Настя

00 8 _эпилог_превиртуал

Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Прямо надо мной висела громадная полусфера, которая переливалась всеми цветами радуги и медленно пульсировала, создавая неприятное ощущение чего-то биологического. За те несколько мгновений, что глаза были открыты, я поняла, что нахожусь внутри этой сферы. и не просто внутри, а в самом центре. Оболочка сферы медленно пульсировала, создавая ощущение чего-то живого.

— Очнулась?

Я открыла глаза. На кровати рядом со мной сидела Красная Шапочка. Феерия света не затрагивала её: Красная Шапочка словно подсвечивалась изнутри голубоватым светом, поэтому казалась полупрозрачной. Я сделала движение, чтобы посторониться.

— Не бойся меня, я не кусаюсь. Меня ели — такое было. Я же сама на других людей никогда не набрасывалась.

Я часто и глубоко задышала, пытаясь до конца прийти в себя. Наконец, у меня это получилось.

Я прошептала несколько слов. Красная Шапочка наклонилась, чтобы расслышать, потом недовольно (как мне показалось) переспросила:

— Что?

— Я умерла?

От неожиданности она расширила глаза, а потом расхохоталась, запрокидывая голову и обнажая по-детски неровные зубы.

Я бросила на неё тоскливый взгляд. Быстрей бы эта комедия закончилась, то ли! Красная Шапочка явно не собирается осведомляться о моём здоровье или желать мне скорого выздоровления. Тогда зачем она здесь? И вообще — где я?

Стараясь сделать это как можно незаметнее, я пощупала ладонью место, на котором лежу. Что-то очень твёрдое, можето быть даже камень, но не холодное. Если ложе в самом деле из камня, то валяюсь я на нём давно — успела нагреть своим телом. Хотя, вряд ли — совсем не замёрзла. Да и температура… такая… комнатная.

— Нет, Бахмурова, ты не умерла, — отсмеявшись, сообщила, наконец, моя собеседница. — Я тебя, конечно, здорово по голове приложила, но чтобы твои мозги НАСТОЛЬКО повернулись — этого я, если честно, не ждала.

— Меня кто-то спас, да? — Перед моими глазами словно наяву появилась Саша с бластером в руке. — Кто? Ты?

— Конечно, я, — с удовольствием подтвердила Красная Шапочка. — Кто ещё может появиться в нужное время в нужном месте, да ещё с точностью до долей секунды?

— Зачем ты… это сделала?

— Я поддерживаю порядок в школе. Точнее, стараюсь это делать, — поправилась она, — по мере своих сил. Можешь мне поверить на слово: то, что мои подопечные палят друг в друга — это не совсем нормальная ситуация. Я имею в виду, совсем не нормальная.

— Саша сказала, что уже убивала.

Красная Шапочка мрачно уставилась куда-то поверх моей головы.

— Однажды возникла такая необходимость. Мне пришлось выбрать исполнителя. Никто не учёл того, что маленькие девочки не созданы, чтобы убивать себе подобных. Тем более, никто не мог себе представить, что после убийства у неё в голове что-то повернётся — и ей понравиться это делать.

— Вы просто так признаётесь в том, что тут происходят убийства? — Не поверила я.

— Я повторяю, — напряжённо сказала Красна Шапочка, выделяя каждое слово. — ОДНАЖДЫ. ВОЗНИКЛА. ТАКАЯ. НЕОБХОДИМОСТЬ.

— Где сейчас Саша?

— Тебе-то зачем это знать?

— Интересно.

— Она уехала. Больше ты её не увидишь.

— Куда?

— Поговорим о чём-нибудь ещё.

— У помню её телефон и могу позвонить ей домой.

Лицо Красной Шапочки омрачилось:

— А вот этого делать не советую.

— Иначе — что? — Зло осведомилась я. — Тоже возникнет какая-нибудь необходимость?

— Зачем же так радикально? — Красная Шапочка вдруг улыбнулась. — Есть гораздо менее агрессивные средства манипулировать поведением людей.

— Какие?

— Ты у нас — будущий Навигатор, пора бы самой знать.

— Тогда… что тебе нужно?

— Мне? — Красная Шапочка деланно-невинно захлопала длинными ресницами. — Что мне может быть нужно? Ничего особенного. Я — всего лишь маленькая девочка из леса. Самая главная моя задача — отнести бабушке пирожки. Пора знать биографию начальства. Или тебе в детстве сказки не читали? — Дабы подтвердить своё высказывание, Красная Шапочка кивком указала на стоящую на коленях корзинку, даже приподняла тряпочку, показывая пирожки.

— Если хочешь — угощайся, — предложила она. — Бабушка, говорят, старенькая, ей много не надо. А у тебя организм молодой, тем более, измучен всякими житейскими неприятностями, тебе необходимо здоровое питание. Ну, что, будешь кушать?

Над кроватью заклубился приторный пирожковый запах. Я быстро-быстро закивала, а когда получила пирожок, то принялась поглощать его с такой жадностью, словно неделю не ела.

— Только не надо притворяться, что ты голодная, — со вздохом сказала Красная Шапочка. — Ты ведь просто хочешь выяснить, насколько реален этот виртуал. Ну, что, вкус чувствуешь?

Я была вынуждена кивнуть.

— А понимаешь, почему?

Теперь я молча мотнула головой.

Доев пирожок, я больше брать не стала. Даже забыла про них, ожидая разъяснений.

— Сейчас мы находимся в пре-виртуале, — сказала Красная Шапочка. — Это часть виртуала, в котором могут пребывать физические объекты вроде тебя или вот этих пирожков.

— Такого не может быть, — слабым голосом запротестовала я.

— Неужели? — Красная Шапочка снова показала безукоризненно-белые зубы. — А почему?

— Виртуал — это порождение компьютера, а реал — это физический мир.

— Очень неубедительно. А теперь послушай меня. Если создавать виртуал на слабеньком компьютере, то мирок получится ущербный. В нём можно будет пробежаться по озеру или пройти сквозь дерево… Пейзажи вокруг — да, впечатляющие, но если пройти несколько десятков шагов, то любую деталь этого пейзажа можно будет потрогать руками. Короче, кругом одни декорации. На более мощных компьютерах и виртуал получается качественней. Какие-то ограничения тоже существуют, но, по крайней мере, головой об облако уже не стукнешься. Чем серьёзнее воспроизводящая техника, тем сложнее виртуал. Существует такое пороговое значение технического развития, когда виртуал можно населять персонажами с осознанием самих себя. То есть существа будут вести свою собственную жизнь, решать какие-то свои проблемы и при этом даже не подозревать, что они живут в искусственном мире.

Я молчала. Красная Шапочка во время своей речи сидела неподвижно, только губы её шевелились и зрачки медленно пульсировали, то сужаясь, то расширяясь.

— Переходим ко второй части лекции. Сначала небольшой вопрос. Можно ли создать виртуал внутри виртуала?

Я едва заметно покачала головой.

Красная Шапочка подняла брови:

— Ты даже не хочешь хоть немножко подумать, — в её голосе послышалась обида, словно у крохотной девочки, которой пообещали и не дали лакомство. — На сайтах земного Интернета иногда заходишь в кладовку, где и одному человеку на первый взгляд, тесно будет, а внутри — футбольный стадион. Что это, если не виртуал внутри виртуала?

Красная Шапочка встала с моего ложа, сделала несколько шагов в сторону, чуть не задела головой переливающуюся сферу и вернулась обратно. Усаживаться не стала, осталась стоять.

— Значит, весь наш мир — это чей-то виртуал? — Спросила я, глядя на своюдиректриссу снизу вверх.

— Ты хочешь, чтобы я просто так, прямо здесь, как бы ненароком поведала все тайны бытия? — Юмористически осведомилась Красная Шапочка. — Ага, жди! — Она помолчала минуту. — Хотя, с другой стороны, и так уже выболтала достаточно.

— Достаточно — для чего?

— В принципе, всё, что я хотела, я уже сказала, — наконец, задумчиво продолжила Красная Шапочка, словно не слыша вопроса. — У тебя великолепные стартовые позиции. Раз — ты учишься в «Штуке» Навигаторов. Два — ты аналитик. Три — гораздо быстрее своих коллег с предыдущих курсов «допёрла», что тут происходит. Резюме: думаю, ты очень быстро догадаешься обо всём остальном.

— Спасибо. За комплимент.

В голове снова зашумело. Я попыталась улыбнуться, но у меня не очень получилось.

— А теперь поговорим о менее приятных вещах. Ты ведь в семье не единственный ребёнок, да?

Красная Шапочка пытливо вгляделась моё лицо.

Я напряглась.

— У меня есть сестра.

— И ты её очень любишь, верно? — Не услышав ответа, директрисса вытащила из корзиночки лист бумаги, протянула мне. — Это она?

Я вскочила, вглядываясь в прямоугольник изображения. Это была Сашка! Сестрёнка стояла перед окном, глядя прямо в объектив фотоаппарата. Ветер развевал длинные тёмные волосы, бросал их по плечам; непослушные пряди сползали на лицо. Лицо у Саньки было очень серьёзным, даже торжественным, словно у фотоперсонажей девятнадцатого века, когда сняться на камеру — это было целое событие в жизни.

За Сашиной спиной я разглядела фон своей собственной комнаты: шкаф, большое зеркало в углу комнаты, контуры интернет-кресла…

— Это фото сделано десять минут назад, — напряжённым голосом сообщила Красная Шапочка, о которой я, рассматривая распечатку, почти успела забыть.

— Зачем?

Голос мне изменил, вопрос она прочитала по губам.

— Раз, тебе нужно было показать. Два, мне самой было интересно на твою сестру посмотреть. На редкость миленькая девочка. Ты тоже так считаешь, да?

Я глядела на медленно шевелящиеся губы собеседницы и не понимала, что именно та говорит.

— Три, в отношении Александры Вадимовны у меня имеются некоторые планы, которые я намериваюсь претворить в жизнь.

— Что за планы?

— Не знаю, как тебе, — Красная Шапочка смотрела мне прямо в глаза, очень холодно и без всякого выражения, так смотрят глубоководные рыбы в иллюминаторы подводных аппаратов, — но мне будет очень неприятно, если с ней что-нибудь случиться.

— Что с ней может случиться? — Мой голос был спокоен как никогда раньше. Наверное, в психологии это как-то называется: я испугалась так сильно, что всё происходящее с собой стала воспринимать словно со стороны, став из главного персонажа зрительницей.

— Откуда я знаю, — передёрнула узенькими плечиками Красная Шапочка. — Человек — это очень сложный биологический механизм, в нём одновременно происходят сотни тысяч всяких процессов, физических, химических, гистологических, анатомических, физиологических, каких-то там ещё… Если вдруг хоть в каком-нибудь процессе произойдёт ошибка — это неблагоприятно отразиться на всём остальном организме, и мы получим болезнь, которая может оказаться любой: от банальной простуды до быстротечной летальной инфекции. Это — внутренние опасности. Есть и внешние. На улице, к примеру, может случиться много чего неприятного. Грав полем заденет, кирпич на голову упадёт… Хоть мы об этом редко задумываемся, но, если подсчитать, то опасностей на самом деле — сотни. Особенно для крохотной девочки. Я могу тебе предложить защиту для твоей сестры.

— Защиту?! — Удивилась я, внутренне готовая к любому повороту разговора кроме такого.

— Вот именно, — кивнула Красная Шапочка. — Я лично буду отвечать за то, чтобы с твоей Санькой ничего не произошло. А взамен вынуждена попросить об одной маленькой услуге.

— Что за услуга?

— Тебе её будет выполнить очень и очень просто. Согласна?

— Да!

Красная Шапочка впервые за всё время нашегоразговора пришла в лёгкое замешательство.

— Ты даже не подумала.

— Над ЭТИМ мне думать не нужно, — я выделила голосом местоимение «этим». — Моя сестра не должна подвергаться никакой опасности что бы ни случилось!

— Ты даже не хочешь узнать, о чём именно я тебя попрошу?

— Не хочу. Я всё равно согласна.

— Очень похвальное рвение! — Удовлетворённо кивнула Красная Шапочка. — Молодец, Настенька.

— Называй меня по фамилии, если уж решила шантажировать!

— Фу, какое некрасивое слово! — Поморщилась Красная Шапочка. — Зачем так грубо? Мы просто стараемся быть полезными друг другу.

— Чего тебе надо? — Я едва сдерживала ярость.

— Чтобы ты молчала, — просто ответила моя собеседница.

— О чём? — Зло бросила я.

— О том, что происходит в нашей школе.

— Это всё? — Не поверила я.

— О всех твоих выводах, догадках, озарениях не должен знать ни один человек. Думаю, это не такая-то уж серьёзная плата за безопасность твоей сестрички.

— А если кто-то без меня обо всём догадается?

— Это не твои проблемы. Твоя проблема — молчать. До первого апреля. Я лично буду это строго контролировать.

— До первого апреля? — Переспросила я.

— Вот именно, — улыбнулась Красная Шапочка. — А после — делай всё, что тебе заблагорассудиться. Можешь даже написать письма во все сетевые газеты и телестанции — тебе за это ничего не будет. И Сашке — тоже.

— И что же случится первого апреля?

— Думаю, ты станешь патриотом нашей «Штуки» и тебе самой не захочется, чтобы у нас возникли какие-то проблемы.

— Посмотрим, каким патриотом я стану.

— Посмотрим, — как эхо отозвалась Красная Шапочка.

— И всё-таки, странная дата, — вполголоса пробормотала я.

Красная Шапочка расхохоталась:

— Как трудно вам, аналитикам, жить; во всё вы стараетесь отыскать логику! Ладно, так уж и быть, скажу, откуда такая дата, чтобы ты не мучилась. Раз, я страхуюсь от случайностей, потому что вполне могла бы дать тебе срок два-три месяца. А за полгода ты в любом случае вникнешь в суть нашей жизни. Два, первого апреля начнётся подготовка к специализации, и тебе будет не до всякой ерунды. Три, мне просто нравиться этот праздник. День смеха — чем плохо? — Красная Шапочка глубоко вздохнула. — Ладно, пора тебе отсюда топать. Все вопросы мы вроде обговорили, договор составили. Фото, кстати, можешь оставить себе — лишний стимул не совершать разные глупости.

Красная Шапочка повернулась спиной и растворилась в воздухе.

Я даже не успела моргнуть — и поняла, что лежу у себя в комнате, на своей собственной постели. На прикроватной тумбочке, повёрнутый ко мне, стоит мой собственный персональник, с монитора которого прямо на меня смотрит Сашино лицо, глаза сестрёнки кажутся особенно большими и печальными.

— До первого апреля нам придётся как-нибудь потерпеть, — прошептала я. — А второго апреля, Санечка, мы с тобой в этой дурацкой школе устроим Армагеддон!