Наследие Шестой

ГЛАВА 14

Минуло ещё два дня. Теперь в темноте камеры мне есть чем заняться помимо борьбы со скукой и безумием. Я пытаюсь изгнать из памяти видение окровавленной и избитой Катарины. Мне хочется помнить её такой, как прежде: мудрой и сильной.

Я постоянно делаю дыхательные упражнения. Это помогает.

Правда, не особо.

В конце концов, дверь в камеру открывается, и меня снова обливают ледяной водой, потом запихивают в рот кляп, завязывают глаза и тащат в ту же камеру. Приковав руки к цепям над головой, снимают повязку с глаз.

Катарина на старом месте, такая же избитая, как и в прошлый раз. Остается только надеяться, что её хоть иногда снимали с цепей.

Напротив нас, на краю стола, сидит уже знакомый Мог, только с повязкой на порезанной щеке. Он старается выглядеть угрожающе, как и раньше. Но в его взгляде на нас все равно сквозит опаска.

Я его ненавижу! Больше, чем кого-либо на свете! Если бы могла — разорвала бы голыми руками! А не руками — так зубами.

Он видит, как я на него смотрю. И неожиданно подскочив ко мне, вытаскивает кляп у меня изо рта. Снова начинает крутить у меня перед лицом бритвой, чтобы свет от ламп играл на лезвии.

— Не знаю, какой у тебя номер… — растягивая слова, говорит он, и я невольно сжимаюсь, ожидая, что он опять попытается меня порезать. Затем с нарочито-садистским видом отходит к Катарине и оттягивает ей голову за волосы. С кляпом во рту, она может только всхлипывать. — Но ты скажешь мне его прямо сейчас.

— НЕТ!!! — кричу я. Глядя на мои муки, мог удовлетворенно ухмыляется, словно только того и ждал. Он прижимает бритву к руке Кэт и разрезает вниз до мяса. Из рассеченной плоти начинает течь кровь. Кэт выгибается на цепях, её лицо заливают слёзы. Мне хочется кричать, но голос подводит: из горла вырывается лишь тонкий, болезненный вздох.

Мог опять режет Кэт, в этот раз ещё глубже. Уступая боли Чепан безвольно виснет на цепях.

«На кусочки… зубами», — обещаю я себе.

— Или ты сейчас же рассказываешь мне всё, что знаешь, начиная с твоего номера, или я буду забавляться с ней так весь день, поняла?

Я закрываю глаза. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я как вулкан, который не может выплеснуть гнев, скопившийся внутри.

Когда я открываю глаза, мог снова сидит на краю стола, перебрасывая какой-то большой клинок из руки в руку, и весело дожидается, когда я на него посмотрю. Завладев моим вниманием, он приподнимает клинок, чтобы я могла оценить его размер.

Лезвие начинает светиться, меняя цвета: сначала фиолетовым, через секунду — зеленым.

— Итак… твой номер. Четвёртая? Седьмая? Или тебе повезло быть Девятой?

Цепляясь за ускользающее сознание, Кэт трясет головой, давая мне понять, чтобы я не отвечала. Сама она всё это время молчала.

Скрипя сердцем, я молчу. Но это невыносимо, не могу я смотреть, как мучают мою Катарину. Моего Чепана.

Продолжая поигрывать клинком Мог подходит к Кэт. Она что-то мычит через кляп. Из любопытства, тот вынимает его у неё изо рта.

Она отхаркивает большой сгусток крови ему под ноги.

— Собираешься пытать меня, чтобы она заговорила?

— Именно, — с полными ненависти глазами раздраженно отвечает он.

Катарине удается презрительно рассмеяться.

— У тебя ушло ЦЕЛЫХ ДВА ДНЯ, чтобы до этого додуматься?

Его щеки заливает румянец — удар попал в цель. Оказывается и у могадорцев есть самолюбие.

— Ну, ты и дебил, — Кэт рыдает от смеха. Её дерзость вызывает у меня трепет, я горжусь её наглостью, но мне страшно, что ей могут за это сделать.

— У меня впереди всё время вселенной, — скучающе говорит Мог. — Пока вы тут со мной, мы ищем остальных. Не думай, что мы бросили поиски, раз вы здесь. Нам известно больше, чем вы думаете. Но мы хотим знать всё.

И безжалостно бьет Кэт рукоятью ножа, прежде, чем она успевает ответить.

Мог поворачивается ко мне.

— Если не хочешь смотреть, как я буду нарезать твою подружку на ломтики, начинай рассказывать, и побыстрее. И лучше бы, чтобы каждое твоё слово было правдой. Если соврёшь, я узнаю.

Я понимаю, что он не шутит, но не могу вынести мысли, что он снова станет мучить Кэт. Если я буду говорить, возможно, он будет к ней милосерднее. Может, он даже оставит её в покое.

Меня прорывает, и я говорю так быстро, что мысли не поспевают за словами, так быстро, что я едва понимаю, что плету, когда уже сказала. У меня появилась задумка, правда, слабенькая: рассказать могу всё, что он не сможет использовать против меня или других Лориенцев. Я рассказываю ему малозначащие детали про наше прошлое путешествие, наши прежние имена. Рассказываю про Ларец, но не говорю, где его спрятала, лишь, что потеряла его при побеге. Начав говорить, я уже боюсь остановиться. Если я остановлюсь хоть на секунду, чтобы осмыслить свои слова, он учует обман.

Затем мог спрашивает, какой у меня номер.

Я знаю, что он хочет услышать: что я — Четвёртая. Третьей я быть не могу, иначе они давно бы меня уже убили. Но если я скажу, что я — Четвёртая, то всё что ему будет нужно — это разыскать и прикончить Третьего, прежде чем он устроит мне кровавую баню.

— Я — Восьмая, — в конце концов, говорю я так испуганно, с нотками отчаяния и трусливого хныканья, что мне становится ясно: он повелся.

Мог погрустнел.

— Прости, что разочаровала, — хриплю я.

Но мог расстраивается недолго. Постепенно его лицо проясняется, и начинает победно светиться. Может он и не рад моему номеру, но он его заполучил. Или точнее, думает, что заполучил.

Я пытаюсь поймать взгляд Катарины, и хотя она в полубессознательном состоянии, я вижу в её глазах проблеск одобрения. Она гордится мной, тем, что я сумела обмануть мога с моим номером.

— Я так и знал, что ты слабачка, — смотрит он на меня с презрением.

«Ну и пусть» — думаю я, чувствуя, как из мога, так и прёт превосходство; какой же он тупица, раз поверил моему вранью.

— Твои родственнички на Лориене хоть и проиграли быстро, по крайней мере, были бойцами. У них даже храбрость была и достоинство. А ты… — Мог качает головой, а потом сплевывает на пол. — Ты ничтожество, Восьмая.

И на этих словах, он заносит руку с клинком и вонзает его глубоко в тело Катарины… раздается хруст костей, когда лезвие, проходя сквозь грудную клетку, погружается прямо ей в сердце…

Я кричу… пытаюсь поймать взгляд Катарины. На миг она встречается со мной глазами. Я бьюсь в цепях, желая дотянуться до неё, быть рядом в её последние секунды.

Но они пролетают так быстро…

Моя Катарина мертва.