Наемник

21

Две недели тянулись, как резиновые, но и они не могли длиться бесконечно. Всему рано или поздно приходит конец, хорошее оно или плохое. Вот и эти две недели подошли к концу. За это время курсанты, как их еще называли сержанты, занимались спортом, заключавшимся в простых пробежках. Круги, которые они нарезали, день ото дня становились все длиннее и частично (каждый раз все больше) переносились на пересеченную местность.

Вот и сейчас третья рота наматывала пятый, двухкилометровый, круг из десяти. Сто курсантов были поделены на взводы, по двадцать человек в каждом. Другие девять рот занимались на различных видах тренажеров.

– Щас подохну, – просипел обильно вспотевший Кастор, когда рота перешла на шаг, иначе такую дистанцию в сплошном марш-броске никому было не выдержать. Ему было сложнее остальных из-за плохо сходившего избыточного веса, а в последнее время ему было особенно плохо.

– Держись, – подбодрил его Стюарт, бежавший без видимых усилий.

– Все хочу спросить, – разлепив ссохшиеся губы, произнес Брюстер, – ты вообще когда-нибудь устаешь?

– Почему не устаю, устаю… просто я стараюсь не показывать этого.

– Я понял, он капралом хочет стать… – озвучил свою догадку Мешко.

– Ну и что с того. И потом, когда вы бежите, то постоянно думаете: «Когда же все это закончится!», я прав?

– Угу, – выдохнул Макс. – А ты о чем думаешь? Не о бабах же… или о них?

– Я вообще стараюсь ни о чем не думать. Просто про себя напеваю несложную ритмичную песенку, вводя себя в некое подобие транса…

– Так что ж ты, морда смуглая, раньше об этом не мог сказать?

– Так вы меня и не спрашивали, – пожав плечами, ответил Стюарт. Он уже давно не обижался на подобные высказывания, так как это не всегда означало оскорбление. Впрочем, тут были свои нюансы…

Все замолчали, и колонна снова пустилась в бег.

Брюстер не верил, что он сможет столько пробежать, да еще с такими свинцовыми накладками, однако же бежал. «Тут явно не обошлось без „химии“, – подумал он. – Ну и пусть, лишь бы по известному органу не сильно било…»

– Что ж, у тебя есть шанс забить дополнительный гвоздик в свою карьерную лестницу, – сказал Макс на бегу, что сильно сбивало дыхание.

– Ты о чем?

– Вон видишь, на повороте кто-то лежит без сил, если дотащим, глядишь, и оценят сей героический поступок.

– Не советую, – тихо произнес Кастор, но так, что его никто не услышал.

– Круги еще резать и резать, – напомнил Эстевес. – Ты сам-то доползешь?

– Попробую…

– Ну, тогда давай.

Эстевес с Брюстером подхватили лежащего в пыли человека, при этом Макс закинул одну руку себе на шею, а Стюарт, из-за своего роста, подхватил вторую под мышку. Тут же подбежал сержант-инструктор Удостон.

– Бросьте этого поганца. Мы не армия спасения, и если кто-то не может продолжать бой, его следует бросить. Вам ясно?

– Так точно, сэр! – хором ответили Макс со Стюартом, но «доходягу» не бросили.

– Так почему не бросаете? Рядовой Эстевес!

– Ээ… Мы несем его в качестве ээ…

– В качестве последнего щита, сэр, – пришел на выручку Брюстер.

– Какого еще щита, солдат?

– Последнего, сэр! Чтобы в случае отступления или при обнаружении засады он прикрыл остальных ценою своей собственной жизни и дал уйти остальной группе, сэр.

– Самый умный?

– Никак нет, сэр!

– Ну-ну… – многообещающе проронил сержант и оставил их в покое.

– Не нравится мне его нуканье, – понуро проронил Кастор, который немного пришел в себя, вероятно, испробовав методику Эстевеса. – Ох, не нравится…

– Да ладно тебе… – отмахнулся Макс, – слышь доходяга, тебя как звать-то?

– Бе… Бертрольд Риверс… Можно просто Берт.

– Стоп, я тебя узнал, это ты мне ноги отдавил тогда, топтун. И что тебе дома не сиделось?

– Да какая теперь разница?…

– Ну, тогда чего в программисты-хакеры не пошел? Ты же хакер?

– Хакер, – признался Бертрольд. – Только я недостаточно хорош.

– Да ну? – не поверил Макс. – Хакер, он и в известном месте хакер.

– Так да не совсем так. Вот вы смогли бы взломать, ну, предположим, хотя бы систему какого-нибудь… э-э-э… возьмем гостиницу?

– Нет, это вряд ли, – признался Макс Брюстер и переадресовал вопрос своим приятелям: – А вы как?

– Никак, – ответил Кастор. – У меня вообще как в анекдоте…

Об анекдоте пришлось на время забыть, снова начался период бега, и все почли за лучшее замолчать. К тому же рядом пробежал сержант, сверкнув глазами.

– Ну, так что там с анекдотом? – спросил Макс, когда вновь начался долгожданный период ходьбы. – Рассказывай.

– А, ну встречаются как-то два приятеля, и один у другого спрашивает: «Как ты с компьютером общаешься, еще на ВЫ или уже на ТЫ?» А тот отвечает: «Я с ним на ТВОЮ МАТЬ!»

– Аналогично, – ответил Стюарт на невысказанный Брюстером вопрос.

– Ну, так вот, а мне это, как семечки, – продолжил Бертрольд. – Теперь видите, какая разница между мной и вами в этом отношении? Точно такая же разница между мной и теми, кого берут в связисты. Зачем им доводить меня до кондиции, тратить деньги на обучение, когда можно сразу принять на работу готовых специалистов.

– Понятно…

– И еще. Спасибо, что подобрали, – добавил Риверс. – Еще одного истязания сержанта я бы не выдержал.

– Да ладно…

Взвод, в котором бежал Макс Брюстер, пришел к финишу последним. Сержант Удостон, обычно отчитывающий прибывших в хвосте, ничего не сказал. Из чего Макс сделал вывод, что тот готовит для них особо каверзную подлянку.

– Ну что ж, сдохших нет, можете идти на теоретический курс. Сегодня он будет для вас последним.

– И чего нам могут рассказать нового? – удивился Кастор, когда все пошли на занятия.

И действительно, ничего нового там не рассказали, но как любил говаривать преподаватель: «Повторение – мать учения». В запасе у него было еще много разных поговорок, которыми он блистал при каждом удобном случае.

На теоретических занятиях рассказывали, в основном, как можно быстрее и эффективнее убить своего противника. Для этого нужно было запомнить некоторые анатомические подробности строения человеческого тела.

Кроме того, в курс входили навыки выживания в различных биологических зонах, объяснялось, чем можно питаться, а кого лучше не трогать, случись что… По этому поводу преподаватель говорил: «Вы должны стать варварами. Потому как варвар умирает последним, ибо для него не существует внештатных и экстремальных условий. Для него они все штатные и обыденные. Жри, солдат, она богата столь ценными для организма белками». Эту фразу он сказал, когда по ладони Брюстера ползла бледная студенистая личинка, толщиной в большой палец, которую нужно было съесть, а Макс никак не мог заставить себя это сделать. В конце концов, личинка была проглочена, но чувствовал он себя после этого не слишком комфортно. Рвотные позывы продолжались минут пять, но все обошлось.

Впрочем, основные премудрости выживания придется испытывать в реальных условиях. И это не могло не радовать, ведь вполне вероятно, что многого из того, чему их учили, делать не придется.