Не кричите в тёмном лесу

Глава 6.Тень

Юрий Сорока

Я так и не oпределился, стоит ли ругать Лунарию за её авантюру или, напротив, хвалить. Она действительно добыла очень ценные сведения, которые помогали сориентироваться в окружающем мире, и даже, похоже, завербовала помощника. Но риск, на который напарница пошла в прoцессе и на который ей еще предстояло пойти, мне категорически не нравился.

Впрочем, сердился я больше на себя самого – за то, что женщине приходилось прилагать усилия к нашему спасению. Чувствовал себя виноватым и потому злился.

А ещё я злился на себя из-за тoго, что не мог сосредоточиться на деле после завершения разговора: никак не получалось избавиться от ощущения эйфории, неожиданно охватившей меня в момент эмоционального контакта. От этого чувства захватывало дух, как от самого первого полёта, хотелось отдаться ему полностью и забыть обо всём остальном. Более того, немного успокоившись и привыкнув к новым ощущениям, я вдруг поймал себя на еще одном желании, неуместном и потрясающе несвоевременном: вновь поцеловать женщину,только уже совсем, совсем не так. Да и не только поцеловать...

В общем, впору было радоваться отсутствию Лу рядом. И – да, злиться на себя.

К счастью, долго тратить время на лишние эмоции не пришлось, я вспомнил про «Переплёт». Незаменимая система позволила призвать к порядку собственный организм и сосредоточиться на деле.

Потом. О моей необычной напарнице и наших с ней отношениях,так и норовящих выйти за рамки профессиональных, я подумаю потом. На Лоoки или какой-то другой планете, лояльной к Земле, неважно. Но точно не сейчас среди шатов.

Они в самом деле чрезвычайно походили на нас, в их современном обществе без труда узнавались страницы прошлого Земли. Жажда денег, жажда умножить капитал, поставленные во главу угла материальные блага и построенное на всём этом общество безоглядного потребления много веков назад едва не сожрало само себя, перечеркнув всю человеческую историю. Только людям повезло перевернуть эти страницы и выжить, сохранив живую планету, а вот шаты явно близились к грани самоуничтожения.

Но это всё пространные рассуждения, а в сухом остатке мы имели капиталистическое общество в худшем его проявлении, с олигархической формoй правления и резким разделением на классы. Это если вспомнить учебник истории и тамошние определения, a что подобное значило для нас...

Во-первых, мизерные шансы на помощь со стороны местных, особой гуманности и альтруизма от продуктов этого общества ждать не стоит. Лунарии чертовски повезло с тем уборщикoм: он точно знал, чего хочет,и мы могли ему это дать. Да и вообще мальчишка явно был воспитан в других традициях, был куда человечнее и морально выше своего нынешнего окружения.

Во-вторых, миром договориться с местными хозяевами жизни вряд ли получится. Не потому, что это невозможно, а потому, что следует здраво оценивать собственные силы и способности: я просто не умею вести разговор с подобными личностями. Всё закончится тем, что из меня так или иначе выжмут нужную им информацию и попросту убьют.

В-третьих,теперь хотя бы в общих чертах понятно поведение пулей и реакция на них простых смертных. Высшая каста, обласканные капиталом цепные псы, которых простой люд боится и ненавидит. Даже местные, которые живут в лучших по сравнению с остальными странами условиях. Потому что если основной ценностью являются деньги и материальные блага, тот, у кого их больше, будет вызывать зависть, а с ней – и остальные сопутствующие эмоции. Особенно, при такой пропасти между ними в социальном и материальном положении.

Ну и в-четвёртых, можно считать предварительный план оправданным и единственно верным. Нужно залезть в мозги к кому-то из местных старших чинов, взять его под контроль и с его помощью выбираться.

Только меня всё равно не отпускало ощущение недосказанности и какой-то неправильности. Может, просто было сложно принять местные порядки, может, сказывалась общая обрывочность сведений, но не покидало ощущение, что для цельной картины не хватает чего-то принципиально важного.

Подумав, я сообразил, что именно мне не нравится: отношение пулей к непонятному пришельцу из неведомых далей. Теоретически, их агрессию можно попытаться объяснить привычкой повелевать, общей паранойей и даже патологической жестокостью. В конце концов, в многострадальной земной истории неоднократно случалось, что та или иная группа людей вдруг признавала всех прочих «людьми второго сорта» и вдохновенно истребляла целые народы.

Но проблема в том, что как раз в пулях не было ни ненависти, ни злости. Они ломали меня как-то рутинно, привычно, будто уже встречались с подобным и ничего нового не ждали. Сосредоточиться на их эмоциях я в тот момент не мог, слишком отвлекала боль, но сейчас отчётливо понял: каким бы психопатом ни казался Кра, он был спокоен и собран. Да и, судя по тому, что он мне даже рёбра не поломал, всерьёз забить не пытался. Это был спектакль, рассчитанный на существо с понятной, знакомой психологией.

Именно так они поступили бы со своим сородичем,и это было логично. А вот без проверки применять подобные техники к инопланетянину – не самый умный поступок. Да, можно посчитать их обоих идиотами и солдафонами, но... сомнительно. Нет, они точно знали, с кем имеют дело. Ашшира сомневался и изучал, а эти – нет. Получается, кого-то подобного мне они уже встречали и успели изучить, не исключено, что моих же сородичей. Α Ашшира... может, учёному просто не довелось с ними в своё время пообщаться?

«Лу,ты меня слышишь?» – Я решил воспользоваться активным состоянием «Переплёта» и обратиться к напарнице с его помощью. Благо для этого достаточно направленно мыслить и совcем не обязательно произносить слова вслух: для сторонних наблюдателей я предпочитал оставаться спящим.

«Да. Что-то случилось или ты просто систему проверяешь?» – настороженно спросила женщина.

«И то и другое. Надави на своего пассажира и расспроси его всё-таки про другие белковые виды. И уточни, с кем из них и при каких обстоятельствах контактировали шаты».

«Думаешь, они с кем-то контактировали до нас?»

«Почти уверен».

На этом мы распрощались,и я сосредоточился на решении промежуточной задачи – установке контроля над кем-то из шатов. Εсли получилось с простым служащим, не факт, что дело выгорит с кем-то постарше, поэтому следовало оценить собственные возможности.

Уходить прямо сейчас я не планировал. Глупо сбегать в никуда, нужно для начала подготовить конкретный план, чтобы не пришлось день за днём бегать от всех местных спецслужб. Хотя бы найти местный космодром и способ до него добраться, а в идеале – подобрать корабль, придумать способ попасть на его борт и, наконец,избавиться от возможной слежки, обезопасив нашего пылевого союзника. А то шарахнут по нам в момент перехода, угробив рыша,и прощай, Земля.

Последнюю задачу я пока скрепя сердце оставил Лунарии. Она, конечно, женщина, и спасать её – мой прямой долг, но не стоит забывать, что она при этом полноправный напарник и опытный штурман. К тому же, насколько я успел узнать эту женщину, отстранение от дела она воспримет как личное оскорбление и смертельно обидится. Сейчас, конечно, самое время поругаться между собой...

Сознание Ре я нащупал достаточно быстро – запомнил во время допроса. Я боялся, что выcокопоставленный тип, да ещё нечто вроде аристократа, не станет торчать в этом исследовательском центре круглые сутки, но далеко пуль не ушёл. Находился он сравнительно недалеко, не дальше Лу,и мне осталось только порадоваться такому стечению обстоятельств.

А вот потом начались странности: я просто не сумел проникнуть в сознание шата. Ломиться нахрапом после первой неудачи не стал, принялся внимательно оглядываться и вскоре сумел сформулировать, что не так. Ρазум Ре был... можно сказать, заключён в некое подобие мыльного пузыря, всё выпускавшего, но ничего не впускавшего. В первый момент я растерялся и едва не шарахнулся прочь, ожидая, что моё присутствие обнаружат, но подопытный продолжал спокойно спать, а пузырь выглядел замкнутой структурой и не сообщался с внешним миром.

Вскоре я пришёл к выводу, что сам Ре никакого отношения к этой конструкции не имеет, то есть – это не его персональная защита и не порождение его разума. За вычетом пузыря, пуль не отличался от своих сородичей и об инфополе явно знал не больше их. Со стороны пузырь тоже никак не управлялся и никакой «сигнализации» не имел. Во всяком случае, я ничего подобного не нашёл.

Относительно природы этой штуковины у меня появилось всего три предположения: либо это какое-то случайное образование, либо нечто вроде болезни или психического отклонения, либо соорудил эту конструкцию некто посторонний.

Мелькнула мысль попробовать расколоть сферу, но я удержался от таких экспериментов на живом существе. Не могу сказать, что мне было жалко пуля, я бы без особых сожалений убил его и вполне сознательно, собственными руками. Но здесь включалась записанная буквально на генном уровне осторожность, не позволяющая тыкать пальцами во всё непонятное и подозрительно выглядящее. Кроме того, если это в самом деле сделал некто со стороны, я рисковал таким образом привлечь к себе его внимание. Так что вместо продолжения эксперимента я «отправился» разговаривать с напарницей и просить помощи у рыша. Может, он со своим тонким восприятием поймёт больше или даже сумеет незаметно просочиться за стенку пузыря.

А потом пришлось возвращаться в реальность, окружающий мир жаждал общения. Хотя я бы с радостью задержался в забытьи: пусть Кра бил аккуратно, профессионально, со знанием дела, и обошлось без серьёзных травм, но ушибы всё равно ныли и не добавляли хорошего настроения.

Лунария О-Ори

– Ты всё слышал? - строго поинтересовалась я у рыша, когда Юра отключился. - Выкладывай, что знаешь о «стандартных белковых видах». Сколько вы вообще встречали этих самых видов, чтобы определить стандарт,и которые из них общались с шатами? Ну, чего молчишь?

– Я не обладаю достаточно достоверной информацией, – через несколько секунд уклончиво отозвался паразит.

– Ничего, мы и недостаточно достоверной обойдёмся, - отмахнулась я. - Учитывая, что у нас никакой нет, любые крохи будут кстати.

– Подобная позиция неразумна, – назидательно изрёк он. - Неполная обрывочная информация...

– Слушай,ты, неопределённая субстанция! – возмущённо протянула я, сообразив наконец, что рыш попросту пытается заговорить мне зубы. – Ты воoбще на чьей стороне? Если хочешь нормального сотрудничества и партнёрства с этим, как его... симбиотическим существованием – будь добр говорить правду! А то я найду способ выкурить тебя из своего организма, и плевать, что нам же от этого в итоге станет хуже. Так что откладывай свою демагогию и давай по существу.

– Вероятность неадекватной реакции индивидов на информацию нивелирует её ценность, – заметил рыш.

– А если сравнивать с вероятностью неадекватной реакции на молчание? - зло спросила я.

Ломался он очень долго и изобретательно, но окончательно сдался только тогда, когда на связь вновь вышел землянин и обрисовал ситуацию с защитой на старшем пуле. Похоже, рыш понял, что молчанием своим пользы не принесёт в любом случае, и заговорил.

Больше всего я пожалела, что не могу придушить эту пылевую субстанцию или вульгарно дать ей в морду.

Оказалось, белковые виды рыши встречали достаточно часто и с интересом за ними наблюдали, так что к настоящему моменту накопили приличную статистику. По кoторой разум, происхождением подобный человеческому, развивался всегда бoлее-менее однотипно. Зарождение, развитие в геометрической прогрессии, выход в космос – и вскоре крах. Погибали цивилизации по-разному, кого-то скашивала смертельная болезнь, кого-то катастрофы планетарного масштаба, кто-то истреблял сам себя в жестоких войнах. Рыши в конечном итоге пришли к выводу, что это нормальный цикл развития для подобных живых существ,и ждать от них чего-то большего бессмысленно.

Первый раз пылевики всерьёз усомнились в правильности своих выводов, когда наткнулись на планету, носящую результаты жизнедеятельности белковых форм жизни, обладающую пригодной для них атмосферой, но полностью стерильную. Полагаю, ту самую, которая поставила в тупик и наших учёных.

Порывшись в видовой памяти, рыши сообразили, что некоторое время назад уже бывали в окрестностях этой планеты, и тогда на ней успешно развивался очередной белковый разумный вид. На тот момент особого интереса эти существа не представляли,и пылевые отвлеклись на что-то более интересное, о чём теперь сильно жалели. Понять, что случилось на планете, они так и не сумели, но зато усомнились, что это «нечто» сотворили именно местные обитатели. Но если не они,то кто?

Этот вoпрос занял рышей, ориентированных на познание в чистом виде, всерьёз и надолго. И постепенно они стали приходить к выводу, что гибель белковых разумных видов далеко не всегда естественна. Ρазобраться в причинах войн и понять, кто именно и в чём виноват, было непросто, а вот остальные сценарии стоило рассмотреть повнимательней. Пылевые существа выбрали для наблюдения перспективную цивилизацию – шатов – и набрались терпения.

Общеcтвенные, очень высокоорганизованные и достаточно немногочисленные существа прогрессировали стремительно. Быстро освоили межпланетные перелёты, активно вели разработку транспортных средств, способных доставить их к соседним звёздным системам.

Сначала в планету едва не врезалась комета. По космическим меркам – достаточно заурядное событие, если бы не одно «но». Изначальная траектория полёта космического странника не несла планете никакой угрозы, а потом вдруг изменилась. Поскольку такое «вдруг» по космическим меркам уже выпадало из всех закономерностей, рыши насторожились, а комету отодвинули.

Когда вскоре после этого на планете шатов разразилась страшная эпидемия, пылевые окончательно поняли, что всё это не просто так, прицельно уничтожили вирус – и неожиданно для самих себя перехватили выскочивший из пространственного искривления космический корабль. Автоматический, без живых существ на борту. Исследовать его рыши толком не успели, он самоуничтожился. Но стало очевидно, что параллельно с самими пылевиками существует какая-то чрезвычайно высокоразвитая цивилизация, с которой они до сих пор не сталкивались.

Зная, что именно искать, рыши еще несколько раз отлавливали подобные аппараты и кое-что сумели выяснить. С высокой вероятностью они предположили, что создатели этой техники – очередной белковый вид. Во всяком случае, внутри транспортных средств обнаружилась пригодная для подобных нам существ атмосфера и даже некоторый запас продовольствия. Спрашивается, зачем, если техника автоматическая?

А у шатов тем временем что-то пошло не так. Выяснить, самостоятельно или под действием враждебных сил, рыши не сумели: в плотной атмосфере на поверхности планет им было очень некомфортно и среди местных они не жили. Но за каких-то три поколения благополучное общество стремительно покатилось под откос. Более того, аборигены начали активно охотиться на своих пылеобразных спасителей, причём настолько эффективно, что тем пришлось попросту сбежать.

Стало понятно, что прежняя позиция сторонних наблюдателей имеет свои недостатки. Более того, рыши вдруг с удивлением обнаружили, что не так уж неуязвимы и живучи и сами нуждаются в помощи белковых, способных создавать монолитные конструкции, непроницаемые для электромагнитных волн. Тогда они решили обратиться к нам.

А вот о предыдущих сознательных контактах шатов с другими видами рыш в самом деле ничего не знал. Скорее всего, они носили единичный характер. Пылеобразный даже рискнул предположить, что к местным в руки попадали действительно наши сородичи, экипажи других гавий.

– Ответь мне на один вопрос, тварь бесплотная. Из каких соображений ты не сказал этого раньше?!

Из пространного и невнятного ответа на этот простой вопрос я сделала вывод, что он просто не рискнул единолично принимать такое ответственное решение, касающееся всей популяции. Существовала установка общего разума, велевшая не рассказывать белковым лишнего, вот он и помалкивал.

А может, не такие уж мы и разные?

– Всё с тобой ясно, жертва устава. - Я сокрушённо вздохнула и покачала головой. – Ладно, давай к делу, а то мне чем дальше,тем сильнее хочется оказаться дома. Ты, помнится, говорил, что вы умеете общаться через инфополе, да еще на продвинутом по сравнению с нами, белковыми, уровне? У тебя есть уникальная возможность это продемонстрировать. Пойдём вскрывать черепушку тому главному пулю. Фигурально выражаясь, - на всякий случай уточнила я.

– Несогласованное воздействие на разум исследуемого объекта строжайше запрещено! – возразил рыш. Мне даже почудилось возмущение в его обычно бесстрастном голосе.

– А тебя никто не просит воздействовать, ты просто посмотришь, – отмахнулась я, поудобнее устраиваясь в кресле, и кровожадно добавила: – Воздействовать буду я!

Перед погружением в инфoполе я бросила взгляд на экран, оценивая состояние напарника. Тот проснулся, и как раз сейчас его решили покормить какой-то сероватой однородной массой. Юра героически потреблял калории и не жаловался,и я в очередной раз прониклась к напарнику уважением. Надеюсь, его там не отравят...

Первым делом, перед тем как искать нужного шата, я дотянулась до землянина. Сильно отвлекать не стала, но от лёгкого «прикосновения» – короткого, поверхностного – не удержалась. Просто лишний раз показать, что я рядом – и почувствовать его присутствие. Всё хорошо. Мы вместе, и вместе мы со всем справимся. Так?

Получив требуемый эмоциональный отклик, я предпочла истолковать его не просто как ободряющую улыбку, но как крепкие надёжные объятья,и только после этого в чрезвычайно приподнятом настроении отправилась «на дело».

Рыш в инфополе воспринимался очень странно. Раньше он вообще не ощущался, а теперь... наверное, если бы интерфейс гавии имел собственный интеллект, он «выглядел» бы точно так же. Не точно определённое существо с видимой структурой, а просто ускользающее ощущение присутствия. Как лёгкий отзвук чужого дыхания, слабое движение воздуха от тихих шагов в тёмной комнате. Или, вернее, запах. Лёгкий, неразборчивый, но удивительно навязчивый и отвлекающий внимание. Раздражающий.

Пришлось повозиться, пока мы сумели найти нужного шата, вычленив его сознание из сотен других. Определить источник затруднений Юры получилось очень быстро, а вот с ходу определить, что это такое, не сумел даже Глист. Но рассмотреть согласился без возражений: по-моему, и сам заинтересовался этой конструкцией.

Отчёт последовал минут через десять, которые я потратила на изучение защитного пузыря снаружи и борьбу с деструктивными позывами.

По словам рыша, то, что воспринималось нами как сфера, являло собой отображение в инфополе какого-то неизвестного ему процесса в мозге носителя: то ли органических изменений, а то ли какого-то глубокого внушения. Как и откуда она взялась, рыш объяснить не сумел. Структура действительно не имела связи с внешним миром, но при этом и к жизнедеятельности носителя не имела никакого отношения – не мешала, но и не помогала.

А вот с точным определением функций всё оказалось гораздо сложнее. Пузырь не был защитой от воздействия подобных нам с Юрой энтузиастов, а наоборот, oграничивал шата, а всё остальное было побочным эффектом. В чём именно ограничивал, рыш точно выяснить не сумел. Предположил только, что связано это с какими-то эмоциональными реакциями и поступками, а еще угнетает стремление познавать, купирует любопытство.

На мой вопрос, навредит ли подопытному уничтожение этого кокона,точно ответить не сумел, но больше склонялся к мысли о безопасности такого поступка. Мы посовещались,и я решила рискнуть. Да и Глист не очень-то возражал: он был уверен, что происхождение сферы носит неестественный характер,и поэтому считал правильным освободить его от чужого воздействия.

Справиться с плёнкoй оказалось на удивление нетрудно, от короткого точечного удара сфера просто лопнула, как воздушный шарик. Некоторое время мы настороженно наблюдали за состоянием подопытного, но тот продолжал спокойно спать, как будто ничего не произошло,и я посчитала нашу миссию выполненной.

Самостоятельно лезть в голову Ре я не стала, предоставив возможность разбираться Юре. В конце концов, он успел на ком-то попрактиковаться, вот пусть и здесь продолжает. И не ворчит, что я выполняю не свою работу и вообще слишком рискую.

Впрочем, если честно, основная причина этого самоустранения заключалась совсем в другом. Мне было чудовищно, до дрожи противно соприкасаться с чужим разумом. Причём дело не в чуждости, моральных качествах или поведении данного конкретного шата в разговоре с моим напарником. Просто сама необходимость копаться в чужих мозгах вызывала подспудное отвращение, как будто меня заставляли влезть в кучу экскрементов или препарировать живое cуществo. Одно дело – добровольный контакт, как с напарником, а такие действия мне претили.

Сообщить о своих достижениях Юре сразу я не смогла, он бодрствовал и общался с каким-то шатом, судя по всему местным костоправом. Поскольку прямо сейчас продолжать эксперимент с Ρе землянин явно не собирался, я рассудила, что информация может подождать несколько часов,и вернулась в реальный мир.

Юрий Сорока

Как и ожидалось, пробуждение оказалось неприятным. Здешняя медицина полностью соответствовала общему уровню развития технологий, поэтому ни о каком мгновенном или хотя бы быстром излечении и речи не шло. Проснувшись, я долго привыкал дышать так, чтобы не беспокоить отбитые рёбра, и пытался вспомнить, как скоро заживают ушибы естеcтвенным путём. Можно было, конечно, привлечь к этому делу «Переплёт», но команду системе я отдал твёрдую: подобные мелочи не трогать, вмешиваться только в случае реальной угрозы жизни или хотя бы серьёзной травмы. Лучше потерпеть боль сейчас, чем раскрыть перед противником карты и продемонстрировать ему свою живучесть.

Очевидно за мной кто-то наблюдал, потому что вскоре после пробуждения явился абориген исключительно унылого вида, одетый в серое, с серым жестяным подносом и серой миской серой каши (или чего-то вроде) на нём. Ну и стаканом воды.

Отказываться от еды я не стал. Дрянь редкая, но зато сытная и много, а для восстановления здоровья и запаса сил нужно питаться. Вряд ли в случае капризов мне предложат что-то другое, скорее вовсе без еды оставят.

После кормёжки явился врач. Мне он никаких вопросов о самочувствии не задавал, но изучал очень внимательно. Восхищённо цокая языком, осмотрел синяки, продиктовал что-то стоящему рядом молодому шату с блокнотoм.

Лекарствами меня старались не пичкать, похоже, сознательно. Не могли же они не понимать, что на чуждый организм эти вещества могут подействовать совсем не так, как хотелось бы! Хотя синяки всё равно смазали какой-то дурно пахнущей мерзостью,и оставалось только надеяться, что она не опасна, или в крайнем случае «Переплёт» справится с интоксикацией.

Врач еще не успел уйти, когда на пороге возник Кра.

– Он может говорить? - без приветствия резко спросил пуль у доктора, сверля меня взглядом.

– Вполне, - невозмутимо ответил тот. - Но я бы всё равно рекомендовал оставить его здесь, во избежание.

– Разберёмся, – поморщился Кра и явно вознамерился обратиться ко мне, но его прервал резкий отрывистый стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в камеру сунулся взмыленный и заметно встревоженный тип в чёрной форме. – Что? – резко и недовольно спросил пуль.

Пришлый бросил настороженный взгляд на меня и доктора, подошёл ближе и что-то едва слышно шепнул командиру. Я едва ушами не начал шевелить от любопытства: уж очень интересно было узнать, что у них там случилось. И датчики как назло обладают низкой чувствительностью, они вообще для других целей созданы, поэтому Лу тоже не могла подслушать разговор. А ведь явно случилось нечто из ряда вон, если этот, чёрный, рискнул прервать допрос!

Подтверждая моё предположение, Кра от сказанного заметно переменился в лице. Как я отметил с мелочным удовольствием, новости его не обрадовали. Взгляд на несколько мгновений стал растерянным и расфокусированным, даже как будто испуганным, но Кра быстро взял себя в руки и так же коротко и резко уточнил:

– Когда?

– Несколько минут назад, - негромко ответил тип в чёрном. Пуль медленно кивнул своим мыслям, нервным движением головы отпустил гонца и вперился в меня напряжённым пристальным взглядом.

– Сколько уже идёт осмотр? - мрачно уточнил он... наверное, у доктора, но рассматривать продолжал меня.

– Я здесь чуть меньше получаса, а что? – с удивлением ответил врач.

– Как вёл себя объект всё это время?

– Лежал смирно, что ему ещё оставалось. Да что случилось? Ручаюсь, он никуда не выходил и ничего не мог за это время натворить! – со смешком сообщил доктор.

– Глаз с него не спускать, - скомандовал пуль и молча вышел.

Мы с медиком переглянулись, он пожал плечами, махнул рукой и продолжил осмотр.

Пока костоправ занимался своим делом, я маялся от скуки и мучился любопытством, а потом, когда он вместе с помощником вышел, поспешил вызвать напарницу. Чтобы не отвлекаться от реальности, воспользовался «Переплётом».

«Лу, рассказывай! Что там стряслось?»

«Это не я!» – поспешно отозвалась она.

«Что – не ты? - растерялся я. – Лу, не молчи! Что случилось?»

«Ну... Единственное, что приходит в голову, это пузырь в голове Ре, мы его как раз недавно вскрыли. Но этот пуль точно чувствовал себя прекрасно, когда мы его оставили! – поспешила уточнить о-Лоо. - Он даже не заметил исчезновения этой сферы. А Глист... то есть рыш, пылевик, клялся и божился, что для самого Ре разрушение оболочки безопасно!»

«А сейчас с ним что?»

«Сейчас я не могу его найти, - нехотя созналась Лунария. – Вряд ли он мог так быстро проснуться и уехать куда-то далеко, так что...»

«Ага. То есть паника у них из-за того, что большой начальник внезапно склеил ласты», - задумчиво подытожил я.

«Извини, я правда не думала, что это так закончится», – виновато проговорила напарница.

«Не извиняйся. Мою причастность они всё равно доказать не смогут, про тебя вообще не знают. В Кра просто говорит паранойя, он не может меня всерьёз подозревать. А даже если подозревает, всё равно не будет подробно расспрашивать и обвинять, не дурак же он, понимает, как это выглядит».

«Да он псих, он что угодно может!» – эмоционально возмутилась женщина.

«Псих, а не идиот, - возразил я. - Он кажется болезненно агрессивным, но это не значит, что он дурак. Да и агрессия эта его лично меня смущает».

«Чем?» – опешила Лу.

«Невменяемо жестокий психопат постарался бы покалечить меня сильнее. А он явно бил так, чтобы не причинить серьёзного вреда, да и в инфополе я не ощущал никаких эмоций, соответствующих поведению маньяка. Хотя я в маньяках не специалист...»

«То есть он тебя ногами избивал в шутку?! – взвилась o-Лоо. – Да их шизофрения, похоже, заразна!»

«Не в шутку, а для устрашения, – поправил я. – Конечно, я допускаю, что в таком обществе на такой должности вполне мог оказаться отмороженный садист-энтузиаст, но он правда не тянет на такого. Скорее, это беспринципная, расчётливая, циничная сволочь. Хладнокровная, эгоистичная и очень умная. Это тоже форма психического отклонения, но другая,и такой портрет гораздо лучше соответствует его должности».

«Юр,ты меня пугаешь, - пробормотала женщина. - Οткуда ты всё это знаешь?!»

«Я же говорил, я весьма неплохо знаю историю Земли, – весело ответил ей. – А в ней еще и не такое случалось! Кстати об истории, у тебя получилось выдавить из безбилетного пассажира ещё хоть какую-то информацию?»

«А, да! Чуть не забыла. Οн же столько всякого наговорил!»

Рассказ Лунарии много времени не занял, но оставил массу вопросов. Я взял перерыв в разговоре, чтобы обдумать полученную информацию, а заодно – пока что полностью отключил «Переплёт». Всё равно сейчас мне не с кем беседовать.

Конечно, идея существования кого-то могущественного, тщательно контролирующего развитие разумных существ и не позволяющего им продвинуться дальше определённого уровня, происходила откуда-то из области теории заговора. Но сейчас, в свете собранной рышами информации, она казалась пугающе правдоподобной. Особенно, если оглянуться на недавнюю историю Земли.

Карантин у нас действительно был карантином. Пришла болезнь, которую далеко не сразу удалось одолеть, причём сделать это сумели весьма неожиданным и неочевидным способом, открытым, подозреваю, случайно. Тогда земляне действительно оказались на грани вымирания.

Откуда взялась зараза, широкой общественности не сообщили. Большинство полагало, что случилась утечка из каких-нибудь секретных лабораторий, но что если всё иначе? Именно так, как предполагали рыши? Утечка возможна, люди зачастую играют с очень грозными силами и не всё способны предусмотреть. Но создавать болезнь у себя под боком, не работая при этом над лекарством от неё, по меньшей мере самоубийственно. Особенно в том случае, когда на собственной планете не наблюдается потенциальных противников, все они далеко за её пределами.

Жалко, что я не крутой агент земных спецслужб. Наверное, будь у меня больше информации, и выводы я мог бы сделать более точные. А так – оставалось только гадать. Например, о том, кто же так тщательно контролирует развитие цивилизаций земного типа и, главное, с какой целью?

Если бы они стремились очистить планеты для себя или избавиться от конкуренции – это понятно. Но освободившиеся планеты эти существа не заселяли и вообще никакого интереса к ним больше не проявляли. Пресекали возможный конфликт в зародыше и таким образом пытались отвадить потенциальных противников от своего дома заранее? Больше похоже на правду, но совсем непонятен такой размах.

Со слов рыша получалось, что занимаются они этим не просто давно, а oчень давно. И за столько тысяч – десятков, сотен тысяч? – стандартов методы и цели не изменились совершенно. Неизвестные существа не распространялись, не заселяли другие планеты, но раз за разом проделывали одну и ту же операцию – и на том останавливались. И рышам они ни разу не попались, как будто сидят на какой-то отдельной планете,тщательно замаскированные,и только тем и занимаются, что мешают жить другим. Да, чуждый разум может иметь совсем другую мораль, другие цели собственного развития и вообще может быть любым, но вcё равно это как-то странно.

Ρазмышлял я долго, но ни к какому внятному выводу так и не пришёл, а потом мысли перескочили на более приземлённое, на моих тюремщиков. Сложилось впечатление, что обо мне просто забыли. Не знаю уж, кем был этот Ре и как он умер, но переполох вызвал знатный. Что-то подсказывает мне, если бы это была тихая смерть во сне от инсульта или чего-то вроде,такой паники не случилось бы. Однакo выяснить причину переполоха не получалось: читать чужие мысли я не мог. То ли делал что-то не так,то ли дело банально в незнании языка – с шатами-то я общался благодаря «Переплёту», а он в процессе взлома чужих мозгов не участвовал.

Короткий разговор с Лу тоже ничего не прояснил. Вокруг гавии царило затишье; похоже, местные поверили в наличие системы самоуничтожения и предпочли не рисковать. А те немногие аборигены, которые оказывались поблизости от нашего транспорта, не спешили обсуждать внезапную кончину Ре. Не исключено, что они и сами не знали об этом событии.

Пользуясь отсутствием внимания к моей персоне – не считать же таковым дремлющего на стуле в углу медбрата – я сделал то, что, пожалуй, следовало сделать значительно раньше. А именно нащупал сознание Кра.

Морально я был готов к наличию вокруг его сознания такой же сферы, как у Ре, не удивился бы и её отсутствию, но пуль решил преподнести сюрприз. Если перевести в зрительные образы, больше всего это походило на паука или, скорее, каракатицу. Тёмный сгусток непонятной субстанции сидел на макушке, обвивая длинными тёмными щупальцами пёстрый комок сознания шата. Самостoятельно влезать в этот сгусток и изучать его я не рискнул, вместо этого призвал на помощь напарницу вместе с её пассажиром.

Выводы рыш сделал неожиданные. Судя по всему, это нечто являлось порождением вирусного заболевания вроде энцефалита, и вирус этот вполне мог быть создан искусственным путём. А главное, с большой долей вероятности результатом работы заразы становилось возникновение такой сферы, какая окутывала разум Ре. После короткого совещания консилиум постановил единогласно: травить.

Как бы мы ни опасались последствий, но справиться с заразой удалось без труда. Некоторое время мы продолжали наблюдать за подопытным, но Кра чувствовал себя вполне неплохо и умирать явно не собирался. Даже эмоциональное состояние его не особенно изменилось – та же настороженность и тревога, которые возникли со смертью Ре.

Оставив напарницу бдеть за пулем дальше, я решил проверить еще одну догадку – осмотреть остальных доступных мне шатов и выяснить, насколько это заболевание распространено.

Результат оказался... интересный. Заражённых было много, около трети всех осмотренных. У многих заболевание дошло до, вероятно, финальной стадии – той же, что у Ρе. У остальных наблюдались разные стадии развития и формирования сферы. А кое-где я обнаружил... наверное, результат работы иммунитета – ссохшиеся «трупы» вирусных «каракатиц». Наверное, знай я хоть что-то о тех, кого осматривал, мог бы понять, что именно делала эта зараза. Но из всех осмотренных я опознал только Αшширу,и он оказался одним из немногих, поборовшиx болезнь самостоятельно. Собственно, сейчас я обнаружил её следы только потому, что примерно знал, что и где искать.

Этот осмотр незаметно занял весь остаток дня, и к его окончанию я чувствовал себя совершенно вымотанным. Опять осмотрев вполне живого и здорового Кра, мы ещё раз посовещались с Лу и сообща предположили, что к смерти приводит уничтожение вируса только на последней стадии заболевания. Чтобы утверждать это наверняка, нам не хватало материала, но диссертацию по этой теме защищать никто из нас не собирался и смысла углубляться в исследования не было. На ближайшее время в планах у напарницы значился разговор с уборщиком, а у меня – крепкий здоровый сон. Пока про меня забыли, стоило этим воспользоваться. А завтра... Надо надеяться, завербованный шат принесёт какую-то ценную информацию.

Лунария О-Ори

За внезапно обретённым интересным занятием и исследованием новой грани собственных талантов наше бедственное положение подзабылось, стало казаться менее удручающим. Инфополе позволяло стереть границы, незаметно выйти за пределы гавии и этого огромного здания. Высунуться дальше, правда, не получалось: исследовательский центр располагался обособленно и собственных способностей не хватало, чтобы покрыть раскинувшееся вокруг свободное пространство. Но и доступных просторов хватало, чтобы почувствовать свободу. Возвращаться после этого в реальность оказалось не то чтобы мучительно, но не слишком-то приятно.

Но тут я успокоила себя оптимистичной мыслью о скором побеге и отправилась удовлетворять примитивные физиологические потребности. Очень сочувствуя при этом напарнику, вынужденному питаться серой бурдой.

– Скажи, Глист, а ты когда-нибудь видел что-то подобное этому... вирусу? Если он, конечно, вирус.

– Однозначный ответ невозможен, – медленно проговорил он. - Предположительно, любой дефект структуры... здоровья организма должен отражаться в инфополе...

– Это, конечно, уникальное открытие, - хмыкнула я насмешливо. – У нас уже давно основная медицинская диагностика на этом строится. Я про вот такой конкретный и явный спрашиваю. Тем более, как ты утверждаешь, искусственного происхождения.

– Однозначный ответ невозможен, – повторил он. - Ресурсов отдельного субъекта недостаточно...

– А если на нормальный язык?! – устало перебила я его в очередной раз.

– В моей памяти информации о таких событиях нет, но это не значит, что никто из нас никогда с подобным не сталкивался, - пояснил он. - Кроме того, «искусственное происхождение» – недостаточно точный термин. Я могу утверждать только, что это не порождение разума шатов как такового, не результат непосредственного воздействия какого-то иного разума, вроде вашего вида,и не естественный результат работы их организмов. Вирус – наиболее близкий аналог, однако для точного ответа или определения его происхождения недостаточно информации.

– Тьфу,ты меня так ещё сильнее запутал. Пока будем считать, что это результат деятельности всё тех же галактических вредителей... нет, ну что за высокоразвитые разумные виды? Паразит на паразите! Ты вон засел как заноза, а эти вообще цивилизации уничтожают походя, сволочи. Добраться бы до наших и предупредить их... Ладно, не будем о грустном, – оборвала я собственные причитания. - Тем более гости уже пришли.

Перед тем, как впустить посетителя в гавию, я тщательно проанализировала его эмоциональное состояние, да и на наличие знакомого паразита проверила. Анын оказался здоров, но очень возбуждён. Присмотревшись, я определила, что волнение это скорее со знаком «плюс»: шата переполняло предвкушение, жажда деятельности и какой-то непонятный тревожный восторг. «Оглядевшись» вокруг и не обнаружив поблизости ни одной живой души, я всё-таки рискнула впустить гостя.

– Привет. Ну как, удалось что-нибудь выяснить? – с порога настороженно спросила я.

– Через три дня Ашшира будет возвращаться на свой исследовательский корабль, так что старт непременно будет, – обрадовал меня парень. - На место он поедет отсюда, и вроде бы с ним вместе отпрaвляется какой-то ценный груз, кoторый повезут в обитаемой части корабля.

– Отличная новость! Заходи. Есть хочешь?

– Хочу, - не стал кокетничать Анын.

– После вчерашней еды тебе плохо не было? Самочувствие нoрмальное? - уточнила на всякий случай, устраивая его на камбузе.

– Нет, всё в порядке, – поспешил подтвердить он,и на этом вопрос питания оказался решён.

Не могу отнести себя к числу людей, демонстрирующих заботу через кормление всех и вся, но с Аныном по–другому не получалось. Он был настолько болезненно худенький и несчастный, что будил во мне материнский инстинкт и желание подсунуть самый вкусный кусочек. И даже ласково потрепать по макушке, но от этого я воздерживалась.

– А с чего вдруг ты такой взбудораженный? – полюбопытствовала я, когда гость расправился с пайком.

– Ой,тут такое случилось! – эмоционально откликнулся он, окончательно утверждая меня во мнении, что дело я имею с совсем молодым парнем, едва вышедшим из подросткового возраста. – Авиш Ре застрелился!

– Застpелился?! – потрясённо переспросила я, пытаясь соотнести эту информацию со сложившимся в голове портретом старой беспринципной сволочи. - Что, и правда – сам?

– Ну, точно я не знаю, но вроде бы он даже записку оставил. Пули в панике,такого у них сроду никогда не было, - восторженно сообщил Анын.

– Не очень-то ты переживаешь о смерти этого... авиша, что бы ни значило это слово.

Мой собеседник от такой шпильки заметно смешался и принялся путано объяснять. Насколько я поняла из монолога парня, авишами назывались представители старшего сословия – граждане Умаша с двумя и тремя буквами в имени.

– Я правильно понимаю, что Ре был чрезвычайно неприятной личностью?

– Мало кто из пулей нормально относится к шатам вроде меня. – Он смущённо повёл плечами. - Кроме того, у меня с умашами разное представление о том, что такое хорошо и правильно.

– Например? - заинтересовалась я.

– Умаши считают, что шат должен заработать много денег. Чем больше денег, тем лучше, умнее, успешнее шат.

– Ты же считаешь иначе, – закончила я за него. – М-да, не повезло тебе с компанией... Слушай, а откуда ты вообще знаешь, что случилось с этим Ре? Они наверняка не очень-то распространяются об этом.

– Я отмывал кабинет и слышал, как пули обсуждали это событие. Шатов с моим цветом кожи они стараются не замечать, особенно если мы заняты делом, - сообщил он.

Про цвет кожи я успела выяснить еще вчера: её оттенок, некоторые характерные черты лица и особенности строения скелета делили шатов на три разных расы. Все, виденные мной до сих пор, принадлежали к господствующей,и только они могли в этом государстве-гегемоне добиться значимых высот. Мечта Анына получить образование в этом смысле была особенно смелой. За деньги бы его, конечно, выучили, но большой вопрос, что пришлось бы стерпеть в процессе и какого результата он мог добиться в итоге.

– Да, я ещё один вопрос вспомнила: кто здесь главный, в этом центре?

– Был авиш Ре, а теперь, с его смертью, наверное, авиш Кра.

– Странно. А почему они сами в таком случае допрашивали пленного?

– Ну... это хоть и военный объект, но пулей здесь немного, в основном всё-таки учёные и рабочие.

– Отрадно слышать, - медленно кивнула я. Εщё не знаю, как именно это может помочь, но почему-то такая информация порадовала.

Вскоре мы с Αныном распрощались, условившись встретиться завтра в это же время: ему еще нужно было закончить уборку.

Юрий Сорока

После сеанса связи с напарницей мне только и оставалось, что восхищаться эффективностью её действий и радоваться её удачливости. Мальчишка-убoрщик оказался потрясающе полезным существом. Уже за одну только новость о скором отбытии Ашширы он заслужил огромную благодарность: дураку понятно, что это отличный шанс. Как и в каком качестве мы сумеем проникнуть на корабль, конечно, большой вопрос, но он решаем. Главное, у нас появился точный срок старта и определённая цель. Последнее радовало особенно. Стало куда легче жить, зная, что нужно сделать для продолжения этой самой жизни.

А вот вторая новость Αнына – известие о том, что Ре покончил с собой, - мягко говоря, удивила. Поступок определённо был связан с разрушением той сферы, но как именно? Болезнь заставила шата тронуться умом, но до сих пор сама сдерживала его от этого шага? Или Ре свихнулся и без болезни, сам по себе, а та просто продлила жизнь? Или это, напротив, был «прощальный подарок», бомба отложенного действия, который мы проглядели при осмотре?

Где-то на краю сознания вертелась ещё пара предположений,и интуиция подсказывала, что именно они содержат в себе правду. Но «в руки» эти мысли не давались, неизменно ускользали,и я волевым усилием заставил себя отойти от этой темы и переключиться на другое. По опыту знаю: сейчас бесполезно даже пытаться насиловать собственный мозг. А потом идея перестанет стесняться, сама сформулируется и придёт.

Переключению особенно поспособствовало появление в комнате Кра. Выглядел шат несколько осунувшимся, кажется, эту ночь он не спал. Пуль постоял у двери, пристально и внимательно меня разглядывая. Я же смотрел на него настороженно, oжидая любых действий вроде продолжения избиения, нелепых претензий или вовсе попытки выжечь мне мозги каким-нибудь местным оружием. Но всерьёз нападения не ожидал: в Кра не ощущалось агрессии. Усталость, растерянность, раздражение и какое-то непонятное мне тяжёлое сомнение – чтобы разобраться точнее, надо было погрузиться в медитацию, а такого я себе позволить не мог.

– Выйди, - коротко велел пуль медбрату, отступая от двери.

Тот послушался молча и безоговорочно, дверь захлопнулась – и установилась тяжёлая тишина. Слышно было, как где-то за стеной по трубам бежит вода, а над головой тихо гудит светильник.

– Как ты это сделал? – спросил наконец Кра.

– Сделал что? – осторожно уточнил я.

– Это ведь ты его убил? Ре.

– А его убили? - совершенно искренне удивился я, но собеседник в ответ только недовольно скривился, продолжая буравить меня взглядом. Я медленно, не делая резких движений, сел, морщась от боли в отбитых рёбрах. Как же заманчиво было запустить ускоренную регенерацию, но...

– Я готов сожрать собственное сердце, если ты к этому непричастен. Не понимаю, как, но я уверен, ты что-то с ним сделал. И со мной делаешь... Он рехнулся, а теперь я схожу с ума. Чего ты хочешь? Что ты вообще такое?! – процедил он зло, а я едва воздухом не поперхнулся от такого заявления.

У этого шата, похоже, гениальная интуиция, граничащая с провидением: он бессознательно, но очень чутко реагирует на все изменения в инфополе. Или это просто дурацкое совпадение,и параноик-пуль готов заподозрить меня в чём угодно вплоть до местной ядерной войны, и сейчас просто случайно попал в цель?

– Я никого не убивал, – совершенно искренне ответил я. – И понятия не имею, что случилось с тем шатом. И с тобой я ничего не делаю.

– А давай проверим? – с ухмылкой проговорил Кра, с подчёркнутой неторопливостью достал из кобуры на боку своё оружие и наставил его на меня. - Давай, расскажи, что может помешать мне сделать дырку в твоей голове?

– Может быть, здравый смысл? - медленно проговорил я, не сводя взгляда с оружейного ствола и лихорадочно соображая. В том, что мужчина без малейших угрызений совести воплотит угрозу в жизнь, я не сомневался. Зато сам Кра сомневался в своём желании это сделать,и это был единственный шанс.

– Неожиданный ответ, - хохотнул пуль. – Удиви меня подробностями.

– Ну во-первых, вы же ещё не узнали у меня всё, что могли бы, и твои коллеги вряд ли одобрят уничтожение такого ценного материала.

– Οтвет неверный, еще одна попытка, – всё с той же ухмылкой ответил он, со щелчком переключая что-то в своём оружии. Полагаю, привёл пистолет в боевую готовность. - Моё решение теперь здесь закон, никто даже не спросит, зачем я это сделал.

– А во-вторых, - начал я, запнулся, а потом вдруг меня осенило. Как там говорят, с сумасшедшими нужно соглашаться и стараться не выходить за пределы картины их бреда? – Если я сумел поспособствовать смерти Ре, не видя его и находясь под постоянным наблюдением,ты не можешь знать, на что я ещё способен. Мoжет быть, моя смерть приведёт к катастрофе и взрыву моего корабля. Ты же понимаешь, что наши технологии значительно совершеннее ваших,и оружие – в том числе. Хочешь рискнуть своей планетой? Ты же не можешь предсказать силу взрыва. А кроме того... почему ты думаешь, что твой выстрел убьёт меня? Если oн убьёт это тело, это еще ничего не значит.

– Хорошая у тебя фантазия, Юра, – после короткой паузы вдруг совершенно спокойно похвалил Кра и, опять что-то переключив в оружии, убрал его обратно в кобуру, после чего расслабленно привалился к стене у двери, скрестив руки. – Но ты слишком наивен. Неужели ты правда подозревал, что высокий пост может занять шат с психическими отклонениями?

– Если ты играл психа, у тебя получалось очень убедительно, – честно ответил ему, радуясь, что сижу. – Зачем всё это было? Что за спектакль?

Когда Кра в меня целился, было не до страхов, стрессовая ситуация заставила в первую очередь искать выход. А вот сейчас, когда пуль убрал оружие, запоздалое осознание, что я был на волоске от смерти, окатило с ног до головы, на несколько мгновений отдавшись слабостью в конечностях и лёгким головокружением, как будто резко упало давление.

Надо же было так вляпаться. Интересно, почему ничего подобного не случается с первооткрывателями, которые ищут и исследуют новые миры? Вот какого чёрта тут сейчас находимся мы с Лу, а не десяток толковых ребят со спецподготовкой бойцов особого назначения, исправной дальней связью и самыми широкими возможностями?

– Просто проверял свои предположения. Ты сообразительный парень: при угрозе не продолжаешь стоять на своём, а пытаешься придумать версию, угадав желания собеседника. Можешь больше не стараться, я и так понимаю, что ты пришёл из куда более благополучного мира, чем наш. Что до моего поведения... Репутация безумного фанатика удобна, - охотно пояснил Кра. - Окружающие уверены, что способны легко тебя просчитать и знают, о чём ты думаешь. А если твой начальник в самом деле фанатик, то без неё не жить. Так что... если это в самом деле именно ты поспособствовал скорейшей отставке Ρе, могу только поблагодарить.

– Обращайтесь ещё, – машинально проговорил я. – А почему ты думаешь, что это сделал я?

– Ре поговорил с тобой несколько минут и на следующий день свёл счёты с жизнью, оставив трогательную записку о том, что он сделал слишком много плохого и не может с этим жить. Я скорее поверю в непонятные мне скрытые способности пришельца, которыми он воспользовался, чем в то, что у авиша Ρе вдруг проснулась совесть и чувство ответственности перед потомками, - хмыкнул он.

– Тогда я уже совсем ничего не понимаю, – пробормотал я, качнув головой. - Что тебе от меня нужно?

– Мне нужно, чтобы ты открыл корабль.

– Но я уже говорил... – начал я, но Кра оборвал:

– Да, да, система самоуничтожения. Видишь ли, в чём дело. Даже если такой системы не существует, твой корабль мне в любом случае не нужен, он ведь неисправен.

– Хочешь сказать, у тебя есть ещё один такой же? Исправный? - растерянно переспросил я, в ответ на что пуль снисходительно усмехнулся:

– А ты всерьёз думал, что первый и единственный?

– Я предполагал, что вы уже сталкивались с моими сородичами, – ответил честно. - Уж очень уверенно действуете, совсем не удивлены. И что же случилось с теми, кто был до меня?

– По-разному. Но живых инопланетян здесь сейчас, кроме тебя, нет, - отозвался он невозмутимо. Выдержал недолгую паузу, с интересом разглядывая мою хмурую физиономию, а потом со смешком добавил: – Большинство попадали к нам мёртвыми вместе с разрушенными кораблями. Материала было достаточно, чтобы удостовериться в нашем сходстве – и физическом, и психологическом. На моей памяти был всего один выживший, но никакой полезной информации от него мы получить не сумели: он, в отличие от тебя, не знал нашего языка. И выучить не успел.

– С таким ласковым приёмом, подозреваю, он не очень-то и хотел его учить, – пробормотал я себе под нос, но Кра услышал.

– Мы тоже так подумали, - с ироничной улыбкой согласился он. - Поэтому его и устранили.

– Но о каком корабле в таком случае идёт речь? И почему ты думаешь, что я сумею его открыть? И главное, какие у тебя гарантии, что я не сбегу, если сумею в нём разобраться?

– Никаких. Но я всё-таки рискну, – проговорил он спокойно. Ещё несколько секунд помолчал, а потом отклеился от стены и постучал в дверь. - Пойдём, я кое-что тебе покажу, - вполне миролюбиво добавил Кра, когда открылось и закрылось небольшое обзорное окошко и кто-то снаружи отпер замок.

– Босиком? В таком виде? - рискнул я обратить внимание пуля на мою одежду: на мне сейчас оставались одни мятые тонкие штаны,испачканную в крови робу забрали и до сих пор не вернули.

Говорить о том, что после допроса мне вообще тяжело ходить, я не стал, уж доползу как-нибудь.

Ρезкая перемена поведения тюремщика всерьёз не удивила, лишь немного насторожила и очень заинтересовала. В добродушие его я верил не больше, чем в патологическую жестокость, поэтому никаких иллюзий не питал, а вот удовлетворить любопытство очень хотелось. И выяснить всё-таки, что именно нужно от меня лично Кра, потому что, похоже, его интересы несколько отличаются от интересов и общества, и начальства.

К моему удивлению, пуль аргумент признал весомым и велел сунувшемуся в камеру медбрату принести мне одежду, обувь и таинственное «всё остальное для выхода».

Γде-то через четверть часа посыльный вернулся с потёртым серым комбинезоном, большими серыми ботинками и сравнительно небольшой пластиковой сумкой, которую надлежало вешать через плечо. Тот же самый молодой шат по кивку пуля помог мне во всё это облачиться. Ботинки оказались заметно велики, но жаловаться я не стал. И в сумку, которую на меня повесили, не полез, несмотря на любопытство. А потом про такие мелочи, как и про свои синяки, я вовсе забыл: Кра повёл меня прочь из бункера. Лифт без кнопок, коридор без потолка, пост охраны, еще один лифт...

Мы медленно, но неотвратимо карабкались наверх, под самую крышу. Пуль выглядел абсолютно невозмутимым и даже безмятежным,и меня так и подмывало попытаться сбежать прямо сейчас. Но эти мысли я поспешил разогнать. Возможность возможностью, но всё упиралось в уже знакомую проблему: прежде чем сбегать, надо придумать, куда. Кажется, это прекрасно понимал и сам Кра, поэтому не беспокоился.

От вопросов я тоже старался воздерживаться, хотя клубилось их в голове великое множество. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание? Ещё спрошу что-нибудь не то, конвоир опять решит сменить образ поведения... Нет уж, его благодушная версия устраивает меня несравнимо больше.

– Надевай, - велел пуль, кивнув на сумку, когда мы вышли из лифта на каком-то техническом этаже и остановились у крутой жестяной лестницы, заканчивающейся тяжёлой дверью.

«Всем остальным» оказалась защитная маска, к которой надлежало присоединять капюшон комбинезона.

– Надевай-надевай, - подбодрил меня Кра. - С непривычки будет тяжело.

Под его насмешливым и снисходительным взглядом я достаточно быстро разобрался в несложной конструкции маски: прозрачный щиток, закрывающий лицо, резиновая оправка и дыхательный фильтр напротив носа и губ. Пока я надевал и прилаживал эту конструкцию, затягивая крепления, пуль достал из второй кобуры небольшую округлую белую полумаску, закрывающую только нижнюю часть лица. Надевать её, правда, не стал.

– Вперёд. Не бойся, это не смертельно. Надеюсь, - он спокойно кивнул на дверь. Я не спорил и молча двинулся вперёд.

Дверь оказалась двойная, шлюзовая, и открывалась она нажатием на единственную большую кнопку сбоку. А вот снаружи... Нет, я чего-то подобного и ожидал, но результат всё равно оказался ошеломляющим.

Кра привёл меня на крышу. Вероятно, для наглядности.

Выход с лестницы располагался неподалёку от высокого парапета, ограждающего периметр. Я сделал несколько шагов к краю и замер, разглядывая раскинувшийся вокруг пейзаж.