Начать сначала

Глава 17

— Что это было? Что? — она обхватила гудящую голову руками. — Это прошлое? Скорее всего, да… — ответила она себе и зябко поёжилась.

Это была не она в видении. Вернее, вроде как, она, а, вроде как, и нет. Но все чувства, боль и страх, всё это было настолько реальным, что даже сейчас она чувствовала отголоски этих эмоций.

— Лада, Мара, Лада… — она сжала гудящую голову руками и едва не заплакала от боли. Мысли бились в голове, воспоминания прошлой жизни мелькали картинками, мешаясь с видениями будущего, и создавая в голове полный хаос. Ей казалось, что ещё немного и голова просто лопнет от боли. — Хватит! — закричала она что есть силы, и всё исчезло.

Осторожно поднявшись, она, чуть пошатываясь, пошла домой. Никаких сил ни на что не было.

Утром следующего дня она встала поздно. Уже солнце вовсю золотило верхушки деревьев, когда она вышла на крыльцо. Сегодня был такой день, когда и Гордей с сыном и Бояна не должны были приходить. Лада про себя называла этот день воскресеньем. Выходной. Настроение было хорошим, намного лучше, чем вчера, когда она едва добралась до дома и буквально рухнула на кровать.

Бельчонок беспокойно прыгал по доскам, а увидев её, пискнул и, взобравшись к ней на плечо, свернулся клубочком, уткнувшись ей в шею мокрым носом.

— Доброе утро, мой хороший, — Лада ласково погладила его. — Я вчера потеряла тебя. Ты где был?

Бельчонок виновато засопел, запыхтел, ворочаясь, а потом, словно вспомнив что-то, сорвался с её плеча и, громко стрекоча, будто звал её, понёсся к лесу.

— Ох ты! — Лада качнула головой и, недолго думая, поспешила за ним. Лес приветственно зашептал, зашелестел и через некоторое время расступился перед ними.

— Ох! — Лада едва не споткнулась, остановившись на краю леса. Перед ней была степь. Но не это её удивило. Нет! Не удивило даже… Поразило, заставило замереть с широко открытым ртом. — Это… это кто? — выдала она, обескуражено уставившись на огромных и очень лохматых животных.

Большие, даже можно сказать огромные, животные были похожи на быков. Только лохматые, с висящей длинной шерстью и огромными закруглёнными рогами. Они спокойно ели траву, не обращая на неё никакого внимания. Постояв ещё немного, Лада осторожно пошла к ним.

Самый крупный бык, видимо главный в их стаде, поднял свою лобастую голову и посмотрел прямо на неё.

— Я не обижу… — Лада приблизилась к нему и протянула руку. Большая лобастая голова ткнулась в её ладонь в приветственном жесте. — Здравствуй, — Лада провела ладонью по мягкой шерсти быка. — Я рада, что вы вернулись, — Бык чуть качнул головой, видимо соглашаясь с ней, и вернулся к своему занятию. Продолжил есть травку.

Сев на траву чуть подальше от стада, Лада с удовольствием наблюдала за ними. Подумать только! Целое стадо овцебыков! Именно так их про себя назвала Лада, рассматривая животных. По её мнению, именно на них они и были похожи внешне.

Длинная, местами спутавшаяся до колтунов, шерсть быков натолкнула её на мысль, что их можно попробовать вычесать.

«Как там говорил Макар? С одного быка шерсти на пол деревни хватит? А тут пятнадцать огромных быков!».

Ещё немного полюбовавшись на огромных и по-своему красивых животных, Лада встала и пошла обратно. Ей нужно было снова идти деревню. Взять нескольких женщин и идти к животным, чтобы вычесать их. И тем хорошо и людям отлично.

— Укрой их, если будет опасность, — попросила она лес.

— А ты молодец! — она ласково погладила бельчонка. — Как нашёл только?

Бельчонок принялся довольно стрекотать, рассказывая ей о том, как он наткнулся на стадо.

— Ты молодец! — Лада снова похвалила его. — Это хорошо, что животные возвращаются. Значит, мир оживает, — рассуждала она, идя по лесу. — Раз такие огромные животные вернулись, значит, и более мелкие вернутся. Всё налаживается!

— Шерсти сколько! Шерсти! — женщины перебирали шерсть овцебыков, вычищая её.

Они чесали их под чутким руководством Макара несколько дней. Несколько дней! Это невообразимая для них гора шерсти получилась. Бояна обещала спрясть нити для Лады.

— Ты только потолще нить мне спряди. Как две обычные нитки толщиной, — попросила её Лада.

— На станок не накинуть такую нить.

— А мне не на станок. Носки свяжу себе, варежки, может, даже свитер какой-нибудь, — Лада довольно причмокнула. — Ох, тепло будет! А я всё переживала, как в зиму не замёрзнуть…

— Макар! — Лада позвала мастера, который словно в прострации перебирал шерсть и что-то шептал. — Макааар!

— Ох, Веда! — он словно очнулся и поднял на неё ошалевший взгляд. — Веда! — неожиданно он упал на колени перед ней. — Спасибо, Ведушка, спасибо, светлая!

— Что ты, Макар! Ну-ка встань… — Лада принялась его поднимать. — Ты что придумал-то?

— Пришла ты, Светлая, и мир принесла, весну… Смотри, как всё оживает вокруг.

— Так зима на пороге стоит, какая весна? — Лада покачала головой, смеясь.

— Весна в мире нашем. Мир пробудился! Ты думаешь, ну вот быки пришли. Шерсть собрали… Так не в шерсти дело! Лес ожил, трава зазеленела, в душе надежда ожила, — он с любовью погладил шерсть. — Не в шерсти дело. Мир пробудился…

Его слова ещё долго звучали в её ушах.

Мир пробудился…

— Какая роль моя? — строго спросила она Дух дома, когда вечером вернулась из деревни. — Что-то всё вокруг да около крутится. Честно мне скажи, что делать?

— Да ничего не делай. Живи. Люби…

— Я это слышала уже! — Лада сердито нахмурилась. — Не надо от меня общими фразами отмахиваться! Что за видения были? Лада, Мара? Я всё же библиотекарем была в прошлом! Мара — это богиня смерти? Лада — жизнь?

— Зачем спрашивать, коли сама знаешь?

— Так потому что не понятно мне! У меня, между прочим, нет сестры и не было! Причём здесь я и Мара?

— В этой жизни не было…

— В этой? В смысле? — Лада замолчала. — Я что-то не пойму никак, — она напряжённо думала, закусив губу. — Это что же? Я Лада⁉ — её голос понизился до шёпота. — А Мара, значит, так и живёт? А я что, умерла? А потом снова появилась? — Лада потрясла головой. — Бред!

— Родовая память — это не бред! — обиженно прошелестело рядом.

— А зачем она меня убила?

— Не убила она тебя… Ты сама мир покинула. Слишком слабая стала.

— Слабая? — эхом повторила Лада, и в голове пронеслись жуткие картинки. — Если Лада — это любовь… Значит, в мире любовь пропала?

— Лада не просто любовь. Лада — Берегиня всего живого. Сам смысл жизни.

— А Мара? Мара, получается, смерть?

— Получается, да…

— Ну, тогда понятно, почему Мара есть, а Лады не было. Смерть же не может умереть, — она, закатив глаза, выдохнула. — Пффф… всё же ерунда какая-то. Так что делать-то?

— Любить. Вернуть живое. Только…

— Что?

— Сложнее это теперь станет, — грустно прошелестел голос.

— Почему?

— Зима на пороге. Время Мары…

Лада задумчиво кусала губы, размышляя обо всём, что узнала. Если Лада — это она сама, то Мара, значит, знает уже, что она есть. А раз знает, значит, готовится к встрече.

— Скоро Мара в силу войдёт, — прошептало рядом.

— И что делать мне?

— Ничего. Просто ждать. Она сильная, но и ты в силу входишь. Должна справиться…

Дни сменялись ночами. С каждым днём становилось всё холоднее и холоднее. И тревожнее…

— Привет, красавица! — Лада присела на корточки и погладила лисицу по пушистой спинке. — Как ты?

Лисичка перевернулась на спинку, подставляя живот, и что-то тихо проворчала.

— Ах ты, хитрая! — Лада рассмеялась. — Нет, курочек нельзя есть, — лисичка сердито фыркнула в ответ. — И в деревне тоже. Мышек лови. Их много развелось в этом году.

Лисичка грустно вздохнула и тяфкнула обиженно.

— Ну, а как ты хотела, милая? — Лада рассмеялась.

Бельчонок ревниво застрекотал на плече.

— Ну, что ты? — она погладила возмущённого бельчонка. — Всем ласка нужна, не только тебе.

Поднявшись с колен, Лада пошла дальше по лесу.

Раз в несколько дней она обходила свой лес, подмечая изменения. А их было много.

Постепенно возвращались животные. Увидев в прошлый раз оленя на большой поляне, Лада сначала не поверила своим глазам, а уж после, смеясь и плача, обнимала это восхитительно прекрасное животное.

— Какой же ты! — с восторгом шептала она. — Красивый!

Видеть то, что лес постепенно наполнялся жизнью, было радостно. Он, словно набираясь сил, становился ещё больше и крепче.

Постояв на краю леса, Лада глубоко вдохнула воздух и поморщилась, ощутив запах гари.

— Мара… — она недовольно скривилась. — Вот ведь!

Но цокай не цокай, а чем холоднее становилось, тем явственнее ощущалось влияние Мары. Иногда, вот, как сейчас, стоя на краю леса, что отделяет её от болот, она чувствовала Мару. Но та, словно скрытая невидимой пеленой, не показывалась Ладе на глаза.

Чуть постояв, Лада развернулась и пошла обратно.

Не время ей прохлаждаться, время действовать.

Они с Гордеем приготовили кормушки для животных, расставив их по лесу. Заготовили несколько стогов сена для оленей и овцебыков. Если зима будет суровая, то всё это пригодится. Белки напрятали в свои закрома орехов да ягод.

Они все готовились к зиме.