Наследница престола

ГЛАВА 26

Огромный звездолет, предназначенный для перевозки через галактическую бездну двух сотен пассажиров, казался пугающе пустым. Будучи соизмеримым по величине с крупнейшим земным лайнером — таким, например, как «Queen Mary-2», — он населен был сейчас тремя десятками человек, из которых половину составляла команда. На край Галактики, где почти по соседству с Землей располагалась Генна, без особой нужды мало кого заносило. На Генне не много было охотников до межзвездных путешествий. Еще меньше находилось желающих летать «по высшему классу» — в отдельных апартаментах, полностью изолированных от основных пассажирских салонов и защищенных от несанкционированного вторжения не хуже королевских апартаментов на том же Турроне… И все-таки именно на Генне был арендован один из двух пятикомнатных «люксов».

Посадка в высокооплачиваемый салон проводилась также отдельно и скрытно — через переходы и шлюзы для особо важных персон. Так что кроме старшего помощника капитана, который лично принимал «дорогих» гостей на борту — разумеется, без таможенного и прочего-иного досмотров — да стюарда, помогавшего расположиться в каютах, никто не мог проверить непонятно как и откуда распространившийся слух, что на «Звездной пыли» летит сама джерроноррская принцесса.

Капитан, впрочем, неестественно равнодушно бросил появившемуся на «мостике» старпому:

— Ну что? Как там наша принцесса? Помощник брезгливо скривился и фыркнул:

— Принцесса!.. Замухрышка зачуханная… Вы бы видели, во что она одета! Моя воля — я бы ее в общий салон «межпланетника» не пустил, не то что в «люкс» лайнера! Похоже, она еще и пьяная или под наркотиками — двое ее под руки вели!

— Те самые? — Капитан продолжал играть в равнодушие, цедя слова сквозь зубы.

— Ну да, те, кто нам и отвалил… — старпом осекся и тут же поправился: — Кто рассчитывался… — Тут он все-таки не удержался и добавил: — За такие деньги я не то что пьяную шлюшку — вонючего гарриганна куда хочешь отвезу и под хвост ему заглядывать не буду!

— А откуда взялся слух про принцессу? — Капитан наконец посмотрел прямо в глаза помощнику, и тот понял, что капитан сгорает от любопытства.

— Так она рыжая — девка эта! Как Марронодарра. И эти двое — вылитые императорские охранники: морды квадратные, глаза стеклянные, руки — как ноги, а ростом — меня на голову выше! Но сдается мне…

— Не стоит совать нос, куда не просят! — прервал капитан рассуждения помощника. — По-моему, нам именно за это и заплатили сверх нормы. Да, о сумме вознаграждения распространяться тоже не нужно. Надеюсь, вам понятно?

— Разумеется, капитан!..

Про себя старший помощник в очередной раз отметил, какая скотина его шеф: сам начинает расспросы, а потом мордой тычет в… Подловить бы его на чем-нибудь эдаком, да сообщить куда следует! Вот хоть сверхплановое вознаграждение взять: допуск на борт пассажиров без досмотра — прекраснейший повод! Так ведь и сам замешан… Тем более досмотр — как раз его прямая обязанность!

«Люкс» на «Звездной пыли» был действительно шикарным. Может быть, в подобных апартаментах сочли бы ниже собственного достоинства останавливаться императорские особы, но только в том случае, если бы отель находился на «твердой почве», а не путешествовал между звезд.

Впрочем, на особ императорских кровей пассажиры «люкса» походили мало. Характеристика, данная им старпомом, была не только исчерпывающей в описательной части, но и абсолютно точной по существу — оба мужчины до недавнего времени состояли на службе именно в императорской охране. Правда, насчет пассажирки женского пола помощник капитана ошибся: пьяной шлюшкой она не была, но и принцессой, конечно, не являлась. Поскольку всего-то навсего перешла в десятый класс провинциальной средней школы. Земной, естественно. Большие сомнения одолевали ее в редкие минуты просветления замутненного стараниями все тех же экс-охранников сознания: а доведется ли пойти когда-нибудь в этот самый десятый класс? Похоже было на то, что скорее нет, чем да.

Разумеется, «принцессой поневоле» была не кто иная, как Юля Турина. Сейчас она пребывала в глубоком сне, больше похожем на обморок, возлежа на королевской по размеру и «убранству» кровати, не думая ни о сомнительном будущем, ни о почти безмятежном прошлом.

Зато о Юлином будущем, как и о своем собственном, очень даже пеклись вышеупомянутые двое амбалов — не просто думали, но и горячо его обсуждали. — Ты уверен, что мы правильно поступили? Мужчины на первый взгляд походили друг на друга, как близнецы, но пристальный взгляд без труда отметил бы, что задавший вопрос выглядел все же не так внушительно, как его напарник: помельче, что ли, понезначительней… Дело даже не в росте или размерах бицепсов — в этом плане у обоих все было примерно одинаковым — нет, принижал его взгляд — бегающий, а оттого неуверенный и словно бы даже испуганный.

— Мы поймали того зайца, который был ближе, — процедил сквозь зубы второй, развалясь в мягкой, уютной глубине обширного, подушкообразного кожаного кресла.

— Нам нужен именно этот заяц? — Первый тоже сел в подобное кресло, но лишь на краешек, словно подчеркивая готовность вскочить на ноги в любой миг.

— Расслабься, Гоорр, — заметил напарник, проигнорировав вопрос — Выпей чего-нибудь… Надо пользоваться возможностью, пока она есть. Когда еще удастся отдохнуть?

Тот, кого назвали Гоорром, съехал в кресло чуть глубже, но спина его оставалась напряженной и прямой.

— И все-таки, Лурронн, ведь мы везем не принцессу? — спросил он.

Лурронн выполз из мягкой глубины кресла, какрапан из раковины, и вперил немигающий взгляд в собеседника:

— А какая, собственно, разница?

— Но…

— Что «но»?! Какая разница — принцесса она или нет?! — Лурронн не боялся повысить голос, зная о полной звукоизоляции апартаментов. Спящую в соседней комнате Юльку он вообще не принимал в расчет. — Она похожа на принцессу и будет вести себя как принцесса, когда мы передадим ее из рук в руки заказчику! Мы получим свое, а дальнейшее нас волновать не должно!

— Заказчику?! — Гоорр, напротив, вжался в спинку кресла, будто ища там защиты. — Разве мы везем ее не на Келеру?

— Зачем? — Лурронн плотоядно улыбнулся, довольный произведенным эффектом. — Герромондорр — мертв, а Зукка… Чем он лучше нас? Почему мы должны с ним делиться?

— Зукконодорр — заместитель Герромондорра… — почти прошептал Гоорр, и взгляд его заметался из угла в угол.

— Зукка — самозванец! Появился, как короккорр из коробки, влез в доверие к Герромондорру, запудрил ему мозги… Может быть, и гибель Герромондорра им подстроена! Не верится мне, чтобы туземные сопляки голыми руками убили Избранного Джерронорра!

— Ты что-то недоговариваешь, Лурронн, — покачал головой Гоорр.

— Перестань, — поморщился Лурронн. — Просто я думаю в первую очередь о себе… о нас с тобой… Подумай сам: если мы действительно везем не принцессу, то Зукка нас уроет — он ведь ее знает лично! А заказчик… Сдается мне, что он никогда нашу дорогую наследницу престола не видел!

— Я тоже никогда ее не видел… вблизи, — кивнул Гоорр. — Кроме того случая, когда она была в маске… А на картинках я других баб люблю рассматривать!

— Потому и не сомневался, когда хватал, — хохотнул напарник.

— Я и подумать не мог, что это — не Марронодарра! Фигура, волосы, платье… Может, это все-таки она?

— Может, и она. Марронодарра — Избранная. Она и не таким, как мы, способна запудрить мозги!

— Но толстая баба из магазина тоже сказала, что эта — обычная земная девка!

— Думаешь, только мы можем влезать в чужие мозги и переделывать их на свой лад? У Избранных Джерронорров это получается куда ловчее! Принцесса могла запрограммировать толстуху влет!

— Почему же мы так легко завладели и самой принцессой, и ее волей?

— У нее совсем не осталось Силы после побега и сражения с Герромондорром… И потом, что, если это только ее хитрость?

— Может, и хитрость… А если мы ошиблись, настоящая принцесса наверняка сейчас гонится за нами!

— Но мы же не зря оставили толстую бабу для подстраховки! — сжал кулаки Лурронн. — Если кто и погнался за нами, надеюсь, толстуха его уже поджарила. Так что не будем забивать себе головы глупостями!

— А вдруг она поджарила настоящую принцессу?!

— Ну и что? Была та — теперь будет эта… Хуже, если она осталась жива!

— И что тогда?! — Гоорр вновь сполз на самый край кресла.

— Если она жива… — Лурронн сделал эффектную паузу, — то нам надо поспешить!

Он громко хлопнул в ладоши, вызывая стюарда, и когда тот через десяток секунд явился, потребовал к себе старшего помощника капитана.

Когда стюард, почтительно кланяясь, вышел, Лурронн заметил:

— Хорошо еще, что похищение принцессы пока не прошло по официальным каналам. Император надеется, не поднимая шуму, справиться собственными силами. Только долго ему это в тайне не удержать. Вот тогда проблем у нас прибавится! Поэтому… — бывший охранник поднял палец, — …нам надо спешить!

ГЛАВА 27

Первой планетой, на которой «Звездная пыль» должна была сделать «остановку», значилась Релена. Планета не представляла бы из себя ничего особенного — безжизненная каменная глыба размером с Луну — если бы на ней не сходилось полтора десятков Переходов одновременно. Что самое удивительное — Переходы постоянно менялись! Не только они сами пропадали и вновь появлялись в разных областях Релены, но еще и менялись «точки переброски» из них. Никогда нельзя было угадать, куда приведет тот или иной Переход в настоящий момент! Ходили слухи, что кроме Пространства некоторые Переходы шутя «прокалывают» и Время в любых направлениях — «вперед», «назад», а то и «вбок». Некоторые склонны были считать, что Релена когда-то была станцией Тех, Кто «Сделал Это», «Создал Вселенную», «Был Вначале» и т.п. Потому-то на Релене всегда было полно ученых (настоящих и псевдо) и просто зевак. Можно сказать, планета являлась центром научного туризма Империи. Ну, может, не совсем центром, но и не окраиной — это уж точно!

Отдельные реленянские Переходы — и это тоже было их уникальной особенностью — начинались (а некоторые заканчивались) не на поверхности планеты, а над ней — порой до тысячи и более километров. Поэтому навигация здесь считалась делом опасным, требующим большой осторожности и немалого опыта. Корабли старались «выныривать» подальше от Релены, а потом подбирались к ней «на цыпочках», черепашьими шажками, опасливо приглядываясь и «принюхиваясь» — нет ли по курсу внезапно открывшегося Перехода. Мало кому хотелось попасть туда, откуда можно и не выбраться (особенно если дело действительно кончится каким-нибудь «боковым» Временем).

И «Звездная пыль» появилась в обычном космосе в пятистах тысячах километров от планеты и настороженно зависла, зондируя пространство впереди себя. Капитан и его старший помощник, равно как штурман и оба пилота, находились в рубке, хотя их присутствие там являлось скорее данью традиции, чем насущной необходимостью: процесс обнаружения и обхода нежелательных Переходов не нуждался в человеческих руках и тем более органах чувств. Различить Переходы могли бы разве что Избранные Джерронорры, которыми командиры звездолетов, как и прочие члены экипажей, конечно же не являлись. Так что вызов из «люкса» серьезную помеху маневрированию не представлял. Тем не менее и командир и старпом поморщились.

— Сходи, узнай, чего им надо, — мотнул головой капитан.

— Есть же громкая связь… — начал было старпом, но капитан сухо его оборвал:

— Сходи!

Старпом понимал, что не все капризы «особо важных» пассажиров обязательно знать тем же пилотам и штурману, но и выслушивать их самому тоже не очень хотелось, поскольку исполнять эти капризы, скорее всего, ему же и придется. Но полученное от странной троицы вознаграждение своей величиной явно подразумевало потакание любым капризам и прихотям этих пассажиров. Ну или почти любых… Так что старпом надел фуражку и поднялся с кресла.

— Слушаюсь, — сухо ответил он и вышел из рубки. Капризы капризами, но то, что услышал старпом в «люксе», выходило за всякие рамки!

— Нам нужен катер, — без предисловий выложил тот из верзил, что сразу показался старшему помощнику «главным». — С запасом горючего, воздуха и питания на месяц в расчете на трех человек.

— Зачем нам на месяц? — удивился второй мордоворот.

— Хорошо, — отреагировал первый. — Горючки на месяц, а воздуха и питания на двадцать дней.

— Почему? — еще сильнее удивился второй.

— Ну, тебе же не надо? — пробуравил его злыми глазками первый.

Старпом обалдело молчал, слушая чушь, которую несли бугаи. Он никак не мог понять: шутят они так своеобразно, или он сам совсем уже потерял нюх?.. Когда парочка закончила препирательства, он осторожно спросил:

— Вы хотите купить на Релене катер? Боюсь, что…

— Мы хотим купить катер у тебя! — огрызнулся «главный» мордоворот. — Если ты не можешь решить этот вопрос сам, зови сюда капитана!

— Но… катера звездолета не продаются!

— Продается все, — осуждающе замотал головой второй бугай. — Ты же прекрасно это знаешь. Только жизнь и смерть достаются бесплатно.

— Причем жизнь дается бесплатно только в первый раз, — уточнил «главный», и стеклянные глаза его нехорошо помутнели. — Когда от тебя еще ничего не зависит.

— Да, но… — старпом понял, что с ним не шутят.

— Можно без «но»?! — неожиданно злобно выкрикнул второй верзила.

— Пожалуй, я все-таки приглашу капитана, — провел рукой по лбу старпом.

— Давай, только очень-очень быстро! — щелкнул пальцами первый бугай. — И сразу скажи ему, чего мы хотим, чтобы нам не терять время!..

Капитан, увидев на пороге помощника, махнул ему — иду, дескать, — и поднялся с кресла. По лицу старпома он сразу понял, что ожидается новая афера. И убедился в своей правоте, как только старший помощник начал брызгать горячей слюной ему в ухо, увлекая за собой по коридору.

Продать катер, точнее, спасательную шлюпку — это же подсудное дело! Не штрафом пахнущее, а как минимум каторгой!.. Правда, катеров пять штук, каждый рассчитан на сорок пассажиров — то есть при полной загрузке звездолета хватило бы на всех. Но сейчас-то их на корабле всего тридцать. В случае чего — и одной шлюпки хватит! Так что с точки зрения морали продажа всего одного катера — не преступление. Пропажу его можно будет… Впрочем, до Туррона еще далеко — времени на обдумывание достаточно..

Все это пронеслось в голове капитана вихрем, пока старпом, заискивающе хлопавший глазами, вытирал слюнявые губы. Перед самой каютой «гостей» капитан спросил лишь:

— Сколько?

Старпом жалобно развел руками. О цене он спросить не успел. Цена собственной жизни в тот момент ему казалась дороже в любом случае.

Когда на аналогичный вопрос капитану ответили «высокие гости», тот подумал, что неплохим вариантом сокрытия пропажи шлюпки может стать даже «пропажа» самой «Звездной пыли». Вечная пропажа, на молекулярно-атомном уровне, предполагающем взрыв преобразователей Пространства… Впрочем, капитан тут же мысленно дал себе пощечину. А наяву протянул руку для расчета. Отказаться от предложенной суммы ему и в голову не пришло.

Лурронн пошел ва-банк. Он отдал капитану все, что было у них с Гоорром. Гоорр, минуту назад расставшийся со своими кровными, еще не пришел в себя. Деньги были очень большие. Честно и не очень заработанные за всю жизнь! А на «службе» у Герромондорра получили они немало, да плюс еще и официальная зарплата императорских охранников.

Лурронн понимал, что рискует. Но знал он и то. что если его план выгорит, отданное сейчас капитану покажется такой мелочью, о которой и вспоминать потом не захочется. А если не выгорит, то деньги в любом случае будут им уже не нужны: зачем атомной пыли деньги?

Можно было, конечно, катер и отнять. Но риск тогда сильно увеличивался. Требовалось сорваться по-тихому.

— Как нам уйти незаметно? — спросил он капитана, расставшись с деньгами.

— Я могу помочь вам только одним способом, — подумав минуту, сказал тот. — Мы начнем движение и тут же затормозим. Экстренно. Одновременным импульсом всех планетарных двигателей. В это мгновение вы и уйдете — я сам включу ваш маршевый. Сразу после того, не медля, включайте преобразователь! Только не раньше, чем я вас отстрелю, — иначе погибнем все!

— И наш отход никто не заметит? — уточнил Гоорр.

— Тут я ручаться не могу, — развел руками капитан. — Надеюсь, что вспышка наших планетарников вас прикроет. Да и экстренное торможение — это всегда чепэ: все обратят внимание на нас.

— Хорошо, — кивнули бывшие императорские охранники. — Тогда не будем тянуть!

ГЛАВА 28

Мужчина лет сорока пяти — по земным, естественно, меркам — длинный, худой, но на вид крепкий и, как говорится, жилистый, лежал в удобной, почти ортопедической койке каюты первого класса и, закинув руки за голову, без особого интереса наблюдал за каменным шариком Релены в обзорном экране. Рядом с ним сидела тоже худенькая, миниатюрная и изящная темноволосая женщина, перебирая рыжеватые, с редкой сединой волосы мужчины. Если хорошенько присмотреться, женщине можно было дать лет сорок — опять же на Земле — а так она больше походила на девушку, возможно, даже дочку скучавшего мужчины… На самом деле они уже тридцать джерроноррских (или почти пятьдесят земных) лет были супругами. Суммарный же их возраст составлял полтора века — по земному календарю.

— Не пойму, мы движемся или нет? — сказала женщина.

— Обычно здесь долго висят, — отозвался мужчина, — Осматриваются блуждающие Переходы…

— Да-да, я помню, — кивнула женщина. — Надеюсь, стоянка не будет долгой?

— Я тоже надеюсь, — вздохнул мужчина. — Учитывая, что подкрадываться мы будем полдня, а потом столько же отлетать. Между прочим, мы все-таки летим. Странно…

И тут звездолет тряхнуло. Гравитационные излучатели корабля почти мгновенно среагировали, гася колебания, но толчок получился ощутимым. Женщина схватилась за руку супруга, чтобы не упасть.

— Что это? — нахмурила она брови.

Словно отвечая на ее вопрос, из каютного информатория раздался голос:

— Говорит капитан «Звездной пыли». Корабль произвел экстренное торможение в связи с обнаруженным по курсу Переходом. Опасности нет. Приносим свои извинения за доставленное неудобство.

Мужчина, приподнявшись, вглядывался в обзорный экран. Но смотрел он не вперед, где могла поджидать опасность, а назад, где только что погасли всполохи тормозного импульса.

— Что там? — спросила женщина.

— Ушел катер… — Мужчина нахмурился.

— Ты думаешь, это они?

— Да. А весь этот цирк — прикрытие.

— Может, тебе показалось? — Женщина провела ладонью по руке мужчины.

— Вряд ли.

— Что будем делать?

— Придется ждать посадки, — сказал мужчина и неожиданно улыбнулся: — Они решили нас перехитрить! Не захотели делиться!

— Они полетели к… — начала женщина, но мужчина приложил палец к губам и потом ответил:

— Конечно. Больше некуда. Если только они совсем не рехнулись и не решили сдаться Императору, покупая себе жизнь…

Время стоянки «Звездной пыли» на Релене было объявлено сразу после приземления. Пять часов… Могли бы уложиться и в два — в соответствии с графиком, но «инцидент» на орбите вынуждал капитана «предпринять необходимые меры». Нужно было «проверить» системы после экстренного торможения, а заодно — капитан решил выжать из ситуации как можно больше пользы — подать рапорт о «случайном отстреле» во время торможения спасательной шлюпки, поглощенной затем «блуждающим Переходом»…

Худой рыжеволосый мужчина попросил у капитана аудиенции как раз в тот момент, когда тот сочинял рапорт. Капитан недовольно поморщился, но впустил просителя в каюту.

— Прошу извинить меня, — кивнул вошедший. — Мое имя — Турин. Я писатель и работаю над книгой о нашей славной Империи… — Мужчина картинно вскинул голову и отчеканил: — Слава Императору!

— Слава Императору! — откликнулся капитан, вставая. — Чем могу вам служить?

— Видите ли, капитан, — мужчина понизил голос и стрельнул глазами по сторонам, — до меня дошли слухи, что на «Звездной пыли» инкогнито путешествует принцесса Марронодарра…

Капитан не дал Турину закончить. Он испуганно замахал руками и запричитал:

— Что вы, что вы! Никакой принцессы! Это действительно слухи! Всего лишь слухи! Для меня было бы великой честью, но… Подумайте сами — «Звездная пыль» — и принцесса! Разве такое возможно? — Капитан резво подбежал к мужчине и взял его под руку. — Я могу даже показать вам каюты «люкс» — их всего две. Там никого нет, можете убедиться!

— Я вам верю. — Турин вежливо, но решительно снял руку капитана. — Не утруждайте себя. Мне нужно было всего лишь убедиться в достоверности слуха, поймите меня правильно.

— Прекрасно вас понимаю! — сухо улыбнулся капитан. — Надеюсь, наш дальнейший полет доставит вам удовольствие.

— Возможно, мы с супругой сойдем здесь, — с такой же сухой улыбкой ответил посетитель. — Меня заинтересовали блуждающие Переходы. Думаю, это может пригодиться для моей книги.

— Но мы не сможем возместить вам… — растерянно начал капитан, но Турин протестующе поднял руки:

— Не извольте беспокоиться, капитан! Это ведь не ваша вина, а наша прихоть. К тому же окончательно я еще ничего не решил. Простите за беспокойство… — Посетитель кивнул и вышел из каюты.

До старта оставалось чуть больше часа, а Турин так и не выбрал, как лучше поступить. Они сидели с женой в каюте «Звездной пыли», создав вокруг односторонне-непроницаемое поле, чтобы ничего не было видно и слышно извне — даже мыслей, но те, кто находился внутри поля, могли видеть и слышать все вокруг.

— Решайся, — сказала супруга. — Осталось мало времени.

— Время пока есть, — не согласился Турин. — Давай еще раз глянем, что мы имеем.

— В том-то и дело, что очень мало данных. И даже не это самое плохое. Плохо то, что данные противоречивы и неточны.

— Ты не доверяешь Станиславу?

— Сам по себе он заслуживает доверия. Ты же сама проверяла… Но его могли ввести в заблуждение.

— А что тебе не нравится в его сообщении? По описанию, это была принцесса…

— Мне не понравилась реакция этих двух подонков — бывших охранников. Они, конечно, ставили блоки, но я сумел уловить какое-то странное сомнение… Улизнули они сейчас от нас тоже не зря. И потом, Станислав сообщил, что с ними поначалу была еще одна женщина. Кто она? Куда делась? Почему замолчал Станислав? Я не могу достучаться до него, словно он…

— Мертв? — Женщина непроизвольно вздрогнула.

— Или мертв, или в его мозги попытались влезть, и сработал наш блок.

— Но кто? У Станислава не было прямого контакта с охранниками!

— Если он не передавал нам сразу откорректированные ими послания.

— По-моему, ты все усложняешь. Этим недоумкам было не до того, чтобы выслеживать шпионов и вправлять им мозги! Их задача — поскорее доставить принцессу!

— Куда? Снова одни догадки… Вот и еще странность: почему так пассивно ведет себя Марронодарра?

— Она истратила Силу, спасаясь от Герромондорра!

— Она бы уже успела восстановиться… Кстати, когда я узнал, что она оказалась на Земле…

— Ты по ним скучаешь? — Глаза женщины наполнились слезами.

— Очень. — Турин взял в ладони голову жены и промокнул слезы губами.

— Женя, ты обещаешь, что… Когда это закончится… — Женщина сглотнула комок.

— Да, — прижал ее голову к груди Турин. — Ты и сейчас зовешь меня по-земному…

— Как и ты меня… — Женщина всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. Подняла лицо с абсолютно сухими глазами и спросила:

— Все-таки я не пойму, почему ты не хочешь поставить в известность Императора? Прямо сейчас?

— Я не все понял в этой игре, — покачал головой мужчина — И пока не разберусь…

— Ты думаешь, Император тоже…

— Тоже в игре? — Турин чуть отстранился и заглянул в глаза жены. — Я ничего не исключаю.

— Но мы же служим…

— Мы служим джерроноррам, а не Турронодорру лично, — отрезал Турин. — Мне ли тебе это говорить? — Он нежно обнял жену. Она хотела что-то сказать в ответ, но голос из информатория прервал ее:

— Маэстро Турин, к вам посетитель. Впустить?

На экране заморгали маленькие глазки на лоснящемся жирном лице.

— Да! — вскочил Турин и обернулся к жене: — Ева, это Роберт! Что-то попалось в сети!

Колышущееся пузо едва протиснулось в овал дверного проема. Толстяк, чем-то неуловимо похожий на паука, роняя капли пота и отдуваясь, заговорил:

— Еле успел… Я вынырнул прямо возле Релены, чтобы не терять время…

— Ты рисковал, — сказал Турин, создав широкое кресло и увлекая в него толстяка. Границы защитного поля пришлось расширить, и изрядно.

— Да, но что оставалось делать? Обстоятельства стоили того… — Толстяк закрутил головой: — У вас есть что-нибудь попить?

— Спиртное? — спросил Турин.

— Нет, просто воды… Спасибо! — Толстяк принялся отчаянно хлебать из протянутого Туриным стакана, который тот взял прямо из воздуха.

— Роберт, у нас очень мало времени! — не выдержала женщина.

— Да-да. — Толстяк вытер губы тыльной стороной ладони. — В город пришли двое… Оттуда — как вы и сказали. На минуту мне удалось завлечь их к себе…

— Приплыли на лодке? — уточнил Турин. — С лодочником?

— Нет, пешком, из-за реки, но со стороны того леса, где поезд.

— Как они выглядели, что говорили? Ну! — Турин тоже начал терять терпение.

— Парень и девушка… Оба в джинсах и футболках. Парень — темно-русый, девчонка — рыжая… — Турин с женой взволнованно переглянулись, а толстяк продолжал доклад: — Мне удалось заглянуть в их рюкзак. Там документы были. Один паспорт на имя Турина Геннадия Евгеньевича, второй — на имя Туриной Юлии Евгеньевны.

— Что?! — подскочила женщина. — Не может быть!

— Почему не может? — удивился толстяк. — Девчонка называла парня Геной. Память у меня хорошая. Документы я изымать не стал, зато изъял нечто более интересное… — Толстяк вынул из кармана обширнейших брюк и протянул Турину пластиковую бутылку из-под фанты, в которой клубился белесый туман.

Появившаяся из бутылки девица меньше всего походила на джинна. На джинниню — тем более. Толстая, чумазая, растрепанная, в порванном халате — отнюдь не восточном, а обычном, темно-вишневом рабочем халате российской продавщицы. Отталкивал не ее внешний вид даже, а выражение лица — пустое, глупое, как у рыбы. Вдруг стеклянный взгляд на миг приобрел осмысленность.

— Дядя Женя, тетя Женя, вы же умерли? — сказала чумазая толстушка и пустила слюни. Больше ничего членораздельного от нее добиться не удалось.

— Ты узнала ее? — спросил у жены Турин. Та, покосившись на толстяка, кивнула.

Турин вновь посадил несчастную продавщицу в бутылку и передал ее жене, а сам сказал толстяку тоном, не терпящим возражений:

— Роберт, вы останетесь на Релене до первого рейса на Генну. Затем возвратитесь домой и непременно найдите этих парня и девушку. Непременно, Роберт! — повысил Турин голос — А потом будете опекать их и лелеять как собственных детей до нашего возвращения! Делайте, что хотите, но эти парень и девушка должны быть с вами, никуда не отлучаясь ни на миг! Я сниму с вас голову, если с ними что-нибудь случится!

— А-а-а… Если их нет на Генне? — проблеял испуганный Роберт. — Я их видел еще один раз — они ездили на космодром…

— У них нет денег, чтобы куда-нибудь улететь! Если они и были на космодроме, то наверняка из любопытства… Делайте, что я сказал! Мы постараемся вернуться как можно скорее. Все понятно?

— Не все… — Толстяк рукавом вытер пот со лба. — Зачем мне ждать рейса, когда у меня есть катер?

— Потому что на вашем катере летим мы!

ГЛАВА 29

Молодой человек в изумительно белой рубахе и широких голубых шароварах шел по дорожке оранжереи, не обращая внимания на буйство красок и запахов, окружавших его. Самые яркие представители флоры сотен планет Галактики были собраны в гигантском помещении, но ни одно из них не удостоилось даже мимолетного взгляда молодого человека. Он вообще не смотрел по сторонам, мало того, казалось, не смотрел совсем никуда — только в себя самого… И все же нашлось растение, возле которого молодой человек остановился.

Невзрачный серый кустик с круглыми, словно монетки, серо-зелеными листиками закрывал стеклянный колпак. Кустарник назывался теппил, и родиной его являлась планета Алларрус. Достаточно было приблизиться к нему на пару шагов, чтобы умереть быстро и безболезненно, не поняв даже, что умираешь. Ядовитые выделения теппила не имели запаха. Растение выглядело абсолютно безобидным (на него попросту не хотелось обращать внимания!), так что убийца из него получился превосходный.

Самое интересное — чужая смерть не приносила ему никакой пользы. Впрочем, разлагаясь, трупы питали кустарник. Ведь потревожить их никто не мог — любой охотник до падали сам становился ею, едва приблизившись к кусту. Однако животные попадались в ловушку теппила редко — чувство опасности было развито у них сильнее, чем у человека.

А люди на Алларрусе не жили. Лет триста назад джерронорры устроили там военную базу, но в скором времени ее разбили анамадяне и обосновались сами. Опять же, до поры. База переходила из рук в руки раз десять в течение полутора веков, но потом всем почему-то надоела. Вот уже более сотни лет она стояла заброшенной.

В принципе, на планете не имелось ничего интересного, не считая упомянутого кустарника. Растительный и животный мир ее был скуден и беден, развиваясь лишь в районе экватора. На остальных широтах хозяйничал его величество холод. Даже на экваторе относительно тепло было только два летних месяца… Так что Алларрус никому оказался не нужен. Но только не молодому человеку, с жесткой улыбкой на лице любовавшемуся серым низкорослым кустиком…

Спасательная шлюпка «Звездной пыли» вынырнула возле снежного шарика Алларруса и закружилась по орбите подобно зеленой сопле.

— Ты уверен, что он здесь? — спросил Гоорр.

— Я даже не знаю, кто он, — ответил Лурронн недовольно.

— Тогда почему Алларрус?

— Именно сюда собирался Герромондорр отвезти принцессу после захвата корабля.

— Ты-то откуда знаешь?

— Когда мы расправились с анамадянским экипажем, я видел, какую цель ввел Герромондорр в вычислитель «Ярости»

— И молчал? — по-детски надул губы Гоорр.

— А тебе это было надо?! — почему-то озлобился Лурронн.

— Ты хотел сам… — свел брови напарник.

— Идиот! — рявкнул Лурронн. — Если бы я этого хотел, тебя бы со мной не было! Но ты здесь, ты знаешь, почему мы именно здесь. Что тебе еще надо?

— Хорошо, — Гоорр поднял руки, сдаваясь, — но как мы найдем на огромной планете того, не знаем кого?

— Посмотри на эту планету! — кивнул Лурронн на экран.

Алларрис напоминал снежок — чистый и белый. И только узкий серый ободок опоясывал его грязной ленточкой.

— Ну и что? — отвел взгляд от экрана Гоорр.

— Не видишь? Область поиска не так уж и велика! К тому же ты плохо знаешь историю. На Алларрусе было единственное поселение. Думаю, заказчика нужно искать в первую очередь там.

— Нас просто убьют и заберут девчонку! — буркнул Гоорр.

— Я отправлюсь туда один, а ты останешься с ней на орбите. Я проведу переговоры, и если все пройдет гладко, вызову тебя.

— А если… нет? — Гоорр потупился. Ему стало страшно, что напарник прочитает в его глазах, а может и прямо в мозгах, крамольную мыслишку небезынтересное™ подобного исхода.

— Без меня ты все равно все запорешь! — Лурронн, похоже, уловил идею напарника, но даже обижаться не стал. — Я бы посоветовал тебе лететь на покаяние к Императору. Но вряд ли у тебя и это получится: перед смертью я обязательно сдам тебя заказчику!

— З-зачем? — похолодел Гоорр.

— Из вредности, — усмехнулся Лурронн. — Одному умирать скучно…

Из хмурых низких туч, разрывая их, словно старую ветошь, блеснул яркий луч, подобный молнии. Разрыв тут же затянулся — небесные портные быстро справились со штопкой. На каменистой равнине такого же мрачно-серого цвета, что и небо, стоял Лурронн. Он «растворил» в воздухе скафандр и зябко поежился. Легкая куртка с рукавами по локоть плохо защищала от пронизывающего мокрого ветра. Лурронн сделал длинный плащ на меху и сразу почувствовал себя уютней. Цвет плащу он выбрал под стать окружающим краскам — темно-серый.

У самой линии горизонта, почти незаметной при слиянии серого с серым, виднелись постройки. Лурронн сначала хотел опуститься прямо к ним, но передумал, решив сначала оглядеться. Теперь он об этом жалел — приглядываться было не к чему: серые камни, серая грязь, островки нерастаявшего серого снега, серые голые ветки редких кустиков… Лишь грязно-зеленый мох, покрывавший кое-где камни, слегка скрашивал унылую гамму.

Лурронн опасливо покосился на кусты — он был наслышан о теппиле. Правда, ядовитые испарения давали листья. Эти же кусты были пока голыми — местная весна только начиналась. Да он и не знал стопроцентно, теппил ли это… Все же Лурронн решил держаться от кустарника подальше, топая в сторону старой базы.

Он не хотел напрасно тратить Силу — ее осталось очень мало, а предстояло еще возвращение на орбиту. (Лурронн и Гоорр не были Избранными Джерроноррами; частью Силы незаконно поделился с ними Герромондорр перед началом операции.) К тому же здесь можно было ожидать чего угодно. Так что Лурронн решил идти пешком и на ходу еще раз обдумать предстоящий разговор.

Но пройти ему удалось немного: темная точка поднялась над базой и быстро стала приближаться, превратившись сначала в каплю, а затем в полноценный глайдер. Плохо это или хорошо — Лурронн не успел решить, потому что из опустившегося глайдера выскочили шесть человек в черных комбинезонах и быстро взяли его в кольцо, недвусмысленно направив в грудь короткие блестящие трубки. Не говоря ни слова, лишь указывая этими же трубками направление, люди в черном «предложили» Лурронну занять место в глайдере. Он и не отказывался.

Молодой человек в голубых шароварах все еще был в оранжерее. Он как раз перебирал, лаская, нежнейшие лепестки анамадянской розы. Лепестки были столь тонки и прозрачны, что смотрелись миражом, розоватым туманом. Казалось, рука молодого человека может легко пройти сквозь них. Но вдруг эта рука смяла воздушные лепестки. Человек выпрямился, не ослабляя хватку, и лепестки потянулись, потянулись за ним, превращаясь в розовую нить. Вот она стала почти невидимой и… порвалась, когда человек уже разжимал ладонь. Оторванные лепестки, распрямляясь, повисли в воздухе и, будучи почти невесомыми, едва колыхались в слабых его потоках.

Молодой человек стоял неподвижно, сдвинув тонкие брови. Казалось, он к чему-то прислушивается, и то, что он слышал, ему не очень нравилось.

Он и действительно «принимал» доклад. Человек не был джерронорром и не мог иметь «наведенный» мыслепередатчик, но приемопередатчик обыкновенный, хоть и очень маленький, у него имелся — «вшитый» прямо в мозг и настроенный на постоянный прием. До джерроноррского «собрата» он, конечно, не дотягивал, но в радиусе пяти-шести парсеков работал неплохо.

Выслушав сообщение, человек еще круче сдвинул брови — так, что они сомкнулись на переносице, — и сказал:

— Не торгуйтесь. Обещайте что угодно, но она должна быть на базе!

Он замолчал, слушая ответ, потом коротко бросил:

— Убрать! Обоих!..

Гоорр не был лидером по натуре. Оставшись без руководителя, он почувствовал себя очень неуютно. Да что там неуютно — ему стало по-настоящему страшно! Он вдруг решил, что затея Лурронна — просто глупость. Украсть принцессу! Продать ее — неведомо кому! Да разве такое возможно?! Разве такое может пройти безнаказанно?!.. Мало того, Лурронну Гоорр тоже не доверял ни на джер. Тем более Лурронн откровенно признался, что сдаст напарника при первом удобном случае… Может, и правда полететь к Императору, упасть в ноги, покаяться? Есть шанс даже стать героем — ведь он возвратит принцессу! Или она все же не принцесса?..

Словно услышав мысли Гоорра, Юлька зашевелилась в кресле. Успокоительные «чары», наведенные Лурронном, ослабели. Юлька вспомнила, где она и что с ней, и тоненько пискнула.

Гоорр резко повернулся. Капли пота выступили на его лбу. Он настолько задумался, что совсем забыл о пленнице. То есть думать-то он о ней думал, но не как о живом человеке, лежавшем в соседнем кресле, а лишь как о предмете торга.

Сначала Гоорр собирался вновь «усыпить» принцессу — или кто там она на самом деле… Но ему было столь одиноко и неуютно, что он невольно обрадовался хоть такой собеседнице. Конечно, существовала опасность упустить пленницу — если та и в самом деле принцесса, ей не понадобится много времени, чтобы набрать достаточно Силы и уйти куда угодно прямо сквозь обшивку катера… «Ну и пусть, — со спасительным облегчением подумал Гоорр, — так даже лучше!.. Пусть Лурронн орет, сколько влезет. По большому счету, прямой команды от него поддерживать пленницу в трансе не поступало. Наверное, забыл… Ведь он всегда сам „пудрил“ принцессе мозги…»

Гоорру стало неожиданно легко и даже интересно. Он вновь почувствовал себя подчиненным — как привык. Он смотрел на пленницу, не отводя взгляда, прокручивая в уставшем мозгу обрывки мыслей.

— Ну, чего уставился? — буркнула та.

— Ты красивая, — неожиданно ляпнул Гоорр, и сам поразился сказанному — ведь еще мгновение назад он о подобном и не думал.

— Еще бы, — осклабилась Юлька, — я же принцесса! Мне по должности положено быть красивой… — Тут она наконец пришла в себя настолько, чтобы рассмотреть свою одежду: на ней был бесформенный серый балахон, размера на три больше положенного! — Эй-эй! Что это на мне?! Где мое законное платье?!

— А ты точно принцесса? — спросил Гоорр, и голос его дрогнул.

— Че-то я не врубаюсь… — сощурилась Юлька. — Ты, что ли, сомневаешься?

— Н-нет… Но хотелось бы… доказательств! — выдавил Гоорр, гордясь собственной смелостью.

— Значит, так!.. — Юлька отстегнула ремни, выскочила из кресла и тут же взлетела — катер не имел гравитатора, а двигатели его были выключены. Юлька, лишь слегка взвизгнув, тут же взяла себя в руки. Точнее, схватилась руками за первый попавшийся предмет, чтобы затормозить движение. Таким «предметом» оказалась голова Гоорра, которую тот машинально вжал в плечи. Поскольку шея у него практически отсутствовала, получилось это плохо. Зато Юлька остановилась, зависнув над Гоорром карающим облаком.

— Значит так! — повторила она, как ни в чем не бывало. — Хотеть здесь буду я! Живо верни мое платье!..

ГЛАБА 30

Зукконодорр и Еггенодарра, они же Евгений и Евгения Турины, привыкшие называть друг друга Женей и Евой, сидели, пристегнутые, в креслах катера, готовясь прыгнуть через Пространство. Ева закусила губу, Евгений хмурился. Его пальцы лежали на клавишах, но лишь нервно постукивали по ним.

— Чего ты ждешь? — не выдержала Ева. — Ведь все… Турин поднял палец, и супруга замолчала. Она поняла: идет передача… Сам Император?!

Через минуту морщины на лбу Зукконодорра разгладились, и он подтвердил ее догадку:

— Император… Все-таки сдали нервы у старика.

— Недоволен?

— Еще как! — скривил рот Турин. — Если, конечно, не играет.

— Ты по-прежнему так думаешь?

— Я это допускаю. Хотя… Ситуация и впрямь скользкая. Принцесса пропала, официальных заявлений нет… Император говорит, что перемирие на грани срыва. Среди анамадян вовсю ходят слухи, что похищение принцессы подстроено Турронодорром специально. Между прочим, я тоже думал об этом. Сомневаюсь, что это правда, но все же полностью не исключаю.

— Ты так официально говоришь сейчас… — улыбнулась Ева. — Будто на докладе у Императора!

— Не отошел еще от разговора с ним… — Евгений накрыл ладонь жены своею.

— И что, война продолжается?

— Не знаю. — Турин коротко мотнул головой. — Император хочет, чтобы я встретился с Аггином… Неофициально, конечно. И все ему рассказал.

— С Вождем анамадян?! — ахнула супруга.

— Император считает, что доверие с нашей стороны может остановить Аггина. Или хотя бы приостановить. Возможно, он сам знает что-то и поделится с нами информацией.

— Это ошибка! — покачала головой Еггенодарра. — Император потерял голову! Аггин не станет с нами разговаривать, а если станет — ничему не поверит.

— Приказы Императора не обсуждаются, — невесело улыбнулся Турин. — К тому же мы все равно собирались лететь туда.

— Но не к Вождю же!

— Возможно, так будет даже лучше… — Турин снял руку с ладони жены и стал вводить данные для Прыжка.

Вождь анамадян согласился принять Туриных сразу, без уточнения цели визита — чем несколько озадачил супругов. Зукконодорр даже подумал: уж не в сговоре ли тот с Императором? Но тут же отбросил эту мысль как совершенно нелепую. «Так недолго дойти до полной паранойи!» — усмехнулся он про себя.

Поскольку встреча была неофициальной, их провели в обеденный зал дворца. Впрочем, дворцом резиденцию Аггина можно было назвать очень условно: по внешнему виду — какое-нибудь типичное земное учреждение из стекла и бетона (ну не бетон, конечно, но что-то похожее); украшения полностью отсутствовали — все выглядело сугубо функционально и подчеркнуто строго.

В обеденном зале — та же скупость убранства: никаких колонн, картин, вычурной лепнины, хрустальных люстр; потолок излучал мягкий свет; через толстые и высокие — от пола до потолка — окна виднелась россыпь далеких городских огней; ряды зеркальных столиков вдоль стен…

Более широкий и длинный стол был выдвинут ближе к центру. Возле него стояли три одинаковых черных кресла с удобными кожаными сиденьями и спинками. Одно из них — у торца стола возле стены, два других — метрах в двух от первого напротив друг друга. На столе имелись лишь фрукты и соки — правда, самые разнообразные.

Туриных подвел к их местам человек с будто застывшей на лице маской невозмутимости. Сделав шаг в сторону, он остался стоять, сложив на груди руки. Говорить он, казалось, не умел вовсе.

Супруги остались стоять. Этикет анамадян не многим отличался от этикета более-менее развитых цивилизаций.

Аггин не заставил себя ждать. Он появился в зале через минуту. Легкой, прыгающей походкой подлетел к джерроноррам, кивнул, протянул ладонь, приглашая к столу, и опустился в кресло. Турины последовали его примеру. Человек, который привел их сюда, отошел к стене, не снимая рук с груди. Казалось, ни он не замечал Вождя, ни Вождь — своего подчиненного.

Аггин заметил взгляд Турина, скользнувший по фигуре, что застыла у стены, и проскрипел:

— Он не услышит…

Зукконодорр внимательно, не таясь, стал рассматривать собеседника. Маленький, худой, но жилистый и крепкий — почти копия Турина в миниатюре. Только совершенно лысый… По земным меркам ему можно было дать и сорок, и шестьдесят лет. Люди с таким типажом долго не старятся, застыв в «среднем возрасте», зато потом стремительно дряхлеют, скручиваясь и желтея, как засохший сыр.

Аггин в ответ на изучающий взгляд криво усмехнулся:

— Как я вам? Лучше выгляжу, чем ваш Император?

Император был откровенно толст и неповоротлив.

Временами с помощью Силы он подправлял свой внешний облик, но Силы для этого требовалось очень много, и Турронодорр занимался собой все реже и реже. Турин ничуть не смутился и откровенно признал:

— Лучше, ваше…

— Просто Аггин! — отмахнулся Вождь. — Вас я знаю. Честно говоря, не очень люблю длинные и рычащие джерроноррские имена.

— Можете называть нас агентурными псевдонимами: Женя… — Турин склонил голову. — Ева… — Евгения кивнула в ответ.

Аггин ничуть не удивился. Турин и не ждал этого, понимая, что Аггин хорошо подготовлен к встрече. После возвращения с Земли Турины перестали быть «нелегалами» — как называется это на той же Земле.

Аггин кивнул, оторвал от грозди, свисающей с вазы, зеленую ягодку, кинул в рот, запил соком. Всем свом видом он показывал, что не намерен начинать серьезный разговор первым. Турин тоже сделал глоток сока из высокого, на ножке, бокала и сказал:

— Аггин, нас прислал сюда Император…

— Давайте лучше от своего имени, — перебил Вождь, замахав руками. — То, что говорит ваш Император, я знаю и без вас.

— Хорошо, Аггин, — Турин слегка улыбнулся. — Император как раз и просил рассказать вам то, что мы знаем.

— А знаем мы не так уж много, — подала голос Ева. В рот Аггина полетела новая ягода. Он рассеянно обвел взглядом стол, словно вопрос, что бы попробовать еще, волновал его больше, чем предстоящий разговор. Турина не смутило и это: он хорошо знал людей и видел, что Аггина на самом деле разрывает нетерпение.

— Мы в курсе, что мирные переговоры на грани срыва, — начал Евгений. (Аггин чуть двинул бровями.) — Знаем также, что есть мнение, будто пропажа принцессы — хитрость Императора.

— А это не так? — скрипнул Аггин, не отводя взгляда от ваз с фруктами.

— Надеюсь, что нет, — сказал Зукконодорр. (В свое «надеюсь» он вложил двойной смысл — Аггин понял все и, улыбнувшись, кивнул.) — Еще я очень надеюсь, что вы тоже в это верите мало.

— Допустим. — Аггин наконец-то посмотрел на Турина.

— Версия тем более невероятна, что возможность заговора подозревалась давно. Я был внедрен в штат Герромондорра заблаговременно. К сожалению, он не посвятил меня в свои планы. Он никого в них не посвятил — кроме двух ближайших помощников. Так что истинные его цели нам неизвестны. Более-менее ясно, что они сорваны — благодаря самой принцессе… Я думал, что сумел взять ситуацию под контроль. Пособники Герромондорра должны были доставить сбежавшую принцессу ко мне, но затем решили действовать самостоятельно. По моим данным, они собираются продать ее вашему сыну.

— Продать? — Аггин засмеялся — словно заскрежетал ржавый лист железа. — Это действительно интересно! — Он подался вдруг в сторону Зукконодорра. — А вы знаете, что сказал сегодня мой сопляк? Он убеждал меня, что получил информацию от своих агентов, где подлые джерронорры держат принцессу. И поклялся освободить ее, если я, в случае удачи, передам ему полномочия Вождя! — Аггин вновь заскрежетал ржавым смехом.

Вот теперь Турин удивился. Подобного откровения он никак не ожидал. Но время настоящих открытий было, оказывается, впереди. Аггин оценил реакцию Турина — едва видимую, мимолетную, но все же очевидную — и растянул губы в довольной улыбке. Турин чертыхнулся про себя за невольную слабость и спросил:

— И вы согласились?

— Да. Пусть потешит самолюбие, — хрюкнул Аггин и впился зубами в спелый бок фрукта, похожего на маленькую желтую дыню. Смачно пожевал, сглотнул и добавил:

— Когда он узнает правду, то сам от такой принцессы откажется… Теперь Зукконодорр даже не пытался скрыть удивление:

— Что значит — «от такой»?! Вы хотите сказать, Марронодарра — не настоящая принцесса?

— Настоящая, — устало махнул рукой Вождь. — Только не наследница престола!

Тут уже ахнула Еггенодарра:

— Что вы хотите этим сказать?!

— Милая Ева, — Аггин крутнулся к ней, — у вашего Императора есть старшая дочь, первенец! По всем существующим законам истинная наследница — она.

Турины уставились друг на друга, словно один из них скрывал от второго потрясающий факт. Аггин откровенно любовался изумлением супругов. Даже лысина его довольно заблестела. Зукконодорр наконец опомнился и сердито сверкнул глазами на Вождя:

— Вы понимаете, что мы не намерены сейчас шутить?

— Понимаю, — кивнул Аггин. — И мне сейчас не до шуток. Мир висит на волоске. Что бы вы ни думали о кровожадности анамадян, войну никто не любит и не хочет. И я — меньше всего. Мой любимый сыночек только и ждет какой-нибудь ошибки с моей стороны, любого непопулярного в народе решения или действия, чтобы тут же занять мое место! Я узнал о существовании законной наследницы совсем недавно — когда пропала принцесса. Разумеется, подключил всю свою агентурную сеть, и она, помимо всего прочего, вытянула из галактических пучин нежданную золотую рыбку!

Турин поморщился. Он был сбит с толку и ничего не понимал. Что это? Шутка Вождя? Начинающаяся игра?.. А если Вождь говорит правду — игра Императора? Ожидаемо, конечно, и все равно неприятно. Даже противно!.. Турин снова поморщился.

— Ладно, не напрягайтесь, — словно прочел его мысли Аггин. — Ваш Император, возможно, и сам не подозревает о том, что его дочь жива. В любом случае вряд ли похищение Марронодарры, — он выговорил имя принцессы с трудом, — его рук дело. Нелогично как-то.

— Хотя… — Вождь махнул рукой, словно показывая, что от джерронорров всего можно ожидать. — Вы ведь знаете историю вашей второй Императрицы?

Турины тревожно переглянулись. Информация о матери Марронодарры была столь секретной, что даже они скорее догадывались об истине, чем знали наверняка. Аггин заметил реакцию супругов и усмехнулся:

— Вот видите, моя разведка может очень многое. Я не зря горжусь ею!

— Что же вам такого известно о покойной Императрице? — процедила Еггенодарра.

— Первой или второй? — усмехнулся анамадянский Вождь.

— Вы начали говорить о второй.

— Ну, после гибели первой жены Турронодорр долго не мог оправиться. Говорят, он и растолстел от нервного расстройства, — со скрежетом хохотнул Аггин. — Повторно жениться не хотел, никто из претенденток его не устраивал. Ему нужна была только та, которой уже не было… Похвальная черта характера, может быть, но только не для коронованных особ! Ведь нужен был наследник. Или наследница. И что делает Турронодорр? Он создает клон погибшей Императрицы, поскольку всегда держал при себе ее рыжий локон. Но не с помощью Силы — это недопустимо, да и невозможно — а с помощью… анамадянских технологий! Да-да, не смотрите на меня так… Тайные переговоры с врагом, все такое… Припомнить одно лишь это — и вашего Императора можно прихлопнуть одной ладонью! Правда, прямых доказательств нет — тут уж Турронодорр постарался! Но вы ведь видели, как похожа вторая Императрица на первую? Впрочем, прошло довольно много времени, ее стали уже забывать… Короче, Император тайно буквально вынянчил и вырастил себе новую жену, а когда она расцвела — выдал за принцессу с той же самой планеты, откуда родом была и первая… Кстати, вы знаете, что на следующий же день после помолвки случилось с той планетой?

— Вы уничтожили ее, — прожег Зукконодорр взглядом Аггина.

— Мы?! — переспросил Аггин удивленно-обиженно. — Вы уверены? Я вот — нет. Более того, я знаю, что это точно не мы. Кто — другой вопрос. Поразмышляйте на досуге… И вот еще что: новая Императрица тоже вдруг умирает сразу после родов. Не во время, заметьте, а именно после! Подозрительно… Кто знает? Возможно, похожая внешне на первую жену, но совершенно другая по сути, она не утешала, а лишь сильнее ранила Турронодорра. Наследница родилась, и неудачная копия стала Императору больше не нужна… Это всего лишь мои догадки, возможно, смерть и впрямь была вызвана естественными причинами. Недаром клонирование не очень-то распространено, а кое-где и запрещено вовсе. На том же Турроне, например… — Аггин, гордый собой, посмотрел на джерронорров. — Ну что, я удовлетворил ваше любопытство?

— Все это в общих чертах нам было известно, — нахмурился Зукконодорр. — А что вы говорили о якобы другой наследнице престола?

— Не якобы, Женя, не якобы, — вздохнул Аггин. — Вы ведь знаете, при каких обстоятельствах погибла ваша первая Императрица? Верронодарра — так ее, кажется, звали?

— Конечно, — подхватилась Ева. — Ваш флот подобрался тогда очень близко к Туррону, и Император вывез Верронодарру на нейтральную планету. Но на нее напали. Кто-то из неприсоединившихся, из миров-одиночек… Все было столь неожиданно, что спасти Императрицу не удалось.

— Это были коммиты, — уточнил Турин.

— Уж вам ли их не знать! — осклабился Аггин Турин нехотя улыбнулся в ответ.

— Да, я знаком с коммитами, — сказал он. — Хорошо знаком… К счастью, они разбиты и не представляют больше угрозы.

— Ну, вы все-таки плохо знаете коммитов! — ухмыльнулся Аггин. — Сейчас они и правда рассеяны по космосу незначительными группами, но уже начинают оживать. Знаете, есть такие организмы — их рассечешь на сотню частей, а куски снова сползаются и становятся единым целым… Таких очень трудно уничтожить!

— И все-таки, что вам известно? — перебил Турин. Аггин недовольно двинул бровями, но ответил, скрипя сильнее обычного:

— Императрица улетела тогда с Туррона рожать. И она родила. Девочку… Коммиты убили Императрицу — они вообще ненавидят слово «император», — Вождь хихикнул, — но принцессу не тронули. Возможно, решили приберечь до случая — как разменную карту. А потом им стало не до нее. Возможно, если бы основная угроза шла от джерронорров, коммиты бы и достали свой козырь из рукава, но, согласитесь, основную лепту в разгром коммитов внесли все же мы!..

Зукконодорр хотел здесь поспорить, но вовремя одумался, и Вождь продолжил:

— А теперь, говорят, наследница тоже пропала.

— Вы можете сказать, кто это говорит? — спросил Турин.

— Нет. Да и не важно это. Тот, кто дал мне информацию, ничего больше не знает и… говорить больше не может.

— Зачем вы все это рассказали нам? — спросила Ева.

— Найдите мне настоящую наследницу! — сжал кулаки Аггин, из одного потек сок раздавленной ягоды. — Тогда я буду уверен, что Император меня не обманывает! И смогу гарантировать мир в Галактике!

Турины переглянулись. Евгений спросил прямо:

— А вы не боитесь, что мы передадим эту информацию Императору?

— Риск есть, но невелик. Я неплохо знаю вашего Императора. Если тут очередная уловка толстяка, то он вас попросту уничтожит. Если же мои данные станут для него новостью, он заподозрит в вас моих шпионов или невольных пособников и на всякий случай тоже устранит. В лучшем для вас случае — даст вам точно такое же задание: найти наследницу. И приставит за вами хвост — чтобы вы, найдя принцессу, не отдали ее мне. А для верности в последний момент все равно вас уберет…

Вдоволь насладившись видом супругов, Аггин закончил:

— Я вовсе не занимаюсь вашей вербовкой. Лишь прошу оказать услугу. Хорошо оплачиваемую. Которую вряд ли можно назвать предательством: ведь официально никакой наследницы не существует — разве Император заикался о ней хоть раз? А я… Мало ли что я тут болтаю!.. Но самое главное — разве мир и спокойствие в Галактике — не достойная цель? Разве не перевешивает она любые амбиции — пусть даже и имперские?

Аггин резко поднялся из-за стола и, не прощаясь, быстро вышел из зала.

ГЛАВА 31

— Можно повернуться! — раздался царственный голос.

Гоорр послушался. Перед ним в алом, сверкающем драгоценностями платье висела между рядами кресел… принцесса. Растрепанные рыжие кудри напоминали солнечную корону. Теперь Гоорр почти не сомневался, кто находится перед ним. Такая осанка, такой взгляд могли быть только у особы императорских кровей! Гоорр почувствовал облегчение. Ему вновь было кому подчиняться.

— Ваше… высочество… — проблеял он и низко поклонился. В невесомости это привело к тому, что Гоорр перевернулся вверх ногами. Юлька прыснула, зажав рот ладошкой.

— Садись! — ткнула она в кресло. — И пристегнись. Пока ты болтаешься в таком виде, я не могу разговаривать серьезно.

Сама Юлька тоже опустилась в кресло, но пристегиваться не стала, попросту ухватилась за подлокотники.

— Выкладывай, — повелела она. — Куда вы меня тащите?

— Ваше высочество, я не знаю, — заморгал Гоорр.

— Как это не знаешь? — возмущенно взмахнула руками Юлька, едва не вылетев из кресла. Покачав головой, она все же пристегнулась. — А кто же тогда знает?

— Лурронн. Это его идея. Мы должны были передать вас Зукке… Зукконодорру, но Лурронн передумал и решил продать вас непосредственно заказчику.

— Продать?! Меня?! — возмутилась Юлька. — Что я вам — колбаса?

Гоорр испугался незнакомого слова и затряс головой:

— Нет-нет! Вы не… это самое! Просто Лурронн — коварен, так жаден! Почти как покойный Герромондорр. Я с самого начала был против вашего похищения — ведь это может привести к войне… Свадьба расстроилась… Анамадянам вряд ли это понравилось… Но что я мог поделать? Ведь рядовой охранник! Мне приказали, и я…

— К войне? — нахмурила бровки Юлька. — Свадьба? — Она нахмурилась сильнее и вспомнила вдруг, как еще там, на далекой Земле, Марина рассказывала о предстоящей свадьбе то ли с принцем, то ли с президентским сыночком — как его там? Мессией? Масяней?.. Юлька щелкнула пальцами, вспоминая:

— Как зовут того чувака — ну, моего жениха? Мишаня? Миссисипи? Че-то у меня память отшибло…

— Миссии, ваше высочество, — подсказал Гоорр.

— Точно, Миссин! — обрадовалась Юлька — Полетели!

— Куда? — удивился Гоорр.

— Как куда? К женишку! Заждался, поди. Ты че, международного конфликта хочешь? Я тебя первого тогда под трибунал отдам! Как военного преступника! Устрою тебе второй Нюрнберг!

Юлька приняла решение неожиданно для самой себя. Но оно при некотором осмыслении показалось ей довольно разумным. Лететь к Императору глупо — он-то знает свою дочь и может Юльке просто не поверить. Возвратиться домой — неплохой выход, но такое клевое приключение выпадает, может, раз в тысячелетие одному из ста миллионов! А может, и вообще никому и никогда, кроме нее! Отказаться от него — значит, совершить самую-пресамую большую глупость в жизни! К тому же, раз ее всерьез принимают за Марину, значит, Марины здесь нет, и дело, может, в самом деле пахнет большой войной. Если можно этой войне помешать, значит, надо пытаться! В конце концов, Миссин этот — вряд ли дурак, все же сын президента или кого там — короля, премьер-министра? Можно ему все объяснить, а он папашке своему втолкует, что почем. А там, глядишь, настоящая Марина объявится. Куда она денется? Может, уже прилетела, с женишком своим милуется, пока мы здесь тусуемся. Тогда вообще клево: попрошу домой подбросить — и все! Генка небось с ума сходит!..

Вспомнив о брате, Юлька вздохнула. Как-то он там? Скорее всего, по больницам да моргам носится, милицию на ноги поставил… А чем тут поможет милиция? Ей самой помогать надо постоянно…

— Вы хотите лететь на Анамаду? — уточнил Гоорр. — А как же Лурронн?

— Черт с ним! — сказала Юлька. — Сам же сказал, что он барыга и жулик! Или тебе нравится быть его прихвостнем? Учти, я первым делом отдам его под суд! Хочешь с ним?

Гоорр не хотел и замотал головой.

— Вот и хорошо! А будешь меня слушаться — замолвлю за тебя словечко и получишь награду. Или сделаю тебя своим телохранителем! Чего ты больше желаешь?

Гоорр подумал и решил, что быть телохранителем, пожалуй, лучше. Безопасней и привычней… А с наградой — что? Куда он с ней? Один он долго не проживет. Лурронн же первый его пришьет, а награду присвоит.

— Я бы хотел остаться с вами, — ответил Гоорр.

— Значит, летим к Мишане! — сказала Юлька. Опустив глаза, она вдруг увидела, что обута в какие-то дурацкие тапки — наподобие чешек.

— Эй! А что это у меня на ногах?! Че я вам — балерина?! Па-де-де буду перед принцем плясать?!

— Но вы были босиком, ваше высочество, — смутился Гоорр. — Я сделал вам обувь. По-моему, вполне…

— Вполне! — передразнила Юлька, скривившись. И вспомнила Маринины сапожки — изящные, насыщенно-алые, с длиннющими носами. Представила их, зажмурившись, так ярко, так зримо — до мельчайших деталей. Открыв глаза, она увидела эти сапожки висящими в воздухе возле кресла и ничуть не удивилась.

Гоорр ахнул:

— Вы — Избранная, ваше высочество! Вы — настоящая принцесса!

— А ты, что ли, еще сомневался? — фыркнула Юлька. — Уволю! Без этого, как его… выходного пособия!

— Не надо без пособия! — испугался непонятной угрозы Гоорр. — Я не сомневался, я просто вами восхитился!

— То-то же, — погрозила Юлька пальчиком и принялась переобуваться. — Давай, рули к Масяне!

Гоорр медленно, вспоминая, стал вводить новые координаты в бортовой вычислитель. Юлька внимательно всматривалась.

— Что ты там делаешь? Где тут вообще руль или чего там… штурвал? — спросила она с любопытством.

— Я прокладываю курс на Анамаду, — охотно пояснил Гоорр. — Видите, здесь появилась надпись и цифры рядом? Это координаты цели. Все известные маршруты хранятся в справочнике вычислителя.

— А что ниже за строчка? — спросила Юлька. — Вот эта, — она ткнула в точку на экране, — где «Алларрус» написано?

— Это наша предыдущая цель, — сказал Гоорр. — Алларрус — вот он, — кивнул он на обзорный экран, где плыл снежный ком планеты. — Вычислитель хранит все последние маршруты, чтобы не вводить повторно, если понадобится вернуться назад. А теперь мы нажимаем вот это — и катер стартует… — Палец Гоорра застыл в сантиметре от нужной псевдоклавиши. В мозгу загремел голос Лурронна:

— Быстро спускайся! Я все утряс! Нам столько отвалят, что тебе и не снилось!

Голос напарника произвел на Гоорра гипнотическое действие. Все-таки Лурронну он подчинялся дольше, чем принцессе. Да и деньги… Они — вот, совсем рядом, их очень много, а должность телохранителя — пока еще только мечта. Мало ли как сложится на Анамаде? Вдруг его все-таки арестуют? Что ни говори, а он совершил тяжелейшее преступление!

Юлька увидела замешательство Гоорра.

— Эй, ты чего? Уснул?

— Сейчас, я кое-что забыл, — залепетал Гоорр и, не стирая прежний курс, чтобы принцесса не заподозрила ничего раньше времени, перешел на ручное управление и устремил шлюпку к планете.

— По-моему, ты нажал не то, что мне показывал, — насупилась Юлька. — По-моему, мы снижаемся!

— Это нужно… перед стартом, — забормотал Гоорр, потея. — Чуть-чуть снизиться, чтоб разогнаться.

— По-моему, ты гонишь, мужик! — нахмурилась Юлька еще сильнее. — А ну, поворачивай взад!

Гоорр уставился в глаза недавней пленницы, намереваясь вогнать ее опять в ступор, и вдруг словно наткнулся на стену. Юлька, нечаянно разбудив в себе красными сапогами Силу, совершенно машинально, на уровне инстинктов, поставила мощный блок ментальной атаке Гоорра. Все-таки она была дочерью Избранных Джерронорров — хотя и не знала еще об этом — а значит, сама принадлежала к Избранным. К тому же заимствованная Сила Гоорра почти иссякла. Он, совершенно растерявшись, все тужился и тужился — пока Сила его не закончилась совершенно.

— Ну и засранец же ты! — брезгливо поморщилась Юлька. — Хрен я возьму тебя после этого даже дворником!

Катер между тем уже опускался на грязную, с островками серого снега, равнину. К нему бежали люди. Гоорр, боясь взглянуть на девушку, ткнул пальцем в синий треугольник на двери люка. Синий — значит, можно выходить без снаряжения. Иначе люк не откроется, пока не надеты скафандры… Впрочем, Гоорр сейчас не думал об этом. Он хотел как можно быстрее передать дважды преданную им принцессу Лурронну, снова стать подчиненным, мелким винтиком — лишь бы не принимать никаких решений, не напрягаться, не сомневаться, покрываясь липким потом… О, как это все-таки сладко — подчиняться!.. Губы Гоорра расплылись в блаженной улыбке.

Едва люк ушел внутрь корпуса, Гоорр выскользнул наружу — навстречу подбегавшему командиру. Он настолько боялся встретиться с принцессой взглядом, что не стал оглядываться. А зря! Потому что люк за ним сразу же закрылся. Расширившиеся от ужаса глаза Лурронна подсказали Гоорру, что он совершил очередную глупость. Брызжа слюной, напарник проорал:

— Идиот! Держи ее!

Гоорр обернулся, все еще продолжая блаженно улыбаться. Катер сначала медленно приподнялся над землей, пару секунд покачался и, протяжно ухнув, взмыл в небеса свечкой. Гоорр не перестал улыбаться, даже когда твердый кулак Лурронна превратил его нос в кровавое месиво…

— Куда она могла полететь?! — допрашивал вскоре Гоорра человек в черной рубахе и ярко-синих широких штанах. Нос на бледном, обтянутом морщинистой кожей лице его загибался книзу и очень походил на клюв. Когда человек задавал вопросы, он кивал в такт словам, и Гоорру казалось, что тот хочет его клюнуть.

— К Миссину, — прогнусавил Гоорр. Он решил говорить только правду. В человеке с клювом он сразу почувствовал силу — не чудесную Силу джерронорров, а обычную, человеческую, которой так приятно подчиняться. — Она полетела на Анамаду к Миссину — это точно! — Гоорр хотел вскочить со стула, но стоявший сзади охранник ткнул ему в плечо блестящей трубкой.

— Точно, говоришь? — Личико человека-птицы разгладилось и даже слегка порозовело. — Почему ты в этом уверен?

— Он успел ввести курс на Анамаду! — торопливо вставил Лурронн, который сидел на соседнем стуле. Ему хотелось напомнить о себе; нечестно, когда уроду, запоровшему дело, уделяют столько внимания, а о нем, организаторе и мозговом центре всей операции, забыли!

Человек в синих штанах не обратил на реплику Лурронна внимания, продолжая смотреть на Гоорра, и второй охранник толкнул Лурронна в спину.

— Я ввел курс на Анамаду… — повторил Гоорр, шмыгая разбитым носом. — Хотел ее обмануть… Я не собирался туда лететь! — быстро заговорил он, оправдываясь.

— Разумеется, нет! — безгубый рот человека с клювом изобразил улыбку.

Гоорр заулыбался в ответ. Ему очень хотелось понравиться новому командиру. И так неловко было сидеть, когда тот стоит!..

Человек-птица кивнул охранникам и пошел к двери. Гоорр вскочил, устремляясь следом— Лурронн тоже поднялся. Человек в синих штанах развернулся и вскинул руку:

— Нет-нет, вам не с нами! Посидите еще немного, совсем чуть-чуть, — человек вновь улыбнулся. — А чтобы вам не было скучно в этих голых стенах… Вы любите растения?

Гоорр радостно закивал, а Лурронн вздрогнул и побледнел.

Человек в черной рубахе шагнул за дверь. Охранники вышли за ним, и дверь захлопнулась. Но через пару минут она раскрылась снова. Те же двое — а может другие, но в таких же черных комбинезонах и с защитными масками на лицах — внесли в комнату кадку с кустом и поставили посередине.

Гоорр с Лурронном узнали этот куст. Вскочив со стульев, они бросились к двери, но та уже закрылась за спинами их тюремщиков.

Гоорр заверещал и забился в угол — подальше от центра комнаты. Лурронн попятился к стене. Комната — настоящая камера с грубыми каменными стенами без окон — была очень маленькой. Лурронн понимал, что укрыться от ядовитого дыхания теппила здесь негде. И он молча стал ждать смерти, негодуя на себя, что не взялся за дело в одиночку. На никчемного Гоорра он даже не смотрел. А тот все вопил и верещал в углу, но вопли его становились все тише и тише и вообще стали пропадать… Или это сам Лурронн задремал стоя…

Напоследок Лурронн неожиданно открыл для себя, что умирать, оказывается, безумно приятно!

ГЛАВА 32

Турины снова сидели в катере. Евгений застыл перед клавиатурой ввода. Клавиши на самом деле таковыми не являлись: вводить данные можно было и мысленно — псевдоклавиши лишь помогали сосредоточиться и четко сформулировать задание. Вот это как раз у Турина и не получалось.

— Ты помнишь, Ева, одно время на Земле я пробовал курить?

— Когда твой начальник решил бороться с курением? — засмеялась жена. — Конечно, помню! Ты поначалу жутко кашлял, а потом изводил Силу, чтобы поправить здоровье…

— Да, — улыбнулся Турин. — Сейчас бы я с удовольствием закурил!

— Так покури… — Ладонь Евы легла мужу на затылок.

— Нужны настоящие сигареты, — сказал Турин и нежно сжал ладонями свободную руку жены. — Настоящие, Ева! Не знаю, отчего так получается… Умом я понимаю, что созданные нами — точно такие же. Можно провести любые анализы, и они дадут совершенно одинаковые результаты. Но… Настоящие доставляют удовольствие, а эти — нет! Почему?

Ева перебирала волосы мужа, ласково гладила, теребила и вновь укладывала прядки.

— Это философский вопрос, Женя, — сказала она наконец. — Так трудно порой понять, где же оно — настоящее? Как отличить его от подделки?.. Помнишь, на Земле мы любили читать. Иногда возьмешь книгу — и не можешь оторваться, пока не прочтешь последнюю фразу. А бывает так, что и тема книги — твоя, и проблемы она поднимает нужные, и рассуждает автор правильно, и пишет грамотно, а книга не читается! Не трогает душу — и все тут! Наверное, потому, что ненастоящая. Не вложил в нее писатель кусочек собственной души. Что такое душа — даже мы не знаем. Только без души все ненастоящим получается. Хоть и сигареты твои.

— Их автоматы на заводе штампуют — какая там душа! — хмыкнул Турин.

— Но выращивают табак, собирают его — люди. И автоматы те делают и настраивают тоже люди. Кто-то больше, кто-то меньше души своей вкладывает… Она, наверное, может накапливаться — духовная энергия. Недаром на Руси больше ценятся старые иконы, намоленные: в них сколько этой энергии — с болью людской, с надеждами, радостями… И наша Сила — что она такое? Дар Неведомого Избранным — вот и весь ответ! А что такое Неведомое? И почему только Избранным? И только джерроноррам? Мы пользуемся этим бесплатным подарком неизвестно кого уже не одну тысячу лет и радуемся, как маленькие дети игрушке. Даже не радуемся почти — привыкли… А ведь на Земле говорят, что бесплатных пирожных не бывает!

— Что-то мы все про Землю да про Землю… — вздохнул Турин.

— Ты прекрасно знаешь — почему. — Ева сняла ладонь с головы мужа.

— Они сейчас не на Земле…

— Это меня и тревожит! — Евгения чуть слышно всхлипнула.

— Слушай, а давай, когда все закончится, вернемся на Землю? — сказал вдруг Турин, пристально глядя на жену. В глазах Евы блестели слезы.

— Ты это… в самом деле? — прошептала она.

— Да. Земля — настоящая. Когда я там ненадолго забывал, что не землянин, — тоже ощущал себя настоящим! А сейчас я — кукла безмозглая! Даже не всегда понимаю, кто и с какой целью мною играет.

— Нас не отпустят… — сказала Ева. Глаза ее умоляли мужа опровергнуть эти слова.

— Отпустят… Мы выполним последнее задание. За такое положена большая награда. Пусть этой наградой станет…

— Нет-нет! — всплеснула руками Ева. — Все снова будет исходить от них! Даже если нами перестанут играть, мы все равно останемся теми же куклами, которых…

— …в виде тряпок сложат в сундуках! — пропел Турин и обнял жену.

— Давай плюнем на все, — сказала Ева. — Найдем детей и…

— Нас так просто не оставят. Да и не привык я бросать начатое дело незавершенным… Если уж говорить начистоту, мы никак не сможем остаться теперь в стороне — даже если сильно захотим. В столь масштабной войне, которая готова разразиться, не бывает нейтралов.

— От нас мало что зависит!

— Кто знает?.. Вот найдем принцессу…

— Да как мы ее найдем?!

— Давай подумаем… — Турин коснулся губами щеки Евгении. — Мы же с тобой были крупными специалистами по коммитам!

— Когда то было! — Ева ответила на поцелуй. — К счастью, коммиты почти разбиты.

— Почти — но не совсем. Эруара — да, очищена от них полностью. Но она — их форпост, так сказать, главная цитадель. А сколько баз по Галактике разбросано?

— И что, будем рыскать по всей Галактике до конца жизни, искать коммитов и спрашивать у каждого, где настоящая принцесса?.. О ней и знали, может, два-три человека!

— Если узнал Аггин, то вряд ли два-три… По всей Галактике, надеюсь, рыскать не придется. Начнем с мест хорошо известных… Где точно есть коммиты — и много?

— Ну, не знаю… На Земле они точно есть.

— Вот ты и ответила!

— Мы летим на Землю?! — ахнула Ева, и непонятно было, обрадовалась она или испугалась.

— Да, но… — Турин замялся.

— Ты хочешь лететь туда один?

— Ты читаешь мои мысли? — Турин шутливо погрозил пальцем. — Расходуешь Силу по пустякам!

— За то время, что мы вместе, и мысли становятся общими. Так что мне не обязательно прибегать к помощи Силы: у тебя на лбу все написано… — Ева вздохнула.

Турин машинально потер лоб.

— Видишь ли, Женя, — так он называл супругу не слишком часто, и та насторожилась. — Вдвоем мы привлечем излишнее внимание. К тому же — дети… Я очень беспокоюсь о них. Думаю, тебе лучше заняться сейчас ими.

— Я и сама хотела тебе это предложить! — облегченно выдохнула Ева. — Только я думала, что мы заберем их с Генны и полетим домой вместе.

— Домой… Ты так легко это сказала!

— А я почему-то о Земле только и думаю, как о доме. Скучаю по нашей уютной квартирке, по соседям…

— Ну и представь, как мы все туда заявимся! Погибшие полтора года назад родители и пропавшие недавно дети… Как с того света! Представляешь переполох и шумиху? Хороши разведчики-шпионы!

— Но если мы все равно решили…

— Это будет потом, — довольно резко сказал Евгений. — Там мы что-нибудь придумаем. А сейчас нам шум не нужен. Я полечу один.

— Хорошо… — Жена разведчика и сама разведчик — Ева знала, когда нужно прекратить спор. — Что делать мне, после того как найду детей?

— Лучше всего идите к поезду и ждите меня там. Заодно выясните, что со Станиславом. Если он жив, постарайся снять с него все блоки. Пусть он забудет, что помогал инопланетянам.

— Снять блоки и поставить новый… — усмехнулась Ева.

— Действительно… Ладно, сними все. Пусть помнит. Никому это не сможет навредить.

— Кроме него самого… — В голосе Евы слышался укор.

— Что поделать… В качестве компенсации можем пообещать ему возвращение на Землю.

— А остальным? Чем они хуже?

— Но разве мы виноваты, что поезд провалился в тот дурацкий Переход! Ты же сама знаешь, что это была случайность.

— Удивительная случайность… Как раз тогда, когда разбили коммитов и наша миссия на Земле потеряла смысл.

— По-моему, у тебя начинается паранойя, — засмеялся Турин. — Наверное, от меня заразилась. Из-за нас двоих городить такое… Да и смысл-то какой? Нас можно было просто отозвать — в служебном, так сказать, порядке.

— А что, если инициатива вовсе не Императора? И не Вождя? И вообще не Галактической цивилизации? И не из-за нас двоих, разумеется? Что, если это то самое Неведомое?

— Да ну, сказки! — отмахнулся Турин.

— Сказки?! А наша Сила — тоже сказки?

— Женечка, славная, давай не будем ссориться! — поцеловал жену Турин. — Эту задачу нам все равно не решить. Займемся тем, чем должны и что можем.

— Хорошо… — Евгения все еще выглядела расстроенной, но быстро остывала. — Мы ждем тебя в поезде. И сколько ждать?

— День, может, два… Я свяжусь с тобой.

— У меня нет мыслепередатчика — ты забыл?

— Воспользуемся чудесами анамадянской техники! — Турин жестом фокусника разжал ладонь, на которой поблескивали две бисеринки. Он снова сжал ладонь в кулак, провел им над головой жены, потом над своей. — Готово! От Генны до Земли — около семнадцати световых лет: вполне хватает!

— И все-таки, если… — Ева, закусив губу, замолчала.

Продолжить она не смогла.

— Если сигналов не будет и я не вернусь? — помог ей Турин. — Ждите недельку, а потом возвращайтесь на Землю.

— Но… как? И что сказать детям?

— Они — Избранные Джерронорры. В них есть Сила. Как ею пользоваться — ты научишь! — Евгений крепко обнял жену и заглянул ей в глаза. — Ведь ты же сильная, ты все сможешь!

— Рядом с ними — да. Но без тебя я не хочу!

— Если будет надо… — начал Евгений, но тут же отыграл назад: — Надеюсь, до этого не дойдет… — Турин чуть отстранился, подумал и сказал: — Я бы оставил тебе катер, но мне понадобится вся Сила, а времени для восстановления может не оказаться.

— Ничего, — успокоила его Ева, — До Генны доберусь налегке. А там мне поможет восстановиться встреча с детьми.

— Поцелуй их за меня!

— Обязательно, милый…

Ева прижалась к мужу, поцеловала, провела ладонью по его волосам и отправилась надевать скафандр.

ГЛАВА 33

Генка и Марина вывалились из Перехода очень удачно — прямо в атмосферу Келеры, километрах в шести от поверхности… Генка не сразу понял, где он: вокруг — сероватый ватный туман, в который он стремительно проваливался; вверху — та же белесая серость. Только внизу туман временами разрывался, и в прорехи было видно что-то далекое и темное с извилистыми блестками.

— Гена, включай парашют! — послышался в шлеме встревоженный голос Марины.

Генка завертел головой. Чуть левее и выше сквозь рвань облака скользила фигура в скафандре. То, что вокруг — облака, через которые они падают на Келеру, Генка уже догадался.

— Парашют, парашют… — забормотал он, вспоминая инструкции принцессы. — А как? — В голове крутилось почему-то лишь вычитанное из книг и увиденное в кинофильмах действие, когда парашютисты дергают за кольцо. У скафандра никакого кольца не было.

— Желтые круги! По бокам бедер! Прижми к ним ладони! Крепче! — крикнула девушка.

Точно! Генка вспомнил, что об этом ему вскользь говорила Марина. Ведь они ожидали, что вынырнут в космосе…

Генка прижал к бедрам руки. Туман в двух-трех метрах под ним стал будто бы раздвигаться большим скользящим диском. Но скорость падения отчего-то не снизилась — ну, разве что совсем чуть-чуть. Так можно и всмятку разбиться!

— У меня парашют неисправен! — нервно хихикнул Генка.

— Подогни колени! — Голос Марины был по-прежнему рядом, но самой девушки Генка не видел — видимо, она притормозила падение и осталась выше, в облаке. —

Чем сильнее согнешь, тем больше затормозишь, и наоборот.

Генка поджал ноги. Падение почти прекратилось. Тут же с ним поравнялась Марина. Улыбнулась через стекло шлема:

— Ну как?

— Круто! — воспользовался Генка лексиконом сестры.

— Смотри по сторонам, — сказала Марина. — Здесь воздушное движение — ого-го!

— Что же мы увидим тут?

— А обзор у тебя включен? Я же показывала! Генка чертыхнулся: принцесса и впрямь говорила об устройстве внешнего обзора — что-то вроде земной РЛС в миниатюре, только намного мошней… Он нашел нужную панель и приложил палец. На стекле шлема появилось сразу несколько движущихся, точек разной величины и яркости. Картинка была трехмерной, но Генка все равно не смог сообразить, далеко ли он от этих точек и пересекутся ли их курсы. Вдруг одна из точек запульсировала, замигала, стала ярко-желтой и принялась противно пищать.

— Разогни ноги! — В голосе Марины не было паники — лишь чуть заметная дрожь.

Генка распрямил ноги и провалился вниз. Через пять-шесть секунд бледная пелена над головой, куда как раз глянул Генка, на мгновение потемнела и разорвалась клубящейся спиралью.

— Вот так-то, — сказала Марина. — Будь внимательней.

Генке еще пару раз пришлось ускоряться и один раз тормозить, чтобы разминуться с келеранскими аппаратами… Наконец ноги коснулись земли. Марина уже поджидала его, отстегивая шлем.

Генка глянул на всякий случай состав атмосферы, высветившийся перед глазами. Почти земной воздух, только азота меньше, а инертных газов — небольшой излишек. Насколько это опасно, Генка не знал, но был уверен: если что не так — Марина бы давно подсказала. Он тоже снял шлем.

Воздух показался сладким после синтезированного скафандром состава. А вокруг — красотища! Почти земные луга, холмы, перелески, голубеющая невдалеке речка, бегущие в вышине плотные облака, в которых он только что побывал… Удивительно похоже на Землю, а еще больше на Генну — там, где вынырнули они с Мариной в первый раз.

— Это точно Келера? — спросил Генка с сомнением. — Не Генна?

Марина нахмурилась, соображая, но тут же замотала головой:

— Нет, что ты! Видел же, сколько здесь в небе всего летает. А на Генне только наши звездолеты раз в месяц появляются.

— Ну, может, это Земля? — сказал Генка и сразу сам себя опроверг: — Нет, на Земле воздух другой… И цветы…

Он нагнулся и сорвал необычный цветок — расширяющийся вверх полый желто-коричневый стебель без листьев с разрезанной на пурпурные лепестки верхней кромкой. Как мороженое в вафельном конусе, когда сам молочный шарик уже съеден…

— Это тебе, — сказал Генка и протянул цветок Марине.

— Зачем? — удивилась та.

— У нас принято дарить любимой девушке цветы.

— Но их вон сколько! — повела Марина рукой. — И что мне делать с ним?

— Эх ты, практичная моя, — полушутя вздохнул Генка. — Трудно за тобой ухаживать!

— Ладно, давай! — Марина прочла что-то в Генкином взгляде. Скафандр она уже сняла и была в джинсах, майке, в любимых тапочках с помпончиками и ковбойской шляпе. Цветок она воткнула за украшавшую ее броский головной убор ленту.

Генка счастливо улыбнулся. Потом тоже быстро избавился от скафандра и сложил его надлежащим образом. Поправил рюкзак с вещами, на грудь приторочил упакованный скафандр и стал похож на двугорбого верблюда-мутанта. Впрочем, Генка уже привык к тяготам и лишениям походной жизни, поэтому на судьбу не жаловался, а перешел к более практичным вопросам:

— И куда мы теперь?

— Надо город какой-нибудь найти и транспорт до космодрома.

Генка закрутил головой. Вдалеке матово белели купола, очень напоминавшие сооружения вокруг земных аэродромов. Между холмов блестела нить — возможно, дорога, скорее всего, железная — убегая к белым строениям…

Вдруг прямо над головой просвистел серебристый снаряд летательного аппарата — так низко, что Генка даже присел, — и устремился к куполам. Тут же в небе раздался мощный гул, и из облаков прямо на белеющие у горизонта шары и полушария стала опускаться огромная каракатица, переливающаяся огнями.

Генка завороженно смотрел на невиданное чудо. Он не сразу понял, что это космический корабль. Вспомнились почему-то вдруг сказочные драконы…

— Надо же, как нам повезло! — Марина удивленно всплеснула руками. — Так не бывает в жизни!

— Почему? — не понял Генка.

— Ты еще не понял, что это? — Девушка протянула ладонь в сторону каракатицы, которая, прекратив гудеть, застыла за куполами, презрительно возвышаясь над ними.

— Корабль? — спросил Генка. Он никогда еще не видел космических кораблей, если не считать катера. Ему было немного обидно: побывал уже на двух планетах кроме Земли и ни разу не то что не полетал, а даже не увидел того, на чем покоряют космос!.. Ну, теперь вроде бы этот пробел ликвидирован.

— Это же «Звездная пыль»! — сказала Марина. — А там — космодром.

— Ну и ну! — только и смог вымолвить Генка. — Действительно, удача…

— Невероятная! — согласилась Марина. — Похоже, нам с тобой наконец-то начало везти!

— А как мы туда доберемся? Прыгать, наверное, опасно? Вон вроде бы железная дорога блестит… — Генка показал на ниточку меж холмов.

— Ну, не совсем железная, — улыбнулась Марина. — Но почти соответствует… Только поезда здесь не останавливаются, а город — еще дальше, чем космодром. Так что прыгать придется, разумеется, не на сам космодром.

— Ты что, бывала здесь раньше? — О том, что придется прыгать, Генка уже не беспокоился совершенно.

— Да, только не сразу сориентировалась. Нас с космодрома в город на глайдере доставляли.

Генка невольно прыснул — так буднично прозвучала в устах Марины эта фраза. Словно «из аэропорта — на такси»… Марина непонимающе глянула на него и пояснила:

— Это катер такой воздушный.

— Да я понял… Необычно просто все.

— Неужели ты еще не привык к необычному? — Марина хлопнула Генку по спине.

— Словно во сне все!

— Проснуться хочешь? — залилась колокольчиком девушка.

— Н-нет! — испугался Генка. — Тебя ведь тогда не будет…

Марина перестала смеяться, сбросила в траву шляпу, подошла к нему, прижалась лбом к подбородку, а потом запрокинула голову и потянулась губами к губам…

Капитан только что надел парадный мундир и счищал с него невидимые пылинки перед зеркалом, когда оно превратилось в экран связи — чем в первую очередь и являлось. Оттуда моргали глаза вахтенного:

— Капитан, к вам… к вам…

— Что вы квакаете, как белфукская толстая жаба? — посуровел капитан. Он хотел выбраться на полдня в город и не был настроен на решение каких бы то ни было проблем.

— К вам… — квакнул в очередной раз вахтенный, осекся и жалобно проблеял: — Джерроноррская принцесса Марронодарра!

— Что-о?!! — взревел капитан. — Опять принцесса?!! Первая его мысль — вернулась прежняя парочка с девчонкой-замухрышкой. Наверное, передумали, решили вернуть катер и забрать деньги… Ничего у них не выйдет! Катер списан, так что пусть убираются!

Капитан так и собирался ответить вахтенному (в смысле — чтобы гнал всех подальше!), но мембрана люка неожиданно лопнула, и в каюту ворвалась в огненных брызгах волос странно одетая девушка. Капитан хотел возмутиться, как вспомнил вдруг, что мембрана настроена на излучение только его мозга.

— Как вы вошли? — спросил он скорее жалобно, чем протестующе.

— Я — дочь Императора. Передо мной открыты все двери Империи! — жестко ответила она.

И капитан сразу понял, что это правда. Невзирая на странный наряд гостьи… Впрочем, про одежду принцессы он больше не вспоминал и вообще не видел ничего, кроме двух карих глаз, устремленных ему прямо в душу.

Капитан упал на колени. Это не предусматривалось церемониалом в подобных случаях, но ноги его подкосились сами собой.

— Встаньте! — повелела Марронодарра. Капитан, покачиваясь, повиновался. Почему-то он был уверен, что неведомо как оказавшаяся здесь принцесса джерронорров явилась к нему именно за тем, чтобы выяснить все о своей двойнице, а также о пропавшем катере. Он явственно ощутил, как рухнул с его сердца тяжеленный груз, когда принцесса сказала:

— На вашем корабле путешествует писатель Турин с супругой…

Не спросила, а именно сказала тоном, не терпящим возражений.

Капитан снова почувствовал, как задрожали его колени. Все же он сумел собрать остатки воли в кулак, поскольку Турины сошли с корабля сами, вел он себя с ними вполне подобающе… Он ответил почти твердо:

— Ваше высочество, их здесь нет.

— Где же они?

— Сошли на Релене… Писатель Турин захотел узнать о блуждающих Переходах — он пишет книгу…

— На Релене? — перебила капитана принцесса. — Не там ли сошли и еще трое пассажиров? Как и Турины, они сели на корабль в космопорте Генны — двое мужчин и рыжеволосая девушка?

Колени капитана все же подогнулись во второй раз.

— Признаю, признаю! — залепетал он, сплетая пальцы.

— Да что вы так нервничаете? — бросила принцесса. — Я вас ни в чем не обвиняю! Ну, сошли — и сошли.

Но капитан не мог больше терпеть груза своей вины. Он стал рассказывать принцессе все, начиная от каюты-люкс за взятку и заканчивая списанным катером…

Когда «Звездная пыль», подобно будничной пыли, растаяла в облаках, Генка грустно-прегрустно выдавил:

— А я-то радовался…

— Да, Гена, везение наше временно кончилось, — кивнула Марина и глубже надвинула на лоб шляпу. — Но ты не горюй! Все равно мы их догоним! Мне даже кажется, что догоним мы всех троих сразу — и папу с мамой твоих, и Юльку. Ведь что получается: бандиты с Юлькой улизнули на катере, а твои родители тут же покинули корабль, хотя не собирались.

— Думаешь, они про Юльку тоже знают?

— Иначе совпадений слишком много.

— Но что папа с мамой могут сделать?!

— Наверное, они что-то придумали, раз сошли… Мы все равно зря только время теряем, гадая. Надо лететь на Релену!

— На чем? Есть здесь еще корабли? — закрутил головой Генка.

— Может, и есть, но давай-ка лучше без шума и пыли, как говорят у вас, — «Звездной» и всякой иной. Что-то мне все меньше начинают наши приключения нравиться.

— Но разве здесь есть Переход на Релену?

— Не знаю… Нет, наверно. На Релене Переходы постоянно меняются. Блуждающие Переходы. Вот и капитан сказал, будто твой отец ими заинтересовался, потому и сошел.

— Может, и правда?

— В любом случае, к ним лететь нужно.

— Послушай, Марина, — заскреб голову Генка, — а почему ты своему отцу обо всем рассказать не хочешь? Я давно уже об этом думаю.

— Не знаю, Гена. — Марина нахмурилась. — У меня предчувствие какое-то… Как-то все странно происходит, я суть не могу ухватить. И мне это не нравится. А отец — он же не один! Там советники всякие, куча министров. Постоянно интриги плетутся… А что, если Герромондорр не в одиночку все это затеял? Что, если ниточка не оборвалась, а дальше тянется? Да вдруг не одна?.. Я сначала сама во всем разобраться хочу, Гена!

— Но капитан все расскажет Императору!

— Не расскажет. Он — не Избранный. Уж его-то я смогла обработать как следует. Он про меня не помнит ничего и никогда не вспомнит уже. И про Юльку с теми двумя, и про родителей твоих. Просто были какие-то обычные пассажиры — и все. Он даже о потере шлюпки думает сейчас в соответствии с собственной легендой — оторвало возле Релены при столкновении с блуждающим Переходом! — Марина засмеялась. — Вообще, мужик хлипким оказался. Как он в капитаны-то попал, да еще на такой корабль? Вот с помощником его повозиться чуть дольше пришлось — сильно уж деньги любит. За них на все готов! Скорее с памятью готов расстаться, чем с деньгами. Но деньги они тоже отдали — вместе с памятью. Верну в казну, когда все закончится, а этих двоих лично выгоню в шею!

— И все-таки как будем добираться до Релены? Прыгать, что ли?! — Генка хихикнул.

— Именно прыгать, Геночка, как ты догадался? — улыбнулась Марина. Увидев, что у того округлились глаза и дыбом встали волосы, она рассмеялась во весь голос.

ГЛАВА 34

Марина достала скафандр и без лишних разговоров полезла в него. Генка стоял и продолжал хлопать глазами:

— Нет. ты это серьезно?

— Конечно. А в чем дело?

— Марина, я же не прыгал никогда на такие расстояния… — Генка никак не мог поверить, что принцесса не шутит.

— А разницы нет. Силы только тратится больше, — спокойно пояснила Марина. — Если не рассчитать, можно не долететь. Но до Релены нам точно хватит, так что не переживай.

— Но как я прыгну? Я ведь не представляю даже, как это делается.

— Точно так же, как при обычном прыжке. Если знаешь конечную точку, представляешь ее — и вперед!

— А если не знаешь? Я ведь на Релене не был!

— Сейчас я тебе «покажу»…

Марина сосредоточенно замолчала, и Генка действительно «увидел» перед собой испещренный кратерами каменный шар, очень похожий на Луну. Шар быстро приблизился, словно на камере нажали кнопку трансфокатора, и перед Генкиным «взором» предстал космодром — вид сверху. Затем «оператор» опустился на поверхность и приблизился к зданию космопорта. Марина завершила «показ» и пояснила:

— Вот это место и представляй. Сначала планету, потом место.

— А скафандры зачем? Ведь ты к нам без скафандра попала?

— Во-первых, у меня его тогда и не было под рукой. — Марина мрачно усмехнулась, продолжая упаковываться в скафандр. — А во-вторых, на всякий случай. Релена такая… особенная. Честно говоря, ее блуждающие Переходы меня немного смущают.

— Вот видишь! — Генка все еще вертел в руках рюкзак со скафандром. — Промахнусь, еще…

— Да ты никак трусишь? — прищурила Марина глаза. Генка вспыхнул так, что покраснели даже ладони.

Затем натянул скафандр столь быстро, что сдал бы, наверное, какой-нибудь норматив по его надеванию, если бы таковой существовал.

Марина и сама смутилась. Все-таки можно было и не говорить Генке о трусости прямо. Хотя, с другой стороны, результат превзошел все ожидания…

На самом-то деле совершить подобный прыжок впервые не очень просто. Марина хорошо понимала это и боялась за Генку. Потому и подстегнула его незаслуженным обвинением в трусости. Она не стала говорить ему, что этот прыжок можно сделать управляемым: надо лишь не концентрироваться на конечной цели, а просто превратиться в точку, в. энергетический луч — и лететь, выбирая цель по пути. В полете можно наблюдать окружающий мир — хотя и не совсем так, как видишь его обычным зрением. Можно мыслить — тоже не на привычный манер. Но для всего этого требуется опыт, а его-то у Генки как раз не было… А страх конечно же возник — естественный страх перед неизвестностью, а не та банальная трусость, в которой упрекнула она Генку…. Принцесса сделала вид, что ничего не произошло, и спокойно сказала, уже по внутренней связи:

— Я готова. Поехали?

— Поехали, — буркнул Генка.

Марина все-таки дождалась, пока он улетит. Ждать пришлось недолго. Генка вспыхнул — теперь уже буквально. Светофильтр Марининого скафандра отреагировал моментально и даже с запасом, став полностью непрозрачным. Когда он начал светлеть, облака Келеры уже затянули разрыв от луча, пронзившего их несколько мгновений назад. Марина вздохнула, призвала Силу и прорвала облака еще раз.

Будучи настоящим асом, Марина не ставила себе конкретную цель. Сначала просто вырвалась в космос. Ей хотелось увидеть Генкин лучик, догнать его, помочь, если надо… Марина вспомнила, как гнал ее к Земле Герромондорр, стегая пучками Силы, словно упрямую лошадь…

Принцесса видела окружающее Пространство не только впереди себя, но и вокруг: не в цвете, не в объеме, а в суперцвете и суперобъеме — если можно назвать так воспринимаемые ею не только излучения оптического диапазона, но и радиоволны, и рентгеновские лучи, и потоки нейтрино…

Вселенная полыхала всем своим многообразием, которое не суждено никогда увидеть простым смертным, и, разумеется, не в жалких трех измерениях!..

Марронодарра в тот момент не была чисто человеком, и все равно не могла понять и принять многое из того, что видела. Разум, соприкоснувшийся с космосом, по сути, остался человеческим. Хотелось плакать от обиды, от осознания собственного ничтожества перед величием и мудростью Вселенной. Познать ее казалось совершенно невозможным, потому что надо быть больше и выше того, что познаешь, или хотя бы равным ему. Стать же равным Вселенной не удастся никому и никогда!

Марронодарра подумала вдруг о том, что ведь кто-то все же сумел познать Вселенную! Мало того, кто-то смог ее создать!.. Каково же могущество того Разума?! Хотя и Его наверняка окружают вселенные, которые Он не может познать и которые тоже кто-то создал… «А мы, — усмехнулась принцесса, — суетимся, как неразумные насекомые, в одной из миллиардов галактик и считаем себя вершиной сущего… Как это глупо!.. Воюем, делим Галактику на части, захватываем планеты, покоряем цивилизации — и кажемся себе такими значимыми и сильными! Но даже настоящую Силу нам подарил кто-то! Возможно, лишь за тем, чтобы насекомые стали чуть-чуть активней, чтобы интересней было наблюдать, как они грызут друг друга… Неужели Он и есть Тот, Кто Создал Вселенную? Да нет, не может быть! Это было бы слишком мелко для Него… Значит, есть еще кто-то — на промежуточном уровне! Типа некоторых „деятелей“ Империи (да и у анамадян такие тоже имеются!), которые разжигают внутренние войны на отдаленных, неприсоединившихся к одному из альянсов планетах с цивилизациями низкого уровня развития. А сами потом любуются кровопролитием — словно смотрят кино, которое так и не удалось посмотреть на Земле им с Генкой. „Звездные войны“ — подобающее название!.. А на наши „звездные войны“ смотрят те, кто подарил нам Силу… А их самих использует для собственного развлечения кто-то еще… Неужели и правда Вселенная — лишь купол большого цирка, о котором рассказывал Генка? Если это так, тогда лучше не жить…

Марронодарра размышляла бы и еще, но вспомнила, что хотела найти Генку и проконтролировать его прыжок. Сжатое при прыжке Время распрямлялось с энергией гигантской пружины. Конечная цель стремительно приближалась, а Генкин луч так и не удавалось догнать!

«Расширившимся» космическим сознанием Марронодарра ощутила, что Релена уже совсем рядом, и когда увидела набухающую точку планеты, наконец-то заметила и тоненький лучик, устремленный к ней.

Принцесса успокоилась. Оставалось дождаться, пока Генкин луч погаснет на планете, которая быстро превратилась в диск, все увеличивавшийся в размерах. Вдруг из собственного «растянуто-сжатого» Времени Марронодарра отчетливо увидела, как ниточка Генкиного луча стала вдруг искривляться, сворачиваться, словно обычная нитка, отклоняясь от Релены в сторону. Потом стремительно укоротилась — будто иголка, влекущая ее за собой, находилась по ту сторону черного полотна космоса…

Принцесса все поняла сразу: Генка попал в блуждающий Переход!.. Она ничем уже не могла исправить положение, поэтому ринулась следом, будто бы надеясь схватить за кончик ускользающей ниточки.

Погоня не удалась… Вдруг ослепительно белым вспыхнула Вселенная, и космос, не знаюший звуков, отвратительно завизжал огромным беззубым ртом. Это очередной блуждающий Переход проглотил принцессу джерронорров, как муху во время зевка…

ГЛАВА 35

Марронодарра осознала, что с ней произошло, и даже успела испугаться; А потом развалилась, рассыпалась, растеклась сознанием по белому полотну. Или по черному… Там, где она пребывала, не было цвета… тепла… холода… звуков… Не было ничего… Может быть, именно так выглядит смерть? Но существовало что-то, мешающее признать ее и исчезнуть… Принцесса больше не понимала, кто она, кем была мгновение назад, но твердо знала, что она — есть!.. Если бы она могла воспринимать слова и ей сказали бы сейчас, что она — пылинка, ничто не помешало бы поверить в это. Ведь не существовало больше ни правды, ни лжи, ни страха, ни радости, ни удивления — ничего из того, что когда-то создавало и составляло принцессу джерронорров…

Первым появился звук… Не библейское Слово, а тихое шуршание — будто перекладывал кто-то в пустой комнате бумажные листки… Марронодарра не могла пока сравнить возникший звук ни с чем. И где он возник — внутри нее или извне — тоже не понимала…

За звуком пришло незнакомое, пугающее чувство…

Марронодарра ничего не вспомнила наверняка, но точно знала, что живет, что женщина и еще почему-то у нее огненно-рыжие волосы… Потом прозвучало ее имя — рокочущее, неуютное… Потом появились глаза — большие и карие… Марронодарра открыла их и ничего не увидела…

Потом она вдруг поняла, что где-то рядом есть то, что заставило ее быть. И она вытекает сейчас из него — волосы и глаза, лицо, шея, руки, грудь, живот, ноги… Все — вязкое и пустое, не объединенное целым…

Вдруг возникло тепло — слабое, но такое желанное… Захотелось быть только ради этого тепла, которое тоненькой струйкой вдувало в нее то, из чего она только что появилась… Тепло наполнило ее, затем сжалось где-то внутри и забилось вдруг, запульсировало, растекаясь сладкой волной по телу, ставшему наконец-то единым… Сладостная судорога заставила раскрыться губы, вытолкнувшие из себя ничего не значащее слово «Гена»…

И тут она вспомнила все. Но как-то странно — не так, как должна была, — это она почему-то ощутила. Она знала, кто такой Гена, — и не видела ни его глаз, ни лица, ни рук. Не представляла, большой он или маленький, полный или худой. Она почувствовала, что любит его, — и не вспомнила, что такое любовь…

Ей стало плохо. Она пошевелила рукой и поднесла ее к глазам: какая-то тень… расплывчатый контур…

Такими же контурами и тенями были и все ее воспоминания. Отец — нечто большое, рыхлое, круглое; планеты и города Империи — словно страницы справочника: названия, состав атмосферы, основное население; затянувшаяся война, перемирие — скучная, надоевшая игра… Она и себя вдруг ощутила не более чем игрушкой — пустой, выпотрошенной, наскучившей всем и отправленной за ненадобностью на свалку.

«Конечно, я игрушка, кукла, вот кто я…» — подумала Марронодарра отрешенно.

Тут она услышала… Нет, не услышала, а восприняла — будучи неотъемлемой частью говорящего:

— Записать! Это надо записать! Игрушка… кукла…

— Кто здесь? — спросила принцесса и огляделась. Ей показалось, что окружающее бесцветие дрогнуло, колыхнулось еле ощутимым дымчатым всполохом.

— Ммм… Надо проснуться… Проснуться и записать… Почему нельзя писать во сне? — зашептал и неуверенно заискрился мир. Бледные звездочки и пятна вспыхивали вокруг, надувались белесыми, полупрозрачными пузырями и тут же лопались — беззвучно и тускло.

— Кто здесь? — спросила Марронодарра громче, хотя ей показалось, что она вовсе не раскрывала рта.

— Принцесса! — вспыхнули и лопнули тысячи пузырей. — Вот ты какая!

— Я никакая… — чуть не заплакала она. Может, и заплакала бы, да забыла, как это делается. — Я умерла?

Почему-то эта мысль пришла к ней только теперь и показалась настолько правдоподобной, что от ясности происходящего стало легко на душе.

— Нет… Наверное, нет. Я не убивал тебя… — гулко вытекло из пустоты.

— А ты можешь меня убить? Тогда убей… Или верни мне саму себя, потому что я не могу больше быть тенью.

— Разве ты тень? Я вижу тебя и слышу. Не могу лишь дотронуться.

— Почему? У тебя нет рук?

— Есть. Но я создал тебя… Я создал тебя живой для других. Так я захотел.

— Ты создал меня?

Принцесса перестала вдруг понимать, кто спрашивает, а кто отвечает. Этот вязкий голос включал в себя необъяснимо и ее сознание, и разум того, кто говорил с ней — без звуков, но отчетливо и ясно. Словно унесла ее безумная река и растворила в себе, сделав частью потока… В то же время она отличала вопросы от ответов, понимала их — если и не подлинный смысл, то значения крутившихся в водоворотах выражений и слов.

— Значит, ты мой отец?

— Нет, твой отец — Император Турронодорр. Я создал и его.

— Значит, ты — Тот Кто Создал Вселенную?

— Нет… Не совсем… Только эту Вселенную. И то — не всю.

Казалось, поток уткнулся в преграду и стал растекаться вокруг, набирая силу для нового рывка.

— Я живу в другом мире, очень похожем на твой, но более… глубоком.

— Не понимаю… Ты сделал мою Вселенную подобием своей, но хуже?

— Наверное, я плохо старался… Или просто не умею это делать.

— Зачем же ты взялся?

— Создавать миры — интересно! Разве тебе не нравится быть?

— Как сейчас — нет… Видимо, и меня ты сделал плохо.

— Но я теперь вижу тебя! До нашей встречи не мог — как ни старался.

— Ты все равно не можешь дотронуться до меня… — Принцесса прижала к груди руки и ощутила тепло и упругость кожи, почувствовала под ладонями удары собственного сердца.

— Видишь, я сделал это твоими руками!

— Это сделал ты?

— Конечно. Ведь ты неотделима от меня. Это хорошо — и это плохо. Я очень хочу, чтобы ты жила. Дышала, смеялась, любила и плакала. Я хочу, чтобы тебя, живую, увидели другие!

— В моем мире?

— Не только. В первую очередь — живущие здесь, со мной. А тех, кто окружает тебя, я тоже хочу сделать живыми и настоящими. Таков мой главный замысел.

— А кто создал тебя и тех, кто живет рядом с тобой? — неожиданно спросила Марронодарра и прислушалась к тишине.

— Ты задала странный вопрос… — затуманилась пятнышками тишина через какое-то время. — Если ты можешь ставить меня в тупик своими вопросами, стало быть, у меня наконец-то начало получаться… Но ответить тебе я вряд ли смогу. Единственное, о чем я подумал сейчас, что и меня создают точно так же, как я тебя. Именно создают, а не создали — иначе бы я знал ответы на все вопросы, которые мой создатель считает возможными и допустимыми.

— Если тебя тоже кто-то создал… или создает, то он же создал и меня, и мой мир? Выходит, ты ни при чем?

— Я думаю — нет. Просто он создал меня хорошо. Я живу и могу творить сам.

— Только плохо. Значит, и тебя создали плохо.

— Может быть, меня просто создали не для того?

— Тогда почему ты творишь?

— Потому что не могу без этого!.. Неужели я творю так уж плохо? Погляди, ты ведь совсем живая! Мне кажется, ты можешь войти в мой мир… Больше того, я стал смотреть на тебя как на женщину. Желанную!

Что-то в интонациях странного голоса показалось Марронодарре знакомым. Она могла уже разделять словесную реку на независимые потоки и вполне понимала теперь, что говорит она, а что — невидимый собеседник. Она вновь стала собой — окончательно, как до погружения в блуждающий Переход. И она спросила, почувствовав, как прыгнуло в груди сердце:

— А Гена… Ты делал его с себя?

— Частично да, — ответил голос — Он любит тебя — если ты это хочешь узнать.

— Хорошо, — сказала принцесса, хотя собиралась сказать совсем не это. — И ты можешь сделать с нами все что захочешь?

— Выходит, что нет… Я совсем не думал, что буду говорить с тобой, что увижу тебя.

— Это потому, что я стала живой?

— Наверно, не только поэтому. По-моему, все дело в том, что я сейчас сплю.

— Постой, еще минуточку не просыпайся! — закричала Марронодарра и быстро зажала рот ладошкой, испугавшись, что разбудит собеседника. А может, испугалась того, что хотела сейчас попросить. Но она знала, что попросит все равно. Генка поймет и простит. Даже если и не простит — все равно! Настала пора отдавать долг. Настала пора разобраться. Настало время перестать быть игрушкой… В конце концов, надо просто использовать случай!.. Принцесса продолжила горячим шепотом:

— Отправь меня к Миссину! Отправь, пожалуйста! Где бы он ни был!

— Вообще-то я не собирался… То есть не сейчас.

— Сейчас! Именно сейчас! И помоги Генке! Пусть с ним все будет в порядке! Ведь ты не собираешься его убивать?

— Конечно нет, но…

— Пожалуйста, пожалуйста! — зашептала принцесса. — Я не попрошу тебя больше ни о чем!

— Да больше, наверное, ничего и не получится…

— Вот видишь! Сделай так, как я прошу, пожалуйста… Принцесса уже отчетливо видела и ощущала себя прежней. А вокруг нее не было ничего. Она висела в абсолютной Пустоте и не понимала, как же видит себя, какой свет отражается от ее тела, делая его видимым. Ведь никакого света не было!.. Впрочем, принцесса не придавала больше значения подобным пустякам.

— Хорошо, я сделаю. В первый и последний раз. Иди!.. И принцесса увидела свет — будто открыли в Пустоте дверь. Она шагнула в проем, состоявший из одного, казалось, света, но вспомнила вдруг, что забыла спросить нечто очень важное. Обернулась, хотя вряд ли это было необходимо, и спросила — почти выкрикнула:

— Но зачем же ты создал войну?!

Никто ей больше не ответил…

ГЛАВА 36

Генке повезло больше. Или меньше — это как посмотреть. Во всяком случае, он попал не в Пустоту.

В том месте, где очутился Генка, начинался лиловый рассвет. Он вспомнил, что совсем недавно уже видел эту картину. Черные силуэты деревьев на темном пурпуре и река, возле которой он лежал в траве, — показались ему знакомыми. Над водой клубился подсвеченный лиловым туман… «Прямо Deep Purple настоящий, — вспомнил Генка любимую группу отца, — „Дым над водой“ — ни дать ни взять».

Он поднялся на ноги, снял шлем, даже не глянув состав атмосферы. Просто понял, где очутился, и знал, что с атмосферой тут все в порядке. Планета — почти Генкина тезка — захотела встретиться с ним.

Выбирать не приходилось. А варианты имелись. Можно было снова попытаться прыгнуть на Релену, но делать это совсем не хотелось. Не то чтобы Генка боялся (Маринины слова до сих пор звенели в ушах): он почему-то был уверен, что ничего у него опять не получится. Он догадался, что попал в блуждающий Переход, и думал, что, если прыгнет сразу, получится то же самое, а то и хуже. Надо выждать хоть какое-то время.

Но Марина должна была ждать его на Релене… Что станет делать она, увидев, что Генка промахнулся? Сможет ли вычислить, куда его занесло? Наверное, нет… Станет его ждать? Возможно, да… Сколько? Не может ведь она торчать там сутки…

«А почему, собственно, сутки? — подумал Генка. — Я что, собрался здесь загорать?»

Генке стало очень неуютно. Что ни говори, а рядом с Мариной он чувствовал себя защищенным. С ним была его «джинниня из лампочки», которая всегда могла прийти на помощь, сотворить любое чудо. Может, он и полюбил ее потому, что она снимала все проблемы. Ну, или почти все. Она была удобной — как удобна разношенная обувь.

«Я — гад! — сказал себе мысленно Генка. — Подумать так о Марине! Это не она — обувь, это я — валенок. Самый настоящий!»

Он принялся корить себя и казнить, называть ничтожеством, мерзавцем…

Процесс самобичевания так увлек Генку, что он забыл снять скафандр. Впрочем, его подсознание вполне могло помешать этому, надеясь, что хозяин опомнится и все-таки совершит прыжок… Да Генка был готов и к такому развитию событий: минута-другая — и он бы прыгнул.

Но туман над рекой вдруг поплыл на него, накрыв с головой, а когда так же неожиданно рассеялся, оказалось, что уже не раннее утро, а самый настоящий день… Генка разглядел, что стоит под той самой скалой с пещерой Перехода, в которую ушли они с Мариной совсем недавно. Только теперь Генка был ближе к реке. Или это река стала ближе?..

Генка осмотрелся внимательнее и почти убедил себя, что в прошлый раз картина была несколько иной: река текла чуть дальше; деревьев вокруг росло меньше, а самое главное — не было ступенек, вырубленных тепловым лучом!

Что это могло значить. Генка осмыслить не успел, потому что сверху — от пещеры — раздались голоса. Генка инстинктивно спрятался за деревом.

Голоса стали слышны отчетливей. Потом по скале заструилась толстая веревка с завязанными через метр-полтора друг от друга узлами. Конец веревки покачался совсем близко от Генки и заходил из стороны в сторону — по веревке кто-то начал спускаться. Пока Генка сообразил, что тот. кто спускается, окажется с ним почти нос к носу, этот кто-то и впрямь спрыгнул прямо перед ним и, разумеется, сразу его увидел.

Человек был одет по-киношному: картуз, синяя без воротника рубаха навыпуск — Генка вспомнил, что такие назывались косоворотками, — темные широкие штаны в мелкую полоску, заправленные в сапоги. За спиной болталась холщовая котомка на веревочной лямке… Сам человек был невысоким, коренастым, неопределенного «среднего» возраста — от тридцати до пятидесяти — имел неопрятную рыжую бороденку, нос картошкой с широченными ноздрями, глубоко посаженные глаза под мохнатыми, похожими на двух склеившихся гусениц бровями.

Все это сразу бросилось Генке в глаза. Мохнатые «гусеницы» его прямо-таки загипнотизировали. Они зашевелились, словно устраиваясь поудобней, расцепились, полезли вверх, извиваясь, затем снова упали вниз и там, над самой переносицей, вновь склеились намертво. Потом Генка услышал фразу с отчаянным «оканьем»:

— Ты, лешачина, подь отседа! Топор у меня — зарублю!

Обладатель «гусениц» и своеобразного говора сбросил с плеч котомку и впрямь вынул топорик на коротенькой ручке.

— Э-э-э! — поднял руки Генка. — Ты чего, дядя?

— Ничо! — грозно сказал мужик. — Подь отседа, лешак!

— Почему лешак-то? — попятился Генка и сразу вспомнил, что до сих пор не снял скафандра. — Погодите — я разденусь!

Он лихо выпрыгнул из скафандра. Мужик попятился, выставив перед собой топор. Глазки его настороженно бегали из-под насупленных «гусениц», осматривая Генку с головы до ног. Видимо, осмотр его удовлетворил. Во всяком случае, топорик мужик опустил.

— Пошто вырядился так? — хмуро спросил он. — Рубанул бы вот — взял бы грех на душу, прости господи! — Мужик переложил топор в левую руку и размашисто перекрестился.

— Это же скафандр! — Генка поддел ногой спецкостюм. — Защитная одежда такая.

— От кого сщищался-то? — усмехнулся мужик, сощурив глаза. — Тута, гуторят, зверья нет… Сам-то отседова будешь?

— Нет, с Земли я, — признался Генка, догадавшись уже, что странно одетый человек — его однопланетник. Разве мог он предположить, что понятие «планета» для того не ведомо?

— С Земли? — удивился незнакомец. — Так и я, чай, не с неба! — Он вздохнул, достал из котомки кисет, клочок бумаги и принялся скручивать «козью ножку». Глянул на Генку и протянул кисет: — Будешь?

— Не курю, — ответил Генка и стал складывать скафандр. Между делом поглядывал на собеседника, пускавшего густые струи пахучего дыма. — А вы были уже тут?

— Впервой я… — Мужик затянулся самокруткой так, что табак затрещал, словно сучья в костре. — Петро сповадил, ходил он лонись[1] сюды. Надысь[2] вернулся. Хвалился — шибко дородно тутока!

Генка наморщил лоб, продираясь сквозь частокол незнакомых слов. Мужик заметил это и нахмурился:

— Чо-то? Не баско тутока? Петро гуторил — и землица, слышь, дородная, и народишко незлой. Тока неруси все: не по-нашему лаются.

— Да нет, здесь неплохо вроде бы, много наших живет… — Генка продолжал морщить лоб в сомнениях. — Из Великого Устюга в основном.

— С Устюга? Не слыхал про то… Петро никого не видывал. Неруси одне — трындел.

— Странно, — сказал Генка. — А вы сами-то откуда?

— С Васина я. Где Устюг, так за рекой Васино и есть.

— И что, плохо там?

— Пошто плохо? Шибко дородно!

— Так чего вы сюда-то?

— А чо мне тамока? Бобыль я, женка померла: рожала — и померла… И ребятеночек помер. Родителев нету. Сестра замужем. Брат на службе царевой.

— Что значит — «царевой»? — крякнул Генка. — На государственной?

— На государевой, на царевой — все едино! В солдатах он: царю-батюшке служит. И в турецкую воевал. А домой вернется ли — то не ведомо.

— Постойте, постойте! — взмолился Генка. — Русско-турецкая война? Сколько ж ему лет, вашему брату?

— Сорока нету ишшо, а скока — не щитал я, да и не учен. Это вы, городские, и гуторить баско могете, и щи-тать…

— Ничего не понимаю… А сейчас какой год, по-вашему?

— Не ученый я — говорено ж! Осьмидесятый ли, што ль…

— Восьмидесятый?! — Генка подскочил к мужику и схватил его за плечи. — Тысяча восемьсот восьмидесятый?

— Ты пошто енто? — испугался мужик, сбрасывая Генкины руки с плеч. — Гляди — топор у меня! — Он снова выставил перед собой топорик, а мохнатые его «гусеницы» поцеловались у переносицы.

Генка сжал ладонями голову и опустился на землю.

— Как же так? — прошептал он. — Что же теперь?

И тут Генку будто что-то качнуло. На миг, как ему показалось, потемнело в глазах, а в ушах нехорошо зазвенело… Генка зажмурился, тряхнул головой, а когда снова открыл глаза, увидел, что все вокруг слегка изменилось: стало меньше деревьев, река будто чуть-чуть отдалилась… Но мужик с топором по-прежнему стоял рядом. Только другой — хоть и очень похожий: такая же борода, штаны, заправленные в сапоги, грубая рубаха без ворота, но на нее наброшен кургузый пиджачишко, а вместо картуза на голове кепка. И топор был побольше. Причем держал его мужичок, замахнувшись.

— Но-но-но! — вскочил и отпрыгнул назад Генка — Хорош топорами махать!

— Сгинь, лешачина! — продолжал размахивать топором мужик. Впрочем, он тоже пятился от Генки.

— Да что вы все со своим лешачиной? — буркнул Генка и поискал глазами скафандр. Скафандра нигде не было. Хорошо еще, что рюкзак со шмотками и документами остался у Генки за плечами. — Человек я! Геной зовут.

— Откель же ты выпрыгнул, Гена? — насупился мужик. Брови у него были не столь густы, как у предыдущего, на «гусениц» не тянули, а вот выражался он один в один, как тот. — Пошто людев пужаешь?

— Сам не знаю — откель, — признался Генка. И сразу спросил: — Год сейчас какой?

— Голову, знать, зашиб, — сочувственно покивал мужчина. — Тридцать седьмой таперича.

— Тысяча восемьсот?

— Шибко зашиб, видать, — зацокал мужик языком. — Девятьсот тридцать седьмой.

— Девятьсот?! — ахнул Генка, но тут же понял, что одежда на мужчине для десятого века слишком неподходящая. — В смысле, тысяча девятьсот?

— Одна тысяча девятьсот тридцать седьмой от Рождества Христова, — ответил собеседник и перекрестился, предельно точно повторив движения предыдущего мужика — вплоть до перекладки топора в левую руку: левой-то на Руси никто и никогда не крестился…

Больше «новый» мужик ничего сделать и сказать не успел, потому что Генку снова качнуло. Вновь потемнело в глазах, а когда морок прошел — перед ним стоял третий мужик. Разумеется, с топором. От второго его отличала более современного фасона рубаха — с отложным воротничком — все остальное будто досталось по наследству от прежнего. Да еще бороду заменяла как минимум трехдневная щетина.

— Я не лешак, — поспешил информировать Генка нового собеседника. — Я Гена — человек. Здесь оказался случайно. Какой сейчас год?

Все это он выпалил подряд, не делая особенных пауз между словами. Мужик попятился.

— Сгинь! — сказал он.

— Скорее всего, скоро сгину, — вздохнул Генка. — Топор опустите только.

Мужчина неожиданно послушался. Шмыгнул носом и прогундел:

— Извиняйте, если что. Не заметил, откуда ты взялся.

— Так какой сейчас год? — переспросил Генка.

— Семьдесят второй… — Мужик почему-то вопросу не удивился. Скорее всего, не умел.

— Уже лучше… — Генка благодарно кивнул. И его качнуло в третий раз.

ГЛАВА 37

На сей раз все вокруг было знакомым: лес, река, бревно, на котором он сидел перед путешествием… Не было только кострища — вернее, было, но очень старое, поросшее молоденькой травкой. А самое главное — не было «вырубленных» в скале ступенек! Если бы не это обстоятельство, Генка бы решил, что попал наконец-то в «свое» время. А так…

Будущее?.. Вряд ли — камень не «зализывает» раны. Значит, прошлое — и совсем недавнее: бревно, определенно, было тем же самым! Если так, то следующая остановка должна, по идее, быть настоящим.

Генка застыл, сложив на груди руки и — в ожидании толчка — расставив для устойчивости ноги. Время шло, а настоящее не наступало…

Генку начал трясти озноб — то ли от ветерка с реки, то ли от волнения, то ли от всего сразу… Он вспомнил про куртку в рюкзаке, достал ее и надел, застегнув на все пуговицы. Даже поднял воротник — словно джинсовая ткань могла спасти и от холода, и от прочих тревог. Рюкзак вновь повесил за плечи, решив не расставаться с ним до тех пор, пока не окажется в «своем» настоящем, дабы не лишиться его — как скафандра.

Куртка согрела, озноб скоро прошел, а вот тревога ничуть не уменьшилась.

«Неужели все?» — подумал Генка.

Стало неуютно… Может, всего-то пара дней отделяет его от своего времени, но туда уже не попасть… Хотя, что в этом особенно страшного? Ведь через эти пару дней настоящее все равно наступит! Можно хоть сейчас пойти и поискать самого себя!

Или нельзя?.. В своем прошлом он не помнит никакого второго Генки. Значит, подобной встречи не было. А если он найдет себя сейчас, то…

Что?.. Изменит прошлое?.. Будущее?.. Как там в фантастических романах пишут: история пойдет по альтернативному пути?.. А некоторые авторы утверждают, что встреча с самим собой может привести к самым неожиданным эффектам — вплоть до аннигиляции…

Нет, встречаться с собой из прошлого лучше не надо. Другое дело — предупредить своего двойника как-то, что-то посоветовать. Это, пожалуй, не помешает…

Стоп! Однако же никакого предупреждения в его прошлом не было! Значит, мир опять-таки как-то изменится, пойдет другим путем — о чем и предупреждал дедушка Ленин. То будет уже другой мир, а жить почему-то хотелось именно в своем! Какая, казалось бы, разница? Ан нет! Привычка, знаете ли…

Пожалуй, лучше всего где-нибудь переждать несколько дней до настоящего и потом по-настоящему «вернуться». И ходить далеко не нужно: здесь как раз безлюдно, дрова для костра есть, вода рядом… Как только «тот» Генка с Мариной прилетят сюда и скроются в пещере, можно будет и «легализоваться»… Плохо то, что он торчит именно на том месте, откуда они стартовали, — сразу попадется на глаза! Придется чуток углубиться в лес, не теряя из виду площадку перед скалой. Нынче-то они точно не появятся…

Генка сел на бревно и уставился на то место, где когда-то жгли костер. Захотелось есть. Он развязал рюкзак и заглянул внутрь. Домашние бутерброды давно кончились, из съедобного на дне зеленело лишь яблоко. Генка схрумкал его за полминуты. Есть захотелось еще больше. «Кофейку бы, — подумал он, — хотя бы растворимого»… Вообще-то, кофеманом Генка не был, но случается же так — захочется вдруг чего-то до такой степени, что без него и жизнь не в радость! Именно так и хотелось Генке кофе сейчас — слюной чуть не захлебывался!

Он позавидовал Марине — ее способности из ничего создать любую вещь, о которой она знает. «А что, собственно, такого? — неожиданно пришла ему в голову мысль. — Почему самому-то не попробовать?» Ведь научился же он летать, как Марина!.. Генка, закрыв глаза, отчетливо представил банку «Nescafe», которым баловались они иногда с Юлькой, покупая лишь по большим праздникам. Он увидел ее открытой, заполненной крупненькими коричневыми зернышками, от которых шел желанный аромат. Несмело вытянул руки ладонями вверх и мысленно ощутил тяжесть емкости, круглое ребро ее донышка… Открыл глаза и отдернул испуганно руки — на ладонях стояла она, родная! Разумеется, тут же и упала на бревно, наполовину рассыпавшись.

«Надо было с крышкой представлять, неоткупоренную!» — запоздало подумал Генка… Впрочем, и того, что осталось, хватит не на него одного. Главное, он смог это сделать!

«Соорудить» из ничего котелок и пару бутербродов не составило теперь для Генки большого труда. Можно было бы «сделать» сразу наполненную горячим кофе кружку, но Генке захотелось посидеть у огня, вскипятить «живую» воду из настоящей реки. Ожидая, пока вода дойдет, он смолотил один бутерброд. Его это уже нисколько не взволновало. Голод, поняв, что проблем с едой больше не будет, немного поутих.

Наконец, вода закипела. Сняв котелок с огня, Генка услышал, как где-то рядом что-то скрипнуло. Он прислушался. Скрип приближался — размеренный, как метроном, и удивительно знакомый…

Генка так и не успел вспомнить, на что похож этот звук. Слева из-за кустов показалась лодка, плывущая посередине реки. Уключины скрипели при размашистых гребках лодочника Станислава. Его Генка узнал сразу. Да и уродливую лодочку-корыто тоже. «Скоро она испытает свой звездный час, — подумал он, вспомнив, как развалилась посудина от необыкновенной скорости. — Что ж, каждому — свое…»

Генка крикнул и замахал рукой. Лодочник повернул голову. Затабанил левым веслом, потом поднял его, гребя одним правым. Лодка направилась к берегу и вскоре зашуршала плоским днищем по прибрежным камешкам.

— Здравствуйте! — крикнул Генка Станиславу. Он не стал называть его по имени, чтобы не волновать понапрасну. Ведь лодочник Генку раньше не видел. Так что нужно вести себя соответственно…

Генка изобразил дружелюбную улыбку, руки опустил так, чтобы видно было издали, что в них ничего нет.

Лодочник вылез из лодки, вытянул ее наполовину на берег, оставил не привязывая. Подошел неспешно, руку подавать не стал, лишь пробасил:

— Здорово! Закурить не найдется?

— Я не курю, — развел руками Генка. Он почему-то совсем забыл, что умеет кое-что делать.

— Хреново… Больше года уж табачку не нюхивал! — пожаловался лодочник.

— Надо отвыкать, — ляпнул Генка.

— Отвыка-а-ать! — обиделся лодочник. — Если не курил никогда, то и не знаешь, каково это! Я вот лет тридцать курю! Да нет, больше уже…

Лодочник замолчал, видимо, подсчитывая свой курительный стаж. Генка, воспользовавшись паузой, прервал его расчеты:

— Да вы не обижайтесь, я и правда еще зеленый! — Он засмеялся, чтобы разрядить обстановку.

— Зеленый, точно! — кивнул лодочник. — Звать-то тебя как?

— Гена.

— А меня Станислав. Можно Стас… Что-то я тебя, Гена, не припомню… Ты отсюда, что ли? — кивнул лодочник на пещеру.

— Нет, — замялся Генка. — Я тут давно уже.

Это, отчасти, было правдой — если учесть, что бывал он на Генне и в девятнадцатом веке.

— Давно? — прищурился Станислав.

— Конечно, — уверенно кивнул Генка. — Почему вы меня должны знать? Не один ведь город на планете!

— Это верно, — усмехнулся лодочник. — Путешествуем налегке?

— Нет, не путешествую, — Генка решил врать как можно меньше. — Я подругу потерял.

Станислав снова прищурился, но теперь кроме насмешки в его глазах проскользнуло что-то еще: тревога, озабоченность — Генка не понял.

— Подруга твоя не рыжая, часом? — спросил лодочник и по Генкиной мимике понял, что попал в точку. — Нет ли у нее двух приятелей — здоровенных таких? — Он развел в стороны руки, показывая, каких именно.

— Да, она рыжеволосая… Но у нее нет таких знакомых. Может, не она?.. Когда вы их видели?

— Сегодня и видел. Улетели они. На «Звездной пыли»… Похоже, девчонка не очень хотела лететь… — Станислав поскреб кудлатую, давно не чесаную шевелюру и будто ненароком спросил: — Подруга твоя… С ней все в порядке?

— В каком смысле?

— Ну, может, болеет?.. Мужики-то ее тащили почти.

— Нет, значит, точно не она! — Генка, разумеется, понял, о ком говорит Стас, но не рассказывать же ему все как есть! Зато если известно, что сегодня улетел корабль, стало быть, сами они с Мариной на Генну прибудут завтра…

— Извините, а вы каждый день на реке?

— Не каждый, но часто катаюсь… — Станислав вопросительно глянул на Генку.

— А завтра?

— Завтра — нет, не собираюсь. Другие дела есть… Генка занервничал, соображая… Их встретил именно Стас, а теперь получается, что этого не будет? Стало быть, история все же изменится, да еще как! За ними будет охотиться Люська и, вполне вероятно, очень легко поджарит ничего не подозревающих пешеходов! Тут уж история не просто изменится — она и вовсе для Генки с Мариной закончится!

— Хотите немного заработать? — решился Генка.

— Немного — это сколько? — спросил Стас, хмыкнув, — И что нужно делать?

— Цену сами скажете. А делать… Ничего особенного! Вы ведь знаете, где стоит поезд с Земли?

Станислав заметно напрягся, но улыбаться не перестал:

— Я много чего знаю!

— От того места километров пять вверх по реке… Особых ориентиров там нет, так что точнее не скажу… В общем, завтра утром, как рассветет, будьте в том районе с лодкой. Подберете меня с подругой и отвезете в город. Хорошо?

— Ты уверен, что она там? Давай тогда сейчас и отвезу!

— Нет, сейчас не надо… — Генка не смог придумать ничего убедительного и доверительно произнес: — Мне надо кое-что здесь проверить… Ну что, договорились на завтра?

— А чего ж? Только авансец требуется. Вдруг тебя там не окажется, а мне против течения грести!

— Да, конечно… — Генка встрепенулся и полез зачем-то в карман куртки. — Сколько?

— Стошку-то надо бы — за все. Аванс — полтинник… Лодочник посмеивался, глядя на Генкины манипуляции с карманами. По-видимому, это было для него лишним доказательством того, что Генка — землянин. Причем с Земли — недавно, стало быть, вряд ли шпион анамадян… Тревога из его глаз исчезла.

А Генка продолжал рыться в карманах, пока не вспомнил о местной системе расчетов. Смущаясь, протянул Станиславу руку:

— Берите сразу сто. Мало ли…

На самом деле Генка вовремя сообразил, что «тот» Генка ничего об оплате знать не будет и если Стас его спросит, то очень удивится и опять же изменит историю.

Лодочник спорить не стал и забрал свою сотню.

— Ну что, я поехал тогда, — сказал он, заметно повеселев. Видимо, сто джеров были немалой для него суммой.

Генка едва успел помахать вслед удаляющейся лодке, как его снова качнуло.

Вот теперь Генка был в настоящем — сомнений больше не оставалось. В скале красовались вырубленные им ступеньки. Кострище тоже было свежим, но теперь он знал, как оно образовалось.

«Что ж, будем считать, что из блуждающего Перехода я наконец-то выбрался!» — сказал себе Генка. Оставалось решить, что ему делать дальше. Соваться в пещеру с Переходом без скафандра было равносильно самоубийству. Лететь на Релену «своим ходом» — не менее рискованно: очередной блуждающий Переход может занести неведомо куда… Как же искать Марину?.. Где сейчас родители, Юлька?.. Что вообще делать?!

Генка принялся бродить взад-вперед, схватившись за голову. «Марина говорила, что я Избранный, — думал он. — Какой же я Избранный, если, оставшись один, сразу теряю голову! Как был сопляком, так им и остался. Без Марины я — ноль без палочки!.. Неужели и правда ничего не стою сам по себе?»

На удивление причитания на сей раз подействовали должным образом — Генка не разнюнился окончательно, а разозлился. На все и на всех, а в первую очередь — на себя. И хоть переживал по-прежнему за Марину и Юльку, даже обрадовался тому, что остался один. Он решил, что судьба дала ему шанс проверить, на что он годен.

— Хватит, я уже вырос! — крикнул он в небо. — Меня больше не надо водить за ручку!

Но сказать — одно, а что делать — Генка по-прежнему не знал. Самым логичным ему показалось вернуться для начала в город. По крайней мере, там он был, хоть кого-то да знает… И вообще — там цивилизация, можно разведать новости, можно, наконец, выспаться в постели!

Генка уже приготовился к прыжку, но вдруг подумал: а если Марина сумела как-то засечь, куда затянул его Переход? Что, если она направится следом?..

Не мешало бы оставить ей какой-нибудь знак!

Генка не придумал ничего лучшего, как выжечь под отверстием пещеры на каменной стене слово «Сухона», надеясь, что Марина вспомнит гостиницу, где они были и куда он собирался отправиться.

ГЛАВА 38

Евгения Турина тонким лучиком вылетела на орбиту Генны. Она смотрела сверху на облачный шар с надеждой: где-то там были ее дети. Евгения очень хотела, чтобы надежда не оказалась пустой. Рассуждая здраво, она понимала, что иначе быть не может: деться с планеты Гене с Юлей некуда. Но сколько раз жизнь доказывала, что любые рассуждения могут легко расходиться с действительностью!.. И все-таки шансов на скорую встречу было много.

Ева не могла объяснить себе, почему она притормозила на орбите. Увидеть детей хотелось так сильно, что ныло в груди!.. Наверное, проснулся подсознательный страх не найти их. Хотелось потешиться надеждой подольше…

Роберт сказал, что в последний раз видел Гену и Юлю в космопорте, поэтому Ева решила начать поиски оттуда. Времени прошло, конечно, достаточно, и дети вряд ли находятся там до сих пор, но вероятность такая все равно существует…

Ева «приземлилась» в километре от космодрома, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Сложила скафандр, спрятала его под корнями деревьев, накрыла ветками, присыпала лесным мусором и налегке отправилась к неказистым постройкам.

Подойдя ближе, увидела стоявшего возле серой стены и будто приклеенного к ней серого же человека. Точнее, гуманоида — его отличала непропорционально большая голова с раскосыми в пол-лица глазами, длинные до колен руки и короткие ноги. Одет туземец был в длинный серый плащ.

Ева неоднократно встречалась раньше с коренными геннянами и знала об их телепатических возможностях, поэтому заблаговременно поставила блок и мысленно обратилась к незнакомцу:

— Здравствуйте! Я ищу двух землян.

Туземец неохотно отлепился от стены и разочарованно качнул головой — наткнулся на блок в Евином сознании. Впрочем, он быстро вернул себе невозмутимый вид и ответил — тоже мысленно:

— Я видел больше.

— Я понимаю, — терпеливо ответила Евгения. — Мне нужны два конкретных землянина.

— Если покажете их облик, смогу сказать вам точно, видел их или нет.

Гуманоид сказал именно «покажете», а не «опишете» — будто знал, что женщина это может. Ну да — умеющие ставить такие сильные блоки наверняка могут и остальное.

Ева мысленно «нарисовала» Генку и Юлю.

— У меня есть информация об этих джерроноррах, — равнодушно сказал туземец, подчеркнув последним словом, что ему известна истинная природа «землян». Ева чуть заметно вздрогнула.

— Расскажите, что вы знаете! — вслух выкрикнула она.

— Информация стоит денег, — не шевельнулся гуманоид.

— Сколько? — Ева приготовила руку.

— За мужчину — тысяча, за женщину — пять.

Ева снова вздрогнула: ее не удивила запредельная цена — поразила разница.

— Но почему? — спросила она уже мысленно.

— Информация о женщине — секретная. Не для меня. Исходя из обстоятельств.

— А о мужчине — нет? Они же были вместе!

— Деньги! — протянул руку гуманоид.

Евгения быстро сунула ладонь в холодную, сухую пятерню барыги и резко отдернула ее, передав шесть тысяч джеров: прикосновение к коже туземца вызвало в ней неожиданную брезгливость.

— Говорите, пожалуйста, — вежливо попросила она, пытаясь сгладить неловкость. Впрочем, гуманоиду, кажется, все было до лампочки. Он «заговорил» коротко и сухо, будто рапортуя:

— Мужчина и женщина были не вместе. Мужчину я видел здесь вчера вместе с Избранной. Они купили у меня два скафандра и уехали на автобусе в сторону Гуконолоса. Женщина была раньше на два дня. Улетела с двумя джерроноррами на корабле «Звездная пыль».

Евгения опешила. Она не ожидала ничего подобного. Ее дети не могли покупать скафандры и летать на межзвездных лайнерах! Им не на что, а самое главное — незачем это делать! У ее сына не могло быть знакомой Избранной, а у дочери — знакомых джерронорров, с которыми она улетела бы от брата!.. Может быть, их похитили?

Именно об этом она и спросила у барыги.

— Женщину могли похитить, — согласился тот. — Она была в измененном сознании… Мужчина действовал по своей воле.

— Вы что-нибудь знаете о тех джерроноррах, которые сопровождали парня и девушку? — с надеждой спросила Ева.

— Пятьсот джеров… — Барыга вновь протянул руку. В тоне его «голоса» впервые проскочили нотки эмоций. — Это дешево — информация необычная.

Ева расплатилась, и гуманоид «сказал»:

— Мужчины-джерронорры выглядели охранниками — сильные, с оружием — но вели себя как преступники. Очень волновались. Вспоминали, что поступают незаконно. Боялись наказания Императора. Думали о женщине, как о принцессе.

Евгения с трудом удержалась от восклицания. Туземец продолжил:

— Другая женщина-джерроноррка поставила сильный блок. Что она думала, я не услышал. Одета легко, как мужчина. Высокая… — Барыга чуть поднял ладонь над собственной головой. — Была в шляпе, из-под которой выбилась прядь волос ярко-красного цвета. Сопровождавший ее мужчина думал о ней как о принцессе.

— Что?! — не выдержала Ева. — Снова принцесса?!

— Я не знаю, были ли эти женщины принцессами на самом деле: их сознание я не проверял, — пояснил барыга хладнокровно. — Но их спутники считали обеих принцессами.

Ева молча кивнула аборигену и машинально пошла к автобусному терминалу: ведь барыга сказал, что Гена уехал в сторону Гуконолоса именно на автобусе.

Гуконолос — так официально именовался здешний Устюг — Ева знала хорошо, бывала в нем не раз. И Роберт встретил Юлю и Гену здесь…

Стоп! Потом он видел их на космодроме! А барыга утверждает, что они были там по отдельности, причем — с незнакомыми людьми!..

Кто же ошибается?

Барыга в принципе может соврать. Правда, непонятно, с какой целью…

Роберт — проверенный агент… Жаль, что не догадались попросить его показать «картинку». Но новость свалилась им на головы так неожиданно! И потом, Роберт же видел документы…

Еще раз стоп! А почему мы решили, что раз документы Юли у Гены, то бывшая с ним девушка — Юля и есть?.. Барыга сказал, что с Геной была рыжая спутница..

Вот тут-то Еву и осенило! Паззлы сложились в ее голове. Стало ясно и почему здесь оказались дети. Принцесса спряталась на Земле, но отчего-то за нее приняли Юлю и похитили! Гена, конечно же, бросился выручать сестру, а настоящая принцесса взялась ему помогать. «Мы все это время гонялись за Юлей, — ахнула Евгения, — полагая, что „ведем“ принцессу!»

Материнское сердце заныло: дети потерялись! Да еще впутались в такую историю! Впрочем…

С Юлей пока ничего не известно. Когда она окажется у Миссина, тот догадается о подмене. Поднимется шум. Юлю либо отпустят, либо устранят — как ненужного свидетеля…

Евгения поежилась. «Не думай так! — приказала она себе и переключилась на сына. — Он-то, возможно, еще здесь! И с ним — принцесса. Вот ведь чудо!.. Что они предпримут? Зачем им скафандры?»

Последнее тревожило Еву больше всего: наверняка затеяли какую-нибудь авантюру, чтобы выручить Юлю!..

«Но принцесса-то какова! — с восхищением подумала Ева. — Кто бы мог подумать, что это изнеженное создание способно на подвиги? Хотя… Я ведь совсем не знаю ее, видела-то пару раз — издали… Мало ли что сплетни доносят?»

Она прибавила скорость, увидев, что к терминалу подали розовый автобус.

Подходя к гостинице, Ева невольно замедлила шаг — ей показалось, что в двери «Сухоны» зашел Гена. Сердце сорвалось в галоп. Боясь спугнуть удачу, она шла, мысленно обращаясь к православным святым. Она готова была обратиться к кому угодно — только бы дети оказались рядом!

«Может быть, и Юля здесь? — шептала она. — Может быть, барыга наврал? Господи, сделай так, чтобы он ошибся!»

Когда она вошла в тесный гостиничный холл, тот был пуст. Владелец «отеля» Степан одиноко скучал за стойкой. Увидев Еву, он радостно заулыбался, гостеприимно раскинув руки:

— О! Госпожа Турина! Вы вернулись? Надолго? Вам тот же номер?

— Здравствуйте, Степан… — Взгляд Евгении рассеянно бегал. — Мне показалось, что сюда зашел парень…

— Да, это наш постоялец. — Степан понизил голос и перегнулся через стойку: — Странный, между нами говоря… Остановился вчера у нас с девушкой — шикарной такой. Сегодня съехали, номер сдали, а к вечеру он вернулся, но уже один и смурной, как осенняя ночь!.. Кстати, вчера они вами с господином Туриным интересовались!

— Вот как? — Ева не знала уже, радоваться ей или удивляться. — Простите, в каком номере он остановился?

— В шестом… — Увидев, что женщина бросилась к лестнице, Степан крикнул ей вслед: — Ваш номер тоже не занят! Вселяйтесь, ключ в двери!

Когда в дверь постучали, Генкино сердце екнуло… Часто бывает так, что сердцу известно все, а человек продолжает мучиться, искать решения, идет на ненужные компромиссы…

Генка перебрал в уме, кто бы это мог быть, не решаясь почему-то открыть и выяснить, кто там. Сердце колотилось и колотилось, словно пытаясь выпрыгнуть к двери или подтолкнуть к ней хозяина.

Наконец Генка рывком распахнул створку. Он ожидал все-таки увидеть Марину, поэтому худенькую темноволосую женщину узнал не сразу.

— Вы к кому? — машинально спросил он, и тут сердце так бухнуло в груди, что наступило прозрение. — Мама!..

— Сынок…

Она привстала на цыпочки и обвила Генкину шею руками.

— Сыночек…

Тут Генка вышел из ступора и принялся обнимать и целовать мать. Первые несколько минут они обменивались только междометиями и бессвязными обрывками слов. А потом, как по команде, задали друг другу вопросы:

— А где Юля?.. — спросила мать.

— А где папа?.. — откликнулся сын.

Оба замерли, тревожно вглядываясь в глаза другого.

— Я не знаю, где сейчас Юля,, мама, — первым ответил Генка и поспешил успокоить: — С ней все в порядке, она жива! Я расскажу… А папа?

— Полетел на Землю… ненадолго. Ты все знаешь про нас?

— Знаю… Не все, самое главное. Вы — джерронорры? — Генка знал ответ и все-таки напрягся.

— Да, сынок. Как и ты, как и Юля… — Ева бережно провела рукой по его голове. — Но мы также люди. И должны ими оставаться… — Она прижала Генку к себе.

Потом они уселись на диван и принялись рассказывать друг другу все: Генка — о событиях последних дней и пролетевших полутора лет, перескакивая с одного на другое, а Евгения — обо всей своей жизни, о той ее стороне, которая была неизвестна сыну. Рассказала и о том, как узнали они с отцом, что Генка и Юля не на Земле.

И тут Генка несмело признался:

— Мама, я люблю Марину…

— Принцессу?! — Она ахнула, вскинув ко рту ладонь совершенно земным жестом.

— Да… Мне кажется, что и она меня любит.

— Это невозможно, сыночек… Марронодарра — невеста Миссина! От их брака зависит мир в Галактике!

— Мама, ты говоришь, как будто с трибуны, — горько усмехнулся Генка. — Я знаю обо всем. Но что я могу поделать с собой? Я люблю ее — вот и все.

Ева снова прижалась к груди сына. Она гладила его спину и приговаривала:

— Ничего, сыночек, все будет хорошо… Теперь все будет хорошо… Теперь мы вместе… Нам бы только папу дождаться да Юленьку найти!

— И Марину, — еле слышно добавил Генка.

— И Марину, — кивнула мать.

ГЛАВА 39

Марронодарра стояла посреди широкой аллеи. Никакой двери сзади нее уже не было. Да и существовала ли вообще какая-то дверь, существовала ли та жуткая Пустота, существовал ли, наконец, тот, кто разговаривал с ней в той Пустоте? Может быть, все это ей только приснилось, почудилось в блуждающем Переходе?

Принцесса подняла руки, чтобы поправить растрепанные волосы, и замерла — на ней не было скафандра! Мало того — она снова была в торжественном алом платье с бриллиантами, а на ногах ее красовались красные сапожки с вытянутыми носами.

— Я была там! — ахнула Марронодарра. — Он вернул мне наряд!

Принцесса не стала предаваться воспоминаниям о странной встрече. Она вспомнила, куда попросила себя доставить, и осмотрелась.

Зеленая аллея, на которой она очутилась, на самом деле была длинным, прямым и широким оврагом с закругленными стенками и дном. Выглядело все так, будто огромную трубу плашмя утопили в землю, а потом аккуратно оттуда вынули и густо насажали в получившемся канале кусты, деревья, цветы и траву — причем не только на дне, но и на высоких, в три человеческих роста, стенах.

Посередине «оврага» тянулась ровная неширокая дорожка, посыпанная белым крупным песком. В одном направлении канал уходил вдаль, в другом же совсем недалеко упирался в огромную конструкцию из полированных труб, слепивших металлическим блеском. Сооружение напоминало земной средневековый замок — Марронодарра видела подобный в Юлькином учебнике истории. Этот, конечно, строили явно не на Земле и уж никак не в Средние века. «В таком замке мог бы жить главный водопроводчик Земли лет через пятьсот», — подумала принцесса. А в этом, судя по всему, обитал сын анамадянского Вождя Миссии.

Марронодарра решительно направилась в сторону замка. Здесь все должно было решиться, наконец-то закончится прерванный Герромондорром полет…

Вот только с каждым шагом все сильнее щемило сердце и катились непослушные слезы по щекам. Принцесса шагала по своей нежданной любви, стараясь превратить ее в такой же песок, как тот, что скрипел под ногами. А любовь не хотела становиться песком, она требовала отпустить ее в желто-розовые облака темно-синего анамадянского неба. Принцесса, поколебавшись, согласилась, но та отказалась улетать сама — она звала Марронодарру с собой.

Так Марронодарра и шла к замку, борясь с собой и своей любовью. Она ведь была настоящей принцессой и хорошо понимала значение слова «долг». Это глупое сердце ничего не хотело понимать и болело, стонало, ныло…

Принцесса подняла к небу глаза. Высоко-высоко протянулась тонкая белая ниточка инверсионного следа. Вот она превратилась в ленточку, послышался далекий свист.

Марронодарра остановилась, не отрывая взгляда от небесного явления. Она смогла разобрать в глубокой синеве зеленую капельку катера, который летел, казалось, прямо на нее. Он снижался круто, не маневрируя, и принцесса поняла, что управляет им скорее всего не человек, а программа. Конечной точкой маршрута, вероятно, тоже был замок Миссина.

Катер действительно шлепнулся — довольно грубо — далеко впереди принцессы в ту же самую аллею-канал. До замка оставалось рукой подать.

Из катера никто не выходил, и Марронодарра прибавила шагу. Может, пилот потерял сознание от такого приземления?..

Когда принцесса почти поравнялась с зеленым круглым боком аппарата, послышалось легкое гудение уходящего внутрь корпуса люка и на белую дорожку аллеи прямо перед Марронодаррой выпрыгнула… она сама! То же платье, те же сапожки, те же рыжие волосы — разве что более светлого оттенка, короче и кудрявее…

— Мариночка!!! — заверещала «двойница» и бросилась принцессе на шею.

— Юля! — ахнула Марронодарра, которая было подумала, что в блуждающем Переходе случился сбой, и она воссоздана в двух экземплярах.

Девушки обнимались и целовались, как после многолетней разлуки, хотя с момента их расставания прошло лишь несколько дней. Видимо, сыграли свою роль огромные расстояния, разделявшие их, и тревога за судьбы друг друга…

Успокоились обе не скоро и долго еше держались за руки, словно опасаясь вновь потеряться. Так и стояли, рассказывая о своих приключениях.

Когда Марина поведала девушке, что родители той живы, Юля снова повисла на подруге, надолго потеряв способность рассуждать здраво. Марина засомневалась даже, стоит ли рассказывать о том, кто такие Юлины родители на самом деле. Потом поняла, что без этого не объяснить многое другое.

На удивление, Юлю слова принцессы ничуть не смутили. В ответ на сообщение о том, что и родители, и они с Генкой — Избранные, Юля радостно закивала:

— Да-да, я уже догадалась! Я ведь сама смайстрячила себе сапожки, как у тебя! — Она кокетливо покрутила ножкой в красном сапоге.

— Здорово! — сказала Марина. — Что, просто взяла и сделала?

— Ну да! А чего тут хитрого?

— Генку мне пришлось долго учить.

— Он тоже умеет?! — подпрыгнула Юлька и тут же скисла, вспомнив Маринин рассказ о брате. Отвернувшись, спросила: — Как думаешь, он жив?

— Конечно! — уверенно ответила Марина, но сама почувствовала, что с уверенностью переборщила, и добавила, будто извиняясь: — Он ведь в скафандре…

— Не в танке же, — шмыгнула носом Юлька.

— При чем тут танк? — подняла брови Марина.

— Да нет, — махнула рукой Юлька, — это я так. Присказка такая дебильная.

— Что нам самим-то теперь делать? — вздохнула Марина.

— Как что? Пойдем к Мишане… Ну, к женишку твоему! — Юлькины глазки блеснули как-то особенно — словно с упреком.

— Вдвоем?!

— А что? Прикольно! Пусть репу почешет! — Юлька хохотнула и крутанулась на месте.

— Ты серьезно? — нахмурилась Марина.

— Ага! — еще громче засмеялась Юлька. — Прикинь, заходят две принцессы и обе: здрасьте, я ваша невеста, типа. Одна орет: это я невеста! Другая: ты че — я!.. И вцепились друг дружке в гривы!.. А Мишаня бегает вокруг, глаза квадратные, ничего не понимает!.. Клево?

— Все-таки Гена не зря ругает тебя за речь, — сморщила носик принцесса. — А идея интересная. Посмотрим на реакцию Миссина: вдруг он тоже как-то замешан во всем этом?

— Конечно, замешан! — подпрыгнула Юлька. — Ты что, еще не въехала?!

— Юля, в самом деле, прекрати так выражаться! — Марина стала очень серьезной. — Иначе тебя сразу раскусят!.. То, что Миссии заодно с похитителями, надо еще доказать.

— Чего там доказывать? — Юлька захлопала ресницами. — Я ж тебе говорила, что эти два чува… прости, парня хотели меня втюхать… ну, продать то есть этому самому Масяне! Без всяких там посредников!

— Это ведь была их идея, а не Миссина. Может, они предполагали, что он и есть заказчик, а на самом деле…

— Да брось ты, Маришка! — перебила Юлька. — Тебе, наверное, сильно этот Мишаня нравится — вот ты и не хочешь поверить.

— Ничего он мне не нравится! — вспыхнула Марина. — Я его и не видела никогда!

— А Генка тебе нравится? — рубанула Юлька, и Марина, покраснев еще больше, ответила чуть слышно:

— Нравится.

— Тогда другое дело. Пойдем и разоблачим гнусного урода! — Юлька резво повернулась в сторону замка и занесла ногу для первого шага.

— Постой! — Принцесса потянула ее за рукав. — Нам с тобой надо сначала договориться, как и что…

Молодой человек, полностью обнаженный, плавал в бассейне под открытым анамадянским небом. Очевидно, ему нравилось нырять, так что на поверхности воды он показывался редко. Каждый раз, сделав короткий глубокий вдох, он погружался на самое дно и скользил над ним большой и сильной рыбой.

Вынырнув в очередной раз, он набрал в легкие воздух, но тут же с шумом выпустил его обратно — у края бассейна стояли две рыжеволосые девушки в одинаковых ярко-алых, ослепительно блестевших драгоценностями платьях.

— Здравствуйте, — сказала одна из них — та, что повыше ростом и с волосами цвета заходящего солнца. — Вы не подскажете, как нам найти господина Миссина?

— Миссина? — переспросил парень, хотя прекрасно расслышал вопрос. Он явно тянул время, а взгляд его скакал от одной девушки к другой.

— Да, Миссина, — терпеливо повторила огненноволосая. Вторая бесцеремонно рассматривала мускулистую фигуру мужчины.

— А чего вы хотите? — спросил ныряльщик, погрузившись в воду так, что на поверхности осталась лишь одна голова. — И как вы попали на территорию замка?

— Меня сюда пригласили! — с вызовом бросила вторая девушка — более молодая и не такая яркая, как первая.

— Нет, меня! — зло сверкнула на нее глазами огненноволосая.

— Пригласили? — удивился юноша и окунулся от неожиданности с головой в воду. Вынырнул, выплюнул воду и переспросил:

— Кто вас пригласил?

— Вождь анамадян Аггин, — сказала первая, тряхнув огненней гривой, отчего парень едва не ушел под воду снова.

— Вот как? — растерянно отозвался он, отдуваясь. — А с какой целью?

— Выдать замуж за Миссина! — дуэтом выпалили обе и поглядели друг на друга так, что пловцу стало зябко. Ему очень захотелось выбраться из бассейна и укутаться в теплое полотенце, но сделать это при девушках он не решался. Те, словно прочитав его мысли, отошли, и одна из них крикнула:

— Вылезайте, мы отвернулись! Поговорим на суше…

Миссии одним движением мускулистых рук выбросил тело на бортик. Быстро подошел к сверкавшему металлическими трубками шезлонгу, взял широкое мохнатое полотенце и, не вытираясь, закутался в него, как в древнеримскую тогу.

— Вы говорите чушь, мои милые! — Скрыв наготу, мужчина обрел уверенность. — Моя невеста — принцесса Марронодарра! Анамадяне — не многоженцы. Выкладывайте правду — кто вы такие?

— Так ты и есть Миш… Миссии? — спросила более юная. — Ух ты!

Огненноволосая напарница сердито посмотрела на нее и бросила, с вызовом глядя прямо в глаза Миссину:

— Я — принцесса джерронорров Марронодарра! Прошу извинить меня за опоздание… — Она на мгновение склонила голову, тут же гордо выпрямившись.

— Я — принцесса джерронорров Марронодарра! — эхом отозвалась молоденькая, — Опоздала не по своей вине! — И тоже отвесила поклон.

Миссии растерялся. К такому повороту событий он готов не был. Да, он ждал принцессу — его люди с Алларруса сообщили, что та летит к нему на катере, и Миссии был пьян от радости, что все так удачно складывается… Но две сразу?!

Откуда взялась вторая? Как отличить самозванку?..

Конечно, отец знает принцессу в лицо, но не обращаться же к нему с этим! Выставить себя на смех — значит, потерять возможность торговаться с отцом за полномочия Вождя…

Впрочем, решить задачку, пожалуй, можно…

Миссии вновь обрел хладнокровие, гордо выпрямился, нарочито небрежно сбросил с себя полотенце, уже никого не стесняясь, надел ярко-синие шаровары и ослепительно-белую рубаху, повернулся к девушкам и царственным тоном повелел:

— Пусть принцесса джерронорров докажет благородство своего происхождения! — С этими словами он воссел в шезлонг, как на трон, закинул ногу на ногу, сложил на груди руки и приготовился наблюдать.

Юльке с Мариной только это и было нужно! Их план предусматривал подобный расклад. Девушки отпрыгнули друг от друга, картинно раскинули в воздухе руки и тут…

Далее пошел в ход сценарий, предложенный Юлькой. Марине, к сожалению, так и не удалось посмотреть фильм «Звездные войны», зато Юлька хорошо его помнила! Особенно ей врезались в память сцены сражения джедаев на огненных мечах… Подобный бой она и предложила устроить принцессе.

Для начала она создала этот меч и показала Марине. Самое странное — меч получился! Ведь с помощью Силы можно формировать лишь реальные вещи. Стало быть, такое оружие существовало где-то в действительности…

Правда, девушки удовольствовались бутафорией — мечи очень эффектно сверкали и гудели, но не способны были нанести сколько-нибудь серьезные раны, разве лишь слегка обжечь — для достоверности…

В руке Юльки полыхнул клинок — зеленый, как Юлькины глаза, и ослепительно яркий… Миссии невольно ахнул и уверился, что это и есть принцесса.

Но в руке второй вспыхнул такой же меч — только красный, под стать волосам и одежде.

Девушки взлетели в воздух и скрестили гудящие мечи…

Вождь анамадян Аггин тоже ожидал прибытия Марронодарры. Он не занимал бы пост Вождя столько лет, если бы не имел глаза и уши везде — даже в окружении близких ему людей. Особенно в окружении близких! И прежде всего — возле собственного сына. Аггин давно замечал, что сынок мечтает занять его место…

Одна из скрытых камер службы безопасности Аггина была установлена и возле бассейна Миссина. Обычно Аггин пользовался ею, чтобы понаблюдать, как резвится в воде сын е обнаженными подружками. Теперь камера пригодилась для дела.

Аггин, сидя за широким, почти пустым столом такого же полупустого кабинета, наблюдал в настенном стереоэкране, как подошли к бассейну Миссина две одинаково одетые девушки. В одной он сразу же узнал Марронодарру.

— Откуда вторая? — буркнул себе под нос Аггин.

Он стал внимательно слушать, о чем разговаривают гостьи с сыном, и с каждой их новой фразой все больше мрачнел. Он не любил загадок… Лишь когда девушки выхватили из ниоткуда огненные мечи и взлетели в воздух, Аггин торжествующе потряс кулаками, выскочил из-за стола и подбежал к экрану.

— Это она! — горячо зашептал он, боясь спугнуть удачу. — Это наследница!

Аггина смутила поначалу кажущаяся молодость принцессы, но тут он вспомнил, что возраст и внешний вид для джерронорров — понятия относительные. Если живешь пятьсот лет, то двадцать тебе или пятнадцать — никто никогда не поймет. Так что реально той принцессе, что выглядела чуть моложе, вполне могло быть больше лет, чем Марронодарре…

Странно еще и то, что она назвалась Марронодаррой. Однако кто его знает? Может, так ее и назвали, а когда родилась вторая девочка — той дали имя «погибшей» сестры… Самое главное, что она — Избранная! Этого не подделать! Конечно, частью Силы ненадолго можно поделиться — хотя это и карается у джерронорров смертью…

Аггин уже поверил, что видит настоящую наследницу джерроноррского престола. Он очень хотел в это верить! Ведь теперь в его руках было такое преимущество, такое средство давления на джерроноррского Императора!

Аггин впился глазами в экран. Девушки бились неумело, но азартно. И до Аггина вдруг дошло, что смотрит он не постановочное сражение, а настоящий бой. В любое мгновение наследница могла погибнуть!

— Глайдер! — завопил Аггин и бросился вон из кабинета.

Миссии тоже начал тревожиться. Он видел, что обе воительницы с полным правом могут претендовать на роль принцессы, хотя и не понимал, как такое возможно. И он испугался, что если одна из них погибнет, то вероятность того, что другая окажется Марронодаррой, уменьшится ровно вдвое… Разумеется, Миссии не мог знать, что мечи ненастоящие: при касании друг о друга оба шипели и плевались искрами, словно маленькие драконы.

Как приземлился глайдер отца, он не заметил. И вздрогнул, когда за спиной заскрежетал знакомый голос:

— Ваши высочества, остановитесь! Вы обе — принцессы!