Глава 18

Спустя полчаса, усталые, но довольные, мы лежали на большом цветастом покрывале, подставляя мокрые спины жарким лучам солнца. Бабки с внуками и след простыл, поэтому ни один посторонний звук не нарушал нашего единения с природой.

Наверное, впервые за последние дни я позволил себе полностью расслабиться и не думать о проблемах. Да и какие это, если разобраться, проблемы? Что одни, что другие предлагают если не мировое господство, то, по крайней мере, безбедное существование и обеспеченную старость. Ну и что с того, что придется перед кем-то спину гнуть? А сейчас я что, этого не делаю? Да и кто этого не делает? Мое финансовое положение уже давно наводит на мысли что нужно что-то менять. Вот и поменяю. Во всяком случае, не придется перебиваться от зарплаты до зарплаты, выкраивать по копейке на апгрейд компа и выбирать между проездом в автобусе и бутылкой пива. И уж точно не придется в отчаянии рвать на себе волосы, подсчитывая какой подарок я смогу купить девушке на сэкономленные копейки. А совесть… Да пошла она подальше! Думаю, и дед бы меня понял. Не одобрил бы, но понял. А понять, это значит на половину простить. Да и гордость запихну подальше, в то самое место, куда не светит солнце, зато заглядывает палец проктолога.

Память услужливо напомнила о грешнике, искупающем свой грех в туалете адского казино — уподобляться ему?! Да и что с того? — подумал я со злостью. — Зато сейчас гордости на десятерых хватит, а в холодильнике — мышь повесилась. Тоже мне испанский гранд — нищий, но гордый.

— Надюх, а Надюх, — Окликнул я загорающую рядом девушку. Она лениво повернула голову в мою сторону. — Слушай, Надюх, а ты бы согласилась владеть всем миром? Встать над законами?

— А зачем? — Удивление в ее голосе было неподдельным и искренним.

— Ну, как же? — Удивился в ответ я. — Делай что хочешь, никто тебе не указ… Даже деньги не нужны — все что захочешь, будет твоим.

Надя несколько минут думала, прикрыв глаза, затем решительно мотнула головой.

— Нет. Не хочу. При такой жизни не будет ни любви, ни друзей… Только завистники и подхалимы. Чем такая жизнь, уж лучше сразу камень на шею и в омут… А с чего тебе пришла в голову такая мысль?

— Да так… Книжку одну читаю… Там главному герою предложили выбор между властью над людьми и властью над душами.

— И что он?

— Пока не знаю — не дочитал.

Надя опустила голову на скрещенные руки. Закрывая глаза, она попросила:

— Дашь потом почитать? А то прямо заинтриговал.

Да уж… Самому бы дочитать… Интересно, а что бы она ответила, встань такой вопрос перед ней? Наверное, то же самое. Уж настолько-то я ее знаю.

Солнечные лучи как руки умелого массажиста проникали под кожу, размягчали мышцы, расплавляли мозги и нагоняли ленивую дрему. Бороться со сном не хотелось. Прикрыв глаза, я позволил себе погрузится в ласковые волны грез.

Дождь беспрерывно барабанил по крыше с самого раннего утра. А что поделать — лето закончилось. Завтра меня заберут в город, а послезавтра придется идти в ненавистную школу, волоча за собой тяжеленный портфель. Грустно глядя на струящиеся по оконному стеклу ручейки, я поежился — последние дни выдались на редкость холодными. Только и спасала, топимая дедом почти круглосуточно, печка.

— Максимка, иди-ка сюды. — Донесся с печной лежанки голос деда.

Обезьяной, вскарабкавшись по невысокой лесенке, я с удовольствием прижался к теплым, покрытым известью и белилами, кирпичам. Маленькая, рассчитанная на одного человека лежанка, вкусно пахла сушеными травами и кисловатыми ржаными сухарями.

— Вот что, Максимка. — Улыбнувшись в бороду, произнес дед. — Хочу поговорить с тобой. Как мужчина с мужчиной… Я ведь, сам видишь, год от года не молодею… Когда-то и помереть придется…

— Деда, ты чего? — Удивился я. — Ты у меня еще не старый!

— Не старый… — Эхом повторил мои слова дед. — Эх, Максимка, в твоем возрасте о смерти не думают, а мне пора уж… Да убери глаза с мокрого места. Не собираюсь я пока помирать. Я тебе о будущем толкую. Нескоро то будет.

— А зачем тогда сейчас об этом говорить? — Плаксиво спросил я, надувая губы.

— А затем, что бы разговор этот вспомнился тебе, когда время придет. Ну да, ты главное слушай. Жизнь, она ведь так устроена, Максимка, что приходится делать выбор. И не всегда этот выбор приятен. Главное не ошибиться, особенно когда от этого выбора будет зависеть вся оставшаяся жизнь.

— И что делать? Как не ошибиться?

— Не может тут быть одного совета. Кажный раз, все будет по-разному… Здесь учись слушать сердце. Оно не обманет.

Подумав над тем, что сказал дед, я серьезно кивнул.

— Тогда я буду всегда представлять, что бы ты, деда, сделал на моем месте.

— Ох, Максимка, — покачал головой дед. — А откуда ты знаешь, что я принял бы правильное решение? Мое решение, оно ведь только для меня может быть подходящим. А для тебя наоборот… Нет, Максимка, хотелось бы мне, что б ты по моим стопам пошел, но не дам я тебе такого совета. Ты сам должен выбирать свой жизненный путь. Знай главное: что бы ты ни решил, это твой выбор, за который я тебя похвалю. Пусть он будет не тем, что хотел бы я, но твое самостоятельное решение должно заслуживать уважения. Понял меня?

— Да, деда. Ты никогда не говоришь что я не прав. Вот бы еще мама так думала. А то она всегда говорит, что я делаю как труднее, а ее советы как сделать легче, не слушаю…

Дед рассмеялся, привлек меня к своей груди и крепко обнял.

— Эх, Максимка, Максимка… И угораздило тебя, в меня уродится… Я тоже легких путей не выбирал… Но кто сказал, что трудные правильней? Слушай свое сердце, Максим.

— Я хочу быть похожим на тебя, деда.

Дед отстранился и очень серьезно заглянул в мои глаза.

— Ох, Максимка, чует сердце, не врешь… Не хочу я тебе жизни подобной моей.

— Почему?

— Не приведи боги, тебе то узнать… Но чует сердце…

— Что чует?

— А то и чует, что ты, постреленышь, по моим стопам пойдешь… Тогда-то и вспомнишь эту беседу.

— Деда, а зачем ты всегда столько рассказываешь, если не хочешь, чтобы я по твоим стопам пошел?

— А что бы ты, постреленышь, оказался готов, коли, повторить мой путь соберешься… — Рассмеялся дед, прижимая меня к своей старческой, но неимоверно широкой груди.

— Максим, Максим… — Вторгся в сон настойчивый голос Нади. — Просыпайся, Максим!

Промаргиваясь после сна, я поднял голову, бросая на нее вопросительный взгляд.

— Максим, ты дурак или как? Кто спит на пляже? Ты же сгорел!

И подтверждая свои слова, опустила ладошку на мою спину. Черт бы побрал женскую логику — неужели одних слов мало? Прикосновение прохладной ладони, подбросило меня на добрых два метра, заставляя заорать благим матом.

— Вот видишь. — С каким-то садистским удовлетворением, констатировала Надежда.

Первые несколько секунд я смотрел на экспериментатаршу звериным взглядом, но видя на ее лице неподдельное сострадание, махнул рукой. И расхохотался. Надюха, не понимая причины моего смеха, смотрела на меня как на полного идиота. Только длинные ресницы порхали часто-часто. Как бабочки.

— Ладно, — отсмеявшись выдавил я. — Все равно домой пора собираться.

— Может, искупнемся на дорожку?

— Я — пас. А ты если хочешь, купайся. А я тем временем вещи соберу.

Дорога назад обернулась сущим адом. Сгоревшая на солнце спина немилосердно саднила. Тоненькая хлопковая футболка, казалась сшитой из наждачной шкурки. Но апофеозом была короткая, но крайне неприятная поездка в переполненном автобусе. Казалось, каждый входящий и выходящий считал своим гражданским долгом толкнуть меня в спину. Шипя, словно разъяренный кот, я с трудом сдерживал рвущиеся с языка слова 'благодарности' отдельным, особенно активным пассажирам.

— Сметаной надо бы смазать. — Посоветовал Невид, едва увидел мою красную, почти бордовую спину. — Верное средство. Или простоквашей… да только где ее взять? Вот помню мне отец рассказывал…

И домовой начал вспоминать рассказ отца о том, как делали простоквашу в деревне.

Не слушая его монотонное бухтение, я, морщась, прилег на диван — на живот — и закрыл глаза. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы отчетливо представить саднящую спину. И еще пара минут, что бы исправить пылающую ярко-алым ауру на более естественный цвет.

— Так-то лучше, — вздохнул я облегченно, едва неприятные ощущения испарились как ночной морок. — Мне кажется, я снова люблю жизнь!

— А чего же сразу так не сделал? — Удивился простодушный Невид.

— Балда. — Ответил за меня кот. — Тогда пришлось бы объяснять этой девчонке, что произошло. А она, наверняка, растрепала б половине города. Тогда прощай спокойная жизнь! Хорошо еще она про ламию не расспрашивает.

— Кхм. — Я смущенно кашлянул. — Вообще-то она собиралась это сделать… на пляже. И я предпочел…

Грязнуля внимательно посмотрел мне в лицо, словно ища подтверждения словам. В глазах кота мелькнули странные искорки.

— Смотри, Макс. Привыкнуть к этому легко. Начинаешь с мелочей, а там не далеко и до чего похуже скатится. Осторожнее с этим.

— Я ж не из корысти. Зачем ей помнить такое? — Защищаясь, воскликнул я и покраснел. А Грязнуля не так уж и не прав. Мне действительно понравилось манипулировать памятью. Понравилось ощущение могущества, осознание себя выше простых двуногих… Я отвел взгляд и тихонько прошептал. — Извини. Ты прав, привыкнуть легко… Я постараюсь не пользоваться этим без великой нужды.

Кот одобрительно сощурился.

Остаток вечера я промаялся блаженным бездельем. Посмотрел пару стареньких советских комедий, а когда начались ненавистные мне сериалы и телешоу, со спокойной душой выключил телик и врубил комп. Пробежав взглядом по директориям на диске, остановил свой выбор на папке 'games'. Давненько я не брал в руки шашек!..

Напрягать голову хитроумными квестами и сложными стратегиями было лень, поэтому курсор мыши без колебаний остановился на 'DOOM2'. То, что мне сейчас надо — замочить сотню другую монстров.

Но игра не задалась. Плюнув на убеждения, после того как очередной монстр завалил меня в пятый раз, быстренько отстучал на клавиатуре два коротеньких кода и без оглядки бросился вперед, не обращая внимания на исходящих злобой демонов. А чего обращать на них внимание, если включено бессмертие и нескончаемый боезапас?! Однако в таком виде игра наскучила еще быстрее.

Оставив надежду развлечь себя играми — ну не пасьянс же раскладывать! — щелкнул по иконке соединения с интернетом. Модем негромко отщелкал положенное количество раз и на мониторе появилась черная полоска файервола — я в сети.

Быстренько просмотрев пару форумов и не найдя ничего интересного, я вызвал почтовую программу и погрузился в чтение почты. Как всегда львиную долю сообщений составлял спам — назойливая реклама совершенно ненужных мне товаров. Но одно сообщение привлекло внимание необычным адресом: lilit@hell.com. В теме письма одно слово: 'Приветики!!!' Что ж, посмотрим…

'Приветики, Макс!!! Как головка — не бо-бо?:) Жаль настырный котяра не дал мне прикорнуть рядом с тобой. Ну да у нас еще все впереди;) Кстати, не против если я как-нибудь забегу в гости? В общем пиши, не забывай. Твоя Лилит.'

Я присвистнул. Эта красотка не просто меня не забыла, но и хочет забежать в гости! Да и фраза насчет всего впереди… Скорей бы она зашла! Вот только куда кота сплавить?

В эту ночь мне снилась Лилит. Проснувшись, я не смог вспомнить сон. Но, судя по некоторым признакам, он был не совсем приличен… Точнее — совсем неприличен.

Пробуждение было внезапным. Словно толкнуло изнутри неведомой рукой. И в тот миг, когда я открыл совершенно не сонные глаза, квартиру огласил неприятный, режущий уши звук.

— Опять эта беспутная. — Вздохнул Грязнуля прежде чем я осознал что противное дребезжание является дверным звонком.

Наскоро натянув треники с отвислыми коленями, я пригладил растопыренной пятерней растрепанные со сна волосы. Общий вид это не улучшило, но дома я, в конце концов, или где?

Открыв дверь, все же пришлось пожалеть, что с недостаточной верой отнесся к словам кота. Видно у мохнатого и впрямь способности чуять нездешних… м-м-м… существ. Кому же охота в таком виде представать перед самой красивой девушкой, что довелось когда-либо встречать?

— Привет. — Скромно потупив глазки, поздоровалась Лилит.

— А… Э… У… — И я завершил этот содержательный монолог энергичным кивком.

— Можно? — Спросила Лилит, кивая на дверь.

— А! Да-да, конечно-конечно… Проходи-проходи… — Запутавшись в словах и мыслях, я посторонился, давая дорогу.

Лилит пошла в прихожую, быстренько скинула босоножки и бросила на меня вопросительный взгляд.

— П-проходи. — Невесть от чего заикаясь, выдавил я. — Только у меня немного не прибрано…

Но Лилит уже входила в комнату.

— Опять ты. — Фыркнул Грязнуля. — Глаза твои бесстыжие!

— А ты все также галантен. — Улыбнулась Лилит, пропуская мимо ушей брюзжание. — Я не к тебе пришла. Так что можешь до поры не упражняться в колкостях.

Кот не удостоил ее ответом, сверкнул глазами и опустил голову на лапы — досыпать. Однако острые ушки настороженно развернулись в сторону гостьи. Лилит мгновенно забыв о его присутствии, скромно присела на краешек дивана.

— Чаю? Кофе? — Немного запоздало осведомился я.

Лилит помотала головой.

— А покрепче… ничего?

— Ну… Водка есть! — Вспомнил я о давней заначке. — Только закусить, пожалуй, нечем…

— Эх, холостяк, холостяк. Что бы ты без меня делал? — Весело рассмеялась Лилит.

Из небольшой, но как оказалось вместительной сумочки, на свет появилась небольшая упаковка ветчины, полпалки колбасы, баночка селедочного масла и пакетик растворимого сока.

— Помочь, или сам сообразишь? — Снова засмеялась красавица, видя на моем лице растерянность и изумление. — Расслабься. Когда я тебя бесчувственного по квартире таскала, выкроила момент в холодильник заглянуть. Как я справедливо рассудила, выпить ты ее не успел. Пошли, горе ты, луковое… Рюмки-то хоть достань.

Не прошло и пяти минут, как мы довольно удобно расположились на диване, разместив на табуретке бутылку, пару рюмок и нехитрую закуску. Для кувшина с соком места не хватило, но ему нашлось место на подоконнике. Я с удовольствием понаблюдал как ловко Лилит справилась с приготовлением бутербродов. У меня они вечно выходили похожими на борца Сумо — такие же толстые и полновесные. Приготовленные же ее руками, скорее можно было сравнить с балеринами — тоненькие, изящные и до безумия лакомые.

— Ну, за встречу! — Бодро провозгласила девушка и лихо закинула содержимое рюмки в рот. Сглотнула, поморщилась, поводила собранными в щепоть пальцами над тарелкой выбирая кусок поаппетитнее, закусила. Только после этого сипло выдавила. — Клюшница водку делала…

Я улыбнулся, принимая шутку и задержав дыхание, выпил водку. Несмотря на предосторожности, горло защипало, сдавило, слизистая обиженно заныла. Отдышавшись, — действительно, редкая гадость! — поспешно закурил.

— Жарко у тебя… — Обмахивая раскрасневшееся от жары и выпитой рюмки личико, словно, между прочим, произнесла Лилит.

— Жарко — разденься. — Отреагировал мой язык быстрее, чем я понял смысл произнесенной фразы. Но Лилит казалось, ожидала именно этого ответа.

Прежде чем я успел во второй раз открыть рот, тоненькая футболочка, с легким треском статического электричества, взвилась в воздух и упала на зашипевшего от такой наглости кота. Два идеально круглых, упругих полушария украшенных спелыми вишенками, задорно подпрыгнули от чересчур резкого движения. Я захрипел подавившись куском ветчины. К счастью именно в этот момент в дверь робко позвонили.

Скрывая смущение, я бросился открывать дверь мысленно благодаря неведомого посетителя за спасительные минуты. Увы, если бы я знал заранее…

— Максим, привет. — Радостно прощебетала Надежда, дернулась чмокнуть, но замерла, словно наткнувшись на невидимую преграду. Глаза сузились и потемнели, внимательно рассматривая нечто за моей спиной. Оборачиваясь, я уже знал что увижу — Лилит. Сверкая в полутьме коридора молочно-белой кожей обнаженного торса, Лилит замерла в дверях. Надя откашлялась. — Извини, Макс, я не знала что ты не один. Я как-нибудь потом загляну.

Она резко развернулась на каблуках и, уходя, бросила через плечо с легкой усмешкой:

— Давай с Тобой окунемся в радость…

Прежде чем вернутся в комнату, я завернул на кухню взять стакан побольше. Рюмки показались слишком маленькими.

Загрузка...