Начало

Глава 13

Наутро я начала претворять свой план в действие. Припрятала за завтраком пару булочек, на уроках демонстрировала рассеянность, пару раз схватившись за виски. После обеда засела с ножницами в руках: создавала себе «золотой запас», срезая жемчужины с платья. Я решила не увлекаться — штук двадцать-тридцать не будут заметны сразу, и это тоже может дать мне фору во времени. Срезанные жемчужины сложила в небольшой кошель, который спрятала в свою волшебную коробку. На ужин я пришла бледная, всячески изображая из себя страдалицу. Мать, взглянув на меня, позволила мне отдыхать сегодня и завтра, приказав Трисе не беспокоить меня.

Через три часа, когда замок наконец затих, я выскользнула из своих апартаментов. Шарахаясь от малейшего шороха, добралась до крыла слуг и шмыгнула в потайной ход. Переоделась и собрала заплечный мешок: платье служанки, волшебная коробка с костюмом, разные мелочи вроде гребня, зеркальца, фляги и огнива, и мои главные сокровища — рукопись Шэра, тщательно завернутая в найденную мной в одной из вылазок вощеную ткань, и кинжал. Заплетя косу, покачала головой: словно вернулась на три года назад, почти так я выглядела тогда, когда впервые ступила на древние камни замка. Снова одежда с чужого плеча и чьи-то разношенные сапоги, вот только теперь я прошла хорошую школу. Подхватив мешок, решительным шагом пошла по коридору.

И вот я уже перед выходом. Тряхнув головой, нажала на рычаги, дверь открылась. Я оглянулась назад и сделала шаг вперед, в новую жизнь.

Я вдохнула полной грудью. Воздух был полон весенних ароматов: запах молодой травы, талой воды, пробуждающейся после долгой зимы земли… Сделав пару шагов, я обернулась и посмотрела на замок — черная громада возвышалась на фоне темного неба, подсвеченная полной луной. Красивое и слегка жутковатое зрелище.

Чуть поежилась от ночной прохлады, поправила лямки мешка и пошла вперед. До утра мне было необходимо найти убежище для проведения ритуала. Несколько часов я пробиралась через густые заросли, набрела на ручеек с чистой водой — необыкновенно вкусной и такой холодной, что заломило зубы. Напившись, набрала полную флягу и снова пустилась в путь.

На небе уже начали гаснуть звезды, на горизонте заалела полоса зари, вершины гор все ярче выделялись в предрассветной дымке, когда я набрела на небольшую отверстие с узким входом, более напоминавшим звериный лаз. Протиснувшись внутрь, я обнаружила там небольшую пещеру, в которой и решилась разместиться. Пора было приступать к ритуалу. Вылезла наружу, набрала сухих веток и вернулась в пещеру, разожгла костер и принялась раздеваться — объект ритуала должен быть полностью обнажен. Встала перед огнем на колени, тихо прошептала «Агньер, помоги!», впервые попросив помощи у того, кто почитался как покровитель моей Стихии, и начала произносить слова ритуала:

— Я запираю ту силу, что течет в моей крови. Я отрекаюсь от нее, и да будет так, пока она не сочтет, что я достойна вернуть её вновь и пока я не попрошу её вернуться.

С каждым произнесенным мной словом я представляла, как из всех клеток моего тела выходит огонь и формируется в плотный шар. Воздух сгустился, казалось, он превратился в густой сироп, не позволяющий шевельнуть даже пальцем. И стоило мне вытолкнуть из себя последний слог, как пришла боль.

Я знала, что это будет больно, но что это будет так… Я стояла на коленях, и мое тело горело — горело в самом прямом смысле, по коже пробегали языки огня, вызывая жуткую боль. Кости, казалось, дробили в тисках — одну за другой — на мелкие кусочки. Мне казалось, что я распадаюсь, что разум оставляет меня. Это длилось и длилось, бесконечно, и я держала себя в сознании только невероятным усилием воли, пока не сломалась и не погрузилась в благословенный мрак беспамятства.

Сколько я так провалялась — не знаю. Наконец сознание вернулось ко мне, и я попыталась пошевелиться. Ощущения были мерзопакостными: все тело болело и было мокрым от пота, горло пересохло, возле лица лужица крови — в последние секунды перед потерей сознания она потекла из носа. Протянув дрожащую руку, я нащупала флягу и в несколько глотков выхлебала все её содержимое. С трудом приподнялась и, как была, не одеваясь, полезла на выход, прихватив с собой одежду и мыло. Недалеко был ручеек — маленький, но мне было необходимо хоть немного обмыться, натягивать одежду на липкое от пота тело было противно.

Несколько шагов до ручейка почти проползла — ноги не держали. Умылась и вымылась как смогла, поливая тело из горсти. Дрожащими руками вытерлась и натянула одежду, сразу почувствовав себя лучше. На руках и ногах были синяки — то ли сосуды полопались от напряжения, то ли ушиблась, когда потеряла сознание, под ногтями было черно от попавшей туда земли, это я впивалась ими в землю во время ритуала.

Присела, опершись спиной на ближайшее дерево, и осмотрелась. Время близилось к вечеру: солнце клонилось к закату, ощутимо посвежело, хотя от нагретой за день земли поднималось тепло. Звонко перекликались над головой птицы, а я сидела, чувствуя, как постепенно ко мне возвращаются силы, словно лес спешил поделиться ими со своей нежданной гостьей. Наконец я почувствовала, что вполне в состоянии пройти несколько шагов, вернулась в пещеру и забрала свои пожитки. Оставаться там мне почему-то было неприятно, да и пора было в дорогу — если повезло, мое исчезновение еще не обнаружили, но утром выявят обязательно.

Снова усевшись под деревом, задумалась — удался ли ритуал? Попыталась почувствовать Огонь, с которым сроднилась за эти годы — ничего. К горлу подкатил комок — да, я именно этого и хотела, но неожиданно оказалось очень трудно, ощущение сосущей пустоты там, где я все время чувствовала свою силу, резануло словно ножом. Закусив губу, потянулась за зеркальцем — надо было увидеть, изменилась ли моя внешность. Все время ритуала — ну, пока я еще могла соображать — я держала перед мысленным взором изображение обычной человеческой девушки. Если все прошло гладко, именно её я и увижу в зеркале.

Взглянув, я некоторое время оторопело пялилась на свое отражение, а затем выронила зеркало и выругалась от души. Нет, ну что за невезение?

Нет, отражающаяся в зеркале девушка не походила на ту Рину, что я привыкла видеть в зеркале. Черты лица по-прежнему тонкие, только стали чуть мягче очертания, глаза слегка поменяли разрез и стали серыми вместо фиалковых, потемнели до русых волосы. Все было бы нормально, если бы не уши, чей вид однозначно сообщал всем имеющим глаза о наличии в их обладательнице эльфийской крови. Полукровка, а я так хотела остаться незаметной! Теперь мне это точно не удастся — полуэльфов недолюбливали как люди, так и эльфы.

Впрочем, роптать было бы несправедливо: я жива, на свободе, никто не узнает во мне Рину, да и девушка в зеркале была довольно симпатичной. Так что хватит переживать, все сложилось весьма неплохо, и вообще, пора в дорогу — чем дальше мне удастся отойти от замка, тем лучше. Натянула сапоги, надела куртку, ведь было уже ощутимо прохладно. Затянув пояс, прикрепила к нему ножны с кинжалом, сжевала припасенные булочки, запивая их водой из ручейка, и решительно встала. Пора было в путь.

Вы никогда не шли ночью по лесу, таща за плечами тяжелеющий с каждой минутой мешок? Вот и я раньше никогда этого не делала. Хорошо еще, что с полуэльфийской внешностью мне досталось вполне неплохое зрение, так что видела я в темноте вполне четко. Впрочем, помогала и полная луна, заливающая серебристым светом все вокруг. Если бы не это, не знаю, удалось бы мне дойти куда-либо, не переломав себе ноги. А так я шла, поминутно оскальзываясь на прошлогодней траве да цепляясь за ветки. Уже начало светать, когда я вышла на опушку, за которой невдалеке виднелся просвет в стене леса. Пойдя туда, я увидела, что наконец достигла тракта и задумалась: стоит ли идти дальше? Ноги гудели, голова была чугунной, так что адекватно отреагировать в случае опасности я не смогу. Надо отдохнуть, а потом продолжать путь. Вернулась на опушку и огляделась — видимо, не я одна присмотрела это местечко для отдыха. Посредине виднелись следы от костра, а рядом лежало поваленное дерево — так, что сев на него, можно протянуть усталые ноги к костру или погреть над огнем руки. С трудом разожгла костер — все-таки первый раз пользовалась огнивом, раньше мне было достаточно пожелать, и огонь загорался — отрубила кинжалом пару еловых лап попушистей, бросила на них куртку, стянула сапоги и легла. Пару минут смотрела на пламя костра, а затем меня неумолимо потянуло в сон.

Проснулась к полудню — солнце стояло почти в зените, подхватила мешок и поспешила к тракту, решив, что лучше топать по нему, чем пробираться через лес. Сориентировавшись по солнцу, направилась на юг — туда, где находился Карон. В своих скитаниях по лесу я старалась также придерживаться верного направления, так что рассчитывала к вечеру добраться до города.

Шагать по широкому утоптанному тракту было удобно, поэтому я шла и думала: «Надеюсь, где-то поблизости найдется вода — во фляге её осталось маловато, да и умыться бы хотелось». Все-таки тяжело в таких путешествиях привыкшему к ежедневным гигиеническим процедурам человеку (или не человеку, какая разница). Счастье еще, что в этом мире женщинам всех рас повезло — их миновали те неприятности, которые ежемесячно так портили жизнь прекрасной половине человечества в моем прежнем мире.

Я шла по тракту почти час, как вдруг увидела в небе все увеличивающиеся точки, стремительно приближающиеся к дороге. Скоро уже можно было разглядеть, как снижаются к дороге драконы — я узнала Варрэна и нескольких драконов-воинов. Сердце бешено забилось, ведь от того, что произойдет в течение нескольких ближайших минут, зависит мое будущее. Я остановилась на обочине и, не отрываясь, смотрела ввысь. Бежать было бесполезно: если они опознают меня, то поймают в любом случае, мне просто нечего им противопоставить. Варрэн снизился над дорогой, казалось, он принюхивается или прислушивается к чему-то. Сканирует ауру? Я сжала кулаки и мысленно твердила, пытаясь успокоиться: «Я обычная полуэльфийка, во мне нет ничего странного, драконам я не интересна». Еще несколько секунд Варрэн кружил над моей головой, затем скрылся вдали, а я облегченно выдохнула и присела — ноги меня не держали.

Слава Богам, первый экзамен я прошла! «Ладно, нечего рассиживаться. Подъем, до Карона еще топать и топать!» — подбодрила я себя. Механически переставляя ноги, я шла и обдумывала все, что узнала в ночь перед побегом. Обвинить в чем-то отца или Каэхнора я не могла — у меня не было доказательств, да и выдала бы я себя. А вот сообщить Эрвейну о замышляемом отцом было бы неплохо, вот только как? Надо будет посмотреть на Мирта, может, удастся письмо через него передать?

Кстати, был еще один важный момент, мне придется придумать себе имя и легенду. Была бы я по внешности обычным человеком, наплела бы с три короба и дело с концом, можно было бы даже имя не менять — мало ли Рин на свете? Но для полуэльфийки это имя не подходит, да и историю жизни следует придумать поинтересней. Какое бы имя мне взять? Трудно все-таки, когда в мире ты чужая…

Чужая? Забавная мысль пришла мне в голову. Что ж, почему бы мне не назваться Алиэн? Звучит вполне себе по-эльфийски! Остается придумать себе фамилию. Впрочем, теперь я была простолюдинкой, а значит, вместо фамилии вполне может быть название места, где я родилась. После уроков Раяна моя память содержала множество названий городов и деревень, разбросанных по всему Аллирэну. Однако тут меня подстерегала опасность встретить кого-то, кто действительно жил там когда-то. Хотя… Есть одно место, встретить людей из которого невозможно — уничтоженный тварями до основания Лирэн. Ведь могла же я случайно спастись? Хм, Алиэн эс Лирэн (то есть Алиэн из Лирэна, эр использовали только для аристократов) звучит недурно! «С днем рождения тебя, дорогая!» — сказала я себе и улыбнулась.

Мое путешествие протекало спокойно, правда, пару раз пришлось уйти с дороги и спрятаться в лесу при стуке копыт — встречаться с кем-либо мне было нежелательно. Мало ли какие мысли могли возникнуть у тех, кто увидит на дороге симпатичную одинокую девушку? Да еще и в таком виде, что очевидно: у нее нет ни родни, ни покровителей. Испытывать на себе благородство путников мне не хотелось, и небольшая потеря времени от промедления казалась мне меньшим злом. Так что когда на горизонте стал виден город, солнце спустилось уже достаточно низко. «Надеюсь, я успею попасть в город до закрытия ворот. А еще и лавку Мирта найти надо» — подумала я и прибавила шаг. Когда городские ворота стали видны моим ныне обострившимся зрением, свернула в лес и переоделась. Надела платье, на голову накинула случайно прихваченный платок — поможет скрыть уши, запихала мужскую одежду в мешок и снова заспешила к городу.

Слава Богам, пошлина за вход полагалась только для всадников и тех, кто прибывал с товарами, ведь у меня не было ни единой монетки, а светить жемчужины — сто процентов попасть в тюрьму. Так что я проскользнула в ворота, отделавшись только парой похабных шуточек в мой адрес от стражников. В ответ я только скромно опускала глаза и краснела, что им явно нравилось.

Карон мне понравился. Невысокие, не более трех этажей домики в голландском стиле, чистые улицы — видимо, и здесь работала магия, много зелени — почти у каждого домика, мимо которого я проходила, были разбиты клумбы. Судя по всему, шла я по одной из главных улиц, которая и должна была привести меня на рыночную площадь. Именно там я и надеялась найти лавку Мирта, спрашивать у прохожих её местонахождение я решила в самом крайнем случае — все-таки юная девица, интересующаяся, как пройти к лавке оружейника, способна вызвать подозрения.

Наконец я дошла до площади и огляделась. Ряды лавок с самым разнообразными товаром были украшены вывесками: у кого-то нитка и иголка, у кого-то сапог. В некотором отдалении от прочих стоял двухэтажный дом с черепичной крышей, на стене была прикреплена вывеска, изображавшая меч поверх щита. «Надеюсь, это знак оружейника, а не чекиста», - подумала я и решительно зашагала в сторону лавки. Пока шла, заметила, что многие из торговцев уже запирают двери лавок и закрывают их окна ставнями. Однако мне повезло — нужная мне лавка была пока открыта.

Толкнув тяжелую дверь, вошла в полутемное помещение. То, что это лавка оружейника, было понятно сразу: стены украшали клинки самых различных размеров и форм, на широком столе разложены луки и арбалеты, а на чем-то вроде манекенов красовались кольчуги. Впрочем, внимание привлекал прежде всего хозяин, поднявшийся мне навстречу. Кряжистый, с широкими плечами и мощными руками кузнеца, встав, он будто сделал комнату меньше. Широкое лицо, заросшее темной бородой, проницательные темные глаза, густые брови, кривоватый нос — видно, не раз сломанный — и короткие темные волосы, словом, если бы я увидела такого человека на улице в темноте, испугалась бы.

— И что в моей лавке нужно юной нари? — пробасил хозяин.

— Вы нар Мирт?

— Да, я Мирт-оружейник. Так чем могу служить?

— Вам просили передать привет от Лиарнэль.

Сказав, затаила дыхание. Надеюсь, сработает!

— Значит, от Лиарнэль, говоришь? Подойди-ка сюда.

Я подошла к нему, Мирт показал мне в окно калитку сбоку от входа в лавку.

— Видишь калитку? Ступай туда и заходи в дом. И постарайся, чтобы увидели, как ты выходишь из лавки, но не видели, как входишь в калитку. Уж больно любопытные соседи у меня. Поняла? А я закрою лавку и приду.

— Хорошо, нар Мирт.

— Зови меня просто Мирт, девонька. Ну, ступай!

Закрыв за собой дверь лавки, я решительно зашагала прочь, сопровождаемая взглядами торговок из других лавок. Свернув за угол, оглянулась, убедившись в отсутствии любопытных глаз, и вернулась назад, проскользнув в калитку. Пройдя пару шагов по дорожке, открыла дверь и оказалась в небольшой комнатке, где была только лавка да стоял сундук. Я села на лавку и приготовилась ждать.

Мирт пришел где-то через четверть часа. Сначала я услышала стук калитки и чьи-то голоса, потом тяжелые шаги и наконец в двери воздвигся сам хозяин дома.

— Ну что, девонька, незаметно проскользнула? — добродушно спросил он меня. — Пойдем в дом, чего ж ты в сенях сидишь-то?

И первый прошел в дом, а я последовала за ним.

Дом был под стать своему хозяину. Комната, в которую мы вошли, была чем-то вроде гостиной. Массивная тяжелая мебель: стол, пара стульев да сундук из темного дерева у стены, циновки на полу, камин с лежащим на нем кинжалом в ножнах и что-то вроде кресел-качалок, вот и вся её обстановка. Все это освещалось магическими светильниками, ведь узкое, наводящее на мысль о бойнице окно практически не давало света. Словом, очень мужская комната, этакая холостяцкая берлога.

— Иди, садись, — гостеприимно прогудел мне Мирт.

Я попыталась сделать пару шагов, споткнулась и чуть не упала — ноги не слушались после того, как я недолго посидела на лавке. Мирт подхватил меня:

— Э, девонька, да ты совсем без сил, как я погляжу. Идем со мной.

Он провел меня через другую дверь, вывел во двор и подвел к небольшой пристройке без окон.

— Это мыльня, вода там есть, и мыло тоже. Вот только одежда у меня только мужская, внука старшего — как раз тебе подойдет, принесть?

— Да, пожалуйста, — почти прошептала я.

Мирт кивнул, зашел в дом и через пару минут вернулся со свертком в одной руке, а в другой нес что-то вроде тапок.

— Вот, держи. Мойся, а потом приходи назад — накормить тебя надо, а то ж ветром шатает, — и снова вернулся в дом.

Вымывшись — вода была чуть теплой, но и это было счастьем — и переплетя косу, я вернулась обратно в дом. На столе уже стояла миска с кашей, нарезанный ломтями окорок и хлеб. Мирт оглянулся, когда я вошла в комнату:

— Садись, поешь. Ох ты ж, — его глаза расширились от удивления, — полуэльфка! Хорошо, что ты уши спрятала, а то соседки мои от любопытства б сдохли! Ну, чего стоишь? Садись, говорю!

Вкусно было — не описать! Кажется, ни одна трапеза в замке не доставляла мне такого удовольствия. Мирт только посмеивался, глядя на то, как я наворачиваю за обе щеки. Закончив, попыталась поблагодарить:

— Мирт, спасибо, я…

Он прервал меня:

— Завтра все расскажешь. А сейчас спать иди, вот сюда — тут раньше дочка моя жила, да и сейчас живет, когда в гости приезжает.

Он провел меня в небольшую комнату: большая кровать с периной на ней, домотканая циновка на полу, большой сундук у стены — вот и все, что было в ней.

— Отдыхай, птенчик, — Мирт потрепал меня по голове и закрыл за собой дверь. Я разделась и нырнула в постель.

Лучик проскользнул в узкое оконце и заплясал шаловливым солнечным зайчиком по лицу. Я лежала в кровати и жмурилась от удовольствия, словно большая кошка. Да, давно мне так сладко не спалось! Потянувшись, вскочила с кровати, быстро оделась, переплела косу и заспешила на выход. Вышла во двор, умылась и вернулась в дом. Входя, в двери столкнулась с Миртом.

— О, ранняя пташка проснулась, — он улыбался, — пошли, позавтракаем да расскажешь, чем я помочь тебе могу.

Пока мы с равным энтузиазмом поглощали простой, но сытный завтрак — отвар, еще теплый хлеб и сыр — Мирт спросил у меня:

— Девонька, а кто тебе рассказал про меня-то? Небось этот шалопай, — он хитро посмотрел на меня, — с серебристыми волосами?

Я смущенно кивнула:

— Да, и… Мирт, мне ему весточку бы передать…

— Ох, птенчик, не твоего полета та птица, ты б лучше забыла про него…

Непонимающе посмотрела на Мирта, и тут до меня дошло:

— Ох, нет, это не то, что ты подумал! Он мне только друг, а весточка… Ну, я случайно узнала, что ему и его родне грозит кое-что, предупредить хочу. Поможешь?

— Коли так — помогу. Как зовут-то тебя, птенчик?

— Алиэн, можно просто Лин.

Мирт кивнул:

— Ну так что, Лин, какая помощь тебе нужна? Куда ты собралась?

— Я иду в Тар-Каэр, хочу в Академию поступить.

— В Академию? — протянул он, — это дело хорошее, магов-то у нас маловато. Помозговать надо, чем тебе помочь, вот только мне в лавку пора. Иди-ка за мной!

Он привел меня в небольшую комнатку, где на столе стоял письменный прибор и лежала стопка бумажных листов.

— Вот, девонька, пиши свою весточку. Вот только так пиши, чтобы злыдни всякие не поняли ничего, мало ли что, — он подмигнул мне, — а я пока в лавку пойду.

Проводив его взглядом, я улыбнулась. Какой человечище замечательный! Вздохнула — я всегда хотела себе такого отца, чтобы он и позаботился, и посоветовал, чтобы можно было почувствовать себя маленькой девочкой, любимой и оберегаемой… Вот только мне такого счастья не досталось ни в том мире, ни в этом..

Тряхнула головой, прогоняя печальные мысли, и задумалась, усевшись за стол. Что написать? Ведь это нужно сделать так, чтобы и подтвердить то, что письмо от меня, и предупредить, и не сказать лишнего. Да уж, задачка! Эзопов язык никогда не был моей сильной стороной, я предпочитала прямоту, однако придется практиковаться. Что ж, начнем!

«Тар, я не называю Вам своего имени, однако смею надеяться, что Вы все же вспомните меня. Хотя мы виделись с Вами не так часто, но встречи наши всегда были наполнены интересными и поучительными событиями. Чего стоит хотя бы наше знакомство в обстановке, которую иные назвали бы весьма компрометирующей.

Я пишу Вам это и сожалею, что не могу достойно ответить на ту весьма острую (да, я помню, как она меня уколола) шутку с иглой, что произошла на нашей последней встрече, поскольку мы и наши мысли далеки друг от друга. Однако не могу не радоваться, что новой встречи с Вашими высокопоставленными родственниками мне удалось избежать. При всем моем к Вам уважении и симпатии, боюсь, что она была бы весьма болезненной для сторон.

Надеюсь, Вы помните, что мы обсуждали сочетания цветов в нашей беседе? Что ж, Вы были правы, сочетание голубого и золота действительно показалось кое-кому весьма удачным. А вот черный и зеленый цвета ими признаны подлежащими исключению из парадных костюмов. Как вы понимаете, я не желаю этого допустить.

Помните ли Вы нашу первую встречу и тот редкостный подарок, что преподнес Вам наш радушный хозяин? Думаю, для Вас будет небезынтересной новость, что подобные подарки, правда в несколько ином виде, подготовили и для Ваших родичей. Ходят слухи, что это будет весьма модным сувениром в грядущем году, особенно если его начнут разливать в достойные его редкости флаконы. Говорят, его планируют дарить гостеприимные хозяева особо важным гостям. Хотя некоторым известным Вам персонам (тем самым, кто предпочитает странные сочетания цветов) показалось, что данный подарок вполне может навредить их здоровью, поэтому они нашли нечто, что сводит на нет все влияние этого поистине волшебного вещества. Печально, не правда ли?

К сожалению, мы долго не увидимся с Вами, и пусть я хотела с Вами многим поделиться, все ж этому лучше пока оставаться моей тайной. Засим прощаюсь с надеждой на будущие встречи.»

Уфф! Я выдохнула: кажется, мне удалось сделать достаточно намеков, чтобы письмо можно было расшифровать Эрву и одновременно чтобы никто из посторонних не понял, о чем идет речь. Разогнулась и потянулась, оглядывая стол с множеством исчерканных листов — текст письма родился далеко не сразу. Выглянула в окошко и поразилась — солнце уже стояло высоко, неудивительно, что от долгой неподвижности у меня заломило спину. Собрав черновики, я прошла в комнату с камином, прихватив всю эту кипу бумаг и с удивлением обнаружила там Мирта, выставлявшего на стол какие-то яства.

— А, девонька, написала письмо? Это что, оно? — глаза здоровяка поползли на лоб после оценки объема работ.

— Ой, нет, это черновики, их сжечь бы, — ответила я, — а ты уже вернулся? А как же лавка?

Он махнул рукой:

— Да ладно, все равно сегодня торговли нет. Вот через пару дней ярмарка будет, тогда и расторгуюсь. Так письмо-то где?

— Я его на столе оставила.

— Добро. Ну что, давай пообедаем да будем думать, как с тобой быть.

Обед прошел быстро, во время него мы не разговаривали, а только молча работали челюстями. Собрав со стола посуду и вымыв её — я предложила свою помощь, и хотя Мирт отказывался, все ж настояла на своем — мы уселись в кресла перед камином.

— Ну что, птенчик, я тут кое-что обмозговал. Перво-наперво тебе одежа нормальная нужна, у меня-то нет ничего. Только вот я в вашем женском совсем не разбираюсь, а тебе в лавку в этом, — он указал на мою одежду, — лучше не идти. Сейчас у нас день не базарный, так все наши только и сплетничают да высматривают чего поинтересней.

— Мирт, а ты говорил, через два дня ярмарка? А на ярмарке народу много будет?

Он одобрительно посмотрел на меня:

— А ты молодец, хваткая! Да, на ярмарку народу много приходит да приезжает, даже с самой столицы караваны приходят — у нас тут мастерицы есть, что кружева плетут такие, что похожие разве что у эльфов есть. Так что на тебя и внимание никто не обратит, если уши свои спрячешь.

Я кивнула:

— Спрячу. Мирт, ты не думай, я не совсем нищая, — развязала кошель, достав жемчужины, — просто я цены им не знаю да и продавать боюсь.

Мирт нахмурился, вмиг став похожим на медведя:

— А ну спрячь свои цацки! Прячь, кому говорю! Нешто я сам не смогу о такой пигалице позаботиться? А тебе они еще пригодятся!

Я растерялась:

— Мирт, я…

Он прервал меня:

— Слушай, я не знаю, что тебя с тем шалопаем связывает, вот только Лиарнэль, мамка его, моих детей вылечила от лихоманки. Да и тебя мне жалко, пичуга мелкая. Что ж ты одна-одинешенька бродишь? Папка, я так понимаю, эльф — закружил твоей мамке голову да бросил, а с мамкой-то что, да и другой родни нет что ли?

Я отвернулась и всхлипнула. Его грубоватая забота вдруг заставила меня почувствовать себе маленькой девочкой. Мне так давно никто не сочувствовал, что неожиданная жалость к себе прорвалась слезами:

— Мамка померла, — говоря это, я вдруг вспомнила свою родную маму, самого близкого мне человека, так что слезы были вполне искренними, — и вся родня тоже. Два года уж как, твари напали на деревню и перебили всех.

Мирт растерянно прогудел в бороду:

— Ну полно, девонька, не реви, что уж тут.

Я судорожно всхлипнула и утерла слезы:

— Прости, я не хотела… Просто вспомнила.

— Ладно, на вот, погрызи, — он протянул мне яблоко, и как его только удалось сохранить таким до весны, — а я пока расскажу, что придумал. И продолжил, пока я жевала:

— Я тут покумекал и решил, что в столицу тебе лучше идти с караваном. Все ж таки у них охрана есть, да и дороги они знают, и в каких трактирах останавливаться, чтобы не ограбили — тоже. Да и тебе повеселее будет. Только смотри, ты девка красивая, а охранники молодые да удалые, чтоб голову не вскружили!

— Я учиться хочу, — помотала головой, — не нужны мне парни!

Мирт рассмеялся добродушно:

— Ну, нужны не нужны, а коль по сердцу придется, про все забудешь. Ладно, я вот что хотел спросить — ты верхом-то ездишь?

— Да, и неплохо, а что?

— Ну смотри, в караване можно ехать на телеге, как все бабы, либо верхом. Ежели в телеге — так это тебе платье надобно, да обувка какая там под него полагается.

— Я бы лучше верхом, не люблю в телеге трястись. Да и одежда мужская в дороге удобней.

— Ну, коли так, то на ярмарке я тебе подскажу, какого коня торговать. А оружие-то у тебя хоть какое есть? А то подобрал бы что из моего товара. Ты пользоваться им умеешь хоть?

— Оружие есть, кинжал, а пользоваться… Меня никто не учил, и не знаю, смогу ли я убить кого-нибудь…

Он покачал головой:

— Повезет — не придется убивать, вот только если поймешь, что сама умереть можешь — надо бить. Покажешь кинжал-то свой?

— Да, сейчас принесу, — я быстренько сбегала в комнату, где ночевала, и протянула ему кинжал в ножнах. — Вот, гляди!

Мирт вытянул кинжал из ножен и благоговейно уставился на клинок:

— Боги, гномья сталь! А ты у нас птичка с сюрпризами!

— Мирт, если хочешь, забирай его, я все равно не умею им пользоваться, а мне подберешь что-нибудь попроще.

Он взглянул на меня, как на умалишенную:

— Да ты что, в уме ли? От такого отказываться! Нет, не возьму. А ты его к себя привязала хоть?

— Нет, а как? Я даже и не знала, что это можно.

— Можно, надо предложить ему твоей крови и если примет — никогда не предаст, из руки не вывернется и врагу в руки не дастся! Давай, прям сейчас это сделай!

— Ладно-ладно, что делать-то?

— Возьми его в правую руку, уколи левую скажи мысленно: «я предлагаю тебе свою кровь, чтобы ты был мне братом и другом, пока Грань не призовет меня». Если все получится, он тебе ответит.

Я недоверчиво взглянула на Мирта, однако он был полностью серьезен. Решилась: была-не была, попробую, проделала все то, что он мне велел и чуть не упала, услышав «голос» клинка: «вместе до Грани!» Кровь, попавшая на клинок, словно впиталась в него, на несколько секунд металл осветился золотистым сиянием.

— Ну что, ответил он тебе? — заинтересованно спросил меня Мирт.

— Да, ответил. Спасибо тебе, я о привязке оружия ничего не слышала.

— Ну, какие твои годы! Я рад, что у тебя есть оружие по руке. Мечом ты не владеешь, а лук? Или арбалет?

— Ты прав, мечом не владею, и ни лук, ни арбалет в руках не держала.

— Жаль, у меня есть неплохое оружие — не такое, как твой кинжал, но все же. А может, возьмешь с собой, потом пригодится?

Я задумалась. Пригодиться оружие может, но ехать с ним… Нет, о чем я и сказала Мирту:

— Спасибо, но сейчас оно будет мне только обузой.

Он почесал бороду:

— Ладно, ты права. Тогда, коли поступишь в Академию, оружие покупай в лавке Сорта, что на Ратушной площади, да передавай от меня привет этому старому козлу!

— Непременно передам, — рассмеялась я, — а с одеждой что делать?

— Пока пользуйся тем, что даю, а на ярмарке прибарахлишься. Я подскажу, в какие лавки заходить. А пока отдыхай да сил набирайся, а то в чем только душа держится? — пробурчал он.