Учёные вернулись уже в сумерках.
— Ужинать будете? — спросила я и, не дожидаясь ответа, начала выкатывать из очага свежеприготовленные клубни. Если не захотят, сама съем. Не сейчас, так позже.
Илья кивнул и, удобно устроившись на подушке из мха, потянулся к уже давно остывшей печёной рыбе. Остальные с аппетитом набросились на горячие клубни, перебрасывая их с руки на руку и дуя, чтобы хоть немного остудить.
— Ну и? — не выдержал Таль. Я благодарно кивнула ему, уже и сама готовая потребовать подробного рассказа.
Химик не спеша обсосал рыбью кость и тяжело вздохнул.
— Местные занимаются идиотизмом. Нет, на первый взгляд, всё более-менее цивильно, но стоит копнуть поглубже — открывается гнилая сердцевина. Это селение нежизнеспособно. Они вымрут.
— Ну не скажи, — недовольно возразил Сева. — Город у местных весьма на уровне. Есть арбалеты и другое оружие, хорошие укрепления и, к тому же, сохранены почти все изначальные вещи! И я бы сказал, что война с троллями продвигается весьма успешно.
— Успешно? — язвительно потянул Росс, проглотив кусочек фрукта. — Они теряют одного-двух человек, пока убивают тролля! Это ты называешь «успешно»?
— Но они хотя бы уменьшают количество троллей, нет? — не сдавался Сева.
— Это не учитывая другие потери, — грустно добавил Илья. — Смотреть на такие вещи надо в динамике.
— Поясни? — дружно обернулись к химику остальные.
— Местные быстро объединились в группу и живут здесь уже давно. А тролли стали становиться такими примерно тогда же, когда и у нас.
— Я тоже это знаю, и что? Только посмотри — они обошли нас по всем статьям! — горестно воскликнул инженер, выразительно взмахнув рукой с зажатой в ней папортофелиной.
— Дослушай. Так вот, я говорил с людьми. В целом, получается, что почти с самого начала новой жизни местные теряют по четыре-пять человек в сутки. В результате, с первоначального количества их население сократилось почти наполовину. И сейчас эта тенденция не уменьшилась. Думаю, Сергей сможет найти здесь немало желающих присоединиться.
— Чушь, — замотал головой зеленокожий. — Не верю. Не могло столько местных погибнуть. Даже у нас потери и то меньше!
— Меньше, — согласился Илья. — Почти на порядок. Мы стояли лагерем больше месяца, и за всё это время потеряли около пятидесяти человек, причём четверть пострадала от своих же, а половина понесла заслуженное наказание за нарушение закона. В начале сплава пропало четверо, один из которых точно жив, — кивнул химик на Таля. — А за десять дней пути мы потеряли семерых. Это, конечно, тоже большие цифры, но видна явная тенденция к их сокращению. А у местных её нет. Я бы даже сказал, что относительные потери увеличиваются, поскольку общее количество народа становится меньше, а погибает примерно столько же, сколько и раньше.
— Да, раненых и больных у них, конечно, больше, чем у нас, — задумчиво сказал Росс. — Да и общий уровень здоровья много ниже, но…
— Меня, если честно, волнует ещё кое-что, — вставил физик. — Заметили, что у них тоже нет ничего нового из глины, стекла и металлов?
— Ну, металла здесь и не должно быть, — заверила его Вера.
— Кстати, — не выдержала я. — А почему бы нам глиняную посуду не сделать? — эта мысль уже давно вертелась в голове, но как-то всё время не удавалось её высказать. — Поудобней уж будет, чем в колбах готовить.
— Всё не так просто, — усмехнулась геолог. — Чтобы что-то сделать из глины, её сначала найти надо.
— Но я не думаю, что это так сложно.
— А зря не думаешь. Я искала. И, поверь, не только я. Неужели ты думаешь, что хоть кто-то не сделал бы посуды, если бы глину было так легко найти? — я виновато понурила голову, признавая справедливость Вериных аргументов. — Я ни разу не видела здесь глины. И песка тоже.
— Но… А пляжи тогда?
— Ну да, они как бы песчаные… Но это не кремниевый песок. Я не знаю, из чего он состоит, но он легче Земного. И не плавится, по крайней мере, при той температуре, которую нам удалось получить. И местный аналог глины, похоже, имеет тот же состав.
— Я предполагаю, что это может быть каким-то органическим соединением, — продолжил Илья. — Так что с глиняной посудой неудача вышла.
— Неужели, ты правда думаешь, что мы бы до сих пор воду в драгоценных колбах кипятили, если бы нашли возможность их заменить? — обиженно добавила Юля.
— Хуже другое, — пояснил свою мысль Маркус. — Мы-то всё это добро почти на поверхности искали, а они ямы рыли, самая большая глубже шести метров… и всё равно ничего.
— А мне не нравится, что они воюют не только с троллями, а ещё и с кабанами, змеями, пауками, многоножками и прочей живностью, — продолжил гнуть свою линию химик. — Ладно тролли, но вроде с другими ни у кого из наших особых проблем не было. Зачем задирать, например, тех же кабанов?
— Ну, частично, тут ответ простой — голод, — решила вставить свои пять копеек Вероника. — Они совершили огромную ошибку, от которой, кстати, и мы не застрахованы, — убедившись, что все обратили своё внимание на неё, агроном продолжила. — Ни у них, ни у нас нет ни животноводства, ни растениеводства, то есть кормятся все исключительно собирательством и охотой. Лес, конечно, легко прокормит группу из десяти человек. Пятьдесят тоже, думаю, выживут без особых проблем, если наметят план рационального природопользования. У сотни уже возникнут большие трудности. А если соберется вместе больше сотни, то они смогут пропитаться, разве что ведя кочевой образ жизни, как мы сейчас. Их здесь несколько сотен. Дальше думайте сами.
— Да, мне тоже не понравилось, что у местных из еды одна рыба, и та не в избытке, — согласилась Юля, снимая закипевшую воду с огня.
— А я рыбу люблю! И ту же папортошку можно запросто разводить. Вот и сельское хозяйство будет, — не согласился Сева.
— Договорились, — кивнула Вероника. — Расскажи мне тогда агротехнику выращивания папортошки, или, хотя бы, сколько времени проходит от посадки до сбора урожая.
Инженер только рукой махнул.
— Тем не менее, местные многого достигли, и этого никто отрицать не сможет, — упрямо сказал он.
— И не меньше — потеряли, — Илья вытащил из корзины фрукт и повертел в руках. — Стоят ли их достижения таких жертв?
— Тук-тук! — прервали наш разговор снаружи, и в дом заглянул уже однажды виденный царский посланец. — Пантера, тебя Сергей на ужин приглашает. Пойдешь?
Сева нахмурился и снова окинул меня подозрительным взглядом, а я задумалась. Да, мне не безразлично, что об этом подумают учёные, но с другой стороны, Сергей, можно сказать, спас мне жизнь. И на плоту безвылазно сидеть, если честно, очень надоело. А расспросить своих всегда успею. Выглянув наружу, я поняла, почему зовут именно сейчас — очередной ливень почти скрыл из виду крепость, а значит и меня оттуда разглядеть не удастся.
— Пойду, — кивнула я.