Наемники космоса

6

«Вандереру» ничего не стоило уйти от галличековой эскадры, но что бы это дало? Военным кораблям на орбитах вокруг Антрима сообщат о скором его появлении вблизи планеты, и даже без предупреждения от команды патруля глубокого космоса. Траффорду как-то пришлось служить на сторожевых кораблях, и он отлично знал, как они просматривают пространство на всех Карлотти частотах, как безостановочно гудят магнитофоны, как немедленно вызываются штабы лингвистов, подолгу бодрствуют наблюдатели за экранами масс-индикаторов. Да, была очевидно, что орбитальные корабли уже поджидают земной корабль с грузом контрабанды: богатый приз, который появится на мгновение на их экранах, чтобы потом выскочить в нормальном континууме в пределах досягаемости их боевых орудий и ракет.

Работал только двигатель Маншенна — без включения инерциального двигателя, чтобы не демонстрировать всех возможностей корабля. Шел «Вандерер», а вокруг него, сверкая на экране масс-индикатора зловещими искрами, мчались корабли седьмой крейсерской эскадры, все еще не потерявшие надежды вырвать эту жирную добычу из когтей орбитальной блокады.

Пока не раскрыты все карты, надо было лишь следить и ждать. Экипаж «Вандерера» торжествовал, глядя на безрезультатные потуги галличеков перехитрить контрабандистов.

— Сдавайтесь, — скрипел динамик, — пока не поздно. Мы обещаем быть милостивыми к побежденным. На самом деле никакой блокады не существует. Маршал Фраймики трепло. Он клюет и рвет мясо со своих же костей.

Иногда в динамики вторгался слабый голос:

— Не слушайте их. Они лгут, — затем он затихал и вновь появлялся. — Порт Донегал «Вандереру». Порт Донегал «Вандереру». Вы хорошо постарались, ребята, спасибо, но лучше поверните обратно.

— Благодарить будете, когда увидите нас, — ответила Айрин.

Обращаясь к своей жене, Траффорд сказал:

— О чем ты думаешь? Я отлично знаю, что у нас есть шанс прорваться, но я просмотрел все твои книги по космическому праву и не смог найти даже малейшей лазейки. Мы можем стрелять только из игрушечных ружей. И если даже в случае самообороны мы хоть раз откроем огонь, нас зачислят в пираты.

Она самодовольно улыбнулась.

— Я надеялась, Бенджамин, что ты сам поймешь, что к чему. Твой опыт подсказывает тебе только два пути решения: выступать против меньших, равных или чуть больших сил противника и бежать от существенно превосходящих сил. Но отбросим в сторону бегство сломя голову. Ситуация зависит от уровня техники противника.

— Мы даже не пробуем бежать сломя голову. Что прикажете мне делать? Я все-таки капитан, но никто не хочет мне ничего объяснить.

— Наше главное оружие, — сказала она ему, — это психология.

— Психология?

— Да. Как ты знаешь, каждая разумная форма жизни в этом мире наследует тип поведения своих отдаленных предков. Но одну вещь имеем, как правило, все мы — любопытство, правда, у каждого оно выражено по-разному. Ладно, ты слышал версию Метзентера о том, что наши разукрашенные перьями друзья могут чувствовать и мыслить. Ты слышал, как они ругались из-за своего приза. Тебе это ничего не напоминает?

— Хм… Да… Птиц, подравшихся из-за жирного червяка?

— Вот именно. Галличеки не в состоянии сейчас воевать. Можно поспорить, что все они сейчас заняты наведением порядка в своих рядах.

Седьмая крейсерская эскадра крутится около нас. И к тому же их маршал — настоящий пройдоха и воспользуется случаем, чтобы урвать кусок, да пожирнее, от денежного приза. Однако маршал блокады будет утверждать, что все призовые деньги должны достаться сторожевикам. Исходя из этого, нам и надо рассчитать точку, где мы должны появиться в нормальном пространственно-временном континууме. По всей видимости, все корабли орбитальной блокады будут находиться в боевой готовности, оставив противоположную сторону Антрима неохраняемой.

— Ладно. Я согласен. Но как мы там окажемся?

— Очень просто. Вспомнив законы элементарной физики, Бенджамин.

— Я хочу, чтобы ты прекратила говорить загадками, — возмутился Траффорд.

— А я хочу, чтобы ты перестал думать, будто всеми кораблями управляют только в соответствии с уставами имперских вооруженных сил. Есть старая-престарая аксиома. Два твердых тела не могут находиться одновременно в одной и той же точке.

— Это можно использовать, — пробормотал наконец Траффорд.

— Можно, и мы используем это.