Наперегонки с темнотой

Наблюдая за моими метаниями по небольшому периметру кухни, он молчал. Видимо, он раздумывал над услышанным и над тем, как лучше всего поступить. Воспользовавшись возникшей паузой, я уже спокойнее проговорил:

– Я обещаю, что утром позвоню Биллу. Скажу ему, что Роуз пропала, но не стану рассказывать, что она превратилась в чудовище и напала на меня. Идет? Если нет, мы с Терри сейчас же уедем, а дальше поступай, как знаешь.

– Робби, милый, Джон прав, – мягко вмешалась Айлин. – Если позвонить Биллу, вас обоих вызовут в участок. Скорее всего, вы проведете там всю ночь, а может, и не одну. Тогда мы с Терри останемся тут только вдвоем…

Айлин не договорила, но всем нам стало ясно, что она имеет в виду. Выслушав ее, Роб беззвучно выругался. Словно признавая поражение, он накрыл ладонью лежащую на столе руку жены и повернулся ко мне со словами:

– Ладно. Договорились, Джон. Сейчас сделаем, как ты хочешь, но утром ты позвонишь ему и все расскажешь.

Внезапно мобильный телефон в моем кармане с шумом завибрировал, что заставило меня передернуться от неожиданности. Взглянув на экран, я увидел цифры незнакомого номера и только спустя секунд пять сообразил, что звонок исходит от Марты Дилл.

Дерьмо! Я был не в себе, когда ехал к Робу, а потому написал ей: «Я готов рассказать все, что знаю. Д. Уилсон». Теперь придется взять трубку.

– Я должен ответить, – пробормотал я на вопросительный взгляд Роба, после чего поспешно вышел в другую комнату.

Едва поднеся телефон к уху, я услышал ее немного искаженный динамиками, но легко узнаваемый по характерным хриплым ноткам голос.

– Джон? Это Марта Дилл. Я только что увидела ваше сообщение. – После того, как резко пересохшим ртом я выговорил приветствие, она поинтересовалась: – У вас что-то случилось?

Странно, что она задала именно этот вопрос, хотя мой взбудораженный тон, должно быть, говорил сам за себя.

– Да. Как бы это помягче сказать. Вы помните мою соседку Роуз? – Сделав многозначительную паузу, я добавил: – И то видео, что показали мне вчера?

– Конечно. К чему вы клоните? Что-то случилось с ней?

– Вроде того. Теперь их стало на одного больше. Час назад я обнаружил Роуз в кухне ее дома и подумал, что должен все рассказать.

– С вами все в порядке? Где вы сейчас? – тут же обеспокоено спросила она.

– Да, все в порядке. Мы с Терри у Роба Холдера.

Несколько мгновений она молчала, а затем задала осторожный вопрос:

– Вы уже обратились в полицию, Джон?

– Пока нет. Я бы не хотел снова попасть на допрос к сотрудникам особого отдела.

Я услышал как на том конце провода Марта Дилл облегченно выдохнула и тотчас торопливо продолжила:

– Пожалуйста, послушайте, что я вам скажу. Человек, который прислал мне то видео, пропал. Он послал его также полиции, но после допроса в особом отделе его никто не может найти. Вы меня понимаете?

– Думаю, да.

– Мне тоже удалось кое-что разузнать, но это не телефонный разговор. Я могу к вам приехать?

– Сейчас? – ошарашенно спросил я.

– Да. Большинство районов в городе уже перекрыты, везде стоят военные оцепления. Боюсь, совсем скоро нам могут ограничить свободу передвижения, а еще у меня есть информация, что власти намереваются ввести чрезвычайное положение. В таком случае нам вообще проблематично будет покинуть город.

Все время, пока длился наш диалог, я суетливо ходил по комнате из одного угла в другой, садился на диван, вставал, пробовал устроиться в кресле, снова вставал, шел к окну и так по кругу. Мои руки и лоб жутко вспотели, но объяснить причину своего волнения я не смог бы даже себе. Наконец, остановившись в центре комнаты, я ответил:

– Уже почти ночь, мисс Дилл. Думаю, будет лучше, если мы встретимся утром. Я предполагаю, что именно по ночам они активны, так что вам не следует выходить из дома и по возможности заприте все окна и двери.

– Я знаю, – нетерпеливо бросила она. Повисло короткое молчание, после которого она серьезно произнесла: – Ладно, тогда я приеду рано утром. Буду надеяться, что мне удастся проскочить.

– Договорились. Мисс Дилл? – позвал я и не дожидаясь ответа, настойчиво повторил: – Не открывайте никому дверь.

– Не волнуйтесь, Джон, я в курсе. До завтра.

Она отключилась, а я остался стоять в задумчивости с телефоном в руке. Из этого состояния меня вывел Роб.

– Чего это ты так разнервничался, парень?

Если бы он не заговорил, я бы его и не заметил. Застыв в выжидательной позе, он стоял, прислонившись спиной к стене, словно боялся, что та вот-вот рухнет и потому подпирал ее своим коренастым телом. Его руки были сложены на груди, а лицо выражало явно напускное недоумение.

С ответом я нашелся не сразу, и будто давая мне подсказку, он спросил:

– Ты что, разговаривал с журналистами?

– С журналисткой. Я говорил тебе про нее и про видео, что она мне показывала.

– И я так понимаю, ты не придумал ничего лучше, как пригласить ее сюда? – Роб говорил подчеркнуто сдержанно, но по его напряженно сжатой челюсти и прыгающим желвакам, было видно, насколько он взбешен. – Какого дьявола, Джон? Мы ведь обсуждали это. Никаких журналистов, черт бы их побрал.

– Роб, на нее можно положиться, – устало проведя ладонью по волосам, произнес я. – Она приедет одна и без камер. Этот разговор не для интервью.

– С чего ты это взял? Ты ей веришь?

– Да, верю. К тому же она тоже что-то знает. Слушай, если ты против, чтобы она приезжала сюда, я могу встретиться с ней где-то еще.

– Да разве только в этом дело? – выпуская наружу и так слишком долго сдерживаемый гнев, повысил он голос. – Если она проболтается о вашем разговоре и выложит все в новостях… Проклятье! Ты забыл, что подписал эту чертову бумагу? Стоит придуркам из особого отдела узнать о твоих заигрываниях с прессой и они не отстанут от нас, а твой выход под залог моментально превратится в заключение под стражу!

– Тут ты, возможно, прав, – согласился я.

Сдавив руками голову, я рухнул в кресло и пересказал ему то, что Марта Дилл сообщила о человеке, снявшем видео. Роб слушал молча, но когда я закончил, сквозь плотно сжатые губы процедил:

– Если тебе так хочется рискнуть, валяй. Пусть приезжает. Но принимать участия в вашем разговоре я не стану и проконтролирую, чтобы и ты не вздумал болтать лишнего.

Договорив, он резко развернулся и вновь ушел в кухню. Оставшись наедине с собой, я подумал, что как бы не был высок риск, Марта Дилл права – люди имеют право быть в курсе происходящего. Встреча с Роуз в ее новом обличье сильно меня потрясла и если власти предпочитают молчать, что ж —тогда я сам расскажу все, что знаю.

Глава 15

Ночь в доме Роба прошла спокойно. В дверь к нам никто не ломился, вокруг было тихо, лишь пару раз где-то вдалеке раздавался надсадный собачий лай, но и он довольно быстро смолкал, после чего город вновь погружался в тишину.

Когда Айлин, не принимая наших с Терри возражений, накормила нас ужином, а после вместе с ней ушла в спальню, Роб и я остались в гостиной. Потушив везде свет и раскрыв шторы так, чтобы подходы к дому просматривались со всех сторон, мы просидели в ней до самого утра. Больше мы почти не говорили.

Каждый из нас прислушивался к звукам снаружи, сжимал в руках заряженное ружье и был готов выпустить заряд по любой твари, если она надумает приблизиться к дому хотя бы на метр. За проведенные в таком тревожном ожидании часы я практически не сомкнул глаз, все думая о Роуз и о том, где она теперь. Временами сознание мое уплывало в полудрему, но как только я чувствовал, что голова начинает клониться вниз, тут же просыпался и вновь вслушивался в тишину. Роб тоже не спал.

Марта Дилл приехала к половине седьмого утра. Услышав звук заглушаемого двигателя, а затем увидев в окно ее торопливо приближающуюся к дому фигуру, я открыл дверь еще до того, как она нажала на кнопку звонка.

– Доброе утро, мисс Дилл, – мрачно поздоровался я. – Вы рано. Мы ведь говорили вчера, что небезопасно разгуливать в потемках.

На улице еще не до конца рассвело и так опрометчиво проявленная ею беспечность вызвала у меня раздражение. От окружного центра до нас не меньше получаса езды, а значит выезжать ей пришлось в полной темноте.

– Доброе утро, Джон, – гася мое возмущение приветливой улыбкой, ответила она. – Я хотела успеть до того, как здесь поднимется шумиха. Если выяснится, что ваша соседка пропала, вас наверняка пригласят на допрос. И прошу, называйте меня Марта, а то мне как-то неловко, что я зову вас просто по имени.

Я молча кивнул. Она все еще стояла на улице, в то время как я безмозглым истуканом застыл на пороге. Наконец по ее выжидающему виду до меня дошло, что я так и пригласил ее войти. Спохватившись, я посторонился и пропустил ее внутрь.

Войдя, она с интересом осмотрелась вокруг. Стену слева от входа украшали многочисленные рельефные панно, узорчатые мозаики, фрески и другие вырезанные из дерева декоративные штуковины. Заинтересовавшись искусно сработанной деревянной маской, изображающей злобное лицо некоего уродливого божка, она надолго остановилась на ней взглядом.

Я стоял с ней рядом и, как и два дня назад, испытывал странное смятение. То, что в ее присутствии я волнуюсь, как сопливый юнец, меня немного озадачивало – подобного со мной не случалось, пожалуй, уже лет двадцать. То ли для того, чтобы привлечь ее внимание, то ли в попытке вернуть осипшему голосу твердость, я тихо прокашлялся и, указав на маску, сказал:

– Их делает Роб. Он увлекается резьбой по дереву.

– Правда? Все это сделал он сам?

В полумраке прихожей ее серо-голубые глаза казались совсем темными, а выражение в них было почти неразличимым, но я уловил, как в глубине их зажегся недоверчивый восторг.

– Ну почти… Кое-что он покупает у других таких же любителей повозиться с ножом и стамеской.

– Вау! Здорово! Нет, правда здорово! Мне очень нравятся такого рода вещи, а мистер Холдер, как видно, настоящий мастер своего дела.

Сняв с себя куртку, она осталась в свободной футболке, узких черных джинсах и невысоких кожаных ботинках. Так как я угрюмо молчал, в ее лице промелькнуло легкое недоумение, означавшее, должно быть, что она ждет от меня какой-то реакции, но я вдруг совсем сбился с толку. «Черт возьми, похоже, я напрочь разучился общаться с женщинами», – промелькнула в голове досадная мысль.

Чтобы хоть как-то поддержать разговор, я промямлил:

– Как вы выбрались из города? Не возникло проблем?

– Пару раз останавливали, расспрашивали, куда и зачем еду, но в итоге пропустили без серьезных задержек, – пожав плечами, ответила она. – Журналистское удостоверение пока имеет свою силу.