Народная Воля – 2017

Глава вторая Дедушкина внучка

– В этом году – по вышеупомянутой статье расходов российского бюджета – мы истратим в два раза больше финансовых средств, чем в году ушедшем, – состроив важную физиономию, пафосно объявил Президент Зайцев.

Зал взорвался бурными аплодисментами….

– Конечно же – истратим, – выключая телевизор, язвительно проворчал Иван Иванович Ветров, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области. – «Истратим» – любимое слово нашей сладкой руководящей парочки. А с их лёгкой руки и другие начальники – рангом пониже – теперь постоянно балуются этим гадким словечком…. Истратим. Щедрые откаты получим. Взносы заплатим – партии «Могучая Россия»…. Алина!

– Чего тебе, дедуль? – поинтересовался из кухни звонкий девичий голосок.

– Подойди, внучка, на пару слов, – попросил старик. – Разговор имеется. Важный.

Тихонько проскрипели старенькие половицы, и в комнату вошла девчушка – невысокая, светленькая, курносая, сероглазая, слегка растрёпанная, лет двадцать с небольшим от роду.

– Почему ты улыбаешься? – встревожилась Аля. – Я, выгребая из печки золу, перемазалась? Где конкретно? Щёки? Лоб?

– Нет, всё нормально, – успокоил Иван Иванович. – Просто…

– Да, что такое?

– Вот, смотрю на тебя, внуча, и – в очередной раз – не устаю удивляться. Вроде, ничего особенного. Глаза – как глаза. Нос – как нос. Да и фигурой ты совершенно не похожа на фотомодель…. А общий облик, при этом, очень даже симпатичный и приметный. Миленькая ты у меня – до полной невозможности.

– Прекращай, старый льстец, – засмущалась девушка. – О чём хотел поговорить-то?

– Ни о «чём», а о «ком». Во-первых, о брате твоём, Егоре. Во-вторых, о тебе, красавица сероглазая.

– Хорошо, поговорим. Тебя что-то смущает?

– Очень многое, – признался старик. – Почти месяц прошёл с тех пор, как вы с братом, по-честному отсидев по пятнадцать суток, вышли из каталажки. И, что-то с вами, с обоими, происходит…

– Ты хотел начать с Егора, – напомнила Алина.

– Хорошо, поговорим о Егорушке, – покладисто согласился Иван Иванович. – Серьёзный он нынче какой-то. Всё молчит и молчит. Книги читает всякие и разные, чего уже года три-четыре не наблюдалось. Сорвал со стены все плакаты, посвящённые зарубежным рок-группам, а на их место повесил портреты Желябова и Перовской. То бишь, лидеров организации «Народная воля», которая действовала на территории царской России в конце девятнадцатого века…. К чему бы это, внуча?

– Ну, не знаю, право…. Может, и ничего страшного. Егор всегда, ещё с детских лет, интересовался историей. Кроме того, он – по окончанию средней школы – хочет поступать в Санкт-Петербургский Университет. Причём, как раз, на исторический факультет.

– Ты сама-то себе веришь?

– Более или менее, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Стараюсь, по крайней мере…

– Вот, и я про то же, – нахмурился старик. – Говорят, что вместе с вами пятнадцать суток отбывал Серёга Хрусталёв?

– Было дело. Совместно трудились на строительстве нового комплекса по консервированию овощей и фруктов. Полы циклевали, стены штукатурили, потолки белили.

– Ну, и как он тебе?

– Нормальный мужик, – мечтательно улыбнулась Алевтина. – Побольше бы таких…. Ты, дедуль, только не подумай ничего такого. У Сергея Сергеевича имеется обожаемая и горячо-любимая жена. Так что, мои шансы являются нулевыми…. Получается, что ты знаешь Хрусталёва? Знаком с ним?

– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.

– Какой, если не секрет?

– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….

– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?

– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…

– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.

– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.

– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?

– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…

Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…

Депутатский помощник, понятное дело, вышел сухим из воды. А Иван Иванович, служивший тогда в звании генерал-лейтенанта, вышел в отставку и занялся воспитанием внуков. Его жена, Мария Александровна, умерла раньше, за два года до описанной автокатастрофы.

– Какой же ты престарелый? – возмутилась Алина. – Бодр и весел. На тебя ещё наши деревенские бабы вовсю заглядываются.

– Не говори, пожалуйста, глупостей, – попросил Иван Иванович. – Ноги уже плохо ходят. Сердчишко прихватывает регулярно. А, ведь, и с правнуками хотелось бы ещё повозиться…. Чем тебя, внуча, не устраивает Иван Борченко? Нормальный и несуетливый мужик. Ходит за тобой, понимаешь, ходит. А ты всё нос воротишь…. Почему?

– Не люб он мне. Сердце не лежит.

– А, в городе? Неужели и там никого не нашла?

Алина постоянно проживала в Ольховке только летом, а в остальные времена года наезжала в деревню лишь по выходным. Она училась на четвёртом курсе Финансовой Академии, регулярно подрабатывала в различных аудиторских конторах и – на двоих с подружкой – снимала однокомнатную квартиру на Ржевке. Молодые люди? Были, конечно же. Времена нынче такие, легкомысленные слегка. Но о замужестве и речи не было. Обычное несерьёзное баловство, принятое в молодёжной студенческой среде. Дань общепринятой модели поведения, чтобы не прослыть белой вороной…

– Молчишь? – продолжал настаивать дед. – Ну, молчи, молчи. Упрямая. Знать, в меня пошла…

В дверь вежливо постучали.

– О, капитан пожаловал. Долго жить будет, – оживился Иван Иванович. – Я его, скромника деревенского, по вкрадчивому стуку узнаю…. Проходи, Иван! Гостем будешь!

– Доброго здоровья, Иваныч, – входя в комнату, поздоровался Борченко. – Привет, Алинка!

– И вам, господин капитан, всего хорошего, – вздохнув, негромко откликнулась Аля. – Извините, я пойду на кухню. Картошка закипает…

– Молодая ещё, капризная, – с нежностью глядя вслед внучке, пояснил Ветров. – Ничего. Поумнеет со временем. Обещаю…. Каким ветром занесло, служивый?

– Мне ваш Егор нужен, – хмуро глядя в пол, сообщил капитан. – Не знаешь, Иваныч, где его можно найти?

– Кто его знает. Бегает где-то с самого раннего утра. Вроде, с Мишкой и Артёмкой собирались на рыбалку. Скорее всего, на Бобровую реку…. Зачем он тебе? Случилось что?

– Можно, конечно, и так сказать…

– Не крути, капитан! – посуровел взглядом Иван Иванович. – Забыл, что я являюсь генерал-лейтенантом? Пусть, и в отставке?

– Помню, конечно.

– Тогда изволь доложить! Коротко, сжато и доходчиво. Приступай! Внимательно слушаю.

– Есть, доложить! – понимающе улыбнулся Борченко. – Во-первых, два с половиной часа назад были срочно госпитализированы граждане Рябко и Маневич…

– Кто, кто?

– Ну, Сизый и Костян.

– Так бы сразу и сказал. Продолжай.

– Оба получили многочисленные ранения в область головы. Причём, из непонятного оружия. Врач «Скорой помощи» сказал, что какие-то стальные шарики засели у них в черепушках…

– Может, мощная зарубежная пневматика? – предположил опытный Иван Иванович.

– Может, и пневматика. Эксперты потом расскажут.

– А, что с этими гопниками? Живы? И зачем тебе понадобился мой внук? Его, что ли, подозреваешь?

– Не подозреваю, конечно, – стушевался Борченко. – Просто…. Пацаны, они очень наблюдательные и сообразительные. Многое видят, замечают, знают. Вот, и хотел поговорить, расспросить…. Мол, не видел ли чего подозрительного? Не слышал ли? Рябко и Маневич? По телефону сказали, мол, состояние средней тяжести. Только у Сизого правый глаз вытек. Теперь кривым будет…

– Это, как я понял, «во-первых». А, что у нас – «во-вторых»?

– Неизвестные злоумышленники обклеили полдеревни дурацкими листовками, – доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо бумажный листок, известил капитан. – Вот, содрал со стены магазина десять минут назад. Прочтите.

– Сейчас прочтём, – разворачивая и разглаживая бумагу, засуетился генерал-лейтенант в отставке. – Сейчас, сейчас…. Внуча, принеси мне из кухни «вторые глаза»!

– Держи, дедуля, – входя в комнату и протягивая старику очки, предложила Аля. – А, хочешь, я прочту?

– Прочитай, девочка.

Алевтина, удивлённо покачав головой, приступила к чтению:

– Уважаемые жители деревни Ольховка! Послезавтра, в воскресенье, в 14–00, будет уничтожен дом господина Сергеева П.Ф., вице-губернатора Санкт-Петербурга, известного вора и взяточника, живущего не по средствам. Просьба ко всем! В указанное время к земельному участку, занимаемому господином П.Ф. Сергеевым, близко не подходить! Возможен разлёт осколков…. Кроме того, рекомендуем жителям деревни прикрыть окна ставнями. Ожидается сильная ударная волна…. С уважением и наилучшими пожеланиями, боевая организация – «Народная Воля»…. Однако. Сильная бумага.

– Это, ведь, чья-то дурацкая шутка? – с надеждой в голосе спросил Борченко. – Типа – пацаны дурью маются?

– Не думаю, – недоверчиво пожала плечами Алина. – «Народная Воля» не терпит, когда кто-то прикрывается её именем. Строго наказывает, не рассуждая. Я читала в Интернете материалы на эту тему…. Ага, заодно и проверим. «Воля» постоянно вбрасывает в Интернет – с помощью специальных компьютерных программ – особо важную информацию. Сейчас, только компьютер включу. Подождите немного…

Минут через пять-шесть она объявила:

– Никакая это и не шутка. Сразу на трёх уважаемых сайтах размещён текст аналогичного содержания. Всё, земляки, всерьёз.

– Сколько же – в самое ближайшее время – начальства понаедет! – вконец расстроился Борченко. – Не говоря уже про Прокуратуру и спецслужбы…. И куда прикажете селить оперативников? Ох, сорвут с меня погоны и отправят в позорную отставку.

– Разлёт осколков и сильная ударная волна? – задумался Иван Иванович. – Интересное дело. Они, что же, дом вице-губернатора уже заминировали? Или собираются минировать в присутствии целой толпы силовиков? Вполне возможно, что просто пугают…

– Ну-ну, пугают, – не согласился капитан. – Только за последние полтора месяца «Народная Воля» человек тридцать-сорок отправила на тот Свет. В том числе, двух районных прокуроров, трёх генералов разных ведомств, четырёх «воров в законе» и одного уважаемого сенатора Совета Федерации. Хороши, блин, шуточки. Ладно, пошёл я звонить Руководству. Всех благ, селяне…

Выждав некоторое время, Аля сообщила:

– Схожу я, дедуля, в магазин. Растительного масла надо купить. Да и сахарный песок заканчивается.

– Сходи, внуча, обязательно сходи, – одобрил старик. – Найди шалопая Егорку, и вели, чтобы домой – от греха подальше – шёл…. Ну, и времена пошли! Уже и не знаешь, чего ждать…

Алина вышла из дома и в нерешительности остановилась.

– И, куда идти? – шёпотом засомневалась девушка. – Супруги Хрусталёвы уехали ещё три дня назад, мол, навалились срочные городские дела…. Где теперь искать Егора и других пацанов? Неужели, это они расклеили по деревне предупреждающие листовки? По указанию Сергея Сергеевича Хрусталёва? Почему же я ничего не знаю про это? Не заслужила доверия? Странно и немного обидно…

Подумав немного, Аля торопливо зашагала к Бобровой реке, где мальчишки, действительно, могли рыбачить.

Постепенно приближался вечер. Деревенские дома остались далеко позади. Июльское жаркое солнце скрылось в тёмно-фиолетовых грозовых облаках. В воздухе явственно запахло дождём.

Девушка свернула на просёлочную дорогу, ведущую к реке. Вокруг – в преддверии приближавшегося дождя – было очень тихо, только в пыльной траве нежно и успокаивающе стрекотали полевые кузнечики, да в кустах дикого орешника изредка перекликались шустрые зяблики.

Неожиданно из-за поворота выехал массивный чёрный джип. Ещё через несколько секунд машина остановилась.

– Чёрт, только этого и не хватало, – взволнованно пробормотала Алина. – Петька Сергеев, любимый сынок вице-губернатора. Сейчас, законченный наглец и хам, опять начнёт приставать…

Из джипа выбрался лощёный молодой человек с ярко-красными мокрыми губами.

– Привет, красотка деревенская! – широко и радостно улыбнулся Пётр. – Куда торопишься? Может, прокатимся? Выпьем? Повеселимся?

– Пшёл вон, пёс! – презрительно сплюнув под ноги, ответила девушка. – С проститутками стодолларовыми веселись. А я, извини, спешу. Важные дела. Покедова, парниша!

– Постой, милашка. Не получится у тебя – на этот раз – соскочить.

– Почему это?

– Потому.

Сзади послышался визг тормозов.

«Плохи дела», – обернувшись, подумала Аля. – «Со стороны деревни ещё один джип подъехал, только тёмно-синий. Дверцы распахнулись, наружу вылезли два здоровенных типа. Длинноволосые, в чёрных очках, одеты с иголочки…. Хорошо ещё, что я джинсы и кроссовки надела. Бегать в юбке и босоножках было бы несподручно. Ладно, выкарабкаемся…».

– Не кочевряжься, недотрога сельская, – масленым голосом посоветовал Петька. – Не убудет с тебя. Покувыркаемся малость, пупками потрёмся от души. Потом, честное слово даю, отпустим тебя, душеньку, на все четыре стороны. А если понравится, то и с нами оставайся. В качестве общей любовницы…

– Гы-гы-гы! – дружно заржали длинноволосые типы. – Общей, понятное дело…. Гы-гы-гы!

Долго не раздумывая, Алина, раздвинув ладонями придорожный кустарник, сиганула с дороги и – со всех ног – побежала. Сзади загремели-застучали громкие шаги догонявших…

«Лишь бы успеть – добежать до речного берега», – билась в голове одинокая испуганная мысль. – «Брошусь в воду и переберусь через Бобровую речку. Здесь не глубоко, максимум метра полтора, не больше. Эти разодетые молодчики в реку, скорее всего, не полезут. Шмотки дорогущие поберегут…».

Пробежав метров двести пятьдесят, девушка остановилась и тревожно оглянулась – сзади раздавались странные звуки: отголоски скупых ударов, болезненные стоны и жалобные вскрики.

Стараясь шагать бесшумно, она метров на пятьдесят-семьдесят вернулась назад и осторожно выглянула из-за ствола толстой разлапистой сосны – непонятные люди в пятнистом камуфляже, с чёрными шлем-масками на головах, ловко перетаскивали неподвижные тела сына вице-губернатора и его приятелей по направлению к дороге.

– Что же это такое творится? – прошептала Аля.

– Боевая организация «Народная Воля», – сообщил спокойный мужской голос. – Проходит рядовая операция. Ничего экстраординарного.

Девушка – медленно и плавно – развернулась на сто восемьдесят градусов и удивлённо прищурилась. Она первый раз видела стоящего перед ней высокого парня, одетого в неброский джинсовый костюм, но его облик был ей, определённо, знаком – глаза, нос, брови, осанка, улыбка…

– Алексей Хрусталёв, – представился молодой человек. – Можешь меня «Лёхой» называть.

– Сын Сергея Сергеевича?

– Так точно. Сын. А ты – Алина Ветрова?

– Алина…. Значит, «Народная Воля»?

– Она самая.

– Я так и думала, – улыбнулась Аля. – А, что будет с…

– С «золотой молодёжью»?

– Ага.

– За этими ребятами много чего числится, – помрачнел Лёха. – Люди, сбитые – по пьяной лавочке – машинами. Несколько групповых изнасилований. Причём, двух девушек – после изнасилования – они убили, облили бензином и сожгли. Ну, и элитными наркотиками активно приторговывали…. Парни регулярно влипали во всякие грязные истории, а могущественные и богатые родственники – так же регулярно – их вытаскивали и отмазывали. И тебя, Алина, они не пощадили бы.

– Ну-ну. Поймали одни такие…. Что с ними сделают?

– Ничего особенного. Погрузят в их собственные машины. Отвезут километров на триста-четыреста от Ольховки (хватит уже её засвечивать), и казнят. Заслужили. Каждому, да по делам его…. Жалеешь уродов?

– Ни капли, – усмехнулась девушка. – Почему ты мне всё это рассказываешь? Вдруг, я в пойду в полицию и сдам семейство Хрусталёвых с потрохами?

– Не сдашь.

– Ты в этом уверен?

– У моего папани – глаз-алмаз, – слегка засмущавшись, пояснил Хрусталёв-младший. – Он говорит, что ты настоящая и правильная…. Может, поводишь меня по округе с обзорной экскурсией? Покажешь местные природные красоты?

– Пошли. Покажу. Грозовые тучи, как раз, пронесло стороной…

Молодые люди бродили по окрестностям Ольховки несколько часов подряд – разговаривали о всяком и разном, много шутили, смеялись и понимающе переглядывались.

Уже на излёте ало-багрового заката, подойдя к дому Ветровых, они замолчали.

– Почему ты так смотришь на меня? – засмущалась девушка.

– Как – так?

– Как будто хочешь позвать замуж.

– Именно это я и собираюсь сделать, – признался Лёха. – А, ты?

– Что, я?

– Пойдёшь за меня?

– Пойду. И замуж. И, вообще, по жизни…. Поцелуемся?

– Конечно…

Минут через семь-восемь, слегка отстранившись, Аля спросила:

– А, когда мы подадим заявление в ЗАГС?

– Через месяц-полтора.

– Почему так долго?

– Я – прямо сейчас – уезжаю, – тяжело вздохнув, сообщил Алексей.

– Куда? Зачем? Почему?

– Разве ты забыла, что в воскресенье наши будут взрывать дом вице-губернатора Сергеева? И, что уже завтра в Ольховке будет не протолкнуться от полицейских и «фээсбэшников»?

– Ах, да. Конечно, – смутилась Алина. – Поезжай. Только возвращайся побыстрее. Я буду скучать и ждать тебя…. Кстати, а каким образом будет уничтожено поместье вице-губернатора?

– Не знаю, честное слово. За серьёзные диверсионные акты в «Народной Воле» отвечает мой отец. В воскресенье всё и узнаем…. Так, запоминай, любимая, чисто на всякий случай, каналы для экстренной связи. Времена нынче неспокойные…