Глава 18

Джошуа едва успел подхватить Алекс, когда ее колени подогнулись. Она уставилась на него с растущим ужасом, в лице не было ни кровинки.

— Я не знала, — она повернула голову, чтобы рассмотреть рану получше. — Я думала, что это щепка, отколовшаяся от какого-нибудь дерева, или же я ободралась об камень, или еще что-нибудь… — ее голос слабел с каждым словом.

Джошуа опустился вместе с ней на землю и внимательно осмотрел ее руку.

— Кажется, тебя задело только вскользь, — хрипло проговорил он. — Тебе повезло.

Ему не хотелось даже думать о том, как близок он был к тому, чтобы потерять ее, когда он только что ее нашел. Если бы ответственный за это охотник не был бы уже мертв, он нашел бы и убил его.

— Да уж. Я прямо так и чувствую, как мне везет в эти дни.

Он не стал обращать внимания на ее сарказм, а взял мокрую тряпку, опустил ее в прохладную воду и начал прочищать шестидюймовую борозду, что протянулась от самого ее локтя почти до плеча. Алекс вздрогнула, и он услышал, как она со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но не закричала.

Усевшись за её спиной, он снова намочил ткань и возобновил чистку. Рана покрылась коркой засохшей крови и к ней прилипли обрывки ткани от подкладки куртки.

— Прислонись ко мне, — свободной рукой Джошуа надавил на ее живот, испытывая удовольствие от ощущения её нежной кожи под ладонью.

На какой-то миг, держа туловище прямо, Алекс, похоже, заколебалась, но потом всё же привалилась к нему. Он сосредоточился на удалении грязи и крови с ее руки, в то же время прекрасно осознавая тяжесть её тёплого тела, прижатого к нему.

Ее голова спряталась под его подбородком, и Джошуа мог ощущать легкий запах мыла, которым она пользовалась этим утром в душе. Он подвигал головой взад-вперед, проведя подбородком по ее макушке.

На ней всё ещё был надет лифчик, тонкий розовый хлопок не давал разгуляться воображению. Что, впрочем, ему не мешало — её крепкие груди, покрытые шелковистой кожей, и так навсегда врезалась в его мозг. Он знал точно, как они выглядят. Каковы на ощупь. И какого они вкуса.

Его тело шевельнулось, член удлинился и отвердел в ответ на ее присутствие. Она определенно выпускала наружу самую неуправляемую сторону его натуры. Джошуа придвинулся к ней поближе, его эрекция прижалась к ее пояснице. Он проглотил стон чистого удовольствия, когда прикоснулся своей твердой плотью к ее мягкой коже.

— Джошуа? — Ее голос слегка вибрировал, и он почувствовал, что она задрожала. Безмозглый идиот! Господи, она ранена, а он занимается тем, что лапает её!

Он внимательно осмотрел ее руку и, довольный что очистил ее насколько возможно, бросил тряпку в сторону.

— Я не думаю, что надо закрывать твою рану. Будет, вероятно, лучше, если позволить воздуху попадать на нее.

Алекс откинула голову назад, чтобы посмотреть на него.

— Хорошо.

Джошуа мог бы сказать, что смутил ее. Черт, он и сам смутился.

— Ты хочешь по-быстрому выкупаться, прежде чем мы вернемся в пещеру? — Он встал, наклонился и легко подхватил ее на руки.

Легкий румянец покрыл ее щеки, когда она посмотрела на него и сразу отвела взгляд.

— Да.

Джошуа усадил ее на валун, опустился на одно колено и расшнуровал ее сапожки.

— Я и сама могу, — запротестовала Алекс.

Он оттолкнул ее руку.

— Успокойся, пожалуйста, — Джошуа стянул один сапог и выругался, когда увидел кровь на ее носке. — Почему ты не сказала мне, что твои ноги стёрты?

— Мы не могли останавливаться. — Алекс пожала плечами, как будто это было невесть каким уж делом.

В принципе, он понимал, что это всего лишь несколько волдырей, которые вскоре заживут, но, всё равно, — это поразило его словно удар под дых. Он очень осторожно снял второй сапог и носок, поднимая и осматривая её натруженную ногу.

Джошуа присел на корточки и внимательно посмотрел на нее. Синевато-фиолетовый синяк покрывал часть ее лица — явное напоминание об аварии грузовика давеча днем. Её грудь пересекал ещё один длинный синяк. Джошуа знал, что она получила его, когда ремень безопасности удержал ее от вылета через ветровое стекло во время переворота грузовика. Под серыми утомленными глазами пролегли тёмные круги, отчего они казались едва ли не ввалившимися на ее лице. Ее губы морщились, и он мог сказать, что она страдает от боли.

На руке, там, где пуля задела ее, была глубокая шестидюймовая рана, а ладони покрылись грязью и кровью после вынужденного похода через лес. Ее ноги были сбиты в кровь, и он знал, что завтра ей будет не до веселья, но не сомневался, что она будет идти с ним рядом без единого слова жалобы. Ему даже не хотелось снимать с неё джинсы из опасения обнаружить ещё больше синяков.

Джошуа поскреб рукой подбородок. Все, что он хотел сделать — это позаботиться о ней и доставить в безопасное место. Вместо этого — она избита, вся в синяках, и вынуждена спасаться бегством. Вот такой он замечательный защитник. Чувствуя отвращение к себе, он поднялся на ноги.

— Ты можешь встать?

— Конечно.

— Ну, разумеется, — пробормотал он.

— Послушай, — окрысилась Алекс, уперев руки в бедра, — не знаю, что там воткнулось тебе в лапу, приятель, но не надо отыгрываться на мне. Все, что я хочу, — искупаться и немного поспать. Никто не заставляет тебя оставаться.

Джошуа стоял, пораженный и удивленный вспышкой её злости. Минуту назад она выглядела так, будто в любой момент в обморок шлёпнется, а сейчас устраивает ему взбучку.

— Разумеется, я остаюсь, — Протянув руку, он расстегнул ее джинсы и потянул вниз застежку молнии, в то время как она безуспешно отбивалась от его рук. — И, само собой, я помогу. — Он спустил до лодыжек её джинсы и одну за другой вытащил из штанин её ноги.

— Я и сама могу это сделать, — пробормотала она, отступая назад, когда он потянулся к застежке ее лифчика.

— Неужели ты не можешь не стесняться? — но тут до него дошло, что она и в самом деле смущена. — Ну, не после этого утра.

Ее сердитый взгляд потемнел, а щеки покраснели.

— Может, бегать голым — для тебя не проблема, но это не то, к чему я привыкла.

Покачав головой, Джошуа сгреб ее на руки и вброд пошёл через ручей, устремляясь к большому камню, стоящему прямо посередине медленно текущей воды. Он усадил ее так, что ее ноги только ниже коленей находились в струящейся воде, и пошел обратно к берегу за импровизированной мочалкой. Вода слегка плескалась о его бедра, но она была прохладной и свежей, а для него это было как раз то, что надо.

Он бросил ей тряпку и погрузился в ручей с головой. Джошуа услышал ее протестующий возглас и понял, что опять получит нагоняй за то, что намокла повязка на его плече. Она не понимала, что для него это не так уж и важно. Случалось, он бывал ранен во много раз хуже, по сравнению с теми его сегодняшние повреждения можно расценивать как царапины.

Вынырнув, он едва успел перехватить летящую в него мокрую тряпку.

— Теперь мне опять придется перевязывать твое плечо.

Встряхнув кусок ткани, Джошуа начал вытирать шею и грудь, спускаясь всё ниже. Её глаза будто заволокло пеленой, когда она заворожённо следила за каждым его движением. Едва прикрытые груди двигались вверх и вниз с каждым вдохом. Под тонким лифчиком проступили соски. Она переместилась, слегка раздвинув ноги.

Джошуа проглотил стон.

Он продолжал мыть свое тело, обращая особое внимание на пах и бедра. Алекс облизала губы, когда он провёл тряпкой по своей эрекции. Мешочек между ногами был тяжел даже когда подтянулся ближе к его телу. Проклятие, но он хотел ее!

Понимая, что играет с огнем, Джошуа сделал пару шагов, необходимых, чтобы оказаться с ней рядом.

— Твоя очередь. — Он вручил ей кусок ткани, и в ожидании отошёл в сторону.


Алекс едва могла дышать. Казалось, ее легкие вообще не желают действовать должным образом. Джошуа был как нечто из заветной женской фантазии, когда мылся, совершенно не стесняясь своей наготы и своего очевидного возбуждения. Скульптурные мускулы с каждым его движением слегка напрягались и сокращались, демонстрируя его стройное, крепкое тело. Он являл собой воплощенный образ хищника-самца, который охорашивается перед выбранной им самкой.

Алекс не сомневалась, что Джошуа мог получить любую женщину, какую бы ни захотел. В нем был животный магнетизм, скрытая чувственность, которые привлекали к нему женское внимание. Всего лишь наблюдая, как он моет себя, она возбудилась настолько, что жидкость потекла между ее бедрами. Она понимала, что это, вероятно, должно смущать ее, но слишком велико было возбуждение, чтобы её это заботило. Ее соски стали твердыми бутонами, рельефно проступив под плотной тканью лифчика.

Алекс знала, что они все еще в опасности, и не могут задерживаться здесь дольше необходимого, но она не могла набрать в себе сил, чтобы двигаться дальше. После всех этих смертей сегодня, какая-то ее часть просто хотела почувствовать себя живой.

Положив тряпку рядом с собой, она потянулась к застежке лифчика, но Джошуа остановил ее.

— Думаю, что тебе было бы лучше оставить его на месте.

Она недоверчиво посмотрела на него, но он был более чем серьезен.

— Как скажешь.

Алекс убрала руки от лифчика и подняла кусок ткани. Так тщательно, как только могла, она вымыла руки, туловище и ноги, постоянно ощущая на себе глаза Джошуа, наблюдающие за каждым отдельным движением тряпки, когда она проводила ею по коже. Хотя на ней все еще были надеты лифчик и трусики, его горячий пристальный взгляд заставлял ее чувствовать себя так, как если бы она была совершенно голой.

Её ноги оставались погружёнными в воду, и ощущение прохладного течения, стремительно бежавшего вокруг них, было похоже на райское блаженство. По мере того, как пыль и грязь начали отступать перед её тряпкой, девушка снова почувствовала себя почти по-человечески.

Она скривилась от этой мысли. Ведь на самом деле она не человек, или как? То, что она наполовину оборотень, определённо делает её чем-то большим, чем человек. Алекс затолкнула эту мысль подальше, на задворки своей памяти. Она займется этим позже. Когда они, наконец, окажутся в безопасности в Волчьей Бухте.

Сполоснув тряпку в воде, она выжала ее почти досуха и протянула Джошуа.

— Можешь заняться моей спиной?

Выражение его лица было совершенно нечитаемым, когда он взял тонкую полоску ткани и встал позади неё. Невозможно было скрыть тот факт, что он все еще был возбужден. Его член был в полной готовности, когда он наблюдал, как она трёт тканью свое тело. Знойный жар исходил от него, когда он придвинулся к ней ближе.

Алекс наклонилась вперед, чтобы предоставить ему лучший доступ и тяжело вздохнула, когда его большие руки накрыли ее плечи, разминая напряженные, скованные мышцы.

— Как хорошо, — она застонала, когда его большие пальцы нащупали особенно чувствительную мышцу. Он действовал как раз с такой силой, чтобы хватило разработать застывшие спазмы, но не причинять при этом боль. У этого мужчины были волшебные руки.

Джошуа спускался всё ниже по ее спине: его руки, перемещаясь вдоль её позвоночника, снимали такие боли, о которых она даже не знала, что они у нее есть. Алекс наклонялась всё дальше вперед, пока ее голова чуть ли не уткнулась в колени. Закрыв глаза, она расслабилась, позволяя его ласковым пальцам убаюкивать ее.

Она протестующе забормотала, когда он, наконец, остановился, и вздрогнула, почувствовав влажную прохладу ткани, которой он водил по ее спине. За горами опускалось солнце, и температура стремительно падала. По коже ее рук и ног побежали мурашки, и Алекс обхватила себя руками, вздрогнув, когда нечаянно задела открытую рану.

Джошуа быстро закончил мыть ее спину и передал ей тряпку. Без слов, он сгреб ее на руки и пошел обратно к берегу, где поставил ее на ноги только для того, чтобы собрать их вещи. Он вручил ей кипу одежды, а затем снова подхватил ее и понёс через лес назад к пещере. Алекс слишком устала, чтобы протестовать, а Джошуа, казалось, даже не замечал своих ран. На этот раз она не возражала против поездки вообще.

Закрыв глаза, она приткнулась головой к его груди, ощущая глубокий, устойчивый ритм его сердца. Она, должна быть, задремала, потому что в какой-то момент ее несли через лес, а уже в следующий — ее ноги опустились на пол. Она покачнулась, но он держал свою руку вокруг нее, пока она не обрела равновесие.

— Тебе нужно надеть джинсы, — тихо проговорил он. — И носки. — Она издала слабый протестующий звук, и он погладил ее по волосам и по спине. — Я знаю, что они грязные, но иначе ты замёрзнешь ночью.

Сознание того, что он прав, не делало это сколько-нибудь легче. Она отошла и, положив охапку одежды на землю, стала копаться в ней, пока не нашла свои джинсы и окровавленные носки. Света в их убежище уже почти не было, и она поспешила, прежде чем исчезнет и это немногое.

Надев джинсы, она села на твердый земляной пол и осторожно натянула носки поверх своих измученных ног. Холодная вода ручья отчасти помогла успокоить их, но Алекс знала, что завтра будет не пикник. Она пожала плечами. Вот когда потребуется — тогда она и будет думать об этом. Нет смысла беспокоиться об этом сейчас.

Алекс открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого зевнула. И это был вовсе не благовоспитанный зевок, а огромный, чуть ли не свернувший челюсть. Джошуа опустился на землю рядом с ней, тоже одетый в джинсы и носки.

— Как твое плечо?

— Не волнуйся об этом. Кровотечение остановилось, а влажный бинт не может ему повредить. — Джошуа заключил её в свои объятья и откинулся спиной на твердую, утрамбованную землю, использовав то, что осталось от его футболки вместо подушки для головы. Подобрав с земли кожаную куртку, он набросил её на Алекс, убедившись, что ее плечи и грудь хорошо укрыты.

Алекс сразу же расслабилась, когда тепло его тела начало проникать сквозь ее озябшую кожу. Она почувствовала, как его эрекция прижалась к ее животу, и слегка приподняла голову, чтобы посмотреть на него. В темноте было трудно разглядеть его, и она смогла разобрать лишь очертания его лица и отблеск темных глаз.

— Почему?

Не было необходимости в дальнейшем уточнении. Он понял, что она подразумевала. Его большая ладонь прижалась к ее заду, привлекая ее ближе к нему.

— Даже не думай никогда, что я не хочу тебя. — Она услышала напряжение в его голосе, поскольку от его низкого, хриплого тона все волосы на ее теле встали дыбом. — Но я не возьму тебя. Еще нет.

— Почему нет?

Его рука скользнула по изгибам ее зада, заставив ее тяжело задышать от удовольствия.

— Потому что как только я кончу в тебя, спарившись с тобой, я отмечу тебя своим запахом. И когда мы добрались бы до Волчьей Бухты, каждый узнал бы, что ты — моя.

Она сильно прищурилась, пытаясь лучше рассмотреть его.

— Ты серьезно? Они были бы в состоянии почувствовать твой запах на мне? — Это вообще показалось ей нечестным.

Джошуа кивнул. Она скорее почувствовала легкое движение его головы, чем увидела это.

— Очень серьезно. Это позволяет всем одиноким мужчинам понять, что право на женщину уже утверждено. Как только мы спаримся, они будут знать, что если они приблизятся к тебе, им придется иметь дело со мной.

Алекс побарабанила пальцами по его груди.

— Кажется, это на пользу только мужчинам, а не женщинам. Я имею в виду, что вы можете заниматься сексом с кем угодно, но женщина, однажды имевшая секс с мужчиной-оборотнем, отмечается на всю жизнь.

Он поймал ее руку своей, прижимая ее ладонь к своему сердцу.

— Это — способ природы, чтобы обеспечить выживание вида. Кроме того, если спутник жизни самки умирает, она свободна спать с кем захочет и даже снова спариться, если сочтёт нужным.

— Замечательно. — Оттенок раздражения окрасил ее голос. — Мне следовало поэкспериментировать, пока была такая возможность.

Низкое, угрожающее рычание испугало ее. Алекс обнаружила себя распростертой на спине, прежде чем поняла, что случилось. Джошуа, огромный и свирепый, неясно вырисовывался над ней, сжимая ее лицо в своих ладонях.

— Ты — моя.

Зачем она дразнила уже и так разъярённого зверя, она не очень-то понимала. Но что-то внутри нее заставляло ее насмехаться над ним.

— Я думала, что у меня есть выбор.

— Ты уже сделала свой выбор. — Он неподвижно замер над ней. Она могла чувствовать напряжение, исходящее от него, заполняющее пещеру, пока оно не стало почти осязаемым. — Или ты передумала? — Его пальцы почти неощутимо напряглись на ее лице. — Ты думаешь, что я не могу защитить тебя?

Она пришла в ужас от его неправильного истолкования ее слов.

— Нет, здоровенный ты идиот! Конечно, я доверяю тебе защищать меня. — Честно, ну кто смог бы понять, как работает мужское мышление? — И, Бог знает почему, но я не передумала.

Он разразился лающим смехом, и Алекс почувствовала, как напряжение медленно оставляет его.

— Ты — единственный человек, кто смеет говорить со мной с такой непочтительностью.

— Это — не непочтительность, — запротестовала она. — Но Джошуа, иногда ты берешь на себя слишком много. Ты только человек. Ну ладно, оборотень, вообще-то, если разобраться.

Ее попытка пошутить не заставила его даже усмехнуться. Алекс вздохнула.

— Ты не всезнающий и не всевидящий. — Подняв руку вверх, она нашла его подбородок и любовно обвела его жёсткую линию. — Ты был готов умереть ради меня. Какая женщина может просить о большем?

Одна только мысль о его сегодняшних действиях заставляла таять ее внутренности. Он не облекал в слова свои чувства к ней, выражая их только сексуальным языком, но она полагала, что его действия сами говорили за него.

Он медленно наклонял голову, пока их лбы не соприкоснулись. Алекс ощутила его нерешительность и затаила дыхание, надеясь, что он скажет ей, насколько он подходит, чтобы заботиться о ней. Но он только вздохнул и поцеловал кончик ее носа.

— Ну что мне делать с тобой?

Лично она могла бы подумать о довольно многих вещах.

— Если ты захочешь спросить…, — поддразнила она. У Алекс было чувство, что никто никогда не дразнил Джошуа и не заставлял его смеяться. А он очень нуждался в этом в своей жизни.

Джошуа покачал головой, наклонился вниз и прижался своими губами к ее. Он не смеялся, но она могла бы сказать, что он улыбается. Этот маленький знак сделал ее чрезвычайно довольной собой. Да, наверное, Джошуа не был человеком, с которым будет легко жить, но он был тем, кого она хотела. Она знала, что никакой другой мужчина не сможет заставить ее испытывать такие чувства, как он.

Она раздвинула губы, чтобы попытаться заманить его внутрь, но он отстранился. Быстро перекатившись, он вернулся к их первоначальной позиции, так, чтобы она снова растянулась поверх его тела.

— Хватит об этом. — Он ласково притянул ее голову к себе грудь, а она была утомлена настолько, чтобы не сопротивляться. — Когда я спарюсь с тобой и отмечу тебя, как свою — это произойдёт не в какой-то темной и грязной пещере.

Собственническая нотка, прозвучавшая в его голосе, заставила ее задрожать. Алекс знала, что он будет требовательным любовником. Ее лоно увлажнилось и смягчилось, внутренние мышцы слегка запульсировали, когда она выгнула свои бедра к выпуклости на его джинсах. Джошуа раздвинул ноги и захватил ее между ними, не давая двигаться, но продолжал прижимать её к себе ещё теснее.

— Спи, — хрипло пробормотал он. Алекс улыбнулась, когда почувствовала кожаную куртку, которая снова была аккуратно подвернута вокруг ее плеч. Он лениво просеивал сквозь пальцы ее волосы, расслабляя ее всё больше. Она снова зевнула и прильнула щекой к мягким волосам на его груди.

Лежа в грязи, в синяках, избитая и раненая, она никогда не чувствовала большего удовлетворения. С биением сердца Джошуа у своего уха, Алекс задремала.

Загрузка...