Наследница для Дракона, или Как обрести Крылья

Глава 36

Девчонка всю дорогу по лесу смеется, словно сумасшедшая, даже слезы на глазах выступают. Волоку ее чуть ли не за шкирку, хотя дорогу она показывает исправно, тыкая пальцами в ту или иную сторону. На волне собственного гнева и страха у меня напрочь отшибло ориентиры, и я никак не могу собраться, внутри меня слишком сильно беснуется зверь.

— Аааа, — смеется и задыхается от собственного глубокого смеха, — ты опоздаешь, дракон! Аааа…

Смотрю на нее грозно, но она, кажется, совсем поехала крышей, отчетливо видно, как набирает обороты истерика. Так она мне всю округу перебудит, так что останавливаюсь и даю ей хлесткую пощечину. Голова ее мотается от удара, волосы падают на лицо.

— Успокоилась? — спрашиваю, хотя вижу, что подействовало.

— Да, — лишь тихо отвечает лазутчица.

С сожалением понимаю, что все это моя вина. Я сам подпустил предательницу так близко к нам, но что теперь об этом думать. Нужно спасать свою пару.

— Куда теперь? — спрашиваю, когда мы подходим к развилке.

— Вроде направо, — неуверенно тычет рукой в ту сторону.

Я, было, делаю шаг туда, но тут слева что-то привлекает мое внимание. Лента, висящая на суке дерева. Подхожу ближе, не выпуская из рук Раису. Беру ткань и не иначе как интуитивно прикладываю ее к носу. И тут же распахиваю глаза шире. Запах Стаса.

— Значит, налево, — злюсь на эту девку, у которой память, как у курицы.

Но этот кусочек ткани меня хоть немного, но обнадеживает. Вся надежда на волка.

***

Я нахожусь в темноте, мысли текут вяло, почти не осознаю себя.

— Где ларец, олухи? — рычит на кого-то знакомый голос, который доносится до меня, словно в ушах у меня вата.

Затем гулкая тишина повсюду.

— Так это, — мнется кто-то, голос у него резкий, неприятный, будто покореженный металл, — полотно вот, как на фото…

— Идиоты! — неприятно звенит в ушах мужской крик, — надо было дождаться, когда ларец появится! Черт, доверил же дело…как долго она в отключке будет?

— Да вроде уже оклематься должна, — виновато отвечает третий участник перебранки.

Слышу, как приближаются ко мне шаги, с каждой поступью становясь ближе. По шуршанию догадываюсь, что незнакомец приседает на корточки, трогает волосы, отодвигает, рассматривает мою шею. Я лежу и не шевелюсь, чувствуя под щекой прохладную траву и запах почвы. По ноге что-то ползет, а я даже закричать не могу, до сих пор не контролируя свои движения.

— Поднимайте, времени нет!

Зычный бас раздается, отдаваясь эхом отовсюду. Меня вздергивают вверх, отчего голова моя падает на грудь подбородком. Несут, словно куль, ноги волочатся по земле.

— Благородная кровь, а так жалко сгинет, — ухмыляется все тот же знакомый голос впереди, отчего-то в его тоне ехидство и мрачное удовлетворение, вот только смысл слов до меня доходит плохо.

Проходит совсем немного времени, меня поднимают, кладут на что-то твердое, гладкое и очень холодное. Будто отшлифованный камень подо мной, без единой шероховатости.

— Идите на охрану периметра, — говорит им, как видимо, главный, и по траве раздаются шаги двух человек, постепенно удаляющиеся от нас.

— И что теперь? — фырчит кто-то, голос совсем другой, скрипучий, — кровь ее мы в прошлый раз пытались преобразовать в ключ, ничего не вышло, предлагаешь распотрошить?

— Заткнись уже, — говорит кто-то еще, — в первую очередь нужно достать ларец.

— И как ты предлагаешь это сделать? — вопрошает скрипучий, — может, варианты есть?

Мужчина, который стоит все это время рядом со мной, тяжело вздыхает, проверяет мой пульс на кисти, и в этот момент тело меня предает. Стонет и дергается, но это скорее рефлекс.

— Для начала пробудим нашу красотку, — хищно говорит главный.

Антерос, узнала я голос, как же раньше не догадалась-то. Тело постепенно начинает меня слушаться, я пытаюсь поднять руки, но что-то удерживает меня. Открываю глаза, приподнимаю голову и вижу, что мои руки-ноги закованы в кандалы.

Осматриваюсь. Мы находимся на какой-то поляне, вокруг деревья и жуткая темнота со зловещим освещением, пробивающимся сквозь широкие раскидистые кроны. Я лежу на какой-то плоской поверхности, возвышающейся в центре этой самой полянки, а вокруг меня трое мужчин. Тот самый Антерос и двое других, чем-то неуловимо схожих между собой и абсолютно седых, в возрасте. А вот боковым зрением вижу, что слева есть еще кто-то. Вот только вряд ли из их числа. Мужчина привязан к дереву какой-то металлической цепью. Без сознания.

— Рания, — улыбается и произносит мое имя главный среди троицы, — что же ты не позвонила мне? Я ведь так благородно оставил тебе свой номер.

Фыркаю, не могу ничего с собой поделать.

— Видно, не зря не звонила, правда? — киваю на свое уязвимое положение.

Он поджимает губы и отходит, достает что-то из кармана и кладет мне на живот. Горло пересохло, тело замерло. Я узнала свою собственность.

— Полотно Ираиды, ты правильно поняла, — говорит он, чем вводит меня в ступор, но я молчу.

— Ты не знала? — мрачно констатирует он, а затем громко смеется, запрокидывая голову, — какая ирония, не правда ли? Величайший артефакт всех времен находился все это время в руках не оценившей его по достоинству полукровки.

Последнее выплевывает, будто я прокаженная, не имеющая право на жизнь. Сердце гулко стучит, в панике птичкой бьется в грудине.

— Ты сейчас будешь хорошей девочкой, Рания, и не будешь мешаться под ногами, — лениво проговаривает, берет мою руку, достает кинжал.

Я в панике дергаюсь, пытаюсь отодвинуться, но тщетно, силы не равны. Когда острие касается моей кожи и режет ее, боль настолько опаляет мое сознание, что я стискиваю челюсть, чтобы не заорать.

— Призываю ларец артефактов, приношу в жертву кровь Златокрылой!

Громогласный крик оглушает, кровь капает на полотно, марая его, но вопреки надежде в глазах Антереса ничего не происходит. И я вздыхаю с облегчением.

— Не понял, что не так? — рычит другой мужчина, — все по инструкции, кровь Златокрылой, наше произнесенное желание, где ларец?!

Мои глаза встречаются с задумчивым взглядом Антероса. По его лицу расползается змеиная ухмылка, и только он открывает рот, чтобы что-то сказать, как слева раздается стон.