Навеки желанная

Глава 3

Маттиас

Абсолютная пытка отсчитывать минуты от заката до полной темноты. Хоть я и просыпаюсь, но солнечный свет, словно свинец, утяжеляющий тело. Я не могу лежать спокойно, нужно добраться до Элейн и убедиться, что она в безопасности. Я чувствую её страх, хотя между нами и нет кровной связи, но наши сердца теперь бьются в унисон, и всё усилится, когда я привяжу Элейн к себе навсегда. Сейчас Элейн не по себе.

— Чёрт бы всё это побрал, — бормочу я, чувствуя, как солнце медленно опускается за горизонт. Я не знаю, как подойду к Элейн. Как всё станет тем, чем должно быть, но я должен увидеть её.

Как только солнце полностью скрывается, я на всей возможной скорости мчу к Элейн. Сердцебиение Элейн не ускорялось в последние несколько мгновений, но факт, что ей некомфортно, заставляет отчаянно желать её обезопасить. Притяжение к ней сильно, я оказываюсь там, где мы впервые встретились. К переулку, воняющему кровью охотника, который перекрыт полицейской лентой. Мужчина в тёмных джинсах и чёрной кожаной куртке стоит у места преступления. Он прищуривается при виде меня, и подавляю инстинкт, приказывающий убить его здесь и сейчас. Он охотник. Я чувствую запах серебра, исходящий от него. Но просто киваю ему.

— Что случилось? — задаю я вопрос.

— Похоже, его сбили, и водитель скрылся с места преступления. — Он долго и оценивающе на меня смотрит. — Вы были здесь вчера?

Я обыденно качаю головой.

— Проходили мимо с девушкой. Я проводил её до машины, после работы, но это всё.

— Ох. Да? Где она работает?

Этот вопрос мне не нравится.

— Вы из полиции?

Он ухмыляется.

— Я? Нет. Этот парень был моим приятелем, и ищу ответы

— Ну, удачи. — Я иду дальше, следуя за ароматом кофе. Единственная зацепка — сердцебиение Элейн, но не хочу, чтобы охотник шёл за мной. Он не знает об Элейн. Поэтому я иду по улочке, останавливаясь у закрытых магазинов, путая след охотнику. Пока, наконец, не нахожу путь к своей паре. К Элейн.

Лейни

Я смешиваю кофе с шоколадом и молоком, пока не убеждаюсь, что всё размешано. Все кажется… не таким. Весь день я на взводе, нервозность набирает обороты и берёт верх над самообладанием. После того, как щедро заливаю напиток взбитыми сливками, я подаю кофе с улыбкой, хотя у меня дрожат руки, а беспокойство течёт по венам. Солнце уже село. Мне придётся идти к машине одной.

— Мокко с взбитыми сливками, — говорю я, стараясь продолжать улыбаться.

Мужчина берёт кофе и улыбается.

— Вы кое-что забыли, — возражает он, поднимая стакан.

— Что же?

— Дать мне свой телефон, чтобы я мог сводить Вас куда-нибудь на выходных

От смущения я краснею. Симпатичный мужчина, но ему далеко до Маттиаса.

— Простите, я не…

— Она моя. — От голоса Маттиаса я вздрагиваю, а парень, просивший мой номер, оборачивается.

То, как он сказал, что я его, вызывает прилив чистого желания. Собственнический, требовательный и чертовски сексуальный тон.

Маттиас стоит в дверях, за его спиной темнеет небо, и у меня сердце трепещет от предвкушения и тоски.

— Эм… Простите… — бормочет парень

— Кофейня закрывается, — угрожающе, властно и опасно рычит Маттиас

Клиент оглядывается на меня, и я пожимаю плечами, улыбаясь.

— Да, мы уже закрываемся.

— Вам пора, — добавляет Маттиас.

Меня должно бесить поведение пещерного человека, но, честно говоря, нет. Есть что-то привлекательное в том, как он стискивает зубы, а голубые глаза горят энергией. Я хочу, чтобы он так смотрел на меня, пока руками изучает моё тело.

Я едва замечаю, что посетитель уходит, но когда Маттиас разрывает зрительный контакт, я слышу скрип закрывшейся двери.

— В этом не было необходимости, — говорю я, делая вид, что раздражена.

— Если хочешь, я попрошу его вернуться, — Он подходит к двери и переворачивает табличку с «Открыто» на «Закрыто», затем задвигает засов.

— Нет, спасибо.

— Ты опять одна?

Сердце ускоряет темп от воспоминаний прошлого вчера.

— Да. У моей сотрудницы грипп. Похоже, ещё несколько дней я буду работать одна.

— И помочь некому?

Я смеюсь.

— У меня небольшой бизнес, и работников лишь двое. — Я хмурюсь. — Как… как ты меня нашёл?

Он улыбается и смотрит на свои руки, лежащие на полированной деревянной стойке.

— Ты сказала, что пахнешь кофе. А в городе лишь две кофейни.

Клянусь, моя улыбка должна быть шириной в милю.

— Так, ты меня искал?

— Конечно. Элейн, ты особенная.

— Лейни, — поправляю я, хотя от того, как он произносит моё полное имя, трепещу.

— Хорошо… Лейни, позволишь мне проводить тебя до машины?

Я сглатываю комок в горле и борюсь с желанием податься вперёд, чтобы быть ближе к нему.

— Ты поэтому меня искал?

— И по многим другим причинам.

Ага. Этот парень слишком хорош, чтобы быть настоящим. Красивый, обаятельный, герой и рыцарь в одном лице.

— Дай мне время пересчитать кассу и убраться. Потом пойдём.

— У меня впереди вся ночь, — бормочет он.

Он идёт по маленькой столовой, где мы подаём угощения и устраиваем сбор местного книжного клуба, и мой взгляд не раз блуждает от чеков к его высокой фигуре. Когда я откладываю депозит и пересчитываю кассу, беру пылесос и швабру из кладовки.

Маттиас переворачивает последние стулья, когда я возвращаюсь в главный зал.

— Ты не должен этого делать, — протестую я.

Пожав плечами, он улыбается.

— Хочу быть… полезным тебе.

От его слов и голоса по телу прокатывается волна желания.

— Я… ценю это.

Он берёт пылесос, вставляет вилку в розетку, запускает старого монстра и начинает пылесосить, пока я набираю ведро воды и добавляю моющее средство.

— Гламурненько, да? — шучу я.

— Элейн, я пережил то, что ещё хуже.

Я начинаю мыть пол, пока его внимание сосредоточено на мне.

— Например?

— Например, часами разгребать лошадиное дерьмо.

Я морщусь.

— Точно не гламурно.

— Но и это нужно делать.

— Ну, такова моя жизнь. Подаю кофе, мою полы, выношу мусор. Я довольно скучная.

Схватив ведро и швабру, я поворачиваюсь в сторону кладовки, чтобы прополоскать, и можно расходиться по домам, но поскальзываюсь на мокром полу, и, будто в замедленной съёмке, швабра падает на пол, у меня взлетают ноги, а Маттиас ловит меня в воздухе. Сильными руками, он прижимает меня к себе, а, когда звук ударившейся об плитки швабры, разрушает иллюзию, у меня безумно колотится сердце.

— Уже дважды, — говорит он с блеском в глазах.

— Дважды?

— Уже дважды я тебя спасаю. Только в этот раз не отпущу.

Господи, он… просто всё.

— Ты невероятный герой.

Его взгляд темнеет.

— А может монстр?

Грудь сжимается.

— Даже монстры могут быть героями.

— Разве?

Я поднимаю руку и убираю волосы с его лица.

— Да.

Его губы так близко. Я чувствую, как его энергия гудит вместе с моей.

— Да, — вторит он.

Потом наши губы встречаются, и перед моими глазами вспыхивают искры, соски становятся твёрдыми вершинками, когда его язык раздвигает мои губы и сплетается с моими. Стон Маттиаса посылает укол желания прямо к сердцевине. Что-то обжигающе-страстное и совершенное бежит по моим венам, и когда Матиас сажает меня на стойку и встаёт между моих ног, я начинаю стонать. Его член — твёрдая длина, прижимающаяся к моим джинсам. Боже, я хочу его. Я вращаю бёдрами.

— Элейн, — шепчет Маттиас, разрывая поцелуй. А я всё ещё чувствую его вкус во рту, и хочу большего. Всего Маттиаса.

— Ещё, — приказываю, а может молю, я, но он ставит меня на ноги и отворачивается.

— Прости, не могу. Я не должен был.

— Думаю, можешь и должен. Поцелуй был потрясающим. — Я кладу руку ему на плечо, пытаясь дать понять, что хочу видеть его лицо.

Он делает несколько неглубоких вдохов, дрожа всем телом.

— Пойдём, я провожу тебя до машины, — говорит он, не оборачиваясь.

— Маттиас, прошу.

Выпрямив спину, он, наконец, смотрит на меня с голодом на лице.

— Ты меня так искушаешь.

— Тогда возьми, что хочешь. — Я готова и хочу этого мужчину здесь и сейчас. Он облизывает губы и шагает ко мне с вытянутыми руками, но потом закрывает глаза, и я вижу, как он берёт контроль над своим желанием.

— Не могу.

— Почему? Я знаю, что ты меня хочешь… Чувствую.

— Я хочу тебя больше всего на свете, но сейчас не время.

Я приближаюсь и провожу рукой по его волосам.

— Как долго ты пробудешь здесь?

Он смотрит на мои губы.

— Поездка без ограничения по времени.

— На сегодня есть планы?

Он качает головой. Я выключаю свет и открываю дверь.

— Пойдём со мной. — Моё возбуждение нарастает от страсти, пылающей в его глазах. — Мы можем поужинать. Считай это моим способом поблагодарить тебя за спасение.

Он просто кивает в ответ. Мы выходим из кофейни, и ощущение от присутствия рядом Маттиаса становится интенсивнее. Я чувствую себя в безопасности. Этот мужчина здесь для уверенности, что меня никто не побеспокоит, и хотя я обычно ненавижу такие жесты, не могу отрицать, что сейчас чувствую себя правильно.

— Выпьем, потом поужинаем? — спрашиваю я.

— Как хочешь. — Он протягивает руку, и я беру его под локоть.

В квартале отсюда есть уютный бар, и в начале уик-энда, в углу играет джазовый пианист, а свет приглушен. Здесь мы сможем поговорить, прикоснуться друг к другу и, возможно, создать ещё немного напряжения, прежде чем идти дальше.

Я беру Маттиаса за руку и тащу к угловой кабинке возле камина.

— Здесь удобно будет? — спрашиваю я, указывая на стол

— Мне может быть неудобно, — замечает он.

Я хихикаю, смотря на его рост и широкую фигуру.

— Точно. Тогда у окна.

Мы сидим друг напротив друга за столиком на двоих, его колени то и дело задевают мои.

— Здесь потрясающая сангрия. Клянусь. Я не люблю фруктовые нотки в винах, но здесь очень вкусное.

— Звучит здорово. Заказывай, что нравится. Не беспокойся обо мне.

Хорошо. Я заказываю сангрию, и он тоже. Я чуть не пнула нашу официантку в голень, потому что она стояла и пялилась на Маттиаса целую минуту, прежде чем уйти.

— Должно быть, у тебя это часто, — говорю я.

— Что?

Я смеюсь.

— То, что на тебя открыто пялятся. Что открывают при виде тебя рот. Ты… — я приближаюсь к нему и шепчу: — очень красив.

Он широко улыбается, и его голубые глаза мерцают от веселья.

— И ты тоже.

Я воспаряю.

— Ты очарователен.

— Я просто сказал правду.

Я прикусываю нижнюю губу и кручу бокал.

Он переплетает наши пальцы под столом, и я борюсь с нахлынувшей волной желания.

— Я вдруг очень обрадовался, что мне пришлось приехать сюда

— И я.

Наша официантка возвращается с тарелкой тапас, и я честно не помню, как её заказывала. Я была так очарована Маттиасом. Он благодарит официантку, и на этот раз она убегает, не сказав больше ни слова. Слава Богу.

— Ты не прикоснулся к вину, — говорю я, поднося полупустой бокал ко рту.

— Я был слишком занят, наслаждаясь окружением. — Что-то в его тоне подсказывает, что он говорит не об атмосфере бара.

Я краснею, а Маттиас улыбается.

— Не стесняйся своей красоты. Ты должна слышать это каждый день. Кто-то должен убедиться, чтобы ты знала.

— Расскажи о своей семье. Ты живёшь в Швеции, а остальное? Я хочу знать о тебе всё.

Он хихикает.

— Это будет очень долгая история. Обещаю, что когда-нибудь расскажу. А сейчас, как насчёт сокращённой версии?

Я киваю и намазываю оливковый тапенад на хрустящую питу.

— Слушаю.

Он сдерживает улыбку и смотрит мне в глаза.

— Я не родился в семье, которую теперь называю своей. Когда мне было около двадцати пяти, находился на волосок от смерти после неудачной охоты. Меня растерзали волки. Я должен был умереть. — Я невольно подношу руку к груди. От мысли, что он истекает кровью и ранен, совсем один в лесу, у меня болит сердце. — Человек, которого я называю отцом, нашёл меня и привёл к себе домой. Там меня вылечили. После этого я никогда не уходил.

— А как насчёт биологической семьи? Разве они не искали тебя?

Он качает головой.

— Я потерял их из-за лихорадки задолго до этого.

Лихорадки? Разве в Швеции ни одна из лучших систем медицинского обслуживания в мире? Я отбрасываю эту мысль и продолжаю слушать, пока Маттиас рассказывает о месте, где живёт. О любимой семье. Мужчине, которого ему как брат и который едва не умер. И каждое его слово укрепляет моё желание. Даже если мы проведём вместе совсем немного времени, прежде чем он уедет домой.

Спустя несколько часов и после прогулки по холодной лунной ночи, мы идём к моей машине, я держу Маттиаса под руку, и его энергия заставляет меня напрячься. Он молчит и не смотрит на меня. Такое ощущение, что я его чем-то обидела. На стоянке стоит лишь моя машина.

— Ты припарковался в другом месте? — спрашиваю я, роясь в сумочке в поисках ключей. А когда нахожу, нажимаю кнопку на брелоке.

— Нет, — говорит он резким рычащим тоном, а затем прижимает меня к машине, яростно впиваясь в губы и запутывая руку в волосах. — Чёрт, я хочу тебя. Просто попробовать. — Он спускается поцелуями от губ к шее, вздыхает и стонет. — Ваниль и орхидеи. Сладкий нектар. Моя.

— Господи, Маттиас, что ты со мной делаешь? — Уверена, что я уже вся влажная от возбуждения. — Поехали ко мне. Начнём то, что мы начали уже у меня в постели.

Но потом царапает зубами ключицу, и от этого ощущения я дрожу.

— Просто попробовать, — повторяет он.

— Попробовать что? — При воспоминании о его налитом члене, огромной силе и скорости, с которой он исчез вчера, смешивают возбуждение со страхом.

— Тебя.

Сердце колотится в груди.

— Маттиас.

— Элейн, моя пара.

Пара?

— Что ты делаешь?

Он скользит языком по моей шее.

— Хочу сделать тебя своей.

— Маттиас, посмотри на меня.

К моему удивлению, он так и делает, и в выражении его лица я вижу опасение.

— Ты меня не за того принимаешь, — говорит он, прижимаясь своим лбом к моему. — Но делаешь меня лучше.

— Не понимаю.

Он вжимается бёдрами в мои, и я издаю стон.

— Я хочу тебя, хочу, чтобы ты сказала, что моя.

— Слишком всё быстро. — Сердце набирает обороты, но я иду за инстинктом и закрываю глаза, следуя за своим сердцем. — Я тоже хочу тебя.

— Элейн, открой глаза. Открой и посмотри на меня.

Я так и делаю. Моё внимание приковано к великолепным синим глубинам, которые темнеют до чёрного. Я моргаю и хмурюсь, гадая, не кажется ли мне, но потом он открывает рот, и там, где должны быть нормальные человеческие зубы виднеются два клыка

— Ты… Ты… — шепчу я. У меня начинает кружиться голова, и подгибаются колени.

— Чёрт, — говорит он, бросаясь вперёд, когда я падаю на тротуар, и мир погружается во тьму.