Глава 17

Взгляд Тео отчаянно требовал от меня ответов, но у меня духу не хватало, сказать ему правду в лицо.

Знаешь, ты всего лишь тень. Настоящий ты где-то там.

Поверит ли он мне? Смирится ли с мыслью, что он лишь осколок себя? Но мне самой сначала нужно убедиться прежде, чем сказать ему это вслух.

— Я ничего не помню, Аня. Помню учёбу урывками, но я не помню себя. Я следовал за Шорохом всегда, куда бы он ни шёл…

Разумеется, ты был рядом с ним, Тео! Ты его тень!

— Поговорим об этом позже? Мне нужно кое-что проверить, и я тебе всё расскажу, хорошо? — сжала его плечо. — А сейчас мне пора собираться на занятия, у Яннары сегодня пять пар.

Он до сих пор дрожит. Что же со мной случилось, пока я спала? Неужели, всё было так страшно? Или он не может отделаться от отвращения, я ведь не смогла сказать Алексу нет. Позволила ему…

Отдёрнулась. Я больше не имею права касаться Тео.

— Кстати, об этом, — задумчиво проговорил мой бывший куратор. — Тебе нужно вести себя с ним как можно более… естественно. Словно ты это, действительно, Яннара.

Слова давались Тео с трудом, и я видела болезненную красноту в его глазах.

— Это несложно. Когда он рядом, то большей частью я именно Яннара, Аню в этот момент запирают в чулане, — горько усмехнулась, оглядывая своё тело, прикрытое тонкой лишь простынкой. Ненавижу себя. Хочу кожу с себя соскоблить ногтями.

— Он не должен заподозрить, что твоя душа ещё здесь. В моменты близости не отключайся, будь собой до конца, не прячься в Вечном Лете.

Что он сказал? В моменты близости? Будут ещё?

— Я не хочу повторения всего этого, Тео!

Прозвучало как обвинение, и мой мужчина с силой сжал ладонями простынь.

— Я знаю, но если Алекс поймёт, что ты ещё здесь, боюсь, он может предпринять что-то ещё. Целуешь его, а представляешь меня — всё просто.

Идиотский совет, но что нам остаётся? Сжигать самих себя в чувстве вины — лишь помогать негодяям достичь цели и сломить нас.

— Буду носить с собой в сумке зубную щётку и чистить зубы после каждого поцелуя. Я и сейчас ужасно хочу отмыться от… вчерашнего.

Тео как-то хитро улыбнулся, резко подхватил меня с кровати и, не обращая внимания на мои протесты, потащил в ванную. Осторожно поставил босыми ногами на пол и включил воду.

— Я повязки намочу, ты чего задумал? — крепче обмоталась простынёй.

— А кто сказал, что ты будешь делать всё сама? — Тео потянул за край моей импровизированной накидки.

— А если Алекс вернётся? — опасливо покосилась на дверь.

— Это даже интереснее. Получается, что мы с тобой что-то вроде любовников и прячемся ото всех.

Горячая рука легла меня на талию и почти впечатала в твёрдую грудь.

— У тебя был план притворяться до конца, — сердце колотилось в висках от адреналина и близости любимого, а контроль благополучно вырубился. Только в этот раз, я сам хотела перестать сопротивляться. Ничто чужеродное не влезало в мои мысли не травило их непрошеными чувствами.

— А мы и будем притворяться. Но не друг с другом, сейчас-то мы одни, — его пальцы огненным смерчем прошлись от поясницы до моего затылка, зарылись в волосах и прижали крепче, позволяя услышать оглушающий грохот в груди любимого.

Руки сами собой разжались, и смятая простыня упала к ногам. И почему я считала Тео извращенцем? Глупая. Нет в его взгляде сальной похоти, а есть обожание, нежность, обладание. Даже если я не до конца понимаю правил этого мира и механизмов запечатления, есть другое, простое и сильное чувство. Любовь.

Прикосновения на покрытой мурашками коже, жадные поцелуи на плечах, ключицах. Пьянящий и пугающий азарт. Никогда не изменяла никому с любимым мужчиной. И то что происходит между нами чертовский правильно, за исключением одного "но"… Двух "но".

— Это не моё тело, Тео. И сегодня ночью я была с другим.

Он как-то вымучено покачал головой и ответил, не переставая любоваться мной:

— Но я вижу тебя, Аня. И ты моя. Хотя каким-то образом ты ещё и Шороха. У меня уже мозги от этого всего плавятся. Но он сам хотел, чтобы мы были вместе. Правда, ведь?

Конечно, хотел. Шорох это ты!

Мычу что-то бессвязное и из последних сил борюсь, чтобы не поцеловаться с ним. Тогда повязки на руках слетят и придётся раньше времени идти в лазарет.

— Я так опоздаю на занятия.

— Опоздай. Дам тебе пару индивидуальных занятий. Что у тебя сегодня? Основы безопасности в воздухе? Аэродинамика? Я во всём этом хорош. Полетаем прямо сейчас?

Вот и извращенец вернулся. Даже полегчало как-то.

— Я должна продолжать играть Яннару и идти на учёбу.

— Да, знаю я.

Тео раздражённо выдохнул и попытался взять себя под контроль.

— Но не думай, что сможешь бегать от меня в течение дня. У вас большие проблемы, адепт Кошкина.

— Ещё проблемы? Куда же больше?

— Интрижка с преподавателем это очень серьёзно.

— Это вы, что ли, преподаватель, господин Растл?

— Именно, и у вас сегодня отработка, адептка.

Старалась не завизжать, когда несколько пар щупалец подняли меня в воздух и осторожно усадили в тёплую ванну, а затем, вооружившись губкой и флаконом с гелем для душа, принялись меня мыть. Игнорируя все мои возражения, Тео расчесал меня, обмотал полотенцем, а затем одел. Полезный для хозяйства парень. И к этим склизким штукам с присосками уже начинаю привыкать.

— Дойдёшь одна? — с лёгким сожалением спросил мой единственный, неохотно выпуская меня из объятий. — Нас не должны видеть вместе.

— Хорошо. А ты куда?

— Меня восстановили в должности, у самого пары, а ещё хочу посмотреть, куда так резво убежал твой истинный. Мои тени всё ещё чувствуют его на территории академии.

— Будь осторожен, — пригладила смятый воротник его рубашки.

— Как всегда.

*.*.*

Теория трансформации прошла на редкость отвратительно. Гидеон, словно с цепи сорвался. Завалил нас дополнительными заданиями, поставил несколько неудов в течение пары и пригрозил отработками. Это словечко побуждало во мне мысли очень далёкие от учёбы и возвращало в ванную комнату, где отработкой меня «наказывал» Тео и его щупальца.

— Чего покраснела-то вся? — Фиррай бесцеремонно пнул меня в бок локтем. — С Алексом хорошо время вчера провели? От него феромоны по всей площади разливались. Кстати, мы вас так и нашли, по запаху.

Ну, спасибо, за испорченное настроение. Теперь вся академия будет знать подробности моей личной жизни? И почему я никаких феромонов не уловила?

К счастью, на теории полёта времени у моего соседа на колкости не нашлось, и всю пару мы зарисовывали крылья. Руки от изнурительной работы заныли, а под бинтами зачесались, и я дала себе обещание зайти в лазарет на физподготовке. Всё равно у меня освобождение по понятным причинам.

Из головы всё ещё не шло странное поведение Гидеона. И когда кроткий преподаватель стал таким раздражённым? Ори с Чэнгером сели рядом во время обеда и нарочито громко подтрунивали друг над другом. А вот Реджи и Рен были на редкость молчаливы и почти не прикасались к еде. Кажется, я становлюсь излишне подозрительна…Но им явно нездоровится. С самого утра на себя не похожи.

— Это какой-то кошмар!

Последней каплей оказалась Мари, которая со всего размаху опустила свой поднос и плюхнулась на стул рядом со мной. Фиррай в последний момент успел поймать стакан, прежде чем он опрокинулся ему на штаны.

— Извини, — небрежно бросила девушка и повторила, картинно закатив глаза. — Просто мрак!

Видимо, она ждала от нас наводящих вопросов, но всем явно было не до проблем влюблённой в своего препода оборотницы.

— Никогда не думала, что Гидеон может быть таким занудой. Как я терпела его все эти годы?

Штаны Фирраю всё же придётся сменить, потому что парень задавился соком и принялся кашлять и плеваться. Чэнгер лупанул ему по спине, а Ориет перестала жевать и уставилась на студентку обалдевшим взглядом. Даже близнецам вдруг вернулась осмысленность. А я? А я примерно догадывалась, в чём дело.

— Всё утро он не мог выбрать между серой и бежевой мантией. Мне пришлось гладить обе, а потом он заметил крохотную складку на рукаве и заставил всё переделывать. Я ему что домохозяйка?!

— Раньше тебе это нравилось, Мари. Забыла, как постоянно бегала по его поручениям: забытые лекции, плакаты?

— Раньше! Хватит с меня. Чего вы уставились-то? Я давно терпела, но вчера, словно глаза открылись. Боже, какая же я была слепая идиотка. А ещё, — она понизила голос и приложила ладони к голове. — Вы замечали, что у него уши оттопыренные?

Я не удержалась от нервного смешка. Вот так, Тео — разрушитель истинных пар.

— Другое дело, твой, Алекс, Яннара. Красавчик. Мой тип, — мечтательно ворковала подружка. — А вот и он. Эй, Алекс, иди к нам!

Проследила за её бурными жестикулированиями и заметила своего избранного. Его тут только не хватало. Выглядел он тоже непривычно и нервно одергивал длинные рукава, словно прятал что-то. Забавно. А что он вообще делает в академии каждый день? Он не студент, не преподаватель. За мной следит?

Отбросила свою враждебность и подозрительные мысли, и на вопрос лжевозлюбленного «как ты?» ослабила ментальную защиту и очень громко подумала о проведённой с ним ночи.

Фиррай снова зашёлся кашлем, а Мари тяжело вздохнула.

— Везёт же кому-то. А у Гидеона последнее время сил на столько не хватает.

Алекс смутился и пообещал заняться моими ментальными упражнениями, чем вызвал смешки за столом и ехидные комментарии в духе «знаем, мы эти упражнения, видели только что». Успокаивала себя, что так надо. Я должна заставить всех вокруг поверить. Мне нужно время, пока чужая личность окончательно меня не подавила. Даже аппетит появился. Потянулась за остывшими оладьями, приятно пахнущими терпким ореховым сиропом.

Всё произошло слишком быстро. Удар, и тарелка отлетела на пол и разбилась на мелкие осколки. Алекс вцепился мне плечи и тряханул со всей силы.

— Ты ела? Отвечай, ты ела это?!

На глаза тут же навернулись слёзы. Как же больно, страшно. Во взгляде истинного — ужас и отчаяние.

— ОТВЕЧАЙ!

— Эй ты чего, остынь, ты ей руки оторвёшь, — Фиррай пытался оттащить от меня Алекса, но мой суженный схватил одногруппника за горло и угрожающе зарычал.

— Из-за вас она умерла. Вы недоследили. У неё аллергия на орехи. Вы все убили её, вы убили мою Яннару! Ты знал, вы все знали!

Фир, задыхался, и вот уже Ченгер и Рен пытались утихомирить обезумевшего истинного. Я же заворожено смотрела на чёрные нити, расползающиеся по шее мерзавца, и впервые за всё время, проведённое с ним, мне стало жаль мужчину. Он никогда не был плохим. Даже его причуда в ресторане и лавке на фестивале нашла объяснение. Алекс заботился, боялся повторить самый большой кошмар в своей жизни и нелепую смерть возлюбленной. Пищевая аллергия. Как глупо.

Алекса всё же удалось скрутить. Ребята старались не сделать ему больно, боясь, что это отразиться на мне. Но во взгляде Фиррая читалось жгучее желание отомстить. Ему неслабо досталось, и он всё никак не мог откашляться, хрипел и потирал шею.

— Яннара, не ответишь, что с твоим истинным приключилось? Всё ещё не может простить тот случай с приступом? Так всё же обошлось, — Рен и остальные очень странно изучали меня, словно я была призраком, восставшим из мёртвых.

А ведь, так оно и есть.

— Конечно, обошлось, — горячо кивала и смотрела в полное боли и отчаяния лицо суженого.

Ага, обошлось. Как же. А за главным зданием похоронена какая-то другая Яннара, умершая от орехового сиропа.

— Алекс, давно пора простить всех. Я же здесь, — слова застревали в глотке. Лгунья, усугубляю боль этого парня, убеждаю в том, что любимая вернулась. Как же плохо ему будет после всего. — Пойдём отсюда.

Протянула ему руку, а он схватился за меня, словно я осталась последним человеком во всей вселенной. Я не должна жалеть его. Он хочет убить меня, разлучить с любимым, сделать Тео больно. Но я никак не могу избавиться от чувства, что Алекс тоже жертва. Он запечатлён так же как остальные и ничего не может изменить.

Не выпускает мою ладонь, сплетает наши пальцы.

Тео, мне так тяжело врать ему. Помоги!

— Это, правда, ты?

— Конечно, а кого ожидал увидеть?

— Прости меня за друзей. Вспылил. Обещай, что будешь внимательна к еде?

— Хорошо, — встаю на мысочки и целую его в уголки губ. — А ты обещай, что не поубиваешь моих одногруппников.

— Хорошо, — с улыбкой отвечает истинный и никак не хочет меня отпускать, даже когда по академии прокатывается звук колокола, оповещающий о начале занятий.

— Мне пора. До вечера!

Пара по безопасности в воздухе проходила под лозунгом ненависти к себе. Так нельзя. Тяжело вздыхала в такт похрипываниям моего соседа. У него ко мне явно накопилось много вопросов, как и у остальных. Алекс отчётливо кричал, что все они убили Яннару. И теперь студенты, словно ото сна просыпались и начинали что-то вспоминать. И к чему все это приведёт? Хаос? Паника? А вдруг найдутся другие обречённые, мечтающие воскресить любимых?

На середине занятия не выдержала, отпросилась в медпункт и, не дожидаясь разрешения Боррисада, почти выбежала из аудитории. Ноги сами привели меня комнате, где мы жили втроём с Тео и Шорохом. Значит, я всё-таки запечатлена с любимым. Вот только совсем ничего не понимаю. Возможно, ли повторное запечатление? Как же голова разбухает от мыслей. Погладила закрытую дверь.

— Держись, Тибо. Мы справимся, и я тебя обязательно вытащу из спальни самозванки и из Вечного Лета.

Внутри раздались быстрые шаги, я едва успела спрятаться за угол, когда дверь распахнулась настежь, и Алекса невидимой ударной волной вышвырнуло наружу.

— Ещё одна такая выходка, и ты отправишься следом за своей Яннарой, — угрожал мой голос. — Знаешь, каких трудов мне стоило замять с Освальдом сегодняшний инцидент в столовой и позволить тебе свободно перемещаться по академии? И не приходи сюда больше. Будешь нужен — позову.

— Проказа не ушла. Я умираю.

— Нужно чуть больше времени, скоро они вернутся к нам, по-настоящему. Яннара только начало. Запечатлённых на всех хватит.

— А что станет с душой Ани?

— Уйдёт в Лето к своему любимому. Ей там вроде неплохо было, пока ты развлекался вчера.

— Она умрёт.

— Совесть замучила? Так раньше надо было думать. До того как согласился, до того пошёл со мной в тот мир, чтобы опередить Тео, до того как переспал с ней.

— Я просто хотел вернуть любимую.

— Ты просто боялся сдохнуть, Алекс. И я тебя не осуждаю. Мы все хотим жить. Делай своё дело. Добьёшь Аню, и Тео сломается. Он нужен мне. Всем нам.

Загрузка...