На земле достаточно места (Сборник рассказов)

Послание

Они пили пиво и предавались воспоминаниям, как и все мужчины, встретившиеся после долгой разлуки. Они воскрешали в памяти дни, проведенные под обстрелом. Они вспоминали сержантов и девочек, присочиняя в своих рассказах о тех и других. В воспоминаниях о прошлом страшные события тех дней казались забавными, и в памяти перебирались и извлекались наружу для проветривания детали, словно старые вещи, пролежавшие в забвении целых десять лет.

Включая, конечно, и вечную тайну.

- Как ты объяснишь ее? - спросил первый. - Кто ее начал? Второй пожал плечами:

- Никто не начинал. Просто все болели ею. И ты, полагаю, тоже. Первый издал смешок.

- Мне она никогда не казалась смешной, - мягко произнес третий. - Может быть, потому, что впервые я столкнулся с ней, когда попал под первый в своей жизни обстрел. Северная Африка.

- Правда? - полюбопытствовал второй.

- Это была моя первая ночь на берегу близ Орана. Я искал укрытие где-нибудь в местной хижине и внезапно увидел ее в свете яркой вспышки...

Джордж был вне себя от радости. Два года бюрократических проволочек - и он наконец-то в прошлом. Теперь он сможет дополнить свою статью о быте пехотинцев во второй мировой войне некоторыми подлинными фактами.

Из скучного и пресного тридцатого века, лишенного остроты военных событий, он на один миг - всего лишь один, но восхитительный и незабываемый - очутился в самом разгаре напряженнейшей драмы, разыгрывающейся в воинственном двадцатом.

Северная Африка! Место, где произошла первая с начала войны крупная высадка морского десанта! Как точно выбраны время и точка на местности физиками-темпоральщиками, просканировавшими всю зону! Этой точкой на местности была неясная тень деревянного строения, покинутого его обитателями. Ни один человек не приблизится к нему в течение определенного количества минут. За это время ни один взрыв не причинит ему серьезных повреждений. Своим пребыванием здесь Джордж никоим образом не повлияет на ход истории. Он будет «просто наблюдателем» - идеалом физика-темпоральщика.

Здесь было гораздо страшнее, чем он себе представлял. Вокруг все содрогалось от непрерывного грохота артиллерийской канонады, где-то над головой стремительно проносились невидимые самолеты. Небо разрывалось периодическими строчками трассирующих пуль и мертвенным свечением одиночных ракет, которые в медленном вращении падали вниз.

И здесь был он! Он, Джордж, был частицей войны, частицей той интенсивной жизни, которая навсегда ушла из мира тридцатого века и стала размеренной и неинтересной.

Ему показалось, будто он видит тени от продвигающейся вперед колонны солдат и слышит, как они тихо и осторожно обмениваются друг с другом короткими фразами. Как страстно он желал стать одним из них на самом деле, а не кратковременным самозванцем -«просто наблюдателем».

Он перестал записывать и невидящим взглядом уставился на перо ручки. Свет от встроенной в нее миниатюрной лампочки на мгновение загипнотизировал его. Неожиданно пришедшая в голову мысль ошеломила Джорджа, и он взглянул на деревянную балку, к которой прижимался плечом. Этот момент должен навсегда войти в историю. Его поступок наверняка ни на что не повлияет. Он использует старинный английский диалект, и поэтому никаких подозрений не возникнет.

Он быстро проделал задуманное, а затем стал наблюдать за солдатом, изо всех сил бегущим к строению. Пули вокруг так и свистели, но тот ловко уворачивался от них. Джордж знал, что его время подошло к концу, и как только он подумал об этом, то сразу очутился у себя в тридцатом столетии.

Но это уже не имело значения. В те немногие минуты он был частью второй мировой войны. Маленькой частью, но частью. А люди еще узнают об этом. Они навряд ли узнают, что им это было известно, но кто-нибудь, возможно, припомнит написанное им в этом послании.

Кто-нибудь - возможно, тот человек, бегущий к укрытию, - прочитает его послание и узнает, что среди героев двадцатого века есть и «просто наблюдатель», человек из тридцатого века Джордж Килрой. Там был он!