На той стороне 3

Глава 25

Глава 25

Длинный, попался страже квартала по обидной случайности. Он нарисовал перед вертухаями свою рожу что бы прикрыть шухер своих мальчишек, работающих по карманам ротозеев. И то, ему удалось за счет быстрого бега почти оторваться от догоняющих. Но среди этой законной братии, один оказался чересчур шустрым. У него была возможность пустить в ход нож против вертухая, отмахаться угрозой крови, да слинять, растворившись среди улочек квартала. Но на днях его пахан строго предупредил о новых правилах теперешней жизни.

-Мы теперь босяки из Общества. Так что живем по новым понятиям. В общем за кровь стражников, Темный Князь базарил самоличный спрос. Если не вкурил, то поясняю. Снимет с живого шкуру и передаст своей мелкой орчихе на барабан. То-то девке дикарской радости будет.

Вот и решил он не искушать судьбу. Про Темного Князя, Длинный наслышан. Даже если все что базарят в половине за туфту слить все одно, от барабана не отвертеться. В общем, лучше на каторге при своей шкуре не отсвечивать, чем шкурой на барабане светить под чужой ладонью.

Легкий толчок от вертухаев в спину и лязг закрываемых замков, вернули Длинного в реальность происходящего. Стоя на пороге, он окинул взглядом большую тюремную камеру с нарами в два этажа. Тюремный люд, внимательно разглядывал его, сразу оценивая опытным взглядом и решая для себя, что с нового сидельца можно поиметь. Или, наоборот, как не потерять свое. Прозвучавший вопрос был для него был непривычен.

-Из Общества или так, гусь залетный не ощипанный?

Не сразу сообразив, он ответил с заминкой.

-Из Общества. Под Гунявым промышляю.

-Сюда греби.

Раздалось от лучшего места в камере что определялось близостью зарешёченного окна, стеной со спины и окружением нар спереди. Подойдя, Длинный, оказался перед сидевшим на нижних нарах авторитетом по кличке Бык. Который своим видом полностью соответствовал этому прозвищу. Ну разве что кольца в носу не хватало. Тот, окинув его взглядом похоже, что даже узнал, пересекались мельком как-то несколько раз у пахана.

-Замели чисто?

Задал он вопрос.

-Да все как пахан про новый порядок нарисовал. Встрял, а там уже лапки в гору. Повязали, теперь вот, не отсвечиваю.

Отвечал Длинный определяя для себя неправильность народа в хате. В глаза так и бросалось разделение на две группы среди авторитетов. И самое неприятное было то, что их группа была в несколько раз малочисленнее.

Располагаясь на указанных авторитетом нарах, вновь всматриваясь украдкой в неправильность тюремного бытия, Длинный услышал с боку. Негромкое только для него спрошенное.

-Что шаришь зенками по хате? Еще тему не просек?

Не дождавшись ответов от него, сосед по нарам продолжил шептать.

-Меня Рубахой кличут. Я у Папаши тружусь значит. Тоже замели как видишь легавые. Ну, все разглядел?

-Да что-то как-то авторитеты порознь проживают. И жильцы что по другую сторону нар на нас просто волками пялятся. Того и гляди, замес начнется.

Рубаха довольно осклабился.

-Ну вот и обрисовался по жизни. Вижу, что не фраер залетный не по масти разрисовавшийся. Значится так, тема простая. Вот здесь…

Рука Рубахи обвела их место проживания в хате.

-Народ из Общества прописался. Ну а там..

Его рука, чуть приподнявшись, указала в другой конец хаты…

-Уже остальные босяки обживаются. У них явно к нам вопросы конкретные имеются. За грев нам с воли. За адвокатов. За дохтора что пару раз в неделю наших осматривает. Да за допросы с пристрастием что к нам почти не применяются. Не считая третьей категории. Ну если ты конкретный бродяга что тебе плеть по спине, поголосишь да стерпишь. Это тебе браток не раскаленное железо под ногти. Или чего повеселей. В общем вопрос до тебя конкретный имеется. Как замес начнется ты за Общество впишешься? На кровь если что рамсы попрут.

Закончил говорить Рубаха вопросом. За одно буквально впиваясь взглядом в лицо Длинного. Под этим замершим взглядом, отчетливо чувствовалось, соврать, отмазаться не получится. Нужно говорить, как на духу, а потом отвечать за свои слова делом.

-Вписаться то впишусь, да только я в жизни босячкой по промыслу. Почитай пока без мокрого прожил. Так что в замесе только кулаками помахать смогу. На них правда на воле никто нет жаловался. Ну это так не для бахвальства, а для темы ровной в базаре.

Ответил Длинный видя довольные глаза Рубахи.

-Ну вот и ладненько. Ты главное не тормози, за спину нашим авторитетам никого не пропусти, а там они этих… сами нарисуют по красоте как надо.

Когда Рубаха отворачивался, то Длинный, уловил легкий утвердительный кивок в сторону Быка, украдкой со своего места, наблюдавшего за их беседой.

Замес ожидаемо случился среди ночи как все угомонились и по хате привычно начался разноситься храп со всех сторон. Чуйка Длинного и в этот раз не подвела. Он за несколько ударов сердца почуял неладное, ощутив, как на загривке словно у волка вздыбилась шерсть. Мужчина рывком соскочил с нар, а там и завертелась кутерьма. Нападавших было в несколько раз больше, но, не тут-то было. Их не удалось смести в один рывок. Кодла из Общества подготовилась, расположив свои нары как преграду, братва принялась с бешенным рвением отбиваться. Не давая нападавшим прорваться в их ряды. Длинный, определив для себя место обороны, принялся молотить кулаками пользуясь преимуществом в росте. Раз за разом с довольством в душе, чувствуя успех в этом деле. Но в этот момент в центре атаки вперед выдвинулись их авторитеты во главы с Быком. Что поразило его так это тусклый блеск в руках их главарей ясно указывающий на заточки. Он только и успел подумать, уворачиваясь от очередного удара-Откуда в общей то камере?

По окончанию ночного побоища у Длинного были в кровь сбиты кулаки и ноюще болела скула. Несмотря на свой рост и старания, он умудрился словить по своей роже не одну ответку. На полу, перед их баррикадой из нар, валялось пятеро жмуров. Это все авторитеты из нападавших. Остальная кодла теперь опасливо жалась на своей половине хаты. Среди них он увидел и других сидельцев, получивших в замесе заточкой в тело. Те, теперь старательно перевязывали друг друга стремясь остановить кровь что бы выжить.

Бык, стоящий впереди их баррикады, нагнув голову и явно зло осклабливаясь, рявкнул.

-Ну чо, падлы? Все не уйметесь? Мы ведь и больше нарисовать можем. Еще раз пасти откроете под нары загонять начнем. Всем ясно!?

Его спич прервал лязг открываемого замка в двери камеры. Длинный испугано подумал-хана, на нас ведь всех жмуров повесят. Сейчас обшманают и у кого заточки тем не поздоровится. Всю кодлу под мокрое подпишут. За это не только каторгу могут впаять. Да к тому же, жить в хате не один день, а без заточек другая кодла их замесит в мокрое, после сегодняшнего.

Еще страшнее ему стало, когда один из вертухаев обыскивая Быка положил свою руку на место заныканной заточки. Было видно, что тюремщик ее почувствовал, но неожиданно пропустил, продолжив обыск. По результату которого громко проговорил старшему наряда.

-Чисто!

Смотря на это, Длинный не верил своим глазам. Все три заточки остались у их авторитетов. А жмуров вопреки принятым правилам из хаты утаскивала потерявшая сторона.

Наставшее утро еще больше поразило Длинного. В отворившееся смотровое окошко, вертухаем был просунут холщевый мешок со словами.

-Грев от Общества. На сегодня.

Когда, расположившись за дубком, Бык принялся доставать его содержимое, он едва не тронулся рассудком. Копченые колбасы двух сортов, свежий еще теплый хлеб, сыр и как вершина апогея бурдюк с темным, гномским пивом.

Сыто рыгнув после этого пира что, он и на воле не вкушал, Длинный довольно залыбился и не удержавшись, громко бросил.

-Наши паханы тот из Общества, поавторитетней будут чем остальные. Мы под ними и на киче не пропадем. Будем лямку тянуть как кум королю, мля.

Над дубком после его слов раздалось заливистое ржание сидевших за ним бродяг.

Я со щенячьим удовольствием и злорадством в душе, пожинаю плоды своей заподлянки. Которую начал внедрять на большом сходняке, а затем, приложив немалые усилия к договорнякам и в тюремных казематах. Потратив на это немало полновесных монет и подключив все возможные связи. Даже из самого Центрального дворца. Улицы кварталов так же остались не обделены моими нововведениями. Теперь бродяги из Общества, тщательно соблюдали полученные указания от своих паханов. Отвечая за это своими головами и шкурами. Нет, разумеется, не обошлось без инцидентов, две заготовки на барабаны теперь сушатся в подвале усадьбы. Врать не буду, самолично не присутствовал при казни, а вот Лисица, слезно вымолившая у меня разрешение на исполнения приговора, едва не светилась счастьем по завершению. Похоже она обменяла бы это мероприятие даже на пирожное из кофейного заведения. Дикарка, что с не взять, такое первобытное воспитание. Что сказать в отношении Даниэль, я не знаю. Эта юная эльфийка так же присутствовала при этом. И даже, насколько я знаю, самолично отстирывала свое платьице от бурых пятен. Не известно как попавших на него. Что бы не марать этот ангельский образ я списал это на гипертрофированное, детское любопытство познания.

В ответ в отношении безоговорочно сдающихся ночных работников, стражники так же старались вести себя в рамках разумного. По крайней мере, мне еще не докладывали не об одном забитом насмерть или покалеченном при задержании. Что бывает весьма частенько при отлове ночных работников. Ну что вы хотите, ненависть, помноженная на азарт погони, инстинкт охотника и как итог, неуправляемая агрессия в отношении задерживаемого преступника.

Все эти патетические разглагольствования уголовников о свободе, воле вольной и стальной несгибаемости криминала очень быстро заканчиваются там, где ему становится очень нехорошо. Да-да, мне прекрасно ведомо что основная его часть с лихвой продастся более щедрому кормильцу. Предложившему кусок подольше, да пряник послаще, пусть и имеющий страшный кнут за плечами. Но тот гарантированными посулами, попусту на сечет, срывая кровавым мясом шкуру со спины. А в остальном только благо для простого бродяги промысловика или торгаша перекупа. Посему только за сегодня из ворот моей усадьбы уходит уже одиннадцатая банда, перешедшая под полное покровительство Общества со мною во главе. Последняя братва, кстати, принесла как покаяние, голову своего бывшего пахана. Показывая тем самым, отсутствие дороги назад. А я, все больше вникая в хитросплетения уголовного мира и его дела, усилием воли давлю бурлящую ненависть. Понятие совести, жалости, сострадания в этой среде являются чужеродными понятиями. Даже волчья стая не настолько жестока со своими сородичами. Хотя это отдельная тема для размышлений.

Помимо простого воровства по кошелям у нерадивых жителей пригорода, всплыли специалисты по взлому домашних хранилищ ценностей. В ночи, делающих беднее пожадничавшего обывателя, пренебрегшего охраной или банком, в котором необходимо сделать отчисления за сохранность. Конокрады, перекупщики, ювелиры переработчики. Это, кстати, те, кто ворованное изделие за не такую уж и большую плату, переделает вам в практически новое украшение. Которое можно смело надевать на показ всему честному люду. А обойдется такой товар его новому владельцу на треть дешевле. Ну и разумеется, простому покупателю с улицы такое не продадут не по заниженной не по завышенной цене. Как правило такие мастера трудятся у легальных ювелиров, являясь их подмастерьями. Вон у меня, теперь в качестве подарка, широкий браслет на запястье с поменянными камнями и брошь на бант, белого золота. На радость моей жене и не только. Роллос едва я получил этот браслет напялила его мне на запястье, довольно сверкнув своими акульими глазками. У нее похоже так и крутилось на языке-красота. Но, продолжу вам ябедничать в тайной надежде, вызвать хоть каплю сочувствия.

Под мою юрисдикцию попали контрабандисты, сбывающие в пригороде товар, перекупленный у пиратов. Корабли тех не допускаются Магебургом даже во внешний порт для ремонта. Зато не так далеко в территориальных водах Вольного баронства есть обжитой остров, Тронгол. Вот там и перегружается награбленное на галеры посредников на перепродажу уже среди имеющих доступ купцов к этому тайному кладу прибыли. Там кстати очень недовольны возникшей централизованной власти от Ночных работников. Оттого не очень их банды торопятся мне на поклон и вступление в Общество. Мне думается придется применять собственную силу задействовав своих домашних. Но к ногтю я их просто обязан прижать. Двоевластие среди ночных работников не допустимо. Сказано, Темный Князь главный. И другой альтернативы быть не может. И это необходимо решать в ближайшую по времени перспективу.

Еще головняка мне добавили, дома терпимости для особых любителей клубнички. Я когда слушал троих пришедших ко мне владельцев этих с вашего позволения сказать увеселительных заведений, едва себе ногти не сорвал о ручки стула. Наверное, все-таки сила воли у меня имеется раз не приказал порубить в капусту этих визитеров. Более того, я даже обговорил их взносы в общак Общества. А также, пункты по которым они могут неотлагательно обратиться за помощью. Вот теперь мне с этим знанием придется жить, мало того, получать из этого выгоду и исполнять обещанное.

И как самый огорошивший меня кусок потустороннего пирога, от которого я буду откусывать монетные бока, стало известие о работорговле. Нет в Магебурге она строжайше запрещена и карается смертной казнь. Но вот являясь пересечением всех торговых путей, Вольное баронство закрывало глаза на перевозимые караваны невольников через его территорию. Пункты складирования живого товара находились в нескольких поселках. Вот так. Оттуда в назначенное время в тайных причальных точках берега, всех загружали в трюм уже досмотренного таможней корабля.

Поневоле от всех этих знаний мне хочется пригладить вставшие дыбом волосы, спасает лишь одно, Роллос тщательно следит что бы их у меня на голове не было. Самолично сбривая и натирая мою голову душистым маслом. Получается блескучий шарик не великого размера в который так и хочется добавить ума из вне.