Часть 4

Январь, 2202 год от Рождества Христова

22

Я бросился в туалет, плеснул в лицо холодной водой, глянул в зеркало. Физиономия чумная.

Вернулся к дисплею, отдал команду открыть межкоридорные двери, включил сигнал общего сбора и приказал в микрофон:

– ВНИМАНИЕ! ВСЕМ КАДЕТАМ И ОФИЦЕРАМ НЕМЕДЛЕННО СОБРАТЬСЯ В СТОЛОВОЙ!

Но сам я не спешил: подтянул галстук, причесался, поправил мундир, подобрал с пола пистолет, сунул его в кобуру.

По пути в столовую заставил себя успокоиться. Никто не должен заподозрить, что начальник волнуется.

– Что случилось? – тревожно воскликнул Толливер, поджидавший меня у входа в столовую.

– Пока ничего. – Я открыл дверь, шагнул в столовую.

– СМИРНО!

Стройные шеренги вытянулись и замерли. Непричесанные, застегнутые не на все пуговицы – сразу видно, что натягивали униформу впопыхах. Жаль, не все из этих кадетов доживут до выпуска. Великолепные получились бы офицеры.

– Вольно! – Я окинул своих воспитанников прощальным взглядом. Последнее в моей жизни построение. – Мне нужны добровольцы на учебную орбитальную станцию для важного задания. Предупреждаю: дело опасное, поскольку в Солнечной системе по некоторым данным опять появились рыбы.

Мертвая тишина. Кина Обуту печально качала головой, осуждая мое вранье. Но не могу же я открыть кадетам всю правду! И без того нет ни одного добровольца. Чем их привлечь? Что посулить?

– Добровольцы освобождаются от экзаменов по навигации!

Непедагогичный прием подействовал, над шеренгами неуверенно поднялась одна рука, потом другая. Я подошел к первому смельчаку.

– Два шага вперед! Фамилия?

– Рэйф Слейтер, сэр, – звонко ответил кадет. Совсем еще ребенок, даже голос не начал ломаться.

– В шлюз!

– Есть, сэр. Сумку с собой брать?

– Нет. – Я подошел к следующему добровольцу. – Фамилия?

– Лех Бронски, сэр.

– Тоже иди в шлюз. Кто еще?

– Жак Теро, сэр, – вышел из строя третий кадет.

– Знакомая фамилия. Где я тебя видел?

– Не знаю, сэр.

– Ладно, присоединяйся к своим товарищам в шлюзе.

– Ты включил его в список на Финальном отборе, – прошептал мне Толливер.

Разве? Ах да, было дело. Пришлось выкинуть из списка какого-то абитуриента. С тех пор, кажется, минула вечность.

– Сержант Ибарес! Идите в шлюз, помогите кадетам надеть скафандры, потом отведите их к шаттлу, – приказал я.

– Есть, сэр.

Из строя вышло еще несколько добровольцев.

– Роберт Боланд, сэр.

– Нет, тебя не возьму. – Рисковать его жизнью у меня не поднималась рука, слишком хорошо я знал, как он дорог своему отцу сенатору Боланду.

– Пожалуйста, сэр! – взмолился Роберт. – Возьмите меня!

– Нет!

– Пожалуйста, сэр! Я первый в классе по навигации! Я огляделся: желающих лететь на станцию по пальцам можно перечесть, выбирать не приходится.

– Ладно, – согласился я скрепя сердце. – Следующий.

– Йохан Стриц, сэр.

Вместе с ним вышли Кил Дрю и Кевин Арнвейл. Что подвигнуло их на этот шаг?

– Ладно, беру всех троих. Следующий.

– Лорен Рейцман, сэр.

Опять знакомая фамилия. Да это же тот самый, что поначалу отказывался принять присягу! Выдержал, стал хорошим кадетом. Молодец! Но не сломается ли он снова?

– Хорошо. Следующий.

– Джеренс Бранстэд, сэр.

Нет, Джеренса брать нельзя, ведь я поклялся его отцу беречь наследника обширной плантации Бранстэдов на Надежде. Пусть я однажды нарушил клятву и теперь мое слово не стоит ломаного гроша, но увеличивать бремя своих грехов не буду.

– Нет, – отрезал я.

– Сэр, я понимаю, что произошло! Знаю, чем рискую! Это мой сознательный выбор!

– Молчать! Встать в строй!

Джеренс с нескрываемой досадой на лице подчинился. Я направился к другим добровольцам.

– Елена фон Сейл, сэр!

– Хорошо.

– Омар Бенгхади, сэр!

Где я его видел? Ладно, потом вспомню.

– Хорошо. Иди к шлюзу.

Из строя вышла его соседка, хрупкая на вид девчонка.

– Алиса Джонс, сэр!

Вдруг я вспомнил, как случайно встретил эту парочку – Алису и Омара – в учебном корпусе в Девоне еще за несколько дней до вступления в должность начальника Академии. Тогда же я познакомился и с сержантом Ибаресом.

Пройдясь вдоль строя, я набрал сорок три кадета. Пожалуй, хватит. Больше добровольцев нет, а заставлять идти на верную гибель нельзя.

– Остальным кадетам вернуться в казармы! Разойтись! – приказал я. В зале остались лишь офицеры. – Гардемарины, ко мне!

Меня окружили знакомые и полузнакомые лица: Томас Кин, Адам Тенер, Сандра Экрит, Гутри Смит, Томми Цай, Эдвард Диего и рыжий Антон Тайер. Их согласие мне не требовалось, офицеры обязаны выполнять приказ, даже если им предстоит умереть.

– Мистер Кин, организуйте посадку ваших гардемаринов на шаттл! Живо!

– Есть, сэр.

Старший гардемарин Кин увел своих подопечных, в зале остались два лейтенанта, сержанты, несколько техников и пилот шаттла Трайн.

– Мистер Трайн, подготовьте шаттл к полету на орбитальную учебную станцию! – Пилот пошел к выходу, я обратился к оставшимся:

– Не исключено, что рыбы нападут на Фарсайд. – Пилот задержался у двери, навострил уши. Не обращая на него внимания, я продолжал:

– Сделайте ради спасения кадетов все возможное и невозможное.

– Что вы задумали, сэр? – спросила Обуту.

– Я буду с кадетами и гардемаринами на учебной станции, – уклончиво ответил я. Рассказывать о своем замысле я не мог, иначе нашлись бы желающие остановить меня, а препятствий и без того выше крыши.

– Бог вам в помощь, капитан, – сказал Радс.

– Спасибо.

– А я, судя по всему, отстранен? – со смесью сарказма и досады спросил Толливер.

– Нет, вы отправитесь со мной. Но это не приказ, старший лейтенант Толливер.

– Что ты задумал на этот раз?!

– Пока не могу сказать, Эдгар.

– То же самое ты говорил, когда намылился взорвать орбитальную станцию Надежды! – заклокотал он.

– На этот раз ничего взрывать не будем.

– Ладно, что с тобой сделаешь… Вместе начинали служить, вместе закончим. Лечу с тобой. Неужели он догадался?

Перед выходом из шлюза я тщательно проверил свой скафандр.

– Все в шаттле?

– Так точно, сэр, – ответил Ибарес. – Мне тоже лететь?

Опыт сержанта мне бы на станции очень пригодился, но кто-то ведь должен присматривать за оставшимися кадетами.

– Нет, возвращайтесь в казарму. – Я вышел из шлюза в безвоздушное пространство. В черноте над головой немерцающими точками висели звезды. По лунной пыли я поспешил к шаттлу. Каждая секунда задержки означала гибель сотен мирных людей на Земле, гибель моих соратников в боевых кораблях. Наконец шлюз шаттла открылся, я вошел внутрь, устроился на переднем сиденье рядом с Толливером, пристегнулся к креслу.

– Эдгар, все на месте?

– Все, кроме пилота.

– Где он?

– Не знаю.

– Черт бы его побрал! – Я включил рацию:

– Джефф! Торн! Ответь срочно!

Ответ последовал лишь через минуту:

– Лейтенант Джеффри Торн…

– Где пилот?! – рявкнул я.

– Трайн? Разве не в шаттле? – удивился Джефф.

– Найди его! Живо!

– Есть, сэр.

Потянулись томительные минуты. Я закипал, натянутые нервы, казалось, вот-вот лопнут.

– Нам надо спешить? – спросил Толливер.

– Не твоего ума дело!

– Но я, как твой заместитель, обязан знать.

– Где этот чертов пилот?! – рычал я, молотя кулаком по подлокотнику'.

Наконец из рации послышался голос Торна:

– Пилота Трайна нигде нет, сэр. Может быть, поднять по тревоге кадетов, чтобы обыскали всю базу? – Найди, как хочешь, и посади гада в карцер! Мы летим без него! – проорал я в микрофон и отключил рацию. – Толливер, за мной! – Я бросился в кабину, сел на место второго пилота. – Поднимай эту посудину!

– Не кажется ли тебе, что мы…

– Хватит болтать! – оборвал я его саркастическую тираду. – Помнишь, как мы возвращались из Вентур на разбитом шаттле? А этот – целый!

– Тогда сам садись на место пилота, – упрямо язвил Толливер.

Что толку с ним препираться? Нельзя терять драгоценное время! Я включил бортовой компьютер. На приборной панели вспыхнули десятки индикаторов.

– Предполетная проверка запушена, – начал докладывать компьютер, – топливные баки полны, запасы воздуха…

– Нет времени! – рявкнул я. – Прекратить проверку!

– Проверка прекращена, сэр.

– Запускай двигатели!

– Предполетная проверка запущена, – все тем же безразличным тоном долдонил компьютер. – Топливные баки полны…

– Запускай двигатели без проверки! – взревел я на грани истерики.

– Запускать двигатели без проверки запрещено правилами техники безопасности.

– К черту правила! Это приказ!

– Я выполняю только приказы пилота, – невозмути-мo ответил компьютер. Толливер давился смехом. Чертов Толливер! Чертов пьютер!

– Что ржешь, Эдгар?! Пьютер, теперь я твой пилот!

– Введите пароль.

– Эдгар, как совладать с бесноватым компьютером?!

– Понятия не имею, – пожал он плечами. Я отключил компьютер, включил ручное управление, запустил двигатели. Шаттл тронулся с места.

– Эдгар, бери управление на себя. Что вылупился? Ты же лучше справляешься с такими посудинами!

– Ладно. Если заметишь станцию – скажешь, – ядовито огрызнулся Толливер. Разумеется, невооруженным глазом отличить светящуюся точку учебной станции от тысяч других естественных и искусственных звездочек невозможно. – Может быть, компьютер не откажется подсказать нам дорогу?

– Проще пешком дойти, чем говорить с этим бестолковым чемоданом электроники. – Тем не менее я включил бортовой компьютер. – Пьютер, вычисли траекторию к учебной орбитальной станции Академии.

Через пару миллиардов наносекунд «чемодан электроники» ответил:

– Траектория вычислена, автопилот включен, сэр.

– Неужели!? – Какое облегчение! – Спасибо, пьютер.

– Я узнал вас по голосу, капитан Сифорт. По возвращении на базу я подам рапорт в связи с нарушением вами правил техники безопасности.

– Пожалуйста, пьютер. А я подам рапорт на тебя. Толливер, пройдись по салону, посмотри, все ли кадеты в порядке.

– Есть, сэр. – Толливер вышел из кабины.

– Впервые слышу, чтобы человек подавал рапорт на бортовой компьютер. А как меня накажут? – спросил пьютер.

– Не знаю. Наверно, сотрут твою личность, – буркнул я. Что заставляет меня воспринимать искусственный интеллект всерьез, как настоящего человека? Глупо ведь злиться на машину.

Вернулся Толливер.

– Все хорошо, никого не тошнит.

– Капитан Сифорт, но я не нарушал правил, – взмолился компьютер.

– Молчать, чудо электронное! – рявкнул я. – Лучше посматривай, нет ли поблизости рыб.

– Есть, капитан.

Я включил радиоприемник. Новости поступали неутешительные: погибло несколько кораблей, еще несколько городов уничтожено астероидами. Правда, порядок в войсках восстановился, наземные лазеры поражали рыб, взрывали астероиды в воздухе, не позволяя им долететь до цели. Земля сопротивлялась изо всех сил.

В разрушенном Лунаполисе уцелело немало высших офицеров, правда, большая часть аппаратуры связи и наблюдения вышла из строя, затрудняя координацию боевых действий. Адмирал Дагани временно сложил с себя полномочия и передал командование Лондонскому штабу. Правильно сделал, стратег из него никудышный.

Я пошел гулять по разным частотам, слушая новости со всех концов Земли:

– … значительная часть лазерных пушек под Пекином выведена из строя…

– … рыб высадилось на окраине Киева…

– … тринадцать косяков над Бразилией…

– На расстоянии пятисот километров от шаттла появилось семнадцать рыб, – доложил бортовой компьютер. – Движутся косяком в направлении: два, пять, два.

– Что находится в том направлении? – спросил я.

– Орбитальная станция «Порт Земли».

– На каком от нее расстоянии сейчас учебная станция?

– Одиннадцать тысяч километров. Слишком близко. Это затрудняет задачу.

– Мистер Тенер и мистер Кин! Срочно в кабину! – приказал я. Гардемарины прискакали в считанные секунды. – Проверить герметичность скафандров всех кадетов, затем откачать из салона воздух! Пристыковываться некогда, поэтому, как только подлетим к станции, сразу откроете шлюзы, один из вас… Мистер Тенер возьмет трос, прыгнет с ним на станцию, закрепит там его конец, а мистер Кин с лейтенантом Толливером будут следить за безопасностью переброски кадетов по тросу на станцию. Поняли?

– Есть, сэр. Это учения? – спросил Кин.

– Два наряда! Еще вопросы есть?

– Нет, сэр! – Оба гардемарина поспешно ретировались в салон.

– До учебной станции осталось 30 километров, – доложил компьютер. – Я остановлю шаттл в двадцати метрах от станции.

– Хорошо. Когда мы все переберемся на станцию, отлетишь от нее на триста метров.

– Есть, сэр.

– Долго еще лететь?

– Около шести минут, сэр. Я включил рацию:

– Адам! Мистер Кин! Готовы?! Тогда ведите кадетов к шлюзу.

Далеко не всем кадетам довелось поучиться передвижению по тросу в условиях невесомости. Оставалось надеяться, что ловкость их не подведет.

Наконец шаттл замер у станции. Адам вынырнул из шаттла, волоча за собой трос, привязал его за специальный крюк около шлюза. Первым по тросу на станцию перебрался Толливер.

Томас Кин под моим наблюдением инструктировал кадетов, показывал им, как правильно держаться за трос, и посылал их к шлюзу станции в руки Толливера. После кадетов один за другим по тросу заскользили гардемарины: Антон Тайер, Сандра Экрит, Эдвард Диего. Последними покинули шаттл Кин и я. Отсоединили трос, шаттл отлетел на триста метров.

Вокруг диска станции на тросах болталось одиннадцать корабликов, которые мы называли лодками. Все они были оснащены сверхсветовыми двигателями. Поскольку у станции было всего два стыковочных узла, одновременно пристыковаться к ней могли только две лодки.

– Мистер Толливер, пристыковать к станции ближайшую лодку! – приказал я. – Мистер Кин, пристыковать вторую лодку к другому шлюзу! Антон, помоги ему!

Глаза гардемаринов засветились радостью. Еще бы! Не часто выпадает счастье порулить кораблем, пусть маленьким, зато настоящим. Пока из шлюзов откачивался воздух, я дал команду кадетам и гардемаринам на построение и произнес краткую речь:

– Предстоит выполнить сложное задание. В каждой лодке будет пять кадетов и один гардемарин. Я полечу во флагманской лодке «Трафальгар».

«Трафальгар» больше остальных лодок, его даже можно назвать кораблем. В Академии за ним закрепилась кличка «папаша».

Гардемаринов у меня было семь, а кадетов хватало на восемь лодок. Я рассчитывал на пилота Трайна, но он сбежал. Подлый трус! Даже восемь лодок маловато, не говоря уже о семи.

Что делать? Толливер нужен мне на «Трафальгаре», не могу же я одновременно командовать и управлять кораблем.

Пристыковалась первая лодка.

– Мисс Экрит, вы командуете первой лодкой! Возьмите пять кадетов. Отстыковаться через пять минут! – приказал я.

– Есть, сэр. Куда лететь?

– Отлететь от станции на полкилометра и ждать.

– Есть, сэр. – Сандра Экрит взяла пять первых попавшихся кадетов и поспешила с ними в лодку.

Командиром второй лодки я назначил Томаса Кина. Адам Тенер и Толливер пристыковали к станции вторую пару лодок. Третью лодку возглавил Томми Цай, четвертую – рыжеволосый Антон Тайер.

Следующая пара лодок. Боже мой, какая потеря времени! Каждую секунду на Земле гибнут люди!

– Твоя – пятая, – напутствовал я гардемарина Гутри Смита.

Когда-то его выпороли за драку с кадетом. Может быть, – теперь он сумеет поддерживать дисциплину другими методами. В его пятерке я знал лишь одного – Лорена Рейцмана, который принял присягу только со второго захода. Из рации раздался голос бортового компьютера шаттла:

– На расстоянии семи километров вынырнули две рыбы, движутся медленно.

– Мистер Диего. – заорал я, – живо ведите кадетов в шестую лодку!

– Есть, сэр! – Эдвард толкнул к шлюзу ближайшего кадета.

Лицо черноволосого паренька показалось мне знакомым. Да это же Бенгхади!

– Можно мне с ним?! – с мольбой воскликнула Алиса Джонс.

– Можно, только быстрее!

Еще три кадета вскочили в шлюз без приглашения.

– Мистер Смит, отчалить немедленно! – гаркнул я. – И вы, Диего, поторапливайтесь!

– Еше три рыбы! Одна на расстоянии трех тысяч шестисот метров, две других – пятидесяти метров.

– Всего пятьдесят метров?! Боже Праведный! Совсем рядом со станцией!

– Пятьдесят метров от шаттла, а не от станции.

– А ты где, черт тебя разорви!?

– На расстоянии триста метров от станции, как вы приказали.

Близко, слишком близко!

– Докладывает гардемарин Гутри Смит, сэр. Около шаттла плавают рыбы.

– Молчать, гард! – рявкнул я в микрофон. Надо спешить! Как же быть с восьмой лодкой? Послать туда кадетов без гардемарина? Справятся ли? Я глянул на оставшихся кадетов. – Кто-нибудь из вас раньше тренировался на этой станции?

– Я тренировалась, сэр, – вышла вперед девчонка. – Кадет Таня Гувир, сэр.

Таня Гувир? Знакомое имя. Не ее ли застукал сержант Ольвиро с кадетом Чамберсом? Впрочем, сейчас не время с этим разбираться.

– Я тоже здесь тренировался, сэр, – вышел из строя Кевин Арнвейл.

– Кто еще? Никто? Тогда ты, Кевин, будешь штурманом, а мисс Гувир – пилотом.

– Капитан, две рыбины между шаттлом и станцией! – раздался из рации голос Толливера. – Они приближаются! Причаливаю! Адам уже ведет к шлюзу восьмую лодку.

– Адам, не трать время на стыковку! Откачай из лодки воздух и жди нас у шлюза, мы выйдем в открытый космос! – крикнул я в микрофон и повернулся к кадетам. – Арнвейл, Гувир! Ведите свою команду к седьмой лодке! Остальные – за мной, к тому шлюзу! Пристегнуть шлемы! – Я надел шлем. – Шаттл!

– Слушаю, капитан!

– Включи все свои огни! Вращайся минуту по оси X, потом по оси Y!

– Но свет и маневры могут спровоцировать рыб, они на меня нападут.

– Именно в этом твоя задача! Отвлеки гадин от нас!

– Есть, сэр.

– Седьмая лодка пристыкована, – доложил Толли-вер. – К лодке Адама направляется рыбина! Ей осталось метров шестьдесят!

Наконец первый шлюз наполнился воздухом, открылся, из него выскочил Толливер. Я затолкал в шлюз пять кадетов, задраил за ними люк, метнулся к другому шлюзу, открыл люк.

– Все в этот шлюз! – приказал я остачьным кадетам.

– Но там же рыбина! – истерично взвизгнула кадетка.

– В шлюз! – рявкнул я, попытался схватить ее за руку, но кадетка отскочила от меня, как от прокаженного.

Пока я гонялся за обезумевшей от страха девчонкой, Толливер загнал в шлюз остальных восемь кадетов.

– Сэр, проклятая рыбина приближается к станции! – доложил по рации Адам Тенер.

Возиться со струхнувшей кадеткой не было времени. Если рыба нападет на станцию, то всем нам конец. Пришлось забраться в шлюз, где меня ждали Толливер и восемь кадетов.

– Держаться за поручни! – скомандовал я, задраил внутренний люк и, не дожидаясь откачки, открыл внешний. Воздух ураганом рванулся из шлюза наружу. Один из кадетов не удержался, и его подхватил вихрь, но я успел схватить лопуха за ногу. Вскоре ветер утих, наступил покой вакуума.

– Адам! – крикнул я, выглянув наружу.

– Слышу вас хорошо, сэр! – раздался его голос в моих наушниках. – Минутку, сейчас остановлю лодку! Воздух откачан, люк шлюза открыт.

Восьмая лодка медленно приближалась к нашему шлюзу. С такого близкого расстояния она казалась огромной.

– Капитан, в пятнадцати метрах от шаттла четыре рыбины. Можно прекратить маневры?

– Можно, шаттл! Но если рыбы отвяжутся от тебя, то снова крутись!

Наконец лодка Адама замерла на месте.

– Адам, брось нам трос! – крикнул я.

Что он там копается?! Может, самому прыгнуть на лодку? А вдруг промахнусь? Наконец Адам выглянул из шлюза лодки с мотком троса, прицелился, бросил его к нам. Магнитный наконечник троса ударился о корпус станции и отскочил. Черт! Нервы сдали, я дернулся вперед, схватил улетающий наконечник, но не удержался другой рукой за поручень и вывалился в открытый космос.

– ЛОВИТЕ МЕНЯ!

Чья-то рука поймала меня за ступню.

– Предупреждать надо, – проворчал Толливер, втаскивая меня обратно в шлюз.

Я осторожно высунулся, прилепил магнитный наконечник к корпусу возле люка шлюза.

– По тросу – на лодку! – приказал я ближайшему кадету.

Кадет, едва не всхлипывая от ужаса, схватился за трос, выплыл наружу, судорожно перебирая по тросу руками. Как медленно! Мои нервы были напряжены до предела. Наконец испуганный кадет добрался до лодки, Адам втянул его в шлюз.

– Следующий! – рявкнул я.

– РЫБА! – взвизгнул Адам.

Я чуть не оглох. Адам показывал куда-то за диск станции.

– Быстрее! – Я подтащил следующего кадета к тросу. – Пошел!

Мальчишка вцепился в трос мертвой хваткой и яростно дрыгал ногами, как подвешенная лягушка.

– Не дрыгайся! Перебирай руками! – загремел я.

Бестолковый пацан разжал пальцы правой руки, потом левой, не успев как следует схватиться за трос в другом месте правой рукой, обезумел от страха, завизжал, бешено затрепыхался, беспорядочно суча конечностями. Его бултыхающееся тело медленно отплывало от троса.

– Я поймаю его! – крикнул Адам и ловко дополз по тросу, как обезьяна по лиане.

– Капитан, я могу отогнать от вас рыбу газовой струей своего двигателя.

Из рыбины уже появлялся пузырь.

– Давай, пьютер!

Адам дополз до извивающегося кадета, вытянул к нему ноги, крепко держась обеими руками за трос. Слава Богу, кадет не успел отплыть далеко, дотянулся до ступней Адама и вскоре подобрался к тросу, вцепился в него. Адам направился обратно, волоча за собой истеричного пацана, запихнул его в лодку, вернулся в шлюз станции.

Пузырь, выпущенный рыбиной, распался в струе раскаленных газов шаттла; осталась лишь кипящая протоплазма, дрейфующая по инерции к станции. Я подтолкнул к тросу следующего кадета, за ним другого. Осталось четверо, одного из них надо было оставить для «Трафальгара».

– Пошел! – приказал я ближайшему.

Кадет проворно пополз по тросу, следом собрался Адам, но я остановил его. Из-под полупрозрачной кожи рыбины высунулся очередной пузырь, полетел к нам.

– КАДЕТ! НАЗАД! – заорал я.

Он замер, завороженно глядя на странную переливающуюся массу. Пузырь врезался в кадета, расплескался по нему кислотой от шлема до талии. Скафандр задымился, скукожился, сквозь дыры едкая протоплазма проникла к телу бедняги. Пронзительный вопль, жуткая тишина. Трос, расплавленный кислотой, распался на два обрывка.

Шаттл врезался в рыбину тупым носом, обе громадины поплыли от станции прочь.

– Шаттл! Назад! – крикнул я. Ответа не было. – Ты нам нужен! Компьютер! Тишина.

– Капитан, докладывает гардемарин Кин. Разрешите нырнуть!

– На вас нападает рыба?

– Нет, сэр. Похоже, лодками они не интересуются, но кто знает, как они поведут себя дальше. Вот еще две рыбины вынырнули у самой станции.

– Нырять разрешаю лишь в том случае, если рыба приблизится к вам на сто метров.

– Есть, сэр.

– Восьмая лодка, бросьте нам другой трос! Толливер схватил меня за руку, молча показал на огромную рыбину, направляющуюся к восьмой лодке.

– Отставить бросать трос, восьмая! – приказал я. – Закрыть шлюз! Включить реактивные двигатели! Отлететь от рыбы!

– Позвольте мне прыгнуть в шлюз, сэр! – воскликнул Адам.

Люк шлюза закрылся, включились двигатели, лодка начала удаляться.

– Поздно, Адам.

– Там их всего четверо! Без меня кадеты не справятся!

– К «Трафальгару»! За мной! – скомандовал я, включил электромагниты в ботинках и выбрался из шлюза на поверхность корпуса станции. За мной из шлюза вышли кадеты, Адам Тенер и Толливер.

К «Трафальгару» пришлось идти на противоположный край диска станции, но не по диаметру, чтобы не продираться сквозь лес антенн, а по окружности. Путь предстоял не очень длинный, но трудный: отделять магнитный ботинок от корпуса надо осторожно, чтобы не оторвался другой ботинок, иначе улетишь в открытый космос. В суматохе мы надели скафандры без ранцевых реактивных двигателей.

Один из кадетов захныкал. Я приказал ему отключить электромагниты и потащил его за руку. Толливер поволок второго кадета, Адам – третьего.

– Сэр, где вы? – раздался в наушниках голос Сандры Экрит.

– На краю диска. Молчать!

– Боже! – воскликнул Толливер. – Смотрите!

Метрах в сорока от нас плыла рыба, а из ее дыхала на диск станции брызгала едкая струя, проплавляющая металл. Вскоре в корпусе образовалась дыра. До «Трафальгара» оставалось еще 50 метров. На коже рыбины вспучивался пузырь. Наездники!

– Прячемся за край! – крикнул я, сворачивая в сторону. Как трудно идти! Ну почему мы забыли о скафандрах с двигателями?! Наконец последние три шага пройдены, вот и край диска. За мной тащили своих кадетов Адам и Толливер.

Через край мы перешли на нижнюю плоскость диска, которая теперь для нас стала верхней. В невесомости нет верха и низа, нет пола и крыши. На чем стоишь – то и пол. На этой стороне диска станции антенн и радаров было меньше. В центре окружности, как крылья бабочки, были развернуты солнечные батареи.

Вдруг мой шлем наполнился истошным визгом Адама. Он в ужасе смотрел куда-то поверх моей головы. Я оглянулся. Над станцией медленно плыл по инерции изуродованный труп кадета в прожженном скафандре.

Адама вырвало, рвотные массы залепили лицевое стекло скафандра. Не дай Бог, они еще забьют воздушные шланги! Тогда Адаму не прожить дольше трех минут. Я поставил своего кадета на ноги, включил в его ботинках электромагниты, с трудом оторвал от себя его судорожно цепляющиеся руки, бросился к Адаму, сграбастал его под мышки и потащил подальше от опасного края. Адам бешено трепыхался.

– Спокойнее, спокойнее, – уговаривал я, едва удерживая его извивающееся тело, – потерпи, осталось недолго. – Что это, лодка или «Трафальгар»? Кажется, «Трафальгар». Слава Богу! Вот его трос.

Наконец я ступил на корпус кораблика. До шлюза 20 метров. Шаг, еще шаг… Агония Адама подходила к страшному концу. Выживет ли? Надо спешить, но торопиться нельзя, один неверный шаг – и мы улетим в бесконечность. 15 метров, 10…

Наконец, шлюз. Я открыл люк, втолкнул внутрь Адама, влез сам, задраил люк, включил насос. Медленно нагнетался воздух. Медленно, чертовски медленно! Одна атмосфера! Я сорвал с Адама шлем. Бледное, синюшное лицо.

Я перевернул его на живот, нажал на спину ладонями. Толчок, еще один. Слава Богу! Адам вздохнул сам! Жуткие рвотные позывы, снова вздох. Жить будет! Я открыл внутренний люк, втащил кадета в каюту, бросился обратно к шлюзу, задраил внутренний люк, включил откачивающий насос.

Открылся внешний люк. Толливер швырнул в шлюз Роберта Боланда и бросился к двум кадетам, оставшимся на корпусе.

– Держись за поручень! Не трогай пульт управления! – приказал я Роберту и выплыл из шлюза на корпус станции.

Толливер потащил за руку одного кадета, я – второго, вернее, как оказалось, кадетку.

– Я сама умею ходить! – с достоинством пропищала она, вырывая руку.

Сама так сама. Я отпустил ее и пошел следом, догнал Толливера, взял его подопечного за руку. Первой в люк шлюза забралась проворная кадетка, потом мы с Толли-вером, словно родители маленького ребенка, подняли за обе руки второго кадета. Из-за края станции выплыл наездник-пузырь. Толливер ударил по кнопке закрытия люка.

Не снимая скафандра, я поплыл на капитанский мостик, пристегнулся к креслу пилота, включил двигатели.

– Мы же на привязи! – крикнул Толливер. – Подожди, я открою люк! Надо отсоединить трос!

Но меня в этот момент сверлила одна мысль: побыстрее отчалить от станции, побыстрее отделаться от пузыря. Не слушая Толливера, я направил наш кораблик прочь от опасности. Трос, крепившийся к корпусу «Трафальгара» возле люка шлюза, натянулся.

– Повредишь шлюз! – заорал благим матом Толливер.

– Скорее трос лопнет! – огрызнулся я и включил экран. Рыба приближалась. Я прибавил мощности, «Трафальгар» дернулся сильнее, но трос не рвался.

– Не дергай! Я выйду наружу!

– Нет! Некогда! – В ушах шумело, дышать становилось труднее. Наверно, в баллоне скафандра кончался воздух. В глазах потемнело, все вокруг поплыло. Я сорвал шлем. Если теперь пузыри проплавят нам корпус, все кончено. Я врубил мощность двигателей на полную, «Трафальгар» бешено рвался вперед, но трос никак не хотел лопаться. Я убрал мощность, включил задний ход. Трос ослаб.

– НЕ ТУДА!

Из-за края станции выплыла рыбина.

– Знаю! – Приблизившись к станции еще на несколько метров, я дал полный вперед. На этот раз наш кораблик успел разогнаться как следует, трос лопнул.

Рыбина устремилась за нами. «Трафальгар» набирал скорость медленно, как в кошмарном сне.

Расстояние между нами катастрофически сокращалось, рыба едва не ткнулась мордой в люк шлюза, но в этот момент скорости сравнялись. Некоторое время рыбине удавалось сохранять дистанцию, но мало-помалу разрыв начал увеличиваться, чудище отставало все больше и больше, пока не превратилось в точку, неразличимую на фоне звезд.

23

– Слава тебе, Господи! – облегченно вздохнул я.

– Аминь, – произнес Толливер, не отрывая глаз от экрана.

Я включил гравитроны, радиостанцию. Гравитация плавно выросла до привычного уровня. Адам опустился на пол, лег, все еще не в силах подняться.

– Докладывает гардемарин Тайер, сэр, – послышался из приемника взвинченный голос. – Где вы? Что нам делать?

Почти истерика. Пора успокоить свою команду. Я переключился на частоту четвертой лодки:

– Мистер Тайер, в окрестностях вашей лодки есть рыбы?

– Нет, сэр. Пока нет.

– Вот и хорошо, успокойте свой экипаж. Одного кадета пошлите в инженерное отделение, двух посадите у дисплея для расчета координат сверхсветового полета, четвертый пусть дежурит у радиостанции и следит за радарами.

– Есть, сэр.

Так, с этими разобрался. Пора навести порядок на собственном корабле. Со мной Эдгар Толливер, Адам Тенер и… Кто еще?

– Кадеты! – рявкнул я. – Снять шлемы! Представиться!

– Кадет Роберт Боланд, сэр.

– Кадет Рена Салетт, сэр.

– Кадет Джеренс Бранстэд. сэр.

У меня отвисла челюсть. Откуда он взялся? Я же его не брал! Поклялся его отцу! А теперь он погибнет!

– Ты как сюда пролез!? – загремел я. В ярости я бросился на него, влепил пощечину. – Отвечай!

– Я… просто…

Я вмазал ему по физиономии, потом еше, еще… Вдруг между нами возник Толливер.

– Толливер! Ты куда смотрел?!

– Я сам пробрался. – прохныкал Джеренс. Мои ноги стали ватными, я опустил руку.

– Докладывает гардемарин Цай, сэр, – раздалось из динамика. – Что делать?

– Одну минуту. – Я отключил микрофон, покосился на покрасневшего от моих ударов (или от стыда?) Дже-ренса. – Толливер, убери его с глаз долой! – Включил микрофон:

– Слушаю, мистер Цай.

Час драгоценного времени был потерян, зато все лодки получили от меня инструкции, люди успокоились. В седьмой лодке не было гардемарина, но самым трудным было положение на восьмой, где тоже без присмотра офицера осталось четверо плохо подготовленных кадетов. Зря я взял добровольцев, надо было отбирать самых лучших… Поздно уж, придется действовать с этой командой.

Я объяснил Адаму стоящую перед ним задачу.

– Но, сэр… – ужаснулся он, – ведь…

– Мистер Тенер! – рявкнул я. Адам аж вздрогнул.

– Есть, сэр.

– Сколько тебе понадобится времени для расчета координат?

– Для всех лодок, сэр? Минут двадцать, наверно.

– Тогда за дело. – Я встал. – Пойду на пункт связи. Не стоит мешать Тенеру своим присутствием. Дорога каждая минута.

– Сиди, Роберт, – сказал я, входя на пункт связи. – Давай послушаем частоты ВКС.

– Есть, сэр. – Он начал идти по всем военным частотам подряд, рубка наполнилась докладами и сообщениями.

– … цунами в Японском море…

– … проклятые рыбы! Разрешите нырнуть, сэр! Иначе наш корабль погибнет!

– … косяк завис над атмосферой…

– … SOS SOS SOS SOS…

Вскоре тон докладов чуть изменился, рыб стало меньше. Но они всего лишь ныряли в подпространство, становясь невидимыми. Я знаи, что чудища отправились за подмогой и скоро вернутся. Тогда их штурм… Лучше этого не произносить!

– Приказ главкома всем кораблям ВКС! Собираем все силы вокруг Деймоса. Через полчаса всем кораблям нырнуть и вынырнуть около Деймоса! Приготовить координаты!

НЕТ! Это же нарушит мой план!

Я включил частоту главкома и заорал в микрофон:

– ОТСТАВИТЬ! НЕ НЫРЯТЬ! Боланд раскрыл рот.

– Прочь с моей частоты! Повторяю: всем кораблям нырнуть через полчаса! Курс…

– Докладывает капитан Николас Сифорт, корабль «Трафальгар»! Сэр, если корабли нырнут, то война проиграна!

– Молчать! На этой частоте работаю только я, адмирал Ричард Севиль, временно исполняющий обязанности главнокомандующего!

– Есть… Нет, сэр! Не могу молчать! Ради Бога, адмирал, отмените свой приказ! – неистовствовал я. В дверь заглянул Адам Тенер.

– Сэр, набор координат подготовлен…

Я крутанулся к гардемарину, отставил микрофон.

– Срочно передай эти координаты лодкам! Пусть введут их в бортовые компьютеры и ждут моего приказа нырнуть. Не забудь ввести координаты и в наш компьютер! Позови Толливера.

– Есть, сэр. – Адам исчез.

Через пару секунд прибежал Толливер.

– Эдгар, свяжись с восьмой лодкой, объясни кадетам что к чему! Проследи, чтобы они правильно ввели координаты.

– Есть, сэр. А справится ли Джеренс Бранстэд? В инженерном отделении он один.

– Ему поможет Адам. Быстрее, Эдгар! – Я снова поднес к губам микрофон:

– Адмирал, рыбы могут вынырнуть в любой момент! Если корабли соберутся у Деймоса, рыбы почуют это и уничтожат весь флот! Они же чувствуют волны!

– Откуда ты, на хрен, знаешь, что сделают рыбы! – зарычал адмирал Севиль и яростно заматерился.

– Я был на Надежде! Знаю их тактику!

– Чушь! Никакой тактики там у них не было! Потому Надежда и уцелела. Ничего они не вернутся. Они отступили! Мы уничтожим остатки гадин лазерами…

В эфир ворвался тревожный голос:

– Срочное сообщение штаба ООН! Огромным метеоритом уничтожен Мельбурн.

Я сполз на колени. Господи, упокой их души! Ничего не прошу для себя. Не суди невинно убиенных. Суди меня, скоро я предстану перед Тобою. Возьми мою душу и пощади невинных!

Сотворив молитву, я поднялся, сел, не обращая внимания на оцепеневшего Роберта Боланда, взял микрофон, включил передатчик на частоте своих лодок.

– Я капитан Сифорт. По моей команде запустите сверхсветовые двигатели. Помните, что лодки вынырнут на значительном расстоянии друг от друга, поэтому при радиосвязи возникнет ощутимая задержка сигналов.

– Есть, сэр, – ответил хор голосов.

Толливер все еще втолковывал восьмой лодке, как запускать сверхсветовой двигатель. Я ждал, нервно барабаня по столику пальцами. Вдруг на частоте рации наших скафандров раздался истошный вопль:

– Помогите! Оно гонится за мной! Кто же остался в скафандре? Странно… Душераздирающий вопль оборвался, скоро утихли и стоны. Да это же та обезумевшая от страха девчонка, что осталась на станции! Я даже не знаю ее имени.

– Восьмая лодка указания получила, – доложил Тол-ливер.

– Всем нырнуть! – приказал я в микрофон. Звезды на экране исчезли, корабль начал сверхсветовой полет. Я приготовился к худшему.

– На расстоянии сорока тысяч километров всплыла восьмая лодка, сэр, – доложил Толливер.

Значит, мои опасения не оправдались. Дело в том, что восьмой лодке по моему приказу Адам задал те же координаты точки всплытия, что и нашему «Трафальгару». Всплытие всегда происходит не в заданной точке, а с разбросом в один процент от длины пути. Вероятность столкновения наших кораблей ничтожно мала, но все же не равна нулю, поэтому такие опасные «фокусы» категорически запрещены. Но я уже наплевал на все правила, на все инструкции. Главное ведь не в этом.

– «Трафальгар» вызывает седьмую. Ответьте! – произнес я в микрофон. Седьмая лодка всплыла от нас на расстоянии 9 миллионов километров. Для прохождения этого пути радиосигналу требуется 30 секунд. Пришлось набраться терпения. При таких задержках создается впечатление, будто разговариваешь с тугодумом.

Учебная станция, откуда мы вылетели, вращается вокруг Луны; по меркам Солнечной системы это совсем рядом с Землею, а расстояние от Земли до Солнца равно одной астрономической единице – 150 миллионов километров. Теперь же лодки вынырнули в разных местах, растянувшись цепочкой, один конец которой приблизился к Солнцу на четверть астрономической единицы, а второй конец – седьмая лодка – чуть удалился, то есть остался на расстоянии 1 астрономической единицы, если пренебречь сотыми долями. Ближайшим к этому концу цепочки звеном стал «Трафальгар» и восьмая лодка с четверкой неопытных кадетов, которая практически осталась у станции, по космическим масштабам.

– Седьмая докладывает «Трафальгару»! – донесся, наконец, ответ припозднившейся лодки. – Говорит кадет Татьяна Гувир из пункта связи.

– Молодцы. Кто у вас в кресле пилота? Снова минута томительного ожидания.

– Кадет Кевин Арнвейл, сэр.

– Дайте ему микрофон.

Черт возьми! Что эти радиоволны так медленно ползут?

– Кадет Арнвейл у микрофона, сэр.

– Кевин, назначаю тебя кадетом-капралом. По моей команде включишь сверхсветовой двигатель в режиме холостого хода, шестьдесят процентов от номинальной мощности. – При этих словах Толливер изменился в лице, но я не обращал на него внимания и тараторил инструкции:

– Поскольку погружения при этом не произойдет, координаты точки назначения можешь вводить любые. Генерируемые двигателем волны наверняка привлекут рыб, поэтому внимательно наблюдай за окрестностями своей лодки. Если рыбы начнут приближаться, включай реактивные двигатели и маневрируй, но ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае…

– Спасибо, сэр!

Он что, спятил?! А… Он благодарит меня за назначение его капралом! Чертова задержка!

– Ни в коем случае не ныряй! – повысил я голос. – Уклоняйся от рыб любыми маневрами, пока это будет возможно, а если рыбы обложат тебя со всех сторон и уклоняться станет невозможно, тогда произнесешь условную фразу: «Седьмая лодка прерывает тест». Учти, что произнести эту фразу ты должен заранее! За полминуты до того, как уклонение станет невозможным. Не забывай о задержке сигнала. А через полминуты после этой фразы отключишь сверхсветовой двигатель, тогда рыбы…

– Не привлечет ли это рыб? – снова вмешался голос Кевина.

– Черт бы тебя задрал! – взревел я. – Не перебивай! Не забывай о задержке сигнала!

– Что ты задумал?! – зарычал Толливер. – Погубишь кадетов!

– Молчать, лейтенант! – Я испепелил его взглядом, как лазером.

Через долгую минуту дуэли на нервах Толливер отвел взгляд в сторону, признав свое поражение, и проворчал:

– Есть, сэр.

– Есть, сэр, – эхом отозвался Кевин. – Простите, больше не буду перебивать.

– Конечно, N-волны сверхсветового двигателя приманят рыб, – продолжил я инструктировать, – но это необходимый риск. Итак, повторяю, когда сообщишь мне условную фразу, отсчитаешь тридцать секунд и отключишь сверхсветовой двигатель. НЕ РАНЬШЕ! Понял?!

Бесконечная минута. Наконец ответ:

– Приказ понят, сэр. Значит, если мы поймем, что от рыб уже невозможно уйти, тогда можно нырять?

– Нет! Нырять нельзя ни при каких обстоятельствах. Если рыбы разрушат вашу лодку, тогда пересядете в спасательную шлюпку. Она такая маленькая, что рыбы ее просто не заметят, так что вы будете в безопасности, а потом вас подберут. Вот и все. Включить сверхсветовой двигатель!

– Ты их погубишь, – проворчал Толливер.

Не тратя времени на препирательства с ним, я переключил радиостанцию на частоту шестой лодки, удаленной от нашего «Трафальгара» на несколько миллионов километров в сторону Солнца, и приступил к инструкциям:

– Шестая! По сигналу «начать тест» включите сверхсветовой двигатель в режиме холостого хода на шестьдесят процентов номинальной мощности! После этого…

– Зачем ты наврал Арнвейлу, будто рыбы не заметят спасательную шлюпку? – перебил меня Толливер.

– Чтобы он с испугу не нырнул раньше времени. Седьмая лодка должна приманивать рыб как можно дольше.

– Но ведь седьмая совсем рядом с Землей!

– Не перебивай! А когда седьмая отключит Свой двигатель, мы переманим рыб к шестой. Не мешай, у меня мало времени! – Я поднес к губам микрофон:

– Шестая, говорит «Трафальгар»! Когда по сигналу «начать тест» включите сверхсветовой двигатель на холостом ходу… – Я подробно объяснил им то же самое, что и седьмой лодке.

– Ладно, – снова забрюзжал Толливер, – допустим, тебе удастся переманивать рыб по цепочке от одной лодки к другой. Оставим пока вопрос о том, погибнут ли при этом экипажи. Но что ты сделаешь, когда рыбы соберутся вокруг первой лодки, ближайшей к Солнцу?

– Может быть, завянут на жаре. Они ведь органические существа. Получатся то ли жареные, то ли копченые рыбки.

– В этом и состоит твой грандиозный суперсекретный план?! Заманить рыб поближе к Солнцу и посмотреть, что получится? Господи Иисусе, твою мать!

– Не богохульствуй.

– Да не полетят они в пекло! Даже если рыбы глупы, наверняка у них есть инстинкт самосохранения!

– Около нас вынырнули две рыбины, сэр! – раздался из динамика голос Арнвейла.

– Вас понял, седьмая. Уклоняйтесь от рыб, тест НЕ прерывайте. Эдгар, – протянул я ему микрофон, – свяжись с пятой лодкой, проинструктируй их.

В пункте связи дежурил Роберт Боланд. Я перешел туда и приказал:

– Боланд, внимательно следи за сообщениями седьмой лодки.

– Есть, сэр.

– Как только услышишь условную фразу «Седьмая прерывает тест», так сразу передашь шестой лодке фразу, запиши ее: «Приказ „Трафальгара“: начать тест».

– Есть, сэр. – Роберт набрал на клавиатуре дисплея фразу.

– Капитан! – вскрикнул панический голос. – Это Арнвейл! Вокруг нас больше десятка рыб! Одна почти ткнулась в нас рылом, я еле успел отбросить лодку! Можно отключить двигатель?!

– Спокойнее, капрал Арнвейл! – строго сказал я. – Возьмите себя в руки! Вы еще можете маневрировать. Рыб должно собраться больше! Несколько десятков, а не один! – Я переключил приемник на частоту Адмиралтейства, посыпались тревожные сообщения:

– … огромный метеорит! Или астероид! Километров двести в диаметре! Его тащат десятки рыб! Надо вмешаться! Я поднял микрофон:

– Капитан Сифорт вызывает главкома! Срочно!

– Я напряженно ждал ответа, вслушиваясь в несущиеся из динамиков сообщения.

– … «Потемкин» – Адмиралтейству. Разрешите напасть на рыб, несущих астероид.

– Не разрешаю, «Потемкин». По моему сигналу нырнет весь флот! Вы не исключение! Осталось три минуты.

– «Мэйфлауэр» – главкому! У нас повреждена труба сверхсветового двигателя! Мы не можем нырять!

– Почему главком мне не отвечает?! – закипал я. – Ублюдок! – Я начал молотить кулаком по столику.

– Сэр, но…

– Молчать, кадет! – рявкнул я.

– Есть, сэр, – смутился Роберт и вдруг выпалил:

– Вы забыли о задержке сигнала!

В самом деле! Забыл! Наконец пришел ответ:

– Адмирал Севиль слушает. Что еще вам взбрело в голову, Сифорт?

– Сэр, я провожу важную операцию! – взмолился я. – Заманиваю рыб N-волнами. Если корабли включат сверхсветовые двигатели, то мой план расстроится. Прошу отменить приказ флоту нырнуть и лететь к Деймосу. – Я затаил дыхание, выжидая томительные секунды. А вдруг адмирал послушается? Смешно! Нет, конечно. И все-таки, чем черт не шутит…

– Вы ничем не поможете нам, Сифорт. Ваш «Трафальгар» безоружен. Мы только что рассыпали вдребезги огромный астероид, наверняка он последний. Настало время перегруппировать наши силы, мы обязательно соберем флот у Деймоса. А если рыбы нападут на нас там, тогда…

– Сэр, не заманивайте рыб на Деймос, они мне нужны здесь! Умоляю! Это последний шанс!

– … и выбьем их из Солнечной системы. Нашей огневой моши вполне достаточно для… Черт возьми, что это?! Боже! Над южной частью Атлантического океана косяк рыб несет новый астероид! «Потемкин», ныряйте! Срочно гуда! Вступить в бой! Уничтожить гадин!

– Сэр, ради Бога, умоляю вас…

– СИФОРТ, ПРОЧЬ С ЭТОЙ ЧАСТОТЫ! ЭТО ПРИКАЗ!

Что делать? Времени для размышлений не оставалось, плохо соображая, что делаю, я заорал в микрофон:

– Капитан Николас Сифорт всем кораблям! От имени Правительства ООН отстраняю адмирала Ричарда Севиля с должности главнокомандующего флотом!

На мой крик прибежал с перекошенным лицом Толливер.

Мосты сожжены! Даже если я чудом выживу в этой заварухе, меня казнят! Больше терять нечего. Воодушевленный такой перспективой, я смело продолжил:

– Принимаю командование флотом на себя. Основание: устав ВКС ООН, статья 64-я, параграф 23-й.

– Ты что, совсем рехнулся!? – зарычал Толливер.

– Всем кораблям оставаться на своих местах, – твердым голосом продолжал я, не обращая внимания на вопли Толливера. – Сверхсветовые двигатели не включать!

– Капитан Вальдес, командир «Иберии» – Сифорту. Что вы задумали, черт возьми?

– Адмирал Севиль – Сифорту. Отстраняю вас…

– Сифорт командиру «Иберии». Как главком флота, приказываю вам не включать сверхсветовой двигатель! Повторяю всем кораблям Солнечной системы: не включать сверхсветовые двигатели! – Я положил микрофон. – Скоро все закончится, Толливер. Будет Армагеддон. Для человечества или для рыб.

– Боже, ты точно спятил!

– Нет, просто… – Я вцепился в подлокотники кресла, чтобы не выдать дрожь. – Возможно, так оно и есть. Но дело не в этом.

– Черт возьми, что за дурная привычка не раскрывать карты даже соратникам! Но в этот раз ты блефуешь! Нет у тебя козырей! Мне осталось одно: отстранить тебя и прикончить за неповиновение приказу адмирала в военное время! – Толливер расстегнул кобуру, вынул пистолет.

– Сэр, – раздался из приемника голос Арнвейла, – вокруг нас уже два десятка рыб! Я не успеваю уворачиваться!

Я потянулся к микрофону, но заставил себя отдернуть руку. Мало рыб. Рано еще!

– Действуй, Толливер. – Я посмотрел ему прямо в глаза.

– Извини, Никки. Капитан… – Толливер направил на меня пистолет. – Ты не оставил мне выбора… Ой! – Он упал на колени, выронил пистолет.

– Не трогайте капитана! – Джеренс Бранстэд отшвырнул табуретку, которой саданул Толливера по голове, подобрал пистолет.

– Отдай, – простонал Толливер. – Капитан болен. Я не собирался его убивать, просто хотел отстранить.

– Не двигаться! – крикнул Джеренс. – Я метко стреляю, не сомневайтесь! Уходите! Капитан правильно поступил, я знаю устав!

– И что написано в 64-й статье? – спросил Боланд.

– Дай-ка его мне, Джеренс. – Я взял у него пистолет. – А ты, Боланд, изучи эту статью.

– Есть, сэр. – Боланд вывел на экран дисплея 64-ю статью устава ВКС ООН с поправками 2087 года.

– Седьмая лодка прерывает тест! – завопил из динамика Арнвейл. – Боже мой! Как же их много!

Боланд переводил взгляд с Толливера на меня, не зная, кому подчиняться.

– Они же твои соратники! – хлопнул я его по плечу. – Помоги им!

Наконец Боланд переключил частоту на шестую лодку, взял микрофон, произнес условную фразу:

25

– Шестая лодка, приказ «Трафальгара»: начать тест. Напряженная тишина. Через минуту раздался голос гардемарина Эдварда Диего:

– Вас понял, «Трафальгар». Включаем сверхсветовой двигатель.

Боланд уткнулся в дисплей.

– Капитан Фосс, командир «Потемкина», вызывает капитана Сифорта. Объясните причины вашего поведения.

– Кадет Боланд, читайте с экрана вслух, – приказал я, сунув ему микрофон.

– В критических ситуациях во время боевых действий и при условии, что связь с командующим ограничена, офицер, располагающий сведениями и возможностями, позволяющими уберечь основную часть флота от уничтожения, имеет право отстранить командующего и принять командование всеми силами на театре боевых действий на себя до конца боя. Командующий ради спасения флота обязан согласиться на свое временное отстранение вне зависимости от чина отстранившего его офицера. После боя отстраняющий офицер обязан представить ясные и неоспоримые доказательства обоснованности своих действий.

Я отключил микрофон, посмотрел на Толливера.

– Ну что, Эдгар? Он промолчал.

– Это не все, сэр, – напомнил мне Роберт.

– Заключительные фразы прочитай специально для мистера Толливера. Может быть, это его утешит. Боланд в ужасе зашептал:

– Злоупотребление этой статьей наказывается смертной казнью. Приговор обжалованию не подлежит.

– Ты труп, Ник, – с горечью произнес Толливер. – Вся ответственность на тебе. – Он тяжко вздохнул. – А я лишь выполняю твои приказы. Что мне еще остается делать?

Шестая лодка излучала N-волны всего пятнадцать минут. Не выдержав натиска тридцати пяти рыб, гардемарин Диего отключил сверхсветовой двигатель. Я передал условный сигнал «начать тест» командиру пятой лодки, гардемарину Гутри Смиту. Как и Диего, отключить двигатель он имел право без моего разрешения.

Роберт Боланд и Джеренс Бранстэд сидели у дисплея, Рена Салетт дежурила в инженерном отделении. Толли-вер кипел от ярости. Я сидел с микрофоном у рации.

– Шестая – «Трафальгару». Рыбы уходят, – доложил Диего. – Наконец-то! Это был такой кошмар!

Я хотел было отругать его за трусость, но вовремя спохватился. Ведь при виде космических чудищ у куда каких опытных бойцов душа уходила в пятки, а капитан Причер даже повредился рассудком.

– Пятая – «Трафальгару»! Рыбы! Десятки рыб! Господи!

– Маневрируй, Гутри! – прикрикнул я. – Ускользай от них!

Минута задержки.

– Окружили со всех сторон! Некуда деться! Мы… – вопль оборвался.

Я переключил передатчик на частоту второй лодки и отдал приказ:

– Говорит «Трафальгар». Гардемарин Кин, начать тест!

От нас до второй лодки было семьдесят с лишним миллионов километров, на преодоление которых радиосигналу требовалось четыре минуты. Четыре туда, четыре обратно, итого ответа ждать надо восемь минут. Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы рыбы ушли от пятой лодки.

А сигнала с пятой все не было. Может, там все погибли? Наверно, Лорен Рейцман проклял ту минуту, когда согласился принять присягу. Прочь кошмары! Мне еще нужен трезвый ум!

– Есть, сэр, – пришел ответ со второй. – Докладывает гардемарин Кин. Сверхсветовой двигатель работает на холостом ходу.

– Лондонское Адмиралтейство вызывает «Трафальгар», – послышалось из динамика. – С вами будет говорить адмирал Дагани. – Пауза. – Ник, у тебя совсем крыша съехала?! Какого хрена ты взял на себя командование?!

– Простите, сэр, это было необходимо, – сдержанно ответил я.

– Ты прекрасно знаешь, что 64-я статья мертва! – повысил голос Дагани. – За все двести лет существования космического флота она ни разу не применялась!

– За все двести лет ее ни разу не отменили, сэр.

– Философ хренов! Словоблудие! Ты совершил…

– «Лузитания» вызывает «Трафальгар»! – ворвался в наш диалог тревожный голос. – Мы окружены рыбами! Разрешите нырнуть! У нас выведены из строя лазеры!

– Простите, «Лузитания», но ваше погружение погубит…

– Мистер Сифорт! Мы погибаем! Невыносимый выбор! Одним словом погубить корабль?

– «Лузитания»! НЕ нырять! – прогремел я.

– Сифорт, – снова затараторил Дагани, – тебя ждет трибунал! Я сам тебя буду судить!

– Адмирал, я очень занят, не отвлекайте меня пустыми разговорами.

Толливер вытаращился на меня, забавно раззявил рот.

– Сифорт! – завопил Дагани. – Скажи хотя бы, что ты задумал!

– Отвлекаю рыб от флота N-волнами.

– Твой корабль безоружен!

– Справимся без оружия.

– И как же мы будем справляться?! – с сарказмом спросил Толливер.

– Твоя задача проста: подчиняться моим приказам, – отрезал я.

Дагани и Толливер замолкли. Я еще раз проверил расчеты.

К моему удивлению, мне подчинились почти все корабли. Очередное препятствие для моего плана было преодолено. Настало время перейти к следующему этапу. Я начал с восьмой лодки. Ею управляла четверка неопытных кадетов.

– «Трафальгар» вызывает восьмую. Ответьте.

– Кадет Теро слушает, сэр, – дрожащим голосом ответил Жак.

– Передаю ваши новые координаты… – Я продиктовал заранее подготовленные числа. – Как вынырнете – сразу включите сверхсветовой двигатель в режиме холостого хода на шестьдесят пять процентов от номинальной мощности. Этот тест должен продолжаться ровно пятнадцать минут.

– Есть, сэр. А что если на нас нападут рыбы?

– НЕ прекращайте тест НИ при каких обстоятельствах, пока не истекут положенные пятнадцать минут. А чтобы у вас не было соблазна отключить двигатель раньше времени, передайте управление им бортовому компьютеру и запрограммируйте его так, чтобы вы не могли вмешаться и прервать тест.

– Есть, сэр. Что делать, когда истекут пятнадцать минут?

– Ныряйте и возвращайтесь сюда, на прежнее место.

– Есть, сэр. Спасибо, сэр.

– Ты что творишь?! – вскричал Толливер. – Соображаешь, какие ты им дал координаты?! Они же окажутся рядом с Солнцем! Ближе критического радиуса Ибн Ауба!

Толливер был совершенно прав. Корабль, попавший в сферу, названную именем физика из Саудовской Аравии Ибн Ауба, уже не сможет нырнуть. Вырваться из этой сферы можно лишь при помощи обычных реактивных двигателей.

– Знаю, – холодно ответил. – Восьмая, ныряйте!

– Есть, сэр, – ответил Теро.

Через несколько секунд восьмая лодка исчезла с экрана.

– Ублюдок! – процедил Толливер.

– Толливер! – рявкнул я.

Он смачно плюнул мне в лицо. Я окаменел. Слюна медленно стекала по моей щеке.

– Зачем? – жалобно вскрикнул Роберт Боланд. – Зачем вы это сделали, сэр? Они же погибнут! Наши товарищи!

– Я не видел другого выхода, – сказал я в пространство, как бы оправдываясь перед самим собой.

– Вы убили их!

– Молчать, кадет Боланд.

– Докладывает вторая лодка, сэр, – раздался из динамика голос гардемарина Кина. – Рыбы роятся вокруг нас, как осы! Боже! Все пространство ими кишит! Некуда деться…

– «Потемкин» докладывает главкому Сифорту. В непосредственной близости от нас и «Гибернии» над Атлантикой косяк рыб разгоняет астероид. Только что большая часть рыб нырнула. Я не уверен, что они испугались наших лазеров, но другого объяснения…

– Больше сотни! – кричал Кин. – Господи! Вот так взрыв! Одна рыбина нырнула в другую! Чуть нас не задело! Опять к нам лезут, сучары! Сэр! Разрешите прервать тест! Мы больше… Нет! Они начали исчезать! ОНИ НЫРЯЮТ! Слава Богу!

Значит, чудища услышачи N-волны восьмой лодки.

– Мистер Боланд, попробуйте связаться с восьмой лодкой, – приказал я без особой надежды. Слишком большое расстояние, вряд ли радиосвязь установится. А скорее всего, восьмая лодка скоро погибнет и разговаривать будет не с кем. – Кстати, кто в этой лодке?

– Кадеты Жак Теро, Лех Бронски, Сара Тхау и Катрин Джанес.

Прости, Жак. Простите все. Вы никогда не узнаете, что совершили подвиг. Вы спасли мистера Кина. Он опытнее вас, а потому нужнее. Другого выхода нет.

– Помолитесь за них, – попросил я. Сам я молиться за упокой их душ не мог, это было бы кощунством.

– Есть, сэр.

Я распоряжался судьбами, решал, кому жить, а кому умирать. Тьфу! Карикатура на Господа Бога.

– Ты уверен, что не напрасно посылаешь кадетов на смерть? – спросил Толливер.

– Уверен. – ответил я. – Рыбы не выдержат такой температуры. Там тысячи градусов! А нырнуть внутри критической сферы они не смогут.

– Капитан, разрешите прервать тест! – взмолился Антон Тайер, командир четвертой лодки.

– Первая лодка, начать тест! – приказал я. До нее было шесть световых минут в сторону Солнца. Я переключил частоту на четвертую лодку:

– Мистер Тайер, продолжать тест в течение шести минут!

– Ты думаешь, рыбы влетят в критическую сферу? – приставал Толливер. – У них должен быть инстинкт! Они должны чуять опасность! Иначе все рыбы давно сгорели бы на звездах!

– Хватит! – рявкнул я. Я выбежал в коридор, пометался туда-сюда, забрел в инженерное отделение к Адаму и кадетке Рене Салетт. – Как дела, мистер Тенер?

– Все нормально, сэр, – доложил Адам. – Можно вопрос, сэр? Скажите, пожалуйста, сэр, что происходит?

– И вы, мистер Тенер?! – зарычал я.

– Простите, сэр.

Зачем на него ору? Гардемарин задал резонный вопрос.

– Мы заманиваем рыб к Солнцу, – смягчился я. – Там они погибнут.

– Так просто, сэр?

– Да, так просто.

В инженерное отделение влетел Роберт Боланд.

– Сообщение с первой лодки! Мисс Экрит хочет прервать тест! – доложил он. – Она говорит, что уже не может уклоняться от рыб. Их слишком много!

Выругавшись, я ринулся на капитанский мостик.

– Толливер, скажи ей, что я повешу ее. если она прекратит тест раньше времени! Осталось четыре минуты!

– Есть, сэр, – буркнул Толливер.

Я устало опустился в капитанское кресло. Через четыре минуты предстояло вынести еще один смертный приговор. Тщательно проверив координаты, я взял микрофон:

– «Трафальгар» вызывает седьмую, ответьте. – Через двадцать четыре секунды мой сигнал достигнет цели. Недолго ждать.

Скоро седьмая лодка отправится на верную гибель. Кевин Арнвейл дважды ускользал от чудиш. В третий раз не получится.

– Докладывает кадет Кевин Арнвейл, командир седьмой лодки.

– Мистер Арнвейл, вам надо нырнуть еще раз, еще ближе к Солнцу. Вы окажетесь у самой границы критической сферы Ибн Ауба, но за ее пределами, – соврал я. – Как только всплывете, сразу начнете тест. Поручите управление сверхсветовым двигателем бортовому компьютеру, чтобы… – С тяжелым сердцем я подробно объяснил ему, что надо делать, и продиктовал координаты точки всплытия. – Все ясно?

Глядя на часы, я ждал ответа. Толливер пронзал меня презрительным взглядом.

– Вас понял, сэр, – пришел наконец ответ Кевина.

– Тогда ныряйте.

За пределами критической сферы осталось пять лодок.

– Мистер Боланд, пошлите сообщение всем кораблям флота, пусть каждый доложит количество рыб в своем секторе, – приказал я.

– Есть, сэр.

– Первая лодка вызывает «Трафальгар». Докладывает гардемарин Сандра Экрит. Рыбы нырнули.

Уф! Какое счастье! Значит, первая выжила! Я переключился на инженерное отделение.

– Приготовьтесь нырнуть и продолжить тест приблизительно через восемь минут по моему сигналу. – Я переключил связь на инженерное отделение. – Мистер Тенер, мощность шестьдесят процентов, начать тест!

– Есть, сэр.

– Жаль… А я мечтал слетать к Веге, – пробормотал из соседнего кресла Толливер. – Если б ты знал, как я иногда тебя ненавижу.

– Только иногда? – бросил я.

– Сейчас особенно.

– Знаю, Эдгар. Я заслужил более страшную кару, чем твоя ненависть.

– Первая лодка – «Трафальгару», – пришел издалека ответ Сандры Экрит. – Мы чуть не погибли во время предыдущего теста, я не могу подвергать кадетов такой опасности, тем более нам непонятно, из-за чего мы рискуем, вы ведь не объяснили нам смысл всех этих маневров…

– Рыба! – вскрикнул Толливер, расширив глаза на экран. – Тысяча километров!

– Вижу, – буркнул я.

– Уже семь гадин! Восемь! Одиннадцать! Выныривают совсем рядом! Всего двести метров!

Я включил реактивные двигатели на полную мощность, лихорадочно пытаясь сообразить, как маневрировать среди такого количества тварей. Возможно ли это? Надо!

– Дай управление мне! – потребовал Толливер. – Быстрее!

Мне вспомнилась Надежда, полет на вертолете, отчаянные попытки уклониться от самонаводящейся ракеты. Тогда вмешательство Толливера спасло нам жизнь.

– Давай! – Я мгновенно переключил управление на его пульт, схватил микрофон, включил частоту шестой лодки. – «Трафальгар» вызывает шестую! По условному сигналу ныряйте с новыми координатами… – Я продиктовал координаты. – Как только вынырнете, начнете тест. Сразу! Шестьдесят процентов мощности, восемь минут! Подтвердите!

Толливер бросал, крутил и вертел наш «Трафальгар» так, что звезды на экране плясали, как бешеные. Ответ шестой должен был прийти не раньше чем через минуту, поэтому я соединился с первой:

– Мисс Экрит, вы правы, я больше не буду подвергать вашу лодку опасности. Ныряйте к «Трафальгару» и ждите дальнейших указаний.

– Докладывает гардемарин Диего, – пришел ответ с шестой, – ваши инструкции поняты, сэр, С пункта связи прибежал Роберт.

– Сэр, докладывает кадет Боланд. По сообщениям боевых кораблей, вокруг Земли осталось около восьмисот рыб.

В километре от «Трафальгара» возник огромный косяк численностью штук в двести. Чудища направлялись прямо на нас.

– «Трафальгар» – шестой лодке. Мистер Диего, ныряйте, – приказал я и нажал кнопку отключения сверхсветового двигателя.

– Сверхсветовой двигатель отключен, сэр, – подтвердил из инженерного отделения Адам Тенер.

– Держись! Еще немного, – подбодрил я Толливе-ра. – Через несколько секунд все эти рыбины отправятся к лодке Диего.

Рыбы действительно начали исчезать, но на экране возник новый объект на расстоянии двадцати тысяч километров. Радары уловили металл. Что это?!

– Докладывает гардемарин Экрит, сэр. Мы… Да это же первая лодка!

– Мисс Экрит! – перебил я. Теперь, к счастью, задержки сигнала не было. – Немедленно выйти в открытый космос! Проверьте, не перегрелись ли внешние датчики и труба сверхсветового двигателя! Вам предстоит нырнуть для полета к орбитальной станции «Порт Земли», поэтому ваш двигатель должен быть в полном порядке!

– Есть, сэр. Сейчас надену скафандр.

– Живо! – рявкнул я. Дождавшись, пока Сандра, по мои расчетам, вышла из лодки, я свирепо загремел в микрофон:

– Начальник Академии капитан Сифорт вызывает первую лодку! Ответьте!

– Слушаю, сэр, – раздался испуганный голос кадета.

– Кто ты?

– Кадет Уоллис Фрейд, сэр. Рядом со мной кадет Чамберс и кадет Зорн, сэр.

– Где мисс Экрит?!

– Вышла из лодки, сэр! Осматривает трубу двигателя.

– Позови остальных кадетов! Живо!

– Есть, сэр. – Через несколько секунд тот же дрожащий от страха голос произнес:

– Из инженерного отделения прибыли два кадета, сэр.

– Слушайте внимательно! Отстраняю мисс Экрит! Ясно!

– Не совсем, сэр. Как отстраняете? Она больше не гардемарин?

– Она больше не командир вашей лодки! Вы будете выполнять только мои приказы! А приказы мисс Экрит для вас не имеют силы! Поняли?

– Поняли, сэр.

– Теперь передайте мисс Экрит, чтоб она немедленно возвращалась!

– Есть, сэр. – Пауза. – Она уже возвращается, сэр.

– Теперь немедленно поставьте внутренний люк шлюза на предохранитель!

– Есть, сэр. Люк заперт на предохранитель. Но ведь мисс Экрит не сможет войти в лодку….

– Не пререкаться! Она вошла в шлюз?

– Кажется, входит, сэр. Вот уже заработал насос.

– Как только давление воздуха в шлюзе сравняется с давлением атмосферы лодки, сразу заприте на предохранитель внешний люк! Это делается одной командой с дисплея. Знаете?

– Знаем, сэр. Но ведь мисс Экрит окажется в ловушке, она не сможет выйти из шлюза…

– Кадет Фрейд! – рыкнул я, аки лев. – Я же сказал! Не пререкаться!

– Так точно, сэр! Внешний люк шлюза тоже заперт, сэр!

– Так, хорошо. Теперь введите в бортовой компьютер координаты для сверхсветового прыжка. – Я продиктовал кадету числа, обрекавшие лодку на гибель внутри критической сферы. К седьмой и восьмой лодкам прибавилась первая. Уже три. Я ощутил себя ангелом – вестником смерти. – Первая, как только вынырнете, сразу включите сверхсветовой двигатель на пятнадцать минут в режиме холостого хода. Поручите это дело бортовому компьютеру. Ясно?

– Так точно, сэр. Мисс Экрит молотит руками и ногами в люк, что ей сказать?

– Ничего. Я разберусь с ней позже, а пока пусть посидит в шлюзе. – Боже мой, на какую я ее обрекаю смерть! Сандра будет метаться в шлюзе, как в карцере, не понимая, за что ее предали.

– Она орет благим матом, – волновался Фрейд.

– Пусть орет. Обычно гардемарины мучают кадетов, а теперь будет наоборот. Считайте, что вы мстите ей за издевательства. Она ведь тоже когда-то вас мучила?

– Так точно, сэр.

– Тогда ныряйте!

– Есть, сэр.

Первая лодка исчезла с экрана. Господи, неужели я ошибаюсь? Может быть, я напрасно послал их на смерть? Через несколько секунд я взял себя в руки, поднял микрофон.

– Мистер Боланд, свяжитесь с боевыми кораблями, спросите у них, много ли осталось рыб. И установите связь с шестой лодкой.

– Есть, сэр.

Я переключил частоту:

– «Трафальгар» вызывает третью.

– Я – третья, докладывает кадет Кил Дрю, сэр. Мистер Цай находится в инженерном отделении.

– Их тоже пошлешь на смерть? – с ненавистью спросил меня Толливер.

Сомнения одолели меня, я дрогнул.

– Нет. Полетим сами. Введи координаты окрестностей второй лодки.

– Это другое дело. – Толливер мгновенно забарабанил по клавиатуре дисплея. – Готово.

– Ныряем.

Вынырнули мы на несколько миллионов километров ближе к Солнцу. Теперь с гардемарином Кином, командиром второй лодки, я мог разговаривать практически без задержки сигнала.

– Мистер Кин, включите тепловую защиту вашей лодки на полную мощность. По условному сигналу нырнете со следующими координатами… – Я продиктовал три числа. Второй лодке предстояло приблизиться к Солнцу на 30 миллионов километров.

– Что делать при всплытии, сэр? – послушно спросил Томас Кин. Какой контраст с поведением Сандры Экрит! Не зря я ее наказал.

– Вы всплывете достаточно далеко от Солнца, дальше критического радиуса на целый миллион километров. – На этот раз я говорил чистую правду. – Напоминаю, что для такого легкого корабля, как ваш, критический радиус Ибн Ауба равен тридцати миллионам километров. После этого я передам вам новые координаты. Как и раньше, сразу после всплытия начнете тест, то есть включите сверхсветовой двигатель на холостом ходу на шестьдесят пять процентов номинальной мощности. Когда появятся рыбы, развернете лодку носом к Солнцу, включите реактивный двигатель на полную мощность и будете лететь так, пока не приблизитесь к Солнцу на критическое расстояние тридцать миллионов километров.

Я ждал возражений, но Томас все так же спокойно ответил:

– Есть, сэр.

– При этом постоянно сообщайте нам о количестве преследующих вас рыб и об их действиях. Меня интересует их поведение на границе зоны Ибн Ауда.

– Есть, сэр.

– Хоть ему скажи правду! – мрачно процедил, не поворачиваясь ко мне, Толливер. Я отключил микрофон.

– Какую правду, Эдгар?

– Всю! – крикнул Толливер. – Скажи, что его ждет смерть!

– А если он откажется выполнять приказы?

– Томас не откажется. Может быть, Толливер прав?

– Ты думаешь, люди способны добровольно идти на смерть? – задумчиво спросил я.

– Конечно, иначе они были бы хуже рыб. Верно. Надо сказать Томасу правду. Я поднес к губам микрофон.

– Ник, не заманивай его в смертельную ловушку обманом, – все еще убеждал меня Толливер. – Подумай о своей душе.

Это заставило меня передумать.

– Мистер Кин, ныряйте! – приказал я. Ведь души у меня нет.

– Сэр, шестая лодка не отвечает, – доложил Роберт Боланд. – Я вызывал ее три раза.

– Ладно, иди помогай Толливеру. – Я остался на пункте связи один, угрюмо вслушивался в потрескивания эфира, посматривал на часы. С начала операции прошло черт знает сколько времени. Может, Эдвард Диего еще ответит?

– Разрешите войти, сэр? – робко спросил возникший на пороге Джеренс Бранстэд. – Мистер Тенер разрешил мне отлучиться из инженерного отделения.

– Чего ты хочешь? – буркнул я.

– Просто поговорить, посидеть рядом с вами.

– Нет. Возвращайся на свой пост.

– Есть, сэр.

Совсем обнаглел! Как он смеет так фамильярничать с капитаном? Впрочем, в таком Армагеддоне привычные правила не действуют.

– Вторая лодка вызывает «Трафальгар», – послышался наконец из динамика голос Томаса. – Докладывает гардемарин Кин. Мы недавно всплыли, направляем лодку обычным ходом к Солнцу.

Сколько же минут шел от этой лодки сигнал? Нет сил считать. Минуты полторы, наверно.

– Доложите обстановку, мистер Кин, – приказал я.

– Включили сверхсветовой двигатель на холостом ходу, шестьдесят пять процентов от номинальной мощности. Рыб пока нет. Наша лодка быстро ускоряется к Солнцу. Охрененно быстро! Извините, сэр, случайно вырвалось. Рыб все еще нет.

Я расстегнул китель. Кондиционеры не справлялись, жара становилась невыносимой.

– Знаете, сэр, – продолжал Кин, – отсюда Солнце кажется таким огромным! Тепловая защита пока справляется, правда, температура внутри лодки уже немного поднялась. Рыб все еще нет. Ой! Одна уже есть! Гигантская и совсем рядом. Гонится за нами.

Зря я не сказал Томасу правду. С другой стороны, что изменит еще одно предательство, еще один обман? Все равно я уже загубил свою душу.

– Сэр. мои кадеты прекрасно справляются со своими обязанностями, особенно Елена фон Сейл в инженерном отделении и Рэйф Слэйтер на пункте связи. Появилась еще одна рыбина. А вот и третья! Нет, она сразу исчезла! Нырнула.

Неужели? Господи! Весь мой план рушится!

– На ближайшей к нам рыбине образовалось пятно, темно-красное, превращается в бугор, на экране это хорошо видно. Сейчас, наверно, вылетит наездник. Всплыло еще пять рыб. Вместе с прежними их всего семь. Все гонятся за нами, сэр! Капитан, мои кадеты очень боятся, сейчас я их успокою.

Я закрыл глаза.

– Я успокоил кадетов, сэр. Уже дюжина рыб. Норовят вгрызться в трубу сверхсветового двигателя, но мне пока удается уклоняться, мечусь из стороны в сторону. Красный бугор на рыбине, кажется, замер, наездник из него не вылетает. Может быть, на него действует солнечный жар или колоссальная гравитация. Минутку, сэр.

У меня задрожали колени.

– Извините, сэр, пришлось успокаивать кадета Фроу, он был близок к истерике. Я отправил его на пункт связи и приказал принять успокоительное.

Господи, помоги им! Пожалуйста! Хорошо, что я не сказал Томасу правду.

– Сэр, сообщение боевых кораблей, – доложил Боланд.

– Молчать! – рявкнул я. Роберт забился в угол.

– Рыбина с красным бугром нагоняет нас, сэр, – добросовестно рассказывал Томас Кин. – Что это? Ха… Она задергалась! Исчезла! Нырнула. Неудивительно, такую жару трудно выдержать. Зато всплыло много других рыб, сэр, столько, что не сосчитать.

– Молодец, мистер Кин! – воскликнул я. – Присвою вам звание лейтенанта как только… – Эх, черт! Опять придется соврать! – Как только вернемся домой.

– Гадина с красным бугром вернулась! – вскричал Кин с надрывом, – Похоже, ей не удается вырваться! Они попались в ловушку! В критическую зону! Да не ори ты, Слэйтер! Скоро вернемся домой! Простите, сэр, приходится успокаивать кадетов.

Получается! Я задрожат от нервного возбуждения.

– Мистер Бранстэд! – крикнул я по внутренней связи. – На пункт связи!

– Сэр, мы приближаемся к критической зоне для тел с малой массой, то есть для нашей лодки, а наша скорость растет, – тараторил Кин. – Мои кадеты насчитали около нас сто шестьдесят рыб. Наверняка уже больше, они всплывают десятками и уже не ныряют! Хорошо хоть не бросают в нас пузырями. Похоже, они поджариваются. Кстати, тепловая зашита лодки тоже скоро не выдержит.

Это меня отрезвило. Не пора ли прекращать?

– Кадет Бранстэд по вашему приказанию прибыл, сэр.

Я дал ему знак молчать.

– Капитан… – У Томаса задрожал голос. – Я отослал всех кадетов в каюту и отключил там динамик. Они нас не слышат. Мой отец Рафаэль Кин, он живет в графстве Мидлендс, в компьютере Академии есть его адрес… Пожалуйста, когда вернетесь на Землю, скажите ему, что я Перед смертью думал о нем. Господи! Сколько рыб! Они тащат астероид! Они вынырнули с ним рядом с нами! Ох, Томас!

– Сэр, они дымятся! Пар валит изо всех дыр! Ваш план сработал! Я ведь понимаю, зачем вы послали нас. – Солнечные помехи усиливались. Томас, перекрывая шум и треск, кричал скороговоркой:

– Я не жалею, что пошел в Академию. Честно! Трудно было, конечно, муштра… У кадетов жизнь не сладкая… Простите, если я плохо справлялся с обязанностями старшего гардемарина… Мне очень нравилась астрофизика… Я хорошо помню про зону Ибн Ауба…

– Простите меня, мистер Кин! – заорал я, сжимая микрофон обеими руками. – Пожалуйста! Ради Бога! Простите! Мистер Кин! Простите!

– … очень жарко… триста рыб… дергаются, извиваются… барахлит тепловая защита… – Голос Томаса Ки-на потонул в монотонном шуме.

– Простите, мистер Кин! Простите, мистер Кин! – повторял я, как заведенный, пока Джеренс не вырвал из моих рук микрофон.

26

– Сколько лодок осталось?

– Третья, там командир мистер Цай, и четвертая с Тайером, – пролепетал Роберт Боланд. Я взял микрофон:

– «Трафальгар» вызывает четвертую. Слушайте приказ. – Я продиктовал координаты и дал инструкции. – Подтвердите.

Четвертая лодка находилась на восемнадцать миллионов километров дальше от Солнца, чем «Трафальгар», значит, ответа надо было ждать две минуты.

– Мистер Боланд, что сообщает флот? – спросил я, чтоб хоть как-то убить время.

– У Земли и по всей Солнечной системе разбросано несколько сотен рыб, сэр. В штате Колорадо астероидом уничтожен Денвер, в Европе – Роттердам, из-за цунами сильно пострадала Голландия. Под Каиром рыбы высадились на землю. Но количество рыб быстро уменьшается, они ныряют.

Значит, война продолжается, а у меня остались только две лодки и «Трафальгар».

– Сэр, капитаны кораблей спрашивают, что делать. Что им ответить? – робко спросил Боланд.

Я включил частоту Адмиралтейства, из динамика тут же посыпался град сообщений и требований:

– … Сифорту. Если вы главком, то командуйте, в противном случае…

– … еще две минуты и ныряю! Что за хрен такой взялся нами командовать?! Когда же он…

– … РЫБЫ УЖЕ В ИНЖЕНЕРНОМ ОТДЕЛЕНИИ! ПЫТАЕМСЯ ПЕРЕСЕСТЬ В СПАСАТЕЛЬНЫЕ ШЛЮПКИ!

Я включил микрофон.

– Говорит Николас Сифорт, действующий главком флота. Внимание всем кораблям! – Я глянул на часы. – Мы отвлекаем рыб от флота и от Земли. Первые результаты нашей операции вы уже видите. Приказываю: не нырять еще два часа, отключить все передатчики. По истечении этого срока командование флотом переходит к Лондонскому Адмиралтейству, всем кораблям можно нырять и возобновить радиосвязь. – Я отключил микрофон.

Конечно, надо было объяснить капитанам, как я отвлекаю рыб, куда их заманиваю. Но я не мог заставить себя раскрыть свой варварский замысел, не мог признаться, какой ценой покупаю победу. Догадаются, когда я отправлюсь на тот свет. Должны догадаться.

Я поспешил в инженерное отделение. Гардемарин Тенер был сам не свой от страха.

– Адам! Рена! Приготовьтесь включить сверхсветовой двигатель в холостом режиме. Скоро мы нырнем, а когда вынырнем, снова запустите тест. Возможно, этот маневр придется повторить несколько раз.

– Есть, сэр. – Помявшись, Адам решился задать давно мучивший его вопрос:

– Сэр, можно узнать, что происходит с лодками?

Соврать, глядя ему прямо в глаза, я не смог. В микрофон врать, оказывается, гораздо легче.

– Они погибают, – признался я. – Заманивают рыб.

– Куда?

– На Солнце. Это достойная смерть, Адам. Они герои.

– Мертвые герои…

– Приготовиться к тесту! – жестко приказал я. – Следите, чтоб двигатель не перегрелся.

– Есть, сэр. Простите меня, я понимаю, что другого способа избавиться от рыб нет.

– Как ты смеешь обсуждать приказы!? – Мне хотелось его ударить, но я зажал свою ярость в кулак, вышел, хлопнув за собой дверью, и понесся на пункт связи.

Едва я вошел, из динамика послышался голос Антона Тайера:

– Четвертая лодка докладывает «Трафальгару»: приказ понят.

– Начинайте, мистер Тайер. – Я переключил частоту. – «Трафальгар» вызывает третью. Ответьте. Опять надо дожидаться ответа две-три минуты.

– Капитан, после лодок… Что тогда? Наша очередь? – запинаясь, спросил Джеренс.

Я кивнул. Наконец из глубины космоса добрался сигнал:

– Третья лодка вызывает «Трафальгар», сэр. Докладывает кадет Кил Дрю.

– Мистер Дрю, введите в свой бортовой компьютер следующие координаты. – Я продиктовал координаты и те же инструкции, что и для четвертой. – Подтвердите. – Я отключил микрофон, повернулся к Джеренсу. – Вот почему я не хотел брать тебя на станцию. Я обещал твоему отцу беречь тебя. Я хотел спасти тебя, Джеренс.

– А я знал о войне с рыбами и сразу догадался, зачем вы набираете кадетов на станцию. Помните, как вы вызвали меня к себе в кабинет, хотели выпороть, но вдруг получили сообщение о бомбардировке Лунаполиса?

– Зачем же ты тогда пошел со мной?! – воскликнул я.

– Чтобы помочь вам. Вы же мне помогали… – Он отвернулся, сдерживая слезы.

– Ох, Джеренс… – Я положил ему на плечо руку.

– Четвертая вызывает «Трафальгар»! – раздался из приемника голос Йохана Стрица. – Вокруг нас тучи рыб! Сотни! Боже мой! Капитан! Пожалуйста! Помогите!

– Инженерное отделение! – крикнул я по внутренней связи. – Адам! Запустить двигатель! Шестьдесят процентов! – Я включил микрофон передатчика:

– Четвертая! Прекратить тест!

Теперь мой план был таков: вызвать рыб на себя, держаться как можно дольше, потом перебросить их на лодку Цая. Падет смертью храбрых и Кил Дрю, искупив свою вину за гибель Эдвардса.

– Толливер, подготовь координаты для коротких прыжков! – крикнул я по внутренней связи. – Сейчас налетят рыбы! Садись в кресло пилота!

– Может, зайдешь на капитанский мостик, поможешь? – предложил он.

– Хорошо. – Я встал. – Прости, Джеренс.

– Жаль, если мы все погибнем…

Я не стал его успокаивать. Да и чем утешить кадета? Хуже всего придется мне, ведь я попаду в ад.

Последний раз в этой жизни я вошел на капитанский мостик корабля Военно-Космических Сил ООН в качестве командира. Кажется, Толливер почувствовал мое настроение, встал, чтобы отдать честь, но я сразу махнул рукой.

– Садитесь, мистер Толливер.

– Уже семь рыб, – показал он на экран. Все они были еще далеко.

Вскоре рой гадин сильно погустел, появился косяк со стометровым астероидом, потом еще шайка чудищ, тоже с каменюкой.

– Эдгар, сейчас нырнем.

– Быстрее!

Я нажал кнопку, изображение на экране исчезло. Всплыли мы всего через две секунды и тут же снова нырнули с координатами прежнего места. Конечно, из-за неизбежной ошибки рассеяния на прежнее место мы не попали, а вынырнули чуть в стороне от гигантского скопления рыб. Вспыхнул взрыв, наш экран ослеп, равномерно светился белым светом.

– Что это?!

– Рыбы столкнулись?

– Астероиды!

Через несколько секунд ослепительное свечение поблекло, на экране проступило неполное изображение. Видеокамера на правом борту вышла из строя. Прежних астероидов и рыб не было. Однако начали всплывать новые чудища.

– Толливер, я выйду наружу, заменю видеокамеру, у нас есть запасные.

– Рехнулся? А если придется нырять?

– Значит, я погибну. Вместе с кадетом. – Я взял микрофон. – Рена Салетт, надеть скафандр! Живо! – Насколько я помнил, на тренировках она лучше всех ходила по корпусу.

Я бросился к шлюзу, начал влезать в скафандр, ругаясь – из-за спешки получалось слишком медленно. Рена уже надевала шлем. Вбежал Джеренс, проворно облачился в скафандр.

– Ты останешься здесь! – рявкнул я.

– Пожалуйста, сэр, разрешите! – взмолился он.

Что ты с ним будешь делать! Я кивнул. Хотя заменить надо было одну видеокамеру, я на всякий случай взял две, одну из них дал Рене. Наконец воздух откачался, внешний люк открылся, мы вышли из шлюза в открытый космос. Вдалеке плыл десяток рыб. Рена, быстро переставляя магнитные ботинки, шла впереди, я едва поспевал следом, за мной – Джеренс. Рыбины приближались.

Не успели мы заменить камеру, как метрах в семи от нас возникла рыба.

– Возвращайтесь! – крикнул по рации Толливер. – Быстрее!

Рена бросилась к шлюзу, а Джеренс еще возился с камерой.

– Пошли! – Я потащил его за руку.

Из рыбы вылетел пузырь и врезался прямо в стекло шлема Рены. Она задергалась, не удержалась на корпусе и поплыла в звездную бездну. Я оцепенел, сжав в руке запасную камеру.

– Быстрее, сэр! – дергал меня за руку Джеренс. – К шлюзу!

А я, как изваяние, таращился на чудище. Нос рыбины был совсем рядом, в метре от нас. В наушниках мольба Джеренса смешивалась с криком Толливера:

– Капитан, быстрее! Надо нырять!

На морде рыбины не было ни глаз, ни рта, ни каких-либо иных органов. Начал расти бугор, кожа на нем утончалась, стала полупрозрачной. Секунды – и вылетит наездник.

– СГИНЬ, САТАНА! – зарычал я. – ЛЮЦИФЕР! ИМЕНЕМ ГОСПОДА БОГА ВСЕМОГУЩЕГО ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ! СГИНЬ!

Кожа на бугре разверзлась. Я метнул в наездника камеру. Из прорвавшегося пузыря брызнула протоплазма. Рыбина отпрянула. Джеренс поволок меня к шлюзу.

Как только за нами закрылся люк, корабль нырнул.

Я сидел в капитанском кресле, впившись глазами в экран. В голове туманилось. Не спрашивая разрешения, вошел Джеренс. Сотни и сотни рыб спешили издалека на наши N-волны. Летите, голубчики.

– Пришло время третьей, – пробормотал я, плохо соображая от усталости, страхов, перенапряжения и еще черт знает чего. – Время убить Томми и Кила. – Я взял микрофон. – «Трафальгар» вызывает третью. Ответьте. – Что я хотел им сказать? Кажется, что-то о рыбах.

– Капитан бредит, неси аптечку, – приказал Толливер Джеренсу.

Джеренс сгинул. Итак, Томми Цай, Томми Кин. Надо перебить всех Томми. Мой рот оскалился в идиотской улыбке.

– Третья лодка слушает, сэр. Докладывает гардемарин Цай.

Джеренс держал мою правую руку, Толливер поднес к ней иглу. Сознание прояснилось, я выхватил левой рукой шприц, шарахнул его о край дисплея.

– Я еще соображаю! Я капитан!

– Сэр, вы…

– Сумасшедший! Знаю! – гаркнул я. Толливер пристально смотрел на меня, Джеренс всхлипывал. Я взял микрофон.

– Томми… – Язык заплетался. Я сделал над собой усилие, собрался. – Мистер… гардемарин Цай. Ваше время пришло. Начинайте тест.

– Есть, сэр. Включили.

– И не отключайте.

Прошла вечность или минуты. Рыбы на экране начали исчезать.

– Они улетели к Томми, – бормотал я. – Много ему досталось рыбешек.

Никто мне не отвечал. Джеренс утирал слезы.

– Четвертая лодка, ответьте, – пробубнил я в микрофон. И эти молчали. Третья продержится несколько минут. – Эдгар, нам скоро опять придется звать гадин. Введи координаты для коротких Прыжков.

– Ты бредишь…

– Выполняй приказ. А ты, Джеренс, не плачь. Не огорчай меня.

– Есть, сэр. – Как ни странно, он подчинился приказу. Слез как не бывало.

– Четвертая лодка. Докладывает Антон Тайер. Я поднес к губам микрофон.

– Мистер Тайер, приготовиться нырнуть и повторить тест. На этот раз вам ничто не угрожает. Рыб больше не будет.

Через две-три минуты пришел ответ:

– Капитан, зачем все это? Мы не понимаем своей задачи.

– Мы запутываем рыб, чтоб они спятили и вернулись домой. – Голова раскалывалась, тело вдруг задрожало, нужные слова не приходили на ум. Что я хотел сказать? Что я сказал?

– Координаты введены, сэр. Ждем приказа, – доложил Тайер.

Я отключил микрофон.

– Мистер Толливер, запустите наш сверхсветовой двигатель вхолостую на шестьдесят пять процентов мощности. – Больше мощности давать было нельзя, перегрелся бы двигатель.

– Есть, сэр. – Толливер передал приказ в инженерное отделение. На экране стали появляться рыбы.

Вскоре начали всплывать целые косяки. Толливер нырнул и тут же вынырнул, потом сделал короткий сверхсветовой прыжок назад, из-за ошибки мы вынырнули в миллионе километров от первоначального места.

Снова тест, снова полчища рыб, теперь уже с астероидами. Вспышки взрывов.

Снова прыжок туда, прыжок обратно.

Я молча созерцал смертельную пляску в космосе. Наверно, Господь решил пошутить, стравив одно зло с другим – меня с рыбами. Значит, Господь меня не забыл. Как отрадно…

– Капитан! – вскрикнул Толливер.

– Что случилось?

– За нами гоняется полтыщи рыб! Надо срочно передать их четвертой!

– Еще рано.

Опять сверхсветовые прыжки. Мы всплыли в самой гуще косяка рыб, Толливер едва успел нырнуть, вынырнул подальше от скопища тварей.

– Хватит!

– НАЗАД, ПОКА ОНИ НЕ РАССЕЯЛИСЬ! – заорал я, стукнул по дисплейному столику, выматерился.

– Бессмысленная смерть! Пусть теперь работает Тайер!

– Рано.

– У нас кончается топливо.

Я проверил. Толливер оказался прав.

– Ладно, – сдался я, взял микрофон, включил частоту четвертой лодки. – Мистер Тайер. Начать тест!

– Далеко? – спросил я.

– Рыбы? Три миллиона километров от нас, – ответил Толливер.

– Вернемся назад. Хочу взглянуть.

– Дождись ответа четвертой.

– Ныряй!

– Есть, сэр.

Наш «Трафальгар» вынырнул возле огромного клубка рыб.

– Тайер не начал тест! – с досадой крикнул Толливер.

– Подожди, посмотрим.

Рыбы начали исчезать. Спасибо, Антон. Ты не сможешь вырваться из объятий солнечной гравитации, я обрек тебя и кадетов на смерть, но пойми, у меня не было выхода.

– Эдгар, иди в инженерное отделение. Тенер может не согласиться нырнуть с такими координатами.

– Согласится. Он всегда выполняет приказы.

– На всякий случай. Иди, – попросил я.

– Есть, сэр. – У двери Толливер задержался. – Знай, у меня уже нет ненависти к тебе. То, что ты сделал… Это выше любви и ненависти. Ты спас человечество.

– ИДИ! – рявкнул я.

Вдруг ожил динамик, затрещал помехами.

– Сэр, тут столько рыб! – причитал сквозь слезы Антон. – Мы в самой гуще! Нам не вырваться! Капитан! Вы солгали!

Я сидел как оглушенный. Ногти впились в ладони до крови. Наконец я очнулся, включил внутреннюю связь.

– Инженерное отделение, шестьдесят процентов, начать тест!

– Есть, шестьдесят процентов, сэр, – ответил Адам Тенер.

Я подготовил координаты для последнего сверхсветового прыжка в зону смерти. Там мы встретимся, порождение Люцифера.

Почему на экране нет рыб?

– Мистер Тенер, проверьте, работает ли сверхсветовой двигатель?

– Работает на холостом ходу, сэр. Мощность шестьдесят процентов.

– Увеличить до шестидесяти пяти! – рявкнул я. Время шло, а рыб все не было. Что за чертовщина?! – Адам, что с двигателем?

– С двигателем все в порядке, сэр, – ответил вместо него Толливер. – N-волны генерируются нормально.

– НЕТ!

– Пойдите сами, убедитесь.

– Пункт связи, докладывает кадет Боланд, сэр!

– Врубите семьдесят процентов! – загремел я.

– Но двигатель расплавится, сэр.

– Семьдесят! – рявкнул я.

– Есть, сэр. Семьдесят процентов. Опять нет рыб. В чем же дело?

– Что, затаились, сучары?! – ревел я, как лев. – Сюда! Летите ко мне! Летите!

Джеренс шарахнулся от меня в угол. Вбежал Роберт Боланд.

– Сэр, сообщение флота! – завопил он. – В Солнечной системе нет рыб! Совсем нету!

– Вон! – рявкнул я. – Есть! Должны быть! – В приступе бешенства я схватил микрофон и заорал во всю глотку:

– Сюда, твари! Я РЫБОЛОВ! КО МНЕ!

Вслед за Боландом с капитанского мостика вылетел Джеренс.

– Капитан, расплавится двигатель! – кричали из инженерного отделения.

– Ладно, шестьдесят пять! Но не меньше! – ни одной твари на экране не было. Я разрыдался. – Будь ты проклят. Господи! ЗАЧЕМ ТЫ ПОКАРАЛ МЕНЯ ТАК?!

Ни одной рыбины. Вот он, Господень гнев. Память жжет меня, и нет забвения.

Строгий облик отца, суровые уроки. Николас, хитрость сатаны безгранична.

Нет, я получу забвение! Нырну в пекло!

– Инженерное отделение! Ныряем! Нырнуть! Живо! – Я ударил кулаком в экран, брызнула кровь, осколки. – Быстрее! Не оставляйте меня в живых! – Я орал, как сумасшедший, дубасил окровавленным кулаком по дисплею, радуясь пронзительной боли. На мой крик сбежался весь экипаж. – Умоляю! Дайте мне умереть!

Сорвав голос, я исступленно хрипел, пока меня не скрутили.

27

Очнулся я в незнакомой каюте, протер перевязанной рукою глаза. Рядом сидел Толливер.

– Где я?

– В каюте старшего лейтенанта, сэр. Мы на корабле «Принц Уэльский».

– Как мы здесь оказались?

– Они вчера нас подобрали. Ты все еще спал под действием снотворного.

– Где рыбы?

– Нигде. Нет их больше.

– А куда летим?

– Домой.

– На трибунал. – Значит, скоро моим мучениям придет конец.

– Да.

В дверь постучали, вошел безупречного вида гардемарин, поставил поднос, козырнул, молча удалился.

– Скоро прилетим?

– Завтра. На станции «Порт Земли» почти не уцелело стыковочных узлов, но «Принцу Уэльскому» разрешат причалить вне очереди. Вас срочно требуют на Землю.

– Слава Богу.

– Ты спешишь умереть, Ник?

– Конечно. Эдгар, жить с моим преступлением невыносимо.

– Понимаю. Но ты не должен рассказывать правду.

– Что за глупости?! Эдгар, я обманул кадетов…

– Капитан! – крикнул Толливер. – Представь себя, скажем, на месте отца Кила Дрю. Твой сын прошел высокий конкурс, поступил в Академию, ты гордишься им. К сожалению, твой сын погиб, но погиб смертью храбрых, об этом знает весь мир. Это единственное твое утешение, и вдруг ты получаешь факс: ваш сын вовсе не герой, он не собирался жертвовать собой ради человечества, а на Солнце его заманил лживый начальник Академии.

– Так оно и было. Чистая правда.

– Жестокая правда! – Толливер наклонился ко мне, глядя прямо в глаза. – Наши кадеты герои. Понял? Герои!

– Но я не смогу жить! Я предал их!

– Они вызвались добровольцами. У тебя не было выбора, а теперь выбор есть. Не лишай их родителей последнего утешения.

– Но… Роберт, Джеренс, Адам Тенер… Они скажут правду.

– Я уже поговорил с ними, все объяснил. Их не в чем обвинить, ведь они выполняли приказы, поэтому допрашивать их не будут. А ты можешь признаться в чем угодно, только не в том, как обманывал кадетов. Не позорь их честные имена.

– Опять врать? Это невыносимо.

– Я знаю правду, этого достаточно.

– Эдгар, умоляю тебя, – шептал я, – не заставляй меня врать снова…

Но он был непреклонен. Он уже вынес мне приговор.

Я не сопротивлялся. Позволил надеть на меня белую парадную форму, позволил вести к шлюзу. Казалось, весь экипаж «Принца Уэльского» высыпал в коридор, чтобы в последний раз взглянуть на пресловутого Сифорта. Я хранил непроницаемое выражение лица.

Они ни о чем не должны догадаться.

Из шлюза меня вывели в «Порт Земли», провели к шаттлу, усадили, пристегнули ремнями безопасности.

Одиночная камера предварительного заключения. Меня упрятали туда же, куда я в свое время отправил сержанта Серенко, – в Портсмут. На следующий день сам адмирал Дагани вручил мне обвинительный акт. Держался он строго официально, почему-то козырнул первым. Я тоже козырнул в ответ.

Говорить я мог только с капитаном Джейсоном Тенером, которого назначили моим адвокатом. Он сказал, что у здания следственного изолятора толпятся журналисты, жаждущие взять у меня интервью, и просто праздношатающиеся.

Я собирался признать свою вину, но капитан Тенер не хотел даже слышать об этом. На первом же заседании, невзирая на мои яростные протесты, он сообщил суду, будто я считаю себя невиновным. Я кричал, что отказываюсь от адвоката, что буду отвечать на все вопросы сам, но суд не внял моим требованиям. Меня не допрашивали под наркотиками, не допрашивали на детекторе лжи. Вообще не допрашивали. За меня отвечал адвокат.

Суд длился две недели.

Когда я входил и выходил из суда, меня окружала толпа журналистов, наставляла видеокамеры, тыкала в лицо микрофонами. Я упорно молчал.

Одним из свидетелей был кадет Боланд. Он выходил в серой, всегда свежей и отутюженной униформе, честно рассказывал о моем искреннем намерении присоединиться к своим жертвам, принесенным на алтарь Солнца.

Капитаны боевых кораблей свидетельствовали о тяжелейшем положения флота, о горечи поражений, чувстве безысходности и неминуемого проигрыша войны, и о том, как резко изменилась обстановка с момента, когда мои лодки начали заманивать рыб своими N-волнами.

Адмирал Дагани поведал суду о моем предложении строить беспилотные корабли-ловушки с ядерными бомбами на борту для заманивания и уничтожения рыб, о том, как усердно я хлопотал об ускорении их подготовки.

Наконец судья приступил к чтению приговора. Стоя по стойке «смирно», я с равнодушным видом выслушивал его дифирамбы о проявленных мною героизме и изобретательности, мужестве и находчивости. Неумеренные похвалы сменились многословными доказательствами правильности моих действий, необходимости отстранения адмирала Севиля и узурпации должности главкома флота.

Меня оправдали. Господь Бог решил еще со мной поиграть.

Через неделю мне передали вызов в Лондонскую резиденцию адмирала Дагани. Я явился к нему с прошением об отставке. В кабинете, к моему удивлению, оказался сенатор Боланд. Как и после моего возвращения с Надежды, он предлагал мне пойти в политику, но я сразу решительно отказался.

– Святые небеса! Вы же так популярны! – изумлялся сенатор Боланд. – Вы спасли мир! Вас изберут!

– Нет. – Я положил на стол адмиралу прошение об отставке.

У Дагани отвисла челюсть, выпучились глаза.

– В отставку?! – простонал он. – Не валяйте дурака, Сифорт. Если не хотите в парламент, тогда оставайтесь на службе. Вы нам нужны. Нам предстоит строить флот, искать планету, где рождаются рыбы…

– Нет, – оборвал я.

– В таком случае позвольте напомнить вам, что офицер обязан служить на том посту, на который его назначат.

– А я откажусь. Или отпустите меня, или отдайте под трибунал за неповиновение.

– Вы обиделись на меня за то, что я уговаривал вас не применять 64-ю статью? Признаю, я был груб, но обстановка не располагала к вежливости…

– Вы не поняли, адмирал. Я ухожу не из-за каких-то обид, а совсем по другим, по личным причинам.

– Я понимаю, – ворковал Дагани, – вам не нравится политика, но как вы можете оставить Флот? Ник, разве офицерская честь для вас…

– Дагани! – вскрикнул я. – Не смейте произносить слово «честь» вместе с моим именем! Иначе я задушу вас тут же! На месте!

Ошарашенный адмирал притих, сенатор смотрел на меня с участием.

– Мистер Сифорт, большое спасибо вам, – сказал Боланд, – вы спасли моего сына. Разве? Я хотел его погубить.

Загрузка...