Не гадай на любовь (СИ)

ГЛАВА 7. Когда лучше не помнить

За окном буйно цвела акация, а здесь пахло крепчайшим кофе, ваксой и чернилами. Больше всего раздражал запах ваксы: неужели нельзя начищать форменные ботинки чем-нибудь не таким вонючим? Хотя на самом деле Дея просто нервничала. Все-таки допрос в полицейском участке — не лучшее завершение сумасшедшей гонки с перестрелкой. Хотя, конечно, лучше так, чем финишировать прямиком на кладбище.

Над ответами она не задумывалась: а о чем думать? Имя, адрес, место учебы. Да, студентка. Да, в столице. Нет, не знаю, как здесь оказалась. Вчера вечером была в «Сладком драйве» со своим парнем, это кофейня-клуб в Эребе. Да, знаю, что от Эребы до Сигидалы примерно сутки поездом. Да, понимаю, как странно звучит. Проблема в том, что я не помню большую часть вчерашнего вечера. Нет, совсем не помню. Будто черное пятно в памяти. Да, конечно, согласна на медэкспертизу. И на мага-менталиста тоже. Думаете, я сама не хочу вспомнить? С какого момента возвращается память? С сегодняшнего утра. Проснулась в незнакомом месте. Рядом незнакомый мужчина. То есть теперь-то мы познакомились, это был Гаяр, но… нет, ничего такого не было. Мы оба были одетые, и вообще… вы что думаете, я бы не почувствовала? Потом появился брат Гаяра, я попросила, что бы мне помогли вернуться, понимаете, мне на занятия все-таки надо, на экзаменах каждый пропуск припомнят. А потом… ну, мы поехали, а тут… вот это вот всё.

Вспоминать «вот это вот всё» было страшно — аж колотило. И что за дела, почему самый ужас задним числом накатил, когда всё уже закончилось и можно выдохнуть и забыть? Даже двойная доза успокоительного зелья не очень-то помогла.

А самое обидное, что и в голову не пришло жаловаться на похищение. Потому что теперь Дея ни в чем не была уверена.

Их поселили в крохотной ведомственной гостинице здесь же, над участком. Длинный коридор, десяток комнат, буфет на первом этаже. Бесплатно, но под присмотром. Хотя насчет «бесплатно» Дея сомневалась: вполне возможно, что опасный человек Кайлер Отрелио заплатил за всех. И сверху накинул «для обеспечения правопорядка» — эдакая непрямая взятка.

Очень хотелось понять, кто же он такой. Они оба — Гаяр тоже был загадкой и тоже казался опасным, хотя для себя лично Дея опасности в нем не ощущала. Не настолько, как от Кайлера. Но не спрашивать же в лоб, когда каждое их слово наверняка слушают? Оказывается, стоит с кем-то вместе побывать в шаге от смерти, и уже очень не хочется хоть в чем-то его подвести.

Медэкспертиза ничего странного не показала. Только «легкое магическое истощение, которое может быть следствием недавнего спонтанного выброса». Мага-менталиста, сказали, придется немного подождать, и Дея устроилась за столиком у окна в буфете. Здесь, на людях, казалось как-то приятнее, чем одной в номере. И уж точно спокойнее. Может, потому что люди были не с улицы, а исключительно полицейские? Те же медэксперты, которые с ней провозились почти два часа, сейчас обедали за соседним столиком.

На нее посматривали с любопытством, но без недоверия или враждебности. Даже, пожалуй, с сочувствием, хотя и старались не показывать его откровенно. И Дея расслаблялась. Напряжение отпускало, словно распрямлялась туго сжатая пружина. Теперь точно все будет хорошо. Если не Гаяр или Кайлер, то полиция поможет вернуться.

А пока она взяла себе бутылку грушевого лимонада и огромную слоеную сахарную плюшку, точно такие же продавали в их школьном буфете. В ее первой, нормальной школе. Вкус детства… Почему в Эребе таких не продают? Вроде бы ничего сложного, но столичная выпечка совсем другая. Тоже вкусная, но — другая.

Так и сидела, неторопливо наслаждаясь плюшкой и лимонадом, ведь спешить некуда и заняться совершенно нечем. Только в окно смотреть, а там самая обычная улица. Пятиэтажные кирпичные дома, цветущие акации, красная телефонная будка на углу возле булочной…

Смущало, что не разрешили позвонить Роману. Только маме, домой. Мол, для начала давайте разберемся, что там вечером в «Сладком Драйве» произошло — в его, между прочим, присутствии. Как он допустил, что его девушку непонятно кто не пойми куда увез. Подал ли заявление о розыске. А то подозрительно всё как-то…

Но, если совсем честно, от этого запрета Дею охватило странное облегчение: мысли о Романе по-прежнему вызывали неприятную тревогу в глубине души. Как будто на самом деле она и не хотела ему звонить, просто сама этого не понимала. Может, объяснение найдется в черной дыре прошлого вечера, когда она вспомнит? «Когда», а не «если» — она снова и снова повторяла себе это, как всесильный наговор, как молитву Судьбе. Мало того, что она не в силах заглянуть в собственное будущее, так еще и прошлое забыть?! Нет уж!

Здесь ее и нашел менталист.

В школе о менталистике не рассказывали. Дея знала только, что это раздел целительской высшей магии. И наивно думала, что менталист просмотрит ее воспоминания, как кино смотрят. Оказалось — нет.

— Я — ничего не увижу, — негромко объяснял он, усаживая Дею в мягкое кресло, задергивая шторы и отмеряя в стакан несколько капель какого-то зелья. — Это же ваши воспоминания, а не мои. Я только запущу процесс и буду контролировать вашу магию. Понимаете, Дея, в таких случаях, как ваш, есть очень большая вероятность, что воспоминания окажутся достаточно неприятными. Возможно, шокирующими. С чего-то же произошел срыв. Повторения нам точно не надо, правда? Пейте.

Протянул ей зелье, и Дея выпила залпом. Поморщилась: безвкусное поначалу, оно оставило вяжущую горечь на языке.

— Закройте глаза. Расслабьтесь. Не противьтесь воспоминаниям. Слишком сильные эмоции я приглушу. Начинаем.

Столик на двоих. Роман пьет кофе. Он сегодня не такой беззаботный, как обычно.

— Ты чем-то расстроен? — спрашивает Дея. — Если что-то случилось, может, проще уйти?

Задорная музыка мешает расслышать ответ.

— Что, прости?

Он повторяет громче. С ужасающей отчетливостью.

— Я говорю, нам пора. Через полчаса твоя свадьба.

— Какая свадьба? Ты что, делаешь мне предложение? Вот с таким лицом?

— Боги, причем тут я? Твоя, а не наша. С завтрашнего дня ты работаешь на госпожу Вельб, ей нужна гадалка, и еще твой дар подойдет, чтобы усилить ее род. Она тебя отдаст за своего племянника, не знаю точно, за которого именно, у нее их с десяток, но это не так важно. В любом случае распоряжаться тобой будет не муж, а сама госпожа Вельб как глава рода.

— Ты чушь какую-то несешь. Какая госпожа Вельб, какие племянники?! С какой стати она что-то без меня обо мне решает?! И почему мне ты об этом говоришь?!

— Потому что я тоже на нее работаю. И мой отец, и мой дед. Вассальный род, слышала о таком?

— То есть ты…

— Порекомендовал тебя как сильную магичку и хорошую гадалку.

— Продал!

— Глупышка, это твой счастливый билет! Войти в древний род, с твоей отсутствующей даже в зародыше родословной. Ты же понимаешь, что для любой старой семьи ты никто?

— Ты никогда не говорил, что из старой семьи.

— Я и не обязан. Разве я что-то тебе обещал?

Не обещал. Боги, второй раз на те же грабли. Не обещал… Она сама придумала и сама поверила.

Сияющий огнями зал заволакивается тьмой.

— Дышите спокойно. Это всего лишь воспоминания. Что бы ни было, оно уже в прошлом. Тише. Выпейте. Нам не нужен ещё один срыв, правда?

— Эвакуацию объявляйте. У магички срыв!

Крепкие руки, чужая магия, заслонившая тьму, укутавшая, словно коконом.

— Тише, тише, все хорошо. Успокойся, не реви.

Она и не ревела. Кажется. Да нет, точно. Не было слез. Только отчаянно жгло в груди, а вокруг разливалась всепоглощающая пустота.

Менталист поил ее горячим сладким чаем с отчетливым привкусом успокоительного. Объяснял прибежавшему инспектору, что больше никаких воспоминаний, что от полномасштабного срыва и так спасли только его присмотр и двойная доза зелья. А она была здесь и не здесь. Слышала голоса, а смысл разговора ускользал. Так же, как ускользал, не вмещаясь в голове, смысл слов Романа. «Не знаю, за которого именно, но это не важно». «Распоряжаться тобой будет сама госпожа Вельб». «Ты никто». «Никто, никто, никто…» Единственное слово билось в голове, как муха о стекло, не в силах вырваться.

Дея пыталась уйти от этого воспоминания, подумать о чем-то другом, потому что все это было абсолютно, адски невыносимо. Лучше бы она вспомнила, как они с Гаяром оказались на той базе! Гаяр… О срыве и эвакуации — это же был его голос?

Но мысли путались, и снова, рывком, возвращалось острые, как битое стекло: «Разве я что-то тебе обещал? Ты никто… никто…»

«Он меня продал!»

«Вассальный род, слышала о таком?»

Нет, она не слышала. До таких глубин даже ректор Корчев не дошел в своих предостережениях. Но и тех скудных знаний, которые все-таки у нее были, хватило, чтобы понять, чего она избежала. Чудом. Благодаря своему срыву, реакции Гаяра и вмешательству Кайлера. И еще вопрос, точно ли избежала?

— Простите, вы… — на нее уставились оба, менталист и инспектор. — Можете проверить? На мне нет чего-нибудь… не знаю, подчиняющего? Каких-то связей?

— Вас ведь осматривали, — серьезно ответил инспектор. — Такого наши эксперты не пропустили бы.

— Но срыв такой силы, — быстро сказал менталист. — Мог сорвать, если оно было только что наложено.

— Да, наверное, — Дея одним глотком допила остывший чай. Ей все ещё казалось, что она не здесь. Что задает вопросы и кивает ответам — не она.

Как вообще она собирается жить дальше?!