Лекс Раут. Наследник огненной крови

ГЛАВА 6

– Куда ты меня тащишь? – наконец не выдержала Одри.

– В подворотню, – ухмыльнулся я. – Не дергайся, тут недалеко.

– В подворотню? Зачем? Отпусти меня!

– Наказывать буду, – улыбнулся еще шире, но мой радостный настрой девчонке не понравился.

– Отпусти! – Она уперлась ногами в мостовую, отказываясь двигаться.

– Будешь противиться – понесу на плече. Как мешок с корнеплодами. Еще и аркан молчания наложу, чтобы не смущала воплями достопочтимых горожан. Будешь молчать пару недель, тебе пойдет на пользу!

– Не посмеешь! – выдохнула она.

Я с предвкушением облизнулся.

– Тогда начинай орать. Проверим.

Одри сверкнула глазами. Открыла рот и закрыла.

– Гад, – сказала она. Но тихо сказала, прошептала почти.

– Осторожнее. Могу решить, что ты кричишь, Одри.

Она упрямо дернулась, пытаясь вырвать свою ладонь из моей руки. Наивная. Я лишь сжал крепче и потащил к боковой улочке, что вела к нужному мне месту. Этим проулком между домами мало кто пользовался, он был слишком узким и неопрятным, к тому же заканчивался тупиком для тех, кто не знал о сквозном проходе. Я знал Кайер, как выжженные на моем теле рисунки, так что шагал уверенно. Протащив девчонку до заколоченной двери, остановился и припечатал к стене.

– А теперь быстро рассказывай, что ты делала в городе.

Она яростно сжала кулаки, вскинула голову.

– Одри, не вынуждай меня.

– Я искала тебя, – выпалила златовласка. Я слегка опешил, потому что не ожидал подобного ответа.

– Да! – с вызовом повторила Одри. Ее личина мальчишки слезла, и я вновь видел знакомое до мельчайших подробностей лицо. – Я хотела выпустить тебя. – Она закусила губу и нахмурилась. – Открыла дверь, а в подземелье пусто.

– И решила поискать меня в центре столицы? – усмехнулся я.

– Я решила пройтись, – огрызнулась Одри. – А заодно найти хоть какой-нибудь еды! Хотя, вижу, ты вполне доволен жизнью, успел и приодеться, и пройтись по часовым салонам! Да и особо голодным не выглядишь! Зря я переживала.

– А ты переживала?

Она оттолкнула меня, намереваясь пройти мимо. Я схватил её за руку и вернул на место– к каменной кладке.

– Переживала?

– Боялась, что ты сдохнешь где-нибудь на улице, а мне придется сидеть в застенках за убийство такого придурка! – рявкнула она. Я прищурился.

– Так-так… Значит, про застенки ты помнишь? Что еще сохранилось в твоей лживой головке?

– Многое, – она снова сжала кулаки. – Но ничего, связанного с тобой!

Я с подозрением уставился в серые глаза. Может, испытать на ней аркан правды? Мысль заманчивая, вот только заклинание это опасное, принуждение ломает волю и человека. Можно и навсегда сломать.

– Мне не нравится твой взгляд, – хмуро озвучила Одри.

–А мне не нравится, когда мне врут, – ласково сказал я и придавил девчонку своим телом. Прижался губами к ее щеке, лизнул. Вкусная… – Если ты ничего не помнишь, то я напомню, милая. Ты уже врала мне, много и некрасиво. Если я узнаю, что ты снова сделала это…Я тебя точно придушу.

– Хватит мне угрожать!

– Я не угрожаю. Я предупреждаю, Одри. – Сжал пальцы на ее подбородке. – Не хочешь все мне рассказать?

– Что – все? – насупилась она. – И убери от меня руки…

Она осеклась, а я застыл, слегка потеряв нить угроз. Потому что слишком резко осознал, что придавливаю девчонку к стене в пустом и темном переулке. Где весьма тихо и даже почти удобно… И что на Одри такие соблазнительные штанишки, которые так и хочется приспустить. А во мне достаточно сил для игры и развлечения.

Опустил взгляд, рассматривая губы, тонкую шею в вороте рубашки, почти неразличимую под курткой грудь. Одри не двигалась и, кажется, почти не дышала: то ли боялась меня спровоцировать, то ли – вспугнуть. Я медленно опустил ладони и сжал ей бедра.

– Я по тебе соскучился, златовласка…

Провел рукой по спине девушки, мягко привлекая к себе.

Она коротко и тяжело вдохнула, в серых глазах что-то изменилось. Я хотел бы узнать что, но судьба – та еще сволочь, вечно вмешивается в самый неподходящий момент.

В проулке раздался свист и хлопанье тяжелых крыльев, а потом мне на плечо опустилась «сорока». Правда, этот вестник отличался от обычных, деревянных, что рассылают с сообщением рядовые горожане. Сорока Бастиона Ловцов была размером с ястреба, красные глаза из стекла уставились на меня со злостью, а клюв с железным наконечником пребольно ударил в щеку.

– Вот дрянь! – взвыл я, пытаясь сбросить птицу. Но та лишь впилась мне в плечо стальными когтями. Я добавил еще парочку грязных ругательств, но бесполезно. От вестника Бастиона невозможно избавиться, пока послание не будет доставлено адресату.

– Ладно, говори уже, – рявкнул я, стирая с щеки каплю крови. – И быстро!

Железный клюв открылся, и оттуда донесся голос.

– Ловец седьмого круга Лекс Раут обязан явиться в главное управление Кайера для отчета и приступления к непосредственным обязанностям в течение суток после получения сообщения. Задержка более чем на минуту будет считаться попыткой избежать несения службы, и на провинившегося ловца будет наложен аркан пожирания жизни.

– Дерьмо! – обрадовался я. Ну что за гнилые потроха? Я так надеялся, что моя досадная служба в рядах Бастиона благополучно завершилась! Где этот идиот Харт, и почему он не спасает меня от этой нелепицы?

Злость остудила мой жар в паху и заставила убрать руки от притихшей Одри.

– Сообщение передано по назначению, время ловца Раута запущено, – известила птица, щелкнула клювом в опасной близости от моего носа и взлетела, скрипя механическими частями. Я не сдержался и швырнул в «сороку» файер, поджарив птичку.

– Порча имущества Бастиона карается штрафом, – прокаркала эта зараза, загораясь. – Штраф наложен на ловца Лекса Раута.

Я с удовольствием вмазал сапогом по сороке, расплющив вестника о стену.

– Глумление над остатками испорченного имущества Бастиона карается штрафом, – проскрипел железный клюв на головешке. – Штраф наложен на ловца Лекса Раута…

– Заткнись! – я снова ударил сапогом, впечатывая части сороки в грязь.

Одри стояла у стены, глядя на меня расширившимися глазами.

– Что, не нравлюсь я тебе? – взвился я.

– Ты не хочешь являться в Бастион? – тихо спросила она.

– Я не хочу иметь ничего общего с Бастионом, – мрачно, но уже спокойнее протянул я. Потер подбородок и даже расстроился, что там нет привычной щетины. Развернулся и пошел вглубь проулка. – Идем, – бросил Одри через плечо.

– Куда? – она все-таки пошла за мной, и я даже не знал, радоваться ли этому. Одри меня нервировала, возбуждала и злила, так что порой хотелось просто от нее избавиться.

– Облик смени, – не глядя на девчонку, буркнул я. – Если не хочешь, чтобы вся подворотня пялилась на твою задницу. Она фыркнула, но уже в следующий миг рядом вновь стоял мальчишка лет шестнадцати в широких штанах и потасканной куртке.

В молчании мы дошли до неприметной двери, над которой красовалась надпись.

– «Подворотня»? —изумилась Одри, прочитав название.

– Я же тебе сказал, – буркнул я, дергая дверную ручку в виде безобразной головы оскалившейся горгульи.

– Но я думала… – начала девчонка и осеклась. Серые глаза расширились. Обычно это происходит со всеми, кто впервые оказывается в этом заведеньице.

За дверью открывался вид на просторный зал. Каменные столы в виде алтарей, на которых коптят черные свечи и видны кровавые разводы. С потолка свисают ржавые цепи, битые горшки и засохшие черепа. Стены размалеваны живописными картинками из веселой жизни обитателей кладбища. Исполнение, конечно, то еще, плохой из некроманта живописец, зато старания с избытком. Ну и фантазии.

Одри прищурилась, рассматривая ближайшую сценку на штукатурке, и шумно сглотнула, поняв, что там изображено. Заморгала и залилась краской, так что ко мне даже почти вернулось благодушное настроение.

– Они что… – заикаясь, сказала Одри, не в силах отвести взгляд от стены. —Прямо в склепе? Это же…

– Лучше не спрашивай, – хмыкнул я. – И если подойдет хозяин, сделай вид, что не видишь эту мазню. Поверь, он очень любит об этом рассказывать. И очень… подробно. Кстати, вот и он!

К нам уже шагал, улыбаясь во все свои оставшиеся зубы, мой старый знакомый некромант.

– Лекс! – заорал он. – Это ты?

– Нет, мой призрак, – хмыкнул я. – И тебе сырой земли и добрых трупов, Трис!

– Призрак? – Трис на полном серьезе ткнул меня кулаком в плечо. Я в ответ заехал ему в ухо – просто потому, что плечо лишь недавно зажило. Ну и еще я не люблю, когда в меня тыкают кулаками. Некромант довольно расхохотался: – Нет, живой, как я погляжу! А слушок ходил, что тебя давно прикопали! Я даже хотел выведать где!

– Чтобы поднять мой труп? – скривился я.

– Ну, конечно! Чего добру пропадать? – оскалился Трис.

– Придется с этим подождать, – огорчил я. И сам огорчился. Что это меня все хоронят? Никой веры в старину Лекса!

– Подожду, – покладисто протянул Трис. – Тебе как обычно? Горячительного и горячего? А это кто с тобой?

– Родственник, – буркнул я.

– Дальний и нежелательный? – радостно уточнил Трис.

Одри насупилась, и некромант размахнулся, чтобы ткнуть кулаком и пришлого парня. Моя рука взлетела прежде, чем я успел подумать, блокируя удар и отшвыривая некроманта.

– Не стоит, – сказал я, глядя, как Трис удивленно потирает кулак. – Он у меня хилый, еще развалится… А насчет блюд ты не ошибся. Все еще готовишь мясо с кровью, как я люблю?

– А то как же! – К счастью и удивлению, для некроманта Трис обладал незлобливым и миролюбивым характером. – Будет тебе мясо, Лекс! Садитесь туда, к огню поближе.

Хозяин ушел в кухню, а мы уселись недалеко от очага, что напоминал дыру в бездну. Прислужница в черном платье и бордовом корсете, из которого вываливалась пышная грудь, поставила перед нами тарелки и кружки с горячим хеллем.

– Если что, я через час освобожусь, Лекс, – сипло объявила она, склоняясь еще ниже, чтобы вытереть со стола несуществующее пятно.

– Ух ты, – обрадовался я, усиленно пытаясь вспомнить, откуда эта красотка меня знает.

– Ага, – широко улыбнулась она и подмигнула. – Комната та же. Вторая наверху.

Виляя объемным задом, подавальщица отошла к соседнему столику, чтобы принять заказ.

– Комната наверху? – Одри сидела красная, даже иллюзия не помогала. И еще по-демонски злая.

– Она обозналась, – прячась за кружкой с хеллем, объявил я.

– Да что ты?! А мне вот кажется, что нет!

– Ты ревнуешь, детка?

– Я злюсь!

Подавальщица вернулась и поставила передо мной тарелку с сырными лепешками и болтанку из яиц.

– Я надену те самые чулки с красными подвязками, – громким шепотом известила она. Бородач за соседним столом заинтересованно обернулся. – Все, как ты любишь, Лекс!

И снова уплыла.

– Чулки с красными подвязками? – Одри сжала кулаки. Ее глаза сузились, личина дрогнула на миг.

– Я ее впервые вижу. И никогда не видел чулки с красными подвязками!

– Врун! – прошипела златовласка.

– Ну ладно, каюсь. Я пару раз заходил в эту комнату наверху. А, нет, не только в эту, во все заходил. Комнаты помню, подавальщиц нет. Знаешь, они такие… одинаковые. Хотя эту я должен был запомнить, наверное, все-таки такая… стать!

Кружка с горячим хеллем пролетела мимо и брызнула осколками и напитком, врезавшись в стену.

– Лекс, за посуду заплатишь в двойном размере! – из кухни высунулась голова Триса и снова исчезла.

Я, уже не скрываясь, засмеялся.

– Одри, продолжай, и я надеру твой красивый зад! Прямо здесь и при посторонних. Думаю, Трис выделит мне хорошую хворостину.

– Только тронь меня! – прошипела она.

– Угу, и аркан молчания. Раз просишь.

– Ненавижу тебя!

– А говорила, что любишь, – я поставил на стол свой хелль и повел ладонью, опрокидывая кружку с яичной болтанкой.

Одри вскочила, чтобы белая масса не пролилась ей на ноги.

– Платочка не найдется? – сказал я, глядя ей в лицо. Она подняла взгляд, уставившись на меня. Я жадно смотрел, поглощая ее эмоции: злость, растерянность, обида…

– Это же твои штаны, – огрызнулась она. – В них нет платочка! А если бы и был, не дала бы!

– Отчего же? – негромко спросил я. Может, потому что знает, зачем он мне? И что я снова вытру стол, как уже делал когда-то, чтобы позлить златовласку?

– Потому что не хочу! – очень по-женски прошипела Одри.

Узнавания я не увидел. Но все же закинул еще один крючок.

– Нам сейчас только Армона не хватает, да, детка? И было бы все, как раньше.

– Я не знаю, как было раньше, – хмуро сказала девушка. – Но подозреваю, что не слишком хорошо.

– Почему это? – я сделал знак другой подавальщице, и она сноровисто вытерла стол и лавку.

– Потому что любящие люди не ведут себя, как ты, – устало сказала Одри и опустила голову.

– А кто говорил о моей любви? – бросил я. – Речь шла лишь о тебе.

Златовласка посмотрела мне в лицо и снова отвернулась. А мне захотелось еще выпить. И чего-нибудь позабористее хелля.

Моя неопознанная прислужница как раз притащила поднос с горячим и принялась расставлять тарелки. Мясо исходило ароматным паром, печеный картофель с салом и луком еще шкварчал, а горячий хелль пенился, как ему и положено. Девушка призывно улыбалась и облизывала губы, склоняясь передо мной все ниже, пока я не рявкнул, чтобы убралась куда-нибудь подальше.

Подавальщица зыркнула обиженно и ушла.

Одри отломила кусок лепешки, сунула в рот.

– Побежала готовиться, – хмыкнула она, подвигая к себе тарелку. – Подвязки надевать. Курица пустоголовая.

– Не вижу ничего зазорного в попытках понравиться мужчине, – я тянул хелль, аппетит, на удивление, пропал. Видимо, не стоило набивать живот дармовым тестом у фиалок.

– Конечно, не видишь, – Одри подула на мясо и сунула ложку в рот. – Ты же мужчина.

– Рад, что ты заметила, – буркнул я.

Златовласка блаженно зажмурилась, глотая горячую еду, а я замер, сжимая глиняную кружку. Задремавшее желание вновь пробудилось, намекая, что неплохо бы утолить и другой голод. Хотя нет, не намекая. Вопя об этом так, что пах свело. На губах Одри застыла капелька, и девушка слизнула ее языком. Гнилье, требуха и некромант с его картинками и подавальщицами! Что б они все в Бездну провалились!

– Ты не голоден? – Одри посмотрела вопросительно.

– Я очень голоден. Я почти подыхаю от голода, – зло бросил я, резко поднимаясь. – Ешь, скоро вернусь. Надо поболтать с Трисом.

Одри проводила меня взглядом, я чувствовал это, но ничего не сказала.

Несколькими шагами я пересек «Подворотню» и толкнул створку подсобного помещения.

– За дверь тоже заплатишь, – вскинулся некромант, восседающий на табуретке. В очаге бурлило какое-то варево, ложка сама мешала его в кастрюле.

– Цела твоя дверь, – махнул я рукой и покосился на пузатую кухарку. Впрочем, просто по привычке. Повариха Триса была глуха и нема, как горшок в печи. Видимо, потому и работала у этого веселого и склонного к незаконным делам темного.

– Давненько ты не заглядывал, Лекс, – начал издалека некромант, набивая вонючим табаком трубку.

– Ты все еще не бросил эту вредную привычку? – сморщился я. – От такой гадости твоя кровь может утратить свойства, и я не стану ее покупать.

– Ничего с моей кровушкой не случится, лишь ароматнее станет, – отмахнулся Трис. – А ты где пропадал? Роза мне все уши прожужжала, ожидая тебя.

Так, значит, Роза. Ужас какой.

– В разных местах, – уклончиво сказал я. – А Кайер изменился.

– Сильнее, чем хотелось бы, Лекс.

Я придвинул стул, развернул и уселся верхом, сложив пальцы на высокой спинке.

– Что происходит, Трис?

– А трупы знают, —отозвался некромант, пыхтя своей трубкой. – Не в почете мы теперь. Маги. Особенно черные. Так что будь осторожнее.

– Буду, – кивнул я. – И кому мы не угодили?

– Да вроде как Его Величеству, – хмыкнул Трис. – Меня не трогают пока, но… умные люди говорят, что лучше сидеть тихо.

– А что это за новый советник? Крис Люмис? Откуда взялся?

– Из Бездны самой, – зло сверкнул глазами мой давний приятель. – Поговаривают, он за спиной императора стоит и всем верховодит. Не знает никто, откуда он взялся. По осени открыл часовой салон у площади, каморку неприметную, никто и внимания не обратил. А теперь…

– Видел я, что теперь. И самого Люмиса видел. Неприятный тип.

– Видел Люмиса? – изумился Трис.

– Да, он обещал сделать мне одну вещицу.

– Ого, – некромант отвел трубку ото рта и уставился мне в лицо. – Я слышал, он отказал самому градоначальнику, когда тот пожелал заказать кольцо для супруги. А тебе, значит, вызвался? Занятно, Лекс.

Еще как. Меня и самого это беспокоило. С чего это советник императора решил порадовать случайного покупателя?

– Может, играл на публику? – задумчиво протянул я.

Трис покачал головой и тему сменил. И я его понимал. В смутные времена стоит быть осторожным даже со знакомыми. Так что я лишь расспросил об общих знакомых и ушел – не хотелось оставлять Одри надолго одну.

И правильно: вернувшись в зал, я увидел возле златовласки мужиков, что ржали на всю «Подворотню», хлопая себя по коленям. Сама Одри сидела красная, глаза ее остекленели.

– Какого хрена вы тут делаете? – слишком резко спросил я, чувствуя, как обжигает огонь пальцы.

– Рассказываем твоему племяннику про эти картинки, – загоготал бородач, что похлопывал Одри по спине. Я зыркнул, и руки мужик убрал. И отодвинулся.

– Точно! – подхватил второй. – Он так пялился, что мы не удержались!

Ну конечно, не удержались, это ведь местная забава– просвещать новичков!

– Вот и рассказали, как эту ведьмочку трое некромантов наказали! – от хохота бородатого на столе подпрыгнули кружки.

Одри зажала рот ладонью – похоже, рассказали ей все очень… красочно. И бросилась к выходу, как перепуганный заяц. Мужики сложились пополам от смеха. Я с досадой кинул монеты подавальщице, махнул ей, расстроенной, рукой, и пошел вслед за Одри.