Начало

Глава 11

Дорога до Управления прошла в тишине. Я попробовал эскимо. Как же вкусно. Все мороженное, которое выпускалось в наше время, и в подметки не годилось, произведенному тридцать лет назад.

Казалось, разве трудно выпустить по рецептуре Советского Союза мороженое? Оказывается, трудно и снова во всем виноваты маркетологи. Посчитали, прикинули. Мороженое вкусное — это хорошо, но дороже, чем у конкурента — плохо. И естественно сделали не из молока, а из пальмового масла или сои, чтобы дешевле было. Я не технолог по производству мороженного, чтоб точно знать ингредиенты. Тут главное понять смысл таких телодвижений — качественный продукт меняем на дешевый заменитель. И так со всем: едой, одеждой, техникой, автомобилями. Качество не надо, надо дешевая цена. Поэтому нет уже Мерседесов, с двигателями «миллиониками», тушенки, сделанной по ГОСТу, с содержанием мяса не менее 97,5 процентов. Да все что изобрели в СССР и капстранах было изначально качественное, сейчас — полный отстой.

Подъехав к Управлению, мы все вышли из машины.

— Леня, вы с Викой пока тут побудьте. Я сейчас сам к следователю схожу. А потом за вами спущусь.

— Хорошо, я тогда еще одну мороженку скушаю, — сказала Вика и полезла в машину.

— Капитан, на мороженное, угостишь следователя и сам съешь. Ты сильно не спеши, объясни ему толком все дело. Мы тут тебя подождем.

Я затягивал время, для того, чтобы дождаться пацанов с украшением для следователя. А второе узнать про Кирилла Ивановича побольше. Что он тут не впервой и лично многих знает — я уже заметил, а кто он такой — не понятно.

— Вика, садись в машину и смотри, сейчас наши ребята подъедут. А я сейчас подойду.

Ну что, посмотрим, как тут следаки живут.

Поднявшись по ступенькам, я открыл тяжелую дубовую дверь. Если бы не знал, что город совсем молодой, в 50х построен с нуля, то подумал, что дверь сняли с дома какого-то князя.

Надо будет у местных поинтересоваться историей города. А то совсем не в курсе, где живу и собираюсь стать доном Корлеоне советского разлива.

— День добрый, — поздоровался я с дежурным, — не подскажете, только что капитан прошел, Кирилл Иванович. Мы с ним тут договорились встретиться, а я опоздал. Только заметил, что он сюда зашел. Скажите как к нему пройти?

— Это, скорее всего, Стоцкий был. А у нас он уже не работает, он как полгода в милицию перевелся.

— Да что Вы говорите, — вспомнился мне плакат «Болтун — находка для шпиона». Только на месте болтуна, был дежурный следственного управления. — наверное плохо служил, что в милицию выгнали. Вы же следствие — элита всего Министерства Внутренних Дел.

Сержант поправил фуражку, и всем видом показал, как ему польстили слова о Управлении. Он же тоже служит в следствии, пусть и дежурным.

— А вот тут Вы не правы, Кирилл Иванович был одним из лучших следователей, его даже хотели в Самару забрать на повышение. А он отказался.

— А почему передумал? Разве приказы обсуждаются? Сказали ехать — и едь, разве не так?

— Так-то оно так, только у Кирилла Ивановича что-то случилось, и он по семейным обстоятельствам не поехал.

— Все так серьезно, а не знаете, что случилось?

— Я сам лично не знаю, но слышал, что дочь у него погибла. Несчастный случай и девочка молодая, или 15 или 16 лет было.

Вот это информация, тогда многое становится на свои места. Подожду я лучше Кирилла на улице и там с ним уже и обсудим все. А не прост Кирилл Иванович. Интересно, какие сюрпризы он преподнесет.

Если предположить, что «Фрол» изнасиловал дочку капитана. Кирилл как раз и говорил, что на этого ублюдка были заявления об изнасиловании, но их забирали. К Вике относится, как к ребенку, хотя и я так же. Знает, как и что писать в заявлении об изнасиловании. Сам решил вопрос с судебно-медицинской экспертизой и экспертом. Эксперт — хороший знакомый или друг. И сам пошел договариваться со следователем. Потому что никто не захочет связываться с бесперспективным уголовным делом, которое не принесет дивидендов. Плюс — загадочная смерть дочери. Наверное, суицид. Неожиданный переход со следователя в милицию опером. Скорее, чтобы быть самому на земле и продолжать расследование. Натянуто конечно за яйца, но как рабочая версия вполне может быть.

— Да, подгнило что-то в Датском королевстве, — подумал я, подходя к машине. В это время как раз подъехала братва.

— Вот цацки — передал «Малой» футляр с серьгами.

Посмотрим на произведение советской ювелирки.

— Да, тут до эксклюзива далеко. Все просто, как молоток. Много золота — мало изящества — подумал я.

— Вика, нравятся? — спросил, показывая серьги.

— Ну, не то чтобы очень, они какие-то строгие, взрослые.

— Вот «Малой», купили вы с «Дымом» хератень. Теперь если не получится со следователем, будет только ваша вина.

— «Леший», да мы сейчас съездим, все поменяем.

— Поздно пить «Боржоми», когда почки отказали. Да шучу я, братва. Волнуюсь сам, вот и пытаюсь вас подколоть. Видели бы свои сосредоточенные заточки.

— У самого заточка не лучше, — улыбнувшись сказал «Дым».

В это время подошел Кирилл, и резко сказал: «Бери Вику, пошли за мной».

Мне совсем не понравился его тон и поведение.

— Капитан, ты обороты сбрось. Я тебе не подозреваемый в твоем кабинете. И резкие движения ты бы поостерегся делать. Если у тебя проблемы — то в них я не виноват. И вертел я на вертеле твое настроение — мне до него дела нет. И что за тема, что ты оказывается следователем был, а потом решил на землю отправится? А что за семейная драма у тебя. Как дочь погибла?

— Слушай, барыга, да я тебя! — лицо Кирилла стало красным, от поднявшегося давления.

— Что ты меня? Тут застрелишь? Или что? Ты не нервничай, а то инсульт получишь. Я тебе не фраер, бык цветной. Ты определись уже — или дела делать будем, или ты кичиться дальше будешь, мусор. Успокоишься — подходи, а пока мне с тобой базарить не о чем.

Вика вышла из машины, взяла Кирилла под руку.

— Кирилл, что случилось, пойдем мне расскажешь. Кстати тебе понравилось мороженное? — Сказала Вика и повела капитана вдоль стоянки.

— «Леший», а что мент барагозит? Вроде бы нормальный утром был, а тут как будто 100 писюнов ему насували во все отверстия. — удивился «Малой».

— Да тут такое дело — мне одна птичка напела, что «Фрол» — вор шерстяной, а дочь капитана под взлом сейфа попала. И решила в галстуке хорошо затянутом на шее, выйти на свободу. Кирилл пытался притянуть «Фрола» по этому делу, да что-то не фортануло. А я сейчас его на нервы вытянул, вот и барагозит.

— «Леший», а что на самом деле ты «Слона» с бабы снял, и он в тебя шмалял? — спросил «Малой».

— Братва, я сам решу свои проблемы. Вы сами все знаете, зачем мне лясы просто так точить?

— Суки, — сказал «Дым» и сплюнул на асфальт. — Этим глиномесам лучше сейчас вены вскрыть, чем на зону попасть. Их еще в СИЗО кончат, мразей.

— Пойду капитана успокою, надо дела делать, а не болтами меряться.

Что-то совсем капитан с обоймы выпал, так вести себя непрофессионально. Хотя, если все так, как я думаю, не известно какие были бы мои действия. — Кубатурил я, идя к капитану.

— Ну что, Кирилл Иванович, успокоился? Сможем говорить, как люди, которые смогут решать вместе дела?

— Пойдем пройдемся. Мне есть что тебе сказать. Спасибо, Вика. Мы с тобой еще обязательно прогуляемся. И ты покажешь мне Волгу, в том месте, где живешь.

— Вика, ты Кирилла к нам в гости пригласила? А у меня поинтересоваться не надо было? Слишком много на себя берешь, девочка.

— Извини, Леня — я хотела, как лучше…

— А получилось, как всегда — ответил я.

— Пойдем капитан, и давай рассказывай полностью по порядку всю историю. Все будет зависеть только от тебя, узнаешь ли ты глобальное будущее.

— Ты почти все сам понял. Только как 25 летний пацан, мелкий бандит, хоть и с бригадой в человек 30, смог угадать. Ты со своей ОПГ даже в разработке не находитесь, мелкие пакостники, не более. Единственное, что в тебя стреляли, а потом ты пропал. Думали, что ты сыграл с костлявой и проиграл. И кто в наметках имел твою ОПГ, просто забросил по вам работать — как ненужный материал. Через месяц, максимум два, все твои бойцы были бы в других бригадах. А ты появился — живой и почти здоровый, да еще и ко мне приехал свидетелем об изнасиловании, и девочку привез.

Твое поведение совсем не похоже, что было 2 месяца раньше. Ты как бы стал другим человеком, но люди не меняются.

— Не меняются, пока в коме не полежат. Потерять сознание, а потом придя в себя — не помнить ничего.

— Это объясняет, что не помнишь людей. Но не объясняет с чего ты вдруг за народ радеть стал? Такой, млять, современный Робин Гуд, забрать у богатых и отдать бедным. Откуда у Леонида Левшукова есть понятие что такое честь офицера?

— Капитан, ты не отвлекайся. Я понял, что у тебя есть ко мне вопросы. Но ты еще ничего не сказал про себя.

— 10 месяцев назад, «Фрол» со своими отморозками изнасиловали мою дочь. Не знаю, специально это было сделано, чтоб меня успокоить. Я в то время дело вел по подпольным играм. Или случайно она им на улице попалась. Да какая разница. На улице днем, затолкали в машину. Увезли куда-то, потом привезли и голую выкинули возле дома. Я тогда в командировке в столице был. А жена в ночную работала. Утром пришла со смены, а дома тишина. Супруга в ванну зашла, а там дочь наша в воде лежит. А вода от крови красная. Не смогла моя любочка смириться с тем, что с ней сделали. Не стало ее, Леня. До сих пор душа болит. Она же никому ничего плохого не сделала. А с ней так поступили. Дочу мою Викой звали, и судьба похожая с твоей сестрой. Только жива осталась, а моей дочурки нет. Вот и прикипел к этой девочке. Дочь она мне напоминает. Ей и лет примерно столько же сейчас, сколько могло быть Виктории.

— Никаких улик, ничего. Экспертиза вообще ничего не нашла — факт изнасилования подтвержден. А больше ничего. Одежды не было, а Вика моя в воде считай сутки пролежала. Сейчас новый тест англичане придумали, по ДНК могут определить преступника. Уже пару дел было доказано и преступника осудили, благодаря этому способу. Я сильно рассчитывал на этот тест ДНК. А наши эксперты даже материала для лаборатории найти не смогли. Кто это мог сделать? Зачем? Возбудили естественно уголовное дело, а кого искать? Нашли свидетеля, который вроде как машину видел — Жигули. А в Тольятти у каждого Жигули. Номер не запомнил. Мне естественно уголовное дело вести не дали. Смерть близкого родственника, но я и так операм задания давал. По началу на мое самоуправство глаза закрывали, потом попытались в Самару перевести, подальше от Тольятти — вот я и перевелся в милицию. По старой памяти помогли сделать перевод. Я в свободное время пытался искать того, кто это мог сделать. Вообще дома не находился, или на службе или узнавал о моей дочери. Домой только приходил переодеваться и уходил. Жена не выдержала — уехала к матери и подала на развод. Так что теперь я один.

— По слухам узнал, что это «Фрол». Хвалился кому-то. Вот так ко мне информация пришла. Сорвало мне крышу, я его и повязал. За сутки он мне все рассказал, тварь. Как я его тогда не удавил? Думал на зону его, чтоб с ним там сделали тоже, что и он с моей девочкой. А по документам ничего не оформлял, статей УК нарушил — не горюй. Как еще с органов не уволили, а просто разжаловали, сам не знаю. За старые заслуги, наверное. Естественно он в отказку — оговорил себя под давлением, и выпустили. Он, урод — гуляет, жрет, бухает — а моя девочка уже не поднимется. Мне ясно дали понять — если полезу к нему, увольнением не отделаюсь. Вспомнят мне и прошлое задержание «Фрола». А тут ты, со своей историей. И все так гладко получается. Жертва есть, заявление есть. Ты как свидетель — я помню, что ты в отказку бы пошел по бумагам, но следователю информацию дал. А как тебя потом впрячь официально — можно было подумать, даже через Вику надавить. Сказать, что ей срок идет за заведомо ложный донос, статья 180 УК РСФСР.

— Ну тут, ты капитан не на того напал. Вика никого не обвиняла. Изнасилование было, а кто ее преступник — она не видела.

— Согласен, так бы не удалось. Это я сейчас просто накинул, но всегда можно что-то придумать или на чем словить. Так что бы дал ты показания — я даже не сомневаюсь. Этот недочеловек должен ответить за свои поступки.

— А злой с управления вышел, потому что следователь послал? Другого назначили, а не того, кого ты хотел?

— И тут ты угадал, Леня. Кто ты такой?

— Не отвлекайся.

— Я хотел, чтоб зам начальника Управления вел. Мы с ней семьями дружили. Следователь она грамотный, сразу поняла, что к чему, но отказалась сама вести дела. Дала какую-то малолетку, которая только с института пришла. А там — без хабара даже не заходи. Для нее служба — это просто заработок денег. А уволить не могут — у нее блат в столице. Все что она возбуждает, прокурор не смотря подмахивает. А откуда у меня деньги, чтоб ей заплатить? А вариант — самый лучший, если она возьмется — «Фрола» точно закроют.

— А как же закон, капитан?

— Да пошел нахер этот закон. Какая разница, как я посажу за изнасилование и доведение до самоубийства эту мразь?

— Кирилл, то что ты добьешься суда, понятно. Но дочь ты не вернешь.

— По крайней мере я буду знать, что сделал все, чтоб «Фрола» осудили.

— Надо решить вопрос с возбуждением уголовного дела и чтоб сегодня «Фрол» и «Слон» были в камере. А вечером, я тебе много интересного расскажу. Смотрел по телевизору передачу «Очевидное-невероятное»? Так она нервно курит в сторонке от того, что я тебе расскажу. Веди к рэкету в юбке.

А капитан меня прокачал. Если бы не его фанатичное желание посадить «Фрола», ко мне было бы много вопросов. Придется Кирилла Ивановича просветить о том, кто я такой. Надеюсь, что после моего рассказа, меня не закроют в желтом доме в рубашке с длинными рукавами, которые завязываются на спине.

Сначала разберемся с одной проблемой, остальное будем решать позже. Не буду гнать впереди паровоза.

— Пошли обратно, Кирилл. Заодно Вику заберем, а то она уже соскучилась.

— Леня, Кирилл — у вас все хорошо? Вас так долго не было.

— Все хорошо, девочка. Сейчас мы пойдем и расскажем следователю, все что случилось, хорошо? Ты главное не волнуйся, мы с капитаном защитим тебя обязательно, правда Кирилл?

— Не беспокойся, Вика. Все будет хорошо.

Поднялись к кабинету следователя, от которой зависит будет ли возбуждено уголовное дело.

— Подождите тут ребята, я сейчас быстро перекинусь словами с представителем власти. Как кстати звать величать барышню?

— Диана Альбертовна — ответил Кирилл.

— В принципе, а почему бы и нет. Диана Альбертовна, а я к вам — сказал, заходя в кабинет.

— Какая красивая женщина. Диана Альбертовна, Вам так идет форма. Жаль, что не купил букет роз, которые по сравнению с Вами — обыкновенные одуванчики. Нет в великом и могучем русском языке слов — чтоб описать Вашу красоту.

— Молодой человек, мне конечно приятны Ваши комплименты, но кто Вы и по какому поводу?

Диана не представляла из себя ничего интересного. Крашенная блондинка. Примерно рост — 1,70. Худощавая, можно сказать, кожа и кости. Симпатичная, но как она накрасилась — это жесть. Толстый слой пудры, стрелки на глазах, заканчивающиеся чуть ли не возле виска. Мне нравятся другой тип женщины, но с Дианой надо отыграть свою роль. Мне надо развалить ОПГ «Напарника».

— Диана Альбертовна, да тут в меня стреляли, дырку сделали возле плеча. Чуть не умер, но чтобы встретить Вас — я готов к тому, чтоб в меня стреляли каждый день, только чтоб видеть Ваши прекрасные глаза.

— Вы, наверное, Леонид Левушков и пришли по поводу изнасилования Вашей троюродной сестры. Мне передали материалы. Я ознакомилась — заявление потерпевшей, экспертиза — подтверждает, что она не девственница и предположительно дефлорация произошла в период, когда она подверглась насилию. И все. Ваших свидетельских показаний нет, подозреваемых нет. Я скорее всего напишу отказ в возбуждении.

— Какая же вы красавица, Вы знаете, я очень переживаю о сестре, и не могу спать пока ее насильники гуляют на свободе. Может Вы подскажете, что можно в этом случае сделать? Как мне надо поступить? Вы же такой опытный следователь, может подскажете. Я буду очень благодарен.

— Я даже не знаю, Леонид. Там же 2 человека подозреваемых? Может вы бы написали заявление и я бы их смогла привлечь по другой статье, к примеру статью 108, «Умышленное тяжкое телесное повреждение»?

— Диана Альбертовна, я не могу быть потерпевшим, не поймут меня мои партнеры. Но это все такая мелочь, ради Вас я готов на что угодно. Вы не поверите — вчера прогуливался по нашему прекрасному городу и зашел в ювелирную мастерскую. Там мой взгляд остановился на прекрасных сережках, и Вы знаете мне так их захотелось купить. Я тогда думал, зачем я их покупаю? Ведь дарить их не кому. А теперь увидел Вас и понял, что я их для тебя Диана купил. Вот посмотри, и я достал футляр с серьгами.

— Какая прелесть, мне нравятся. Это же золото?

— Именно так, 585 проба, самая лучшая проба в СССР. Вы примерьте, хочу посмотреть, как они будут смотреться на Ваших ушках.

Следователь одела сережки и посмотрела в зеркало.

— Леонид, как Вы считаете, мне идет?

— Вы божественны, Диана Альбертовна. Вам очень идет. А представляете, если бы у преступников получилось выполнить задуманное — убить меня, то я бы не смог бы Вам подарить подарок, а в будущем пригласить в самый прекрасный ресторан Тольятти. Им управляет мой хороший друг. Там подают самое лучшее вино.

— Умеете вы уговаривать. Я посмотрю, что можно сделать с этими негодяями.

— Вы прекрасны, и это самое умное и правильное решение. Только я опасаюсь за свою жизнь. Не могли бы Вы дать команду, чтоб их сегодня изолировали от общества?

— А это я и собиралась сделать, думаю мои оперативники смогут сделать так, чтоб они признались в своих преступлениях.

— Спасибо, Диана Альбертовна. Я был рад с тобой познакомиться. До следующей нашей встречи, красавица.

— До свидания, Леонид.