Не ложись спать!

13

Что-то прыгнуло мне на спину!

В зеркале появилась миленькая волосатая мордочка. Какое-то животное сидело у меня на плечах!

— Пошёл вон! Убирайся! — закричал я.

Иии! Иии! — запищало животное.

Я выскочил в коридор и чуть не налетел на крупного мужчину.

— Уберите это с меня! — закричал я.

Мужчина снял животное с моих плеч и громко засмеялся. Голос у него был низкий, как у Санта Клауса.

— Что это с тобой, Мэтт? — прогудел он. — Испугался Пэнси?

Пэнси?

Мужчина бережно держал животное в руках. Это была обезьяна.

Мужчина взъерошил мне волосы.

— Одевайся, мальчик. У нас этим утром репетиция.

Репетиция? Что бы это могло значить?

Я посмотрел на мужчину. Громадина, с круглым животом, блестящими чёрными волосами и длинными усами.

Но самое странное в нём было — и это напугало меня больше всего — его костюм. Красный, с золотыми полосами и таким же поясом.

О, нет. У меня упало сердце. Разве он может быть… моим отцом?

— Граб! — раздался снизу пронзительный женский голос.

Мужчина подал мне ворох одежды.

— Одевайся, — сказал он. — И спускайся вниз завтракать, сынок.

Так я и знал. Он был моим отцом. На сегодня, по крайней мере. С каждым разом «моя семья» становится всё хуже, пришёл я к выводу.

— ГРАААБ! — снова закричала женщина снизу.

Это, наверное, моя мама, с ужасом подумал я.

Из всех спален высыпались дети. Мне показалось, что их целая дюжина, и все разного возраста. Но когда я пересчитал всех, их оказалось всего шестеро.

Я попытался разобраться во всех этих новых фактах. Мне восемь лет. У меня шесть братьев и сестёр и любимая обезьянка. Я ещё не видел свою мать, но отец, похоже, был полным психом.

И мне придётся носить этот отвратительный костюм, подумал я, надев одежду, которую мне дал «отец». Это было облегающее синее трико. Низ в белую полоску, а вверху белые звёзды.

Что же это такое? И что за репетиция мне предстояла? Пьеса или что-то другое?

Костюм обтягивал меня как вторая кожа. Я чувствовал себя в нём полным идиотом.

Потом я спустился к завтраку.

В кухне был настоящий сумасшедший дом. Дети смеялись, кричали и бросались кусочками пищи. Пэнси, обезьянка, вскочила на стол и украла ломтик бекона.

Высокая худая женщина раскладывала по тарелкам оладьи. На ней было длинное пурпурное платье с блёстками. На голове — серебряная корона.

Моя новая мама…

— Поспеши, Мэтт, а то ничего не останется! — прокричала она.

Я схватил тарелку и начал есть, отгоняя Пэнси.

— Ну разве Мэтт не красавчик в этом новом костюме супергероя? — поддразнила меня одна из девочек.

Я понял, что это, наверное, моя старшая сестра.

— Можно сказать, нераспустившийся бутон, — саркастически заметил мальчик года на два старше меня.

Он ущипнул меня за щёку и больно ткнул в неё пальцем. Очень больно.

— Красивенький маленький Мэтт, — насмешливо произнёс он. — Новая звезда цирка.

Цирка!

Я уронил вилку. По спине пробежали мурашки. Я попал в цирк?

Эти глупые костюмы, обезьянка. Теперь всё стало понятно.

Я уронил голову на руки. Мэтью Амстердам, цирковой артист. Мне хотелось плакать.

А мой «старший брат» — вот смешно-то! — по-видимому, завидует мне. Наверное, он сам хотел бы стать звездой этого глупого цирка.

— Оставь Мэтта в покое, а то он опять побоится выйти на арену, — проворчала «мама».

Я присмотрелся к остальным членам семьи. Все они были одеты в яркие костюмы. Я стал членом цирковой семьи.

Оладьи застряли у меня в горле. Я никогда не любил цирк. Ненавидел его, даже когда был маленьким. А теперь цирк стал моей жизнью, а я сам — цирковой звездой. О боже!

— Пора на репетицию, — объявил «отец».

Он надел чёрную шляпу и взял плётку.

— Поехали!

Мы побросали свои тарелки и залезли в потрёпанный автофургон. Мама повела его со скоростью примерно девяносто миль в час.

Мои «братья» и «сёстры» всю дорогу дрались между собой. Одна маленькая девочка всё время щипала меня. Другая била кулаком.

— Хватит! — огрызнулся я.

И почему это я не проснулся в мире, где у меня были бы хорошие братья и сёстры?

Фургон с пыхтение подъехал к ярмарочной площади и остановился у большого циркового тента.

— Всем выходить! — приказал папа.

Толкаясь, «братья» и «сёстры» высыпались из автофургона. Я поплёлся вслед за ними в цирк.

Под тентом творилось что-то невероятное. Многие актёры уже репетировали. Я увидел мужчину на проволоке под самым куполом цирка. Слон стоял на задних ногах и танцевал. Клоуны ездили кругами на странном автомобиле и гудели.

Я с тревогой думал: а в чём состоит моя роль? Двое из моих сестёр взобрались по лестнице и начали тренироваться на трапеции.

Я с ужасом смотрел на них. Трапеция! Неужели и меня заставят лезть на неё. Ни за что!

Пожалуйста, не заставляйте меня участвовать в этом, молил я.

— Идём, Мэтт, — сказал «папа». — Пора за работу.

Только не трапеция, только не трапеция, — молился я.

«Папа» направился в сторону от трапеции. У меня немного отлегло от сердца. Что бы мне ни пришлось делать, хуже трапеции ничего не будет. Так я думал.

И ошибся.

«Папа» повёл меня на задворки цирка. Я следовал за ним сквозь лабиринт клеток со зверями.

«Папа» подошёл к одной из них и открыл дверцу.

— Всё в порядке, сынок, — прогудел он. — Заходи.

У меня отвисла челюсть. Я не поверил своим ушам.

— В-в-в-ходить? — Я начал заикаться. — Но ведь там лев!

Лев раскрыл громадную пасть и заревел. Я, дрожа, отпрянул назад.

— Ты собираешься входить? — Папа подтолкнул меня рукояткой хлыста. — Или мне втолкнуть тебя?

Я не двинулся с места. У меня просто не было сил.

Тогда папа втолкнул меня в клетку и закрыл за мной дверцу.