(не) беги от меня

Глава 24

Я определенно точно знала, что моему поступку нет оправдания. Но малюсенькая частичка во мне надеялась, что до дома я доеду целая и под домом я подразумевала свою деревню, а не то куда мы сейчас направлялись.

Всю дорогу мы ехали молча. От Руслана исходил такой жар, что, казалось, салон внутри плавился. И я варюсь в этом адском котле, подогреваемая его же эмоциями, что не переходят пределы его головы. Лицо при этом настолько злое, будто на глазах трансформировалось в демоническое. Брови выстроились в один ряд, челюсть напряжена и зубы сжаты. Если бы мог, он, наверное, этими зубами в мою глотку бы и вцепился. Ведь такую дуру, как я задушить слишком мало!

Авто резко тормозит, Руслан выходит, громко хлопая дверью. Я не сразу заметила, что мы приехали к вилле. Вылезать не спешу, смотрю, как он подкатывает кресло Ники к машине Кая, открывает дверь на удивление спокойно, берет на руки сестру и аккуратно сажает в кресло. Может, не все так плохо? Ну, кроме его Феррари, что осталась одинёшенька в лесу.

Я нехотя вылезаю, осознав, что Кая поблизости нет. Он даже не вышел из авто! Махнув рукой, как оказалось, мне он развернулся и выехал с участка. И я в край перестала чувствовать себя в безопасности. Словно Каюшка был последней моей надеждой на выживание. Остается надеяться, что Ника меня не бросит или хотя бы не скажет, указывая на меня пальцем: «Это она решила покататься. Это все белобрысая бестолочь!» Но так ведь, черт побери, я действительно решила покататься!

– Руслан, я…

– Ты? Что ты? Вика, о чем ты думала? – он ткнул в мой лоб свой указательный палец так больно, что я пошатнулась и чуть не упала. Ноги от страха стали такими ватными, что держать меня не хотели. Я приложила ладонь к месту, куда коснулся его палец, хотелось разреветься как мелкой девчонке, которой дали в тык. Главное за дело! Вместо этого виновато опускаю голову, даже не зная, что сказать. Да что тут скажешь. Ни оправдания, ни прощения. Слезы наворачиваются, и тошнота подступает к горлу, будто я провалила экзамен будучи первоклассницей, которой не дают второй шанс, а дома выпарят по полной.

– Я виновата. Поступила необдуманно. Просто хотелось прокатиться с Никой.

– Ты совсем сумасшедшая, что ли?

Нет, я дура и меня сотрясает так сильно, что я боюсь вздохнуть и сделать шаг.

– Руслан, она ни в чем не виновата! Это я попросила ее!

– А ты вообще молчи и отправляйся в дом! С тобой я еще поговорю!

– Но брат!

– О чем ты ее попросила, Вероника? Ты хоть понимаешь как там опасно для тебя?

– Мне надо было купить срочно кое-что и Вика повезла меня.

– Куда? – Руслан, грубо схватив двумя пальцами мой подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза. – Куда ты ее возила?

– В аптеку за лекарствами! У меня месячные! Живот разболелся! Ясно тебе? – завопила Ника на всю округу. – И не ори на нее, она ни в чем не виновата! Вы оставили меня одну! И мама с папой и даже ты! Я никому никогда не нужна была, а теперь за территорию выехала, и сразу вдруг вспомнили обо мне! Я ненавижу тебя, понятно! И мать я тоже ненавижу! Всех ненавижу!

Девчонка расплакалась и уехала в дом. Как оказалось, слуги стояли неподалеку и наблюдали за семейной драмой. Я сама стояла, глотая слезы, ведь слова Ники оказались куда более болезненными, чем семь смертных казней, что я успела себе надумать в голове.

Вздрагиваю, когда рука Руслана прикасается к моей щеке. Показалось, что он ударит меня. Сердце бьется с бешеной скорость, я закрыла глаза, боюсь посмотреть на него. Он встает ближе, и я ощущаю его дыхание на своем лице.

– Посмотри на меня, – голос чуть осевший, скорее расстроенный, чем злой, а я не могу посмотреть, слезы стекают по щекам неугомонно.

– Прости, – шепчу не в силах открыть глаза, и подавить эмоциональные порывы, а он вытирает слезинки, а их, как назло, становится только больше. – Прости, пожалуйста.

Утыкаюсь лицом в ладони, реву безбожно. Руслан обнимает, прижимает к себе ближе. Нет сил удивляться и поражаться резко возникшей теплоте. Как я вообще могла подумать, что он способен меня ударить?

Уже даже не ругает, не фыркает в мою сторону, а прижимает крепче, гладит по спине, будто извиняется прикосновениями, а из меня вулкан негодования в виде слез хлещет и хлещет. Чего он добрый такой? Почему не кричит? Может, так было бы лучше, если бы он разорался и отправил меня обратно в Москву. А теперь что? Я совсем себя утратила. В своих глазах упала, в его – доверие потеряла.

– Пойду и поговорю с Никой, а ты иди отдыхай.

– А машина?

– Не переживай, Кай позаботится об этом.