Не грози Дубровскому! Том VI

Глава 17

— Яша, стой! Да стой ты! — Прикрикнул Вадим на Ярославу пытаясь удержать её одной рукой.

— Вадим! Они же увезут его! — Выкрикнула девушка, пытаясь, вырваться.

— Накинувшись на полицейских ты ему не поможешь. Только создашь ещё больше проблем. — Вадим посмотрел на экран мобилета и в эту секунду на нём побежал отсчёт секунд. Панфилов наконец-то поднял трубку. — Дмитрий Валентинович! Дубровского арестовали! — Выпалил ректор и повисла мучительная пауза.

— Что простите? Вадим Станиславович, это шутка какая-то? — Опешив спросил Панфилов.

— Да какая уж шутка? — Печально сказал Вадим. — Минуту назад заломали руки и увезли в отделение.

— Кто увёз? В какое отделение? Вы можете рассказать подробнее? Ничего ведь непонятно! — Выпалил Панфилова потеряв терпение.

— Виктора Игоревича обвиняют в похищении и убийстве главы рода Быковых.

— Что? Каком ещё убийстве? Ничего не понимаю. Это какая-то чушь! — Возмущенно выпалил Панфилов и спросил. — Где вы? Я приеду, всё обсудим лично.

— В особняке Дубровского. Приезжайте, буду ждать. — Сказал Вадим и положил трубку.

— Вадим, что происходит? — Испуганно спросила Ярослава вцепившись в рукав ректора.

— Нам объявили войну.

Ректор достал из кармана камень телепортации и вошел в синеватую арку забрав с собой Ярославу. Оказавшись в санатории, он поведал Евдакие и Степану о случившемся.

— Куда его доставили⁈ Какое именно отделение⁈ Я сейчас же отправлюсь туда! — Затараторил Степан.

— Успокойся. Тебя к нему не пустят, а вместе с этим ты нарушишь приказ Виктора Игоревича. Оставайся здесь и охраняй Быкова. — Остановил его Вадим, положив руку на плечо.

— Ну так может мы просто покажем Быкова общественности и все обвинения будут сняты? — Предложила Евдакия.

— Хороший план. Вот только это докажет лишь то, что Дубровский не убивал главу рода Быковых, а просто похитил его. У Виктора Игоревича был план, и мы будем его придерживаться. — Вадим обвёл взглядом всех собравшихся и спросил у Евдакии. — Как продвигается исцеление Быкова?

— Медленно идёт. Я бы даже сказал очень. Он вечно брыкается и сегодня вырвал катетер порвав себе вену. Я делаю всё возможное, но придётся повозиться. — Тяжело вздохнув сказала Евдакия и поправила очки.

— Ускорьтесь, пожалуйста. Исцеление Быкова может оказаться нашей единственной надеждой. — Вадим перевёл взгляд на Ярославу и сказал. — Побудь здесь, я пока встречусь с Панфиловым. Может он сможет чем-то помочь.

Ректор открыл портальную арку и вернулся в перевёрнутый вверх дном особняк.

Двадцатью минутами ранее.

— Твою мать! Граф сраный. Не мог дорогу нормальную проложить? — Выругался водитель, едва не слетев в кювет.

— Что вы, я как раз ради вас дорогу и перекопал. Хотел порадовать дорогих гостей. Приезжайте по весне, всё растает, и вы на своих колымагах утонете по самую макушку. — Усмехнулся я и расслабив мышцы качнулся вслед за машиной.

Моя расслабленность имела свои последствия. Качнувшись в сторону, я зарядил виском в челюсть охранника, из-за чего он с ненавистью посмотрел на меня.

— Прошу простить. Я всего лишь жертва бездарного вождения вашего товарища. Мой дворецкий рулит так, что кочки даже не ощущаются. — Насмешливо заявил я и посмотрел на водилу в зеркало заднего вида.

— Слышишь ты… — Прошипел водила.

— Рот закрой и за дорогой смотри. — Осадил его Черняев и с блаженной улыбкой сложил руки на груди.

Он ехал на переднем сиденье и всем своим видом демонстрировал что совершил если не победу всей жизни, то десятилетия уж точно.

— Господин Черняев, а сколько вам заплатил Быков за то, чтобы вы меня подставили? — Спросил я и пнул следователя в спинку сидения. Его качнуло вперёд, и охранники тут же оскалив зубы уставились на меня. — Я просто обратил на себя внимание. Успокойтесь. — Улыбнулся я и поднял руки.

— Мне платит только император батенька, а подставлять такую сволочь как ты нет никакой надобности. Всё и так очевидно. — Зло фыркнул Черняев и отвернулся.

— Император батенька платит, а Быков доплачивает. Понятно, понятно. — Снова поддел его я, но следователь не ответил.

Дальше ехали в гробовой тишине. Даже водила перестал материться и лишь изредка посматривал на Черняева гадая сколько же ему доплачивает Быков.

Проехали Ангарск и через два часа неспешного хода добрались к Иркутскому отделению полиции. Трёхэтажное здание. Решетки на окнах, забор с колючей проволокой, два входа. Первый был парадный и как я понял он был отведён для дорогих гостей, к которым я не относился.

Меня поволокли во вторую неприметную дверцу, которая оказалась спуском в подвальное помещение. Стены, покрытые плесенью, спёртый воздух, тусклое освещение. Всё это говорило о том, что мы идём в допросную комнату. И я не ошибся.

Сперва служивые провели меня в одиночную камеру. В которую меня с наслаждением зашвырнул Черняев.

— Знай своё место, граф хренов. — Оскалился он.

Я не растерялся и тут же залез на лавку улыбнувшись.

— Даже сидя в камере я выше тебя и по статусу, и по существу.

— Ничего, после суда посмотрим, как ты запоёшь. — Обиженно фыркнул Черняев и ушел. — Может тебя немного укоротят. К примеру, снимут голову. — Хмыкнув он ушел.

В камере мне дали подумать о вечном целых три часа. Так уж вышло что в прошлой жизни я имел опыт посещения подобных заведений и знаю, что единственная задача тюремщиков, это попытаться тебя сломать.

Но доставлять им такое удовольствие я не собирался. Вместо этого улёгся на койку и затянул песню положив на грудь руки в наручниках:

— Я проживал в лесу густом,

Там воют волки под кустом,

Гулял в ночи, разил врагов,

Гением был средь дураков!

Но вот беда прошла молва,

Что чаща золота полна,

За головой моей пришли,

Но лишь погибель все нашли.

Среди убийц была блондинка,

Шикарна шейка, да и спинка,

Про бёдра я уж помолчу,

Свела с ума, и я скачу!

Скачу за ней в тот край далёкий,

Где ждёт меня судья жестокий,

Чтоб покарать за всё на свете,

Зато увижу глазки эти.

В объятиях красотки я,

Прижал её к себе любя.

Но не успел поцеловать,

Как сталь отправила поспать.

Теперь лежу в сырой земле,

Жаль нож во мне, а не я в тебе…

Когда я закончил петь из соседних камер послышались одобрительные улюлюканья.

— Малец! Отличная песня! Как будто про меня спел. — Прохрипел сосед.

— Сиплый, чё ты несёшь? Ты ж за воровство сел.

— Ну так, а воровал то я ради красоток. Хе-хе.

Послышались торопливые шаги и грозный голос.

— Закрыли пасти! — Кричавший подошел ко мне и открыл камеру. — На выход.

— Я свободен? — Иронично улыбнулся я.

— Ага, словно птица в небесах. — Сказал собеседник и прихватив меня за шиворот потащил за собой.

Прогулявшись по узким коридорам, мы пришли к двери, обитой железом. Какой-то изобретательный сотрудник полиции измазал её края красной краской, как будто заключённого били и он оставил после себя красные полосы окровавленных пальцев.

Смотрелось дёшево. Но когда у тебя лишь мгновение на то, чтобы полюбоваться такой живописью, можешь и не понять, что это подделка. Дверь скрежетнула и меня зашвырнули внутрь.

Два стула, стальной стол и лампа, висящая над головой. На одном из стульев сидел лысеющий мужчина и курил. Плотные клубы дыма поднимались к потолку и расползались по нему в разные стороны.

— Дубровский? Проходите. Присаживайтесь. — Сказал он, даже не повернувшись в мою сторону. Мужчина был слишком занят, смотря в папку с моей фотографией.

— А наручники с меня снимут? — Спросил я, садясь на стул.

— Наручники? — Приподняв бровь переспросил мужчина. — Нет, не снимут. Если ваше досье не врёт, то вы довольно умелый маг, а я сегодня очень не хочу ни с кем сражаться.

— Даже в мыслях не было на вас нападать. Если бы хотел сбежать, сделал бы это ещё в своём особняке.

— А чего же не сделали? — Зацепился за мои слова лысик.

— Всё просто. Я невиновен. А правосудие в нашей стране работает на высочайшем уровне. Уверен, что суд разберётся кто меня подставил и зачем. — Спокойно сказал я и откинулся на спинку стула.

— Да господин Дубровский. Правосудие у нас отменное, именно поэтому вам стоит опасаться за свою свободу. Слишком многое говорит в пользу того, что вы виновны. — Мужчина затушил окурок в пепельнице.

— Если всё слишком очевидно, то не значит ли это что кто-то позаботился чтобы это выглядело именно так?

— Порой бывает и так. — Улыбнулся он. — Что ж. Давайте начнём с самого начала. Меня зовут Чайковский Игнат Гаврилович. Как вы уже могли понять, я дознаватель. Вас обвиняют в похищении и убийстве господина Быкова.

— Если бы это было так, я был бы безмерно счастлив. Ведь Богдан Быков та ещё тварь. — Иронично улыбнулся я.

— Виктор Игоревич, прекратите свои шутки. Похищение с целью убийства серьёзное преступление, за которое вам может полагаться смертная казнь. — Нахмурившись сказал Чайковский и сделал театральную паузу. — Но если вы пойдёте на сделку со следствием, то мы сможем убедить судью вынести смягчающий приговор. Отделаетесь пожизненным заключением.

— Как щедро с вашей стороны. Вместо моментальной смерти, гнить заживо. Восторг. — Хмыкнул я и покачал головой.

— Ну это уже вам выбирать, что вам милее. А пока ответьте на мои вопросы. Как именно вы похитили Быкова Георгия Александровича?

— Я его не похищал.

— Зачем вы его похитили? — С нажимом спросил дознаватель.

— Я его не похищал. — Всё так же спокойно ответил я.

— С какой целью вы решили его убить? — Наклонившись вперёд спросил Чайковский.

— Я его не убивал.

— А доказательства говорят об обратном! — Выкрикнул он и ударил кулаком по столу, да так что пепельница перевернулась.

— Могу я ознакомиться с доказательствами?

— На суде ознакомитесь. — Фыркнул он. — Множество свидетелей видели вас в особняке Быкова. В вашем доме найдена окровавленная рубаха Георгия Александровича. Какие ещё вам нужны доказательства?

— Игнат Гаврилович, я, конечно, высокого мнения о нашем правосудии. Но не считаете ли вы что сделать анализ крови и дать заключение что это кровь принадлежит Быкову, невозможно за такой короткий промежуток времени?

— Не волнуйтесь, у нас первоклассные спецы, и анализ крови скоро будет готов. А уверен я так потому, что сын князя Быкова опознал его рубашку в этом обрывке. Именно в эту рубаху его отец был одет в день похищения.

— Знаете, если бы я хотел стать патриархом рода, то сказал бы точно так же, как Богдан. Прикончил отца, измазал тряпку в крови, а после подставил неугодного. Красота. И папа больше не мешает, и врага убрал заодно.

— Хотите сказать, что платок вам подбросили?

— Разумеется. Я об этом уже говорил вашим коллегам, скажу и вам. Меня пытается подставить Богдан Георгиевич.

— Интересно зачем ему это? У вас конфликт? — Спросил дознаватель, хотя по его глазам было видно, что он уже знает ответ.

— Игнат Гаврилович, в этой комнате присутствуют исключительно умные люди. Давайте заканчивать этот цирк. Вы всё уже знаете. Да у нас конфликт. Но это не означает что я похитил его отца, и совершенно точно не говорит о том, что он мёртв.

— Мне кажется вы говорите меньше, чем, знаете. Господин Дубровский, не усложняйте своё и без того сложное положение. Если глава рода Быковых жив, верните его немедленно и тогда наказание станет ещё мягче. Глядишь будет даже не пожизненное, а лет пятнадцать каторги. Отбудете наказание и вам всё ещё будет третий десяток. Половина жизни впереди, ошибки молодости учтены, а безграничная свобода подарит новые возможности.

— Господин Чайковский, вам бы рекламные слоганы писать. — Усмехнулся я. — Я бы и рад поделиться с вами информацией. Но вот беда, я не похищал Быкова. — Замолчав на секунду я добавил. — Насколько я знаю мне полагается телефонный звонок. Могу я? — Договорит я не успел.

— Очень жаль, что вы не готовы к конструктивной беседе. И нет. Позвонить вам я не дам. — Дознаватель постучал по столу пальцами и встал. — Что ж, поговорим позже. — Подойдя к стальной двери он постучал в неё и когда внутрь вошел охранник, сказал. — В общую камеру его.

— Благодарю за столь интересную беседу. — Поклонился я и тут же был вышвырнут за шкирку из комнаты.

Спустя пару минут меня приволокли к просторной клетке, внутри которой на полу сидели десять заключенных. Синие татуировки, обилие шрамов, воровской прищур и злобный оскал. Да, прекрасная публика.

— Стой смирно. — Пробасил охранник. — Руки вытянул перед собой.

— Ого, даже наручники снимите? — Удивился я.

Ничего не ответив, охранник снял наручники и открыв камеру закинул меня туда. Все сидельцы тут же повернулись в мою сторону и оценивающе осмотрели меня с головы до ног.

— Доброго времени суток мужики. — Поприветствовал я их.

Из толпы поднялся амбал усыпанный татуировками и подойдя ко мне вплотную откуда-то сверху прошипел:

— Часы.

— Что? — Не понял я.

— Часы снимай.

— Нет, пожалуй, я оставлю их при себе. Это фамильная ценность. — Уверенно сказал я и услышал смех дружков амбала.

— Хе-хе-хе! Дворянчик, похоже ты не понимаешь куда попал. Здесь не работает ваша магия шмагия. Клетка из железяки, которая лишает вас сил. Так что теперь ты не великий волшебник, а малахольный сопляк. Хочешь жить, снимай цацки. — Обойдя амбала слева, пояснил мужик с гнилыми зубами.

— Давайте поступим по-другому. — Я хищно ухмыльнулся, посмотрев амбалу в глаза. — Вы заберёте своего переростка, и я забуду о вашей наглости. Иначе я сломаю ему нос. А тебе гнилозубый, сломаю руку. — Переведя взгляд на зубастого я спросил. — Ты меня понял?

— Хех. Дворяне. Чё с них возьмёшь? Сплошная спесь и ни капли разума. Феденька, проучи его. — По отечески сказал гнилозубый и похлопал амбала по спине.

Проклятый уголовник был прав. Клетка не давала мне использовать ману, вот только был нюанс! Я до сих пор мог использовать божественные навыки, в том числе и дубовые листья. Правда убивать этих убогих мне не хотелось.

К тому же зачем их убивать, когда можно просто изуродовать? Я хоть и попал в тело доходяги, но прошло уже много времени. И тренировки позволили мне многократно усилить тщедушное тело.

Феденька замахнулся, чтобы нанести боковой по огромной дуге. Правда этот удар он так и не успел донести. Рванув вперёд, я впечатал колено в пах амбала. Запищав, он схватился за ушибленное место и согнулся в три погибели, позволив, прихватить себя за затылок.

Потянув амбала на себя, я трижды впечатал колено ему в нос, свернув его набок. Всё это время гнилозубый стоял рядом не понимая, что происходит.

Рванув к нему, я схватил его за кисть, вывернул руку заставив нагнуться вперёд, а после со всей силы ударил в сгиб локтя. Оглушительный хруст сменился воем искалеченного авторитета. Он упал на пол и заливаясь слезами, схватился за локоть, согнутый в обратную сторону.

Я осмотрел камеру и не заметил больше никого кто хотел бы попробовать свои силы. На всякий случай я спросил:

— Может кому-то ещё нравятся мои цацки?

— Не, нам такое добро без надобности. — Замахали головами остальные и отвернулись, делая вид, что ничего не произошло.

— Ну вот и славно.

Я подошел к компании уцелевших и мне тут же уступили место с меховой подстилкой. Не желая обижать щедрых гостей, я присел рядом и заметил, что один из заключенных меня узнал.

— А ты чё Дубровский шоль? — Широко распахнув глаза спросил мужик с заячьей губой.

— Смотрю моя слава идёт впереди меня. Да, я Дубровский.

— Ох мать мою за ногу! Мужики, смотрите! — Радостно выпалил он. — Он моего брата с улицы вытащил. На работу устроил. Братишка трудится, всем доволен. Получше чем я сейчас выглядит. — Объяснил он сокамерникам.

От его слов мне стало и приятно, и непонятно. Всех нищих и уголовников которых собрал в Сибири, я отправил в карманную реальность и что-то не помню, чтобы я разрешал давать им отпуска с возвратом в родные трущобы. Впрочем, это и хорошо. Пусть и дальше возвращаются, и собирают под мои знамёна новую паству. Так всем будет лучше.

— Дубровский. Ты это, не сочти за наглость. Возьми на службу. — Замявшись попросил мужик.

— А-ха-ха. — Услышав это я расхохотался. Как же быстро поменялась атмосфера в камере. — Ну если выберемся отсюда, то обязательно возьму.

— А чё делать надо? Мож и я сгожусь?

— И мне работа не помешает!

Всполошились остальные заключённые, вот только в этом учреждении не принято давать нормальным людям заканчивать разговор.

— Чё разорались скоты⁈ Пасти завалили! — Рявкнул охранник и увидев двух избитых уголовников спросил. — Кто их так?

Сидящие рядом со мной уголовники, не сомневаясь заявили:

— Да друг с другом подрались. Зубастый мамку амбала шлюхой назвал. За это амбал сломал ему руку, и по яйцам схлопотал. Как-то так. — Заключил мой новый работник.

— Плевать. Молча сидите главное. Ещё раз разбудите, переломаю все кости. — Буркнул охранник и ушел.

Ночь в камере прошла восхитительно. Ледяной пол. Храп сокамерников. Вонючие тряпки, которые зовут одеялами. А, точно! Как я мог забыть об ужине? Это была миска полупрозрачной похлёбки с одной единственной картофелиной на дне.

Эта бадяга была с отвратительным привкусом безысходности. Всё именно так как и должно быть в тюрьме. Вот только был нюанс. Божественные дары до сих пор работали. А значит я могу в любой момент свалить из камеры в карманную реальность. Интересно как изменится лицо Черняева, когда он узнает, что я сбежал? Впрочем, бежать от проблем не наш метод. Прорвёмся!