Не герои

I.

Над руинами города вторые сутки полыхало зарево пожаров.

Они ударили ночью. Случайность или расчет?

Противопоставить атаке с орбиты было нечего. Атмосферная авиация аграрной планеты предназначалась для обработки полей, а серьезных систем ПВО здесь не существовало. И теперь Джесси Дикс, «Квинта», как ее называли уже второй день, сидела на куске разрушенной стены, в одной руке сжимая импульсную винтовку, а другой обнимая за плечи огромную немецкую овчарку. Маскировочный комбинезон покрылся пятнами сажи, машинного масла и крови. Запахи били в нос, не давая отрешиться от происходящего. Присутствие овчарки успокаивало. Хотя спутнику нечего было противопоставить группам зачистки, не говоря уже о «Хоплитах», зато у него были сенсоры и характер. И он умел ходить в фототропном режиме.

— Квинта, — ожил наушник коммуникатора. — Что у тебя?

Хриплый из-за помех голос Зильберта, командира первого отряда городской службы ЧС, вывел девушку из отупения, которое возникает, когда психика едва выносит картины окружающей действительности.

Дикс и Бадди искали раненых. Оставляли маячки для спасательных групп, оказывали первую помощь на месте и двигались дальше. Искать проходы и способы безопасного доступа в разрушенные городские районы. Там, где легко пройдет одиночка, может погибнуть спасательная группа, не обученная ни диверсионному делу, ни способам ведения войны. А на обратном пути, когда руки заняты носилками, все осложняется в десятки раз.

Мегаполис держался. С первых мгновений после атаки и до сих пор, выигрывая минуты и часы — последние часы независимости колонии. Военные и примкнувшая к ним полиция при поддержке колониальных андроидов серии «Хьюго» дали время на мобилизацию всем службам города.

Cлужба ЧС выполняла прямые обязанности. Под завалами оставались люди, каждая минута боев добавляла десятки раненых, не хватало рук и ресурсов. Большая часть городских больниц была уничтожена. Те, что остались, не могли принимать людей, потому что весь мегаполис был сейчас зоной боевых действий. Любое здание могло быть разрушено.

В первые часы спасателям удалось развернуть два госпиталя глубоко под землей, в Цоколе, в лабиринте технических помещений, куда пока не добрались захватчики. В мегаполисе действовали несколько полевых пунктов, где можно было стабилизировать тяжелых раненых перед транспортировкой в «тыл» — сколько он еще продержится, этот тыл? Два дня, три? Несколько часов?

Никто не знал.

— Квинта?

— Мне нужна плазма, — прошептала Дикс, прижимая к себе собаку. — Рюкзак почти пустой. Маяки еще остались. Нужны жгуты…

— Шестой пункт уничтожен. Квинта, как поняла? Шестого нет!

— Что?.. — она не поверила ушам. Как уничтожен? Это же медпункт!

Перед тем как выйти в первый на этой войне поисковый рейд, она убедилась, что на рукаве куртки — медицинская эмблема спасателя. Даже натерла ее воском, чтобы не приставала грязь. Командир, проверяя готовность, лично сорвал эту эмблему. И бросил в ящик, где лежала горка таких же, вырванных с мясом. И только потом выпустил девушку из подземного госпиталя. Тогда Квинта решила, что командир двинулся. Никто не стреляет по медикам. Тем более прицельно.

Это не укладывалось в голове.

— Шестого нет, иди на четвертый! — голос Зильберта едва пробивался сквозь помехи. — Возле шестого десант! Идет бой!

— Приняла.

Зильберт ушел с канала и Джесси потянулась за флягой, выпустив овчарку. Хотелось проснуться. Она знала всех, кто дежурил на шестом. Трудно было представить, что их больше нет. Вместе с ранеными, которых они успели собрать.

Абигайль, Гай, Кора. Возможно, кто-то из Центрального. Кто, как и она, собрался пополнить на пункте припасы.

Имплант на виске замигал, принимая передачу.

«Уверена, что трезво оцениваешь свое состояние?» — кибер смотрел на хозяйку объективами видеокамер, скрытыми за ясными собачьими глазами.

«Закончим дежурство и я лягу спать». — Девушка глотнула воды. Подумала, бросила в рот таблетку из поясной аптечки, тщательно разжевала и снова приложилась к фляге. — «Голова болит. Но я держусь. Правда».

Она лгала. Еще один-два орбитальных удара, и ее работа потеряет смысл. Но пока есть к кому идти и есть куда — надо идти.

«Я слышал это восемь часов назад. Людей не хватает, и если их станет еще меньше, это никому не поможет. Мы приближаемся к зоне огневого контакта. Будь внимательна…»

«Я держусь. Идем».

Квинта поднялась с насиженного обломка. Ноги гудели. Ботинки казались тяжелыми. А винтовка — чужой и неуместной. Кусок металла, бьющий в бок, натирающий ремнем плечо, зря занимающий руку.

Город стирали с лица земли. То и дело что-то грохало. От взрывов болели уши. Дикс уже и страха не чувствовала, двигаясь как автомат: пригнуться, перебежать, переползти, нырнуть в люк, проскользнуть по техническому туннелю под опасной улицей, смотреть по сторонам, хотя так и хочется тупо уставиться на носы ботинок или на хвост Бадди. Только не думать. О семье, о том, что еще вчера (или позавчера?) она гуляла после смены при свете фонарей, дыша вечерним воздухом, болтая с подругами, улыбаясь прохожим…

И все были живы.

Когда это было?..

Она споткнулась о бухту кабеля, брошенную посреди технического прохода. Кибер подставил плечо, но Дикс все равно ударилась коленом и чуть не расплакалась. Бадди прав, она устала. Так устала.

Она не хотела убивать людей. Ей нравилось быть спасателем. А теперь на них напали. Сотни покалеченных гражданских, среди которых были ее друзья и соседи, которые никому не желали зла. Никто из них не заслуживал ран, оторванных ног, выбитых глаз, ожогов.

Сначала в голове билась одна только мысль «За что?!» Потом к ней добавилась другая. Злая, холодная, словно чужая. И винтовка перестала казаться мертвым грузом.

Это была точка отсчета ненависти.

Они выбрались на поверхность в бывшем городском саду. Дикс ползком добралась до вывороченного дерева, всмотрелась в темноту. У нее не было собственных сенсоров, не считая импланта. Но с ней был Бадди, поэтому она отказалась от брони спасателей, которая все равно не была предназначена для боя.

Земля, словно перепаханная огромным плугом, могла скрывать в бороздах и воронках что угодно. Торчали остатки ограды. Белели куски статуй. Если здесь и шел наземный бой, то уже отгремел.

«Живой объект на девять часов», — кибер шевельнул ушами, обернулся на хозяйку. — «Не факт, что ему нужна помощь. Я пойду вперед?»

«Давай. Не высовывайся. Идентифицируй его и вернись.»

Пес прижал уши и припал к земле, хотя все равно был слишком велик, чтобы не пугать непривычного человека.

«Спрячься».

Силуэт овчарки замерцал и растворился в ландшафте. Оставалось ждать. Единожды обретя третью степень программной свободы, искусственный интеллект не расставался с ней и поныне и задолго до рождения Квинты развился в полноценную кибернетическую личность. И в боевых действиях разбирался лучше хозяйки. Его создатели знали — однажды киберу придется защищать хозяев от недружелюбных факторов окружающей среды. Может быть, от других колонистов. Но вряд ли кто-то мог предположить, что несколько сотен лет спустя ему придется воевать против Земного Альянса…

Отчет пришел через несколько минут.

«Человек, мужчина. Ранен. Вооружен. Без сознания».

«Жди там».

По привычке пригибаясь, хотя здесь некому было в нее стрелять, иначе Бадди уже сообщил бы о наличии механизмов или жизненных форм, Дикс двинулась к своему кибернетическому напарнику.

Раненого придавило деревом. Видимо, уже после того, как бронескафандр украсился дырами.

«Очень необычно. — Кибер сидел рядом, вытянув морду к бойцу и внимательно его рассматривая. — Бронескафандр способен вернуть в ДШМ[1] даже смертельно раненого, а дальше им занимаются уже на борту носителя или на базе. Если скафандр так сильно поврежден, десантнику не выжить…»

Этот был жив.

Удерживая зубами фонарик с синим фильтром, благодаря которому свет делался тусклее и не был виден издалека, Дикс принялась почти наощупь ковыряться в пластинах брони. Если бы в стареньком ноктовизоре не села батарея, если бы не усталость и нежелание думать, она поняла бы раньше. Ни у кого из местных вооруженных сил не было таких скафандров.

«Погоди… Альянс?!»

Бадди повернул к хозяйке лобастую башку.

«Поздно заметила. Тебе нужно остаться в госпитале и отдохнуть. Не можешь работать.»

«Я введу стимулятор, плевать! Ты привел меня к бойцу Альянса?!»

Она бросила мини-резак, вскинула винтовку. Немногие осудили бы этот поступок.

Овчарка склонила голову набок, изучающе глядя на девушку:

«Мы спасатели, а он ранен. Беспомощен. Мы должны изменять принципам из-за войны?»

Дикс замерла, положив палец на спуск.

«Они убили моих друзей! Уничтожили медпункт!»

Хотелось выстрелить. Если бы перед ней лежал тот, кто отдал приказ к атаке!.. А этот… Этот был только исполнителем. Но ведь мог отказаться? Мог или нет?..

Бадди смотрел на спасателя, шевелил ушами, отмечая работу сенсоров, и молчал. Дышал по-собачьи, вывесив язык. Его система охлаждения этого не требовала, работала программа имитации поведения.

Кому пришла в голову мысль не ремонтировать поврежденного андроида серии «Хьюго», а перенести его фотонный мозг в новое тело, добавив соответствующий пакет программ? Зильберту? Это был отличный ход, киберсобака при спасательном отряде. Не слишком функциональный, да. Теперь, во время войны. А тогда Бадди стал их талисманом, его любили. И спасатели, и горожане, особенно дети. Андроид не возражал против такой реинкарнации…

«Месть не вернет твоих друзей», — нарушил Бадди мысленную тишину.

Квинта медлила несколько секунд, потом отложила винтовку.

В рюкзаке оставались медикаменты, медсканер. Если этого хватит при таких ранениях… Что там, под броней? Еле дышащий фарш или раненый, имеющий шансы на жизнь?

«Бадди, нужно убрать это дерево».

Вдвоем они смогут столкнуть бревно. Наверняка.

Дикс вытащила из рюкзака шлейку, надела на пса и прицепила к ней трос. Спустя несколько минут, когда «Хьюго» приноровился к уезжающей из-под лап рыхлой земле, а Дикс, отчаявшись, ввела себе стимулятор, раненый оказался освобожден. Оставалось разобрать верхнюю часть скафандра.

…

Лейтенант Норберт пришел в себя от рывков. К горлу подкатывала тошнота, он закашлялся; рывки прекратились. Над ним появилось человеческое лицо, перемазанное грязью до невозможности разобрать черты.

В шею что-то кольнуло. Знакомое ощущение, безыгольный инъектор…

Сводчатый потолок то ли туннеля, то ли огромной трубы едва угадывался в полумраке.

— Где я? — прохрипел Норберт, когда улеглись позывы к рвоте. Он не мог ни сесть, ни пошевелиться. Вокруг было что-то мягкое, прочное. Кокон. «Пневмоносилки», — сообразил десантник.

Последним, что он помнил, был удар в грудь. Он даже не понял, из чего стрелял абориген в маскировочном комбезе, сунувшийся наперерез группе. Ручная ракетная установка?..

Он был не один, этот колонист. Он отвлекал их… От чего-то… Что случилось потом…

— Где…

Ему ответил сорванный женский голос:

— Молчи.

— Кто ты?

— Спасатель. Заткнись.

Местная! Вот это да. Зачем ей спасать его? А может, это и не спасение вовсе. Тащит на допрос?

Рывки возобновились. Пневмоносилки шуршали, скользя по дну подземного туннеля. Тошнота не возвращалась, но Деннис чувствовал себя непривычно слабым. Каждый рывок отдавался в голове, а боли не было. Сколько обезболивающего она вкатила?

Город не бомбили ядерными зарядами, решили взять «мягкими лапами», но местные не оценили и огрызались чувствительно и зло. Чувствовалось, как не хватает им умения и ресурсов. А приказ никто не изменял, хотя уничтожить всю инфраструктуру было легче легкого. Приходилось продолжать возню на улицах и разносить город по камушку, хотя куда проще было бы накрыть это гнездо с орбиты еще разок, чем-то более серьезным…

— Самое позднее… Через пять-шесть часов… Мы подавим сопротивление, — не открывая глаз, произнес лейтенант. — Куда ты меня?..

Джесси не хотелось отвечать, ее бесило само существование этого убийцы. И невозможность влепить ему в лоб титановый шарик. Будь она чуть решительней, жестче, она бы так и поступила. Впервые в жизни Квинта жалела о том, что ей не хватает…

«Подлости?..»

— В госпиталь.

— Ваше руководство… они капитулировали. Знаешь?.. Сразу после начала…

Квинта не знала. И подумала, что ей все равно.

— Я тащу тебя в четвертый полевой, — огрызнулась она. — Молись, чтобы он был цел. У тебя дыра в груди, закрытая тоненькой пленочкой. Если твои друзья уничтожили его, я потащу тебя вниз, это далеко. Заткнись и береги силы… Десантник.

Прозвучало как ругательство.

— Я Дэн, — пробормотал раненый.

— Мне все равно.

— А ты?..

Она так злилась на него. И все равно вытащила из боевого скафандра, обработала раны. Судя по сказанному, наложила окклюзионную повязку. Значит, положение хуже, чем кажется. Хорошие у них препараты. Только спать хочется.

Норберт не мог вдохнуть полной грудью, но сонное медикаментозное спокойствие никак не сменялось нервозностью. Он понимал, что повреждено легкое, что потерял много крови, очень хотел оказаться в руках своих военных врачей, но мог только попытаться что-то узнать о девушке, которая тащила его под землю. Местность шла под уклон, это ощущалось.

Четвертый полевой, шестой… Они успели развернуть стабилизационные пункты для раненых. За несколько часов. И в них идет работа…

Из этих колонистов получатся хорошие военные, если выдрессировать как следует. Склонить на сторону Альянса тех, кто останется в живых. Приказа «уничтожить всех» не было, только подавить мятеж — мятеж против их собственной легальной власти, между прочим. Губернатор планеты поднял кверху лапки, едва увидев крейсер на орбите. Кто же предполагал, что население может выразить несогласие так резко и недвусмысленно? Кого они видели в солдатах Земного Альянса? Вооруженный сброд, вломившийся в дом, отбросы общества, которыми жертвует Альянс во имя… будущего новых поколений? Или во имя тех, кто сейчас зарабатывает бешеные деньги на этой войне?

Деннис часто задавался этой мыслью, что не мешало ему быть хорошим солдатом. Ему платили. Обещали кусок земли на этой планете, и он уже оценил ее. Чистый воздух, зелень, огромные свободные пространства, один-единственный мегаполис на месте приземления колониального транспорта и городки, состоящие из расположенных по соседству фермерских хозяйств. Норберт хотел здесь жить.

Перед глазами то и дело мелькал кончик хвоста. Собачьего…

Никакая собака не смогла бы тащить его так долго и размеренно. Значит, механизм. Или аборигенная порода?

Стоило Деннису об этом подумать, в его сознание кто-то «постучал». Имплант принимал постороннюю передачу.

«Лейтенант Норберт, сэр. Я механизм колониальной поддержки, серия «Хьюго». Вы понимаете меня?»

Десантник попытался приподнять голову и оглядеться, но не смог. Если бы не эти проклятые андроиды, захват мегаполиса был бы уже завершен. Но колония использовала все, что могла, и они оказались очень неплохи в боевых…

«Где ты?»

«Я тащу вас. Мне пришлось сменить тело. Это неважно, сэр. Ваше звание позволяет предполагать, что вы командуете взводом. Это так?»

«Да…»

«Девушку зовут Джессика Дикс, она спасатель первого класса городской службы ЧС. Она только что спасла вам жизнь. Бои в городе скоро будут завершены. Я обладаю информацией о наших потерях, мы не сможем удержать мегаполис. Но я не знаю ничего о планах вашего командования на выживших. Я колониальный механизм. Моя задача — любой ценой сохранить жизнь хозяйке. Вы понимаете меня, сэр?»

«Ты хочешь, чтобы я ее спас».

«Да, сэр. Вы можете это сделать?»

Он звучал слишком разумно для обычного механизма. Давно не чистили мозги? Колонисты трепетно относятся к технике. Она становится своенравной… Хозяйка не представилась. И тогда это сделал «Хьюго». По своему усмотрению. Надо же. Недаром их использование на Земле было запрещено. Только для колоний, только для космоса… Теперь Дэн понимал, почему.

«Думаю, что могу. Если мы оба до этого доживем…»

Норберт не собирался посвящать кибера в известные планы командования.

«А ты можешь сделать так, чтобы она не лезла в бои? — в свою очередь спросил лейтенант. — И забыла где-нибудь свою винтовку…»

Он умел быть благодарным и все же, не зная ничего о пункте назначения, не торопился обещать. Даже если они окажутся в госпитале, кто знает, что решит ее начальство? Его могут добить после допроса!

«Она не участвует в боях, сэр, но ваши коллеги открывают огонь по кому попало. Командир снабдил ее средством самозащиты».

«Дипломатичная формулировка… В первую очередь мы стреляем в тех, у кого есть оружие».

Андроид не ответил. И Дэн под медикаментозной накачкой начал погружаться в сон.

…

Четвертый полевой медпункт располагался возле подземной теплостанции. До него оставалось меньше ста метров. Кибер тащил раненого, а Квинта едва переставляла ноги.

На «четверке» всегда есть бутерброды. Можно будет сдать десантника хирургам, упасть в углу на разложенные носилки и полчаса поспать, и Марта, смешливая толстушка из второй городской поликлиники, угостит потом свежим кофе. И ломтем хлеба с толстым куском колбасы.

Кто-то сгоряча приволок несколько ящиков провианта из разрушенного продуктового. В самом начале, когда можно было предполагать, что колония продержится хотя бы несколько дней.

Не продержится. Но бутерброды… Бутерброды — это хорошо.

Джесси думала о сиюминутном, так было легче.

Они свернули в узкий освещенный «аппендикс», и Квинта увидела нужную дверь. Из пролома сочился дым.

— Ох.. — Джесси поднесла руку к губам.

Нужно было зайти внутрь. Посмотреть, что случилось. Найти живых и мертвых. Поискать остатки лекарств. Нельзя ходить с пустым рюкзаком, бессмысленно… Какой она спасатель без снаряжения….

— Зильберт… — она активировала коммуникатор, но помехи забивали связь.

Бадди тоже остановился. Замер, вытянувшись в струну, сканируя ближайшее помещение теплостанции, в полной готовности атаковать или уводить хозяйку.

«Сними шлейку».

Мысленный голос кибера вывел Джесси из оцепенения. Она торопливо щелкнула карабином, освобождая овчарку, и подняла винтовку.

Бадди скользнул вперед.

«Входи, — пришел сигнал через мгновение. — Осторожно. Много помех».

Квинта шагнула в пролом, выцеливая возможного противника. Позади послышался голос раненого, больше похожий на хрип:

— Эй!..

Джесси сделала несколько шагов по задымленному залу. Здесь стояла энергоустановка, питающая теплостанцию, здесь же был «приемный покой» медпункта. Сейчас под ногами хрустел пластик. Ампулы, трубки. Порванные, оплавленные по краям пакеты из-под плазмы. Запах гари заставил девушку надвинуть на лицо болтающийся на шее респиратор.

Трупов не было видно. Раненых тоже. Наверное, старший успел отвести людей… Но эвакуировать операционную в разы сложнее. Может, они закрылись там?

Квинта, обойдя установку по кругу, медленно двинулась к следующей двери. Ее тоже не было.

Вот и конец надеждам.

Она подошла к проему сбоку, осторожно выглянула, как учил Зильберт. «Винтовка должна смотреть туда же, куда смотрят глаза». И подавила вскрик. В бывшей операционной, среди перевернутых столов, ходили люди в знакомых бронескафандрах. Трое или четверо, в дыму было не видно. Огня не было.

Нужно было уходить. Даже бросив раненого. Это же его союзники? Найдут — помогут?

Могут и не найти…

Джесси отступила на шаг. Под ботинком хрустнула ампула.

В проеме появился боец. Темная глыба на две головы выше спасателя. Дуло винтовки смотрело точно в грудь девушки.

— Не стреляйте… — из-за респиратора вышло невнятно, Квинта попятилась, позабыв на мгновение, что и сама могла бы нажать на спуск, а потом вспомнила, но было поздно — чужая винтовка плюнула огнем, прошивая очередью задымленный воздух, кинувшуюся наперерез овчарку, бронежилет Квинты и наконец женское тело.

Дикс отбросило назад, она упала, зажимая руками дыры в бронежилете, из которых текла кровь. Горячая. Липкая.

Своя.

— Бадди! — Она задыхалась от боли, сквозь респиратор окликая единственное существо, которое могло помочь, но «Хьюго» лежал рядом, дергаясь в безуспешных попытках восстановить двигательную активность и пятная пол жидкостью из перебитых шлангов гидравлической системы.

Темнота пришла вместе со звуком нового выстрела.

…

…Норберт стоял на открытой террасе одного из уцелевших зданий. Щурился от солнца, смотрел на постапокалиптический пейзаж.

Восстановление мегаполиса шло медленно. Военные Альянса занимались разверткой баз. Ветер еще приносил запахи горелого пластика, но войну здесь, на этой планете, можно было считать оконченной. И жалеть было не о чем.

Или почти не о чем.

У края террасы, возле ограждения, стояла инвалидная коляска. Норберт смотрел на нее несколько минут и не решался подойти.

В первый раз он увидел лицо девушки на больничной подушке. Отмытое от грязи, бледное, с огромными синими кругами под глазами, с четко очерченными скулами и запавшими щеками. Не была она красавицей. И маска аппарата искусственного дыхания не добавляла ей очарования.

А теперь в волосах появились седые пряди. Не по возрасту.

Интересно, какой она была бы… С макияжем, в легком летнем платье, на каблуках. С улыбкой. С прической…

— Ты долго будешь на меня пялиться? — не поворачивая головы, спросила она.

Интонации были знакомыми.

— Да, — честно сообщил Дэн и все-таки подошел.

В мешковатой длинной футболке и свободных штанах Дикс казалась еще меньше, чем была на самом деле. По сравнению с ним — и подавно.

Спасатель…

— Я сдержал слово, — негромко сказал он, облокотившись на перила рядом с коляской. Смотреть на лицо девушки было неловко. Словно он был в чем-то виноват.

— Какое еще слово?

— Я обещал твоему андроиду. «Хьюго». Что вытащу тебя.

— Кого ты мог вытащить… — она усмехнулась. Краем глаза Норберт увидел горьковатую складку в уголке девичьих губ.

— Я… Настаивал. Чтобы они тебя забрали. Видишь, у меня получилось.

Она молчала несколько секунд, потом спросила:

— Что с Бадди?

— Не знаю. — Он смешался, снова ощутив странный, непонятный укол вины. Врач говорил, что она выздоровеет. Что все идет неплохо. А он чувствовал себя виноватым.

— К тебе кто-нибудь приходит? — Норберт сменил тему, не зная, о чем еще говорить и не желая уходить.

— Да.

— Что думаешь делать дальше?

Вопрос не был праздным, многие жители колонии попадали под мобилизацию. В ближайший месяц Дикс это не грозило, но потом — наверняка.

Она сжала губы в узкую полосу, но после паузы все же ответила:

— Я не хочу носить с вами одну форму. Я не хочу вас видеть. Вы меня чуть не убили. Вы убивали моих друзей. Вы убили мою собаку.

Это было бы похоже на истерику или плач, если бы в голосе девушки звучала хоть капля эмоций. Норберт повернулся к ней и увидел сухие, болезненно блестящие глаза.

— Он был механизмом, Джесс. Не живым существом… и мы… мы не выбирали это, понимаешь?.. Это просто… война…

И тут ее прорвало. Что послужило тому причиной, уменьшительное имя или констатация очевидного, Деннис не знал. Но она, сидя на инвалидной коляске, попыталась его ударить. Дотянуться она могла только до живота, и он легко закрылся рукой и даже поймал тонкое запястье, а потом пришлось ловить и вторую руку.

— Я тебе не враг!

Норберт не мог тряхнуть ее, чтобы успокоить. Боялся, что ей станет хуже. Но хорошая пощечина не помешала бы, потому что истерика стала очевидной. Дикс плакала, безуспешно пытаясь освободиться, и он отпустил девушку. И пошел прочь. На душе было мерзко, и он ничего не мог сделать. Только прийти еще раз, чтобы снова попытаться что-то объяснить…

И снова вызвать истерику?

На стоянке внизу он взял байк и понесся по улицам города, заново изучая знакомые развалины. Сюда вернется жизнь. В уцелевших кварталах играют дети, работает школа и заново открываются магазины, и зачем нужно было устраивать это противостояние? Жертвовать людьми, как будто это могло что-то изменить, жертвовать городом, наконец…

Норберт чувствовал острую неприязнь к руководителям сопротивления.

Городской парк пока не восстанавливали. Здесь все оставалось как в ту ночь, когда он был ранен. Деннис не смог бы вспомнить маршрут, которым тащила его Дикс, но знал, где их подобрали. И даже нашел на планах это место.

Может быть, если он вернет девчонке кибера, ей будет легче? Может быть, она даже будет с ним говорить? Нормально говорить, а не кидаться с кулаками.

Жизненный опыт Норберта ограничивался земными трущобами, военным училищем и войной. Он много знал и много умел — но только в своей сфере. Тонкое понимание женской психологии не входило в число его талантов. Чисто по-человечески девчонку было жаль.

В туннелях появилась вода, но возле теплостанции было сухо. Дэн шел, подсвечивая путь фонариком, и вспоминал слова колониального андроида. Интересный экземпляр. Узнать бы, где колонисты делали для него новый корпус. Натурально вышло…

Звук шагов гулко отдавался под сводами туннеля. Норберт нашел нужный пролом там, где когда-то была дверь, вынесенная зарядом взрывчатки. Луч фонаря скользнул по крутым бокам силовой установки.

Аварийного освещения нет. Хорошие были танцы, разнесли много полезных технических узлов… И зачем, спрашивается.

Тело собаки лежало у стены. Дэн присел рядом.

Мда. Прочный был механизм, но не военный. Очередь порвала его почти пополам. Должно быть, это и спасло Джесс. Скорость титановых шариков изрядно упала, когда они пробили сначала кибера, потом бронежилет.

— Что у нас тут… — Норберт вытащил складной многофункциональный нож и с видом заправского ветеринара (или робототехника) полез ковыряться в овчарке. Где-то внутри должны были оставаться кибернетические мозги. Если их не разнесло очередью…

Вот и дырка от выстрела в голову.

Мозга в голове не оказалось, только сложный набор сенсорных систем, и Деннис мысленно похвалил решение конструктора. Искомое нашлось за грудной клеткой, неподалеку от погашенного реактора. И спустя час Норберт выбрался на поверхность, сжимая в руке пакет с тем, что составляло сущность киберспасателя. Дело было за малым. Понять, как приделать любимой кукле Джесс руки и ноги… Или лапы и уши.