Наказание

На 346 году Будущей эры некий Нарушитель совершил проступок, вызвавший всеобщее недоумение и самые разнообразные толки.

Проступок объяснили своеобразием характера Нарушителя, недоразумением, временным умопомрачением, педагогическими ошибками, которые, может быть, совершили в детстве воспитатели Нарушителя, уязвленным самолюбием, срывами в работе, неустроенной личной жизнью и даже излишне пылким проявлением добрых чувств.

Но все эти объяснения оставляли у людей той прекрасной эпохи смутное чувство неудовлетворенности. Получалось, что нужно скорее сострадать Нарушителю, чем осуждать его. Да и сам Нарушитель то ухмылялся, радуясь неожиданной популярности, то всем своим скорбным видом взывал к сочувствию.

Объяснения были правдоподобны, но оставался в этом деле некий икс, не раскрыв которого ничего не поймешь.

Решение вопроса поручили электронному мозгу. Ответ пришел поразительный: «Поступок является попыткой достичь своих целей низким искательством при отсутствии чувства чести и самоуважения. В древности его назвали бы подлым».

Ответ вызвал не только отвращение к Нарушителю, но и успокоение умов, чувство облегчения, которое приходит, когда решена сложная задача.

«Если уж в древности только исключительные преступления называли подлыми, то каким же преступлением была сама подлость!» — рассуждали все.

Преступление требовало наказания, которого не было в обычаях и установлениях того чудесного времени. Тогда решили покарать подлость по законам тех исторических эпох, когда она еще существовала на Земле.

В электронный мозг поступили все судебники, уложения, законоположения, уставы и кодексы, начиная с законов древневавилонского царя Хаммурапи. Решения ждали с трепетом, а то и с ужасом: вдруг выйдет, что Нарушителя следует повесить, четвертовать, колесовать или, обмазав медом, посадить в муравейник.

И снова ошеломляющий ответ: «Нет никаких данных, что подлость как таковая преследовалась законами. Она каралась лишь постольку, поскольку входила в состав других преступлений».

— Как? — удивилось человечество. — Неужели древние спокойно терпели такую ужасную вещь, как подлость?

Электронному мозгу пришлось переработать уйму материала, начиная с древних саг и былин и кончая пожелтевшими телесценариями. И вот пришел ответ: «Среднестатистическое наказание за подлость — пощечина, затрещина, плюха, оплеуха».

Наказание было совершено в торжественной обстановке на глазах у всего человечества, приникшего к устройствам, заменившим наши телевизоры.

На ринге Центрального стадиона в разных углах, опираясь на канаты, стояли Нарушитель и Наиболее Потерпевший. По свистку Верховного судьи (судьи сохранились только в спорте) они стали сближаться.

Наиболее Потерпевший был мрачен. «Все-таки жестокие обычаи были у древних, — думал он. — После того, что пережил, ты должен еще и ударить человека. А вдруг этот подлец сообразит после правой щеки подставить левую? Я этого не вынесу. Может, взять и по-братски поцеловать его? А если он тут же умрет со стыда за содеянное?»

Он занес руку. Человечество застонало от ужаса. Ведь люди привыкли ощущать чужую боль как свою.

И вдруг Наиболее Потерпевший опешил. Щека Нарушителя, которая должна была подвергнуться экзекуции, густо покраснела, хотя пощечина еще не была нанесена. Покраснение быстро распространилось на другую щеку, а затем и на все лицо.

— Доктора! Доктора! — закричал Верховный судья.

— Послушайте! — раздался женский голос из первых рядов. — Не надо никакого доктора. Нарушителю стыдно. Он просто покраснел. Так бывает. Я где-то читала об этом!

— Ему стыдно! Он познал стыд! Он спасен!

По всей Земле, на всех обитаемых планетах Солнечной системы люди аплодировали, обнимались и плакали от радости.