На Руинах Мира

Глава 15

— Что-то я уже немного задолбался… — сидел я в окопе и смотрел по сторонам, ожидая, не придёт ли очередная волна смертников попытать счастья и попытаться меня выкурить из этого места, но чуда так и не случилось, я уже десять минут сидел один. — Да где там чёртова группа закрепления?

Сейчас я был уже на так называемой третьей линии обороны. Враг постепенно отступал по всем направлениям, так как из-за нашего вклинивая плечо логистики у него увеличивалось, а количество людей, которое было необходимо для обороны, наоборот увеличивалось. И это было несомненно плюсом. Мы большими силами могли спокойно подойти и… начали выявлять места расположения артиллерии за счёт того, что находились на возвышенности, и перед нами лежал практически весь город.

Но увеличение времени прибытия подкрепления тоже было весьма логичным. Несколько раз у нас вырубало энергетические щиты, нужно было их перезаряжать, меня весьма ёмкие и тяжёлые аккумуляторы, да и Лиса не имела бесконечный запас сил и выносливости. Ей нужен был отдых, и сейчас, по крайней мере десять минут назад, она лежала пластом в одном из полуразрушенных бункеров, пытаясь усмирить сильнейшую головную боль.

А вообще… враг тоже уже вымотался. Наше сражение, именно эта фаза, шло уже больше пяти часов подряд. Светило уже было над нами и припекало в те моменты, когда по какой-то причине на мне не было брони, частично, правда, но не было.

В любом случае я ожидал возникновения двух событий. Либо прикрытия нашей группы закрепления, либо появления противника и, наконец, хоть какого-то изменения обстановки. Но ни того, ни другого не происходило уже в течение минут тридцати.

Я решил приподняться и посмотреть, что вообще происходит. Из-за помех, которые создавали как помехи средств радиоэлектронной борьбы противника, так и электромагнитные ракеты Сокола и Ангела, я не видел ничего на тактической карте. Так что рассчитывал, что увижу хоть немного глазами. Но стоило мне встать… как перед глазами тут же появился текст, что меня прикончили.

— Вот уроды, — открыл глаза я, уже лёжа на земле, точнее. на её смеси с покрошенным бетоном, после чего резко вскочил и на огромном ускорении сменил своё месторасположение, после чего выглянул ещё раз.

Позицию снайпера я обнаружил моментально. Он попытался сделать выстрел ещё раз, но я успел вовремя пригнуться. Они решили, что смогут меня удержать в траншеи… но тут они прогадали. Да, придётся нарушить созданные условности и пойти наперекор плану… но, скорее всего, именно из-за этого снайпера, да, может, и других, группа закрепления из состава моего штурмового отряда никак не может подойти. Залегли, скорее всего, где-то на подходах и ждут, когда будет окно для передвижения. А расстояние между нами не малое, порядка семи сотен метров.

Я улыбнулся. В крови снова начал играть адреналин. Сейчас ведь на меня будет устроено сафари… охота. И это начинало во мне вновь пробуждать интерес к нашему сражению. Почему-то мне нравилось, когда всё начинало идти не по плану. Мне не нравилась монотонная жизнь, не нравились условности… в душе я всегда был бунтарём и любил всё делать по-своему. За это меня часто и ругали. За это ещё чаще награждали.

— Вам всем пиздец, — оскалился я и резко вскочил на ноги, набирая сразу максимально возможно ускорение. — Я ему его пушку в задницу засуну. И выстрелю.

Возле снайпера я оказался уже через несколько мгновений. И свою угрозу я выполнил сполна. Я в прямом смысле слова выхватил у него снайперскую винтовку и вогнал её… ну не прям туда, но скорости хватило, чтобы пробить поясницу, сломать позвоночник и вообще пробить тупым стволом тело бойца насквозь. А потом ещё и выстрел. Осколочно-разрывным патроном. От его нижней половины туловища практически ничего не осталось, а кишки вообще разметало по всему его укрытию.

А потом началось то, чего я так долго ждал. Начали непонятно откуда появляться бойцы противника, причём опять мясо. И они выглядели так, словно их только-только создали, словно их не успели слепить целиком. У кого-то была странного вида кожа. Кто-то был лысый. Некоторые не имели руки. У парочки, заметил, когда убивал, не было одного глаза, уха… и так далее. Техника уже не успевала штамповать новых клонов, не успевали они прикрывать все созданные нами дыры. И никто, конечно же, не обучал их, как нужно правильно сражаться. Никогда. Даже прошлые бойцы, как бы они хорошо не были экипированы, всё равно сражались дерьмово. Только снайперы что-то могли показать, ибо они были… обычными людьми, не клонами.

Но чем мы пробивались дальше, тем всё больше отчётливо становилось заметным снижение качества бойцов. Они просто не могли сдерживать наш натиск. Нет, раненные появлялись… но вот количество убитых сократилось в разы. Нас хоть и осталось примерно шестьдесят процентов от изначальной численности, но этого вполне хватало, чтобы продолжать продвигаться дальше. Плюс, Сойн умудрился уничтожить ещё несколько пусковых, из-за чего сейчас над нами нависал не по пятнадцать-двадцать минут, а по несколько часов. Это позволило ему точечно разнести как пусковые установки управляемых и баллистических ракет, так и артиллерию, которой по всему городу было натыкано столько, что даже мне страшно становилось. И этим всем ведь по нам работали… чудо, что у нас так мало потерь. Просто невероятное чудо.

Противник как неожиданно появился, так и неожиданно закончился. Я даже вышел из того помещения, в котором оказался и… только сейчас осознал, что лично я проник в условную черту начала центра города, особо укреплённого. Но… враг не пытался нас остановить. Скорее всего, ему просто было некем. Да и по всему городу стрёкот становился не таким частым, какой был ранее.

— Нуль? — с помехами, но всё же, наконец, прозвучал столь знакомый и уже немного родной голос Алисии, по которому я успел соскучиться. — Ты там где потерялся? Нас прижал пулемётный расчёт! Не можем встать… а у меня силы отказываются работать. Голова пухнет…

— Я тебя услышал, — сделал я несколько шагов вперёд и глянул туда, где предположительно были мои союзники, а потом заметил редкие трассера, отследил, откуда они вылетали, и улыбнулся. — Нашёл вашего пулемётчика. Через пару минут его не будет. Ждите.

Я для пулемётчика находился в слепой зоне, так что он меня не видел и не мог по мне стрелять. Вот только не факт, что у него нет прикрытия и наблюдения… но мне уже было плевать. Мне главное было освободить наших, прекратить их подавление пулемётным огнём, чтобы они смогли, наконец, продвинуться дальше и закрепиться в последней траншее перед нашей целью — перед центром города.

Рванув, я через минуту оказался возле полуразрушенной двухэтажной постройки. Она, как оказалось, достаточно хорошо охранялась, так что пришлось попотеть. Первый же противник оказался вооружён чем-то электрическим, из-за чего мне пришлось избегать всех его ударов. Но он успел сделать всего несколько взмахов дубинкой, после чего я его схватил сначала за руку, потом за ногу и перекинул через себя. Хруст шеи мне был доказательством того, что он больше не поднимется и не сможет мне мешать.

Второй боец, которого я встретил на своём пути, встретил меня выстрелом из дробовика. Результат бы был отличный, если бы я был обычным человеком. Мою грудь прошибло насквозь очень кучной дробью… но я лишь наклонился, посмотрел, как зарастает огромная дыра у меня в груди… после чего перехватил дробовик и снёс голову тому, кто произвёл выстрел.

И дальше продолжалось примерно в таком же духе. Я встречал бойца, либо его мгновенно убивал, либо успевал получить от него удар или несколько пуль в различные части тел… после чего ему прилетала ответка. Я не оставлял живых. Никого. Каждый, кто мне попадался, умирал. И каково было моё удивление, когда я на броне одного из бойцов заметил знакомый опознавательный знак. Отряд специального назначения для охраны особо важных объектов. С Сатро.

И именно с этим человеком я разделался с особой жестокостью. Я не то что пустил его на лоскуты… я превратил его в бесформенный кусок мяса. В моей голове всплывали воспоминания того, как надо мной издевались. Как ставили опыты. Как заставляли для удовольствия публики убивать таких же заключённых. Как эти уроды расстреливали просто мирных жителей… и всё это буквально вызвало взрыв внутри меня.

К пулемётчику я пришёл невероятно злой. Он уже был готов стрелять по мне, но я выстрелом своего автомата уничтожил его оружие. Разорвал на части. Как и часть левой руки, которой он удерживал своё оружие за специальную рукоять.

Он сразу начал кричать… и мне его крик показался смутно знакомым. Я смял маску его шлема и сорвал его. И каковы были моё удивление и… удовольствие, когда система моего чипа распознала его личность. Ульям Роулес. Так называемый Главный. Если его бросили на передовую, если правительство решило использовать в своих целях даже таких людей, как он… значит, они в панике. Значит, у них агония. Значит, они боятся, и они понимают, что просто обречены на смерть.

— Ну, привет, — оскалился я и схватил его за больную руку, после чего буквально перекинул эту тушку этого старика через себя, пробив его живот так удачно подвернувшейся арматурой, которая торчала из стены. — Как тебе смотреть на мир вверх ногами? Интересная точка зрения, не так ли?

— Ублюдок… — сквозь боль, сквозь стоны проговорил он, после чего продолжил шипеть. — Вы всё равно… все… сдохните.

— Нет-нет-нет-нет, — врезал я ему тут же по лицу, но не особо сильно. — Угрозы сейчас буду я кидать. На этот раз опыты будут ставить над тобой. А наслаждаться процессом буду я. Неприятно быть в роли испытуемого? Не правда ли? Но участь у тебя, увы, незавидная. Так что приготовься.

— Сдо… кха-а-а-а-а-а! — он хотел было что-то сказать, но оторванный палец не дал ему этого сделать.

А потом я ему оторвал ещё один палец. Потом третий… и так каждый раз, пока он не остался с двумя культями. Он пытался что-то сделать, пытался слезть с арматуры… но каждый раз, когда он хоть чуть-чуть сдвигался с неё, я его ударом кулака или ноги нанизывал обратно. И эти движения туда-сюда… были невероятно болезненными для него. А ещё доставляли мне удовольствие. Его крики — музыка для моих ушей.

— Ты не представляешь, как я долго ждал встречи с тобой, — теперь я ему сломал стопу. — Я очень и очень сильно хотел с тобой встретиться и посмотреть тебе в глаза. — Вторая стопа вышла из игры. — И я разочарован. — теперь кисть, причём все пять костей, которые были продолжением его пальцев. — Тебя правительство использовало и просто кинуло на смерть. Как шавку. Как использованную и уже непригодную ни для чего другого вещь. — Вторая кисть раздроблена. — Ты жалок. Ты — никто. Тебя просто использовали, — на этот раз голень, а его крики стали переходить в фальцет. — Ты просто проститутка, шлюха, которую поимели и выбросили. Кусок дерьма, на который даже наступить неприятно, — вторая голень. — И ты сдохнешь. Да-да. Но дохнуть будешь долго, в мучениях, смотри.

Я сделал шаг назад и показал подсумок и его содержимое. Я на всякий случай носил с собой лекарства и инъекторы. И сейчас они мне пригодятся. Я буду заставлять его плоть восстанавливаться, чтобы потом опять её разрезать. Чтобы наслаждение моментом продлилось как можно больше. Чтобы эта мразь, этот конченный ублюдок осознал всё, что натворил.

И я продолжал. Инфекция рано или поздно убьёт его, регенерация от неё не спасет… ну или болевой шок. Но ради этого у меня было и обезболивающее с собой. Я продолжал ломать кость за костью, вскрывал вену за веной… и каждый раз приговаривал, насколько этот человек жалок и никчёмен. И в итоге… он просто затих.

На его лице осталась гримаса ужаса. Глаза были полны страха… и такой маской его лицо застыло. И будет таким, пока он не разложиться на части, пока его скелет не свалится… если даст этому произойти броня. А его душу будут ждать самые страшные муки ада. Если он существует.

— Ты там закончил? — раздался уставший и недовольный голос Лисы в динамике моего шлема.

— Уже закончил, — мрачно ответил я, убрав шлем и плюнув в лицо этому уроду. — Сейчас буду. Вы уже в нужной траншее?

— Уже даже несколько атак отбили, пока ты развлекался. Так что давай к нам. Нужно двигаться дальше, пока затишье.

— Иду, — зачем-то кивнул я и снова надел шлем на голову.

Ещё одна цель была убита. Но это не конец. Есть и другие, кто заслуживает возмездия.