Наномашины, демоненок! Том 3

Глава 4

Я протяжно выдыхаю и разворачиваюсь к шпане. Моя мама стояла сбоку от меня, так что путь к придуркам она не перегораживала.

Дышать. Тихо. Не злиться. Я буквально чувствую, как подскочил адреналин, а вместе с ним и дофамин. Появляется какое-то предвкушение. Хочу улыбнуться. Радостно. Силы больше! Похоже, опасные ситуации и впрямь вызывают у меня радость.

Но я держу себя в руках. Это ощущение… контролируемо.

— Чё вылупился? — спросил парень в кепке и в спортивках.

— Никого она не нагуливала! И отец у меня есть, — процедил я, — Извинись.

Парни вскинули брови и переглянулись.

— С-сына! Сына-сына, ты чего! — мама быстро ко мне подбежала и начала аккуратно оттягивать, — Не надо, да чёрт с ними!

Шпана на это всё посмотрела и… заржала.

Я дёрнул плечом и вырвался из маминой хватки. Они ржали как не в себя, у одного аж слёзы пошли!

— Пха-ха-ха-ха, — угарали они, — Ой, смотрите, метровый защитник! Чё за уа-ахаха-ха-ха-ха! — их прям рвало с моей гордости.

Мама стоит за спиной, поэтому не знаю, что у неё на лице. Но она притихла. Больше не оттягивает. Наверное… ей очень обидно.

Её обидели, теперь смеются над её сыном, и она уверена, что это сойдёт с рук. Что придётся затерпеть. Что над тобой и самым дорогим тебе человеком смеются и издеваются, и ничего ты с этим не сделаешь. Только слушать этот шакальный смех.

Конечно ей обидно. Она девушка, причём молодая и явно достойная лучшего.

Но папа учил… что если нет рядом его, то маму должен защищать я.

«Рой. Сделай расчёт. Время между активацией психоза и до выпуска психозной волны»

«Ноль целых две десятых секунды»

— Ну чё ты такой серьёзный, пацан⁈ — они наконец переставали ржать, — Чё вылупился-то так. Уоой, ну умора. Лан, давайте, валите отсюда, — махнул на нас рукой, — Нечего вам здесь делать.

— Не извинишься, значит? — спрашиваю.

— О-о, не. Не за что, — улыбнулся он, — Мама твоя жопастая, да и пивка бы с ней мы бахнули. Так что давайте, валите, пока мы щупать и проверять не начали. Нас… хах! Нас так-то учат вежливости! Вот мы вежливо и говорим вам пойти нахрен!

Я задирал голову вверх. Со стороны это, наверное, смотрелось капец как комично, я даже понимаю почему они так засмеялись. Я выгляжу на шесть, они на пятнадцать. Казалось бы, недоразумение! Какой-то с виду первоклашка требует извинений и заступается за свою мать…

Но в мире магии, размер и рост влияют в последнюю очередь

Я улыбнулся в ответ на его оскал. Ну да.

Забавно.

Оскорблять мою мать, наверное, действительно забавно. Да?

«Активация энергопсихоза!»

Ядро и сердце бьются в унисон. Кровь разгоняется по телу, энергия наполняет мышцы.

Сжимаю кулак. Моментально выстреливаю по яйцам! Бах!

Возвращаю руку.

«Деактивация энергопсихоза!»

— Мыа-а-аА-А-А-А! — дебилоид резко завыл, схватился за пах и, сгибаясь, начал пятиться.

Он даже стоять нормально не мог.

«Попадание по Рубцу Апатии. И по яйцам»

— А-А-А, МЛЯ-Я!.., — он просто упал и завыл.

— Это за маму, — процедил я.

Получилось.

Попадая в окно между активацией психоза и реализацией его волны, я научился наносить удар в три с половиной раза сильнее без всех последствий! Навык, требующий скорости и предельной концентрации, чтобы взвестись и успокоиться в один момент. Всегда хотел попробовать.

Жаль что… в пылу битвы это очень трудно.

— Да ты чё, ох*ел⁈ — рявкнул второй пацан.

Я успеваю среагировать и отхожу от попытки захвата. Нельзя показывать волну психоза при маме и драться с ним! Нужно бить как в прошлый раз!

Так, тихо. Раз… раз… выдох… взвестись и… и…

Чёрт. Чёрт! В начале драки это было куда проще!

— Сына! — крикнула мама, — А ну отошли от него, уро…

Не слышу, что она говорит, потому что резко пролетаю под вражеской рукой. Меня хрен схватишь, я ниже в два раза!

Раз… раз два… раз… тихо…

Есть! Чувствую!

«Активация энергопсихоза!»

Удар! Прямо в бедро оппонента, ровно между пучками мышц, в самое болючее место!

«Деактивация энергопсихоза!»

Попав костяшками между мышечных волокон, я пробиваю сильно глубже и больнее, у мышц не получается смягчить удар!

«Попадание по Рубцу Апатии»

— Мыа-а! — вскрикивает парень.

Это не нокаут, но я его остановил. Он нагнулся, хватаясь за место болезненного удара. Отвлёкся. Голова его стала ниже, я смогу попасть по челюсти. Смогу! Отомщу за маму! Защищу нашу честь! Я заткну этих дебилов! Если сконцентрируюсь снова…

Если… только сконцентрируюсь…

Но я не смогу.

Краем мутировавшего глаза вижу, как в лицо летит нога. Сбоку. Очень быстро. Даже активировав психоз на полную, я просто не успею отскочить. Не успею среагировать. Да я даже сам удар лишь осознал где-то в подсознании. Я бы уклонился лишь на инстинктах.

Но вот активировать психоз инстинкты не могут. Это осознанный навык.

А значит я не уклонюсь.

Меня задавили толпой. Всё же, я ещё слишком неопытен и никогда с толпой не дрался. Допустить врага за спину — банальная ошибка.

И я её допустил. Всё.

«Обнаружен негативный феномен. Начинаю адаптацию»

[Адаптация — Скорость реакции: 1/12]

Чувствую, как скрипит и перестраивается моя нервная система! С ней что-то происходит. Её безболезненно разрывает и связывает снова, появляются какие-то неощутимые нити в моём организме, покалывает мозг, глаза и спину.

Всё вокруг становится… медленнее. Не сильно, но заметно в моменте.

Правда было поздно.

Бах.

Нога влетает в мою голову и меня сносит прямо в землю. Боль. Темнота. Я прихожу в себя моментально и ещё в полёте, но сгруппироваться всё равно не успеваю.

Бьюсь виском об асфальт.

[Адаптация — Дробящий урон: 3/9]

В уши тут же ударил звон! Всё мутнеет. Тело словно отключается, а боль пропадает куда-то за пелену пропавших ощущений.

Не могу пошевелиться.

Не могу встать. Тела не чувствую.

«Рой… что… происходит?..», — мысли путаются.

Слышу, как кричит мама. Сильно кричит. Громко.

«Адаптация к сотрясению не дала вам потерять сознание. Огромный выброс адреналина. Чувства притупляются»

— Миша! МИША! — сквозь звон и глухоту слышу крик мамы, — ВЫ ЧТО НАДЕЛАЛИ, УРОДЫ⁈

Всё такое… медленное. Странное. В глазах двоится. И я будто оглох. Странно.

Но я не боюсь и мне не больно.

Я будто в трансе.

Надо вставать. Я могу. Тело не повреждено, адаптация спасла от сильного удара. Вдох. Выдох. Опираюсь рукой. Медленно приподнимаюсь. Ого. Даже не трясусь. Рука не дрожит. Крепкая, стабильная.

Подгибаю колено.

Медленно поднимаю глаза. Поворочаюсь в бок. Мама кричит, чтобы парень убирался в сторону. Парень, ударивший меня в голову, замер, смотря на неё. Он сам в шоке. Пацан сам этого не ожидал? Жалеет, что ударил так сильно?

Может и жалеет.

Но сейчас пожалеет ещё сильнее.

Они не видят, как я поднимаюсь. Не ощущают. Я невидимый. Мелкий.

«Активация энергопсихоза»

Я сжимаю обе руки в замок и отвожу максимально в сторону. Целиться не надо. Просто ударю.

По голени. Со всей силы.

— ЫА-А-А-А! — мой демонический вопль прерывает все звуки.

«Деактивация энергопсихоза»

Слышу щелчок сустава!

Враг даже не успевает вскрикнуть, как валится на разрушенную, выбитую к чертям ногу, затем набок и на спину!

Ей! ЕЙ ОН УДАРИЛ! ЭТОЙ НОГОЙ!

— А-А-А! — закричал он.

— НУ КАК, БОЛЬНО ДА⁈ — я быстро поднимаюсь и наваливаюсь сверху, — Да мне два года, дебилоид! И ногой в лицо⁈ А СТОИЛО ЛИШЬ ИЗВИНИТЬСЯ! — хватаю его за кадык.

«Активация энергопсихоза»

Но тут…

— Что здесь происходит⁈ — слышу мужской взрослый крик.

«Деактивация энергопсихоза»

Он прозвучал за мгновение до переломанной шеи. Не знаю, тело само двигалось. Во мне кипела такая ярость! Да вы, да про мою любимую мамулю! Твари! И меня, двухлетнего ребёнка, с ноги в лицо ударили!

Но разум взял верх, мужской крик вырвал из какой-то странного, непривычного транса.

Секунда, и человек бы умер. Что-то во мне… этого хотело.

Я медленно поворачиваюсь. Дверь, в которую мы не смогли попасть, была открыта, и перед ней стоял невысокий мужичок в старом синем спортивном костюме. У него была ухоженная причёска с сединой, бритое лицо и ясный взгляд карих глаз. На вид лет пятьдесят.

Он оглядывает картину.

Один лежит, стонет и держится за яйца. Второй хромает. Третий орёт от боли, а на нём сидит ребёнок лет пяти-шести на вид. Да даже маленькая девушка с перепуганным лицом — и та об адекватности ситуации не говорит!

— Ещё раз спрашиваю, дебилы, — вздыхает он, — Живо!

— М-мы просто стояли, отдыха… — начал единственный выживший.

— Ещё одно лживое слово — будешь песок жопой набирать и груши набивать! — рявкнул он.

Парень поджал губы и отвёл взгляд. Выдохнул.

— Курили стояли. Пацан подошёл, девчонка красивая. Наехали немного… как всегда, — пробормотал он, — Ну и вот…

— И что «вот», дебил? Вас отп*здил первоклашка?

— … — он ещё сильнее опустил взгляд в пол, — Ну меня нет… не успел…

Тренер пошёл к нам. Он внимательно оглядывал то парней, то меня, то вообще мою мать.

Подошёл.

— Слезь, — указал он мне.

Я задрал бровь. А не пошёл бы он?

Хотя…

Смотрю на парня подо мной. Переломанная нога. Слёзы на глазах. Полная беспомощность. Хочу ли я дальше его страданий? Ну… нет, на самом деле. Урон мне минимален, меня легко вырубили, но добить не успели, за что и поплатились. А вот ему восстановление минимум полмесяца даже с учётом магии.

Пойдёт.

Я вздыхаю, поднимаюсь и отхожу. Мама тут же бросается ко мне и прижимает спиной к своим ножкам!

Хе-хе… мааама…

— Вывих, — его глаза замерцали зелёным, и он посмотрел на второго, — И яйцо треснуло. Мда. Дебилы. Харизмой надо даму привлекать. Ха-сука-ризмой! — он постучал по виску, — И успехом! А вы быдло, дебилы и бомжи! И за ваш гонор поплатились. И правильно. Будет уроком — книжки шуруйте читать и деньги зарабатывать, чтобы после подкатов без яйца не валяться!

Они ничего не ответили.

А, ну кроме одного.

— А-а-а! Моё яйцоооо! — он катался по земле.

Тренер вздохнул.

— Эй ты, уцелевший, — кивает на счастливчика, — Звони в скорую, увози этих двух. Страховка детдомовская у них есть. Ты, хромой — бегом десять кругов вокруг зала! А то смотрю энергии после тренировки полно?

— Н-но Тренер! — заквакал с отбитой ногой, — Я… да я ведь только с трени! И нога ещё…

Тренер не ответил, но я увидел, как стекленеют его глаза. Пацан сглотнул, развернулся и, прихрамывая, полубегом пошёл на натоптанную дорожку.

Уцелевший выдохнул.

Зря.

— Чё вздыхаешь как принцесса, ты тоже, как с этими разберёшься. Тебе вообще двадцать. И окурки подметать.

— Да ёёмаё…

— Дебилы малолетние.

Ну да, ну да, они! Правильно! Так их! Под сральник ещё пните, чтобы знали, как на мою маму гнать! И меня в лицо пинать!

Ох, блин, чёто… больно становится.

«Уай…», — я пошевелил лицом, челюстью и носом, — «Адреналинчик-то отходит…»

А вот и прикольные ощущения возвращаются. Стоило ситуации устаканиться, опасности пропасть, как и гормон, отключающий боль, начал сходить на нет.

Ох, ё-ёмаё! А что-то… что-то как-то больно!

«У-ух, что-то жмыхнуло. Ещё слеза пошла. Охо-хо, ля-я-я-я. А что-то не весело уже…»

Теперь я отчётливо ощущаю, как половина лица онемела, а голова раскалывается.

Это… впервые, когда я так получаю по лицу, и когда мне реально от этого больно.

Неужели это моя первая нормальная, человеческая драка? Вау! Это же…

Говно, мне не нравится.

— А теперь с вами… — развернулся Тренер, — Кто и зачем? Быстро, у меня тренировка.

— А, мы… ну… — начала мама.

Понятно, этой во время стресса не говорить, членораздельных слов там не будет. Хотя понять можно — перепугалась, бедная. Сына в лицо пнули. Чё ваще у этих дебилов в голове, пинать первоклашку⁈

Хотя этот первоклашка буквально двух подростков отключил… ладно, повод есть.

— Плишёл тлениловаться! — громко говорю я.

— Ух ёп! — он аж брови вскинул, — Это что за жук навозник там снизу. А, ты? — глянул на меня, — Где «р» просрал? Ладно, не важно. В тренировках отказано, шуруй.

— Спасиб… о? А? Э?

И тут я не понял. Мне аж секунда потребовалась, чтобы переварить. Тренер уже даже уходить начал.

Так, что за фигня⁈ Да я по хлебалу ногой получил! Где награда⁈

— Эй! А почему? Мне нужны тлениловки!

— Нужны? Уверен? Мать есть, сила есть. Одет прилично. Мозгов в школе наберёшься. Здесь тебе их только отобьют. И жопу, — он пошёл дальше, — Нечего тебе здесь дела…

— Да я маму защищать хочу! — крикнул я, — Сильным быть! Вы сами видели этих дебилов, таких полно! И не всех пелевоспитают! Да я даже с ними не сплавился, ошибка на ошибке, получил по лицу! А если их десять? А если маги⁈ Зачем тлениловки? Да вот за этим! Не хочу быть слабым! Вот и всё!

И он… остановился. Все вокруг затихли, даже тот с пробитым яйцом. Лишь парень со сломанной ногой дальше постанывал, но он, наверное, нас даже не слышал.

Тренер повернулся и внимательно на меня посмотрел.

Примерно в это же время. Дом Теодора.

Одетый в дорогую магическую форму дуэлянта, которая ускоряет восстановление и перерабатывает пот, он тяжело дышал и жадно пил воду.

Теодор тренируется каждый день. Куча тренеров, куча теории и практики. Его заранее учат магии, пусть он ею пока и не владеет! Но также его учат и обычному, немагическому сражению. Ведь до магии ещё несколько лет, а защищаться надо.

И Теодор достигает успехов.

Честно? В него мало кто верил. Слишком занеженный, слишком хорошо жил до этого. Но мальчик поменялся. Изнуряющие тренировки он терпел, а информацию жадно впитывал.

Он становится сильнее с каждым днём! Иначе быть не может, ведь такой состав лучших в Империи тренеров есть мало у кого.

Ещё немного, и вряд ли Теодора кто-то сможет победить. Из него просто куют идеальную шпагу. Филигранную. Аристократичную.

Но мальчику казалось… что этого мало.

— Тренер… — он тяжело вздохнул и откинул бутылку, — Давайте ещё.

— Что⁈ — тренер по боксу удивился, — Но вы и так уже час занимаетесь, господин!

— Давайте ещё половину.

Теодор знал, против кого идёт. Для чего всё это.

Нельзя останавливаться.

Михаэль будет уничтожен. На глазах у всех. Только теперь Теодор не полезет на рожон, а подготовится основательно. Этот урок он усвоил.

Тренер нас оглядывал.

— Откуда узнал о нас? — нахмурился он.

— От плабабушки.

— Как зовут?

— Василиса…

Он взглянул на мать. А потом на меня. И… хмыкнул.

— А я-то думаю, чё за дежавю, — покачал он головой, — Ну пойдём. Вряд ли больше дня продержишься, — он снова развернулся.

Я пошёл, но… мама меня не отпустила, всё ещё прижимая к себе. Я нахмурился и поднял на неё голову.

— Миша, я… не хочу, чтобы ты тут занимался. В этом дворе, в этой секции, — пробормотала она с тревогой в голосе.

Я посмотрел в её перепуганные глаза. Наверное, я выгляжу отвратно. Одной половиной упал на грязный асфальт, другая наверняка опухла. Видеть это на собственном сыне, на собственном двухлетнем малыше — наверное невероятно страшно.

Но мам…

Твоему сыну пора взрослеть. Я не смогу вечно держать тебя за ручку. Приходит время, когда эту ручку нужно защищать.

Мы оба это понимаем, не так ли?

— М-Мишенька, ты же ранен! Тебе надо в больницу!

— Не надо. Это выглядит стлашнее, чем на самом деле, — я сжимаю её руку, — Всё холошо, мам. Ты же знаешь, что сказал Альбелт ещё давно пло меня. Я же не плосто лебёнок.

Пусть мама не знает, что я перерождённый, но про моё раннее пробуждение ей известно ещё с начала. Поэтому моя сила, интеллект и регенерация её не шокируют. Наверняка удивляют, да, но не шокируют.

— Если тебе не понравится, мы сразу уйдём!

Я кивнул. И мама, понимая ситуацию… сама отпустила мою руку.

Вау. Вот этого я не ожидал. Я что, правда только что повзрослел в её глазах? До этого она всегда меня держала. А тут отпустила.

Похоже, эта ситуация заставила измениться не только меня.

А ещё я понял одну истину — толпой можно запинать даже перерожденца. Казалось бы, где я, а где людишки! А нет — отвлёкся на двух, пропустил ногой в лицо от третьего. Будь у них желание, они бы оттолкнули мать и запинали меня, пока я не поднялся.

Толпа решает, кто бы что не говорил.

«Это стоит запомнить…», — вспомнил я про садик и деление на группы.

— Тренировка идёт, так что включаемся быстро, — говорил тренер, — Слушаем Афанасия, сегодня он. Твоей комплекции у нас есть пацан, сам его найдёшь. После тренировки подметать зал.

— Подметать⁈ — я вскинул брови, — А разве… этим не занимаются горничные и уборщицы?

Он на меня медленно повернулся.

Понял, пора отвыкать. Не везде аристократы и золотые люди. Зря быканул.

Вообще, само здание было большим. Тут целый холл, несколько коридоров, и несколько спортивных залов! Правда вот всё старое, а ремонт не делали со времён… никогда.

Я оглядывался. Дух такой… знаете…

Я вот фильмы исторические смотрел, и это один в один заброшенная секция какого-нибудь бокса. Подвальная. Даже представить сложно какую историю и чью кровь впитали эти полы. Да тут же целая эпоха!

«Интересно, а дерево с кровью… вкусно грызть?..», — я сглотнул.

А маме вот на всём пути неуютно было. Такая принцесса и няшечка явно не привыкла к таким местам.

Мы приближались к залу. Оттуда слышалась суета. Крики! Хы! Хыэ! Фуц-фуц! А потом… бабах! Что-то взорвалось нахрен!

Заходим.

— Сэр! — по залу бежал какой-то запыхавшийся, почерневший парень в обгоревшей одежде, — Меня чуть не сожгли нахрен!

— И правильно сделали! — гаркнул на него другой взрослый мужик в военной форме.

— Сэр, это потому, что я цыган? Мне сказали: «Получай, цыган!». Это расизм, сэр.

— Это потому, что ты слепошарый дебил, который не увидел искры перед вражеским взрывом! Обратно на арену! Ну и цыган, да. Но это просто факт.

— Но это оскорбление, сэр!

— Это он с любовью. Сказал бы он «грязный, паршивый цыган», то можно было бы обижаться. Назови его бурятом, и будете квиты. Эй, Булат, ты же бурят⁈

— «Так точно, сэр!»

— Ну вот. А ты цыган. Живо обратно!

Облысевший после огня бедолага поблагодарил за жизненный урок и тяжело поплёлся назад.

Зал, ПРОСТО огромный! И людей тут дофигища! И… и воняет ещё! Огнём, жжёными волосами, потом, кровью, песком! Куча людей, куча парней! Даже пара девушек! От них тоже воняет? Да наверняка, девочки же вонючки! Мне так Максим сказал.

— Э-эй, Афанасий! — крикнул наш тренер с порога, — Ты четвёрку дебилов неделю назад привёл?

— Ну да-а! — крикнул он с другого конца зала.

— Скажи, что если ещё раз увижу, как у порога мусорят — заставлю окурки жопой жрать.

А то, что они людей кошмарят, это так, мелочи? И детей бьют, и к девушкам пристают. Это можно, это не останавливать? Про это умолчим?

Хотя с другой стороны, они же за это и ушли без яиц и ног. Хм… школа жизни?

Может и Августу яйцо разбить?..

И вообще… всем?

Мы пошли через зал. На удивление, но на нас почти не обращали внимание. Бедного цыгана заморозили, девчонка забивает парней в партере, и вообще, тренировка кипит.

Мы подошли.

Афанасием был высокий, но худощавый мужик в камуфляжной форме, с седым ёжиком волос.

— Афанасий, прими пиздюка. Я не могу, по делам смотаюсь. Он сам пришёл, сказал хочет тренироваться.

— С мамкой пришёл? — он задрал бровь, — Ну это сильно. И смело. Как его шпана не прибила? У детдомовских же гонор в жопе по поводу родителей.

— Ну… она попыталась, — хмыкнул Тренер, — Один без яйца, второй с гипсом завтра бегать будет, — он кивнул на меня, — Правнук Всеволода. И ведьмы его.

— О-ох, даже так, — как-то по-садистки заулыбался вояка.

Всеволод… мой прадедушка! Я же, кстати, впервые слышу его имя! И судя по интонации и реакции, то, что я его внук, о чём-то им говорит.

Кем был мой прадед?

Ыа-а-а, да что вообще с моей семьёй не так⁈ Тут есть хоть один обычный человек⁈

— Ладно, посмотрим. Оставляй.

Безымянный тренер кивнул, ничего не сказал и пошёл на выход. По пути на кого-то наорал, чтобы руки в спарринге выше держал, из-за чего тот отвлёкся и сразу получил леща в челюсть.

Остался я, Афанасий и мама.

Впрочем, ненадолго.

— Так, девушка, либо на скамейку, либо домой. Глаза не мозолить!

Мама хотела возразить, но я повернулся, кивнул и показал большой палец вверх, как каскадёр. Всё хорошо, мам. Не умру.

Ну… не должен.

Мама волнительно села на лавочку у стены, и мы остались вдвоём.

— Ты слышал моё имя⁈ — резко гаркнул Афанасий, — Забудь! Так обращаются только друзья, а ты просто сопляк и мелкий жук под ногами! Понял⁈

— Сэл, да, сэл! — крикнул я с очень серьёзной мордой, даже по струночке встал.

— Откуда ты узнал эту фразу про сэра⁈

— От знакомой девочки, сэл! Мы с ней били алкаша!

— Хорошая девочка, чёрт возьми! Из тебя, молокососа, нормального человека делает! Далеко с ней пойдёшь! — орал он.

— С-спасибо, сэл! — не знаю за что поблагодарил я.

— Почему пришёл⁈

— Чтобы защищаться!

— Пиз*ёж! Первопричина⁈

— Потому что увидел длугого мальчика с клутым приёмом и понял, что плоиглаю! А я не хочу плоиглывать, сэр! Всё сделаю для этого!

— Ради чего⁈ — он орал и плевался

— Себя и дологих, сэр!

— А остальные⁈

— А на остальных посмотлим!

— Отличный ответ, мелкий ты пиздюк! Правда это не помешало тебе получить сапогом в таблет! И из-за чего? Потому что пришёл с мамочкой! Отвыкай от юбки! Жесть — твой учитель! — он указал н дорожку вокруг зала, — Тридцать кругов вокруг зала! Остановишься или замедлишься — полетишь вон отсюда!

Я оглядел этот зал. Сглотнул.

Ч-что?..

Я пять вокруг садика-то не мог…

— Т-тридцать? Может вы напутали? Может…

— Тридцать один! — рявкнул Афанасий.

Я испуганно повернулся, но помедлил с бегом. Зря. В этом месте медлить запрещено законом. Думаешь — значит умираешь.

— Тридцать два! Тридцать…

Резко разгоняюсь!

Я в неудобным туфлях. Неудобных штанишках с подтяжками. В обычной футболке. Разве что разогрет после боя, и то, после него же у меня раскалывается голова и онемело лицо.

Тридцать два круга? Да вы гоооните!

Спустя какое-то время.

Афанасий внимательно следил за новеньким. Михаэль, да? На самом деле — знакомые черты лица. Знакомые глаза. Именно это и заинтересовало тренера — пришла частичка того, кого ты очень уважал.

Частичка прошлого, в котором ты был счастлив.

Оба тренера это понимали, но никто не подал виду. Нельзя набирать любимчиков. Это всегда плохо кончается.

Так что, несмотря на его родословную и победу в потасовке, — хотя последнее сомнительно, ничего в этом нет, и похлеще видали, — испытание дали Михаэлю обычное.

Вернее — не совсем.

Да раньше их и вовсе не давали.

Так совпало, что в последнее время этот зал стал популярен среди молодёжи. Ещё бы. Когда бывшая детдомовская шпана исправляется, выходит в люди и приезжает на «новой бешечке» проведать знакомых, они поинтересуются, а «как поднялся, брат».

И всё началось отсюда. С зала. Где тебе буквально кровью и потом вбивают нормальные жизненные установки. И чтобы отделить любителей наживы от тех, кто РЕЛЬНО хочет встать на ноги — для них нужны испытания.

Михаэль вот бегает после драки. Тридцать два круга. И это намеренно жестоко, да. Испытание в том, чтобы его не пройти. Чтобы свалиться, чтобы ноги отказали! Невозможно ребёнку столько пробежать!

У Михаэля есть любящие родители и здоровье, а значит он УЖЕ богаче большинства. Так ли нужен ему этот зал? Проверка выяснит.

Если остановится сам — пойдёт на выход. Места и так мало. Откажут ноги — добро пожаловать, намерения у тебя большие.

Но возникла одна проблема. Ма-а-аленькая такая.

— Сэл… с… сэл… — Михаэль подковылял, весь хромой, красный, мокрый.

На его носу застыла кровь, а сам он упал на четвереньки и едва не хрипел, настолько кислорода не хватало.

— Я… всё… плобежал.

Да. Возникла проблемка в расчётах.

Михаэль смог пробежать.

Афанасий от него отвернулся и едва ли не в панике огляделся. Увидел одного из лучший среднеклашек этой секции. Ему двенадцать! На вид — в два раза старше Михаэля! Тренируется уже год!

— Эй, Булат. Сколько кругов пробегаешь?

— Если без магии, то… ну… кругов двадцать шесть, двадцать семь, сэр!

Афанасий снова посмотрел на Михаэля. А затем на огромный плакат со старым, очень старым первым составом этого зала. На огромного голубоглазого мужчину с широкой улыбкой.

Очень огромного. Очень грозного.

Очень опасного.

Михаэль — потомок своего прадеда. Теперь не только внешне, но и в амбициях, в духе и сердце. И плевать, как он это унаследовал, по крови или воспитанием от Василисы, факт один.

— Отказано. Пиз*уй домой.