Наагатинские хроники

Часть 1

– Ну и холод! – Делилонис раздражённо повёл плечами и поплотнее закутался в шубу.

Шуба у него была роскошная, из белого меха, потрясающе тёплая. Но меха̀ не спасали наагариша ни от ледяного ветра, ни от водяных брызг и снега. Дел с тоской подумал, что лучше бы он продолжал сидеть внизу. Душно, но зато тепло.

Вниз Делилонис всё же не пополз. Окинув взглядом почти неподвижные, словно заледеневшие в надутом положении серо-белые паруса, наагариш неспешно двинулся в сторону носа. Встречные наги-дейдерцы не обратили на шаашидашского наагариша почти никакого внимания. Корабль ещё вчера зашёл в опасную зону льдов, и капитан, гибкий и изящный дейдерец, велел проявлять повышенную бдительность. Не хватало ещё пробить обшивку и пойти на дно вместе с наагашейдом и всем его небольшим семейством.

Раздался треск ломающегося льда, а следом прозвучал ликующий вопль юного наагасаха Риалаша. Делилонис оторвал взгляд от гигантского змея, обвивавшего нос корабля, развернулся и увидел наследника. Мальчик, перегнувшись через борт, с восторгом смотрел на ломающийся под напором окованного железом носа корабля лёд. Поломанные глыбы недовольно покачивались во взволнованной воде, сверкая на солнце кристально прозрачными сломами.

Делилонис окинул внука придирчивым взглядом и немного смягчился, увидев, что тот облачён в толстую длиннополую шубу, меховой нахвостник, шапку и варежки. Даже не сразу можно было отличить мальчика от лежащих около главной мачты тюков.

Рядом с Риалашем с таким же восторгом на лице через борт перегибался Ссадаши, который был одет не в пример легче: наспех наброшенная на плечи шуба, даже не подпоясанная. Делилонис зябко поёжился.

Над этой парочкой нависал Вааш, кажущийся ещё более внушительным в тёплой одежде.

– Детишки, вам ещё не надоело? – добродушно пробасил наагалей, пихая хвостом сперва Риалаша, а потом и Ссадаши.

Ссадаши и Риалаш его даже не услышали, продолжая с немым восторгом наблюдать за не виданным ранее чудом – твёрдой водой.

Делилонис отвернулся, окинул взглядом большой корабль наагашейда, плывущий в самое северное княжество нагов – Зайзишар, и опять поёжился. Не любил он это направление из-за диких холодов. За всю жизнь бывал там три раза и предпочёл бы больше не бывать. Когда Дел только узнал о намечающемся путешествии, то думал уговорить Дейша оставить его в Шаашидаше в качестве своего заместителя. Но Дариласа… Наагариш тихо выругался, вспомнив упрямое выражение лица друга, когда тот заявил, что жена и сын поедут с ним. Дейш не желал оставлять их без своего присмотра.

Хотя, может, это даже и к лучшему. Делилонис припомнил, как три года назад Дейширолеш ездил в Раммаш. Один. Местные наагариши до сих не могут понять, чем навлекли гнев повелителя. Надо ли говорить, что поездка была совершенно бесполезной? Дейш, мысли которого постоянно вертелись вокруг жены и сына, злился, стремился закончить все дела как можно быстрее и приходил в бешенство, если хоть что-то его задерживало. Будет очень неприятно, если подобное произойдёт и в Зайзишаре. Всё же ехать туда слишком далеко и долго, чтобы позволить визиту пройти впустую.

Поэтому Делилонис не очень сильно уговаривал друга одуматься и оставить жену и наследника во дворце. В отличие от Роаша, который был категорически против: всё же в положении Тейсдариласы лучше не путешествовать так далеко. Наверное, именно поэтому Дейш и оставил Роаша вместо себя. Ну чтобы не брать его с собой в путешествие. Дел устало вздохнул и потёр переносицу.

Дверь, ведущая на палубу, с грохотом распахнулась, и наружу выполз недовольный Дейширолеш. Делилонис замер в почти священном ужасе: друг не удосужился даже зашнуровать рубашку, что уж говорить о шубе.

– Риалаш, живо в трюм! – рявкнул наагашейд.

– Но папа… – недовольно протянул мальчишка, поворачиваясь к отцу.

Его просительное личико наагашейда не смягчило, и, тяжело вздохнув, юный наагасах пополз к трюму.

А Ссадаши продолжал с детским восторгом смотреть на разламывающийся лёд. Три дня назад он впервые в жизни увидел это чудо природы. Делилонис подполз к нему и, перегнувшись через борт, взглянул вниз. Там, в серых водах, от которых шёл холодный пар, покачивались льдистые куски. Наагариша их вид в восторг не привёл. И вообще, четырёхмесячное путешествие на корабле сделало его на редкость раздражительным.

Откуда-то из-под палубы раздался оглушительный рык, полный невыносимого страдания. Делилонис возвёл глаза к небу и выразительно застонал.

– Вот ещё проблема на мою голову! – проворчал он и направился в трюм успокаивать несчастное животное.

Все пять наагаришей Зайзишара собрались на главной площади Зиишиира – столицы княжества. Зиишир мало походил на большие и многолюдные города других стран, представляя собой очень большое поселение. В Зайзишаре из-за сурового климата вообще не строили больших городов, чаще всего возводя маленькие деревеньки, либо же такие поселения, как Зиишиир, объединяющие сразу несколько деревень.

Маленькую площадь окружали невысокие деревянные домишки, слюдяные окна которых светились уютным жёлтым светом. Двускатные крыши венчали пышные шапки сугробов. Сугробы же вокруг самих домов были высотой чуть ли не по лошадиную грудь. Впрочем, на лошадях здесь не ездили: копыта не позволяли им держаться на снежном насте.

– Долго что-то, – пробасил один из наагаришей.

– Завязли, наверное, – предположил стоящий рядом с ним наг.

Никто не посмел подумать, что на кортеж наагашейда могли напасть звери или местные твари, похожие на зверей. Чего уж накликивать беду! Тем более только прошлой ночью прошла метель и замела едва-едва намеченные дороги. Наверняка завязли!

На улице уже давно стояла ночь, в небе ярко светили луна и волчий месяц. Сообщение о том, что наагашейд со своей свитой сошёл на берег, пришло ещё несколько недель назад. Путь от моря был неблизкий, да и дорога трудная, поэтому скоро повелителя не ждали. Но как же переживали! Не дай боги чего случится. Другие княжества им, зайзишарцам, это в вину поставят.

Наагариш Зэйшер део Дзиш зябко поёжился, вспомнив, какой ужас испытал он сам и другие наагариши, когда полгода назад им пришло послание, в котором говорилось, что повелитель едет к ним с женой и сыном! Это, конечно, честь, но и такая ответственность. А что, если с единственным наследником наагашейда или с его обожаемой супругой что-то случится? Места у них на диво опасные, случиться может всякое. Не дай боги, конечно, но…

Зэйшер повёл широкими плечами, сбрасывая с них нападавший снег.

– Зябко что-то, – тихо пробормотал он и сплюнул.

Слюна замёрзла мгновенно.

– Это нам зябко, – усмехнулся наагариш Узаш део Шианзо. – А вот гостям… – он выразительно поиграл бровями.

С бровей посыпался иней.

– Еду-у-у-у-у-ут! – раздался громкий крик.

Наагариши возбуждённо зашевелились и дружно смахнули снег с голов и плеч.

В конце улицы замелькал огонёк. Зэйшер узнал светляк, который подвешивали на хомут ведущего в упряжке оленя. Через несколько секунд замелькало уже множество таких светляков, и к окошкам домов тут же приникли любопытные лица.

Менее чем через минуту на площадь вылетела первая упряжка из пяти оленей. Возница натянул вожжи, и животные, взбив копытами снег, остановились. В свете окон и факелов угрожающе засверкали окованные железом острые рога. Олени были разгорячены, поэтому не хотели стоять на месте и пытались разорвать острыми зубами собственную упряжь.

За собой они тянули большую чёрную коробку экипажа, поставленного на полозья. Дверь экипажа распахнулась почти сразу же после остановки, и наружу с рёвом выскочила большая чёрная зверюга. Наагариши как один схватились за копья.

– Ну и куда ты понеслась? – из недр экипажа раздался безмерно усталый голос.

Зверь неожиданно жалобно замяукал, и наагариши поняли, что перед ними большая, почти с оленя размером, чёрная кошка. В их местах тоже водились кошки, но куда более мелкие. Правда, злые и острозубые.

Из экипажа неторопливо выполз наг в белой шубе. Зэйшер сперва ошибочно решил, что перед ним представитель семьи снежных нагов: волосы у мужчины были совершенно белы и хвост имел серебристо-белый цвет. Но потом вспомнил, что видел этого нага ранее.

Делилонис зябко повёл плечами и спустился вниз. Кошка тут же метнулась к нему и поднялась за задние лапы, пытаясь залезть к нему на руки. Хоть она и стала взрослой ещё лет девять назад, но до сих пор считала себя достаточно маленькой, чтобы проситься на ручки. Наагариш оказался безжалостен.

– Нет, Ракшан! – категорично заявил он. – И какого Тёмного ты выскочила? Сколько раз уже отмораживала лапы, но так ничему и не научилась!

Делилонис обогнул кошку и подполз к зайзишарцам. Стоило ему остановиться, как кошка с лапами забралась на его хвост и жалобно заурчала.

– Советник наагашейда наагариш Делилонис део Ошадаран, – устало представился он.

– Мы помним, – усмехнулся Зэйшер.

Вечно мёрзнувшего советника наагашейда все зайзишарцы помнили очень хорошо. Делилонис был вечным объектом их шуток из-за своей нетерпимости к холоду.

– Ну вдруг кто забыл, – вяло отмахнулся Дел.

– А это кто? – Зэйшер кивнул на кошку.

– Питомец! – процедил сквозь зубы Делилонис. – Которого никто с собой не брал.

Он действительно не хотел брать с собой Ракшан, но присутствие зверя обнаружили только на второй день после отплытия. Не выбрасывать же её в море? Хоть Дел и злился на кошку, но представляя, какой путь пришлось одолеть ей от Шаашидаша до Дейдеро, испытывал гордость. Ведь она ни разу никому не попалась на глаза и обнаружилась только на корабле. Ну разве не умница?

Кошка посмотрела на Дела большими грустными глазами, и тот, сжалившись, откинул полу своей шубы в сторону.

– Ну иди сюда.

Ракшан мгновенно соскочила с его хвоста, сунула нос под полу шубы и затихла. Дел улыбнулся. Стоило кошке засунуть нос в тепло, как она волшебным образом согревалась.

В этот момент на площадь лихо выехал следующий экипаж. Олени там были задиристые и сразу полезли к оленям экипажа Делилониса выяснять, кто тут главный. Возницы, грозно размахивая хвостами, бросились их разнимать. Дверь экипажа распахнулась, и на площади появился… появилась… в общем, кто-то выполз.

– Мы приехали! – радостно возвестил этот кто-то.

Делилонис страдальчески возвёл глаза к небу. Встречающие наагариши с недоумением рассматривали представшего перед ними сородича непонятно какого пола. «Кто-то» был облачён в длинную белую шубу, на голову была нахлобучена пушистая шапка белого меха, на руки надеты огромные рукавицы, а хвост облегал меховой нахвостник серого цвета. Гость радостно улыбался и щурил красноватые глаза.

– Как здесь очаровательно! – пропел он.

– А… – начал было Зэйшер, но Делилонис его опередил.

– Наагалей Ссадаши део Фасаш, – представил он «это». Взгляд его был полон терпения и покорности судьбе.

Наагариши с удивлением и презрением смерили взглядом заезжего наагалея.

– Мои соболезнования роду Фасаш, – пробормотал Зэйшер. – Он кто вообще?

– Уста наагашейдисы.

Наагариш Зэйшер нахмурился, не понимая, что именно имеет в виду советник наагашейда, но спросить не успел: из экипажа осторожно, согнувшись в три погибели, выполз наг очень внушительной комплекции. Зэйшер опять удивился: он привык, что среди южных нагов мало мужчин, которые бы могли сравниться своей статью с ними, северными нагами.

Гость плюхнулся на снег, с наслаждением повёл из стороны в сторону зелёным хвостом – видимо, затёк – и расправил полы шубейки из коричневого меха, которую он даже не потрудился запахнуть. Под шубой были только тонкая белая рубаха да чёрная юбка. В свете факелов Зэйшер различил на лице гостя шрам. Сразу возникло какое-то расположение к этому нагу.

– Слышь, Дел, я с этим малохольным больше не поеду! – раздражённо рявкнул мужчина. – Давай на обратный путь меняться?

– У меня Ракшан, – моментально вывернулся Делилонис и тихо добавил для наагаришей Зайзишара: – Наагалей Ваашлед део Онсаш. Опекун наагашейдисы. Он будет присматривать за ней и за наследником.

Наагариши все как один нахмурились. Они помнили совет наагаришей, на котором этого нага освободили от наказания, которое тот заслужил по закону. Тогда они все высказались за то, чтобы он понёс кару, но оказались в меньшинстве. Они и сейчас придерживались прежнего мнения: тот, кто не смог защитить свою женщину, не достоин прощения. Всё былое расположение к мощному гостю улетучилось.

– Наагалей, вы меня не любите? – в голосе Ссадаши зазвучали слёзы.

Наагариши Зайзишара скривились от отвращения. И этот мужчина – наагалей?

– Ты, позорище, я сейчас тебя закопаю… – угрожающе протянул Вааш.

– Хватит! – рявкнул Делилонис. – Мы и так из-за вас задержались. Угомонитесь!

Вааш сплюнул и мрачно посмотрел на Ссадаши. Тот невинно хлопнул заиндевевшими ресничками. Делилонис раздражённо переводил взгляд с одного мужчины на другого. С этими двумя вечные проблемы! По дороге Вааш взял и выбросил Ссадаши из экипажа. Пришлось останавливаться, возвращаться и подбирать его. Олухи!

Один за другим на площадь заехали ещё два экипажа, а следом за ними прибыли десятка два нагов, которые ехали на санках, запряжённых парой оленей.

Из одного экипажа выполз наг с длинной светло-русой косой и бежевой расцветки хвостом. Он холодно посмотрел на зайзишарцев и, повернувшись к ним спиной, помог спуститься вниз женщине. Все замерли, с удивлением рассматривая её. Нечасто в Зайзишар прибывали нагини из других княжеств. Но они даже рассмотреть её толком не успели: гость со светло-русой косой закрыл женщину своей спиной и окинул присутствующих ревнивым взглядом.

– Наагалей Эош део Эсааш со своей женой наагалеей Рушаной, – представил эту парочку Делилонис. – Наагалей – личный лекарь наагашейда. На самом деле он лечит всех, так как повелитель болеет нечасто. А госпожа Рушана здесь в связи с положением наагашейдисы. Она тоже лекарь.

Зэйшер нахмурился.

– Повелительница больна?

– Нет… – Дел не успел объяснить, чем именно страдает наагашейдиса.

Дверь последнего экипажа с грохотом распахнулась. Наружу медленно выполз наг с длинным чёрным хвостом. Все присутствующие непроизвольно отшатнулись, узнав наагашейда. Повелитель был в очень плохом настроении. Об этом свидетельствовали плотно сжатые губы, горящие недовольством глаза и порывистые движения.

На владыке была длиннополая шуба из чёрного меха, распахнутая на груди. Зэйшер припомнил, что и в прошлые свои визиты наагашейд не особо озадачивался вопросом сохранения тепла. Вечно ползал нараспашку, без шапки и рукавиц. Что уж говорить о нахвостнике!

Дейширолеш обвёл всех мрачным взглядом и повернулся к экипажу. Из его недр он достал ребёнка. Наагариши Зайзишара затаили дыхание, осознав, что сейчас увидят наследника. Увы, рассмотреть его толком не удалось. Едва отец опустил его на снег, как мальчишка с ликующим воплем бросился к ближайшему сугробу. На снегу остался лежать потерянный нахвостник, а сам наследник быстро полз дальше.

Наагашейд тем временем доставал из экипажа ещё кого-то. Он осторожно обнял окутанную мехами фигуру и как можно бережнее опустил вниз. Фигура развернулась к встречающим и, поправив сползшую на глаза шапку пушистой варежкой, доброжелательно улыбнулась. Зэйшер похолодел. Он всегда считал себя очень горячим мужчиной и гордился этим. Но сейчас всё внутри выморозилось от страха. Даже меха не могли скрыть то, что наагашейдиса была сильно беременна.

– Рожать уже здесь будет, – как бы между прочим заметил наагариш Делилонис.

Он искренне наслаждался вытянутыми лицами и испуганными взглядами зайзишарских нагов.

– Риалаш! – рявкнул наагашейд. – Живо назад!

Мальчик остановился и обиженно протянул:

– Ну папа!

– Живо! – не смягчился повелитель.

Риалаш, понурившись, пополз к родителям. Дейширолеш подобрал нахвостник сына и отдал его жене. Сам он подхватил ребёнка под мышки и поднял вверх. Тейсдариласа обмахнула хвостик мальчика от снега и натянула на него нахвостник, тщательно закрепив ремешки на поясе. Только после этого Дейш опустил сына вниз.

– Не смей никуда уползать, – строго велел он и повернулся к встречающим, закрыв своей спиной жену и ребёнка.

Встретили его молчанием и ошарашенными взглядами.

– Будем считать, что меня поприветствовали и теперь провожают на ночлег, – иронично протянул повелитель.

Делилонис еле сдержал ехидный смешок.

Зэйшер опомнился первым и выполз вперёд.

– Прошу, следуйте за мной, повелитель, – с поклоном произнёс он.

Дейширолеш перехватил за шиворот готового смыться ещё раз сына, подхватил под руку жену и пополз вперёд, даже не дожидаясь Зэйшера. Тот поспешил обогнать повелителя, чтобы показать дорогу к дому.

– М-м-да, – протянул Делилонис, почёсывая Ракшан между ушами. – Торжественной церемонии не вышло. Но оно и к лучшему: наагашейд же терпеть не может церемоний. Думаю, пора разместить всех остальных.

Один из наагаришей, крупный наг с короткими золотистыми волосами, отмер и поспешил согласиться.

– Да, конечно. Сейчас всех разместим.

– Чур меня отдельно от него! – пробасил Вааш и ткнул пальцем в Ссадаши.

Губки того плаксиво изогнулись.

– Но я боюсь спать один!

– Поверь, со мной спать будет ещё страшнее, – пообещал Вааш.

Домик, выделенный наагашейду, оказался небольшим, как и почти все постройки в поселении, одноэтажным и полностью деревянным. Зэйшер, помнивший о неприхотливости наагашейда в быту, не переживал, что тому что-то не понравится. Несколько минут назад не переживал. Сейчас, глядя на неспешно переваливающуюся наагашейдису, наг корил себя за то, что не распорядился постелить больше шкур или хотя бы растопить второй очаг.

Но наагашейд не обратил внимания на его нерасторопность. Его интерес был прикован к супруге и деятельному сыну, поэтому то, что в доме всего две комнаты и весьма скромные удобства, осталось им незамеченным. Наагасах Риалаш, едва оказавшись в сенях, ринулся в самую большую комнату.

– Куда?! – рявкнул ему вслед отец. – Живо снял нахвостник!

Мальчик раздражённо сбросил нахвостник и с энтузиазмом рванул дальше, скидывая с себя варежки, шапку и шубу. Наагашейд только недовольно прицокнул, глядя усеявшую коридор одежду, и опустился, чтобы помочь жене снять обувь. Зэйшер всё это время истуканом стоял на пороге, наблюдая, как повелитель помогает жене разоблачаться.

Едва тяжёлая шуба покинула плечи наагашейдисы, Зэйшер почувствовал озноб. Впервые он видел настолько большой живот. У него самого было трое детей, но живот собственной супруги даже на самых последних месяцах беременности казался ему куда меньше и аккуратнее. В сердце закрались нехорошее предчувствие и опасения. А вдруг с ребёнком повелительницы что-то не то? Вдруг роды пройдут плохо?

Впрочем, наагашейдиса чувствовала себя, видимо, замечательно. С благодарностью улыбнувшись мужу, она не спеша направилась следом за сыном. Наагашейд, сбросив шубу на пол так же небрежно, как и его сын, стремительно пополз за ней.

Наагариш Зэйшер внимательно осмотрел разбросанные по полу вещи, перевёл взгляд на аккуратно повешенную шубку наагашейдисы и счёл, что его помощь в размещении закончена.

Дейш придирчиво осмотрел лицо сына и решил, что тот всё же действительно спит. Малолетний хитрец уже дорос до того, чтобы пытаться обмануть его, своего отца, и выскальзывать ночью творить шалости. Ему ещё ни разу не удалось ускользнуть из-под бдительного ока охраны, но Дейш был убеждён, что с такой мамой, как Тейс, Риалаш быстро обзаведётся этим не всегда полезным навыком.

Плотно прикрыв дверь, мужчина направился во вторую спальню. Здесь было невероятно тепло. Огонь ярко пылал в сложенном из голубоватого камня очаге, удушливой волной распространяя жар. Для самого Дейша здесь было очень жарко, но в то, что его жене тоже жарко, он поверить не мог, поэтому Тейсдариласа лежала на постели, плотно завёрнутая в шкуры.

– Спит, – ответил на её вопросительный взгляд Дейш и, скинув полностью одежду, со стоном растянулся на меховом покрывале. Хвост вытянулся, распрямляясь до хруста в косточках. Дейш блаженно вздохнул и заложил руки за голову.

Тейсдариласа осторожно подобралась к нему и устроила голову на его груди. Дейш недовольно и почти обиженно посмотрел на неё.

– Мучение моё… – укоризненно протянул он и перевёл взгляд на выпирающий под шкурами живот.

Узнав больше восьми месяцев назад о беременности Тейс, Дейш пришёл в неописуемую ярость. Он же не хотел ребёнка, как она могла принять решение в одиночку?! Дариласа тогда очень спокойно выслушала его, взяла Риалаша и уехала в гости к Ваашу, чем разозлила мужа ещё сильнее.

Оставшись в одиночестве, Дейш немного остыл и припомнил, что решение о первом ребёнке он тоже принял в одиночку, поставив Тейс перед свершившимся фактом. Да и Делилонис заметил, что решение о том, что у них больше не будет детей, Дейш тоже принял в одиночку. Помучавшись два дня, Дейш съездил к Ваашу и забрал Тейс вместе с Риалашем назад. Он больше не упрекал Тейс, но обеспокоенные давним страхом инстинкты сильно испортили ему настроение на многие месяцы вперёд.

Дейш запустил руку под меховое одеяло и уверенно погладил круглый живот. Ему ответили возмущённым толчком. Его сыну не нравилось, когда его беспокоили.

– Вот нахал, – в рокочущем голосе Дейша зазвучали ласковые нотки. – Мать бы хоть пожалел.

Тейсдариласа же удовлетворённо улыбнулась. Ей нравилось ощущать шевеление внутри. Оно успокаивало её. Затишье же, наоборот, вызывало страх, что жизнь внутри неё умерла.

– Он точно должен быть таким большим? – Дейш уже сбился со счёта, сколько раз задавал этот вопрос. – Я видел других беременных женщин, и они так не раздавались.

– Ты не обращал внимания, – хрипло предположила Дариласа.

– Может быть, – не стал спорить с ней Дейш. – Но если ребёнок будет слишком большим, то как ты его родишь?

– Я справлюсь.

Дейширолеш почувствовал раздражение. Тейсдариласа всегда вела себя так, словно справится с чем угодно. Она будто бы не понимала его переживаний. Возможно, она пыталась таким образом успокоить его, но Дейш чувствовал себя так, словно его обманывают. И ещё он чувствовал себя слегка виноватым. Потащив жену и сына в путешествие, он как-то не подумал о том, что Тейс в её положении будет тяжело. На момент начала путешествия живота ещё не было, и выбитый из колеи Дейш даже не подумал о том, что к тому времени, когда они доберутся до Зайзишара, его ребёнок уже будет готов родиться. Нужно было просто отменить эту поездку и спокойно дождаться рождения сына! И к Тёмным, что для этого пришлось бы нарушить более чем годовые планы!

– Извини, я был расстроен и зол и совсем не подумал о том, что тебе будет слишком тяжело, – проворчал Дейш.

Дариласа просто улыбнулась и ласково погладила мужа по животу. Пресс его резко сократился, а сам Дейш возмущённо зашипел.

– Ты специально?

Тейс тут же отдёрнула руку и виновато посмотрела на мужа.

– Тейс, имей совесть! Я же не каменный! Помни о том, что нам ещё после рождения ребёнка два месяца ничего нельзя будет.

– Прости, – прошептала Дариласа, едва сдерживая улыбку.

Дейш только негодующе фыркнул и набросил покрывало на паховые пластины.

– Мучение ты… – с непередаваемыми интонациями протянул он.

Наутро весь Зиишиир гудел, переваривая новость о беременности наагашейдисы. Наагариши до сих пор пребывали в ужасе. Сама цель визита наагашейда отошла на второй план, и всю оставшуюся ночь наги отдавали распоряжения на счёт охраны повелительницы и наследника.

К утру все заледенелые, отполированные хвостами тропинки исчезли. Лёд вырубили, а снег плотно утрамбовали, чтобы не дай боги беременная госпожа не поскользнулась. А каждый мужчина в поселении знал, что ему нужно проявлять повышенную осмотрительность, если в поле его зрения окажется наагашейдиса или юный наагасах.

Гостей никто не беспокоил, позволяя им отдохнуть после дальней дороги. Но уже ранним утром, когда позднее зимнее солнце даже ещё не думало подниматься из-за горизонта и на небе царила ночь, на улицу, зябко кутаясь в шубу, выполз наагариш Делилонис. Вместе с ним выскочила Ракшан. Кошка, временно позабыв о собственной мерзлявости, опустив нос к снегу, стала бегать вокруг дома, что-то выискивая. В конце концов, она враскоряк присела у сугроба и задрала вверх хвост. Наагариш, позёвывая, терпеливо ждал, пока она закончит свои дела.

Только они скрылись за дверью, как на улице показался опекун наагашейдисы. Голый по пояс. Не успели наги, выставленные для охраны гостей, поразиться его виду, как Вааш нагрёб снега из ближайшего сугроба и с уханьем начал им обтираться. Покрывшись тоненькой корочкой льда, довольный наг пополз обратно в дом. Менее чем через минуту оттуда раздался негодующий вопль.

Ещё через несколько минут из того же дома – их всё же разместили вместе – выполз наагалей Ссадаши. На юном, по меркам его народа, наге была только длинная тонкая рубашка, но ночной холод нисколько юношу не смущал. Вдохнув ледяной, едва ли не похрупывающий воздух, наагалей удовлетворённо протянул:

– Свежо!

И пополз обратно в дом под озадаченными взглядами охраны.

Едва рассвет занялся над горизонтом, у дверей дома наагашейда появились двое нагов с хвостами нетипичной для здешних мест дикой расцветки. У одного из них из-под шапки на грудь опускалась длинная коса цвета еловой хвои.

Солнце успело показать себя только до половины, когда дверь дома, где расположилась семья наагашейда, распахнулась, и наружу выполз мрачный повелитель. Владыка даже не потрудился запахнуть небрежно наброшенную на плечи шубу. Казалось, он надел-то её, чтобы не смущать окружающих отсутствием тёплой одежды. Перекинувшись парой слов со стоящими у порога нагами, повелитель быстро пополз в сторону длинного и высокого, в два яруса, здания, а наги с яркими хвостами поспешили скрыться в доме.

Зайзишарские наагариши даже не успели прилечь после ночных забот, как приполз запыхавшийся охранник и сообщил, что наагашейд уже ждёт их в зале собраний.

– И чего ему не спится?! – непочтительно шипел себе под нос Зэйшер, стремительно собираясь.

– Что-то произошло? – обеспокоенно спросила его супруга, наагаришея Азиша.

Наагариш мрачно посмотрел на неё и смягчился. Его жена, закутанная в меховую накидку, выглядела очень трогательно. Длинные белые волосы спутаны со сна, из-под накидки выглядывала пола длинной ночной рубашки. Свело-зелёный, изумрудного оттенка хвост с нежнейшей чешуёй зябко свивался в кольца.

– Всё хорошо, иди внутрь, не мёрзни, – попросил наг. – Наагашейду не терпится начать собрание.

– Какое собрание?! – дверь в сени распахнулась, и на пороге появилась совсем юная нагиня, глаза которой возмущённо сверкали. – Ты обещал, что мы поедем на Зерую и соберём какарлиши для меня!

Зэйшер почувствовал раздражение, но ответить постарался помягче. Его старшая дочь отличалась взрывным темпераментом и терпеть не могла, когда что-то шло не по её плану. Наагариш порой допускал, что излишне её баловал, но разве мог он быть строгим со своей девочкой?

– Иллаза, я не обещал, что мы поедем сегодня, – напомнил отец разгневанной девушке. – Я же сказал, что как только гости покинут нас, мы с тобой отправимся за какарлишами. Я не могу уползти куда-то, пока они здесь. Я же глава этих земель.

– Но это очень долго! – Иллаза капризно хлопнула хвостиком по полу. – Если сам не можешь, то отпусти меня с кем-то другим. Например, с Тузашем.

Зэйшер помрачнел и плотно сжал губы.

– Никаких Тузашев! – процедил он сквозь зубы. – Я сказал, что после отъезда гостей, значит после отъезда гостей!

– Обманщик! – обвинительно бросила дочь и метнулась в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Азиша ласково погладила напрягшегося супруга по плечу, пытаясь успокоить его.

– Не слушай её, – попросила она. – У Иллазы сейчас сложный возраст, не принимай близко к сердцу. Я поговорю с ней и скажу, что она неправа.

Зэйшер тяжело вздохнул и, взяв руку жены, прижался к её маленькой ладони горячими губами. Та нежно погладила его щеке, и раздражение действительно отступило.

На улице уже было светло. Солнце всё ещё поднималось, но ночная тьма отступила, и белый свет заливал мир. Снег искристо серебрился, в воздухе витала лёгкая взвесь из инея. Зэйшер вдохнул крепкий морозный воздух и постарался позабыть неприятную утреннюю сцену.

Зиишиир просыпался. Поселение так же, как и его наагариш, не успело даже толком задремать, и утро казалось оживлённее, чем обычно. До слуха Зэйшера доносились звон бубенцов, хлопанье дверей, взволнованный лай и громкие приветственные голоса.

– Слышал? Наагашейд ночью прибыл.

– Да ещё б не слышал! У меня племянник службу несёт в охране. Говорит, наагариш Зэйшер едва в обморок не грохнулся, когда увидел живот повелительницы.

Зэйшер нахмурился и вытянул шею, пытаясь рассмотреть сплетников, но те стояли за сугробом, и он смог увидеть только кончик льдисто-серого хвоста. Чей же это племянник такой языкастый?

– Ракшан!

Наагариш был вынужден отвлечься от сплетников и обернуться. Мимо, осыпав его хлопьями снега, пронеслась чёрная кошка.

– Ну куда ты несёшься?! – устало кричал ей вслед наагариш Делилонис. Советник наагашейда никуда не торопился и выглядел раздражённым. Видимо, его тоже не радовало, что наагашейд затеял собрание в такую рань. – Вот глупое животное! И послали тебя боги на мою голову!

Ворча и сонно позёвывая, мерзлявый наагариш прополз мимо Зэйшера в сторону дома собраний, куда уже подтягивались другие.

Дверь дома наагашейда отворилась, и наружу с радостным воплем выполз юный наследник. Уползти далеко он не успел. Высунувшийся за порог яркий хвост перехватил его раньше, обвив вокруг талии.

– Наагасах, помедленнее. Ваша мама за вами не успеет, – высунувшийся за порог Миссэ с укором посмотрел на насупившегося мальчика.

Зэйшер аж споткнулся. Повелительница решила прогуляться? Без мужа?!

Наагашейдиса не стала томить его ожиданием и неспешно перевалилась через порог. Следующий за ней Доаш почтительно её поддерживал.

Мимо Зэйшера стремительно скользнули четверо нагов с серыми хвостами. Они были так серьёзны и сосредоточены, что на мгновение наагаришу показалось, что ползут они с тёмными намерениями. Но наги поклонились наагашейдисе, а один из них подхватил наагасаха Риалаша на руки и направился в сторону дома опекуна госпожи. Зэйшер в очередной раз застыл, обратив внимание на глаза наследника: совершенно чёрные с красной точкой зрачка. До них доходили слухи, что сын наагашейда родился не совсем обычным, но Зэйшер даже не представлял, что он настолько необычен. Сам наагашейд не спешил представлять сына, заявив на одном из собраний Совета наагаришей, что сделает это тогда, когда юному наагасаху исполнится не меньше двадцати лет.

Наагалей Вааш открыл дверь после первого же стука и молча принял на руки недовольного мальчика.

– Чего губы дуешь? – громадный наг ласково потрепал мальчишку по шапке. – Щас Ссадаши облачится, и мы поползём гулять.

Зэйшер наконец обратил внимание, что просто стоит и переводит взгляд с наследника на наагашейдису и обратно, и тряхнул головой, приходя в себя и вспоминая, что его уже ждут на собрании.

Проползая мимо повелительницы, он почтительно склонил голову. Та приветливо улыбнулась и кивнула в ответ. Странная какая-то. Зэйшер думал, что жена повелителя будет ему под стать, такая же яркая и эмоциональная. А эта слишком спокойная.

Тейсдариласа внимательно посмотрела вслед уползающему наагаришу и поморщилась, ощутив сильный толчок. Доаш обеспокоенно посмотрел на неё, но женщина постаралась улыбнуться ему как можно более радужно. Дейш разрешил Миссэ и Доашу, если они посчитают, что она, Тейсдариласа, неважно себя чувствует, запирать её в спальне.

– Точно всё хорошо? – волновался Миссэ.

Дариласа утверждающе кивнула. Было бы плохо, если бы в животе никто не шевелился.

– Может, вам всё же стоит отдохнуть подольше? – не сдавался Миссэ.

Да, стоило. Дорога была длинной и для её положения весьма выматывающей. Вероятно, ей не нужно было соглашаться с супругом и ехать вместе с ним в Зайзишар, но Дариласа просто не смогла ему отказать. Чувствуя вину за то, что решила завести второго ребёнка, не учитывая мнение мужа, Тейсдариласа старалась с большим вниманием относиться к его взвинченному из-за её беременности состоянию и была весьма покладиста. Чувство вины усугублялось и тем, что она кое-что скрывала от Дейша, опасаясь, что он просто сойдёт с ума от беспокойства.

– Госпожа, наагалей Эош расположился в другой стороне, – заметил Миссэ, когда его госпожа осторожно, но уверенно ступила на присыпанную снегом тропинку.

Тейсдариласа отрицательно мотнула головой и качнула подбородком, указывая вперёд. К наагалею она сходит чуть позже, а сейчас ей нужно спасти бедных зайзишарских наагаришей от паршивого настроения её мужа.

– Почему так долго? – раздражённо прошипел Дейширолеш, осматривая наконец собравшихся наагаришей.

Те ответили ему мрачными взглядами. Зайзишарцев было не так просто испугать или смутить.

– Приносим свои извинения, – впрочем, вины в голосе Зэйшера не было ни на каплю. – Мы думали, что вы захотите отдохнуть после долгой дороги.

Хвост повелителя негодующе вильнул, сворачиваясь в кольца. Делилонис устало вздохнул, и этот вздох эхом пролетел по залу. Сразу же множество взглядов упёрлось в него, и среди них крайне недовольный взгляд Дейша.

– Ладони грею, – ради правдоподобия Дел подышал на пальцы.

– Грей их тише, – звенящим шёпотом велел Дейш и обратил свой взгляд на собравшихся. – Начнём. Настоятельно рекомендую говорить кратко и по делу. Не стоит тратить моё время попусту.

Когти его угрожающе клацнули по подлокотнику, сколов часть льда: дом собраний не отапливался совсем.

Едва эхо от прозвучавших слов смолкло, как раздался скрип двери. Все повернули головы к входу и увидели на пороге наагашейдису в сопровождении двух разноцветнохвостых охранников.

– Тейс, что ты здесь делаешь? – Дейш недовольно посмотрел на супругу.

Но та лишь солнечно улыбнулась и знаком велела Миссэ подвинуть одно из свободных кресел ближе к месту наагашейда.

Доаш оценил прищурившийся взгляд повелителя и поспешил заявить:

– Госпожа очень хотела вас увидеть.

Дейщ явственно скрипнул зубами. Он прекрасно понимал, что его сейчас пытаются задобрить, но добреть совсем не хотел. Но и сказать супруге что-то резкое тоже не мог: взгляд то и дело упирался в слишком большой живот.

Тейс вперевалочку добралась до кресла и с помощью Доаша вполне удобно там устроилась. Сделав всё, что от них требовалось, охранники выскользнули за дверь.

Дейш упёрся взглядом в жену. Та ласково ему улыбнулась и, сложив руки на животе, вся обратилась в детское внимание. И Дейш почувствовал, что поневоле смягчается. Да и страх, поднимающийся каждый раз, когда он был вынужден покидать жену, прошёл. Она же рядом, под его присмотром.

– Тебе нужно было спать, – не удержался он всё же от укора и опять обратил свой взгляд к наагаришам.

Те с недоумением смотрели на женщину, которая осмелилась заявиться на совет вопреки желанию наагашейда. Та отвечала им спокойной, ничуть не смущённой улыбкой. Зэйшер отметил, что хвост наагашейда успокоился и, обвившись вокруг лодыжек женщины, замер. Сам наагашейд словно перенял часть спокойствия супруги.

– Ладно, начнём, – уже куда мягче произнёс Дейш. Не рычать же ему в присутствии беременной жены?

Делилонис с облегчением перевёл дыхание. Видимо, совет всё же пройдёт с большей пользой, чем ему подумалось вначале.

Риалаш, распахнув от восторга свои чёрные глазища, не отрываясь смотрел на огромного белого оленя, степенно вышагивающего за оградой. Это действительно был прекрасный зверь. Широкая грудь, мощные ноги, гордо вскинутая голова. Его окованные железом внушительные рога блестели в лучах солнца, отпугивая других самцов. Истинный вожак стаи!

Риалаш робко шевельнул хвостиком и немного застенчиво вопросительно посмотрел на грозного нага, что присматривал за оленями.

– Нет, – тут же ответил тот. На мгновение его взяла оторопь. Взгляд у наследника всё же был тот ещё, но мужчина поспешил напомнить себе, что это всего лишь ребёнок. – Они кусаются.

Мальчик обиженно насупился и повернулся к выгону спиной.

– Деда! – позвал он.

– Ау! – мгновенно откликнулся Вааш, отвлекаясь от любования Зиишииром. Он вместе с Ссадаши стоял в саженях пяти от загона и осматривался. Судя по нахмуренным бровям, место ему не нравилось. Особенно ему не нравились высокие стены и обилие вооружённых мужчин, как хвостатых, так и двуногих. Всё это говорило о том, что местечко далеко не самое безопасное.

– А можно мне его погладить?

– Кого? – непонимающий взгляд Вааша упёрся в нага, сторожащего оленей. Брови его скептически изломились, и он уже хотел ответить отказом, но в этот момент Риалаш ткнул пальцем в величественного оленя.

Осмотрев животное, Вааш пришёл в большее расположение.

– Щас, подожди, – велел он внуку.

Приблизившись к выгону, наагалей, игнорируя возмущённый взгляд сторожа, перелез через ограду и спокойно направился к приглянувшемуся Риалашу оленю.

– Эй, Вааш, аккуратнее, – малость обеспокоенный Ссадаши замер рядом с возбуждённым Риалашем. – Госпоже не понравится, если ты навредишь ему.

Охранник потерял терпение и решил, что пора уже выдворить непрошенных визитёров. Гостеприимство гостеприимством, но если наследнику действительно кто-то навредит, это ляжет несмываемым пятном позора на всё княжество.

Только он раскрыл рот, как раздался трубный возмущённый рёв. Ссадаши, так и не привыкший к оленьим голосам, встрепенулся и осмотрелся, выискивая глазами корову. Но ревел, порой переходя на рык, величественный олень. Самец, разъярённо клацая зубами, пытался отбиться от Вааша. Под изумлённым взглядом охранника наагалей, связав ноги оленя хвостом, повалил зверя на снег и схватил его за рога, не позволяя бодаться.

– Теперь можно, – удовлетворённо протянул он.

Риалаш радостно взвизгнул, и Ссадаши, тяжело вздохнув, неуклюже полез через ограду. Оказавшись на другой стороне, он перетащил мальчика и посадил его прямо на тяжело поднимающийся бок оленя. Риалаш сразу же зарылся лицом в шерсть, одновременно с этим бессвязно извиняясь перед «лошадкой» и обещая, что он только её погладит и отпустит.

Другие олени было двинулись к ним, агрессивно пригнув головы, но к ним повернулся наагалей Ссадаши. Охранник не видел его лица, слышал только шипение, но звери почему-то пришли в смятение и отступили.

Риалаш ползал туда-сюда по ошалевшему от такого внимания оленю, мял и гладил его минут десять, после чего Вааш решил, что хватит.

– Зверю пора на волю, он устал, – увещевал недовольного внука Вааш.

Ссадаши, не дожидаясь, когда уговоры закончатся, подхватил наследника за шиворот и беспардонно переместил его по другую сторону ограды. Выбравшись из загона, наагалей довольно улыбнулся и пропел:

– А теперь понаблюдаем занимательное зрелище: освобождение оленя и дальнейшее уползание от него.

Вааш взглянул на блестящие рога всхрапывающего зверя.

Впрочем, перелезть через забор он успел до того, как олень вскочил на ноги. Разъярённый самец вонзил рога в деревянную ограду и негодующе затрубил. Перепугавшийся Риалаш пискнул и спрятался за Ссадаши. Юный наагалей уже не выглядел таким довольным, а Вааш был несколько смущён.

– Ну, не будем злить его, – пробормотал он, подхватывая Риалаша на руки. – Поползли отсюда.

Ссадаши не заставил себя уговаривать, и вскоре они извивались среди сугробов, стремительно удаляясь от загона. Охранник недовольно посмотрел им вслед и полез на выгон успокаивать разгневанного вожака, который решил выместить свой гнев на более слабых сородичах.

– Иллаза, ты уверена?

Нагиня раздражённо нахмурилась и недовольно посмотрела на свою подругу. Миирика выглядела испуганной, и затея ей явно не нравилась. Она вообще была редкой трусихой, что сильно раздражало Иллазу, и в другое бы время она бы просто махнула на подружку рукой. Но сейчас Иллаза просто нуждалась в её помощи.

– Я не смогу, – ныла Миирика, нервно комкая шапку в руках.

– Сможешь, – решительно заявила Иллаза. – Там нет ничего опасного. Вспомни, эта дорога ведёт в Ваадиш, по ней постоянно кто-то ездит. Животные уже давно обходят её стороной. Всё будет хорошо.

Убедить подругу ей не удалось. Лицо Миирики всё так же было удручающе белым, даже яркие голубые глаза казались несколько выцветшими. Впрочем, страх девушки был вполне объясним. Два года назад её отец был задран зверем на охоте. Именно в то время Иллаза с ней и сдружилась: наагариш Зэйшер взял под покровительство семью, оставшуюся без кормильца. Если бы не это, то Иллаза, возможно, никогда бы не обратила на Миирику внимание. Всё же та была человеком.

После смерти отца маленькую семью Миирики поддерживал весь Зиишиир: её мать и сама Миирика не могли позаботиться о своём пропитании, а её брату Диришу было только пятнадцать. Дириш, правда, уже пытался нести на себе мужские обязанности. До охоты его пока не допускали, но за дровами за пределы поселения отпускали. Этим-то и хотела воспользоваться Иллаза.

Миирика была невероятно похожа на своего младшего брата. Даже Тиш, брат Иллазы, заглядывающийся на Миирику, порой досадливо морщился, глядя на лицо Дириша. Ему было неприятно осознавать, что этот мальчик выглядит так же, как и девушка, что ему нравится.

– Меня узнают, – продолжала ныть Миирика.

– Кто? – раздражённо спросила Иллаза. – Даже Тиш тебя не узнал, иначе до сих пор тут крутился бы.

Она ещё раз осмотрела подругу, облачённую в одежду Дириша, и выглянула из-за угла дома. Отсюда открывался хороший вид на ворота. Прибывшие ранним утром охотники уже разъехались по домам, и у створок маячили только часовые.

– Можно, – решила нагиня и быстро забралась в сани, выкрашенные на местный манер в белый цвет.

Миирика накрыла её сверху шкурой, слегка присыпала сеном и после этого осторожно забралась в сани сама.

Иллаза почувствовала толчок, затем послышался скрип снега. Радостное ликование охватило её. Девушка не опасалась, что охрана сможет почувствовать её или отличить подругу от её брата по запаху. Все зайзишарцы могли использовать средства, скрывающие запах. Это было необходимостью для таких суровых мест.

– Эй, Дириш, ты куда? – послышался строгий оклик часового.

– За дровами.

Иллаза от всей души понадеялась, что дрожь в голосе подруги услышала только она. Дириш был куда смелее и заподозрить его в боязни съездить за дровами было сложно.

– Один?

– Так я недалеко. Вон до той рощицы, что у подножия.

Некоторое время часовые молчали, но потом один из них неохотно ответил:

– Ладно, езжай. Но только до той рощицы, чтобы мы тебя видеть могли.

Ворота скрипнули, и Иллаза зажала себе рот, чтобы не рассмеяться в голос.

Собрание не было долгим. Зайзишарцы, не привыкшие много разглагольствовать, коротко сообщили наагашейду о последних изменениях в княжестве, обрисовали проблемы и выставили вопросы, требующие решения повелителя. На некоторые из них Дейширолеш дал ответ сразу, где-то отложил решение, а где-то ему требовалось сперва съездить и посмотреть на проблему лично. Что его совсем не радовало, так как таскать с собой жену и сына по всему Зайзишару он не планировал. Значит, им придётся остаться здесь.

Ближе к полудню они с Тейсдариласой покинули дом собраний.

– Где Риалаш? – Дейш осмотрелся, словно ожидая увидеть сына прямо перед домом собраний.

– Юный господин с наагалеями, – поспешил отчитаться Миссэ.

Дейширолеш посмотрел на солнце и недовольно нахмурился. Приближалось время трапезы, и если не отловить сына сейчас, то он может ползать голодным до самого вечера.

– Я найду его, а ты иди в дом, – распорядился он и передал руку жены Доашу.

Тейсдариласа с улыбкой посмотрела вслед мужу, который решительно и стремительно полз вперёд, ориентируясь на запах сына. Зайзишарцы, завидев его, быстро убирались с дороги и испуганно оборачивались. Паршивый характер повелителя был хорошо известен и здесь.

Перестать любоваться мужем было сложно, но Дариласа тряхнула головой и неспешно направилась в сторону дома.

Зиишиир напоминал ей большую деревню. Почти все постройки здесь были деревянными, высота их не превышала двух этажей. Каждый дом имел свою территорию, в данный момент густо засыпанную снегом. Сугробы вздымались как бастионы, между которыми пролегали узкие тропки. Хорошо расчищены были только улицы и дорога, ведущая к высоким крепким воротам. Всё поселение было окружено высокой деревянной стеной, на которой виднелись фигуры часовых.

Тейсдариласа слышала о том, что места здесь очень суровые и опасные. Зимы здесь долгие, холодные и снежные. Метели гуляли почти с такой же частотой, как песчаные бури в Пустыне Ходячих Песков, а в горах, чьи вершины вздымались на западе, нередко сходили лавины. Но холод и капризы природы не доставляли местным жителям таких проблем, как проживающие в этих краях звери. Их здесь царило великое многообразие, что было странно для столь холодных мест. Все животные были весьма устойчивы к морозам и отличались завидной всеядностью. В местные леса нельзя было выйти просто прогуляться. Даже в таких поселениях, как Зиишиир, нельзя было чувствовать себя в полной безопасности. Стены и многочисленная охрана были нужны именно для защиты от местного зверья. Кроме них, здесь больше не с кем было воевать.

Когда Дариласа вместе со своим сопровождением проходила мимо ворот, в них как раз въезжал отряд из восьми нагов. В их санках высились звериные туши, а олени, изогнув шеи, пытались урвать хотя бы кусок от добычи.

Тейс остановилась, обратив внимание на только что прибывших в поселение нагов. Мужчины посмеивались, здоровались с жителями и вяло хвастались своей добычей. Заинтересовали они её главным образом потому, что один из её охранников – молодой наг из рода Дэшгар – остановился и с жадностью посмотрел на группу охотников. Взор его прикипел к мужчине, который был ниже всех остальных и казался не таким широким в плечах. Взгляд Дариласы скользнул по серому хвосту нага, переместился на седые волосы, выглядывающие из-под шапки, и она его вспомнила.

Перед глазами опять предстала картина более чем десятилетней давности. Залитый кровью холл дворца наагашейда, воющий над мёртвыми сыновьями Жейш и полностью седой наг, умоляющий спасти его умирающего сына.

Дариласа перевела взгляд на своего охранника и тронула его за локоть. Тот вздрогнул и нервно посмотрел на неё. Она просто улыбнулась и кивнула в сторону охотника, который ещё не успел заметить их.

– Спасибо, госпожа! – молодой наг прижался в горячей благодарности губами к варежке наагашейдисы и торопливо пополз к отцу.

Тот заметил его приближение, но посмотрел с недоумением. Не сразу признал в тёплой одежде возмужавшего и окрепшего сына. Да и мог ли он ожидать встретиться с ним здесь, в Зайзишаре? Но уже через несколько минут его глаза расширились, отражая безмерное удивление, а руки сами поднялись. Сын влетел в его объятия и крепко, до хруста в спине, сжал.

– Лишар… – чуть слышно, недоверчиво произнёс изгнанник и замер, заметив невысокую фигурку, которая вперевалочку удалялась от них. Он скорее догадался, чем узнал ту смелую девушку, что выступила на защиту обречённого на смерть рода. – Лишар, – уже увереннее произнёс он и обнял сына.

Когда наагашейд показался в поле зрения Ссадаши и Вааша, Риалаш как раз развлекался тем, что прыгал с дедушкиных рук в сугроб.

– О Тёмные… – протяну Вааш, завидев дорогого зятя.

– Где Риалаш? – наагашейд осмотрелся, выискивая сына глазами.

Вааш запустил руку в сугроб и вытащил мальчика наружу. Внимательно осмотрев его и придя к выводу, что он мало узнаваем, тряхнул. С мальчика слетели снег, шапка и варежки.

– Вот! – радостный Вааш на вытянутой руке продемонстрировал наагашейду его отпрыска.

Увидев сына, Дейш успокоился. К счастью для наагалеев, купание в сугробе он не посчитал достойным своего внимания.

– Давай сюда, ему пора есть.

– Ну папа! – Риалаш попытался было отпихнуть отцовские руки хвостом, но дед предательски впихнул его Дейшу в объятия.

– Приятного аппетита, Риалаш, – пропел Ссадаши.

– Кушай хорошо, – вторил ему Вааш.

Мальчишка насупился ещё больше, но спорить не стал, зная, что против такой силы он всё равно ничего сделать не сможет.

– Наагашейд!

Дейш, уже развернувшийся, чтобы ползти к дому, раздражённо посмотрел через плечо. К нему спешил незнакомый наг, видимо, кто-то из охраны. Вид у мужчины был обеспокоенным донельзя.

– Наагашейд, наагариш Зэйшер просил передать, что он не сможет присутствовать на вечернем собрании. И… и остальные наагариши тоже.

Дейширолеш полностью развернулся. Все наагариши? Произошло что-то серьёзное?

– Что-то случилось?

Хвост посланника нервно дёрнулся, и он стыдливо, словно произошло что-то позорное, опустил глаза.

– Дочь наагариша Зэйшера пропала.

– Что? – переспросил Дейш.

Ему показалось, что он ослышался. Зайзишарцы следили за безопасностью своих женщин и детей с параноидальной заботливостью. Порой некоторые женщины за всю свою жизнь бывают за пределами поселения, в котором живут, всего несколько раз. И не стремятся бывать. Их с детства воспитывают с мыслью, что мир лесов слишком жесток и без помощи мужчины им не выжить. Дейш впервые слышал о том, чтобы в Зайзишаре пропала женщина.

– Когда это случилось? – требовательно спросил Дейширолеш.

– Мы предполагаем, что утром, – неуверенно ответил посланник. – Неладное заметил один из часовых. Он увидел Дириша. Это брат Миирики, близкой подруги госпожи Иллазы. Но около полутора часов назад его выпустили из Зиишиира за дровами и он не возвращался. А тут он мимо прошёл. Ну они тревогу подняли, начали искать Миирику, и выяснилось, что ни её, ни госпожи Иллазы нигде нет. Мы сейчас прочёсываем всё поселение, а наагариш и ещё несколько отрядов поехали к горам. Видите ли, Миирика очень похожа на своего брата, и… – он не договорил. Щёки его покраснели от стыда.

Ваашу стало его немного жаль.

– Вы не первые, кто на подобную уловку попадается, – пробасил он. – Вот, – наагалей хлопнул по плечу Ссадаши, – в бабу как-то переоделся, чтобы с караваном из города смыться.

– Вааш, – процедил сквозь зубы Ссадаши.

– Заткнулись оба! – раздражённо прошипел наагашейд, посчитавший утешение совершенно неуместным. Хвост его резко вскинулся, и друзья настороженно посмотрели на него. – Живо собрались и поползли на поиски девушки!

Посланник посмотрел на повелителя с удивлением, но через мгновение лицо его омрачилось пониманием. Видимо, эта парочка так доконала владыку, что он решил от неё избавиться.

– Ты! За мной, – распорядился Дейш и стремительно пополз в сторону дома Делилониса, унося с собой сына. Ему требовалось организовать поиски со своей стороны. Как повелитель, он не мог сидеть сложа руки.

Посланник последовал за ним, а Вааш и Ссадаши переглянулись.

– Ну чё! Поползли, – пробасил Вааш. – Я только шапку и варежки натяну, а то там наверняка холоднее, чем здесь.

Через десять минут наагалеи уже были у ворот. Потратив немного времени на то, чтобы выспросить у часовых подробности произошедшего, они направились в сторону гор. Ползком. Вдвоём. Часовые не стали их останавливать, посчитав, что наагашейд их так наказал.

Ещё через полчаса к воротам подъехал отряд из шаашидашских нагов – помощь наагашейда в поисках. Их глава, наг с цветастым хвостом, узнав, что наагалеи отправились на поиски вдвоём, обозвал их идиотами и подстегнул оленей.

Путь до рощицы, на которую им указали часовые, Вааш и Ссадаши преодолели быстро. День был солнечным, снег нещадно слепил глаза, а горы, казалось, дышали морозом. Несмотря на то, что зайзишарцы уверили их, что здесь есть дорога, наагалеи её не обнаружили. Видимо, дорога здесь была только в воображении местного населения. Частые метели мгновенно зализывали санные колеи и следы. Ползли мужчины, ориентируясь на свежий след от полозьев, который и вывел их к рощице.

– А нам сказали, что дорога идёт вдоль подножия. На кой хрен их вверх понесло? – Вааш задумчиво посмотрел на след, ползущий вверх по склону.

– Может, там что-то есть?

Посторонних рядом не было, так что Ссадаши отбросил свои жеманные манеры и сейчас выглядел весьма серьёзно, даже несмотря на пушистый нахвостник.

– Ну чё делать? Поползли.

Саженей через сто одиночный санный след пересекло ещё несколько следов. Вааш предположил, что это другие поисковые отряды.

– Слушай, Вааш, а чего они как-то все со стороны заезжали? – недоумевал Ссадаши. – Мы вот спокойно проползли по следу и поднялись наверх.

– Может, место для подъёма неудачное, а девчонки ничего об этом не знают?

– И мы не знаем, – Ссадаши, прищурившись, посмотрел наверх.

Склон был густо покрыт снежным ковром, кое-где торчали корявые деревца и даже хилые рощицы.

Через полчаса Ссадаши и Вааш остановились, столкнувшись с неожиданным препятствием. Склон, до того бывший весьма удобным для подъёма, вдруг стал слишком крутым, а слежавшийся снег – очень рыхлым.

– Кажется, здесь прошло то, что называют лавиной, – неуверенно протянул Вааш. Сам он сталкивался только со сходом камней и подобное видел впервые.

Ссадаши перевёл взгляд на санный след, уходящий под реку рыхлого снега, и поморщился.

Сердце наагариша Зэйшара сжалось одновременно от страха и радости, когда до его слуха донёсся трубный рёв оленя.

Едва узнав о пропаже Иллазы, он сразу собрал отряд и бросился к Зеруе, на склоне которого росла рощица, где собирались эти злополучные какарлиши, в надежде перехватить дочь там. Времени с их отъезда прошло уже много, и они вполне могли успеть добраться до места. Местность там была более-менее спокойная: зверьё в большинстве своём предпочитало селиться в лесу, а не на склонах гор, где из-за частых метелей постоянно сходили лавины. Но наагариш всё равно ходил с ума от беспокойства. Он то обещал себе, что выпорет непослушную девчонку, когда найдёт, то корил за то, что поставил свои обязанности наагариша выше обязанностей отца.

К роще они поехали более коротким путем, но всё равно, когда добрались, никого там не обнаружили. Какарлиши – большие красные плоды, вымороженные почти до прозрачности, – тихо позвякивали, не тронутые никем. Следов чьего-то недавнего присутствия здесь тоже не было.

Спустившись ниже, они обнаружили, что по склону сошла лавина. Зэйшеру показалось, что в тот момент он умер. Некоторое время он безучастно смотрел на то, как другие наги, спустившись с санок, медленно прочёсывают снег, пытаясь хоть кого-то найти, а затем сам пополз на поиски.

Трубный рёв оленя подарил ему надежду.

Они быстро нашли зверя. Сильная скотина с завидным упорством выбиралась из снега. На боках её красовались кровавые полосы от оборвавшейся упряжи. Не успел наагариш отчаяться в очередной раз, как были обнаружены сани.

Они были перевёрнуты и наполовину присыпаны снегом. Едва их приподняли, как раздался испуганный женский визг. Сердце Зэйшера опять сжалось: под санками, испуганно сверкая глазищами, лежала Миирика.

– Одна нашлась, – радостно объявил кто-то.

Миирика, поняв, что наконец-то в безопасности, расплакалась. Её вытащили и осторожно посадили на сани.

– Где Иллаза? – горячо спросил у неё Зэйшер.

– Я не знаю, – Миирика всхлипнула. – Когда под нами поехал снег, я вцепилась в сани и зажмурилась. Её, наверное, снесло волной вниз.

Зэйшер обессиленно опустился на снег. В его воображении ярко разыгралась картина, где его хрупкую нежную дочь безжалостно ломает и хоронит снег.

Вааш и Ссадаши поднялись вверх ещё саженей на пятьдесят. Подъём по рыхлому снегу был тяжёл и отнимал много времени. Порой мужчинам попадались вывороченные камни, поломанные древесные стволы, но ничего похожего на упряжку. Даже оборванных ремешков не попалось.

– Может, выскочить успели? – понадеялся Вааш.

Ссадаши с сомнением пожал плечами.

Когда они поднялись ещё саженей на пятьдесят, солнце как-то неожиданно быстро оказалось над горизонтом. Вааш и Ссадаши, всё ещё не привыкшие к наступлению ранней ночи, озадаченно переглянулись, сообразив, что рискуют заночевать прямо на склоне.

– Мы здесь замёрзнем, – уверенно заявил Ссадаши.

– Вернуться до наступления темноты всё равно не успеем. Может, укрытие какое-нибудь найдём и пересидим до утра?

– Да какое тут может быть укрытие? – раздражённо прошипел парень.

Его шипение эхом прошелестело в воздухе и замерло где-то выше, прежде чем пойти обратно. Обратно оно возвращалось, усиливаясь, наливаясь звучанием и грохотом.

– Эхо какое здесь странное, – напряжённо заметил юный наагалей.

Вааш заволновался. В усиливающемся эхе ему слышалось что-то отдалённо знакомое.

– Мать моя! – поражённо выдохнул Ссадаши.

Вааш вскинул голову, и рот его распахнулся. На них неслась снежная волна.

Мужчины одновременно метнулись к чахлым елкам и едва успели упасть рядом с ними, схватившись за стволы, как их накрыла лавина.

Шум мгновенно смолк, а свет померк. Непомерная тяжесть вдавила Ссадаши в слежавшийся снег, который вдруг пришёл в движение и тоже поехал вниз. Парень, задыхаясь, изо всех сил цеплялся за шершавый еловый ствол, но снег тащил и тащил его вниз. Вдруг сопротивляться стало легче. Ссадаши отчаянно забарахтался и рванул вверх, нуждаясь в полноценном глотке воздуха. Снег неподатливо раздвигался и проминался, царапая голые кисти не хуже шипов.

Наконец голова Ссадаши преодолела сопротивление, и он лихорадочно вздохнул полной грудью сладчайший горный воздух. Едва отдышавшись, он сдвинул с глаз натянувшуюся до носа шапку и осмотрелся.

Склон перед ним был покрыт рыхлым снегом, из которого едва виднелись макушки низеньких елочек.

– Вааш! – позвал друга Ссадаши. – Вааш!

Эхо прокатило по горам, но в этот раз назад не вернулось.

Юный наагалей быстро выбрался из снега и начал лихорадочно перерывать сугробы. Он успел почувствовать отчаяние, когда снег чуть ниже того места, где росла его спасительница-ёлка, взбугрился как над кротовьей ямой, и наружу высунулась голова Вааша. Наг фыркнул и тряхнул головой.

– Бог мой, Вааш! Я думал, мне тебя хоронить придётся! – Ссадаши с облегчением опустился на снег.

– Размечтался, – глухо проворчал Вааш, выбираясь из снега.

Расслабившись, Ссадаши наконец обратил внимание на свои поцарапанные руки и порадовался, что лавина удовлетворилась только его рукавицами.

– О, ты тоже варежки потерял, – заметил парень, осматривая Вааша. – И шапку.

– Какие варежка и шапка! – раздражённо выдохнул наагалей. – С меня даже нижнюю юбку стащило. Вот по весне найдут её где-нибудь тут.

Ссадаши пощупал себя через одежду, убеждаясь, что ему повезло больше.

– Вот Тёмные! – выругался Вааш. – Ножны с мечом и кинжалом тоже утащило. У тебя-то на месте?

Лицо Ссадаши вытянулось.

– А я и не брал…

Обругав Ссадаши и обозвав его «белобрысым идиотом», Вааш отвесил ему оплеуху и пополз искать укрытие.

– В Зиишиир всё равно дотемна вернуться не успеем, а без оружия тут и днём делать нечего, – бурчал разозлённый наагалей. Это надо же додуматься не взять с собой оружие!

Ссадаши, малость пристыженный взбучкой, с энтузиазмом завертел головой.

– Мне кажется, вон там что-то темнеет, – парень указал пальцем вверх, и Вааш, приглядевшись, тоже различил что-то похожее на пещерный зев. И располагалось это пятно не очень далеко. Доберутся ещё до захода солнца.

– Ну поползли глянем, что там.

Ползти вверх по только что сошедшему снегу оказалось тем ещё удовольствием. Тот ещё не улёгся, то и дело отдельные его участки съезжали вниз, грозясь утянуть за собой мужчин. Хвосты проваливались в рыхлую поверхность и поскальзывались на кусках льда. Когда мужчины добрались до места, солнце уже почти касалось горизонта.

Тёмное пятно действительно оказалось пещерным зевом. Вааш знаком велел Ссадаши держаться позади и первым нырнул внутрь. Вдруг там какой-то зверь обосновался? Ссадаши ждать друга снаружи не стал и, запалив светляк, двинулся следом.

Пещера оказалась небольшой и сплошь усыпанной осколками льда. Видимо, ранее весь этот лёд висел на потолке в виде сосулек, но лавина сбросила их вниз и разбила. Свет скользнул по прозрачным глыбам и осветил дальнюю стенку. Раздалось шевеление, и кто-то поспешно попытался спрятаться в тёмном углу.

– Ты глянь-ка… – удивлённо протянул Вааш, рассматривая юную нагиню с испуганными глазами. – Кажись, пропажа нашлась.

Иллаза вывалилась из санок, когда лавина начала их переворачивать. Ей очень повезло: она выпала рядом с деревьями, к которым её и прижало. Девушку не унесло вниз и даже засыпало не очень сильно. Она смогла выбраться, но снег унёс её нахвостник, шапку и варежки, шубка же была сильно изодрана. Кроме этого болела грудь, а на боку расползлось пятно крови. Плача от боли и испуга, Иллаза смогла подняться ещё на пять саженей вверх и забиться в пещеру.

Лавина – одно из самых опасных и частых бедствий в их краях. Иллаза была наслышана об этом, она знала, что может случиться в горах, но всё равно настояла на своём и потащила Миирику сюда. Миирика… Миирика… Что с ней? Она умерла? Умерла из-за неё? А что теперь ждёт её саму, Иллазу? Она замёрзнет? Её съедят?

Иллаза так была занята своими мыслями и переживаниями, что за всхлипами не сразу заметила, что в пещере кто-то появился. Зато когда лёд вспыхнул от света, её сердце чуть не разорвалось от ужаса.

– Ты глянь-ка… – донеслось до её слуха. – Кажись, пропажа нашлась.

Ослеплённые сиянием глаза наконец различили фигуры двух нагов. Свет немного переместился к потолку, и перепуганная Иллаза увидела огромного мужчину и весьма крепкую женщину.

– В-вы кто? – чуть слышно спросила она.

– Да мы тебя ищем, – заявил громадный наг.

Иллаза напряглась.

– Я не знаю вас! Я вас никогда не видела!

– Мы из нагов наагашейда. Он отправил нас помочь твоему отцу.

Девушка расслабилась. Даже если они врут, лучше уж пусть они её заберут, чем звери съедят.

– Ух ты, какая принцесса! – пропела женщина, и Иллаза с удивлением поняла, что это никакая не женщина.

Ссадаши подполз ближе и нагло улыбнулся обескураженной девушке. Та в ответ лишь хлопнула глазами. Ей никогда не доводилось видеть такого женственного и слабого мужчину. Может, он ещё не вырос?

– Эй, Вааш, у неё кровь.

– Хреново, – протянул тот.

– Дай я посмотрю.

Ссадаши потянулся к одежде девушке, но та вдруг остро ощутила, что перед ней взрослый мужчина, и изо всех сил вцепилась в полы шубейки.

– Эй, ты чего? Я только рану посмотрю.

Иллаза продолжала смотреть на него с испугом.

– Да ладно тебе! Чего я там не видел. Тебе сколько лет?

– Сто один, – чуть помедлив ответила девушка.

– А мне почти сто пятнадцать! Я уже всё видел, так что не глупи.

Ссадаши запалил ещё два светляка, отчего в пещере стало совсем светло, и почти силой развёл руки девушки в стороны. Её шерстяная рубашка на правом боку была порвана и пропитана кровью. Сам бок украшала длинная, уже запёкшаяся царапина.

– Выглядит неплохо, – пробормотал Ссадаши. – Болит?

Девушка отрицательно мотнула головой, а затем встрепенулась.

– Моя подруга Миирика…

Вааш без лишних вопросов выполз наружу. Ссадаши же продолжил довольно беспардонно осматривать девушку.

– Да… Так ты быстро замёрзнешь. Давай, надевай-ка это.

Стащив с себя шапку, парень быстро натянул её на голову Иллазе и сбросил с себя шубу. Под ней у него оказалась тонкая льняная рубашка, на которую девушка уставилась с таким видом, словно Ссадаши совсем разделся. Не давая нагине возможности возмутиться, юный наагалей завернул её в свою одежду и начал стягивать с себя нахвостник.

– Хвост ногами оберни, – велел он.

– Зачем? – с недоумением спросила Иллаза.

– У тебя вряд ли найдутся силы ползти самостоятельно, а нести тебя будет удобнее без хвоста. Давай, не медли! И его наденешь.

Ссадаши положил рядом с ней нахвостник и отвернулся. Иллаза не посмела его ослушаться.

Она натянула нахвостник на обнажённые ноги только до колена, когда Ссадаши резко обернулся. В первый момент девушка подумала, что мужчина замыслил что-то недоброе. Он потянул к ней руки, и нагиня уже приготовилась, что сейчас он… Но Ссадаши лишь рывком натянул нахвостник ей до пояса, крепко затянул ремни и обмотал длинную часть одежды вокруг её ног.

Только он закончил, как в пещеру, отряхивая снег с плеч, заполз Вааш.

– Не успел толком ничего осмотреть, – с досадой сказал он. – Ещё одна лавина сошла, и там в вышине продолжает гудеть.

Острое чувство вины заставило Иллазу сжаться. Что она скажет маме Миирики? Что она скажет Диришу? Можно ли ей жить после такого?

– Ночевать здесь будем, – решил Вааш, хвостом выгребая из пещеры осколки льда. – Эй, Ссадаши, а это на тебе что? Ночнушка? Ты б ещё шёлковый халатик надел, олух!

– Чего тебе не нравится? – Ссадаши с недоумением осмотрел свою длинную рубашку.

Вааш чуть не сплюнул от досады.

– Длина, – процедил он. – Коротковато. Ползи давай, грей девчонку.

Ссадаши покорно сел рядом с Иллазой и беззастенчиво подгреб её к себе ближе. Одна его нахальная улыбка, и девушка думать забыла о всех своих горестях.

Иллаза украдкой, из меховых складок шубы, посмотрела на профиль юного наагалея. Сейчас он не казался ей слишком женственным или слабым. Наоборот, сердечко сладко замирало при одном взгляде на ехидно прищуренные глаза, точёный профиль и неожиданно жёсткую складку губ. Девушка не могла понять, как позволила этому хитрецу обмануть себя и сразу не увидела его истинное лицо.

Ссадаши заметил взгляд девушки и, облизнув бледно-розовые губы, насмешливо ей подмигнул. Нагиня вспыхнула и поспешила спрятать лицо в шубе.

– Эй, Вааш! – позвал друга парень. – Подползай к нам. А то тут зябко.

Иллаза почувствовала лёгкое раздражение. Ей совсем не хотелось, чтобы с ними рядом ложился кто-то ещё. Было приятно тешить себя иллюзией, что она лежит в руках понравившегося мужчины, и рядом больше никого нет.

Вааш плюхнулся с другой стороны, и девушка оказалась зажата между ними.

– Тебе, может, шубу одолжить? – заботливо поинтересовался Вааш у Ссадаши. – Задубеешь же.

Ссадаши широко ухмыльнулся и подтянул сползшую девушку повыше, себе на грудь.

– Вааш, в этой пещере я единственный, кто не мёрзнет, – уверенно заявил он и прикоснулся к ладони недоверчиво хмурящегося нага.

Брови Вааша удивлённо взлетели вверх, когда он почувствовал обжигающе горячие пальцы парня.

– Я своего яда наглотался, – объяснил Ссадаши. – Отравиться не отравлюсь… ну не должен. Но при большой концентрации яда организму приходится прилагать больше усилий для его нейтрализации, и он разогревается.

– С огнём играешь, – Вааш неодобрительно покачал головой. – Тебя надолго не хватит. Загремишь потом к Эошу, и он с тебя шкуру за подобное снимет.

– Не загремлю, – несмотря на наглую улыбку, заявление вышло несколько неубедительным.

– Эх, идите сюда, погрею вас!

С этими словами Вааш грёб и Ссадаши, и Иллазу в охапку и притянул к себе. Девушка только сдавленно пискнула, а Ссадаши возмущённо зашипел и попытался вырваться из объятий друга. Вышло у него это не с первой попытки. Разъярённый и растрёпанный, он разгневанно уставился на хохочущего нага и поспешил откатиться от него подальше. Иллаза обеспокоенно завертелась на груди у Вааша.

Немного успокоившись, парень поднялся и неспешно пополз к выходу.

– Ты чего? – заволновался Вааш.

– Ничего! – огрызнулся юный наагалей. – Посмотреть хочу, нет ли кого поблизости.

Иллаза извернулась и бросила взгляд на так притягивающего её мужчину. Ссадаши стоял в одной длинной рубахе у входа и смотрел вдаль. Заходящее солнце сверкало в прозрачных льдистых краях входа и обливало тонкую, но крепкую фигуру наагалея холодным светом. Лучи снежным серебром пронизывали его одежду, полураспустившуюся косу и очерчивали решительный, непривычно серьёзный профиль. Дунуло ветром, и фигуру нага обдало лёгкой снежной трухой. Ссадаши только досадливо поморщился и, тряхнув головой, вернулся в пещеру.

– До утра можно никого не ждать, – сообщил он, плюхаясь рядом с Ваашем. – С востока метель идёт.

– Ну, мож, какое зверьё загуляет… – не согласился с ним Ваашем.

– Буду только рад этому, – заявил Ссадаши. – Будет хоть кого на растопку пустить.

Вааш задумчиво посмотрел на него и, заметив на носу друга подтаявшую корочку льда, решительно сгрузил ему на грудь сдавленно охнувшую девушку. Ссадаши с удивлением посмотрел сперва на нагиню, а потом на ухмыляющегося нага.

– Тебе так теплее будет, – Вааш насмешливо подмигнул ему.

Часть 2

В ночь действительно разразилась метель. Плотная снежная пелена заволокла всё вокруг и мгновенно замела вход в пещеру; стало несколько теплее. Ссадаши запалил ещё два светляка, и их укрытие наполнилось волшебным блеском. Огоньки магических светильников отражались в ледяных стенах и потолке и причудливо играли в уцелевших сосульках у дальних стен. Иллаза, окончательно согревшись, сонно хлопала глазами, пытаясь вслушаться в байки, что травили друг другу Ссадаши и Вааш. Порой юный наагалей встряхивал её со словами:

– Не спим, принцесса! Дома отоспишься.

И Иллаза мужественно пыталась держать глаза открытыми, но тепло и ощущение безопасности и уюта каждый раз уводили её мир сновидений.

Ссадаши не будил её сразу. Позволял поспать полчасика, а потом тормошил. Всё же в таких краях, как Зайзишарское княжество, опасно засыпать вне стен хорошо отапливаемого дома.

– Ты смотри, какая хорошенькая, – с умилением протянул Вааш, рассматривая в очередной раз заснувшую девушку. Её головка доверчиво лежала на плече Ссадаши, а сам парень крепко держал её, уберегая от падения. – Ссадаши, ты б присмотрелся! Немного воспитания, и такая очаровательная жёнушка будет.

Ссадаши посмотрел на девушку с таким удивлением, словно первый раз её видел и понять не мог, как она оказалась на его груди. Вааш досадливо сплюнул, сообразив, что этот малохольный даже не подумал рассмотреть в девочке привлекательную женщину.

– Пока старейшины не отменят этот идиотский закон – никаких баб! – решительно заявил юный наагалей.

– Ну и дурень! – Вааш недовольно сложил руки на груди.

– Чего дурень-то? – Ссадаши исподлобья посмотрел на него, гневно раздув ноздри. – Мои братья добровольно отказались от всех прав на наследование, а я сверну с полпути, пустив всё это на ветер?

Вааш неуютно заёрзал, ощущая правоту друга, и тоскливо взглянул на спящую девчонку. Он успел заметить восхищение и робость, с которыми девушка смотрела на его юного друга. Но, видимо, и это сердечко постигнет разочарование. У Вааша даже зачесались кулаки дать Ссадаши по роже, хотя тот по сути ни в чём виноват не был.

– Эх, Ссадаши, когда-нибудь все девичьи страдания окупятся сторицей, – предрёк наагалей.

– Ты о чём? – Ссадаши посмотрел на него с искренним недоумением.

– Да ни о чём! – раздражённо отозвался Вааш. – Буди её, а то как бы худо ей не стало.

Утро выдалось солнечным и безмятежным. Расчистивший проход Вааш порадовал своих спутников тем, что обнаружил приметную скалу и теперь знал, куда двигаться дальше.

– О, прекрасно! – с этими словами Ссадаши поднял на руки сдавленно охнувшую девушку и пополз на выход.

Юный наагалей всё ещё держался бодрячком, но Ваашу показалось, что губы его слегка посинели, поэтому щеголял парень в его шубе. Вааш решил, что они будут переодеваться в неё по очереди, чтобы окончательно не замёрзнуть.

– Куда нам?

– Вниз, – Вааш ткнул пальцем к подножию горы, где пышно кучерявились снежные шапки деревьев.

– Ну держись, – Ссадаши подмигнул Иллазе и, плюхнувшись на снег, с воплем покатился вниз.

Хлопья снега взметнулись вверх, обозначая путь лихого наагалея, а его воплю вторил тихий девичий визг.

– Куда, дубина! – в сердцах закричал Вааш.

Сплюнув, он осмотрелся, пытаясь понять, не привлёк ли кого шум и, с размаху сев на снег, молча покатился вслед за Ссадаши. Снег волной взметнулся вверх, полноводным ручьём обозначая его путь.

Озваш вздрогнул и бдительно прислушался. Сперва он решил, что обманулся: ему послышал ликующий вопль. Но какой идиот будет кричать здесь? Всё местное зверьё на шум сбежится. Наг знаками показал своему брату и друзьям направление, и они поспешили выползти из-за нависшего края скалы.

Их взглядам открылся ровный плавный склон горы, сверкающий в лучах солнца толстым ковром свеженаметённого снега. И это совершенное в своей аккуратности творение природы уродовали две кривоватые рытвины, над которыми всё ещё лёгкой позёмкой клубилась снежная труха. В самом низу, у края Обледенелого леса, маячили две фигурки. Обе достаточно внушительные, чтобы их было можно рассмотреть, но Озваш смог узнать только наагалея Вааша. Мужчиной овладело недоумение. Шаашидашский наагалей-то здесь что делает?

– Тиш, посмотри, кто там, – Озваш окликнул своего глазастого брата и посторонился, уступая ему место.

– Наагалей Вааш, – сразу же сказал Тиш.

– Его я и так узнал. Кто с ним?

Тиш долго присматривался и с недоумением хмурил брови, прежде чем просветлеть лицом и ответить:

– Это наагалей Ссадаши. Он тащит что-то на себе.

– Мир не видал таких идиотов! – презрительно процедил Озваш. – Неужели они не знали, куда едут? Их тут сожрут раньше, чем они сами проголодаются!

Тиш продолжал всматриваться в наагалея, смех которого долетал и до их ушей. Перехватив свою ношу, наагалей тряхнул её, поднимая чуть выше, и в снег полетело что-то тёмное. Верхушка непонятного груза оголилась, и солнечные лучи окрасили её в золотистый с серебряными отливами цвет. Сердце мужчины сжалось от узнавания, и он, лихорадочно поскальзываясь на снегу, подался вперёд. Слежавшийся пласт пополз вниз по склону, чуть-чуть не утянув нага за собой. Озваш едва успел оттащить брата.

– Ты что творишь?! – разъярённо прошипел он.

– Мне кажется, Иллаза у них, – почти неслышно прошептал Тиш. – Только её волосы и волосы матери так сверкают на солнце.

Озваш, позабыв об осмотрительности, сам подался вперёд, с жадностью вглядываясь вниз. Вааш поднял упавшую шапку и, отряхнув, опять натянул её на голову девушки, но Озваш успел увидеть необыкновенный цвет – цвет волос сестры.

– Живо за ними! – отрывисто скомандовал он и первым пополз вниз по склону.

– Ссадаши, ты совсем идиот? – ярился Вааш, заботливо поправляя шапку на раскрасневшейся девушке. – Тут прожорливых тварей больше, чем у тебя волос на голове. Какого хрена ты так вопил? Нельзя было спокойно спуститься?

– Да ладно тебе, – Ссадаши легкомысленно усмехнулся. – Может, хоть что-то съедобное придёт. И горящее.

Наг потрогал хвостом обледеневший ствол ближайшего дерева. Ветки его печально зазвенели, говоря о своей невоспламеняемости.

– Олух! – Вааш всё же отвесил парню подзатыльник. Тот, впрочем, не обиделся.

– Куда нам ползти? – Ссадаши с энтузиазмом осмотрелся.

– Туда, – Вааш с тоской осмотрел обросшие бородой из сосулек деревья, среди которых они оказались благодаря идиотизму Ссадаши. В зайзишарских лесах всегда было очень опасно, и с беззащитной девчонкой здесь делать нечего. Он-то хотел проползти по краю подножия, но теперь поди поднимись туда по рыхлому снегу! – Нет, Ссадаши, мозги ты себе точно отморозил! Или отравил.

Ссадаши в ответ хохотнул, и Вааш с подозрением посмотрел на него, всё больше и больше уверяясь в своей правоте. Этот поганец хоть и любил нарываться на неприятности, но, когда от его действий зависела ещё чья-то жизнь, предпочитал вести себя осмотрительно.

Вааш втянул носом воздух и огорчённо прицокнул, не почувствовав ничего, кроме свежего льдистого запаха снега. Настолько свежего, что, несмотря на холод, наагалей сгрёб в кулак горсть снега и с наслаждением запихнул его в рот. Снежинки приятно захрустели, моментально подтаивая на языке и выхолаживая зубы до боли.

В звонкой тишине раздался лёгкий шорох. С одного из деревьев вниз посыпалась снежная труха, а в небе, хлопая крыльями, показалось тёмное пятно размером с голову. Вааш прищурился, но рассмотреть птицу не смог.

– Это чёрная совушка, – поспешила просветить его Иллаза. – Она очень осторожная, и её сложно встретить. Из-за приметного окраса она вынуждена быть очень бдительной. Папа говорит, что если совушка снялась с места, значит, её кто-то спугнул. Видимо, она нас испугалась.

Вааш напрягся. Эта совушка должна была сняться с места, ещё услышав вопль Ссадаши. Но она отчего-то осталась. Или же их она не посчитала опасными, а сейчас рядом появился кто-то более опасный.

Наг осмотрелся, примечая все бугорки и подозрительные ямки. Земля вокруг была покрыта ровным белым ковром и выглядела очень невинно: никаких следов, кроме тех, что оставили они. Вааш ещё раз втянул воздух. Свежестью запахло ещё крепче. Наг подумал было, что усилился мороз, но шерстяная рубаха похрустывала не сильнее прежнего.

Вааш внимательно осмотрел густо переплетённые кроны. Сидит ли кто-то на них, понять было сложно. На сплетённых ветвях лежала толстая шапка снега, в некоторых местах становившаяся схожей с куполом или крышей. Тем не менее, эта плотная шапка не помешала метели намести вглубь леса кучи снега. Огромные сугробы лежали, обнимая древесные стволы чуть ли не до трети их высоты.

– Поползли отсюда, – мрачно распорядился Вааш, подталкивая Ссадаши в спину. – Держимся ближе к подножию и подальше от леса. Я слышал, дневные хищники здесь ничуть не добрее ночных.

Ссадаши покорно повернулся спиной к лесу и пополз в указанную сторону. Вааш ещё раз подозрительно осмотрел лес и нахмурился, рассматривая высокие сугробы. Странно они как-то лежали. Вааша особенно заинтересовали три из них. По двум можно было понять, с какой стороны дул ветер. Они вздымались у стволов с западной стороны. А вот третий… Дерево, у которого он вырос, стояло под укрытием ветвистого исполина. Западный ветер должен был намести сугроб именно под исполином, но снежный покров вокруг него был гладок. Вааш заподозрил, что под этими тремя холмиками устроили свои лёжки какие-то звери.

Подозрительно оглядываясь, Вааш пополз следом за Ссадаши. С ветки плюхнулся ком снега, и в небо вспорхнула ещё одна совушка. Вааш прополз саженей десять, когда опять обернулся, чтобы проверить, не крадётся ли за ними кто-то. Сугробы он теперь видел с другого ракурса. Они прилегали к деревьям не так плотно, как ему показалось вначале. Между их верхним краем и стволом располагалась ямка, и Вааш почти уверился, что под снегом есть что-то, кроме самого снега. Взгляд его зацепился за ветви куста, и мужчина замер.

Перед тем, как направиться в Зайзишар, Вааш много расспрашивал тех, кто уже был в этом княжестве. То, что ему рассказывали наги, бывшие в своё время с наагашейдом здесь с временными визитами, интереса у него почти не вызвало. Но ему довелось побеседовать с двумя бывшими изгнанниками, которые провели в этих местах по пятьдесят лет. Они многое рассказывали про опасные зайзишарские леса, от жителей которого приходилось защищать наагатинские поселения каждый день.

В зайзишарских лесах зимой очень сложно найти кусты. Молодые деревья из-за холода росли медленно. Росток, только что проклюнувшийся из семени, поднимался от земли совсем немного, накапливая силы до следующего лета. Перезимовав под плотной шапкой снега, молодое деревце стремительно бросалось в рост, стремясь окрепнуть до следующей зимы, и перед её наступлением словно прижималось к земле, чтобы полностью скрыться под зимним одеялом. Не один охотник, зацепившись за скрытые снегом ветви, терял драгоценные секунды и оказывался в лапах зверя. Бывшие изгнанники мрачно шутили, что лес сам заботился о пропитании своих жителей.

Тонкая тёмная ветка вызвала в памяти Вааша этот разговор, и он зацепился за неё взглядом, как за то, что не должен был увидеть. Ветка как ветка. Вааш даже сперва рассердился на себя за то, что обращает внимание на такие глупости. Но настороженность и мнительность заставили его ещё раз обратить внимание на её положение. Ветка почти лежала, словно придавленная чем-то тяжёлым. Слежавшийся ком снега упал сверху?

– Эй, Иллаза, – тихо, почти шёпотом обратился к девушке Вааш. – А у вас тут нет каких-нибудь зверей опасных, что в сугробах живут?

– Да они почти все в сугробах живут, – растерянно ответила девушка, опираясь подбородком на плечо Ссадаши. – А есть те, кто прям поверх них спит.

– Да? – недовольно протянул Вааш. Он явно с неодобрением отнёсся к привычке спать на снегу.

– Да, папа рассказывал про изменчивого снежника, – с энтузиазмом ответила девушка. Видимо, её угнетало молчание. – Он большой, очень быстрый и подвижный и прячется в сугробах. Я слышала, как папа братьям рассказывал, что суставы у него очень гибкие и лапы ему выворачивать бесполезно. И он очень осторожный, поэтому поймать его тяжело. У него очень тёплая шкура, так что он желанная добыча. Но большие отряды охотников он обходит стороной, а маленькими отрядами мы не охотимся. И ещё он снегом пахнет.

– Снегом? – Вааш опять принюхался. Крепко пахло свежестью. Он оглянулся на сугробы, но поверхность у них продолжала оставаться ровной, без надломов. Изнутри наружу явно никто не рвался. – Ссадаши, поторопись. Или отдай девочку мне и ползи налегке.

Ссадаши недовольно зашипел, и его хвост стал извиваться быстрее. Вааш упорствовать не стал и пополз следом, продолжая бдительно осматриваться.

Когда он оглянулся на сугробы в следующий раз, они лежали в четверти сажени от деревьев, где располагались ранее. Вааш почувствовал горячее дыхание опасности. Неужели сугробы действительно передвинулись, или это ракурс такой? Надломов на их поверхности по-прежнему не было.

– Ссадаши, – тихо прошептал Вааш, – ты не расслабляйся, хорошо?

Юный наагалей вопросительно посмотрел на него и беглым взглядом окинул лес. Над кронами взметнулась ещё одна совушка.

– Никогда так много совушек за раз не видела, – поражённо выдохнула Иллаза.

Вааш обернулся в очередной раз и замер. Сугроб не успел закрыть блекло-голубые глаза, и некоторое время они с Ваашем смотрели друг на друга.

– Ссадаши, – напряжённо протянул Вааш.

Видимо, звук голоса послужил своего рода сигналом. «Сугроб» сорвался с места так стремительно, что Вааш успел увидеть только столб взметнувшегося снега, а в следующий момент ему в грудь врезалось нечто очень тяжелое. Наг едва смог устоять на хвосте. Почувствовав тёплое дуновение, мужчина выбросил вперёд руку и успел перехватить неведомую тварь за горло до того, как та вцепилась ему в плечо. Острые когти чиркнули его по хвосту, но впиться не успели. Вааш мощным толчком отбросил от себя зверя.

Тот плюхнулся в снег и неспешно поднялся, словно позволяя полюбоваться на себя. Изменчивый снежник вполне соответствовал своему названию. Вааш, когда они ещё были на корабле в тёплых водах Дейдеро, видел большого ската. Снежник был чем-то похож на него. Широкая спина, напоминающая распахнутый плащ, с выступающими бугорками позвоночника, длинные лапы, увенчанные гибкими пальцами с когтями. Пальцы выглядели настолько по-человечески, что накатывала оторопь. Голова была круглой, с лопушками приплюснутых ушей по бокам, а пасть широкой, лягушачьей, с внушительным набором ослепительно белых клыков. А вот шерсть даже не была похожа на шерсть. Зверь казался облачённым в снег, но Вааш успел почувствовать упругую мягкость этого покрова, так отличающуюся от хрусткости снега.

Снежник осторожно переступил вбок и прямо на глазах начал вытягиваться. Спина его стала уже, тело длиннее и плотнее, а голова вытянулась, став невероятно похожей на волчью. В целом зверь стал похож на весьма крупного волка без хвоста.

– Что-то мне кажется, что лапы ему не то что выворачивать, ломать бесполезно, – поражённо выдохнул Вааш.

Ссадаши молча опустил Иллазу на снег и задвинул за свою спину. Перепуганная девчонка с ужасом смотрела на кошмар и желанную добычу почти всех зайзишарцев.

– Папа говорил, что они только стаей ходят, – едва слышно пробормотала нагиня.

Вааш бросил быстрый взгляд на оставшиеся сугробы и обнаружил, что их нет на прежнем месте.

– Вон, – Ссадаши коротко кивнул, и Вааш, на мгновение оторвав взгляд от напавшего на него снежника, увидел за деревьями три снежных холма.

– Так, тебе один, мне три, – распорядился Вааш.

Ссадаши не стал спорить.

Снежник перед ними повёл головой, словно принюхиваясь. Казалось, он сомневался, что стоит нападать. Но добыча была хоть и опасной, но знакомой. Здесь вся добыча опасная. Поэтому снежник напружинился и прыгнул, нацеливаясь на хвост Вааша. Вааш не стал отдёргивать конечность, позволив зверю опуститься сверху, и, крепко обвив его, сжал. По лесу и до самых гор прокатил возмущённый рёв, больше похожий по звуку на сходящую по склону лавину.

Этот рёв послужил сигналом, и замершие за деревьями снежники бросились в атаку. Почувствовав в Ссадаши и Иллазе более слабых противников, они метнулись к ним, на ходу принимая другие очертания, став отчасти похожими на кошку, тощего медведя и ещё одного волка.

Кошку, подоспевшую первой, Ссадаши просто отшвырнул хвостом, решив разобраться сперва с медведем, который был самым крупным. Выскочив навстречу не ожидавшему этого животному, Ссадаши издал леденящее душу шипение и вцепился зверю в шею под челюстью. Пальцы с готовностью утонули в мехе, когти вошли в очень горячую плоть, но снежник даже не вздрогнул от боли. Шея его деформировалась, удлиняясь, и Ссадаши пришлось отступить, уклоняясь от встречи с острыми зубами. Иллаза дико завизжала, и наагалей, обернувшись, едва успел перехватить распластавшегося в прыжке волка.

Обвив его хвостом, наагалей со всей силы приложил зверя о снег. Голова того легко вмялась в плечи, деформировалась и вытянулась в треугольную змеиную голову. Парень отбросил снежника и обвёл всех зверей взглядом.

Выглядели они потрёпанно, но вмятины на теле уже расправлялись, и Ссадаши почувствовал растерянность. Вааш продолжал душить своего волка, но без видимого успеха. Тот легко мялся и стремился просто вытечь из его хвоста.

– Эй, принцесса, – окликнул Ссадаши дрожащую девушку, – а твой отец не говорил, как их убивать?

– Н-нет, – всхлипывая, ответила та.

Парень ещё раз окинул взглядом зверей и обратил внимание на пятна крови на шее одного из них. Задумчиво посмотрев на свои пальцы, он повернулся к Ваашу.

– Рвать их надо.

Вааш кивнул. Он тоже пришёл к этой мысли, глядя на меняющееся тело снежника. Словно тесто месит.

Ссадаши окинул оценивающим взглядом тройку снежников и азартно вильнул хвостом, поддразнивая их. Кошка вздрогнула, плавно изогнулась, и парень решил было, что в атаку первой бросится она, но вперёд метнулся снежник со змеиной головой. Ссадаши скользнул ему навстречу, избежал встречи с мощными зубами и вцепился пальцами в длинную шею. Снежник попытался достать его лапами, когти распороли шубу и с неприятным скрежетом прошли по чешуе хвоста. Ссадаши, сцепив зубы, пытался оторвать зверю голову. Его когти легко и глубоко входили в плоть, но разорвать шею не получалось. Она покладисто вытягивалась, ставясь всё длиннее и длиннее. В какой-то момент снежник, видимо, решил перестроиться, и Ссадаши почувствовал, как под его ладонями скользнуло что-то мелкое и твёрдое. Кости?

Снежника ему пришлось отбросить, чтобы отбиться от атаки двух других. Звери подобрались с западной стороны, и Ссадаши, подхватив Иллазу, отступил ближе к лесу. Парень пытался лихорадочно сообразить, как справиться с этой опасностью. На снежников охотятся, значит, их как-то можно убить. Припомнив, что охотятся на них из-за шкуры, предположил, что убивают так, чтобы не повредить драгоценный мех.

Ссадаши упёрся спиной в дерево. Над головой раздался нежный переливчатый звон, и Иллаза испуганно всхлипнула. Парень на мгновение вскинул голову и увидел над собой высоко раскинувшуюся крону дерева, с ветвей которой гроздьями свисали сосульки. План созрел моментально.

Едва звери ступили под дерево, Ссадаши изо всех сил шарахнул хвостом по стволу и бросился прочь с Иллазой на руках. Десятки острейших сосулек полетели вниз. Ссадаши просто выбросил взвизгнувшую девушку за пределы кроны дерева. От пары сосулек он ловко уклонился, а ещё одна шарахнула его по хвосту, сбив несколько чешуек. Выскользнув из опасной зоны, парень обернулся и увидел распластавшуюся в прыжке кошку. Рука сама сомкнулась на торчащей из снега сосульке, и наагалей метнул её, как копьё, в зверя.

Ледяной снаряд вошёл кошке в бок, сбив её на землю и пригвоздив к снегу. Ссадаши воспользовался мгновенной передышкой и осмотрелся. Тварь со змеиной головой неподвижно лежала на окрашенном кровью снегу. Из головы её торчала потрескавшаяся сосулька. Снежник-медведь был цел и готовился к нападению. А вот кошка весьма быстро избавлялась от пронзившего её ледяного копья. На боку её расползлось внушительное кровяное пятно, но, видимо, оно не приносило ей существенного беспокойства.

Иллаза была цела. Всхлипывая, она лежала на снегу, подтягивая выше сползший нахвостник, словно бы он мог защитить её. Раздался дикий вой, и Ссадаши увидел, что Вааш всё же смог разобраться со своим противником. Его могучие руки справились с неподатливой плотью и теперь рвали её на куски.

Кошка и медведь отступили. Добыча оказалась опаснее, чем им показалось, и снежники были достаточно сообразительны, чтобы это понять. Ссадаши даже не подумал преследовать их. Да и отступлению он не очень поверил. Вытащив из снега сосульку поострее, он подозрительно осмотрелся.

Вааш отбросил мёртвого снежника и двинулся к нему. По пути проверил, действительно ли мёртв снежник со змеиной головой, осмотрел утыканный ледяными копьями снег и показал Ссадаши большой палец. Тот напряжённо усмехнулся, продолжая осматриваться.

Шевеление на границе леса и подножия горы он приметил сразу. Вааш уже был рядом, поэтому Ссадаши стремительно бросился вперёд, оставив на друга Иллазу, решив избавиться от опасности прежде, чем она подберётся к слабой девчонке.

Противник поднялся над снегом, став похожим на вертикальный белый столб, но сделать ничего не успел. Ссадаши налетел на него, подсёк хвостом и, повалив на снег, вскинул своё ледяное оружие. Кончик сосульки замер, почти коснувшись носа Озваша.

– Снежник? – с сомнением протянул Ссадаши.

Озваш ошалевше моргнул. Увидев несущегося к нему наагалея, мужчина уже приготовился вытерпеть трепетные объятия от женственного нага. Его больше беспокоила судьба сестры, чем предполагаемые нежности от недомужчины, поэтому Озваш не заметил, что наагалей что-то держал в руке. И уже точно он не ожидал такой прыти, ловкости и силы.

Наагалей прищурил свои красноватые глаза и искривил губы. На женщину в этот момент он совершенно не был похож.

– Наагалей, не трогайте его! – донёсся до слуха Озваша крик сестры. Сердце радостно встрепенулось. – Это мой брат!

Ссадаши с большим сомнением осмотрел распластавшегося под ним молодого мужчину.

– Принцесса, ты уверена? Может, это ещё один снежник?

– Ссадаши, включи башку! – посоветовал наагалей Вааш. – Он бы тогда полностью шерстяным был.

Ссадаши ещё раз осмотрел Озваша и с неудовольствием отметил, что Вааш, видимо, прав.

– Хоть бы предупреждал, что ползёшь, – недовольно буркнул Ссадаши, сползая с мужчины.

– Озваш! – в поле видимости показались ещё четверо нагов.

Озваш наконец обрёл дар речи и откликнулся:

– Я здесь!

Ссадаши протянул ему руку и помог подняться. Озваш всё ещё был удивлён неожиданной переменой в поведении наагалея и руку подал, даже не подумав о том, что делает.

Тиш приблизился первым и тут же набросился на брата с упрёком:

– Куда ты упылил без нас?

Но ответа не дождался, заметив сестру. Девушку нёс на руках приближающийся Вааш.

– Иллаза! – Тиш охнул и бросился к ней.

Вааш успел перемазать девушку кровью снежника, и у её братьев чуть разум не помутился.

– Ты ранена? – обеспокоенно спросил Озваш, схватив сестру за руки.

– Нет… – девочка всхлипнула. Её всё ещё потряхивало от пережитого ужаса. – Это… это…

– Да будет тебе, – добродушно пророкотал Вааш. – Зверушки на нас местные напали. Иллаза говорит, что снежники. Двух мы прибили, ещё двое дёру дали.

Ссадаши раздражённо отбросил сосульку и осмотрел себя. Шуба, которую ему одолжил Вааш, была щедро изодрана, по левому боку тянулась уже примёрзшая царапина, а на хвосте красовалось несколько проплешин.

– Всех бы прибили, если бы ты меч не посеял, – ядовито протянул парень.

Вааш мрачно посмотрел на него.

– Ты вообще оружие не взял, охламон, – напомнил он.

Зайзишарцы напряжённо переглянулись, но Вааш истолковал их взгляды по-своему.

– Я чувствую себя глупым юнцом и неудачником! – простонал он.

– О! – братья Иллазы и товарищи вздрогнули и с удивлением посмотрели на Ссадаши, к которому неожиданно вернулись его жеманные манеры. Задрав рубашку, наагалей кокетливо продемонстрировал пояс своей нижней юбки, на котором висели ножны. – У меня есть кинжальчик.

– Убью, – мрачно пообещал Вааш.

– Наагалей, вы так злы! – Ссадаши надул губы. – Только госпожа Иллаза меня понимает. Госпожа, пожалейте меня.

Он протянул руки, и Вааш с готовностью отдал ему девушку. Та обвила шею парня руками и расплакалась.

– Ну ты чего, принцесса? – жеманный наагалей опять испарился, уступив место нагловатому парню. – Это ж какое приключение! Будет чем подружкам похвалиться.

Озваш, успокоенный тем, что с сестрой всё в порядке, тихо спросил у Вааша:

– С вашим другом всё хорошо? Ему не требуется лекарь душ?

Вааш тяжело вздохнул и ответил:

– Взбучка ему требуется, а не лекарь! Выпендрёжник! Не заморачивайтесь.

Озваш с неясным пока озарением взглянул на спину наагалея, начиная осознавать, что им всем морочат голову.

– Давайте уже выбираться отсюда, – недовольно проворчал Вааш, – а то девчонку совсем застудим.

– Да, сейчас, – заторопился Озваш. – Только оповестим другие поисковые отряды, что направляемся домой.

Через несколько минут в небе, бабахнув, расцвёл огненный цветок, а отряд поспешно двинулся в сторону Зиишиира.

С наагаришем Зэйшером они столкнулись прямо у ворот. Отряд только-только добрался до охранного поста, и Ссадаши, отдав Иллазу Озвашу, вернул Ваашу его шубу. Тот скептически осмотрел изодранную одежду и предложил пустить её на подстилки для собак. Кто-то из часовых притащил для Ссадаши необъятное меховое одеяло, в которое они сами заворачивались, отдыхая в сторожке, и теперь наагалей, блаженно кутаясь в мохнатое тепло, благожелательно наблюдал за нагом, который, сидя на крыше, прочищал дымоход. Такое обыденное занятие успокаивало его: парень чувствовал себя немного взвинченным.

Приближение наагариша Зэйшера заметили издалека по снежному облаку. Пара оленей неслась через заснеженный луг, вытягивая за собой санки. Значительно дальше виднелось ещё несколько упряжек.

– Отец, – сказал глазастый Тиш.

Санки круто затормозили у ворот, и на снег плюхнулся наагариш. Найдя глазами дочь, он застонал от облегчения и бросился к ней.

– Иллаза! – прогудел он, почти вырывая дочь из рук сына. – Моя малышка! Как ты? Ты ранена? Откуда кровь?

Выглядел наагариш немного безумным. Иллаза, глядя в его распахнутые от ужаса глаза, почувствовала вину.

– Папочка, прости… Миирика…

– Моя дорогая, – Зэйшер осыпал её лицо поцелуями и крепко прижал к себе. – Всё хорошо, я не злюсь. Главное, что ты жива. И Миирика жива. Мы её ещё вчера нашли.

– Но от матери тебе попадёт, – чуть слышно добавил Тиш.

– Но откуда кровь? – наагариш обеспокоенно осмотрел дочь.

– Это не её кровь, – поспешил успокоить его Озваш. – Иллазу нашли наагалей Вааш и наагалей Ссадаши. И на них напали снежники. Они отбились, но вот по уши перемазались в крови, – мужчина кивнул на Вааша, который действительно был покрыт кровавыми разводами и выглядел весьма живописно.

Наагариш обвёл спасителей дочери малоосмысленным взглядом. Казалось, он не совсем понял, что именно сказал ему сын. Впрочем, личности спасителей в данный момент не имели для него значения. Он наконец-то держал в руках свою драгоценную крошку-дочь, и это было самым важным.

– Наагалей Ссадаши спас меня, – Иллаза почему-то посчитала особо выделить своего более юного спасителя.

Вааш не обиделся. Только покосился на Ссадаши, надеясь, что он оценит слова девушки. Но тот лишь с интересом рассматривал хвост наагариша. И чего он там занимательного нашёл?

К словам дочери Зэйшер был более внимателен. Окинув нагло скалящегося наагалея взглядом, наагариш недовольно поджал губы, но всё же поблагодарил:

– Спасибо.

– Рад услужить, – пропел Ссадаши. Жеманные манеры в очередной раз соскочили с него, открывая его истинное лицо – лицо плута.

Зэйшер почувствовал раздражение, но ничего не ответил. Он слегка подбросил дочь, чтобы поудобнее устроить её на своих руках, и с неё слетел нахвостник. Иллаза взвизгнула и дёрнулась, чтобы прикрыть голые ноги, а Ссадаши беззастенчиво уставился на её коленки.

– Глаза отвёл! – рыкнул Зэйшер.

– Да чего я там не видел? – хмыкнул Ссадаши.

Наагариш Зэйшер, и так взвинченный сверх меры, посмотрел на него налившимися кровью глазами. Мозг, одурманенный усталостью и скопившимся напряжением, нарисовал картину, в которой этот паскудник, белобрысый наагалей, с наглой улыбочкой смотрит на смущённую Иллазу и гладит её по обнажённым ногам. Да он хвост собственной жены без нахвостника первый раз увидел за два дня до свадьбы, а этот гад уже видел ноги его дочери?!

– Не видел? – повторил он, ставя дочь на снег. В его вибрирующем голосе послышались нотки угрозы. – Да что ты мог там увидеть? – страх преобразился в ярость, и глаза наагаришу застлала пелена. – Что ты с ней сделал?!

Иллаза первая сообразила, что ждёт её спасителя, и, поспешно натягивая нахвостник, рванула к отцу.

– Папа, не тронь его! – завопила она.

Ноги её запутались в нахвостнике, и Вааш едва успел поймать девушку за шиворот. Отвлёкшись на неё, он упустил из виду наагариша Зэйшера, который, раскинув руки, бросился на Ссадаши.

Тот проворно отполз в сторону, уклоняясь от крепких пожатий, и бросил наагаришу в лицо меховое одеяло.

– Прибью! – мрачно пообещал наагариш, отшвыривая покрывало.

Озваш и Тиш растерянно смотрели на своего обычно спокойного и рассудительного отца, не зная, что делать. Ссадаши быстро понял, что на их помощь можно не рассчитывать. Наагариш Зэйшер придушит его раньше, чем они до чего-то додумаются. Так что, осмотревшись, наагалей бросился к дальнему дому, на крыше которого совсем недавно сидел наг и прочищал трубу. Он уже уполз, но лестница по-прежнему была приставлена к карнизу. Парень успел взметнуться по ступенькам раньше, чем разгневанный наагариш схватил его за хвост. Возмущённо зарычав, тот приготовился было залезть следом за Ссадаши, но юный наагалей потянул лестницу на себя. Почти полминуты они боролись за право обладания лестницей, но в конце концов победил Ссадаши, который не отвлекался на испуганные вопли Иллазы.

– Папа, приди в себя! Он мне ничего не сделал!

Разъярённый Зэйшер слышал её, но словно бы не понимал и продолжал рычать, смотря на Ссадаши налитыми кровью глазами.

– Долго ты там не просидишь, гадёныш! – предрёк он. – Задубеешь, я тебя за хвост стащу.

Ссадаши, словно бы нарочно подливая масла в огонь, нагло ухмыльнулся и обнял стоящую рядом печную трубу.

– Дядя, это скорее вы там задубеете! – рассмеялся он, приводя наагариша в ещё большую ярость.

Вааш, подхватив перепуганную Иллазу на руки, подполз ближе и с укором посмотрел на Ссадаши. Зэйшер бросил на них недовольный взгляд, но обвинять и Вааша в неблагих намерениях относительно своей дочери даже не подумал. Тот, несмотря на его прежние прегрешения в глазах всех зайзишарских мужчин, всё же выглядел солидно и не был похож на коварного соблазнителя юных девочек.

– Отец, ты чего? – Озваш с беспокойством посмотрел на наагариша.

– Этот ублюдок сделал с твоей сестрой что-то непозволительное! – убеждённо заявил Зэйшер.

– Да ничего он не делал! – возмутился Вааш. – Он просто идиот, но идиот приличный. Ссадаши, кончай трепать нервы уважаемому нагу и спускайся.

– Ты что? – плаксиво протянул парень. – Он же побьёт меня.

– Тем лучше для тебя, – уверенно заявил Вааш. – Может, хоть мозги на место встанут!

– Не надо его бить, – чуть не плача, просила Иллаза. – Он только мои ноги видел, когда закутывал в свою одежду. Он же мне всю свою тёплую одежду отдал, чтобы я не замёрзла, а сам в одной рубашке ползал!

Видимо, что-то стало проясняться в голове Зэйшера: он встряхнулся и пару раз моргнул так, словно только что проснулся.

В этот момент Озваш сдавленно охнул и поспешил завалиться в сугроб. Мимо пронеслась Ракшан. Кошка с лёгкостью запрыгнула на крышу и с жалобным мяуканьем потянулась к Ссадаши. Тот с готовностью принял её в свои объятия.

– Ко мне шуба пришла! – радостно оповестил он.

– По-моему, шубой она как раз считает тебя, – хохотнул Вааш и подмигнул Иллазе, на глазах которой блестели готовые сорваться вниз слёзы. – Да ладно тебе реветь из-за этого дурня. Твой папа его несильно побьёт.

– Не нужно бить его вообще, – чуть слышно прошептала девушка.

Вааш только вздохнул. Вот везёт Ссадаши! Любая баба, влюбившаяся в него, пытается изо всех сил защитить этого олуха. А он, деревяшка такая, даже хвостом не ведёт! Любовь – великий дар, получить который везёт далеко не всем и не сразу, а он позволяет себе не замечать чужих чувств. Вот вернутся они в Шаашидаш, и Вааш лично сползает в какой-нибудь храм и помолится за то, чтобы боги «одарили» этого идиота, отомстив за все девичьи сердца, что этот прохиндей умудрился разбить.

Вааш отвлёкся от своих мыслей, услышав знакомый переливчатый смех. Обернувшись, он увидел Тейсдариласу, стоящую в окружении охраны. Она весело щурила и глаза и смеялась, глядя на Ссадаши и заползшую на него кошку.

– Госпожа, меня хотят побить! – тут же наябедничал Ссадаши. – За то, что я увидел женские ноги.

Дариласа перевела взгляд на растерявшегося Зэйшера и опять рассмеялась. Заступаться за Ссадаши она не собиралась. Она могла безошибочно определить, когда её устам угрожала реальная опасность и когда он просто развлекался. Сейчас был именно второй случай.

– Дариласк, ты б шла в тепло, – прогудел Вааш. – Я этого засранца сейчас сам сниму и оттащу в дом отогреваться. И ещё наагалею Эошу на него пожалуюсь. Так что топай давай.

Упоминание о лекаре почему-то вызвало у наагашейдисы ещё большее веселье. Она опять расхохоталась, а затем сдавленно охнула и схватилась за живот. Охрана резко побледнела и подалась вперёд. Дариласа замерла, широко распахнув глаза. Казалось, что она прислушивается к чему-то внутри себя. Затем она выпустила воздух сквозь зубы и отрывисто бросила:

– Наагалею Рушану ко мне.

Миссэ и Доаш тут же почтительно подхватили её под локти и почти понесли в сторону дома. А один из серохвостых охранников поспешно, поскальзываясь на снегу, бросился на поиски наагалеи.

Вааш мрачно посмотрел на напряжённого и немного испуганного Ссадаши и процедил:

– Вот теперь тебя точно убьют. Наагашейд убьёт.

Парень побелел, сглотнул и крепко обнял жалобно замяукавшую Ракшан.

Дейш, конечно же, ждал, что в скором времени Тейс разрешится от бремени. Но, когда запыхавшийся Миссэ приполз в дом собраний и сообщил, что «у госпожи начались роды», он на мгновение растерялся. Он ждал этого, но не сегодня, и не завтра, и не… Он ждал, но ждал не в какой-то конкретный день. Поэтому известие его ошеломило и выбило почву из-под хвоста.

– Наагалея Рушана уже у неё, – добавил Миссэ, благоразумно держась немного в стороне.

Наагашейд вышел из растерянности неожиданно и стремительно пополз в сторону дома. Ему показалось, что он преодолел путь до него в считанные мгновения. Но за дверью его уже ждала молоденькая девушка, одна из жительниц Зиишира, которая, заикаясь и дрожа, заявила:

– Вам нельзя! Н-наагалея сказала, что… что нельзя. Пожалуйста, господин…

Девушка зажмурилась, явно ожидая, что её сейчас отшвырнут, но Дейш замер: до его слуха донёсся тихий, протяжный стон. Стон сквозь зубы. Озноб прошил его до самого кончика хвоста, и он осел на снег. Девушка поспешила закрыть дверь.

Но Дейш продолжал слышать. Тихие сдавленные стоны, голос наагалеи Рушаны… Всё это доносилось до его слуха, заставляя напряжённо сжиматься и представлять одну ужасную картину за другой.

Наагариш Зэйшер, направляющийся в окружении сыновей домой с драгоценной дочерью на руках, остановился и с сочувствием и пониманием смотрел на повелителя. Сам он, помнится, на стены бросался, когда жена рожала дочь, и едва не придушил своего тестя. Наагашейд хоть на окружающих не бросается.

Рядом отирался взволнованный Вааш, за спиной которого опасливо скрывался Ссадаши. Впрочем, парень быстро понял, что повелителю не до него, и осмелел до того, что выполз из-за спины своего могучего друга.

По тропинке к дому, где рожала наагашейдиса, быстро полз наагариш Делилонис. Видимо, известие застало его в доме: Дел забыл про свою мерзлявость и выполз в одной рубашке. Встав рядом с другом, он просто молча уставился на него, не пытаясь обнять или как-то ободрить.

Дейш успел перекопать пальцами весь снег вокруг себя, когда наконец раздался детский плач. Вскочив, он бросился к двери, но перепуганная девчонка была на месте.

– Нельзя! – отчаянно запищала она. – Ещё нельзя!

И захлопнула дверь. Изнутри громыхнул засов. Дейш разъярённо зашипел и дёрнул дверь на себя. Почему его не хотят пускать? Тейс уже родила, он слышал плач своего сына. Что они там делают?!

– Господин! Господин!

В локоть вцепились чужие пальцы. С трудом оторвав взгляд от почти выломанной двери, Дейш посмотрел через плечо и увидел Эоша.

– Господин, успокойтесь, – мягко попросил лекарь. – Всё в порядке. Госпоже просто требуется больше времени. Она сейчас рожает двух ваших сыновей.

– Она уже родила! – зарычал Дейш, вырывая руку из его пальцев. – Я слышал плач! Слышал!

– Но она родила только одного, – проникновенно прошептал Эош. – А детей двое.

Дейш ничего не понимал. Про каких детей говорит этот идиот? Его сын только что родился. О чём он вообще…

Страх ледяным комом скатился вниз живота, и Дейш застыл.

– Двое? – чуть слышно переспросил он.

Эош слегка попятился и виновато улыбнулся.

– Госпожа просила не говорить вам. Вы бы расстроились.

Последние слова наагалея потонули в рычании, и Дейш вцепился ему в горло.

– Как ты мог мне не сказать! – закричал наагашейд, поваливая лекаря в снег.

Дел сдавленно охнул и бросился Эошу на помощь. Озверевший Дейширолеш не хотел отпускать свою добычу, яростно впиваясь лекарю в горло. Его Тейс там мучается, рожая двоих сыновей, а он только сейчас узнаёт, какая на самом деле опасность ей угрожает?! Пусть этот лекаришко сдохнет!

Эош уже хрипел, когда на помощь подоспел Вааш. Он обхватил наагашейда обеими руками и сжал так, что тот был вынужден разжать пальцы.

– Повелитель, – успокаивающе прогудел наагалей, оттаскивая Дейша подальше от Эоша, – ну будет вам. Эош – наг подневольный, а Дариласка – наагашейдиса. Что она приказала, то он и сделал. Что с него возьмёшь? Вы силы-то не растрачивайте, они вам пригодятся. Трёх сыновей воспитываться придётся, а это то ещё дело. Мы с одной Дарилаской втроём как намучались!

Дейш ещё некоторое время яростно рычал, пытаясь вырваться и добраться до лекаря, но потом страх за Тейс победил, и он направил взор, полный ужаса, на дверь дома. Вааш понял, что буря миновала, и отпустил его, впрочем, продолжая маячить за спиной.

– Ты как? – Дел опустился рядом с кашляющим Эошем.

– Ничего, – хрипло ответил тот. – Чего-то подобного я и ожидал.

Он осторожно растёр шею, на которой уже начали проявляться сине-фиолетовые отпечатки пальцев. Набрав в ладонь снега, мужчина приложил его к мучительно ноющей коже.

Наагариш Зэйшер, невольно став свидетелем буйства нааагашейда, решил, что пора уводить детей отсюда, и быстро пополз в сторону дома, где его ждала обеспокоенная супруга.

Дейш неподвижно стоял, прижавшись лбом к двери, почти полчаса, прежде чем ещё раз услышал детский плач. Этот плач был каким-то другим, более тихим, тонким, и он казался куда обиженнее. Через несколько мгновений ему вторил плач ранее рождённого ребёнка, и Дейш почувствовал, как совсем чуть-чуть расслабился тугой узел напряжённого ожидания.

Дверь под его ладонями дрогнула, слегка покосилась – всё же он успел хорошо её потрепать – и отворилась. В проёме появилась радостно улыбающаяся девушка.

– Господин, уже можно, – лицо девчонки сияло облегчением. Она поспешила отползти в сторону, но Дейш не торопился заползать. Он продолжал ошарашенно прислушиваться к двойному, уже затихающему плачу.

Опомнившись, он стремительно заполз в дом и направился в комнату.

Тейс, опираясь руками на постель, пыталась встать. Её горячечный взгляд был направлен на два свёртка из одеял, лежавших на другой стороне ложа. Но она не могла до них добраться: сразу четыре женщины приводили её в порядок, две из них даже были нагинями.

– Не медлим, – спокойно командовала наагалея Рушана выводком девушек, которых ей дали в помощницы. – Вторая половина госпожи тоже хочет посмотреть на детей. Наводим порядок и оставляем их наедине. Наагашейд, вы очень вовремя.

Дейш опустился рядом с постелью и дрожащими пальцами прикоснулся к руке жены. Та резко повернулась к нему, и он увидел в её глазах звериное беспокойство и страх. Отвернувшись от него, она бросила молящий взгляд на своих детей, словно прося вернуть их ей.

– С госпожой всё хорошо, – ровный голос наагалеи Рушаны бальзамом пролился на сердце Дейширолеша. – Она сильная и справилась просто замечательно. Конечно, было сложно, даже возникли трудности, но наагашейдиса всё преодолела. Хотите посмотреть на своих детей?

Дейш непонимающе моргнул. Дети? До него с некоторым запозданием дошло, что у него сегодня родились дети. Осознав, что с женой всё хорошо и она не собирается умирать, он почувствовал желание посмотреть на своих сыновей. Интересно, они такие же, как Риалаш?

Наагалея Рушана оползла постель и подняла один из свёртков. Из складок одеяла раздалось недовольное кряхтение, очень живо взволновавшее Тейс. Дейш поспешил подняться и приблизиться.

– Прекрасный крепкий мальчик, – наагалея вложила в руки наагашейда свёрток и приоткрыла одеяло, демонстрируя ему сына.

Мальчик оказался весьма крупным и увесистым. Дейш помнил, что Риалаш был несколько легче. Недовольно кряхтя, упитанный, покрытый складочками, малыш слабо ворочался в одеяле, пытаясь устроиться в нём с таким же удобством, как и у матери в животе. Это был совершенно нормальный младенец, без наростов на локтях, хвосте или чешуйчатых ладошек. Дейш не видел его глаз, но почему-то уверился, что они самые обычные.

– Ваш сын будет очень могуч, – с улыбкой заметила наагалея.

Дейш осторожно положил мальчика рядом с Тейс, и та тут же склонилась над ним, с жадностью всматриваясь в него. Счастливая улыбка озарила её лицо.

– Очень крепкий и здоровый ребёнок, – с гордостью повторила наагалея.

Дейш не стал дожидаться, когда ему подадут второго сына, и сам поднял его на руки. И тут же поразился его лёгкости. Страх острым жалом впился в сердце. Неужели у него родился нездоровый ребёнок? Но наагалея Рушана не спешила говорить ему, что с ребёнком что-то не так. Наоборот, она улыбнулась и осторожно отвела края одеяла в стороны.

– Смотрите, какая нежная девочка, – пропела она. – Хрупкая, но уже похожа на вас, – она ласково провела ладонью по редким тёмным волосикам на голове ребёнка.

– Что? – не понял Дейш, растерянно уставившись на паховые пластины малышки.

– Ваш дочь, – повторила наагалея, – будет такой красавицей.

– Дочь?

Ротик малышки капризно искривился, и она приоткрыла глазки. Веки почти тут же схлопнулись, но Дейш успел увидеть, что глаза её мутные и скорее голубые, чем зелёные; но уже было понятно, что в скором времени они нальются той же сочной зеленью, что у него самого.

Дейш перевёл ошеломлённый взгляд на жену и непослушными губами произнёс:

– Тейс, это не мальчик!

Только наагалея Рушана и её помощницы покинули дом, как Дариласа обернулась и кошкой метнулась следом за ними. Дейш даже не попытался её остановить. Поражённый и ошеломлённый, он впервые не беспокоился за жену и даже в кои-то веки был уверен в том, что она знает, что делает.

Сам он остался сидеть на постели с новорождённой дочерью на руках. Почему-то он не мог отпустить её. Сына он тоже держал поближе, свив вокруг него гнездо из собственного хвоста. Малыш наконец нашёл удобное для себя положение, и недовольное кряхтение смолкло, сменившись тихим посапыванием.

– Мама, пусти! Я не хочу домой! – донёсся до слуха Дейша возмущённый вопль Риалаша.

Через минуту большая чёрная кошка приволокла сына в комнату, держа зубами за воротник, и только после этого отпустила. Мальчишка вскочил, просто кипя от негодования. Он по самую макушку был покрыт снегом, и Дейш предположил, что мать протащила его сугробам.

Риалаш, видимо, горел желанием высказать всё недовольство маминым поведением, которая утащила его именно в тот момент, когда он почти разгромил вражескую крепость, но, столкнувшись со взглядом отца, умолк. Он вдруг почувствовал, что произошло что-то очень серьёзное.

– Твои брат и сестра родились.

Лицо мальчика вытянулось.

Кошка, немного успокоенная тем, что все члены её семьи собраны в одном месте, забралась на постель и сунула нос в гнездо, в котором спал новорождённый сын. Из её горла вырвалось нежное урчание. Оторвав взгляд от него, она потянулась носом к дочери и тщательно обнюхала её.

– Только не смей облизывать, – сразу же предупредил Дейш. – Они ещё совсем маленькие.

Риалаш медленно приблизился и, сглотнув, заглянул в кольца отцовского хвоста. Брови его удивлённо поползли вверх при виде брата, а рот приоткрылся. Переведя взгляд на сестру, он поражённо выдохнул:

– Маленькая такая…

– Да, маленькая, – согласился с ним отец.

Риалаш опять склонился над братом, но тут вспомнил, что на нём усыпанная снегом одежда, и поспешил сбросить её, после чего забрался на постель и, опёршись локтями на хвост отца, зачарованно уставился на малыша.

Дейш смотрел на сморщенное личико своей новорождённой дочери и ощущал, как всё внутри дрожит. Он чувствовал крепость в мышцах, силу и был уверен, что тело его не подведёт. Дрожало что-то глубоко внутри, что-то в душе и мыслях.

У него родилась дочь. Маленькая женщина. Точнее, у него родились сын и дочь, но большую часть мыслей Дейша занимала крохотная малышка, которую он держал на руках. Он даже почувствовал какую-то вину перед новорождённым сыном и бросил на него взгляд. Тот продолжал спокойно спать в кольцах его хвоста под удивлённым взглядом Риалаша. Дейш ещё раз поразился тому, каким увесистым родился его второй сын. Если бы Вааш был кровным родственником Тейс, то он бы решил, что отметился род Онсаш.

А вот девочка, его дочь, была почти невесомой. Меньше, чем Риалаш при рождении. Дейш даже забеспокоился, что с ней что-то не так. Но она дышала, и это вселяло в него спокойствие. Но от страха не избавляло.

Дейширолеш никогда не думал, что у него родится дочь. Он был уверен, что его второй ребёнок будет мальчиком. И в какой-то мере он оказался прав. К рождению девочки он не был готов совсем. Он вообще не был готов к рождению сразу двух детей. Поганка Тейс! Как она могла скрыть от него подобное?!

Однако занявшаяся было злость улеглась, и Дейш как зачарованный продолжил смотреть на свою малышку. Когда родился Риалаш, его отцовские чувства проснулись главным образом из-за того, что ему пришлось самому присматривать за новорождённым первые две недели. Сейчас же мужчина ощущал, что его начинает переполнять сложная смесь ликования и страха. В его семье теперь четверо существ, которые нуждаются в защите, и Дейш впервые подумал о том, что может не справиться. Подумал и тут же постарался задавить любые сомнения. Конечно же, он справится. Просто это потребует от него чуть больше внимания.Но девочка…

Дейш не мог понять, почему он боится за неё сильнее, чем за её таких же слабых братьев. Беспокойство снедало его.

Кошка ласково потёрлась головой о его локоть, ненавязчиво требуя вернуть ей «котёночка», и Дейш, взглянув на неё, неожиданно понял, что именно беспокоило его. Да, его сыновья сейчас слабы. Но они вырастут и – Дейш был в этом уверен – станут сильными. Очень сильными. А дочь так и останется слабой, нуждающейся в его защите. Такой же слабой и хрупкой, как и Тейс. Она всегда будет нуждаться в его защите.

Волна нежности поднялась откуда-то из глубины, и Дейш приобнял сидящего рядом Риалаша. Риалаш удивлённо посмотрел на отца. Тот всегда был скуп на ласку, и мальчик немного смутился. Растерянный и порозовевший, он боязливо прижался к боку отца, опасаясь, что тот посмотрит на него с недоумением, но кончик отцовского хвоста обвил его, показывая, что он всё сделал правильно.

Дейш ощущал настоятельную потребность как-то выразить то странное чувство, что заставило его обнять Риалаша. Новорождённая дочь будила в нём нежность. Нежность, которую он раньше испытывал к одной только Тейс. Дейш любил Риалаша и был готов отдать за него жизнь, но сын не вызвал у него такой щемяще-острой потребности выразить свои чувства прикосновением. Раньше не вызывал. Сейчас же Дейш ощущал, что в нём просыпается что-то ещё, чего раньше он, как отец, не ощущал.

Поддавшись порыву, Дейш наклонился и прижался губами к нежной ручке дочери. Никогда ранее его так остро не пронизывало осознание того, что он стал отцом. Ребёнок… дети… его часть… Изредка слыша восторженные заявления новоявленных папаш о том, какое это прекрасное чувство – держать на руках часть самого себя, свою плоть и кровь, своё, можно сказать, творение, Дейш лишь раздражённо морщился. Заявления эти казались ему излишне пафосными.

Но сейчас он смог это почувствовать. У него, у мужчины, родилась дочь. Это наполняло его безмерным удивлением. У него, такого сильного и мужественного, родилась слабая девочка! Осознание этого заставило его испытать ещё большее удивление и даже растерянность: он дал жизнь трём маленьким существам. Они родились благодаря нему. И Тейс. Они смогли сотворить чудо, подвластное одним только богам. И сотворить его трижды.

«У меня трое детей».

В своих мыслях, ещё до встречи с Тейс, Дейш, конечно же, представлял будущего наследника. Но его появление не было окрашено эмоциями. Наследник был нужен для продолжения преемственности, не более того. Просто ещё одна его обязанность как наагашейда.

Рождение… нет, уже само зачатие Риалаша изменило отношение Дейша к детям. Он любил сына, был привязан к нему, но ощущать его своей частью, творением… Нет, эти мысли раньше не посещали Дейша. Он только теперь вдруг осознал, что у него наконец-то появилось то, что принадлежит ему целиком и полностью. Даже если он вдруг потеряет трон, свой народ, у него останутся его дети. Маленькие, короткохвостые, слабые и глупые, но это его дети. И никто больше не сможет называться их отцом.

Дейш с лёгкой улыбкой посмотрел на кошку.

– В этот раз ты оказалась права.

На кошачьей морде появилось недоумение.

– Но только в этот раз, – уже строже добавил Дейш.

– Фух, ну и денёк! – выдохнул Вааш, осматривая темнеющее небо. – Я думал, уж точно кто-нибудь кого-нибудь прибьёт. А ты чего так чешешь?

Ссадаши, к которому был обращён вопрос, даже не повернулся, продолжая целеустремлённо ползти к дому. Вааш хмыкнул, предположив, что парень всё же окончательно замёрз.

За дверь наг скользнул так стремительно, что Вааш окончательно уверился в том, что тот промёрз до самой печёнки. Даже пошутить хотел. Мол, доигрался. Но едва Вааш захлопнул за собой дверь, как Ссадаши бухнулся на пол.

– Эй, ты чего? – Вааш опустился рядом с ним и попытался перевернуть парня на спину.

Тот что-то невнятно пробормотал и попытался отпихнуть его руки. Тело его пылало, а пальцы дрожали. Вааш поспешил поднять его и перетащить в комнату. Там он положил его рядом с очагом на шкуру и опять бросился на улицу.

Через несколько минут он вернулся в сопровождении недовольного Эоша.

– Где он? – лекарь решительно заполз в комнату и неодобрительно уставился на свернувшегося клубочком парня.

Обеспокоенный Вааш нервно мялся на пороге.

– Он свою одежду девчонке отдал и, наверное, часов десять провёл в одной рубашке. Потом я на него свою шубу напялил. Говорит, что грелся тем, что глотал свой яд.

Эош прикрыл глаза и застонал.

– А ещё на нас напали звери. И, кажется, его слегка поцарапали, – добавил Вааш.

– Бездна мудрости! – в сердцах бросил лекарь и пополз к Ссадаши. – Почти уверен, что баловаться ядом он начал с самого прибытия в Зайзишар. Он худосочный и должен мёрзнуть сильнее, чем наагариш Делилонис. И кровообращение у него дрянь, это я как лекарь говорю!

Ссадаши чуть слышно застонал и что-то пробормотал. Ваашу показалось, что он звал «госпожу».

– Да… – протянул Эош, осматривая распростёртого Ссадаши. – Проще добить, чтобы не мучился.

– Всё так плохо? – ещё сильнее заволновался Вааш.

Эош мрачно посмотрел на него и медленно, очень проникновенно произнёс:

– Видишь ли, идиотизм не лечится. Совсем.

Несколько секунд Вааш просто смотрел на него, а затем сплюнул от досады. Он-то подумал, что с Ссадаши всё совсем плохо.

– Жизнь вылечит, – уверенно заявил он. – А ты вылечи от того, чем он болен сейчас.

Эош тоскливо вздохнул и потёр налившуюся синевой шею.

– Сползай за моим ящиком с лекарствами, – попросил он Вааша, – а то у меня уже сил никаких нет со всей этой нервотрёпкой.

– Щас сделаю, – кивнул тот и, не одеваясь, выполз на улицу.

А Эош опустился на пол рядом с Ссадаши и устало воззрился на него.

– Залечу я тебя, поганец, залечу, – пообещал он.

Через три дня Ссадаши наконец разрешили появиться на улице, и мрачный, закутанный по самые глаза наагалей выполз на расчищенное по такому случаю крылечко.

– Ну как? Не качает? – спросил обеспокоенный Вааш.

Ссадаши бросил на него косой взгляд и промолчал.

– Да ладно? Всё ещё дуешься? Это же для твоего блага было.

– Для блага?! – звенящим от негодования голосом прошипел Ссадаши. – Он меня всего облапал! Всё потрогал! Вааш, почему ты вообще это позволил? Где была твоя мужская солидарность?

– Так нужно было, – упирался Вааш. – Должен же был Эош понять, что у тебя ещё болеет.

– А паховые пластины он мне зачем мял?

– Ну так они у тебя совсем задубели, – смутился Вааш. – Да и от яда нередко мужские причиндалы отказывают. А ты, если помнишь, глава рода, и тебе ещё наследника делать нужно. Так что наагалей был обязан полностью тебя изучить.

Ссадаши протяжно зашипел, выражая своё отношение к такому «изучению».

– Тебе Иллаза привет передавала, – миролюбиво протянул Вааш.

Ссадаши это мало смягчило, но он хотя бы снизошёл до вопроса:

– Её всё ещё не выпускают?

– Не, госпожа Азиша до сих пор злится, так что она ещё недели две просидит дома.

– И поделом, – безжалостно заявил Ссадаши.

С госпожой Азишей он успел познакомиться. Та приползла вечером того же дня, что они вернулись с её дочерью, и застала спасителя Иллазы в весьма плачевном состоянии. Благодаря её заботе у Ссадаши появился целый ворох меховых одеял и новая тёплая одежда: прежняя пришла в несколько непрезентабельный вид. Госпоже Азише пришлось повозиться, так как Ссадаши размерами сильно отличался от мужчин Зайзишара. И в итоге ему досталась шуба пятидесятилетнего Тиша и нахвостник самой госпожи Азиши. Последний, правда, был немного коротковат, но госпожа Азиша пришила к нему ремни-лямки, которые можно было набрасывать на плечи.

«Как у ребёночка», – хихикнула она.

И теперь Ссадаши был обладателем кучи шерстяных рубашек, шарфов и меховых юбок. Как пошутил Вааш: «Чтоб потомство в сохранности было».

– Нам ещё с тобой нужно решить, что делать с нашими трофеями, – напомнил Вааш.

Лицо Ссадаши слегка прояснилось.

Один из поисковых отрядов, возвращаясь, наткнулся на убитых ими снежников и привёз их в Зиишиир. Шкуры их действительно были ценными, поэтому добыча перешла к добытчикам.

– Может, на шубу наагашейдисе? Как поздравление с рождением дочери и сына, – предложил парень.

– Да зачем ей шуба? – удивился Вааш. – Сюда кататься? Думаю, наагашейд зарёкся брать её с собой в Зайзишар. Если уж дарить, то дарить тому, кому точно пригодится.

– О, я придумал!

Вааш с надеждой взглянул на парня. Неужели этот олух всё же дошёл до мысли сделать подарок девушке?

Ссадаши вытянулся вверх и что-то горячо зашептал на ухо другу. Надежда померкла.

– Ну можно и так, – не стал спорить Вааш. – А то…

Договорить он не успел. Ссадаши заметил кого-то на другой стороне улицы и попятился к двери.

– Думаю, мне лучше с ним не встречаться, – заявил он, прежде чем скользнуть внутрь.

Вааш хмыкнул, заметив наагариша Зэйшера. В своём нынешнем не очень бодром состоянии Ссадаши совсем не горел желанием встречаться с отцом Иллазы. Чуял, поганец, опасность!

Вааш уже тоже хотел скрыться в доме, но в этот момент его окликнул наагариш.

– Наагалей Вааш, можно вас?

Вааш неохотно спустился с крыльца и подался навстречу Зэйшеру.

– Как ваш друг?

– Ползает, – скупо ответил Вааш.

– Я рад, – счастливым наагариш, впрочем, не выглядел. – А то Иллаза так переживает.

Повисло неловкое молчание. Вааш, чувствовавший себя не очень уютно рядом с этим нагом, решил помочь тому завершить разговор.

– Вы хотели что-то ещё узнать?

Зэйшер помолчал, задумчиво вильнул хвостом и всё же ответил:

– Да. Про вашего друга спросить хотел.

Вааш выпрямился и напрягся. Неужели почву прощупывает? Видимо, Ссадаши крепко понравился Иллазе.

– Наагалей Ссадаши – единственный ребёнок у своих родителей?

– Не, есть ещё трое старших братьев и младшая сестрёнка, совсем ещё крошка.

– Да? – удивился Зэйшер. – И как так вышло, что ваш друг стал наагалеем?

– В его семье титул наследует не старший сын, а сильнейший сын. Ссадаши победил в бою всех своих братьев.

– Вот как? – озадачился наагариш. – У него вся семья такая, как он?

– Какая «такая»? – не понял Вааш. – Белобрысая и тощая?

– Ну да.

– Не, он там такой один. Головная боль всего рода, – Вааш хотел говорить о друге только хорошее, но тут не удержался. – Но он хороший парень, просто порой на неприятности любит нарываться.

– Наагалей, у меня возникает ощущение, что вы меня путаете, – Зэйшер раздражённо потёр голову. – Я понимаю, что ваш друг не тот, кем кажется, но совсем не могу понять, что он из себя представляет. Он ведь не просто уста наагашейдисы? Он ведь её щит, верно?

Вааш ответил не сразу. Официально Ссадаши числился при дворе помощником наагашейдисы, представлялся всегда как её уста, а вёл себя как друг. Но наагариш Зэйшер всё же был прав: Ссадаши действительно был защитником Дариласы.

– Наагариш, не думаю, что кто-то, кроме наагашейдисы, сможет объяснить, что на самом деле представляет из себя Ссадаши. Но повелительница предпочитает молчание словам. Я могу только сказать, что Ссадаши в первую очередь друг Дариласы, потом уже её уста. А щит… Нет, он скорее доспех. Но я надеюсь, вы не будете об этом распространяться.

Зэйшер молча кивнул. Он не выглядел поражённым.

– Как снежник, – неожиданно сказал он.

– Что? – не понял Вааш.

– Как снежник, – повторил Зэйшер. – Изменчивый, непонятный и опасный. Тот, от кого следует держаться подальше. Благодарю за ответы, наагалей. Спокойного дня.

Сказав это, наагариш развернулся и пополз в обратную сторону.

– Ничего ты не понял, – Вааш поморщился от досады.

Дверь приоткрылась, и в щёлочку выглянул Ссадаши.

– Он меня правда со снежником сравнил? – восторженно уточнил он.

– Он ещё и радуется, обалдуй! – Вааш укоризненно покачал головой и захлопнул дверь.

Гости покинули Зайзишар через четыре месяца после приезда. За это время наагашейд как раз успел решить все свои дела, а новорождённые наагасах и наагасахиа – окрепнуть. Наагашейдиса даже начала выходить с ними на улицу, когда супруг был в отъезде: владыка был против того, чтобы малышей выносили на холод, но у его супруги было своё мнение. В меховых покрывалах детей, конечно, видно не было, но уже само кряхтение или иные звуки, которые те издавали, живо волновали зайзишарцев.

Особенный ажиотаж вызывала новорождённая дочь. Первая наагасахиа за пять тысяч лет родилась именно на территории Зайзишара! Это можно было рассматривать как величайшую милость богов и предзнаменование хороших событий. Между собой зайзишарцы называли юную наагасахиа своей наагасахиа. И, конечно же, им польстило, когда наагашейд выбрал для сына зайзишарское имя – Лейлаш, что означало «могучий».

А вот юной наагасахиа дали прекрасное чарующее имя – Амарлиша, «зеленоглазая красавица». Девушки, помогавшие наагашейдисе разрешиться от бремени, поведали, что прекраснее ребёнка они никогда ранее не видели. А Ссадаши, который заикнулся, что она какая-то сморщенная, едва не открутил голову Вааш.

Но нельзя было сказать, что зайзишарцев огорчал отъезд гостей. Отъезду некоторых из них они очень даже радовались. Наагалей Вааш и наагалей Ссадаши успели довести до белого каления почти всех часовых. Вообще-то к наагалею Ваашу особых претензий не было, но так как он постоянно ползал с Ссадаши, то его появление означало появление и уст наагашейдисы. Вот его-то мечтал прибить почти каждый мужчина Зиишиира.

Радостно щебечущий наагалей вызывал у них неприязнь пополам с настороженностью. Неприязнь вызывали откровенно женские замашки наагалея, а вот настороженность… По Зиишииру быстро распространились рассказы о том, что произошло в лесу в день столкновения со снежниками. Озваш не стал молчать и признался в том, что сам едва не занял место рядом с убитыми животными. Кроме того, за юного наагалея горой стояла госпожа Азиша, да и наагариш Зэйшер попросил не трогать его. И все чувствовали, что наагалей Ссадаши не тот, кем кажется, но кто он, понять не могли. Короче, неприятный тип!

В день отъезда наагашейда выползли проводить только наагариши и семья наагариша Зэйшера. Зная нелюбовь повелителя к столпотворению, жителям настоятельно посоветовали не собираться на улице.

Проводы вышли тихими и спокойными. Все вещи были собраны ещё накануне, и никакой суеты не было. Первым на площадь прибыл экипаж наагариша Делилониса, и тот появился на улице.

– Ракшан! Где ты? – раздражённый наагариш осмотрел крыши домов.

Кошка выскочила из-за какого-то сугроба и закружилась вокруг своего хозяина.

– Живо залезай! – Делилонис распахнул для неё дверцу, и та поспешила скрыться внутри.

Сам наагариш не спешил занимать своё место, словно ожидая кого-то и явно не замечая беззастенчивых взглядов провожающих. Любовались те его роскошной шубой из шкуры снежника, которую наагалей Вааш и наагалей Ссадаши преподнесли наагаришу около месяца назад.

Вручали они подарок прямо на улице, под взглядами озадаченных часовых.

– Наагариш, это вам! – пропел счастливый Ссадаши. – Мой ответный дар за вашу шкуру.

Смех застрял в горле часовых, так как наагариш отреагировал весьма спокойно.

– Как мило с твоей стороны, – ответил Дел, принимая подарок. – Сам убил?

– Да, – с гордостью ответил Ссадаши. – Ну рукава и воротник – это от Вааша.

Эта небольшая сцена породила у консервативных зайзишарцев множество вопросов. Они даже начали задумываться, по какой причине такой видный мужчина, как наагариш Делилонис, до сих пор не имеет жены.

Наагариш Делилонис действительно кое-кого ждал. От дома, где всё ещё находился со своей семьёй наагашейд, торопливо полз Миссэ с Риалашем на руках. Передав наследника Делилонису, наг поспешил обратно, а Дел вместе с мальчиком забрались в экипаж, и тот тронулся в дорогу.

Едва под полозьями скрипнул снег, как из дома наконец показался сам наагашейд. Он нёс на руках два меховых свёртка, не доверяя детей даже жене. Лейлаша – потому что он тяжёлый, Амарлишу – потому что она маленькая и хрупкая и нуждается именно в его защите и присмотре. Сама наагашейдиса шла рядом и смотрела на хмурящегося мужа с ласковой улыбкой. В экипаж она забралась первой и приняла детей, после чего и наагашейд скрылся внутри и закрыл за собой дверь.

Как только олени тронулись в путь, зайзишарские наагариши едва заметно облегчённо вдохнули. Визит наагашейда подошёл к концу. Один за другим грузились и уезжали оставшиеся гости, и наконец на площади показались наагалей Вааш и наагалей Ссадаши.

– Я буду так скучать, – Ссадаши вытер абсолютно сухой глаз.

– Не позорься, позорище! – зашипел на него Вааш. – Нормально попрощайся с уважаемыми нагами.

Ссадаши развернулся и послал в толпу несколько воздушных поцелуев. Рассердившийся Вааш схватил парня за шкирку и запихнул в экипаж. Наагариш Зэйшер возвёл глаза к небу, выпрашивая у богов терпения, и перевёл взгляд на стоящего рядом молодого плечистого нага. Ранее с Тузашем он особо не ладил, но с недавнего времени начал привечать. Лучше уже нормальный мужик, чем не пойми кто!

– Ссадаши, не забывай тепло одеваться! – прокричала на прощание наагаришея Азиша, и экипаж тронулся в путь.

Гости уехали.

Стоящая рядом с отцом Иллаза шмыгнула носом и закусила губу, чтобы позорно не разреветься. Её сердечко болезненно металось в груди и рвалось вслед за уехавшим наагалеем.

– Иллаза, ты чего? – Зэйшер растерянно посмотрел на дочь. – Ну будет тебе! И чего ты в нём нашла?

Девушка не выдержала и зарыдала.

– Я нашла в нём всё! – уверенно заявила она. – Всё, чего не понимала раньше. Я всегда думала, что мужественность – это вот это, – девушка порывисто нарисовала себе руками широкие плечи. – Огромное тело, громкий голос и ещё куча всего на самом деле неважного. Оказывается, это вообще не имеет отношения к мужественности! Ссадаши самый мужественный мужчина, которого я встречала! Самый-самый! Он весь изнутри мужественный! Вы! Вы все так стараетесь быть мужчинами, что в вас этой глубинной мужественности не ощущается. А он весь соткан из неё!

Растерянный и обескураженный, Зэйшер прижал плачущую дочь к своей груди и неловко погладил её по голове.

– А я ему совсем не понравилась, – Иллаза разрыдалась пуще прежнего.

– Да что ты! Конечно, понравилась, – горячо заявил Зэйшер. – Просто парень он скромный, своими чувствами отягощать тебя не хотел.

– Я его никогда больше не увижу! – продолжала рыдать Иллаза.

– Ну почему же! Я лет через пять собираюсь по делам в Шаашидаш, если хочешь, возьму и тебя. Вот увидишь, наагалей будет рад тебя видеть.

Зэйшер бросил через голову дочери взгляд на стоящего истуканом Тузаша и многозначительно повёл бровями. Тот с недоверием посмотрел на него в ответ, а затем, неуверенно улыбнувшись, подполз чуть ближе и встал за спиной девушки.

Конец истории

______________________________________________________________________

Путь до Зайзишара занял 7 месяцев. Пробыли в северном княжестве гости чуть больше 3 месяцев. Обратный путь занял тоже около 7 месяцев. Итого Роаш замещал наагашейда около 1 года 5 месяцев.