Мышата

Глава 10

После исполнения обоих секретарей ЦК КПСС Головня прикопал винтарь и решил залечь на дно и, после исполнения Хрущева, попрощавшись с старым и новыми друзьями, ставшими благодаря ему заговорщиками, Федор взял билет на поезд и в понедельник отправился на недельку-другую в Крым.

После его отъезда подпольщики собрались опять на квартире Мирона на следующий день в двадцать один пятнадцать. Сергей пришел хмурый - Мой бывший заместитель, занявший мое место, чуть не обосрался после всех этих казней. Николай не думал, что его информация обернется смертями неприкасаемых секретарей ЦК! Я с ним только что сорок минут "гулял" в сквере, он на себе разве только волосы не рвал, пытаясь заставить меня дать слово оставить его в покое и больше не донимать его такими просьбами. Слабак! Как я проглядел эту его заячью душонку! Но теперь он будет как шелковый, я его так вербанул! - Сергей изобразил воздушный поцелуй с помощью сжатых в щепоть пальцев. - Николай теперь любую информацию готов мне передать, правда мне пришлось ему пообещать помощь в продвижении этого сыкуна по службе. Какие теперь после отъезда Федора будут наши действия?

Эмма Карловна задумчиво произнесла - Теперь моя очередь вербовать и убеждать! Во-первых с Эйтингоном Наумом Исааковичем, он пару лет как освободился, нужен его сегодняшний адрес и место работы. Также мне нужно знать кем сейчас работает Евгений Петрович Питовранов. В пятьдесят первом году его арестовали, обвинив в участии в «сионистском заговоре», который придумал Берия. Из всех арестованных «заговорщиков в МГБ» только Абакумов, Эйтингон, Питовранов и Матусов ни в чём не признали себя виновными. Этот человек несгибаемый коммунист, он должен мне помочь!

Сергей тут же дал ответ - По товарищу Эйтингону я уточню, а Питовранов в настоящее время рукодит высшей школой КГБ! Я с ним знаком, он с прошлого года начальником школы, я у него подбирал себе сотрудников из выпускников. Я могу наведать его и предложить с вами встретиться. Если он откажется, значит он скурвился и боится за свою шкуру. Давайте завтра вместе съездим, вы подождете около входа в метро Белорусская, а я, если он согласится на встречу, приведу его к вам. Судоплатова кивнула и, попрощавшись, поспешила к себе.

На следующий день Сергей по телефону набрал начальника школы и уговорил его встретиться через двадцать минут у входа в метро.

Генерал сразу заметил бывшего полковника, который, кивнув, двинулся в сторону от людской толчеи и направился к лавке, стоявшей между кустами роз. На лавке сидела смутно знакомая женщина лет семидесяти пяти. Сергей остановился около лавки и, дождавшись генерала, сказал - Евгений Петрович, с вами хотят пообщаться!

Затем развернулся и отошел метров на пятьдесят к газетному ларьку.

Женщина же подняла голову и произнесла - Ну здравствуй, Женя! Неужели я так постарела, что не можешь меня узнать?

- Эмма? - генерал провел рукой по лицу и будто из него мгновенно выдернули стержень, он покачнулся и сел рядом, взяв в свою ладонь руку бывшей коллеги. Ты жива и все также хороша!

- Хватит врать, генерал! Я каждый день смотрюсь в зеркало. Как же так, Женя! Вы, наичестнейшие несгибаемые коммунисты, последователи Феликса Эдмундовича и ни один не встали на защиту моего мужа, одна только Зоя Воскресенская, баба, попыталась за него вступиться, а вы, сжав свои ягодицы, побоялись лишний раз оказаться в камере. Ты как мужу моему в глаза посмотришь через два года? А он ведь в застенках глаза лишился!

- Не трави душу, Эмма! Я и так чувствую себя подонком. Что ты хочешь, могу на колени встать, простишь?

- Я прощу, если ты поможешь мне отомстить тем сукам, по которым как раз лагеря плачут, и даже стенка уже давно их заждалась.

Питовранов удивленно поинтересовался - И как я это должен сделать, пустить этим тварям пули в лоб? Так я сейчас к ним и близко не попаду, несмотря на свои генеральские звезды. Я всего лишь начальник вышки!

- Не нужно самому стрелять, для этого есть молодые и более опытные офицеры. Которые не зассали и приговорили двоих в Сосновке-Один и третьего в Петрово-Дальнем, хотя охраняли бывшего главу государства, пожалуй, даже больше, чем генерального секретаря. Только вот цель охраны была несколько другая, боялись его появления в обществе. А вся эта охрана осталась с носом, проглядев убийство подопечного!

- Ты причастна к этим убийствам? - на генерала было жалко смотреть и Судоплатова рассердилась, ткнув того в бок кулаком - Коммунист Питовранов! Возьми себя в руки! вспомни свою клятву бороться в внешними и внутренними врагами своей Родины! А внутренние враги множатся и множатся, ты же растерялся и ведешь себя как воспитанница Смольного института благородных девиц!

Через мгновение генерал взял себя в руки и теперь перед Судоплатовой сидел знающий себе цену чекист, которого знала Эмма.

- Чем я могу помочь?

- Кадрами конечно же! Твоя вышка ежегодно выпускает новые кадры в нашу систему. Есть те, для кого ты являешься бесспорным авторитетом? Подполью нужны профессионалы и их связи. Не все же друзья отвернулись от тебя после ареста? И еще! - Судоплатова достала почтовый конверт с фото убитого Хрущева - Эти фото и проявленная фотопленка не имеют отпечатков пальцев, на них башка Хрущева с торчащим из нее ледорубом. Нужно конверт передать иностранным журналистам, вызвав шумиху на Западе. Возьмешься?

- Хорошо, есть у меня преданный лично мне сотрудник, карманник от Бога. В течении трех дней твоя сенсация будет в газетах! Я свяжусь с тобой через полковника! - Генерал кивнул на Сергея, рассматривающего газеты и поднялся, поцеловав на прощание руку - До встречи, Эмма!

Судоплатова покачала головой и машинально вытерла предательски выступившие слезы. Она давно уже не могла позволить себе плакать, стискивая зубы она ревела в подушку после своего освобождения, а потом как отрезало и только узнав о смерти Хрущева она разревелась как простая баба. Месть теперь стала смыслом ее жизни!

С ростом сто восемьдесят четыре сантиметра мой вес составлял почти девяносто килограммов. Выступать я должен был в категории свыше восьмидесяти семи килограммов, то есть последней тяжеловесной категории. Три дня для меня пролетели как один день, были проведены соревнования в четырех зонах. Победители зональных соревнований участвовали в финале. мой тренер с того момента как мы приехали на спортивную базу, держал меня под жестким контролем. После обязательной утренней пробежки мы с тренером направились в столовую, где носом к носу я столкнулся с Семеном, который спешил с подносом за завтраком: столовая базы была с самообслуживанием.

- Привет, Юрец! И ты здесь! - мой друг налетел меня, чуть не ударив по голове своим подносом.

- Да, я убедил начальника нашей спортивной кафедры выпустить на чемпионат с досрочным присвоением первого взрослого, выступать буду с тяжеловесами. А ты?

- Да точно также, нас же с тобой учили одни и те же учителя, мыслим мы с тобой одинаково.

Я подхватил поднос и встал вместе с другом за своим тренером - Степаныч, это мой друг, Геннадий. Он тоже выступает на чемпионате, мы с ним вместе обучались у одного инструктора.

Тот ухмыльнулся - Надеюсь в другой категории?

Генка развел руками - Увы, немного не добрал до восьмидесяти семи! Так что с Юркой мы не соперники.

- От какого общества выступаешь? - любопытный тренер положил себе молочной рисовой каши, хлеба, кусочек масла, запеканку и взял стакан чаю.

- Как и вы, от "Динамо".

Я шепнул тренеру, накладывая себе тоже самое на поднос - Мой друг учится в школе КГБ.

Степаныч хмыкнул и подозрительно осмотрел моего друга, затем не сказав ни слова поспешил за свободный столик.

- Менты нас почему-то не любят! - так же шепотом поделился со мной друг, вот ведь мистер "очевидность"!

- Как тебя допустили до соревнований! - любопытству друга не было предела.

- Я выиграл болевыми приемами у двух чемпионов из нашей сборной по самбо. Хочу еще выступить на чемпионате по боксу.

- Бедные чемпионы! Не повезло им нарваться на Юру Карпович! А вот насчет бокса идея хорошая! Я пожалуй у тебя ее позаимствую, нужно набирать как можно больше очков для продвижения по карьерной лестнице! - затем практически шепнул в ухо - Когда ты успел на тот свет аж троих человек отправить?

- Это наш сэнсэй вспомнил молодость! Не стал ждать пока мы сможем поучаствовать.

- Респект Головне! Чисто сработал! Все просто на ушах стоят, старший курс привлекли к его облаве. - друг быстро смел все с подноса и поднялся - я побежал, с нами сам начальник кафедры, так что наверное увидимся только на соревнованиях через два дня.

Все отборочные поединки я выиграл своей коронкой, "висячкой", иногда исполняемой с разными вариантами подхода, после третьей победы соперники буквально от меня шарахались, опасаясь захвата своей левой руки. Но я с легкостью выполнял прием уже на правую руку, меньше чем за две секунды добиваясь сдачи противников после проведения болевого приема.

Семен шел в том же темпе, его коронкой была "мельница", которую он выполнял в стойке. Друг в перерывах между поединками был все время со мной, мы обсуждали своих противников и их "коронки".

- Жаль, что по правилам самбо нельзя бросать с захватом на болевой прием! - все возмущался Семен. - Я бы показал им кое-что из айкидо! Все время себя останавливаю, а ведь эти приемы у нас вбиты в кору головного мозга.

- Я с тобой согласен, дурацкие правила ограничивают стратегию на ковре.

В этот момент назвали мою фамилию, я должен был бороться опять с Анзором Кикнадзе. Семен хлопнул меня по плечу и пожелал - Ни пуха ни пера!

- Иди к черту!

Анзор уже сталкивался со мной и внимательно наблюдал за моими поединками, поэтому был осторожным, пытаясь захватить рукава моей куртки то одной, то другой рукой. В какой-то момент он, как ему самому казалось, в самый подходящий момент сократил между нами дистанцию. Я успел обеими руками захватить его рукава в районе локтей и моя правая нога неожиданно пошла вверх с тем, чтобы нанести удар верхней частью стопы по яйцами противника, я вовремя опомнился и провел бросок через голову, только не выполнив упор стопой в живот, а сдержал удар и подъемом стопы проведя толчок в промежность, не нанеся травмы своему партнеру. Это проведение приема было из числа арсенала боевого самбо, если бы я разбил грузину яйца, запросто могли и дисквалифицировать. Перекатившись назад, я оказался сверху Анзора и не дал тому попытаться перевести борьбу в партере, тут же проведя болевой рычаг локтя, который я готовил обычно в стойке, роняя при этом противника и заставляя того стучать по ковру.

Анзор мрачно пожал мне руки и я поспешил к стенке, около нее сев в лотосе, я начал медитацию: следующим был поединок за бронзу. Рядом, подмигнув мне, уселся Семен, так же победивший своего противника, Кахабришвили Гиви. Из медитации меня вывел Семен, слегка потреся за плечо - Твой выход, друг! Да и мне пора.

Мы с товарищем прошли каждый на свой ковер. Семену предстояло бороться с Евгением Солодухиным, а мне - с Владимиром Скачковым. Куйбышевский спортсмен удивил своей пассивностью - он явно меня боялся, в его глазах я прочитал страх поражения. Два раза мой соперник получил предупреждение за свою пассивность и уклонение от борьбы и с трудом преодолев свою нерешительность, попытался обеими руками захватить мою левую руку и нарвался на подсечку его правой ноги. Скачков, упав, опять резко поднялся и в этот момент я успел переместиться к нему практически вплотную и я смог провести классический бросок через бедро с последующим переходом опять на любимый мною рычаг руки. Чистая победа!

Тренер хотел было накачать меня своими "советами", но я опять сел в лотос и принялся медитировать. Постояв около меня, Степаныч покачал головой и вернулся к наблюдению поединков.

Борьба за серебро предстояла Семену с армейцем Анатолием Юдиным, а мне с ленинградским динамовцем Игорем Андрониковым. Поединок с ленинградцем был самым зрелищным: мой противник смог почти идеально провести один бросок, я же провел два, минуту провели в партере, последним стала моя "коронка", висючка, после болевого Андроников, скрипнув зубами, пожал мне руки и, понурив голову, пошел к своей команде.

Подскочил Семен, уложивший своего противника броском через спину и закончивший болевым внутренним узлом локтя - Ну, что, Юрец! Мы теперь в шаге от золота! Ты глянь на своего тренера! Он вместе с моими тренером и начальником кафедры уже как голуби воркуют!

Я взглянул в указанную сторону и махнул руками - Хрень все это, Сема! Все время приходится сдерживать свое тело от смертельных ударов или приемов. Правильно наш сэнсэй сказал, что спорт портит бойца.

- Ничего, вернешься в Москву, сможешь отрабатывать на Петрове весь свой арсенал. Мне тоже повезло: с нашим тренером занимаюсь, он настоящий знаток боевого самбо, мы с ним в свободное время спарринги проводим, я с ним пытаюсь не растерять свои навыки.

Вместо одновременных четырех поединков на ковре стали проводить только два. Я после оглашения своего имени вышел на ковер против очередного грузина, Анзора Киброцашвили. Как объявили, мой соперник был из «Буревестника» в городе Гори, где родился Иосиф Виссарионович Сталин.

Черноволосый усатый грузин смотрел на меня немигающим взглядом. Четырежды чемпион Европы по дзюдо и серебряный призер чемпионата мира прошлого года смотрел на меня уверенно, не понимая однако того, как никому ранее неизвестный борец будет претендовать на ЕГО золото!

Пожав руки и дождавшись команды судьи, мы с анзором около минуты пытались схватить друг друга с последующим проведением броска, не давая при этом сделать то же самое своему противнику. Наконец мне почти удалась передняя подсечка, но почти это не значит удалась, мне удалось вовремя перевести подсечку в переднюю подножку, звук падения тела моего визави было мне как маслом по сердцу. Правую руку грузина я уже хотел распрямить и провести очередной рычаг, однако Анзор успел схватить своими кистями разноименные рукава своей куртки и попытался вывернуться, пытаясь уйти через "мостик", прокатившись на своей голове и прогнувшись всем телом, после неудаче попытался выполнить кувырок назад, после которого он смог бы встать на ноги, оторвав меня от ковра. Я не дал ему ни шанса, рывком рванув на себя его руку, я ее чуть не сломал, заставив Анзора застонать и застучать по ковру.

Мои фанаты из зрителей, появившиеся после моих быстрых и красивых поединков взревели от восторга, я помог подняться Анзору, которому видно все-таки повредил его руку. С разных ракурсов меня стали снимать фотографы, без остановок щелкая затворами фотоаппаратов. Недалеко на ковер против очередного армейца Бориса Мищенко выходил бороться Сема, успевший поднять вверх руки и, сжав их в замок, поприветствовал мою победу.

Ко мне подскочил Степаныч, обнявший меня и похлопав ладонями по моей потной спине - Молодец Карпович! Помимо золотой медали ты автоматически становишься мастером спорта! Меня уже спросили о твоем участии в мае и августе следующего года на соревнованиях чемпионата Европы в Риме и чемпионата мира в США по борьбе дзюдо. Я дал обещание о твоей готовности, Юра! А вот твоему другу участие в этих соревнованиях не светит, сам понимаешь почему! А жаль, отличный борец! Он тебе наверное не уступит! Как думаешь, у кого из вас больше шансов в совместном бою?

- Хотя и утверждают многие, что в рукопашном бою весовая категория не так уж и играет роль, но это брехня! Я у Семена раза три из пяти поединков выиграю.