Не позволю себя завоевать

Глава 4

И вот уже со всех сторон послышались хлопки. Похоже, варварам не впервой приходилось подбадривать таким способом выступающих. И они явно теперь настроились ждать увеселения. Хлоп-хлоп! На их диких физиях начали появляться предвкушающие улыбки. Хлоп-хлоп! Некоторые из воинов уселись поудобнее и принялись еще и выкрикивать что-то непонятное.

– Давай, Инга, – зашептала придушенно Арта. – Долго уговаривать тебя никто не будет, как и ожидать… – она тоже мне улыбнулась, но у нее получилось кисло.

Понятно, не верила, что монахиня могла подивить кого-то танцевальным выступлением. Песня, еще, куда ни шло, в монастырях же исполняли псалмы… Кстати! У меня в арсенале имелся отличный слух и неплохой голос. А грациозность движений ни один раз отмечали мои бывшие воздыхатели, арлы нашего клана, а еще Индиго и Аквамаринового домов, маги Воды. Но, богиня, воспоминания о них сейчас явно не шли на пользу. Следовало быстро отбросить все прочь. Так! А если мои таланты сейчас объединить… да прибавить покачивания бедрами с плечами, как видела у крестьянок на поляне за замковой стеной… Как там звучала та народная песня? Вроде бы, начиналась с признания девушки реке и камышам около ее берега, что полюбила темноволосого вихрастого парня?.. Точно! Напев такой нежный, чувственный… он каждому напомнит личные тайные местечки. Девушкам, где грезили закатными вечерами о суженом. Мужчинам – о минутах встреч с любимой под луной.

– Ммм! – начала тихонько мычать себе под нос, стараясь отрешиться от всего происходящего вокруг. – МММ! – затянула чуть громче, поняв, что вспомнила мелодию и слова полностью.

А как успокоилась, поверив, что должна все же достойно, если не станцевать, то спеть эту песню точно, так закрыла глаза и начала двигаться в такт своему напеву. И он увлек, повел, заставил расслабиться и поплыть в танце. Творить его приходилось прямо здесь и сейчас. Отвела плавно правую руку в сторону, описала ею некую кривую, как вензель начертила в воздухе, а заодно и левым бедром сделала соблазнительное движение. Так!.. Варвары повелись – подсмотрела это из-под ресниц. Теперь руку притянула к телу, но не просто, а как бы обратила внимание движением кисти на свою девичью грудь. Н-да, небольшую, но хорошей формы и упругую, что наливное яблочко. Кто бы, что бы ни говорил! И что же услышала? А смешки и… кряхтение? Не померещилось? Кому-то уже стало неудобно сидеть на месте? Ха! И это я была в хитоне! Вот если бы другой наряд!.. Но и эту просторную одежду умудрилась несколько сжать, чтобы виднее стали гибкие движения молодого стана. Вот вам! Облизнитесь! Еще раскрутилась, изогнулась, наклонилась и так и этак…

Далее же мелодия ускорялась. Девушка переживала, что возлюбленный не обращал на нее взора. Другая девица завладела его вниманием, ей парень пел песни, шептал нежности, водил гулять к тихой заводи. И голос мой временами взлетал теперь к хмурым облакам резче. Ему вторили сложные движения руками, ноги тоже включились в пляс… вон как узкой ступней, выскользнувшей из-под приподнятого подола хитона, темпераментно выписала дугу на земле. А там другой ножкой… и еще… Оборот! Еще один…

– Ух, ты! – раздался возглас Андерса и его смешок.

Что, нравится? Разбирает поймать ручищами такую юркую меня? Не выйдет! Мой танец стал совсем быстрым, сродни налетевшему неожиданно урагану. Была в нем теперь и красота и мощь. Не поймаешь, не догонишь, не пленишь! Горько понимание, что не люба жениху, но ценна наука, чтобы не попасться в цепкие силки лживых слов. А тот чернявый произнес ведь потом признание в любви. Да только после того, как узнал о великом приданном, что давал за девушкой отец. Вот как, купился за злато милый друг! И… стоп! Вмиг остановилась, словно вросла в землю, только хитон фалдами закрутился вокруг тонкой фигурки. И тишина!

– Что-то подсказывает мне, что у песни есть еще один куплет, – нарушил ту тишину голос Ингвара. А глаза его смотрели на меня сквозь совсем узкий прищур. – Почему остановилась?

Он был прав. Куплет был. Даже два. Танец тогда бы уже стал много спокойнее, мелодия начала бы звучать грустно и тихо. Ведь девица переживала великое горе. Такое, с которым не могла сжиться, вот и пошла снова к реке. Я могла бы передохнуть, снова переключившись больше на движения рук и стана, почти на месте топталась бы, а там и дыхание вполне восстановилось бы, перестав так волновать грудь. Но! Не собиралась я рисовать в танце чужую слабость. Что значит, сдаться?! Зачем губить собственную жизнь только из-за чужого предательства? Нет, не согласна, этот исход не для меня. Так я решила, вот и остановилась. Да чувствовала усталость, но не она была главной. Вот только… от меня ждали ответа. Ну, за словом в карман мне не лезть…

– Есть. Но он не для всех.

– То есть? Для кого же?

– Тот куплет очень личный… интимный. Я его согласна спеть и, особенно, станцевать только… для своего… будущего мужа.

– Вот как? – сощурился волчара еще больше.

– Ингвар! Отдай ее мне! – немедленно выступил вперед Андерс. – Куплю за любые деньги! Сколько хочешь?

– Эк, его разобрало! – послышалось тут со стороны наблюдателей.

– Глядите, мицура своего подзывает и руки в добро запускает!

– Не ладони, а ковши! И ими сграбастал полно ценных вещей… не жалко потом станет, Андерс?..

– Да на это все можно надел земли прикупить, или целое стадо тонкорунных овец!..

– Ополоумел, не иначе!

– Андерс, а что на это скажет твоя Вилма?

– К дьяволу Вилму! – пошел красными пятнами разохотившийся громила, и на это было страшно смотреть, особенно еще и на вспыхивающие алые искры в его серебристых глазах. – Хочу девчонку и получу ее!

– Не суетись, друг, – поднял тут вверх руку Ингвар. – Я же не сказал, что продаю девушку.

– Но ты не забрал ее сразу с торга!.. – набычился на него воин. – А это значит…

– Что я просто был занят важным делом, когда Густав объявил начало торга невольницами.

– Но ты сам дал отмашку, чтобы он начинал!..

– Дал. Не особенно выходя из очень важного разговора. А теперь говорю, что рабыня не продается. Что тебе неясно? Но постой. Ты со мной хочешь поспорить? В рукопашную или на ножах?..

Вот так у них все просто было. Хочешь отстоять правду – тогда дерись? Выходило, признавали больше силу? И вот же странность! Я еще до конца отдышаться после своего танца не успела, а Андерс выслушал вызов волчары и попятился. Что?! Такой громила отказался выйти на бой с вполне среднего, по местным меркам, телосложения Ингваром? Поразительно! Да он мог бы одной левой его уложить… наверное.

– Видар! – крикнул тогда волчара своему человеку, который моментально, как из-под земли вырос, оказался рядом с хозяином. – Забери девчонку и отведи в мой дом.

– А куда ее там? – удивился этот кривоногий крепыш.

– Еще не решил. Определи пока просто в барак слуг, а там подумаю.

Меня сцапали за руку и потянули. Но я попыталась упереться и замедлиться, чтобы перекинуться парой слов с Артой.

– Все хорошо, – сказала быстро она, как только поймала мой взгляд. – Иди, с богом. Я тоже тебя сейчас догоню, – и тут же повернулась к тому типу, что искал в толпе повариху. – Так что, господин, берешь меня в услужение?

– А ты, правда, готовишь знатно?

– Еще как! Отпустишь мне хоть двадцать, хоть сорок плетей, если обманываю.

– Так и быть, языкастая, беру. Но гляди, если балаболишь больше, чем можешь наработать, быть тебе битой и потом проданной на добычу торфа. Уразумела?

– Не бойся за меня – слово с делом не разойдется!

Я еще увидела, как Аста развернулась в мою сторону, как подморгнула и улыбнулась мне. Мол, вот и все, дело сделано, а ты сомневалась. Но потом тот Видар ухватил меня за руку и дернул. Куда это он меня тащил? Дом же эрла оставался слева, бараки слуг также, да и подругу тот дядька повел не за мной.

– Что происходит? Почему идем не туда?

– А куда надо? Нет, красотка! Ту толстую бабу купил эрл, а тебя его сын. Правда, зачем, не знаю, но это так. А у Ингвара отдельный дом. И хозяйства почти нет, так, самое необходимое. И оно понятно, раз постоянно участвует в походах…

– Как… другой дом?!

– Обыкновенно. На окраине поселения. Нет, он тоже большой, но почти пустой. И тоже ведь верно, зачем обставлять много комнат одинокому мужчине…

– Это что же? Он живет там один? Совсем?

– Пока не женат – да. Вот заимеет постоянную женщину…

Слово «постоянную» меня вывело из равновесия еще больше. Это что получалось? Были временные? Так вот, зачем оставил себе рабыню!.. От такого подозрения невольно дернулась.

– Чего трепыхаешься? Идти не хочешь? Так и не придется – я на телеге сюда приехал…

– Погоди! А слуги-то еще у твоего хозяина есть?

– Как ни быть, есть. Кухарка, служанка, поломойка, конюх, это я… Вот телега… лезь, давай! Чего встала столбом? А нечего в ту сторону смотреть. В торге ничего теперь интересного нет. Разберут сейчас стоящих баб, кого в услужение, кого на потеху, остальных сгребут в общий барак до завтра. Ну а утром…

– Куда же их?

– На востоке, это там, – махнул рукой, – поселок окружают болота. Добычей торфа ведает Ульф. Скорее всего, он их себе заберет.

– Много ли женщины наработают?

– Так… мужчин же в плен берут редко…

– Но я видела некоторых… с клеймом.

– А! Эти! Их по пальцам пересчитать, и в основном уже здесь народились.

– Не может быть, мицуров тоже метите?

– Зачем? Они же хоть и незаконные, а дети, свои, их отцы в дом берут. Но случаются у рабынь залеты и от рабов, вот и… Да что же ты глаза так вытаращила… обычное же дело, а мы не препятствуем, нам народ всякий сгодится. Давай, давай, лезь в телегу. А то Ингват управится сейчас со вдовами и вперед нас домой прискачет…

– Со вдовами?.. – все еще не полностью усвоив новую информацию, я карабкалась в повозку в глубокой задумчивости.

– Ага! Он у нас такой вот справедливый и заботливый! – Видар с гордостью в голосе начал пояснять свои слова. – Не оставляет без помощи овдовевших баб. И не только тех, кто потерял своих мужей в этом походе, а и вообще. Сейчас раздаст им часть положенного ему лично и тогда уже…

А тут и раздался с площади, где шел торг то ли вой, то ли плач. Я быстро обернулась и увидала, что заголосили наши женщины, сгоняемые несколькими воинами гурьбой в тот сарай, где ночевали. Но нет, рыдали и стонали не только они. Оказалось, им вторили ангрийки, которых пригласили подойти к куче с добычей. Должно быть, те самые вдовы.

– Во! Началось! Завыли. Оплакивают погибших. Сокрушаются, что не присутствовали при сожжении их тел. Но это же обычное дело, если смерть нашел в бою… и слава богу Обину, что на своей земле не воюем уже лет сто. Еще тогда наши воины всем дали понять, что соваться на наши земли – не сносить головы. И да, мы сильны в ратном деле. Это всем правителям известно. Вот и желают заполучить себе наших богатырей. А нам что, у нас мужчин много родится… Но вот ваш король, не иначе, а разум потерял. Сам пригласил отряды его южные границы охранять, условия оплаты принял, а потом не расплатился по всем правилам! Вот и пришлось ему показать, что за это бывает…

Что за это бывает?! Волна гнева так и прокатилась в душе. Вот оно что! Показательное нападение устроили?! А расплатились люди Изумрудного клана. Будь оно все!..

– Сколько ждать? Лезь, сказал!

Толчок в спину так и опрокинул в телегу. Чуть ни носом в солому уткнулась, но вовремя руки выставила. Пока разворачивалась-раскручивалась и принимала сидячее положение, Видар тронул с места повозку.

– Но! Пошла!.. Мне же еще сюда возвращаться… за добром. Тем, что не полностью раздаст Ингвар.

Мне осталось только ухватиться за край повозки, чтобы не опрокинуться вновь, так тряслась и подпрыгивала, когда колеса наезжали на крупные камни, что во множестве валялись там и сям. Думала, такая дорога у меня не только всякие мысли из головы вытрясет, а еще и душу. Языка точно чуть ни лишила, когда его прикусила, пытаясь задать новый вопрос. Пришлось обождать разговаривать, а как достигли дома Ингвара и остановились, так меня стало разбирать любопытство.

– Жить будешь там, – Видар сразу указал на барак у соснового леса. – Если хозяин не решит поселить тебя в доме, – от такого «если» глаза мои сразу метнулись к большому дому по центру двора, поросшему низкой травой.

Обычный особняк зажиточного ангрийца, так поняла. Чуть меньше того, что видела недавно. Стоял только на отшибе этого вот поселения, но по мне, так даже лучше… просторнее и сбежать, должно быть, легче. Нырнул в тот вон бор и…

– Хотя!.. – этот кривоногий ангриец о чем-то глубоко задумался, почесывая затылок. – Не было раньше, чтобы нашего Ингвара интересовали рабыни. Зачем ему?.. А значит, все же осваивайся, девка, в бараке со слугами. Пойдем, матрац выдам.

Я задерживаться ни в этих краях, ни в этом бараке не собиралась, а думала, или за грань с каким-либо ангрийским эрлом вскоре уйти, или же сбежать. Побег теперь виделся совсем простым делом, вон он, сосновый лес, всего лишь за низкой загородкой из слег, и манил к себе сильно. Но и долг перед родом призывал о нем помнить. Вот бы совместить одно с другим: отомстить за смерть отца и сбежать в Дартию. А что? Там теперь восстанавливать замок надо было… Вот поэтому обводила взглядом двор, крыльцо, барак, темноватое помещение внутри его и как бы почти ничего не видела, пропадая в своих мыслях. Но снова вынырнуть из них заставил глухой голос Видара.

– Располагайся. Вот твой угол, – указал на пол рядом с чьим-то застеленным льняными простынями спальным местом. – Рядом с Рагной, поварихой. А там спит обычно Симона. Когда к Давену не бегает. Она служанка и поломойка, он скотник, овец хозяйских сейчас пасет, а к вечеру будет. Усвоила? А, ладно, скоро все перезнакомитесь…

Ждать встречи с остальными обитателями дома сына эрла оказалось недолго. Я только успела прибраться в отведенном углу, застелить свой матрац и переодеться в оставленное для меня платье, как в узкое оконце над головой проник шум со двора. Послышалось блеяние и другие звуки пришедшего стада, а еще, одновременно с ним, скрип повозки, мужские и женские голоса. Сразу же поняла, что неизвестный пока Давен пригнал овец, и одновременно с ним во двор въехал Видар, вернувшийся с уже груженой добром повозкой.

– Запали жаровню, Дав! Клеймо ставить будем, – расслышала, вроде бы, такие слова конюха.

И совсем не приняла их на свой счет, оттого и вышла во двор с вполне бодрым настроем познакомиться со всеми и с открытым лицом.

А ко мне шагнул худощавый мужчина и одарил не менее открытой улыбкой. Его смоляные короткие волосы, смуглая кожа, темно-карие глаза сказали, что был уроженцем южных княжеств. Совсем не крепкого телосложения, но бросалась в глаза его жилистость, а значит, никогда не держал меча в руке, скорее всего, крестьянствовал где-то в Норватии или Мербии. Но те княжества еще знали, как земли кочевников и владениями довольно агрессивных племен. Не против их ли набегов на Дартию наш правитель призвал отряды ангрийцев на помощь? Тогда понятно делалось, как оказался здесь этот раб. Да, он точно был невольником, об этом сказало клеймо на его предплечье.

– Привет. Я, Давен, – и протянул мне руку.

– Давен? –ответила тем же жестом приветствия. – Странное имя для южанина. Ты же из Норватии или…

– Мербии. Да. Так и есть. Но здесь принято давать рабам новые имена.

– Не знала… А я… Инга, – на секунду задумалась, постигнет ли и меня та же участь.

– Зря трудилась называть это имя! – раздался за спиной недружелюбный женский голос.

Обернулась и увидала бледную женщину примерно моих лет. Она шла к нам от хозяйского дома и на ходу вытирала руки о передник. Рост средний, телосложение тоже, волос русый, лицо узкое, глаза светло-серые, немного мутные, и они смотрели на меня сердито. За что? Уж ни обидела ли ее чем? Я же ни сказать, ни сделать еще ничего не успела. Разве что, мое появление в этом доме уже ее раздражало.

– Тебе его через несколько минут заменят, – проговорила она же желчно и еще сморщилась.

А я задумалась, стану ли убиваться, если у меня отнимут имя «Инга»? Ничуть. Привыкла к нему немного за эти несколько дней, но и только. Оно мне было чужим, а вот настоящее «Ингрид» как жило в душе, так там и станется.

– Это Симона, – представил неласковую ко мне подружку Давен и, похоже, чувствовал себя из-за нее неловко. – Хорошая девушка, вот только… сегодня не в духе.

– Нормальная я! – кинула она и в него колючий взгляд. – А чего это тебя сюда привезли, а? Видар! – развернулась в сторону конюшни, куда вольный рабочий повел распряженную лошадь. – Зачем она здесь? Разве, я плохо справляюсь со своей работой? Что ей здесь делать?

– Не голоси, – прикрикнул тот в ответ. – Хозяину виднее… зачем. Мое дело маленькое: привезти, поселить, присмотреть, чтобы вы здесь не передрались. Уйди от нее, Симона. У тебя дела нет?

– А! Так она рабыня?! А чем же станет заниматься? – девушка и не думала уходить, а принялась накручивать вокруг меня круги.

– Это, если будет желание, спросишь у своего господина. Он вот-вот должен приехать, кстати.

– Но у нее же нет клейма?.. – эта глазастая штучка изловчилась схватить меня за руку и повернуть ее так, чтобы лучше рассмотреть предплечье.

Да, на мне теперь была надета не ряса, а платье, принятое у местных женщин. Так поняла, подобные носили не сильно зажиточные ангрийки и вот… рабыни. Оно было сшито из груботканого льна, оттого покалывало мою нежную кожу. Еще имело прямой крой, длину до щиколоток, неглубокий вырез горловины и чуть расширенный рукав до запястья. Скромное, не сковывающее платье. Мне оно нравилось, так как отлично скрывало фигуру. Ни к чему мне было чужое внимание. Особенно мужское. А вот его не дано все же было избежать. То тот Андерс… теперь вот этот Давен… отчего-то тоже пристально стал рассматривать мою руку, оголенную Симоной, и довольно глупо улыбаться.

– У тебя такая белая и нежная кожа, Инга! А пальчики-то… не привыкли они к грубой работе.

– Кожа?! – чуть ни взвизгнула служанка и опустила мой рукав. – Вот сейчас она у нее зашипит под раскаленной печатью!

– Что?! – теперь уже и я дернулась.

Вырвала руку из хватки этой злобной девчонки и попятилась ото всех прочь. Мне теперь в каждом из присутствующих на дворе людей виделся враг. И как иначе? Они же принялись меня ловить! Сначала Видар крикнул, чтобы не валяла дурака, а застыла на месте. Ага! Чтобы схватили и зажали, а потом выжгли клеймо на руке. Теперь-то я уже заметила ту самую жаровню, о которой сделал распоряжение Давену. Вон как в ней извивались языки пламени и потрескивали угли! А что торчало с боку? Металлический штырь? Другой его конец, стало быть, вот-вот уже должен был раскалиться?

– Не дамся! – ответила твердо и сделала еще пару шагов прочь.

– Отсекай от леса… – не поворачивая головы в сторону скотника, проговорил сквозь сжатые зубы Видар.

– Ага! – откликнулась и шустро забежала с той стороны Симона.

Вот кто ее просил?! Ух, так бы и покусала. Точно эта мерзость злобная будила во мне темную силу. И спасибо конюху, подсказал, что недавняя идея сбежать в сосновый бор, а через него на юг, к границе с Дартией, была полна смысла. Ну, не вышло пронзить кинжалом сердце ненавистного главаря врагов, что же теперь, не быть же заклейменной. Только не это!

И такая мысль придала сил. Сама от себя не ожидала, а подпрыгнула и перескочила через телегу, лишь слегка, опершись на ее борт. Они думали, обегать ее буду! Не на ту напали!

– Вы чего делаете, ироды! Чего девчонку гоняете! – откуда-то выскочила пожилая женщина с поварешкой.

– Уйди, Рагна. Давен догоняй – уйдет!

А быстро же бегал этот скелет долговязый с черным ежиком на голове. Эх, у меня еще юбка спутала ноги. До изгороди не успела добежать, а Дав насел на спину, навалился на плечи и повалил в траву, подмяв под себя.

– Видар! Я ее поймал!

– Предатель! Раб! Ничтожество! – шипела, изворачивалась, брыкалась, очень хотелось ударить, боднуть, покусать…

Но меня скрутили. Уже в следующую минуту подбежал ангриец, и в четыре руки мужики справились со мной быстро. Поставили на ноги, заломили руки, дернули, тряхнули и повели к колоде, что стояла рядом с жаровней. Уй! Они там хотели прижечь мне руку?! Вид этого высокого чурбана, по всему, повидавшего много несчастных плененных страдальцев поднял во мне вторую волну силы. Эти двое не ожидали, а я так дернулась, что чуть ни лбами их столкнула. Получите! Сама же угрем выскользнула из вспотевших от натуги рук и снова пустилась в бега.

– Куда? Держи! Вот стерва! – такие возгласы, а еще топот трех пар ног слышались за спиной, а я неслась во весь дух. И снова к лесу, но теперь решила не перепрыгивать ограду, а проскочить в открытые ворота. Надо же, добежала! Вот только обрадоваться не успела, как увидала подъезжающего к усадьбе Ингвара. Что бы ему прямиком провалиться в ад! Меня заметил, тут же сообразил, что сбегаю, хищно сверкнул глазами и, пришпорив коня, направил его в мою сторону.

– Стоять! – ну вот, теперь и этот кричал и гнался.

А от верхового разве убежишь? Так у меня еще и подошва от совсем износившихся туфелек отвалилась на одной ноге. Беда! Стопу сразу же обожгло болью от вонзившихся камней. Но я не сдалась. Упорно продолжила бежать. И пусть оставляла за собой кровавый след. Пусть дышать стало совсем невмоготу, легкие разрывали хрипы, а во рту чувствовался соленый привкус. Я неслась к бору сумасшедшей козой. Задрала юбку до бедер, прыгала через валуны и канавы, петляла за появившимся кустарником… Пока чужая рука ни вздернула за шиворот и ни закинула на холку коня. Мрак! Проиграла. Вот и обвисла тогда уже тряпочкой на черной гриве.

– Что у вас здесь происходит? – задал вопрос Ингвар своим людям, когда въехал на середину двора усадьбы.

– А эта дрянь убежать решила! – противно резанул по ушам визгливый голос той блеклой заразы, так она еще и кулаком умудрилась до меня дотянуться.

– Симона! – рявкнул на нее хозяин. – Отойди прочь.

– А что она заявила, что рабыней ни за что не станет?! – желчное создание отошло, но стало пытаться на расстоянии плеваться в меня ядом. – Мы все ничтожества… да, так и сказала, а она вся из себя…

– Видар! Уйми ее и ответь, что произошло.

– Я приказал разжечь жаровню и приготовить клеймо…

– Кто тебе это приказал?

– Так!.. Всегда же так и было. Рабыням меняли имя и клеймили.

– Допустим. Но я, разве, отдавал такой приказ?

– Нет. Только я порядок знаю… – по голосу конюха могла понять, что заимел обиду на хозяина.

А я напротив, вся взбодрилась, начав верить, что конкретно в этом златовласом ангрийце есть человечность, и он отменит варварский порядок прижигать пленникам плоть. Хоть бы своим личным. Осадил же сейчас Симону и Видара? Да. Не отдал меня Андерсу? Было. Раздавал вдовам деньги и ценные вещи, чтобы могли прокормить детей, оставшихся без отцов?

– Вот когда скажу, тогда и сделаешь. А пока…

Нет. Я ошиблась. Мне только показалось, что могла бы присмотреться к Ингвару и увидеть в нем человека. Надежда на спасение вспыхнула и погасла. Только расслабилась, как и получила новый удар. Прямо под дых.

– На, прими, – начал спускать меня с холки коня в чьи-то руки.

Присмотрелась и признала Давена.

– Предатель! – зашипела на него, но не так, чтобы громко.

– А я что?.. – виновато отвел мужик глаза.

– Сбегать от меня бесполезно, – похоже, услышал нас хозяин. – Догнать беглую рабыню не проблема. Только кличь бросить, и желающих порезвиться из молодых и неопытных воинов найдется туча. Найдут за несколько часов, потому что обучены распознавать следы. И клеймо, не клеймо, а теперь уже все в клане и за его пределами знают, что взял себе новую рабыню… зажигающую в танце, длинноногую красотку…

И этот тип многозначительно посмотрел на меня. А вернее на мои ноги. Уй! Подол-то задрался, а еще черный ежик неаккуратно прижал его к бедру, продолжая держать меня на руках.

– Пусти! – дернулась, выскользнула, встала на ноги и одернула платье.

– Так что тебя и без клейма признают моей собственностью.

– Вот и не надо его ставить, раз так! – не удержалась, чтобы не огрызнуться.

– Не надо? – задумчиво обвел он меня своими серо-голубыми глазами. – Посмотрим…

Нет и нет! Он раззадоривал, просто. Не следовало снова покупаться на слова и растить в себе надежду.

– А сейчас… Рагна! Проследи, чтобы новенькая отмылась. Она же вся в пыли и черте в чем извалялась! И что у нее там с ногами? Сбила? Залечите! Все, я сейчас к себе. Подать мне перекусить. А потом пойду на охоту. Вечером будет праздник, хочу для него добыть оленя.

– А баран? – вскрикнул Давен. – Не резать, что ли?

– Резать. Мясо понадобится. Пировать станем до утра.