На войне как на войне

Глава 11

На войне как на войне

Глава 11

— Как думаешь, будет польза от этих нежданных союзников? — спросил Роман Горыныча.

— Конечно будет. Я еще раньше надеялся на появление таких любителей присоединится к чужой движухе. С одной стороны, они чем-то напоминают шакалов, поскольку питаются кашей, которую заварили другие, но и внимание, и ресурсы общего врага на себя серьезно оттягивают. Вот сейчас они шумят там, а черные, скорее всего, думают на нас и уже начинают нас опасаться.

— Лика, ты уже нарыла на него чего-нить? — спросил Сумра. — Лика у нас главный спец по ковырянию в Сети, — пояснил он Горынычу.

— Ага, кличка Акелыч, довольно известный мужик, но он все время трется на Западном фронте, что он здесь забыл, не понятно! — ответила девушка.

— Может в отпуске — решил отдохнуть в карельских лесах, — вставил свое слово Никита. — Я слышал, многие крутые бойцы время от времени уезжают с Западного фронта на спокойные Зоны для отдыха.

— Судя по тому, что о нем пишут в Сети, он всегда шакалит — это его модус операнди, — проговорила фоном Лика, продолжая мониторить инфу.

— А если по-русски? — спросил Александр.

— Образ действий, стиль поведения, подход к ведению войны, — пояснила Лика менторским тоном. — Выбирай, что больше нравится.

— И почему об этом так презрительно говорят? — недоуменно спросила Лена.

— Представь себе ситуацию: на земле лежит мертвая антилопа, а рядом за нее дерутся два льва, — начал объяснение Сумра. — И пока они дерутся, к антилопе подбегают два шакала и начинают ее жрать, причем выбирают самое вкусное и ценное мясо. А когда один лев все-таки побеждает и подходит к добыче, то он обнаруживает наполовину съеденную тушу и видит в отдалении двух улепётывающих шакалов. Наша ситуация немножко отличается, потому что эти вояки получают то, что действительно добыли своими руками, иначе Система не начислила бы им эти трофеи. Но представь себе завтрашний бой здесь на перешейке. Нас будет атаковать толпа, а эти «герои» зайдут им в спину. В нашу сторону будет лететь сотня пуль в секунду, а в их сторону — ни одной. На нас будет бежать толпа озверевших уродов, а они будут добивать раненых, которых мы подстрелили ранее.

Вспомните штурм прошедшим днем — десяток бармалеев, которых вы подстрелили в первые секунды боя, в конечном итоге подлечились и убежали. Так вот шакалы как раз таких и будут добивать, и получать за это долю трофеев. Привлекательность такого стиля ведения войны заключается в себестоимости добываемых трофеев. Нам трофеи будут доставаться большой ценой в виде пота и крови, постоянного риска умереть. Да и расходы у нас высокие в виде большого количества сжигаемых патронов, повышенного износа оружия и большого количества очков жизни, уходящих на долечивание от многочисленных ранений. А шакалы тратятся по минимуму и мало чем рискуют. Их модус операнди воняет помойкой, поэтому их и презирают, поэтому у них обычно очень мало подписчиков. Хотя справедливости ради следует признать, что кому-то среди Зрителей все-таки нравится наблюдать за шакалами. Наверно таким же шакалам в душе.

— Я хочу, чтобы вы правильно понимали — для нас участие таких «вояк» все равно полезно, — добавил Горыныч. — Завтра нас ждет упорная битва и там чаши весов вероятно будут колебаться на тоненького. Если мы проиграем, то не получим вообще ничего. А если отряд этого Виталия невольно бросит камешек на нашу чашу весов, то мы благодаря этой прибавке можем и победить, после чего получим свою львиную долю трофеев. Конечно, шакалья доля трофеев будет незаслуженно высокой, но мне будет не жалко с ними поделиться. Однако ни уважать, ни дружить я с такими никогда не стану. Заметили, как Акелыч со мной разговаривал? Он даже мысли не допускал, что я захочу с ним реальной дружбы. Мы друг друга в друзья добавили только ради связи между нашими отрядами, но за этим никогда не будет дружеских отношений. Акелыч это прекрасно понимал и уже привык к такому отношению к себе.

Еще хочу добавить следующее — не стоит относиться к такому образу действий слишком уж презрительно. Иногда жизнь может заставить пойти на подобное поведение просто чтобы выжить. На Западном фронте война каждый день перемалывает сотни и даже тысячи новичков как пушечное мясо. Перед новичком, что оказывается в такой мельнице, часто стоит очень непростой выбор: или пойти в большой отряд к уроду, который к новичкам относится как к расходному материалу, бросая их в самые горячие места, где у новичка просто нет шансов выжить, или же податься в шакалы, и тогда у него появляется шанс выжить и со временем окрепнуть.

К тому же и мы с вами возможно в будущем будем шакалить, если нас к этому вынудят. Когда бросаешь вызов мафии или сильному отряду, надо быть готовым к тому, что тебя могут обложить со всех сторон, и в такой ситуации может не оказаться другого выхода, кроме как пожить какое-то время крысой на помойке. Любого разведчика или диверсанта готовят к этому. И нас могут загнать в такую задницу, что нам придется скрываться в глубоком вражеском тылу, пробираясь по местам, в сторону которых нормальному человеку противно даже смотреть, не то что заходить в них в поиске врага. Так что не торопитесь воротить нос от подобного. Как говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. В нашем случае это может прозвучать как «не говори, что никогда не будешь шакалить». Но одно дело когда тебя ситуация вынуждает к временному шакальству, и совсем другое, когда ты для себя выбираешь шакальство как жизненную стратегию. Однако лично я никогда не стану осуждать выбравших такой путь. Шакал за свой модус операнди платит свою цену. Кто я такой, чтобы его судить?!

Всю ночь отряд практически полным составом продолжал ковыряться в земле, выкапывая камни для строительства укреплений и разбрасывая те, что помельче, по перешейку перед окопами. А кому не хватало инструмента, тот просто бродил по острову, прочесывая каждый квадратный метр, и собирал то, что еще удавалось найти на поверхности. Горынычу пришлось специально связаться с Виктором и попросить его, чтобы он всех прибывающих для пополнения отряда островитян-оккупантов нагружал дополнительным инструментом: ломами, кирками, лопатами, кувалдами, пилами, топорами.

— Лёша, тут мне написала давняя подруга, Лида, — обратилась Галя к Горынычу. — Мы в молодости с ней дружили, но потом она вышла замуж и потерялась. Они с мужем тоже были неплохими стрелками когда-то. Оказалось, что у них старшая дочка из-за родовой травмы была ДЦП-инвалидом, из-за чего Лида и выпала из нашего общения. Ради дочки они где-то с полгода назад пошли на оцифровку всей семьей — у них еще младший сын. Она когда посмотрела ролик о нашем состязании с мажорами, узнала меня и стала следить за мной. А сегодня ночью они увидели твое обращение. Сами они воевали с казахами, а сейчас, когда узнали о нашей ситуации, решили присоединиться к нам. Они прилетели в Петрозаводск и сейчас едут в наш лагерь. Мы связались с Каримом и Виктором и предложили объединить семью Лиды с той пятеркой, которую мы ждали утром. Думаю, так им будет проще прорваться сквозь заслон бандитов. Виктор согласился с этим, поэтому они с Каримом придержат первую группу и Виктор наберет им силовую поддержку в пару десятков человек. Воевать с бандитами естественно никто из них не станет, но поорать друг на друга и потолкаться лбами они могут.

— Ну и как их девочка?

— Лида не нарадуется — за полгода девушка стала совершенно нормальной. Физически она пока еще слабовата — сам понимаешь, насколько плохо опорно-двигательный аппарат развивается у ДЦП-шников. И в боевом плане она никакая — слишком добрая и мирная. Но Лида надеется, что их Даша со временем адаптируется к Войне.

— Ну что ж, будем надеяться, что бандиты не соберутся на бой к раннему утру, и наше пополнение успеет к нам присоединиться.

— Роман, Давид — ко мне, — скомандовал Горыныч в групповом чате ранним утром. — Обращаюсь к тем, кому сегодня придется воевать на берегу против лодок — у всех тех, кто умеет бросать камни хотя бы на дальность в 15-20 метров, и у кого они после броска летят именно в ту сторону, куда планировалось, — у таких метателей должен быть при себе хотя бы десяток гранат. Вчерашнее отражение десанта показало, насколько гранаты эффективны против лодок. Большая малоподвижная цель, в которой сгрудилось несколько человек — это просто идеальный объект для поражения гранатой. Причем, попасть в такую мишень способен даже тот, кто не отличается особой меткостью в бросках. Даже если граната упадет в воду рядом с лодкой, она способна ее повредить, что уже является положительным результатом. Так что настраивайтесь в лодки не только стрелять, но и бросать гранаты. Наши гранатомётчики обойдут вас всех, проверят ваши метательные таланты и раздадут одаренным гранаты, проведя инструктаж, как ими пользоваться.

— Горыныч, Виктор сообщил, что они с Каримом ведут к нам отряд в полсотни голов, — сказал Сумра. — Треть — наши местные, карельские, треть подъехала с самых разных мест, при этом все ссылаются на твое обращение. А остальные — это местные в качестве силовой поддержки. Как быть — нам лодок не хватит всех за раз переправить?

— Пусть идут к перешейку — мы их по земле запустим, — решил командир. — Собирай по острову всех бойцов и идите на перешеек — выйдем к горловине на всякий случай. А то не дай бог отряд фиников где-нибудь поблизости крутится.

Через полчаса отряд подошел без приключений. После торжественной встречи, устроенной пополнению на перешейке, и осмотру уже выстроенных укреплений, половина местных из числа тех, кто пришел лишь в качестве боевого охранения, все-таки решили остаться и примкнуть отряду захватчиков. В итоге состав оккупантов пополнился сразу на сорок с небольшим человек. Не все из них были сильными бойцами, но каждый был готов сделать посильный вклад в оборону полуострова. Поэтому работа по выковыриванию камней из земли и перетаскиванию их на берег или перешеек продолжилась в разы продуктивнее. Обратно в лагерь с Виктором ушло лишь семеро, но он, смеясь, заявил Горынычу:

— Ты своим обращением так взбаламутил всех, что не удивлюсь, если за сегодня к тебе еще сотня придет. Ольга рассказывает, что в Сети просто какое-то сумасшествие. Наши бандиты в итоге так перепугались, что в лагере забились во все щели и даже носа не высовывают. И так по всей Карельской линии фронта. Паханы все куда-то исчезли — даже бандиты их давно уже не видели. Короче, не знаю чем закончится твой баттл, но Карельскую Зону ты уже вычистил, за что тебе большое спасибо от всех нас. Подписчиков у тебя сколько сейчас?

— Не знаю, давно не глядел. Так … 23 тысячи.

— Бли-и-ин, Горыныч, ты третий день на Войне и уже … все, у меня больше нет слов.

— Виктор мне нужны пилы, топоры и веревки. Много. И это помимо патронов и гранат, которые нужны тысячами. Валюта еще нужна?

— Давай. Тысяч сто еще не помешает.

Отобрав из прибывших пару десятков лучших стрелков и гранатомётчиков, Горыныч толкнул перед ними речь:

— Сегодня мы ожидаем штурм. Нам необходимо улучшить наши позиции. Во-первых, надо вырыть на боковых склонах дополнительные окопы. Непосредственно на берегу окопы рыть нецелесообразно, поэтому там надо сложить из камней укрепления, чтобы из-за них можно было стрелять хотя бы лежа, но лучше с колена. Поэтому одни копают, другие таскают из тылов камни, третьи из этих камней выкладывают укрепления на берегах по бокам холмов.

К Горынычу подошли Карим и Сослан для отчета о результатах своего визита в лагерь.

— В качестве стрелков мы зарегистрировались, — сообщил Карим. — Либо Система не собирается цепляться за показатели личного веса, либо она будет следить за тем, в чем стрелок будет шмалять из трехстволки. Мне для того, чтобы показать на весах требуемую сотку, пришлось напялить на себя тяжелый броник и обвешаться по полной. Но при этом хитрость с карманами не прошла — когда я туда напихал всякого хлама и добрал требуемый вес, Система его не приняла. Только адекватная снаряга в виде броника, щитов, шлема, разгрузки, наколенников, налокотников может быть засчитана как составляющая личного веса бойца. И у меня есть предположение, что в бою Система позволит стрелять из трёшки, только если на мне будет все то, что я напялил на себя при регистрации.

— А со штангой как прошло? — спросил Егорыч, усмехнувшись.

— У меня без проблем, а вот Сослану пришлось помучиться, — продолжил Карим. — У него один локоть травмирован и до конца не разгибается. Так-то у него силушки дофига, но убедить Систему в том, что вес выжат при не до конца распрямленном локте, удалось не сразу. Пришлось Системе запрашивать консультацию у тренеров, работающих в ее Центрах. Кое-как все вместе мы ее уболтали.

— Что с ружьями?

— Заказали. Когда будут готовы, Система пришлет сообщение.

— Надеюсь, это будет не слишком долго, — вздохнул командир. — Пойдемте, огорчим Ромку.

— В смысле? — напрягся Карим.

— Любимую игрушку попытаемся отобрать у ребенка, — оскалился дед.

Найдя Романа, первым делом стали проверять разрешение Системы на стрельбу. Вначале Карим взял Цербера и попробовал выстрелить из него в обычной своей снаряге. Не вышло — Система сообщила, что «не выполнены условия для стрельбы из данного оружия». Тогда Карим облачился именно так, как регистрировал свой вес, и повторил попытку. На этот раз все прошло без помех. Затем ту же процедуру повторили с Сосланом и тоже успешно.

— Мне сейчас нужно проверить точность вашей стрельбы из пёсика на дистанцию 50 метров, — сказал Горыныч. — Мне ужасно обидно, что Цербер у нас не работает на расстояниях больше 15 метров из-за проблем со зрением у Романа. Если кто-то из вас двоих будет хорошо стрелять на большей дистанции, то мы данное ружье сделаем переходящим. То есть, от 15 метров и до 50 будет стрелять один, а ближе 15 — Роман.

— Да ну, зачем огород городить! — воскликнул Роман. — я пса спокойно уступлю Кариму, пока его собственный не приедет, а сам пока и гранаты побросаю.

— Ну вот, весь кайф обломал! — демонстративно огорчился Егорыч. — Я так настроился получить удовольствие, забирая игрушку у ребенка, а он сам ее отдал! Но в любом случае, давайте посмотрим, как вы трое стреляете из Цербера на 50 метров.

Как оказалось, Сослан на дальней дистанции стреляет не намного лучше Романа, а вот Карим порадовал своей точностью. На том и порешили — Карим и Роман временно обменялись своим оружием. Затем Горыныч отпустил Сослана, а перед гранатомётчиками поставил новую задачу:

— Вы отличные стрелки и мне очень не хочется отпускать вас из окопов, но сегодня вы нужнее на берегу. Ваша эффективность в работе по лодкам еще выше, чем на перешейке. Кстати, из пёселя тебе, Карим, можно будет по лодкам стрелять и с дистанции больше 50 метров. Стреляя по такой большой мишени, у тебя и на сто метров ни одна пуля мимо не уйдет. Пусть и не убьешь с такого расстояния, но запросто можешь лодки переворачивать, когда они начнут в них метаться в панике. Поэтому при одновременном штурме и по земле, и по воде ваше место будет на берегу. Так что придется вам сегодня побегать по часовой стрелке.

— Почему по часовой? — удивился Роман.

— Эх ты, недотёпа, — Карим по-дружески и с улыбкой похлопал по плечу Романа. — На левой руке у тебя будет щит, а правая будет всегда свободна для броска. Каким боком ты должен быть постоянно повернут к воде?

— Теперь понял, — немного обиженно сказал Роман. — А если надо будет пробежать обратно?

— Либо на время оденешь щит на правую, либо побежишь за ближайшими к берегу холмами, — спокойно объяснил Карим.

— Как Давид бросает, проверяли? — спросил Горыныч.

— Нормально. Не так точно, как Ромка, но в лодку с 25 метров попадет уверенно, — ответил Карим.

— Тогда вы трое сегодня главные борцы с лодками. И пройдите по острову, раздайте гранаты тем из береговых, кто способен гранату бросить по цели. А то многие дамы так бросают, что их к гранатам и на километр подпускать нельзя. Но не больше десяти штук в одни руки — вам они нужнее. Ну и поучите береговых хотя бы немного метанию, если это потребуется, и если на это время будет.

— Ясно, добивать оказавшихся в воде мы будем, или на это не отвлекаться? — спросил Карим.

— Смотрите по ситуации, — ответил Горыныч. — Если больше некому будет, то придется вам, но только не в том случае, если рядом будет приближаться еще одна лодка, а встречать ее будет некому. Сами разберетесь. Но помните, что у вас с Давидом базовая позиция на полуострове должна быть поближе к перешейку, чтобы вы могли быстро подтянуться в окопы, — продолжал командовать Горыныч. — Может так статься, что и на перешейке понадобятся гранатомётчики или же будете усиливать стрелков. Но это только на тот случай, если будет штурм, однако при этом не будет видно большого количества лодок. С небольшим количеством лодок, я надеюсь, справятся и без вас. К тому же может так получиться, что часть десантников еще на том берегу перебьют наши теневые союзники, освободив вас от боя на нашем берегу. А вообще многое станет ясно уже непосредственно перед штурмом, когда мы увидим отряд, собранный финиками против нас. Так что вы трое у меня что-то вроде стратегического резерва. Я вас непосредственно перед штурмом могу бросить либо туда, либо сюда.

Время шло, а штурма так и не было, что было только на руку обороняющимся, которые спешно укрепляли свои позиции как на перешейке, так и вдоль берега. Только и слышны были шутки о том, что скоро на полуострове закончатся свободно валяющиеся камни. Даже начали возникать шутливые перебранки между теми, кто таскает камни для перешейка, и теми, кто строит укрепления на берегу. Типа: «Не тырьте наши камни, нам и так не хватает!» В этом плане спасением стали принесенные из лагеря ломы и кирки, с помощью которых теперь можно было выковыривать камни из земли. И на эту тему раздавались шутки, что скоро Спина дракона будет выглядеть как гладко выбритая, поскольку все холмы оборонцы просто сровняют с землей.

— Горыныч, это Виталий. На подходе к вам собралась толпа — сотни три, не меньше. Пока без движения.

— Ясно, многовато их, — ответил Горыныч. — Надеюсь часть уйдет на берег. Вы уже определились, куда бить будете?

— Нам больше интересен берег, но тут много зависит от ситуации.

— Хорошо, держите нас в курсе. До связи.

— Удачи.

— Горыныч, снова Виталий. Толпа разделилась примерно поровну. Одни пошли к перешейку, а другие стали распределяться вдоль берега, готовясь к десантированию. Мы наверно пойдем за последними на южный берег, ближе к болоту. Там для нас самое удачное место — из-за болота к десантникам подмога не сможет прибежать.

— Ясно, разумный план. Значит, с юга нам будет полегче.

— Еще важный момент — у тех, кто к вам на перешеек пошел, щитов много.

— Это плохая новость, но не все же время надеяться на везение.

— Тоже верно. Ну все, отбой.

— Внимание, к нам приближаются штурмовые отряды, — объявил Горыныч в групповой чат. — Десант по воде будет по всему периметру, но на южном берегу нам, возможно, помогут, поэтому сосредотачивайтесь преимущественно на северном и восточном берегах. Все, кто держит оборону на берегу — готовьте гранаты. Карим, Роман и Давид, возвращайтесь в окопы — для вас здесь будет много работы. Мужчины в окопах, возьмите у гранатомётчиков по десятку гранат с 4-секундной задержкой и десятку ударных. Особой меткости вам не потребуется — бросать будете в толпу. В штурмовом отряде много щитов, поэтому гранаты приобретают особое значение. Бросать гранаты надо будет либо в ноги переднему ряду щитовиков, либо набрасывать им за спину. Первым будут заниматься только гранатомётчики, остальные просто бросайте в толпу по высокой траектории. Если среди тех, кто остался охранять береговую линию, есть мужчины, способные далеко бросать гранаты, пусть и неточно, — срочно бегите на перешеек. Меткость вам будет не нужна, лишь бы далеко бросали.

Возвращение гранатомётчиков в окопы заставило обороняющихся перераспределиться. В итоге в крытые окопы были отправлены все женщины, Карим и Роман вернулись в свои привычные широкие окопы, где удобно было делать замах, такой же окоп срочно расширяли для Давида. Остальные мужчины распределились в открытых окопах, которые спешно приспосабливали для бросания гранат, делая в задней стенке окопа выемку, чтобы не дай бог не зацепиться за нее при замахе рукой с гранатой. Четверых мужчин-дальнобойщиков поставили на верхушки холмов позади крытых окопов, чтобы они на открытых площадках бросали гранаты с разбега. Разбег им, правда приходилось делать немного вверх по склону, зато при броске они практически не выглядывали из-за крыш над окопами, не подставляясь тем самым под пули.

— Роман, так ты научился бросать сразу две гранаты? Я видел, как ты много тренировался, — спросил Горыныч.

— Две я бросаю уверенно и довольно быстро — приблизительно каждые три секунды. Правда, не уверен, есть ли в этом смысл — по одной я бросаю не намного медленнее, если суммировать время двух бросков, но точнее и надежнее.

— Ясно. Тогда не выпендривайся и бросай по классике, — рассудил дед. — Всем гранатомётчикам — выкладывайте все свои гранаты и активируйте их. В бою у вас не будет времени для этого.

— Ну и где эти штурмовики? — в нетерпении спросил Александр, сидя на краю окопа Карима, так как был определен в гранатомётчики-дальнобойщики.

— Наши штурмовики, я думаю, уже давно готовы, но они ждут десантников, — пояснил Карим, лежа руками на бруствере и всматриваясь в лес через бинокль. — Пока те разбредутся по всему берегу, пока приготовят лодки — на все это обычно уходит немало времени. Их командиры, видимо, в этот раз решили строго совместить по времени штурм окопов с десантированием на берег.

— Внимание, по всему озеру на воду спустили лодки, — сообщила Даша, которую посадили наблюдателем. — Я вижу лодок сорок, не меньше.

И почти в это же время из леса на перешеек вышел штурмовой отряд, в котором было полторы сотни человек. Штурмовики вытянулись от берега до берега в две двойные шеренги. В первом ряду стояли щитовики, причем каждый из них держал щит перед собой двумя руками, закрывая себя полностью с головой, но приоткрывая тем самым ноги до середины бедра, а люди с высоким ростом — и того выше, рискуя потерять самое ценное. Практически сразу за их спинами стояли стрелки, которые таким образом прикрывались телами щитовиков. Метрах в десяти позади них стояла точно такая же двойная шеренга — безоружные щитовики со стрелками, спрятавшимися за их спинами. В каждой шеренге стояло по три с половиной десятка человек с боковым интервалом в метр или чуть больше.

— Внимание стрелкам — если они так и пойдут, то уже на расстоянии метров в пятьдесят можно будет бить по диагонали в бока щитовикам, — начал инструктировать обороняющихся Горыныч. — Подозреваю, что щитовики — это просто пушечное мясо и никакого автоматического долечивания у них нет, поэтому можно смело их выбивать, после чего уже заниматься стрелками. Следовательно, стрелки — вы ведете огонь по ногам щитовиков или по бокам через диагональ. Гранатомётчики- дальнобойщики — бросайте как получится. Главное для вас — не перестараться, сильно перебросив последнюю шеренгу. Если сумеете бросать прицельно — цельтесь под ноги щитовикам. Главная наша задача — сломать им строй после дистанции в 50 метров. Будем рассчитывать, что к 20-25 метрам они уже подойдут толпой, а там уже можно будет швырять гранаты в толпу практически не целясь.

Если щитовиков удастся быстро убрать, то гранатомётчикам, которые не профи, можно будет переходить на стрельбу. Тем более, что у вас к тому времени скорее всего уже закончатся гранаты. А те, которые по гранатам профи — будем смотреть по ситуации. Прошлый раз без гранат нам пришлось туго, так что посмотрим как сегодня пойдут дела с гранатами.

В этот момент началась пальба на южном берегу озера. По пяти или шести лодкам, только-только отплывшим от берега, кто-то открыл интенсивный огонь с берега, а сидящие в лодках стали лихорадочно отстреливаться.

— А вот и отряд Виталия решил выйти на арену войны, — удовлетворенно молвил Горыныч. — Удачно выбрал время.

Затем где-то через минуту началось то же самое на северном берегу, но масштабами поменьше.

— Неужели люди Виталия разделились, или же кто-то еще решил покусать финскую задницу в момент атаки? — удивился Горыныч. — Так, а вот и штурмовики пришли в движение. Дальше 50 метров никто ничего не делает. Ждем этой отметки. На 50 метрах могут начинать стрелять самые меткие и бросать самые дальнобойные.

— А где у нас отметка 50 метров? — спросил один из новеньких.

— По обеим сторонам перешейка из воды торчат два шеста, — сказал Горыныч. — Линия между ними и есть 50 метров до наших окопов. Даша, что там у нас с лодками?

— Семь на южном берегу и три на северном уничтожены, кто-то собирает трофеи. На южном берегу на лодке, а на северном — вплавь. Остальные лодки на подходе.

— Ну все, те, кто на берегу, — вы там сами крутитесь, а нам скоро будет не до вас, — распорядился командир.

Наконец первая шеренга подошла к обозначенной линии в 50 метров и тут же грохнули первые выстрелы, полетели первые гранаты.

— Ого, это кто у нас такой дальнобойный? Дальше 60 метров зафиндюлил, — удивился Горыныч.

— Извиняюсь, щас исправлюсь, — пробормотал смущенный Александр.

— Да нет, что ты — хорошо попал! — похвалил Горыныч. — Одного стрелка наповал. Так, два щитовика уже в минусе. А их стрелки как задергались — решили, что лучше спрятаться за спинами соседних стрелков. Так они скоро гуськом у нас начнут выстраиваться.

К тридцати метрам в передней шеренге щитовиков осталось только половина. Большинство упали раненые, а их стрелки прижались к земле, дожидаясь, когде те отлечатся, в то время как другие продолжали идти. Другие стрелки, чьих щитовиков убили, пытались пристроиться за спинами своих соседей, еще больше ломая строй. В этот момент начали быстро и точно метать гранаты Карим, Роман и Давид, как правило, укладывая их точно под ноги щитовикам. Иногда гранаты отскакивали от земли и улетали между ног щитовиков дальше, взрываясь уже под стрелками, толпящимися позади них.

Первая двойная шеренга, когда в них полетели гранаты, начала притормаживать, а щитовики второй наоборот слегка ускорились, чисто на инстинктах стремясь спрятаться за спинами впереди идущих. В итоге когда штурмовики прошли половину дистанции до окопов, интервала между первой и второй двойными шеренгами уже не было, и весь этот строй превратился в бестолковую толпу, в которой все жались друг к другу, надеясь спрятаться за телами своих соседей. Для гранатомётчиков наступило время забавы, когда и целиться-то особо не требовалось. Дальнобойщики давно уже перестали делать разбег и просто стояли на месте, бросая гранату за гранатой, лишь выглядывая поверх крыши, сверяясь с расстоянием и направлением на толпу.

Толпа при этом особо не рвалась вперед в основном из-за щитовиков, которые каждый шаг делали с трудом и просто стояли на трясущихся ногах. Обнаружилась еще одна ошибка того, кто придумал такой строй — стрелки вели огонь из-за спин своих щитовиков, постоянно долбя им выстрелами по ушам, ведь расстояние между срезом ствола и ухом щитовика оказывалось меньше полуметра. Некоторые стрелки яростно толкали щитовиков в спину, заставляя их шагать вперед, но только делали себе хуже, так как от таких толчков те просто падали вперед, спотыкаясь о разбросанные камни и оставляя своих стрелков без защиты. И поднять их обратно в строй уже не представлялось возможным, так как они либо быстро умирали, либо их уже не держали ноги от страха. Некоторые стрелки вырывали щиты у полностью деморализованных щитовиков и пытались ими закрыться, но при этом сами переставали вести стрельбу, другие начинали пятиться, пытаясь укрыться за спинами своих соседей. Оставшихся щитовиков — в основном из состава третьей шеренги — стрелки пытались вытолкать в первый ряд толпы, но те, увидев участь своих товарищей, просто падали на землю и отказывались вставать.

Изначально хорошая задумка с двумя двойными шеренгами, прикрытыми щитами, оказалась из рук вон плохо реализована хотя бы потому, что никто из участников этой операции никогда не пытался атаковать подобным образом. Эффективность подобных построений достигается лишь после многочисленных тренировок на полигонах, но кто же будет среди черных бандитов заниматься подобным, когда намного приятнее насиловать белых рабынь. В конечном итоге штурм, грозивший в самом начале стать последним для обороняющихся, превратился в форменное побоище наступающих. Толпа оставшихся на ногах бармалеев численностью приблизительно в пять десятков, так и не преодолела границу в 20 метров до окопов. Постепенно отступив к 30 метрам, все в итоге попадали на землю, укрывшись за телами своих мертвых товарищей, и открыли стрельбу по обороняющимся. Вот только они не учли, что прятаться за трупом стрелок может лишь от пули, и то, если она не летит в голову. А от гранаты такое укрытие не защитит.

К тому же у бармалеев работа над ошибками после первого штурма явно была выполнена плохо — процент тех, у кого было подключено автоматическое долечивание, оказался слишком мал. Возможно командиры слишком понадеялись на щиты, и это стало их ошибкой, так как ущерб от гранат, рвущихся со всех сторон, оказался настолько высок, что супостатам, залегшим за трупами, для того, чтобы умереть, совсем не обязательно было дожидаться, когда им в голову прилетит пуля после меткого выстрела. Через несколько минут такого лежания штурмовики обнаружили, что их состав сократился с пяти десятков до трех, и тогда самые трусливые или самые умные из них решили спастись бегством, дав пример остальным. Всего попыталось убежать десятка два тех, кто еще сохранил способность бежать. К тому времени у большинства гранатомётчиков, которые не профи, закончились выделенные им 20 гранат, и они перешли на стрельбу, благодаря чему половина вскочивших на нетвердые ноги снова упала, получив в спины град пуль. Особенно отличился при этом Карим, наконец-то дорвавшийся до Цербера и заваливший минимум троих. Около десятка бармалеев все-таки смогли убежать, но защитники этому не слишком сильно расстроились.

— Цепляйте щиты, у кого они есть, и идите добивать раненых и собирать трофеи. На берегу, что у вас?

— Кончаем последних и собираем трофеи, — ответил Артур.

— Кто-нибудь ушел?

— Две лодки с самого начала слегка отстали от других, и когда основную группу стали забрасывать гранатами, развернулись и уплыли обратно, — ответила наблюдатель.

— Артур, помни, если будут попадаться те, с кого не будут сниматься трофеи, отвозите их подальше от берега.

— Помню.

— Ну что там у нас, всех облутали? — спросил Горыныч у тех, кто бродил по перешейку.

— Да.

— Кто-нибудь сдался?

— Ни одного.

— Странно.

— Возможно, им мозги промыли, что сдаваться — это недостойно для настоящего правоверного мужчины и бла-бла-бла, — предположил Карим.

— Вполне, — согласился Егорыч. — Тогда всем мужикам работа по перетаскиванию трупов в кучу хотя бы на расстоянии в 60-70 метров от окопов. В этот раз далеко таскать не будем. Надеюсь сегодня они нас уже не побеспокоят.

— Виталий, на северном берегу кто-то три лодки сразу после отплытия упокоил — это ваши были?

— Нет, мы только на южном были. Видно, кто-то еще решил поохотиться. Вы удачно отбились?

— Можно сказать и так. В этот раз у нас даже обошлось без потерь.

— Сколько у вас трупов, если не секрет?

— В районе двух с половиной сотен.

— Хорошо воюете, аж даже завидно.

— Противник слишком тупой — этот штурм был более многочисленным, но слишком плохо организован.

— Это да, черные совсем не умеют воевать. Мы уже давно подумываем в Африку рвануть.

— Не ты первый мне это говоришь. Как бы там белых не оказалось больше, чем здесь.

— Ахахаха, это да, такое возможно. Ну ладно, бывай.

— Чао.