Мятная сказка

День 87-й

Сойер оказался первоклассным мастером. Мы были по уши в опилках и пыли, перепачкались в краске, но эти две недели были самыми прекрасными в моей жизни. Сойер многому меня научил: к примеру, теперь я умею вбивать гвозди и менять фильтры на водосточных трубах в подвале. Хотите спросить: зачем мне это? Я и сама не знаю, но тогда меня это забавляло… День 89-й

Я надел свой пиджак, а Зои бегала от плиты к столу и обратно. Ее родители должны были прийти уже через час. Мы достали две лучшие бутылки вина, накрыли стол. В сотый раз я сказал Зои, как она прекрасна.

Сегодня она, правда, перестаралась и сожгла горячее, а потом повернулась ко мне со словами: «Заказывай пиццу!». Через час позвонила мама Зои и объявила, что они не придут: им досталась горящая путевка на море. Мама извинилась раз пятнадцать и заверила нас, что после отпуска они обязательно зайдут в гости. Мы, переглядываясь, стояли посреди отремонтированной гостиной: я смотрел на пиццу, а Зои – на сгоревший ужин. Я рассмеялся: «Море? В январе?» Зои тоже расхохоталась. Взяв кусочек пиццы, она вздохнула: «Ерунда». День 95-й

Сойер подолгу пропадал на репетициях в театре: у них должна была состояться грандиозная премьера. В перерывах между репетициями он писал мне сообщения. Я читала, улыбалась и скучала по нему. Ждала премьеру: мне очень хотелось увидеть его игру на сцене – как тогда, в день нашего знакомства. День 104-й

Вечер премьеры… Это всегда торжественная обстановка: кругом огни, много людей, все такие нарядные. Последние минуты до начала спектакля…

За несколько лет работы с актерами я понял одно: все они странные, а многие из них так вживаются в роль, что выйти из своего образа уже не могут. Так случилось и с Эрни – стариком, который уже лет сорок как «застрял» в образе. Перебрал как-то на новогодний праздник, когда играл Санту, и его переклинило на всю оставшуюся жизнь. Теперь ему дают роли только на Новый год. Вот и сейчас он ходил кругами и желал всем счастливого Рождества. «Эрни, сейчас февраль, иди в зал, а то твое место займут», – крикнул ему кто-то из актеров. «Иду, иду», – проворчал Эрни в ответ.

В зале слышались разговоры, смех: все ждали, когда начнется спектакль. Вскоре заиграла музыка. Рабочие подняли занавес, потянув одновременно за канаты с обеих сторон сцены. Зрители громко захлопали, но с первой же фразы актера затихли.

«У нашей жизни нет сценария! Но нашелся человек, который готов взять на себя всю ответственность и написать его!» – продекламировал пузатый мужчина невысокого роста.

Сев за стол и взяв ручку, он начал писать в тетради. На сцене появились мужчина с газетой и женщина с книгой. Они сели на скамейку. Мужчина продолжал писать, озвучивая свои действия, а пара, сидевшая на скамейке, следовала написанному им сценарию. Публика в зале умилялась, хохотала и в конце аплодировала стоя.

Толстяк написал очень добрый и забавный сценарий о жизни этих двоих. Без ссор, грусти, измен и расставаний…

Театр – это место, где время летит незаметно… По традиции, актеры после премьеры отправлялись всей труппой в ресторан. С женами, мужьями, друзьями, они заваливались всегда в одно и то же заведение и веселились там до самого закрытия.

Зои ждала меня у гримерки. Обняла и сказала, что это был самый прекрасный спектакль в ее жизни. Я ей рассказал, что мы приглашены отмечать премьеру. «Сойер, у меня так сильно болит голова… Поезжай без меня!» – сказала Зои, прильнув ко мне. «Нет, что ты! Я без тебя никуда не хочу, поедем, прошу тебя! Найдем для тебя какие-нибудь таблетки. В ресторане будет весело – обещаю!» – начал я упрашивать ее. Глаза Зои вдруг погрустнели, и она произнесла: «Ладно, мне уже стало лучше оттого, что ты меня упрашиваешь…». Я переоделся, и мы поехали в ресторан «Бочка эля». Тут было много разношерстной публики: какие-то старики за столом у выхода играли в карты, а рядом, за столиком на двоих, сидели девушки и, перебивая друг друга, что-то оживленно обсуждали.

Огромный стол в центре был занят нашей труппой. Мы подсели к ребятам, и официантка сразу принесла нам меню. Просидели мы там несколько часов: пели хором, рассказывали увлекательные истории, наслаждаясь веселым общением и хорошей компанией.

Но тут Зои шепнула мне на ухо, что очень устала и хочет домой. Я ответил, что еще часок – и мы отправимся.

– Со-о-ойер, я правда очень устала…

– Зои… еще немного – и поедем…

Все продолжали веселиться. В какой-то момент я понял, как люблю всех этих ребят из театра. И Зои… Многие парни в этом заведении посматривали в мою сторону с завистью: еще бы, ведь я пришел с такой красивой спутницей! Ребята за столом не хотели нас отпускать, но мы попрощались и первыми покинули ресторан. Вышли на улицу, где начинался снегопад. Мы стояли и ждали такси.

Зои обняла меня: «У тебя чудесные друзья!».

Я обнял ее в ответ. На улице было очень спокойно: только когда выходишь из шумного места, понимаешь, насколько тебе не хватало тишины. Здесь только медленный вальс из падающих с неба снежинок и любимая Зои…

Из ресторана вышел незнакомый мужчина. Постояв несколько секунд у входа, он направился к нам. Подойдя вплотную, он вытащил нож и рявкнул: «Кошелек, быстро!». Я начал шарить по карманам пальто и, найдя бумажник, протянул ему. Он резко выхватил его и ударил меня в нос. Я упал, из носа пошла кровь, Зои бросилась ко мне, но грабитель опередил ее и повалил на землю с криком: «Куда ты побежала, сумку сюда, быстро!». Она закричала, а он несколько раз ударил ее ножом в живот и убежал с ее сумкой. Я бросился за ним, крича, что убью его. Потом рванулся обратно к Зои. У нее изо рта шла кровь, она плакала. «Зои, Зои!» – повторял я. Зои задыхалась от боли и крови, и, посмотрев мне в глаза, она еще раз вздохнула и умолкла. А я продолжал ей кричать, просил, чтобы она вернулась. Какие-то люди начали выходить из ресторана. Я кричал им, чтобы они помогли, а они только молча смотрели…