Альтернативная середина

Стук в дверь меня не разбудил. Слишком был тихий и осторожный. Только когда Влад далеко не приветливым тоном произнес: «Войдите», я проснулась. Господи, он прав. Реакция у меня — дерьмо.

Шрапнель просунул голову в дверь. Я мысленно выругала Влада: мог бы дать мне время скрыться ванной. Насколько предосудительно всё это выглядит?

— Простите, мастер, но позвонивший уверяет, что дело срочное. Позвольте дать вам телефон?

Он держал трубку прижатой к боку и явно нервничал. Наверное, Влад с утра часто бывал не в настроении.

Влад жестом подозвал слугу:

— Хорошо, принеси.

Шрапнель подскочил к кровати, как напуганный кролик, и тут же вылетел, прикрыв за собой дверь.

— Кто там? — рявкнул Влад.

Голос Спейда вырвался из трубки с такой силой, что я подскочила.

— Если ты и сейчас не позовешь к телефону Кэт, я поджарю тебя заживо в собственном твоем ядовитом соку.

Я выхватила телефон:

— Что такое? Я слушаю, в чем дело?

Последовало тягостное молчание. Я слишком поздно сообразила, что натворила. Влад дернул плечом, словно говоря: «Теперь ты влипла».

— Мне сказали, что Влада нельзя беспокоить, потому что он в постели. — Каждое слово звучало жестоким обвинением. — Что он совершенно недоступен… Клятые Люциферовы яйца, так ты, поэтому не отвечала на мои звонки?

— Й-я н-не… — Господи, ну почему я заикаюсь!

— Надо же!

— Слушай, брось это! — Злость пришла мне на помощь. — Если что-то не так, просто скажи мне, а если ты просто решил поизображать Полицию Кисок, то тебе надо было начать со своего лучшего друга. Он сейчас, скорее всего, в одной такой зарылся по уши.

— У него задница в огне, если тебя это еще волнует, — ледяным тоном ответствовал Спейд.

Я мигом забыла о злости. Спейд не был склонен к истерическим преувеличениям. Я стиснула трубку, словно она вырывалась из рук:

— Что случилось?

Наверное, мой страх прорвался и в голосе, потому что Спейд ответил без прежнего гнева:

— Твой услужливый призрак Фабиан околачивался в Новом Орлеане, пытаясь с ним поговорить. Из того малого, что он смог узнать, разум Криспина был изменен. А Грегор устроил засаду за городом, намереваясь убить его.

— Что ты имеешь в виду под "его разум был изменен"? — визгливо выкрикнула я. Влад поморщился.

— Так же, как часть твоей памяти была стерта Менчересом несколько лет назад. Оказалось, Грегор нашел способ, как сделать то же самое с Криспином. Он не помнит Фабиана. Он даже не знает, что воюет с Грегором.

Я была настолько ошеломлена, что даже не могла вздохнуть. Как мог Грегор сделать это? Как?

— Криспин отправился в Новый Орлеан ради встречи с Мари. — продолжил Спейд. — После того как она состоялась, насколько я понял, он стал вести себя странно. Затем Мари закрыла Квартал от всех неумерших визитеров, а Грегор собрал войско убийц за пределами города.

Это выбило меня из моего временного паралича. Я вскочила и принялась лихорадочно собирать одежду. Влад невозмутимо развалился, заняв и мое место.

— Ты уже там? Или едешь?

— Мы не можем, в этом вся чёртова проблема. Из-за тебя, по нашим законам, Грегор имеет все права потребовать выдачи Криспина. А сейчас, Криспин даже не знает, что он под угрозой смерти. Он скорее прямиком направиться к Грегору и успеет сказать лишь "удивлен тебя здесь видеть", перед тем как та дрянь зарежет его!

— Он не помнит, почему воюет с Грегором? — Последствия этого, наконец, начали обрушиваться на меня.

— Хотя Фабиан довольно осторожен в том, что говорит, поскольку Криспин до сих пор не знает, как общаться с призраком, тебя он также никогда не упоминал, — жестко заявил Спейд.

Я села на пол, колени дрожали. Секунду я не могла вдохнуть. Потом я отодвинула свои чувства на задний план и начала обдумывать план действий.

— Его надо вывезти оттуда по воздуху. Лучше всего вертолетом. Можно вооружить его серебряными пулями. И в воздухе пересадить на самолет. Говоришь, ты просил мне об этом передать? — Я бросила на Влада по-настоящему угрожающий взгляд.

— Я оставлял тебе сообщения, чтобы ты перезвонила, но о состоянии Криспина и засаде Грегора мы узнали только этой ночью.

Влад пожал плечами, и не думая извиняться:

— Ты сказала, что не хочешь с ними говорить. Это и для меня новость. Я бы рассказал тебе, если бы знал.

Я не стала с ним ругаться. Как-никак, я сама виновата, что спряталась, Влад ни при чем.

— С твоим планом есть одна проблема, Кэт, — натянуто проговорил Спейд. — Иначе мы бы уже предприняли что-то в этом роде. Никого из нашего рода не впустят в город, а значит, и в небо над ним. После приказа Мари для них это стало бы смертным приговором, а она слишком могущественна, чтобы ею пренебречь. Сам бы я рискнул, но, если границу Квартала пересечет один вампир или гуль, Грегор со своими последует за ним. Это дело для людей, а не для вампиров, понимаешь?

Да, я поняла. И поняла, почему Спейд так спешил со мной связаться.

— Дай мне свой номер. Я перезвоню.


***


— Тестируем — три, два, один… Ты меня слышишь, Гери?

Лейтенант Гери Хикс, занявшая мое место в команде Дона, кашлянула и пробормотала:

— Подтверждаю.

Приемник был имплантирован ей под кожу, и мой голос звучал прямо у нее в ушах. Если я закричу, ей будет больно. Микрофон был расположен менее скрытно, у нее в ожерелье.

— Где находишься, Гери?

— Пересекаю улицу Святой Анны и направляюсь к Бурбон-стрит. Птичка еще видит его там?

Я проверила спутниковое изображение Французского квартала на одолженном лэптопе. Турбулентный след самолета не улучшал видимости, но я ниже различила Кости. И женщину рядом с ним.

— Подтверждаю. Ты знаешь, картинка немножко отстает по времени, но он должен оказаться на месте. У тебя все в порядке?

Гери нервничала, и я ее не винила. Ей надо было вытащить Кости, не позволив убить ни его, ни себя. Кости был смертельно силен, плюс, есть большой шанс, что он не узнает ее. Да, я тоже дергалась.

— В порядке, — сообщила Гери.

— Поняла тебя. А теперь иди и покажи ему, что дважды ему тебе не отказать.

Она издала звук похожий на смех. На ее первом задании она не знала, что ее основная цель еще и ее тренер. Это так странно.

Без вопросов.

Я была единственной из знакомых Спейда со связями среди людей, не подчиненных не умершим, притом способных добыть воздушный транспорт с надлежащим вооружением и техникой. Конечно, можно было возразить, что моя старая команда связана с Кости, но никто из них после моего ухода ему не подчинялся. Я осталась у дяди в большом долгу за это.

Мы не были уверены, как была стерта память Кости. Лишь несколько вещей были известными наверняка. Кости не знал о его вражде с Грегором. Он, казалось, больше не может читать мысли людей, так, или он не был бы на изображении с этой двуличной шалавой. Ох, да и он определенно не имел понятия о том, что был женат. Что если всё, что он знал обо мне еще можно частично вернуть. Может быть, в его голове я упала до статуса бывшей подружки.

Или возможно я полностью исчезла.

Гери, будучи человеком, не могла видеть Фабиана, однако он тоже был там, пытался намекнуть, что мы задумали, оставшись не замеченным для подручных Мари. Непростая миссия. Когда все кончится, я и у Фабиана буду в долгу. Как расплатиться с призраком? Об этом я подумаю позже.

— Подхожу к цели, режим молчания, — прошептала Гери.

На экране я наблюдала за её приближением к Кости. Он был у Пата О’Брайана, на открытой площадке, попивая, как я думаю, виски, как обычно. Его рука расположилась вокруг симпатичной брюнетки, которая практически вцепилась в него. Даже сейчас её рука гладила его по бедру.

Я сжала кулаки. Сука, у нас с тобой состоится длительный, кровавый разговор после того, как всё закончится.

Каннель не могла услышать моей мысленной угрозы, зато Влад слышал. Он раскинулся в кресле напротив меня, воздушные ямы его не тревожили. Мы направлялись к пункту рандеву, если все пройдет хорошо.

— Она тебе действительно не нравится?

Я не стала отвечать вслух, чтобы не сбивать с толку Гери, так как на мне была мини-гарнитура.

"Да. Очень, очень сильно не нравится".

— Понимаю, что слишком откровенна, — промурлыкала в моем наушнике Гери, подходившая на экране к Кости и его спутнице Каннель, — но, увидев двух таких восхитительных существ, я никак не могу решить, кого же я хочу трахнуть в первую очередь.

— Хорошая девочка, — шепнула я.

Господи, болеть за команду, играющую против моего любимого. Ну почему я не могу жить нормальной жизнью?

С мрачным ожиданием я наблюдала, как Кости ставит свой напиток.

Не каждая фраза сработает. Этот мужчина был чертовым магнитом для цыпочек, а Гери была не совсем в его вкусе. Но с этим вступлением? Она обратила на себя его внимание, все отлично.

— Ответ очевиден, милая, — ее ожерелье передавало каждый оттенок его акцента. — Дамы вперед. Верно, Коричка?

Понимающий смешок Каннель поразил меня прямо в сердце. Подлокотник кресла треснул у меня в руке.

— Она выглядит такой пылкой, cherie. Я рассчитывала на компанию понежнее, non?

Гери не позволила Каннель пренебрежительно отпихнуть себя. Она запустила пальцы в выпивку Кости и устроила шикарное зрелище, слизывая с них алкоголь.

— Я буду кроткой, как ягнёночек, милая.

Гери действительно далеко ушла от той личности, которую я тренировала несколько месяцев назад. Каннель еще могла колебаться, но Кости нет. Он схватил ее запястье, медленно пробежался губами по ее ладони, а затем он сделал то, что я не смогла увидеть, но это заставило Гери вдохнуть.

— Никогда не давайте чему-то прекрасному пропасть зря.

Его голос был полон обещаний, оргазм для ушей. Слышать, как это говориться кому-то другому было еще одним ударом в сердце, но я это скрыла. Мне нужно было делать свою работу. Все остальное было второстепенно.

Гери сама говорила многообещающе:

— Может, ты покажешь мне, что ты имеешь в виду?

Кости протянул ей свой стакан:

— Пей.

Она глотнула. Я полностью напряглась, когда Кости отсел и заключил Гери в свои объятия. Сквозь микрофон Гери я слышала, как его тело терлось об нее, и ее довольный полустон, и его мужественное ворчание, когда он прижал ее к себе.

Через целых две минуты он поднял голову. К тому времени я уже почти желала его смерти.

Влад смотрел на меня без жалости:

— Этим мог бы заняться кто-то другой.

Он был прав. Я сама вызвалась быть на связи. Не доверяла никому в таком важном деле, как бы мучительно оно ни было для меня.

— Вот, что я имею в виду. — Кости мягко сказал Гери.

— Ты, ах… — она взволнованно задыхалась. — Ты определенно показал свою точку зрения.

— Ты отлично справляешься, — сказала я Гери очень низким голосом. Она не должна отвлекаться, беспокоясь о том, как я это воспринимала.

— Заставь его двигаться.

— Что это было? — резко спросил Кости.

Мы были обеспокоены этим. Вампиры имели отличный слух, поэтому приемник находился под кожей. Также поэтому я настаивала на том, чтобы быть на связи. Если Кости подслушает нас, я буду единственной, кто сможет его удержать. Никто не знал его лучше, чем я.

— Что? — Гери попыталась разыграть невинную карту.

Кости стал обыскивать ее, быстро оббегая руками сверху до низу, теперь, на более деловой манер. Замешательство Каннель было заметно даже на спутниковом изображении. Нужно было что-то срочно делать. И моментально.

— Прости меня за это, — извинилась я перед Гери.

Затем громче:

— Кости! Наклонись и слушай, и ради бога, ты можешь делать это менее заметно?

Это поразило его. Определенно, скрытый голос, шипящий на него, был не совсем тем, что он ожидал.

— Chéri? — Спросила Каннель. Она не должна была меня слышать. Даже после всех этих лет, она до сих пор была человеком.

— Угомони сучку, — рявкнула я. — Из-за нее тебя убьют.

— Не волнуйся, сладкая, не обращай внимание, — сказал он ей. Затем шуршащий звук предшествовал изображению Кости, потянувшегося ближе к Гери, удерживающего ее за плечи.

— Какая милая у тебя шейка. Давай посмотрим, какова она на вкус.

Если бы я была Гери, я бы не проглотила это явное предупреждение, которое можно было перевести как: "Что-то пойдет не так и твоя яремная вена — моя". К счастью, это позволило ему быть прямо рядом с приемником.

— Как тебя зовут, дорогая?

Хотя Гери ответила ему, сказав вымышленное имя, я знала, что Кости обращается ко мне.

— Ты не узнаешь мой голос?

— Нет, — предназначенное для меня.

Для Гери:

— Ты не похожа на Александру.

Меня почти начали душить рыдания, когда мои самые ужасные опасения подтвердились. Я была полностью стерта из его памяти. После всего, что мы прошли, сейчас я была лишь незнакомым голосом.

— Это название корабля, который доставил тебя в Австралию в 1788, - ответила я, контролируя себя. — Ты можешь мне верить. Я э… друг Спейда.

— Тебе следует постараться получше, — сказал он, запустив руку в волосы Гери.

Она начала целовать его шею так, как будто следовала его инструкциям. Каннель, кажется, начинала беспокоиться. Я должна была заставить его поверить.

— Твою мать звали Пенелопа. Она умерла от сифилиса, когда тебе было семнадцать. Мадам Люсиль разбрызгала на нее бутылочку ее любимого парфюма, перед тем как ее тело было похоронено. Каждый раз, когда ты чувствуешь запах фиалок, он напоминает тебе о твоей матери.

Сугубо личные вещи, чтобы озвучивать их, когда кто-то слушает, но у меня не было выбора. Молчание последовало за моими словами.

— Я подхожу под твои стандарты? — Спросила Гери.

Кости до сих пор держал ее голову под наклоном. Я задержала дыхание.

— Ты подойдешь. — Сказал он, в конце концов.

Я выдохнула с облегчением. Кости может меня больше и не знал, но пока слушал.

— Обо всём по порядку. Каннель предатель, и весь город окружён. Ты должен попасть на вершину собора Св. Антония так быстро, как сможешь, но будь незаметным. За вами наблюдают.

— Ты так великолепен, малыш, — сказала Гери, ловя его рубашку своими руками. — Должны ли мы узнать друг друга получше? Я так хочу трахаться, что ты, и представить не можешь.

Кости отцепил себя от Гери, чтобы взять руку Каннель:

— Не могу заставлять ждать красивую девушку. Давай, Каннель. Сегодня я хочу ее.

— А у меня есть выбор?

Я расслышала обиду в голосе Каннель и едва не заорала.

— Не сегодня, милая.

— Cherie…

— Всех прежних выбирала ты, — перебил Кости, проводя их сквозь толпу. — А будешь хныкать, не дождешься своей очереди на нее.

— Маленькая французская шлюха, — ляпнула я, не в состоянии сдержать себя. Кто-нибудь еще? Ну, не замечательно ли это?

Кости остановился у обочины:

— Аккуратней, Александра, — сказала он приятным голосом. — Или ты упустишь свою маленькую перспективу.

Я знала, что это было адресован мне, поэтому я ответила:

— Не надо приятель, я замужем за шлюхой.

Влад глянул на меня. Я замахала рукой в его сторону, как бы говоря " знаю, знаю, я стараюсь!"

— Продолжай продвигаться к церкви, — сказала я, возвращаясь к делу.

Потом сняла наушники и заговорила в свой мобильник:

— О'кей, Дон, разворачивай силы. Они идут. Скажи Куперу, чтобы не сбрасывали лестницу, пока они не подойдут на пятьдесят ярдов.

— Понял, Кэт.

Я снова надела наушники. Гери как раз начала говорить Кости, что хочет заняться любовью на церковной крыше, а Каннель возражала.

— Non, там могут быть крысы! Почему бы нам не провести вечер здесь? Я же говорила, у меня прекрасные подруги в Метрери, я хочу с ними встретиться.

— Вот что я тебе скажу, моя сладкая. Сходим завтра. Ты уже так давно мечтаешь встретиться с этими девочками, что они, верно, нечто особенное.

— Oui. Tres magnifique (Фр. "Да. Очень прелестные.")

— Тощая сучка пытается вывести тебя из города, да? — сказала я с нарастающим гневом. Возможно, техника Влада сажать на кол не такая уж и плохая идея. Теперь буду знать почему.

— Завтра сделаем то, что ты предлагаешь, а сегодняшняя ночь будет моей, — продолжил Кости. — Обещаю, ты узнаешь меня с новой стороны.

И меня тоже. Мне не терпелось вновь встретиться с Каннель.

Я больше не могла видеть их троих. Они вышли из зоны видимости моего спутника, когда начали идти.

— Оглянись по сторонам, Кости. За тобой следят?

— Какая прекрасная ночь, не так ли, леди? — пауза. — Я люблю этот город. Он так очаровательно наполнен призраками.

— Не беспокойся о призраке, если это тот, что доставал тебя сутками. Он друг.

— Я люблю одержимые призраками места, — ответила Гери, продолжая беседу. — Ты не думаешь, что нас поймают, пока мы будем карабкаться на крышу, не так ли?

Кости вновь ее поцеловал. Я не могла увидеть, но я это услышала.

— Ничуть.

Отлично. Все чисто. Господи, хоть бы все кончилось быстро и благополучно.

— Вот какой расклад, Кости. Вертолет будет пролетать над церковью на высоте около двухсот ярдов. К нему прикреплена цепная висячая лестница. Когда ты увидишь, что он приближается, ты рывком поднимаешься вверх, захватив с собой обеих цыпочек, и цепляешься за нее. Как только ты покинешь пределы города, ты перепрыгнешь на крышу другого самолета. На нем будет Спейд.

— А, вот и церковь, — ответил он в ответ. — Александра, любовь моя, погляди минутку на меня. Тебе не надо дергаться из-за моих глаз и клыков, ясно? Ты не заметишь в них ничего необычного. Ты не боишься, потому что знаешь, что я не причиню тебе вреда. Повтори.

— Ты не причинишь мне вреда, — повторила Гери. — Я не боюсь.

Так вот как Кости прикрывает сверкающий взгляд и острые зубы, когда нажаривает человеческих женщин. Я так и думала, хотя ни разу не спрашивала. И без этого мне о его прошлом известно больше, чем хотелось бы. Я догадывалась, что эта сцена разыгрывается для Каннель, Кости знал, что Гери в курсе его тайны. Просто проделывает все как обычно.

Мне хотелось блевать.

— Ну что, Коричка?

— Если иначе нельзя, cheri.

— Нельзя.

Несколько минут громкого шороха, и Кости заговорил снова:

— Вот и крыша. Нечего ежиться, petit, нет здесь крыс.

«Влад, давай вертушку». Подумала я.

Он исполнил мысленный приказ и, взяв у меня сотовый, нажал перенабор.

— Они на крыше, — кратко сообщил он Дону. — Сколько займет?.. Да. — И закрыл телефон. — Шесть минут.

— У тебя шесть минут, Кости. Помни, при прыжке придется держать их обеих, и Каннель не захочет этого делать.

— Идите сюда, красавицы. Так-то лучше.

Голос у Кости изменился. Превратился в благодушное мурлыканье, от которого я всегда таяла. Сейчас, услышав его, только сильнее взбесилась. Хуже того были последовавшие затем вздохи и тихое чмоканье поцелуев.

Потом заговорила Гери:

— Эй, моя сладкая. Малость полегче.

— Зачем? — голос Каннель звучал агрессивно. — Я готова к тому, чтобы ты доставила мне удовольствие.

Я взглянула на часы:

— Еще две минуты. Тяни, но спокойно, Гери.

— Не жадничай, Коричка. Я ее для тебя подслащу. От ожидания только лучше будет. Почему бы тебе не найти своему ротику применение получше, чем постоянно жаловаться, petite? Ох, да. Вот так.

— Сукин ты сын, — выплюнула я. Не требовался спутник, чтобы понять, куда он направил ее рот.

— Ты, эм, возможно не захочешь это делать, — голос Гери дребезжал.

Каннель издала искаженный звук. Влад поднялся и начала массировать мои плечи. Теперь я плакала. Тихие, свирепые, тщетные рыдания.

— Достигни своей цели, — мягко, но строго сказал Влад.

Я колотила кулаком по колену, но не закричала, как хотелось. Вместо этого я следила за движением секундной стрелки и старалась с профессиональной отстраненностью ловить признаки угрозы. К несчастью, большая часть, слышных мне звуков не несла в себе ничего угрожающего.

Девяносто секунд… шестьдесят… тридцать… двадцать…

— Десять секунд, — я прохрипела. — Девять, восемь, семь…

— Знаешь что, Коричка? — Голос Кости утратил свою соблазнительность и превратился в холодную сталь. — Ты в этом чертовски плоха.

— … один! — Закричала я со всей горечью, что была во мне.

Потом был только шум винта, и наконец, я услышала звон металла, глухой удар и слова Гери, которых я так ждала:

— Мы внутри!

Вертолет был снабжен специальным глушителем, уменьшавшим все звуки. Но он же мешал мне слышать Купера и двух запасных пилотов. Но не Гери, конечно.

— Раскошеливайся, Кости, и я надеюсь, ты богат.

Он рассмеялся:

— Почему?

— Консультации по вопросам брака, — ответила Гери. — Тебе понадобиться лучший из всех тех, кого ты сможешь купить.

— Брось это, — сказала я ей очень мягко.

— Я не знаю, кто дезинформировал тебя, дорогая, но я не женат.

— Она еще дышит? — спросила Гери, меняя тему. — Ты основательно ей врезал.

— Жива.

Что-то протащили по полу, потом Гери резко проговорила:

— Пыталась запихнуть мою голову себе между ног? А кто теперь доволен, сучка?

— Она твоих пинков не чувствует, — без укоризны в голосе заметил Кости.

— А, зато я чувствую, и мне это нравится!

— Ты тоже друг Чарльза?

Чарльз было настоящим именем Спейда. Вампиры никогда не могут выбрать что-то одно. Замечательно, теперь он задает вопросы.

— Она мой друг, Кости. Как и те, кто управляют вертолетом. Спейд всё тебе объяснит, как только ты его увидишь. Должно хватить нескольких минут, чтобы ты покинул город.

— И есть еще ты, кому я также задолжал благодарность, — теперь он звучал ближе. Должно быть, он стоял прямо рядом с Гери. — Как ты узнала о любимом парфюме матери? Я не припоминаю, чтобы когда-либо рассказывал это Чарльзу.

— Длинная… длинная история, — мое горло было сдавлено подавляемыми рыданиями. Что же я должна была сказать? Ты меня не помнишь, но однажды, мы были безумно влюблены?

— Ты можешь рассказать мне об этом. Я возьму тебя и твоего мужа на званый ужин. Бывший жиголо, да? У нас есть, что-то общее.

Гери выдала лающий смех:

— Парень, ты не представляешь, что ты несешь.

Я не могла сломиться сейчас, будучи так близко к финишу.

— Не заморачивайся. Мы, ох… мы расстались.

— Ох? — пауза. — Тогда пусть будут только ты и я.

— Я вешу триста фунтов, у меня запущенная форма сколиоза и мне только перевалило за шестьдесят, — отрезала я.

Кости не упустил возможность:

— Тогда ужин и театр.

Я рассмеялась, даже не смотря на то, что слезы вновь начали лить ручьем. Я хотела подтверждения, что между нами все действительно кончено и вот оно. Он даже меня не знает. Дальше уже некуда.

— Я рада, что ты в безопасности, Кости. Поблагодари Фабиана, он призрак. Он был хорошим другом.

— И от кого же я должен передать ему благодарность?

— Кэт, — я подождала секунду, но он никак не отреагировал. — Кэт говорит, спасибо.


***


Я дождалась, пока Кости передадут на самолет Спейда, как договаривались ранее, и только потом сняла наушники. Гери, наверное, обрадовалась, что мой голос больше не бьет ей в перепонки. Воздушный прыжок Кости совершал в одиночку; она и Каннель остались в вертолете. Предполагалось, что самолет Спейда встретится с нашим на одной из баз Дона, но теперь в этом не было необходимости.

Я позвонила дяде:

— Измени курс полета Кости. Не говори мне куда, но со мной не стыкуй.

Дядя не задавал лишних вопросов:

— Хорошо, Кэт.

Я дала отбой. Влад все это время наблюдал за мной. Я сумела выдавить, наверное кошмарное, подобие улыбки:

— Вот и ответ.

— Он тебя даже не помнит и не то, чтобы о его прежних повадках тебе не было известно, — ответил Влад без ложного сочувствия в голосе.

Верно, знала. Но не ожидала, что буду слушать, как Канелль находит мягкую начинку в леденце Кости. Он находился на другом самолете уже более двух часов. Спейд звонил мне несколько раз, но я не отвечала. Я знала, что они в безопасности. Больше говорить было не о чем.

Мы, наконец, приземлились на базе — на какой, я не знала. Снаружи большая часть расположений военных выглядит одинаково, но я все же не смотрела. Мои глаза были закрыты и я держалась за локоть Влада, выходя из самолета.

— Привет, командир, — раздался мужской голос.

Я улыбнулась еще с закрытыми глазами:

— Купер, сказала бы, что рада тебя видеть, но подожди еще минуту.

Он хохотнул, и через минуту я была внутри расположения.

— Теперь можешь открыть глаза, — сказал Купер.

Первое, что я увидела, — его знакомое лицо, темную кожу и стрижку еще короче, чем у Тэйта. Я наскоро обняла его, кажется, удивив, но, когда отстранилась, он улыбался.

— Скучал по тебе, чудо природы, — сказал он.

— И я по тебе, Куп. Какие новости?

— Вертушка Гери села тридцать минут назад. Пленница надежно упакована и пришла в себя. Ян там, допрашивает ее.

Это заставило меня на самом деле улыбнуться. Я попросила вызвать сюда Яна, потому что он безжалостный ублюдок, — а сейчас это мне в нем и нравилось.

— Можешь остаться здесь или пойти со мной, тебе решать, — обратилась я к Владу.

— Пойду, — ответил он, бросив беглый взгляд на подплывавшего к нам Фабиана.

Призрак завис рядом с Купером, который, как все люди, его не замечал.

— Фабиан, ты был неподражаем, — заговорила я. — Что бы там ни было, я о тебе позабочусь. У тебя всегда будет дом.

— Спасибо, — ответил он, теплым жестом проведя рукой сквозь мою ладонь. — Мне очень жаль, Кэт.

Этого он мог не говорить. И так было очевидно.

Моя улыбка сникла:

— Тот, кто утверждает, что неведение — блаженство, близорук, скажу я вам. Но что сделано — то сделано, и теперь я собираюсь возобновить одно знакомство.

Призрак мгновенно воодушевился:

— С Кости?

— Нет, с той маленькой сучкой и тебе, скорее всего, не захочется идти за мной туда. Это будет отвратительно.

Мне не пришлось повторять дважды. Фабиан растворился в воздухе. Отличный трюк. Жаль, что на него способны только духи.

Влад косо на меня посмотрел:

— Так ты вообще не намереваешься с ним больше видеться?

— Да. Нас больше не связывают официальные узы, и теперь, он бы меня даже в очереди не узнал. Плюс, я ходячая спутниковая система для вампира, который ничего так сильно не желает, как смерти Кости. Я бы так сказала, лучшее, что я могу сделать, это убраться подальше от Кости… и вернуться к Грегору.

Влад посмотрел на меня так, будто у меня неожиданно выросла вторая голова:

— Не будь идиоткой. Ты не можешь доверять Грегору.

Я издала звук, который никто бы в жизни не принял за смех. Я бы точно. Но я верила, что смогу достаточно удерживать Грегора подальше от Кости, пока он и Менчерес не смогут выяснить, как исправить память Кости.

— Ты можешь остаться со мной. Грегор не посмеет на меня напасть; у него и так достаточно могущественных врагов.

Я дотронулась до его руки и улыбнулась:

— Я ценю твое предложение, правда. Но потом Грегор лишь использует Кости, чтобы выманить меня и несмотря на то, что я злюсь на него, это сработает.

Влад ничего не ответил, он просто смотрел на меня взглядом, значение которого я не могла понять. Больше аргументов я выслушивать не хотела, поэтому развернулась в сторону офиса моего дяди, не дожидаясь, последует за мной Влад или нет.

Как выяснилось, дядя ждал меня в глубине коридора. И выглядел… плохо.

— Что-то не так? — сразу забеспокоилась я. — Самолет Кости проследили? Или атаковали? Или хуже?

— Нет, — закашлялся он. — Просто я простужен.

— Ох, — я обняла его, приветствуя. Меня удивило, когда он сжал меня в объятиях и придержал. Мы не были нежничающей семьёй.

Влад принюхался:

— Простужен?

Дон выпустил меня и с досадой взглянул на него.

— Вот именно. Не беспокойся, для твоего вида это не заразно.

Сказано было резко. Черт, видно, Дон действительно чувствовал себя дерьмово. Обычно он бывал вежливее, хоть вампиры и не числились его любимцами.

Влад оглядел Дона снизу вверх и пожал плечами, вынимая свой мобильный телефон, как бы подчеркивая, что Дон не заслужил ответа. Его пальцы порхали над ним, набирая самое быстрое сообщение в мире.

Дон сразу вернулся к делу. Это была его отличительная черта.

— Дэйв по рации подтвердил, что все воспоминания о тебе были полностью стерты из памяти Кости. Он был поражен, когда узнал, что был женат и теперь он настаивает на том, что хочет тебя увидеть. Дэйв просит разрешения для перелета сюда.

— Нет, — сказала я сразу. — Скажи Дэйву, чтобы забыл об изменении курса. Если Кости хочет удовлетворить свое любопытство относительно меня, то кто-нибудь может дать ему мою фотографию. Грегор просто обезумеет от ярости, когда поймет, что Кости скрылся от него и если я буду рядом с ним, то это только поможет Грегору его выследить.

— Это единственная причина? — тихо спросил Дон.

Мне пришлось отвернуться и моргнуть, чтобы очистить вдруг затуманившееся зрение:

— Независимо от того имели ли мы хоть какой-нибудь шанс, пусть даже очень маленький, беря в расчет то, что Кости оставил меня и не сказал лишь, скатертью дорога, то теперь все кончено. Я не знаю, как Грегор это сделал, но вырвав меня из памяти Кости, он убил всю надежду на совместное будущее. Ты не можешь жалеть о потере человека, которого ты даже не помнишь, так что… вот так.

Мой дядя не начал спорить, хотя по нему было видно, что он сомневается:

— Ян начал задавать вопросы пленнице о том, как Грегор смог сделать такое. Она не была особо словоохотлива.

— Ох, неужели? Значит, пора мне повидать старую подружку.


***


Каннель, казалось, за прошедшие двенадцать лет не постарела ни на день. Только красновато-коричневые волосы были подстрижены короче. Должно быть, благодаря им она и получила имя Каннель. По-французски — «корица».

Она сидела на стальной скамье, тянувшейся по всей длине квадратной, похожей на коробку камеры. И была не связана, поскольку тут же находились Ян и Гери. Даже если бы она каким-то чудом и сумела пробиться мимо них, за дверью ждала еще охрана. Под глазом у нее был синяк, изо рта и с виска сочилась кровь, но она не смирилась.

Когда я вошла, она моргнула и рассмеялась:

— Bonjour, Кэтрин. Давно не виделись. Ты наконец стала похожа на женщину, я весьма удивлена.

Я позволила губам скривиться в мерзкой усмешке:

— И тебе bonjour, Каннель. Да уж, отрастила груди и задницу, и еще много чего. Как много меняется за двенадцать лет, а?

Она вцепилась прямо в глотку:

— Должна поздравить тебя с таким любовником, как Кости. Qu'un animal, non? (Он просто животное, не правда ли? Фр.) В данном случае, его репутация… приуменьшила его достоинства.

Сука! Как мне хотелось сорвать с ее лица эту ухмылочку!

— Жаль, что твое постельное искусство его не вдохновило. Я хочу сказать: тот факт, что тебе не удалось вытащить его из города ради групповушки, о многом говорит, верно? И как ты умудрилась сделать плохой минет? Эти слова, как правило, оксюморон.

Ян хмыкнул с мрачным юмором:

— А вы, дамы, давние знакомые, не так ли? Лучше бы тебе уже заговорить, куколка. Я был с тобой мягок, но у Кэт отвратительный характер. Она может убить, прежде чем я сумею ее вразумить.

— Она? — Каннель презрительно щелкнула пальцами. — Она маленькая девочка.

Ох, не та я девочка и не в том настроении, чтобы со мной так шутить.

— Передай мне этот нож, Ян.

Он передал нож, сверкнув бирюзовыми глазами. Гери, похоже, занервничала. Каннель и глазом не моргнула.

— Ты меня не убьешь, Кэтрин. Разыгрываешь крутую, но я вижу перед собой ту же девчонку.

Ян рассматривал Каннель с удивлением:

— У нее не все дома.

— Нет, просто помнит, какой я была раньше. Грегор поначалу сделал ту же ошибку.

Я снова улыбнулась Каннель, перебрасывая нож из руки в руку. Она следила за ним взглядом, и на ее лице в первый раз мелькнуло колебание.

— Помнишь, Грегор не хотел, чтобы я превращалась в большую гадкую суку. Ну, так я превратилась. А сейчас я спешу и вот что собираюсь сделать, я сделаю тебе обрезание, и единственный способ меня остановить — это заговорить. Так что, пожалуйста, молчи.

Она мне не поверила. Когда Ян схватил ее, а я разрезала ее трусы, она все еще смотрела на меня, словно говоря: «Ты не посмеешь!». Когда я использовала свои бедра, чтобы раздвинуть ее ноги, она до сих пор думала, что я блефую. Только когда я отрезала вышеупомянутые ткани одним взмахом вверх, она уяснила всю картину происходящего.

И не могла перестать кричать.

— Ух ты, спорю это больно, — сказала я холодно. — Ян уже облизывается на всю эту кровь. У тебя есть выбор, Каннель. Мы можем приложить это обратно, и с мазком крови вампира ты будешь, как новенькая. Или…

— Верни на место! Верни на место!

— Расскажешь то, что мы хотим узнать?

— Oui!

После того как я выслушала все ее старания на коленях перед Кости, я была почти разочарована.

— Ян?

Каннель все еще кричала, когда он взял ее отрезанный кусок плоти и покрыл его своей кровью, и хлопнул его между ног, как если бы он играл в "Прикрепи Хвостик Ослику". Затем он разрезал ладонь и приложил к ее рту.

— Брось выть и глотай.

Она глотнула у него с ладони. Через несколько секунд кровь остановилась и ее плоть сама срослась вместе.

Гери не могла оторвать взгляд от заживления клитора Каннель. Она рефлекторно вздрогнула и потерла собственную промежность. Я была больше сосредоточена на лице Каннель. Хотите, судите, хотите, нет, но она должна держать свое слово.

— Теперь, когда мы установили, что я действительно в мерзком настроении, перейдем к стадии «вопрос — ответ». Да, и если ты опять заставишь меня прибегнуть к этому ножу… я не стану ничего возвращать на место. Как Грегор сделал это? Как он украл память Кости?

Каннель все продолжала трогать себя, в ужасе уставившись на меня.

— Грегор заставил Мари выполнить заклинание, которое частично стирает память человека. Он подумал, что ты заслужила узнать, каково это ощущать, что человек, которого ты любишь, забывает о тебе и сношается с другими, прямо как ты и поступила с Грегором.

Ох, как же я ненавидела Грегора. Ему было недостаточно того, что я просто бегаю повсюду с закрытыми глазами, он также хотел убедиться, что я это делаю с вырванным наружу сердцем.

Ян спросил:

— Почему он просто не убил Криспина? Если он смог застать его достаточно беззащитным, чтобы Мари раздолбала ему разум, отчего он не вонзил серебро ему в сердце?

Рот Каннель искривился:

— Королева Орлеана не позволила этого. Она сказала, что Грегор может убить Кости только вне города. Она не хотела участвовать в заклинании или их встрече, но так или иначе, Грегор сделал ее.

— В смысле, он заставил ее?

— Нет, ты не поняла. Он ее сделал, это его кровь превратила ее в упыря, а второго старшого Грегор убил в ту же ночь, когда ее подняли, поэтому она подчинена только ему. Грегор согласился в обмен отпустить Мари, а она больше ста лет добивалась свободы.

— А Кости доверял Мари, поскольку она всегда гарантирует свободный проход к себе… — Вот хитрый грязный подонок! — Какова твоя роль?

— Я должна была трахать его, naturellement, и единожды уверившись, что ты узнала о его измене, я должна была отвести его к Грегору.

Она действительно хитро усмехалась, пока говорила. Мой гнев стал ледяным.

— Это все, Каннель?

— Oui.

Я повернулась Яну:

— Думаешь, она о чем-то умолчала?

Я встретила его такой же холодный взгляд:

— Нет, куколка, думаю, это все

Нож, скользкий от крови Каннель, был еще у меня в руке.

— Каннель, — ровно и четко проговорила я, — я сейчас тебя убью. Предупреждаю, чтобы у тебя была секунда помолиться или, если хочешь, поразмыслить. Ты соблазнила моего мужа с намерением подставить его под нож, а этого я простить не могу.

— Нет, Кэт, — сказала Гери.

Я ей не ответила.

Взгляд Каннель исполнился злого вызова.

— А Кости не твой муж. Ты жена Грегора.

— Схоластика. Ты теряешь время, примирись с Богом. Быстро.

— Я — человек, — прошипела она. — Я живу и дышу. Может, тебя и хватило, чтобы меня ранить, но не убить.

Я и это пропустила мимо ушей.

— Мари за свою роль получила свободу, а тебе Грегор что обещал? Обратить тебя?

Еще один злобный взгляд.

— Oui. Это плата за годы службы.

— Ты поставила не на ту лошадку, — сказала я. — Если бы ты рассказала Кости о том, что случилось, он бы сам тебя обратил. Он почитает такой путь. Вместо этого, ты попыталась его убить. Ты не будешь вампиром, Каннель, но умереть, как вампиру я тебе позволю.

Она встала передо мной:

— Не посмеешь. Грегор тебя убьет.

Она посмотрела вниз. Серебряный нож торчал в ее груди. Он еще вибрировал несколько мгновений от последних сокращений сердца. Каннель изумленно взглянула на дрожащую рукоять, потом ее глаза остекленели и колени подогнулись.

Я стояла над ней, чувствуя, как меня поглощает тот же ужасный холод.

— Может, Грегор меня за это и убьет, Каннель. Я готова рискнуть.


***


Я не торопясь принимала душ, но льющаяся на меня горячая вода не смогла меня согреть. Тем не менее, она смыла прочь кровь, а это уже что-то. Наконец, я выключила его и схватила полотенце. Больше тянуть нельзя. Были вещи, которые я должна была сделать, хотелось мне того или нет.

Раздевалка была пуста. Гери оставила мне кое-какую одежду, несмотря на то, что она определенно разочаровалась в моих действиях. Все же, у нее не было выхода, так как Дон просто поднял бровь и сказал, что это было не гражданское дело. Если Гери останется на этой работе достаточно долго, то со временем потеряет чувство правильного и неправильного, это было не обязательно хорошей вещью, но это факт, все одинаково.

Пожертвованной Гери одеждой оказалось желтое платье до пят с пурпурными цветами, оно выглядело весенним и веселым. Я чувствовала себя озимевшей и подавленной. Казалось, что прошли месяцы с тех пор, как я надевала свою одежду. Я не узнаю свои собственные трусики, если они только не укусят меня за задницу.

Она также оставила свои туалетные принадлежности, догадываюсь, что это был намек. Я воспользовалась зубной щеткой и пастой, хотя меня не волновало, оскорбиться ли Грегор моим дыханием. Косметикой я особо себя не утруждала, воспользовавшись лишь помадой, потому что мои губы на ощупь были словно наждачная бумага. Затем я посмотрела в зеркало. Теперь, когда я была чистой, я выглядела больше похожей на смерть согретую, вместо холодной, угрюмой смерти.

Лицо Каннель продолжало вспыхивать у меня в голове. Холодная, угрюмая смерть. Вот, что я ей подарила.

В дверь постучали:

— Могу я войти?

Гери. Я кивнула:

— Конечно.

Она вошла в раздевалку и, глядя на нее, было видно, что она все еще огорчена мной.

— Прежде, чем ты что- либо скажешь, — начала я, — ты должна знать…

— Я здесь не из-за этого, — прервала она. — Хотя да, но не о том, о чем ты подумала.

— Ох. Эм, если это касается того, что ты делала с Кости, я предполагаю…

— Святые угодники, Кэт, хватит гадать, — Гери начала ходить туда — сюда. Ее пепельно светлые волосы были в их естественном коротко подстриженном состоянии, а мышцы на ее ногах сокращались при каждом движении. — Совершенно не об этом, хотя Кости ласкает словно демон, не правда ли? Я хочу, чтобы мы это прояснили, перед тем как я зайду дальше.

Я была заинтригована:

— Хорошо. Только между мной и тобой.

— Я слышала, как ты сказала, что у вас с Кости все кончено. Это правда?

У меня расширились глаза и я ощетинилась.

— А что? Теперь, когда ты знаешь, что он одинок, хочешь больше, чем он уже дал тебе? Например, что-то вроде того, что ты увидела, когда он вытащил свой член наружу?

Она перестала расхаживать:

— Спокойней, Кэтзилла. Я не по части твоего мужчины. Я думала, не будешь ли ты охотиться за моим.

— Хах, о чем ты вообще говоришь?

Гери приземлилась на ближайший стул:

— Я встречаюсь с Тейтом.

Такого я не предвидела. На некоторое время я уставилась на ее, пока не обрела голос.

— Как давно?

— Несколько недель. Дон не знает, как и остальная часть команды, хотя я думаю, что Дэйв и Хуан догадываются. Тейт все еще влюблен в тебя, я знаю, но я решила закрыть на это глаза. Ты замужем и никогда не бываешь поблизости, так что я решила, что он это переживет. Однако, на прошлой неделе, он тут же вылетел, как только узнал о том, что у вас с Кости проблемы. Теперь Кости тебя не помнит, и ты не собираешься повторять знакомство, так что я хочу знать, открывает ли это новую возможность для Тейта.

Как профессионал, я была возмущена тем, что Тейт решил снюхаться с младшим офицером, как женщина, я сочувствовала Гери. Решив обсудить это со мной, она показала, что определенно испытывает сильные чувства к нему, потому что мы не знали друг друга очень хорошо.

— Я не вижу Тейта, чем-то большим, чем друг и это не измениться, — было всем, что я в итоге сказала.

Она склонила голову:

— Ты, возможно, хочешь сказать ему это.

— Поверь мне, — я открыла дверь, внезапно взволнованная желанием уйти. — Я говорила.


***


Я еще не успела дойти до конца коридора, как меня схватили сзади, мои чувства обнаружили нечеловеческую энергию слишком поздно. Я закричала, недоумевая, как вампир смог прорваться через защиту базы.

— Здравствуй, Кэт, — сказал знакомый голос.

Спейд. Я перестала брыкаться, страх пробежал сквозь меня. Если он был здесь…

— Как, черт возьми, ты сюда попал? — отрезала я, оглядываясь по сторонам, как только он меня отпустил. К счастью, Кости нигде не было видно.

— Кто-то, обладающий намного большим здравым смыслом, чем ты, сообщил мне место твоего нахождения, — ответил Спейд.

— Кто? — начала я, но затем остановилась, вспомнив, как Влад начал кому-то писать сообщение после того, как заявил, что я не должна возвращаться к Грегору. Черт бы побрал этого надоедливого Румына.

— Криспин хочет поговорить с тобой, — начал Спейд. — Он сейчас принимает душ.

Я горько рассмеялась:

— Я надеюсь, с отбеливателем и сильным бактерицидным средством.

Тень раскаяния мелькнула на лице Спейда, прежде чем ожесточиться:

— Хорошо, что и ты скупалась, иначе я подозреваю, от тебя бы несло Владом.

Я уже собиралась исправить его ложное предположение о себе и Владе, но остановилась. Зачем мне это делать?

— Могло быть и хуже, — я остановилась. — Я могла бы сделать так, чтобы Кости нас слышал.

Спейд закрыл глаза:

— Криспин невероятно сожалеет об этом. Он никогда бы так не поступил, если бы знал, кем ты была.

Даже не смотря на то, что мне хотелось быть подальше от Спейда и базы, пока Кости не вышел из душа, я должна была спросить:

— Сколько потеряно?

Его глаза распахнулись.

— Все, что связанно с тобой. Впоследствии это повлекло за собой несколько прошедших лет. Кости не был в курсе его нового статуса со-правителя линии Менчереса. Он до сих пор думал, что находиться под руководством Яна. Как выяснилось, это также повлияло и на его способности. Он не так силен и не может слышать мысли людей. Если кратко, он такой, каким был до встречи с тобой.

Это только укрепило мою решимость вернуться к Грегору. Он был сильнее Кости еще до последствий этого заклинания, и если Кости вернулся к уровню его силы семилетней давности, он будет пушинкой против Грегора.

— Это состояние останется навсегда?

— Мы не уверены. Менчерес так не думает, но это займет время. Как долго, никто не знает.

Спейд склонил голову. Я не слышала, чтобы начала бить тревога, но он вдруг схватил меня за руку.

— Криспин закончил, ты идешь со мной.

— Нет, — сказала я, с силой оттаскивая руку. Я и близко не была готова к тому, что вновь увидеть Кости.

— Он в конференц-зале, — не отпуская, продолжил он. — Твой дядя распорядился, чтобы вас двоих не беспокоили.

Все что ли настроены против меня? Так как попытки вырваться не работали, я попробовала применить логику:

— Да ладно, у Кости достаточно забот, о которых стоит переживать и без меня.

— Чушь, — отрезал Спейд. — И так, ты будешь пихаться и кричать или пойдешь по своей воле? В любом случае, ты увидишься с ним.

Я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, он имел в виду именно то, что сказал и если я продолжу сопротивляться, это привлечет внимание Кости прежде, чем я смогу убежать прочь.

Я запрятала свои разбитые эмоции за щит, который, как я надеялась, был достаточно сильным, чтобы не дать мне развалиться на части.

— Прекрасно. Можешь отпустить мою руку.

Он оценивающе посмотрел на меня:

— Считай меня чересчур ответственным.

С его стороны было умно меня не отпускать, потому что, когда мы подошли к двери и я смогла почувствовать за ней Кости, я начала паниковать. Спейд должно быть это почувствовал, он распахнул дверь настежь, толкая меня вперед так сильно, что я чуть не свалилась, и захлопнул за мной дверь.

Я застыла, после того как восстановила равновесие, затем я медленно обернулась.


***


Кости стоял примерно в десяти футах от меня. Его одежда не была позаимствованной — слишком уж хорошо она на нем сидела, должно быть, ее захватил Спейд. Его волосы все еще были влажными и немного завивались на концах. Их богатый коричневый цвет подчеркивал брови и темные, почти черные глаза.

— Кэтрин? — спросил он.

Господи, пустота в его взгляде! Он действительно не узнавал меня, и, хотя я ожидала этого, все же почувствовала себя так, словно меня ударили в живот.

Я прочистила горло и смогла пробормотать:

— Это я.

И затем он сделал то, чего я не ожидала: засмеялся. За секунду мое тревожное волнение сменилось злостью.

— Что смешного?

Кости пришел в себя, примирительно размахивая рукой.

— Ты не знаешь, насколько беспокойным я был, ожидая встречи с тобой. За последние несколько часов я столько услышал об этой свирепой женщине-воине, на которой женился. Да чтоб мне провалиться, я почти ожидал, что у тебя бицепсы больше моих. И теперь я вижу тебя, и ты выглядишь… как безобидная девчонка, которой едва за двадцать. Немного странно пытаться совместить эти два образа.

Он говорил, изучая меня пристальным взглядом. Со всплеском смущения мне захотелось, чтоб у меня было больше времени на то, чтоб наложить макияж и поправить волосы. Кости был настолько сногсшибателен, что кто угодно рядом с ним автоматически выглядел чуточку безобразнее и… ох, это же неважно! Мысленно дав себе пинка, я заставила себя вернуться к реальности.

— Ты должен знать… мы на самом деле не женаты.

Вот, я сказала это, не смотря на то, что слова скреблись, желая остаться в моей глотке.

В его глазах появился холодное, оценивающее выражение. Я видела это раньше достаточное количество раз для того, чтоб понять, что он изучал меня.

— Ты так думаешь, Кэтрин?

— Очень странно слышать, что ты называешь меня так, — пробормотала я.

Его бровь приподнялась.

— Я обращался к тебе «Кэт»? Ты так предпочитаешь?

— Нет. — Было очень тяжело разговаривать с ним так, будто мы были чужими друг другу! Часть меня хотела броситься в его объятья, тогда как другая часть хотела выбить из него дерьмо за то, что он мне изменил. — Ты, эм, ты называл меня Котенком.

— Действительно? — он, казалось, обдумывает это. — Тебе это не идет.

Я отвела взгляд, моргая. Он понятия не имел, как это ранило. Каннель не была единственной, кому только что нанесли удар прямо в сердце. Конечно, она помогла сделать это со мной. В ретроспективе, я всего лишь ей отплатила.

— Тогда зови меня Кэтрин, не имеет значения. Смотри, Кости, я не знаю, что сказал тебе Спейд, но ты оставил меня. Когда я говорила в микрофон, что разведена, это было правдой.

— Ты также сказала мне, что ты шестидесятилетняя пампушка, страдающая искривлением позвоночника. — Он сделал шаг вперед. — Очевидно, это неправда.

— Я была в плохом настроении. — Я старалась не смотреть на него, мой взгляд метался от мебели к стенам и ковру. Что угодно, только не в его глаза. А вот он все еще смотрел на меня. Мне не нужно было это видеть, потому что я это чувствовала.

— Извинения меньше, чем бесполезны за то, что произошло, но, тем не менее, мне действительно очень жаль.

Я сосредоточилась на поддержании своего дыхания. То, что за этим последует, будет болезненным.

— Не, эм, не беспокойся об этом. Как я и сказала, мы разведены. Ну, даже не разведены, потому что технически я замужем за Грегором, верно? — я выдохнула. — Нас с тобой ничего не держит вместе, и, когда ты это понял, ты ушел. Поэтому сделай себе одолжение. Продолжай идти.

Если я не оттолкну его сейчас, Кости останется со мной из чувства долга, и его убьют. Возвращение к Грегору было единственным способом обеспечить его безопасность. В конце концов, Кости станет сильнее, и может быть, гули не будут настолько раздражены, так как Грегор, несомненно, превратит меня в вампира, и тогда люди перестанут страдать, пытаясь защитить меня.

Я украдкой взглянула на него. Кости постукивал пальцем по подбородку, взвешивая мои слова, пока его темные глаза рассматривали меня.

— Я слышал, как Чарльз описал то, что произошло между нами, и теперь услышал, как это описала ты, и это не имеет смысла. Если я закончил наши отношения, тогда почему полетел в Новый Орлеан, чтоб выманить Грегора на дуэль? Не очень похоже на действия мужчины, с которого хватило супружеской жизни.

Я заметалась в поисках ответа.

— Ты старался все уладить, чтоб у меня не было проблем, когда ты уйдешь. Ты сделал это, чтоб уйти без чувства вины или ответственности, висящих на тебе.

Он перестал постукивать подбородок.

— Правдоподобно. Но тогда почему Грегор не ответил на мой вызов? Или, если он не думал, что сражение со мной было необходимо, раз уж я тебя оставил, почему он использовал колдовство, чтоб вырвать тебя из моей памяти?

— Потому что Грегор мудак, — резко ответила я. — То есть, я имею в виду, я люблю его и все такое… — самое время дать задний ход, и как можно быстрее! — На самом деле, я скучаю по нему. Пока тебя не было, я, ох, поняла, что Грегор подходит мне. И тебе не нужно чувствовать вину за то, что произошло с Каннель или, ээ, кем-то еще, потому что я люблю Грегора.

Господи, помоги мне, это было лучшее, что я смогла придумать и сказать. Я даже улыбнулась. Ну, я почувствовала, как мое лицо растянулось. Надеюсь, это была улыбка.

— Я вижу.

Его выражение было нечитаемым. Затем, после нескольких напряженных секунд, Кости весело мне ухмыльнулся.

— Я определенно испытываю облегчение. Когда Чарльз сказал мне, что я женат, и я подумал, что это навсегда, то чуть не обосрался. Быть ограниченным одной женщиной до конца жизни? Совсем не мой стиль. Ты кажешься милой девушкой, но мы бы не продержались долго. В конце концов, я слышал, ты не позволяла приводить других женщин в нашу постель, и как долго я бы смог это терпеть, а? По правде, Коричка и я были с одиннадцатью девушками за то короткое время, что были вместе, и, по правде, я бы не отказался от еще…

— Ты распутная сволочь!

Я слушала его с отпадающей челюстью, но это была последняя капля. Я набросилась на него, избивая, пиная и одновременно проклиная его всеми грязными словами, которые только знала. Часть меня осознавала, что я плакала, мою ярость превосходила только всепоглощающая боль, которая, казалась, бумерангом бьет по моим эмоциям. Он только что поднял все мои худшие страхи и взорвал ими мое сердце. Если это то, как он на самом деле чувствовал, у нас никогда не было шанса. Почему он лгал мне, говоря, что он у нас есть шанс? Почему заставил полюбить себя так сильно, если всегда знал, что вернется к старым привычкам?

Спустя несколько минут до меня дошло, что Кости не дает мне отпор. Он просто стоял там, принимая мои удары и не делая ничего для, чтоб защитить себя. К этому времени я довела себя до отвратительного — с рыданиями и икотой — состояния, и когда я не могла сделать больше ни одного удара, он притянул меня в свои объятья.

— От-тпусти меня, ч-черт т-тебя дери…

— Собираешься еще рассказывать мне о том, как ты любишь Грегора? — спросил он с сарказмом. — Так сильно, что, как Чарльз сказал мне, ждала меня днями без единого слова, и даже когда стало очевидным, что я бросил тебя, ты сбежала с Владом Цепешем вместо него? Я был настолько глупым прежде? Поэтому ты подумала, что я поверю в эту чепуху?

Находиться в его руках было сродни вождению наждачкой по моим обнаженным эмоциям. Я оттолкнулась от его груди, но его руки напряглись, а я истратила последние силы, оставшиеся после припадка уязвленной ярости.

— Ты не понимаешь, я должна вернуться к Грегору…

— Ты не приблизишься к нему, — прервал Кости. — Мне пофигу за кем ты технически замужем. Меня волнует только то, что я поклялся кровью, что ты моя жена. Это значит, что я буду драться до последней капли крови, чтоб уберечь тебя.

Он говорил ясно и на английском, но я до сих пор была настолько расстроена, что некоторое время у меня были трудности с пониманием.

— Это значит, что ты не имел в виду всех тех ужасных вещей, что наговорил мне?

Он вздохнул. Так как моя голова была практически прижата к его горлу, я это и услышала, и почувствовала.

— Нет, я не имел в виду ничего из этого… не считая цифр. Я не буду тебе врать, Кэтрин. Я не хотел бы ничего больше, и я бы убил, чтоб сказать, что никого не было, однако одиннадцать других женщин все же были, не считая Каннель, пока я находился в Новом Орлеане.

Одиннадцать? За неделю? О да, я знала, что он был неразборчив в связях до того, как мы встретились, но Господи боже мой! Он вообще застегивал штаны?

Он отстранил меня от себя настолько, чтоб посмотреть в глаза.

— Я не прошу тебя простить меня, но я хотел бы попросить, чтобы мы начали все заново, несмотря на непростительную обиду.

— Ты ведь совсем меня не знаешь, — прошептала я. — Кости… это я развела нас, и Грегор убьет тебя, если мы снова попытаемся быть вместе.

Он фыркнул.

— Чарльз сказал мне, что ты бы прыгнула прямо на гранату, даже если бы она не представляла для меня опасности, но ты не должна этого делать. Грегор не первый мощный парень, желающий мне смерти, и он не будет последним. Я буду стоять или паду, как мужчина, Кэтрин. Ты не можешь защитить меня от жизни, которую я выбрал.

— Ты уверен, что к тебе не вернулась память? — пробормотала я. Это звучало совсем как то, что он сказал, когда оставил меня. Окей, мне нужно сильнее постараться, чтобы заставить его понять, что от меня нужно убраться.

— Ты даже не помнишь, как делал выбор быть со мной, и позволь мне сказать, я — сучка, которая оставила тебя не менее чем дважды. И как я могу ждать от тебя верности клятве, которой я неверна сама? Я была связана кровью с Грегором за годы до того, как мы встретились. Почему ты станешь рисковать своей жизнью, чтоб быть с женщиной, которая нарушила ту же самую клятву, из-за которой ты скорее умрешь, чем нарушишь ее?

Его темный взгляд не поколебался.

— Действия напуганного ребенка, которым манипулировали, не могут быть достойны уважения. Грегор рассказал тебе, что именно ты делала, когда привязывала себя к нему? Ты хотя бы понимала, что это значит?

Я больше не находилась в его руках, но Кости все еще держал меня за плечи. Ни за что в жизни я не могла заставить себя отойти.

— Я должна была знать. Я не должна была позволять ему запугать себя.

— Ты еще любишь меня?

Я поежилась из-за внезапной смены темы, не говоря уже о вопросе. Кости лишь усилил хватку.

— Отвечай мне, и, независимо от того, каким будет ответ, не смей лгать мне.

Его тон был ровный и опасный, я узнала его — таким тоном он разговаривал с врагами. Дерьмо, он может вырубить меня, если я солгу. В конце концов, теперь я была незнакомцем. И имелась тысяча причин, почему я все равно должна была попробовать, но когда я открыла рот, наружу вышла только правда.

— Да.

Улыбаясь, он убрал волосы с моего лица.

— Я рад. Было бы тяжело заставить тебя остаться со мной, если бы ты меня не любила, но, не думай, Кэтрин, я бы это сделал. Никто не ворует мою жену, а именно ею ты и являешься, поэтому не спорь снова. Мы по собственной воле связали себя друг с другом, зная всю глубину обязательств. И ты не можешь сказать того же самого о себе и Грегоре. Сейчас, похоже, мы оба наделали ошибок, но ничего нельзя изменить. Все, о чем я тебя прошу — быть честной и верной, начиная с сегодняшнего дня, и я обещаю тебе то же самое. Согласна?

— Ох, ты обязательно об этом пожалеешь, — пробормотала я.

Улыбка Кости не поколебалась.

— Согласна? Если нет, я ударю тебя по голове и заберу с собой, так или иначе.

Его тон был легкомысленным, но блеск в глазах указывал на то, что он не шутит. Это напомнило мне Кости, которого я знала. Конечно, даже учитывая его текущее состояние, вот кем он был.

— Согласна. — И ты точно пожалеешь.

— И если ты постараешься улизнуть, я разыщу тебя и надеру задницу.

О да. Определенно оттенки его старого очарования.

— Я поняла.

— Хорошо. — Наконец-то, он отпустил меня.

Я отступила в шоке, интересуясь, как так вышло, что мой замысловатый план был полностью уничтожен.

— Я подозреваю, Чарльз до сих пор охраняет дверь. Он сказал, что мне придется повоевать с тобой, и был прав. Сильная как чертов бык, да? Ты только что выпила вампирской крови?

Я посмотрела на него в замешательстве.

— Нет.

Он нахмурился.

— Я сказал тебе, что случившееся раньше неважно. Ты не можешь быть настолько сильной сама по себе, поэтому, ты наверняка недавно выпила вампирской крови. Ты обещала мне быть честной, Кэтрин, и я настаиваю, чтоб ты сдерживала свое обещание.

Резкий смех вырвался из меня.

— Ох, парень, неужели Спейд забыл упомянуть такую важную вещь обо мне! Ты не знаешь, что я такое, не так ли?

Он нахмурился.

— Ты моя жена.

Я снова рассмеялась, на этот раз искренне. У Спейда не возможности провести с Кости много времени, прежде чем они прибыли сюда. Догадываюсь, что он пропустил обо мне то, что считал не таким уж и важным.

— Я наполовину вампир, Кости.

До него до сих пор не дошло.

— Ты замужем за вампиром, я полагаю, поэтому ты рассматриваешь себя как…

— Не рассматриваю. Я и есть.

Чтобы избежать дальнейших протестов, я позволила свету заполнить мои глаза, купая его лицо в мягком изумрудном свечении.

Выражение лица Кости было бесценным. Было всего лишь пару раз, когда я смогла шокировать его, а если учитывать все те случаи, когда Кости лишал меня дара речи в неверии, было приятно увидеть в таком состоянии его.

— Посмотри на свои глаза, — наконец-то выдавил он.

— То же самое ты сказал, когда увидел их в первый раз. Тебя также выбило из равновесия.

— Ты дышишь, я слышу твое сердцебиение…

— Я резюмирую: у моего отца был секс с моей матерью, сразу после того, как его обратили. У него все еще были живые сперматозоиды, и я появилась пять месяцев спустя. На самом деле ты был первым вампиром, которого я встретила и не убила, но не потому, что не пыталась.

— Ты пыталась убить меня? — его брови взметнулись вверх. — Почему?

— Потому что ты это ты. У меня было плохое отношение ко всем вампирам тогда. Моя мама, скажем так, вырастила меня с обидой.

— Семь лет моей жизни заменены на поддельные и ложными воспоминаниями. Ты понятия не имеешь, какую злость это пробуждает во мне.

Его разочарование было ощутимым. Мой случай, конечно, не был таким масштабным, но я знала, что он чувствует, поэтому часть меня хотела обнять его и сказать, что все будет хорошо. Другая часть все еще хотела побить его за измены, намеренные или нет, но я не сделала ни того, ни другого. Сейчас я была для него незнакомцем, а это означало, что у меня нет прав обнимать или бить его.

— Я могу рассказать тебе о них, хотя, конечно, не все. Меня там не было половину из них. Слушай, я знаю, что ты сказал, но если это станет слишком, я пойму. За последние пару часов на тебя свалилась жена, потеря памяти и древний враг. Если бы я была тобой, то уже упала бы в обморок. Если через несколько дней ты осознаешь, что не можешь этого сделать, уходи со спокойной душой, несмотря на свои самые лучшие намерения. Не беспокойся обо мне, я буду в порядке.

— Спасибо, что сказала это. — Черты его лица ожесточились. — И больше никогда не произноси этого снова.

Он был чертовски упрям. Я молилась, чтобы это не убило его. Раздался стук в дверь, и Спейд просунул свою голову внутрь.

— Криспин, ты убедил свою невесту остаться? Или мы должны имплантировать в нее систему GPS-навигации, чтоб ее всегда можно было найти?

Кости ответил быстрее, чем я успела огрызнуться.

— Она остается.

— Великолепно. Тогда я возвращаю это тебе. Кэт по ошибке оставила это в моей резиденции.

Спейд передал что-то маленькое, и Кости принял это, как-то странно посмотрев на меня при этом.

— По ошибке, да?

Спейд улыбнулся.

— Как выяснилось.

Свет отразился от красного бриллианта в моем обручальном кольце, когда Кости раскрыл свою ладонь. Я почувствовала смесь вины и желания защитить себя.

— Я была зла. Оставить это казалось лицемерно.

Кости изучил кольцо, а затем и меня с равной интенсивностью.

— Дай мне руку

Я медленно протянула ее.

— Этот камень был моим самым ценным имуществом, — сказал он, в то время как кольцо скользнуло по моему пальцу. — То, что я дал его тебе, говорит мне о том, что ты значишь для меня намного больше, чем сказал Чарльз. Я не ожидал, что ты будешь действовать так, как будто ничего не случилось, Кэтрин. Я могу справиться с последствиями своих действий. Я ожидаю, что ты будешь честна со мной, как я с тобой.

Я посмотрела на кольцо на своей руке. Когда я бросила его на пол у Спейда, то не ожидала увидеть его когда-либо вновь.

— Это будет нелегко.

Он выпустил мою руку и пожал плечами.

— Все важное всегда является таковым.


***


Влад был в прихожей офиса Дона. Он прислонился к стене, когда наблюдал мое приближение. Кости со мной не было. Спейд вытащил его на минуту, я предполагаю, чтобы увидеть Яна.

— Ты позвонил Спейду и сообщил, где мы, — сказала я без предисловий.

Полуулыбка скользнула по его губам.

— Да.

— Черт побери, Влад, я думала, что могу доверять тебе!

— Можешь, — ответил он без тени сарказма, — Грегор в конечном итоге убил бы тебя, потому что не смог контролировать. Я не очень высокого мнения о Кости, но он, по крайней мере, уважает тебя. Он твой лучший шанс на выживание, даже если ты слишком эмоциональна, чтобы увидеть это в данный момент.

— И он мог умереть из-за этого. Поскольку Кости тебе не нравится, я полагаю, ты считаешь это бонусом?

Влад услышал предательство в моем голосе, но только пожал плечами.

— Кто знает, что может случиться в будущем? Теперь нам пришло время расстаться, и я не ожидаю увидеть тебя снова некоторое время, так что с тебя поцелуй.

Мне хотелось злобно сказать «нет». Он проболтался обо мне и не заслужил ни одного. С другой стороны, без разговоров с Владом, я бы перешла через край и, среди многих других вещей, меня бы даже здесь не было.

Я встала на цыпочки и подарила ему быстрый, целомудренный прощальный поцелуй. Когда мы отстранились друг от друга, он провел костяшками пальцев по моему лицу.

— Береги себя, Кэт.

— До свидания, Влад, — тихо ответила я.

— Я рад слышать, что ты это сказала, кроме того мне любопытно, какого дьявола вы делаете, — раздался резкий голос за нами.

О, черт.

Обернувшись, я только подтвердила, что Кости находился в другом конце коридора. Мысленно, я прокляла Влада. Я стояла спиной к Кости, но Влад мог увидеть его.

— Пусть он поверит, что у тебя есть и другие варианты, — прошептал Влад слишком низким голосом для того, чтобы Кости мог услышать. — Его высокомерию это пойдет на пользу, — а потом добавил громче: — Ну, Кости, разве не ты просыпался с большим количеством девушек, чем ложился? Если ты не помнишь меня, позволь мне помочь — мы не нравимся друг другу.

— О, я это отчетливо помню.

Кости придвинулся с зеленым блеском в глазах. Очевидно, он думал, что стал свидетелем более чем платонического поцелуя. Я попятился от Влада, как будто он был ядовитым.

— Гм, мы действительно должны идти.

— Но, Кэтрин, я еще не поприветствовал Цепеша.

Тон его голоса обещал насилие. Я была единственной, что разделяло этих двоих, и это была шаткая позиция. «Просто уходи, — мысленно послала я Владу. — Сейчас».

— Нет, — мягко сказал Влад.

— Нет, ты не скажешь «привет»? — Кости подумал, что Влад разговаривал с ним. — Очень невоспитанно.

Я развернулась спиной к Владу и протянула руку Кости.

— Я не знаю, что у тебя на уме, но позволь тебе напомнить, что я могу вытащить территориальную карту с двенадцатью другими женщинами, — сказала я, меняя тактику. — Мы согласились начать заново, верно? Так давай сделаем это.

Кости посмотрел на Влада еще один напряженный момент, прежде чем протянул мне руку.

— Ты права, Кэтрин. Пойдем со мной.

Я взяла его за руку и, не оглядываясь, пошла прочь от Влада.


***


Мы не разговаривали в течение следующих нескольких часов. Спейд вел машину, а Фабиан находился рядом с водителем. Ян взял еще одну машину, спасибо Господу за мелкие услуги. Я села на заднее сиденье рядом с Кости и закрыла глаза. По его молчанию я не знала, спал ли Кости или тихо изнемогал от жары. Иногда его нога или плечо касалось моего при покачивании машины, но на этом всё. Кости отпустил мою руку, как только мы покинули базу.

— Я договорился о том, чтобы некоторые из твоих личных вещей ожидали тебя, когда мы приедем, Криспин, — сказал Спейд, наконец, прерывая молчание. — Фотографии, письма, DVD. Надеюсь, они помогут подтолкнуть твою память. Кэт, пройдет еще около часа прежде, чем мы окажемся в самолете. После этого ты можешь открыть глаза.

Я зевнула.

— Хорошо, я хотела поспать, но не могу, пока мы не достаточно далеко. Дон быстро увел команду сразу после того, как мы отъехали, это дает моему дяде больше времени.

— Время на что?

Голос Кости звучал раздраженно. Он ничего не знал. Должно быть, у него было ощущение, что мы говорим на разных языках.

— Я должна выяснить, что именно Спейд рассказал тебе, чтоб не гадать, что ты знаешь, — сказала я, вздыхая. — Каждый раз, когда я засыпаю, Грегор просачивается в мое подсознание и узнает все, что я знаю: мое местонахождение, с кем я, что мы планируем. Из-за меня всех несколько раз чуть было не убили. Давать мне препараты тоже не обернулось ничем хорошим — их побочные эффекты превращают меня в психованную сучку, но, хотя, вырубать меня, должно было, быть весело, это имело лишь временный эффект.

Кости молчал в течение столь длительного момента, что я подумала о том, что он уже сожалел, что не ушел когда был шанс.

— Ты хочешь сказать… что я давал тебе наркотики и вырубал тебя?

Его тщательно контролированный тон сказал мне, что я просчиталась, и он был зол. Если смотреть на это так, то звучало это хуже, чем было в реальности. Я пыталась объяснить.

— Ты только однажды вырубил меня перед тем, как получить таблетки, и что еще ты должен был делать? Отправить Грегору электронное письмо с указанием места, где мы были?

— Проклятье, я не могу в это поверить, — прошипел он.

Спейд попытался смягчить ситуацию.

— Криспин, у тебя был большой стресс, ты пытался обеспечить ее безопасность и безопасность окружающих вас людей

— Чушь, — отрезал он. — Разве она также не была в состоянии стресса? Черт возьми, ты никогда не должна будешь объяснять, почему ты оставила меня, Кэтрин, но ты, возможно, захочешь разъяснить, почему вернулась. Если сравнивать, то Грегор должно быть походил на каникулы. Так поэтому ты так долго сидела с закрытыми глазами все это время? Я думал, ты просто не хотела со мной разговаривать.

— Мне небезопасно знать, где мы находимся, — я продолжала настаивать. — Я не опасна только когда мы летим или я без сознания.

— Ударив тебя по голове, я, должно быть, трахнул тебя? — продолжил Кости обычным голосом. — Я очевидно, неандерталец, поэтому, я хорошенько приложил тебя, а затем накачал наркотиками для собственного удовольствия, не так ли? Это отношение к тебе, как к прокаженной, закончится здесь. Открой глаза.

В неверии, я почти сделала это:

— Нет.

— Криспин, — начал Спейд.

— Она не будет знать, куда мы направляемся, когда мы сядем в самолет, — отрывисто сказал Кости. — Кэтрин, открой глаза.

Его тон был чисто командным. Я почти улыбнулась.

— Вот тебе урок по поводу меня: я не выполняю приказы. Особенно если знаю, что они ошибочные. Мои глаза останутся закрытыми, Кости, прими это.

Вместо того чтобы разозлиться, он весело фыркнул.

— Упрямая, да? Хорошо, милая, вот тебе ответ на твой урок: мы направляемся на север по Ай-95 в Джорджию, только что проехали выезд Саванны. Теперь тебе не нужно закрывать глаза?

Мои веки недоверчиво открылись.

— Я не могу поверить, что ты только что это сделал, ты, кусок дерьма!

Он цокнул языком.

— Какие грязные слова из такого прекрасного ротика.

— Не трудись льстить, приятель. Я слышала все твои подкаты, — пробормотала я, все еще переживая, что он меня обхитрил.

— Еще бы. — Он озорно улыбнулся. — Тем не менее, ты замужем за мной, так что некоторые из них, должно быть, сработали.

Меня смутило то, как он смотрел на меня. Он оценивал меня, как женщину, а с нашими постоянными ссорами в те времена, когда мы в последний раз были вместе, прошло достаточно времени с тех пор, как он делал это. Я даже не хотела вспоминать, сколько прошло с тех пор, как мы делали что-то еще. Может быть, Кости уже догадался об этом, судя по тому, как дерзко изогнулись его губы.

Да, я могла быть обделенной в этом смысле. Но на провокации я легко не поведусь.

— Даже не думай об этом. Ты в немилости. Это может быть не твоя вина, но совсем недавно я слушала, как другая женщина глотает твой меч. То, что она сейчас мертва, может дать тебе представление о том, насколько мне это не понравилось.

Его улыбка не дрогнула.

— Ты подарила ей более милосердную смерть, чем это сделал бы я. Я презираю то, что Каннель играла со мной, как с пешкой, чтоб ранить и унизить тебя.

— И она пыталась выманить тебя из города, чтоб Грегор мог убить тебя, — добавила я.

— Ах, это. — Он пренебрежительно кивнул. — Я бы просто сломал ее ноги, если бы это было ее единственным преступлением. Это не отговорка, но ты должна знать, что Каннель позвала компанию с нами. Я думал, что это всего лишь ее фантазии, но сейчас я знаю, что это было преднамеренно.

Тема была очень болезненной, но если ее игнорировать, она не исчезнет сама по себе. Лучше спросить сразу.

— Все, эм, все остальные были людьми? Мне бы хотелось быть подготовленной, если я наткнусь на одну из них. Я спрашиваю не для того, чтобы наточить свои ножи, я просто… не бери в голову. Забудь об этом.

Я посмотрела вниз, принявшись изучать пол. Почему я вообще спросила? Может быть, однажды я выучу, что от добра добра не ищут.

— Все люди, и я уверен, что это не было случайностью, — ответил Кости. — Я подозреваю, Коричка хотела убедиться, что никто не задаст мне неправильных вопросов. Вампир или гуль могли слышать обо мне, и потому упомянуть о тебе.

— Как сделал Фабиан, да? — я все еще смотрела в пол. — Ты, должно быть, подумал, что он сумасшедший.

Кости вздохнул.

— Действительно. Я вообще особо не обращаю внимания на призраков — без обид, приятель, — и он болтал вещи, казавшиеся мне безумным бредом. Я начал воспринимать его серьезно только тогда, когда он начал петь.

— Петь?

— Это была моя идея, — вмешался Спейд. — Нужно было найти способ привлечь внимание Криспина, не привлекая внимания остальных. Я попросил Фабиана петь старые песни с «Александра», которые придумали мы четверо. Никто, кроме Кости, не узнал бы их, и я зашифровал в них послание, что-то вроде, «не покидай город, ты в опасности».

Я разрывалась между восхищением находчивостью Спейда и старанием подавить желание закричать «Не мог ты добавить «и держи свой член в штанах»?!» К счастью, я смогла сдержаться. Безопасность важнее верности. Не важно, как это ранило меня, Спейд все сделал правильно.

— Ты отлично справился, Фабиан, — сказала я и была вознаграждена улыбкой от призрака. Конечно, его голова просочилась сквозь сидение автомобиля, чтоб это сделать.

Когда мое внимание вернулось к Кости, он пялился на меня так напряженно, что я тут же отвела взгляд. Холодные пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, прижимая руку к его лицу прежде, чем я смогла ее вырвать. Когда я почувствовала касание его губ на своей коже, я попыталась отдернуть руку. Даже это маленькое прикосновение заставило мое сердце болезненно подпрыгнуть.

Он не ослабил хватку, сделав долгий, глубокий вдох.

— Ты пахнешь знакомо. — Сказал он низким голосом. — Хоть я и не помню, что встречал тебя до сегодняшнего дня, клянусь, я узнаю твой запах.

Мое сердце пропустило удар. Запах был сильнейшим чувством, остающимся в памяти. Может быть, только может быть, его потеря памяти не была навсегда.

Было сложно думать, когда его пальцы ласкали мою руку легкими прикосновениями, которые противоречили его хватке, из которой я не могла вырваться.

— Ты можешь, гм, отпустить сейчас? — спросила я неуверенно.

Он снова втянул воздух.

— Пока еще нет.

Спейд сделал вид, что разглаживает брови, тогда как на самом деле он спрятал взгляд, который он послал мне, пока Кости не видит. В нем ясно значилось: «Контролируй свой запах».

Верно. Я заставила себя расслабиться. Кости держал мою руку только затем, чтоб уловить запах. Необязательно давать всем знать, что это простое касание ударило по моим эмоциям с силой кувалды.

— Ладно, хорошо… отпустишь, когда будешь готов, — сумела ответить я почти нормальным тоном.

Дыхание, коснувшееся моих костяшек, могло быть сдавленным смехом.

— Я так и сделаю.


***


Менчерес, соправитель Кости, был в своей резиденции, когда мы прибыли, и на этот раз я была рада его видеть.

— Грандсир.

Судя по всему, я была не единственной. Кости обнял Менчереса с чем-то похожим на облегчение.

— Ты можешь убрать этот дурацкий барьер из моей головы? — тут же спросил он.

Менчерес отстранил Кости и положил руку на его лоб, спустя секунду покачав головой.

— Заклинание связано кровью, и только кровь Грегора сможет убрать его.

Кости выругался, а затем хрустнул костяшками.

— Отлично. Я выслежу эту сволочь и пущу ему кровь.

— В твоем теперешнем состоянии это он убьет тебя, — прямо сказал Менчерес. — По нашим законам ему ничего за это не будет, и тогда он объявит Кэт своей. Ты обречешь ее на это или сделаешь, как я скажу?

— Я не боюсь его, — выплюнул Кости, но мельком взглянул на меня.

Я колебалась долю секунды, прежде чем логика победила. Если вера в то, что я беспомощна, спасет его, тогда я буду беспомощной!

— Если ты твердо намерен не ждать, пока станешь сильнее, чтоб выступить против Грегора, тогда позволь мне уйти к нему сейчас. Если Грегор получит меня позже в качестве трофея, полагаю, он будет куда грубее со мной.

Я сумела даже вздрогнуть, как будто мысли об этом пугали меня. Они и пугали, но только потому, что это касалось смерти Кости.

Мое представление сработало, потому что новый Кости не мог сказать, когда я сгущала краски. Его губы сжались, и он вернул свое внимание к Менчересу.

— Верно, сейчас я должен заботиться не только себе. Очень хорошо. Что ты хочешь, чтоб я сделал?

— Тренируйся со мной от заката до рассвета, чтоб быть готовым встретиться с Грегором, — ответил Менчерес.

Кости подарил египетскому вампиру самоуничижительною улыбку.

— Ты не тренировал меня с тех пор, как я был мальчишкой. Я действительно был гораздо сильнее прежде, или я нуждаюсь во всей силе, чтобы победить Грегора?

Менчерес обхватил лицо Кости с открытой привязанностью, что заставило меня вспомнить момент, когда он сказал, что Кости ему как сын.

— Ты начал понимать, каким мощным ты действительно был.

Неопределенность. Менчерес был королем этого.

Кости снова посмотрел в мою сторону.

— От заката до рассвета, говоришь? Тогда я пойду в постель. Я помню, как ты тренируешься, так что мне нужен отдых.

Неожиданно я оказалась в центре внимания. Мне потребовалось время, чтобы понять почему.

— Я храплю, — сказала я сразу. — Спроси любого, это напоминает звук падающих деревьев. Тебе нужно, гм, немного непрерывного сна с самим собой. Я могу даже хорошенько пнуть.

Эту последнюю часть я сказала с блеском в глазах. Да, я могла бы пнуть, и если бы Кости прошептал во сне чужое имя, я могла бы даже ударить его.

Кости фыркнул.

— Менчерес, не мог бы ты указать мне правильное направление? Я останусь в своей коморке, ожидая отмены приговора Кэтрин.

Спейд повернулся ко мне и выглядел так, словно собирался спорить. Прежде, чем он мог заговорить, Кости похлопал друга по спине.

— Не переживай дружище. Хоть я и не уверен, но она выглядит так, будто тоже готова украсть одеяло с подушкой. Действительно, лучше уж без борьбы за покрывало.

Спейд рассмеялся, а Кости нахально подмигнул мне, когда последовал за Менчересом вверх по лестнице.

— Сладких снов, Кэтрин.


***


Дом был огромным. Может быть, даже ранчо, поскольку я могла слышать снаружи лошадей. Хорошей новостью было то, что у меня не было ни малейшего понятия о том, где мы находимся.

Менчерес поселил Кости в комнату рядом с моей, так что я слышала как он кормился от двух людей, прежде чем лег спать. Один мужчина, одна женщина, или, как я мысленно прозвала их — ужин и десерт. Это также указало мне на то, что здесь проживала группа лиц. Либо большой подвал, либо прилегающий коттедж, Менчерес поблизости держал живые закуски. Вампирское домашнее хозяйство заставляло меня чувствовать себя немного неловко из-за их возврата к феодализму, хотя мне не на что было жаловаться. Люди тоже хранили свою еду в пределах досягаемости.

Несмотря на чувство усталости, мой сон был беспокойным — я начинала засыпать только для того, чтобы тут же проснуться. Было странно находиться так близко к Кости и быть эмоционально разделенными на мили. Он все еще был любовью всей моей жизни, я же для него была какой-то странной цыпочкой, с которой, как он только вчера обнаружил, он застрял.

Дверь распахнулась, открывая моему взору подростка-брюнетку с косичками.

— Привет! Я Хезер, и я здесь для того, чтобы вы позавтракали. Ты Кровь, Тело или Дышащая?

Она дружелюбно улыбнулась мне. Между тем, я просто положила нож на комоде.

— Что?

Она пришла без приглашения. С другой стороны, она даже не была приглашена открыть дверь.

— Вы, должно быть живая, — сказала девушка. — Остальные сразу понимают, что я имею в виду. Ладно, человеческая пища, что это может быть? Я гарантирую, у нас это есть.

Ее первоначальный вопрос, наконец, возымел смысл. Да, я думаю, что так и звучал бы первый вопрос при желании определить, что будет кто-то на завтрак.

— Просто покажи мне путь на кухню, и я позабочусь об этом сама.

Она смеялась, как будто я пошутила. — Вы Хозяйка. Вы не можете сами готовить себе еду. Просто скажите мне, чего желаете, и хотите ли вы поесть здесь или где-либо еще. Это было похоже на нахождение у Влада, только если бы я была там, она бы возила с собой холодильник.

— Ты не можешь просто указать мне на кухню?

Прислуга покачала головой.

— Верно, — я вздохнула, — Яйца и тост, меня не волнует, как они приготовлены или какой хлеб. Кофе, сливки и сахар. Где я еще могу поесть, помимо этой комнаты?

— О, где вам угодно, но балкон прекраснее всего.

— Где он?

— Конец зала с правой стороны, — защебетала девушка.

Я остановила ее на выходе, — О, кстати, я…

— Не говорите мне, как вас зовут, — перебила Хезер, улыбка сошла с ее лица. — Я буду звать вас Рыжей, но мы не упоминаем настоящие имена. Таким образом, мы не будем говорить о том, чего не знаем.

Боже.

— Хезер, ты в порядке здесь? Я догадываюсь, что ты несовершеннолетняя, и я могу организовать, чтобы ты жила в другом месте, со своим видом…

Мой голос затих, потому что девушка стала бледной.

— Пожалуйста, нет. Это лучший дом, который у меня был. Они заботятся обо мне, я хожу в школу онлайн, все прекрасно. Я не хочу вернуться на воспитание в приемную семью. Пожалуйста, не говорите никому, где я.

Я старалась быть милой, но вместо этого напугала ее.

— Не буду, это нормально. Ты делаешь все правильно. Я просто… я идиотка.

Девушка перестала выглядеть столь испуганной, но все еще была немного осторожна.

— Не волнуйтесь. Вы Хозяйка, и можете говорить что угодно. Однажды я тоже буду Хозяйкой.

Что я могла ответить на это? Продолжай упорно работать и это случится?

Все, что я, наконец, смогла произнести, было: — Это не гарантирует счастье.

Девушка снова улыбнулась ярко и солнечно.

— Нет, но это означает, кто-то должен будет принести мне завтрак.


***


Балкон был прекрасен, как и было обещано. Вид открывался на окруженный садом бассейн. Где бы мы не находились, я надеялась, что мы останемся здесь на некоторое время, несмотря на странность бытия «Хозяйки». Если бы я могла выходить за пределы дома, может, я смогла бы поплавать или погулять, я была бы рада этому.

— Найдется для меня местечко на скамейке?

Я резко подняла голову.

— Дениз!

Моя лучшая подруга отшатнулась, смеясь, когда я набросилась на нее с объятиями. Я все еще бормотала извинения о том, что Влад поджег их дом и машины, когда она зашикала на меня.

— Все хорошо, что хорошо кончается. Представляешь, Спейд предъявил ему счет! Через три дня Влад прислал чек. Но он не стал платить за потолок, который пробил, бросив Тейта, потому что рассматривает это, как вину Спейда, который не контролировал собственных гостей. Вампиры, да?

Я тоже засмеялась в комическом недоумении от протокола немертвых. Затем Дениз потянула меня за руку.

— У меня есть кое-что для тебя. Это одна из причин, почему меня не было вчера ночью. Пойдем со мной.

Я последовала за ней в спальню этажом выше, хотя сама кровать была почти не видна из-за всего, что на ней лежало.

— Одежда! — объявила Дениз. — Все твоего размера, все новое. Ты, должно быть, чувствовала себя моделью Армии Спасения, постоянно нося чужие вещи.

Я была ошеломлена заботой Дениз обо мне. Казалось невозможным, чтоб что-то настолько банальное, как одежда, могло заставить меня чувствовать себя лучше, но так и произошло. Может быть, это часть девчачьего ДНК.

— Я также захватила несколько фотографий и DVD, но это для Кости, — продолжила она. — Это хорошие новости. Плохие новости… — она наклонилась ко мне и прошептала.

— Ох, дерьмо! — вырвалось у меня.

— Весьма точно. — Дениз больше не шептала. — Спейд подумал, что раз уж она, гм, знает Кости намного дольше, он бы чувствовал себя комфортнее, если бы она была рядом.

— Нет, Спейд до сих пор зол на меня, и он коварный сукин сын, — проворчала я, поднимая руку, чтоб избежать дальнейших споров. — Покажи мне, где комната Леди Ормсби. Я не хочу выяснять ее намерения, до того как обнаружу ее у дверей Кости.

Во взгляде Дениз читалось «ты не должна идти, но, я знаю, что ты все равно сделаешь это». — Третья дверь справа этажом ниже.

— Сейчас вернусь.

Одним этажом ниже и три двери спустя, я барабанила в дверь.

— Аннет! Мне нужно поговорить с тобой. Просыпайся или заканчивай делать то, что делаешь.

Изнутри раздалось шуршание и раздраженный ответ:

— Это не может подождать? Я измотана.

Я открыла дверь. Ну а что, я ее предупреждала.

— Нет, не может.

Обнаженная Аннет растянулась на кровати. Простынь покрывала ее ногу, и женщина не обеспокоилась тем, чтобы натянуть ее повыше, когда я вошла. Действительно, в отличие от остальных, она знала Кости еще с тех пор, когда они оба были людьми. Когда он был жигало, Аннет была его лучшей клиенткой.

Ее светлые глаза злобно осматривали меня.

— Я потратила много времени, чтоб прилететь сюда, и собираюсь вернуться ко сну, как только ты уйдешь.

— Ты собираешься попытаться соблазнить Кости сейчас, когда он не помнит меня? — спросила я, игнорируя ее слова.

Она перекатилась на спину.

— Прямолинейна, как и всегда, не так ли? Другая женщина могла бы пригласить меня выпить чаю, разыгрывая из себя моего друга и попытаться переубедить, вызывая чувство вины, но не ты. Захватила свой нож?

— Он в комнате наверху, а ты увиливаешь. Отвечай на вопрос.

— Ты видишь во мне угрозу?

Я оценила ее фигуру. Груди Аннет были полными, хоть и не идеально круглыми, как свойственно молодости. Едва заметные растяжки покрывали ее бока — свидетельство того, что однажды она была беременна, возможно, даже ребенком Кости. Ее бедра были округлыми и широкими, совсем как диктовала мода пару столетий назад. Она источала чувственный декаданс, который каким-то образом делал привлекательными даже ее недостатки. В молодости Аннет, должно быть, была устрашающе сногсшибательна, но сейчас, она выглядела столько же великолепно, сколь доступно.

— Адскую угрозу, сука. Польщена?

Улыбка изогнула ее губы.

— На самом деле, очень даже.

— Очень даже польщена или очень даже попытаешься урвать свой шанс с Кости?

Аннет села и вздохнула.

— Нет, я не буду плести интриги вокруг Криспина. Нет, я бы хотела. Думала об этом, на самом деле, в течение всего полета, но я не буду. Если воспоминания Криспина вернуться, он будет презирать меня. Это того не стоит, дорогая. Я слишком люблю его для того, чтоб рискнуть вызвать его ненависть.

В любом другом объяснении я бы засомневалась. Это же звучало правдиво. У нее может быть много недостатков, но она любила Кости.

— Аннет, если бы я не думала, что ты воспримешь это неправильно, я бы тебя поцеловала.

Правда заключалась в том, что Аннет была слишком грозным противником. Кости не возвращался к ней сотни лет, потому что она ему наскучила, но у Аннет было слишком много преимуществ передо мной, поэтому, откровенно говоря, я испытывала облегчение.

— Если ты поцелуешь меня, я обещаю воспринять это неправильно, — ответила она с ясно слышимым развлечением в голосе. — А сейчас дай мне отдохнуть.

— Приятных снов.

Как только я получила ответ, который хотела услышать, я торопилась уйти, особенно после ее последнего комментария.


***


Кости вернулся после наступления темноты. Задержался или, может быть, хотел ограничить время общения со мной. Видит Бог, я бы постаралась увильнуть на его месте. Но если бы со мной не было Дениз, я бы лезла на стену.

Вместо этого, я занялась женскими штучками. Примерила новую одежду. Сделали с Дениз по очереди друг другу маникюр и педикюр, а затем массаж лица. Позволила ей поэкспериментировать с моими волосами. Дениз была в девчачьем рае.

Я этого не показывала, но я не настолько наслаждалась происходящим. Конечно, это было приятно, и я была рада, что со мной рядом друг, но еще один день игры в «Жизнь Барби» заставил бы меня бежать за своими ножами. Да что со мной не так? Пока Дениз завивала мои волосы, я предавалась воспоминаниям о кровавых битвах и смертельных побегах.

Именно поэтому я почувствовала облегчение, услышав, что Кости вернулся. Черт, я почти бросилась вниз по лестнице, чтоб увидеть его, когда поняла, что он, наверное, хочет спать. Было ли грубо приветствовать его, если он сильно устал, или было грубо этого не сделать? Что было хуже: когда тебя воспринимают как прицепившегося паука или как равнодушную жену?

Я выбрала трусливый план С — броситься на балкон этажом выше и посмотреть, будет ли он меня искать. Я не стала запираться в комнате, но и не виляла ему приветственно хвостиком у двери. Если бы у меня еще была книга, чтоб я официально могла выглядеть занятой, но, как водится, у меня ничего не было, и я просто смотрела на ночное небо.

Я слышала, как Кости внизу поприветствовал Аннет. Спейд представил Дениз, как свою девушку, поскольку, Кости, конечно же, ее не помнил. Когда он спросил «Где Кэтрин?», мое сердце подпрыгнуло. Как это было жалко — быть настолько захлестнутой эмоциями, когда он всего лишь обо мне спросил.

— Она убежала, когда ты вошел, — радостно сообщила Аннет.

«Сучка!» — подумала я с мысленным стоном.

— Она действительно это сделала? — ответил Кости. — Куда?

— На балконе третьего этажа. — Снова доложила Аннет. Ей лучше запереть свою дверь на ночь.

— Внешний балкон на третьем этаже.

Раздалось всеобщее согласие, а затем легкий звук шагов по лестнице, коридору, и наконец, рядом с балконом. Я встала и повернулась.

— Я просто хотела дать тебе шанс расслабиться… — начала я и остановилась. То, как он смотрел на меня, заставило меня нервничать.

— Что?

— Ты запретила мне льстить тебе, но я ничего не могу с этим поделать. Ты невероятно красива.

Кости продолжал смотреть на меня, его глаза следовали от моего лица к платью и снова к лицу. Я села, потому что не знала, что еще сделать. Господи, ухаживание было куда проще, когда мы встретились в первый раз. Я рычала и хотела убить его, он избивал меня и высмеивал мой тренировочный прогресс.

И как я справилась с нашими новыми напряженными обстоятельствами? Болтовней. Идиотской, неустанной болтовней.

— Дениз уложила мои волосы, сделала маникюр и все остальное. И одежда новая, что приятно. Не нужно беспокоиться, кто носил нижнее белье до меня. Неважно, что оно чистое, все равно есть что-то мерзкое в том, чтоб носить нижнее белье другой девушки.

Господи боже, неужели я действительно говорю о нижнем белье? Логическая часть меня визжала: «Заткнись сейчас же, идиотка!» Но я никак не могла заткнуться.

— … хотя, обычно я не делаю всех этих вещей. На самом деле, большую часть времени я едва наношу макияж, а укладываю волосы, только если собираюсь кого-то убить, что, раз уж я оставила свою работу, не происходит часто. Я не знаю, почему позволила Дениз уговорить меня на это, потому что когда я не сделаю это снова, ты будешь удивляться, почему я сделала это только вначале, и все скажут тебе что-то вроде: «Ох, все изменилось, когда девушка почувствовала себя комфортно в браке», и, ох, черт, мне нужно идти!

Договорив, я метнулась с балкона в свою комнату, захлопнув дверь. И даже это было недостаточно далеко. Я прошла в ванную и включила душ, все еще полностью одетая я запрыгнула под струи, проклиная себя за то, что была такой идиоткой. Я запросто могла представить приглушенный разговор Кости и Спейда позже.

«— Ее когда-нибудь лечили от шизофрении? Нет? Недосмотр, приятель. Я займусь этим прямо сейчас».

Я уткнулась головой в кафель. Еще несколько таких эпизодов, и Кости отдаст меня Грегору с большим красным бантом. Может быть, так и стоит сделать. Ему же будет безопаснее.

В соответствии со своей новой нелепостью я осталась в комнате и не выходила. Дениз стучалась спустя где-то час, но я отослала ее под неубедительным предлогом головной боли. Она не стала на меня давить. После еще нескольких бесполезных часов разглядывания потолка и осуждения себя за то, что вела себя как человек с психическим расстройством перед Кости, я уснула.

Конечно, тут же появился Грегор.


***


Вода покрывала все вокруг меня, она была слишком плотной для того, чтобы плыть. Как я оказалась в океане? Почему я не могу плыть? Где все?

— Кто-нибудь, на помощь!

Мой крик остался без ответа. Вода, казалось, тянула меня вниз. Я ахнула, подавившись, и почувствовала жжение в легких. Вот так я и умру. Одинокая и утопающая. Забавно, я всегда думала, что умру в бою…

— Возьми меня за руку.

Вслепую я потянулась, но затем осознание ударило меня, и я отдернула руку назад.

— Будь ты проклят, Грегор, оставь меня в покое!

Он материализовался передо мной, держась прямо на поверхности воды. Невидимый ветер развевал его светлые пепельные волосы, а дымчато-зеленые глаза светились изумрудом. Волны плескались у его ног, но не затягивали. Это неумолимое подводное течение было только для меня.

— Сейчас ты для Кости ничто, кроме лишней тяжести. Как ты себя чувствуешь, зная о том, что он предпочел бы делать, и обо всех тех женщинах, с которыми он охотнее всего сделал бы это?

— Их сейчас на одну меньше, не так ли? — отрезала я, стараясь держать голову над этой плотной водой.

— Oui, это было неожиданно. Ты будешь сожалеть об этом, mon amour. Иди ко мне сейчас, и тогда, возможно, ты избежишь моего оставшегося гнева.

— Бесполезно, Грегор. Ты получишь меня только мертвой.

— Почему ты делаешь это? — кричал мужчина, отказавшись от своего ложного спокойствия. — Я предлагаю тебе все, а тебе предпочтительнее быть шлюхой шлюхи!

Со мной в воде кто-то был. Мне казалось, что чьи-то руки схватили меня за лодыжки и тянут вниз. Возможно, Грегор действительно мог убить меня во сне. В конце концов, Патра чуть было не сделала это.

— Потому что я буду счастливее, будучи шлюхой шлюхи, чем с тобой.

Сказав это, я прекратила борьбу. Я позволила себе расслабиться, и вода сомкнулась над моей головой. Странным образом складывалось ощущение, будто меня смывает, потому что вдруг я стала двигаться вниз очень быстро, а затем…

— Кэтрин, проснись!

Кости тряс меня. Инстинктивно я закашляла, но в легких не было никакой воды. Я находилась в постели, и единственной влажной вещью на мне был мой собственный пот.

— Я не сплю, — прохрипела я.

Кости отпустил меня, и вот тогда я заметила, что щеку жжет. Вероятно, он сделал больше, чем просто тряс меня.

— Ты говорил, что больше никаких избиений, — пошутила я, чтобы притупить то, насколько испуганной сделал меня сон с Грегором.

Кости с облегчением рассмеялся.

— Ты очень быстро вынудила меня нарушить обещание, не так ли? Чарльз сказал мне, как это будет выглядеть, если Грегор свяжется с тобой во сне, но это самая жуткая вещь, за которой можно наблюдать. Такое чувство, будто ты мертва, только я могу слышать твое сердцебиение. — Кости наклонился ближе, смахнув блестящую капельку пота с моего лба. — Это делает Грегор, не так ли? Подлая мразь.

— Я в порядке. — Я села, натягивая одеяло туда, откуда отшвырнула его ногой. Он смотрел, не моргая.

— Ты кричала, что тонешь. Это очень далеко от «в порядке».

Взгляд на часы показал, что время близится к пяти утра.

— Сегодня он не может сделать это вновь. Потребуется несколько дней прежде, чем он станет достаточно силен для того, чтобы еще раз прийти ко мне, так что я в порядке. Правда.

Кости медленно отодвинулся, не отрывая от меня глаз. Это заставило меня подумать о том, сколько времени прошло с тех пор, как мы были в постели вместе. Недели? Больше? Я трусливо закрыла глаза, прижимая подушку к щеке, словно была истощена.

— Ты можешь вернуться в постель, Кости. Как я уже сказала, я в порядке.

Мгновение не было ничего, кроме тягостного молчания, а потом я наконец услышала, как Кости встал и ушел, закрывая за собой дверь.

Я открыла глаза и испустила вздох разочарования. Будь проклят Грегор и будь проклята я за то, что такая идиотка, и позволила ему тогда выловить меня из сна. Что бы я не отдала, чтобы вернуть все обратно и не пойти с ним в тот день. Кости — прежний Кости — был прав. Я не должна была заботиться о своих утраченных воспоминаниях. Они не украли мою силу и не оставили меня опасно уязвимой, как стертые воспоминания сделали с Кости. Кто бы мог подумать, что однажды Кости будет нуждаться в крови Грегра, чтобы открыть то, что было украдено из его разума? Очень плохо, что я не упаковала дополнительный пузырек крови Грегора в дорогу, когда пила из него в тот день…

— Вот именно!

Я выпрыгнула из постели, мой мозг набирал скорость от внезапного скачка надежды. Я пила кровь Грегора. Осталось ли во мне ее достаточно для того, чтобы помочь Кости?

Я вошла в его комнату без стука. Кости как раз устраивался в постели, а я в своем возбужденном состоянии перла как трактор, не задумываясь.

— Съешь меня, быстро. Может быть, еще не слишком поздно!

Вместо того чтобы потянуться к моей шее, Кости увлек меня на кровать и дернул мои пижамные штаны вниз.

— В чем твоя проблема? — ахнула я, отвешивая пощечину. Затем я натянула обратно штаны. Он стянул их в один миг.

Кости сел на корточки и в недоумении прикоснулся к своему лицу.

— А твоя, дорогая?

Внезапно я поняла его перевод, и вместо того чтобы извиниться, я не поверила своим ушам.

— Говоря «съешь меня», я имела в виду «укуси меня». Ничего себе, ты даже меня не знаешь, но ты просто, просто погрузился бы в это с головой, да? Ну же, малознакомый человек приходит сюда и говорит: «съешь меня», и ты даже не запротестуешь? Ты должен был потребовать «ручной работы», как минимум.

Кости просто пристально смотрел на меня, а затем опустил руку со щеки.

— Ты приводишь меня в замешательство, Кэтрин.

Это немного уменьшило мою раздраженность. Это и еще то, что простыня едва прикрывала его колени.

— Ты голый? — спросила я прежде, чем смогла удержать себя.

Он смотрел на меня с подозрением.

— Это еще один вопрос с подвохом?

— Нет, не бери в голову. Смотри, что я имела в виду, говоря о том, что тебе следует выпить моей крови. Я пила кровь Грегора пару недель назад, поэтому некоторое ее количество все еще должно быть во мне. Возможно, достаточное для того, чтобы оказать влияние. Понимаешь?

Выражение лица Кости посуровело, и он указал на меня нетерпеливым жестом.

— Иди сюда.

— Поверить не могу, ты позволил мне приказать тебе пожевать меня, — проворчала я, обойдя кровать, чтобы сесть рядом с ним.

Рука Кости взметнулась, притянув меня ближе.

— Учитывая то, что ты подслушала на днях, я считаю, это самое малое, что я мог сделать.

У меня не было возможности ответить. Его рот переместился к моему горлу, и я ощутила, как язык ищет правильное место, а затем Кости укусил.

Тепло ударило меня почти немедленно. Руки Кости поддерживали меня, ощущая, что мой позвоночник превратился в желе. Глубокие и устойчивые глотки скручивали мои пальцы, в то время как тепло каскадом лилось сквозь меня. Я знала, что издаю короткие судорожные звуки, но будь я проклята, если могла с этим что-то поделать. Это было не просто горячо, хорошо или чувственно. Это казалось необходимым. Как если бы не он пил меня, а каким-то образом я была единственной, кто оставался голодающим.

Я застонала имя Кости и потянулась к нему. Он поймал мои руки, держа их по бокам, пока отстранялся и закрывал проколы своей кровью. Я поднялась без поддержки Кости, радуясь тому, что сижу, иначе я бы просто упала.

— Кости? — На этот раз я произнесла его имя вопросительно, а не со вздохом наслаждения.

— Это ничего не дало, Кэтрин. А теперь тебе лучше всего уйти.

Кости отвел взгляд, когда произнес это, его плечи были неподвижны. Все в нем было далеким и почти сердитым.

Я встала, проклиная себя за то, что не попыталась сделать этого раньше. Что, если всего пара дней имела значение?

— Мне очень жаль, — прошептала я и вернулась в свою комнату так же быстро, как покинула ее.


***


На следующее утро я проснулась, обнаружив, что Кости уже не было. После завтрака я обняла Дениз и сказала, что было кое-что, что я должна сделать. Затем я отправилась на конюшню и схватила лопату.

Я чистила первое стойло около пятнадцати минут, когда подросток с веснушками и каштановыми волосами прибежал в конюшню.

— Остановитесь!

Я ожидала этого.

— Как тебя зовут, парень?

— Э-э, люди зовут меня просто Пони.

— Пони? Зови меня Рыжей. Я Хозяйка, не так ли? И как хозяйка я могу делать определенные вещи. Сегодня я собираюсь почистить эти стойла, а затем потренировать и почистить лошадей. В этом заключается твоя работа?

— Угу. — Он нервно пожевал губу.

— Возьми выходной, Пони. Если кто-то будет доставлять тебе неприятности, присылай их ко мне. Ты не можешь отговорить меня от этого, так что не беспокойся. А теперь будь хорошим мальчиком и покажи мне, где корм, ладно? Не волнуйся, я знаю, что делаю.

Восемь блаженных часов труда спустя я чувствовала себя лучше. Наконец-то я сделала что-то полезное. Стойла сверкали, даже если при этом я была покрыта грязью, навозом, потом и соломой. Пони бродил поблизости большую часть дня, пытаясь быть незаметным. Возможно, он боялся, что я испорчу что-либо, и готовился к ремонтно-восстановительным работам. Я помахала ему, когда вошла в дом, про себя смеясь над его ошеломленным выражением лица.

«Да, малыш. Девочки могут делать то же самое, что и парни».

Я уделила время душу, чтобы смыть с себя зловонье стойл. Затем я собрала влажные волосы в хвост, надела джинсы и удобную рубашку. Спустившись вниз, я была в гораздо лучшем настроении. И была голодной. Спейд и Дениз сидели в гостиной, потягивая шерри и выглядя утонченными даже в этой сельской местности.

— Кого я должна попросить, чтобы получись гамбургер и немного картошки фри? О, и молочный коктейль.

Спейд одарил меня насмешливой ухмылкой.

— Не будешь настаивать на том, чтобы чистить картошку, доить корову и взбивать мороженое самостоятельно? Ты должно быть измотана.

— Ты можешь вытащить девушку из деревни, но деревню из девушки не вытащить никогда, — язвительно ответила я, отказываясь позволять ему разрушать мое настроение. — Хочешь заглянуть мне под ногти, чтобы посмотреть, пропустила ли я немного грязи?

— Я не был бы удивлен, если ты сделала это. — Он указал на компьютер в другом конце комнаты. — Это для внутреннего пользования. Введи, что ты хочешь и когда, и тебе доставят это.

— Спасибо.

Через сорок пять минут я поедала свой второй гамбургер. Да, первый был настолько хорош. Вместо того чтобы заказать еще один молочный коктейль, я пила кока-колу. Дениз и Спейд, вероятно, хотели провести некоторое время вдвоем, и я позволила им это, отправившись кушать на балкон. Только я откинулась и испустила удовлетворенную отрыжку, когда голос Кости почти заставил меня выпрыгнуть из собственной кожи.

— Здравствуй, Кэтрин.

Тарелка соскользнула на пол от моего прыжка.

— Черт возьми, когда ты прокрался сюда?

Кости наклонился за тарелкой как раз в тот момент, когда я поторопилась сделать то же самое. Его пальцы задели мои, когда каждый из нас ухватился за блюдо. Я отпустила первой, проклиная вновь начинающуюся неловкость.

— Ох, спасибо. Не знаю, почему я настолько часто вздрагиваю. И я думаю, что должна извиниться за отрыжку как у водителя грузовика. Очаровательно, не правда ли?

Кости поставил тарелку, и его губы дернулись.

— На самом деле так и было. Я впервые увидел тебя расслабленной. Мои извинения за то, что напугал тебя. Мы с Менчересом последние несколько миль шли назад, поэтому ты не услышала машину.

Я понятия не имела, что сказать. После фестиваля лепета прошлой ночью, возможно, молчание было наилучшим вариантом.

Кости сел на соседний шезлонг. Я выбрала тот, что был напротив него, и тоже села. При этом он покинул свое место, и сел рядом со мной, выгибая бровь и заставляя меня подвинуться.

— Мы можем делать это всю ночь.

Я рассмеялась над идеей играть в «музыкальные стулья» с вампиром, собирающимся отметить свой двухсотый день рождения.

— Мы должны сделать это, просто чтобы увидеть лицо Спейда.

Кости тоже рассмеялся, и этот легкий смешок окатил меня ностальгией. Его рука нашла мою, и я пожала ее по привычке, пока реальность не заставила меня отстраниться.

Или попытаться.

Его пальцы напряглись, не позволяя мне убрать руку.

— И это тоже мы можем делать всю ночь, ты действительно не можешь позволить мне, по крайней мере, держать тебя за руку?

— Господи, Кости, я понятия не имею, что делаю.

Слова раздались в момент истинного разочарования. Теперь я действительно пыталась уйти, но это заставило его обернуть руки вокруг меня.

— Стой. Я сказал тебе, что ты пахнешь знакомо. И ты также кажешься знакомой при прикосновении, и прямо сейчас это все, с чем мне придется идти дальше.

Я перестала извиваться. Кости откинулся, перемещая меня, пока я не оказалась в колыбели его рук и ног. Его грудь служила мне опорой, и Кости переместил под себя еще одну подушку прежде, чем издать звук удовлетворения.

— Так намного лучше. Тебе удобно?

Мне было удобно. Моя спина вписывалась в его грудь, а его нога свисала с кушетки, как это было много раз прежде, когда он держал меня подобным образом. Близость и отсутствие необходимости смотреть на Кости помогли мне подавить неловкость.

— Я не делаю это даже чуточку легче для тебя, не так ли? — пробормотала я. — Ты бы намного лучше справился с ролью супруга человека, страдающего амнезией. А я лажаю семь дней на неделе.

— Нет, это не так, и, пожалуйста, перестань каталогизировать свои недостатки. Меня не волнует, если у тебя отрыжка, ты не наносишь макияж, жуешь с открытым ртом или выкрикиваешь ругательства в церкви. Преданность и честность, как я уже говорил, являются теми двумя качествами, о которых я беспокоюсь.

— Так все было бы нормально, если бы я была шестидесятилетней, пухленькой и с позвоночником, похожим на вопросительный знак?

Его фыркающий смех коснулся моего уха.

— Да. Но думаю, тогда мне придется поискать наиболее удобный путь, чтобы трахнуть тебя.

Я толкнула его локтем.

— Ты, наверное, уже знаешь его.

Еще одно фырканье.

— Джентльмен никогда не разглашает чужих тайн.

— Если я выйду замуж за одного такого, то буду помнить об этом.

Мой сухой комментарий только заставил его рассмеяться вновь. То, как его смех коснулся моей кожи, послало по мне приятную дрожь, и я не думаю, что это было непреднамеренно.

— Ты делаешь это специально, не так ли?

— Конечно.

Его голос был еще более довольным. Не знаю, почему он не добавил «ты еще сомневаешься?».

— Побереги силы, я пока еще не сплю с тобой. Знакомство с кем-то прежде, чем ты найдешь их точку G, вероятно, является новым опытом для тебя. По крайней мере, здесь я буду оригинальна.

Теперь его смех не коснулся моей шеи, потому что Кости откинул голову назад, чтобы свободно рассмеяться.

— Не волнуйся, Кэтрин. Даже если бы ты не была моей женой, то по-прежнему была бы оригинальна, но, пожалуйста, расскажи мне о себе. Так или иначе, я хотел бы знать все, а это бесконечно прекрасное «пока еще» делает меня еще более беспокойным.

— Ты не должен так спешить. — Эта тема снова начинала делать меня дерганой. — В конце концов, я могу разочаровать в постели.

— По-прежнему будь моим не бьющимся сердцем.

Мне потребовалась секунда, чтобы снова толкнуть его локтем.

— Я серьезно. Полагаю, мы должны обсудить это, чтобы, ну, ах, кое-что не выяснилось в постели…

Я замолчала, пытаясь не краснея найти правильные слова.

— Я полагаю, что мне было очень трудно угодить? — спросил он с иронией. — Ругал тебя, если не был удовлетворен, не так ли?

— Нет, конечно, нет.

— Тогда почему ты веришь, что я сделал бы это сейчас?

Слишком поздно я увидела ловушку. О, черт, как объяснить?

— Не пойми это неправильно. Ты… ты любил меня. Даже в первый раз, когда я ничего не знала, ты любил меня, и это… это означает, что ты ставил оценку, понятно?

— Ах. — Пауза. — Я был у тебя первым?

Это была очень личная тема, но она также касалась его. Даже если Кости этого не помнит.

— Вторым, но я действительно не считаю парня перед тобой. Он расценил мое «нет» как «приди и возьми меня».

— Как его звали?

— Дэнни Мильтон. — Вау. Много времени прошло с тех пор, как я думала о нем.

— Одна «л» или две?

Его тон был настолько причинным, что мне потребовалась секунда.

— Одна «л», почему… ох! Ты серьезно? Несмотря на все, что происходит ты, хочешь разыскать его?

Кости сел, немного передвинув меня при этом.

— После этого описания да.

Поскольку Дэнни был уже мертв, не было смысла спорить дальше.

— Тогда расслабься. Ты уже убил его.

— Хорошо.

Кости откинулся назад, и мы сидели в тишине еще несколько минут. Все это казалось сюрреалистичным. Как будто ничего, происходящего за последние два месяца, не было, и мы вернулись на наше собственное крыльцо и вместе смотрели на небо. Время от времени Кости вдыхал и выдыхал. Слышать это казалось странно интимным, тем более что я чувствовала движения его груди собственной спиной. Кости не нужно было дышать, так что он вдыхал мой запах. Неоднократно.

Кости был тем, кто нарушил молчание.

— Когда я увидел, как ты поцеловала Влада, я оскорбился не просто потому, что ты моя жена. Это… на мгновение это причинило боль. Что было очень неожиданно. И теперь вместо того, чтобы узнать больше о своем прошлом вместе с Чарльзом и Менчересом, я предпочел сидеть здесь с тобой. Откровенно говоря, это меня пугает.

— Почему?

Мой голос был приглушенным, таким, какой вы бы использовали, если бы делились секретом в темноте. Низкий голос Кости тоже был тихим, но еще не шепотом.

— Я столь многое могу потерять. Неожиданно я стал Мастером собственной линии, находящимся в состоянии войны с другим Мастером, но это не то, чего я боюсь. У меня есть опыт руководства и боев, но, кажется, я был дрянным мужем. Я боюсь снова подвести тебя, Кэтрин.

Я сжала его руку.

— Ты не знаешь, как потерпеть неудачу. И прежде… перед нашей большой ссорой ты сделал меня очень счастливой, Кости.

Он не двигался, но настроение стало другим. Тихие признания превратились в нечто другое. Я почувствовала это, когда его сила оживилась подо мной, превратившись в тугой узел энергии.

— Мне хотелось бы, чтобы ты снова была счастлива, — его голос стал низким. — Это не должно касаться только меня. Я останусь в рамках любых пределов, которые ты установишь.

Тот факт, что какая-то часть меня секунду обдумывала это, заставил меня отскочить от него.

— Нет, поверь мне, ты уже доказал себя в этом отношении. Я-я не готова открыть эту дверь, и я также не собираюсь выламывать ее. Ты не заслужил того, чтобы раскаиваться передо мной пока я получаю оргазм.

Оставаясь в своем откинутом положении на шезлонге, Кости смотрел на меня, пока я шла. Черт побери его за то, насколько он великолепен, и да поможет мне Бог, я все еще хочу его независимо от того, что я имела дело с болью за все, что происходило как с его памятью, так и без нее.

Его губы приподнялись в старой, понимающей улыбке, и когда Кости снова вздохнул, эта улыбка стала еще шире.

— Аромат твоего желания ощущается в воздухе, так что дай мне знать, когда изменишь свое мнение. Это не покаяние, уверяю тебя. Я просто хочу тебя любым способом, каким только могу взять.

Я должна уйти. Сейчас. Прежде чем моя сдержанность не вспыхнула пламенем.

— Спокойной ночи.

Я покинула балкон. Кости не последовал за мной. Когда я направлялась к своей спальне, то услышала, как он сделал еще один глубокий вдох, а затем выдохнул.


***


Что вы делаете, когда сидите на диете, а любимая еда находится в пределах досягаемости? Я пыталась больше расхаживать по своей спальне, но это не помогло. Включила телевизор, но стало только хуже: все местные каналы были отключены, оставались только платные. Вне зависимости от того, на что я переключала, казалось, что секс был везде. Наконец с мрачным разочарованием я набрала ванну и устроилась в ней. Прошло уже некоторое время с тех пор, как я делала это, потому что Кости обычно держал меня более чем пресыщенной, но это должно быть как езда на велосипеде, правда?

Конечно, это тоже не прошло так, как было запланировано.

Во-первых, я была слишком груба. Я атаковала свою плоть так, что это только увеличивало потребность, но ничего не делало для того, чтобы облегчить ее. Отлично, теперь я испытывала боль и разочарование. Наконец я заставила себя двигаться медленнее и думать о приятных вещах. Теплая вода успокаивала последствия моих предыдущих попыток, а мягкость начала окупаться. Наконец наступил прогресс. Мое дыхание стало прерывистым, а фантазии и воспоминания стали переплетаться в голове.

…Руки Кости по всему моему телу, дразнят, ищут и сводят меня с ума. Тяжесть его тела, прижимающего меня к постели. Его рот у меня между ног, поглаживания, проникновения и щелчки языка, пока я не в состоянии этого больше выносить. А затем жесткий и глубокий толчок, когда он проникает внутрь меня…

И он, распахивающий дверь ванной, чтобы зайти ко мне. Я застыла в шоке, моя рука все еще была зажата между ног. Наконец ко мне вернулся дар речи.

— Убирайся!

Мое требование только замедлило Кости, а вот бутылочка кондиционера, отлетающая от его головы, была тем, что заставило его остановиться.

— Кэтрин…

Следом в него отправилась бутылочка шампуня. Немного зеленой жидкости осталось на его глазах, затем последовало мыло. И моя бритва. Вскоре у меня ничего не осталось, так что я просто брызгала на него водой.

— Но ты звала меня, — воскликнул он, наконец, пятясь.

— Нет, я этого не делала!

Я задернула занавеску душа, скрывая себя, и схватилась за железный поручень, сгорая от смущения.

— Кажется, это было недоразумение.

— Убирайся отсюда!

От унижения я не могла разделить слоги, однако, Кости меня понял, и через секунду я услышала, как дверь закрылась. Затем еще хуже, приглушенный смех Спейда, немедленно утихомиренный Дениз.

— Ради всего святого, — зашипела я, занавеска для душа все еще цеплялась ко мне. — Человек не может даже спокойно помастурбировать?


***


На следующий день взрослое поведение заключалось бы в том, чтобы пойти вниз и, ведя себя так, словно ничего не произошло, продолжить заниматься своими делами.

Ну, кто когда-нибудь уличал меня в том, что я веду себя как зрелый человек?

Я симулировала сон до полудня, пообедала в своей комнате, а затем смотрела фильмы со стойкостью профессионального бездельника. И ссылалась на еще одну головную боль любому, кто осмеливался постучать и спросить. Единственным процессом, которому я предавалась, был душ, в который я повторно отправилась вчера вечером. Он был слишком холодным, а мои руки использовались только в гигиенических целях.

Когда вечер наконец наступил, и Кости вернулся, его вопрос о моем местонахождении был встречен мгновенным смехом Спейда.

— Головная боль, приятель. — Спейд не беспокоился о том, чтобы скрывать свои постоянные смешки. — Возможно, тебе следует поверить мне на слово. Не хочу, чтобы она навредила себе, вышвыривая тебя из своей комнаты на этот раз.

— Заткнись, Чарльз, — голос Кости звучал также довольно, как я себя чувствовала. — Если я кому-нибудь понадоблюсь, то я буду в своей комнате.

Я осталась лежать в постели, не желая, чтобы моя ложь стала более очевидной из-за возни наверху. Небольшая, но все же разумная часть моего ума утверждала, что я не могу продолжать в том же духе. Кости нуждался в поддержке, а не в прятках. Учитывая его сексуальную историю, небольшое столкновение в ванной, вероятно, даже не было зарегистрировано его счетчиком неприличия.

Потребовалось три часа мысленной брани прежде, чем я поднялась с кровати. Еще сорок пять минут подобного нагоняя в ванной, умывание и чистка зубов до смехотворной степени. Двадцать минут репетиции вводных фраз нашего разговора. Еще час отступничества прежде, чем я решилась пойти на это. К тому времени, однако, я полагаю, было уже слишком поздно. Кости не мог не спать к настоящему моменту.

Это вернуло меня к разглядыванию потолка. Я знала наизусть каждое сногсшибательное пятнышко на нем. В этот час пары в доме начинали становиться активнее, и попытки отключиться от всех этих звуков только подчеркивали мое одиночество. Я была так поглощена попытками игнорировать любые рычащие и скрипящие звуки, что мне потребовалось несколько минут для того, чтобы понять, что некоторые из них доносились из соседней комнаты.

При этом я пулей вылетела из постели, прижалась ухом к стене и напряженной прислушалась. Сукин ты сын, вот оно! Ох, приглушенное, конечно. Очень тихое, но определенно женское частое и тяжелое дыхание перемешивалось со стонами Кости.

Как будто во сне я увидела себя спокойно берущей свой нож, проходящей небольшое расстояние до его комнаты и пинком срываю дверь с петель.

— Какого черта?

Кости лежал в постели. Один, наверное, он или шлюшка услышали, что я иду. Его покрывало было смято, а телевизор включен, но я сосредоточила внимание на поиске своей добычи.

— Где она?

Взгляд Кости упал на нож в моей руке, а затем на выломанную дверь у моих ног.

— Ты вообще рассудок потеряла?

— Будем играть в это таким образом? Прекрасно.

Я бросилась вперед, проверяя под кроватью. Ничего. Тогда я распахнула дверцы шкафа, своим напором срывая одну. Там были предметы домашнего обихода, но никто не прятался в шкафу. Когда я направилась в ванную, Кости, скрестив руки на груди, наблюдая за мной с чем-то большим, чем намек на гнев.

— Не желаешь сыграть в «горячо или холодно»? Позволь мне дать тебе подсказку: ты замерзла.

Я одарила его злобным взглядом и проверила ванную, так или иначе, не спуская настороженного взгляда с двери спальни. Никакая сучка не прокрадется мимо меня. Должно быть, вампир или гуль, потому что я не слышала сердцебиения, помимо собственного.

Никого не было в ванной. Или в бельевом шкафу, который выглядел слишком маленьким, но я все равно проверила. Я даже опрокинула плетеную корзину для белья. Только одежда. Тогда я снова обошла кровать, ища любое потайное место, которое могла пропустить.

— Теплее, милая.

Большая стенка стояла лицом к кровати, и в ней были закрытые секции. Кости кивнул в этом направлении, и я усилила хватку на ноже.

— Если кто-то может настолько себя сдавить до маленького размера…

— Ты в огне.

Для того, кто только что был пойман на измене, Кости не казался виноватым или извиняющимся. Вместо этого он был сердит и больше чем немного испытывал отвращение.

Я двинулась в сторону мебели. Шум вновь начал исходить оттуда. Охи, стоны, дыхание. И тогда я посмотрела на телевизор. Что…?

— Ты смотришь порно? — Я повернулась к нему с начинающим закрадываться сомнением.

— Присмотрись, — сказал он с суровостью в голосе.

Я мельком взглянула на телевизор, прежде чем с удивлением уставилась на обнаженного мужчину.

— Ты воспроизводишь старое домашнее видео с собой? Ты больной…

— Осторожнее, — теперь голос Кости был подобен кнуту. — Вновь выдвинешь мне ложное обвинение, и я перегну тебя через колено.

Я выпрямилась с негодованием.

— И все же я попробую, ты предающийся порно-воспоминаниям извращенец…

Некоторые вещи время и близкое знакомство не в силах притупить. Когда я делала свое ядовитое заявление, мне должно было прийти в голову, что Кости никогда не блефовал. Никогда.

Я оказалась на кровати лицом вниз и с набитым одеялом ртом прежде, чем смогла даже взвизгнуть. Хлоп! Тяжелый шлепок опустился на мою задницу. Затем Кости перевернул меня и схватил за запястья, перемещаясь так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего.

— А теперь, возможно, ты позволишь мне объяснить. Если бы у тебя была хоть малейшая унция доверия, ты бы сделала это раньше. Вместо этого, несмотря на мои неоднократные обещания, ты подумала, что я трахаю другую женщину у тебя под носом. Или, в лучшем случае, развлекаю себя видеофильмами с участием прошлых любовниц. Я убивал людей и за меньшее оскорбление, но поскольку ты моя жена, то все, что ты получишь — больное место на заднице. А теперь посмотри на девушку в телевизоре, Кэтрин!

Кости использовал мои волосы, чтобы наклонить мою голову. Не имея множества других вариантов, я уставилась на экран. Хм, рыжие волосы, фигура. Минуточку…

— Это я!

Кости скатился на кровать, встряхнув головой.

— Это, милая, было среди DVD-дисков, которые дала мне Дениз. Так что единственное преступление, которое я совершил сегодня вечером, это смотрел с вожделением на свою собственную жену. Отклоняясь от темы, скажу, что обнаженной ты абсолютно ошеломительна. Я думал сказать тебе то же самое вчера вечером, но множество объектов, бьющих по лицу, отвлекли меня.

Я все еще была растянута на кровати, и да, моя задница болела. Кости ударил с силой. В течение нескольких моментов изумления я не могла решить, была ли я сердита на него за то, что он посмел отшлепать меня, раскаиваюсь из-за ложного обвинения в супружеской измене или же польщена его последним комплиментом.

Мой стон заставил меня вернуть свое внимание к телевизору. Я вспыхнула. После импульсивного создания этого видео во время нашей водной прогулки в Париже, я не смотрела его. Честно говоря, в связи с происходящим я вообще забыла об этом. Черт побери, это было графично! Мы были похожи на парочку сведенных с ума коксом порнозвезд.

— Я не хочу, чтобы ты это видел, — сказала я, стараясь избавить себя от сильного румянца.

Кости приподнял бровь.

— Почему нет?

— Потому что!

Я собиралась выразить свое возражение более разумным способом, когда кое-что новое на экране бросилось мне в глаза. Я сузила глаза.

— Минуточку. Этого здесь быть не должно. Я попросила тебя выключить камеру, и ты сказал, что выключил ее!

Кости засмеялся над этим и переместился к телевизору, поставив видео на паузу.

— Нет, на самом деле я этого не сделал. Признаюсь, перематывал эту часть несколько раз. Ты говоришь: «Я не буду делать это при работающей камере», и я отвечаю: «Я не позволю гребаной камере мешать нам делать что-либо». Тогда я иду к камере, нажимаю на кнопку, возвращаюсь и говорю: «Ну вот. Теперь ты чувствуешь себя лучше?». Ах, и, кажется, ты действительно почувствовала себя лучше, дорогая. Но на самом деле я нигде действительно не подтверждаю словом, что отключил ее.

Мой рот открылся еще шире. Кости для выразительности постучал по экрану.

— Мы перемотаем, если хочешь. Я не против.

Не имело значения, что человек, смеющийся надо мной, технически не был тем, кто меня обманул.

— Ты подлый ублюдок, ты знал, что я думала, будто она выключена! — распалялась я.

— Сейчас, Кэтрин, я не могу вспомнить о принятии такого решения, но позволь мне заверить тебя, что я подтверждаю его. И с гордостью буду отстаивать свое решение.

Этот блеск в его глазах вернулся. Тот, который говорил, что Кости рассматривал тысячу грязных вещей, и я хотела бы их все. С опозданием мне пришла в голову мысль, что он обнаженный. Как я могла пропустить такое? Наличие битой задницы, а затем и просмотр порнофильма с собой в главные роли были двумя основными причинами.

Неспособная справиться с этим, я окинула его долгим взглядом. Боже мой, он был великолепен. Его сливочная кожа, покрывающая крепкие мускулы, прикосновения к которым не могли надоесть. Эти широкие плечи, сильные руки, грудь, плоский живот и, конечно, то, что ниже…

— Ты продолжаешь смотреть на меня, облизывая губы, и у меня складывается определенное впечатление, — сказал Кости шелковистым тоном. — Является ли это впечатление неверным?

Я облизывала губы? Ну, кто мог обвинить меня в этом?

— Прости, я не хотела отыметь тебя взглядом. Это, эм, просто прошло больше недель, чем я могу сосчитать, так что… — Прекрати говорить! Я внутренне застонала. Это похоже на словесную диарею.

— Недели? — Это приподняло брови Кости еще выше.

Я вздохнула и попыталась удержать свой пристальный взгляд выше его талии.

— Я не поправила твое ложное предположение раньше, ну, потому что безумно злилась.

Мы с Владом никогда не занимались сексом. Мы спали вместе, но как друзья, не более того. Так что да, прошли недели с того момента, как мы с тобой были вместе в последний раз.

Кости выключил телевизор, и теперь я заполучила все его внимание.

— Прежде всего, спасибо, что сказала. Я, конечно, считал иначе из-за того, что Чарльз сказал мне о прерывании вас двоих в постели.

— Единственным, что прервал Спейд, был сон, — сказала я, пожимая плечами. — Но он, конечно же, не пришел к такому выводу.

— Я бы тоже, — сказал Кости, его голос звучал почти так, как если бы он мне не поверил.

— Ну да, я не спала с Владом, потому что он не ты.

Как только я произнесла это, то захотела забрать слова обратно. Эти слова были слишком честными и, по-своему, обнажали больше, чем видео, которое он только что смотрел.

— Плюс, я не так проста. — Фальшивый, прерывистый смех. — Тебе пришлось ждать месяцы прежде, чем ты впервые заполучил меня в постель, что, вероятно, является рекордом воздержания для тебя.

Кости все еще ничего не сказал. Он просто стоял и смотрел на меня. Лунный свет заглянул через окно, лаская светом некоторые части его тела, остальные оставались скрыты тенью.

Я должна была уйти прежде, чем скажу что-нибудь еще, о чем буду сожалеть. Я скатилась с кровати.

— Я сожалею о твоей двери, и твоем шкафе, и…

— Вернись в постель.

— Что?

Кости подошел ближе.

— Вернись в постель. Мне надоело метаться, я не в силах уснуть, потому что слышу тебя, но ты так далеко. Прошло всего пять ночей, но они ощущаются как гребаный год. Я не прошу секса, Кэтрин. Я просто хочу обнимать тебя, пока сплю.

Я сказала себе, что это меньшее, что я могу сделать после того разгрома, что устроила в его комнате как сердитая Женщина-Халк, обвиняя его в неверности. Плюс я только что призналась в ночевке с Владом, поэтому будет мелочно отказывать Кости в той же самой просьбе. Но ни одна из этих причин не была той, по которой я в действительности кивнула и забралась под одеяло. В глубине души мне было необходимо ощущать его руки вокруг себя. Прошедшие несколько недель, в которые я была эмоциональным бездельником, истощили меня и физически, и морально. Сейчас же, перспектива быть в объятиях Кости звучала как единственное, что поможет мне пережить ночь, не говоря о том, что еще может произойти с нами в будущем.

После того, как я устроилась на кровати, я опустила свой нож на тумбочку. Он был в моей руке все это время; настолько я была сумасшедшей. Кости улыбнулся, а затем забрался в кровать, надежно обхватывая меня сзади. Наши тела были разделены только моей пижамой, и ощущение Кости, прижимающегося ко мне, наполняло меня самой странной смесью комфорта, сильного желания и полной безопасности. Это было ничем не похоже на то, что я испытывала, ночуя с Владом. Это проникало глубже во всех смыслах.

— Я рад, что ты не стала спорить со мной, — сказал Кости глубоким низким голосом, когда опустил голову рядом с моей. Он не понимал этого, но мы лежали точно так же, как засыпали прежде бесчисленное количество раз; я в его руках, а его тело изогнуто вокруг моей спины. Мои эмоции все еще могли быть в суматохе, но мышечная память, казалось, вступила во владение. Удовлетворенность прошла через мои конечности, расслабляя мое тело так, как я бы подумала всего несколько минут назад, в принципе невозможно.

— Я устала бороться с тобой, — ответила я, удивленная тем, что слова прозвучали с сонной медлительностью. Когда я закрыла глаза? И почему открыть их внезапно стало невозможно?

— Хорошо. — Нечто, что могло быть или губами Кости, или его пальцами, коснулось моей шеи. — Это все, чего я хочу сейчас, но завтра вечером, Кэтрин, я собираюсь соблазнить тебя.

Я испустила сонный смешок от прямоты Кости, не говоря уже о его самоуверенности.

— Это предупреждение?

Теперь я была уверена, что это были губы, потому что Кости сделал это снова, только медленнее и более сознательно.

— Обещание.


***


Когда я проснулась, Кости уже ушел. Должно быть, я действительно вырубилась. Недолго оставаясь в постели, я вдыхала его запах, хранившийся на простынях, и задавалась вопросом, чем он занимался. Дзен-медитация или изнурительная борьба для того, чтобы проверить свое мастерство? Возможно, и то, и другое. Говоря о мастерстве…

Его вызов прошлой ночью вытряхнул меня из моей лености. Если Кости приступает к выполнению чего-либо, он достигает этого. Добавьте к картине ослабевающую силу воли, и я с таким же успехом могу, распластавшись, ждать его. Мысль о том, чтобы заниматься с Кости любовь, вызывала смешанные эмоции. Несомненно, это всегда было великолепно, но как я и сказала ему, тогда мы любили. Мне не хотелось, чтобы секс со мной был для него одним огромным зевком, и Кости никогда не признается, если будет разочарован. Если бы только у него не было такого количества других женщин, с которыми можно сравнить меня.

Было несколько способов, при помощи которых я могла справиться с этим. Во-первых, мучиться в постоянном воздержании. Никакого секса, никаких страхов на тему того, был ли он хорош для Кости. Это не представляется возможным, поэтому я отказалась от этой идеи. Во-вторых, подождать, пока любой секс станет великолепным. Никто не сделает первый дождь настолько ценным, как долгая засуха. Это, опять же, не казалось подходящим вариантом. Еще несколько ночей сна с обнаженным Кости, и я сама уложу его в позу парящего орла. Плюс, это не вело к близким отношениям, что и было целью.

Замечательно, значит, остается третий вариант. Это будет больно.

Я вернулась в свою комнату, приняла душ, оделась, а затем двинулась вниз. Дробь звучала в моей голове, я чувствовала себя так, будто направлялась на расстрел.

— Аннет.

Мой слишком веселый голос заставил ее настороженно поднять голову. Женщина попивала чай в гостиной вместе со Спейдом и Дениз.

— Кэт, — ответила она.

— Мы с тобой никогда не общались, — продолжила я с сияющей улыбкой. — Как насчет того, чтобы я взяла немного вина, и мы устроили небольшой пикник во дворе, только ты и я, а?

Теперь Аннет была более чем настороженной. Она бросила на Спейда пристальный взгляд, в котором явно читался призыв о помощи. Тем не менее, Аннет была кем угодно, но не трусихой.

— Я уверена, что это было бы замечательно… если ты настаиваешь.

— Договорились! — Я сверкнула еще одной широкой фальшивой улыбкой. — Вино красное или белое?

У Аннет вырвался сухой смешок.

— Действительно, дорогая, а ты как думаешь?

— Значит красное. Увидимся через двадцать минут? Позади бассейна есть хорошее тенистое дерево. Я все устрою там.

Аннет снова взглянула на Спейда, но он просто пожал плечами, как бы говоря: " Я чертовски без понятия, что там у нее на уме".

Дениз смотрела на наш диалог, недоверчиво наморщив лоб. Когда я направилась в другую комнату, чтобы заказать напиток и еду, подруга последовала за мной.

— Все хорошо? — спросила она.

— Знаешь, что нужно делать в первую очередь, когда планируешь какую-нибудь операцию? — сказала я, пытаясь привести в движение свой разум. — Полевые исследования

Карие глаза Дениз расширились с пониманием, а затем она рассмеялась.

— Я собиралась предложить пойти с тобой, но думаю, что буду держаться от этого подальше. Мои дни полевых исследований закончились.

— Да, что уж. Я думала, что и мои тоже.


***


Аннет возлегала на одеяле так, словно это был бархатный помост. Даже нахождение на открытом воздухе не умаляло ее утонченную ауру. С таким же успехом она могла бы находиться в самом шикарном ресторане и ожидать своего следующего хрустального бокала с шампанским, а не на земле, где между ней и грязью находится только одеяло.

— Ладно, Кэт. Ты вывела меня на эту ужасную жару, чего ты хочешь? — сказала Аннет, выпив содержимое своего первого бокала.

Я сделала здоровый глоток вина прежде, чем ответить.

— Я собираюсь сегодня заняться сексом с Кости, поэтому хочу убедиться, что у меня все схвачено.

Бокал едва не выпал из руки Аннет.

— В самом деле?

— Ты не приглашена присоединиться, — любезно продолжила я. — Мне хотелось бы, чтобы ты сделала великодушный жест, Аннет. Ты единственная, кто не извлечет личного удовлетворения из этого.

Обе идеальные брови Аннет поднялись.

— То, что ты говоришь, не имеет смысла, дорогая.

— Хорошо, я буду кратка. Никто не знает о Кости больше тебя, и я хочу, чтобы он был счастлив. Так как у него нет любви, к которой можно обратиться в случае, если секс со мной обыденный, я хочу убедиться, что нажимаю на его правильные кнопки. Итак, ты поможешь мне или нет?

На несколько мгновений Аннет потеряла дар речи, прежде чем громко и весело рассмеяться.

— Ох, Кэт! Ты этого не понимаешь, но сейчас ты в точности как Криспин. Это именно то, что он будет делать в подобных обстоятельствах.

— Это что, "да"?

Женщина подавила смех, но блеск все еще был в ее глазах.

— Наиболее эффективным методом обучения является демонстрация.

— В тот день, когда у меня отрастут причиндалы. — сладко сказала я. — Только устно. Да или нет?

— Да. — Губы Аннет продолжали дергаться. — Начинай. Расскажи мне, что вы двое обычно делаете, и я скажу, чем вы пренебрегаете.

И вот так в конечном итоге я подробно рассказала свою сексуальную историю экс-любовнице Кости, используя краткие описания и ничего не пропустив. После пятнадцати минут развлечение покинуло Аннет, в ее глазах начали появляться изумрудные искорки.

— Ну? Чего мне не хватает? — закончила я.

Аннет допила свое вино, а потом налила себе еще. Пока она пила, то продолжала смотреть на меня боковым зрением, а потом, наконец, просто уставилась.

— Ты знаешь, что у меня было впечатление, что ты пуританка? Ты ведешь себя таким образом, и хотя я знала, что ты страстная — черт возьми, у меня есть уши, — но я не понимала, что ты такая маленькая грязная фурия!

Свою речь Аннет произнесла с упреком, словно я скрывала это от нее. Я сделала глоток вина и пожала плечами.

— Ты знаешь Кости. Раньше я была строгих правил, но он обошел это.

— По всей видимости, так. — Она покачала головой. — Поверь, это не займет много времени. Тебя не интересуют способы удовлетворения его с другой женщиной, так что я могу предложить только три вещи…

Вещи, которые она выпалила, почти заставили меня покраснеть. Первое я не рассматривала, так как Кости был вампиром, и я не думала, что это было подходящим. Второе было явно неловким, а третье… ну что ж. Посмотрим.

— Хммм… — только и сказала я.

Она посмотрела на меня и ее глаза светились озорством.

— Даже так.

Мы ничего не говорили еще минуту, обе просто пили свое вино. Внезапно я начала смеяться.

— Ты можешь себе представить, что бы сказал Кости, если бы к нему вернулась память и он обнаружил нас двоих за обсуждением лучшего способа заняться с ним сексом?

Аннет тоже засмеялась.

— Он поклялся бы, что я подмешала наркотики в твое вино. Он настолько сильно защищает тебя.

Столь же быстро мои глаза наполнились слезами. Да, он любил меня настолько, что имел обыкновение быть сумасшедшим в своей опеке. Время от времени это раздражало. Сейчас я убила бы, чтобы вернуть это.

Аннет опустила бокал и скользнула по небольшому одеялу и, несмотря на то, что я отмахнулась от нее, женщина обняла меня.

— Бедная ты девочка, — тихо сказала она. — Несмотря на наши разногласия, я знаю, как сильно ты его любишь. И где-то глубоко внутри, не смотря на блок в его памяти, он тоже это знает. Нет такого заклинания, которое может это стереть.

Тогда я сделала вторую самую необычную вещь, которую когда-либо делала в компании Аннет: я позволила ей успокаивать себя, пока я плакала.


***


На этот раз, когда Кости пришел домой, я не пряталась наверху. Я сидела в холле с наполовину полным стаканом джина с тоником. Я медленно потягивала напиток, хотя это не было тем, что я хотела сделать. Я бы с удовольствием выпила пару бутылок чистого джина, но сильный запах спиртного не создавал романтического настроения.

Кости увидел меня, когда снимал пальто, затем перекинул его через руку вместо того, чтобы убрать в шкаф. На нем была рубашка королевского синего цвета, насыщенный цвет которой подчеркивал его сливочную кожу. Брюки Кости были черными, но это было нормой. Много лет назад он сказал мне, что у него есть дела поважнее, чем сочетать и комбинировать свои рубашки с брюками.

— Кэтрин.

Просто тот факт, что он произнес мое имя, заставил мое сердцебиение участиться. А когда Кости наклонился, чтобы коснуться губами моей щеки, сердце забилось еще быстрее.

Везде, где бы они с Менчересом не находились в течение дня, у них был душ. Кости недавно принял его, и теперь пах мылом, мужчиной и своим собственным естественным ароматом. И это сочетание было лучше одеколона.

За спиной у Кости Менчерес бросил мне быстрый утверждающий кивок. Видимо, он только что украл из моего сознания, каковыми были мои намерения. Тогда египетский вампир растворился на лестнице, не говоря ни слова. Спейд и Дениз находились на другой стороне дома, а Аннет ушла в кинотеатр. Кто сказал, что она не может быть милой время от времени?

— Я, ах, хотела бы поговорить с тобой, — произнесла я, вставая и указывая на соседнюю комнату

— Конечно.

Кости сплел наши пальцы, пока мы шли. Если бы только это не ощущалось так неловко. Или если бы я была пьяна вдрызг.

— Я рад тебя видеть, — продолжил Кости. — Я как обычно думал о тебе весь день.

— Прекрати. — Я вытащила свою руку, когда закрыла за нами дверь комнаты.

— Что прекратить?

— Ты не должен говорить этого. Я имею в виду, что ты не должен пытаться соблазнить меня. Я решила, что, гм, выпущу тебя из немилости.

Часть меня думала, что, услышав это, Кости перебросит меня через плечо и бросится к ближайшей кровати. Или, как бывало раньше, просто займется этим там, где мы находились. Но Кости не сделал ни того, ни другого. Вместо этого улыбка изогнула его губы.

— Размахиваешь белым флагом, не так ли?

Я всплеснула руками.

— Просто это кажется справедливым. Ты можешь умереть, пока находишься рядом со мной и ты прекрасно осведомлен об этом. Черт возьми, я бы потребовала компенсацию, будь я на твоем месте. И я знаю, что ты не поклонник целибата, так что… бар открыт.

Это вызвало откровенный смех Кости. К тому времени, когда он перестал, я уже раздраженно постукивала ногой.

— Я прошу прощения, дорогая, но это было бесценно. Бар открыт? Я приму это к сведению. Ты голодна?

Моя нога остановилась.

— Ты в имеешь в виду в прямом смысле или в переносном?

Кости не рассмеялся вновь, но поддрагивание его губ говорило о том, что он был близок к этому.

— Нет, я имел в виду буквально. Ты уже ужинала?

— Ну, нет.

Из-за всех своих тревог я пропустила ужин. Кости оценивающе посмотрел на меня, его язык прошелся по нижней губе.

— Ну, тогда давай пойдем.

Он схватил меня за руку и вывел из комнаты. Когда мы достигли входной двери, я остановилась.

— Что ты делаешь?

Кости терпеливо посмотрел на меня.

— Не можешь даже вспомнить, когда мы в последний раз выходили ради собственного удовольствия, не так ли? Неудивительно, что ты выглядишь такой сконфуженной. Я отвезу тебя поужинать, Кэтрин. Наедине.

То последнее слово было практически вызовом для любого в доме, кто попытался бы остановить его. Так что я сыграла роль Спейда и Менчереса.

— Мы не можем, это небезопасно. Кто-то может разыскать нас и рассказать Грегору, не говоря уже о том, что я не могу знать о том, где мы находимся. Боже, если ты не в настроении, то просто скажи мне! Ты не должен идти на безумства.

Кости снова рассмеялся, и на этот раз его смех был окрашен больше, чем юмором. Его глаза сверкали зеленью, и Кости подошел ближе, пока мое отступление не было заблокировано дверью.

— Моя дорогая, милая жена, я ужасно хочу тебя. Что касается опасности выходить, то ты хорошо наловчилась держать свои глаза в закрытом состоянии. Если появятся непредвиденные проблемы, то у меня с собой мобильный и мы будем недалеко. Кроме того, — его улыбка стала порочной, — у нас еще не было надлежащего свидания. Что, за парень пускается во все тяжкие без этого? Я не знаю, за кого ты меня принимаешь.


***


Кости повез меня в сетевой ресторан. Умно, ведь подобные встречаются по всей стране. Поскольку было время обеда, длинная очередь людей ожидала возможности войти, но Кости просто сверкнул глазами на хозяйку, и нам дали следующий столик.

Я не смотрела на меню. Или на автомобили на стоянке, в номерных знаках было слишком много информации. Я продолжала концентрировать свое внимание на Кости, который делал это задачу очень простой. Он сидел рядом со мной, а не напротив, случайно касался моей руки, спины или плеч и ни разу не позволил разговору прекратиться. Я почти забыла, насколько очаровательным он может быть. Это не ускользнуло от внимания нескольких представительниц женского пола в окрестностях, которые бросали на Кости заинтересованные взгляды. Я напомнила себе, что нет ничего плохого в том, чтобы смотреть. Запустить своей вилкой в лоб какой-нибудь цыпочки просто заценивающей его,

было незаслуженно. И слишком кричаще. Тогда мы определенно должны были бы прервать наш вечер.

Кости не ел, так как твердая пища не являлась его предпочтением, поэтому он пил виски и призывал меня съесть все, что находилось на моей тарелке. Несмотря на мои возражения, Кости заказал десерт и также подстрекал меня к его съедению. Поскольку это был брауни с мороженым и шоколадным соусом, уговаривать меня долго не потребовалось. Когда я, наконец, положила вилку, Кости испустил веселый смешок.

— Отяжелевшие веки и пресыщенная улыбка. Не то как я себе это представлял, но, тем не менее, привлекательно. Остался еще один кусочек.

Слишком насытившись, я лишь бросила взгляд на кусочек.

— Это вкусно, ты должен попробовать.

— Хорошо, — сразу же сказал Кости.

Может быть, я не думала о его намерениях, потому что была в слегка заторможенном состоянии переедания. Или, возможно, я была убаюкана его легким шармом. Я должна была помнить о том, что Кости это Кости, и там мы пробудем ровно столько, сколько продлится его целомудрие.

Губы Кости опустились на мои, а его руки на моем затылке удерживали меня от того, чтобы резко отстраниться от удивления. Я задохнулась от контакта, и Кости воспринял мои раскрытые губы как приглашение. Его язык пронесся мимо моих губ, углубляя поцелуй с умелой чувственностью, и у меня перехватило дыхание, но на этот раз по другой причине. Моя голова была наклонена назад, пока Кости исследовал мой рот с неторопливой основательностью, и когда я скользнула языком по его, Кости начал посасывать его с эротическим голодом.

Ощущения захватили мои чувства. Вкус виски на его языке. Его руки на моей шее, притягивающие меня ближе. Мои твердеющие соски, когда наши тела соприкоснулись. Мой пульс, возрастающий с каждой секундой. И его хриплый стон, когда моя рука двинулась дальше по его бедру…

Вспыхнув, я вскрикнула, отдергивая руку. Я была в трех дюймах от того, чтобы начать ласкать его в переполненном ресторане. Что со мной случилось?

Когда я вырвалась, глаза Кости распахнулись, демонстрируя изменения от темно-коричневого до ярко-зеленого.

— Что случилось?

— Что случилось? — повторила я. — Я грязная шлюшка, вот что случилось!

Несколько голов повернулось в нашу сторону. Ой, я произнесла это слишком громко. Я опустилась еще ниже на своем месте, желая провалиться сквозь землю.

Кости низко и хрипло рассмеялся.

— Я нарушаю твое правило, Кэтрин, потому что снова собираюсь сделать тебе комплимент. Ты становишься еще прекраснее, когда краснеешь. И я буду ломать голову, пытаясь придумать другие способы, чтобы заставить тебя сделать это вновь.

— Поверь мне, ты уже знаешь, — пробормотала я, проклиная свои горящие щеки.

Официантка принесла нам счет, метнула в нашу сторону неодобрительный взгляд, и быстро удалилась. Сперва, обжимаюсь за столиком, затем ною о недостатке нравственности. Я надеялась, что Кости оставил ей хорошие чаевые.

— Пойдем, хорошо? Я думаю, что достаточно натворила. — сказала я.

Его глаза были словно мраморными, возвращаясь к коричневому, но тут они внезапно вспыхнули зеленым.

— Чувствовать твой отклик значит для меня больше, чем кто бы то ни было в этом месте, так пошли они куда подальше. Я боялся, что мое поведение убило всю страсть, которую ты чувствовала ко мне. О, я, конечно, знаю, что тебе нравится моя внешность, но это не одно и тоже. Я не могу решить, что испытываю больше, возбуждение или облегчение, и поверь мне милая, я никогда не был так взволнован.

Он почти прошептал последнее предложение. Не ради приличия, так как он уже заявил, что не заботится об этом, а потому что так слова прозвучали гораздо мягче. Все это время Кости пристально смотрел на меня, пока я не почувствовала себя и физически, и эмоционально обнаженной, и я поднялась, чтобы вновь себя контролировать.

— Хорошо, ну, мы можем уходить. Если ты, ах, готов отправиться в постель.

Кости откинулся назад, теперь оценивающе рассматривая меня.

— Думаешь, что будешь держать меня железной хваткой пока трахаешься со мной? Неправильно. Я хочу тебя, не только твое тело, хотя признаюсь в сильном желании и этого тоже. Я буду ждать, пока ты не станешь самой собой. Ты не заставишь меня согласиться на меньшее.

— Ты уверен, что твоя память не вернулась? — перебила я. — Потому, что ты звучишь так же, как в тот день, когда покинул меня!

Как только эти слова вырвались, я хлопнула себя по губам. Я только что вскрыла рану, которая лишь немного зажила, и он знал это, так как незамедлительно на меня набросился.

— Между нами был не только Грегор, не так ли? Ты делала это раньше? Отгораживалась от меня?

— Люди ждут этот столик. — Я застыла и начала осматриваться вокруг, чтобы избежать его взгляда.

Это не сработало.

— Ты не захочешь возвращаться домой и говорить об этом там, где есть целая дюжина любителей подслушивать. Кэтрин, давай разберемся с этим здесь и сейчас.

Он никогда не отступал. Только не Кости — король доводить вещи до конца.

— Для этого мне нужен галлон джина, — проворчала я, пытаясь отстраниться от него. По крайней мере, я могла бы заполучить немного физической дистанции, если он собирался рушить мои эмоциональные барьеры.

Кости пристально посмотрел на меня прежде, чем бросить деньги на стол, а затем схватил меня за руку.

— Галлон джина, говоришь? Я знаю одно местечко.

Кости вывел меня из ресторана, и я закрыла глаза, как только мы достигли стоянки, после чего он за руку повел меня к машине. Когда я оказалась внутри, то сосредоточилась на играющей песне, вместо шумов, доносящихся из соседних мест. Это была старая "Under Pressure" группы "Queen", и я могла соотнести себя с лирикой. Я тоже была под давлением, и ситуация собиралась только ухудшаться.

Кости ехал недолго прежде, чем мы остановились. Он открыл дверь и вновь взял меня за руку. Даже эти небольшие прикосновения оказывали на меня влияние, вызывая жгучую тоску. Было так странно скучать по человеку, когда он был совсем рядом.

— Открывай глаза, — сказал Кости после того, как завел меня вовнутрь.

Неоновый знак "Будвайзер" был первым, что я увидела. Мы были в шумном и бурном баре. По крайней мере, я не чувствовала себя скромно одетой, как это было за ужином. Здесь мои джинсы и рубашка на пуговицах были уместны.

Кости повел нас к бару.

— Полная бутылка джина с верхней полки.

Деньги, находящиеся в руках Кости, уладили все разногласия с барменом. Я слишком нервничала из-за нашего предстоящего разговора, чтобы смущаться этой маленькой сцены. Когда Кости привел меня к столику в дальнем конце бара, я забрала у него бутылку и начала пить. Кости подождал, когда я сделаю третий глоток прежде, чем заговорил.

— Ты постоянно отгораживалась от меня, пока мы были вместе?

Мои руки на бутылке задрожали, и я ухватилась за нее, как за спасательный круг. Тем не менее, я отказалась лгать.

— Да, довольно часто.

— Почему?

Такой простой вопрос. И невозможно ответить.

Я вздохнула.

— Различные причины и обстоятельства. Когда мы впервые встретились, это происходило потому, что я ненавидела вампиров, а ты был одним из них. Годы спустя, после того, как ты нашел меня, мне пришлось переживать из-за своей работы, матери и тебя, желающего моего превращения. Тогда же я узнала, что была тридцатитысячной женщиной, с которой ты спал. Постоянные встречи с твоими бывшими было несколько сложно терпеть и…

— Кто сказал тебе цифру? — прервал меня пораженный Кости.

Я сделала еще несколько глотков прежде, чем ответить.

— Ты.

Обе его брови поднялись. Я кивнула в подтверждение.

— Я спросила, и ты сказал, что до меня у тебя в среднем было по три-четыре женщины в неделю. Умножь это на свой возраст, и это то, что ты получишь.

— Твою мать! — выругался он. — Не знаю, о чем я думал, делясь подобным со своей женой.

Кости одарил меня еще одним оценивающим взглядом, как будто прикидывал, что заставило его сказать мне это. Я была рада изменению темы и поперла, как танк.

— Ты также сказал, что рассматриваешь свою потерю девственности деля ее на четыре этапа.

Брови Кости поднимались все выше.

— Я рассказал тебе и это тоже? Однажды ночью ты напоила меня сывороткой правды? Именно так ты смогла разговорить меня, как девочку-подростка?

— В некоторые случаи, о которых ты мне рассказывал, было тяжело поверить, но ты клялся, что это правда. Как тогда, когда ты был шлюхой и после особо оживленной ночи, ты симулировал свой стояк, с новым клиентом, используя пальцы, чтобы удержать свой член в стоячем положении. Я не могу представить как, но ты сказал, что женщина так и не узнала…

— Очевидно, что я открылся тебе в очень личных вещах, — прервал меня Кости. — Все говорят мне, что я сильно любил тебя. И вещи, которые ты знаешь, например, духи моей матери и другие истории только подтверждают это. И все же ты признаешься, что держала меня на расстоянии вытянутой руки, но все еще не назвала причину.

Я чуть не подавилась своим джином. Центр внимания вновь вернулся ко мне и теперь с удвоенной силой.

Кости уставился на меня, ожидая. Вокруг нас люди пили, танцевали, спорили и все решали свои проблемы. В огромном клубке проблем один шаткий брак не имел значения ни для кого, кроме двух людей состоящих в нем.

— Я не знаю почему, — наконец очень мягко сказала я. — Казалось, что каждый раз, когда я открывалась, случалось что-то плохое, и мне нужны были мои щиты, чтобы я смогла пройти через это. Я почти спрыгнула со скалы, когда думала, что ты умер, но Влад отговорил меня. Вот что происходит, когда я позволяю себе подобное. Я терпеть не могу нуждаться в тебе так сильно, так что… я сдерживаюсь. Затем, если ты уйдешь, я все еще смогу функционировать независимо от того, по какой причине тебя не будет рядом.

Небольшая кривая улыбка показалась на его губах.

— Ничего не ценим сильнее, чем то, что однажды потеряли. Да, я понимаю тебя очень хорошо. Так я и жил все эти годы, и, кажется, я женился на девушке очень похожей на меня. Я полагаю, что мы нашли друг друга.

Мы ничего не говорили в течение нескольких минут. Я пила, в то время как карие глаза Кости буравили меня всякий раз, когда я встречалась с ними, что было нечасто. Наконец, Кости протянул руку через стол ладонью вверх.

— Давай договоримся остановиться, мы оба. Возьми меня за руку, Кэтрин. Никакой подстраховки, никаких щитов. Мы впустим друг друга, хотя это будет означать, что жизнь будет настолько опасна, насколько она есть. Ты со мной?

Первым моим побуждением было бежать так далеко, как только могли мои ноги. Пристальный взгляд Кости обещал, что я сдержу любую клятву, которую дам, и я не думала, что смогу справиться с потерей всей своей обороны. Кости также не давал гарантий. Он не мог. В жизни их не было ни одной.

Я смотрела на его бледную кожу, широкую ладонь, тонкие пальцы и короткие ногти. Я знала много историй, скрывающихся за этими руками, и большинство из них не были милыми. Насилие в его жизни превышала только распущенность. Может быть, я действительно не хочу знать о Кости все.

И все же, в конце концов, ни одна из моих проблем не имела значения. Это был Кости, а когда дело касалось его, я собой ничего поделать не могла.

Моя рука потянулась как сталь к магниту. Даже если бы это уничтожило меня — что, черт возьми, вероятно, — я все равно не смогла бы сделать ничего другого.

Другой рукой Кости взял нож. Я вопросительно посмотрела на него, когда Кости прижал его к моей ладони.

— Я не помню, как делал это прежде, и пока другие мои воспоминания не вернулись назад, я хочу иметь кое-какие собственные.

Нож прошел по моей ладони, в порезе проступила кровь. Затем Кости отпустил меня и сделал со своей рукой то же самое.

— Объяви меня своим, Кэтрин.

Предложение и спрос. Я встретилась с Кости взглядом, беря его за руку и чувствуя, как от контакта его кровь начинает исцелять меня.

— Клянусь кровью, что ты — мой муж, — тихо сказала я.

Рука Кости сжала мою.

— Клянусь кровью, что ты — моя жена. Навсегда.

Я одарила его небольшой, почти застенчивой улыбкой.

— Вы хотите поцеловать невесту?

Кости не улыбнулся в ответ. Наоборот, его лицо было очень серьезным.

— Да.

На этот раз его поцелуй был сдержанным. Именно я проникла языком в его рот, желая ощутить вкус. И именно я, обняла его и притянул ближе.

Сдержанность Кости исчезла. Он запустил руки в мои волосы, слегка отклоняя мою голову назад и шире раздвигая мои губы. Я вцепилась в Кости, внезапно чувствую головокружение. Другая его рука прошлась по моей спине, перемещая меня ближе, пока наши бедра не соприкоснулись. Он поцеловал меня глубже в то же самое время, когда выпуклость в его брюках коснулась моего самого чувствительного места.

Ощущение его, таким образом, заставило изголодавшуюся часть меня встать на дыбы и сказать: Сейчас. Не позже, не дома. Прямо. Сейчас.

Мои руки промчались по его спине, груди, животу; я не могла перестать прикасаться к Кости, который испустил стон и поднял меня. Мои ноги коснулись нескольких людей, когда Кости понес меня через толпу к выходу, но он сделал это настолько быстро, что люди, вероятно, не поняли, что их задело

Так же быстро Кости перемещался по парковке, по-прежнему целуя меня с голодом, который заставил меня не обращать внимания на все остальное. Как только мы подошли к машине, Кости посадил меня на переднее сиденье, но я не отпустила. Я потянула его на себя, едва отмечая звук захлопывающейся автомобильной двери.

Кости выбрался из пальто, не разрывая контакта наших губ. Все это время он продолжал тереться об меня самым разжигающим и эротическим образом. Интимные касания лишили меня оставшегося контроля, что сделало меня обезумевшей от желания. Он издал резкий стон, когда я обернула свои ноги вокруг него, затем я почувствовала, что сиденье откинулось назад.

Его рубашка слетела от одного нетерпеливого рывка, таким же рывком Кости разорвал мою рубашку и бюстгальтер. Когда моя грудь коснулась его, контакт кожи к коже лишил меня разума. Я крутилась под ним в немом требовании, не заботясь о том, что едва могла дышать от его беспрестанных, пожирающих поцелуев. Его руки потянулись к моим джинсами, и, разорвав их, Кости стянул их вниз по моим ногам.

— Не переставай касаться меня, — ахнула я, горя желанием снова чувствовать его руки на себе. Даже секунда, которую он потратил на то, чтобы снять джинсы, была слишком долгой.

— Я не могу остановиться, — прорычал Кости, а затем стянул свои брюки. Я корчилась под ним, запуская ногти в его спину, все мое тело гудело в ожидании.

— Кости…!

Его имя закончилось криком, поскольку он оказался внутри меня. Мои чресла сжались в мучительной радости, когда Кости вошел глубже, растягивая меня своей длиной и толщиной. Я опустила рот к шее Кости, напрягаясь под ним в то время, как мои ногти прошлись вниз по его спине.

Слова полились из меня, но я не знала, каковы они были. Мое сердце стучало так громко, что оглушало меня. Глубокие и жесткие толчки Кости заставили меня рыдать в экстазе. Каждое нервное окончание шипело, и мои мышцы напряглись, когда он увеличил свой темп, пока я не услышала, как кричу надломившимся из-за страстных рыданий голосом, что хочу больше.

Кости резко дернул мои бедра вверх, опрокидывая меня, и вошел так глубоко, что я закричала. Он наклонился вперед, увеличивая давление и двигаясь жестко и ритмично. Сильнейшие порывы наслаждения прошли через меня. Разгоряченное напряжение взорвалось разом, сотрясая меня оргазмом. Он не останавливался и продолжил движения, сопровождаемые моими криками страсти. Спустя несколько минут, его руки сжали мои бедра, тогда как все его тело напряглось. Охрипший крик последовал за биением глубоко внутри, в то время как его кульминация вибрировала сквозь меня, и я наслаждалась, ощущая это.

Через несколько мгновений Кости перенес свой вес на руки, дожидаясь, пока я перестану задыхаться, прежде чем поцеловать меня.

— Черт возьми, дорогая, я дрожу.

Я начала смеяться от удивления в его голосе.

— Ты всегда так делаешь.

— Нет, — прошептал он. — Не делаю. — Беспокойство отразилось на его лице. — Я сделал тебе больно? Я не собирался так терять контроль…

— Я похожа на того, кто испытывает боль? — прервала я Кости, снова начиная смеяться взахлеб.

Он улыбнулся, и я растаяла, увидев это. Кости все еще был внутри меня, и я ощущала его тяжесть, которая чувствовалась так правильно, что я подумала, что расплачусь.

Я не сделала этого, потому что в следующее мгновение красные и синие огни вспыхнули за его спиной. Кости издал мерзкое проклятье, после чего раздался голос.

— Полиция! Выходите с поднятыми руками!

— Вы в своем чертовом уме? — прогремел Кости в ответ.

— Что происходит? — удалось сказать мне прежде, чем он вытащил меня из-под себя и затолкал на заднее сиденье.

— Оставайся внизу, тупые придурки только что сняли свое оружие с предохранителя, — пробормотал он.

Оружие?

— Подожди…

— Они всего лишь люди. Я буду в порядке, — перебил меня Кости. — Там небольшая толпа, Кэтрин. Надень рубашку.

Я частично сидела на его рубашке, находящейся на заднем сиденье, и, поскольку моей одежды не было в поле зрения, я взяла ее.

— Выхожу ребята, без резких движений, — крикнул Кости.

— С поднятыми руками, — напомнил ему один из полицейских.

Кости открыл дверь и вытянул руки. Тем временем, я сползла, чтобы надеть его рубашку.

— Никому в машине не двигаться! — прозвучало рядом.

— Это всего лишь моя жена приятель, ничего страшного. Подойди и посмотри сам.

Кости использовал свой вампирский голос, от тембра которого волосы на моем затылке начинали шевелиться. Так как с меня спала пелена безумства от вожделения, я видела и слышала небольшую толпу зевак, болтающихся за полицейскими. Ну а, чего я еще могла ожидать? Шумный секс на стоянке не должен был остаться без внимания.

Один из двух полицейских подошел, и я покраснела, увидев, что Кости вышел из машины в одной обуви. Слава Богу, стоящие рядом автомобили загораживали вид для клиентов бара.

— Абсолютно очевидно, что я не вооружен, так что дайте объяснить, — сказал он убедительно, вторя своему тону.

Когда офицер подошел достаточно близко, Кости поразил его своим взглядом. Глаза блеснули лишь на мгновение, но этого было достаточно.

— Скажи своему напарнику, что все хорошо, и ему нужно сюда подойти, — тихо приказал Кости.

— Джек иди сюда, — произнес полицейский опустив пистолет. — Все хорошо, тут нет никакого нападения.

Внутри меня все сжалось. Люди вызвали полицию, потому что решили что на меня нападают? Вот что я получила за то, что такая крикунья.

— Эд?

Другой полицейский не опустил пистолет. Он все еще был насторожен, ему же хуже. И он приближался. Кости подождал до тех пор, пока офицер повернется спиной к толпе, прежде чем вновь использовать свой взгляд.

— Ничего не произошло. Ложная тревога приятель, верно? Мы уходим и вы никогда не будете сообщать об этом.

— Конечно, — полицейский говорил с такими же стеклянными глазами, как и его напарник Эд. Он даже улыбнулся. — Вы ребята будьте осторожней, поняли?

— Думаю что да, — ответил Кости с меньшей любезностью. — А теперь эти чертовы люди могут идти по своим делам и вернуться в бар.

— Люди, здесь ничего не происходит, — раздался голос офицера Эда. — Расходимся, прежде чем я начну проверять лицензии и страховки!

Это возымело результат. С ворчанием люди разошлись. Прозвучало несколько свистков и похотливых комментариев, но вскоре, осталось лишь несколько особо любопытных.

— Значит так, господа, вам пора уходить.

Кости подождал пока полицейские вернуться в свою машину, прежде чем подойти с водительской стороны, при этом он был абсолютно равнодушен к своей наготе. Тем временем я надела его рубашку, радуясь, что она свисает до бедер, так как мои трусики и джинсы были безвозвратно уничтожены. Почти арестованы после занятия сексом, в таком настроении и убить можно.

— Вот. — Я передала ему брюки, когда он открыл дверь. — Молния разорвана, но, по крайней мере, ты будешь прикрыт.

Кости натянул их, и сел в машину. Я переползла обратно на переднее сиденье, и отрегулировала рычаг, пока он не перешел в вертикальное положение. Мы резко отъехали, визжа шинами, я закрыла глаза, переваривая все произошедшее.

— Это была моя вина, Кэтрин, Мне жаль, — сказал Кости.

Мои глаза были закрыты, хотя это было бессмысленно.

— Это не ты кричал так, что кто-то вызвал полицию.

— Возможно, и нет, но именно я должен был держать себя в руках, пока мы не вернемся домой. И даже хуже, я не должен был терять бдительности над окружающим. Это чертовски хорошо, что только копы наткнулись на нас, иначе из-за меня тебя могли убить.

— Просто я так же виновата, как и ты, а если бы ты раньше попытался поставить все на тормоза, то тогда уж точно было нападение, — слабо рассмеялась я.

Он усмехнулся.

— Это не то, как я планировал развитие событий на сегодняшний вечер, но я все исправлю как только мы вернемся обратно.

Я вздохнула.

— У меня есть два слова, которые заставят тебя забыть о твоем плане.

— В самом деле? — голос Кости звучал весьма скептически.

— Омаха, Небраска, — сказала я, и открыла глаза.

— Твою…, - сказал Кости.

Я кивнула. — Угу.

Пока я наблюдала картину, происходящую с Кости и полицией, некоторые вещи попали в поле зрения. Номерные знаки. Название города, нарисованное на полицейском автомобиле. Диспетчер по радио в фоновом режиме, говорил адреса и коды. Короче говоря, наше точное местоположение.

Кости вытащил телефон, набрал номер. На другом конце ответили после первого гудка.

— Алло, Чарльз… нет, мы в порядке. Мы на пути домой, но столкнулись с небольшой проблемой. Кэтрин знает где мы… да… хорошо…. будем в течение часа.

Он повесил трубку. — Они начали подготовку. Я прошу тебя откинуться на сиденье и закрыть глаза. Ты знаешь город, но нет никакой необходимости сообщать Грегору местоположение дома. Мы покатаемся немного, чтобы ты не знала точного расстояния.

— Мы можем остановиться на заправке?

— Зачем? У нас достаточно бензина… охм, хорошо — он догадался. — Конечно.

Я хотела писать, но это было не единственное, зачем мне был необходим туалет. Внутренняя поверхность бедер была мокрой, и входить в дом полный вампиров, с их обонянием, мне не хотелось. В дополнение ко всему, на мне одета лишь его рубашка, так что Кости мог просто написать на лбу "Перепихнулись!"

Кости направился на ближайшую заправку и взял для меня ключ от уборной. Я осталась в машине, наблюдая как кассир отдал его с мрачным изумлением во взгляде. Кости все еще был без рубашки и с разорванными по шву брюками. Было чертовски хорошо, что он мог быстро залечивать раны или различные царапины и засосы, в противном случае было бы еще больше уличающих нас доказательств.

Ответив на зов природы, я как смогла, освежилась с помощью бумажных полотенец, воды и жидкого мыла. Горячий душ был предпочтителен, но его в меню не было. Скорее всего, мы уедем сразу же когда вернемся.

Кости материализовался около меня, когда я вышла из уборной, заставив тем самым меня подпрыгнуть. Я думала, что он все еще ждет в машине.

— Ты напугал меня, — сказала я, слегка рассмеявшись.

Он опустил взгляд вниз. — Ты жалеешь о том, что занималась со мной любовью?

Такого я не ожидала.

— С чего ты…. что…?

— Просто да или нет, Кэтрин, — сказал он, схватив меня за плечи, не отрывая взгляд.

— Нет! Я имею в виду, что сожалею о том, что произошло позже, с полицией, но…почему, а ты?

— Конечно, нет, — он отпустил меня. — Но почему ты пошла мыться, как будто, я замарал тебя?

Он оскорбился тем, что я пошла мыться? Это что-то новенькое.

— Потому что липко, расхаживать вот так! Я знаю, как хорошо вампиры могут чувствовать запах, и большинство из них ждет нас в доме. Позволь сохранить хоть немного достоинства, хорошо?

— Липко? — Кости казалось, размышлял над этим словом. — В этом наши мнения расходятся. Я не спешу смыть твой запах с меня. На самом деле, дождаться не могу, когда он будет на мне с головы до пят.

Ничего себе! Полагаю, Аннет была права на счет совета номер два!

Низкий смех вырвался у него.

— Ты снова покраснела. Я не могу больше сдерживаться — ты абсолютно прекрасна. Знаешь, почему я смеялся, когда впервые увидел тебя? Потому что я думал, что это шутка. Чарльз рассказывал мне жуткие сказки о заклятом враге, о забытой женитьбе и заклинании вызвавшем амнезию, а затем внутрь заходит эта изящная девушка, которая должна быть моей женой. Это даже не представлялось возможным.

Он поцеловал меня горячо и быстро. Я даже не успела ответить, как он закончил поцелуй.

— Пойдем. Кажется, у меня нет никакой силы воли, когда я тебя целую. Позже, я поцелую и попробую каждый сантиметр твоего тела. Я не смогу думать ни о чем другом до этого.

Гораздо более неустойчиво, чем раньше, я села в машину. Определенно его поцелуй не был хорошей идеей. Когда он так сделал, я также захотела большего, а до дома было не так много заправок.


***


К счастью никто и глазом не моргнул, когда мы приехали в другом облачении. Кости отдал мне свою куртку, так что, я была прилично прикрыта. На нем были только порванные брюки и ботинки, и совсем не было времени на толчки и подмигивания. Менчерес увел его в сторону, как только мы переступили порог, а я отправилась в свою спальню, чтобы переодеться. Из того что я услышала, Дениз и Спейд загружали машину, а Аннет беседовала с Фабианом, о том, что кто-то должен будет собрать ее вещи. Судя по всей этой суете, мы скоро уезжаем.

Я бросила некоторые вещи в чемодан, который лежал на кровати. Судя по пустым ящикам, и стоящим чемоданам у двери большая часть вещей уже была упакована. Мельком заглянув в комнату Кости, я увидела веснушчатого парня, несущего сумки к двери. Он улыбнулся и сказал, что вернется, чтобы отнести мои. Ладно, мы уезжаем очень быстро.

Спейд пришел за мной спустя десять минут.

— Пойдем со мной Кэт, я покажу твою машину.

— Где Кости?

Он выдал осуждающую улыбку.

— Все еще с Менчересом, я полагаю.

Это прозвучало слегка зловеще.

— Это не его вина, — ответила я сразу. — Это я не закрыла глаза на стоянке.

— Тихо, — прервал меня Спейд со смехом. — Криспин знал, когда увозил тебя, что ты можешь обнаружить наше местоположение. Он решил сделать это, так или иначе, значит, он несет ответственность за это. Не беспокойся. Менчерес просто укажет ему на недопустимость таких поступков.

Спейд стал намного дружелюбнее. После того как Влад поджег его дом, он был слегка раздражителен по отношению ко мне.

— Почему ты в таком хорошем настроении? Рад смене обстановки?

— Мой лучший друг счастлив, — тут же ответил он. — Ну, хватит, Кэт. Если бы Дениз случайно обманула меня, и я наказал ее холодностью, как бы ты реагировала? Особенно если бы она сожалела об этом? Ты бы шкуру сняла с моей задницы, и мы оба это знаем, так что, я надеюсь, ты не будешь обвинять меня за желание сделать тоже самое?

Что ж, по крайней мере, искренне. Что касается условий, он также попал в точку. Я бы на куски его порвала, сделай он плохо Дениз. Думаю, он боролся с подобным желанием.

— Если бы я не любила его так сильно, то была бы более логичной. — сказала я наконец.

Спейд улыбнулся.

— Я знаю. — Затем он усмехнулся и легонько шлепнул меня. — Вот почему ты до сих пор не удостоена моего пристального внимания.

Я попыталась стукнуть его по руке, но он уже убрал ее. Затем подхватил мои чемоданы одним рывком.

— Поторапливайся, Жница. Давай вновь пропадем.


***


Незнакомый человек был за рулем автомобиля, куда Спейд усадил меня. Даже не потрудившись нас представить. Как я поняла, он все еще придерживался курса "не называния имен". Как только Кости сел внутрь, мы уехали. Судя по звукам, за нами ехала

целая вереница автомобилей. Я держала глаза закрытыми. Ни к чему давать Грегору образы всего происходящего. Подожду, пока он заглянет в мой разум, и обнаружит, что у меня был секс с Кости. Мысли об этом вызвали у меня улыбку.

Холодные руки обвили меня, переместив таким образом, что моя голова легла на его грудь. Затем надо мной появилось, что-то светлое.

— Давай милая. Открывай глаза.

Я сделала это и увидела темную простыню накрывшую нас. Мы были как дети, сидящие в палатке, и я подавила желание спросить, принес ли он фонарик.

Кости улыбнулся.

— Теперь, по крайней мере, мы можем видеть друг друга, когда разговариваем. Мы покатаемся кругами пару часов, прежде чем поедем в правильном направлении. Я знаю, ты устала, но не стоит засыпать после всего, что произошло.

— Я не на столько устала. Обычно, так или иначе, не сплю до рассвета.

Темная бровь изогнулась.

— Ты находилась в постели до полуночи, всю неделю. Это не твой обычный режим?

Я решилась на честный ответ. — Я избегала тебя. Сначала, потому что сердилась, потом, когда была с тобой, говорила и делала всякую ерунду. Прячась в своей комнате, думала, что из двух зол, это наименьшее.

Кости взял меня за руку. — Но теперь ты больше не прячешься, правда?

От меня не ускользнуло то, что Кости взял именно ту руку, которую использовал для клятвы кровью.

— Нет, — ответила я тихо. — Больше нет.

Так же в памяти всплыли воспоминания, что в последний раз мы тоже были в автомобиле, но при совсем других обстоятельствах. Я передвинулась, пытаясь найти более удобное положение, что вызвало приступ боли внизу живота. Хорошо, что мы не ехали по грунтовой дороге.

Кости пристально посмотрел на меня, в то время как его рука скользнула вниз, остановившись чуть ниже пупка.

— Я был слишком груб. Позволь излечить тебя.

Его голос был мягким, а радио работало громко, так что водитель не мог нас слышать. Наш разговор был защищен от посторонних ушей, тогда как обстоятельства таковыми небыли.

— Нет, — прошептала я. — Мне нравится чувствовать тебя там. Ты говорил, что мой запах комфортен для тебя? Что ж, это и для меня также, и потом, ты не был слишком груб. То, что я чувствую после этого, точно не боль, поверь.

Я говорила правду. Это приятная боль, и она возрастала, когда его глаза становились зелеными.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, чем заднее сиденье, но я не смог совладать с собой. Я испытываю так много чувств, когда касаюсь тебя, что готов разорваться. Грегор украл тебя из моей памяти, но ты вошла гораздо глубже. Забралась под кожу, Кэтрин, и теперь я знаю, что ни один человек или заклинание не сможет забрать тебя у меня.

Порыв счастья охватил меня.

— Ну, если это помогает тебе двигаться вперед… то я думаю, мы должны заниматься этим каждую ночь.

Он удивленно фыркнул.

— Поверь мне, ты не сможешь удержать меня далеко от своей кровати. Тебе удалось это ранее, лишь потому, что я не помнил насколько это хорошо. Я бы выл под твоей дверью как шелудивый пес, если бы знал.

— Это было бы последней каплей для Спейда. Он бы поколотил меня.

Он обвил меня руками. Ощущения были как от успокаивающей терапии, снимающей боль от всего, что произошло ранее.

— Расскажи мне, как мы встретились. Я хочу знать все.

Я откинулась с довольным вздохом.

— Ты работал, выслеживая кое-кого в баре в Огайо. Я тоже была там, с жаждой убить любого вампира, которого смогла бы заполучить в одиночку. Увидела тебя, подошла и спросила, не хотел бы ты потрахаться…


***


В новом доме не было сарая, лошадей и большого пастбища на заднем дворе. Он находился в лесу, вокруг ничего кроме деревьев. Интерьер тоже был не такой высококлассный, как в последних местах. По сути, он был в деревенском стиле. Спейд поморщил нос с легкой неприязнью. А мне понравилось.

Мы летели несколько часов, затем, последние сорок минут ехали на автомобиле. Уже рассвело, и все что я хотела — это принять душ, почистить зубы и лечь в постель, обернув себя руками Кости. Но у Менчереса были другие идеи.

— Нет, потому что он пойдет со мной, — незамедлительно ответил Менчерес, когда я спросила Кости, пойдет ли он наверх.

— Ха? — Я остановилась на лестнице, с чемоданом в руке.

— Я боюсь, мы не увидимся до вечера, — Кости произнес со вздохом. — тренировки. Мы уже запаздываем.

— Но ты даже не спал, — возразила я, начиная спускаться.

— Это не отговорка, — заявил Менчерес.

Я будто обезумела. — Разве ты не староват для злорадства, где-то на несколько тысяч лет?

Кости подошел, и спокойно положил свою руку на мою. — Я уже знал, что это будет моим наказанием. Думаешь, я бы изменил свое решение, из-за потерянного сна? Но ты можешь пойти и немного отдохнуть. Все-таки, — он коснулся губами моего уха, — тебе это пригодится.

Короткая получилась истерика, но это все на что я была способна. Я ограничилась тем, что мысленно проинформировала Менчереса, что он бессердечный, мерзкий гад и отвернулась. Похоже, что приму душ, почищу зубы и лягу спать я в одиночестве.

— Я буду ждать тебя, — сказала я и направилась вверх по лестнице.

Кости усмехнулся. — Уж лучше, чтобы так и было.

Я выбрала спальню в дальнем углу, на втором этаже. Не самая большая, зато наиболее удаленная от всех остальных. Личная жизнь была иллюзией, но это самое большее, что я могла сделать. Было бы так приятно уединиться снова, а не заниматься самообманом.

После ванной, я поспала несколько часов. Не так долго как нужно, но я просыпалась и оглядывалась в пустом пространстве. В итоге я сдалась, и спустилась вниз. Аннет смотрела телевизор, давая наставления актрисе на экране.

— Не поднимайся наверх, дура, убийца прямо там.

Ах, ужастики. Затем я принюхалась в замешательстве. — Ты пользовалась парфюмом?

Аннет взглянула вверх и засмеялась.

— Ты что, слепая? Посмотри вокруг, Кэт.

В этот момент я обратила внимание на остальную часть комнаты. Черт побери, она была права. Если бы это был отряд противников, я бы уже была мертва. Розы были почти на каждой доступной поверхности. На длинных стеблях, великолепные, алые розы.

— Это доставили от Кости?

— Нет, это Коробка Сока завез их, — ответила она, возвращая свое внимание фильму. — Они в доме вверх по дороге.

Я хотела сказать ей, что называть живых доноров крови, коробкой сока, невежливо, но не стала. Все что я пробормотала, — Ты никогда не будешь нормальной, — и направилась обратно наверх.

— Как и ты, дорогая! — почти пропела Аннет.

Высокомерная английская распутная девка. И все же, когда она была права, то была права.


***


Дениз положила карты, после чего Спейд толкнул ее.

— Не честно, — я запротестовала — каждый играет сам за себя.

Трое из нас играли в покер. Дениз блефовала лучше всех, но во всем остальном она не была так же сильна. Она и Спейд беззастенчиво играли парой.

— Это не так. Мы уходим, — сказал Спейд, опуская руки.

— Ох. — Я бросила карты. — Что ж, не чудите на автостоянке. Полиции это не нравится.

Дениз расхохоталась.

— Это то, что случилось прошлой ночью?

— Давайте просто скажем, что мы нарушили закон и оставим это.

Спейд не засмеялся, но его губы искривились.

— Удивительно, что Криспин не убил их.

Я не собиралась больше ничего объяснять. Но это было подобно опьянению, стоило только начать. — Он возможно и хотел. Я не спрашивала.

— Действительно. — Его рот снова изогнулся. — Выходит, он принял меры предосторожности в этот раз. Мы уходим, Менчерес закончил, Аннет останется на ночь в другом месте, и Фабиан тоже. Дом в вашем распоряжении.

Медленно румянец поднимался по моему лицу. — Это устроил Кости?

Теперь Спейд действительно рассмеялся.

— А ты как думаешь?

Ну, серьезно? Не менее шести десятков роз были уставлены по всему дому, плюс я получила коробку нового нижнего белья. Теперь до меня дошло, хотя это только из-за записки, что я нашла внутри.

"Теперь тебе не придется беспокоиться о ношении чужих трусиков".

В любом случае Менчерес помог Кости, он точно дал ему время, чтобы Кости успел все организовать. Это не должно быть сюрпризом, что у Кости были намерения, насчет сегодняшней ночи, недостаток сна или нет.

— Хм, приятно провести время, — сказала я, молясь, чтобы звучало безразлично.

Спейд не сказал, "Ты тоже!" с понимающим подмигиванием. Он только улыбнулся и взял Дениз за руку.

— Мы вернемся перед рассветом.

Они ушли, и вскоре Аннет последовала их примеру. Кости скоро будет тут. Я убрала мусор, оставшийся от покера, и отправилась в свою комнату.

У многих женщин есть ритуал для запланированного полового акта. В некотором смысле, это является прелюдией к прелюдии. Я быстро приняла душ, почистила зубы. Побриться успела в прошлый раз, так что сейчас это не требовалось. Потом я нанесла лосьон без запаха, для разглаживания кожи. После быстрой укладки феном, сплела вместе несколько локонов, чтобы прическа выглядела законченной. В конце, нанесла немного матовой помады.

Я только закончила, когда услышала, как подъехал автомобиль. Спустилась вниз, ожидая в полу- постановочной позе. Когда машина остановилась, я расположилась на диване, потом подумала, а что если он будет не один? Вскочила и начала подниматься наверх, но секунду спустя расслабилась. Я слышала, как дверца автомобиля хлопнула один раз, так что Менчерес не должен был вернуться с Кости.

Ключ повернулся в замке, значит слишком поздно, чтобы попытаться повторить бывшую позу. Я успела только повернуться, как Кости вошел. Вместо сексапильного заранее подготовленного приветствия, все что получилось, это запыхавшееся "Привет".

Кости ничего не сказал, так как его взгляд переместился на меня. Я была одета в длинную, тонально окрашенную комбинацию, которая пришла с новыми бюстгальтером и трусиками. Верхняя часть бледно-розового цвета, с тонкими бретельками и глубоким декольте. По мере приближения к бедрам, цвет становиться темнее, до тех пор, пока в низу не становиться темно-розовым. Я под нее ничего не одела, и так как она показывала больше, чем скрывала, а его взгляд не упустил ни единого миллиметра.

— Кэтрин.

Его голос, полный желания, с жаром прошел сквозь меня.

— Возьми меня в постели. — Не очень оригинально, но, кажется, я не смогу сказать что-то еще. Действительно, последние два слова были ненужными.

Спустя мгновение, он стоит передо мной, его руки на моих бедрах. Он сжимает их медленными круговыми движениями, тогда как его губы перешли к моей шее. Его язык нашел мой пульс, заставив меня вздрогнуть, он легко коснулся своими клыками, затем двинулся мимо ключицы, и губы медленно продолжили спускаться вниз. Наконец он остановился на моей груди, облизав вершину, прежде чем, втянуть ее через материал.

Его губы наращивали темп, пока руки исследовали мои изгибы. Не снимая шелк, и используя это как преимущество, он медленно перемещал его вдоль моего тела. Я схватила его за голову, чувствуя опасную слабость, когда рот перешел на другую грудь.

— Отнеси меня в кровать, сейчас, — удалось сказать мне, радуясь, что не получилось более требовательно.

Требовательное всасывание заставило меня выгнуть спину и сильнее прижать к нему. Соски пульсировали, когда он поднял голову. Его глаза встретились с моими и они были ярко-зелеными.

Его руки обхватили меня, поднимая, хотя голова оставалась около моей груди, целуя впадину между ними. Лестница даже не скрипнула под его быстрыми шагами, когда он направился прямиком в мою спальню. Он, наверное, смог почуять, в какой именно я спала.

Кости разместил меня на кровати, но я оттолкнула его, когда он растянулся около меня.

— Сними одежду.

Он остановил меня, когда я начала расстегивать пуговицы на рубашке.

— Еще нет.

— Да. Я хочу прикоснуться к тебе.

У него вырвался стон.

— Позже милая. Я едва сдерживаюсь, но у меня еще есть планы на тебя.

Это не то, чего я хотела, не зависимо от того, насколько великолепно это будет.

— Забудь о контроле. Я хочу тебя, а не твою силу воли.

— Силу воли? — Он усмехнулся, разглаживая пеньюар на моей ноге. — Ты очень не права. С тобой у меня ее нет.

Я остановила его руку. — Если твоя одежда остается на тебе, то и моя тоже.

Он начал расстегивать рубашку. Я скользнула ладонями по его груди, когда это стало возможным. Его кожа была невероятно гладкой и упругой. Когда его рубашка упала, он приступил к брюкам. Я скользнула ближе к нему, целуя в шею. Другая его рука взбиралась выше моего бедра.

У меня перехватило дыхание от интимного движения его пальцев. Он касался очень нежно, находя и дразня наиболее чувствительные части меня. Я развела ноги, задыхаясь, а он начал посасывать мое горло. Не прокалывая кожу, захватывая лишь пульс губами и прикасаясь к нему языком.

Я потянула его брюки вниз. Два глухих звука об пол, оказались его ботинками, и наконец, он остался обнаженным. Я не могла перестать прикасаться к нему, наслаждаясь ложной властью над кожей, мышцами, наслаждаясь всеми, настолько знакомыми, впадинами и выступами его тела. Чувствовать это снова, было почти столь же возбуждающим, как и его ищущие пальцы.

Когда я подалась вниз, чтобы обернуть свою руку вокруг него, он поймал ее.

— Позволь посмотреть на тебя.

Страсть понизила его голос. Клыки были выпущены, а глаза горели зеленью. Он стянул мой пеньюар через голову, прежде чем дать ему упасть. Когда он снова заговорил, его голос был хриплым.

— Иногда мне кажется, что ты мне снишься. Или что я умер, а ты мой рай.

Я погладила его по щеке. — Или твой ад, но я не хочу это обсуждать. Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

— Да. — это было шипение.

Его тело накрыло мое, прижимая. Мои ноги колыбелью обернули его, когда он взял меня за руки, растягивая их над головой. Затем вся тяжесть и полнота его чувств сотрясли меня. Я напряглась, желая нетерпеливо захватить и почувствовать его, пробивающегося в меня.

— Сейчас, Кости.

Его глаза засверкали ярче, на мои задыхающиеся слова.

— Еще…нет.

Он скользнул вниз, его губы обосновались между моих ног. Долго, медленно облизывая, Кости заставил меня вскрикнуть, затем он начал чувственно углубляться, после отставив меня гореть от желания.

— Такая сладкая, — он прорычал. — У тебя вкус смятых цветов, и мне нужно еще.

Его язык скользнул глубже, заставляя меня биться в конвульсиях. Полосы удовольствия потянулись в живот, сердце стучало, и каждый сантиметр меня был как в огне.

— Кости, сейчас!

На мое настойчивое требование он ответил тем, что потянул мои бедра на плечи, продолжая свою эротическую атаку. Я схватила его за голову, все мои слова сменились стонами. Он попробовал каждый миллиметр меня, пока я не сотряслась в экстазе. Внутри все напряглось, когда он начал сосать мой клитор, его клыки терлись, а не прокалывали. Все это усилило взрыв огненной вспышки во мне, внутренняя пульсация прорвалась так быстро, что я не успела вскрикнуть.

Кости застонал, лаская мои бедра, в то время как меня бросило в дрожь от кульминации. Потом томное тепло заполнило меня, вызывая сонные звуки, тогда как я была далеко-далеко от сна.

— Твой рот, это что-то убийственное, ты знаешь это?

Смех щекотал меня, и он в последний раз лизнул, прежде чем ответить.

— Я наслаждался этим так сильно, что почти кончил вместе с тобой.

Я поцеловала его, когда он скользнул вверх, обернув свои руки вокруг его шеи.

— Еще нет, — я вздохнула, когда он схватил меня за бедра, и двинулся между ними.

— Нет? — спросил он приглушенно. — Слишком быстро?

Я толкнула его достаточно, чтобы быть подвижной. — Нет, но сначала…

Моя голова была в районе его живота, когда он остановил меня железной хваткой.

— Нет.

Его категорический отказ удивил меня.

— Почему нет?

Что-то таилось в его глазах, исчезнув в одно мгновение. Если бы не знала его так хорошо, даже не задумалась бы об этом.

— Не сейчас. — Он подвинулся ко мне и улыбнулся. — Я себя почти не контролирую, и хочу успеть в оставшееся время. Чтобы не получилось так же позорно быстро, как в машине.

— Кости. — Я завладела его взглядом. — Я не спрашиваю, и не останавливай меня снова.

Я скользнула вниз на кровати, он держался абсолютно неподвижно. Это поразило меня, потому что я поняла, в чем заключалась настоящая проблема. Боль и стыд мелькнули в его глазах. Память о том, что произошло с Каннель, кажется, беспокоила его также сильно, как и меня.

Я потерлась щекой о его живот, ощущая его мягкость. — Я люблю твою кожу. Это как наркотик. Когда я нахожусь рядом с тобой, я должна чувствовать тебя, и я также хочу тебя попробовать…

Я слегка щелкнула языком в складке его бедра, и напряженность ослабла. Он не мог этого видеть, но я улыбнулась. В отношении этого я была уверена в себе. Когда-то, он показал мне все свои слабые стороны.

Затем я лизнула вдоль обеих складок его бедер, позволяя только моему дыханию падать на его твердую длину, которая пульсировала около моей щеки, когда мой язык задел чувствительную кожу его мошонки, он вздрогнул.

Он выпрямился, потянувшись ко мне. — Кэтрин, позволь мне…

— Нет. — Я оттолкнула его руки. — Только ты.

Он слегка неуверенно рассмеялся. — Почему у меня чувство, что я в беде?

Я встретилась с ним взглядом, облизав его член по всей длине. — Потому что так и есть.

Через несколько минут он кончил с таким криком, что кто-нибудь точно вызвал полицию, если бы мы вернулись на автостоянку.

— Ты думаешь, что мой рот убийственный? — его голос был напряженный, когда он потянул меня к себе. — Ты показала мне, каково быть любителем.

Я хрипло рассмеялась. — Если ты пытаешься быть любезным, то благодари себя. Ты научил меня тому, что нужно делать.

— Значит, я молодец. — Кости захватил мой рот глубоким, долгим поцелуем, что возбуждало меня также как его крики удовольствия. Я переместилась, садясь на него сверху.

— Слишком быстро? — Дразнилась я.

Жесткая плоть пронзила меня, заменив мой смех на длительный стон. О, я чувствовала его! Двигаясь медленно, но сильно, увеличивая темп. Я балансировала на его плечах, пока он не сел держа меня мертвой хваткой. Затем его рот перешел к моей груди, посасывая с эротической интенсивностью, пока не погрузил в нее клыки.

Это был не глубокий укус. Только для того чтобы доставить мне сильнейшее удовольствие от сока в его клыках. Мой сосок пульсировал и когда он сосал и кусал другой, все мои возражения отпали.

— Я люблю тебя.

Я не смогла сдержаться, хотя логика подсказывала мне, что говорить это было слишком рано. Мой разум готов был помутиться, однако, я старалась держать эмоции под контролем. Губы Кости застыли на моей груди, как будто я щелкнула выключателем.

Внезапно я занервничала. — Я имею в виду, я люблю это…

— Даже не думай. — Его руки покинули мое тело, чтобы взять лицо. — Скажи это снова.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным…

— Никогда больше не говори мне этого.

Он все еще был внутри меня, но больше не двигался. Возвращаясь к воссоединению, я призналась Кости, что люблю его, но я не хотела говорить это снова. Теперь, близость наших тел была слишком мощной, вытесняя слова, которых я боялась и хотела сдержать.

— Я люблю тебя, Кости. Я люблю тебя так сильно, Боже, очень, очень сильно.

— Ты знаешь, как это действует на меня? — он прошептал. — Было много вещей за последние два столетия, но мне не было ведомо счастье, до этого момента. Я не знаю, старые это чувства или новые, да меня это и не волнует. Пожалуйста, Кэтрин. Пожалуйста. Скажи это снова.

Он поцеловал меня, как будто его морили голодом, затем любил меня с такой интенсивностью, что слезы текли по моим щекам. Я забыла, что он не спал. Забыла советы Аннет, о том какие хитрости нужно использовать. Я забыла все, кроме его последней просьбы, и каждый раз вздыхая, я говорила, что люблю его.

Загрузка...