Наследница Минелеи

Глава 6.

Когда Леарна добралась до дворца, оказалось, что Ниро уже уехал. Андролийцы опять сделали набег на земли Манжоров, и ему пришлось срочно ехать на место происшествия, чтобы помочь своему народу и разобраться во всем лично. Леарна не понимала, почему эти люди такие агрессивные, ведь родной дядя их правителя сейчас во главе Минелеи.

Девушка решила прогуляться по саду. Она в задумчивости добрела до маленькой резной беседки, которая стояла в удаленном уголке и в летнее время надежно была скрыта от лишних глаз обвивающем ее плющом. Зайдя внутрь, она присела на одну из скамеек, обитую для удобства мягким белоснежным материалом. Сад пока еще не отошел от зимней спячки: почки на деревьях только-только начали набухать, а трава пробиваться из промерзлой почвы. Леарна вспомнила, что мама очень любила это время года, когда природа пробуждается. Вокруг все начинает неуверенно покрываться зеленью, а самые смелые из цветов распускались над еще не растаявшим снегом. Птицы весело щебеча, переговаривались между собой и прыгали с ветки на ветку. Небольшие фонтанчики, разбросанные по всей территории и украшенные разными причудливыми фигурками зверей, уже тихо журчали, лаская слух и успокаивая душу. И так не хотелось в такой момент думать, что где-то на отдаленных уголках ее владений страдают люди. В последнее время все чаще и чаще стали поступать известия о нападении на их земли людей Короля. Он же своей вины не признавал, отвечая на все претензии послов Ниро, что это не его люди, и что пусть Манжор сам разбирается со своими землями. Ниро сердился, неоднократно высказывая свои мысли Леарне, как будущему Манжору. Он был уверен, что в этой ситуации виноват его молодой избалованный племянник, недавно вступивший на престол. Ниро видел в новом Короле угрозу для Минелеи, считая, что тот способен прийти с армией на их территории, чтобы забрать не только запасы тлени, но и их собственные владения. Леарну пугала такая перспектива, но все же она надеялась, что эти опасения не оправдаются. Войну она не любила, так как результат ее всегда был непредсказуем. От тяжелых раздумий ее отвлекла вошедшая в беседку Миела. Девушка присела рядом с подругой.

– Ну, и чего загрустила? – внешне беспечно спросила она.

– Отец уехал по делам, – нехотя ответила Леарна. Она все еще сердилась на нее из-за того, что не смогла поговорить с Манжором. – Говорят, люди Короля опять ограбили нашу деревню.… И что им неймется.

– Странно, – нахмурилась Миела. – В последнее время они все чаще и чаще вторгаются на нашу территорию. Думаешь, это связано с новым правителем?

– Отец в этом уверен, но мне кажется все это странным. Зачем Королю Андролины конфликты с нами? Он совсем недавно взошел на престол, ему в первую очередь следует укрепить свои позиции внутри страны, а потом уж думать о внешней политике. Не говоря уж об открытых конфликтах.

– О каких таких конфликтах вы говорите? – в беседку вошел улыбающийся Феликс.

Миела без промедления накинулась на него:

– Ты что, белобрысая морда, подслушивал?

Феликс даже бровью не повел. Он зашел к ним на террасу, держа в одной руке огромный букет из ранних весенних цветов, который он, по-видимому, лично собрал в саду. Протянув его Леарне и очаровательно улыбнувшись, мужчина произнес нежно:

– Сестренка, это тебе.

Девушка слегка зарделась, но приняла букет:

– Спасибо, Феликс, очень приятно.

Все-таки, ее братец был весьма красивым мужчиной. Кроме слегка вьющихся русых волос, во всем остальном он был настоящий андролиец. Высокий, с мощной фигурой, он напоминал Леарне горного медведя из его родины. Такой же неповоротливый, немного неуклюжий в обычной жизни и смертельно опасный в бою. Феликс носил короткую бороду, которая делала его и без того красивое лицо еще и очень мужественным. У дам он действительно пользовался успехом, но Леарна не могла к нему относиться иначе, как просто к брату. Да, они не кровные родственники, но все же их вырастил один отец. А тут в последнее время он стал делать ей неоднозначные намеки, от которых краска подступала к ее щекам.

Пока Леарна смущалась, Миела уже оседлала своего любимого конька. Она встала между ними и приняла воинственную позу :

– А ну-ка забирай свой веник, и брысь отсюда, к своим пташкам. Вечно тебе хочется ко всем подлизаться и понравиться! Ты что, думаешь, я не знаю, для кого ты собирал этот букет на самом деле? Видела я эту рыжую в рюшечках, терлась с тобой в саду. И смеется ведь так противно, словно мышка какая-то пищит, – девушка изобразила мышиный писк, что Леарна еле удержалась от смеха. – А как ты нас услышал, так прискокал, мол, на тебе, моя распрекрасная сестренка, цветочки. Будь моей женой и давай жить долго и счастливо. А вот на, выкуси! – с этими словами она вырвала букет из рук Леарны и ударила им по голове Феликса.

Что тут началось. Феликс зарычал от ярости. Перехватив руку Миелы, он вывернул ее, от чего та невольно застонала. Правда было ли это от бешенства или от боли, Леарна так и не поняла. Миела долго не думала и, пользуясь тем, что он находится за спиной, держа ее вывернутую руку, наотмашь пнула назад нагой. Попала туда, куда надеялась. Феликс отпустил ее, схватившись за ушибленное место.

–Ты что, ополоумела? – завыл мужчина.

– А ты ручонки свои не распускай! Еще раз ко мне прикоснешься, я тебя не только ударю по предметному месту, но еще и отрежу его! – Миела пальцами изобразила ножницы, злобно сверкая глазами.

– Ты сама первая начала! Ударила меня моими же цветами!

– А нечего делать из Леарны дуру! Мы ведь с тобой прекрасно знаем, что букет предназначался для другой противной особы, которую ты приметил себе сегодня на ночь!

– Что? Сестренка, – он повернулся к Леарне, которая все это время сидела невозмутимо и наблюдала за очередной, уже такой привычной, стычке. – Она врет! Я этот букет собирал с любовью для тебя! И что это за рыжая? Что за бред?

– Ах ты, невинная овечка, посмотрите на него! Так бы еще раз и стукнула! – с этими словами Миела стала подбирать разбросанный букет по полу, видимо с той целью, чтобы повторить только что проделанное.

Но Леарне уже надоело это представление:

– Все, хватит! – она встала между ними, разведя руки. – Феликс, я верю, что этот букет ты собирал для меня. И большое тебе за это спасибо, – мужчина, довольно улыбаясь, выпрямился, считая себя победителем в этой схватке. – Что касается тебя, Миела, спасибо, что стараешься обо мне заботиться. Я это ценю. Но давайте в другой раз как-нибудь без сцен насилия.

Миела скрестила руки на груди, гневно смотря на Феликса.

– Что ты ухмыляешься, балван? Перекосило что ли? Не инсульт ли у тебя, дружок?

Улыбка Феликса тут же сползла с лица. Но он решил, что больше не будет обращать на нее внимания и, галантно поклонившись, поймал руку Леарны. Поцеловав ее, он произнес:

– Милая моя, сестренка, прости за этот балаган. Я хотел сделать лишь приятное, но мне помешали…

– Ничего страшного, Феликс. А теперь можешь нас оставить, пожалуйста, мне нужно поговорить со своей феминой, – мягко ответила девушка.

– Да, конечно, – с этими словами, он удалился, даже не взглянув на Миелу.

Оставшись наедине, фемина плюхнулась обратно на скамью.

– Ну что за кретин! Думает, что ты совсем глупая!

– Миела, за что ты на него так взъелась? – Леарна с укоризной посмотрела на подругу.

– Я взъелась? Ну, во-первых, я его всегда терпеть не могла, насколько ты помнишь.

Ну, уж это знали все. Почти с самого приезда Феликса во дворец и дня не проходило, чтобы они друг другу не насолили. А почему это началось, вот это оставалось загадкой. Миела тогда уже начала свое обучение и целыми днями напролет пропадала на занятиях. В это время к ним привезли внебрачного сына нового супруга Манжора – Феликса Кэ Деррато. Он был ровесником Миелы и на несколько лет старше Леарны. Русоволосый симпатичный мальчик не отличался дружелюбием и был замкнутым, из-за чего при дворе его считали заносчивым. Миела постоянно дразнила его «зазнайкой», а он в ответ «безродной нищебродкой». Постоянно устраивали друг другу козни, от чего страдали обитатели дворца, попадая в непредназначенные для них ловушки. В шестнадцать лет, когда Миела стала официальной феминой, ей полагалось сидеть за столом вместе с семьей Манжора. Феликс тогда поднял бунт и отказывался есть целую неделю. Но девушка этому только радовалась и специально не пропускала ни одну совместную. Поняв, что своим поведением он ничего не добьется, юноша все же смирился с таким положением дел, но, кажется, ненавидеть стал ее только больше. От воспоминаний наследницу отвлекли дальнейшие рассуждения фемины:

– А во-вторых, Леарна, он действительно начал подбивать к тебе клинья. Что ты не видишь?

– Ну и что? Может он понял, что я ему нравлюсь. Ведь я все же не уродина.

– Конечно, нет! – Миела, не в силах сидеть от переполнявших ее эмоций, вскочила и стала ходить по беседке кругами. – Я вовсе не хотела сказать, что ты не достойна внимания мужчин! Да они все просто сразу в тебя влюбляются, как только видят твои прекрасные зеленые глаза.

– У всех эль Альтерро зеленые глаза, Миела. Это наша фамильная черта, – скептически заметила Леарна.

– Да, но не такого оттенка! Они не просто зеленые, они изумрудные! За одно это можно отдать тебе свое сердце, малышка.

Девушка весело рассмеялись. Леарна знала, что не уродина, но, комплиментов, кроме как от своей фемины, она никогда не слышала. Помимо своей семьи и некоторых слуг, она ни с кем не общалась. Но слуги при ней почти никогда глаз не отрывали от пола, а немногочисленные придворные ее и вовсе игнорировали. Отец объяснил, что такое поведение связано с тем, что она будущий Манжор, и все ее немного боятся. За пределами же двора она была так редко, что по пальцам можно сосчитать. Леарна даже не понимала, как так получалось. То это было слишком опасно, так как наблюдалось недовольство в народе, то Манжор сам уладил все вопросы, пока Леарна думала, стоит ли что-то предпринять, а то просто у девушки не было время, так как целыми днями она готовилась к будущему правлению. Как бы то ни было, но народ не знал в лицо своего будущего Манжора.

– Послушай, Миела, оставь бедного Феликса уже в покое. Я знаю, ты его недолюбливаешь, но уже пора положить конец вашей необоснованной вражде.

– Ну его совсем! – передернула плечами девушка, вновь сев на лавочку. – Давай лучше разберемся, что творится на границе. Как тебе идея, поехать вслед за Ниро? Если выедем сейчас и поскачем галопом, догоним его через час. Он – то точно поехал в своей карете, любит этот старый хрыч комфорт.

– Нет, – решительно покачала головой Леарна. – Я считаю, что отец сам во всем разберется. А нам лучше с тобой вернуться к нашим занятиям.

– Леа, девочка, но ты и так постоянно занимаешься с утра до вечера. Пора уже на практике применять свои знания и умения. Совсем уже скоро твое совершеннолетие и ты сможешь потребовать сменить Ниро у власти. Что толку от того, что ты знаешь всю теорию и умеешь здорово стрелять из лука? Жизнь – это не буквы в учебнике и тренировочный полигон.

– Ты-то много знаешь о жизни! – засмеялась девушка, покидая беседку и направляясь обратно на тренировку. – Целыми днями со мной, как ты выразилась, над буквами и с луком. А что касается власти, то я пока не готова требовать Ниро отдать ее мне. По нашим законам регент может править пока наследнику не исполниться двадцать один год.

– Я знаю, – фыркнула фемина, следуя за наследницей. – И он, поверь мне, воспользуется этим правом. Только я не уверенна, что для Минелеи так будет лучше.

– Но я не готова. Отец лучше позаботиться о народе.

– Истинный Манжор – вот самое лучшее для нашей страны.