Дом, где жили Анна Юрьевна и Таша, располагался в южной части центра столицы. Минут десять, если ехать на машине от поместья Наумовых. Вроде и недалеко, но так просто в гости не сходишь. Здесь специально не строили высоких зданий и в основном это были старые трёхэтажные дома, выкрашенные в тёмно-жёлтый цвет. Узкие тихие улочки, ни магазинов, ни рекламных вывесок, мозоливших глаза. Могло показаться, что район застрял в прошлом веке, но современность давила на него, поджимала со всех сторон пятиэтажками с грустными фасадами и большими окнами. Как раз к одной из таких мы и подъехали.
Вечером узкая улица была до отказа забита дорогими машинами, отбирающими у пешеходов часть тротуара. Видно, что живут здесь люди богатые, кто может позволить себе транспортное средство тысяч за пятьсот рублей, но даже им критически не хватало места. Некоторые стояли так плотно, что попасть в них можно только через люк на крыше. И пустой двор нужного дома на этом фоне смотрелся необычно. Огороженный высоким решетчатым забором, он охранялся людьми Наумовых. Они же следили, чтобы никто не думал парковать машины в проезде или на повороте улицы. В просторном дворике, где могло бы встать десятка полтора машин, мы заметили только одну — белый спортивный Порше Кирилла. Наши три громоздких чёрных внедорожника аккуратно проехали за ворота, припарковались на разметке. Немного задержался грузовой фургон доставки. Охрана проверяла содержимое кузова и личные данные пары грузчиков. Приехали мы всей семьёй, без Оксаны, которая категорически не хотела возвращаться в Москву, но просила поздравить Алёну от её имени.
Утро для нас началось с посещения дома Наумовых, где Тася с Лилией Карловной пили чай в гостиной, а я кофе в кабинете Петра Сергеевича. Разговор с главой рода затянулся на целый час и спокойно мог бы тянуться до обеда, но мы немного торопились. Тася ещё накануне связалась с Анной Юрьевной и дотошно расспросила о новом жилье Алёны, а главное, об интерьере. Поэтому днём у нас по плану шло посещение пары магазинов, чтобы подобрать подарки на новоселье. Пётр Сергеевич об этом знал, поэтому и расспросами не донимал. Перед тем как отпустить, пригласил на разговор после дня рождения супруги и для затравки рассказал пару занимательных новостей. Специально ведь так сделал, чтобы промариновать.
Квартира Алёны находилась на четвёртом этаже, в единственном подъезде, где за бронированной дверью находилась застеклённая будка охраны. Жаль лифта не было, но лестница просторная, с коваными перилами. Пахло в подъезде, кстати, мандаринами и ещё чем-то вкусным, скорее всего, праздничным ужином. На третьем этаже мы столкнулись с Кириллом, выходящим из единственной квартиры. Он нёс большой противень, накрытый специальной крышкой. Пахло запечённой в духовке птицей, может, гусем или уткой.
— Привет, — я поднял руку. — Вам помочь?
— Здравствуйте. Нет, уже управились. Осталась мелочь, Таша сейчас принесёт.
Дверь в квартиру на следующем этаже была приоткрыта, и я поспешил пропустить Кирилла. Нас встретила просторная и светлая прихожая. Со стороны кухни вынырнула Алёна в платье, поверх которого надела белый фартук.
— Ой, здравствуйте, — немного растерялась она. — А вы уже приехали? Проходите, осталось совсем чуть-чуть…
— Мы тебе поможем, — сказала мама, проходя вперёд и обнимая Алёну. Расцеловала её в щёки, немного отстранилась, чтобы оценить платье. — Красавица.
— Руки можно там помыть, — Алёна показала на левый коридор.
— Хорошая квартира, — Тася вручила мне шубку и обняла Алёну, расцеловав так же, как и мама. — Мы не с пустыми руками. Поздравляем тебя с новосельем и от всех нас дарим полезное и нужное в каждом доме.
В квартиру как раз поднялся первый из грузчиков, неся в руках большую коробку.
— В коридор, туда, — Тася показала на левый проход от двери.
Под полезным и нужным, Тася имела в виду довольно большой список всего, начиная от огромного и толстенного ковра, заканчивая набором постельного белья. Специально уточняла расцветку стен во всех спальнях, чтобы подобрать подходящее. А ещё мы ей купили будильник с подсветкой, подставку для книг, большой розовый ноутбук, самый дорогой и необычный, который смогла найти Тася. Она сетовала на то, что на просторной кухне в новой квартире было столько разной техники, что подарить можно было только ручную тёрку или держатель для полотенец. Но и без этого, подарков было много. По крайней мере, в каждую комнату что-нибудь из приятного и нужного. Но сразу удивлять Алёну не стали, решив сначала начать с праздничного ужина.
— Кузя, привет! — сзади послышался довольный голос Таши. — Ух ты! Это где так умудрился?!
— Привет. Анна Юрьевна, здравствуйте.
— И тебе здравствовать, — они с Ташей несли две высокие стопки тарелок разных размеров и форм.
— В темноте с косяком двери поздоровался? — спросила Тася, имея в виду синяк под глазом.
— Примерно так. Вы с моим старшим братом знакомы?
— Пересекались…
— Наталья, — Анна Юрьевна строго посмотрела на неё. — Здравствуйте, Александр.
— Добрый вечер. Кузьма, пошли руки мыть, — он подцепил меня под локоть. — А то стоим в прихожей, мешаем.
Действительно, за женщинами показался ещё один грузчик с коробкой, явно недовольный, что ему не дают пройти. Все приготовления заняли минут пятнадцать. В большой и уютной гостиной установили длинный стол, накрыли вкусностями так, что свободного места не осталось. Я даже пошутил, что нам придётся остаться на пару дней, чтобы всё съесть. И что удивительно, всё было приготовлено Анной Юрьевной при поддержке Натальи и Алёны. Надеюсь, соседство с семьёй Наумовых пойдёт моей ученице на пользу, так как с готовкой у неё не ладилось. Она могла приготовить что-нибудь сытное и простое, но для большего не хватало практики.
Праздничный ужин удался, без малейшего сомнения. Даже немного затянулся. Когда самое вкусное было съедено или хотя бы надкушено, его сменил десерт. Мы с Алёной делились впечатлением о прошедшей поездке, с интересом послушали, как за нас болела семья Наумовых, а особенно Геннадий Сергеевич. Затем говорили о планах на будущее, немного об учёбе. Таша сокрушалась, что ей так и не удалось уговорить отца о переводе в МИБИ. Придётся ей ждать конца учебного года и уже с июня, она сможет присоединиться к нам, если мы решим провести лето в институте.
Алёна весь вечер улыбалась, смущалась и даже смеялась, что для неё уж совсем большая редкость. За время нашего знакомства она так искренне смеялась всего пару раз. Потом устроила небольшую экскурсию по квартире. Она пока не знала, что можно сделать с таким количеством спален и даже подумывала переоборудовать пару. Анна Юрьевна обещала с ней поговорить на эту тему и объяснить, почему нельзя превращать квартиру в спортивный зал или что-то непотребное с кинотеатром и прочим. Мне от неё достался серьёзный взгляд, чтобы не советовал глупостей.
Разъезжаться по домам не стали, так как завтра планировался ещё один большой праздник — день рождения Лилии Карловны. Я считал, что небольшое застолье было бы гораздо веселее и лучше, чем приём, который организовывали Наумовы. Понимаю, что таких умных, как я, близких и дальних родственников у неё было очень много и уделить внимание каждому можно только во время большого мероприятия. А застолье будет исключительно для мужа и детей.
— Здесь есть точка доступа к беспроводному интернету, — говорила Алёна. Мы сидели в малой гостиной, где я помогал ей подключить и настроить ноутбук. Точнее, я наблюдал, как она со всем управлялась. — Почти в каждой комнате, а в спальне переключатель стоит. Кто-то действительно боится, что эти невидимые волны пагубно влияют на мозг, когда ты спишь.
— Надеюсь, ты эти невидимые волны отключила? — спросил я.
— Отключила, — хмыкнула она. — Всё равно сигнал из гостиной добивает.
Она что-то сделала и на экране ноутбука появилось видео. Какой-то клип современной попсовой группы. Звук тоже был, только очень тихий.
— А это, чтобы никто не подглядывал, — Алёна задвинула пластиковую крышку на камере.
— Думаешь, кто-то сможет к нему подключится.
— Не знаю, но все про это говорят. Дескать поймаешь вирус и через камеру за тобой следить будут.
— Давай испортим.
— Нет! — возмутилась она. — Закрывается ведь, зачем портить?
Поправив ноутбук на столике, она села рядом со мной на диван.
— Знаешь, я очень рада, что мы тогда встретились, — сказала она, глядя на экран. — Спасибо, что погнался за мной в кафе, а то я бы подалась в бега и… не знаю, была бы где-нибудь на самом краю света. Блин, Кузя!
Она встала, подняла меня за руку и крепко обняла.
— Я так… никогда себя такой счастливой не чувствовала! — сказал она, пытаясь найти слова, чтобы поделиться радостью. Отстранилась широко улыбаясь. — Всегда мечтала о маленькой квартире с кухней и ванной. Пусть с одной, но моей, понимаешь, комнатой. А здесь целый дворец, потеряться можно. Тот дом у моря, он… он чужой. Вроде и понимаю, что подарок, но чувство такое, словно его в долг дали. Здесь же совсем по-другому. Всего два дня…
— Я понимаю, — улыбнулся я. — Много ли человеку для счастья надо.
— Да ну тебя! — возмутилась она, обвела комнату рукой. — Это очень много. Очень-очень много.
— Главное с соседями повезло.
Алёна закивала, затем зажмурилась и снова заключила меня в объятия.
— Кричать хочется, — тихо сказала она. — Или бежать долго, пока от усталости не свалишься. Жалко, что от института далеко.
Постояв так пару немного, она неохотно меня отпустила. Снова улыбнулась и села на диван.
— Завтра с нами поедешь? — спросил я, усаживаясь рядом.
— Угу, — как-то странно отозвалась она и на минуту замолчала, собираясь с мыслями. — Мы с Анной Юрьевной говорили об этом. Она с моей мамой была знакома. Недолго, но всё же. Она, оказываются, не знала о проблемах, которые у меня были. И о долге, и о том, что я в твою сестру стреляла… А я ей всё рассказала. Начала говорить и не могла остановиться. Рыдала, как девчонка сопливая… До сих пор стыдно.
— Это хорошо, что выговорилась, — я приобнял её за плечи. — Очень хорошо.
— Ты не слышал, как она ругалась, — Алёна сделала удивлённое лицо и даже оглянулась к двери, словно Анна Юрьевна её могла подслушать. — Кирилл с Ташей на улицу убежали. А потом… потом она позвонила Лилии Карловне, и они очень долго разговаривали. Сначала на повышенных тонах, я даже из кухни слышала. Нет, не ругались, просто Анна Юрьевна успокоиться долго не могла. Когда она вернулась в кухню, сказала: «Лиля его убьёт».
Алёна вздохнула.
— Боишься ехать, — улыбнулся я, представляя, как старшая супруга главы рода устраивает скандал.
— Угу, — Алёна снова кивнула.
— Не бойся. Теперь-то что вспоминать прошлое. Всё закончилось хорошо. Я тебя на этом вечере прикрою. Хочешь, над ректором пошутим?
— Спасибо, не надо. У тебя шутки… своеобразные. Я справлюсь.
— Ладно, — я рассмеялся, видя серьёзное выражение лица. — Держись завтра ближе ко мне, в обиду не дам. Наумовы дружный род, насколько я могу судить. А с внучкой великого мастера ссориться никто не будет. Разве что, подберут тебе жениха достойного.
— Кузьма, я ведь обижусь, — она повернулась, чтобы заглянуть в глаза. И взгляд серьёзный и решительный. — Стану язвительной и злой стервой.
— Прости, не хотел тебя обидеть. Не надо превращаться в стерву, мне нравятся милые и добрые девушки. Ладно, я их просто бить буду.
— За это спасибо, — она, наконец, улыбнулась. — Может, пригласим Тасю, посмотрим кино? В холодильнике много всего, можно перекус состряпать.
— Нет, в меня больше ничего не влезет. Тася на ночь не кушает, поэтому мне пришлось за двоих праздничный ужин лопать. Да и поздно уже, надо выспаться перед завтрашним мероприятием.
Мы несколько минут молчали, глядя на экран ноутбука, где плясала группа полуголых девиц. Я поднялся и немного потянулся. Надо было срочно бежать, а то обстановка постепенно перерастала в интимную.
— Спокойной ночи.
— Тебе тоже, — кивнула она, хотела взять за руку, но в последний момент остановилась.
— Надо хорошенько выспаться, — повторил я. — Чувство такое, как будто меня пропустили через соковыжималку. Теперь месяц буду восстанавливаться.
— Я понимаю, — сказала она, глядя на экран.
«В этом доме все всё понимают, но почему-то от этого не легче» — подумал я и отправился спать.
Ночь пролетела как одно мгновение. Мне даже ничего не снилось. Упал на подушку и уже пора вставать. Меня даже будить не стали, дав поспать подольше. Пока я принимал душ, одевался, время перевалило за половину десятого утра. В коридоре же бодряще пахло кофе с корицей. Мамин любимый утренний напиток, крепкий, сладкий и без сливок. Её в компании Таси и Алёны я нашёл на кухне. Они удобно расположились за столиком, тихо беседуя.
— Налейте мне тоже кофе, — попросил я, усаживаясь между мамой и Тасей. — Саша спит?
— До двух часов ночи копался в своём ноутбуке, — сказала мама. — Проснётся к одиннадцати.
— Нам когда нужно ехать?
— После двух.
Алёна поставила напротив меня большую кружку с кофе и сахарницу.
— Ты не передумал становиться главой собственного рода? — спросила мама.
— Неожиданный вопрос с утра. Нет, не передумал, просто отложил на пару лет. Некогда сейчас этим заниматься.
— А потом времени будет ещё меньше, — наставительно сказала мама. — Как у Саши нет времени заниматься ничем, кроме фирмы. Когда он одумается и решит завести детей, ему сорок лет стукнет.
— Мам, я с утра туго соображаю, к чему ты этот вопрос подняла?
— Меня князь Дашков вторую неделю обхаживает, — сказала она и пригубила кофе. — Очень он хочет с Наумовыми теснее подружиться. Внучку свою тебе в жёны открыто сватает.
— Ольгу? — не слишком удивлённый этой новостью, уточнил я.
— Её. Не удивлюсь, если сегодня Пётр Сергеевич тебе об этом сегодня скажет. Приведёт пару аргументов, почему этот шаг будет правильный и всем выгодный. Князь Дашков как старый и опытный клещ, вцепится — отдирать только с мясом.
— Надо бы этот вопрос уже закрыть, чтобы нервы не трепали, — проворчал я.
— С этого места поподробней, — наигранно заинтересовалась мама.
— Поговорю с наследником Николаем, подожду, когда он взойдёт на трон и возьму в жёны его младшую сестру великую княжну Марию. Убью одним выстрелом двух зайцев.
На секунду за столом повисло молчание.
— Что-то мы об этом даже не подумали, — высказалась Тася.
— Если ты про убийство двух зайцев, меня и Тасю имеешь в виду, то да, это будет контрольный выстрел в голову. Ты что, на полном серьёзе?
— Нет, конечно, — рассмеялся я. — Я что, сумасшедший, так глубоко в политику нырять. Но интересно, кому-нибудь ещё подобное голову придёт?
— Ты себе льстишь, — сказала Тася, но под моим взглядом засомневалась. — Немного… совсем чуть-чуть. Это у Императора Цао десяток дочерей, если не больше, и он может позволить себе распорядиться ими во благо страны. А это совсем другое. К тому же, сколько Марии сейчас? Двенадцать лет?
— Тринадцать, — подсказал я. — Ещё интересные темы с утра пораньше поднять кто-нибудь хочет?
— Пас, — первой сдалась Тася.
— Ладно, оставим, а то выкинешь что-нибудь в своём духе, — сказала мама. — Завтракать будешь?
— Буду. Если мясной рулет остался, с него и начну. Кухня, кстати, хорошая. В холодильник пару человек можно упрятать.
— Зачем прятать, — рассмеялась Тася. — Там под раковиной измельчитель отходов, настоящий монстр, любого проглотит и не подавится.
Завтрак плавно перетёк в предпраздничные приготовления и примерку нарядов. Тася с собой захватила два чемодана, чтобы было из чего выбрать. Мама тоже приехала подготовленной. Не забыли они и про Алёну, так что я выступал в качестве зрителя, оценивая тот или иной наряд. Занятие довольно увлекательное, если происходит дома, а не в магазине. Просто дома выбор поменьше и это не затянется на три с лишним часа.
День рождения Лилии Карловны мне чем-то напомнил праздник, когда в доме Наумовых собирался весь род. Много машин и гостей в дорогих нарядах. Небольшое отличие в том, что женщины сегодня предпочитали меньше украшений, я бы даже сказал, ограничились минимумом. А вот подарки несли самые разные начиная от небольших шкатулок, до огромных коробок. Мы с Тасей дарили старинный и очень дорогой набор гадальных карт. Это нам Анна Юрьевна посоветовала и даже поделилась связями с нужным человеком. Она сама хотела их подарить, но нашла что-то поинтересней. В общем, это были большие карты, размером в ладонь, над которым трудился какой-то знаменитый художник. Единственный экземпляр, предназначенный исключительно для коллекции. Не знал, что супруга главы рода подобным увлекается.
Лилия Карловна встречала гостей лично. Выслушивала короткие поздравления, улыбалась, кого-то даже обнимала.
— Здравствуйте, — поздоровался я, когда очередь дошла до нас. — Поздравляем с днём рождения, желаем всего самого наилучшего.
Мне Тася вчера объясняла по поводу поздравлений. Гостей приглашено много, поэтому следовало быть лаконичным. Как будто я никогда на подобных мероприятиях не был. Японцы те ещё приверженцы традиций и церемоний.
— Здравствуйте, — Лилия Карловна тепло улыбнулась. — Вы молодцы, что смогли приехать.
— Примите наши скромные подарки, — я вручил ей празднично украшенную шкатулку с большим бантом. Что дарила Алёна, я не знал, но по размеру коробочка была вполовину меньше нашей.
— Спасибо. Алёна, не стоило, — Лилия Карловна не удержалась, приобняла её за плечи, расцеловала в щёки. — Проходите в зал. Я освобожусь и сразу подойду к вам.
Подарки приняла секретарь Петра Сергеевича, чтобы сложить их рядом с другим. Следом за ними шла мама с Сашей и всё прошло так же быстро. Затем мы попали в шумный зал. В углу на небольшом возвышении играл струнный квартет. Было многолюдно и шумно. Гости пили вино и шампанское, пробовали закуски у столиков. Мы прошли по залу к относительно свободному участку, где нас перехватила Анна Юрьевна.
— Как доехали? — спросила она улыбаясь. — Алёна, тебе это платье идёт даже лучше, чем когда ты его примеряла.
— Спасибо, — Алёна даже немного смутилась, коснулась небольшой брошки. Я это украшение заметил, когда мы тёплые вещи оставляли. Похоже на ромашку с, усыпанную драгоценными камушками. Очень дорогой подарок.
— Доехали без происшествий, — сказал я. — Вижу, гостей много. Здесь что, не только Наумовы?
— Не только, — кивнула Анна Юрьевна. — Почти каждый род, который нас поддерживает, представлен главами. Ничего удивительного, если учесть, что у них потом совещание. Очередное. Если общение с гостями утомит, то можете вон через те двери выйти. Там несколько тихих гостиных — для своих.
— Спасибо, будем иметь в виду.
Анна Юрьевна кивнула и пошла по залу, приветствуя гостей. Мы же двинулись дальше к свободному участку у окна. Нас провожали взглядами, перешёптывались. Кто-то даже направился наперерез, но всех опередил Павел Георгиевич Дашков, средний сын князя и с недавнего времени глава рода. Под руку его держала красивая женщина лет тридцати двух, светлые волосы собраны в высокую причёску, взгляд обманчиво мягкий. В том смысле, что за улыбкой скрывалось что-то холодное, колкое и оценивающее.
— Кузьма Фёдорович, — Дашков кивнул подходя. — Давно не виделись. Отличный синяк.
— Спасибо. Ночью на кухню ходил и в косяк не вписался.
— Косяк уцелел? — рассмеялся Дашков. — Таисия Павловна, моё почтение. Алёна, поздравляю с победой на международном турнире. Позвольте представить мою супругу — Кристину Олеговну.
— Приятно познакомиться, — кивнул я.
— Кузьма, могу я знать немного твоего времени? — спросил Дашков. — А женщины пока побеседуют, познакомятся получше.
— Конечно, Павел Георгиевич, — я показал в сторону окна, к которому мы так и не дошли.
С этой точки можно было увидеть двор и опаздывающих гостей. Последней парковалась большая машина, из которой выходил Зубов, пожилой заместитель министра финансов и глава одной из семей, входящих в род Наумовых. Вместе с ним приехала молодая девушка, но с такого расстояния я не смог разглядеть её. Вроде бы раньше мы с ней не встречались.
— Да, если бы мой отец был более решительным, всё могло бы быть иначе, — сказал Дашков. Он поймал мой вопросительный взгляд. — Пока он пытался решить вопрос по всем правилам, обращаясь к Императору напрямую, Наумовы просто поставили правителя перед фактом.
— По-моему, Вы уже поднимали эту тему.
— Никак эта мысль не хочет уходить из головы. Ты уже знаешь, что наследник переезжает в МИБИ?
— Видел его накануне мельком. Насчёт «переезжает», немного не понял.
— Геннадий Сергеевич хочет, чтобы он постоянно находился под присмотром. Поселил его в квартире рядом с собой, в административном здании.
— Ага, понятно, — я коротко рассмеялся. — Даже не представляю, что начнётся. Цирк с конями и хороводами вокруг наследника. Его охрана за пару месяцев поседеет, а потом и вовсе облысеет.
— Я передам твои слова Константину, — он улыбнулся, имея в виду младшего брата, работающего в упомянутой охране. — А если серьёзно, то сложностей будет много, но альтернатив, таких, чтобы всех устроили, мы не нашли. Разумовский не хочет ждать год, почему-то уверенный, что в поспешном противостоянии у него будет преимущество. В это сложное время нам нужно быть как никогда сплочёнными, но противоречий и нерешённых споров ещё слишком много.
— Ничего не сплачивает так, как общий враг? — уточнил я.
— Хотелось бы, чтобы хватило только этого. С Наумовыми у нас разногласий нет, но вот великий князь Воронцов перетягивает на себя одеяло. Он и так получит больше всех, но насытит ли амбиции, вот в чём вопрос. Сегодня я постараюсь убедить в этом Петра Сергеевича в личной беседе. Есть у меня пара аргументов, но как я сказал раньше, каждый наш спор делает Разумовского сильней.
— Что предлагаете? — спросил я, решив ускорить разговор. Дашков может ещё полчаса ходить вокруг да около, а мне хотелось поговорить и с другими гостями.
— Союз. Стать силой равнозначной Воронцовым. Чтобы они считались с нами. Матчины представляют одну из главных семей Наумовых, поэтому через тебя этот союз провести проще, быстрее и надёжней.
— Почему не через Кирилла?
— Ты правильно понял, к чему я клоню, но не совсем верно оценил ситуацию. Кирилл наследник рода, а супруга будет оказывать на него слишком большое влияние. Лучшей кандидатурой для него станет талантливая девушка из маленькой семьи, входящей в род Наумовых. Чтобы смогла родить здорового и сильного наследника.
— Да, не подумал. А другие кандидаты для Вашего союза не годятся?
— По глазам вижу, что ты всё понимаешь, — он улыбнулся. — Это окажет настолько незначительное влияние, что лучше не начинать. У нас с братьями на троих пятеро сыновей и всего одна девочка. Недавно восемь лет исполнилось. Но у сестры есть дочь, подходящая как по возрасту, так и по положению. Не тороплю и не настаиваю. Подумай, взвесь все преимущества и недостатки. Это тема для обстоятельной беседы, но не сейчас.
— И то верно, — согласился я.
Мы вернулись к женщинам, которые о чём-то оживлённо беседовали. Глава рода Дашковых поблагодарил за беседу, сказал, что мы ещё обязательно поговорим и двинулся в зал.
— Что хотел князь? — спросила Тася.
— Говорил о том, что неплохо бы породниться, чтобы усилить связи между Дашковыми и Наумовыми. Кстати, а как сейчас с наследованием княжеских титулов?
— Кузьма, что за вопросы? — Тася многозначительно посмотрела на меня. — Ты как будто в школе не учился.
— В японской школе, — напомнил я. — Знаю, что титул передаётся по наследству. У них как, всем братьям или только старшему титул достанется?
— Пока они Дашковы, то все троя князья. Но детям передать титул сможет только Павел Георгиевич, ставший главой рода.
— Да, точно, где-то читал о подобном. А ещё князь говорил, что Разумовские решили активизироваться и наследник будет учиться в МИБИ, под присмотром великого мастера.
— В непростое время живём, — сказала Тася. — В прошлый раз власть в империи передавалась без подобных потрясений.
— Тогда силы разделились. Воронцов остался один против двух старших братьев…
Серьёзные разговоры пришлось временно прекратить, так как к нам подошла Лилии Карловна. Она обняла Алёну, что-то прошептала на ухо.
— Примерно через час идите в ту дверь, — она показала на выход к гостиным. — Не бойтесь пропустить поздравительную часть. Иначе Пётр заберёт с собой Кузьму и не отпустит.
— Хорошо, — ответила за меня Тася. — Я прослежу.
— Кузя, — Лилия Карловна подошла, чтобы поцеловать меня в щёку. — Спасибо. Мы тебе сегодня ещё не раз это скажем.
— Пожалуйста. Для Вас всё что угодно. Только…
— Спасибо, что спас Алёну, — ответила она на невысказанный вопрос. — Учитывая, с чего всё началось и что произошло. Алёна, ты не переживай, об этом знаем только мы с Аней и Пётр. Ещё не решили, стоит ли рассказывать твоему деду. Так, мне нужно ещё кое-кого встретить. Поговорите с гостями, скушайте что-нибудь, в общем, не скучайте.
Насчёт разговора с гостями, Лилия Карловна могла бы и не беспокоиться, так как следующий час нас ни на минуту не оставляли без внимания. Гости поздравляли Алёну с победой и говорили о шумихе в сообществе одарённых. Присутствовал на мероприятии и отец Кати Хованской. Подходил с супругой, чтобы поздороваться. По идее это мы должны были ходить по залу, а не главы родов. Я ловил взгляды того же Воронцова, который может и хотел поговорить, но решил, что будет неправильным подходить первым. Тем более ему так же не давали скучать. А вот Куракин с нами поздоровался. Он едва ли не единственный был без пары. Министр спокойно прогуливался по залу, охотно общался с гостями. У меня он как бы в шутку просил прощение за то, что так недружелюбно отнёсся при нашем знакомстве. Дескать он не виноват и всего лишь пытался соблюсти закон, по которому мне действительно не положена была земля, даже если я честно выиграл её в турнире. Пётр Сергеевич говорил, что Куракины одни из самых влиятельных наших союзников, так как их род занимал много ключевых должностей не только в правительстве, но и при дворе императора. Главное — это связи, которыми они обладали. И Разумовский, при всей нелюбви к нашему альянсу, именно с Куракиными портить отношения не будет.
Когда до официальной части осталось минут десять, к нам подошёл Пётр Сергеевич. Сегодня ему предстояло провести серьёзное совещание, но выглядел он немного несобранным. Поздоровался, поблагодарил, что мы пришли.
— Сейчас Лилю поздравлять начнут, — он показал на дверь в служебный коридор, откуда выкатывали несколько столов с тортами и пирожными. А на столике с напитками появились большие чайники и даже несколько самоваров. — Это затянется ещё на час, но вы идите в гостиную. Анна уже всё подготовила и ждёт. Да, кхм, Алёна, нам надо поговорить.
Я положил руку ей на плечо, ободряюще улыбнулся, как бы говоря, чтобы ничего не боялась. Уверен, что месяца три назад, она бы согласилась на этот разговор только если бы я настоял. Видно, по взгляду, что обида ещё осталась, но Алёна всё же решила не убегать.
— Мы подождём в гостиной и без тебя тортик кушать не будем, — сказал я.
У выхода из зала меня и Таисию встретила Таша, чтобы проводить. Мама с братом остались в зале, то ли решая какие-то вопросы, то ли рассчитывая поговорить с каждым из гостей. Да и мне далеко уйти не дали. Мы прошли только один коридор, когда столкнулись с великим князем Воронцовым. Он разговаривал с Коневым, но увидев нас, жестом этот разговор прервал.
— Здравствуйте, — приветствовал я его, коротко кивнув.
— Здравствуйте, — ответил он тем же.
Великий князь, Константин Николаевич, был моложе покойного императора на три года. На полголовы выше меня, носил усы, которые ему шли, подчёркивая мужественность. Думаю, без них он бы смотрелся не так серьёзно. Карие глаза, взгляд спокойный, уверенный. В одежде предпочитал френч, а не классический костюм. В целом внешность располагающая, в отличие от того же Разумовского. Мы смотрели друг на друга оценивающе несколько секунд.
— Кузьма Фёдорович, я отвлеку тебя разговором от праздника на десять минут.
— Конечно, — согласился я, коснулся ладони Таси.
— Мы будем в гостиной, — она отпустила мою руку. Мне показалось, что к великому князю она отнеслась с подозрением, словно ожидала от него дурную новость или какую-нибудь подставу.
— Я предупрежу Петра Сергеевича, — сказал Конев и направился в сторону зала.
Подождав, пока все разойдётся в разные стороны, Константин Николаевич пригласил меня в небольшую комнату, обставленную как раз для частных бесед. Два кресла, между ними столик. Присутствует шкаф с алкогольными напитками.
— Нам стоило давно встретиться и обстоятельно поговорить, — сказал Воронцов, опускаясь в кресло. — Ты произвёл хорошее впечатление на моего племянника, а это, поверь мне, большая редкость. Николай в этом плане довольно категоричен. Насколько я знаю, друзей, настоящих, на которых он бы мог положиться, с которым готов поделиться переживаниями, у него нет. Точнее, не было.
— Не слишком ли поспешное решение перевести его в МИБИ? — спросил я.
— Поспешное, — согласился великий князь. — Он бы спокойно закончил учебный год дома, под присмотром учителей. К сожалению, Геннадий Сергеевич не может надолго оставить институт, а оставлять без присмотра Николая не хочет. Боится, что мой брат решится на радикальный шаг.
— Я присмотрю за Николаем в МИБИ.
— Даже не знаю, поможет это или наоборот, — он рассмеялся. — Но пока всё под контролем, я вмешиваться не буду.
Сказал это так, словно подчеркнул, что в операции с наследником он главный и последнее слово будет за ним. Хотя скорее всего так оно и было. Ведь не он поддерживает Наумовых, а наоборот. Воронцовы основные выгодоприобретатели от смены власти. Мне даже осмыслить сложно всё то, что происходит на самом верху.
— Следующие два года будут тяжёлым испытанием для всех нас, — сказал великий князь. — Мы должны не только усилить власть внутри империи, но и дать отпор внешнему врагу. Мой старший брат живёт одним днём, забывая, что ресурсы, в том числе человеческие, не бесконечны. Геннадий Сергеевич верит, что ты станешь его преемником, поднимешься на ступень великого мастера и будешь защищать страну, как это делает он. Я вижу, насколько сильно он в этом уверен и поэтому Воронцовы готовы поддержать тебя. Есть отличный способ, который поможет в борьбе против Разумовского и укрепит связи между нашими родами. Княжна Ульяна, младшая сестра моей супруги, ей в августе исполнилось двадцать три года. Я вижу перспективу прекрасного политического брака. А что видишь ты?
Я хотел ответить что-то колкое, что пока ничего не вижу и неплохо бы посмотреть на эту самую Ульяну, но сдержался. Перспектива у такого брака действительно хорошая, если не сказать больше.
— Мне надо подумать, — отозвался я, немного хмуро, что не укрылось от великого князя.
— Ты молод, Кузьма. В этом возрасте сложно смотреть на вещи широко, думать о будущем. Для молодёжи будущее — это следующий год, возможно момент выпускного экзамена в институте. Строить серьёзные планы мы иногда начинаем слишком поздно. Дам тебе совет — поговори с мамой, с Петром Сергеевичем, с кем-нибудь из тех, к чьему мнению прислушиваешься. И не думай о политических браках слишком плохо. Для людей нашего с тобой положения — это скорее обыденность. Факт, с которым нужно уметь жить. Ульяна прекрасная девушка, образованная, умная, с характером. Она знает, что такое быть супругой главы рода, её так воспитывали.
Я опустил взгляд на стол, задумался. Умеет Константин Николаевич расположить к себе разговором. Интонации, мимика, жесты. Мама говорила, чтобы не идти на поводу в беседе, нужно представить, что тебя хотят обмануть. Плохо, что я пока не понимаю в чём именно и как.
— Спасибо за совет, обещаю им воспользоваться и поговорить со всеми, — я поднял на него серьёзный взгляд. Он улыбнулся, коротко кивнул.
— Надо бы познакомить вас поскорее, — Константин Николаевич задумался. — Ульяна не училась в МИБИ, но преподаватели у неё были отличные. Она уже достигла уровня эксперта третьей ступени. Послезавтра отправлю её к вам в гости. Надо не забыть предупредить об этом ректора.
На минуту в комнате повисло молчание. Я не знал, что ещё сказать, а он, казалось, решил выдержать небольшую паузу, задумавшись о чём-то.
— Приезжай с супругой к нам в гости, — сказал великий князь. — Мой сын последний месяц ни о чём другом говорить не может, кроме как об укреплении тела. Ему двенадцать лет. Нужно было видеть, как он болел за твою ученицу на турнире.
Константин Николаевич рассмеялся, вспомнив этот момент.
— Тогда уж обязательно захвачу Алёну с собой, — улыбнулся я.
— Выходные на следующей неделе, — он что-то прикинул. — Да, хорошее время. Обойдёмся без официальных приглашений. Приезжай часам к одиннадцати. Будет время познакомиться, отобедать и поговорить.
— Договорились, — согласился я.
От таких предложений отказываться нельзя, чтобы не обидеть. С кем бы поговорить о княжеском роде Воронцовых и о Константине Николаевиче в частности? Может, с Петром Сергеевичем? Мысль неплохая, кстати.
— Тогда на сегодня закончим. Оставим серьёзные разговоры на следующую встречу, — он встал. — Лилия Карловна огорчится, если я пропущу официальную часть и не поздравлю её. Она женщина строгая.
Я встал и вышел следом за ним в коридор, только направился в противоположную сторону. Сегодня день должен быть праздничный, но новостями меня пришибли так, что лучше бы я дома остался, сославшись на недомогание.
— Кузя, — сзади меня окликнула Алёна. Она немного ускорилась, догоняя и беря под руку. — А где все?
— Там, — я показал дальше по коридору, — ушли вперёд. Ты как, поговорила, всё нормально?
Она вздохнула, кивнула и улыбнулась. Вот, день уже не такой мрачный. Хорошая у неё улыбка, когда искренняя.
— Поговорили. Пётр Сергеевич сказал, что виноват и не уследил за всем. Извинялся. Говорил, что мы одна большая семья и мне больше не о чем волноваться или беспокоиться. Только… он с этим опоздал. Я перестала бояться и оглядываться на прошлое, когда мы с тобой познакомились.
— Дай им хотя бы шанс, — улыбнулся я.
— За квартиру поблагодарила, хотя это больше заслуга Анны Юрьевны. А ещё он говорил, что Наумовы богатая семья, но я ответила, что мне ничего не надо. Всё, что нужно, у меня есть, а чего не хватает — заработаю сама, без их помощи.
— Вот и у меня только что был похожий разговор. Мне предлагали то, от чего отказываться будет верхом глупости. Только брать это не хочется, до зуда.
— Так не бери, — она пожала плечами. — Или возьми и продай сразу же.
— Не, — я рассмеялся, — такое не продашь. Умельцы, конечно, находятся, но я так не смогу. Проще не брать, но… ладно, не заморачивайся. Будет ещё время это обсудить, что зря настроение себе портить.
— Вы долго! — из комнаты впереди вышла Таша, упёрла руки в боки, как недовольная хозяйка. — У нас уже всё готово и тортик ждёт.
— Лилия Карловна ещё не освободилась.
— Да, там не долго, — отмахнулась Таша. — К тому же ей сладкое нельзя, поэтому надо всё съесть до её прихода.
— Опять мне одному отдуваться? — спросил я.
— Почему одному? — она мотнула головой в сторону гостиной. — Тася уже половину торта в одиночку съела. Таким темпом за вторым придётся идти. А этот торт мы с мамой вдвоём пекли, вы должны его попробовать. Тася, ну оставь, пожалуйста, им по кусочку!
— Тут ещё много, — раздался её голос из комнаты.
Со стороны пролива Эресунн к Копенгагену приближался большой пассажирский вертолёт. Летел он низко, игнорируя предписание диспетчера набрать высоту. Обогнув причалы, он приподнялся, чтобы перелететь через земляную насыпь и приземлиться на острове в форме пятиконечной звезды. Понадобилась всего минута, чтобы открыть дверь и спустить небольшой трап.
Первым из вертолёта выбрался невысокий упитанный мужчина в сером пальто. Подняв воротник, он поёжился.
— Отвратная погода, — проворчал он на немецком. Очередной порыв ветра с дождём разбился о невидимый барьер, накрывший площадку целиком. — И так не вовремя…
— Время действительно неудачное, — сказал второй мужчина. В отличие от первого, он был высоким и широкоплечим, следящим за фигурой. — Проскочили перед самым носом у великого мастера.
— Он уехал пару дней назад, — толстяк оглянулся. — Или ты думаешь, что он решит караулить тебя?
— Мы довольно сильно… повздорили, — спокойно ответил второй. — Мог и дождаться.
Из салона вышли две стройные женщины в костюмах, а затем третий мужчина, выглядевший как удачливый бизнесмен. Дорогой костюм, запонки с драгоценными камнями. Он улыбнулся, набрал полную грудь воздуха. Отдав спутницам сотовый телефон и часы с руки, он бодро зашагал к ближайшему зданию крепости. Немцы переглянулись, обменялись примерно одинаковыми хмурыми взглядами. Этот выходец из Эстонии им совершенно не нравился, но с ним приходилось мириться. Он принципиально говорил только на эстонском языке, хотя неплохо владел и английским, и немецким. А ещё он был высокомерен, при этом не обладая огромной силой. Лужи с узкой дорожки разбегались в разные стороны перед ним, словно боясь испачкать дорогие туфли.
Толстый немец покачал головой и направился следом, уменьшая защиту от дождя, чтобы закрывала только их. У небольшой двери в крепость гостей уже ждал слуга в чёрном костюме и белых перчатках. Он почтительно поклонился, но от двери отошёл, только когда мужчины показали ему перстни с правой руки, изображающие оскаленный череп. Золотые зубы, маленькие красные рубины в глазницах. Слуга внимательно изучил каждое украшение.
— Мы же современные люди, — ворчал толстый, — почему именно это место? Вечная сырость и дожди…
— Хранитель любит традиции, — сказал его спутник. — Говорит, что это придаёт ему сил.
— М-да, — первый мог бы многое сказать, но благоразумно промолчал.
Мужчины дошли до лестницы, поднялись на второй этаж и почти сразу оказались у двустворчатых дверей. Раньше это были казармы, а сейчас хранилище старых и никому не нужных книг. Заведовал им морщинистый старик. Он и встретил гостей, сидя за массивным столом. Простой серый костюм, белые нарукавники, очки в костяной оправе.
— Хранитель, — первым приветствовал старика эстонец, говоря на латыни. — Рад видеть Вас в добром здравии.
— Хранитель, — немцы почтительно склонили голову. — У нас послание от магистра.
Вперёд шагнул крепкий мужчина, протягивая запечатанный конверт. Старик удивился гостям, но довольно спокойно принял послание, сломал печать и углубился в чтение. Читал он медленно, шевеля губами. Добравшись до самого конца, покачал головой, затем сложил письмо и спрятал в нарукавник.
— Что ж, — сказал он, вставая, — следуйте за мной.
Просторное помещение было плотно заставлено книжными стеллажами. В воздухе пахло старой бумагой и чем-то горьким. Слышался едва различимый гул системы, поддерживающей в помещении нужную влажность и температуру. Шедший последним упитанный немец думал о том, что будет со всем этим никому ненужным бумажным барахлом, когда старик уйдёт в другой мир. Может, новый хранитель выбросит старую макулатуру и заставит полки современным чтивом с глянцевыми, цветными обложками. Тогда хотя бы появится возможность коротать время за увлекательным чтивом.
Остановившись в тупике, старик нажал потайной рычаг и толкнул стеллаж, открывая проход в закрытую секцию хранилища. Вошёл первым, сделав небрежный жест в сторону стола. Пока гости занимали места, он прошёл вдоль полок с книгами, выискивая нужную.
— Что-то странное происходит, раз магистр дал сразу трём юнцам доступ к Золотому небу, — произнёс Хранитель. Никто из его гостей не был моложе сорока лет, но на слова старика они ничуть не обиделись.
— За месяц были убиты два адепта и четыре ученика, — сказал упитанный немец. — Магистр дал поручение разобраться с проблемой.
Старик, наконец, нашёл нужную книгу в ряду точно таких же, вытянул с полки, открыл. Он словно нарочно тянул время, чтобы послушать гостей.
— Дело касается похищенных у нас двадцать лет назад знаний, вы должны помнить об этом инциденте, — продолжил немец.
— Я предупреждал магистра, что мы должны были забрать их сразу, — старик недовольно сверкнул глазами. Он убрал книгу на место, достал соседнюю и прошёл к столу. — Сила ордена в знаниях, что мы собирали тысячу лет. Если даже их часть попадёт в руки непосвящённых, то мир погрузится в хаос.
— Хаос уже наступает, — вставил эстонец. — Магистр долгое время закрывал на это глаза. Лишь смерть наших братьев заставила его действовать.
— Если ты собираешься критиковать его, лучше молчи, — сказал немец и посмотрел на старого хранителя. — Мы поклялись перед Советом, что вернём знания.
— Рад это слышать, — старик открыл книгу ближе к центру, перелистнул несколько страниц и вложил небольшую бумажную закладку. — Техника Золотого неба — одна из трёх сильнейших, хранящихся у меня. Здесь вы можете читать её, но тренироваться только в подвале. Лестница там.
— Спасибо хранитель, — немец склонил голову, принимая книгу из его рук.
Эстонец только хмыкнул, не собираясь сидеть на этом острове долго. Он обладал великолепной, почти фотографической памятью и как только прочтёт нужные знания, улетит не задумываясь. Он сжалился над братьями, решив подвезти на личном вертолёте, а они всю дорогу только нос воротили, считая себя выше него. Магистр не зря намекнул, что, выполнив поручение, кто-то из них сможет подняться на следующую ступень. А там и до места в Совете рукой подать. И уступать глупым братьям это право он не хотел. Если бы не великий мастер, охраняющий мальчишку, всё было бы куда проще.
— Вы слишком медленные, — сказал эстонец на латыни. — Я прочту нужную часть и сразу уйду, чтобы не отвлекать.
Немцы переглянулись.
— Спешка никогда не приводила ни к чему хорошему, — нравоучительно сказал толстяк, но книгу всё же к нему подвинул. — Читай первым. Хранитель, могу я с Вами поговорить?
— Конечно, — благожелательно кивнул старик, гости к которому заходили крайне редко. — Пойдём, я угощу тебя чаем из Индии.