Не русские идут

Геократор Северный ледовитый океан

Жрец Тивел, носитель сана Кондуктор Социума, правил Криптосистемой всего лишь двадцать лет с небольшим, но возраст его превышал двести десять лет, хотя при этом он выглядел на сорок: высокий, осанистый, с гривой иссиня-чёрных волос, падающих волной на шею. Тонкая талия, широкие плечи. Таких падкие на прозвища журналисты называют мачо. Однако глава Геократора женщинами не интересовался. Его влекла к себе другая половина человечества, о чём знали только немногочисленные доверенные лица жреца.

Мировой центр Геократора, системы, стремившейся управлять всем человечеством, располагался в американском штате Аризона, в долине Памятников. Правда, никто из коренных обитателей штата, а также секретные структуры типа ЦРУ и ФБР, об этом понятия не имели и долину Памятников считали чисто природным образованием. Те же, кто случайно становился свидетелями полетов «неопознанных летающих объектов» – Геократор пользовался принципиально другой техникой – или наблюдал удивительные явления природы, как правило, не спешили к журналистам. И либо быстро забывали об увиденном, либо – если начинали проявлять интерес, – вообще исчезали.

Мировой центр Геократора обладал совершенной системой маскировки и защиты, опирающейся на древние магические знания жрецов. Ни издали, ни вблизи, ни с высоты птичьего полёта или со спутниковых орбит распознать центр в скоплении каменных останцов долины Памятников было невозможно. Утечка информации из святая святых Геократора исключалась напрочь.

При этом геарх догадывался, что о существовании Мирового центра знают на другом континенте, который до сих пор не покорился влиянию Геократора. Русское сопротивление, выраженное деятельностью не менее секретных систем – РуНО и ВВС, имело свои планы относительно развития России и со всё большим упорством пресекало попытки Геократора перехватить управление государством.

Именно это обстоятельство и подвигло Тивела решиться без согласования с главой Экзократора Аротом провести запуск Водоворота Оси Мира. Много тысяч лет назад Ось венчал Храм Странствий, отражённый в мифах и легендах как вселенская гора Меру, и располагался этот пирамидальный Храм над устьем Водоворота, принадлежащего мифической Гиперборее. Впрочем, мифической она представлялась разве что «расходному материалу», как пренебрежительно Тивел оценивал народы Земли. На самом деле в прошлом Гиперборея существовала, как и Атлантида, её соперница, ныне погребённая подо льдами Антарктиды, только и называлась она в те времена иначе. Но главное, что гиперборейцы оставили наследство, ставшее достоянием жрецов, и теперь предстояло завладеть этим наследством, запустить Водоворот и стать властелином мира, возможности которого трудно было переоценить. В этом случае не Экзократор, а Геократор превращался в центр глобального мирового управления и начинал диктовать условия всем живущим на Земле. А внешнее управление, олицетворяемое Экзократором, становилось лишним.

Тивел потёр ладонь о ладонь, испытывая чувство мстительного злорадства, усилием воли успокоил сердце. Сначала надо было завершить начатое, а потом радоваться.

Тихий и незаметный, как мышь, служка принёс фрукты и соки.

Тивел накинул на себя шёлковый хитон, ласкающий кожу, вышел на балкон, искусно замаскированный под естественную нишу в скале. Перед ним с высоты четырёхсот метров открылась долина Памятников, таинственная и прекрасная, отражённая во множестве легенд и преданий. В некоторых из них о ней говорилось как о каменном саде богов.

Тивел усмехнулся. Богом он не был, представитель бессмертных жрецов, владеющих тайными знаниями древних, но власть имел большую. Долина Памятников принадлежала ему, как и сотня других владений во всех уголках Земли, люди рождались и умирали ради него, призванные исполнять его волю, и портило ощущение всевластия только одно обстоятельство: глава Экзократора, Превышний, Решатель Судеб, Манипулятор Социума, нечеловек Арот всё ещё стоял выше в иерархии глобальной системы контроля над человечеством. С этим обстоятельством пока надо было мириться и доказывать, что Геократор не нуждается в дополнительных структурах контроля.

Тивел снова усмехнулся.

Эксперимент, затеянный им помимо воли Арота, и должен был доказать, что Экзократор – лишняя надстройка над Криптосистемой. Пастухи человечества вполне могли обойтись и без неё.

В бездонном синем небе просияла золотая точка.

Тивел поднял голову, прищурился, разглядывая спутник, пролетающий над Аризоной на высоте трёхсот сорока километров, вернулся в резиденцию, имеющую несколько уровней, в том числе – жилой. Спутники с их электронными системами слежения были Мировому центру не страшны. Проникнуть своим электронным взором в толщу камня они не могли.

Москитом прозвенел вызов линии связи, защищённой не только техническими устройствами типа наноскремблера, но и магическим приёмом неслышимости.

Мысленным усилием геарх включил видеообмен.

Напротив столика с фруктами над видеомодулем соткалась из воздуха объёмная фигура лорда Акума, Великого Отца Союза тайных орденов, аббата Ла-Мервея, жреца Синедриона, резиденция которого находилась на островке Мон-Сен-Мишель у юго-западного побережья Нормандии.

Тивел знал, что лорд давно метит на его место, замыслив нечто вроде переворота, но пока что он был полезен геарху, в окружении Акума имелось много людей, верных Тивелу, поэтому на замыслы главы Синедриона можно было не обращать внимания. После того как «заработает» механизм Водоворота на Cеверном полюсе и Храм Странствий снова поднимется в воздух и даст доступ к иным мирам, власти Тивела ничто уже не будет угрожать. Во всяком случае? сам он рассчитывал именно на этот результат.

– Геарх, – склонил голову Акум.

Его загорелое жёсткое лицо не отражало никаких чувств, лишь мерцавший в глазах огонёк самодостаточности говорил собеседнику, что лорд подчиняется ему исключительно из вежливости, соблюдая субординационный ритуал.

Тивел знал также, что лорд Акум презирает всех без исключения, полагая себя «высшим» существом, и прощал ему эту слабость, поскольку сам был не лучшего мнения о людях.

– Лорд, – кивнул он, что означало приветствие.

Акум заговорил не на английском или французском, а на древнем «сорочьем» языке.

– Всё готово, геарх. Можем начинать.

Тивел бросил взгляд на комбинацию индикаторов модема: Акум говорил не из своей резиденции, в настоящий момент он находился в Гренландии, на мысе Муюмю, под скалами которого начинался спуск в систему тоннелей, созданных гиперборейцами ещё тринадцать тысяч лет назад.

– Хорошо, буду через два часа. Обстановка?

– Всё чисто. Ни малейшего намёка на скрытое движение.

– Что, и в РуНО никто не знает об эксперименте?

Лицо Акума осталось подчёркнуто бесстрастным.

– Мы закрыли все «окна»? геарх. – Речь шла о системе защиты секретности акции. – Никто ни о чём не догадывается. В России работает наш агент…

– Лукьяневский?

– Мандель.

– Вы заменили агента?

– Нет, архимандрит Лукьяневский заменил Етанова. Мандель – магистр Ордена Раздела, паладин Звезды Изначалия…

– Один паладин у нас уже был – Джеральд Махаевски.

Акум поджал губы.

– Мне он не подчинялся. Махаевски всегда подчёркивал, что служит только вам.

Тивел покачал пальцем.

– Махаевски был вашим протеже, лорд. И он сильно облажался в России. – Слово «облажался» Тивел произнёс по-русски. – Однако не будем вспоминать старое.

Акум растянул узкие губы в подобие улыбки.

– У русских есть хорошая пословица: кто старое помянет, тому глаз вон.

Тивел кивнул, хотя он хорошо знал продолжение пословицы: а кто забудет – тому оба.

– Ждите, лорд.

Изображение жреца Синедриона растаяло.

Тивел задумчиво побарабанил пальцами по толстой прозрачной столешнице, внутри которой загорались и гасли зелёные и жёлтые огоньки, свидетели тайной работы защитных устройств, и стал переодеваться. Через полчаса он появился в транспортном павильоне центра, упрятанном внутри каменного останца километровой высоты, в самой его верхушке. Там располагался парк раман и виман – «летающих тарелок», созданных ещё во времена расцвета Атлантиды. Люди на Земле знали их под аббревиатурой НЛО (изредка полёты виман прослеживались земными радарами, да и очевидцы находились), а в России даже родился термин – энлоиды.

Личная рамана геарха очертаниями напоминала хищного зверя – даже не птицу. Но увидеть её можно было только здесь, в транспортном эллинге центра, так как при полётах в атмосфере Тивел накрывал аппарат зоной непрогляда, магического слоя осцилляций воздуха, в котором «вязли» лучи света. Сама же рамана никаких волшебных свойств не проявляла, будучи сугубо техническим приспособлением для преодоления больших расстояний в воздухе или в космосе. Принципы её движения опирались на «нормальные» физические законы, которые людям ещё только предстояло узнать.

Впрочем, многие блестящие умы на планете уже вплотную подошли к обнаружению свойств пространства и вакуума, позволяющих овладеть гравитацией и безинерционным маневрированием, что и демонстрировали раманы. В России даже испытали нечто вроде энлоида, настроение у Тивела падало при воспоминании об этом. Несмотря на все усилия жрецов, заинтересованных в сохранении тайн древних цивилизаций, остановить изобретателей-одиночек было трудно. Процесс разгерметизации эзотерических знаний продолжал развиваться.

В эллинге бесшумно объявился телохранитель геарха, которым он гордился: после двухтысячелетних попыток повторить опыт Творца жрецам удалось создать баревра – существо, во многом превосходящее человека по физическим возможностям, и Тивел немало поспособствовал этому, будучи великолепным биологом и антропологом.

К сожалению, во время опытов генетически модифицированные особи иногда сбегали от экспериментаторов, пугая людей, отчего службе сохранения секретности Геократора пришлось всерьёз заняться разработкой достоверной легенды о снежном человеке. Люди охотно верили в существование йети,[2] абсолютно не догадываясь, что многие зафиксированные видеокамерами и фотоаппаратами встречи с гоминидами отражают на самом деле реальные факты встреч с бареврами или, как модно было называть такие искусственные создания, с киборгами.

Баревр – широкоплечая громадина ростом под два метра – поклонился Тивелу.

– Летим, Реллик, – сказал геарх.

Баревр молча шмыгнул в открывшийся люк на боку раманы. Несмотря на габариты и массу, сделал он это легко и ловко, чуть ли не «размазываясь» от скорости, что подчёркивало его физические кондиции.

Тивел ещё не видел телохранителя в реальном деле, но смотрел видеоотчёты испытаний баревра и был уверен, что эта человекообразная «машина» сумеет справиться с любым вооружённым до зубов противником. В принципе телохранитель был ему не нужен, он и сам мог постоять за себя и как воин, и как маг. Но с телохранителем за спиной геарх чувствовал себя уверенней, к тому же он был ему почти как сын, что вызывало приятные чувства.

Личная рамана Тивела отличалась от стандартных «тарелок» не только внешним видом, но и внутренним убранством. В её кабине могли расположиться сразу шесть человек, а багажный отсек вмещал до пяти тонн груза. Правда, отсек этот не использовался как грузовой, зато в нём располагалось несколько систем вооружения, в том числе зенитно-ракетный комплекс «Тор-2М» российского производства и ракетный комплекс класса воздух—земля «Блэк эйприкот», укомплектованный ракетами, способными нести небольшие ядерные заряды. Тивел использовал этот комплекс лишь дважды – в Ираке и в Зимбабве, но готов был применить в любом другом регионе мира, появись причина. Впрочем, он мог нанести ракетный удар и не имея на то объективной мотивации, а соблазн «наказать» своих противников из Русского национального Ордена владел им давно.

Баревр по имени Реллик сел справа и чуть сзади хозяина.

Тивел занял место рядом с пилотом, таким же баревром, только помоложе и попроще.

Купол кабины стал прозрачным.

Водитель посмотрел на геарха.

– Гренландия, – бросил Тивел.

Зашелестели гироскопы, формирующие поле инерции, которое служило зародышем деформационного вектора вакуума.

Рамана плавно поднялась под купол эллинга.

В куполе открылся люк. В эллинг брызнул дневной свет.

Рамана скользнула в люк, вознеслась над вершиной останца, действительно напоминающего гигантский выветрившийся монумент.

Повисев над останцом, внутри которого пряталась резиденция Мирового центра, пока проходило тестирование систем защиты – автоматы оценивали обстановку и докладывали компьютерам защиты об отсутствии каких либо угроз центру, – рамана, невидимая со стороны, устремилась в безоблачное белёсое небо Аризоны. Достигнув высоты в тридцать километров, она резко изменила направление движения, как настоящий НЛО, повернула на северо-восток и набрала скорость. Судя по перехваченным следящими системами разговорам военных США, раману не фиксировали радарные системы штатов, над которыми она пролетала.

Полёт до Гренландии длился всего один час: рамана легко достигала скорости в десять тысяч километров в час.

Тивел, рассеянно перелистывающий старинные манускрипты (библиотека Геократора насчитывала более ста тысяч сохранившихся раритетов с доегипетских и доинкских времён), что он делал всегда во время долгих перелётов, посмотрел на приближающийся остров.

Несмотря на то что Гренландия стала одним из туристических регионов мира, куда ежегодно стекались тысячи любителей экстремальных путешествий, большая её часть оставалась не освоенной людьми. Поэтому службе безопасности Геократора пока удавалось держать в тайне свой интерес к острову, на северной оконечности которого, в окрестностях Уманака, был обнаружен около ста лет назад вход в сеть тоннелей, прорытых гиперборейцами во времена существования северного материка – Арктиды. Точнее – архипелага Арктиды, состоящего из четырёх больших островов и множества мелких, погрузившихся на дно океана более одиннадцати тысяч лет назад.

С открытием самой Гренландии были связаны десятки легенд и преданий. По одним из них первым европейцем, ступившим на эту землю, являлся знаменитый викинг Эрик Рыжий, осуществивший беспримерный поход на запад в девятом веке нашей эры и давший название острову – Гринланд. Этот топоним порождал и порождает массу вопросов наподобие такого: почему Гренландия названа именно так – «Зелёная страна», – в то время как остров на девяносто процентов покрыт льдом и снегом?

По другим легендам, Гренландию открыли исландцы, высадившиеся на восточном берегу острова во втором веке новой эры.

Высаживались на нём и ирландские монахи в шестом веке, занесённые в эти края штормом, и другие мореходы Западной Европы.

Но все эти версии не волновали Тивела. Он точно знал, что остров был открыт гораздо раньше, до христианской эпохи, и его не зря называли на латинский манер – Ультима Туле. Хотя прародиной топонима была Гиперборея, располагавшаяся чуть севернее.

Рамана миновала Аванерсуак, стала снижаться.

Городок находился в полутора тысячах километров от южного Нуука, в одном из наиболее труднодоступных районов полярных широт мира. Даже в нынешние дни в Аванерсуак попасть совсем непросто. Впрочем, как и к более северным поселениям Гренландии – Канаку и Нору. На руку жрецам и посланцам Тивела было и присутствие возле Аванерсуака и Канака американских баз. Сами же жрецы имели всё необходимое для скрытого подхода к Пасти – как они называли вход в систему тоннелей, – расположенной в двадцати четырёх километрах от Канака.

Рамана пролетела над заливом Мелвилла, берег которого представлял собой огромный ледяной обрыв, считавшийся самой высокой и длинной ледяной стеной в Северном полушарии Земли.

Над стеной крутились два пятнистых вертолёта американских военных, но их пилоты не заметили стремительно проскочившего мимо летательного аппарата геарха.

Показалось скопление серых конусовидных, стилизованных под эскимосские яранги строений в понижении ледяного берега, стоящий рядом оранжевый вертолётик, мотосани, бочки и контейнеры. Здесь проживали туристы, которым гренландская туркомпания организовала охоту на моржа и проживание в фольклорном поселении инуитов, местных жителей.

Рамана скользнула к сопкам, округлые каменные вершины которых вылезли из-под ледяного щита восточнее Канака, нырнула в расщелину, пересекавшую снежно-ледяной горб. Остановилась она буквально в сантиметре от каменной стены, без всякого снижения скорости. Инерция ей была не страшна.

Водитель посмотрел на Тивела.

– Хорошо, – сказал геарх, давно привыкший к таким манёврам. – Жди.

В боку раманы открылся люк.

Тивел вылез на каменную площадку перед овальным зевом пещеры, обозначенным тусклыми алыми огоньками. Вблизи он, окаймлённый острыми клыками выступов, действительно напоминал пасть апокалиптического зверя.

Геарха встретили двое: лично лорд Акум и магистр Кадум Чоловс, помощник верховного жреца Синедриона, мрачная бородатая личность, одевающаяся с подчёркнутым пренебрежением к моде. Вот и сейчас на нём была невообразимая мешанина из рубах, безрукавок, пиджака, мятых штанов горчичного цвета и шарфа, обматывающего толстую шею. В то время как Акум одевался щегольски и мог бы хоть сейчас предстать перед королевой Великобритании.

Оба поклонились геарху.

Тивел ответил кивком, оглянулся на зыбкий силуэт раманы.

– За мной, Реллик.

Акум широко зашагал в глубь тоннеля, с виду никем не охраняемого, косясь на двинувшегося следом Тивела.

С лязгом за ними опустилась толстая металлическая плита, отрезавшая выход наружу.

Разумеется, Пасть охранялась не хуже американского Форт-Нокса с его золотом, однако ледяная пустыня в этом районе острова казалась мёртвой и неподвижной. Все охранные системы, люди, аппараты, оружие – прятались в скалах и во льду, накрытые маревом непрогляда.

Внутри Пасть представляла собой продолговатую пещеру с грубо обработанными стенами и полом. Это сделали ещё первооткрыватели тоннеля, до появления посланцев жрецов и самого Тивела. Им пришлось здорово попотеть, чтобы расширить расселину и убрать упавшие со свода груды камней.

В центре стоял ряд ажурных металлических колонн, поддерживающих балки, на которые теперь опирался свод пещеры. Это уже отметились современники Тивела, заменив обветшавший за сотню лет крепёж.

Рядом с колоннами красовались три виманы, совсем небольшие, на четырёх пассажиров. С их помощью жрецы и путешествовали по сети гиперборейских тоннелей, протянувшихся под материками Земли на тысячи километров. Многие из тоннелей за прошедшие тринадцать тысяч лет обрушились, стали недоступными. Многие заполнились водой. Однако жрецам удалось отыскать сохранившиеся, те, что вели под океаном к Северному полюсу, к устью Водоворота, в настоящее время заткнутому опустившимся Храмом Странствий.

Тивел, мечтавший запустить механизм Водоворота и овладеть доступом к порталам Храма, почувствовал волнение. Покосился на Акума, почтительно ожидающего, пока он займёт место в вимане.

В отличие от геарха, лорд Синедриона был молод, горяч, несмотря на внешнюю сдержанность, и не сомневался в праве повелевать и делать всё по своему усмотрению. Его амбиции, наверно, не уступали амбициям геарха, а может, и превосходили их.

Расположились в тесной кабине летательного аппарата.

Телохранитель с трудом втиснулся на заднее сиденье.

Акум бросил косой взгляд на пилота.

Пожилой монах, служитель какого-то Ордена, поднял аппарат в воздух.

Вимана устремилась в тоннель, освещённый редкими красными лампочками в потолке, установленными недавно.

Тоннель уходил под землю наклонно и напоминал ребристыми стенами тоннель метро, только без рельсов и шпал. На глубине километра он уткнулся в другой тоннель, ещё более широкий, уже без ламп освещения, и вимана повернула направо, увеличив скорость.

В принципе она являлась продуктом вполне реальных технологий, хотя и существовавших тысячелетия назад, и была сделана из «нормальных» материалов, в основном композитного свойства, да и систему управления имела не отличимую от современных, компьютеризированную, хотя опять же – в соответствии с технологиями древних гиперборейцев, поэтому автоматика позволяла ей не бояться непродуманных действий пилота, ведущих к авариям. Но Тивел всё же подстраховывал полёт энлоида ясновидением на уровне «умолчания» и потому мог быть спокоен.

Тоннель достиг глубины в четыре километра и пошёл дальше прямой и ровный как стрела. Лишь однажды он пересёкся с другим коридором, промелькнувшим почти незаметно для пассажиров, и в конце концов привёл аппарат к пещере, в которой располагался терминал Инициатора Оси Мира, как его благоговейно называли люди, сподвижники жрецов.

На весь путь длиной около двух тысяч километров вимане потребовалось всего двадцать минут. И на всём протяжении тоннель был тёмен и пуст, проложенный в твёрдых горных породах с такой лёгкостью, будто его создатели работали не с камнем, а с желе.

Стены тоннеля не обрабатывались, он не предназначался для путешествий по нему людей, но и в таком виде грандиозная сеть тоннелей, длина которых достигала ста тысяч километров, впечатляла даже магов Геократора.

Вимана остановилась перед металлической стеной, преградившей путь.

Вспыхнули осветители, выгоняя мрак из тупика.

В стене зажглись вертикальные алые огни, в её центре возникла щель. Стена с гулом начала раздвигаться.

Поскольку жрецы были уверены, что сюда никто из живущих на Земле никогда не доберётся, пост внешней охраны отсутствовал. Достаточно было отпугивающего заклинания чёрной навети, не допускающего людей ко входу в терминал.

Щель в стене достигла пятиметровой ширины.

Вимана скользнула в неё и оказалась в большой круглой пещере, освещённой двумя десятками светильников.

Разумеется, электрическая линия передач с поверхности Земли сюда дотянуться не могла, поэтому источником энергии был вакуум-генератор, такой же, какой и на виманах, только на порядок мощней. До последнего времени технология создания таких генераторов являлась только прерогативой жрецов, имеющих доступ к знаниям давно исчезнувших цивилизаций, но в России – Тивел снова испытал приступ раздражения – уже появились гениальные изобретатели, раскрывшие секреты вакуума, что не могло не тревожить главенство Союза тайных Орденов мира. Знания, а с ними и власть начинали потихоньку ускользать от «пастухов» цивилизации, и этому следовало помешать.

Эксперимент по включению Водоворота, задуманный геархом, должен был продемонстрировать всем, кто на Земле главный!

Вимана опустилась на иссечённый трещинами, слегка влажный пол пещеры.

Сказывалась близость воды: над пещерой всего в двухстах метрах располагался Северный Ледовитый океан. Ось Мира, которую олицетворяла ось вращения Земли, гигантский тоннель, соединявший полюса через ядро планеты (по утверждениям сохранившихся источников), и служащий для питания Водоворота терминал отделяло всего двадцать километров.

Сам терминал – как понимали его профессионалы-технологи и специалисты в области управления – занимал большую часть пещеры: ажурный пояс конструкций, склонившийся над пятидесятиметрового диаметра кратером в центре с выступающим из него прозрачным горбом не то слюды, не то какой-то кристаллической породы наподобие горного хрусталя.

На самом деле это был водяной горб, подчиняющийся иным физическим законам, в результате чего поверхностное натяжение воды здесь превышало естественное в сто раз. Разумеется, подобное состояние воды поддерживалось специальными генераторами и магическими заклинаниями, играющими роль законов.

А на вершине водяного горба стоял, не проваливаясь, небольшой, величиной с человеческую голову, многогранник, слепленный из текучего жидкого огня. Многогранник то темнел, то светлел, меняя геометрическую форму от куба до икосаэдра, свечение внутри него пульсировало, и в такт с этой пульсацией содрогался весь водяной горб диаметром в двадцать и высотой в десять метров.

Тивел задержал на многограннике взгляд.

Это был ангх, или Ключ Храма Странствий, способный запустить Водоворот в центре Северного Ледовитого океана при определённом стечении обстоятельств. Ему было больше пятнадцати тысячелетий, и о нём мало кто знал даже из посвящённых в сакральные тайны Гипербореи. Хотя отзвуки изначальных событий при его создании и сохранились в мифах и преданиях под названиями Алатырь-камень, Кристалл Вечной Жизни, Пекло-камень, Камень Силы, Чимбулатов камень, по легендам исполняющий одно желание. В руках жрецов он оказался совсем недавно, всего сорок пять лет назад, благодаря их упорным исследованиям сети тоннелей под океаном. И теперь от его включения зависело, сможет ли Геократор, а с ним и верховный жрец Криптосистемы, заявить всему миру о смене власти.

Ключ просиял чистым изумрудным светом.

Водяной горб под ним покрылся красивой интерференционной рябью мелких волн.

– Хорошее предзнаменование, – пробормотал Акум за спиной Тивела.

Геарх покосился на него, встретил равнодушный взгляд телохранителя. Баревра не интересовало происходящее в зале терминала, и о будущем он скорее всего никогда не задумывался.

– Подожди здесь, Реллик.

Телохранитель кивнул.

Тивел направился к мостику, перекинутому через ажурную стену генератора инициации, к площадке над кратером, на которой располагались все главные вариаторы управления и контроля. Работу этих устройств координировал быстродействующий компьютер, подчиняющийся особой программе. Рассчитал же программу блестящий математик и программист польского Ордена Возвращения Мощи Вацлав Качиньски, лауреат Нобелевской премии по математике. Работать на Союз тайных Орденов он согласился без каких-либо возражений и условий. Ему было всё равно, какую программу рассчитывать: войны или мира, улучшения условия жизненных условий где-нибудь в Африке или уничтожения какого-либо этноса в Азии с помощью генетически модифицированных продуктов питания.

Тивел жаждал с его помощью в ближайшее время создать программу падения рождаемости и увеличения смертности в России, которую он люто ненавидел.

Перед ним соткалась из воздуха и пропала лучистая корона – знак магической защиты терминала управления.

Тивел качнул пальцем, нейтрализуя её, шагнул к мостику.

Площадка нависала над краем кратера и была огорожена сеткой с поручнем.

Главный вариатор управления: специальный стол, сенсорные панели, системы датчиков, опухоль компьютера с рожками мысленного съёма, резервная тастатурная клавиатура, объёмный экран компьютера размером два на три метра занимал большую часть площадки.

За столом сидел Вацлав Качиньски в сером балахоне, рыжий, тщедушный, с кротким бледным личиком, на котором выделялись большие, с длинными «женскими» ресницами жёлтые глаза. В моменты увлечённого творческого поиска они становились совсем прозрачными, и тогда Качиньски вообще переставал что-либо слышать и видеть.

Кроме координатора, на площадке сидели ещё три оператора с наушниками на бритых головах, обслуживающие свои системы. Жрец, контролирующий их работу, располагался в особом кресле на возвышении. Он подчинялся непосредственно Тивелу и знал досконально все детали эксперимента. Звали его коротко – Орк. Заросший волосами чуть ли не по брови, угрюмый, тучный, коротконогий и длиннорукий, он и в самом деле напоминал мифического орка.

Орк неуклюже слез со своего «королевского» возвышения, склонился до пола.

Качиньски оглянулся, стащил с головы дугу с наушниками, помахал рукой:

– Шеф, мы готовы.

Тивел спрятал усмешку, подошёл к программисту. По-видимому, бывший брат Ордена Возвращения Мощи так до конца и не усвоил, на кого именно работает. Жрецов, владеющих магическими приёмами, он жаловал ничуть не больше, чем юзеров, которым было недоступно «высшее» знание принципов работы компьютера.

Тивел сел на место Орка, обратил взор на стену пещеры за кратером, из которого вырастал водяной горб.

В стене виднелся десятиметрового диаметра металлический щит, состоящий из шести сегментов. Это был своеобразный люк в тоннель, ведущий к Водовороту, созданный с помощью вполне реальных земных механизмов. Сотни людей осторожно рыли его в течение тридцати с лишним лет, пока тоннель не подошёл вплотную к Устью Водоворота, в котором, как пробка в горлышке бутылки, торчал «выключенный» Храм Странствий.

Несколько лет жрецам понадобилось для установления в тоннеле особого магического инициатора, способного направить в сердце Храма луч силы. В других пяти тоннелях, подходивших к Водовороту с пяти сторон, были установлены отражатели силы, предназначенные стать вакуумными зеркалами и не выпустить за пределы Устья ни кванта энергии.

Тивел ощутил всю торжественность и одновременно ответственность момента.

У него вспотели руки.

Мелькнула мысль связаться с Аротом и пригласить для участия в эксперименте. Всё же риск был велик, а неудача могла стоить геарху не только положения, но и жизни. Однако звонить Ароту было всё равно что признаваться в своей неуверенности и слабости, и Тивел отогнал эту мысль. Успокоился с помощью привычной мысленной скороговорки древнего утишения, подал знак Акуму:

– Начинайте.

Жрец Синедриона хлопнул Качиньски по плечу, что-то проговорил неразборчиво, обращаясь, наверное, к своим помощникам, обеспечивающим его личную безопасность; на горле у него виднелась родинка НР – рации с приставкой «нано»; при всём своём умении поддерживать мысленную связь с любым человеком лорд не забывал подстраховываться.

Качиньски натянул на голову дугу с наушниками, сосредоточился на экране компьютера, на котором засветилась схема предстоящего эксперимента.

В пещере тявкнул колокол предупреждения.

Движение замерло.

Немногочисленные технические работники и обслуживающий персонал инициатора попрятались по закоулкам пещеры.

С потолка на кратер опустились на тросах стеклянные с виду стержни, образовали над водяной опухолью нечто вроде беседки без крыши.

К многограннику Ключа, засиявшему сильней, протянулась длинная суставчатая рука манипулятора, обхватила «пальцами» основание артефакта.

Акум и Качиньски одновременно посмотрели на Тивела.

Геарх в свою очередь пристально посмотрел на Ключ. Ему не понравилось, что многогранник ангха к основанию потемнел ещё больше. Хотя вёл себя при этом спокойно.

– Все системы функционируют нормально, – доложил гулкий металлический голос.

Тивел снял с шеи цепочку с талисманом тайной власти жрецов – когтем дракона Ву, пронзённым алмазной иглой, положил на ладонь, направил острие когтя на пирамиду Ключа.

Внутри когтя проснулась сила. Он оделся слоем алых искр, задымился, потёк струйками сияния.

Сияние собралось в пушистый шар, начавший расти в диаметре.

В ушах Тивела вдруг зазвенело: сознание отреагировало на чей-то мысленный вызов.

«Стратег, прекратите запуск! Вы не сделали главного – не сориентировали менгиры и сейды в лексему разрешения!»

«Превышний! – оскалился Тивел. – Вам всё-таки доложили».

«Стратег, вы допускаете большую ошибку! Инициировать Водоворот в настоящий момент нельзя, рано!»

«Поздно, ваше Первейшество! Я это уже сделал!»

Шар пушистого пламени на ладони Тивела вытянулся мордой зверя, и геарх запустил этот огненный «протуберанец» в текучий многогранник Ключа.

Произошло нечто вроде короткого замыкания.

Точнее, при попадании «протуберанца силы» в многогранник из него вырвались десятки неярких синеватых молний, с треском вонзившихся в пол, потолок и стены пещеры.

С потолка посыпались камни.

Кто-то закричал.

Но Тивелу было не до эмоций наблюдателей.

Сегменты люка в стене начали раздвигаться.

Манипулятор начал поднимать Ключ, а вслед за ним потянулась и водяная колонна, не желая отсоединяться от многогранника. С его вершины сорвалась яркая жёлто-лимонная молния, ударила в глубь открывшегося тоннеля.

Водяной бугор в кратере закипел, поднялся фонтаном вверх, охватывая ангх, и с гулом устремился в тоннель.

Вода проходила сквозь стеклянную «беседку», окрашиваясь в чисто изумрудный цвет, поэтому казалось, что в тоннель течёт расплавленная изумрудная масса.

Тивел сосредоточился на талисмане. Теперь надо было сделать так, чтобы вместе с водой сила вошла в кольцо на дне океана, венчающее Водоворот, инициировала древний генератор изначального формирования пространства и заставила его поднять Храм Странствий надо льдами и водами Северного Ледовитого океана.

Ключ освободился от слоя воды, поднялся выше.

Тивел улыбнулся.

И тотчас же с когтя талисмана сорвалась алая искра, вонзилась в основание многогранника. Но вместо того, чтобы подпитать его, искра разбилась на множество дымных струек, посыпавшихся с многогранника вниз, на поток воды. Одна из струек попала на стеклянный стержень и легко проела его, превратила в такую же дымную струю.

Спустя мгновение начали дымить и расплываться остальные стержни.

Поток воды забурлил, вспенился, тихий гул его сменился угрожающим бульканием и клокотанием.

Руку свело.

– Дьявол! – выговорил Тивел, кусая губы.

Акум, занявший место одного из технических операторов, побледнел, оглянулся на геарха.

Заёрзал и Качиньски, следивший за развитием процесса инициации по монитору.

Тивел оскалился, напрягаясь, направляя на пирамидку Ключа дополнительные разряды силы.

Однако стихия магических взаимодействий уже вышла из-под контроля жреца, и сила перестала уноситься с потоком изменённой воды полностью.

Молнии брызнули из пирамидки во все стороны, заскакали по ажурному поясу вакуум-зеркал, с шипением вонзаясь в воду. Одна из них, отразившись от щита, ударила по манипулятору, державшему ангх.

Металлический сустав переломился как спичка, и пирамидка рухнула в водяную гору, стала погружаться в неё, чернея, окутанная молниями и струями пара.

Яростный грохот потряс пещеру.

С воплями операторы начали разбегаться кто куда.

Тивел, раздувая ноздри, тщетно пытался с помощью мысленно-волевого манипулирования вытащить из воды ангх и прекратить эксперимент. Погасший окончательно Ключ его уже не слушался.

Поток воды подхватил многогранник, остановивший свои трансформации на форме пирамидки, швырнул в тоннель инициатора.

Вода заполнила кратер, достигла края кольца отражателей и хлынула на пол пещеры, снося колонны и всевозможные постройки.

– Что происходит?! – крикнул Акум, озираясь.

Площадка начала скрипеть и покачиваться, готовая рухнуть в прибывающую воду.

Тивел оглянулся.

Пещера, освещённая только одним прожектором, быстро заполнялась водой. Стало ясно, что исправить ситуацию не удастся. Ключ Храма исчез, влекомый потоком воды, и даже сила талисмана не могла его вернуть.

– Реллик!

Телохранитель, не сводящий преданного взгляда с хозяина, понял призыв, прыгнул к вимане.

Аппарат геарха открыл дверцы, взлетел.

Тивел, владеющий левитацией, поднялся над площадкой, направляясь к вимане.

Акум сделал то же самое, торопясь занять место в кабине.

– Сначала он! – оттолкнул его Тивел, кивая на не знающего, что делать, Качиньски.

Жрец, побледнев ещё больше, нырнул обратно на площадку, подхватил тщедушного компьютерщика и подбросил в воздух, так что тот головой влетел в кабину виманы.

Тивел занял место рядом с водителем.

Акум рухнул на заднее сиденье.

– А я, господин?! – завопили в один голос Орк и Чоловс.

– Здесь есть ещё летуны, – показал губы Акум. – Ищите и догоняйте.

Вимана геарха рванулась к выходу из пещеры.

Волна клокочущей воды накрыла отражательное кольцо инициатора, стала разливаться по громадному залу.

Тивел представил выражение глаз Превышнего, и ему на мгновение стало зябко.