Настоящий помещик

Глава двадцать шестая. Не Парижские тайны

Глава двадцать шестая. Не Парижские тайны.

Если бы год назад, там, еще в прежнем мире, у кризис-менеджера кто-нибудь невзначай поинтересовался, что он не любит больше всего на свете, не считая, конечно, еду по рекомендациям ЗОЖ, Андрей бы не на секунду не задумываясь ответил бы: «Больше всего на свете я ненавижу расизм и негров». На самом деле ничего кроме рисовки в таком ответе не было бы, поскольку на старости лет Сван стал сравнительно толерантным к окружающим. Его не слишком беспокоили ни европейские геи, ни штатовские афроамериканцы, хотя по поводу последних он иногда высказывался подчеркнуто заботливо, утверждая, что проклятые англосаксы из негров всю кровь выпивают, при этом стороннему наблюдателю могли послышаться нотки одобрения в адрес этих самых «кровопивцев», ни, даже, отечественные Свидетели Иеговы. О чем говорит, ежели Андрей однажды самолично посадил елочку рядом с тем оврагом, куда его по молодости вывозили братки, и где впоследствии он самолично, через несколько лет, прикопал Киселя, бригадира у тех самых братков.

Но это было там. А вот в этом мире Андрей четко определился со своими предпочтениями. Причем безо всяких там экивоков. Нынче, больше всего на свете он ненавидел всяческие тайны. Причем эти самые тайны, несмотря на глубоко отрицательное к ним отношение Андрея, преследовали его с настойчивостью собутыльников, которым третьего не хватало. Тайны буквально роились вокруг него. Ежедневно прибавляя по одной две штуки в день. Нынешняя же поездка в поезде Печора-Москва побила все рекорды, добавив за три дня поездки не менее дюжины новых тайн.

Андрей давно научился относится к тайнам навроде как к грязным носкам, которые сам бог велел засунуть под кровать и просто о них забыть. К сожалению под этой самой гипотетической кроватью собралась такая груда вонючей текстильной продукции, что она постоянно норовила вывалиться оттуда на всеобщее обозрение.

С точки зрения Белова все тайны можно было разделить на три категории. Одни были сравнительно безопасными и относились скорее к тайнам бытия. Типа: «Есть ли жизнь на Марсе?». Этому классу загадок Андрей присвоил рабочее название «Мировоззренческие». В обиходе, под настроение: «Растереть и Забыть». Примером такой загадки сегодняшнего дня стала попытка Андрея понять, каким-таким странным образом его девицы — Кира и Глаша смогли стать, пусть даже не без помощи Черных Камней Души, фрейлинами Императрицы Екатерины Второй. Причем получивши при этом знаковые имена: Графини Екатерины Николаевны Орловой и Графини Екатерины Яковлевны Брюсс. И дело не в трех Катьках, а в том, что в нынешней Империи о династии Романовых никто ни сном ни духом не слышал, а вот откуда у Годуновых взялась Императрица Екатерина, к тому же Вторая, совершенно непонятно. Хотя эта загадка, по большому счет и не загадка вовсе. Поскольку начиная с той же Екатерины Второй — прежнего Земного разлива — у российских правителей не то что капли крови Романовых не осталось, там среди пращуров ни одного русского не числилось. Все без исключения сплошные немчуры. Последним Романовым и русским по крови, был Император Петр Третий. Да и того фаворит Екатерины — Алексей Орлов приголубил табакеркой по голове. Здесь, судя по всему, произошло нечто подобное. Только немецкую кровь местные Годуновы разбавили изрядной долей шведской.

Впрочем, подобные тайны мало заботили Андрея. Так, из разряда — услышать и забыть. А еще -плюнуть и растереть. Неудивительно, что он и про Отца Гор у Глаши отказался выпытывать.

Ко второму классу тайн Андрей относил те, которые рано или поздно могли сказаться на его личном благополучии. Навроде скелетов в шкафу. Вроде как и надежно припрятанных, но норовящих вывалиться оттуда в самое неудобное на то время. К числу таковых он относил в первую очередь загадку появления собственного тела на дирижабле «Адмирал Нахимов».Имея ввиду не Андрея Белова, а Андрея Наумова. Уж больно юнец не вписывался в компанию золотой молодежи, совершающей перелет в Поднебесную на этом воздушном судне. И ежели касательно Андрея Белова Незнакомка более-менее все объяснила, то каким макаром там оказался Наумов — совершенно неясно. Как он затесался в эту компанию и что предполагал делать в Империи Цзынь оставалось загадкой. Этот класс тайн, в отличии от первого — «Мировоззренческого», Андрей так и именовал — «Скелеты в шкафу». Сюда же он опять же скопом занес все связанное с его многочисленной родней, как то: Любаву, Графа Андрея Разумкова, Незнакомку, Тайные Знания Рода Беловых и прочая и прочая. Все то , с чем рано или поздно придется разбираться, но к счастью не сегодня и если повезет, то и не завтра.

И наконец существовал третий класс тайн, условно именуемый: «Хватай и Беги». Возможно, загадки этого класса в долгосрочной перспективе и не обладали разрушительным потенциалом тайн, относящихся к «Скелетам в шкафу». Но вот в краткосрочном плане они вполне могли обеспечить Андрею крупные неприятности. Вплоть до летального исхода. И именно такая тайна в настоящее время больше всего беспокоила Андрея, отодвинув на задворки проблему построения отношений со своими спутницами, которые мало того что с графинями себя отождествляли, причем не простыми, а приближенными к Императрице, пусть и почившей без малого два века назад, но к тому же еще и владевшими специфическими навыками, нацеленными на убиение людей в особо массовых количествах. И тайна эта была связана с семейством Барона Васильева. Того самого Васильева, чье семейство расположилось в соседнем купе и с отпрыском которого сейчас болтали и заразительно хихикали Кира и Глаша. Опять же, если Андрей не ошибался, то в тональности разговора отчетливо проскакивали нотки самого настоящего флирта.

— Совсем девицы с глузду съехали, — было возмутился Андрей. Судя по виду пацанчику еще и шестнадцати не исполнилось. И тут же устыдился, припомнив , что и его нынешнему юному телу далеко до совершеннолетия, которое в Империи наступает в восемнадцать лет.

Впрочем Андрей зря грешил на всех Васильевых скопом. Беспокойство у него вызывала разве что Баронесса Инга, жена Барона Васильева, которая как две капли воды напоминала жену Барона Сувиркина. Того самого Тайного порученца Императорской Канцелярии, которого Адрей убил во время путешествия поездом Восточный Экспресс из Красноярска в Москву. Как же ее звали, попытался припомнить Андрей.

— Ах да, Лолит. Прекрасная черноглазая Лолит. Кажется именно так ее называл Колдун.

Впоследствии, когда началось дознание, связанное с таинственным исчезновением Барона Сувиркина, оказалось что эта самая его жена и не жена вовсе, а знаменитая мошенница. На основании чего женщину и арестовали. А вот теперь она в полном здравии и прекрасном настроении едет снова в одном вагоне с Андреем, правда с другим мужем, и делает вид, что она это и не она вовсе.

— Не уж то мне кровавые мальчики начали мерещится? — забеспокоился Андрей. — И я напраслину возвожу на этот образец добродетели? И не мудрено . За эти два дня такого наслушался от своих соседок, что не то, что вдова Барона Сувиркина мерещится станет, а как бы дух самого Наполеона Бонапарта не явился.

-Да она это. Она, — успокоил мыслеречью Белова Фагот, который несмотря на категорический запрет продолжал мониторить мысли своего партнера. — Я эти духи ни с чем не спутаю. Колдун потом еще три дня ими вонял.

— Ну и что мне теперь делать? — растерянно поинтересовался Андрей у напарник, решив сделать вид, что не обратил внимание на нарушения табу относительно неприкосновенности собственных мозгов.

-А вариантов всего-то два. Или забей и забудь. Или попроси Лейлу решить проблему. Только смотри, чтобы она не слишком увлекалась. И ограничилась одними Васильевыми. Нам к себе внимание привлекать нет резона. Да и Амулет Кремации за раз больше трех тел не потянет.

Андрея удивило то, насколько четко Фагот сформулировал пути решения проблемы, причем не забыл проанализировать возможные последствия. Если отталкиваться от предположения о том, что мышление смилодона является слепком разума самого Андрея, внедренное в мозги доисторического хищника, то такое следует только приветствовать. А вот если все же допустить, что Фагот является самостоятельно мыслящей особой со своими потребностями и предпочтениями, то тупой Фагот, с картинками-образами на предмет чего бы сожрать, был Андрею душевно ближе, нежели этот расчетливый и хладнокровный монстр со склонностью решать проблемы в соответствии с заветами Отца Народов: «... нет человека — нет проблем». Это при том , что сам Великий Вождь ничего подобного никогда не говорил, предпочитая пустым словам решительные деяния.

— Что-то слишком много вокруг меня радикально настроенных типов собралось, — от всей души возмутился Андрей. — Мало мне было Медич, предлагающей освободить жизненное пространство, Лейлы — настаивающей на том же, только под флагом глобальной зачистки, так теперь и партнер туда же. Еще немного и я решу, что во всем виновата консерватория.

В любом случае в ближайшее время Андрей ничего предпринимать не собирался, убеждая себя что Фагот с запахом напутал, да и он сам видел этих самых Васильевых всего-то однажды да и то мельком, когда встретив их, стоящими в коридоре вагона, перед тем как заселиться в купе представился соседям. Так что не мудрено было и обознаться. Все остальное время он Васильевых так ни разу и не видел. Зато постоянно слышал, поскольку общительные девицы выбрали место для бесед с Васильевыми в коридоре, ровно напротив его купе. А звукоизоляцией тонкие стенки вагона похвастаться не могли.

А вот расспросить поподробнее спутниц касательно соседей Андрей собирался. Вскоре и случай представился. Поскольку вагон ресторан в поезде третьего класса отсутствовал, а запастись провизией они не удосужились, то проблема пропитания решалась тем, что на коротких остановках девицы выскакивали из вагона и оптом скупали у привокзальных торговок разнообразную снедь. На этот раз добычей девушек стали румяные пироги с капустой и грибами, а так же жаренная курица, на которую тут же наложил лапу Фагот. Не слишком-то и роскошно для графа и баронесс, но для бывалых путешественников по Зенону пища соответствовала самым высоким запросам. Запивать все эти яства предполагалось едва-едва желтоватым чаем, которым пассажиров по требованию снабжал проводник. На самом деле Кира, при желании могла извлечь из своего Алхимического Куба напитки более приличествующие солидной публику, вот только Андрей, все еще находящийся под впечатлением образа Медич Отравительницы, запретил подобные эксперименты.

— Ну и как вам этот мальчуган, младший Васильев, показался? — аккуратно, как бы между делом, поинтересовался Андрей, предполагая этакими не к чему не обязывающими вопросами вывести девушек на разговор об Инге Леонидовне Васильевой. Именно таким именем представил свою супружницу Андрею Барон во время из знакомства. Вот только все эти политесы совершенно не понадобились. После первого же вопроса информация хлынула на Белова полноводной рекой, грозящей немедленно его утопить. Причем характер этой информации не имел ничего общего с ожиданиями Андрея. От неожиданности он даже есть перестал.

— Вы Кириллом Васильевичем интересуетесь? — удивленно переспросила Глаша. — Так вы же его должны получше нас знать. Все же отучились вместе в Академии Магии, в одной группе, целый год. Кирилл просил вам сказать, чтобы вы на него не слишком злились. Он у вас за тот случай с поддельной запиской от Эллионоры Измайловой прощения просит. А то, говорит, как-то даже неудобно, Граф сделал вид, что вроде бы как меня и не признал. Опять же просил у вас выпытать, как поездка в Поднебесную прошла. И почему вы так быстро вернулись. Вроде должны были там еще два года учиться.

— И Васильев Старший очень интересовался, как полет в Империю Цзынь Проистекал. И не приключилось ли с вами по дороге что-либо странное? — тут же подхватила в разговор Кира.

Последние слова заставили беспокоится Андрея значительно больше, нежели то, что он не признал своего однокурснику. В этом случае всегда, в качестве оправдания, можно было сослаться на травму и потерю памяти. А вот откуда Барон Васильев прознал про аварию «Адмирала Нахимова»? Судя по рассказу Графа Разумкова, дядюшки и не последнего лица в Тайной Канцелярии, все что было связано с гибелью дирижабля относилось к разряду Государственной Тайны.

А тем временем болтушки принялись обсуждать как раз тот вопрос, который изначально и интересовал Андрея. Оказалось, что Инга Леонидовна вовсе и не мать Кирилла. А мачеха. И стала для парня таковой всего-то месяц назад. После того, как вдовец и убежденный холостяк — Барон Васильев, Василий Васильевич, внезапно для всех нарушил свои принципы и женился на невесть откуда появившейся девице. Особе весьма таинственной, к тому же скрывающей свою родословную. Кирилл от мачехи в восторге не пребывал, но идти против выбора отца и демонстрировать свое недовольство не собирался. Вместо свадебного путешествия молодожены отчего-то отправились в места удаленные и нецивилизованные. На самый Крайний Север. Судя по словам Кирилла этого потребовала от супруга молодая жена, ссылаясь на какой-то там обет, данный в молодости. Прихватив при этом с собой зачем-то и младшего Васильева. Вся эта история, по словам девушек, выглядела не слишком правдоподобной и откровенно попахивала гнильцой. А сама

Только вот добраться до конечной точки своего путешествия Васильевым так и не удалось. Поскольку в Гусь-Хрустальном Барона настигло сообщения, в котором требовалось немедленное возвращение его в столицу по важным служебным делам. Причем как можно быстрее. Так что молодожены даже прилета дирижабля ждать не стали, а вынуждены были отправится третьеразрядным поездом. Что позволило сэкономить целых два дня по приезду.

— Таки Лолит, — окончательно убедился в своем предположении Андрей, выслушав девушек. — Надеюсь, она не станет мне мстить за то , что в прошлый раз сделал ее вдовой. К тому же вряд ли меня в этом можно было бы заподозрить. Мало ли совпадений бывает. Ну ехали мы, почитай три месяца назад, одним поездом. Да она, наверняка, меня и не узнала.

Успокоив себя подобным образом , Андре решил отнести тайну Васильевой — Лолит в число — растереть и забыть. Вот только открывшаяся в купе дверь и возникшая на пороге фигура Васильева, вызвала предположение, что так просто он от этой тайны не избавится.

— Дамы, — вежливо обратился Барон к девушкам, — прошу прощения за беспокойство, не могли бы вы на некоторое время оставить меня наедине с Андреем Александровичем. Мне необходимо кое-что важное ему сообщить.

Судя по тому, как после этих слов насторожилась Глаша, она, похоже собралась включить режим Одалиски. Но меньше всего Андрею в нынешней ситуации нужно было смертоубийство. Поэтому он просто резко скомандовал: «Оставьте нас!». Девушки послушно вышли , плотно прикрыв за собой дверь, а Барон Васильев, вальяжно рассевшись на полк напротив Андрея, этаким снисходительным тоном заявил: «Ну и заставили вы меня, Андрей Александрович, за вами побегать. Считай третий месяц по Империи кочую. А ведь вы теперь мой должник. Из-за вас мне даже женится пришлось» .

— А вы собственно кто такой? — опешил от такого наезда Белов. Все таки среди многочисленных обвинений по жизни его впервые упрекали в сводничестве.

— Позвольте представится, — не стал отнекиваться его визави. — Барон Васильев Василий Васильевич. Советник Его Императорского Величества. Архимаг. Провидец. Нынче по личному поручению Николая Александровича Годунова пытаюсь найти некого Белова Андрей Александровича, единственного выжившего свидетеля гибели дирижабля «Адмирал Нахимова». И вот я вас нашел. Вы представить себе не можете, насколько мне опротивела такая кочевая жизнь. А теперь серьезно. Через несколько дней вас примет Император. Просто занимайтесь своими делами и будьте готовы. И не пытайтесь скрыться. Скрыться от Провидца, после того, как он лично познакомился с интересующим его человеком, невозможно.

И не стоит размышлять на тему, что будет, если Провидец резко скончается. При всем уважении к квалификации ваших спутниц, поверьте, мне ничего не угрожает. Я бы почувствовал.

С этими словами визави встал коротко откланялся и вышел из купе, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Хочу в Поднебесную, в тайный Город, — тоскливо сформулировал свое заветное желание Андрей, глядя в спину покидающего купе Барона Васильева. — И чтобы ни одна сволочь меня оттуда не достала.

Уважаемые читатели, надеюсь, вам понравился мой опус. Выкладка третьей и последней книги серии начнется через пару дней.