Глава 2

– Задачка не для слабонервных, – специальный агент Щеткин закончил ввод программы, переключил сканер мыслеграфа в режим поиска и надел на запястье замаскированный под часы экран. На этот экранчик выводился текст мыслей испытуемого и картинки возникающих в его сознании образов. Текст получался мелким, но «часы» были все равно удобнее предыдущей модели – имитации карманного компьютера. Да и основной блок нового аппарата для чтения чужих мыслей напоминал привычный табельный излучатель и прекрасно умещался в наплечной кобуре. – На кой черт начальству сдался такой крендель?

– Все экспериментируют, – агент Совковский, младший в «сто семнадцатой оперативной двойке», усмехнулся. – Вспомни операцию в феврале прошлого года.

– Когда с помощью мыслеграфа вычисляли маньяков? Поговаривают, что тот эксперимент провалился. Прибор указывал на каждого, кто дольше чем на секунду задумывался о бабах.

– Ну и этот провалится. Соберут сотню таких вот отмороженных, проверят их на большом, стационарном, мыслеграфе, затем еще какие-нибудь опыты поставят, да и прикроют проект.

– А денежки в двойном объеме спишут, – закончил Щеткин. – Знаем мы эти махинации. Ладно, пошли по точкам. С чего начнем?

– Как обычно, – Совковский поправил узел галстука. – Заодно и горло промочим.

Они покинули здание Восточного управления Планетарной Службы Безопасности через парадный подъезд и не спеша двинулись к переходу на подземный общегородской уровень. Вечно сверкающий неоновой рекламой, вдоль и поперек продырявленный тоннелями метро, лязгающий челюстями ступенек эскалаторов, шумный, тесный и суетливый. Помимо транспортных артерий и пешеходных вен, здесь размещались заведения самого разного профиля. От супермаркетов и салонов до баров и борделей. Постоянная «ночь» подземелья позволяла владельцам магазинов торговать с вечной «ночной» наценкой, а заведениям под красными фонарями круглосуточно трудиться, не смыкая… глаз. И что удивительно – практически легально. Ловкие адвокаты уже давно доказали, что если имеющее окна заведение не освещается солнцем хотя бы по два часа в день, режим его работы должен считаться ночным, вне зависимости от общепринятого деления суток на условные периоды. А в ночное время функционирование борделей считалось почти законным.

Здесь же, в подземелье, на задворках общественных заведений, среди хитросплетения городских транспортных путей и развязок, жили и многие граждане. Причем не обязательно представители «социального дна». Хотя чаще все-таки они. Твердолобые чернорабочие, беглые воры, вонючие бродяги, грязноватые потаскушки, окончательные пьяницы, отъявленные наркоманы, психбольные и прочие изгои «наземного» общества.

По мнению агентов, найти требуемого субъекта можно было только здесь. Если не в баре или вагоне метро, то в районе «спальных пещер» – точно.

Как выяснилось, так решили не только Щеткин и Совковский. Едва они оказались на главной площади восточного подземного сектора – это было просторное, но захламленное помещение с низким, пятиметровым, потолком, – им навстречу из толпы вынырнули еще двое агентов. Выглядели коллеги, как два шарика из одного подшипника. Калиброванные, наголо бритые крепыши в стандартных костюмах. Задание у них было тем же. Это угадывалось с первого взгляда. Сегодня они не маскировались под угрюмых «сотрудников частного охранного предприятия» или промасленных рабочих метрополитена, а щеголяли в строгих тройках со значками ПСБ на лацкане.

– А-а, и вы здесь, – Щеткин усмехнулся. – Пивцов и Воткин в одном стакане. Братья по оружию. Все время путаю, кто из вас кто. Что вас занесло в чужой сектор?

– Ищем, – неопределенно ответил один из «братьев», наверное, Воткин. Или Пивцов.

– А почему не у себя? – поинтересовался Совковский. – В центральном секторе не осталось подходящих субъектов? Всех подмели?

– Работаем, знаете ли, – гордо ответил Пивцов. Или Воткин. – У нас показатели на порядок выше, чем в некоторых секторах. В восточном, например.

– Укусил, ничего не скажешь, – Совковский рассмеялся. – Ну и как результат?

– Пока абсолютный ноль, – признался Воткин, а может, и Пивцов. – А время идет. Объединимся?

– Нет, Пивцов, – придержав напарника за рукав, отказался Щеткин, – толпой нам тем более никого не найти.

– Я Воткин, – признался агент. – Зря вы отказываетесь. Прочесали бы, как гребенкой, глядишь, пару блошек бы выловили.

– Работа с информаторами гораздо эффективнее прочесывания, – назидательно проронил Щеткин. – Запомни, брат Воткин.

– Ну, можно же и совместить, – неуверенно предложил Пивцов.

– Ладно, – неожиданно для «братьев» сдался Щеткин. – На платформах и в пешеходных тоннелях наблюдаем в восемь глаз, а в заведениях – увольте – говорить с информаторами будем только мы, а вы создавайте фон и молчите. Договорились?

– Идет, – «братья» разом кивнули.

Все четверо, не сговариваясь, потянули носами и направились к ближайшему ресторанчику. Оттуда пахло жареной курицей, березовыми вениками и спиртным. Такое сочетание запахов на Планете считалось более чем подозрительным. Навстречу агентам тут же вылетел официант с грязноватым полотенцем в руке. Он проворно смахнул крошки с ближайшего столика и расплылся в заискивающей улыбке.

– Четыре по сто? – поинтересовался он.

– Чем это пахнет, Базилио? – с подозрением прищурясь, спросил Совковский.

– На кухне… пригорело, – улыбка официанта стала вымученной. – Закусочки?

– Обойдемся, – ответил Совковский. – Ты лучше скажи, есть среди твоих клиентов подозрительные лица?

– Что вы, господин агент! – официант деланно возмутился. – У нас приличное семейное заведение!

– Ну да, – Совковский ухмыльнулся и взглянул на Щеткина.

Тот принял эстафету и брезгливо взял официанта за лацканы форменной курточки.

– Планете нужен рыцарь без страха и упрека, Базилио. Крутой, непробиваемый парень без мозгов и вредных привычек, с железными нервами, холодной головой и горячим сердцем. Знаешь такого?

– Так вот же вы, – официант обвел широким жестом всех четверых.

– Ты мне эти шуточки брось, – Щеткин нахмурился и легонько встряхнул официанта. Так, что у того щелкнули зубы.

– Виноват, господин специальный агент! – Василий, так его звали на самом деле, испуганно вытаращил бесцветные глаза. – Бывают у нас крутые ребята, но с привычками у них не все в порядке. Выпивают. Много.

– Значит, не сгодятся, – резюмировал Щеткин. – А непьющие сюда не забредают? Хотя бы случайно.

– Вы лучше в спортзале поищите, – предложил официант. – Там непробиваемых полно! И без мозгов из них половина, если не больше.

Он настороженно покосился на плечистых «братьев».

– Нет, клубы по интересам нам не подходят, – Щеткин отпустил Василия, и тот облегченно вздохнул. – Никаких увлечений, никакого интереса к жизни, водке, наркоте и даже к бабам.

– У Макарыча племянник слепоглухонемой, – вспомнил официант.

– Нет, нужен здоровый, – возразил Совковский. – Здоровый, только…

– Тормоз, – подсказал Пивцов-Воткин. Тот, что стоял левее.

– А-а, – Василий озадаченно почесал живот. – Ну и ребус вы загадали! Зачем это Планете потребовался такой тип? Разогналась сильно, осадить требуется?

– По-моему, ты подойдешь, – насмешливо сказал Щеткин. – Хочешь стать планетарным героем?

– Я?! Нет! Я же пью! Как только смену отработаю, так сразу к бутылке! Не гожусь для опытов!

– А кто сказал, что «тормоз» требуется нам для опытов? – Щеткин снова насупился и выразительно потер кулак.

– Так ведь… – официант втянул голову в плечи. – Знаю! Вам Гаврилыч нужен! Он только что от меня вышел. К Поликарпову направился. Вот уж кто пришибленный так пришибленный. В полный рост! Но здоровый – его два раза в психушку хотели упрятать, но врачи сказали, что здоров. И не пьет почти. Все ему вокруг фиолетово, точно знаю! Даже деньги может кому-то занять, а потом плюнуть на это, и все дела. Я ему уже три года десять кредитов должен – ни разу не вспомнил. Он, наверное, в высших сферах витает, а там деньги ни к чему.

– Может, ему в свое время просто голову отбили? – засомневался Совковский. – Я что-то смутно припоминаю, кажется, был тут такой инцидент.

– Ну, было, конечно, – согласился официант, – но врачи-то говорят, что здоров! Как пить дать, вам Гаврилыч подойдет!

– Смотри, Базилио, – агент Щеткин легонько шлепнул официанта по пухлому животу. – Если не выстрелит вариант, вернемся. И тогда уж не взыщи, пойдешь с нами.

– Точно вам говорю – портрет с Гаврилыча писан!

В заведении «Кабачок Поликарпова» пахло еще подозрительнее, но хозяин оказался умнее Василия. Завидев четверых не маскирующихся под обывателей агентов, он сразу понял, что явились они не с облавой, а просто поговорить. Внимательно выслушав суть проблемы, он тут же сдал «сексотам» и Гаврилыча, мирно дремавшего у стойки, и еще десяток личностей. Видимо, своих недругов. Поскольку один из них находился в кабаке, агенты разделились. К жрущему за счет заведения громиле направились «братья», а Гаврилыча зажали Совковский и Щеткин. Кандидат в планетарные герои проснулся не сразу. Даже после того, как агенты представились и пару раз, для бодрости, сунули ему под ребра кулаки, Гаврилыч всего лишь приоткрыл один глаз и вежливо икнул.

– Есть контакт, – усмехнулся Щеткин. – Ты на связи, Гаврилыч? Полное-то имя у тебя какое?

– Иван Пантелеймонович, – после примерно двухминутной паузы ответил мужичок.

– О! А Гаврилыч почему? – удивился Совковский.

– А я почем знаю? – еще через минуту пришел ответ.

– По-моему, нормально, – с некоторым сомнением произнес Щеткин, взглянув на сотрудника. – Тормоз очевидный, но на вопросы отвечает. И водкой от него почти не пахнет. Мыслеграфом проверим или сразу заметем? Мне, честно говоря, не сильно охота у такого типа в башке ковыряться.

– Чем больше приведем, тем лучше, – согласился Совковский. – А там пусть сами выбирают. Начальство, наверное, лучше знает, чего ему надо.

– Меня так еще в зоне прозвали, – неожиданно выдал Гаврилыч. – По пятой ходке.

– А, черт… – Щеткин поморщился. – Все-таки надо было его прибором проверить. Сразу, вместо вопросов. Столько времени потеряли. Так ты что, рецидивист?

Гаврилыч устремил стеклянный взор в лишь ему видимую внепространственную глубину стакана. Щеткин невольно взглянул на часы.

– Вопрос минуты на три. Черт с ним, пусть сидит. Идем к «братьям», может, им повезло.

Они переместились за столик, где двое коллег, набычившись, «прессовали» бледного до синевы поликарповского недруга.

– И с братвой никак не связан? – угрожающе мычал правый Пивцов-Воткин.

– Привлекались ли вы к уголовной ответственности? – сверлил громилу взглядом левый.

В отличие от Гаврилыча, отвечал здоровяк почти без пауз. На осмысление вопроса у него уходило секунд по двадцать. Зато ответы были на редкость единообразными.

– Вы чего, гражданин начальник?

– Крепкие спиртные напитки употребляешь?

– Пробовали когда-нибудь наркотики?

– Гражданин… граждане начальники, вы чего?

– Пустышку сосете, – вывел Щеткин. – Без мыслеграфа видно – бандюган. Нам такие не подходят.

– Все судимости погашены, – вдруг донеслось от стойки.

– Не так-то это, оказывается, просто, – бросив скептический взгляд на разродившегося Гаврилыча, заявил Щеткин, – найти неглупого придурка без вредных привычек и с чистой анкетой.

– Это точно, – согласился Совковский. – Идем дальше?

– Идем.

– Господа агенты! – едва они вышли из кабака, их нагнал Поликарпов. – Так вы что же, не заберете этого… этого…

– Бандюка? Нет, – Щеткин строго взглянул на кабатчика. – Мы же вам ясно сказали: нужен нормальный человек. Мирный и тихий. А вы нам кого порекомендовали? Всех своих обидчиков скопом? Ну, вот теперь и расхлебывайте. В следующий раз будете умнее.

– Да какой следующий раз?! – взвыл Поликарпов. – Какой следующий?! Они же меня прямо в этот раз… как сервелат настрогают! Они же меня… они же…

– Так давайте мы вас заберем, – с издевкой в голосе предложил Совковский. – Соображаете вы плохо, теперь это понятно, и прошлое не запятнано. Лучше кандидатуры не придумать.

– Как же это… заберете? – кабатчик позеленел. – За что?! А ресторацию я на кого оставлю? Нет, вы не имеете права! Я честный гражданин, налогоплательщик, социально полезный член общества!

– Заткнись, – негромко приказал Совковский.

Поликарпов оборвал свою пламенную речь и окончательно скис.

– У меня дети, – всхлипнул он. – Я по ночам писаюсь! Я не могу с вами!

– Даю последний шанс, – Щеткин величественно приосанился и сложил руки на груди. – Нужен такой, как Гаврилыч, только без дурных наклонностей. Соображай.

Полный отчаяния взгляд Поликарпова заметался по площади.

– И вы заберете Кувалду?

– Кого? – притормозил Совковский.

– Заберем, – пообещал Щеткин. – Вон «братья» отведут твоего Кувалду наверх, и больше ты его не увидишь. Думай, Поликарпов. Размышляй. Да не над смыслом жизни, а над моим заданием.

– В чем смысл жизни… – пробормотал кабатчик. – Ну конечно! Смысл жизни! Тормозуха с антифризом! Как же я раньше-то… Я знаю, кто вам нужен, господа агенты! Стопроцентный вариант! Идемте, я провожу. Только… я не хотел бы оставлять заведение, пока там находится этот… ублюдок.

– Оплата по факту, – Щеткин пожал плечами. – Чем быстрее приведешь к субъекту, тем быстрее избавишься от твоего Кувалды.

Поликарпов припустил через площадь с такой прытью, словно за ним гнались все «кувалды» подземного уровня. Тренированные «братья» поспевали за ним след в след, а вот Совковский и особенно Щеткин приотстали.

– Никто… не желает быть героем, – преодолевая одышку, пробормотал Совковский. – Надо же… Готовы все секреты разболтать и по уши в помои окунуться, лишь бы их не трогали.

– Патриоты, – тоже сбивая дыхание, усмехнулся Щеткин. – Им же надо за что-то геройствовать. За просто так они у себя и геморрой с плоскостопием найдут и пол поменяют. На средний. А за кредиты, медали, льготы и почести – пожалуйста. А если ничего этого не обещается, значит, «для опытов» забирают. Страшно становится. Да тебе самому предложи такой вариант, ты пойдешь?

– Был бы тормозом, может, и пошел бы.

– А ты кто? – Щеткин рассмеялся. – Нет, агент Совковский, ты бы не пошел. Раз все секретно, значит, не для парада герой требуется, а для какой-то черновой работы. Причем, видимо, для сильно черновой, ежели такой дубово-бетонный вариант психики у него должен наблюдаться. А мы с тобой «чернуху» уже переросли и ни за какие печенюшки не согласимся снова в дерьмо нырять. Да еще без оплаты, орденов и почета.

– Может, ему заплатят, – усомнился Совковский.

– Тогда так бы и сказали. Конкурс бы объявили. А они, видишь, тайный поиск устроили. Почему? Да потому, коллега, что на мясо герой пойдет, когда подвиг свой совершит. Без вариантов. Потому и нужен им такой тюфяк. Нам с тобой надо было не в подвал по привычке лезть, а по шахматным клубам пройтись, среди «геймеров» очкастых пошарить, общество книголюбов навестить.

– Клубы не подходят, – напомнил Совковский.

– Черт, – Щеткин споткнулся и перешел на шаг. – Уморил Полуэктов.

– Поликарпов.

– Какая разница, – Щеткин махнул рукой. – Не могу больше. Что я – лось в период гона?

– Если субъект окажется подходящим, «братья» его на свой счет запишут, – предупредил Совковский.

– Они в нашем секторе – поделятся, – специальный агент прищурился, вглядываясь в дальний край площади. – Однако на ловца и зверь…

Совковский проследил за его взглядом. Там, вдали, миниатюрный Поликарпов тряс за рукав, а Пивцов и Воткин – с такого расстояния и вовсе неотличимые – деловито обшаривали карманы какого-то облезлого и абсолютно равнодушного типа.

Загрузка...