Наследник приходит, чтобы восстать

— Почему ты так боишься, Фэйт? — спросила она его голосом.

Она задрожала от рыданий, и ее голос понизился.

— Это моя вина, что она мертва, — призналась она. Правда, которую она так глубоко похоронила, чтобы забыть, открыла старую рану в ее сердце. — Моя мать… Она искала меня той ночью. Я не осталась дома, когда она меня умоляла. Я ушла, чтобы поиграть в лесу, хотя она предупреждала меня никогда туда не заходить. Было темно, и я услышала крик, поэтому я бежала всю дорогу домой, и я ждала всю ночь… но она так и не вернулась. — Ее голос дрогнул, когда слова сорвались с ее губ. — Я всем говорю, что она ушла, но я знаю… Я знаю, что это был ее крик той ночью. То, о чем она предупреждала меня в лесу, пришло за ней, и я заманила ее прямо туда. Она кричала… и я убежала.

Слезы прекратились, и Фэйт совершенно оцепенела от своей уверенности в себе. Она заставила себя повернуться и посмотреть в лицо призраку своей матери.

— Мне так жаль. — Ее взгляд упал на лесную подстилку, когда окружающая темнота сменилась мягким серым цветом.

Светящаяся фигура приблизилась и остановилась перед Фейт, с призрачной легкостью схватив ее за подбородок и направив ее лицо вверх. Она уставилась прямо на свое собственное яркое отражение, и ее призрачное «я» мягко улыбнулось в ответ.

— Это не твоя вина, — сказал оно. — Тебе еще так много предстоит открыть, Наследник Чудес. Так много тебе предназначено.

Ее мать стояла слева от него, а Джейкон — справа. Облегчение охватило Фэйт, когда она увидела, что ее друг цел и невредим. Она опоздала защитить свою мать, но она защитит его — ценой своей жизни, если понадобится.

— Оставайся верной себе, Фэйт. Ауриалис будет твоим проводником. — Они расступились, открыв яркую белую вуаль вместо обсидианово-черной.

Фэйт чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы воспринимать все, что говорил голос, и слишком сердитой, чтобы попытаться ответить. Бросив последний взгляд на мягкие черты лица матери, она вздернула подбородок и вытерла лицо, направляясь к ослепительно белому выходу.

Не оглянувшись.

ГЛАВА 8

Лес превратился в яркую, неземную поляну — разительный контраст с кошмаром, из которого она вышла. Она вздрогнула от внезапной смены освещения, когда ночь сменилась ясным днем.

Небо было безоблачным кристально голубым, которое сверкало, как будто в нем были вечные звезды. Деревья вокруг открытого пространства сверкали, и там было широкое озеро с красивым мерцающим водопадом, звук его мягкой каскадной воды успокаивал ее боль и горе. Яркие цветы украшали идеальную зеленую траву, и Фэйт вдохнула чистый, прохладный, очищающий воздух. Это не было похоже ни на одно место, которое она когда-либо видела раньше, не запятнанное ни человеком, ни фейри.

Она заметила Ника, небрежно прислонившегося к гигантской скале у озера.

— Вот ты где! — радостно воскликнул он, отталкиваясь от своего места и направляясь к ней. Его ухмылка дрогнула, когда он подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть это зрелище.

Фэйт уже осмотрела себя. Не было никаких следов черной жидкости от виноградных лоз или грязи с земли, но она представила, что ее лицо было бледным и мрачным.

— Ты придурок, — прошипела она, не имея сил кричать.

Он скрестил руки на груди.

— Что ты видела?

Она протиснулась мимо него, направляясь к воде.

— Это не имеет значения, — решительно сказала она.

Он догнал ее в несколько шагов и на мгновение замолчал, прежде чем заговорить.

— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом, просто скажи. — В его тоне не было ни насмешки, ни поддразнивания.

Фэйт благодарно кивнула, чтобы он больше не настаивал на этом вопросе. Она не была уверена, что сможет вернуться к тем событиям так скоро, и это было не то, чем она хотела поделиться с мужчиной-фейри, который все еще был немного больше, чем незнакомец.

— Зачем ты привел меня сюда?

— Я хотел показать тебе это, — сказал он, обводя все вокруг жестом. — Плюс, это вдали от любопытных глаз и ушей. — Он улыбнулся — теплой, искренней улыбкой, которая, как ей показалось, действительно подходила ему вместо его обычно дерзкого, лукавого взгляда.

Фэйт уставилась на озеро, покрытое радужными волнами.

— Не многие люди добираются до этих лесов. Я подумал, что это будет идеальное место для тебя, чтобы… тренироваться, — сказал он, пытаясь подобрать правильное слово.

Тогда она поняла, что он говорил не о фехтовании.

— Мне не нужно тренироваться, — быстро сказала она. — Мне просто нужно больше этих капель — они отлично работают. — Слова прозвучали немного более отчаянно, чем она намеревалась.

— Кажется, слишком хорошо. Даже я не смог проникнуть в твою голову, — изумился он.

Она в ужасе отпрянула.

— Ты пытался залезть мне в голову?

— Это кажется справедливым, тебе не кажется? — Он понимающе улыбнулся.

Фэйт щелкнула языком и бросила на него свирепый взгляд. Верно. Она непреднамеренно вторглась в его разум, невольно разоблачила себя и втянула их во всю эту неразбериху. Она молча проклинала себя, и его, и проклятых Духов — или кого-то еще, кого она могла винить в том, что он дал ей эту способность в первую очередь. Она не хотела этого, ни в малейшей степени. Это означало только опасность и неприятности для Фэйт и всех, кто был с ней связан.

Ник продолжил:

— Я должен был убедиться, что они сработали, и дозировка не причинила тебе вреда. Она зашипела на последней части, но он проигнорировал ее.

— Фейри обычно требуется четыре капли, чтобы подавить способность. Половина из этого показалась мне довольно приемлемой дозой для тебя. — Он усмехнулся, забавляясь ее выражением полного недоверия.

— А если бы этого было слишком много? — она осмелилась спросить.

Он одарил ее одним из тех невыносимо небрежных пожатий плечами.

— Но это же не так, — вот и все, что он сказал.

Она смотрела широко раскрытыми глазами, когда он подошел к краю широкого озера, засунув руки в карманы. Ей не нужно было, чтобы он подтвердил то, что, как она подозревала, будет результатом приема слишком большого количества тоника сразу. Она с трудом сглотнула, разрываясь между смесью гнева из-за того, что он мог убить ее, и благодарности, потому что она, вероятно, все равно пошла бы на риск.

Конечно, кто бы мог подумать, что человеку может понадобиться зелье, изначально приготовленное для тела фейри?

Он не попросил ее присоединиться к нему, когда устроился на траве, вытянув ноги вперед и используя руки, чтобы приподняться сзади. Фэйт все равно опустилась рядом с ним, сидя, скрестив ноги.

— Я не могу дать тебе еще тоника. Это было лишь временное решение.

Она резко повернула к нему голову.

— Мне это нужно, Ник, пожалуйста…

Он прервал ее отчаянную мольбу.

— Это не то, что ты можешь купить на рынке, Фэйт. Это редкость и на самом деле используется только как оружие против нашего вида. У короля есть это в его личной коллекции сывороток, чтобы уничтожить все виды способностей. Это было последнее средство, которое пришлось дать тебе… и большой риск. Если принимать слишком долго или в слишком большой дозировке, разум отключается, убеждая тело, что вы мертвы. Сердце останавливается.

Она ничего не сказала. Это было не из страха, что одна лишняя капля могла означать для нее конец. Вместо этого ее сердце упало от разбитой надежды избавиться от проклятия.

— В меньшей дозировке он также может быть использован, чтобы подавить ваши способности, но все же позволить другому Ночному Бродяге проникнуть в ваш разум. Ты была бы беспомощна, — тихо добавил он.

Она испустила долгий вздох поражения.

Увидев ее серьезное выражение лица, Ник выпрямился и повернулся к ней лицом.

— Тебе просто нужно научиться контролировать это, — сказал он уверенно. — Если ты это сделаешь, у тебя будут ключи от твоего собственного разума. Ты можешь отказаться от использования своих способностей и быть в курсе, если обнаружишь нежелательных гостей в своей голове. Ты можешь скрывать от них что-то без их ведома. Если ты овладеешь этим даром, никто не узнает, кто ты такая.

Это был маленький проблеск надежды. Фэйт повернула голову, чтобы посмотреть на него, и обнаружила, что он смотрел на нее. Она отвела взгляд, щеки ее запылали.

— Кто ты такая?

— Я не знаю, кто я, — тихо сказала она.

Последовала долгая пауза, во время которой никто из них не произнес ни слова. Она заглянула глубже в озеро и ахнула, заметив крошечные светящиеся шарики, танцующие под поверхностью. Встав на колени, она протянула руку, чтобы коснуться их, но они выскользнули из ее пальцев.

— Юколиты, — сказал Ник в ответ на ее любопытство. — По слухам, они излечивают любые раны или болезни, хотя я никогда не мог хранить их в бутылках. — Он нахмурился, глядя в озеро.

Фэйт посмотрела на воина фейри и обнаружила, что забыла, кем он был: другим, даже превосходящим, членом королевской гвардии. И все же он был таким… обычным. Это удивило ее. На самом деле, она даже чувствовала себя виноватой за то, что считала их всех одинаковыми — властными и безразличными к человеческим жизням. И все же он был здесь, помогая ей, когда у него не было для этого причин, и они были едва ли больше, чем незнакомцами.

Он встретился с ней взглядом.

— Почему ты беспокоишься? — тихо спросила она.

Он знал, что она имела в виду.

— Несмотря на то, что ты можешь думать о моем роде, мы не все бессердечные.

— Это ты сказал Рубену бежать.

Он удивленно приподнял бровь.

— Я так и сделал, и он был не единственным. До некоторых я не смог добраться вовремя. Король приказал всем своим Ночным Странникам искоренить в городах тех, кто связан с Вальгардом.

— Он убивает их — людей? — Она уже знала ответ, но это было подтверждено мрачным выражением лица Ника. Ее желудок сжался, как будто она узнала об этом в первый раз.

Ее мысли вернулись к сыну хозяина гостиницы, которого вытащили на улицу в ту ночь, когда они с Джейконом вовремя вытащили Рубена. Они бросили его на произвол судьбы, и хотя она знала, что ему ничем не поможешь, это не облегчало ее вины.

— Это не их вина. Их оставляют беззащитными, — сказала она. — Жизнь нелегка для многих из нас во внешнем городе.

Он понимающе кивнул.

— Мы находимся в состоянии войны, Фэйт, и так было на протяжении веков. Один маленький кусочек информации может означать всю разницу. Мы стоим уже долгое время, но мы не неприкасаемые.

Это заставило ее задуматься.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

Он рассмеялся в нос.

— Много. В любом случае, для твоего вида, но все еще довольно немного для моего.

Она закатила глаза. Он избегал прямого ответа. По человеческим меркам он выглядел не старше двадцати пяти.

— Ты выглядишь по меньшей мере на семнадцать, — заметил он.

Фэйт усмехнулась.

— Мне девятнадцать, чтобы ты знал. — Она сверкнула глазами, но игривая улыбка дрогнула в уголках ее рта. Она полагала, что отсутствие формы и женского развития из-за того, что она много дней не ела как следует, заставляло ее выглядеть молодо для своего возраста. На самом деле она приближалась к двадцати.

Он разразился лающим смехом.

— Мне почти три столетия, — наконец признался он. — Не тогда, когда началась война, а во время великих сражений. — Он сделал паузу, и она заметила, как при этом воспоминании на его лице промелькнуло мрачное выражение. Он глубоко вдохнул.

— Скажем так, я действительно молюсь Духам, чтобы мы больше не видели такой бойни.

Фэйт уставилась на него, разинув рот. Холодок пробежал по ее костям при мысли об ужасах и кровопролитии, которые он, должно быть, видел в то темное время задолго до ее рождения. Эпоха, в которой пали два могущественных королевства. Но если он сражался и видел, как убивали его товарищей, видел, как улицы окрашивались в алый цвет невинной кровью, казалось, его дух никогда не сломался. Она могла восхищаться им только за это мужество и отвагу.

Возраст Ника не должен был ее удивлять — в конце концов, он был бессмертен, — но это заставляло ее чувствовать себя странно очень молодой и неполноценной. Она сидела рядом с мужчиной, который уже прожил более трех смертных жизней.

Прежде чем она успела задать еще какие-либо вопросы, он вскочил на ноги и сделал несколько шагов назад к большой поляне с самой яркой зеленой травой, которую она когда-либо видела. Фэйт наблюдала за ним, но не сделала ни малейшего движения, чтобы последовать за ним.

Ник вытащил свой меч.

— Вставай, — сказал он, указывая ей встать острием своего клинка. — Вытащи меч.

Она заколебалась на секунду, продолжая наблюдать, как он снимает плащ и бросает его рядом с деревьями. Чувствуя себя немного неловко, она поднялась, копируя его движения, пока не встала лицом к нему. Она вдруг почувствовала себя очень уязвимой под хитрым взглядом льва, выслеживающего свою добычу.

— Я не знаю, поможет ли фехтование с моей… проблемой, — осторожно сказала она.

Он усмехнулся.

— Нет, но мы могли бы сидеть и разговаривать всю ночь, или мы могли бы повеселиться. — Он одарил ее хищной улыбкой.

Она с трудом сглотнула, зная, что сейчас ей всерьез надерут задницу. Хотя она была уверена в своих боевых способностях против своих друзей-людей, она не была настолько глупа, чтобы думать, что сможет противостоять фейри.

— У него есть имя? — Ник кивнул головой на клинок, крепко зажатый в ее правой руке.

— Лумариас, — сказала она.

Он издал звук одобрения.

— Ключ, — перевел он.

Джейкон никогда не спрашивал ее, значит ли это что-нибудь. Она не думала, что это имеет значение, но она выбрала слово древнего языка из книги, которую ее мать часто читала ей в детстве.

— Что ж, — злобно сказал Ник, — давай посмотрим, как он поет. — Затем он быстро и без предупреждения замахнулся.

Он на долю секунды промахнулся, убирая ее руку, когда она подняла меч обеими руками, сила, вибрирующая в ее костях, перешла в резкий крик соединяющейся стали, который эхом разнесся по поляне. Она недоверчиво посмотрела на него, но не успела выкрикнуть свои жалобы, так как была вынуждена защищаться, когда он снова двинулся. Некоторое время они парировали удары взад и вперед, и она тяжело дышала, используя каждый дюйм сосредоточенности, чтобы не отставать, в то время как он почти не выглядел запыхавшимся. Она могла сказать, что он сдерживался ради нее, и это только усилило ее гнев и решимость. Она толкала сильнее, быстрее, пригибаясь и размахиваясь, но ее сильно превосходили. Ник обезоружил ее, отшвырнув Лумариас, и двумя маневрами приставил свой клинок к ее горлу.

— Хорошо. — Он ухмыльнулся, опуская меч и жестом приказывая ей забрать свой. — Но ты оставляешь всю свою правую сторону открытой, когда вот так отклоняешься.

Она схватила свой клинок с разочарованным стоном.

— Скажи мне, как контролировать… Ночного Бродягу. — Она вздрогнула при этом слове.

Фэйт ударила первой, и Ник блокировал ее с бессмертной легкостью.

— Когда мы спим, мы не входим автоматически в чей-то разум. Это выбор. — Он контратаковал, и она нырнула влево.

— Я не хочу входить в чью-либо голову, — выдохнула она, снова защищаясь от его стальных вспышек.

— Ты… ты просто не знаешь этого. — Он развернулся вокруг нее так быстро, что она едва заметила, когда они поменялись сторонами, все еще отслеживая друг друга.

— Наступает момент, когда твое подсознание впервые осознает, что ты полностью в своей голове.

Влево, вправо, влево, она блокировала его натиск атак.

— Ты можешь либо сосредоточиться на цели и добраться до дверей в их подсознание, либо…

И снова она обнаружила, что ее меч выбили из руки, когда меч Ника завис над ее сердцем.

— …ты можешь просто поддаться своей собственной бессознательности. Другими словами, просто спать. — Он опустил свой клинок и использовал его, чтобы приподняться, пока она собиралась с духом.

Она скрестила руки на груди.

— Но я этого не выбираю, это просто происходит.

Он усмехнулся.

— У тебя, должно быть, очень активный ум ночью, чтобы не осознавать этого. — Ник склонил голову набок. — Ты думаешь, что обычно это люди и события, которые произошли в тот день?

Фэйт попыталась вспомнить. Ей всегда снились люди, которых она видела в городе. Теперь она знала, что это были не просто сны, но она была в их мыслях, и это заставляло ее чувствовать себя странно виноватой за вторжение в личные мысли и воспоминания.

— Думаю да, — пробормотала она.

— Я бы предположил, что ты позволяешь своим эмоциям слишком накаляться. Что бы или кто бы ни повлиял на тебя, хорошее или плохое, скорее всего, это влияет на то, куда ты отправишься ночью. — После короткой паузы он дико ухмыльнулся ей.

— Должно быть, я произвел сильное впечатление.

Ее щеки вспыхнули. Она хотела прошипеть что-нибудь в ответ, но слова подвели ее. Вместо этого она стащила Лумариас с травы и пару раз крутанула его в запястье, так как оно уже начало болеть от силы его ударов.

— Высокомерный придурок, — пробормотала она.

В мгновение ока сталь встретилась со сталью, так близко к ее лицу, что она почувствовала призрачный поцелуй лезвия бритвы на своей щеке. Он посмотрел на нее сверху вниз сквозь скрещенные клинки, их дыхание смешалось. Это была битва воль, когда они смотрели друг на друга сверху вниз, пока она не надавила изо всех сил, и он отступил на шаг со злым восторгом.

Они кружили друг вокруг друга.

— Ключ в твоем собственном сознании, — сказал он.

Она невесело рассмеялась.

— Ты на самом деле не помогаешь.

Ник остановился и вздохнул.

— Это потребует практики. Попробуй сегодня вечером. Мы все работаем по-разному. Я могу направлять тебя только словами — остальное зависит от тебя. — Он бросил на нее жалобный взгляд и вложил меч в ножны. — Я думаю, на сегодня этого достаточно.

Фэйт фыркнула, делая то же самое, и подошла, чтобы взять свой плащ. После минутного молчания она тихо спросила:

— Что, если я не смогу это контролировать?

— Ты можешь, и ты это сделаешь. От этого зависит твоя жизнь, и если это недостаточная мотивация, то жизнь твоего друга тоже вполне может зависеть от этого.

Он точно знал, за какие струны сердца нужно тянуть, и она отпрянула.

— Если до этого когда-нибудь дойдет, ты спасешь его, а не меня, — яростно сказала она. — Ты вытащишь его, чего бы это ни стоило.

Он нахмурился, глядя на нее, размышляя.

— До этого не дойдет, — заключил он.

Вопрос, который она так боялась задать, вырвался на поверхность.

— Он бы убил меня…за то, кто я есть? — У нее перехватило дыхание.

— Я не знаю, — честно сказал он. — Королю не нравится то, что он не может контролировать. Он не любит сюрпризов. У него на службе много одаренных фейри, но человек? Ему может не понравиться мысль о том, что у вашего вида есть сила, которую можно использовать против него. — Он провел рукой по своим чернильно-черным волосам.

— Я не представляю угрозы, — сказала она в ужасе.

— Мы еще не знаем, кто ты, Фэйт.

ГЛАВА 9

Фэйт медленно и тихо прокралась обратно в хижину, вздохнув с облегчением, когда увидела, что Джейкон крепко спал на своей кровати. Было половина двенадцатого, когда она рассталась с Ником на окраине города, и она никогда бы не услышала конца ругани Джейкона за то, что она опоздала.

Она сбросила меч и плащ, переоделась бесшумно, как призрак, прежде чем скользнуть в постель. В ее голове бушевал вихрь мыслей и эмоций.

— Я бы предположил, что ты позволяешь своим эмоциям слишком накаляться.

Слова Ника прокрутились в ее мыслях, и она зажмурилась, желая успокоить свой разум, желая не оказаться в голове того о ком она думала. И все же ей страшно хотелось спать.

Она ворочалась и ворочалась часами. Каждый раз, когда она чувствовала, что ее веки опускаются, пыталась взбодриться, просыпаясь, не уверенная, что совет Ника будет услышан, когда она соскользнет в это пространство подсознания, как он это назвал.

Фэйт повернулась на бок и посмотрела на Джейкона, который спал как убитый и мирно храпел. Она молча проклинала его в своем состоянии раздраженного беспокойства за то, что он мог спать без всяких забот.

Ее веки закрылись. Она позволила на мгновение дать глазам отдохнуть. Это все, что ей было нужно.

Всего на несколько минут…

***

Джейкон шел по улице, здороваясь со всеми, кто проходил мимо. Никто не обращал на Фэйт никакого внимания, когда она следовала за ним.

Она смутно узнала дальнюю восточную часть Фарроухолда и задалась вопросом, что они здесь делают, поскольку в этом конце города не было ничего интересного. Она услышала громкий лязг металла, прежде чем заметила кузнецов в конце улицы. Нуждался ли ее меч в заточке? Она ломала голову, пока звуки приближались, но не могла вспомнить, когда они обсуждали это или планировали поездку сюда.

Заметив их за пределами открытого комплекса, человек внутри прекратил стучать молотком и отложил инструменты в сторону. На них были длинные фартуки и сварочные маски.

Джейкон прошел дальше в большое пространство, и кузнец вытер руки о фартук, прежде чем снять защитную маску. Это потрясло Фэйт, так как мужчина, которого она ожидала увидеть, оказался молодой женщиной. Она была приятно удивлена красивой блондинкой, которая поприветствовала их, и не могла не уставиться на нее, приподняв брови. Ее волосы были заплетены в неряшливую косу, а щеки и лоб были испачканы сажей, но Фэйт с восхищением уставилась на кристально-голубые глаза женщины и непринужденное мягкое, женственное лицо.

— Это моя лучшая работа, — сказала женщина Джейкону с широкой улыбкой.

Странное чувство охватило Фейт, и она в замешательстве отшатнулась, ее сердце слегка затрепетало. У нее никогда раньше не было таких чувств к женщине. Они были смешаны с головокружительным возбуждением, и Фэйт не могла понять себя, поскольку ее глаза оставались прикованными к незнакомке. Джейкон ухмыльнулся ей, и она отступила дальше в мастерскую, за занавеску, вернувшись с чем-то под черной простыней.

— Камень был идеальной формы — он хорошо сел, — прокомментировала она, снимая простыню, чтобы показать великолепный меч под ней. Меч Фэйт, Лумариас.

Рука Фэйт метнулась к боку, который теперь был обнажен. Когда ее глаза последовали за рукой, она увидела свою одежду и…

Ужас, шок и осознание парализовали ее одновременно.

— Ключ в твоем собственном сознании. — Ее не было здесь с Джейконом — на самом деле не было. Она была в его сознании, в его памяти. Ее дыхание стало быстрым и тяжелым. Знал ли он, что она здесь? Казалось, что это не так, но она побледнела при мысли о том, что он узнает, когда проснется. Она не имела права находиться здесь.

Джейкон с благоговением посмотрел на меч.

— Это идеально, — выдохнул он. — Более чем идеально. Ты действительно превзошла саму себя, Марлоу.

Краска залила щеки девушки-кузнеца, когда он взял у нее клинок, балансируя им в своих ладонях.

Тошнота одолела Фэйт. Ей хотелось громко извиниться и объяснить, что она не хотела быть здесь, умолять его простить ее. Раньше она не испытывала этих эмоций, они принадлежали Джейкону. Ее собственные чувства смешались с его воспоминаниями, и ей было трудно отделить их друг от друга. Теперь, осознав, что она бродит по ночам, Фэйт обнаружила, что может слушать его мысли. Каждая мысль, которая у него была.

У нее закружилась голова, когда она подумала обо всем, что могла бы узнать о нем, находясь здесь. Каждая личная тайна и чувство, все, что делало его тем, кем он был, лежало прямо перед ней. Он никогда не узнает.

— Она счастливая женщина, — улыбнулась Марлоу.

Взглянув на нее, Фэйт захотелось настоять, чтобы между ними все было по-другому. Но она не могла. Она никогда там не была и даже никогда раньше не была у кузнецов.

Фэйт зажмурила глаза и закрыла уши, пытаясь блокировать его мысли, переплетающиеся с ее мыслями, отчего у нее заболела голова. Она сосредоточилась на своей кровати, на своей комнате, точно так же, как раньше пыталась выйти из сознания Ника. Почувствовав нить, она потянула за нее всем, что у нее было, обратно на себя…

***

Резко выпрямившись, Фэйт с трудом перевела дыхание, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающем мире. Чьи-то руки мгновенно обхватили ее за плечи, и ей показалось, что она слышит голос Джейкона, но не могла понять, настоящий ли он. Она сильно задрожала и резко подняла глаза, чтобы посмотреть на него, подняв дрожащую руку, чтобы коснуться его лица.

Реальный.

— …просто сон, — услышала она, слова были искажены, как будто ее голова была под водой. Джейкон поднял свою руку, чтобы нежно взять ее за подбородок. — Это был просто сон, Фэйт. — Его голос стал яснее.

О, боги, если бы он только знал.

Рвота подступила к ее горлу, и она оттолкнула его, чтобы побежать к раковине в ванной, едва успев сделать это вовремя, прежде чем ее вырвало едой с прошлой ночи.

Джейкон успокаивающе провел рукой по ее спине и убрал волосы с ее лица, пока она не упала, прислонившись спиной к стене и плотно подтянув колени.

— Ты хочешь поговорить об этом? — тихо спросил он, стоя рядом с ней.

Она всхлипнула, и слезы навернулись ей на глаза. Она не могла сказать ему и даже не знала бы, как это сделать — или простит ли он когда-нибудь ее непрошеное вторжение в его память. Покачав головой, она закрыла лицо руками. Джейкон только притянул ее к себе и держал, пока она плакала от вины и стыда. Но в основном она плакала от безнадежности и страха, что, возможно, никогда не сможет контролировать себя.

Когда она, наконец, достаточно успокоилась, чтобы встать, Фэйт не торопясь умылась и оделась, прежде чем найти Джейкона за кухонным столом. Он приготовил миску овсянки для них обоих и уже наполовину съел свою, когда поднял глаза.

— Чувствуешь себя лучше? — тихо спросил он.

Она слабо улыбнулась ему и села.

— Да, я в порядке, — сказала она хриплым голосом.

У нее не было аппетита, но она заставила себя поесть, чтобы не упасть в обморок от того, что в ее организме ничего не осталось.

— Может быть, тебе стоит попросить у Мари выходной. Ты выглядишь как привидение.

Она покачала головой.

— Нет. Я в порядке, честно. В любом случае, сейчас я с ней на тонком льду. — Когда Джейкон вопросительно приподнял бровь, она пояснила: — Слишком много неторопливых прогулок между доставками. — Это частично было ложью.

Он закатил глаза с легким смешком.

— Если ты уверена. Не хочу, чтобы ты потеряла сознание в одном из ее пирогов. Тебя бы точно уволили.

Фэйт выдавила улыбку и отодвинула свой завтрак, чтобы отвлечься от спазма в животе, который она чувствовала каждый раз, когда смотрела на него. Он совершенно не обращал внимания на то, кем она была и на что была способна.

Джейкон доел свою кашу и попрощался с ней, несколько раз проверив, не собирается ли она упасть. Вскоре после этого Фэйт покинула хижину, нуждаясь в свежем воздухе перед началом рабочего дня. Утро только начинало разогреваться, и она приветствовала легкий прохладный ветерок, когда медленно прогуливалась по пыльным мощеным улицам, решив пойти длинным путем к площади, так как у нее было свободное время.

Через минуту у нее возникла импульсивная мысль, и она повернулась на каблуках, прежде чем смогла передумать. Пробираясь через восточную часть города, она знала, что это плохая идея, но хотела убедиться, что то, что она видела прошлой ночью, определенно было воспоминанием Джейкона, а не просто ее собственным сном. Отчаявшаяся часть ее все еще цеплялась за глупую надежду, что на самом деле она не обладает теми способностями, о которых думал Ник. В любом случае, она хотела поблагодарить кузнеца за ее работу над мечом. Не зная, что это была женщина, Фэйт очень восхищалась молодым кузнецом за талант.

Завернув за последний угол, она на секунду остановилась, когда в поле зрения появился комплекс. Все было точно так, как она видела прошлой ночью, и когда она подошла к кузнецам, все было пугающе точно. Ей пришлось наклониться и прикоснуться к чему-то, когда ее собственный разум вспыхнул от просмотра этого в памяти Джейкона. Она никогда не была здесь раньше и, увидев это лично, теперь исключила любые возможные сомнения в том, что это не был ее собственный сон.

— Чем я могу вам помочь? — проворчал мужчина.

Ее глаза метнулись вверх и остановились на крепком, слегка полноватом пожилом мужчине. Фэйт быстро сообразила, что это, должно быть, Далтон, человек, который, как она думала, изготовил ее меч.

— Я… Да, я ищу, эм… — Она запнулась, как идиотка, все еще думая о реализме в сравнении с воспоминаниями Джейкона об этом месте. — Марлоу, — наконец выдавила она, вспомнив имя, которое слышала от своего друга.

Он оглядел ее с головы до ног, решив, что она не будет представлять угрозы, прежде чем крикнуть за спину. Через мгновение занавес поднялся, и в поле зрения появилось поразительное сходство с тем, что она помнила о женщине прошлой ночью. Фэйт моргнула при виде этого зрелища. Реально. Это реально, напомнила она себе. Но она не могла унять дрожь и сжала кулаки. Это подтвердило то, что она уже знала, как женщина, которую она видела только во сне своего друга — его память — стала плотью и костью перед ней.

— Привет! — прощебетала она. Даже ее голос был жутко похожим.

Фэйт вздрогнула.

— Привет, — ответила она чуть громче шепота.

Марлоу выжидающе уставилась на нее, но сохранила приветливую улыбку, когда она прислонилась боком к балке в передней части здания. Далтон оставил их одних.

Фэйт покачала головой, когда поняла, что Марлоу ждет, когда она заговорит.

— Я… я, э-э, я пришла сказать спасибо, — выдавила она. — За свой меч, я имею в виду. Мой друг Джейкон был у вас. — Она проклинала себя за то, что так сильно заикалась от волнения.

Кузнец просияла.

— Да! Я помню. Ты Фэйт, верно? Как им сражается?

Марлоу была воплощением естественной красоты — тем более, стоя перед ней в реальном времени. Ее волосы были заплетены в такую же косу, но лицо было свежим, как день. Выражение ее лица излучало свет и полностью отличалось от проекции в памяти Джейкона. Она могла бы сказать, почему его влекло к ней, как внешне, так и по духу.

Фэйт кивнула и улыбнулась.

— Как сон, — ответила она.

— Он проделал паршивую работу, пытаясь описать твой рост и вес. Парни никогда не имеют понятия, поэтому я многое уравновесила, основываясь на своих собственных измерениях плюс на том, что он мне дал. — Она оглядела Фэйт. — Похоже, это точное предположение.

Действительно, они оба были одинакового роста и телосложения, причем Фэйт была примерно на дюйм выше Марлоу, а ее кости выступали немного больше. Глядя на здоровый вес сногсшибательной блондинки, она действительно почувствовала необходимость поправиться.

— Я назвала его Лумариас.

Марлоу снова просияла.

— Мне это нравится!

Больше нечего было добавить, и Фэйт неуверенно сказала:

— Ну, я лучше пойду. Нельзя опаздывать.

Марлоу выпрямилась и тепло улыбнулась.

— Не будь чужестранкой.

Фэйт кивнула в молчаливом обещании и повернулась, пройдя несколько шагов, прежде чем снова обернулась в последнюю секунду.

— Ой! Джейкон и я… Все не так. — Щеки

девушки-кузнеца вспыхнули, и ее рот открылся. Фэйт хитро усмехнулась, прежде чем повернуться и уйти с тихим смешком.

ГЛАВА 10

На рынке было довольно тихо до конца дня после того, как она посетила кузнецов, и Фэйт поблагодарила Духов за это. Ее энергия была на рекордно низком уровне, и она не думала, что переживет день, бегая по поручениям.

Мари оставила ее на некоторое время за прилавком, посчитав, что поток покупателей достаточно мал, чтобы она могла справиться — к большому оскорблению Фэйт. Она сидела, лениво ковыряя яблоко на самодельном табурете за стойкой. Как бы она ни наслаждалась мирным днем, ей также было трудно отвлечься от своих все более тяжелых век.

Фэйт откинула голову на деревянную балку прилавка, закрыла глаза и откусила кусочек спелого плода. Перед ней раздался кашель, и она подпрыгнула, ее яблоко выпало из руки и с глухим стуком упало на землю.

Ник ухмыльнулся, когда она выпрямилась и нахмурилась от его неожиданного вторжения. На нем был его обычный черный плащ с поднятым капюшоном, что делало его очень неуместным в летнюю жару.

— Не совсем подходящее место, чтобы потенциально заснуть и проснуться… в другом месте, — прокомментировал он.

Она сердито посмотрела на него.

— Я не собиралась спать. — Хотя она понимала, что было рискованно даже закрывать глаза, учитывая, как она устала.

— Как все прошло прошлой ночью? — спросил он, но ее бледное лицо и невыразительный взгляд, должно быть, сказали все, потому что его улыбка дрогнула. — Плохо? — Он поморщился.

Она испустила долгий, побежденный вздох и откинулась на деревянный столб. Ник слегка обошла стойку, чтобы она могла говорить без каких-либо потенциальных подслушивающих ушей, улавливающих их разговор.

— Я была в голове Джейкона. — Она съежилась. — Я вторглась в его личные мысли, и я даже не могу сказать ему. Я не могу простить себя.

Он серьезно посмотрел на нее, и она возненавидела это. Она не хотела, чтобы он жалел ее или видел в ней безнадежное дело.

— Не было никакого промежуточного, никакого подсознательного пространства. В одну минуту я проснулась, а в следующую уже шла рядом с ним в одном из его воспоминаний. — Последнее слово она прошипела себе под нос.

Ник напевал и на мгновение замолчал, словно раздумывая.

— У меня есть эксперимент, который я хотел бы попробовать, — сказал он наконец. Под ее скептическим взглядом он закатил глаза. — Встретимся сегодня вечером в лесу, наедине, — подчеркнул он.

Фэйт в любом случае даже не подумала бы втягивать в это Джейкона, но она знала, что будет трудно заставить его снова остаться дома.

— Хорошо, — сказала она. Она что-нибудь придумает. У нее не было другого выбора, кроме как доверять Нику, и, честно говоря, она была в таком отчаянии, что готова была попробовать все, что он мог ей предложить.

Он оглянулся через плечо, проверяя местность, прежде чем отступить.

— Увидимся вечером, в девять часов. — С последней озорной улыбкой он исчез так же незаметно, как и появился.

***

Остаток дня прошел мучительно медленно, и Фэйт была благодарна заходящему солнцу, когда начала свою короткую прогулку домой. Она прошла несколько улиц, прежде чем ей в голову пришла идея. С хитрой усмешкой она развернулась на каблуках и решила сделать исключительно длинный крюк, чтобы пройти мимо одного конкретного комплекса.

Ее нервы напряглись, когда она во второй раз за этот день стояла у кузнецов. Это была лучшая идея, которую она могла придумать, чтобы занять Джейкона на ночь, и она похвалила себя за гениальный ход.

Марлоу нигде не было видно, как и Далтона, но она могла слабо различить голоса из-за задней занавески. Фэйт заломила руки, прежде чем выйти в переднюю часть мастерской.

— Здравствуйте? — слабо позвала она.

Через секунду знакомая блондинка выглянула из-за простыни. Увидев Фэйт, Марлоу просияла и вышла полностью, но затем ее лицо стало озабоченным.

— Что-то не так с твоим мечом?

Фэйт быстро покачала головой.

— Нет, я… Я на самом деле надеялась, что ты сможешь оказать мне услугу. — Она поморщилась.

Кузнец настороженно нахмурилась.

— Конечно. В чем дело?

Фэйт заколебалась, а затем поспешно произнесла:

— Мне нужно, чтобы ты помогла отвлечь Джейкона от меня.

Марлоу удивленно подняла брови, прежде чем энергично покачать головой.

— Я не могу. Я… Как именно я должна это сделать? — она запнулась, выглядя взволнованной этим предложением.

Фэйт чувствовала себя виноватой за то, что спросила. Она проклинала Джейкона за то, что он был так раздражающе чрезмерно заботлив.

— Только на сегодня. Мне нужно уйти, а он как маленький щенок, которого я не могу стряхнуть, — умоляла она с легким юмором, молясь, чтобы Марлоу не начала задавать вопросов.

Блондинка нервно рассмеялась, и румянец на ее щеках только разгорелся сильнее.

— Я не знаю, Фэйт. Неужели тебе больше не у кого спросить? Он едва знает меня. — Она прикусила губу.

Фэйт бросила на нее понимающий взгляд.

— Я уверена, что ты лучшее развлечение, которое я могу найти.

Марлоу уставилась на нее, разинув рот.

— Я ему не нравлюсь! — смущенно прошипела она.

Фэйт усмехнулась.

— Поверь мне, нравишься. — Ей не нужно было точно знать, как Фэйт пришла к этому знанию. Когда Марлоу не ответила, ее улыбка стала шире.

— Так это значит «да»?

Она стояла, прикусив губу, и размышляла.

— Дай мне пять минут. Мне нужно умыться, — проворчала она, указывая на свое покрытое сажей лицо и руки.

Фэйт взвизгнула от волнения, прежде чем приказать ей поторопиться. Джейкон, должно быть, уже ждет ее дома. Она взгромоздилась на табурет в мастерской, возясь с различными молотками и гаечными ключами и удивляясь разбросанным повсюду сложным инструментам, которыми она не имела ни малейшего понятия, как пользоваться.

Прошло почти десять минут, прежде чем Марлоу появилась снова, с чистым лицом, с распущенными волосами, которые теперь ленивыми волнами струились по ее груди. И снова Фэйт почувствовала, что поражена завистью к ее непринужденной красоте. Она переоделась в светло — голубое хлопчатобумажное платье, которое подходило к ее глазам, и перекинула свой темно-синий плащ через руку, когда быстро попрощалась через простыню с Далтоном, который, как обнаружила Фэйт, был ее отцом, хотя они совсем не были похожи.

Марлоу была воплощением нервозности и неуверенности, когда Фэйт стояла, сияя, глядя на нее. Она взяла ее под руку в знак молчаливого ободрения и чтобы не дать ей выразить протест на своем лице. Затем они вместе двинулись вниз по улице.

***

Когда они минут через десять вышли из хижины, Марлоу остановилась, теребя юбки.

— Давай… он не кусается, — сказала Фэйт с намеком на предложение.

Румянец залил щеки Марлоу, когда она пристально посмотрела на Фэйт.

— Ты мой должник, — прошипела она себе под нос.

Фэйт с хитрой улыбкой распахнула дверь и неторопливо вошла, сразу же заметив Джейкона на открытой кухне, сидящего за столом. При виде Фэйт он улыбнулся, но затем улыбка исчезла, и он неуклюже поднялся на ноги, когда заметил Марлоу позади нее.

— Я надеюсь, ты не возражаешь, — невинно сказала Фэйт. — Я заскочила к кузнецам, чтобы поблагодарить, и мы разговорились. — Она указала на Марлоу, все еще застенчиво стоявшую у двери. — Ты не сказал мне, что мой меч был изготовлен такой искусной и красивой девушкой. — Она поддразнивала, но часть ее чувствовала себя виноватой за то, что использовала влечение Джейкона к Марлоу, о котором она знала только по ощущениям в его памяти. Еще большая часть ее думала, что это того стоило из-за растерянного выражения его лица.

Никто из них не произнес ни слова, поэтому Фэйт продолжила.

— У нее не было никаких планов на сегодняшний вечер, поэтому я попросила ее присоединиться к нам за ужином. Ты ведь не возражаешь, Джейк, правда?

— Что, по-твоему, ты делаешь?

Она сохраняла невинный вид под пристальным взглядом Джейкона и тихими словами, которые услышала.

Он выдавил:

— Конечно, нет! Но, э — э… у нас здесь на самом деле ничего нет, так что…

— Тогда нам придется выйти! — весело вмешалась Фэйт. — Я просто быстро приведу себя в порядок, и мы сможем отправиться в Харбор-Холл. Займи нашу гостью, ладно? — сказала она Джейкону, прежде чем удалиться в заднюю спальню, чтобы переодеться из рабочей одежды.

Фэйт оделась в свой обычный тренировочный костюм, как и накануне вечером, и закрепила Лумариас на бедре. Затем она накинула плащ, чтобы Джейкон не спросил, почему она вооружена, когда они направлялись в ресторан на берегу гавани только за едой. Она не была уверена, будет ли фехтование частью эксперимента Ника или она даже сможет собрать энергию, чтобы поднять свой клинок, но она подумала, что лучше быть готовой.

Когда она снова вышла, то остановилась при виде Джейкона и Марлоу, болтающих за столом. Они казались расслабленными в обществе друг друга, и в его глазах был блеск, который она видела всего несколько раз, когда он смотрел на нее таким образом. Она так и не смогла вернуть его — не так, как он надеялся. И все же Марлоу сделала это. Фэйт улыбнулась им, когда в ней поселилось теплое чувство. Джейкон заслуживал того, чтобы быть счастливым с кем-то.

— Готовы идти? — она прощебетала, не желая прерывать их разговор, но у нее оставалось меньше часа до встречи с Ником.

Они одновременно кивнули и встали, направляясь к двери. Фэйт последовала за ними, и троица направилась по приятно спокойным улицам в сторону гавани. Это была десятиминутная прогулка, которую они потратили на то, чтобы поближе познакомиться со своей новой подругой.

Фэйт нашла энергию Марлоу удивительно заразительной, когда она подробно рассказывала о своих творениях и кузнечных экспериментах, среди прочего. Она была на два года старше Фэйт и с детства увлекалась ремеслом своего отца. Ее мать умерла от той же болезни, которая охватила город и забрала родителей Джейкона тринадцать лет назад. Это была одна общая трагедия для двоих, и хотя Фэйт потеряла свою мать другим образом, она все еще была связана с ними на их уровне горя.

Когда кузнец не работала, красавица, казалось, никогда не переставала использовать свой мозг. У нее была глубокая страсть к чтению и знаниям, и Фэйт оживилась при упоминании о ее интересе к фехтованию. Ей не терпелось как-нибудь выйти с ней на спарринг-ринг.

Они подошли к прекрасно освещенному Портовому залу с видом на море — одному из лучших мест во внешнем городе Фарроухолда. Фэйт и Джейкон посещали его всего несколько раз, обычно на дни рождения, когда они откладывали несколько лишних монет, но в последнее время они были осторожны в своих расходах, и она знала, что они могут позволить себе хорошо поесть сегодня вечером.

Толкнув маленькие белые деревянные двери, Фэйт сразу же почувствовала восхитительный аромат свежих морепродуктов и глубоко вдохнула. В большом, просторном помещении было довольно оживленно, в основном заполненном парами, сидящими в уютных кабинках. Их троих тепло приветствовали и проводили к небольшому столику на четыре места в углу. Фэйт старалась не думать о себе как о третьем колесе, когда села рядом с Марлоу и позволила Джейкону сесть напротив нее. Это была тонкая тактика с ее стороны, чтобы они вступили в зрительный контакт и завели разговор.

Фэйт изо всех сил старалась оставаться поглощенной пустой болтовней со своими друзьями, но ее голова была в другом месте, и она беспокойно дергала коленом, проверяя свои карманные часы каждые десять минут. Марлоу, казалось, заметила это и продолжала бросать на нее понимающие взгляды.

Принесли еду, и это на некоторое время отвлекло Фэйт от размышлений, пока она наслаждалась прелестями горячих и холодных морепродуктов. Но когда они закончили и часы приблизились к девяти, она прочистила горло и сделала вид, что пытается скрыть свой широкий зевок.

— Я думаю, что мне пора возвращаться. Я действительно устала, — сказала она. Не полная ложь — она определенно была измотана, и Джейкон точно поймет, почему, благодаря ее эпическому выступлению в это утро.

Он понимающе кивнул ей и сказал:

— Конечно. Я попрошу счет…

— Не позволяй мне испортить тебе вечер, — перебила она слишком быстро, бросив на Марлоу взгляд в поисках помощи. — Я имею в виду, в конце концов, еще очень рано, — поправилась она.

Марлоу небрежно вмешалась:

— У них здесь отличные десерты. — Она мило улыбнулась Джейкону. — Если хочешь можем еще остаться.

Фэйт должна была отдать ей должное: даже у нее могло возникнуть искушение остаться с тем взглядом, которым одарила его кузнец. «Естественная кокетка» могла бы быть добавлена к списку прекрасных черт ее новой подруги.

Щеки Джейкона вспыхнули, и он нервно улыбнулся в ответ. Фэйт безмерно забавляло видеть своего лучшего друга таким взволнованным. Она никогда не видела его с этой стороны за все десятилетие их дружбы. Она никогда не видела, чтобы он проявлял к кому-то интерес. Как и Фэйт, Джейкон никогда раньше не вступал в серьезные отношения.

— Я… я бы… но, э-э, Фэйт… — он запнулся.

Фэйт махнула рукой.

— Я буду в порядке, ты, курица наседка. Гуляй столько, сколько захочешь, и не делай ничего такого, чего бы я не сделала. — Она застегнула плащ, прежде чем встать, сунула руку в карман и положила несколько монет на стол, несмотря на их протесты. Затем она быстро покинула заведение, пожелав напоследок спокойной ночи.

Она уже обсудила некоторые детали с Марлоу во время их возвращения от кузнецов, так что Фэйт знала, что та постарается занять его как минимум до полуночи. Тем не менее, она понятия не имела, сколько времени займет план Ника на ночь, и не хотела рисковать, что Джейкон вернется в пустую хижину и отправит поисковую группу.

К счастью, Марлоу не спросила, чем она собирается заняться, но бросила на Фэйт несколько любопытных и обеспокоенных взглядов, но та дала обещала, что в этом нет ничего опасного.

Однако это была лишь полуправда, так как с Ником, казалось, ничего нельзя было сказать наверняка.

ГЛАВА 11

Выйдя из Харбор-холла, Фэйт натянула капюшон и поспешила по улицам. Она уже опаздывала. В спешке она затормозила за следующим углом, чуть не столкнувшись с четырьмя патрульными фейри, к своему полному ужасу.

Она мгновенно отступила в сторону и низко склонила голову, не смея встретиться с ними взглядом, когда отошла с их пути. Она узнала грубого воина, возглавляющего патруль, с первого взгляда. Непослушный шрам, который портил левую часть его лица, был отличительной чертой, позволившей ей выделить его как одного из королевских гвардейцев, которые задержали сына хозяина гостиницы с неоправданной силой.

Она затаила дыхание, когда они остановились рядом с ней вместо того, чтобы пройти мимо, как обычно. Она опустила глаза в землю, играя роль испуганной человеческой девушки, чтобы они могли продолжить идти, не задавая ей вопросов.

Но один заговорил.

— Куда ты так спешишь? — Глубокий, грубый голос — тот, от которого ее пронзило ледяное копье.

— Домой, — тихо сказала она, все еще не поднимая головы.

Она услышала шорох гравия, прежде чем большие черные ботинки появились на земле прямо перед ней. Она с трудом сглотнула, ее сердце пропустило удар.

— Ты будешь смотреть на меня, когда отвечаешь, девочка, — предупредил он.

Она не пошевелилась.

Через секунду Фэйт едва успела моргнуть, когда большие мозолистые пальцы схватили ее за челюсть, дернув голову вверх так быстро, что она не смогла скрыть гримасу боли. Охранник злобно ухмыльнулся ей.

— Лучше, — сказал он.

Она предположила, что он красив, даже красив, несмотря на уродство. У него были резкие черты лица, с совершенно черными глазами и волнистыми каштановыми волосами, которые падали ему на плечи, наполовину завязанные сзади в небольшой узел. И все же, когда она выдержала его взгляд, его дикие глаза только обещали насилие и отчаяние любому, кто встанет у него на пути. Она не могла скрыть свой гнев, вынужденная смотреть в ответ в его тисках. Все в Фэйт кричало ей бежать.

— Как тебя зовут? — спросил он с игривым спокойствием.

Она раздумывала, не ответить ли, но, почувствовав боль, прошипела:

— Фэйт, — надеясь, что ее тон не доставит ей тех же неприятностей, что и ее молчание.

Один из остальных тихо заговорил сзади.

— Она часто тренируется в фехтовании на площади, капитан. Она безобидна.

Капитан задержал ее еще на мгновение, размышляя, прежде чем отпустить с ворчанием. Она хотела поблагодарить молодого эльфа-охранника, который заступился за нее.

Фэйт вздрогнула, ее челюсть слабо пульсировала от его неестественно крепкого захвата. Она знала, что будет синяк.

Его глаза метнулись к рукояти Лумариаса, прежде чем снова вонзиться в ее золотые глаза.

— Могучий клинок для такой скромной человеческой девушки. — Он насмешливо усмехнулся, и ее руки дернулись по бокам во вспышке ярости.

— Это подарок, — сказала она сквозь зубы.

Его глаза на мгновение сузились, глядя на нее, и она не стала возражать.

— Не давай им повода заглядывать в тебя… — Она снова опустила глаза в землю в молчаливом поклоне подчинения, когда совет Ника эхом отозвался в ней.

С недовольным звуком капитан отступил в сторону.

— Тогда иди своей дорогой, девочка, — сказал он скучающе.

Фэйт не колебалась, резко развернулась и снова пошла хрупкой походкой. Она заметила темный переулок и, как только завернула за угол, побежала.

***

Она пробежала остаток пути, свернув на самые темные улицы и пробежав весь путь вверх по холмам, пока не показался лес. Она сразу же заметила Ника. Он лениво прислонился к одному из деревьев. Облегчение успокоило ее бурю нервов. Она даже не осознавала, что дрожит, пока не замедлила шаг при приближении.

— Ты опоздала, — сказал он, а затем осмотрелся. — Что, во имя проклятых Духов, произошло? — Ник подошел к ней, осматривая ее тело в поисках признаков физических повреждений. — Кто причинил тебе боль? — прорычал он, хватая ее за челюсть, которая все еще болела.

— Патруль. — Она тяжело дышала, не зная, как правильно сформулировать предложение. — Капитан, — добавила она тяжело дыша, уперев руки в бедра, когда напряжение от короткого путешествия внезапно настигло ее.

Ник выругался.

— Я думал, что сказал тебе не высовываться.

Фэйт недоверчиво уставилась на него.

— Я старалась не высовываться! — огрызнулась она. — Я не виновата, что вы просто дикие, безжалостные звери, которые воспользуются любой возможностью, чтобы показать свое превосходство и унизить нас, людей! — Теперь она дрожала больше от гнева, чем от страха.

Его губы сжались, а взгляд смягчился.

— Это всего лишь капитан Варис. — Он провел рукой по своим иссиня-черным волосам. — Он злобный ублюдок и садист, но он один из самых талантливых Ночных Бродяг короля. Никогда не недооценивай его. — В его тоне не было упрека, в нем чувствовалась озабоченность.

Ее лицо побледнело. Ей просто повезло, что Ночной Бродяга нашел причину остановить ее, когда сейчас ей больше, чем когда-либо, нужно было быть невидимой.

Прочитав ее мысли, Ник сказал:

— Тебе нужно уметь понимать свои собственные способности. Черт возьми, Фэйт, удивительно, что никто еще не узнал о тебе с твоим безрассудством.

Она съежилась и хотела возразить, но он продолжил.

— Если ты научишься контролировать свои способности, тебе не нужно будет бояться, что кто-то другой окажется в твоей голове. Ты сможешь блокировать то, что не хочешь, чтобы они видели, и предоставлять доступ к твоей совершенно обычной жизни только для того, чтобы они были довольны.

Ее голова закружилась от новой информации. Ник только сделал ей знак следовать за ним, когда вошел в лес.

Она колебалась.

— Я увижу… это снова? — тихо спросила она.

Он покачал головой и протянул руку.

— Нет. Ты уже доказала свою состоятельность.

Она посмотрела на предложение утешения в его протянутой ладони, а затем в его глаза, когда он ободряюще улыбнулся. Возможно, это делало ее глупой и наивной, но она не могла не доверять ему. Это чувство нервировало ее. Он знал об одной вещи, которая могла осудить ее, и до сих пор предпочитал помогать, а не выдавать ее. Она не была уверена, делало ли это его союзником, другом, или он просто разжигал свое вечное любопытство. Что бы это ни было, она была благодарна за это.

Фэйт вложила свою руку в его, и он повел ее через темный, завуалированный вход. Боясь, что он исчезнет и она снова останется одна, задыхаясь в темном тумане и черной виноградной паутине, она не осознавала силы своей хватки, пока он не усмехнулся, увидев их соединенные руки. Они прошли через совершенно обычный лес и вышли на поляну у водопада, и костяшки его пальцев побелели от ее хватки, похожей на тиски.

Она немедленно отпустила его, щеки пылали.

Ник сбросил плащ и вышел на середину открытого пространства, прежде чем положить его на траву и сесть на него. Фэйт наблюдала, нахмурившись, и не сразу последовала за ним, пока он безмолвно не жестом попросил ее сделать то же самое.

— Я так понимаю, это часть твоего эксперимента? — сказала она как ни в чем не бывало, копируя его действия.

Он ухмыльнулся в ответ, прежде чем полез в карман и достал два флакона с жидкостью.

— Это всего лишь простое снотворное, — сказал он в ответ на ее полный надежды взгляд. — Это погрузит тебя в сон, как если бы ты заснула естественным образом, но твоя способность все равно пробудит твое подсознание, — объяснил он.

— Мы собираемся вздремнуть?

Он щелкнул ее по носу.

— Умница, — пробормотал он, протягивая ей одну из бутылок. — Я собираюсь попытаться поймать тебя, прежде чем ты отправишься Бог знает куда.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ты собираешься залезть мне в голову?

Он одарил ее хитрой улыбкой.

— Интересно, какие маленькие грязные секреты тебе приходиться скрывать? Ты выглядишь такой испуганной, Фэйт.

Она сердито хлопнула его по руке, и он разразился лающим смехом.

— Сначала я должен принять свой. Пройдет не менее пяти минут, прежде чем это сработает. Как только я усну, ты выпьешь свое. Я смогу почувствовать, когда ты уснешь, и, ну… — Он сделал паузу. — Я не совсем уверен, сработает ли это, но, кажется, стоит попробовать.

Беспокойство наморщило ее лоб.

— А если этого не произойдет? Что, если я окажусь в другом месте?

— Я все еще буду должен в состоянии проникнуть в твой разум. Ты почувствуешь меня там, и я, надеюсь, смогу уговорить тебя вернуться, но… — Еще одна из тех пауз, которых она боялась. — Ну, это новая территория. Я не знаю, работает ли твоя способность так же, как наша.

Фэйт кивнула. Она знала, что он имел в виду тот факт, что она была человеком.

Ник вздохнул.

— Мы не узнаем, пока не проверим теорию.

Она полагала, что в данный момент ей нечего терять. Она должна была взять это под контроль, и если это означало позволить Нику проникнуть в ее голову, она должна была попытаться.

— Просто знай, — сказал он, — я очень надеюсь, что ты не попытаешься убить меня после того, как я выпью это. — Он вынул пробку из своего флакона, поднял его в знак приветствия, затем принял всю дозу, прежде чем выбросить ее рядом с собой.

Фэйт закатила глаза и наблюдала, как он откинулся на спину, его веки закрылись с драматическим, расслабленным вздохом. Она сидела, поджав колени, и пару минут изучала, как поднимается и опускается его грудь.

На мгновение она была поражена его уязвимостью. Взрослый мужчина-воин фейри был полностью в ее власти. Хотя он сказал это с юмором, она почувствовала небольшой прилив тепла от того, что он действительно доверял ей достаточно, чтобы ничего не предпринимать. Возможно, это будет ее единственная в жизни возможность сделать это; единственный раз, когда она столкнется лицом к лицу с фейри, который был достаточно недееспособен, чтобы она могла нанести удар. И все же, даже если бы это был злобный капитан Варис, лежащий перед ней без сознания, она была уверена, что никогда бы не нанесла такой дешевый и бесчестный удар.

Когда его дыхание замедлилось и стало тяжелее, она посмотрела на свой флакон.

— Здесь ничего нет ничего страшного, — подумала она, выпивая содержимое и ложась рядом с Ником. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, такого умиротворенного и невинного, ни одна морщинка не коснулась его гладкой, бледной кожи. Красивый. Ник действительно был воплощением бессмертной грации.

Ее веки несколько раз дрогнули, когда она почувствовала, что уплывает, и вместе с этим ее нарастающая паника исчезла…

***

— Фэйт, — позвал далекий голос.

Она чувствовала себя так, словно ее проецировали в одну сторону, но другая сила тянула ее в противоположном направлении. Она ухватилась за эту призрачную нить и потянула себя к ней, против течения, которое хотело бросить ее в забвение. Вскоре она увидела свет, пробивающийся сквозь черную как смоль пустоту, в которой она находилась, и следовала за ним до тех пор, пока он не ослепил ее, и ей пришлось прищурить глаза, быстро моргая, чтобы привыкнуть.

Затем она оказалась в бесконечной комнате, заполненной клубящимся золотисто-белым туманом. Она проснулась в своей собственной голове. Она могла чувствовать это, видеть это. Туман вокруг нее рассеялся, чтобы показать катушку воспоминаний, которые мелькали от одного к другому. Она видела воспоминания с тех пор, как едва могла ходить, вплоть до этого самого дня — всю свою жизнь, в совершенной ясности.

Она подумала об одном конкретном человеке, и это прекратилось, воспроизводя в реальном времени воспоминания о ее матери незадолго до того, как ее похитили. Они вместе лежали в постели, она, девятилетняя девочка, уютно устроилась под маминой рукой и читала ей. Слезы увлажнили ее лицо, губы задрожали, но она не издала ни звука, когда подошла ближе к движущейся картине. Это прекратилось, когда она пожелала прикоснуться к лицу ее матери. Фэйт протянула руку, но рука прошла насквозь, и она один раз всхлипнула.

Внезапно осознав чье-то присутствие, все образы вокруг нее мгновенно исчезли, оставив только облака белого и золотого. Она повернула голову, чтобы посмотреть на Ника, который молча стоял позади нее, засунув руки в карманы. Она предположила, что он был там все это время. Его теория сработала, и ей было все равно, что он видел, прежде чем она заблокировала воспоминания.

— Моя мать, — прошептала она.

Он слегка кивнул.

— Я знаю, — сказал он. После короткого торжественного молчания он продолжил: — Я проводил бесконечные ночи в своей голове, когда умерла моя мать. Это совсем другое — видеть это перед собой вот так. Со временем воспоминания могут поблекнуть, и мы забудем детали. Но здесь…мы можем сохранить им жизнь.

Она грустно улыбнулась ему, благодарная за то, что он поделился с ней такой личной информацией. Она не знала, что он тоже оплакивал своего родителя, и внезапно почувствовала себя виноватой, что вообще очень мало знала о нем, в то время как была так эгоистично поглощена своими собственными проблемами. Она хотела спросить, когда он потерял ее и что случилось, но в тот момент это казалось неправильным.

— Я думаю, это сработало, — размышляла она вместо этого, пытаясь сменить тему и развеять мрачное настроение.

Он улыбнулся, казалось, радуясь перемене.

— Я почти потерял тебя на секунду, но у тебя хватило здравого смысла последовать моему примеру. — Он огляделся и издал странный звук.

Она тоже наблюдала за цветами своего разума.

— Он похож на твой, — сказала она, — но менее угрюмый и мрачный.

Он рассмеялся.

— Думай об этом как о своей ауре. Цвета отражают часть тебя.

Она скрестила руки на груди в изумлении.

— Так что именно черный говорит о твоей душе?

Он бесстрастно пожал плечами.

— Возможно, что я проклят, — ответил он с ухмылкой.

Она протянула руку, чтобы проткнуть его сквозь туман. Он сверкал, и она подумала, что он прекрасен, когда он вплелся в ее пальцы. Куда бы она ни двигалась, он следовал за ней, и она обнаружила, что может подчинять его своей воле без какого-либо движения, создавая маленькую золотую бабочку на ладони.

— Ты действительно раньше не заглядывала внутрь своего собственного подсознания? — спросил он, изучая ее.

Фэйт покачала головой.

— Я либо… — Она поморщилась. — Ночная Бродяга, — поправила она, — либо я не помню, чтобы что-то видела, когда просыпаюсь. Но в основном это случается редко. Наверное, все это время я изучала горожан, когда спала. — Она слегка рассмеялась, пытаясь найти в себе юмор, чтобы не сойти с ума.

Бабочка взлетела, прежде чем раствориться в остальной части тумана.

Ник глубоко вздохнул.

— Чувствуешь ли ты себя измотанной на следующий день? Я имею в виду, когда ты бродяжничаешь.

Она фыркнула.

— Я уже и забыла, что такое хороший ночной отдых, до той недели, когда ты дал мне те капли.

Он поднял брови.

— Неудивительно, Фэйт. У тебя, наверное, за последние годы не было больше пары часов полноценного отдыха. — Увидев ее растерянный взгляд, он пояснил: — Когда мы гуляем ночью, наш разум все еще активен. Если ты проведешь ночь в чьей-то голове, значит, ты по-настоящему не отдохнула. Вот почему мы не можем делать это каждую ночь — мы бы измотались и стали неряшливыми. — Он недоверчиво покачал головой. — Боги, это чудо, что ты так долго продержалась и не сошла с ума. Но это также многое объясняет твое отсутствие контроля.

Она в ужасе моргнула.

— Так как же мне это контролировать?

— Ты должна сам разобраться в этой части, — сказал он. — Для меня это как будто две двери, образно говоря. Я могу либо сосредоточиться на цели и пройти через дверь, которая приведет меня прямо в их разум… или я могу войти в другую дверь, и все станет черным.

Она задумалась:

— Значит, у нас никогда не будет собственных снов?

— У нас нет случайных видений, которые не имеют смысла, если ты это имеешь в виду. Но твой разум безграничен; ты можешь оставаться в своем подсознании и вызывать в воображении свои самые смелые желания. Это может быть весело. — Он многозначительно улыбнулся ей, и она закатила глаза. Она не хотела думать о том, какими могут быть его «самые дикие желания». — Но опять же, ты не отдохнешь как следует, если останешься здесь, так что мы можем делать это только экономно. Темнота — это единственный способ для нас получить полноценный, восстанавливающий энергию сон, — заключил он.

Вся эта информация была для нее одновременно пугающей и волнующей. После того, как она подумала о худшем и возненавидела свою новообретенную способность, было приятно обнаружить, что в этом может быть положительная сторона. Она могла живо видеть свою мать в своих воспоминаниях и, по-видимому, создавать для себя полностью неограниченные и захватывающие сны. Но на самом деле она ни о чем так не мечтала, как о частом блаженном, безмятежном отдыхе.

Возвращаясь к тому, что сказал Ник, она нервно сглотнула.

— Что ты подразумеваешь под «стать неряшливыми»?

Он сделал глубокий вдох, и она увидела, что он раздумывает, стоит ли распространяться об этом.

— Это та часть, которая тебе не понравится, Фэйт, — осторожно сказал он. — Ты уже знаешь, что наш особый талант часто используется в качестве оружия. Мы можем узнать о человеке все. Мы можем насаждать чувства и идеи, если мы достаточно сильны. И мы также можем разрушить их разум одной мыслью. — Его взгляд стал серьезным. — Если мы истощим себя, пытаясь ходить ночью, наши повышенные негативные эмоции от недостатка отдыха могут либо привести к обнаружению, либо… случайно убить хозяина.

Фэйт похолодела всем телом, чувствуя, как мир уходит у нее из-под ног. Потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать это, но затем она чуть не рухнула на месте, когда его слова вызвали мрачное воспоминание. Она прокручивала это снова и снова в своей голове, складывая кусочки вместе, когда ее осенила новая реальность. Это не могло быть правдой. Она не была на это способна. Потому что, если бы она была…

— О, боги, — прошептала она про себя.

Он сделал шаг ближе.

— Я знаю, что это пугающая мысль, но теперь ты сможешь научиться контролировать себя. Ты никогда… — Его слова дрогнули, когда она подняла глаза с выражением абсолютного ужаса. Ник замер при виде этого зрелища, его лицо было глубоко озабоченным. — Фэйт, в чем дело?

Она слишком застряла в своей собственной яме вины и отвращения к вероятности того, что она сделала, чтобы ответить. Фэйт сосредоточилась и начала выталкивать его. Она была близка к тому, чтобы закричать от боли, и не была уверена, что ее эмоции могут сделать с ним здесь.

Очень тихо, как раз перед тем, как он совсем исчез, она прошептала:

— Я думаю, что уже сделала это.

ГЛАВА 12

Фэйт почувствовала, как что-то пытается вытащить ее из подсознания, где она сидела одна, плотно прижав колени к груди. Она не рыдала; ничего не делала, только отдавалась пустоте, которую чувствовала, снова и снова вспоминая это воспоминание, надеясь, что это не значит то, о чем она думала.

Туман клубился вокруг нее, как будто она была планетой, и это была ее стратосфера.

Она не была уверена, как долго просидела там после изгнания Ника, но сила становилась слишком сильной, чтобы она могла бороться дальше. Она обнаружила, что поддается рывку, который вернул ее в полное сознание.

Сначала Фэйт почувствовала запах травы, похожий на свежую, хрустящую дождевую воду. Затем она услышала тихий шум водопада и плеск волн там, где он сливался с озером внизу. Она чувствовала ткань своего плаща под пальцами, когда двигала ими. Сделав глубокий вдох через нос, она заставила себя открыть глаза и уставилась в самый чистый оттенок небесно-голубого, который она когда-либо видела. Наконец, она почувствовала его, когда теплые руки Ника коснулись одной из ее собственных.

Когда она наконец повернула голову, чтобы посмотреть на него, на нем была маска беспокойства, он сидел на коленях и смотрел на нее сверху вниз. Он ничего не сказал, ожидая, что она заговорит первой, опасаясь, что она развалится на части от одного неверного движения. Она выдернула свою руку из его, посидела секунду, прежде чем встать и бесцельно приблизиться к воде.

Ей потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

— Откуда ты знаешь…? — Она вздрогнула, не желая спрашивать, но нуждаясь в ответе. — Как ты узнаешь, сделал ли ты это? Разрушил ли разум человека, как ты говоришь?

Она услышала, как он поднялся с травы и встал, но не повернулась, чтобы посмотреть на него, а вместо этого наблюдала за рябью на воде.

— Это похоже на… — Он сделал паузу, и она заметила легкую боль в его голосе.

— Разум для нас подобен полой стеклянной сфере, которую мы держим в одной ладони. Все, что потребуется, — это одно легкое сжатие, чтобы увидеть, как он разлетится на миллион кусочков, и еще одно, чтобы он взорвался и превратился в пыль.

Ее желудок скрутило от этой мысли.

— Ты делал это раньше, — скорее констатировала она, чем спросила.

— Это не то, чем я горжусь. Я помню всех, кого я когда — либо…

— Убил, — резко оборвала она, наконец повернувшись к нему лицом. — Всех, кого ты убил. Вот кто мы на самом деле, не так ли? Оружие.

— Мы не должны быть такими.

Фэйт почувствовала сожаление и раскаяние в его глазах, и на мгновение… она пожалела его. До тех пор, пока она не вспомнила, что у него всегда был выбор в том, что он делал; контролировать то, чего не делала она.

— Зачем ты это делаешь? Зачем работать на короля-тирана, который позволил бы людям страдать и убивать, не задумываясь? Он эгоистичный монстр, а ты всего лишь бесхребетная марионетка, выполняющая его грязную работу, — выплюнула она.

Она не могла остановиться. Возможно, он не заслуживал ее гнева, и какая — то часть ее знала, что она всего лишь выплескивала чувства, которые испытывала к самой себе — к тому, кем она была, и к тому, что она сделала. Но она никогда не встретилась бы лицом к лицу с мужчиной, на которого ей действительно хотелось закричать, чтобы облегчить боль и ненависть, которые долго копились в ней. По крайней мере, она не встретится лицом к лицу с королем Хайт Фарроу и останется в живых.

— Осторожнее, Фэйт, — предупредил он.

— Почему я должна быть такой? Это только вопрос времени, когда я буду следующей.

Его глаза потемнели. — Ты никогда не будешь следующей. Нет, если мне есть что сказать по этому поводу, — сказал он с удивительно яростной решимостью.

Она пошатнулась от гнева и испустила вздох поражения, тяжело опустившись на край озера. Она покрутила рукой в воде, бесцельно гоняясь за юколитами, которые заметались от ее прикосновения.

Закрыв глаза, Фэйт вспомнила воспоминание, которое преследовало ее.

— Несколько лет назад в городе был один человек. — Она не слышала, когда он сел рядом с ней, но чувствовала, что он рядом. Когда она посмотрела в его сторону, Ник сидел, небрежно поджав колени, его изумрудный взгляд был пристально устремлен на нее. Она отвернулась и продолжила, возможно, из трусости за то, в чем собиралась признаться. — Я каждый день проходил мимо него по дороге на рынок. Он владел мясными лавками Фаррохолда и управлял ими вместе со своей женой на главной улице, ведущей к замку. Все его знали. — Выражение ее лица помрачнело, когда она вспомнила его лицо. — Он был полным, неопрятным мужчиной, который выглядел так, словно никогда не знал понятия о ванне. Но не его внешность заставляла меня останавливаться каждый раз, когда я его видела.

— Он был бессердечным, жестоким, и я знала, что он плохо обращался со своей женой. Никто никогда не видел, как он бил ее — он предпочитал держать это в тайне. — Ее тон стал мрачным. — Хотя это было очевидно. Она была вся в порезах и синяках, и все знали, что происходит, но никто не вмешивался, чтобы помочь ей. — Она покачала головой от мрачного видения.

— Однажды, когда я рано ушла на работу, улицы были пусты. Я услышала шум еще до того, как увидела его, и спряталась за углом, ведущим в его мясную лавку, чтобы наблюдать издалека. — Фэйт сделала паузу, стиснув зубы. Она почувствовала, как ногти впились в ее сухую ладонь. Прерывисто вздохнув, она заставила себя продолжить.

— Он ударил ее так сильно, что она упала лицом на камень и истекла кровью. Я хотела помочь ей, но мне было страшно. Мне было всего пятнадцать — что я могла сделать против человека его габаритов? — Она сказала это беспомощно, хотя это не облегчило ее вины за свою трусость.

— Два патруля фейри прошли мимо, и я почувствовала облегчение, что они наверняка помогут ей, накажут его… но они этого не сделали. Они прошли мимо и ничего не сделали, ничего не сказали. — Она процедила сквозь зубы: — Что для них одна скромная человеческая жизнь, а? — Она не смогла удержаться от обвиняющего взгляда, который бросила в его сторону, но Ник промолчал. — В ту ночь я не могла выбросить эту сцену из головы. Я не могла перестать слышать ее плач и звук, когда она ударилась о землю. Я хотела причинить ему боль, заставить его почувствовать боль, которую он любил причинять другим. Я не горжусь тем, что думаю об этом, но той ночью я… я мечтала об этом, хотя теперь, полагаю, можно с уверенностью сказать, что я Бродила…у него в голове.

У нее вырвался невеселый смешок.

— Даже после всех этих лет я все еще помню это — чувствую это — так ясно. У него было так много ненависти ко всему, и насилие было единственным известным ему способом освободиться от демонов, которые терзали его мысли. — Она покачала головой, не веря, что не поняла этого раньше. — Сцена разыгралась в точности так, как я ее видела, за исключением того, что, когда он поднял руку, чтобы ударить ее, я… я закричала так громко, как только могла. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я почувствовала его шок и ужас за долю секунды до того, как сцена исчезла, и осталась только темнота. Я сразу же проснулась, парализованная ужасным чувством. Это было так не похоже ни на один из моих других снов или кошмаров.

Она посмотрела в воду и обнаружила, что некоторые из юколитов прилипли к ее пальцам, когда она продолжала свои ленивые завихрения.

— В то утро я пошла на работу как обычно, и день прошел без каких-либо сюрпризов. Только позже по городу начали ходить слухи… Он был мертв. Мясник на Главной улице. Его звали Том Крестлер, и в то утро его нашли мертвым в своей постели. Никаких следов физической травмы — они сказали, что он, должно быть, умер от какой-то сердечной недостаточности. Некоторые скептики даже обвиняли Ночных Бродяг, но те, кто его знал, настаивали, что он не сделал ничего плохого королю, чтобы оправдать его казнь. — Она знала, что ей не нужно делать очевидные выводы, но все же прошептала: — Я думаю, что убила его.

Они оба долго молчали. Фэйт не могла заставить себя посмотреть на Ника, чтобы увидеть его реакцию. Это делало ее в некотором смысле не лучше его — не лучше любого из Ночных Бродяг-фейри, которые привыкли обрывать жизни.

Пустота открылась внутри нее, когда она поняла, что на самом деле больше не знает, кто она такая. Она отчаянно хотела вернуться к своей жизни в невежестве; просто быть простой человеческой девушкой, которая любила своих друзей, делала работу, в которой нуждалась, чтобы оставаться сытой, и наслаждалась своим свободным временем, размахивая клинком, который никогда не увидит линий битвы. Все это теперь ушло, и она попыталась осознать свою новую реальность. Она была оружием, выкованным для того, чтобы быть искусной воровкой мыслей и бесшумной убийцей умов.

Голос Ника вырвал ее из темной ямы, в которую она медленно падала.

— Ты не знаешь этого наверняка, — тихо сказал он.

Она покачала головой.

— Было бы легко закрыть на это глаза в неведении, не так ли? Но когда кусочки так идеально сложились друг с другом, невозможно игнорировать правду.

Ник нахмурил брови.

— Его жена живет лучшей жизнью без него?

Фэйт кивнула. Его жена завладела мясной лавкой и сделала ее процветающей. Вместо того чтобы быть мрачным заведением, мимо которого она боялась бы проходить каждый день, теперь она тепло улыбнулась миссис Крестлер, которая часто улыбалась, смеялась и наслаждалась обществом своих клиентов, вместо того чтобы прятаться, как раньше. Она ненавидела то, что какая — то часть ее — большая часть ее — была рада, когда услышала новость о кончине мистера Крестлера, только поэтому она знала, что его жена освободится от него.

— Тогда разве ты не согласна, — осторожно сказал Ник, — что он заслужил тот конец, который встретил, независимо от того, как это произошло?

Она знала, что он всего лишь пытается облегчить бремя, но это не помогло избавиться от маслянистого налета отвращения, которое она испытывала от тяжелого осознания того, что именно она сделала это.

— Он все же был мужчиной, все же жил, — сказала она. — Какое право я имела забрать его жизнь?

Они посмотрели друг на друга, и она увидела это, понимание: два беззвучных убийцы одного и того же вида. Только один был невольным, а другой…

— Как ты живешь с тем, что сделал? — спросила она, все еще глядя в глубину его изумрудных глаз, как будто могла видеть сквозь них черно-серый дым его души.

Ник нахмурился еще сильнее, и его рот сжался в тонкую линию.

— Я живу с этим, никогда не забывая. Некоторые люди, которых я убил, заслуживали этого — убийцы, предатели, мятежники, — в то время как другие были менее достойны, но все еще виновны в преступлениях против короны. Я должен выполнять приказы, с которыми не всегда согласен. — Его взгляд оставлял место для невысказанных слов; он был осторожен с информацией, которую раскрывал. — Я живу с этим, никогда не забывая никого из них. Вспоминая, кто я и что я сделал, владея этим и никогда не позволяя темной части поглотить меня.

Фэйт кивнула в знак признательности за его честность. Она найдет способ жить с тем, кем она была, с тем, что она сделала, и с тем, на что она была способна. Она должна была, хотя бы для того, чтобы иметь возможность контролировать себя и быть уверенной, что никогда больше не воспользуется своей способностью.

— Твое лицо, — тихо пробормотал он.

В порыве она протянула руку, чтобы коснуться своей челюсти. Боль и нежность полностью исчезли. Ее взгляд метнулся к озеру, где юколиты снова начали уклоняться от ее прикосновений. Она вытащила руку из воды и, уставившись на нее, была уверена, что она светится. Еще одно мгновение, и оно исчезло.

— Я думаю, что легенды правдивы. Ты, должно быть, им нравишься.

Она представила, что фиолетовые и синие отпечатки пальцев, которые начали покрывать ее нижнюю часть лица, тоже полностью исчезнут, и она снова посмотрела в воду в безмолвном благоговении и благодарности. Когда она снова поймала взгляд охранника фейри, она не смогла сдержать свое любопытство и решила, что это хорошая возможность спросить, пока они все еще были погружены в личные темы:

— Что случилось с твоей матерью?

Она поняла, что сделала неверный шаг, когда его глаза потемнели, а челюсть дернулась. Мгновение он ничего не говорил, выдерживая ее пристальный взгляд, а затем поднялся на ноги.

— Я думаю, что для одной ночи было достаточно темных разговоров, — сказал он бесстрастно.

Часть ее была раздражена тем, что он избегал говорить о себе, когда она почти обнажилась перед ним за те короткие недели, что они знали друг друга. Но она также понимала, что то, что она хотела знать, было деликатным и на что она не стала бы давить. Он тоже ничего ей не должен. На самом деле, она была обязана ему за все, чем он рисковал, помогая ей.

— Давай отведем тебя домой, — тихо сказал он.

Она встала и достала карманные часы. Было половина двенадцатого. Она молилась, чтобы Марлоу придумала достаточно причин, чтобы занять Джейкона и он еще не вернулся в хижину.

Через несколько минут они были одеты и готовы. Ни один из них не произнес больше ни слова, когда Ник повел их из леса.

Она никогда не привыкнет к магии, которая удерживала лес в вечном дневном свете. Когда они снова вышли на холмы, на которых было звездное ночное небо, она не могла решить, что ей нравится больше: безмятежность полуночного лазурита, ослепленного яркими созвездиями, или избыток энергии под кристально-голубым одеялом, изобилующим мирной жизнью.

В том же месте, где они расстались в последний раз, Фэйт слабо пробормотала «прощай», и Ник напрягся, как будто хотел сказать что-то еще. Он попрощался в ответ, прежде чем бесшумно раствориться в темноте. Фэйт также держалась в тени, ее капюшон на голове, когда она направлялась в город, чтобы избежать новых столкновений с фейри. Особенно с капитаном Варисом.

Ее накрыло чувство облегчения при виде пустой хижины. Она неуклюже сбросила плащ и меч и быстро переоделась, скользнув под одеяло и натянув его до подбородка.

Фэйт некоторое время лежала в тишине, прежде чем услышала, как Джейкон прокрался и нырнул в свою собственную кровать. Ей показалось, что она услышала, как он спросил, проснулась ли она, но она держала глаза закрытыми и ровно дышала, отвернувшись от него. Вскоре после этого она почувствовала, что погружается в это знакомое забытье, уверенная, что сможет найти место, куда ее привел Ник, и уснуть. По-настоящему уснуть.

ГЛАВА 13

Вынужденный настроиться на монотонные голоса напыщенных дворян фейри, Ник напряг глаза от тяжести скуки. Несмотря на его незаинтересованность в мелкой политике, из-за которой они ссорились, он сидел уравновешенный и внимательный, но его мысли были далеко.

Нику пришлось отвести взгляд от Капитана Стражи, стоявшего у двери напротив. Каждый раз, когда он мельком видел ужасный шрам, который обезобразил Вариса во время великих сражений, это заставляло его кулаки сжиматься в гневе на его жестокое проявление превосходства над Фейт. Это не должно было беспокоить его так сильно, как беспокоило, но, представив, как его жестокая рука сжимает ее челюсть, ему захотелось оторвать конечность от капитана.

Вместо этого Ник переключил свое внимание на мрачные лица присутствующих на заседании совета. Большинство из них были охвачены гневом и отвращением, когда они по очереди парировали свое недовольство через стол в надежде, что король, сидящий во главе, примет во внимание их беды. Ник знал, что все это было напрасной тратой времени. Эти встречи были формальностью; прикрытием, чтобы держать лордов и других высокопоставленных фейри в бездействии — на некоторое время.

Король Орлон из Хайт Фарроу редко прислушивался к советам и предложениям своих близких членов совета и еще меньше уважал личные страдания высших фейри, которые мало что предлагали ему взамен. Но король был умен и знал, как заставить их всех чувствовать себя так, как будто они были включены в управление королевством. Все они были разочарованы, чувствовали себя важными. Это удерживало их на его стороне, поэтому, когда это было важнее всего, все они были более склонны голосовать за предложения короля, даже когда Ник надеялся, что они этого не сделают.

Голос Орлона прогремел по залу, немедленно заставив дворян замолчать, когда он произнес свое заключение изнурительной встречи. Наконец, все встали, и поднялась пустая болтовня, в то время как высшие фейри начали выходить из зала большого совета. Ник, как всегда, остался сидеть, чтобы услышать послесловие короля; его настоящий вердикт во время закрытого собрания.

Ник не мог не посмотреть на капитана в последний раз, прежде чем тот тоже вышел через главные двери. Варис повернулся к ним лицом и низко поклонился королю, как покорная комнатная собачка. За исключением того, что капитан любил добавлять свою собственную вспышку злобы к приказам, которые ему отдавали. Ник вспыхнул при виде него, испытав облегчение, когда Варис резко повернулся и вышел из зала. Это обуздало его желание бросить ему вызов.

Наступила тяжелая тишина, когда все — даже остальная охрана — покинули комнату, оставив только Ника и короля все еще сидящими. Ник взглянул на огромный трон, на котором восседал король Хай Фарроу, но правитель не встретился с ним взглядом. Вместо этого скрюченные пальцы подперли его мощную челюсть в тихом созерцании. Ник взял на себя смелость подняться, выпрямившись, но не делая ни малейшего движения к выходу, пока его никто не отпускал.

Когда король раздумывал что-то в своей голове, Ник открыл рот, чтобы попросить разрешения уйти, но повелительный голос Орлона сотряс тишину.

— Мне не нравится, когда из меня делают дурака. — Король высказал свои мысли. — И я чувствую, что лорд Хеллиас думает, что я именно такой.

Ник не смог скрыть намека на хмурость. Ничто в высшем фейри, о котором шла речь, не показалось ему подозрительным, но он знал, что лучше не спорить с наблюдениями короля. Он позволил Орлону продолжать.

— Некоторые люди с ордерами на арест удобно ускользают из Хай-Фарроу, прежде чем их можно будет вызвать на допрос.

Ник почувствовал, как температура воздуха понизилась, но он сосредоточился на дыхании, чтобы успокоить свое сердце. Он знал, что уши короля фейри могли бы уловить частоту сердцебиения и выдать его волнение.

— Как ты знаешь, Хеллиас обладает способностью Ночного Странника, и мои шпионы несколько раз отслеживали его передвижения во внешнем городе. Это почти слишком идеально подходит, чтобы быть совпадением. — Губы короля хитро изогнулись. Он верил, что сам раскрыл правду об исчезновениях людей. Это была бы голова Ника давным — давно, если бы он действительно знал правду — что он был тем, кто предупреждал преследуемых людей бежать.

Он сохранял невозмутимое выражение лица, оставаясь строгим и внимательным, как его учили. Наконец король поднялся со своего трона, и Ник постарался не позволить запугать его.

— Ты понимаешь, почему я поднимаю этот вопрос именно при тебе. Мне нужно обыскать его разум, и я понимаю, что нелегко оставаться незамеченным в голове другого Ночного Странника. Ты с самый могущественный даром в моей службе, и ты не разочаровывал меня раньше. — Его черные глаза впились в изумрудные глаза Ника, и он уверенно вздернул подбородок.

— Это займет время, но я узнаю, что вы ищите, — твердо сказал Ник, слегка кивнув в знак повиновения, хотя внутренне он проклинал мужчину за то, что тот дал ему эту задачу. Он не сомневался, что сможет добиться того, о чем просил король, но он всегда ненавидел, когда его использовали в качестве оружия для его грязной работы.

— Хорошо. Хотя я и не люблю, когда меня заставляют ждать результатов. Если среди нас есть предатели, я хочу, чтобы они были разоблачены и с ними быстро разобрались. Любые сообщники, я хочу, чтобы их тоже обыскали.

Ник раздраженно сцепил пальцы за спиной.

— Конечно, ваше величество. Хотя потребуется большая сила и сосредоточенность, чтобы незаметно проникнуть в подсознание другого Ночного Странника. Мне нужно будет хорошо отдохнуть между попытками.

Король разочарованно промычал, что еще больше разозлило Ника.

— Жаль, что способность Ночного странника имеет такие… ограничения.

Это не было прямым оскорблением, так как не было никого более подходящего для этой работы, чем Ник, и не было способности, которая могла бы быстрее предоставить ему информацию, которую он искал. Но отсутствие у Орлона терпения и понимания того, чего это стоило, и чем Ник рисковал ради этого, бесило его до бесконечности.

Ник уже знал, что лорд Хеллиас невиновен в том, что подозревал король, но он все еще планировал выполнить эту задачу в надежде раскрыть что-то, что удовлетворит стремление короля поймать преступников. Эгоистично, но ему тоже нужно было отвести подозрения от себя. Он не был так глупо наивен, как лорд, которому явно не хватало компетентности, чтобы замести следы. Ник знал о лабиринте туннелей, которые проходили под внутренним городом и выходили сразу за стену. Оттуда он был достаточно осведомлен и скрытен, чтобы оставаться совершенно инкогнито и избегать тайных шпионских сил короля во внешнем городе Фарроухолд. Он почти чувствовал, что Хеллиас заслуживает того, чтобы его поймали за его любительскую попытку проявить благоразумие.

— Если это все, ваше величество… — сказал Ник, отчаянно желая освободиться от формальной обстановки.

Король не потрудился ответить словами, просто лениво поднял руку в знак того, чтобы тот уходил. Ник не принял это на свой счет; Верховный правитель Фарроу никогда не был склонен к любезностям.

Ник направился к выходу. В широких, светлых коридорах он обнаружил, что невосприимчив к первозданному гламуру и роскоши замка. На самом деле, несмотря на его огромные размеры и лабиринт коридоров и проходов, Ник начал чувствовать себя задыхающимся в его пределах. Внутренний город не сильно отличался от других. Вот почему несколько месяцев назад он начал осмеливаться заходить в скромные жилища внешнего города. Ему показалось несколько утешительным незаметно пройтись среди людей и посмотреть, как обстоят их жизни в неуправляемом коричневом городе по сравнению с фейри внутри сверкающего белого города. Контраст был разительным, и он не мог избавиться от чувства вины за то, что жил в таком престижном месте, в то время как люди были изгнаны, чтобы жить бедной жизнью. Поэтому он начал бродить по ночам среди них, чтобы предложить тем, до кого он мог добраться вовремя, шанс сбежать, а не быть казненным за то, что не было полностью их виной.

Хотя король посылал в города патрули фейри, они были немногочисленны и имели слабые охранные приказы. Ник всегда верил, что он может сделать больше, чтобы помешать Вальгарду проникнуть в королевство и охотиться на невинных граждан, терроризируя их для получения информации. Перспектива еще одной кровавой бойни, подобной великим битвам, потрясла его до глубины души.

Его мысли были слишком заняты, чтобы зацикливаться на этом вопросе. Спасение осужденных людей остановилось, когда он наткнулся на невозможное; обнаружил аномалию, которая бросила вызов порядку и иерархии видов — или, скорее, она нашла его.

— В наши дни с тобой трудно найти общий язык.

Красноречивый голос подопечной короля не стал неожиданностью. Он уже замедлил свою быструю походку, когда заметил ее тихое приближение сзади. Ник бросил на нее косую ухмылку, когда она пошла в ногу с ним.

— Ты скучала по мне, Таурия?

Ее золотисто-загорелые щеки порозовели от его поддразнивающего ответа. Закатив глаза, она отвернулась. Ник воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ее красотой. Тон ее кожи сиял на фоне зеленого платья, богатый изумруд был гордым напоминанием о том, кем она была; откуда она пришла.

Ее положение подопечной короля было всего лишь титулом, который обеспечивал ее безопасность, а Хай-Фарроу не был ее родным домом. Всем по обе стороны стены было известно, что Таурия Стагнайт была единственной наследницей престола Фенстеда и бежала сюда более века назад, когда ее родина была захвачена и завоевана безжалостным Вальгардом. День, который, как он знал, все еще преследовал женщину за ее маской стойкости.

Король Хай-Фарроу не был самым любимым правителем, по крайней мере, после тех темных битв, которые перевернули его сердце. С тех пор он правил почти бессердечно и безжалостно наказывал тех, кто хотя бы немного не нравился ему. Одним из последних проявлений доброты, за которое Ник был благодарен среди злодеяний короля, было то, что он принял испуганную принцессу Фенстеда, которая прибежала к их порогу, как единственная выжившая королевская особа из Королевства Оленя.

— Если мне придется еще один день терпеть общество придворных дам и властных лордов, я сойду с ума, — пожаловалась Таурия, ее нижняя губа почти надулась.

Ник тихо усмехнулся.

— И я полагаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе выбраться из всего этого?

Застенчивая улыбка тронула ее губы в ответ.

Тогда Ник почувствовал себя виноватым. Что он так много отсутствовал последние несколько недель и не мог проведать свою подругу. За столетие ее жизни в замке Хай-Фарроу они стали очень близкими друзьями, доверяли и рассказывали все друг другу. Кроме его выходок в город, его внутренности скрутило при мысли, что она узнает. По правде говоря, он не мог рассказать ей, чем занимался с людьми, потому что ему было не все равно. Он безмерно заботился о ее безопасности, поэтому не хотел рисковать тем, чтобы она узнала о его измене и, возможно, была бы замешана, если его когда-нибудь поймают.

— Мне жаль, что меня не было рядом, — тихо сказал он, отбросив веселье. Она бросила на него понимающий взгляд, который причинил ему боль. Он ненавидел что-то скрывать от нее.

— Как насчет того, чтобы вывести лошадей завтра?

Таурия широко улыбнулась, и в уголках ее карих глаз появились морщинки от улыбки. Это мгновенно улучшило настроение Ника.

— Ты же знаешь, я всегда побеждала тебя на скачках, — насмешливо сказала она, подтолкнув локтем.

— В свою защиту скажу, что я никогда не знал, что мы соревнуемся, пока ты не объявляла о своей победе. С предупреждением у меня может появиться шанс приложить немного больше усилий.

Принцесса разразилась лающим смехом.

— Как будто это возможно! Ты просто не можешь вынести, когда тебя побеждает женщина. — Она сделала акцент на этом слове.

Ник криво улыбнулся, но почувствовал себя ужасно виноватым, в этот момент на ум пришла другая женщина — та, о которой он хотел бы рассказать Таурии.

Фэйт. Это имя поразило его одновременно трепетом и страхом. Не за то, на что она была способна, а за ужасную судьбу, которая могла постичь ее в руках короля. Человеческая девушка. Ночная Бродяга! Эта мысль была невероятной, но у Ника возникло пугающее чувство, что ему еще предстоит узнать то, что действительно дремало под ее красотой и невинностью.

ГЛАВА 14

Фэйт лежала, растянувшись на плоской крыше, греясь под сильным жаром полуденного солнца. Она доела последний кусочек яблока и бросила огрызок, не потрудившись проверить, не проходил ли кто-нибудь внизу.

Прошло две недели с ее последней ночи в лесу с Ником. Она видела его только тогда, когда он вторгался в ее подсознание пару ночей, чтобы проверить, не саморазрушается ли она или больше не совершает невольных Ночных прогулок. Но они никогда не говорили ни о чем другом, и его визиты были быстрыми, прежде чем она прогоняла его.

Не то чтобы она была расстроена или сердита на него, но с тех пор, как она узнала, что ей нужно сделать, чтобы ее мысли не блуждали по ночам, она не видела причин откладывать неизбежное. Его статус никогда не позволил бы им быть друзьями, и у нее не было никакого желания исследовать свои способности дальше, так как у нее не было абсолютно никакого намерения использовать их — когда-либо.

К счастью, ей удалось сохранить себя в своем уме, обнаружив темноту, которую Ник пытался объяснить, которая каждую ночь погружала ее в блаженный, глубокий покой. Она также не задерживалась в своем подсознании, чтобы исследовать, что она может сделать со своими собственными воспоминаниями и воображением.

Марлоу и Джейкон провели много вечеров вместе с тех пор, как она сыграла роль Купидона, и ей доставляло радость наблюдать, как их отношения медленно расцветают. Фэйт находила облегчение и утешение, размахивая мечом почти каждую ночь, но она не всегда была одна. Время от времени Феррис проходил мимо и предлагал стать ее спарринг-партнером, что обычно означало красочный словарь ругательств с его стороны, когда она побеждала его снова и снова, к большому удовольствию Фэйт.

Она также провела много времени наедине с Марлоу, находя огромную радость в компании новой подруги. Это был другой вид комфорта, которого ей не хватало с Джейконом, возможность поболтать на темы, которые его не интересовали, такие как одежда, мужчины, которых Фэйт находила привлекательными в городе, и другие безобидные сплетни. Это скрашивало ее дни.

Все казалось нормальным, как будто она не скрывала смертельной тайны, о которой никто из ее спутников не знал. Она смела надеяться, что на этом все закончится и она сможет продолжать жить своей совершенно простой и обычной жизнью, какой и была до того, как она узнала что-либо о своих способностях.

У нее сегодня был выходной, а у Джейкона — нет. Она полежала и потратила много времени, чтобы поваляться, прежде чем решилась собраться и сделать что-то. Она слонялась по улицам, нахваливая одежду и аксессуары, которые никогда не смогла бы себе позволить — по крайней мере, на свою жалкую зарплату. Это жалкое чувство заставило ее решить, что однажды она найдет для себя более достойную работу, цель и что-то, что принесет больше денег, чтобы они могли жить немного лучше. У нее было не так много навыков без меча в руке, но, возможно, она могла бы стать ученицей в каком-нибудь ремесле.

Фэйт неуверенно села, полуденное солнце сделало ее очень сонной, несмотря на ее сверхдолгий отдых. Встав, она подошла к краю крыши и спустилась по водосточной трубе, приземлившись с тихим стуком в пустом переулке. Определившись с местом назначения, она лениво прогуливалась, совершенно не торопясь что-либо делать.

Когда она в конце концов подошла к кузнецам, то заметила Марлоу в передней части мастерской, внимательно изучающего что-то через увеличительный окуляр.

— Нашла что-нибудь классное? — спросила Фэйт вместо приветствия.

Марлоу поднял глаза и одарила ее улыбкой.

— Магический камень, — сказала она, поднимая переливающийся черный осколок камня. — Они говорят, что это единственный материал в мире, который может сделать фейри… ну, смертным, я полагаю. Уменьшите их силу, скорость, способности и тому подобное, — небрежно сказала она.

Интерес Фэйт пробудился, и она подошла, чтобы рассмотреть камень поближе. Марлоу протянул его ей, и она взяла его в ладонь. Он был на удивление ледяным. Фэйт сдержала желание вздрогнуть от прикосновения, что резко контрастировало с ее липкой рукой.

Оглянувшись, она сказала:

— Неужели тебе действительно стоит выставлять это напоказ, если возможно, что все это правда?

Марлоу махнула рукой.

— Теперь это просто легенда. Уже очень давно никто не видел магических камней. По-видимому, раньше они лежали в горах Фархин в Лакеларии, но их добыли и уничтожили много веков назад. Все, что осталось, — это случайный бесполезный осколок, — хихикнула Марлоу. — Что может быть хуже для фейри, чем чувствовать себя человеком? — Она с усмешкой произнесла последнее слово.

Фэйт осмотрела камень. Цвета отражались от его плоской поверхности под всеми углами.

— Оставь это себе, если это так тебя интересует. Я нашла его в куче металлолома, который купила у торговца из Олмстоуна на прошлой неделе. — Она откинулась на спинку сиденья. — Хотя это красиво. Я могла бы сделать из него кулон для тебя, если хочешь?

Услышав это предложение, Фэйт улыбнулась.

— Спасибо, но это твое. Сделай кулон для себя. Или продай его. Может стоить небольшое состояние, если оно такое редкое, как ты говоришь. — Она вернула ей камень.

Марлоу пожала плечами.

— Возможно. — Она сунула его в карман передника. — Что привело тебя ко мне сегодня?

Фэйт уселась на стол перед ней.

— Разве я не могу прийти навестить подругу без причины?

— Конечно, можешь. Но я не закончу, по крайней мере, еще пару часов, — сказала Марлоу, резко вставая и отступая в заднюю часть комнаты. Что-то, что Фэйт быстро узнала о кузнеце, заключалось в том, что она с трудом могла усидеть на месте ни минуты и всегда искала, чем занять свои руки и мысли.

Фэйт последовала за ней. За занавеской было место, где они хранили печи и тяжелое оборудование для более крупных проектов. Марлоу взяла лезвие и начала его точить. Фэйт вздрогнула от громкого скрежета стали, но с восхищением наблюдала за работой.

Через мгновение она спросила сквозь шум:

— Откуда ты знаешь о магическом камне?

— Они называются книгами, Фэйт. Тебе стоит как-нибудь попробовать взять их в руки.

Фэйт закатила глаза в ответ на игривую насмешку, но, зная, что ее подруга, вероятно, много знала о древних легендах и существах, она спросила:

— Что ты знаешь о… Ночных Бродягах? — Как бы она ни пыталась убедить себя, что довольна тем, что не знает ничего, кроме того, что ей нужно, чтобы сохранить контроль и выжить, Фэйт не могла сдержать жгучего любопытства, что, возможно, есть вещи, которые ей еще предстоит узнать о своих способностях.

Марлоу сделала паузу, в пространстве воцарилась тишина, когда она подняла бровь, глядя на нее.

— Полагаю, не больше, чем знают все остальные, — сказала она. Фэйт не была уверена, было ли это разочарованием или облегчением, которое она почувствовала. — Хотя, — продолжила Марлоу, как будто она только что вспомнила что-то важное, — Я как-то читала кое-что о Ночном Бродяге высшего типа.

Фэйт выпрямилась, ее внимание было задето.

Марлоу опустила лезвие, повернулась и оперлась скрещенными руками о скамью. Ее лицо исказилось от сосредоточенности, словно она попыталась вспомнить детали, а затем сказала:

— Я имею в виду, что никто из них, как известно, не существовал на протяжении веков, если они вообще существовали, но в книге, которую я читала, рассказывалась легенда о тех, кто мог входить как в бессознательное, так и в сознательное сознание. Полные телепатические способности и абсолютно смертоносные. — Она вздрогнула. — Ночные Бродяги достаточно плохи. Просто радуйся, что среди нас нет их превосходящих мифических предков.

Увидев побледневший взгляд Фэйт, Марлоу рассмеялась.

— Расслабься — это просто старая страшная история, — поддразнила она, разворачиваясь, чтобы возобновить свою работу.

— Действительно, — тихо сказала Фэйт.

Ее мысли закружились. Возможно, Ник знал бы больше; смог бы подтвердить, существовала ли такая способность — по крайней мере, за три столетия его существования.

— Почему ты спрашиваешь?

Фэйт прочистила горло и нашла, с чем повозиться.

— Просто любопытно. Интересно, какие еще способности у фейри есть, — сказала она, надеясь, что это прозвучало как скучный вопрос.

Когда Марлоу не выказала никаких признаков подозрения, Фэйт внутренне вздохнула с облегчением.

— Их довольно много: элементалы, тени, оборотни… — Она продолжила перечислять еще несколько, прежде чем добавить: — Но одаренные фейри довольно редки. Большинство из них такие же нормальные, как мы с тобой, за исключением бессмертной силы, скорости и грации. — Она фыркнула.

Фэйт выдавила из себя хриплый смешок. Она не была нормальной. Будет ли ее подруга испытывать отвращение, если узнает, какими агрессивными способностями она обладает? При мысли о том, что кто-то из ее друзей смотрит на нее с ненавистью или разочарованием, у нее сжался желудок.

— Там есть несколько книг о них, если ты хочешь узнать больше. — Марлоу кивнула головой в угол.

Заметив лениво сброшенную стопку, Фэйт подошла к ним, стряхивая пыль и сажу, чтобы прочитать названия. Одно из них особенно привлекло ее внимание. Схватив старую кожаную книгу, она подняла ее.

— Духи тоже твоя любимая тема? — спросила она, сверкая заголовком: — Забытая богиня.

Люди иногда называли Духов этого Царства Богинями. Они должны были быть силами, которые поддерживали мир в равновесии, чтобы не дать видам уничтожить друг друга. Но с войной и разрушениями, которые бушевали веками, Фэйт поражало, как люди все еще могли верить в такую чушь.

Марлоу оторвала взгляд от своего клинка.

— А, на самом деле, эта интересная. Ты можешь взять ее, если хочешь. Знаешь ли ты, что некоторые люди верят в существование третьего Духа? Предположительно, она была изгнана из королевства более тысячи лет назад. Люди гадают, почему, но никто на самом деле не знает. — В ее тоне звучала неподдельная страсть.

Фэйт усмехнулась.

— Я ни во что из этого не верю. Духи, Боги и Богини — где они сейчас, когда они нам действительно нужны? — сказала она, откладывая книгу обратно.

Марлоу фыркнула на нее.

— Верить или нет, не имеет значения. Это хорошее чтение. Или ты не любишь историю?

Фэйт нахмурилась, глядя на нее.

— Отлично. Я прочитаю это и изложу тебе свои обоснованные причины, по которым все это абсурдно. — Она выхватила книгу и сунула ее под мышку. — Если я тебе понадоблюсь, я буду снаружи, полностью поглощенная чудесами Духов. — Она растянула последнее слово.

— Не издевайся над ними, Фэйт. Никогда не знаешь, кто из них слушает, — пропела Марлоу, проходя мимо.

Фэйт только закатила глаза и отодвинула сиденье, чтобы погреться на солнышке. По крайней мере, у нее было что-то, чтобы скоротать время, пока она ждала, когда Марлоу закончит с работой на сегодня.

***

Примерно в середине книги Фэйт проклинала Марлоу за то, что она была права. Это было, мягко говоря, увлекательно, и она обнаружила, что не может достаточно быстро переворачивать страницы. Ощущение старого, потертого кожаного переплета в ее ладонях и сладкий мускусный аромат старой бумаги возродили утраченную страсть к ее любимому занятию. Прошло много лет с тех пор, как она брала в руки книгу, ей очень нравилось читать вместе с матерью, но сейчас чтение приносило ей утешение, а не печаль. Ее волнение по поводу новых историй снова вспыхнуло.

Она читала различные истории о мифических появлениях Ауриалис, Духа Жизни и Богини Солнца, и ее сестры Дакоды, Духа Смерти и Богини Луны, за последние тысячелетия. Но именно легенды о давно забытом третьем Духе Чудес, Духе Душ и Богине Звезд, заняли первое место, поскольку истории, которые Фэйт нашла наиболее интересными.

Одной из ее любимых теорий о потерянном Духе была история, датируемая почти тысячью лет назад, когда она исчезла. Легенда гласила, что она влюбилась в воина фейри и с помощью своих сестер отказалась от своих сил и титулов, чтобы быть связанной в той же форме, что и ее возлюбленный. Она все еще не верила, что все это правда или реальная история, но, несмотря на это, Фэйт обнаружила, что тронута этой конкретной историей. Возможно, по глупости она надеялась, что такая любовь может существовать в ее мире.

Альтернативы исчезновению Марвеллы были не столь поэтичны. Некоторые предполагали, что она была поглощена своими сестрами за свои способности, или она нарушила свой священный долг и была отброшена в свое собственное царство.

Знакомый голос вырвал Фэйт из фантазий.

— Как это?

Она оторвала взгляд от увлекательного текста, и ей пришлось быстро моргнуть, чтобы отвлечься от столь долгого чтения. Она взглянула на Марлоу: чистое лицо, без фартука, прислонившийся к стене со скрещенными руками.

— Неужели уже настало это время? — спросила Фэйт, не понимая, как быстро время ускользнуло от нее.

Марлоу ухмыльнулась.

— Я приму это как большой палец вверх. — Она оттолкнулась от стены, схватила свой плащ и перекинула его через руку.

Для Марлоу стало обычным делом присоединяться к ним почти каждый вечер. За последние пару недель они втроем практически стали неразлучны. Фэйт удивило, как хорошо они поладили, учитывая отсутствие у нее прежних подруг, но с Марлоу все было так просто. Если бы Джейкон был ее сообщником в преступлении, Марлоу была бы ее наперсником в заговоре.

Кузнец также выразила свою признательность за их компанию, рассказав им о своих одиноких днях, проведенных в мастерской отца, и о том, как она проводила вечера, развивая свои и без того впечатляющие знания с помощью чтения. Иногда Фэйт становилось стыдно, когда она думала о том, насколько умна ее подруга по сравнению с ней.

— Ты не возражаешь, если я возьму ее? — спросила она, вставая и закрывая книгу с удовлетворительным стуком.

Радужки глаз Марлоу блеснули.

— Конечно! Я знала, что тебе понравится.

Фэйт боролась со своей застенчивой улыбкой, когда Марлоу взяла ее под руку и потащила на ленивую прогулку по улице.

ГЛАВА 15

Фэйт и Марлоу купили несколько мясных пирогов и хлеба на обратном пути в хижину после смены кузнеца и сидели за кухонным столом и ели, когда Джейкон неторопливо вошел в дверь. Он одарил их обоих улыбкой, прежде чем извиниться и пойти освежиться после дня, проведенного на ферме.

Когда они снова были все вместе, он жадно набросился на еду.

— Я подумал, что мы могли бы прогуляться сегодня вечером в гавань, — предложил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Это звучало более романтично, и Фэйт уже собиралась отказаться от приглашения, когда вмешалась Марлоу.

— На самом деле, я подумала, может быть, мы все могли бы пойти на площадь сегодня вечером. Я еще не видела Фэйт в действии.

Фэйт оживилась при упоминании, и Джейкон усмехнулся.

— Вы двое на спарринге? Это то, за что я бы заплатил хорошие деньги, чтобы увидеть.

Обе женщины одарили его хитрой улыбкой.

— Нам нужно будет сходить к кузнецам, чтобы забрать твой меч, — сказала Фэйт.

Марлоу покачала головой и дернула ее в сторону. Пристальный взгляд Фэйт последовал за ним, остановившись на клинке, который лежал поверх ее плаща в углу. Она была слишком увлечена своим сборником рассказов, чтобы даже заметить, что Марлоу была вооружена мечом, когда они уходили. Оглядев женщину сейчас, она отметила ее повседневный наряд из облегающей туники и брюк вместо обычного хлопчатобумажного платья.

Прочитав ее точные мысли, ее подруга ухмыльнулась.

— Эта книга действительно отвлекла тебя на некоторое время.

— Ты умеешь читать? — поддразнил Джейкон.

Она нахмурилась на это замечание и бросила кусок хлеба в ответ на его насмешливый смех. Он поймал его и наклонился, чтобы взъерошить ей волосы. Отбросив его руку, Фэйт встала и показала ему язык, затем нетерпеливо побежала за Лумариасом и приготовилась к спаррингу.

Никто не остановил их на пути к площади, и, к счастью, у нее больше не было стычек с капитаном фейри со времени их первой неприятной встречи.

Две женщины сбросили свои плащи рядом с Джейконом, который принял расслабленную, непринужденную позу на одной из скамеек. Его глаза блестели мальчишеским весельем.

Они как раз потягивались и разминались, когда услышали тихий свист. Все их внимание переключилось на то, как голова с жесткими рыжими волосами появилась на площади с кошачьей ухмылкой.

— Где было мое приглашение на это великолепное событие? — съязвил Феррис.

Фэйт ухмыльнулась, крутя меч в запястье.

— Я полагаю, тебе не помешало бы несколько уроков о том, как должен выглядит опытный противник, — игриво поддразнила она. — Примите к сведению.

— Теперь, Фэйт, все знают, что я позволил тебе победить, будучи джентльменом, которым я и являюсь. — Он слегка высокомерно поклонился, прежде чем встать рядом с Джейконом.

Глаза Фэйт с вызовом сверкнули.

— Возможно, после этого нам следует развеять все сомнения?

Он поерзал, решая, отступить ему или занять позицию, и сказал:

— Нет, спасибо. Мне очень нравятся мои яйца, и я не хочу терять их сегодня вечером.

— Умный человек, — прокомментировал Джейкон.

Фэйт снова повернулась к Марлоу. Она сжимала меч в руках, слегка нервничая.

— Это было давно, — призналась она, заняв оборонительную позицию.

Фэйт заняла свою встречную позицию.

— Если ты хочешь, чтобы я была с тобой помягче, просто скажи это. — Глаза

Марлоу блеснули, и с самодовольной ухмылкой она сказала: — Никогда.

Сталь встретилась со сталью в балладе о действии и бою, каждая нота посылала импульс энергии через Фэйт, который заставлял ее танцевать в такт с каждым поворотом и взмахом ее меча. Ничто так не отвлекало ее, как ощущение удара клинка о цель. Она забыла о двух своих друзьях, которые сидели как зрители, отключившись от всех остальных звуков, и отдалась руководству своего клинка, когда он гармонировал с ее движениями. Не имело значения, что это был матч практики и веселья — каждый раз, когда она чувствовала в ладонях холодную кожаную рукоять своего меча, это пробуждало в Фэйт желание сражаться, ее потребность защищать и ее желание победить.

Марлоу была отличным противником и, безусловно, бросала ей вызов так же хорошо, как и Джейкон. Фэйт снова подняла свой меч, остановившись в смертельном ударе, который ее подруга превзошла в третий раз за полчаса их спарринга. Они обе тяжело дышали рухнули на землю.

Феррис хлопал медленно и громко.

— Действительно, какое зрелище, дамы. Мы могли бы хорошенько заработать, давая другим возможность посмотреть на это. — Он многозначительно ухмыльнулся. — Даже больше, если бы вы были голыми.

Джейкон ударил его по руке, и Феррис разразился хохотом.

— Не притворяйся, что ты тоже так не подумал, — сказал он с извращенным восторгом.

Фэйт покачала головой в ответ на их мальчишескую перепалку, когда Марлоу передала бурдюк с водой. Она взяла его, жадно глотая прохладную жидкость в свое горящее горло.

— Ты настоящая фехтовальщица, — восхищенно сказала Марлоу.

Фэйт просияла от комплимента.