На круги своя...

Глава 21

Запоздалая весна выдалась в мире Фиерон. Долго ветра да вьюги место своё уступать не хотели теплу и солнцу ласковому. Лишь к концу первого месяца весеннего сдались они, сгинув до поздней осени. Азалия, как и прежде лавкой своей заведовала, дела у девушки в гору шли. Прознали о ней страждущие, из разных городов приезжали к зельеварке знатной за отварами её целительными. Однако не только этим привлекала людей ведьма, могла она недуги и души их лечить магией лекарской, которая проснулась в ней весьма неожиданно, передавшись от прародительницы Регины. Никому она в помощи не отказывала, за оплатой услуг своих не гналась, в достатке жила девушка. Полюбилась она всем за это. И стар, и млад все до одного знали её в городе, да гордились, что рядом с ними ведьма могущественная живёт, не злая и не сварливая.

Лишь один человек ни разу в лавку «Журавль» не заглянул. Дамир Асвен, несчастный сын отца требовательного. Так и продолжал Рейган на рождение внука настаивать, ставя Дамиру ультиматум за ультиматумом, совсем парня извёл и решился он брак свой нежеланный наконец-то консумировать, смирившись со жребием горьким. Только вот Иветта всё никак зачать не могла. Асвен старший рвал и метал, упрекая сына в бессилии. Ведь никто из них тайну её не знал сокровенную: не под силу забеременеть было девушке, пока настойку она принимала каждый день. Совсем запечалился Дамир и в начале апреля в таверну пришёл, чтобы с Азелем встретиться, да о бедах вместе погоревать. Только вот судьба по-иному распорядилась…

Едва заняв место за столом деревянным, увидел Дамир ту, встречи с которой намеренно избегал. Азалия… Яркая, по-весеннему тёплая и родная, ворвалась она в зал, освещённый солнечным светом, как глоток воздуха свежего. Все посетители здоровались с девушкой, улыбались приветливо, да за стол к себе приглашали. Раскланялась Аза с каждым, но компанию составить вежливо отказалась. Оглядевшись по сторонам в дальний угол отправилась и путь её мимо Дамира лежал.

- Азалия, доброго дня тебе! – неожиданно произнёс Асвен едва она поравнялась с ним.

- Доброго дня! – ответила девушка и лишь после взглянула на собеседника. – Дамир… Асвен…

- Он самый, - усмехнулся мужчина. – Коли компанию мне составишь за обедом рад безмерно буду.

Задумавшись на минуту вдруг кивнула она утвердительно и опустилась на лавку напротив Дамира. Опешил маг, не надеялся он, что девушка примет приглашение, и улыбка озарила хмурое лицо его, возрождая в глазах былой блеск. Смотрели друг на друга двое влюблённых и без слов беседу вели. Подмечала девушка, что глаза его изумрудные потускнели, лицо осунулось, а меж бровей морщинка глубокая прорезалась, словно хмурился он всегда. Дамир же смотрел и насмотреться не мог на ту, которая в сердце его жила. Словно и не было месяцев тех одиноких и горьких. Будто за окнами всё ещё осень царствует золотая и вместе они дни свои проводят. И свадьбы нелепой не было, и Иветты ненавистной…

Обед подали им быстрее положенного, но ни Аза, ни Дамир не прикоснулись к нему. Всё глаз не сводили друг с друга. Первой, молчание красноречивое, Азалия решилась нарушить:

- Как живёшь ты Дамир, всё ли ладится у тебя? Жена молодая радует любовью, да лаской?

- Тебе ли не знать, Аза, что несчастен и одинок я. Не понятый ни кем жизнь свою влачу никчёмную. Отец покоя мне не даёт, всё наследника требует, а жена… Тебя одну хотел я супругой назвать, фамилию свою дать, любить и защищать пока сердце биться не перестанет. Увы, отвергла ты порыв мой. Не нужен я тебе оказался. А Иветта – навязанная она, нелюбимая. Видеть её не могу, да долг пред отцом выполнять приходится, только вот как ни стараюсь, а всё не в тяжести жена моя. Может ты мне подскажешь иль совет какой дашь: отчего беременность долгожданная всё не наступает?

- Жаль мне тебя, Асвен, только подсказки не жди. Может и знаю я в чём причина, но тайны чужие выдавать не намерена. Не в моих то правилах. Ты же, вместо того, чтобы унынию предаваться, да на жизнь жалиться, за женой своей проследи, авось чего новое узнаешь, ранее неведомое.

- Поступлю так, как советуешь. За поддержку невысказанную благодарить не стану.

- Не жду я твоей благодарности.

- Скучал я по тебе безмерно, Азалия. А ты? Ты скучала по мне?

- Беспросветно тосковала, - не стала скрывать девушка. – Сколько раз ты наблюдал грозы и гром, вьюгу, метель и ветер ураганный – столько раз я боль свою унять не могла, душу слезами омывала.

- Скажи, Аза… почему ты поступила со мной в тот день опрометчиво и необдуманно… прогнала, сразу и навсегда. Зачем ты так?.. Я ведь от чистого сердца говорил. Всё как на духу пред тобой открыл. И ведь действительно думал, что смогу все беды преодолеть, все кривотолки и осуждения, если рядом со мною ты будешь. Но… не посчастливилось…

Разве могла она правду ему открыть? Что в жилах их кровь одна течёт, что связаны они узами родственными? Нерушимыми. Ужель дозволено дочери и внуку одного и того же человека, любить друг друга и семью создать?

- Не будем о былом помнить. Ни к чему нам лишний груз за плечами. Да только вот, не быть нам и вовек вместе. Не по судьбе мы друг дружке.

- И кто же решение такое принял?

- Злой рок подсобил нам.

- Расскажешь?

- Может быть, позже. А сейчас, давай обедать.

- Вместе?

- Вместе.

Так и сидели они за одним столом. Ели молча, взглядами обмениваясь пристальными и влюблёнными. Пока безмолвие их тихое, Азель не нарушил. Присоединился к ним демон, благодарно кивнув девушке за добрую душу её. Улыбнулся Азель и мысленно небеса возблагодарил, что нашла в себе силы Азалия простить Дамира за женитьбу его нелепую и к себе ближе подпустила. Что дальше будет с ними, кто его знает? Может дружба тёплая возродиться, а может любовь расставит всё по местам, вернув то, что суждено этим двоим, на круги своя…

***

Близко к сердцу принял Дамир слова Азалии и на следующий же день решил приставить к Иветте одну из служанок, наказав следить за женой, глаз не отрывая. Наказанием грозил суровым, если что утаить от него вздумает. Не оплошала девчонка, через три дня ответ она перед хозяином держала, подробно докладывая обо всех передвижениях Иветты. Так и узнал Дамир, что каждый месяц посещает супруга его, лавку «Журавль», принадлежащую Азалии, да настойку там особую покупает, которая от беременности нежелательной защищает её. Разозлился мужчина, разгневался, сила в нём магическая забурлила. В комнаты Иветты поднялся он, склянки те злосчастные в миг отыскал и под ноги ей кинул оправданий требуя:

- Как ты могла, женщина? Ты вошла в знатный род, и семья твоя откуп большой получила! Не смей врать, что не знала на что идёшь!

- Знала! – выкрикнула Ив. – Только не по своей воле за тебя пошла, а умирать ради того, чтобы наследником грозный Асвен обзавёлся, я не намерена!

- Ты! Ты и представить себе не можешь, что я потерял из-за тебя и папаши твоего алчного! Вы ведь жизнь у меня отняли, не дали быть с той, кого сердце избрало!

- Так иди к ней сейчас! Разведись и иди! – не сдержалась Иветта.

- Не могу, - вмиг сник Дамир. – Тебе ведь известны условия, при которых брак наш расторгнуть можно, их два всего: если в неверности тебя уличу, или родить ты не сможешь в течение пяти лет.

- Так что же теперь? Ждать пять лет долгих, изводя друг друга? А может, решишься в измене обвинить, подговоришь кого сыграть роль любовника моего?

- Не знаю я как теперь поступить, действительно не знаю…

Опустошённый покинул Дамир спальню супруги своей, не взглянув на женщину рыдающую. Не жаль ему было её, совсем не жаль. Не трепетало сердце в груди при виде слёз Иветты. И сгинь она в тот же миг, вовсе ни о чём бы не печалился мужчина, только вздохнул облегчённо, освободившись от оков незримых, но тяжких. Не желал он смерти Иветте, да только что каждому на роду написано из книги судьбы не вычеркнуть.

Слегла Иветта в первые дни лета красного. С вечера ещё ходила в добром здравии, а в ночь тёмную занедужила. Лихорадка охватила женщину, грудь словно огнём жгло. Лекарей к ней вызвал Рейган Асвен, да только те лишь руками развели. Запущенный случай лёгочной болезни, увы, не поддавался лечению. Могли они лишь агонию её продлить настойками поддерживающими, а вылечить не под силу было. Не любил Дамир жену свою, но на лечение от недуга не поскупился. Всё он перепробовал, лишь бы на ноги Иветта встала. В «Журавль» слуг своих не раз отправлял, да только поздно было лечение начинать, время упущено безвозвратно. Несколько недель пролежала в постели немощная и вмиг осунувшаяся Иветта, а в ночь, когда луна на убыль пошла, тихо и мирно уснула с блаженной улыбкой на губах. Да так больше и не очнулась ото сна своего безмятежного. Схоронил её Дамир и из жениха незавидного, да мужа нелюбимого, превратился парень во вдовца бездетного, которого все стороной обходят.

Шептались люди в округе, мол проклятие рода на новый виток пошло, женщинам в семью вошедшим теперь не в родах суждено в мир иной отправится, а в горячке мучительной сгореть, не прожив и года с мужчиной по фамилии Асвен. Сторонились Дамира барышни, а отцы дочерей рьяно берегли от взглядов вмиг постаревшего Рейгана. Во всём мире огромном лишь двое друзей поддерживали Дамира, не отвернувшись от парня, что несчастье нёс на плечах своих: демон Азель и ведьма Азалия.

Всё чаще вечера втроём они проводили в поместье Мист, под неодобрительные взгляды семейства Филс, но ни Азель, ни Дамир значения тому не предавали. Асвен траур старался блюсти, хоть и особой грусти в себе не находил. С Азалией сблизиться не пытался, но отчаянно желал этого. Девушка же словно черту невидимую меж ними провела. Любви своей не отрицала, но на чувства его не отвечала, всё твердила о том, что судьба противится. А чему противится? По причине какой? Не пыталась объяснить ведьма, а Дамир спросить опасался. Вдруг та тонкая нить, что связывает их, тотчас порвётся, едва он с расспросами в душу Азалии полезет? Так и молчали оба, не пряча глаз влюблённых. Так бы и далее текла река жизни, разделяющая два берега, на которых застыли словно безмолвные изваяния Дамир и Аза, если бы однажды капризная судьба не сжалилась над влюблёнными, столкнув одного из них с человеком, повлиявшим на ход событий.