На краю Вселенной

Глава 37

Две недели продолжались интенсивные занятия герцогини с молодыми людьми. Питер, помнивший муштру в армейском училище, вдруг понял, что это был курорт, по сравнению с подготовкой Амалии. Уроки этикета, столового этикета, заучивание наизусть родословных главных семейств Империи, запоминание лиц и их межродственных отношений сановников и аристократов, тренировка подхода к дамам и мужчинам, в зависимости от их происхождения, и еще множество вещей, о которых Питер и понятия не имел.

Но одна дисциплина ему так и не далась, как он не старался. Это были танцы. И если Диана порхала как мотылек, грациозно и изящно выписывая все па, то Питер топтался, как медведь, наступая ей все время на пальцы и был очень неуклюжим. Диана стоически это терпела, но, когда он вечером, массируя ее ступни после очередной пытки танцем, увидел, что они все в синяках, он поцеловал ее пальчики, и решил оставить это бесполезное занятие. Научить слона танцевать!

Зашедшая к ним вечером герцогиня, увидевшая оттоптанные ножки внучки, решительно сказала Питеру:

— Извини, мальчик мой, но ты профнепригоден для танцев. Я таких уже видела.

— Я и сам вижу, мне так жаль Дианочку.

— Я потерплю, Питер, — ободрила его девушка.

— Я не потерплю, смотрю на твои синие пальчики и сердце кровью обливается. Я не буду больше учиться, Амалия, не обижайтесь, но это не мое, — грустно сказал молодой муж, — видишь, Дианочка, как получилось. Ты боялась, что мне в тебе что-то не понравится, а оказалось, что это я увалень. Опозорю тебя на весь свет.

— Глупыш! — Диана бросилась к нему на шею. — Мой дурачок! Бог с ним, с этими танцами! Ну подумаешь, не получается! Зато во всем остальном, ты безупречен!

— Ты так добра ко мне, любимая.

— Ничего страшного, — присоединилась герцогиня, — я с самого начала поняла, что танцы это не твой конек, мой мальчик. И придумала легенду, как всем объяснить, почему ты не танцуешь!

— Я весь во внимании! — воскликнул довольный Питер.

— После твоего подвига на Тарсе, ты получил тяжелые ранения, которые делают танцы практически невозможным делом. Ну а то, что ты от природы к этому не расположен, об этом никому знать не надо!

— Бабулик, ты просто волшебница! — радостно закричала Диана.

— Но, Питер! Диана будет танцевать, а ты не должен ее ревновать, и не хмурь брови! Это правила высшего света. Если ты начнешь устраивать ей сцены ревности, ты и она станете всеобщим посмешищем. И сделать с этим ничего будет нельзя. Поэтому, мы начнем с тобой тренироваться управлять твоей ревностью.

— Амалия! Эти вечерние платья с голой спиной! Я как представлю, что на обнаженную спинку Дианы ложится потная рука какого-то мужчины, мне уже убить его хочется! Это моя спинка! И трогать ее могу только я!

— Питер! Ты такой милый, когда ревнуешь! — Диана обняла и поцеловала мужа.

— Этот вопрос мы решим, — сказала герцогиня.

— Бабушка! Я готова носить платья с полностью закрытой спиной! Чтобы Питер не волновался! — решительно сказала юная жена.

— И будешь выглядеть, словно белая ворона? Над тобой еще больше будут смеяться. Есть другой выход.

— Какой? — Диана устроилась поудобней на коленях Питера, обняв его за шею.

— Платье будет с открытой спиной, как и полагается. Но в открытую часть мы вошьем вставку из тончайшей прозрачной ткани. И любая рука, не будет касаться тела Дианы. И потом, откуда появились мысли про потные руки? Мужчины танцуют в перчатках!

— Превосходная идея! — хором сказали молодые люди.

— Еще вопрос, — сказала герцогиня, — на какой машине мы будем приезжать на все эти праздничные мероприятия?

— А что, наш «Гепард» не подойдет? — спросил Питер.

— Мальчик мой, конечно нет. Нашу машину даже не пустят на стоянку. Она старая и непрезентабельная. Нужно покупать новую, последней модели.

— Давайте новый внедорожник! — с энтузиазмом предложила Диана, — красного цвета!

— Как скажешь, родная! — улыбнулся ее молодой муж. Сам он был к автомобилям совершенно равнодушен.

ДВОРЕЦ СЕМЬИ КОРШУНОВЫХ.

Раздался звонок в дверь. Генри-младший бросился открывать дверь. На пороге стояла Вероника с дочкой на руках, и ее муж Стивен Лидус. Они только прилетели в Торн с Лидуса. Родители бросились обнимать и целовать приехавших детей и любоваться внучкой. Когда первые эмоции схлынули, мама с дочкой отправились в комнату Вероники, чтобы покормить девочку и уложить ее спать. Потом они спустились в столовую и сели обедать.

Родители переглядывались между собой, не зная, как сказать дочери о Питере. Вероника со смехом сказала:

— Мама, папа! У вас такие заговорщические лица! Что случилось?

— Наверное, родители не знают, как тебе сказать, что в столицу вернулся живой Питер Райс, дорогая, — спокойно произнес ее муж.

— А откуда ты, Стивен, это знаешь? — удивился отец Вероники.

— Что?! — Вероника изменилась в лице, — Питер вернулся? Когда? Как? Он же погиб! Стивен, а почему ты мне об этом не сказал раньше? И откуда ты это знаешь?

— А я тебе говорил, Ника, — произнес ее брат, который терпеть не мог ее нового мужа, — что он может вернуться.

— А почему я тебе об этом должен был говорить? — спокойно ответил муж Вероники. — Он посторонний человек, и если у вас когда-то были какие-то детские отношения, сейчас это не имеет никакого значения. Ты — моя жена и мать моего ребенка. Надеюсь, мне не придется этому генералу объяснять подобные вещи, — добавил он со скрытой угрозой.

— А если придется? — с усмешкой спросил брат Вероники. — Он же простой барон, высоким политесам не обучен.

— Тогда я ему разъясню правила поведения в высшем обществе! — с презрением и весьма высокомерно ответил имперский принц.

— Ты ему сам объяснишь, или наймешь кого-то?

— А какая разница?

— А не хочу, чтобы моя сестра оказалась молодой вдовой, если ты решишь сделать это сам, — насмешливо ответил Генри-младший.

— Успокойтесь все! — решительно сказал отец. — Питер не имеет никаких претензий к нашей семье, и он сам через три месяца женится!

— Как? На ком? — тихо спросила ошарашенная новостью Вероника.

— На Диане Смит, — ответила мама.

— Значит она его, все-таки, дождалась, — так же тихо сказала дочка.

— А куда ей было деваться? С их-то нищетой, — попыталась успокоить ее мать.

— Ну зато сейчас, они стали очень богаты, — ехидно заметил брат, — говорят, Питер привез десять тонн золота и целый мешок огромных драгоценных камней! А несколько тонн его золота сам Император просил продать на Монетный двор. Представляю, сколько денег он за это получил!

— Спасибо, мама, за обед, я пойду к Анечке, вдруг она проснулась, — Вероника встала из-за стола и направилась в свою комнату.

— Стивен, ты не ответил, откуда ты узнал про Питера?

— Папа, я же работаю в Министерстве Обороны Лидуса. Даже там мы наслышаны о похождениях этого генерала. И его, так называемых, подвигах!

— Что значит, так называемых? — недовольно спросил брат Вероники.

— Убийства, хамство, грубость, самоуправство, сомнительные знакомства и подозрительные связи! Все, что не допустимо для офицера Армии Лидуса! — напыщенно ответил муж Вероники.

— Стивен, ты считаешь, что в армии Торна служат недостойные офицеры, — глядя в упор на зятя, спросил генерал.

— Я считаю, что не все достойны носить генеральские погоны! — не унимался принц.

— Хорошо, что не тебе решать эти вопросы, — съязвил Генри-младший.

Мама Вероники поднялась в комнату к дочери. На кровати сладко спала внучка, посапывая носиком во сне. На столе стоял включенный ноутбук, на экране была открыта страничка Дианы, а на ней большая фотография девушки с растопыренными пальцами ладошки, на одном из которых сверкало роскошное кольцо. На другом фото, сияли улыбками, Диана и Питер, прижавшись друг к другу.

Вероника стояла у окна, и смотрела в сад.

— Мама? Я опять все испортила. Я его не дождалась, а обещала. А он вернулся, назло всем. И стал еще мужественнее и красивее!

— Ника, доченька! У тебя теперь такой прекрасный муж, и такая чудесная дочка, наша Анечка!

— Прекрасный муж, — горько вздохнула Вероника, — знаешь мама, Питер казался таким неотесанным и грубым, но был внутри очень мягким, нежным и добрым. А Стивен он такой внешне вежливый и воспитанный, но на самом деле очень жестокий, грубый и бесчувственный.

— Как так? — удивилась мама. — Вы выглядите очень счастливыми.

— Вот именно, что выглядим. Знаешь, что он мне сказал?

— Что?

— Что если я его в чем-то ослушаюсь, он со мной разведется и отберет Анечку. Он не был таким, когда ухаживал за мной, он был совсем другим. Стивен так изменился, как будто его подменили.

— Что?

— У них на Лидусе у него все права на всё. Я так не хочу туда возвращаться. Этот дворец, как клетка, все его боятся и поговорить не с кем.

— Вероника! Ты сама вышла за него замуж! Родила дочь! Поздно сожалеть о том, что случилось!

— Я знаю, мама, что такое долг. И выполню его. Просто я хочу, чтобы хотя бы ты знала, как мне плохо.

Мама подошла к дочери и молча обняла ее, а она тихо заплакала на ее плече.

ДВОРЕЦ СМИТОВ.

С самого утра в доме царил переполох. Сегодня вечером вся семья отправлялась на юбилей к Коршуновым. Парикмахерши, визажисты и мастера педикюра и маникюра колдовали над Амалией и Дианой. Женщины сильно нервничали, и если Амалия этого не показывала, то с Дианой, чуть не случилась истерика, когда ей не понравился первый вариант ее прически. Питер, глядя на эту вакханалию, предпочел, от греха подальше, укрыться в кабинете. Его новенький мундир, выглаженный и вычищенный, со всеми орденами, висел на специальной вешалке. Он еще раз порадовался, что ему не нужно, как женщинам наводить такую красоту. Когда он пытался заглянуть в комнату, где совершалось таинство преображения, его оттуда бесцеремонно выставили вон.

Наконец, к шести часам вечера все закончилось, и Питеру было дозволено лицезреть образцы совершенной женской красоты. И это было воистину так. Амалия была величественна и безупречна, а Диана прекрасна и восхитительна.

— Вы обе просто богини! — восторженно произнес генерал, глядя на невесту и ее бабушку.

— Мы то, да! А ты почему не одет до сих пор, дорогой? — спросила Диана. — Идем я тебе помогу.

Они прошли в спалю, где Питер пытался поцеловать девушку. Но она ему не позволила этого сделать, ловко увернувшись:

— Любимый, все после бала! Сейчас ты помнешь мне все платье, а я хочу, чтобы ты мною сегодня гордился! Надевай мундир!

После того, как ее жених надел свою форму, Диана разгладила ладошкой, в тонкой ажурной перчатке, невидимую складку на его груди, и, с притворным недовольством, произнесла:

— Питер, вот почему ты такой красивый? Чувствую, мне нужен будет твой пулемет с полигона, чтобы от тебя девушек отгонять!

— Солнышко мое, ты совершенно напрасно переживаешь! Кроме тебя, для меня других девушек не существует!

— Я знаю, — вздохнула девушка,- плохо, что ты для них существуешь! Но у меня уже есть оружие против них!

— Дианочка! Надеюсь ты про оружие говоришь в переносном смысле? — забеспокоился генерал.

— Сейчас узнаешь, — рассмеялась Диана, — идем, я хочу чтобы и бабушка знала.

Когда они спустились вниз, в гостиной их ожидала, полностью готовая, герцогиня.

— Питер! Ты прекрасно выглядишь. Дети, нам пора, — сказала бабушка.

— Я хочу вам кое что показать, — сказала улыбающаяся Диана, — только, Питер, держи себя в руках и не помни мне платье!

Диана подошла к шкафу, открыла дверцу и вынула тарелку с лежащей на ней длинной пластиковой плоской. Она поставила фарфор с сюрпризом на стол и, улыбнувшись, сказала:

— Вот, сегодня утром сделала.

— Это что? — спросил молодой человек.

— Внученька моя, кровиночка родная! Радость-то какая! — всплеснула руками герцогиня. — Питер, это тест на беременность! Дианочка ждет ребенка! Слава Богам! Почему ты сразу не сказала?

— Тогда бы мы точно не успели собраться! Муж мой, ты доволен? — спросила молодая женщина своего возлюбленного. Питер подошел к Диане, опустился перед ней на колено и поцеловал ей руку.

— Я очень люблю тебя и нашего малыша! Спасибо тебе, родная! Ты это оружие имела ввиду?

— Конечно! Теперь, когда ты стал почти молодым папой, ты не должен меня огорчать, и смотреть на других девушек. Но самое главное, ты теперь не должен меня ревновать к другим мужчинам! Хорошо?

— Я буду очень стараться, родная! Чтобы не огорчать тебя!

— Я знаю! Теперь можно отправляться.

Все трое направились в гараж, где стоял роскошный красный внедорожник, последней модели, нафаршированный всем, что мог предложить лучший автосалон столицы. Когда Питер, как и обещала брату Императора Диана, посадил свой истребитель на площадку Имперского монетного двора, вместе с ним из воздушного корабля вышла и герцогиня. Увидев ее, директор этой организации тут же переменился в лице.

Он знал, что Питер привез пять тонн золота, высочайшей пробы, и надеялся, воспользовавшись неопытностью молодого генерала, заполучить все, а не только те три тонны, что выпросил у него Император. Но увидев Амалию, он понял, что это сделать не удасться. Более того, Амалия потребовала принести весы на площадку. Потом, принести эталонную гирю весом в двадцать килограммов и калибровать весы через каждые двадцать измерений. И только после этого, началась процедура взвешивания и передачи золота Монетному двору. Процедура заняла почти шесть часов. Наконец, она закончилась.

Был составлен Акт приема- передачи, и тут же, огромная сумма денег, была перечислена на банковскую карту Дианы. Директор бегал то вокруг истребителя, то вокруг неприступной Амалии и просил продать все золото, но получил твердый отказ. Ему пришлось удовлетвориться тем, что Амалия ему обещала, что если семейство Смитов-Райсов решит продать оставшиеся две тоны золота, то первым среди показателей будет Имперский Монетный Двор.

После этого, остатки золота были перенесены в подвалы дворца Смитов. А затем, все трое отправились покупать новый автомобиль. Диана с Амалией ходили по салону, а вокруг них бегали: директор салона и главный менеджер. Большой красный внедорожник покорил сердце юной красавицы сразу. Дополнительное оснащение машины оказалось, по стоимости, равноценно самой машине, но, увидев счастливые глаза своей молодой жены, Питер тут же согласился оплатить все сразу. Оснащение машины заняло время, и через два дня ее пригнали прямо ко дворцу.

Диана сразу заявила, что водить эту машину будет только она! Чтобы ее никто не поцарапал.

— А Питер пусть берет себе «Гепард»! И вообще, ему на работу можно ходить и пешком, тут десять минут спокойным шагом.

Но в этот раз, ей пришлось уступить место мужу. Всю дорогу она переживала. Вздрагивая на каждой кочке Диана подпрыгивала на сиденье, боясь, что Питер зацепит автомобиль и повредит его.

— Потерпи, мой «Лордик» — это скоро закончится, — шептала Диана. Свою машину она назвала «Лорд». Бабушка только качала головой.

Наконец, они подъехали к шлагбауму у элитного района, где жили Коршуновы. Там стоял караул из сотрудников Службы Имперской Безопасности, который заменил обычных охранников. Питер, по сигналу лейтенанта, остановил машину и опустил стекло дверцы водителя. Офицер, заглянув в салон, вдруг дал команду:

— Караул в ружье! Водитель, выйти немедленно из машины! Руки на капот! Совсем эти клоуны-журналюги обнаглели! На все готовы, чтобы на бал попасть! И мундир позорят генеральский и ордена фальшивые нацепили!

Питер медленно вышел из машины, посмотрел на лейтенанта и вдруг рявкнул громовым голосом:

— Что?! Молчать! Смирно! Сгною! На Тарсе топтуном службу закончишь! Где начальник караула?!

К ним уже бежал полковник. Он отдал честь Питеру и пролепетал дрожащим голосом:

— Простите генерал-лейтенант! Это новенький!

— Он молодец! — одобрительно сказал Питер. — Прошу отметить его поощрением. Я бы тоже так поступил! Где это видано, чтобы при таких погонах и орденах, да в таком возрасте. На будущее, полковник. Раздайте всем караульным фотографии приглашенных гостей, тогда не будет проблем.

— Спасибо, господин генерал-лейтенант! — проговорил лейтенант испуганным голосом.

— Молодец! — Питер сел в машину, и она тронулась с места. Сзади раздался голос Дианы:

— Питер, миленький, ты больше не кричи так громко и страшно. Я чуть не описалась со страху! А я беременная, мне нельзя волноваться!

— Солнышко, ты в следующий раз, просто закрывай ушки! С ними иначе нельзя!

— Молодец, Питер, — одобрительно сказала бабушка, — ты этим поступком с лейтенантом, поднял свой авторитет на новый уровень среди сотрудников службы.

— Почему? — удивился генерал.

— Потому что смешать с грязью молодого лейтенанта, это то, что сделал бы любой генерал. А вот поддержать его и похвалить за службу, до этого опустится не каждый офицер с лампасами.