Начало прошедшей войны

Глава 1

— Таким образом, основная доктрина того времени была такова… рядовой Стародубцев, вам что совсем не интересны мои слова? Назовите, к чему сводилась общая доктрина ведения боевых действий на начало второй мировой воны.

— Товарищ лейтенант…

— Товарищ замполит, боец и не вздумайте больше перепутать.

— Товарищ замполит, в целом эта, как ее там, о-о доктрина сводилась к тому, что противника надо бить малой кровью и на его территории.

— Ну что ж, вижу знаете немного материал, но в плане обращения к командирам, запомните — командирам, а не офицерам, вы слабо подготовлены. В свое личное время придется подучить и вечером перед отбоем я приму ваши знания по данному предмету, можете садиться.

'Вот, зараза, как ты мне надоел со своими придирками, да еще и командование с желанием выслужиться и предоставило нас режиссеру, козлу драному' — промелькнуло у меня в голове, когда я уселся на стул.

— Что, Серег, опять фитиль вставили — ухмыльнулся мой сосед справа Витька Сухотов. Он перекинул страницу записного блокнота и начал строчить, лишь ему одному известные данные. Почерк Витька был настолько неразборчив, что разобрать мог только он один. Если у кого-то курица писала лапой, то и Сухотого там отметился весь курятник, причем курятник, сбежавший из Китая.

— Смейся, смейся о мой лукавый и ехидный друг. Осталось еще полчаса этой белиберды, а вот потом рукопашка. Не забыл, что ты являешься моей постоянной и незаменяемой макиварой? — деланно лениво протянул я, искоса посматривая на него. Мои ожидания оправдались, друг сразу поскучнел, что-то пробурчал себе под нос и начал ожесточенно черкать в своем блокноте.

В плане владения руками и ногами Витек был на высоте, да и ножом владел на уровне. Проблемы начинались, когда брался за винтовку. Проклиная слишком длинный штык 'мосинки', ее прихватистость и блажь киношников, он раз за разом втыкал острие штыка в чучело. Еще была одна причина его непереносимости занятий рукопашного боя. Согласившись раз составить мне спарринг, он остался постоянным партнером в тренировках. Несмотря на его хорошие боевые качества, мне он уступал значительно и это его злило. Тем более что после его каждой шутки или подначки я отыгрывался во время спарринга.

Наконец руководитель занятий дал сигнал к окончанию и распустил солдат. Спускаясь по лестнице на улицу я думал о странностях на этих подготовках по съемкам. Ну, спрашивается зачем нам, актерам в редких эпизодах, знать все нюансы отношений в войсках на начало войны. Удивляла и подготовка с оружием — ежедневные стрельбы ночью и днем, марш броски. Окончательно я убедился в липовости легенды после начала политзанятий о марксизме-ленинизме. Уж это точно не пригодиться на съемках.

Вот только для чего все это нужно на самом деле я не мог догадаться и все предположения были одно другого фантастичнее. Построившись на спортплощадке в шеренгу, мы дождались звучной команды взводного и пустились вскачь, как застоявшиеся жеребцы. Это сравнение еще и подтверждалось громким гоготом моих сослуживцев, делящихся мнением о прошедших политзанятиях. Надо было пробежать пяток километров за очень ограниченное время. Такая пробежка была обязательным началом тренировок по физо.

К вечеру мы были выжаты и напоминали дольки лимона, который уже в пятый раз кидают в чашку с чаем. Мне еще предстояло отработать свой наряд перед замполитом, но все переменилось буквально за пару минут. В расположение зашел наш комбат в сопровождении одного из сценаристов (по крайней мере нам их так представили) и проговорил:

— Солдаты, хм-м, бойцы Красной Армии! С завтрашнего дня у нас начинаются съемки, поэтому сегодня ранний отбой. Подъем будет также ранний — в четыре утра и погрузка в машины. Завтрак получите сухпайком и перекусите после погрузки, в машинах.

Утро для меня началось с крика дневального в четыре часа. Эта горластая скотина проревела 'Подъем! с ужасно довольным видом. Одевшись в уже набившую оскомину гимнастерку и широкое галифе, я поплелся в каптерку за вещмешком и оставшимся обмундированием. В расположении стоял бардак — каждый стремился побыстрее получить свои вещи и выскочить на улицу. Лишь появление комбата внесло порядок в окружающую сумятицу.

Я увидел Витька, который уже получил все свое барахло и почти выскочил на улицу:

— Стоять-бояться! Куда ты собрался такой прыткий, а меня подождать?

— Да ладно тебе, Серег, тут тебе минут на десять возни, а мне что в духоте и толкучке стоять — отозвался друг и шустро скользнул в дверь. Хотя какой он на фиг друг, я то собирался попросить помочь с вещами (ну не попросить, а с наглым видом всучить половину своего имущества, Витек не отказался бы, хоть и поворчал вдосталь). Теперь придется нести все самому до машины, а у мене много чего было. Кроме запасной гимнастерки и новеньких хромовых сапог, имелись и пара костюмов-лохмушек. Их я пошил из потрепанной гимнастерки и галифе на несколько размеров больше. Кое где прорезав, попросту превратив в подобие рыболовной сети, и сшив вместе получил отличный комбинезон необходимого размера. Потом пришил к нему лоскутки мешковины и обрезков формы. Как уже сказал было у меня таких костюмов два — посветлее для степной полосы и потемнее для леса.

Наконец все закончилось, хотя и провозились дольше, чем предполагалось, батя не выказал слишком сильное недовольство. По поводу дороги могу сказать только две вещи — ехали уж слишком долго и перекус в трясущемся грузовике, то еще удовольствие. Когда машины остановились нашей радости не было предела. Выпрыгивали мы шустро, разминали затекшие конечно и осматривались вокруг. А посмотреть было на что.

Неподалеку стояло пара десятков знакомых до умиления по фильмам полуторок. Возле некоторых из них стояли бойцы со знаками различия артиллеристов. Ну да, точно, вон и парочка пушчонок на буксире с машинам. Вперед вылез наш замполит, с нашитыми звездами на рукавах, в синих галифе вид его был совсем не киношный:

— Бойцы, сегодня проводим генеральную репетицию наших действий. Грузимся повзводно в машины, предварительно получив оружие по штату. После этого выдвигаемся по моему приказу.

Я подошел к ближайшей полуторке и потянул за рукав Сухотого. С этим балбесом все как-то веселее.

— Стародубцев! Сержант Стародубцев к командиру батальона — откуда-то спереди раздался голос. Блин, ну что им еще от меня нужно. Неужели замполит решил сейчас докопаться до меня, так как вчера так и не успел.

— Давай, Серега, топай к командованию, а то еще обидеться за задержку, а шмотки твои я постерегу — прозвучал радом голос Витьки.

— Отлично, я постараюсь по быстрому, а ты как вооружишься подходи ко мне, вдруг чего понадобиться забрать, — откликнулся я и быстрой рысью направился в сторону голоса. Там я увидел всех наших офицеров, тьфу, командиров и еще пяток знакомых ребят с других рот. Удивило меня форма этих знакомых — все они щеголяли новенькими командирскими гимнастерками с лейтенантскими кубиками. Подивившись про себя этим переменам, я подошел к комбату.

— Товарищ майор, сержант Стародубцев по вашему приказанию прибыл.

Хмуро посмотрев на меня, тот произнес слова, которые я совсем не ожидал.

— Сдашь свою красноармейскую книжку и получишь другую, командирскую. Ты теперь будешь лейтенантом, снайпером. Получишь оружие на первой машине, на ней же и поедешь. Да, вот что еще, выберешь себе одного бойца потолковее и назначишь его своим напарником. Сейчас марш переодеваться и вооружаться. Минут через десять трогаемся.

Козырнув комбату я, в некоторой задумчивости поплелся к указанной машине. Получив указанное и примерив обновку, отметив что размерчик подошел в пору, я задумался над кандидатурой напарника. Проблема разрешилась сама собой через пару мгновений.

— Ух ты, ну ты даешь! Силен бродяга, уже и в командиры выбился, интересно за какие заслуги. Колись давай за что продался, — почти над ухом прозвучал голос одного замечательного человека, который еще не знал как он попал.

— На ловца и зверь бежит! — радостно проговорил я, оборачиваясь в его сторону. Видимо заметив что-то в моих глазах, Витька отодвинулся на пару шагов в сторону и прикрылся моим вещмешком.

— Рядовой Сухотов, вам выпала замечательная возможность быть полезным нашему делу в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами. Ваши боевые и политические заслуги были замечены командованием — в моем лице — и оценены по достоинству. С этого момента являетесь моим боевым напарником на все время проведения съемок, то есть назначаетесь моим ординарцем. Будешь выполнять все, что скажу и тогда, как сыр в масле начнешь кататься, понял товарищ — с самой своей милой и дружелюбной улыбкой я обратился к другу. Видимо улыбка немного подкачала или у приятеля возникли сомнения по поводу своего такого радужного будущего.

— Серег, а ты не перегрелся часом? А то все симптомы налицо — несвязный бред, неадекватные поступки — с чего вдруг натянул форму лейтенанта, тебе бы санитару показаться, глядишь и помогут — откликнулся напарник, мрачно посматривая на меня.

— Ошибаешься, Витек, все наши снайпера получили подобные звания и напарников. Сейчас получу оружие и к головной машине.

Поняв, что от моего 'покровительства' не отделаться, Сухотов поплелся вслед за мной, бурча о всеобщей несправедливости. Выслушивая его бурчание о неспособности командиров выбрать по настоящему достойных людей, которым суждено запечатлеться в командирской форме в киноленте, мы дошли до головы колонны. Там получив СВТ-40 с оптикой — хорошая 'четырехкратка', да еще и просветленная — такой уж точно не было у наших дедов в то время.

Кстати, я заметил, что все вооружение наше представляло именно 'эсвэтэшки', причем снайперской модификации. Эта винтовка пришла в войска на смену 'трехлинейки' по причине ее значительной длины и малой скорострельности. Хотя, конечно, первые экземпляры были неудачны в плане прицельной способности — низкая кучность стрельбы на большие расстояния привели к ее модернизации. Специально на нужды снайперов была выпущена снайперская СВТ-40 и оборудованная ТОЗовским заводом оптикой. Конечно у остальных бойцов оптика отсутствовала, но то что это именно снайперки сомнений не было. Слишком хорошо их гоняли последние месяцы по ТТХ оружия времен ВОВ. В общей суматохи я заметил, что на каждый взвод выдали по 'максимке', по три РПД — ручной пулемет Дехтярева, на каждого бойца одну СВТшку и шесть гранат. Причем три из них были 'лимонки' и три обычных РГшки, похожие на банки со сгущенкой с запалами. Каждый командир взвода и их сержант заместитель получил по ППД — пистолет-пулемет Дектярева с прямым рожком.

Все таки ППШ, так знакомые по фильмам, были громоздки и тяжелы для своего класса оружия. Еще лучшую альтернативу представляли ППС (не надо путать с патрульно-постовой службой милиции). Пистолет-пулемет Судаева был очень прост в своей конструкции, легок и давал отличные результаты по кучности и скорострельности. Жаль, что на начало войны о них в войсках не слыхали и историческая реальность в фильме была бы нарушена. Хотя в фильме ли собирались нас использовать?

Возле назначенной нам машине прогуливались десяток человек, половина из них была с новенькими 'кубарями'. Ага, понятно, все снайпера, как и я и такие же 'консервы быстрого приготовления'.

— Здорова, парни — окликнул нас с Витьком здоровенный детина, в руках у которого винтовка выглядела детской игрушкой — последние снайперы в нашем балагане?

— А почему балагане? — не удержался я от вопроса.

— Так не понятно, что за фильм сниматься будет, никакой кассовый сбор не окупит затраты. Все машины новодел, оружие тоже, а сколько взяток надо дать для изготовления боевого оружия в таких масштабах. Эти винтовки точно не со складов длительного хранения. Я там до контракта срочку тянул полгода, разницу вижу.

Значит не только у одного меня есть подозрения по поводу всей нелепице в подготовке к съемкам. В слух же сказал другое:

— Да этих новомодных режиссеров не понять, ступила блажь в голову побольше реальности на съемках вот и давай оттягиваться, а взятки можно и одному человеку дать, если тот высоко сидит. Тогда даже дешевле выйдет.

Детина с сомнение покачал головой:

— Все таки тут дело не чисто, как бы не вляпаться в какую заварушку. Давай знакомиться — Серега, мой напарник Марат, можно просто Якут — протянул руку новый знакомый и одновременно указал на ближайшего к себе солдата. Тот действительно имел характерную внешность коренных жителей Сибири. Круглолицый, с глазами-щелочками и с хитрой улыбкой на лице.

— Тезка, а это Витек, боевого псевдонима еще не заслужил по причине своего юного возраста и наплевательского отношения к командам старших по званию.

Витек попытался вскинуться и ответить что-то язвительное на мою речь, но ему помешала команда занять свои места в машинах. Все таки хорошо иметь привилегированное положение: нас набралось двенадцать человек и даже с мешками уместились достаточно комфортно. Остальным взводам не повезло — по три десятка рыл, да с оружием и мешками, да в маленьком кузове. Я вспомнил свое начало службы, когда в учебке нас вывозили на полигон все ротой в одном урале. Тогда мы умещались ярусами — снизу матчасть, потом вещмешки, а потом мы сидящие друг у друга на коленках. Теперь моим сослуживцам пришлось испытать все прелести такой поездки на себе.

Проехали мы, на удивление, мало. Уже через пару километров подъехали к огромному ангару из брезента и металлических дуг и стояков. Рядом стояло восемь человек со всеми киношными приблудами. Один из них, дождавшись когда колонна остановиться и осядет пыль, прокричал:

— На первом этапе съемок начнем с кадров, когда вы проезжаете по туннелю. Первая машина въезжает в этот ангар и выезжает с другой стороны. Фары не включать ни в коем случае — там стоит очень чуткая видеоаппаратура для темных съемок. Проехать надо пятьдесят метров, думаю, сумеете, тем более будет подсветка синими лампочками по проезжей полосе.

Когда наша машина аккуратно въехала под полог ангара, у меня все сжалось внутри от недоброго предчувствия. Сзади с тихим шелестом сошлись створки ворот и мы покатили в полной темноте ориентируясь по едва мигающим синим огонькам внизу. Через несколько секунд впереди замерцала светлая полоса в которую мы и въехали. На несколько мгновений у меня закружилась голова и подкатила тошнота к горла. И тут мы покинули строение.

На той стороне я увидел несколько стоящих людей в военной форме, а вот позади НИЧЕГО не было. То есть ангар отсутствовал напрочь, и там лежала та же открытая местность, что и со всех сторон. На горизонте просматривался лес, но ЭТА местность совсем не была похожа на ту, в которой мы присутствовали пять минут назад.

Один из военных подошел к машине, поднял руку, чтобы привлечь наше внимание и проговорил:

— Все объяснения потом, сейчас отъезжаете в сторону и ждете.

Водитель дисциплинировано выполнил указание. А мы ошарашенные непонятным даже слова не могли вымолвить. Далее началось еще более загадочное. Внезапно впереди заискрился воздух, и из него выскочила полуторка с бойцами нашего батальона. Повторилась та же сцена, что и с нами: подошел встречающий и отправил машину в нашу сторону. В течение часа мы наблюдали подобную картину и строили версии одна другой фантастичнее.

Наконец все машины оказались на этой стороне, если считать другую ТОЙ. Замполит, он же комиссар Красильников, построил нас в стороне от машин и толкнул речь. Если бы это произошло еще в части, то я бы уверовал в его безумие. Теперь лишь приходилось мрачно катать желваки и вслушиваться в его слова.

— Бойцы Красной Армии! Именно так — бойцы-красноармейцы, при помощи эксперимента все мы находимся в нашем прошлом, а точнее в одна тысяча девятьсот сорок первом году. До начала Великой Отечественной Войны осталась одна неделя. Сегодня снимается военное положение на границе и все войска переходят на обычный график несения службы. Нами было решено провести беспрецедентную акцию в попытке изменить наше прошлое. Наше мрачное прошлое. У меня находятся документы и приказы позволяющие перевести все войска данного округа — Западного Особого Военного Округа. Мы находимся неподалеку от Брестской крепости, именно здесь будет наиболее важный участок прорыва с прямым выходом на Москву. Вы являетесь моим резервом на нештатное развитие ситуации. Все необходимые действия буду производить я. Ваша задача выполнять мои приказания. По поводу вашего возвращения домой могу сказать одно — вы вернетесь обязательно, в четырех машинах находиться оборудование для создания установки, при помощи которой мы совершили переход. После того, как я убежусь в том, что нужные изменения произошли, установка заработает снова. Воевать вам придется, но с вашей подготовкой и знаниями это не будет через чур сложным, а теперь вопросы.

Что тут началось. От самых невинных предложений закончить говорить чушь, до прямо агрессивных попыток набить морду. Про то что все это сопровождалось обильным матом промолчу. Я поверил сразу. В памяти было свежо видение выскальзывающих машин из ниоткуда. Наконец Красильникову надоело слушать этот балаган, пальнув несколько раз из нагана, проговорил:

— Прекратить ор. Вы бойцы боевого подразделения и ведите соответственно. Вся необходимая подготовка была с вами проведена и теперь только от вас зависит, как вы поведете себя дальше. От глупых мыслей, что это розыгрыш отучите себя сразу. Через пару часов мы будем в городе, и вам все станет ясно о месте нашего присутствия. Следите за своими словами, от этого зависит ваша жизнь. Помните свои легенды, которые вы заучивали и помните о своем городском происхождении. Даже те, кто родом из деревень и поселков. На данном этапе ваша речь и манеры не подходят под современное деревенское мировоззрение и образование. Следите за каждым словом и жестом. Теперь по машинам, командиры подойти ко мне за необходимыми инструкциями.

Все это он вывалил на наши головы, внеся еще больший сумбур. Потом ротные и взводные подбежали к комиссару и стали внимательно его слушать. Я забрался в машину и стал посматривать по сторонам. В отличие от меня другие бойцы не были столь спокойными — негромко перешептываясь друг с другом, матерясь и оглядываясь в сторону офицеров. Пара таких нехороших взглядов досталось и нам. Ну конечно, что им еще было думать. Перед самой отправкой ходили к командованию, получили новые звания, да еще не простые — 'энкавэдэшные'. Лейтенант НКВД как минимум равнялся пехотному капитану. А теперь еще и сидим спокойно и в ус не дуем, будто так все и должно быть.

Вряд ли сейчас им можно объяснить, что наше спокойствие истекает от нашей профессии. Снайпера издревле считались самыми флегматичными и спокойными людьми. Вот пусть попробует кто другой поэнергичнее и менее невозмутимее полежать несколько часиков неподвижно в ожидании цели. Причем, можно лежать и тихом лесу на опушке, а можно и в куче навоза, терпя нашествие мошкары. Потом сделать один выстрел и уходить в новое место, в котором опять придется неподвижно отлеживаться, в ожидании пока не утихнет суматоха.

Сейчас наше свойство характера было нам на руку. Вся наша снайперская братва спокойно сидела вдоль бортов грузовика и лениво шевелило головами. Я сам смотрел на окрестности даже с большим интересом, чем выслушивал слова комиссара. Все пытался найти различия, по которым можно отличить свое время и полувековое прошлое. Не знаю как другие герои альтернативок, которые попадали в прошлое и почти всегда понимали что-то не то с окружающим миром', сам я этого не видел. Свежий воздух без примесей фабричной загазованности, так и находились мы далеко на природе. Сюда уж точно не дойдет вся эта химия из труб. Земля, трава, небольшие деревца — совсем ничем не отличались от своих аналогов моего времени. 'Наверное у них интуиция была развита ну просто очень замечательно'- подумал я обо всех книжных 'попаданцев'.

Пока в моей голове потихоньку ворочались подобные мысли, дискуссия среди комсостава закончилась. Откозыряв, все командиры разбежались по своим местам в колонне. Наша полуторка тронулась, и мы покатили менять историю. Было жарко. Даже не так — Было очень ЖАРКО. Слабый ветерок обдувал нас в кузове во время движения, но хотелось большей прохлады. Очень сочувствовали нашим ребятам в конце колонны: Пыль поднималась столбом и весело ложилась на машины позади идущих, а также на лица, гимнастерки…

Наконец, где-то через полтора часа, мы выехали со слабо накатанной грунтовки на более 'рабочую' дорогу. Тут и движение было более оживленное. Нам попадались телеги, мелькнуло несколько грузовиков и эмок. Сильного любопытства я не заметил ни у кого. Так, мазнут взглядом и снова уткнутся вперед на дорогу. Наконец промелькнул дорожный знак, который оповестил нас о скором появлении нашего конечного маршрута. На въезде в Брест, регулировщик остановил колонну и что-то сказал нашему комбату и комиссару. Те скорчили недовольные лица, но не стали возражать.

Мое любопытство пересилило лень и заставило выпрыгнуть из полуторки. Подойдя к нашим командирам и первому бойцу из прошлого, я навострил уши. Слушать, собственно, было уже и нечего. Регулировщик не хотел пускать в город нашу колонну не смотря на все документы комиссара. Тот пытался его еще раз убедить, но потом махнул рукой. Комбат увидел меня и скорчив зверскую рожу, подозвал к себе.

— Ты, мать твою, что здесь шляешься. Почему не в машине?

Скорчив виновато-подчиненое лицо, я отрапортовал:

— Товарищ командир, мне бы нужде отойти, да и ребята интересуются с чем заминка связана, надоело уже трястись. Когда нас в казарму определят?

— Потерпишь, сейчас товарищ комиссар направиться в штаб за разрешением коменданта — оказывается, тут только сегодня сняли особое положение в войсках и еще продолжают показывать рвение.

К нам подошел Красильников, вытирая пот платком и закрывая свою командирскую сумку:

— Стародубцев, давай сюда вашу полуторку — поедем в штаб. Остальным придется ожидать нашего прибытия. Вы, товарищ майор, остаетесь с колонной.

Отдав честь, я подскочил к водительской дверце своей полуторки и сказал:

— Давай-ка, воин, до комиссара и не пыли сильно, а там куда он прикажет.

Сам подтянулся за борт и заскочил в кузов. Из объяснений регулировщика водитель уяснил направление движение и тронулся. Проезжая по улицам я ощущал некий дискомфорт и только возле самого здания штаба расслабился. Оказывается за всю свою жизнь привык видеть рекламу, которая увешивала почти все стены домов. Здесь же все было чисто — каменная мостовая, кирпичные дома, почти полное отсутствие автомобилей на улицах. Даже девушки очень сильно отличались. Где яркие и разнообразные наряды, короткие мини-юбки и шортики, прозрачные блузки и облегающие топики? Вокруг все блистало однообразием. Простые платьица умерено длинные, платки, правда не у всех, юбки почти до земли.

Комиссар зашел в здание, а я с ребятами вылез из кузова размять ноги. Часовой покосился на нас с подозрением. Ну еще бы, прибыли с комиссаром, сами с новенькими 'кубарями', лица наглые. Ну просто пупы земли, да и только. Мимо прошел капитан-артиллерист, отдал честь и поспешил побыстрее увеличить расстояние между нами. М-да, все таки наша форма дает о себе знать, да и времени прошло немного, когда мои 'коллеги' проводили чистки в армии.

Прошло, наверное, минут сорок когда Красильников вышел на улицу и приказал грузиться. Обратно доехали уже быстрее — дорога все таки знакомая по первому разу. Возле шлагбаума комиссар отдал бумагу и мы покатили на свое место службы. Проехали мы почти весь город насквозь и только на его другой стороне нашли свои казармы, в которых нас разместили. Обычный барак из кирпича, грибок караульного у входа, чисто выметенный плац. В стороне стояло еще пара аналогичных строений с часовыми возле них. Ага, значит там заселены какие-то пехотинцы. Насколько помнил из истории и того что вдолбили за последние два месяца, в округе стояла пара стрелковых дивизий. Наверное один из их батальонов стал нашим соседом. Ладно, вечерком наведем мосты, а пока надо обустроиться.

Нашу снайперскую группу разместили даже не самой казарме, а выделили отдельную пристройку, с отдельным выходом. Там уже стояло полторы дюжины коек. Разложив матрасы и барахло из вещмешков по местам, мы вышли на улицу. Там уже строился вещь наш батальон. Приткнувшись сбоку — по молчаливому согласию, решили считаться отдельным подразделением и забыть о предыдущих взводах и ротах, из которых нас выдернули.

О чем там толковали комбат на пару с комиссаром, не помню — был погружен в свои мысли — очнулся от тычка в бок.

— Ты, че, заснул что ли? Ну даешь, научи этой полезной привычки, а то надоело на солнышке чепуху всякую слушать, — прозвучал голос Витька.

— А о чем хоть они говорили?

— О чепухе, партия-шмартия, долг комсомольца и коммуниста… в общем тягомотина.

— Витек, ты умный парень, но иногда так тормозишь. Это вчера было чушью, а сейчас этим живут десятки миллионов. Ты такое больше не говори, а то не поймут и расстреляют на фиг.

Так поучая своего напарника мы протопали обратно в свою располагу. Наскоро перекусив мы собрались растянуться на койках, но тут внутрь заскочил один из рядовых и прокричал:

— Командиров срочно вызывают к товарищу комиссару и командиру батальона.

Рядовой выскочил обратно, а я проклиная все и вся начал наматывать портянки. Витек с довольным видом потянулся на койке.

— Хорошо то как! Аж но душа поет, ты давай, товарищ командир, сходи узнай что там такое, потом расскажешь.

Сделав себе зарубку в памяти расквитаться с наглым сержантом, я пошел на выход. Следом поплелись остальные снайперы. Командиры ожидали нас в подвальной части казематов. Тут было прохладно и тихо и уже собрались все офицеры нашего батальона.

— Долго ходите, товарищи командиры, приходиться вас ждать — недовольно проговорил Красильников. Потом раскрыл свою командирскую сумку, вынул блокнот и карандаш и продолжил — с сегодняшнего дня, каждый из вас в сопровождение комендачей и нескольких своих бойцов будет проводит рейды по городу. В Бресте очень много различных индивидуумов, которые с большой радостью встретят немцев. Нам их надо заранее изъять из обращения. Мне не нужна пятая колонна в городе, это только нарушит планы обороны.

Один из ротных поднял руку, чтобы привлечь внимание и спросил:

— Капитан Чернецов, товарищ комиссар, а как мы узнаем кто есть враг? Или будем хватать всех подряд в надежде, что кто-то из них окажется сволочью? Не слишком ли это будет накладно…

— Капитан, никого хватать не надо, точнее хватать без разбору. Еще там, была проведена необходимая подготовка по сбору необходимой информации. Сейчас почти девяносто процентов всех предателей, шпионов, сочувствующих немцам находятся у меня в списках. Все данные верны, осталось только провести задержание. Действовать начнете после начало комендантского часа. Так будет вернее — всех дома застанем и никто не успеет скрыться и предупредить остальных. Особое внимание заостряю на задержании женщин — никаких сантиментов, они враги и будут стрелять вам в спину, когда начнется война. Сейчас получаете списки и адреса, потом следуете в комендатуру за сопровождающими, забираете их и прибываете обратно. С наступлением вечера расходитесь по городу. Да, вот что еще, с собой берете полуторки и не забудьте навесить на кузова брезент. Машину оставляете за несколько домов от нужного адреса, в общем ведите тихо и осторожно. Часть офицеров остается с оставшимися бойцами.

Получив листок бумаги с несколькими фамилиями, причем две были женскими, я вышел на улицу. Подумав пару минут, я подошел к своему бывшему взводному, который оставался в расположении, и озвучил свою просьбу.

— Товарищ лейтенант, у меня к вам предложение имеется, вы же знаете что я снайпер — дождавшись его кивка, продолжил — так вот, мне сегодня ночью мотаться по домам и со своей винтовкой шариться по комнатам и подъездам не с руки, да и смотреться будет как-то не так. Дайте на сегодня свой автомат, а я потом сочтусь обязательно, а?

Тот размышлял пару минут, прежде чем дать согласие:

— Автомат дам, пожалуй, только будет встречное предложение. Во время задержания, если будет возможность, то заныкай пистолет из шпионских запасов. Что-нибудь вроде вальтера, всю жизнь мечтал вальтер иметь, даже к 'черным' поисковикам обращался. Дорого, гады, запросили. Согласен?

— Согласен — кивнул я, про себя подумав, что с пистолетом обломиться наверняка — ну не дураки же агенты противника шариться с оружием или держать его при себе. По любому где-то в тайниках его схоронили. Дойдя с ним до казармы, я получил ППД и пару магазинов с ним. У себя я сунул в вещмешок разгрузку, с регулируемыми карманами (путем затягивания ремешков можно менять кармашки под магазины ППШ, ППД и прочие, чтобы они не болтались и не гремели).

Чуть позже появился комбат и с ним пара бойцов, которые несли с собой пару оружейных ящиков. В ящиках оказались шесть пистолетов ТТ с запасными магазинами и патронами к нему. Также комбат выдал каждому по кабаре. Я ее, конечно, взял, но воспользоваться решил своей тактической, что лежала на дне рюкзака. Эту кобуру я специально приготовил под ТТ еще на тренировочных стрельбах при подготовки к заброске сюда (жаль, что не знал о реальной подоплеки дела, тогда взял бы кучу всякой всячине, без которой сейчас приходиться обходиться).

Закинув за спину вещмешок, на плечо автомат, я вышел на улицу. Возле машины суетились мои 'подельники'. Дождавшись, когда в кабину усядется комиссар, мы тронулись в сторону комендатуры. В кузове я уселся возле самой кабины, рядом со своими коллегами-снайперами. Несмотря на командирское звание, я по прежнему в глубине души считал себя сержантом. Наверное и остальные тоже. Так, двумя компаниями по интересам в одном кузове мы добрались до комендачей.

В комендатуре мы столпились аккуратной кучкой в уголке, вызывая нездоровый интерес постового. Вскоре наше ожидание закончилось и нам были представлены несколько комендачей и младших офицеров госбезопасности. При одном взгляде на них я уже понял, что с ними придется работать нам. Все таки на мне, как и на моих товарищах, была форма НКВД и, значит нам и работать с 'коллегами'. Вот, блин, попадется какой-нибудь идейный фанатик и трындец нашей легенде. Или его вальнуть во время акции, так — на всякий случай? Ладно, проблемы будем решать по мере поступления а сейчас знакомство.

— Младший лейтенант госбезопасности Хромов — четко произнес один из подошедших к нам энкавэдэшников. Совсем молодой паренек, лет восемнадцати на вид, русый. Наверное попал на службу по какому-нибудь комсомольскому призыву, образование десятилетка и курсы молодого командира на несколько месяцев — и вперед ловить врагов партии.

— Лейтенант госбезопасности Стародубцев. Можно просто — Сергей, — я протянул руку для пожатия. Хромов немного смутился, но руку протянул почти сразу:

— Иван… Иван Хромов.

— Не нервничай, Иван. Твое дело показать нам адреса и помочь во взаимодействии со своими коллегами, если вдруг что-то пойдет не так. Тебя то я думаю знают в городе, вот и будешь решать вопросы.

Потом мы толпой, но очень компактной, почти строем, забрались в полуторку и поехали обратно в казарму. На обратном пути пришлось очень потесниться — народу прибавилось еще столько же, а вторую машину не выделили. В казарме всех прикомандированных командиров отправили к комбату в казематное помещение. Ну а я занялся отбором бойцов для ночной операции. Кроме Витька в состав ГЗ вошли еще два человека — Карасев и Волков. Оба мои бывшие сослуживцы по разведроте, оба отличные рукапашники и стрелки. Когда вся суета по подготовке закончилась, я попросту завалился на кровать и задремал.