Мут

Глава 6

Нетт обнаружил себя в тёмном чулане вместе с маленьким раком-отшельником. С одной стороны он осознавал происходящее так, словно перепрыгнул в это будущее прямо с Чикен-Итцы несколько месяцев тому; с другой — он пережил всё это. Было ли это временным посещением будущего, или же он страдал временным провалом в памяти? Иногда ему было трудно сказать с уверенностью.

— Дай-ка я вспомню, — пробормотал он тихонько, поскольку существовала опасность, а он не собирался навлекать на себя гибель, если была хоть малейшая вероятность того, что так оно и будет на самом деле. — Я вернулся домой, занялся своей обычной работой, а КК присылал ко мне группы специалистов, чтобы обучить меня всем этим хитрым уловкам, необходимым для эффективной галактической деятельности. Администрация приюта была счастлива, поскольку КК узаконил деятельность преобразователя свинца, переориентировав мутанта на иридий и сделав королевский подарок, по стоимости равный половине того золота, которое приют получил бы в противном случае. Всё это достаточно ясно.

Он сделал глубокий вдох, почти застонал.

— Но Ловка была занята другой миссией, поэтому я никогда её не видел, за исключением редких голограмм, и сведения о вас, пси-животных, были стёрты из моей памяти. Теперь посмотрим, всё ли я вспомнил. Гермина — ласка телепат, которая сама по себе обладает сообразительностью животного, но может частично перенять интеллект человека, с которым находится в контакте. Ей нравится мой разум потому, что я обладаю хитростью супер-ласки; для неё это всё равно, что скакать на лучшем, самом послушном скакуне, или управлять самым совершенным космическим кораблём. Благодаря этому она находит меня более подходящим для неё, чем кто-либо другой. КК пробовал свести её с несколькими другими людьми, но по-настоящему она подружилась только с Ловкой, почему та и стала тренером ласки. При таких сильных телепатических способностях это действительно было больше похоже на дружбу, чем на отношения хозяина и животного. Затем они двое присоединились к тебе, образовав треугольник, который теперь превратился в четырёхугольник. Однако…

Он нахмурился.

— Однако Ловка теперь нет с нами. Она вызвала меня на планету Махо, люди на которой именно таковы, как можно было ожидать из названия*, и где все мутанты заключены в чудовищной расщелине с рекой, в месте, носящем название Приют TZ9, и здесь она показала мне, как пси-мутанты насильно подвергаются лоботомии, превращаясь в лобо. По всей видимости, какая-то местная группа пыталась уничтожить КК, лишая его хороших пси-мутантов. Предполагается, что мы сможем выяснить кто именно.

Теперь он невесело улыбнулся.

— Я выяснил. Этот враг похитил меня. Охота велась за Ловкой, но им это не удалось, и они похитили вместо неё меня. Это — организация лобо, ненавидящих КК за его причастность к лишению их пси, хотя многие из них использовали в прошлом свои способности в преступных целях. Итак, они были намерены подвергнуть меня лоботомии, когда вы с Герминой дали о себе знать, разблокировав мою память и указав мне путь к освобождению. Несмотря на это, в данный момент мы свободны только отчасти, скрываясь и дожидаясь случая окончательно освободиться. Таким образом, Гермина занята охотой за жирной крысой для своего обеда, а я нахожусь здесь, с тобой. Я обрисовал всё правильно?

Мит, конечно, не ответил. Зато ответила Гермина.

Просто постучи в его раковину галактическим кодом, — передала она. — Сам он не говорит кодом, но понимает его. Он ответит на твои вопросы: один удар — да, два — нет.

Нетт попробовал, заинтригованный. Он не подозревал, что ласка так точно настроена на его мысли.

КАК ДЕЛА, МИТ? — отстучал он.

ДА, — ответил краб: один удар его большой-маленькой клешни.

Ага! Он сам должен был приспособиться к вопросам типа да-нет.

У ТЕБЯ НОВАЯ РАКОВИНА? ОНА МНЕ НРАВИТСЯ.

ДА.

Это было сказано больше ради светских приличий. Это действительно была новая раковина, большая, чем предыдущая; Мит, должно быть, вырос, и ему требовалось больше пространства. Раки-отшельники, конечно, не выращивают свои собственные раковины; они захватывают покинутые раковины, созданные другими существами. В этом смысле раковина очень напоминала дом. Существовал ли настоящий рынок домов-раковин среди крабов? Платил ли Мит долговременную арендную плату? Нет, конечно же, нет! И всё же, это была забавная мысль.

У тебя много забавных мыслей, — вмешалась Гермина.

О, отправляйся на свою охоту! А это личный разговор.

Он почувствовал, как ласка фыркнула, и её мысли исчезли из его мозга. Гермина понимала.

И, возвращаясь к вежливой беседе: вопрос КАК ТВОИ ДЕЛА? был неправильный, но его можно было перефразировать. ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ХОРОШО?

НЕТ.

Хмм. ТЫ БОЛЕН?

НЕТ.

ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ОДИНОКИМ?

Пауза, затем: НЕТ.

Замечательная мысль: ТЫ СКУЧАЕШЬ ОБ ОКЕАНЕ?

Один сильный удар. ДА!

Потому что краб был морским существом. Мит мог, очевидно, прожить длительное время вне воды — Ловка говорила что-то об этом — но у него должно было быть по меньшей мере что-то типа смятения. БЫТЬ МОЖЕТ, ВСКОРЕ ТЫ ТУДА ВЕРНЁШЬСЯ.

ДА.

Предвидение — или надежда? Нетт никогда не понимал, как действует пси краба, но пришёл к признанию его достоверности. Мит обладал очень важным пси-свойством. Возможно, он был настоящим ясновидцем, чей диапазон действия не был ограничен временем, так что его восприятие простиралось на некоторое расстояние во всех измерениях. Так же, как Гермина являлась полным телепатом, посылающим и принимающим, Мит являлся полным ясновидцем, в отличие от частичных возможностей других. КК выбрал лучших для этой команды!

Гермина — чем она занималась? Она, очевидно, была поглощена своей охотой, так как перестала передавать ему на протяжении последних нескольких минут. Он знал, что она не была обижена его последней мыслью; она понимала его юмор. Он был не совсем уверен в пределах её диапазона, но надеялся, что она была достаточно хорошо настроена на него, чтобы быть в состоянии связаться с ним ото всюду в этих окрестностях. Она, несомненно, могла сама позаботиться о себе, но лучше ему было убедиться в этом. ГЕРМИНА В БЕЗОПАСНОСТИ?

Последовала пауза, пока Мит настраивался на ласку. НЕТ.

Нет? Нетт надеялся, что это было недоразумение. ОНА РАНЕНА?

НЕТ.

Чувство облегчения было преждевременным. ОНА БУДЕТ РАНЕНА?

ДА. Теперь краб нервничая заёрзал. Он явно просматривал до этого только перспективы Нетта, а не Гермины — серьёзный недосмотр.

МОЖЕМ МЫ ЕЙ ПОМОЧЬ?

ДА — НЕТ.

Это выглядело плохо! Нужно было выяснить истину как можно скорее. Ага: если она подвергалась физической опасности, Нетт должен был помочь ей — но с риском своей собственной безопасности. Он должен был оставаться в чулане. Я МОГУ ПОМОЧЬ ЕЙ, ЕСЛИ ПОЙДУ ТУДА — НО ЛОБО ОБНАРУЖАТ МЕНЯ?

ДА.

Трудная дилемма! Гермина не хотела бы, чтобы он пожертвовал собой ради её спасения — но как он мог оставить её страдать в одиночестве? Возбуждение Мита свидетельствовало, что ей угрожала очень большая опасность. ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ДРУГИЕ ВОЗМОЖНОСТИ?

Краб пребывал в нерешительности. Этот вопрос явно был слишком сложным для его маленького мозга. Могло быть множество вариантов, переходящих в неопределённые возможности, как в случае с вариантами будущего, которые рассматривал КК: слишком много, чтобы Мит мог охватить их без человеческого разума. И без телепатической связи, обеспечиваемой Герминой, Нетт не мог подключить к его усилиям свой собственный разум.

Но он должен был попытаться. Гермина, — позвал он мысленно, надеясь, что она всё ещё в пределах досягаемости. Он сосредоточился на её образе: гибкое продолговатое тело ласки, маленькая усатая мордочка, мягкий мех. Когда она прыгала, её передняя половина заканчивала прыжок ещё до того, как задняя его начинала, или же это так только казалось? Предупреждение! Опасность! Быстро отзовись!

Я приняла твой вызов, — ответила она отчётливо. — Никаких проблем с диапазоном! Это не может подождать? Я иду по горячим следам замечательной жирной маленькой крысы.

Свяжись с Митом. Он говорит, что ты будешь ранена.

Я не могу. Его мозг слишком мал для такого расстояния. У него нет такой человеческой силы, как у тебя или Ловки.

Но я не знаю, что это за опасность. Я не могу читать мысли.

Я вернусь немедленно, — решила она. — Мит всегда говорит правду.

ОНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ, — отстучал он Миту, успокоенный.

НЕТ! — простучал краб в ответ.

Он говорит, не возвращайся, — передал Нетт. Он начинал понимать, что от него требовалось. Ловка должна была делать много подобного в своё время, координируя столь различные способности своих друзей. Координация: в этом заключался ключ к успеху. Совсем как на макроуровне Координирующий Компьютер был необходим для…

Появилось смутное мысленное ощущение испуга. Затем:

Ловушка захлопнулась.

Нетт ощутил неприятный шок.

Какая ловушка?

Крысы. Большие крысы всюду вокруг. Некоторые обладают пси.

Так вот что это было. Ласка была хищником — но крысы не обязательно были покорной добычей. Итак, они отрезали Гермине путь к отступлению, поймав хищника в ловушку. Нетт понимал, что они не позволят ей уцелеть. А он мог помочь ей только показавшись лобо — которые замышляли такую же расправу по отношению к нему самому.

Есть какой-нибудь способ помочь тебе отсюда? — с отчаянием подумал Нетт.

Думаю, это должна быть моя личная битва.

Но он понял по тону её мыслей и по беспокойству Мита, что в одиночку у неё шансов практически не было. Крысы не были рыцарями; они не предоставят ей никакого усложнённого выбора. Они просто набросятся на неё и разорвут.

Я приду к тебе на помощь, — подумал он.

Нет! Ты погибнешь, а затем Мит и я тоже.

Но…

Я не могу думать теперь вместе с тобой, дружок. Они приближаются.

Что он мог сделать? Ничего — если только не доберётся туда. А он не мог — или мог?

Впусти меня в свой разум, — подумал он. — Я умею драться. Позволь мне драться за тебя.

Я тоже знаю, как драться, — ответила она. Но впустила его в свой разум.

Внезапно он почувствовал себя так, словно у него было тело ласки — с разумом человека. Он больше не общался с Герминой, он был Герминой. Он стоял на плите в помещении между стен, окружённый огромными серыми крысами, некоторые из которых превышали его по массе в два-три раза. Они были сильными, худыми, покрытыми шрамами, с острыми зубами и когтями: все они были бойцами. Но, что более важно, некоторые из них были мутантами.

Они, должно быть, убежали с какого-нибудь дисколёта, подумал Нетт. КК отслеживал всех людей, путешествовавших в космосе, но не грызунов. Законы мутации применимы ко всем живым существам; крыса, покинувшая корабль и спарившаяся сразу после этого, могла принести потомство-мутантов с таким же соотношением умственной и физической мутации, удачной и неудачной. Действительно, все они могли быть мутантами в большей или меньшей степени. Он смог прочесть их мысли и выяснил, что это так и было; выглядевшие нормальными являлись пси-мутантами. Большая часть крысиного потомства погибала, оказываясь жертвой своей собственной ненормальности; эти немногие выжившие были исключительно жизнестойкими. Теперь они доминировали на значительной территории космопортового города и распространялись за его пределы по всей планете. Каждый прибывающий корабль привозил новых крыс, которые прятались среди грузов, высаживались с челноками и выбирались на волю, чтобы спариться с местными самками, распространяя своё подвергшееся мутации семя. На Махо существовала проблема, которую здесь ещё не удосужились заметить — и, вероятно, то же было и на других планетах. Что произойдёт, когда злобные пси-крысы вступят в непосредственную борьбу с человеком?

Гермина могла бы убить одного-двух из этих чудовищ, но она не могла надеяться победить их всех. Спасение могло быть только в стратегии. Но крысы были настороже; в конце концов, они организовали эту западню, и они захлопнули её плотно. Могла ли ласка захватить заложника, как это сделал Нетт, чтобы освободиться из ловушки лобо? Нет, тело Гермины не было приспособлено для этого. Она не могла сомкнуть руки на горле, или держать лазерный пистолет свободной лапой. Да и в любом случае, крысы не повели бы себя нужным образом; они бы просто набросились, сами убив одного из своих сородичей, если бы тот оказался у них на пути. Что могло бы оказаться эффективным против совершенно нецивилизованных дикарей, вроде этих?

Одна крыса выступила вперёд, её глаза злобно поблёскивали в неверном свете. Телепатические способности Гермины нацелились на то, чтобы прочесть мысли противника — и наткнулись на другого телепата.

Да, я читаю в твоём мозгу, ласка, — передала крыса. — Ты также читаешь в моём. Но у меня много воинов, чтобы убить тебя.

Это был крысиный вожак, ставший им благодаря своим пси-способностям. Что могли крысы замыслить против него или чем его удивить? Однако Нетт знал способ поставить его на место. Он сформулировал видение, аналогичное тому, что Ловка применила когда-то к нему самому, и Гермина обрушила это порождение человеческого разума на несчастную крысу.

Крыса завизжала от нестерпимой боли и повалилась на пол без сознания. Одна готова!

Остальные крысы в тот же момент заметались в испуге. Гермина бросилась на упавшую крысу и укусила её в незащищённое горло, разрывая сонную артерию с присущим ей знанием дела. Нетт, деля с ней разум, знал, почему она это сделала: она должна была убить телепата прежде, чем тот придёт в себя настолько, чтобы поразить её в ответ. В этой битве не было места милосердию!

Но вот растерянность во вражеском стане пропала. Появился новый лидер. Внезапно Гермина оказалась во власти мучительной боли.

Ещё одна пси-атака! Крыса, которая могла обрушивать на своих врагов боль. Но на Нетта это подействовало меньше, так как он не был связан с нервной системой этого тела. Гермина была парализована мучительной болью, в то время как он был всего лишь приведен в замешательство.

Нетт блокировал часть боли и направил способность Гермины на быстрый просмотр разума грызуна. Вон она — та самка, ближайшая к идущему вверх лазу. Она была новым вожаком, показывающим, как она может справиться с врагом. Вот почему стая до сих пор не напала. Вожак должен был сперва показать себя, иначе в стае царила бы полная анархия, делая её беззащитной перед другими стаями, имеющими сильных вожаков. Это была арена, поле для утверждения себя, а не жертвенный алтарь. Гораздо лучше поиграть с пойманной жертвой немного перед тем, как разорвать её, и это был идеальный случай для утверждения нового вожака.

Это давало Гермине шанс. Если ей будет удаваться устранять вожаков до того, как они утвердят своё лидерство, она не станет объектом для массового нападения стаи. Лишённые вожака остающиеся крысы могут струсить и отступить. Ловушка могла бы оказаться не такой уж надёжной.

Гермина, воодушевлённая аналитическим выводом Нетта, бросилась на самку. Боль снова обрушилась на Гермину, заставив её споткнуться и покатиться по земле, но воля Нетта возобладала над её слабостью и заставила устремиться на врага. Боль осталась, но человеческий разум Нетта доминировал, зная, что это была всего лишь боль, а не физическая рана. Разум крысы не был приспособлен для того, чтобы совладать с разумом человека; в этом было большое преимущество Гермины.

Ещё один заряд боли, снова падение, когда мышцы были на мгновение парализованы, ещё одно усилие — и наконец Гермина достигла крысы. За этим не последовало никакой паузы, никакой разведки, никаких переговоров; двое внезапно сплелись в смертельной схватке.

Крыса была больше ласки, но не намного. Однако крыса была молодой, здоровой, с быстрыми рефлексами; она умела драться. Её зубы щёлкнули, чтобы схватить Гермину — но ласка уже отскочила, будучи готова к нападению. Это был её природный стиль схватки. Ни у одной из них не было преимущества; ласка в обычных условиях должна была бы быть в состоянии быстро расправиться с крысой таких размеров, но Гермина была ослаблена и ошеломлена вспышками боли. Крыса больше не могла посылать заряды боли, так как вынуждена была быть начеку, чтобы защищаться; её мозг был неспособен вести одновременно два различных вида борьбы. Телепатия Гермины также была для неё бесполезна; действия, казалось, опережали мысли, а стратегия была прирождённой. Они должны были решить это в немедленной личной схватке.

Нетт не мог теперь помочь своей подруге. Его умение годилось для схватки с людьми. Его рефлексы не подходили в этом случае. У него было бы слишком большое стремление ударить кулаком или крутануться в прыжке, в то время как здесь требовался сильный укус в сухожилие отставленной ноги или в яремную вену. Он предоставил справляться с ней Гермине, а сам сосредоточился на более значительной проблеме. Поскольку кольцо крыс пребывало в ожидании, то когда эта схватка один на один закончится, эти крысы могли броситься. Могло оказаться недостаточным убить крысу, вызывающую психическую боль, если бы в процессе схватки объявился бы новый лидер. Нетту и Гермине требовалось избавиться и от остальных.

Как же Гермина попала в ловушку? Она была телепатом; она должна была получить мысленное предупреждение задолго до того, как всё произошло. Мит, в конечном счёте, предсказал это. Или она утратила осторожность в погоне за лёгкой добычей? Это казалось на неё не похожим. Ласка, теряющая осторожность, не дожила бы до зрелости. Но что же тогда могло привести к этому? Очевидно, эти пси-крысы воспользовались случаем, чтобы поймать в ловушку вторгшегося в их владения. Они организовались под управлением своего вожака телепата, перекрывая выходы, пока приманка заманивала Гермину внутрь. Крыса-приманка могла быть как неповинна в этом, так и виновата; на человеческом уровне Нетт сам являлся такой приманкой для тайной организации лобо, искусственно невинной. Но остальные крысы — их неприкрытая злоба должна была проявиться очень сильно. Их вожак-телепат должен был знать заранее, что Гермина является телепатом; он выразил это совершенно недвусмысленно во время их общения, хотя и был удивлён образом действия и силой разума Нетта. Крыса должна была знать, что никакая подобная ловушка не сработает. И всё же, он устроил её, и она сработала. Почему?

Между тем, схватка продолжалась. Гермина была более быстрой и более смертельно опасной её участницей, но размеры крысы и её свирепость тоже значили очень много. Нетт всегда думал о крысах как о трусливых пискливых созданиях — но он также и о цыплятах думал как о робких созданиях, пока не столкнулся с Лезвиекрылыми. Несомненно, он был бы другого мнения о крысах, если бы был размером с крысу. Гермина также знала, что стая может сомкнуться вокруг неё в момент окончания схватки, особенно если она будет выглядеть обессилившей, поэтому не могла позволить себе получить ни одной серьёзной раны ради победы. Она должна была беречь себя, и это отчасти ослабляло её атаки.

И она знала, о чём думает в это время Нетт. Возможностей ласки для того, чтобы в одиночку выбраться из ловушки, было недостаточно. Она полагалась на его большой человеческий мозг; только сообразительность Нетта обещала какую-то надежду, настолько хрупкую, какой это вообще может быть. Она тянула время, ожидая от него чуда. Гермина оправилась от болевых зарядов и теперь могла покончить с крысой в любой момент — как только Нетт будет готов.

У Нетта было гнетущее ощущение, что её доверие к нему было неоправданным, что он не мог спасти её. Если бы он был способен перенести её по воздуху… но это решение было слишком физическим. И у него не было времени для разработки далеко идущей стратегии. Теперь было ясно, что ласки и крысы не обладают интеллектом человеческого уровня потому, что он им не нужен; это было бы излишним для их выживания. Меньше мозга и больше зубов — вот была формула победы.

И всё же, что-то не давало ему покоя. Мит думал, что был способ — сомнительный, носящий вероятностный характер способ, но ни в коем случае не полный тупик. И что-то, касающееся этой пси-ситуации — как могла крыса-телепат быть уверена, что её ловушка сработает против другого телепата? Она должна была проделывать это, и успешно, заманивая в ловушку других пси-мутантов. Нет — не ясновидцев или провидцев, вроде Мита, так как Мит не был введён в заблуждение; только телепатов или неинформационных пси. Как можно было…

Вот оно! Крысы были в состоянии делать своё количество не поддающимся телепатическому определению. Среди них должна была быть крыса, способная создавать своего рода телепатический экран, за которым они прятались — до тех пор, пока ловушка не захлопывалась. В этом должен был быть настоящий источник их силы. Единственное, что оставалось, это выявить эту конкретную крысу, убить её…

Нет. Это не помогло бы Гермине в данный момент, а что касается будущего — действительно ли он хотел остановить крыс? Он был только поверхностно знаком с общественным строем на Махо, но он ему уже не понравился. Надменные нормальные, злобные лобо, состояние упадка у мутантов — почему бы не позволить крысам осуществлять свой прогресс, раз уж они пришли к этому? Махо-люди сменятся на Махо-крыс! Да, положительно ему нравилась эта идея.

Всё это вернуло его к первоначальной проблеме. Схватка Гермины развивалась дальше; вскоре крыса, вызывающая боль, поймёт, что она побеждена, и ради спасения своей жизни должна будет позвать стаю прикончить ласку. Выбирая между лидерством и жизнью, она, вероятно, выберет жизнь. Стая ей поможет, а уж затем сцепится по поводу нового вожака. Нетт располагал всего несколькими секундами, чтобы предложить успешную стратегию.

Он с отчаянием огляделся, используя органы чувств Гермины, по мере того, как они воспринимали побочные впечатления. Да, он хотел спасти свою подругу, но это касалось и его самого. Нетт сомневался, что без телепатических способностей ласки ему удастся спастись от лобо. Он должен иметь возможность достаточно быстро воспринимать указания Мита, чтобы быть в состоянии следовать им. Он не мог играть в «двадцать вопросов», пока лобо палили в него из лазеров. Ему нужно было получать немедленный телепатический доклад. Так что он сражался ради них всех — пока что безуспешно. Все выходы были блокированы, даже отверстия, сквозь которые проходили трубы, которые, к тому же, были слишком узкими для всего, что крупнее жука. Никакого спасения!

Жуки — безусловно должны были быть мутанты тараканы, муравьи и тому подобные, покинувшие корабли случайно или преднамеренно. Как они могли относится к крысам? Могла ли Гермина связаться с ними телепатически? Позвать их сюда, чтобы они помогли Гермине? Если кусучие муравьи устремятся через…

Нет, не было времени! Контакт с насекомыми мог оказаться возможным, если бы их микроскопический мозг был подходящим, но он должен был бы быть медленным, с переговорами, предложениями, контрпредложениями, уступками и заключительной договорённостью — если бы договорённость оказалась возможна. Этого нельзя было достичь за секунды. Он снова думал о слишком отдалённой перспективе. Он нуждался в чём-нибудь физически применимомсейчас. Оружии, которое устрашит крыс.

Копьё? Игла? Дубина? Опять, тело Гермины было не приспособлено ни для чего подобного. Инструментами она смогла бы воспользоваться, располагая временем; оружием — маловероятно. И всё же, без преимущества оружия…

Огонь был оружием. Был какой-нибудь способ его развести? Если здесь где-нибудь были спички — Мит мог их обнаружить — но контакт с Митом был прерван, а Нетт не мог рисковать, возвращаясь. Он обладал замечательной связью с Герминой, редкостным слиянием разумов; он мог это утратить и оказаться не в состоянии вернуться в её мозг среди этой свалки. В любом случае, это заняло бы слишком много времени — получить информацию от Мита его способом. Стуча по раковине, чтобы обнаружить спички, которые могли оказаться на территории лобо…

Вода — мог бы он найти вентиль, открыть его и смыть крыс? Нет, стены были слишком неправильными, пористыми; это лишь привлечет внимание лобо. Даже если бы это сработало, он рисковал бы смыть и Гермину вместе с крысами, или заставить их всех плавать, продолжая битву в воде. Это было бы равным неудобством для каждой из сторон, оставляя преимущество на стороне крыс. Ему требовалось что-то простое, быстрое и эффективное, вроде лазера или электрошока…

Электрошок! Здесь были электрические провода, помеченные разными цветами. Это была энергетическая станция; в этих окрестностях широк использовалось электричество. Нетт разбирался в подобных вещах; один из анонимных подчинённых КК обучил его методам саботажа, включая закоротку энергопроводов.

Он быстро огляделся, исходя из этой новой возможности. Провода через всю комнату шли к жгуту на другой стороне…

Гермина, кончай это, затем бросайся к вон тем проводам. Он представил мысленную картину. Хотя теперь он воспринимал окружающее её органами чувств, он по прежнему должен был общаться с ней специфичным образом; он не полностью слился с ней.

Она не стала его ни о чём расспрашивать. Она атаковала крысу с новой решимостью, перемещая схватку поближе к проводам. Это был самый лучший способ; он отвлекал внимание ещё на несколько мгновений.

Когда они оказались у проводов, Гермина набросилась на крысу. Та была уставшей, больше уже не в состоянии эффективно обороняться. Через мгновение её кровь заструилась по шерсти, и она оказалась при смерти. Она сделала последнюю попытку воспользоваться своим пси, обрушивая на Гермину и остальных крыс поток боли — но это оказало лишь тот эффект, что они ощутили её предсмертную агонию.

Гермина прыгнула к проводам, когда остальные крысы заволновались и приблизились, чтобы проверить состояние своего последнего вожака.

Сожми зубами чёрный провод, — направил её Нетт. — Перекуси его, сорви изоляцию. Он создал мысленную картину, чтобы не было никакой неясности.

Она последовала его указаниям, не понимая их смысла. В этом отношении с ней легче было работать, чем это было бы с Ловкой; женщина стала бы задавать вопросы, требуя, чтобы это имело смысл с её точки зрения, выдвигая контрпредложения. Гермина же была просто прелестью, спокойно признавая превосходство его интеллекта.

Между тем крысы убедились, что их вызывающая боль соплеменница была уже слишком далека от того, чтобы её можно было спасти. Они не стали понапрасну тратить на неё время, переключились на Гермину и сомкнулись вокруг неё. Они, похоже, были в данный момент без вожака, но едины в своей неприязни.

Зубы Гермины оказались весьма эффективным инструментом. Она уже перегрызала оголённый провод.

Теперь красный провод. Не давай ему прикоснуться ко второму. Цветовое восприятие у неё отличалось от его, но она могла понять, какие провода он имел в виду.

Она сделала это, доверяя ему. Крысы на мгновение были задержаны таким странным поведением, тем, что это существо ело провода; они знали из собственного опыта, что изоляция не представляла собой никакой пищевой ценности. Они отталкивали друг друга, чтобы первыми впиться в добычу. Нетт создал ещё одно мысленное видение, представив себе колоссальный взрыв, разбрасывающий их в пространстве — но теперь они были готовы и к этому. Крысы не были сверхсообразительны, но опыт и боль были отличными учителями. Они бросились на Гермину.

Возьми по одному проводу в каждую из передних лап, — но её лапы не были приспособлены для этого. — Возьми один в пасть, держи его за изоляцию — не касайся оголённого провода. Стань позади второго…

Гермина ухватила красный провод, подняв его, когда приблизилась первая крыса. Это потребовало от неё значительных усилий, чтобы подчиниться и отнестись с доверием к своей роли, поскольку её естественной реакцией было раскрыть челюсти для встречи нападавшего и самозащиты с помощью зубов и когтей. Крыса наскочила прямо на слегка выступающий провод, не обращая на него внимания, преисполненная презрения ко всяким пожирателям обычной изоляции, её лапы наступили на брошенный на пол чёрный провод…

Ток проскочил по телу крысы. Её шерсть на мгновение стала дыбом, придав ей устрашающе увеличенные размеры. Затем она повалилась на пол.

Вот здорово! — передала Гермина с удовлетворением. Она повела своим проводом кругом, чтобы встретить следующую крысу, которая подкрадывалась сбоку.

Крыса должна прикоснуться к обоим проводам, — предупредил Нетт.

Крыса не коснулась чёрного провода — но её лапы стали на тело первой, лежавшей неподвижно поперёк провода. Ток прошил их оба тела. Подёргавшись в агонии, вторая крыса замерла поверх первой.

Теперь остальные поняли в чём дело. Они подались назад, попискивая в страхе. Не было ли это новым пси-оружием?

Вытащи чёрный провод, — распорядился Нетт. — Они нападут на нас снова.

Гермина положила красный провод и осторожно вытащила чёрный. Она, как и крысы, теперь относилась к этому оружию с исключительно большим уважением.

Ты действительно знал, что делал, — передала она с восхищением. — Энергетическое оружие из проводов!

Мы ещё не выбрались отсюда, — сказал он ей. — Мы не можем взять это оружие с собой.

Она взяла второй провод и пристроила его перед собой там, где крысы наткнулись бы на него с наибольшей вероятностью. Достаточно уверенная, скептически настроенная крыса двинулась вперёд и бросилась в нападение. Наткнувшись на провод, который Гермина подняла перед собой, эта крыса также встретила свою гибель.

Теперь крысы были убеждены: приближение к этой ласке равносильно гибели. Пятеро из них было уже уничтожено. Но они не отступили за пределы помещения.

Гермина стояла на плите, держа провод в пасти, поглядывая по сторонам. Это был тупик. Но Нетт понимал, что так долго продолжаться не может; через какое-то время ему самому потребуется отсюда убираться подальше, чтобы избежать капкана лобо.

Может, нам удастся их обмануть, — мысленно обратился он к Гермине. — Откуси два куска провода и неси их в пасти. Если там нет крыс-ясновидцев, это должно сработать.

Гермина принялась за дело, перегрызая по одному проводу. Одна из крыс, видя, что её не поражает проводом, осмелела и бросилась на неё — и её сразило током. Случившееся укрепило уважение в остальных.

Затем Гермина устремилась на крыс у выбранного выхода, держа в пасти два цветных провода. Сперва крысы держались — затем, когда она приблизилась, запищали в испуге. Они отступили.

Но следи за тылом, — предупредил Нетт. Предупреждение было лишним; ласка знала своё дело.

Они прорвались.

Теперь возвращайся в свой разум, — передала Гермина. — Я доберусь назад сама.

Обещаешь не попадать больше ни в какие ловушки?

Она насмешливо фыркнула.

Ты понимаешь, что лишил меня отличной добычи?

Ты такая же вредина, как Ловка!

Это плохо? — передала она, льстя.

Нетт расслабился — и снова оказался вместе с Митом в чулане.

КАКИЕ-НИБУДЬ ПРОБЛЕМЫ? — отстучал он в раковину краба.

НЕТ.

Я СПАС ЕЁ?

ДА.

Нет расслабился окончательно. Это был напряжённый момент.

Через мгновение послышался скребущий звук в углу.

Появилась Гермина, преследуемая какой-то безрассудной крысой. Нетт ударил крысу кулаком, отшвырнув через всю комнату; она запищала и помчалась прочь, скрываясь в стене. Ну вот — он упустил ещё одну потенциальную добычу для ласки.

Я тебе должен: одну крысу, — подумал он.

К счастью, она была настроена благодушно.

Хотела бы я иметь такой же разум, как у тебя, — передала Гермина.

Будь довольна тем, что у тебя есть, — ответил он. — Без твоих телепатических способностей я не смог бы помочь.

Ох, я забыла, — внезапно сообщила Гермина. — Я должна настроиться на Ловку. — Затем с тревогой: — Она передаёт! Она напугана. Её преследуют люди. Плохие люди.

Лобо, — подумал Нетт. — Скажи ей, что это — лобо!

Я не могу. На этом расстоянии я могу только принимать. Она знает об этом; она передаёт повторяющимися последовательностями, надеясь, что я смогу принять.

Она не знает, где ты или что мы делаем?

Она не знает, — подтвердила Гермина. — Но она озабочена. К этому времени ты должен был уже присоединиться к ней. Она написала сама себе записку, где об этом говорится, так что она будет помнить. Она боится, что тебя захватили и нас тоже. Она очень растеряна. Предполагалось, что мы будем все вместе, когда враг нападёт, чтобы мы могли действовать единой командой.

Я люблю её, — подумал Нетт с болью.

Она тоже тебя любит — когда её воспоминания не стёрты.

Я должен добраться до неё, рассказать ей то, о чём узнал, помочь ей…

Гермина выразила согласие.

Мит говорит, что пришло время выбираться. Возьми нас и спокойно выходи; я буду передавать его указания.

Нетт раскрыл портфель.

Не туда, — предупредила Гермина. — В карманы. Неси портфель пустым.

Он осторожно посадил обоих животных в карманы, оставив портфель пустым. Гермина не задавала ему лишних вопросов во время схватки с крысами; он теперь не должен был расспрашивать её и Мита. Ем следовало доверять друг другу, работая, как дисциплинированная команда.

Он рывком распахнул дверь и вышел наружу. Коридор был пуст.

Они забыли тебя, — подсказала ему Гермина. — Они не знали обо мне и Мите. Но поиски продолжаются; они знают, что нарушитель находится в помещении. Ты должен найти возможность смешаться с ними.

Чтобы выдать себя за лобо? — спросил он удивлённо и не испытывая удовольствия от такой перспективы. Лоботомия, по его мнению, была сродни кастрации. Ему не хотелось бы подвергнуться ни тому, ни другому.

Мит говорит, что это — наименее трудный способ.

А Мит всегда бывал прав. Нетт следовал в указанном направлении, избегая людей, даже не видя их. Это было затруднительно, поскольку помещения энергетической станции представляли собой лабиринт, и лобо обыскивали комнаты систематически, быстро сужая район поисков.

Теперь приходится туго, — передала Гермина. — Шансы на успех вполне определённые, но очень незначительные. Мит знает, что это может быть сделано, но исполнение должно быть таким точным, что он не может быть уверенным, что это сработает.

Нетт понимал. Человек мог навести свой лазерный пистолет на отдалённую цель, зная, что он может попасть в неё, если его рука будет достаточно твёрдой — но при этом быть не уверенным, так оно и будет. Мит снова достиг пределов своего пси-свойства. Слишком много людей со сложными взаимоотношениями было вовлечено, а он был всего лишь маленьким крабом, лишённым человеческого интеллекта. Пси не было колдовством; это всего лишь была способность, которая имела свои пределы.

Тем не менее, они зависели от таланта Мита.

Скажи мне, что я должен делать, — подумал Нетт, — и я использую все свои возможности, чтобы это выполнить. Миту не нужно прорабатывать каждую мелкую деталь.

С деталями-то у Мита как раз всё в порядке, — после паузы ответила ему Гермина. — У него проблемы с общей стратегией.

Очень хорошо. Моя общая стратегия состоит в том, чтобы выбраться отсюда, оставшись незапомненными. Детали заключаются в том, чтобы ближайшую минуту оставаться необнаруженным. Как я могу остаться в безопасности в течение следующей минуты? Он знал, что кратковременная тактика может привести к долговременным проблемам, и не был уверен, что его решение поможет крабу, но он должен был попытаться что-нибудь предпринять.

Это сильно упрощает дело. Мит благодарит тебя. Войди в третью дверь налево.

Нетт пересчитал двери. На третьей была табличка «УПРАВЛЕНИЕ ЛУЧОМ». Он вошёл. За ней был короткий коридор и ещё одна дверь — а за ней было центральное помещение станции.

Оно имело форму кольца с колонной силового поля в центре. Внутри него, ограждённый от воздуха планеты, сиял ярчайший свет. Это был главный луч: сконцентрированные, словно лазерный пучок, лучи солнца этого мира, отражённые вниз солнечным спутником, который находился на фиксированной орбите. Лучи солнца отражались другим силовым полем в космосе таким образом, что огромная область пространства лишалась значительной части света, затеняя поверхность планеты внизу. Большая часть света, однако, была от лучей, которые иначе просто бы миновали планету, и, таким образом, их перехват не являлся для планеты потерей. Этот свет фокусировался на спутнике, который направлял его прямо сюда. Всё это служило источником тепла для гигантских генераторов, очистки водорода и множества других задач. И теория, и исполнение были слишком сложными для восприятия Нетта; он принимал на веру, что это работало. Надёжный, возобновляемый не загрязняющий окружающую среду источник энергии прямо с неба — основа любой цивилизованной, колонизованной человеком планеты.

Другие планеты, однако, достигали той же цели другими путями. Большинство преобразовывали свет в энергию на спутниках, затем осторожно передавали энергию на поверхность. Но это была Махо; обитателей этой планеты более устраивало делать это трудным, опасным, бестолковым способом, направляя вниз сам свет.

Энергетическая станция, казалось, управлялась лобо. Как так получилось, Нетт не мог сказать, но он решил, что это было связано с их стремлением к необычному и угрожающему, чего нормальные обитатели Махо избегали. Он понимал, что для них это было очень выгодным. Лобо обладали здесь силой, реальной силой, физической и политической — и скрытой поддержкой правительства. Ни одна жертва не могла вырваться из этого капкана, не подвергшись лоботомии, и никакие полицейские силы не могли нагрянуть с внезапной проверкой, чтобы обнаружить незаконные лаборатории лобо.

Да, это была исключительно хорошая организация — пожалуй, даже лучше, чем можно было бы ожидать от лобо. Лишение их пси-свойств не делало личности менее интеллектуальными, чем до того — но и не улучшало их умственных и других способностей. Так как же они смогли создать подобное?

Кто-то должен был их направлять!

Они схватили Ловку, — объявила Гермина. — Её везут куда-то в машине. Она напугана.

Мы должны выбраться отсюда! — в свою очередь подумал Нетт. Известие о физической опасности, угрожающей Ловке, напугало его.

Мит говорит, что они не применят парализующий газ в этой комнате. Но люди приближаются. Они схватят тебя, если только…

Спроси Мита в чём состоит опознавательная система лобо. Нетт, озабоченный угрозой Ловке, в значительной степени перестал думать о собственной безопасности. Это была не слишком сложная ситуация, с некоторой ключевой информацией он мог довольно легко с ней разобраться.

Личное опознание, — ответила она после небольшой паузы.

О, нет! Справиться с этим у него способа не было! И всё же он должен был пройти через эту комнату, пока одна из заполненных парализующим газом комнат не проветрится и он не сможет выйти за пределы обыскиваемой территории.

Никакого способа справится с личным опознаванием? Должен был быть способ! Ага — есть!

Гермина, ты должна помочь мне. Я собираюсь организовать собственное узнавание. Ты должна отвечать сразу, или у меня ничего не выйдет.

Мит уже рассказал мне. Но он думает, что это не сработает.

Он в этом не уверен?

Нет.

Потому что ситуация оставалась слишком сложной, чтобы маленький краб мог воспринять её во всей полноте. Но Нетт прожил всю свою жизнь без каких-либо гарантий на успех. Ему и не требовалось быть уверенным; ему нужен был хотя бы шанс.

В помещение вошёл мужчина и остановился, внимательно разглядывая Нетта.

Как его зовут? — спросил Нетт.

— Эй, что-то я тебя не узнаю, — подозрительно сказал мужчина.

Его зовут Уолд.

— Да это же я, Уолд. Или ты уже успел меня забыть? — сказал Нетт, улыбаясь и продвигаясь вперёд. — Когда он прибыл на эту станцию и откуда?

Я не могу этого сказать. Этого нет в сознательной части его мыслей, а я не могу проникнуть в бессознательный участок разума.

Уолд разглядывал его с подозрением.

— Ты, может быть, меня и помнишь, но…

— Я знаю тебя по старой работе, два-три года назад…

Теперь это осознано. Он был техником на маленькой личной солнечной станции четыре года назад.

— Я всё ещё не… — начал было Уолд.

— Теперь я здесь. Как летит время! Прошло уже, наверное, четыре года с тех пор, как мы вместе работали на маленькой станции… Как она называлась?

Солнечная долина.

— «Солнечная долина». Я был там всего лишь подручным из-за своей покалеченной руки. — Нетт поднял свою левую руку, развёрнутую таким образом, чтобы вызвать впечатление увечья, отрезанного пальца, а не естественной нехватки одного из них. Передавай ему мысль: знание о моей покалеченной руке. И моё имя.

Выражение лица мужчины постепенно стало не таким напряжённым.

— В самом деле. Ты потерял палец, верно? Ты — Нетт?

— Ты вспомнил! — Нетт снова улыбнулся, пряча левую руку, словно и сам смущался её деформации. — Авария с машиной, много лет назад. Но я поклялся, что это меня не задержит. Я брался за любую работу, ходил на курсы, проходил тесты, и теперь я здесь. Надеюсь, я буду работать с тобой, Уолд. Ты всегда разбирался в подобных вещах.

Ты самый лучший лгун, какого я когда-либо встречала, — передала Гермина, проникнутая благоговением.

Уолд продолжал испытывать сомнения, но ему не хватало уверенности, чтобы высказать их. Нетт продолжал говорить, пользуясь ключевой информацией, которую Гермина извлекала из разума мужчины по мере того, как фразы Нетта вызывали её, искусно возводя более крепкое построение. У него действительно это хорошо получалось; это напоминало интервью, а у него были годы опыта в этом деле и опыт всей жизни общения с людьми, которые его не помнили. На этот раз Нетт имел дело с человеком, чьё отсутствие воспоминаний было естественным, а не вызванным пси Нетта. Провести параллель было не трудно. Вскоре Уолд был совершенно убеждён. Позже, когда другие лобо будут его расспрашивать, Уолд не вспомнит Нетта — и им придётся поломать голову над тем, как он мог столкнуться с приятелем, которого никогда не существовало.

Во время этого диалога Нетт заодно извлёк информацию, что лобо проводили политику овладения как можно большим числом ключевых служб планеты. Они работали более дисциплинированно и за меньшую плату, чем другие, и никогда не прерывали работы, чтобы выдвинуть требования улучшения условий или повышения зарплаты. Поэтому они постоянно продвигались по службе и представляли лучшую часть полицейских и вооружённых сил так же, как контролировали солнечную энергостанцию и ряд других ключевых предприятий. Заносчивые нормальные недолюбливали лобо, но считали, что те хороши «на своём месте» — в качестве обслуживающего персонала. Они никогда не занимали высших постов, но никогда не протестовали против явной дискриминации, которой подвергались. Лично Нетта это удивляло; какая сила так хорошо направляла их?

Уолд повёл его вокруг луча. Обязанностью Уолда было следить за тем, чтобы луч был сфокусирован точно на мишени.

— Любая мелочь сбивает его, — пояснил он. — Перемены погоды не в счёт — он направляется вниз с наименьшим достижимым диаметром, так что легко пробивается сквозь туман, но пыль в воздухе может исказить его существенно. Немного пыли проникает внутрь, несмотря на силовой экран. Так что мне приходится глядеть в оба, чтобы быть уверенным, что он попадает в центр мёртвой зоны главного рефлектора. Обычно это не сложно, но во время бури хлопот хватает.

— Никакой автоматической компьютерной коррекции? — заметил Нетт вопросительно.

Уолд рассмеялся.

— Никакой вообще! Будь у нас следящий компьютер, это был бы компьютер КК, а ты знаешь, что это означает!

Контроль со стороны КК, — сочла нужным дополнить Гермина, извлекая это из мыслей Уолда. — Лобо являются неистовыми фанатиками, настроенными против большого правительства. Они не любят правительство планеты и ненавидят КК.

— Махо управляется людьми, а не машинами, — с готовностью согласился Нетт. Таким образом лобо избегали выявления КК: они старались не использовать электронные устройства, к которым предположительно мог подключиться КК. Это снижало эффективность их деятельности, но сохраняло их свободу. Ему требовалось выбраться отсюда и разъяснить всё это Ловке и КК. Но прежде всего — спастись.

— Здесь — механизм управления, — объяснял Уолд. Теперь он действовал в убеждении, что Нетт находился здесь, чтобы помогать ему и при случае дежурить вместо него. Они находились в кабинете, чьими стенами служило слабо просвечивающее стекло. Отсюда луч был довольно хорошо виден. Он направлялся прямо со спутника, ослепляющий даже сквозь тёмное стекло. В нём была какая-то дикая красота. — Луч проходит через эту систему линз в потолке и может отклоняться, чтобы быть приведенным в соответствие с возмущениями, вызванными внешними факторами. Естественно, орбитальная солнечная станция ориентирует его довольно точно, но угол может слегка изменяться.

Нетт прислушался внимательнее, так как в его голове раздалось предупреждение.

Мит говорит, что приближается ещё один человек, — предупредила Гермина. — Он опасен.

— Этим управляет главный рефлектор, — продолжал Уолд. — Он направляет луч вдоль энергоприёмника. Там луч дробится и направляется к различным котлам и генераторам. Наша работа состоит в том, чтобы удерживать его точно на мишени. Обычно, как я уже говорил, это не доставляет особых хлопот.

— Предположим, что ты ошибёшься и направишь его не туда, куда нужно? — спросил Нетт.

— Даже не думай об этом! Эта штука прожжёт дыру в фундаменте за считанные минуты, а затем… — он покачал головой.

Очень большой вред, — передала Гермина. — Взрывы, человеческие потери, закрытие заводов, отсутствие энергии в городе, черная метка на возможности лобо вести исследования и возможная потеря этого предприятия в качестве предприятия лобо. Множество потерь.

— А силовой экран не сможет удержать луч? — спросил Нетт.

— Не полностью. Поле только смягчит последствия; луч является энергией. Он…

В комнату вошло новое лицо. На его плечах поблескивал металл; это был офицер. Он приостановился, увидев в комнате двух человек.

— Представьтесь! — произнёс он отрывисто.

— Уолд, техник луча.

— Нетт, ученик техника луча.

— Я узнаю тебя, Уолд, — сказал офицер. — А тебя, Нетт, нет. Мы не назначали никакого ученика. Мы разыскиваем лазутчика, и я уверен…

Внуши ему мысль о назначении ученика, — мысленно обратился Нетт к Гермине. — О том, что затерялись документы, что случается всё время, бюрократических проволочках…

Не могу. Его разум закрыт.

Настоящий военный! К несчастью, это была самая эффективная защита, которую он мог воздвигнуть против Нетта.

Ладно, ему оставалось только попытаться убедить его словами.

— Может, они не разослали бюллетень о программе обучения. Такие вещи случаются…

Теперь в руке офицера появился лазерный пистолет.

— Стой, где стоишь, лазутчик.

Но Нетт уже схватил Уолда, развернув его так, чтобы он оказался перед ним, и удерживая его болезненным удушающим захватом, всплывшим в его памяти благодаря тайным тренировкам. Нетт знал только несколько приёмов борьбы, но они были тщательно подобраны для его нужд. Когда КК решил обучить своего агента, он сделал это на совесть.

— Извини, друг, — сказал он на ухо мужчине. — Мне неприятно так поступать с коллегой с «Солнечной долины», но речь идёт о моей жизни.

— Но почему? — спросил Уолд, теперь твёрдо убеждённый, что помнил Нетта по прошлому.

— Потому что я и есть нарушитель. Я не подвергался лоботомии.

Офицер проговорил что-то в микрофон. Зазвучал сигнал тревоги. Очевидно, лобо использовали некоторые электронные устройства, но только самые простейшие и там, где их отсутствие могло вызвать подозрение. Такие, как системы внутренней связи. Они, однако, должно быть, не вели никаких дел, касавшихся только лобо, по таким каналам связи.

Они приближаются, — передала Гермина. — Они захватят тебя. Заложник не помешает им в этом. Он их не волнует. Они жестокие; как только они лишились своих пси-свойств, единство стало доминирующей силой в их жизни.

Единство — как заменитель пси? Чувствовал бы ли и он то же, если бы утратил свои пси-свойства? Стремление раствориться в обществе лишившихся пси? Нетт сомневался в этом.

Офицер взял его на прицел.

Он не станет пока стрелять, — передала Гермина. — Он просто караулит тебя до прибытия подкрепления. Но он выстрелит, если ему покажется, что ты пытаешься бежать.

Мит предвидел, что случиться нечто подобное, а Нетт попытался поступить вопреки предсказанию краба. Каждый раз, когда он проверял это предвидение, он отступал, испытывая к нему всё большее уважение. И всё же, игра ещё не была закончена, и имелся шанс, хотя и мизерный.

— Хорошо, друг, — сказал Нетт. — Не думаю, что они позволят тебе оставаться заложником, а я не хочу, чтобы старый знакомый пострадал только потому, что я отчаянно искал работу. Никогда не думал, что искалеченная рука доставит больше хлопот, чем искалеченный мозг, но это оказалось так. — Он удивлялся, почему ему было неприятно лгать, и понял, что чем больше он фантазировал на тему прошлых отношений с Уолдом, тем более реальными они становились для него. Вовсе не все лобо были преступниками; этот ему нравился. Поэтому он поступил, как поступил бы друг, хотя объективно это и могло показаться глупым. — Так вот, я собираюсь отпустить тебя. Мой тебе совет — сматывайся отсюда подобру-поздорову, потому что здесь становится довольно неуютно, а я не хочу, чтобы тебя обвинили в чём-либо или подстрелили.

— Спасибо, — сказал Уолд, и Нетт был уверен, что он имел в виду именно это.

Он вернул Уолду свободу. Нетт, кроме всего прочего, разыгрывал роль, сохраняя псевдо-образ искателя работы, а не шпиона КК. Если бы ему удалось выпутаться из этой переделки, эта легенда могла бы быть полезной. Это расширяло число возможных для него вариантов. Они, быть может, не убьют искателя работы.

Когда Уолд отошёл, Нетт скользнул к панели управления лучом. Он не стал делать попыток заговорить или поспорить с офицером, зная, что это будет бесполезно. Нетт коснулся консоли управления рефлектором, скользнул по ней рукой и повернул ближайшую рукоятку.

— Эй! — закричал офицер. — Не дури с…

Может Мит направлять меня теперь?

Да. Это просто. Поверни следующую рукоятку влево, затем освободи рычаг под ней.

Столь сложное управление энергетическим лучом оказалось простым для предвидения краба, в то время как человеческие побуждения были слишком сложны для его восприятия. Это открывало определённую перспективу! Нетт следовал дальнейшим указаниям Гермины по мере того, как ясновидение Мита помогало разобраться с задачей. Огромный луч начал перемещаться. Предупреждения и сигналы тревоги следовали одно за другим.

— Прекрати это! — закричал офицер в ужасе. — Я буду стрелять…

— Но не в панель управления лучом, — отозвался Нетт. — Ты будешь вести переговоры. — Он будет?

Нет. — Последовала пауза. — Это ставит его в трудное положение, одно из тех, которые не описаны в инструкциях. Он боится допустить ошибку. Он и сам боится стрелять.

Нетт продолжал заниматься панелью. Луч приподнялся над своим каналом позади огромного рефлектора. Он коснулся края туннеля и вызвал ослепительную вспышку света и жара. Это напомнило мысленное видение, с которым Нетту довелось столкнуться, но только это было возбуждающе реальным!

Нетт, предупреждённый заранее, заслонил глаза. Офицер — нет. Лобо стоял ошеломлённый, мгновенно ослепший, не зная, куда направлять свой лазер.

— Всё, что я хочу, это выбраться отсюда невредимым, — обратился к нему Нетт. — Пусть они поднимут решётки и освободят проходы. — Это сработает?

Нет.

— Нет! — крикнул офицер. Он выстрелил на звук голоса Нетта, но промахнулся. Его рефлексы были приспособлены больше к зрению, чем к слуху.

Скажешь мне, куда передвинуться, если луч сможет задеть меня, — подумал Нетт. Вслух же он сказал:

— Тогда я прожгу себе дорогу наружу. У меня теперь есть лазерная пушка!

Он продолжал манипулировать с управлением, всё более сдвигая луч от его канала. Теперь он ударил в бетонную стену, и тут же поверхность стены начала плавиться и пузыриться, словно покрывшись маленькими вулканами.

Они допрашивают Ловку, — передала Гермина. — Они задают ей плохие вопросы. Она думает, что её будут пытать. Там есть мужчина… Она передала ему изображение мужчины среднего роста с волосами явного мутанта: великолепные, светлого цвета участки среди грубых и тёмных, составляющих основную массу, пёстрыми. Его так и зовут, — передала Гермина. — Пёстрый.

Нетт сосредоточился на мысленном образе мужчины. Его лицо было неправильной формы, кожа покрыта менее пёстрыми пятнами. Он был уродлив, даже по стандартам мутантов, но в его лице проглядывал недюжинный интеллект. И — умиротворённая злоба.

Это был человек, получающий удовольствие от причинения страданий захваченным врагам; Нетт был уверен в этом. И женщина, которую Нетт любил, была таким пленным врагом.

Передача закончилась, так как внимание Гермины переключилось на более близкие события. Ещё с полдюжины человек ворвались в комнату, все вооружённые. Нетт резко развернул луч в их сторону, и они бросились на землю. У них были защитные очки и переносные лазеры; они открыли огонь.

Между тем другие лобо пытали Ловку. Придя в ярость от этой мысли, Нетт отреагировал на происходящее со всей решимостью. Он провёл ужасным лучом по людям, и огонь прекратился. Он увидел поднимающиеся струйки дыма, и через мгновение до него донёсся лёгкий запах горелой плоти. Он только что погубил несколько человек, и это его глубоко расстроило. В кого он так внезапно превратился? В ласку среди крыс? Но с другой стороны, он представлял себе картину того, как Пёстрый пытает Ловку, и понимал, что ему следовало продолжать начатое. Он должен спасти женщину, которую любит, и он может сделать это только сначала спасшись сам.

Куда я должен целиться, чтобы пробиться в коридор, ведущий наружу?

Ты не сможешь, — передала Гермина, приводя его в растерянность. — Мит говорит, что стены слишком толстые, и что они собираются…

Я могу, чёрт побери, попытаться!

Нетт направил луч на дверь, через которую вошёл сюда, и наблюдал, как дверь задымилась.

Луч пропал. «Что случилось?» — подумал он, раздосадованный. Но он уже представил себе это. Спутник перестал посылать энергию. Оружие Нетта было отрезано от своего источника энергии. Мит/Гермина пытались предупредить его.

— Мы ещё не закончили! — сказал он вслух. Он отскочил от бесполезной панели управления, подбежал к дымящемуся телу и подхватил лазерный пистолет убитого. И тут же выронил его; он был частично расплавлен и продолжал пылать жаром.

Он подбежал к следующему. Здесь, под телом, в кобуре находился пистолет, защищённый от ужасного пламени. Нетт вытащил его и проверил; он был в рабочем состоянии и полностью заряжен.

Он перешагнул через тело, направляясь к двери. Те лобо, что остались живы, были ослеплены и ранены, и к тому же находились слишком далеко, чтобы заметить его. Во всяком случае он превратил планомерные поиски в хаос и создал новую возможность для спасения.

Почему не погас свет? Ведь энергии теперь нет.

Мит говорит, что у них есть временные резервы, поскольку они должны обеспечивать поступление энергии и ночью, когда спутник на короткое время оказывается в тени.

Он должен был об этом знать. Было бы значительно проще выбраться, если бы станция погибла, но, конечно, она обладала защитой от перебоев в работе. Технологическое общество тщательно заботилось о постоянном поступлении энергии.

Куда теперь? — спросил он Гермину.

Мит говорит, что ему трудно уловить — ты изменил всё…

Точно, моя дорогая. Никогда не недооценивай силу разума человека, превратившегося в берсеркера. Это одна из причин, по которой Мит не смог это воспринять. Я могу изменять реальность слишком быстро и слишком в больших пределах, чтобы он мог приспособиться к этому, и он сам является одним из действующих факторов, так что его предсказания влияют на его собственную жизнь. Всё безнадёжно перемешано — и мы хотим, чтобы так и было. До тех пор, пока мы не выберемся. Пусть он только просматривает дорогу впереди меня; я направляюсь к контрольной станции и выходу.

Ты был бы хорошей лаской.

Спасибо, — подумал он, вздрогнув от этого комплимента. Вместе с мыслями Гермины ему передались и её ощущения: огромное восхищение и нежность сродни человеческой любви. Это был её образ действий. И всё же, Нетт был гораздо менее уверенным, чем старался показать. С неудачей плана отключения энергии, на что он отчасти рассчитывал, неразбериха будет длиться не так долго и будет меньше, чем в противном случае, и это делало его задачу, соответственно, более трудной. К тому же, хотя он в определённом смысле и изменил реальность и опроверг предсказание Мита, это потребовало таких экстраординарных и отчаянных усилий, на которые он бы оказался не способен при других обстоятельствах. В действительности он вовсе не опроверг предсказание; скорее, он показал пределы его правильности. Это было сродни тому, чтобы выиграть игру, бросив на поле бомбу: в нормальных условиях дело того не стоило. В действительности ему требовалось так воспользоваться обстановкой, чтобы Мит мог делать положительные предсказания, а он до сих пор не смог этого добиться.

Люди кругом неслись сломя голову, пытаясь отреагировать на бешено трезвонящие сигналы тревоги. Комната за комнатой поиски безнадёжно разлаживались. Нетт миновал нескольких человек, но все они не обратили на него внимания; никто его не помнил.

Твоё пси удивительно, — передала Гермина. — Стоит тебе отвлечь их внимание от себя, и они о тебе забывают.

Это имеет свои преимущества, — согласился он.

Ведомый директивами Мита, он уверенно продвигался по лабиринту, избегая загазованных комнат, офицеров, которые напали бы на него, и других обычных ловушек.

Затем Гермина создала ещё одну картину: пёстрый мутант замахивается раскрытой ладонью ему в лицо — нет, в лицо Ловке — и тут же следует немедленный удар пощёчины.

— Мы не пользуемся здесь сложной электроникой или психотехникой, — сказал Пёстрый. — Только самыми устаревшими переговорными системами, которые остались со старых времён. Мы придерживаемся добрых старых традиций. Скажи нам, что тебе известно, или я изуродую твоё хорошенькое личико.

Старые добрые традиции: устаревшие переговорные системы и физическая грубость с пленными.

— Я убью этого человека! — прорычал Нетт, чёрный страх и ярость выводили его из равновесия.

Ловка очень стойкая, — заверила его Гермина. — Плохой человек может разбить её лицо в месиво, и она ничего ему не скажет. Она также обладает иммунитетом к большинству наркотиков.

Рад узнать об этом, — ответил Нетт, ужаснувшись от вырисовавшейся перспективы. И, одновременно, обнаружил, что его больше так не беспокоят те лобо, которых ему пришлось убить солнечным лучом. Это была преступная организация!

Он добрался до контрольного пункта.

Подожди, — подсказала ему Гермина. — Мит говорит, что на этот раз всё просто; они не проверяют выходящих наружу, только входящих. Если что-то отвлечет их внимание…

Зазвонил старомодный телефон. Часовой поднял трубку. Нетт прошёл мимо, небрежно кивнув, словно это было обычным делом. Человек пристально посмотрел на него, но был занят телефоном и позволил Нетту пройти. Это явно не соответствовало положенной процедуре, но царившая неразбериха способствовала подобной небрежности.

Поскольку в случае Нетта долой с глаз означало и долой из памяти, это было отлично. Краткий контакт забывался быстрее, чем более длительный, и, если только человеку не напомнят о Нетте в ближайшие несколько секунд, он не вспомнит, что Нетт проходил этим путём. Через некоторое время ни один человек на станции не будет помнить, кто вызвал неприятности; это будет списано на кого-то неизвестного. В этом смысле пси Нетта действительно было очень мощным; его коварный эффект был столь же сильным, каким могло бы быть и воздействие любого явного пси-свойства.

Решётка — это было совсем другое дело. Он не мог миновать её, если она не была поднята — а оператор подчинился бы только начальству, которое он знал лично. Эта система личного узнавания была хорошей штукой; никакие фальшивые документы или татуировки не могли ввести в заблуждение.

Мит выяснил, что решётка запиралась электронным замком, который мог отпереть только имеющий соответствующие полномочия оператор, находящийся в отдалённом кабинете — вне пределов досягаемости пси Нетта, так же как и Гермины или Мита. Таким образом, требовалось всё же разрешение начальства; даже если бы привратник страдал полной потерей памяти, он не смог бы сам поднять решётку. Система, вне всякого сомнения была создана с учётом пси-свойств, поскольку некоторые пси оказывали гипнотическое воздействие, другие же воздействовали на мозг непосредственно. Ты не можешь пройти, — с отчаянием передала Гермина.

Просто следите за моей попыткой! — Нетт зашагал к конторке. — Внушай ему подтверждение того, что я иду. Как зовут этого человека?

Джеб, — ответила она с готовностью.

— Джеб, неприятности в комнате управления лучом, — отрывисто произнёс Нетт. — Какой-то идиот отвернул луч от его канала. Это кое-кого убило, нескольких ранило и подожгло стену прежде, чем на орбите его обрубили. Там теперь полная неразбериха и серьёзная угроза пожара. Вызови немедленно городскую пожарную команду.

Джеб уставился на Нетта, пытаясь его вспомнить. Гермина, по всей вероятности, заронила в него некоторые признаки узнавания, так как мужчина медленно кивнул.

— Но у нас есть собственная противопожарная служба, и это не моя обязанность…

— А кто, по-твоему, чёрт побери, получил ожоги? — рявкнул Нетт. — Они тоже были хорошими парнями. Нам нужна помощь раньше, чем всё это сгорит. Нашей резервной энергии хватит не навечно. А теперь давай. Это единственный пост, который не перегружен проблемами.

Джеб послушался. В удивительно короткое время команда появилась по другую сторону решётки.

— Впусти их, — распорядился Нетт.

Джеб позвонил, чтобы получить разрешение — и не получил его.

Как зовут этого второго, и какое он занимает положение? — спросил Нетт. — Прочти это в мыслях Джеба.

Ксот, контринженер. У него унылое лицо.

Нетт взял трубку из руки Джеба.

— Ксот, это ты? Убери хмурое выражение со своей физиономии и открой ворота. Свободная пожарная команда болтается здесь, в то время как горит комната управления лучом. Я не собираюсь отвечать, если эта задержка приведёт ко взрыву.

— Кто ты? — спросил Ксот.

— Кто я такой? — возмущённо повторил Нетт. — А кто я, по-твоему, дьявол тебя возьми, бешенный пёс? А теперь кончай эти глупости и открой ворота, или я приду отсюда и сделаю это сам. Комната луча горит, идиот!

Ксот, совершенно запуганный, отворил ворота. Долгом среднего, умственно-ограниченного персонала было бездумно повиноваться распоряжениям начальства. Решётка поднялась; пожарная команда шагнула внутрь — а Нетт зашагал наружу.

Когда решётка упала на место, из внутренних помещений выскочили ещё какие-то люди.

— Остановите этого человека! — закричал один из них, указывая на Нетта. — Никто не имеет права выходить наружу! Мы на карантине! — Но они подоспели слишком поздно; металлические прутья загородили им дорогу, и они должны были бы получить разрешение на то, чтобы пройти. Ксот, понимая, что его один раз уже одурачили, особенно артачился бы, чтобы поднять решётку во второй раз.

Мит говорит, что это было настоящее представление, — передала Гермина. — Честный человек не смог бы этого сделать.

Если КК требовался честный агент, КК должен был такого и вербовать.

Да. Зверёк фыркнул. Честность являлась чуждым понятием для большинства животных. Для Гермины то, что срабатывало, было хорошо, то, что срывалось — плохо.

Это была, отметил про себя Нетт, одна из причин, почему животные не правили галактикой. Для того, чтобы превратиться в технологическое общество, существа должны были сотрудничать, развивая взаимозависимость, специализацию и взаимное доверие. Этого не могло быть без честности. Этический кодекс являлся основополагающим для преуспевания человека. Нетт не получал удовольствия, обманывая, и того меньше — убивая. Лучшее, что он мог сказать на это — что он никогда не нарушил бы этих человеческих законов, если бы не был зажат в угол. Он стал по собственному мнению меньше человеком ради того, чтобы выжить. И это тоже было частью жизни; налет цивилизации слетал, когда затрагивались более глубинные интересы. Перед человеком ещё оставалась возможность развития. Когда человек в минуту опасности не сможет быть хорошей лаской, значит, он, вероятно, дошёл до предела эволюции, стал окончательно цивилизованным.

Возможно также, что он бы вымер. Как бы мог человек прогрессировать как вид, если большая сила выживания была присуща особям более примитивным? Если бы только весь строй жизни не прогрессировал вместе с ним, делая каждое существо всё более этичным — нет, этого никогда бы не произошло. Этика просто не была главной целью жизни. Она была всего лишь ограниченным средством, которое позволяло одним видам на какое-то время побеждать другие. Основными средствами являлись способность ходить по земле, способность тела хранить тепло независимо от погоды и приспособляемость к обстоятельствам.

Они вышли наружу.

Они поднимают решётку, — предупредила Гермина. — Мит говорит…

Да, могу себе представить. — Нетт припустился бежать своей прихрамывающей походкой. — Пусть Мит заглянет вперёд. Мне нужен поезд, отправляющийся из города, такой, на который бы я смог сесть без денег.

На всех нужно платить.

Тогда разыщите мне немного денег, и поскорее. Нетт задыхался. Натужная бодрость утомила его.

Она посовещалась с Митом.

Что-то обронено впереди. Подними вон ту расшатавшуюся решётку.

Нетт поднял решётку. Там, среди грязи и отбросов, валялось несколько маленьких металлических дисков: это были местные монеты. Он подобрал их.

Внезапная волна мучительной боли накатила на него. Что-то разбило ему нос. Нетт застонал, поднося руку к лицу — и обнаружил, что оно невредимо.

Ох — это Ловка? Он предпочёл бы, чтобы это случилось с ним.

Да. Теперь она без сознания.

Благодарю тебя, Господи, за это!

Я буду убивать его очень медленно!

Сперва я откушу ему нос, — согласилась Гермина. Они снова побежали, двое животных, находящихся в полном согласии друг с другом.

Теперь Нетт мог слышать шум погони. Драгоценные секунды были потеряны на то, чтобы подобрать монеты.

Ведите меня такой дорогой, чтобы я вскочил на поезд до того, как они меня настигнут. Я не хочу сесть и ждать их.

Мит занялся этим. Нетт вёл своих преследователей, у которых, как стало теперь ясно, имелся следопыт, обладавший почти собачьим нюхом, окружным путём, рассчитывая время так, чтобы вскочить в вагон подземки перед самым его отправлением. Он бросил монету в турникет и вскочил в вагон. Группа преследователей подоспела слишком поздно, когда они оказались уже за решёткой. Миту снова удалось! Нетт прощально помахал им рукой сквозь мутное окошко.

Мы с Митом никогда раньше не действовали подобным образом. Ты делаешь нас эффективными.

Ладно, я вас люблю.

Не относящееся к делу она пропускала мимо ушей.

Ловка нас тоже любит, но она никогда…

Она нормальная, и, к тому же, женщина. Это её два существенных недостатка.

Снова юмор не был замечен.

Не только поэтому… Он знал, что будет забыт и затеряется в толпе к тому времени, когда лобо перехватят поезд на следующей станции. Он оказался исключительно скользким типом! Нетт ощутил гордость.

Это потому, что я имею богатый опыт работы интервьюером и чиновником по устройству мутантов. Ловка также интервьюер, но её делом является извлекать информацию и выявлять перспективных людей. А вот моё дело — давать людям проявить себя и работать в соответствии с их максимальными потенциальными возможностями. Я применяю это умение и к вашим талантам. Конечно же, КК знал, что это будет именно так. Причиной послужило не только моё пси; имеется достаточно более сильных пси-агентов. Дело в моём общем подходе в этой ситуации.

Да. КК сказал, что ты больше всех годился для этой работы. Что вместе с нами и Ловка ты был бы лучшим агентом в человеческой галактике. Думаю, что это действительно так.

С шансами на успех, равными одному из четырёх, — напомнил ей Нетт.

Его снова затопила волна эмоций, несвойственных ласке.

Ей снится, — передала Гермина.

Ловка передавала даже во время сна? Это должно быть важным сном! Нетт сосредоточил все свое внимание на разрозненных образах и ощущениях, доносящихся до него.

Сон Ловки начался мучительной болью. Её лицо было разбито; её глаза на лице, являвшем собой сплошной кровоподтёк, были переполнены страданием. Мучения были не просто физическими; они были ещё и духовными. Она всегда была красивой, это было основным компонентом её самооценки, придавая ей уверенность и смелость. Теперь она не была красивой, и это подрывало её волю. Никто теперь не будет любить её.

Я тебя люблю! — с чувством подумал Нетт.

Похоже, что эхо его мыслей донеслось до неё, поскольку теперь в её сне всплыло его невзрачное лицо. Он зафиксировался у неё в мозгу; она, быть может, и забыла последние несколько часов, проведенные с ним, но она запомнила более ранние ассоциации, врезавшиеся ей в память, благодаря голозаписям. Это воспоминание было заблокировано КК на сознательном уровне, но осталось на более глубоких, куда проникали её сны.

— Даже такую? — спросила она уныло, представив себя ребёнком с преувеличенно сопливым и бесформенным носом.

— Даже такую, — заверило её его изображение.

Затем внезапно её боль ушла или по крайней мере отступила далеко на задний план, и она оказалась бегущей вперёд в призрачной одежде, обволакивающей её формы и не скрывающей её груди, её бёдра, всё её тело, что, как она знала, должно было возбуждать мужчин. Он был позади неё, бегущий неровно, но не безобразно. Её не волновала его невзрачная внешность; она обладала достаточной красотой за них обоих. Они пересекали живописное поле голубых маргариток. Потоки молний испускались деревьями, стоявшими на некотором расстоянии, яркие, впечатляющие, замечательные, но отдалённые. Её волосы приподнялись, удерживаемые электростатическим зарядом, но не так, как это бывает при электризации, а скорее будто они развевались медленным подводным течением. Они светились, испуская небольшие султанчики полуприглушенных цветов, наподобие короны.

Нетт, наблюдая, ощущая, понимал, что это было отражение их приключения у входа в пещеру преобразователя свинца, когда их загнала туда электрическая буря. Совершенно очевидно, на заднем плане были яркие отблески золота, скрытого за зелёными растениями, заменяющего собой почву. Золото теоретически привело её туда, что и проявило себя в её подсознании, явившись тем фундаментом, откуда возникло всё остальное. Её записывающий аппарат тогда не работал из-за наэлектризованного воздуха, поэтому она не могла освежить в своей памяти эту конкретную сцену. И всё же она была здесь, в её сне, восстановленная и приукрашенная. Её подсознание помнило то, что его пси стёрло из её сознания. Это видение было удалено и им, и КК; стёртое дважды, оно вернулось, искажённое, но всё равно восхитительное. Нетт не знал, чем это можно объяснить, кроме как силой любви.

Она любила его, вне всякого сомнения. И всё же что-то раздражало его; была ли какая-то причина, по которой она не должна была любить его? Он не мог выделить эту причину. Возможно, это было его собственное нежелание поверить в то, что такая женщина, как она, могла полюбить мужчину, подобного ему.

Затем она повернулась к нему, во сне, и раскрыла ему свои объятия, и её одежда распахнулась и слетела с неё, такая похожая на пену, маленькие пузырьки которой лопались с мелодичным звуком.

— В действительности я тоже мутант, как и ты, — прошептала она, целуя его, о, так нежно. — Я одного с тобой вида. — Он обнял её, она ощутила его большую сильную руку с одной стороны и меньшую, более слабую — с другой, и это было успокаивающим, поскольку она знала, что таким строением мог обладать только он. Он был мутантом, но, также, и мужчиной, и она это знала; в основном он хотел одного, и она с готовностью ему это давала.

Ты ошибаешься во мне, — подумал Нетт. — Я получу это только тогда, когда ты окажешься в безопасности и на свободе!

Но это был её сон, с её упрощённым пониманием мужской натуры. Она не понимала, что будь секс единственным мотивом для мужчины, ему не было бы никакой необходимости выбирать среди женщин. Хотя сексом не стоило пренебрегать. Они слились в единое целое, и их соединённые тела наклонились, он вперёд, она — назад, вращаясь, ноги оторвались от земли, и они полетели, не падая, не касаясь земли. В этом отчасти присутствовал символизм полётов во сне, свобода от гравитации и социальных ограничений, осуществление того, что обычно было запрещено или ограниченно настолько, что становилось бесполезным, забытым, несущественным, неосторожным. Они головокружительно вращались среди прочерков молний, уносясь в небо, слитые воедино, охватив друг друга руками, сплетя ноги, кружась, кружась…

Всё пропало. Нетт обнаружил себя в облезлом вагоне, глубоко потрясённым. Ловка в глубине сердца тоже любила его, и любила всегда, и готова была даже солгать ему, чтобы удержать, тоже выдавая себя за мутанта. Она не совсем верила, что он мог полюбить нормальную женщину, точно так же, как он не верил, что она могла полюбить мутанта. Теперь он поверил.

Конечно, могло также быть, что она страстно желала сама обладать каким-нибудь пси-свойствами, и поэтому в своих самых потаённых надеждах претендовала на это. Это пси-свойства Нетта привлекали её к себе, что она искренне признала; её любовь к нему, в конечном счёте, была частью выражения её скрытого стремления к обладанию самой пси-способностями. Вероятно, надежда КК найти в ней пси-свойства непроизвольно передалась ей в раннем возрасте, и она никогда полностью не смирилась со своей нормальностью. Тем не менее, она была любима и без пси, и ей оставалось только поверить в это…

Её сон закончился, — передала Гермина.

Её сон никогда не закончится. Но даже, если это случиться, любовь останется.

Да. Это заставляет меня желать, чтобы я могла завести себе пару.

Нетт очнулся от своей мечтательности.

Конечно, ты заведёшь — когда найдёшь хорошую ласку.

Поезд рывком замедлил ход. Огни туннеля стали проплывать медленнее.

Мит говорит, что они ждут на станции.

Чёрт возьми, эти лобо были хорошо организованны! Никакие преследователи не потеряют его отныне.

Тогда мы не должны выходить.

Но они ждут и на конечной станции.

Если они помнят.

У них письменные инструкции. Они следуют им.

Эти инструкции описывают меня достаточно точно?

Да. Камера сделала снимок, когда ты входил на энергостанцию, говорит Мит. Они воспользовались этим.

Сообразительные лобо! Они уловили, в чём дело, и научились нейтрализовать его пси.

Тогда я должен изменить свою внешность.

Нетт огляделся. Несколько пассажиров были одеты в крестьянскую одежду: грубые синие комбинезоны, рукавицы, широкополые шляпы. Один из них двигался по проходу в сторону туалета. Нетт поднялся и последовал за ним, оставив портфель, чтобы остальные пассажиры думали будто он собирается вернуться на своё место, и вошёл в туалет как раз тогда, когда поезд дёрнулся, останавливаясь.

— Извини, друг, — пробормотал Нетт, охватывая правой рукой мужчину вокруг шеи достаточно сильно, чтобы он не смог закричать. — Как тебя зовут? Где ты работаешь?

Мэйж, — передала Гермина. — Он работает в бригаде по установке столбов в сельскохозяйственном объединении неподалёку от конечной станции.

Нетт погрузил мужчину в сон на остаток пути. Вопреки распространённому мнению, удушение, выполненное надлежащим образом, не мучительно для жертвы. Оно влияет на циркуляцию крови через мозг, и мозг безболезненно отключается.

Он усадил потерявшего сознание мужчину на унитаз. Вскоре Нетт поменялся с ним одеждой. В соответствии со своим планом он смешался с бригадой Мэйжа, представился готовым к работе в качестве замены, кое-как справился с работой по установке столбов, и с помощью бригады избежал встречи с отрядом преследующих его лобо.

Через некоторое время он осознал себя бегущим ночью через поле, и лобо приближались. Никакой передышки от этих лоботомированных!

Мит говорит, что рядом находится машина, — посоветовала ему Гермина. — Ходулеход.

Нетт не знал, что это такое, но решил, что ему это подходит. Это должно было быть лучше, чем ковылять пешком. Он последовал в указанном направлении и нашёл её: что-то типа седла, установленного на длинных, соединённых вместе ходулях, приспособленных для передвижения по полям со всходами без повреждения слишком большого числа растений. Это не было игрушкой; оно было грамотно сконструировано, с маленьким, но мощным водородным мотором, сбрасывающим свой выхлоп в виде воды на находящиеся внизу растения.

Он взобрался на него и уселся. Машина казалась высокой и ненадёжной, но это, похоже, было в данный момент наиболее доступным ему средством передвижения.

Нетт последовал указаниям Мита и запустил мотор. Капли жидкости полетели вниз, когда машина ожила.

Никакого загрязнения, — сообщила Гермина, снова передавая восприятие Мита. — Они не любят загрязнение вблизи растений. Это несколько скроет твой запах от собак. Им будет трудно проследить тебя.

Это звучало всё лучше и лучше! Нетт включил сцепление ходулехода. Тот накренился, перенося свои ходули сзади вперёд над головой. Их было вроде бы восемь, и они делали его похожим на длинноногого жука. И хотя казалось, что он вот-вот рухнет, у него имелось устройство сохранения равновесия, и оно действительно хорошо удерживало его от падения. Вскоре Нетт вполне освоился.

Они двигались через поле. Ходулеход перешагивал через бугры и впадины безо всякого труда, и мог так же замечательно двигаться по ровной поверхности. Он включил его на максимальную передачу и плавно поплыл над тёмным полем. По сути, ощущение было очень похоже на полёт, поскольку ночью он мог видеть землю только как смутную дымку, а его ноги лишь слегка задевали высокие растения под ним. Лишь бы ходулеход не попал ногой в норку одного из грызунов и не завалился!

Она просыпается, — сообщила Гермина. Не было никакой необходимости уточнять, о ком шла речь; сразу же появилось ощущение Ловки. Её лицо ещё ощущало боль от разбитого носа, у неё раскалывалась голова и чувствовала она себя ужасно. Но она ничего не сказала допрашивавшему её, и ничего ему не скажет, несмотря ни на что.

Привет, Гермина! — передала она с напряжением. — Если ты читаешь меня, свяжись с… ты знаешь с кем. Воспоминание о нём вернётся, когда вы представитесь. Приведи его ко мне — осторожно. Эти люди — преступники.

Она ещё не знала, что её пленители лобо, понял Нетт. Он предполагал, что она догадалась об этом, но, вероятно, он предполагал слишком многое. Она думала, что это просто местная немногочисленная группа. Возможно, так было даже лучше; не было никакого смысла давать ей понять весь размах деятельности её пленителей до тех пор, пока она была беспомощна.

Но теперь мужчина снова был вместе с ней. Вот почему она проснулась. Он вошёл в её камеру и плеснул водой в лицо. Оно ужасно засаднило. Теперь она увидела его: Пёстрый.

— У тебя есть пси-свойства, — сказал мужчина. — Ты не являешься нормальной.

Ловка не ответила. Она просто передавала свои впечатления, не зная, принимаются ли они. Это было всё, что она могла сделать.

— КК со шпионскими заданиями посылает только пси-мутантов, — продолжал Пёстрый. — Следовательно, и ты являешься пси-шпионом. Я узнаю характер твоего пси, и, тем самым, выясню сущность плана КК.

Он был на ложном следе! Нетт не знал, торжествовать ли ему или пугаться, так как, без сомнения, Пёстрый станет жутко пытать Ловку, чтобы выяснить несуществующее. Лобо никогда не получат от неё того, чего желают, так как КК, очевидно, предвидел такую угрозу для пси-мутантов и послал нормальную — но они могли убить её во время этого.

Передача пропала.

Мы должны помочь ей, — мысленно обратился Нетт к ласке и ощутил её горячее согласие.

Затем на горизонте показался свет.

Снова осложнения, — сообщила Гермина. — В поиск включается авиация.

Мит может помочь нам избежать этого.

Да. Но организуются и наземные поисковые отряды. Обстоятельства становятся слишком сложными для него.

Может, я могу упростить их. Где находится ближайшая целина?

Налево позади. Мы удаляемся от неё.

Нетт развернул ходулеход в нужном направлении. Он овладел некоторыми навыками по управлению этой машиной, и она начинала ему нравиться. Теперь он хотел удостовериться в её возможностях.

Мы движемся прямо на них, — запротестовала она. — Один летательный аппарат, три наземных и трое людей пешком с лазерными ружьями.

Звучит просто замечательно. Нетт стал управлять ходулеходом одной рукой, а второй достал лазерный пистолет.

Огни летательного аппарата быстро приближались. Он оказался дирижаблем, огромный газовая камера давала ему возможность подниматься вверх не отбрасывая вниз струи воздуха, которая повредила бы растущие побеги. Фермеры Махо весьма заботились о благополучии своих посевов! Возможно, лобо хотели бы воспользоваться более быстрыми реактивными аппаратами, но им помешали местные хозяева плантаций.

Нетт быстро прикинул свои шансы: будучи обнаруженным с дирижабля, он не мог бы скрыться, так как не в состоянии был поддерживать высокую скорость. Они мог зависнуть над ним, и палить по нему из своих лазеров со всеми удобствами. Однако он не мог опуститься ниже уровня верхушек деревьев, которые здесь изредка попадались, и зависел от порывов ветра. Деревья и кустарник служили бы эффективной защитой до тех пор, пока Нетт оставался бы среди них.

Но оставались ещё наземные группы. На целине он столкнулся бы с грузовиками — Мит теперь это выяснил — но не с пешими людьми. Ходулеход мог, вероятно, обогнать пешего, но не дирижабль или грузовик.

Верно.

Это вызывало дополнительное беспокойство. Ему требовалось найти способ нейтрализовать все три вида сил преследователей до тех пор, пока он не сможет от них окончательно ускользнуть и они снова о нём не забудут. Если предполагать, что эти чёртовы письменные инструкции лобо, которыми они пользовались, позволяли им забыть достаточно много.

Мит говорит, что такого способа нет, — проинформировала его Гермина. — Целина совершено голая, есть только овраг с несколькими валунами и большими деревьями. Он окружён открытыми полями. Там ты сможешь прятаться от лобо только в течение пятнадцати минут.

А Мит должен был знать; пятнадцать минут находились в диапазоне его достоверного предвидения.

Я должен снова нарушить порядок, — решил Нетт.

О-о-о, упрямец. Ласка была восхищена.

Нетт достиг, однако, целины незамеченным.

Но они приближаются, — предупредила Гермина. — Они знают, что это место подходит для того, чтобы ты здесь укрылся.

Подведите меня к человеку, которого я наиболее вероятно могу победить, — распорядился он Гермине.

Мит обнаружил человека. Тот обследовал уступчатую часть оврага, пользуясь фонарём. Этот провал оказался естественной впадиной, оставшейся после того, как стекла вода; на дне её поблескивала вода, когда на неё падал свет от фонаря мужчины. Сорняки, растущие здесь, были высокими и крепкими, а деревья достигали огромных размеров. Вероятно, удобрения с полей смывались сюда, укрепляя их.

Нетт остановил ходулеход и притаился за узловатым стволом. Помощь пси-животных делала это поистине детской забавой; он знал, кем был этот человек, какой у него был код и куда он направлялся. Когда мужчина миновал дерево, Нетт вышел позади него.

— Пожалуйста, замри на месте; я держу тебя на мушке. — Я обнаружен; теперь я меняю правила игры.

Стреляй! — передала Гермина. — Он атакует.

Нетт выстрелил в тот момент, когда мужчина обернулся. Лазерный луч попал человеку в спину; султанчик дыма поднялся над его курткой. Затем он упал.

— Сожалею, — пробормотал Нетт. Он действовал рефлекторно, хотя ещё и не воспринял благодаря Гермине предшествующую мысль мужчины. Такие рефлексы включались бессознательно, провоцируемые ситуацией. У лобо были хорошо вымуштрованные солдаты.

Нетт ещё не привык увечить или убивать людей, но он знал, что в данном случае у него не было выбора. Если бы он сам не выстрелил, этот человек срезал бы его лучом. К тому же, воспоминание о перебитом носе Ловки отодвинуло далеко на задний план угрызения совести по поводу того, что он делал с этими людьми. По сути, своими пытками Ловки лобо превратили Нетта в гораздо более опасного человека, чем он был с самого начала. Они перевели его на более примитивный уровень злобы. Оставалось только надеяться, что ему удастся вернуться к цивилизованному образу поведения, когда эта война закончится; таким, каким он был сейчас, он сам себе не нравился.

Зато мне ты нравишься, — передала Гермина. — Теперь ты всё понимаешь об охоте и о крысах.

Да, теперь он понял. Лобо действительно были похожи на крыс, сильных, коварных, беспощадно злобных, вездесущих. С ними следовало отчаянно сражаться, просто для того, чтобы отсрочить поражение.

Он быстро раздел мужчину и переоделся в его форму. Она была ему немного тесновата с правой стороны, но в целом подошла. Он надел на лобо свою собственную фермерскую одежду. Человек не был мёртв; луч попал ему в спину, когда он поворачивался, возможно, пронзив лёгкое, но раны от лазера прижигались в момент нанесения, и кровотечение не было слишком сильным. Число выживающих после поражения лазером было значительно выше, чем у получивших подобные раны от проникающих видов оружия. Нетт почувствовал облегчение; по крайней мере он причинил не больше вреда, чем было просто необходимо.

Он поднял ружьё, спрятал пистолет и заговорил в устройство связи.

— Говорит Труллер, — объявил он, используя имя, которое Гермина извлекла из мыслей лобо. — Я задержал беглеца.

Ответ последовал немедленно.

— Везёт тебе! Живым, выведенным из строя или мёртвым?

— Я пытался взять его живым, но он атаковал, когда я его окрикнул, и мне пришлось прошить его. Думаю, он ещё жив, но я, должно быть, пробил ему лёгкое.

Ты лжёшь так ловко, что это становится похожи на правду, — передала Гермина.

— В директиве говорится, что этот человек обладает пси. Мы хотим допросить его. Грузовик подберёт вас обоих через минуту.

Нетт стал ждать, тщетно пытаясь соединить нити отверстий в куртке так, чтобы они стягивали края. Вероятно, никто не заметит, что невредимый пленитель одет в продырявленную одежду, в то время как на раненном пленнике одежда совершенно цела, но рисковать не стоило. Нетт оттянул участок куртки на лобо, приставил к нему дуло своего пистолета, и нажал на спусковой крючок. Ткань превратилась в пепел. Затем он снова заправил куртку обратно за пояс. Это должно было сработать.

Вскоре приехал грузовик. Нетт стал на открытом месте и замахал рукой, подавая сигналы. Когда он остановился, Нетт помог водителю поднять находящегося без сознания человека в кузов, затем присоединился к нему в кабине.

В свете кабины водитель повернулся, внезапно поняв, что он подобрал незнакомца. Но пистолет Нетта смотрел ему в правый глаз.

— Осторожно езжай отсюда так, словно всё в полном порядке, — произнёс Нетт с убийственной мягкостью. Он не хотел, чтобы лобо знали о Гермине и Мите, но ему требовалось убедить этого человека, что у него нет никаких шансов сопротивляться. — Если ты попытаешься обмануть меня, я узнаю об этом раньше, чем ты начнёшь действовать. Я — телепат. Подумай о чём-нибудь.

Видно не дальше двух жабьих прыжков, — передала Гермина, сообщая о его мыслях.

— Видно не дальше двух жабьих скачков, — повторил Нетт, делая паузу, чтобы дать ему возможность вникнуть. — Я подстрелил твоего компаньона; я подстрелю и тебя и поведу грузовик сам, если придётся. Практически, ты можешь выбирать между тем, чтобы вести машину невредимым или быть раненным или даже умереть. В любом случае тебе не удастся доставить меня к своему начальству, так что ты не должен ощущать неисполнения долга, сотрудничая со мной. Советую тебе даже не думать причинить мне какие-либо неприятности.

Подчинившись, лобо повёл грузовик. Он не был трусом; стремительные действия Нетта и его логика подавили укоренившиеся рефлексы этого человека и заставили его подчиниться обстоятельствам. Для него действительно было лучше сотрудничать, коль скоро единственное, чего он мог добиться в противном случае, была его собственная гибель. Он знал, что Нетт не блефует; состояние лобо в кузове свидетельствовало об этом.

Когда они покинули целину, ожил динамик в кабине.

— Фэш, ты уже нашёл Труллера?

Нетт махнул рукой в сторону динамика. Это устройство, как убедился Мит, управлялось сигналами с обоих концов. Он был выключен, пока Нетт говорил, но теперь он был включён. Ограниченное доверие лобо к устройствам подобного рода теперь стоило им безопасности; им было бы лучше без него. Возможно, они пользовались ими из уважения к нормальным, которые правили этой планетой; предоставленные сами себе, они бы, вероятно, пользовались бы флажным семафором или вспышками света. Но даже это, однако, не остановило бы Нетта; он знал, как пользоваться такими сигналами. Всё больше и больше его поражала мудрость КК при выборе агентов!

Скажи ему, пусть отвечает — как я от него потребую, — мысленно обратился Нетт к Гермине. — И передай ему ощущение угрозы.

Фэш буквально подскочил, когда принял сообщение; очевидно, он никогда раньше не имел дело с прямым телепатическим контактом. Но если у него и были какие-то сомнения в возможностях Нетта, то это их значительно уменьшило.

— Я подобрал его, — сказал лобо нервно. — Беглец в кузове, без сознания.

— Двигай прямо к нашему госпиталю. Всё, — произнёс динамик и, щёлкнув, выключился.

— Это было хорошо сделано, — сказал Нетт. Он держал свой лазер направленным в голову мужчине.

Они тряслись по полю и наконец пересекли дорогу. Теперь грузовик увеличил скорость. Нетт посоветовался с Митом, затем потянулся и переключил устройство связи только на передачу; теперь его нельзя будет включить со второго конца. Он хотел быть в состоянии говорить свободно.

— Ты подъедешь к мосту через расщелину приюта, минуя госпиталь лобо так близко от него, как это только возможно. Миновав госпиталь, ты увеличишь скорость до максимально достижимой. Если ты доставишь меня в нужное мне место не привлекая ничьего внимания, я освобожу тебя и твой грузовик, не причинив никакого вреда. В противном случае ты будешь или застрелен или разделишь мою судьбу. Тебе ясно?

Он понимает, — передала Гермина. — Он знает, что может спастись только помогая спастись тебе.

— Вижу, что ты понимаешь, — веско сказал Нетт. — Теперь, Фэш, раз нам предстоит небольшая прогулка, давай лучше познакомимся друг с другом. Я — телепат КК, посланный сюда вместе с нормальной женщиной, чтобы убедиться, действительно ли здесь проводится незаконная лоботомия пси-личностей. Я знаю, что вы, лобо, ответственны за это. Я могу понять, почему этим занимаются ваши лидеры, но не понимаю почему обычные люди, вроде тебя поддерживают это беззаконие? Чувствуй себя свободно, чтобы отвечать честно.

Лобо сделал глотательное движение.

— Всё дело в работе, — сказал он. — Нормальные жители Махо не любят меньшинства. Лобо понимают, чего они лишены.

Он говорит правду, — передала Гермина.

— Я вижу, ты говоришь правду, как ты её понимаешь, — сказал Нетт. — И всё же, некоторые лобо являются умелыми работниками, которые могли бы получить работу где угодно. Почему же они предпочитают работать с организацией лобо? Они могли бы скрыть свою сущность и никогда не испытывать дискриминации.

— Я не знаю, — сказал Фэш, искренне недоумевая. — Существует, наверное, что-то — но только лобо должны работать с лобо. Так заведено.

Что это за принуждение? — спросил Нетт Гермину. — Гипноз?

Нет, не гипноз. Я не могу этого определить.

Нетт попытался подойти с другого конца.

— Разве ты не знаешь, что лидеры лобо, может быть, стали причиной твоей собственной лоботомии? — Возможно, он подозревал, что скрывалось за видимым единством этих людей. Разделяй и властвуй!

— Нет, — сказал Фэш угрюмо.

— Это то, что они хотят сделать и со мной, — продолжал Нетт. — Подвергнуть меня лоботомии и превратить меня в одного из вас. Поскольку, как только я стану лобо, единственными, кто поймёт моё положение, будут другие лобо. Так, как это было с тобой. Откуда ты знаешь, что они не сделали с тобой того же?

Теперь Фэш чувствовал себя очень неуютно.

— Это не может быть правдой!

— Трудно поверить в то, во что не хочется верить, — с досадой сказал Нетт. — Лобо взяли тебя к себе, помогли в твоей начальной растерянности, предоставили тебе работу и определённое самоуважение. И всё же, как это может скомпенсировать тебе то, чего они тебя лишили?

Он был слабым пиро, — передала Гермина. — Мит говорит, что планетные власти обвинили его в поджоге и подвергли лоботомии, а не лобо.

— Ты был пиро, не так ли? — мягко продолжил Нетт. — Они сказали тебе, что это правительство подвергло тебя лоботомии — и ты поверил в это.

О-о-о, упрямец! — передала Гермина. — Твоя ложь меня потрясает!

— Да ладно, это сделало правительство… — Но теперь Фэш был не так уверен. Коварные семена подозрения были посеяны и начали прорастать. — И всё же, что я могу делать кроме того, что делаю?

Это привело Нетта в замешательство. Это не был высококвалифицированный работник; его возможности были ограниченны.

— Фэш, я не могу ответить на это. Но думал ли ты вот над чем: можешь ли ты себя представить помогающим организации лобо в производстве других лобо? Хочешь ли ты, чтобы все были похожи на тебя?

— Нет! Я хочу, чтобы никто не был похож на меня! Я хочу снова обладать своими пси-свойствами, и я не стану ничего делать! — На мгновение он забыл, что является заложником беглеца; проявились его самые потаённые чувства.

— Я уверен, что чувствовал бы то же самое, — сказал Нетт. — Думаю, ты можешь понять, почему я так отчаянно сражаюсь, чтобы избежать лоботомии. Без своего пси я был бы слепым нормальным.

— Да! Это ужасно, — согласился Фэш.

Они погрузились в молчание на этой ноте взаимного согласия. Нетт снова переключил связное устройство, чтобы молчание грузовика не показалось подозрительным. И снова задумался: для чего лобо делали это? Если тот, что допрашивал Ловку, был типичным командиром, то средний лобо постоянно испытывал сожаление по своему утраченному пси. Это сожаление никогда не исчезало полностью, как показал его разговор с Фэшем. Лобо не должны были бы активно стремиться лишить других ихнего пси, если только не обезумели от ярости и зависти — а он не обнаружил ни малейшего следа подобных эмоций в Фэше. Похоже, что уголовные и психически неполноценные личности захватили управление организацией лобо. Среди них действительно было много преступников; именно поэтому они были подвергнуты лоботомии. Но почему лобо, не являвшиеся преступниками, присоединились к этому? Потому что у них не было выбора? В таком случае — убрать уголовников, подобных Пёстрому, и с лобо всё будет в порядке. Однако просто уголовники и простаки не могли бы вызвать такие исключительные трудности, которые это движение причинило КК, угрожая победить Координационный Компьютер в течение нескольких лет. Нетт снова принялся отыскивать утерянное звено, то, что придавало всему этому смысл и серьёзность. Должно было быть что-то! Но, так же, как и КК, он не мог этого выделить.

Его мысли переключились на другой аспект. Откуда бралось само пси? Чем являлась мутация кроме искажения генетического кода видов? Каждый мутант, по сути, был лишён своей нормальности. Девяносто девять процентов мутаций являлись неудачными в большей или меньшей степени. Физические уродства, такие как отсутствие суставов, конечностей или органов, или их избыточное количество, или неправильное расположение. Мозговые — как разделённые доли мозга, неспособность думать, или запоминать, или чувствовать, или нездоровая концентрация интеллектуальных ресурсов в неприспособленном для этого объёме, вроде сверхвозможностей левого полушария. Только немногие получали какие-либо преимущества от мутации.

И всё же должны были быть потенциальные возможности в психической схеме человека и животных, иначе никакие бы пси-свойства никогда бы не проявлялись. Могло ли быть так, что небольшой процент успешных психических мутаций попросту являлся дырами в естественных барьерах, делая явными некоторые аспекты этих огромных потенциальных возможностей? Было литеоретически возможным проявлять по желанию эти пси-способности? Телепатия, ясновидение, пиротехника, телекинез, предвидение, преобразования и сотни других пси-вариантов, неподдающихся классификации? Каким бы рогом изобилия это оказалось!

— Знаешь, Фэш, я думаю, что ваша организация лобо идёт по неверному пути, — сказал Нетт. — Вы уничтожаете пси, заставляя их присоединяться к вам в своём увечье, наподобие того, словно организация одноногих занималась ампутацией ног у нормальных. Вы не можете утвердить себя, утаскивая других вниз за собой. Вам следует направить свои усилия на позитивные цели. Такие, как исследования. Вам нужны какие-нибудь методы для восстановления ваших способностей или чтобы позаимствовать их от других пси-мутантов. Чтобы снова подняться самим, вместо того, чтобы приносить несчастье другим.

— Да…

Подумай, как бы это выглядело, если бы ты был телепатом, — подумал Нетт, зная, что Гермина поймёт намёк и передаст мысль прямо в мозг лобо. — Читать мысли других, делить с ними их секреты.

Фэш едва не съехал с дороги. Нетту пришлось схватиться за руль.

— О, Боже, если бы только это было возможным… — выдохнул Фэш.

— При добрых намерениях и правильном подходе…

— Скажи об этом КК! — ответил Фэш с внезапной злостью. — Даже, если то, о чём ты говоришь — правда, за большинством операций лоботомии стоит КК!

— Верно, — согласился Нетт, поколебавшись. — Я собираюсь рассказать обо всём КК, как только вырвусь из тисков вашей организации. Я совсем не обязательно во всём согласен с политикой КК, как и ты не согласен во всём с политикой лобо.

Но если лоботомия была бы прекращена, как бы общество справлялось с пси-преступниками? Нетт не был готов ответить на это. Он мог призывать вернуться в варварство, убивая их, ничуть не более, чем призывать убивать частично удачных мутантов любого вида или заключать их против собственной воли в приюты. Тем не менее, было едва ли разумным позволять убийцам-пси свободно ходить среди населения. Лучше бы неблагоприятные мутанты и преступники вообще не рождались…

Это было решение! Выяснить, какие генетические заболевания предрасполагают к преступности, и уничтожить это воздействие. Может, преступные наклонности являлись ещё одной мутацией — такой, которая запускалась в действие местной планетной радиацией более или менее случайным образом. Выявить эту радиацию…

Лобо поняли, — предупредила Гермина. — Они приближаются к этому грузовику.

Это объясняло, почему давно не было связи, хотя он снова открыл канал.

— Твои приятели собираются усложнить нам жизнь, — сказал Нетт. — Останови грузовик и выходи; нет никакой необходимости, чтобы ты пострадал.

Фэш нервно глянул на него.

— Ты кажешься славным парнем — для телепата.

— А ты, похоже, славный парень для лобо. Поэтому давай не будем создавать трудности друг другу. А теперь выходи, пока здесь не стало жарко.

Лобо поколебался, затем затормозил грузовик. Он выпрыгнул наружу.

— Забери и своего друга, — сказал Нетт. — Надеюсь, что он не умрёт, если ты быстро доставишь его в госпиталь.

Фэш прошёл назад и вытащил раненного лобо. Нетт пересел на место водителя и, следуя указаниям Мита, привёл машину в движение.

— Счастливо, пси! — окликнул его Фэш. Затем всё его внимание было поглощено усилиями увести грузовик от настигающих его машин.

— Теперь за дело, — пробормотал Нетт. — Раньше мне нравилосьпощекотать себе нервы старомодными автогонками на детских голодромах, но теперь меня что-то не слишком тянет к этому.

Мит говорит, что есть путь, — сообщила Гермина. Она не казалась озабоченной. Но, конечно же, жизнь ласки была более суровой, чем жизнь человека; она была привычна к напряженности преследования.

Нетт снова выключил коммуникатор. Он жалел, что его раньше не насторожило его молчание; ему не нравилось слишком зависеть от ясновидения Мита, так как иногда оно давало сбои из-за сложности обстоятельств. И ещё, что бы он делал, если бы Мита с ним не было? Ему следовало рассчитывать на свои собственные возможности.

Тем не менее, молчание радио в определённом смысле можно было считать хорошим признаком. Лобо не могли объявить никакой общей тревоги, так как при этом его приёмник включился бы вместе со всеми. Следовательно, им пришлось прибегнуть к каким-то другим средствам, которые несомненно являлись более хлопотными, обращаясь к каждому грузовику по отдельности и пытаясь организовать облаву. Требовалось нечто более радикальное, чтобы захватить команду хороших пси-мутантов!

Однако лобо хорошо себя проявляли при обращении с примитивной техникой. Они вполне могли настигнуть его и в условиях радиомолчания, не настораживая официальные власти, к чему всё и шло. Нетт также не собирался тревожить эти власти; это могло только задержать его. Здесь были личные счёты между ним и лобо.

Они вычислили твоё приблизительное положение, — сообщила Гермина. — Они перекрывают эту дорогу.

Они не могут перекрыть все магистрали, не привлекая нежелательного внимания. У нас есть другая тактическая возможность. Где находится наиболее подходящий объезд?

Следующий поворот направо, на грунтовую дорогу. Ласка снова получала от всего этого удовольствие; ей действительно нравилось выяснять, что подготовленный человеческий разум Нетта мог сделать с добываемой Митом информацией и с предоставляемым ею самою средствами общения.

Он свернул направо, съезжая на грунтовку и направляясь по ней. Мит давал нужные указания, и Нетт следовал им, не задавая вопросов, сворачивая с одной просёлочной дороги на другую, выжидая по несколько минут, временами возвращаясь немного назад.

Мы почти вырвались, — передала Гермина. — Остановись на стоянке, которую увидишь через пять минут, и обожди там полчаса. Затем мы окажемся в безопасности.

Нетт представил себе машины, разъезжающие по округе, отыскивая их; фары шарили, словно пытливые глаза, не обращая внимания на стоянку. Лобо решили, что он будет бежать без оглядки; это должно было обмануть их и дать ему возможность без осложнений просочиться сквозь их дезорганизованную сеть, пока их внимание будет сосредоточено на открытом поле.

— Ты готова к ещё одной беседе? — Это снова был Пёстрый, вызвавший Ловку из её камеры. Она с ужасом увидела, что он держал кнут.

Нетт видел стоянку — и проехал мимо.

Я не могу ждать ни получаса! Я должен помочь ей немедленно!

Но Мит говорит…

Мы должны попытаться.

Мне не следовало передавать сообщение Ловки, — огорчённо передала ласка.

Продолжай передавать! — решительно приказал Нетт. — Всё станет бессмысленным, если я её не спасу.

На него наткнулась одна из машин, её надувные шины завизжали так, словно из них выходил воздух.

Теперь лобо тебя приметили, — сказала Гермина, с присущим ласке упрёком по поводу его безрассудства. И всё же, она также и поддерживала его, так как это было в точности такое темпераментное поведение, какое задиристая ласка готова была принять.

Нетт внезапно повернул свой грузовик, врезаясь в машину. Машину отбросило в сторону, а затем и с дороги.

Это вышло неплохо, — сказал Нетт Гермине.

Да. Но теперь подъезжают другие.

Так оно и было. Он смог разглядеть их фары, приближающиеся сзади, и Гермина подтвердила, что это лобо.

Как далеко до моста? — спросил Нетт. В темноте он плохо ориентировался на местности, но у него было впечатление, что поезд подземки провёз его на приличное расстояние в сторону расщелины, и, следовательно, ему требовалось только немного срезать угол, чтобы достичь моста.

Недалеко. Но они знают, что ты направляешься туда, и отрезают тебе дорогу. Они подобрали Фэша и заставили его все рассказать. Ты должен направиться куда-то в другое место, сейчас.

Ловка находится за этим мостом, разве нет?

Да, но…

Я направляюсь туда.

Ловка назвала бы тебя дураком.

Она права. Но этот дурак собирается спасти её.

Мит говорит…

Мит говорил, что мы не сможем спастись на солнечной станции и в полях.

Впереди! — передала она с тревогой.

Машина была поставлена поперёк дороги, перекрывая её.

Могу я объехать её справа?

Снизь немного скорость, резко объедь её и сразу поверни обратно. Так, чтобы шины завизжали. Просвет очень узкий, говорит Мит.

Нетт притормозил, следуя напоминаниям Мита, чтобы всё сделать правильно. Он повернул — и встретился с фарами приближающейся машины, лоб-в-лоб. Он крутанул руль обратно, и поток воздуха от промчавшейся рядом машины качнул грузовик.

— Мит не ошибся, — пробормотал он вслух. — Если бы не его предвидение, я наверняка угробил бы себя, не говоря уже о ласке. — Сознание этого не ужаснуло его, однако он был отчасти опьянён этим приключением. Теперь он подумал о том, не выключить ли фары, чтобы его машину было труднее заметить. Внешнего освещения было ему достаточно, чтобы видеть дорогу.

Лобо потрясены, — сообщила Гермина. — Они думают, что ты — безумен.

Я и в самом деле безумен! — Нетт нажал на акселератор, больше не заботясь об ограничении скорости или личной безопасности. Самым опасным, что он теперь мог сделать, было промедлить.

Ещё машины! — предупредила она.

Он увидел огни фар машин, блокирующих въезд на мост.

— Убирайтесь, ублюдки, — выдохнул он. — Я прорвусь, несмотря ни на что!

Но машины не сдвинулись с места.

Они пусты! — в тревоге передала Гермина. — Отверни от них!

Слишком поздно! Мы перевернёмся!

Мит говорит, что нам предстоит разбиться…

Нетт видел, как надвигается катастрофа, словно всё происходило замедлено. Тем не менее, он знал, что не способен отвратить её. Если бы он попытался свернуть вправо, то слетел бы прямо в расщелину. Уж лучше врезаться. По крайней мере, может, ему удастся отбросить одну из машин с дороги, чтобы иметь возможность продолжить движение по мосту. Он направил грузовик на ближайшую машину. В момент удара включилось стазисное поле грузовика. Нетт оцепенел, глаза его неподвижно уставились вперёд, но он осознавал происходящее.

Грузовик врезался в машину сбоку, но свернул влево, рикошетируя. Он пересёк дорогу, покинул покрытие, проехал предохранительное пространство, проломил деревянное ограждение моста и рухнул в расщелину.

Глава 7

Стазис выключился, когда грузовик медленно закувыркался по пологой траектории к воде. Предохранительное устройство не могло различать движение по инерции и свободное падение. Стены каньона, казалось, вращались вместе с ними. Затем грузовик ударился о воду, и стазис включился снова.

Когда движение прекратилось, стазис закончился. На этот раз окончательно, так как вода залила механизм, закоротив его. Неожиданно Нетту пришлось бороться за свою жизнь, когда вода хлынула в кабину.

Оставайтесь со мной, — мысленно обратился он к животным, не тратя времени на то, чтобы проверить, в каком они находятся состоянии.

Последнюю часть пути он держал окно открытым и теперь выбрался через него наружу, отчаянно устремляясь к поверхности. Вода не была глубокой, но ощущалось заметное течение. Его голова выскочила на поверхность и он стал жадно хватать ртом воздух.

Сияющая цепочка лун освещала каньон так, словно был день; должно быть, они сияли всё время, но во время погони он был слишком занят, чтобы обратить на это внимание. Теперь они серебрили поверхность воды, делая реку похожей на плотный чёрный поток под искрящимся волнами.

Он остался жив — но как теперь он собирался помочь Ловке? Он угодил в ловушку приюта мутантов, из которого не было никакого доступного выхода.

Мит! — передала Гермина. Она вцепилась в плечо Нетта. — Он потерялся в воде!

Нетт на мгновение оцепенел от тревоги, затем расслабился.

Он ведь краб, не так ли? Вода — это его естественное окружение. Он не может захлебнуться.

Он не любит пресной воды.

Хм. Это могло быть равносильно тому, что пытаться дышать в неподходящей атмосфере.

Поддерживай с ним контакт; мы выловим его.

Нетт не был хорошим пловцом, поскольку несимметричное тело делало эффективные гребки затруднительными, но он мог довольно успешно продвигаться на боку. Он двинулся к берегу, пока Гермина налаживала контакт с Митом. Нетт хотел найти шест или брусок, которым он мог бы воспользоваться, чтобы воткнуть его в дно реки, и краб смог бы ухватиться за него. Нижний слой воды был несколько мутноватым, и Нетту не пришла в голову идея шарить среди обломков и отбросов, которые могли быть здесь, на дне, своими изнеженными голыми руками.

Толпа мутантов, обитавших в приюте, собралась в лунном свете, привлечённая всплеском, сопровождавшим прибытие грузовика. Они имели самую причудливую внешность. У одного было четыре сросшиеся ноги; у другого голова была разделена на две половины, с одним глазом и половиной носа на каждой. Третий обладал лицом, которое, казалось, представляло собой сплошной нос, с остальными чертами, утянутыми к краям. Нетт подумал о Ловке с её разбитым и кровоточащим носом: в данный момент она должна была чувствовать себя похожей на этих.

— Ты мут или норм? — окликнула его какая-то округлая личность; голос звучал так странно, Нетт не смог определить ни возраста, ни пола говорившего.

Нетт встал на мелководье и поднял в верх свои несимметричные руки.

— На кого я похож?

— На мини-мута, — ответила личность подозрительно. — Такие, как ты, нам здесь не нужны. Отправляйся дальше вниз по течению.

Ничего себе приветствие!

Таковы их мысли, — передала Гермина. — Они не являются гостеприимными людьми. Они напоминают крыс на помойке. Они нападут на тебя.

— Я ухожу, — крикнул Нетт и побрёл обратно на глубокую воду. Где находится Мит? Мне в конце концов придётся отправляться за ним с голыми руками. Могу я нырнуть за ним здесь?

Его снесло течением. Он прицепился к подводному растению. Мы спокойно можем добраться до него.

Нетт плыл медленно, экономя силы, предоставляя течению нести себя. Он пока не устал, но опасался, что ему понадобятся все силы, чтобы взобраться на стену расщелины и вырваться из приюта. Он припомнил, что было сказано о нём в брошюре; высота этого естественного образования нагнала на него тоску.

Когда он оказался в нужном месте, то последовал указаниям ласки и нырнул. Ведомый её мысленными указаниями, он вытянул руки в мутной воде и нащупал раковину краба своей большей рукой. Никаких проблем! Они снова были вместе!

Мит говорит, что физически ты слишком близок к нормальному, — передала Гермина, когда они снова вынырнули на поверхность. — Большинство мутантов здесь встретит тебя неприветливо.

У меня в любом случае нет никакого желания оставаться здесь. Попроси Мита показать мне наиболее подходящий путь наверх.

Мит говорит, что ты не сможешь взобраться. Ты бы упал и разбился.

Прискорбное предупреждение!

Как я могу выбраться отсюда, чтобы быть в состоянии спасти Ловку?

Здесь нет никакого пути. Если только на машине, приближающейся со стороны нормальных. Это глайдер.

Нормальных я совершенно не интересую. Это могла быть только машина лобо. Нам это не нужно!

Тогда мы должны остаться в приюте.

Нетт понял, что ему придётся изменить ещё кое-какие правила игры. Так или иначе, но он собирался выбраться отсюда!

Это замечательно — наблюдать как ты задумываешь невозможное.

Можно было не сомневаться в этом. Но из-за угрозы пыток Ловки он должен был это сделать быстро.

Я должен действовать исходя из предположения, что существует быстрый способ всем нам троим выбраться отсюда, даже если обитатели этого приюта находятся в ловушке. Может Мит обеспечить хоть какой-то намёк на тропинку?

Последовала пауза.

Ситуация является слишком сложной, а твой разум слишком изворотлив. Ты отказываешься ограничиваться рамками здравого смысла, а предвидение — это продолжение здравого смысла. Мит не может уловить. Всё, что он знает — это что где-то в этой расщелине есть путь, которым ты можешь воспользоваться, чтобы преодолеть скалы, которые её ограждают.

Тогда давай упростим. Где я буду через день?

Ещё одна пауза.

Возможности разветвляются, говорит Мит. Ты задаёшь ему головоломки.

Пусть просмотрит самую типичную, — безжалостно подумал Нетт.

Ласка снова посоветовалась с крабом. Когда мысль пришла, в ней ощущался оттенок веселья.

Ты спариваешься в воде с одной из женщин приюта.

Но я люблю Ловку! — запротестовал он.

Ага. Это будет очень интересно.

Я буду за пределами приюта — или на пути из него?

Будешь пытаться выбраться из него.

Нетт пожал в воде плечами.

Ладно, покончим с этим. Пусть Мит приведёт нас к первому, кто может и захочет помочь нам выбраться отсюда.

Последовала ещё одна консультация.

Есть несколько таких, кто имеет хоть какое-то представление…

Давайте сперва выделим информацию. Кто здесь знает какой-нибудь путь наружу?

Их несколько. Здесь всё ограничено стенами каньона и порогами.

Кто-нибудь плавал или проходил по туннелю? Кто-нибудь исследовал этот путь?

Гермина просияла.

Мит говорит, да. Русалка — она знает всю реку и проходящую наружу трещину. Её зовут Тея.

Найдите мне эту русалку!

Ты хочешь спариться с ней? — озорно спросила Гермина.

Вот-так-так.

Это она?

Да. Она не может забеременеть от большинства мужчин приюта; они неспособны к оплодотворению. От нормального она может забеременеть.

Нетт уловил ситуацию. Женщина-мутант прикована к воде — следовательно, ей нет никакого смысла пытаться покинуть приют. Если она хочет родить и воспитать ребёнка, то должна найти мужчину не из приюта. Таким образом, она вынуждена выбирать между равно неподходящими вариантами. Найти мужчину, которого, вероятно, вообще не существует в приюте, или отказаться от своей мечты о семье.

Я тоже мутант; окажусь ли я способным оплодотворить её?

Мит не может сказать пока. Может быть.

Поскольку физически он был только минимальным мутантом, а детородность среди мутантов повышалась с приближением их к норме. Если это была цена их освобождения, то он должен был её заплатить. В действительности он был готов пройти и через худшие испытания ради Ловки.

Что-то в этой связи промелькнуло в его памяти, не зафиксировавшись в ней окончательно. Ловка — секс — другие партнёры — что это было?

Ладно, он мог спросить.

Спроси Мита, что я пытаюсь вспомнить.

Мит говорит, что КК стёр это из твоего мозга потому, что тебе лучше было не знать.

К дьяволу что думает по этому поводу КК! Скажи мне!

Есть некоторые вещи, о которых Мит знает, а мы — нет. Я могу читать его мысли, но эти вещи заблокированы для меня.

Нетт мог понять, почему. Если бы он знал о Гермине и Мите, лобо убили бы животных раньше, чем у них даже появился бы шанс помочь Нетту освободиться. Но в данном конкретном случае он был намерен узнать.

Никто не допрашивает меня теперь. Заставь Мита сказать.

Гермина поколебалась, затем ответила.

Она замужем.

Замужем?! За другим мужчиной? Но теперь это воспоминание, высвобожденное информацией Мита, возвратилось. Ловка была замужем и имела ребёнка — но пошла на временный развод ради выполнения этой миссии. Она принесла большую жертву, чем Нетт, поскольку в глубине души осталась замужем за другим мужчиной.

Меня не волнует, замужем ли она, — решил Нетт. — Я не хочу, чтобы она оставалась в плену и её пытали. Я спасу её и верну семье.

Тем не менее, эта новость расстроила его. Ловка, если рассуждать реалистично, никогда не могла бы принадлежать ему. Он не хотел её в качестве временной любовницы; он хотел её навсегда.

И всё же, как же её сон? Она занималась любовь с ним, Неттом, в этом сне! Если она любила другого мужчину…

КК и у неё стёр воспоминание о её замужестве, — пояснила Гермина. — Ему не понравился прокол, который произошёл, когда она открыла тебе факт своего замужества.

У КК крепкие нервы!

После того как ваша миссия успешно завершится и вы спасёте КК, он восстановит все воспоминания, — передала Гермина. — Поскольку ты признаёшь, что некоторые воспоминания могут быть опасны при соседстве врага…

Но когда воспоминания касаются мужа, семьи, позволятьженщине думать, что она любит другого мужчину — это коварно и ужасно. И всё же Нетт признал необходимость этого и решил оставить всё, как есть, по крайней мере пока. Если бы он стал думать об этом слишком много, он мог бы решить, что больше не желает работать для КК.

Но одного это известие однако достигло: оно значительно уменьшило любые сомнения, которые он мог бы питать по поводу того, чтобы заняться любовью с другой женщиной. Он хотел спасти Ловку, да он и сделает это — но он должен был начать готовить себя к тому, чтобы проявлять преданность кое в чем другом: чтобы он смог отправить Ловку к её мужу в соответствии с принятым решением.

Ну что ж, в дорогу, — подумал он решительно.

Осложнение. Между нами и русалкой Теей находится водяной монстр.

Нам вовсе не обязательно плавать здесь! Мы пойдём по земле.

Мит говорит…

Нетт высокомерно прервал её мысль мысленным выпусканием струи пара. Маленький краб был слишком консервативным!

Он снова поплыл к берегу — и снова появилась толпа мутантов. Они были такими же гротескными, как и остальные, с чудовищно деформированными телами, со сверхразросшимися конечностями, и со смещёнными в самых широких пределах отверстиями и органами восприятия.

Нетт имел дело с подобными проявлениями всю свою жизнь, но их степень отличалась неизмеримо; эти мутанты имели просто отталкивающую внешность. И их отношение было совершенно диким. Они размахивали примитивным оружием. Они не стали указывать ему, чтобы он удалился прочь; вместо этого они агрессивно наступали на него. Нетту едва ли требовалось предупреждение Гермины, чтобы понять, что эти мутанты рассматривают его в качестве превосходной добычи. Это делало их более ужасающими, чем всё остальное. Он торопливо отступил.

Дальше по течению стены каньона смыкались. Там не было никаких людей — но также и никакой возможности выбраться из воды. Он должен был оставаться в воде, хотя и устал от постоянных усилий держаться на плаву. Плывя на боку это было легче, но тогда он мог следить только за одной стороной. Это было не безопасно.

Чудовище, — предупредила Гермина.

Нетт стал торопливо загребать в сторону. Но это оказалось совершенно безуспешным; вода ударялась о почти вертикальную стену. Теперь и он увидел монстра: зеленоватого многорукого мутанта с почти крокодильей пастью. Вероятно, множество приспособленных к воде мутантов должны были бы обитать к этой реке; теперь Нетт понял, почему он не встретил ни одного. Только наиболее приспособленные могли выжить. К несчастью, приспособленность с точки зрения природы мало соответствовала приспособленности с точки зрения цивилизации.

Оружие, — подумал он. — Где…

Пистолет, — ответила Гермина.

Он по-прежнему был с ним, но он не был уверен, будет ли тот работать после продолжительного пребывания в воде. Подобное оружие, как предполагалось, было защищено от воздействия воды, но…

Это всё, чем он располагал. Он поднял его и направил на монстра.

— Стой, или я выстрелю!

Монстр остановился. Его маленькие, широко расставленные глаза никак не могли сфокусироваться; он вынужден был поворачивать голову из стороны в сторону, чтобы оглядеть Нетта. Нетт нацелил пистолет прямо в ближайший глаз.

— Ты меня понимаешь? — спросил он. — Ты — человек; ты должен знать язык.

Он понимает, — передала Гермина. — Он не может говорить. Он пытается определить, исправно ли твоё оружие.

Хотел бы я и сам знать это!

Мит говорит, что нет. Но он говорит, чтобы ты стрелял в любом случае.

Когда я это сделаю, блеф провалится. Не думаю, что могу победить это создание голыми руками.

Ты прав; ты не сможешь совладать с ним. Делай вид, что пистолет исправен.

Монстр решил развеять блеф. Он замолотил конечностями — казалось, их было около семи — и устремился вперёд.

Тогда сгори, чудовище, — с яростью подумал Нетт, нажимая на курок своего бесполезного пистолета. Его друзья-животные были сумасшедшими, но…

И монстр взвился вверх, словно пронзённый лучом. Множество пузырей поднялось к поверхности, когда он погрузился в воду.

Теперь плыви! — передала Гермина.

Нетт поплыл. Вскоре он был далеко от чудовища — и был им забыт, благодаря своему пси.

Пистолет не сработал, — подумал он. — Что же случилось?

Я протранслировала твой мысленный выстрел, — пояснила Гермина. — Мит сказал, что это сработает.

Ну конечно! Как с мысленным взрывом сверхновой: мысль, что в тебя попадают лучом, в ситуации, способствующей такой вере, могла быть просто убийственной. Ему следовало бы самому додуматься до этого. Было ещё так много, чего ему предстояло узнать о пси!

Мит говорит, что впереди есть уступ.

Нетт нашёл его: скальный выступ в воде на глубине около полуметра, такой, что его не было заметно с поверхности. Местами он становился наклонным, но несимметричность тела Нетта позволяла ему продвигаться по карнизу с достаточным удобством. Это было лучше чем плыть дальше; его руки чувствовали себя так, словно были облеплены глиной.

Я очень голодна, — передала Гермина. — Я так и не поймала свою крысу.

Нетт понял, что и сам голоден.

— Где-то должна быть еда, — сказал он вслух. Здесь, в одиночестве, не было никакой необходимости общаться молча, а речь помогала ему собраться с мыслями, чтобы ласка их прочла. — Чем питаются здесь все мутанты?

Мит говорит, что отбросами, которые сбрасываются сверху.

А кроме этого? — подумал Нетт с отвращением.

В основном рыбой, некоторыми растениями с уступов и друг другом. Не пренебрегают ничем.

— Я не умею ловить рыбу голыми руками, и пока ещё не готов к каннибализму. Что советует Мит?

Он говорит, что самый скорый путь — это спросить Тею.

Снова русалка — та, с которой ему было суждено заняться любовью. Ладно, чему быть, того не миновать. Он мог достаточно легко представить это себе мысленно, но его это не радовало. Мутанты, находящиеся здесь были так чудовищно деформированы, что даже он, будучи сам мутантом, не испытывал никакого удовольствия от общения с ними.

— Можешь ты вызвать её мысленно?

Думаю — да. Последовала пауза, в течение которой Нетт продолжал брести вдоль уступа.

Он понял, что до сих пор довольно успешно упускал суть предопределённости. Когда Мит впервые сообщил ему, что он сделает нечто, он стал сопротивляться этому всеми доступными ему способами — и всё равно стал агентом КК. В последний раз, когда тот дал свою рекомендацию о том, чтобы переждать полчаса в грузовике, он проигнорировал её — и, таким образом, закончил тем, что оказался в ловушке в этой расщелине. Если бы он принял совет Мита, то, быть может, к этому времени уже добрался бы до Ловки. Следовательно, он либо был слишком горд, чтобы поверить предсказаниям Мита, либо горячо желал поступить именно так. И всё же, морской мутант…

Он продолжал искать пути, чтобы выбраться из воды и каньона, но видел, что это безнадёжно. Как и всегда он должен был следовать совету краба.

Над поверхностью реки появилась голова. Русалка приплыла.

Нетт уставился на неё. Он готовил себя к самому худшему, лихорадочно отыскивая способы ускользнуть от предсказания. Но к такому он не был готов.

Тея не была деформированной, похожей на рыбу карикатурой. Она была очень похожа на нормальную девушку, с довольно привлекательными чертами лица, с развевающимися прекрасными волосами и довольно впечатляющей грудью. Он не мог видеть её ног, но верхняя часть её туловища была хрупкой и женственной.

— Ты звал меня? — спросила она, протирая глаза двумя взмахами совершенно нормальных рук с пятью тонкими пальцами на каждой, с длинными, но правильной формы ногтями. — Ты — телепат?

— Что-то вроде этого, — сказал Нетт. Он обнаружил, что ему труднее лгать хорошенькой девушке. — Меня зовут Нетт. Я мутант, которому нужно выбраться из приюта. Я надеюсь, что ты можешь помочь мне, так как лишь ты одна знаешь проходы в воде. Я хотел бы заключить с тобой сделку о помощи.

Она изучала его, мило нахмурившись.

— У тебя почти нормальное тело. Как ты думаешь, твоё семя могло бы… — Она оборвала фразу, сильно покраснев.

Чёрт бы побрал эту привлекательность! Нетт понял, что и сам тоже покраснел.

Сможет? — грубовато потребовал он от Гермины. — Теперь Мит должен быть достаточно близко, чтобы сказать.

Мит говорит, что нет. Твоё семя не сможет оплодотворить её. Ты недостаточно ей подходишь.

И снова, было бы так просто солгать. Но Нетт вовсе не любил лгать невинным людям. Врагам — это было совершенно другое дело, но Тея явно не была врагом.

— Ты являешься мутантом; я тоже мутант. Я сомневаюсь, что мы можем, хм, скреститься.

— А ты не хотел бы попытаться? — К ней вернулся нормальный цвет лица. Перспектива такой попытки была значительно более привлекательной теперь, когда он с ней встретился.

И всё же, была ещё и Ловка (хотя и замужем), и заверение Мита, что это не может получиться.

— Я нуждаюсь в твоей помощи. Я бы не хотел получить её в обмен на лживое обещание. Ничего не получилось бы из нашего…

— Ты честный человек?

— Не совсем. Но…

— Я солгала бы тебе, если бы сказала, что могу вывести отсюда. Отсюда нет никакого пути. Может, мы обменяемся ложью?

Нетт улыбнулся.

— Я выберусь отсюда независимо от твоей точки зрения. Всё, что мне нужно от тебя — это сотрудничество, а не твоя вера.

— Это будет замечательно, — сказала она.

Туше! — передала Гермина. — Мужчина неспособен спорить с женщиной.

— Ты не понимаешь, — сказал Нетт, упрямо настроенный прояснить все обстоятельства. — Я не лгу тебе. У меня есть информация, которая показывает…

— Так же, как и я. Я могу показать тебе дорогу к солёному океану, в котором я не могу плавать. Ни минуты. Но и тебе также не выбраться этим путём, насколько мне известно. Таким образом, ты с таким же успехом можешь вернуться туда, откуда пришёл.

Нетт вспомнил речного монстра и негостеприимных мутантов, и скалы каньона, и течение, которое ему пришлось бы преодолевать. Даже более лёгкий путь вниз по течению измотал его. Только теперь его руки начали понемногу отходить от усталости.

— Хорошо. Давай сойдёмся на лжи.

Она улыбнулась. Она и до этого была хорошенькой; теперь же она стала просто красивой.

— Следуй за мной.

Она развернулась в воде и на мгновение показался её плавник.

— Подожди! — крикнул Нетт. — Мы не можем поспевать за тобой! У меня уже устали руки, и мы голодны…

— Мы? — переспросила она, оборачиваясь с некоторым озорством так, что из воды на мгновение показалась одна грудь. Это не могло быть случайным; она знала, как и Ловка, как, когда и что показывать. Похоже, это искусство было присуще всем хорошеньким женщинам.

Можно ей сказать?

Мит говорит, да. Она хорошая девушка, и ты ей нравишься.

— Я не один, — сказал Нетт. — Со мной двое животных. Одно из них — телепат, позвавший тебя.

— Женщина? Я думала, что меня зовёт женщина, и была удивлена, обнаружив здесь тебя.

— Да. Самка ласки. Гермина. Поздоровайся, Гермина.

Уже. Она замечательная. Она любит сырую рыбу.

— Я отведу вас в свою пещеру и накормлю рыбой. Там вы сможете отдохнуть, — сказала Тея.

— Это было бы идеальным, — согласился Нетт. Сырую рыбу?

Это для неё деликатес, — подтвердила ласка.

Тея снова перевернулась в воде, на этот раз выставив напоказ обе груди, и поплыла вниз по течению не так быстро. Нетт последовал за ней, приободрённый, если не считать рыбы. Ему не нравилась задержка, но усталость и голод убедили его в том, что не было никакого быстрого способа выбраться отсюда. И ему требовалось поспать, чтобы восстановить силы. Следовательно, имело смысл примириться с положением вещей, даже ценой дополнительной потери времени.

Только бы Ловку не пытали и не убили во время этой передышки!

Тея остановилась.

— Здесь ты должен нырнуть на глубину человеческого роста и вплыть в отверстие в стене. Оно ведёт в грот, в котором есть воздух.

Это правда, — заверила его Гермина.

Нетт глубоко вдохнул и нырнул — но не смог погрузиться на достаточную глубину до тех пор, пока не выпустил половину воздуха, чтобы снизить свою плавучесть. Просто теперь он не мог грести достаточно сильно. Его руки скользнули по скалистой стене.

Правее, — подсказала ему Гермина. Нетт сдвинулся вправо и нашёл отверстие. Вплыл в него, почти уже задыхаясь.

Он всплыл — и неожиданно его голова выскочила на поверхность в полной темноте. Пара лун, конечно, исчезла — они были под землёй.

Рядом почувствовалось волнение, когда Тея присоединилась к нему. Её тело казалось даже более гибким и женственным, чем раньше, когда она подплыла к нему ближе, чем требовалось для того, чтобы вести.

— Сюда, здесь есть уступ, — тихо проговорила она ему на ухо, при этом её губы практически коснулись его щеки. Эффект был очень чувственным: такое лёгкое интимное прикосновение.

Нетт мучился сознанием, что его почти тащили на буксире, опасаясь, что если бы он попытался плыть, прилагая хоть какие-нибудь усилия, то мог бы в темноте переломать себе руки о твёрдые камни. Теперь он был полностью в её власти; он был бы не в состоянии найти дорогу обратно без помощи Гермины. И всё же, было и приятное ощущение в том, что она тащила его по невидимой воде. Её груди касались его так часто, и должно быть не случайно, что он почувствовал сексуальное возбуждение, несмотря на холод воды.

Затем они добрались до уступа, и он выбрался из воды. Воздух здесь был тёплым, что было ещё одним приятным сюрпризом.

— Ты будешь есть рыбу сырой или тебе нужен огонь? — спросила Тея.

Нетт был обрадован этим вопросом. У него был выбор! — Мои друзья любят её сырой; а я бы предпочёл огонь. Но можно ли его разводить в таком замкнутом пространстве, как это?

— О, да. Тут имеются воздушные каналы к поверхности земли, слишком длинные и узкие, чтобы по ним смог протиснуться человек, но отлично подходящие для вентиляции. В холодную погоду я нуждаюсь в огне, поэтому я убедилась, что его можно здесь разводить.

Она проделала что-то — и вылетела искра и что-то вспыхнуло, и вот уже были и свет и тепло. Когда глаза Нетта привыкли, он рассмотрел размеры полости. Она была довольно длинной, извилистой и с явно пористыми стенами, смутно напоминающими старый гриб. Уступ плавно спускался в чёрную воду.

Костёр был сложен из камней, которые горели с неопределенным ароматом и очень малым количеством дыма. Рядом была небольшая куча таких камней; очевидно, русалка собирала их, когда в этом нуждалась. Была также маленькая коллекция красивых камешков, цветных песков и искусно сделанных игральных костей. Тея, похоже, обладала художественными способностями, хотя в данный момент и не было на виду ни одной картины.

Тем временем русалка удалилась.

Она скоро вернётся, — передала Гермина. — Я буду поддерживать с ней контакт, чтобы она не забыла тебя. Она осознала, что одинока. Она хочет, чтобы ты остался.

— Это-то я понимаю, — ответил Нетт. — И всё же, эта жизнь не для меня. — Он улёгся на уступе, отдыхая, предоставив огню согревать его, пока Гермина и Мит исследовали щели, на свой собственный манер каждый.

Он задремал к тому моменту, когда вернулась Тея. У неё был садок, наполненный небольшими рыбами. Теперь костёр был разведен как следует; она сложила его аккуратно, так что пламя равномерно охватывало кучку горючих камней. Она принесла из ниши два прута и нанизала на них двух рыб, протянув один прут Нетту. Они держали рыб над огнём, медленно поджаривая их.

Тея сидела опустив ноги в воду. Теперь Нетт увидел, что они были деформированными, частично сросшимися от колен и ниже. Её пятки срослись и потеряли форму, пальцы выступали вперёд. Кожа на ногах, даже там, где они разделялись, выглядела не слишком привлекательно; она была больше похожа на чешую. Но это, похоже, помогало ей при плавании. Верхняя часть её ног была разделена, хотя они и не могли двигаться независимо одна от другой. Она извлекала пользу из своей деформации и хорошо приспособилась к обстановке.

Как, удивился Нетт, она сможет родить ребёнка, если даже ей удастся забеременеть? Она ведь не сможет развести в стороны ноги! Но затем он понял, что ей это было и не обязательно. Многие тысячелетия женщины рожали, присев на корточки, и она могла сделать то же самое.

— Да, я действительно русалка, — сказала она, заметив его взгляд. Нетт поспешно скользнул взглядом вниз по её ногам; он смотрел на их другую часть и не хотел проявлять природу своих размышлений. — Просто одна из изуродованных. Но я смогла бы родить настоящего человека — если бы только я смогла забеременеть. Я пыталась с несколькими мужчинами, но… — Она пожала плечами. Это заставило Нетта перевести взгляд в другое место.

Появилась Гермина.

— А это Гермина, собственной персоной, — весело сказал Нетт. — Ласка, с которой ты познакомилась мысленно.

— Да. Может она сказать, о чём я сейчас думаю?

Она думает, не собираешься ли ты отступиться от своего обещания, — любезно сообщила Гермина.

— Нет, я не собираюсь отступаться, — сказал Нетт. — Но я предпочёл бы сперва поесть. Если ты дашь Гермине сырую рыбу, она поделится ею с Митом, крабом.

— Значит, Гермина — полный телепат! — сказала Тея. — Не частичный телепат, как многие другие. Она может и читать и передавать. Я думала сперва, что она может только передавать. — Она положила рыбу на землю перед лаской, которая затем потащила её в нишу. Мита не было видно, но Нетт был уверен, что Гермина будет с ним в контакте.

— Почему ты хочешь то, что хочешь? — спросил Нетт. — Разве ты в состоянии вырастить нормального ребёнка?

— Я должна. — Она задумчиво уставилась на воду. — Я имею в виду… Ладно, в чём смысл жизни? Я имею в виду, что, если умереть ничего не совершив? Каков смысл твоей жизни, например?

— Я хочу совершить кое-что доброе для человечества — например, спасти галактическую цивилизацию, — сказал он. — Думаю, если бы я сделал это, а затем умер, моя жизнь не была бы напрасной.

— А как насчёт тех, кто не может заняться спасением галактики? Как нам уберечь себя от того, чтобы наша жизнь не была напрасной?

— Вам — давая жизнь новым людям, — сказал Нетт, понимая её точку зрения. — Людям, которые смогут вырваться за пределы этого мира и, возможно, совершить то, чего не можете вы.

— Ты понимаешь всё очень быстро, — сказала она, награждая его улыбкой. — Что хорошее ждало бы вашу цивилизацию, если бы не было людей, чтобы её заполнить? Если я посвящаю свою ущербную жизнь тому, чтобы произвести на свет полноценную личность, и мне это удаётся…

Ей удалось убедить его.

— Ты задумала хорошее дело, — согласился он. — И я надеюсь, что это сработает. — Он чувствовал себя виноватым, зная, что, если только Мит не ошибся на этот раз, он не мог помочь Тее осуществить её мечту.

Рыба была готова. Нетт съел свою с некоторым трудом. Тея протянула ему и свою. Сама она предпочитала сырую. Нетт подивился, как такая прекрасная фигура у женщины (от колен и выше) могла сложиться от такой несъедобной пищи — и понял, что ему в голову приходят глупости, так как, конечно же, это было вполне съедобным. Просто он сохранил так называемые цивилизованные привычки, в то время как она прекрасно приспособилась к обстоятельствам.

— Ты должна кое-что узнать обо мне, — неохотно сказал Нетт. — Я тоже являюсь пси-мутантом. Сущность моего пси состоит в том, что люди забывают меня. Если ты покинешь меня более чем на час, ты забудешь обо мне. Гермина наладила с тобой мысленный контакт, пока ты ловила рыбу, напоминая обо мне, чтобы ты не забыла, что я здесь, и не забыла вернуться. Если ты заснёшь, то проснёшься, не вспомнив про меня. Когда мы расстанемся, ты забудешь, что мы когда-либо были вместе, если только не будут предприняты специальные меры. Таким образом, если ты забеременеешь — что практически маловероятно при моём участии в этом, — ты не будешь знать, как это случилось.

— Это очень плохо; я бы предпочла помнить тебя. — Она пожала плечами. Она проделала это очень грациозно, похоже, получая удовольствие от того, что показывает из воды свою красивую грудь. Она была более упитанной, чем Ловка; несомненно, это защищало Тею от холода воды. — Но ты являешься всего лишь преходящим мгновением, как ты сам говоришь. А ребёнок будет реальным.

С этим он не мог спорить. Они закончили есть. Костёр потух. Нетт заметил, что он опять клюет носом. Была поздняя ночь, а у него выдался самый трудный день, и он очень устал. Но дело есть дело.

— Думаю пора, — сказал он.

— Да, — согласилась она, словно в этом не было ничего необычного. Но она выглядела достаточно возбуждённой, чтобы её привлекательность усилилась.

— Ты хочешь в воде?

— Предпочитаю там.

Потому что в воде она не была неуклюжей или требующей какой-то форы. В этом был смысл. Он предпочёл бы проделать это на уступе, но, действительно, выбирать приходилось не ему. Он спустился в воду.

Она скользнула в его объятия, когда он лёг на слегка затопленном выступе. Она была гибкой, мягкой и необычной, особенно в сумраке воды. Он замёрз, но она была горячей, и чем плотнее он к ней прижимался, тем уютнее себя чувствовал. Он…

Ловка передаёт, — донеслась до него мысль Гермины. Её импульс пробился к нему не так ясно, как обычно, поскольку она находилась от него на некотором удалении. — Хочешь принимать?

Ну и момент!

Да.

— Я уверен, что у тебя есть пси-талант, — сказал Пёстрый. — Но сейчас, похоже, ты и сама не знаешь об этом. Поэтому нам придётся выудить его из тебя силой. Сложность заключается в том, чтобы проделать это, не разрушая твоей психики.

Этот сумасшедший лобо собирался пытать нормальную, чтобы выжать из неё подтверждение несуществующих способностей? Почему? Если он хотел обезвредить агента КК, всё, что ему требовалось сделать — это в любом случае подвергнуть её лоботомии. Зачем пытаться разбудить пси, которое могло оказаться только угрожающим?

— У меня нет никакого пси! — воскликнула Ловка. — Ты можешь изнасиловать меня, можешь меня убить, можешь подвергнуть меня мучениям, но ты не можешь выдавить пси из нормального человека!

Пёстрый улыбнулся — и, какая ирония судьбы, улыбка не была отвратительной улыбкой садиста. На городской улице или в приюте мутантов она показалась бы вполне невинной.

— Расслабься, женщина. Я убедился, что физические пытки не окажут на тебя воздействия, и, боюсь, моя жена осудила бы, если бы я изнасиловал тебя, в противном случае я бы с наслаждением проделал подобный опыт.

Пёстрый был женат? Нетт обнаружил, что ему трудно в это поверить. Мужчина такой злобы…

Но лобо говорил снова.

— Нет, Ловка. То, что мы теперь должны сделать, поставит тебя перед неминуемой необходимостью проявить своё пси. Будет трудно его разбудить после бездействия в течение всей жизни. Поэтому, это не будет приятным ни для одного из нас. Но это должно быть сделано.

— Что ты хочешь делать с этим пси? — крикнула она. — Ты ведь хочешь всего лишь подвергнуть меня лоботомии…

Ловка оборвала фразу — и её мысли стали подобны мыслям Нетта! Теперь она знала, чему она противостояла — и это должно было быть наихудшей пыткой для неё.

Пёстрый загадочно улыбнулся. Цвет его лица и волос, казалось, менялся с выражением лица: в данной ситуации это производило зловещий эффект. Вероятно, Ловка в своей передаче акцентировала это; на самом деле это было скорее её впечатлением об этом человеке, чем реальностью.

— Всему своё время.

Передача закончилась.

— С тобой всё в порядке? — заботливо спросила Тея. — Ты весь дрожишь. Я могу согреть тебя…

— Я получил сообщение, — сказал Нетт.

— От своей девушки?

Он посмотрел на неё с тревогой, видя только отблеск, который угасающий костёр отбрасывал на её глаза.

— Ты — ясновидящая?

Она рассмеялась.

— Просто женщина. Я знаю, когда другая женщина перебегает мне дорогу, и, как я догадываюсь, она стоит на первом месте. Может, мы оставим это до утра?

— Наверное, так будет лучше. — Он ощутил некоторое облегчение от этой отсрочки, и знал, что ей об этом известно; и он сожалел об этом. Но она приняла это с достоинством, притянув его к себе, согревая, успокаивая.

Нетт чувствовал, что требовалось ещё что-то сказать, но он был таким уставшим, что заснул раньше, чем смог собраться с мыслями.

Он проснулся, сбитый с толку после пребывания в полудрёме. Он наполовину находился в воде, вокруг было темно, и в его объятиях было женское тело. Что… ах, да. Тея, в пещере. Да.

Когда он пошевелился, она тоже проснулась. И тут же ускользнула из его объятия на глубину.

— Кто ты? — потребовала она ответа, напуганная и рассерженная. — Как ты попал в мой дом?

Она, конечно, ничего не помнила. Нетт был привычен к этому. Он использовал всё своё искусство и опыт, чтобы успокоить её и разъяснить ситуацию, и вскоре она была убеждена и начала вспоминать.

— Это очень странно, — сказала она. — Но это, должно быть, правда, так как я помню ласку-телепата, и, конечно же, ты был вместе с ней. Я начинаю вспоминать. Странно, как избирательно я забыла.

— Твой мозг наводит связи, экстраполирует, привлекает на помощь здравый смысл, чтобы заполнить пробелы, — пояснил он. — Но любое напоминание служит тому, чтобы воспоминания вернулись, и то, что я остаюсь рядом, уменьшило эффект. Моё пси довольно сильно, но незаметно; ты не ощущаешь и не воспринимаешь его. Если ты действительно хочешь меня запомнить, то подробно запиши всё, что связанно со мной, чтобы это тебе напоминало, когда я уйду. Прочти это, как только я удалюсь, и перечитывай через краткие интервалы времени в течение нескольких часов. Тогда это зафиксируется в твоей памяти, и ты будешь способна вспомнить при любом случайном напоминании, как это бывает с любыми другими воспоминаниями. Однако я сомневаюсь, что это стоит твоих усилий.

— У меня нечем и не на чем писать, — сказала она. — Если не считать угольков и стен пещеры — что в любом случае не слишком подходит для этого. Да и вообще, мы не получаем здесь, в приюте, никакого формального образования; я знаю только несколько слов. Я живу настоящим — и будущим, которое связанно с моей беременностью.

— Я пытался объяснить минувшей ночью — сейчас ведь утро? — что на самом деле не могу оплодотворить тебя. Поэтому…

— Откуда ты знаешь — да, сейчас утро, пещера остаётся темной весь день — что ты не можешь?

— Мой друг, краб-ясновидец, заверяет меня…

— Но твой друг краб мог бы сказать мне, какой мужчина мог бы?..

У Нетта отвисла челюсть.

Он может? — спросил он Гермину.

Да, — согласилась она, удивлённая так же, как и он сам, такой проницательностью.

— Да, Мит мог бы это сделать. Я не подумал об этом прошлой ночью. Ямогу помочь тебе с помощью моих пси-друзей. Конечно, если не окажется никакого способа добраться до этого мужчины, или он не почувствует склонности…

— Одного знания было бы достаточно. Я смогла бы добиться своего, так или иначе. До сих пор я не испытывала трудности, чтобы заставить мужчин почувствовать к себе склонность; в самом деле, если бы я не могла плавать лучше, чем они… — Она пожала плечами в своей замечательной манере. На этот раз Нетт не мог этого видеть, но услышал тихий плеск воды, когда выступающие части её анатомии шлёпнули по ней. — Я буду счастлива показать тебе путь к океану за эту информацию.

Нетт был рад такому соглашению.

— Мы найдём тебе этого человека!

Тея стала исключительно дружелюбной, кормя их за завтраком сочными растениями и весело болтая о своей пещере и водных владениях. У неё в пещере имелась ниша для отходов, которой воспользовался и Нетт, чтобы не загрязнять воду. Они не стали разжигать костёр; было приятно разговаривать в темноте.

Теперь они составили план путешествия.

— Двигаться вниз по течению совсем не просто, даже для меня, — предупредила русалка. — Пороги очень опасны, и в определённые часы охотятся пираньи. Вы будете не в состоянии пройти по реке. Поэтому мы должны тщательно маскироваться.

— Рыбы-мутанты? — спросил Нетт. — Они что, вывелись в космосе?

— Нет, это нормальные земные рыбы, завезенные с Земли в качестве забавы для богачей Махо. Кто-то, должно быть, посчитал это хорошей шуткой — выпустить их в приютскую реку.

Нетт вспомнил дома, нависавшие над приютом. Рыбы были просто ещё одним примером нравов Махо. На двух уровнях: жители Махо любили доказывать, какие они неустрашимые, имея дело с злобными тварями, и их также совершено не волновали права или привычки менее удачливых членов общества — таких, как мутанты приюта. Поэтому они запустили кровожадных рыб в реку и забыли о них.

— Тогда мы обойдём этот участок реки, — сказал Нетт. — Небольшой крюк…

— Я не могу перемещаться по суше, — сказала Тея. — Я быстро проплыву, пока пираньи отдыхают. Я проделывала это раньше. Мы можем встретиться снова, ниже по течению.

— Нет. Если только это не произойдёт очень быстро, ты можешь забыть меня, и мы никогда не встретимся. Я опасаюсь, что мы можем удалиться друг от друга на расстояние, превышающее диапазон досягаемости Гермины, и она не сможет поддерживать твою память. Радиус её передачи очень мал.

Тея задумалась.

— Может, твой краб мог бы остаться со мной, чтобы напоминать мне. Он ведь является водным созданием.

— Он не может достаточно хорошо с тобой общаться, и он тоже может бы забыть меня. Кроме того, он не любит пресной воды. Он должен быть со мной, чтобы узнать среди мутантов на суше нужного тебе мужчину.

— Ты приводишь веские доводы, — признала она. — Значит, мне просто необходимо отправиться с тобой по суше. Можешь ты нести меня?

— На короткое расстояние, наверное. Я не самый лучший ходок, потому что… — Он сделал паузу, показывая на свои различающиеся по размеру ноги. Это было не совсем к месту, поскольку она не могла видеть его в темноте, но она, похоже, понимала. Дело усложнялось! — Сколько времени, по-твоему, займёт крюк вокруг порогов и пираний?

— Мне трудно оценить расстояние по суше. Я не знаю местности вне речного русла. Наверное, день.

День — только для того, чтобы миновать опасный участок реки! Нежели он выберется отсюда? Но у него, похоже, не было выбора. Если бы он только послушался совета Мита и подождал эти полчаса, чтобы прекратилось преследование лобо… Но что толку в раскаяниях? — Давайте двигаться.

Нетт снял минувшей ночью часть своей намокшей одежды и не видел никакого смысла надевать её сейчас, поскольку ему много времени предстояло провести в воде. Он подумал было взять её с собой, но это казалось более хлопотным, чем того стоило. Лучше оставить её здесь и позаботиться о том, что одеть на себя снаружи, когда он выберется из приюта. Он больше не смущался показаться перед Теей; она прижималась к нему всю ночь, не выказывая никакого беспокойства по этому поводу. Единственной проблемой было как-то унести Мита и Гермину.

Мит говорит, что мы должны вцепиться в твои волосы, — передала ласка.

Он нырнул и поплыл, следуя указаниям Теи и Гермины. Голова Нетта выскочила на поверхность в ярком свете дня.

— Здесь мне можно выйти на берег? — спросил он. — Я мог бы сэкономить время…

— Да, — сказала Тея. — Я видела всего нескольких животных в этом районе, и это — ещё одна причина, по которой я устроила свой дом здесь. Выше — многорукий крокодил, ниже — пираньи, но здесь безопасно, если только не заявятся макси-муты. Но тогда ты сможешь прыгнуть в воду.

Верно, — подтвердила Гермина.

Было хорошо снова стать на ноги, хотя утренний воздух и был холоден. Теперь Нетт подумал, не следовало ли ему всё же взять с собой свою одежду? Впрочем, какое тепло могла обеспечить мокрая одежда? Ему требовалось немного согреться бегом, каким бы неловким он при этом ни был.

Опасность, — предупредила Гермина. Она держалась за его волосы, пока он ковылял вдоль берега. Мит, уцепившись обеими клешнями, мотался во все стороны.

Нетт огляделся, шагнув к воде.

— Где?

Рыба. Молодь мигрирует вверх по течению.

— Тея! — позвал Нетт. — Пираньи!

— Не будь глупым, — отозвалась она. — Они никогда не поднимаются так далеко.

— Поверь мне. Выбирайся из воды.

Она пожала плечами, подплыла к берегу и взобралась, чтобы усесться на скалистом уступе, её напоминающие хвост ноги оставались в реке.

— Если это одно из предсказаний твоего краба, то я не слишком верю в…

Затем она пристально вгляделась в воду. По ней пробежала рябь, не очень заметная, но несомненная.

— Он прав. Пираньи! Вот это краб! — Она поспешно подняла ноги из воды. — Я никогда не видела их так высоко по течению. Что-то, должно быть, случилось.

— Может, естественное расселение, или лучшая охота вверх по течению, — сказал Нетт. — Это ещё больше затрудняет дело. Я могу нести тебя в начале, но…

— Ещё опасность, — передала Гермина. — Приближаются мутанты, настроенные враждебно.

— Проблемы усложняются, — сказал Нетт. — Мы не можем оставаться здесь, и мы не можем вернуться в воду.

Мит говорит, что ты можешь спасти нас. Пообщайся с самым большим из них.

— Думаю, мы можем поладить, — сказал Нетт. — Сиди тихо, а я попробую. — Брови Теи нахмурились, поэтому Нетт поспешил успокоить её. — Я не имел в виду, что ты слишком много говоришь; просто мне нужно уладить это самому, в точности следуя указаниям Мита. Доверься нам.

Мутанты уже приближались, перебираясь через валуны и уступы. Они выглядели хуже, чем виденные Неттом до этого: их конечности и фигуры были полностью деформированы, всё находилось не на своих местах и было не в нужном количестве. Один из них передвигался подобно огромному крабу на пяти или шести ногах, торчащих из тела странной формы. У другого имелись глаза на шее — остекленевшие слепые штуки, несколько из которых сочились бесцветной жидкостью. У одной из женщин были груди, как у животных, по пять в ряд, от груди до пояса, различающиеся по размеру. У другой было две бесформенные головы, растущие из горба на спине. У одного из мужчин было рыло, свисающее книзу, словно у муравьеда. Но большинство деформаций являлись просто увечьем: наполовину отсутствующие конечности, пустые глазницы, растущие в обратном направлении зубы, пронзающие нижнюю челюсть.

Им не нравишься ни ты, ни Тея, — передала Гермина. — Вы оба слишком нормальны. Они намерены разорвать вас на части.

— Где этот самый большой? — с отчаянием спросил Нетт.

Позади. Он тоже вас ненавидит.

Это всё, что ему требовалось! Нетт должен был доверять предвидению Мита. Нетт наклонился, подхватил Тею под плечи и колени, поднял её и бросился по направлению к цепочке мутантов.

— Прочь! — крикнул он, оскалив зубы.

Блеф сработал. Привычные ко всякого рода уродствам, и физическим и психическим, мутанты подались назад от агрессивных пришельцев. Их ряды расступились, когда Нетт бросился на них — но через мгновение мутанты сомкнулись позади него. Мужчина с двойными локтями потянулся к хвостоподобным ногам Теи, из центра его ротового отверстия стекала струйка слюны. Было неясно, преобладала ли в нём жажда еды или секса.

Гермина, протранслируй ему, — подумал Нетт, и представил себе парализующий взрыв. Мутант повалился на землю, а остальные снова отступили, временно.

Теперь Нетт приметил большого. Такое описание было совершенно правильным: этот мутант был огромным с точки зрения размеров и карикатурным с точки зрения искажения формы тела. Его туловище помещалось между коротких шишковатых ног, сзади тащился хвост, словно у ящерицы. Туловище вздымалось вверх, словно большая часть его плоти была лишена веса, так что расположенные вверху руки казались такими же массивными, как и тело, к которому они прикреплялись. Голова была чуть больше обычной выпуклости, лишённая глаз, ушей и носа, обладающая только огромным, напоминающим пасть ртом и несколькими впадинами и выступами на тех местах, где сплоховавшая природа собиралась разместить недостающие органы.

Словно хромой динозавр или обезглавленный цыплёнок, великан качнулся вперёд. Из его пасти вырвался удивительно не подходящий ему скулёж. Он, похоже, знал о Нетте — вероятно, у него имелись какие-то специальные следящие органы — и его громадные когтистые руки вытянулись вперёд.

Тебе, наверное, нужно передать ещё одно видение, — нервничая, обратился Нетт к Гермине.

Мит говорит: нет, его разум устойчив к пси. Видение только разъярит его. Ты должен вступить с ним в контакт непосредственно, по край ней мере до тех пор, пока он не станет более восприимчив к телепатии.

Эта тварь не могла ни видеть, ни слышать — значит, Нетт вынужден был прикоснуться к ней!

Оно разумно?

Да. Смышлёное, одинокое и ожесточённое — но довольно славное, если завоевать его уважение.

Славное? Это качество в данный момент было едва ли очевидно! Но Мит должен был знать.

Теперь они стояли друг против друга. Остальные уроды образовали вокруг них круг, словно это была арена. Они не надеялись, что от великана им перепадёт слишком много добычи, но вмешались бы, если бы Нетт попытался спастись. Нетт припомнил столкновение Гермины с крысами. Так ли уж велико отличие между дикими людьми и дикими животными?

Нетт бережно усадил Тею на землю. Его руки уже устали; она не была чрезмерно тяжёлой, но он не был приспособлен к подобным упражнениям. Он подумал о лазерном пистолете, но он оставил его вместе с одеждой. Ему предстояло справиться с этим мутантом голыми руками. Мит не давал никакого совета; вероятно, способы человеческой борьбы были слишком чужеродны для краба.

Великан сделал выпад. Нетт отступил в сторону, увернувшись от руки и заставив её схватить пустоту. Было похоже, что обычно великан просто хватал свою добычу и тут же пожирал её, похрюкивая и повизгивая. Нетт прыгнул ему за спину. Он схватил правую руку существа сзади, согнув так, чтобы лишить подвижности. Но он не стал сжимать её до боли; вместо этого он постучал рукой по коже в ритмичной последовательности. Это был один из кодов прикосновений, использовавшийся для общения с лицами, лишённым зрения и слуха; в своей работе в приюте Нетт часто прибегал к нему. В самом деле, предметом его личной гордости являлось то, что он мог общаться с любым мало-мальски обученным мутантом, как только выяснял тот конкретный способ, который был известен этому мутанту.

ПОГОВОРИМ, отстучал Нетт, с акцентом на вопрос, а не на угрозу.

Исполин начал бороться с ним, выдернув руку вперёд с такой силой, что Нетт едва не был сбит с ног. Наблюдающие за происходящим уроды издали вопли возбуждения. Но затем исполин приостановился.

ПОГОВОРИМ, снова просигналил Нетт. МЫ НУЖДАЕМСЯ В ТВОЕЙ ПОМОЩИ.

Удивлённый, исполин напряг мускулы этой руки почти забытым движением. ТЫ ДРУГ?

Успех! Он установил контакт, а это подразумевало своего рода соглашение, почти наверняка. Нетт знал, что одинокие мутанты готовы были сделать что угодно ради подходящей компании, ради того, чтобы быть в состоянии поддерживать серьёзный разговор с собеседником. Это в значительной мере предопределяло его успех в качестве чиновника по устройству; мутанты с ограниченными возможностями общения могли свободно общаться с ним. Это отчасти напоминало возвращение зрения слепому или слуха глухому.

Но он должен был отвечать честно.

ПОКА НЕ ДРУГ. ПРИШЕЛЕЦ, ПРЕДЛАГАЮЩИЙ ЗАКЛЮЧИТЬ СДЕЛКУ О ПОМОЩИ.

Исполин, казалось, сомневался. Возможно, он оценивал, что лучше: немедленная пища у него в руках или неопределённое удовлетворение от общения.

КАКУЮ СДЕЛКУ?

ПОМОГИ НАМ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ. МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ. СКАЖИ КАК.

КУДА ВЫ НАПРАВЛЯЕТЕСЬ?

ИЗ ПРИЮТА.

Я НЕ ПОЙДУ, — твёрдо ответил великан.

Для наблюдавших уродов всё это выглядело продолжающейся схваткой между ними, с Неттом, отчаянно цепляющимся за могучую руку. Они не могли понять, почему исполин так медлит с победой.

Что мы можем с этим сделать? — с отчаянием спросил Нетт Гермину. Он знал, что должен завоевать симпатию этого существа немедленно, или же навсегда упустит свой шанс. Жизни его и Теи висели на волоске, а его умение неожиданно дало сбой.

Передать сообщение, — ответила Гермина.

МЫ ПЕРЕДАДИМ СООБЩЕНИЕ, — просигналил Нетт. — ОТ ТЕБЯ ТОМУ, КТО НАХОДИТСЯ СНАРУЖИ, КОГДА ВЫБЕРЕМСЯ ТУДА.

Исполин задумался, похоже удивлённый.

МОЕМУ БРАТУ, НОРМАЛЬНОМУ.

СОГЛАСЕН, — просигналил Нетт с облегчением.

Я ПОМОГУ. ОТПУСТИ МЕНЯ.

Нетт разжал руку.

— Оно согласилось, — пробормотал он Тее. — Оно поможет нам. — Он всё ещё не знал какого пола этот мутант, и сомневался, что у него остался хоть какой-то половой признак. Случались, конечно, бесполые мутанты, в то время как другие были чудовищно сексуальны, так, что практически не могли этим воспользоваться. Ему повезло, что этот помнил код. Кто-то, должно быть, обучил его в детстве до того, как он был заключён сюда.

Исполин шагнул на шаг вперёд. Полукруг мутантов в свою очередь отступил на такой же шаг назад. Исполин поднял обе руки высоко над головой, затем, сложив их вместе, энергично опустил вниз, словно с силой швыряя что-то на землю. Его скулящий голос перешёл в пронзительный вопль.

Уроды попятились. Им было приказано убираться, и они с готовностью подчинились. Нечего было и спрашивать, кто здесь правил!

Видишь? Вообще никаких осложнений, — передала Гермина. — Мит знал это всё время.

Да, конечно. Правда, если бы опыт общения не удался, Нетт вполне мог оказаться разбитым о скалы, а затем съеденным.

В следующий раз будьте так любезны обеспечить меня немного бóльшим количеством необходимых деталей.

Исполин ожидал. Нетт подошёл к нему и снова положил свою руку на его.

НАМ НУЖНО ОТНЕСТИ ЖЕНЩИНУ ВНИЗ ПО ТЕЧЕНИЮ, ПОД ЗАЩИТОЙ. КАКОЕ У ТЕБЯ СООБЩЕНИЕ? КТО ТВОЙ БРАТ? ГДЕ ОН…

Исполин отодвинул его, не отвечая. Он переключился на Тею. Его руки опустились вниз.

Тея вскрикнула и попыталась отползти.

— Всё в порядке! — крикнул Нетт. — Оно понесёт тебя!

Русалка справилась с собой и осталась неподвижной. Руки исполина скользнули под неё и подняли вверх, как раньше Нетт, но гораздо легче. Существо подняло её на уровень груди и двинулось в путь.

Нетту оставалось только следовать за ним. Мит чувствовал, что всё в порядке, значит, наверное, так и было.

Исполин казался неутомимым. Он дошагал до конца прибрежной полосы, затем остановился. Нетт коснулся его, чтобы прочесть подрагивание мускулов.

НЕ ЗНАЮ ДОРОГИ.

— Куда мы направляемся отсюда? — спросил Нетт Тею.

— Только не в воду. Мы, должно быть, миновали пираний, но впереди пороги. Я могла бы проплыть между ними, но ты не смог бы. Но я не знаю пути по суше.

Может, Мит знает? — спросил Нетт Гермину, которая продолжала опираться о его голову. До него только сейчас дошло, что макси-муты, вероятно, по ошибке приняли ласку за часть его самого. Человек с меховым наростом на голове и несколькими зелёными клешнями — а почему нет?

Гермина мысленно хихикала, отвечая на его вопрос, развеселённая его мыслью.

Мит говорит, что дорога есть, но она трудна. Нам потребуется дополнительная помощь.

Мы должны к ней прибегнуть. Где эта помощь?

Сзади, там, откуда мы пришли.

О, нет! Ещё потеря времени. Ну почему бы маленькому крабу не составить план немного раньше? Но Нетт знал, почему: было слишком много переменных. Только теперь, когда проблема упростилась, Мит мог сосредоточиться на более подробной программе.

— Мы должны вернуться немного, чтобы заручиться дополнительной помощью, — сказал Нетт Тее. Исполину же он просигнализировал:

НАЗАД. МЫ ДОЛЖНЫ ОТЫСКАТЬ ДОРОГУ.

Исполин не стал протестовать. Он тяжело развернулся, медленно, но уверенно ступая своими короткими ногами, и заковылял обратно вверх по течению.

Одна небольшая проблема, — передала Гермина. — Мит говорит, что если мы примем ещё одно лицо в нашу компанию, то вскоре один из нас умрёт.

Нетт ощутил душевный трепет. Она считала это «небольшой» проблемой?

Кто?

Мит не может сказать. Будет схватка. Вовлечены слишком многие. Один упадёт.

А если мы не примем никого в свою компанию?

Мит говорит, что это он может прочесть значительно легче. Умрут трое.

Трое — из четырёх или пяти членов их теперешней группы. Следовательно, действительно не было никакого выбора. Нетт решил не упоминать об этом Тее или исполину. Нетту предстояло встретить опасность в одиночку, стараясь свести потери до минимума.

Но я знаю, и Мит знает, — напомнила ему ласка. — И Мит не может предвидеть собственную смерть.

Следовательно, если Нетт и оба животных останутся вместе, то они все будут в безопасности. Это не заставило его чувствовать себя намного лучше. Неужели он обрекал Тею на смерть? Она скорее других могла упасть, поскольку не могла ходить. Если её занесут на высокий уступ…

В соответствующий момент Мит просигналил свернуть в сторону. Это привело их через завалы камней к трущобам, поселению мутантов, расположенному под свалкой нормальных жителей Махо. Очевидно, в органических отбросах имелась определённая пищевая ценность — достаточная, чтобы поддерживать эту колонию на положении высшего сословия в приюте. Практически все хижины имели металлические крыши, сложенные из частей разбитых машин, и на его обитателях было необычно большое количество одежды. Нетт больше не был так подавлен; мутанты явно должны были выбираться наверх за всем необходимым.

Тем не менее, эти мутанты, как и все остальные, были настроены враждебно. То ли они не знали исполина, то ли не питали никакого уважения к его боевой мощи. Пёстрая группа мутантов бросилась к ним, размахивая примитивным оружием: кусками труб, рукоятками инструментов, обломками кирпичей и проржавевшими вёдрами.

— Прочь! Прочь! Прочь! — кричал их предводитель. Это был покрытый мехом мужчина с птичьими когтями на конечностях и с носом с таким разросшимся хрящом, что он напоминал птичий клюв; его голос был похож на карканье. Всё это было, конечно, просто похожими уродствами; настоящих людей-животных не существовало. Просто среди огромного количества имевших место деформаций некоторым случалось напоминать естественные атрибуты животных. — Не делимся! Не делимся!

Исполин не мог слышать, но был осведомлён о происходящем. Он издал каркающий вопль.

Сборщики отбросов не обратили внимания на предупреждение. Они окружили группу Нетта, угрожающе жестикулируя.

Исполин опустил Тею на землю. Нетт придвинулся к ней и поднял, поддерживая так, чтобы она могла стоять.

Что нам делать теперь? — спросил он Гермину.

Эти муты не доставят слишком много хлопот. Исполин справится с этим.

Освобождённый от своей ноши, исполин действительно справился. Руки взлетали, полусжатые кулаки ударяли мутантов с силой, которая наглядно проявлялась в том, как реагировали их тела. Люди с силой врезались в землю или же отлетали далеко от центра событий. Оружие обрушивалось на исполина; но это не оказывало никакого заметного воздействия. Через несколько минут вокруг образовалось кольцо из избитых или бесчувственных людей.

Лишённое глаз лицо исполина повернулось в сторону Нетта. Нетт поднял Тею и передал её ожидающим рукам, затем при помощи надавливаний спросил:

ТЫ МОЖЕШЬ НАЙТИ СЕБЕ ЕДУ? Я ДОЛЖЕН ПОИСКАТЬ ЕЩЁ ОДНОГО СОЮЗНИКА, ТАК КАК ВПЕРЕДИ НАС ЖДЁТ ХУДШЕЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ.

ПОЕМ ЗДЕСЬ, ответил исполин. Он снова опустил Тею и схватил ногу слабо сопротивляющегося мутанта. Нога приблизилась ко рту. Зубы сомкнулись. Мутант вскрикнул, затем безвольно обвис. Исполин совершено невозмутимо.

Нетт подавил в себе все чувства, грозящие прорваться наружу. Каннибализм был здесь распространённым явлением; это продолжалось уже давно, судя по всему. Местные жители сами провоцировали это. Он, Нетт, не мог диктовать, какому стилю жизни следовать исполину; он заключил сделку о помощи, ничего более.

Это был замечательный урок терпимости. В любом случае, Нетту не стоялось на месте.

Наш новый союзник близко?

Очень близко. Вон в той хижине, сделанной из машины.

— Обожди здесь, — сказал Нетт Тее. — Я приведу нашего союзника из того жилища. — Он показал рукой. И не прибавил: союзника, который неизбежно приведёт к гибели одного из нас. Молча, уставившись на исполина, она кивнула. Здесь, конечно, она была в безопасности; никто не приблизился бы теперь к исполину со злыми намерениями. Кроме того, она сейчас зависела от исполина в смысле своей транспортировки. Как и Нетт, она должна была принимать исполина таковым, каким он был.

Нетт поспешил к машине.

Как его зовут?

Стрелла.

— Стрелла, пойдём с нами, — позвал он, постучав в треснутое стекло.

Выглянула нормальная, но неряшливая старая женщина.

— Зачем мне идти с вами?

— Мы хотим выбраться из приюта. Помоги нам, и мы поможем тебе. — Нетт решил, что такой подход будет эффективен, поскольку это могло оказаться правдой, а Мит не советовал ничего другого.

Её глаза блеснули.

— Вы возьмёте меня отсюда?

— Да, если ты хочешь идти.

Она шагнула наружу.

— Немедленно.

Нетт почувствовал новый приступ вины. Он обязан был её предупредить! — Но дорога трудна, и впереди будут опасности. Некоторые из нас могут умереть — весьма вероятно, что кто-нибудь умрёт — и нет никакой гарантии, что нам удастся выбраться.

— Конечно.

Всё оказалось слишком просто.

— Похоже, что ты присоединяешься к нам? Даже не зная нас?

— Очевидно, вы знаете обо мне достаточно, раз меня искали. Мне этого достаточно. Я уже отчаялась когда-нибудь выбраться из приюта, не имея компании когда-нибудь достаточно многочисленной, чтобы иметь какую-нибудь надежду на успех. Для меня лучше умереть, чем оставаться здесь — но я не хочу умирать, не попытавшись.

— Я чувствую то же самое, — сказал Нетт.

— Это ласка у тебя на голове?

— И рак-отшельник. Друзья.

Она пожала плечами и последовала за ним обратно к исполину.

— Это наш новый союзник, Стрелла, идущая с нами, зная о риске, — сказал Нетт, представляя её. — Это Тея, а это — исполин. — Этого, похоже, было достаточно.

— Как дела, — сказала Стрелла.

— Более-менее, я надеюсь, — ответила Тея. Исполин просто продолжал есть; он как раз добрался до мясистой части бедра и, очевидно, находил её слишком аппетитной, чтобы отложить хотя бы на мгновение.

Нетт поискал подходящую пищу, затем оглядел некоторые из растительных отбросов, которые ели местные мутанты.

— Думаю, я предпочёл бы вернуться к реке за сырой рыбой.

Но предвидение Мита заставило их идти вверх по склону вдоль каньона, пробираясь сквозь узенькие проходы и под нависающими осыпями. Под собой они видели бешенные водовороты на непроходимых порогах. Они миновали ещё один посёлок и были атакованы — и мутация Стреллы стала известна: это был взрыв запаха гнили; зловоние было таким сильным, что все они стали беспомощно задыхаться. Но благодаря этому прошли без потерь или ранений.

Затем Нетт поговорил с ней, и Стрелла показала ему алмаз, который откопала среди отбросов несколько лет назад. Она хотела подарить его своему нормальному другу. В этом заключалась причина её участия в этом опасном путешествии.

Они нашли немного приготовленной рыбы и забрали её без всяких угрызений совести. Нетт испытывал очень мало симпатии к любой группе людей, нападающей на незнакомцев безо всякого повода. Хотя он понимал, что у них, вероятно, была причина: они не хотели увеличения населения посёлка и полагали, что любые вновь прибывшие направляются к ним. Сколько недоразумений происходит из неверных предпосылок!

Едва ли восстановив силы, они двинулись дальше. Нетт надеялся вернуться к главному речному руслу до сумерек, но тропа вместо этого терялась в зарослях, пересекая приятный на вид, глубокий и узкий ручей, протекающий между скалистым уступом и главной стеной каньона.

Самое лучшее место для отдыха, — посоветовала Гермина.

Тея бросилась в воду, издав тихий возглас радости.

— Я знаю, где этот ручей впадает в главное русло! — воскликнула она. — Отсюда всё безопасно, за исключением стремнины, и я могу её обогнуть. — Она огляделась. — Однако исполину перебраться через стремнину будет не просто.

Тея подыскала им укромное местечко почти под самым водопадом. Там были относительно широкие уступы, подходящие для исполина и Стреллы, а Нетт занял углубление в скале в конце, там, где боковой поток падал в небольшой бассейн. Тут было шумно, но безопасно, так как он был уверен, что вряд ли какое-либо лицо или создание достаточно большого размера, чтобы быть опасным, сможет добраться до него здесь, не миновав при этом исполина. Нетт мог спать спокойно.

Но когда темнота стала полной, он ощутил прикосновение к своему плечу. Нетт подскочил; он не подумал о водных созданиях! Здесь могли быть ядовитые змеи…

Затем до него донёсся голос Теи, мягкий, почти заглушённый рёвом воды:

— Можно составить тебе компанию?

Она добралась по воде, конечно. Нетт протянул руку, и она скользнула в его объятия, как это было и прошлой ночью. Он поцеловал её. Природа взяла своё. Только после того, как они позанимались любовью, он вспомнил, что Мит предсказал это. Маленький краб в это время находился где-то в стенной нише, но теперь он должен был быть удовлетворён своим предвидением. Прошёл только один полный день с момента его предсказания. Нетт посчитал это исключительно хорошим предзнаменованием; на данном этапе ему меньше всего хотелось утратить уверенность в пси-свойствах краба.

Ночью последовала ещё одна передача от Ловки. На этот раз она была сознательной, связной и преднамеренной, и ощущение было таким, словно она обращалась непосредственно к нему, или, вернее, к Гермине, поскольку самого Нетта было труднее вспомнить.

— Гермина, мне нужно верить, что ты вы находитесь в безопасности и каким-то образом можете мне помочь. Если бы я не верила в это, мне не было бы никакого смысла держаться дальше. Я хочу точно рассказать вам, где я нахожусь, и как до меня добраться, и какие вас могут подстерегать опасности, так как я полагаю, что Мит может избежать их лучше, чем я.

Мои похитители — лобо, не несчастные, сбитые с толку, измученные жизнью, с которыми я беседовала, а бездушные, появившиеся много лет назад, научившиеся жить со своей потерей и развившие в себе, в качестве компенсации, исключительную ненависть к КК. Они привезли меня в посёлок внутри горы в кратере потухшего вулкана; здания расположены внутри северного склона таким образом, что солнечные лучи попадают в солнечный коллектор. Это замечательное место с ухоженными садами в самом кратере, почти недоступное, разве только с воздуха. Поэтому мне разрешено свободно бродить по окрестностям. Они подлечили мой нос так, что он отлично зажил, и хорошо меня кормят. Я могла бы даже поправиться, если бы не тревога о будущем. Это больше напоминает пансионат, чем тюрьму. Я не знаю координат этого места, но ты, Гермина, можешь отыскать меня мысленно, если ты вообще принимаешь мои сообщения.

Я здесь не одна. Есть ещё несколько пленников, все они — пси-мутанты. Я содрогаюсь, представляя, что с ними произойдёт. Одна из них — маленькая девочка, десяти земных лет, физически нормальная; её прозвали повелительницей жуков, а зовут Клисти. Она лозоходец, психически восприимчивая к электропроводным веществам, вроде воды или металлов. Другой — старик, известный под именем НЗД; я не знаю, что означают эти инициалы, но думаю, что они отражают его невысокое мнение о себе. Он является замечательным пси-иллюзионистом; он может создать изображение объектов там, где ничего нет. Но его талант носит ошибочный характер, и воплощение никогда не достигает достоверного сходства с действительностью. В целом он славный старик, совершенно безвредный и слегка напоминает распутного старого пса; он стал ко мне заигрывать, и я поставила его на место одним словом. Было похоже, что он просто хотел, чтобы было отмечено, будто он может поладить с женщиной; сомневаюсь, что он действительно добивался успеха. Затем, есть ещё Лидия, чудовищно толстая женщина; она может усилием воли вскипятить кружку с водой, но это занимает больше времени, чем заняло бы при обычном способе, и эти усилия совершенно утомляют её. Таким образом, формально она является пси-мутантом, но с таким же успехом она могла бы считаться нормальной.

В её мыслях наступила пауза, словно Ловка сосредоточивалась для последующего достоверного рассказа. Нетт лежал с Теей в ее объятиях, но его волновала Ловка. Такова была ирония судьбы, поскольку именно Ловку он не мог получить, ни буквально, ни фигурально. Человеческие страсти основывались на абсурде, но они были непреодолимы.

— Я склонна была забывать, что огромное большинство пси-мутантов являются частичными или же отрицательными. На каждого первоклассного пси, вроде тебя, Гермина, приходится около девяноста девяти более слабых пси и около половины из них обладают настолько негативными свойствами, что вскоре погибают, а многие из оставшихся являются умственно неполноценными. — Теперь Ловка переосмысливала скрытую основу пси-общества, вероятно, пытаясь определить своё к нему отношение. — Я уверена, что должны были быть пси и до космических путешествий, которые не понимали для чего они живут, и которые заключались в психиатрические лечебницы, как слабоумные, недееспособные или сумасшедшие с криминальными наклонностями. Действительно, к ним даже применялась слабая форма лоботомии, электрошок, которые на время парализовали их пси и делали их похожими на нормальных. Как можем мы теперь возместить или искупить пренебрежительную грубость прошлого? По крайней мере теперь мы распознаём некоторые из успешных пси-мутаций и плодотворно их используем.

И всё же, важно сохранить возможности на будущее. Приходится десять — двенадцать частичных пси, вроде Лидии, на каждого, вроде тебя, Гермина — и сотня или больше нормальных вроде меня. Я вынуждена напоминать себе, какая это редкая штука — пси, вроде алмаза в куче мусора, и как это ужасно, как это преступно — уничтожать такие способности — под любым предлогом. Эти попытки лобо уничтожить пси должны быть остановлены. Должны!

Снова последовала пауза. Нетту казалось, что он может слышать, как она дышит, учащённо, устало из-за своих усилий. Ловка действительно верила в то, что делала. Затем:

— Мне действительно пора прекращать. Я должна немного поспать. Я знаю, Пёстрый задумал что-то страшное; он просто оставил меня в покое до тех пор, пока всё организует. Я в самом деле готова бросится в бассейн и утопиться — но мне не хватает силы воли до тех пор, пока есть надежда на освобождение, да и в любом случае, они выловили бы меня раньше, чем я захлебнулась. Я люблю тебя, Гермина, и я люблю Мита, и… как там его зовут?..

Передача закончилась. Нетт понимающе улыбнулся. «Как там его зовут» в данном случае не было шуткой. Ловка помнила его благодаря разумной манере, в которой она проигрывала свои голо-записи о времени проведенном вместе, но воспоминания были не столь укоренившимися, какими могли быть в противном случае, и не такими непосредственными. Вероятно, она была не в состоянии воскресить ни одно воспоминание, связанное с ним на планете Махо, но она знала, что он был вызван сюда и, следовательно могла экстраполировать.

Между тем, она верно уловила характер своих пленителей и не питала никаких иллюзий относительно намерений Пёстрого. Нетт, так же, как и Ловка, не испытывал доверия к тому, что происходило в этом посёлке-тюрьме. Но он лично был рад, что это давало ему время добраться до неё, и чем дольше она сможет разгуливать, снова не подвергаясь увечьям, тем будет лучше для них обоих.

Теперь ему тоже требовалось поспать. Он знал, что впереди суровые испытания ожидают его самого, его друзей и Ловки. Им всем потребуются все их силы.

Когда Нетт засыпал, чувствуя себя более виноватым не от того, что он был не в состоянии любить женщину, которую обнимал, или обнять ту, которую любил, не от того, что не мог сделать беременной первую или спасти вторую; его донимала более угнетающая мысль. До него вдруг дошло, что их группа побывала в одной ссоре и ни один не погиб. Это означало, что топор над ним по-прежнему был занесен.

Один из них был обречён на смерть — и он всё ещё не знал, кто.

Глава 8

Дорогу вниз им преграждал ещё один посёлок. Не было похоже, чтобы он занимал подходящее положение для рыбной ловли или сбора отбросов, а это означало, что пищу они доставали каким-то другим способом. Может, используя тела спускающихся путешественников?

Проблема, — передала Гермина, предупреждая, что происходило в этом приюте слишком часто. — Среди этих людей есть пси-мутант, передающий ощущение невыносимой боли, не подвергшийся лоботомии преступник.

Нетт остановился, чтобы ознакомить своих спутников с этой проблемой.

— Нам нужно пройти через это селение, и они, несомненно, атакуют нас пси-болью, — объяснил он вслух, одновременно информируя исполина при помощи прикосновений. — Мы должны выдержать боль и держаться до тех пор, пока не сможем нейтрализовать пси. Но это будет не слишком приятно, и мы… — он сделал паузу и затем принудил себя закончить мысль, — мы можем потерять одного из нас.

— Ну так что же здесь нового? — спросила Тея. — Мы встречаемся здесь со смертью каждый день, и все мы знаем, до какой степени являемся смертными.

— Мне не хочется быть ответственным за то, что я навлекаю это на ни в чём не повинных людей, — сказал Нетт. Он посоветовался с Герминой. — Мит говорит, что проецирующим боль является прикованный к постели старик в лачуге, стоящей в центре посёлка; мы можем устранить его, столкнув вместе с домом с уступа в реку. У исполина достаточно сил для этого; вопрос лишь в том, хотим ли мы прибегнуть к такой исключительной мере?

— Нет, — сказала Стрелла. — Преднамеренное убийство калеки вроде этого, чьё пси сходно с моим, — нет.

Тея была согласна с ней.

— Если мы такие же безжалостные убийцы, как остальные, то зачем любому из нас искать спасения из этого приюта? Смерть, которую я наблюдаю вокруг, не является преднамеренной; это естественное насилие, вспыхивающее подобно пожару. Планировать же убийство хладнокровно — нет. Должен быть лучший способ.

Лучшего способа нет, — заверила Гермина Нетта. — Жители посёлка убьют любого, кто появится среди них. У них нет ни капли колебаний по поводу убийства.

Нетт довёл это сообщение до ведома остальных.

— Могу в это поверить, — сказала Стрелла. — Жители моего собственного посёлка точно такие же. Но поскольку нам нужно пройти, мы должны рискнуть. Может, моё собственное пси нейтрализует пси-боль. Зажмите носы! — И она решительно направилась к посёлку.

Она решила принести себя в жертву! Нетт рванулся было за ней, но затем понял, что ничего не может сделать, и остался на месте. Если её пси сработает, блокируя болевое пси, то у них будет время, чтобы проскочить — пока ближайшие жители посёлка будут выведены запахом из строя. Они же смогут пройти стороной, чтобы на них это не повлияло. Но в данную минуту расстояние было самым подходящим.

Осиное гнездо растревожилось. Уродливые мутанты повыскакивали из лачуг.

— Убить! Убить! Убить! — вопили они, протягивая руки к Стрелле.

Её пси-зловоние сработало — но то же произошло и с пси посёлка. Словно гигант ворвался в толпу людей. Мутанты корчась попадали на землю, извиваясь от воздействия двойного пси.

Нетт думал, что жители посёлка окажутся стойкими или привычными к воздействию своей пси-мощи. Это явно оказалось не так; они испытывали на себе её полную силу. Через секунду эффект распространился дальше и подкосил Нетта и тех, кто был с ним. Зловоние и невыносимая боль накрыли их, безусловно более слабые, чем в центре посёлка, но всё же непреодолимые. Нетт пошатнулся, мысленно соскальзывая под уклон, как и накануне. Исполин, похоже, выносил это лучше; Нетт вспомнил, что он был устойчив к пси. Но Тея выскользнула из его рук.

Нетт сохранил достаточно самообладания, чтобы подхватить русалку и не дать ей скатиться с уступа. Он был преисполнен решимости предотвратить предопределённую ей гибель, если это было в человеческих силах. Они рухнули вместе, деля мучения, обнявшись под влиянием зловония, а не наслаждения.

Постепенно этот ужас прекратился. Но жители посёлка также приходили в себя. Они испытывали пси-пытку раньше; они не были к ней устойчивы, но они знали, что эффект был временным и не вызывал никаких телесных повреждений. Нетт неуверенно поднялся на ноги, бережно пристроив Тею — но в это время жители посёлка схватили Стреллу.

Они грубо накинулись на её тело. Увидев, что она не была молодой и аппетитной, они высоко подняли её и сбросили с террасы.

— Нет! — закричал Нетт, зная, что было уже слишком поздно, что предсказание свершилось. Жертва была предопределена, неизбежна. Вместе с ужасом он ощутил и определённое облегчение.

Через мгновение он разобрался в своих эмоциях. Его охватил приступ совершеннейшей ярости. Он обманул Тею, а теперь он обманул и Стреллу, ценой её собственной жизни — из-за бездумной жестокости этих уродов. Возможно, и из-за того, что он сам хотел, чтобы она оказалась жертвой вместо Теи. Он должен был спасти Тею — и поэтому уроды получили Стреллу. Гермина была права: эти дикие животные должны быть уничтожены. Если бы Нетт покончил с ними, быть может, это было бы только на благо.

Нетт бросился вперёд, глухой к крикам протеста Теи. Поселяне как раз возвращались от уступа. Он протаранил ближайшего, с аистиными ногами и горшкообразным туловищем, и отбросил его прочь.

Затем пси-боль снова пронзила Нетта. Но внутренняя психологическая боль Нетта и его отвращение к себе были столь сильными, что он преодолел мнимую физическую боль, которую испытывал. Он издал вопль, рождённый казалось начисто похороненной в нём дикостью, и прыгнул к следующему мутанту — женщине с туловищем, разделённым на сегменты, подобно подъёмному крану. У неё было оружие, кусок металла, заострённый с одного конца наподобие клинка. Нетт схватил эту псевдосаблю, вырвал её из рук женщины и отшвырнул её через уступ.

— Умрите — все вы! — прорычал он, обращая внутреннюю боль на стремительное действие. Он крутанул саблей в сторону следующего, обрубая у него какой-то свисающий придаток.

Поселяне пришли в себя. Боли, страданий и ненависти в их жизни было предостаточно, и их было не побороть одинокому берсеркеру. Блеснуло ещё оружие, и этот уступ был достаточно широк, чтобы они могли его окружить.

Нетт сражался яростно. Если он умрёт, то он заслужил это! Он захватит их с собой! Но он уже чувствовал, что его ярость затихает, и знал, что вскоре будет побеждён. Он не был настоящим бойцом. Он выучился многому у специалистов КК, но существовал предел тому, что может сделать один человек против толпы, когда не действуют никакие условности или ограничения. Он был животным, отбивающимся от животных. Поселяне придвинулись, блокируя его оружие, ограничивая его поле действия.

Тяжёлая дубина выбила саблю из его руки. Нетт на мгновение остановился, ошеломлённый физической болью и усталостью, которую ощутил. Стремительные действия, подобные этим, после утомительного пути по уступам, могли обессилить кого угодно. С торжествующим воплем один из поселян бросился на него.

И Нетт ответил тем, что пригнулся, охватил мутанта за талию, разворачивая и приподнимая. Это была борьба без оружия, отличающаяся от того, что он делал до этого. Элемент неожиданности вернул ему простор для действий. Существо полетело с обрыва едва ли не раньше, чем Нетт осознал свои действия. Он просто отреагировал — и сделал это эффективно.

Но на нём уже был следующий, схвативший его сзади. Нетт резко выставил назад свой большой правый локоть, ткнув в мягкий живот, затем рванул вперёд. Поселянин перелетел через спину Нетта и через уступ.

И вот уже ещё один надвигался на него, не пытаясь его ударить или схватить, а просто стараясь удержать его на месте, чтобы остальные могли пронзить мишень. Нетт бросился на землю; выставил сильную правую ногу; упершись в живот человека, притянул вниз его руки и перебросил его через себя. Бросок швырнул мутанта через край уступа, и тот присоединился к своим друзьям.

Но теперь Нетт оказался на земле. Жители посёлка сбились в кучу…

Раздался крик. Одна из лачуг свешивалась с края обрыва.

Поселяне замешкались, уставившись на происходящее с удивлением и ужасом. Затем, пока маленькое строение сползало, Нетт увидел исполина, стоявшего, упершись в стену. Он сбросил пси-болевого мутанта!

Теперь исполин вступил на поле битвы, избавленный от раздражающего воздействия боли. Он расшвыривал жителей поселка направо и налево, ломая им кости о скалы или сбрасывая с обрыва. Нетт вскочил на ноги, освобождая ему дорогу.

Когда всё было кончено, селение было пусто. Они в конце концов последовали совету Мита. Вероятно, это было предсказание, а не рекомендация.

— Я дрался несмотря на боль, — сказал Нетт, вспоминая. В данный момент было проще отложить основные вопросы ради более незначительных. — Как я смог это сделать?

— У тебя есть чувства, — ответила Тея. Она лежала прислонившись к стене, обессилевшая, подавленная, но невредимая. — Ты отреагировал на их жестокость, когда они убили нашу спутницу. Ты превратился в берсеркера. Это подавило боль в достаточной степени, чтобы позволить тебе действовать.

— Откуда ты можешь знать это? — спросил он обеспокоенно.

— Гермина передавала твои ощущения исполину и мне, освобождая от боли и нас. Исполин начинает принимать её теперь. Оно — он — могу я называть исполина мужчиной? — он отправился сбросить хижину пси-мутанта. Я не могла помочь — но по крайней мере я поняла. Это должно было быть сделано.

Она была очень понятливой женщиной, признал Нетт. Он снова пожалел, что был неспособен сам сделать её беременной; она действительно была бы хорошей матерью.

Затем он поднёс руку к голове. Ласка и краб исчезли. О, нет — во время схватки, когда он швырял мутантов через голову — не мог ли он как-то?..

Гермина! Мит! — подумал он с тревогой. — Где вы?

Мы в безопасности, — тут же донеслись до него мысли Гермины. — Мы решили переместиться в более безопасное место во время схватки. Мит знал, куда.

Теперь он увидел их, сидящих на перевёрнутом ведре. Да, Мит знал куда!

Спасибо за помощь, — подумал он с теплотой. — Если бы ты не освободила исполина…

Он был свободен; ему просто требовалось указание. Он познакомился с нами, и теперь его разум восприимчив. Нам хорошо работается вместе, — прибавила ласка с явным удовлетворением.

Да — они были отличной командой, даже если работа заключалась в нанесении увечий. Теперь они выбили полностью целую маленькую колонию мутантов — только для того, чтобы пройти. Могло ли что-то быть хуже этого? Как мог Нетт считать себя в моральном плане выше тех уродов, которых он убил?

Это был настоящий ад, понял Нетт. Он чувствовал себя побитым снаружи и изнутри, и глубоко порочным. Увечье — происходило ли оно больше от внешних или от внутренних причин? Но он знал, что шок от пережитого ещё не проявился полностью. Требовалось время, чтобы это прорвалось наружу, подобно синяку, саднящему с самого начала.

Они продолжили свой путь. Тропа плавно спускалась по склону прямо к реке. Они прошли по ней, затем свернули в сторону на полянку, сразу под селением.

Жертвы кровавой бойни были здесь. На этом участке крутизна склона уменьшалась у берега, поэтому большинство тел лежало на суше. Некоторые, возможно, плюхнулись прямо в реку, и, может быть, даже выжили. Если же нет, то их, должно быть, уже снесло течением.

Во всяком случае, вода была чистой. Некоторые из оставшихся на склоне ещё не умерли; Нетт понимал, что самым милосердным в данном случае было быстро и безболезненно убить их. Но его краткий боевой запал прошёл; он не мог этого сделать. Он был измотан всем этим, страдал психологически, ненавидя себя за всё, что сделал. Он снова подумал об уродстве, так ясно проявившемся здесь. Какое худшее зло мог причинить кто-либо лобо или мутантам, чем то, которое причинила его недавняя ярость? Теперь он созерцал её последствия, трепеща, не имея мужества завершить то, что начал.

Исполин продвигался среди человеческих останков. Он выбрал лучшее тело для поживы, затем методично зашвырнул остальных в реку. Таким образом проблема искалеченных, но продолжавших жить, была решена. Через мгновение они захлебнутся и избавятся от своих мучений.

— Это должен был сделать я, — сказал Нетт. — Я ответственен за происшедшее.

— За то, что они напали на нас? Нет, — возразила Тея. — Если бы они просто дали нам пройти…

— Это у них в крови — подозрительность к незнакомцам. Этого требуют условия жизни.

Она задумчиво посмотрела на плывущие тела.

— Не сегодня.

— Должен был быть какой-то путь…

— Твои друзья-животные сказали, что нет. Мы должны были либо прекратить наши поиски — либо драться. Мы стали драться. Мы победили.

Он потряс головой, словно избавляясь от грязи, но грязь осталась.

— Должен был быть лучший способ, чем этот!

— Причина этого — приют, — сказала она. — А что будут делать мутанты в обществе нормальных? Что я стану делать? Должны существовать приюты.

— Тогда мы должны искоренить самих мутантов! — воскликнул он. — Устроить всё таким образом, чтобы ни одна деформированная личность никогда не смогла бы родиться снова. Тогда не будет никакой необходимости в приютах. — Он уже слышал подобные аргументы раньше, при других обстоятельствах, но так и не решил проблемы. Потому что очевидный ответ…

— И никаких межзвёздных полётов, никакой галактической колонизации, никакой единой человеческой цивилизации, — сказала Тея. — Я помню это большей частью из непродолжительного обучения, которое получила до того, как попала сюда. Не будь мутаций, я не существовала бы, ты не существовал бы.

Она, заключённая сюда на всю жизнь, защищала великую цивилизацию снаружи, которую ей суждено было никогда не узнать, никогда не воспользоваться её благами.

— Нет, мы бы существовали, — сказал он. — Мы были бы нормальными!

На это ей нечего было возразить. Он знал, что она просто старается утешить его, смягчить удары его самобичевания, но он не мог быть ей благодарен за это. Быть может, понял он, ему хотелось страдать, поскольку, похоже, не было другого наказания за его преступления.

Мы должны спасти алмаз, — передала Гермина, связываясь с ним только теперь, когда его собственные мысли пришли в относительную норму.

Алмаз! Он здесь?

Да. Мит говорит, что он в воде, глубоко.

Как он мог упасть и не разбиться?

Стрелла защитила его своим телом, когда падала. Она хотела, чтобы он был сохранён для её друга.

— Тея, алмаз находится в реке, — сказал Нетт. — Гермина скажет тебе, где он, если ты…

— Алмаз! — воскликнула она, и Нетт вспомнил, что он не говорил ей о его существовании. Но, очевидно, Гермина сделала это теперь. — Да, конечно. — Тея соскользнула в воду и нырнула.

Через минуту она вернулась, держа его.

— Мне нравятся твои пси-животные, — сказала она. — Они знают точно, куда идти. Сама я никогда не смогла бы его найти; а так это было просто.

— Ты понимаешь, мы не должны оставлять его себе, — предупредил Нетт. — Он должен быть подарен. Она пожертвовала своей жизнью, понимая…

Тея подтянулась, садясь рядом с ним.

— Я целовала тебя раньше? Я не помню.

— Более того, — сказал Нетт. — Минувшей ночью…

— Я счастлива. — Она поцеловала его снова. — Я знаю, ты чувствуешь себя препаршиво сейчас. Это потому, что ты не жил здесь очень долго. Ты сохранил в себе искру человеческого достоинства. Это большая ценность, чем любой алмаз.

Нетт заметил, что дрожит, ощущая вину даже за это.

— Тем не менее, алмаз будет подарен. Если это в человеческих силах.

— Конечно, он будет подарен. В любом случае, в приюте он не представляет ценности. Как я могла бы верить, что ты не обманешь меня, если бы ты не сдержал слово данное Стрелле? И с сообщением исполина так же.

Ах, да, сообщение. Нетт подошёл к исполину и отстучал:

МОЖЕТ, ТЫ СКАЖЕШЬ МНЕ СООБЩЕНИЕ ТЕПЕРЬ? ОНО ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗВЕСТНО ВСЕМ НАМ? НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ ОСВОБОДИТСЯ ТОЛЬКО ОДИН ИЗ НАС.

СКОРО, — ответил исполин, продолжая есть.

Сначала главное, — передала Гермина.

Нетт вернулся к Тее и посмотрел на алмаз. Он был не такой большой, как галька, но казался достаточно большим для того, чем он являлся. Как он собирался его нести, не рискуя при этом его потерять? Теперь у него не было никакой одежды, никаких карманов, и хотя он мало что стоил здесь, в приюте, Нетт не хотел показывать его наличие. В конце концов он положил его в рот, затолкав за щеку; теперь он должен был помнить о нём, чтобы не проглотить.

Когда они убрали то, что напоминало об их прохождении здесь, аккуратно сложив обломки хижины болевого пси на берегу, то двинулись дальше вниз по течению. Но вскоре день подошёл к концу. Они нашли место, где могли безопасно остановится, и рано легли спать.

Тея снова пришла в его объятия, и он взял её с таким яростным отчаянием, что поднял в воде громкий плеск. Он нуждался не столько в сексе, сколько в её молчаливом заверении, что он чего-то стоит, и она, безусловно, знала об этом. Она была по-своему лучшей девушкой, какую он когда-либо знал, и он снова пожалел о том, чего не мог для неё сделать.

А ночью ему снилась Ловка, и он знал, что это не сон. Гермина передавала ему следующее сообщение, как он и просил её об этом.

— Привет, Гермина. Это снова я. Временами мне мерещится, что я получаю твой ответ, но, конечно, я просто выдаю желаемое за действительное. Я провела ещё один замечательный, спокойный день, но почему-то меня донимали необъяснимые мысли о насилии и смерти. Я, конечно же, становлюсь параноиком, пытаясь разгадать махинации Пёстрого — чего, вероятно, он и добивается. И всё же, что я могу сделать? Если бы я обладала какими либо паранормальными способностями, я, несомненно, воспользовалась бы, чтобы освободиться из этой западни. Но я — безнадёжно нормальна, и в данном случае это предопределяет мою судьбу. Быть может, я должна быть даже благодарна, что усилия лобо направлены в эту сторону; по меньшей мере, это может избавить какую-нибудь другую группу от подобной доли.

Маленькая Клисти сыграла сегодня небольшую детскую шутку. Она взобралась на трамплин бассейна, в развевающейся одежде, словно сомнамбула, вытянув перед собой руки с подрагивающими пальцами.

— Я чувствую воду! — воскликнула она. — Там! — И она показала в небо, и — спрыгнула с трамплина в бассейн, подняв массу брызг. Толстая Лидия загорала на краю бассейна, жуя крекеры; и она и пища вымокли насквозь; она была в ярости, а НЗД хохотал, запрокинув голову. Он создал бледный образ хохочущего паяца. Совершенно очевидно, что это была умышленная шалость со стороны Клисти, и, в конце концов, все мы расхохотались. Это был единственный раз, когда я почувствовала, что напряжение на время отступило. И я благодарна за это ребёнку, какой бы глупой ни была её выходка.

Ловка спроецировала образ девочки выбирающейся из бассейна, её причудливое платье облепило худенькое тельце, медового цвета волосы разметались по лицу так, что карие глазёнки поблескивали между прядей. Она действительно была милым ребёнком, подумалось Нетту. Но в её пси-способностях не было ничего примечательного. Зачем она понадобилась Пёстрому? Он не мог планировать пытать её, чтобы выяснить предполагаемое пси, так как оно уже было известно. То же относилось и к остальным двум узникам. Если Пёстрый собирался подвергнуть их лоботомии, почему он просто не сделал этого? Нетт, как и Ловка, опасался, что ответ был бы не радующим.

— В остальном, только скрытое напряжение не дало этому дню быть скучным, — продолжала Ловка. — Пёстрый не показывал своей мерзкой физиономии. Возможно, то, что он сказал, действительно является правдой: он действительно женат и отправляется домой к семье, когда не занят жестокостями. Я всё думаю, как он обращается со своей женой? Она тоже лобо? Знает ли она о его деятельности? И почему вообще это должно меня занимать? Очевидно, она не делает ничего, чтобы смягчить его, если она вообще существует. Будь я замужем, я бы, конечно, заметила, что мой муж — о, это почему-то наводит меня на грустные мысли, не знаю почему, да и, в любом случае, это совершенно неуместно.

Значит, её воспоминания о муже действительно были стёрты, как и полагала Гермина. КК действовал с нечеловеческой логикой, исключая любые осложнения, которые могли проистекать от этой информации. Осталось только подсознательное чувство, заставляющее её ощущать беспокойство. Нетт знал, что он должен будет рассказать ей, когда её спасёт — и этот рассказ, наверное, полностью воскресит её память и её любовь к тому человеку. Но это должно быть сделано. Нетт мог лгать при определённых обстоятельствах, но не в данном случае. Чёрт бы побрал КК за то, что он прислал к нему замужнюю женщину!

— Автоматические устройства обеспечивают все наши физические и санитарные потребности, но какие либо развлечения отсутствуют. Всё, что мы можем — это есть, спать, плавать и разговаривать. Нет никаких книг, никаких голо-фильмов, никаких экскурсий. Я узнаю истории жизни своих компаньонов и рассказываю им свою собственную, хотя, похоже, есть несколько лет в моей жизни, которые я не могу вспомнить. Возможно, я была послана с секретной миссией КК, и это было стерто, хотя я и не совсем уверена в этом. Лобо знают, что я являюсь агентом КК, поэтому мне не нужно делать никакой тайны из этого. Моим главным секретом, похоже, является тот факт, что я нормальна. Остальные удивлены тем, что я вынуждена находиться здесь, и прониклись ко мне симпатией. Они знают, что должны быть подвергнуты лоботомии; они подозревают, что меня будут пытать перед тем, как также подвергнуть лоботомии. Боюсь, они правы. Я хочу только, чтобы то, чему суждено произойти, произошло поскорее; чем больше проходит времени, чем больше я узнаю и привязываюсь к своим товарищам по несчастью, тем больше огорчит меня их судьба, когда это произойдёт.

И в этом, понял Нетт, был ответ на один из вопросов. Пёстрый проводил свои разнообразные пытки таким образом, чтобы дать возможность жертвам хорошо узнать друг друга; затем он мог использовать каждого из них в качестве рычага давления на остальных. Ловку можно было мучить, заставляя предать её новых друзей.

— Надеюсь, что с вами всё в порядке, Гермина. Думаю, это одна из вещей, о которой лобо не знают: о тебе и о Мите. Я в состоянии не выдать вашей сути, и сомневаюсь, что у лобо есть какой-нибудь телепат, чтобы извлечь это из моих мыслей. Я надеюсь, что этот, не помню его имени, получил уже портфель с вами— я знаю, что посылала его кому-то, и это должен был быть он, иначе я бы помнила — и обнаружил вас раньше, чем попал в неприятности. Мит предсказал, что он его получит, но не был уверен, что произойдёт дальше, так что сомнения остаются.

В самом деле, этот человек, похоже, склонен попадать в сложные ситуации, которые Мит не может прогнозировать. В этом, конечно, заключается одна из причин, почему КК остановил на нём свой выбор; у вражеских провидцев будут с ним такие же проблемы. Действительно, КК пробовал проверять его провидцами на расстоянии, и они вынуждены были беспомощно отступить. Поэтому мне жаль, что Мит не смог предвидеть, что произойдёт после того, как этот человек откроет ваш портфель, но я знаю, что вы двое располагаете большими возможностями. Берегите себя, и если вы не можете добраться до меня, постарайтесь связаться с другим агентом КК, находящимся на этой планете. В самом деле, если вы получили это сообщение, не беспокойтесь о том, чтобы всё же добраться до меня; у вас теперь достаточно информации, чтобы КК был способен действовать. Покиньте планету, проскользните на корабль, если нужно, доберитесь до терминала КК и скажите ему, чтобы он немедленно расправился с лобо. Это остановит преступную лоботомию. Я знаю, что являюсь заложницей; я буду убита немедленно, как только силы КК приблизятся к этому убежищу. Но это — оправданная жертва в данном случае. Моя судьба не играет роли. Каким угодно образом мы должны сообщить, чем занимаются лобо. Спокойной ночи.

На этом передача внезапно прекратилась. Она, должно быть, устала. Какой отважной и замечательной женщиной она была! Она, как и Стрелла, готова была пожертвовать собой ради исполнения своей миссии. Но он, Нетт, был сделан из другого теста. Он не пожертвует ею ради дела! Он спасёт её! Она уже снабдила его важной информацией относительно своего местопребывания и ситуации. Даже, если её ночные сводки новостей прекратятся, они будут в состоянии найти вулкан и виллу с помощью ясновидению Мита.

Нетт позволил себе заснуть, поглощённый своей любовью к Ловке. Дело было не в том, что ему было плохо с русалкой, лежащей в его объятиях; просто Ловка была для него единственной. Он хотел увидеть, как будет вознаграждено её мужество. Как бы это ни было. Даже, если это означало её возвращение к мужчине, которого она действительно любила, к её мужу.

В крайнем случае Нетт мог вернуться сюда, в приютскую реку, к Тее. Здесь он был бы в безопасности от лобо; они слишком походили на нормальных, чтобы рисковать собой в приюте. И всё же он знал, что это был неадекватный ответ; изоляция от цивилизации привела бы к его деградации, так же, как и постоянная жестокость здешнего окружения. И ещё — он не мог дать Тее то, в чём она нуждалась. Только мужчина, которого должен был обнаружить Мит, мог это сделать. Следовательно, Нетт должен был отдать и её другому мужчине. И, понял Нетт с грустной решимостью, он так и сделает. Это будет его личное искупление — за то, что он сделал, и, в конце концов, это было правильно.

Он почувствовал себя в большем согласии с самим собой, чем до этого. Его самоуважение возросло. Вся ложь, все убийства на этом пути в конечном счёте вели пусть к небольшой, но, всё же, к частице добра.

Утром он прошёл через все необходимые представления и объяснения, и воспоминания о нём вернулись. Поскольку Тея и исполин помнили друг друга, и Тея находилась в контакте с Неттом всю ночь, а исполин, похоже, был частично устойчив к пси, они оба вспомнили удивительно легко.

Они продолжили путь вниз по реке. Только стремнина отделяла их от океана. Они вышли к ней около полудня.

Стремнина впечатляла. Стены каньона состояли здесь из более твёрдых, более прочных скал, которые поток воды едва ли мог прорезать. Они смыкались, демонстрируя своё превосходство, нависая над головой и, в конце концов, образуя естественный мост. Этот мост становился всё толще и толще, пока не превращался в настоящую плотину, полностью перекрывавшую реку. И всё же вода не переливалась через неё; она образовывала глубокий бассейн, в котором стремительно кружился водоворот.

— Через него нет безопасного пути, — сказала Тея, глядя на водоворот. — Там исключительно тесное отверстие с огромным давлением воды. Любое живое существо наших размеров было бы раздавлено. Есть несколько пещерных проходов, ведущих через него — но если не умеешь плавать так же хорошо, как я…

— Какие другие возможности у нас есть? — спросил Нетт, разглядывая нависающие скалы. Солнечный свет пробивался сквозь них, отбрасывая резкие тени, которые становились более тёмными внизу, погружая в полумрак всё на уровне воды. Он ощутил слабый приступ клаустрофобии. Если в основе её лежал этот сумрак средь бела дня, то каково было в любое другое время суток?

— Есть и другие пещеры, выше уровня воды — но там живёт крысиный народ. Я никогда не имела с ними дела. Ты знаешь, как мутанты относятся к незнакомцам.

Недавно Нетт узнал, это точно. Его предыдущий опыт в приюте ММ58 едва ли подготовил его к тому, с чем ему пришлось столкнуться в приюте TZ9. ММ58 был приютом мини-мутов; этот же — приютом макси-мутов. Отличие было значительно большим, чем поверхностная классификация. Тот был, в основном, терпимым и счастливым; этот — изолированным и жестоким.

Тем не менее, им требовалось миновать это препятствие.

— Мы рискнём с крысиным народом.

Мит указал им подходящий путь к верхнему проходу. Просто удивительно, как дорога появлялась на, казалось бы, ровной скале благодаря указаниям краба. Нетт был склонен забывать, что Мит, как и Гермина, являлся первоклассным пси, но здесь это проявлялось воочию.

Они добрались до отверстия в боковой стене, достаточно большого, чтобы они могли пройти в него. Исполин снова нёс Тею. Она проявила удивительную способность к карабканью по уступам; это было, объяснила она задыхаясь, немного похоже на плавание. На суше она была не беспомощной, а просто неуклюжей.

Нетт указал им туннели, которые позволяли им избежать контакта с крысиным народом как можно дольше. Но неизбежно они всё же придут к проходу, где встреча состоится.

Огонь, — передала Гермина. — Мит говорит, что они не любят огня. Мы должны развести огонь и нести его с собой.

Нетт больше не ставил под сомнения заявления маленького краба.

— Огонь? Покажи нам — как.

Мит указал им, где находились кремни, сухой мох и старые опавшие стебли, занесенные сюда крысиным народом и брошенные. Было похоже, что его представители время от времени выбирались на поверхность, чтобы насобирать зелёных растений, дабы не умереть от цинги из-за слишком скудного рациона, и выбрасывали стебли. Это обеспечило их сносными факелами.

— А поверхность? — спросила Тея. — Ты не можешь выбраться из приюта этим путём?

Это было не так. Внутри расщелины имелись террасы и склоны, и именно до них добирался крысиный народ. У них не было никакого доступа во внешний мир Махо.

Когда их группа наткнулась на крысиный народ, Нетт и Тея были вооружены факелами. Глаза крыс поблёскивали, когда они пятились и отворачивались, не делая попыток приблизиться, но ощущая потребность защищать свои владения от вторжения. Они сомкнулись позади, подрагивая носами, касаясь пола руками, поскуливая. Они не являлись совсем уж исключительными мутантами; скорее, они имели настолько деформированные тела и конечности, что нормальная вертикальная поза была для них неподходящей. Некоторые были более деформированы, чем другие, но их сгорбленные фигуры и крадущиеся движения делали их похожими друг на друга. Исполин, благодаря своим размерам и отваге, мог бы хорошо приспособиться в этих пещерах.

Всё шло хорошо, пока группа не наткнулась на полностью затопленный водой проход. Мит указал, что они должны пройти по нему — и что на другой его стороне был тоже крысиный народ.

— Но нам придётся нырнуть — а это погасит наши факела! — запротестовала Тея.

Что нам делать теперь? — спросил Нетт Гермину. Крысы становились более дерзкими; они вовсе не боялись огня, они просто не любили его.

Мысленное пламя, — ответила ласка, удивившись. — Мит говорит, что ты должны передать…

Верно. Нетт кратко объяснил, что от них требовалось, Тее и исполину. Все трое представили себе бушующее пламя. Сохраняя в мыслях это изображение, они нырнули в воду и поплыли по затопленному проходу. Исполин умел плавать, хотя и неуклюже, но этого было достаточно для такого короткого отрезка. Теперь они поменялись ролями с Теей, и она помогала исполину, так как, конечно, ей это было легче. Они вынырнули с другой стороны, в новой пещере — и мысленное пламя, которое протранслировала Гермина, заставило крыс попятиться.

Всё оказалось так просто. Нетт в тайне побаивался, что проход окажется очень трудным, но этого не случилось. Они беспрепятственно прошли до самого выхода ниже преграды и устало спустились по уступам к воде. Последний участок они преодолели самым примитивным способом: прыгнув в воду.

Высота была устрашающей, но Мит заверил их, что все они пройдут через это без вреда для себя, если только последуют инструкциям относительно положения, которые передаст им Гермина. Они поверили — и так оно и оказалось.

Тея прыгнула первой, питая полное доверие к воде. Она рискованно свесилась с правой стороны уступа, затем согнула колени и, изящно выгнувшись вниз головой, устремилась вниз. Нетт знал, что никогда не забудет её восторженной улыбки во время того, как она неслась к воде. Она делала нечто такое, что мог делать только нормальный, этот единственный раз в своей жизни, и она гордилась этим. Затем она погрузилась в воду, поразительно чисто; её хвост плеснул по поверхности. Через мгновение она появилась среди водоворотов и волн.

Затем наступила очередь исполина. В это путешествие Гермина и Мит решили отправиться с ним, а не с Неттом. Они вцепились в его волосы, когда он, разогнавшись прыгнул с уступа и ласточкой полетел вниз, словно заправский чемпион. Он, должно быть, ужасно ударился о воду, но широкий рот появился над поверхностью, улыбаясь. Он тоже совершил нечто уникальное.

Последним отправился сам Нетт.

Могу я изобразить пушечное ядро? — подумал он с азартом. Гермина дала добро, и он разогнался, прыгнул и свернулся клубком, предоставив каньону вращаться вокруг него, как это делал мир в сне Ловки о любви. Это было восхитительное сравнение! Затем удар о воду, окончание сна, попытки сориентироваться и достичь поверхности, и отфыркивание от воды, попавшей в ноздри.

— Знаешь, я подозреваю, что у тебя двое самых замечательных пси во всей галактике, — заметила Тея, когда они собрались на берегу. — Каждый из них обладает двойным талантом: чтение и передача мыслей на расстоянии у ласки, ясновидение и предвидение у краба. И твоё собственное пси является коварной, поразительной штукой — и, по сути, ты тоже являешься двойным мутантом, принимая во внимание твой физический облик. Странно, что, исходя из твоих слов, тебе приходится работать с нормальной.

— Она очень искусная, компетентная и замечательная нормальная женщина, — сказал Нетт. — Я люблю её.

Тея рассмеялась.

— Я могла бы полюбить тебя, если бы могла тебя запомнить! Но вот что мне удивительно — ты говорил, что женщину пытают потому, что лобо уверены, будто у неё есть пси-талант. Может так быть, что они правы? КК имело бы смысл послать агента с тайным пси на задание вроде вашего.

Так действительно могло быть! Многое стало бы объяснимо, если бы Ловка действительно оказалась пси.

Лобо правы? — спросил Нетт Гермину.

Мит говорит, нет, — ответила ласка.

Мыльный пузырь домыслов лопнул.

— Наш ясновидец говорит, что это не так, — повторил Нетт. — На данном этапе мне кажется очень маловероятным, чтобы он мог ошибиться. Он или знает о чём-нибудь, или не знает, но он никогда не ошибается, если не знает чего-то точно. Если ты понимаешь, что я имею в виду. Мит знает Ловку дольше, чем я.

— Значит, они действительно пытают её ни за что, — сказала Тея. — Они не могут быть слишком умными. Быть может, лоботомия мешает им думать.

— Теперь я понимаю, что лоботомия является замечательным открытием, — сказал Нетт. — Она уничтожает только пси-свойства и воспоминания, непосредственно связанные с самой лоботомией, оставляя в неприкосновенности здравый смысл. Имеется период с месяц или около того, когда ощущается растерянность, затем это сглаживается. Ясно, что лобо хорошо организованы и представляют собой действенную силу, так что действительно есть вероятность того, что они могут победить КК.

— Но они продолжают выдавливать пси из нормальной женщины, — возразила она. — Нормальные не стали бы этого делать, разве не так? Ладно, продолжим со спасением. — Исполин как раз вылезал из воды, обнаружив подходящий для подъёма склон.

Теперь продвижение было быстрым, поскольку каньон расширился и большая часть пути пролегала по прибрежной полосе. К ночи Тея смогла объявить, что ещё один день пути выведет их к океану.

— Там мы и разделимся, — сказала она. — Я действительно не могу переносить морскую воду. Она разъедает мне глаза.

— Но я всё ещё не нашёл твоего мужчину! — запротестовал Нетт.

— В устье есть довольно большой приютский посёлок, — сказала она. — Где-то там должен быть мой мужчина. — Но её голос не звучал уверенно.

— Я не уйду до тех пор, пока мы не отыщем его для тебя, — решительно сказал Нетт.

— А пока у меня будет его заменитель, — сказала она. — Я не помню, что происходило вверх по течению, но подозреваю, что у тебя есть подход к женщинам.

— Точно, — признал Нетт. — Я был с тобой дважды.

— Можешь ты сделать так, чтобы на этот раз я запомнила?

Нетт много раз слышал этот вопрос от людей, с которыми общался, поскольку они редко помнили его ответ.

— Нужно, чтобы тебе кто-нибудь напомнил обо мне, как только я уйду. Чтобы освежить воспоминания, когда они начнут угасать, и переместить их в долговременную память. Моё пси каким-то образом влияет на перемещение из кратковременной в долговременную память. — Он уже предлагал раньше, чтобы она записала, но она была совершено неграмотна, и у неё не было никаких принадлежностей для этого. — Если бы Стрелла была жива, она могла бы записать. — Он пожал плечами. — Тея, не думаю, что это стоит твоих усилий. Как только мы найдём твоего мужчину, тебе станут не нужны никакие воспоминания обо мне.

— Я хочу эти воспоминания! — настаивала она помрачнев.

Я могу ей напомнить, — предложила Гермина. Она снова была в волосах Нетта, теперь, когда он больше не был пушечным ядром, летящим в воду, и Мит был с ней.

— Гермина напомнит тебе телепатически, — сказал Нетт. — Это не очень надёжно, так как радиус её передачи ограничен, но если ты не поленишься, этому можно помочь. Ты должна тщательно сосредоточиться на ней после того, как мы разделимся, чтобы принять её мысли, когда мы отдалимся.

— А что говорит краб — это получится? — спросила Тея. Затем улыбнулась. — Да, Гермина говорит, что он сказал — получится. О, спасибо! — Русалка крепко обняла Нетта и повела к одним из самых восхитительных минут в его жизни. Её ноги, может быть, и срослись вместе, но она могла делать очень многое своими разделёнными бёдрами, если того хотела.

Ночью последовала ещё одна передача от Ловки, очень краткая.

— Гермина, думаю, отдых на природе заканчивается. Теперь здесь совсем другая атмосфера. Кажется, теперь я знаю, каково было в лагерях смерти, известных из истории, когда наступало время массовых расправ. Боюсь, это произойдёт завтра. Грядёт что-то ужасное.

Нетта начала колотить дрожь.

Гермина, как ты думаешь, она права?

Да, — ответила ласка. — Мы не можем поспеть туда вовремя.

Я должен был бы идти ночью, вместо того, чтобы заниматься любовью с русалкой? — подумал он с жестоким упрёком.

Нет. Тея является частью нашего освобождения. Мы должны поступить с ней по-честному.

Это не похоже на этику ласки.

Я учусь у тебя, сложный ты человек. Но Мит согласен. Он говорит, что она нам ещё очень поможет.

Следовательно, это было столь же разумно, как и этично. Это успокаивало. Нетт поднял руку, чтобы погладить прохладную, влажную, гладко-упругую грудь спящей русалки. Да — было необходимо поступить честно с этой замечательной женщиной. Они провели вместе ночь, которую стоило запомнить, и это воспоминание являлось частью того, что он ей обещал.

Это кое-что ему напомнило.

Исполин — он никогда мне не говорил своего сообщения. Когда я спрашивал, он только отвечал: «Скоро».

Он скажет тебе завтра, говорит Мит. А теперь прижмись к своей женщине, пока у тебя есть такая возможность.

Получив такие заверения Нетт прижался к прекрасной теплой груди Теи и заснул.

Утром, после традиционных представлений, они снова спокойно двигались дальше — до тех пор, пока не вмешалась Ловка с мучительной передачей. Это Лидия! Они собираются сделать что-то с Лидией!

Лидия — толстуха, которая могла медленно вскипятить воду. Нетта заботила не столько она, сколько отчаяние Ловки.

— Тея, — обратился он к русалке, плывущей рядом, — Гермина передаёт мне информацию, и я должен её принимать. Вылови меня из реки, если я свалюсь. — Он был серьёзен; он хотел продолжать движение, но не мог уделять слишком много внимания своим действиям в данный момент.

Затем до него снова донеслись настойчивая мысль Ловки. Пёстрый запер её в клетке с крокотигром!

Теперь перед ним предстала вся сцена, как тогда, когда Нетт слился разумом с Герминой, чтобы сражаться с крысами. Он смотрел напуганными глазами Ловки на арену, на которой была установлена двойная клетка около двадцати метров в диаметре. В одной её части находилась перепуганная толстая женщина; в другой — крокотигр. Это был один из множества полумутировавшихвидов, полученных в последние десятилетия, не настоящий гибрид двух различных видов, но наводящий на мысль об этом. Передняя часть крокотигра была в точности как у тигра, а задняя напоминала крокодила. Он выглядел смертельно опасным и кровожадным, и это, безусловно, было верное впечатление. Зверь царапал лапами решётку, разделявшую их, и обильно испускал слюну.

Пёстрый заговорил. Нетт увидел его, когда глаза Ловки непроизвольно повернулись к нему. Он действительно был мини-мутом в физическом отношении, с обесцвеченными пятнами на коже и волосах. Нетт подумал о том, каковыми являлись его пси-способности до того, их у него отобрали.

— Так вот, правила этого небольшого соревнования чрезвычайно просты. Целью является выявление твоих пси-возможностей. Ты должна сидеть здесь, Ловка, и тебе не будет разрешено покинуть своего места до окончательной развязки. Очень скоро я устрою так, что барьер между командой первой половины клетки, мутантом Лидией, и командой второй половины, крокотигром, будет убран. Толстуха столкнётся с хищником, и последует то, что последует. Не стоит и говорить, что из двух команд очень скоро останется только одна. Только ты можешь предотвратить то, что в противном случае неизбежно — действуя при помощи пси, спасти женщину, обречённую на гибель. Не стоит объяснять, что ты могла бы, например, парализовать животное мысленным разрядом, или убить его телекинетически, нарушив работу его сердца, или использовать ясновидение, чтобы выяснить комбинацию замка, и женщина смогла открыть его, чтобы спастись. Есть множество вещей, которые ты могла бы сделать — и я надеюсь, что ты вскоре сделаешь одну из них, потому что в противном случае леди будет испытывать определённые неудобства.

— У меня нет пси! — крикнула Ловка. — Это невозможно!

Пёстрый задумчиво покачал головой.

— Я на самом деле надеюсь, что ты ошибаешься. Женщина в клетке действительно ни в чём не повинна, если не считать её прожорливости, и её пси-талант — мизерный. Будет стыдно смотреть, как ее съедят.

— Чего ты хочешь? — вскрикнула Ловка срывающимся голосом.

— Мне нужно твоё пси, — безжалостно ответил Пёстрый.

— Так посади меня в клетку!

— Ну уж нет. Ты могла бы очень пострадать.

— Я могла бы пострадать! А как же Лидия?

— Она не является агентом КК. Её пси известно. Она не представляет для нас никакой ценности. Ты же, несомненно, обладаешь первоклассным пси-талантом. Таким, который легко может справиться со столь простой ситуацией, как эта.

— Если бы он у меня был, я бы использовала его против тебя!

— Я принимаю во внимание подобный риск. Мои служащие считаются ненадёжными из-за этого. Моя смерть вызовет заполнение виллы парализующим газом, и сигнал тревоги вызовет других, чтобы собрать тела. Но пусть тебя это не пугает, дорогуша; я хочу, чтобы ты продемонстрировала свои пси-возможности, поверь мне.

Ловка холодно глянула на него. Какие аргументы могли образумить сумасшедшего?

— Может, теперь начнём? — мягко спросил Пёстрый. Он поднял свою пятнистую руку.

Решётчатые ворота, отделявшие чудовище от женщины, стали медленно подниматься. Крокотигр моментально заметил это движение. Он одним прыжком оказался у решётки, стараясь протиснуться сквозь неё. Лидия вскрикнула.

— Остановите это! — закричала Ловка. — Это варварство!

— Нет, моя дорогая. Необходимость. Ты должна остановить это.

Решётка резко поднялась. Крокотигр на мгновение замешкался, с трудом веря своему счастью, затем перескочил в другую часть клетки. Его бронированный хвост ударил при этом по прутьям, заставив из зазвенеть. Лидия снова вскрикнула.

Ловка вскочила со своего места, пытаясь добраться до клетки — и ударилась о стеклянный барьер, до сих пор ею не замеченный. Ушибившись, она уселась обратно; она была отстранена от участия.

Крокотигр приблизился к своей жертве безо всякой хитрости. Он просто прыгнул и сомкнул челюсти. Лидия снова закричала, на этот раз от боли, но Ловка не могла её слышать из-за своего собственного крика. Ловка хотела было отвернуться, но поняла, что это не остановило бы происходящего. Но смотреть было ещё хуже. Она посмотрела — и увидела кровь, когда тварь перегрызлагорло Лидии, разорвав яремную вену и сонные артерии. Затем голова Ловки ударилась о стекло, и она поняла, что падает в обморок.

Нетт пришёл в себя, потрясённый. Лобо умышленно принесли в жертву женщину, чтобы оказать давление на Ловку. Чтобы заставить её проявить пси-способности, которыми она не обладала. Это было ужасно — но, вероятно, соответствовало натуре лобо. Очевидно, лоботомия влияла на взгляды личности!

Что они станут делать, когда обнаружат, что Ловка действительно была нормальной? Как сильно они станут сжимать камень, чтобы выдавить из него воду? Сколько женщин должно быть скормлено чудовищам прежде, чем лобо оставят бесполезные усилия?

— Могу сказать, что это было ужасно, — пробормотала Тея.

— Они мучают и убивают её друзей, чтобы заставить её сделать невозможное, — сказал Нетт. — Они дали ей время и возможность завести привязанности на вилле, и теперь используют эти привязанности в качестве рычага против неё. Это… это напоминает наше вчерашнее сражение с жителями деревни. Ненужное, бесцельное, бесполезное убийство. Вскоре они то же самое сделают с ней. Я должен добраться туда раньше.

— А ты не думаешь, что они делают это для того, чтобы заставить тебя прийти к ней? — спросила Тея. — Чтобы заманить тебя в их ловушку? Она не является пси, но ты являешься.

— Я действительно являюсь пси, которого они пытаются заполучить! — воскликнул он. — Да, это вполне возможно. Я вырвался из их тисков до этого, и они загнали меня прямо в приют, используя записи, так что они действительно знают обо мне и помнят мои подвиги. После того вреда, который я причинил их солнечной энергостанции, и после того, как я прорвался через их, казалось, прочную сеть, они должны быть в ярости. Они должны были догадаться, что здесь не обошлось без телепатии, ясновидения и предвидения, но они не знают о животных, находящихся со мной. Таким образом, они должны считать, что все эти пси-способности присущи мне. Первоначальный допрос меня ими не выявил этого, но они должны будут предположить, что некоторые из моих способностей могли быть подавлены до тех пор, пока они мне действительно не понадобились. О, да — они должны хотеть заполучить меня во что бы то ни стало. Поскольку они не стали пытаться преследовать меня в приюте, опасаясь, что уроды примут их за нормальных и разорвут на части, они наверняка блокировали все вероятные выходы из него. И они, естественно, будут стараться заманить меня к себе, исходя из предположения, что из приюта есть какой-то путь.

— Многосторонние пси-мутанты очень редки, ведь так? — спросила Тея. — Может, они думают, что с тобой есть ещё кто-то — другие люди, прячущиеся, следившие за тобой и помогшие тебе спастись на энергостанции, и которые могут помочь тебе выбраться из приюта. Поэтому в следующий раз они очень тщательно подготовят твой захват.

— Возможно. — Но когда он произнёс это, у него появились сомнения, подобно тучам в предгрозовом небе. — Но это означало бы, что они знают о том, что мне известно, что они делают с Ловкой — а я не понимаю, откуда им это может быть известно. Телепатия на больших расстояниях — штука очень специфичная и обычно требует и приёмника и передатчика. Им пришлось бы долго поломать голову, прежде чем они додумались бы до этого, несмотря на то, что в данном случае в отношении меня это и оправдалось. К тому же, были более простые способы достижения этой цели; у них не было никакой нужды взваливать на себя лишние хлопоты, отправляя её на виллу. И зачем бы им потребовалось мучить её друзей, которых я даже не знаю, чтобы оказать давление на меня? Нет, это на неё они оказывают давление! Так что, я полагаю, резонным ответом является «нет»; они не могут этого делать только для того, чтобы добраться до меня. — Он покачал головой. — Но кто знает, чего могут добиваться такие безумцы, какими они кажутся? Я просто собираюсь вырвать Ловку из их тисков.

Тея не стала спорить, но Нетт видел, что она уверена, что лобо действительно заманивают его — и успешно. Что она могла сказать, что не показалось бы ревностью?

Они пошли дальше вдоль расширяющейся реки. Нетт подумал о том, что бы он хотел сделать с Пёстрым — и понял, что его собственные взгляды изуродованы недавними событиями.

Не подражал ли он теперь своим врагам, безжалостно обрывая чужие жизни? Похоже, он уже изрядно преуспел в этом.

Мит говорит, что в посёлке впереди есть подходящий мужчина для русалки.

Нетт передал эту новость Тее. Но она отреагировала не с той радостью, какую он ожидал.

— Я узнала слишком много о жизни на суше в приюте, — сказала она. — Я не уверена, теперь, что хочу принести ребёнка в этот мир.

— Ты можешь принести ребёнка в свой мир, — возразил Нетт. — Нормальный может научиться плавать так же хорошо, как и ты — и он также сможет ходить по земле, выйдя из воды. Не отказывайся от своей мечты из-за проблем приюта. Старайся улучшить сам приют!

Она улыбнулась, поколебленная его оптимизмом.

— Да. Я должна держаться за свою мечту. Это единственное, что для меня действительно имеет значение.

— Мы ещё увидим, как ты этого добьёшься, — сказал он, и сам чувствуя себя лучше.

Посёлок в устье реки был огромным. Это был настоящий город, заселённый мутантами. Они были везде на реке, ловя рыбу крючками, сетями, острогами. Они были вдоль берега. Они толпились на извилистых улочках между хижин, громоздящихся одна возле другой. Они заполняли собой трещины, ниши и пустыри города. Океан, решил Нетт, должен был быть феноменальным кормильцем.

Это, в свою очередь, должно было означать, что эти мутанты не так отчаянно цеплялись за пищу и должны были быть не такими злобными, как их собратья на стеснённой территории вверх по реке. Возможно, здесь существовали кое-какие признаки цивилизации. Это было бы большим удобством.

И всё же, не стоило питать слишком большое доверие. Нетт посоветовался со своими друзьями, затем положил руку свою на руку исполина.

МЫ НЕ МОЖЕМ ЗНАТЬ, ЧТО ПРОИЗОЙДЁТ В СЛОЖНОСТИ ЭТОГО ГОРОДА МУТАНТОВ, ХОТЯ МИТ УВЕРЕН, ЧТО ВСЕ МЫ ОСТАНЕМСЯ ЖИВЫ. ПРИШЛО ВРЕМЯ ОБМЕНЯТЬСЯ ИНФОРМАЦИЕЙ О НАШИХ МИССИЯХ, ЧТОБЫ, ЕСЛИ ВЫЖИВЕТ ТОЛЬКО ОДИН ИЗ НАС, ОН МОГ ЗАВЕРШИТЬ ИХ ВСЕ. МОЯ МИССИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТОБЫ ВЫЗВОЛИТЬ НОРМАЛЬНУЮ ЖЕНЩИНУ ПО ИМЕНИ ЛОВКА ИЗ ВИЛЛЫ В КРАТЕРЕ ВУЛКАНА И ОТ ЛОБО.

Теперь исполин ответил ему:

МОЙ БРАТ ЯВЛЯЕТСЯ НОРМАЛЬНЫМ. ОН ЗАЩИЩАЛ МЕНЯ И НАУЧИЛ ЯЗЫКУ ПРИКОСНОВЕНИЙ И ДАЛ МНЕ НЕКОТОРОЕ ОБРАЗОВАНИЕ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я НЕ СТАЛ ДОСТАТОЧНО СИЛЬНЫМ И ДОСТАТОЧНО УМНЫМ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ. Я ОБЯЗАН ЕМУ ВСЕМ.

Я БЫЛ БЫ РАД ВСТРЕТИТЬСЯ С ЭТИМ ЧЕЛОВЕКОМ, — просигналил Нетт.

ЕГО ЗОВУТ БОЛ, ИЗ ДЕРЕВНИ БРЭНД. КОГДА Я ПОПАЛ В ПРИЮТ, КАК РАЗ СОБИРАЛИСЬ СЪЕСТЬ БЕЗУМНУЮ ПРОВИДИЦУ. Я ЕЩЁ НЕ СОВСЕМ ПРИСПОСОБИЛСЯ К ОБЫЧАЯМ РЕКИ. Я УНИЧТОЖИЛ КАННИБАЛОВ И СПАС ЕЁ. НО БЫЛО СЛИШКОМ ПОЗДНО; ОНА УМИРАЛА. НО ОНА ПРИКОСНУЛАСЬ КО МНЕ ГУБАМИ, И Я ПРОЧЁЛ ЕЁ СООБЩЕНИЕ, КАК ОБУЧИЛ МЕНЯ МОЙ БРАТ, И ОНА СКАЗАЛА МНЕ ТРИ ВЕЩИ. ОНА БЫЛА БЕЗУМНОЙ, И Я ЭТОМУ НЕ ПОВЕРИЛ, ПОСКОЛЬКУ БУДУЩЕЕ — ИЗМЕНЧИВО. НО Я ПОБЛАГОДАРИЛ ЕЁ, И ОНА УМЕРЛА, И Я СДЕЛАЛ, КАК ОНА ПРОСИЛА, И СЪЕЛ ЕЁ, И С ТЕХ ПОР Я СЪЕДАЛ КАЖДОГО, КОГО ЛОВИЛ.

Безумная провидица! Это было сомнительное пси! Как мог кто-либо заставить себя поверить в её предсказания? И всё же, мгновение смерти всегда считалось также и мгновением правды.

ЭТО МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ И ПРАВДОЙ, НЕСМОТРЯ НА ИЗМЕНЧИВОСТЬ, ЕСЛИ НИКЕМ НЕ БУДЕТ ПРЕДПРИНЯТО НИКАКОЕ ДЕЙСТВИЕ, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО, — простучал Нетт. — ТАК В ЧЁМ ЖЕ ОНИ СОСТОЯЛИ?

ПЕРВАЯ — ЭТО ТО, ЧТО МОЙ БРАТ ПОЕДЕТ В ГОРОД НА ЯРМАРКУ И ТАМ БУДЕТ УБИТ РАЗЪЯРЁННЫМ КОНЕВОЛКОМ. ВТОРАЯ — ЧТО НЕИЗВЕСТНЫЙ МИНИ-МУТ ПОМОЖЕТ МНЕ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ПРИЮТА. ТРЕТЬЯ — ЧТО Я ЖЕНЮСЬ НА БОГАТОЙ НОРМАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЕ.

Действительно, безумие! Хотя второе предсказание попадало прямо в точку. Это объясняло, почему исполин так легко поверил Нетту. Только пси-провидец мог предвидеть появление Нетта в приюте за столько лет наперёд и его встречу с исполином. И всё же, третье предсказание — какая богатая нормальная женщина вышла бы за монстра, каким являлся исполин? Это было безумной мыслью — но, конечно же, провидица в любом случае была безумна.

Однако это последнее по крайней мере определяло пол исполина. Он должен был быть мужчиной, иначе исполин не помышлял бы о женитьбе на женщине, даже в самых фантастичных своих мечтах.

ЭТО МОЁ СООБЩЕНИЕ. Я НЕ ВЕРЮ В ТРЕТЬЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ, И БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ПРИЮТА. НО МОЙ БРАТ ДОЛЖЕН БЫТЬ СПАСЁН.

ЕСЛИ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ИЛИ ВСЕ ТРИ ПРЕДСКАЗАНИЯ ВЕРНЫ, ИЛИ ВСЕ ТРИ ЛОЖНЫ, ТОГДА ЕСЛИ ТЫ ВЫБЕРЕШЬСЯ ИЗ ПРИЮТА, ТО СМОЖЕШЬ ПРЕДУПРЕДИТЬ СВОЕГО БРАТА. ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ УДАСТСЯ ВЫБРАТЬСЯ, ТО ЭТО МОГЛО БЫ ОЗНАЧАТЬ, ЧТО И УГРОЗЫ ТВОЕМУ БРАТУ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО…

МЫ НЕ МОЖЕМ ДЕЛАТЬ НИКАКОГО ВЫВОДА ОТНОСИТЕЛЬНО ИХ ВЗАИМОСВЯЗИ, — возразил исполин. Оно/он обладал проницательным разумом, скрытым в глубине его мозга. — КАЖДОЕ ОТДЕЛЬНОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЕРНЫМ ИЛИ ЛОЖНЫМ.

ДА, — признал Нетт. — ЕСЛИ Я ОДИН УЦЕЛЕЮ, ТО СМОГУ ПРЕДУПРЕДИТЬ ТВОЕГО БРАТА. НО В ОДИНОЧКУ Я МОГУ НЕ ДОСТИЧЬ УСПЕХА. ТЫ ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ОСВОБОДИТЬСЯ САМ; ТЫ ДОЛЖЕН ОТПРАВИТЬСЯ СО МНОЙ. ЕСЛИ УЦЕЛЕЕШЬ ТОЛЬКО ТЫ, ТО ТЫ ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ВЫЗВОЛИТЬ ЛОВКУ ОТ ЛОБО. СОГЛАСЕН?

ПРЕДПОЛОЖИВ, ЧТО ЛОВКА РАЗБОГАТЕЕТ?

Это потрясло Нетта. Ловка — богатая нормальная женщина, на которой исполин должен жениться? Нет, это невозможно по многим причинам. Нетт быстро пришёл в себя.

ЛОВКА МОЖЕТ ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ТОГО, КОГО ВЫБЕРЕТ, ИЛИ ВЕРНУТЬСЯ К СВОЕМУ ЗАКОННОМУ МУЖУ. ЕСЛИ БЫ ОНА РАЗБОГАТЕЛА И ВЫБРАЛА ТЕБЯ, ЭТО БЫЛ БЫ НЕСОМНЕННО ХОРОШИЙ ВЫБОР.

Исполин прервал контакт, трясясь от смеха. Они осторожно вступили в город.

Это поселение отличалось от встречавшихся им ранее. Мутанты не стали нападать на них. По сути, они не обратили на вновь прибывших никакого внимания. Через несколько мгновений Нетт и исполин оказались среди толпы, а Тея поплыла среди толчеи в воде. На это никто не обратил внимания и никого это не обеспокоило. Это, решил Нетт, происходило из-за перенаселённости и изобилия питания. У мутантов не было причины ни драться, ни поддерживать отношения с соседями.

Сюда, — передала Гермина, создавая мысленную картину участка вперёд налево.

Нетт последовал в указанном направлении. Они подошли к хижинам на сваях в центре города: жилища торчали из воды, поддерживаемые ненадёжными кусками дерева, металла и пластика. Любой подъём воды поставил бы их в затруднительное положение, когда течение грозило бы их смыть. Но такое ненадёжное существование было единственно возможным здесь, и местные жители, похоже, были этим вполне удовлетворены. По всей видимости, они жили сегодняшним днём.

Мужчина Теи, — передала Гермина.

Тея подплыла поближе.

— Этот?

— Да, — сказал Нетт. — Это, хм, мутант, способный к нормальному оплодотворению.

Она ухватилась за отсыревшие доски.

— Как его зовут?

Гуриас — бродяга.

Нетт передал ей эту информацию, и она задрала подбородок и глубоко вздохнула.

— Будь что будет, — сказала она, и Нетт увидел, что она дрожит. Но она сама приступила к делу: — Гуриас! — позвала она. — Я пришла, чтобы стать твоей женщиной!

Что ж, это можно было сделать и так. Нетт стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Они даже не знали, как выглядел этот человек; он мог оказаться отвратительнее исполина.

Какая-то фигура появилась в покосившемся дверном проёме. У Гуриаса были бесцветные мясистые отростки, торчащие с его конечностей, туловища и частей лица, но в основном его телосложение было нормальным. Он вполне мог бы стать нормальным при соответствующем хирургическом вмешательстве — но, естественно, операция была дорогостоящей. Поэтому он был заперт в приюте с остальными нежелательными мутантами. Жители Махо предпочитали отодвигать проблемы и забывать о них. Нетту пришло на ум, что жители Махо могли в физическом и умственном отношении быть нормальными, но в социальном плане они были ущербны. Здесь было явное тому свидетельство — полностью брошенный на произвол судьбы приют и личности, которые могли бы быть спасены, стоило только обществу Махо приложить для этого некоторые усилия. Но ущербность в социальном плане была трудно заметной и привычной — и поэтому стала нормой. Можно было не сомневаться, что жители Махо даже гордились этим в некоторой степени, как более ранние общественные формации гордились собственными предубеждённостью и нетерпимостью.

Гуриас остановился и посмотрел на Тею. С того места, где он стоял, открывался прекрасный вид её действительно красивых грудей, а деформированность ног в значительной степени скрывалась плещущейся водой. Она явно произвела впечатление на мужчину.

— А какая цена? — спросил он.

— Ты должен помочь моим друзьям выбраться из приюта, — ответила она.

Взгляд Гуриаса скользнул по Нетту и исполину.

— Я знаю путь — но он очень опасен.

— Это нас вполне устроит, — сказал Нетт, понимая, что это и было тем, что имел в виду Мит, предполагая, что русалка ещё раз очень им поможет. Вместо того, чтобы просто предложить себя, она себя продавала — и тем самым делала своё предложение более весомым. Сработает ли это?

— В чём твоя мутация? — спросил Гуриас.

Она подняла свой хвост.

— Значит, в воде тебя не догнать?

Тея окунулась в воду и быстро оплыла вокруг хижины, затем выскочив обратно на помост.

— Согласен, — сказал Гуриас. Неожиданно путь оказался открытым!

Гуриас прыгнул в воду, которая здесь доходила до груди. Без какой либо паузы или церемонии он охватил Тею руками и предался стремительному, активному половому акту. В поле зрения находились, наверное, сотня человек, и многие из них обернулись, с завистью наблюдая за происходящим, но это вовсе не остановило Гуриаса. В самом деле, он, казалось получал удовольствие, проделывая всё на виду. И Тея с готовностью пошла ему навстречу.

Как Ловка пошла навстречу Нетту в своём сне. Нетт думал об этом и не был уверен в многозначительности такой параллели.

Когда Гуриас кончил, он слегка откинулся назад и ударил её рукой в плечо. Тея, вскрикнув, упала на спину, так как удар, очевидно, был болезненным. Нетт шагнул вперёд, вспыхнув от ярости.

Подожди! — предостерегла его Гермина. — Мит говорит, что все правильно.

Похоже, так и было. Гуриас всего лишь один раз ударил ее, и когда она не выразила никакого упрёка и не попыталась убежать от него, он протянул ей руку. Она приняла её, и он привлёк её к себе.

Гуриас, нахмурившись, огляделся. Приютские мутанты, наблюдавшие за ними, отвернулись и занялись своими делами.

— Входи и возьми немного жаренной рыбы, — грубовато сказал Гуриас Тее. — И твои друзья. Мы должны опередить прилив.

Теперь Нетт понял. Мужчина открыто заявил свои права, на манер Махо. Эта привлекательная женщина не только сексуально подчинилась ему, но и сделала это на виду у своих спутников и восприняла его грубость без возражений. Все это видели. Никто не выразил протеста. В соответствии с обычаями этой субкультуры, эта женщина перешла из одних рук в другие. Двое соединились, и остальные не должны были вмешиваться. Это было чуждо Нетту, но по-своему имело смысл. Мутанты приюта также являлись типичными жителями Махо, на свой более низменный манер.

Внутри хижины Гуриас поделился своим скудным рационом слегка зажаренной рыбы. Тея уселась на полу, теперь не пряча своих сросшихся ног.

Взгляд Гуриаса лишь мельком скользнул по ним; она была всего лишь умеренным мутантом в приюте, переполненном гораздо более сильными отклонениями от нормы, и то, что у неё было нормальным, было великолепным. Она являлась выгодным приобретением. Гуриас, по причине, которую ещё не уловил, извлёк больше выгод из этой сделки.

— После того как я помогу твоим друзьям, что будет с тобой? — спросил Гуриас Тею. По всей видимости он понимал, что его используют, и хотел выяснить, до какой степени.

— Я не могу плавать в солёной воде и мне не нравится город, — ответила она. — Мы должны отправиться вверх по течению.

Снова было заметно, что это поразило его.

— Ты предпочитаешь длительную связь?

— Я рожу твоего ребёнка. Ты должен научить его вести себя как на суше, так и на воде.

— Мутанты не могут рожать детей!

— Мы с тобой можем, — сказала она уверенно.

И в третий раз Гуриас был заметно шокирован.

— Это превышает все мои ожидания. У тебя есть пси-информация?

Тея кивнула.

— Вот почему я тебя искала. Поэтому мы должны оставаться вместе. Я буду неспособна сама добывать еду, пока буду беременна.

— Я не знаю, как воспитывать детей!

— Научишься, — ответила она твёрдо.

Гуриас горестно глянул на Нетта.

— Разве не быстро они захватывают власть! Прошло всего несколько минут с тех пор, как я связался с ней, а она уже собирается рожать ребёнка и распоряжается моей жизнью.

— Все они такие, — согласился Нетт.

Гуриас ударил кулаком одной руки в раскрытую ладонь второй.

— Да, я постараюсь. Мы отправимся вверх по течению, куда-нибудь, где достаточно безопасно… — Он прервал сам себя. — Скоро прилив. Мы отправляемся сейчас.

Он вышел наружу и вытащил три шеста. Неожиданно хижина превратилась в крытый плавучий паром. Он выловил брёвна из воды раньше, чем соседи успели ими поживиться.

— Вы, парни, — отрывисто бросил он Нетту и исполину, — ваш вес замедляет движение парома. Вытолкайте его шестами за ограждение. Ты, женщина возьми вон то ведро и вычерпывай воду.

Паром нужно было вычерпывать? Нетт пожал плечами и использовал свой шест, как ему было указано.

И вскоре они оказались в пути, предоставив медленному течению реки подхватить паром, увлекая его мимо стоящих на якоре жилищ. Вскоре обстановка стала привычной.

Река расширилась, впадая в океан. И когда перед ними открылся бескрайний водный простор — начался шторм.

Гуриас, нервничая, глянул на темнеющее небо.

— Мы должны быть в состоянии справиться с этим, — сказал он.

— Может, нам нужно править к берегу? — предложил Нетт, которому всё это не нравилось. Грозовые облака были плотными и серыми, их нижние клочья проносились над водой.

— Нет. Там образуются буруны. Здесь же паром выдержит волны благодаря своей устойчивости. Мы должны оставаться на глубокой воде.

Мы переживём это? — спросил Нетт Гермину.

Мит говорит — да. Это не слишком свирепый шторм.

Напряжение Нетта ослабло.

— Он нас заденет только краем, — сказал он.

— Ты — ясновидец? — спросил Гуриас. — Двойной мутант?

— Почти.

— Это ты определил меня как способного к оплодотворению?

Нетт кивнул, решив, что не было никакого смысла прояснять подобные детали.

— Только благодаря ясновидению мы могли свести Тею с мужчиной, который смог бы дать ей ребёнка. За это она согласилась помочь нам выбраться из приюта.

— И теперь это ещё и моё обязательство, — сказал Гуриас. Он глянул туда, где Тея орудовала ведром, вычерпывая воду отовсюду, куда она просачивалась. Она была хорошо сложена, и Нетт ещё раз поразился тому, какая она хорошенькая. — Мне было сказано, что я родился под счастливой звездой. Я никогда в это не верил — до настоящего момента. Есть много нормальных женщин, мимо которых я бы прошёл ради благосклонности такой русалки.

Тея улыбнулась, покраснев от удовольствия.

— Давай сперва переживём шторм, а уж тогда можешь верить.

Шторм быстро крепчал. Порывы ветра поднимали воду небольшими перекатывающимися горами. Молния озарила тучи на горизонте. Паром раскачивался и стонал. У Нетта началась морская болезнь.

— Не думаю, что у тебя есть на этом корабле стазисное устройство? — спросил он с мрачным юмором. Но Гуриас уже был всецело поглощён заботами о своём судне.

Полил дождь. Нетт укрылся в каюте. Следующий час был одним из самых неприятных в его жизни. Всё, что ему запомнилось, это как его швыряло качкой по тесному помещению вместе с Теей, как рвота выворачивала наружу все его внутренности, как он наблюдал за тем, что морская вода заливает пол, растворяя и смывая рвоту, и как его снова рвало. Он стал подозревать, что становится своего рода экспертом по анализированию того, как морская вода растворяет рвоту. Можно было увидеть все типы сливающихся ручейков, разветвлений и островков, словно воинская орда атаковала вражеский бастион. Неизбежно орда окружала, подрывала и смывала бастион — но после этого сама орда окрашивалась в цвета побеждённого противника. После третьего раза ему стало нечем рвать, что прервало его аналитические изыскания, и это было хуже всего. Тея пыталась устроить Нетта поудобнее, но морская болезнь занимала всё его внимание, да и, как бы то ни было, она больше не была его женщиной.

Что-то блеснуло на полу. Нетт присмотрелся. Это был алмаз Стреллы! Он выплюнул его во время одного из приступов. Счастье, что он его не потерял!

Он поднял алмаз и зажал в руке. Казалось, что тошнота прошла. Он затолкал его обратно в рот. Какое это было бы несчастье, если бы он, выбравшись из приюта, затем не смог бы сдержать своего обещания погибшей женщине!

Исполин, казалось, совсем не мучился от качки. Он ухватился за наружные детали всей конструкции, предоставив волнам биться о своё тело, повизгивая от дикого удовольствия. Гуриас тоже отлично переносил шторм. Гермина вцепилась в хрупкую полку вместе с Митом; каждый раз, когда Нетт перехватывал её мысли, он приходил к выводу, что она чувствовала себя не многим лучше, чем он. Дождь обрушивался вниз сплошным потоком, рвотой неба, мощными струями протекая сквозь крышу. Вычерпывание казалось бесполезным, но Тея продолжала его. Временами пол оказывался залит слоем воды глубиной до четверти метра — но затем паром поднимался, чудовищно накреняясь, и большая часть воды вытекала.

Когда шторм наконец стихал, Ловка начала очередную передачу. Нетт знал, что она будет плохой; да и как могло быть иначе, при том, как себя чувствовали и он, и Гермина? Но он должен был её принимать.

Ловка по принуждению находилась во внутренней комнате виллы. Её голова была закреплена таким образом, что она вынуждена была смотреть прямо перед собой. Старик НЗД находился в помещении со стеклянными стенами, его конечности не были привязаны. Но все стены комнаты медленно смыкались вокруг него.

— Немного телекинеза, чтобы переключить выключатель, — произнёс Пёстрый, словно рассуждая вслух. — Или какое-нибудь электрическое замыкание, чтобы остановить мотор. Или создание барьера, чтобы задержать смыкание стен. Или что-нибудь ещё. Меня не волнует, какого рода это пси, лишь бы оно было достаточно сильным и проявилось вовремя.

— Ты убил Лидию! — вскрикнула Ловка. — Теперь ты убиваешь НЗД! И всё за просто так! Убиваешь просто так!

— Мне очень жаль, что ты так думаешь, — сказал Пёстрый, многозначительно покосившись на смыкающуюся клеть. — Ты могла бы так легко спасти своего друга — если бы действительно направила свои мысли в нужное русло.

Теперь Ловка в отчаянии направила свои мысли в этом направлении. В конце концов, она была зачата в сомнительный период после возвращения её отца из космического полёта. Возможно, КК проглядел это. Быть может, было что-то. Она пожелала, чтобы стены остановились. Но они продолжали смыкаться. НЗД упёрся спиной в одну из них, а руками и ногами — в другую — и был смят, когда смыкание неудержимо продолжилось. Он упал на пол, и стены коснулись его со всех сторон.

Теперь старик попытался помочь себе при помощи собственного пси. Появилась иллюзия — огромный, призрачный подъёмный кран, разбивающий стекло шаром, крушащий его. Но когда стекло упало, проступили реальные стены, такие же прочные, как и до этого. Затем появился мужчина со сверлом, быстро проделывающий отверстие в стекле — но никакого отверстия не оказалось. В конце концов появилось смеющееся дьявольское лицо, даже не пытающееся помочь, а просто насмехающееся.

— Ты — НЗД! — воскликнуло лицо надписью из комиксов, вылетевшей из его рта. — Не Заслуживающий Добра!

— Лицо его персонального дьявола, — заметил Пёстрый. — Он знает, что близок к смерти, так как ты недостаточно постаралась, чтобы спасти его. Дьявол явился, чтобы забрать его бессмертную душу.

Ловка попыталась усилием воли добраться до электроцепи механизма, чтобы закоротить её или как-либо иначе прервать её работу. Ничего не произошло.

— Может, пси-взрыв, — предположил Пёстрый. — Или расплавление стекла. Или изменение его природы, чтобы оно утратило свою прочность. Или ты могла бы просто телепортировать его оттуда. Не давай своему воображению ограничивать себя; будь изобретательной!

Ловке было не до того, чтобы среагировать на приманку. Она пыталась обнаружить свои пси-способности. Ничего не вышло.

НЗД был ужасающе раздавлен у неё на глазах, его грудная клетка была вдавлена внутрь, в то время как дьявольское лицо хохотало и хохотало. Язык и глаза НЗД выдавились наружу, когда его голова была раздавлена, из отверстий заструилась кровь.

Демон, хохоча, исчез. НЗД был мёртв.

Шторм утих. Нетт лежал, совершенно обессилевший, страдая физически и морально. Они заставили её наблюдать за ещё одним убийством, — сказал он и попытался снова вырвать. Безуспешно; внутри него не осталось ничего, что бы он мог извергнуть из себя.

Вошёл Гуриас.

— Ты был прав. Мы пережили этот шторм. Теперь мы должны дождаться подходящего течения, чтобы оно отнесло нас в соседнюю бухту. На это уйдёт время. Предлагаю отдохнуть.

Это было единственное, на что Нетт был способен. Он лежал некоторое время мучаясь, затем его сознание унеслось прочь, словно кровь из раздавленного тела или смываемая рвота.