Мут

Глава 1

Нетт спал всегда на левом боку. В детстве он пробовал и другие позы, но уже давным-давно отказался от этого как от бесполезного предрассудка. Нормальная симметричная поза была для нормальных симметричных людей.

Он перекинул правую ногу через край гамака, готовясь встать. Помедлил, как всегда, чтобы посмотреть на неё. Это была замечательная, большая, сильная нога с шестью правильной формы пальцами. Нога почти не мутировавшего человеческого существа.

Он поставил её на пол, слегка качнув сетку. Встал и потянулся. Его левая нога была заметно меньше по размеру, недоразвитая, всего с четырьмя пальцами, но вполне пригодная. Его ноги отличались по длине, но он научился компенсировать это, так сгибая при ходьбе правое колено, что при этом почти не хромал. Таким же образом у него отличались и руки, равно как и уши, словно бы у природы иссяк исходный материал в тот момент, когда она создавала его. Часто ему хотелось перераспределить свою плоть: чтобы палец переместился с одной руки на другую, чтобы некоторые мышцы и кости передвинулись в другое место. Но он тогда напоминал себе, что с той поры, как начались физические мутации, его случай был ещё одним из самых лёгких. Он мог, одевшись соответствующим образом и приложив соответствующие усилия, сойти за нормального человека.

Здесь, в приюте, делать так он не пытался; его состояние являлось преимуществом, которое он старался сделать более заметным. Настоящиемутанты в этом случае лучше воспринимали его.

Нетт натянул свою одежду, которая была пошита с учётом его физического строения. В приюте был великолепный портной: это служило источником личной гордости Нетта, работой которого было делать назначения, что было отнюдь не простым делом. Этот приют оценивался как один из лучших, и в значительной степени — благодаря профессиональному мастерству Нетта.

Он вышел в общий холл. Рассвет снаружи был великолепен; голубое солнце планеты Нельсона пробивалось сквозь зелёный утренний облачный слой, вызывая сильные восходящие потоки воздуха, которые вскоре очистят небо. Вечером процесс пройдёт в обратном порядке, с видимыми нисходящими воздушными течениями и конденсацией испарившейся за день влаги. Нетт, подобно большинству живущих здесь, был очарован этими природными цветовыми представлениями. Ни одно из них не повторяло другого; узоры и цвета менялись бесчисленными легчайшими вариациями, и эти шоу использовались для развлечения, художественного вдохновения, заключения различного рода пари. Их голографические записи экспортировались в коммерческих целях.

Но сейчас ему было не до того, чтобы праздно проводить время; подошло время его завтрака, а администратор кают-компании сердился, когда нарушался нормальный распорядок.

У администратора было четыре глаза. Все они вперились в Нетта, когда этот человек нахмурился.

— Вы прошли проверку в офисе? — Говорил он с некоторым трудом, так как языков у него было тоже два.

— Да, прошёл, — сказал Нетт, принимая такую позу, что костюм подчёркивал несимметричность его фигуры. При этом никто не смог бы по ошибке принять его за нормального. — Вот моя карточка.

Администратор проверил карточку.

— Очень хорошо. Проходите, получите в раздаче свой рацион и садитесь за зелёный стол. Вы способны воспринимать цвета?

— Да — правым глазом, — сказал Нетт. — Левый — монохромный.

— Как только обоснуетесь здесь, пересаживайтесь за красный или голубой стол к подходящей для вас группе, — сказал администратор. — Но вновь прибывшие должны есть в одиночестве до тех пор, пока мы не узнаем их лучше. Люди у нас здесь очень разные, но мы — лучший приют в этом районе космоса, и мы не любим неприятности.

— Понимаю, — смиренно сказал Нетт. — Я буду стараться вести себя подобающим образом.

Он вошёл внутрь, внутренне улыбаясь. Он проделывал этот ритуал с администратором каждое утро в течение года — и с его предшественником в течение двух лет до того. Нетт переполошился бы, если этот человек когда-нибудь узнал его.

Завтрак состоял из листьев скудофрукта, пористая мякоть которых по существу являлась мясом. Пристроенный благодаря ему мутант открыл, как можно сделать их неядовитыми, тем самым одним махом решив проблему снабжения приюта продуктами питания. Этим Нетт также гордился; именно он назначил того мутанта на эти исследования. Тот человек был слеп и тощ, с подушечками пальцев на руках, глядящими в обратную сторону, и мало годился для какой-либо полезной работы, но обладал безумным аппетитом. В другом приюте он оказался бы бесполезной обузой, человеком, обречённым на неизбежные неурядицы, которые были обычным делом в подобных обстоятельствах, но Нетт сказал ему, что еды у него будет вдоволь, если сможет найти способ избежать отравления наиболее доступными продуктами. Человек охотно на это согласился, заметив, что ни одно из местных животных не умирает, хотя многие из них питаются листьями скудофрукта. Этот фокус проделывал один из ферментов в их слюне. Теперь этот фермент обязательно добавлялся в приправу салата. Мутант стал героем, а Нетт был забыт — как оно и должно было быть.

На самом деле завтрак из листьев скудофрукта был доступен все равно не всем. Некоторые мутанты вполне могли питаться травой, древесными опилками или обрезками бумаги; другие же были неспособны усвоить любую естественную пищу. Но решение проблемы со скудофруктом послужило большинству и повысило статус приюта. Герой же был награждён серебряной медалью за заслуги — что было чисто бюрократическим актом, поскольку так уж получилось, что у него была аллергия на этот металл.

Нетт оглядел зал. В нём стояло двенадцать столиков, половина из которых была занята. Это была маленькая кают-компания, обслуживающая эффективно лишь благодаря непрерывным изменениям в функционировании. Существовало ещё несколько подобных кают-компаний, что позволяло осуществлять естественную сегрегацию среди мутантов. Отличия от нормальных людей в этом приюте были минимальными: лишнее число каких-либо органов или конечностей, или нарушенные пропорции тела, или дополнительные органы, которые не свойственны человеку. Некоторые из них не были видны, как в случае с той женщиной, у которой было три печени и дополнительное лёгкое; она бы пользовалась большим успехом среди мужчин приюта, если бы не обладала при этом еще и тройной рассудительностью, мешающей любым дружеским отношениям.

Некоторые из присутствующих посмотрели в сторону Нетта с явным любопытством, не узнавая его. Он знал их всех, естественно, но не выказал никаких признаков того, что они знакомы.

После еды Нетт вернулся в свой кабинет. Цветовое шоу снаружи к этому времени закончилось, как это обычно бывало. Он давно уже собирался поменяться с кем-нибудь очередью, чтобы сдвинуть время своего завтрака и насладиться шоу в полной мере, как это делали большинство других, но трудно поменяться с кем-либо, если никто его не помнил.

Его секретарь уже суетилась. Её звали Йорк, и она выглядела впечатляюще нормальной. Лишь присмотревшись к ней внимательнее, можно было заметить, что у неё три груди. Вначале Нетт задумывался, имела ли она какое-либо отношение к женщине, у которой было три печени, но потом решил, что нет; не было никакого физического сходства, да и в любом случае мутации не были наследственными. По крайней мере не в этом смысле.

Но эта внешняя нормальность могла быть проблемой. Однажды ей пришлось вступить в спор с вновь прибывшим, который ненавидел нормальных и отказался иметь с ней дело. В ходе спора Йорк разорвала свою блузку и тройной бюстгальтер, заставив его умолкнуть весьма эффективным способом.

— Двое обычных и одна особая, — объявила Йорк с улыбкой. Она была довольно хорошенькой и весьма сообразительной. Иногда он задумывался, почему она не прибегла к косметической хирургии, что позволило бы ей присоединиться к нормальным людям, без отклонений. Это было разрешено. Мутанты, за исключением редких случаев, когда это было предсказано, давали жизнь нормальным детям; не было никаких брачных ограничений, и многие мутанты шли под нож хирурга, чтобы выглядеть нормальными. Но всё же основная масса этого не делала, и это был не просто вопрос денег. Личность, выросшая мутантом, отождествлялась с мутантами на всю оставшуюся жизнь. Возможно, это было чем-то типа гордости: эти люди не хотели быть нормальными.

По существу, подумал Нетт, было бы форменным безобразием отрезать такую красивую грудь. Она была настоящим мутантом, а не шуткой генетики; её дополнительная грудь располагалась точно посередине между двумя другими и была такого же размера и формы, если не считать того, что она была слегка сжата с боков. У Йорк была правильная двойная ложбинка, выглядевшая очень симпатично, когда она позволяла себе продемонстрировать её! Если женщины не-мутанты обладали лишними грудями, то, в отличие от неё, те у них обладали тенденцией располагаться ниже обычных, как сосцы у животных, параллельными рядами вниз вдоль туловища.

Она перехватила его взгляд.

— Мы делали что-нибудь прошедшей ночью? — спросила она улыбаясь. — У меня нет никаких записей об этом…

— Нет, нет, я просто задумался, — быстро ответил Нетт.

— Это было заметно, как и направление твоих мыслей. Может, тогда сегодня ночью?..

— Я приму сперва двух обычных, затем особую, — сказал Нетт. — Записывай, как обычно.

— Конечно. — Она отлично знала, что он имеет в виду. Она будет слушать по интеркому и записывать самое существенное из каждой беседы. У неё очень хорошо это получалось. Её записи оказывались иногда чуть ли не дословными. Если у нее не было записи о каком-то событии, то скорей всего оно и не происходило. Как в случае с их предположительной связью минувшей ночью.

Первым клиентом был крупный мужчина с бледной кожей, на которой были хаотично расположенные красноватые пятна, голова которого вздымалась плоским безволосым черепом. Уши представляли собой просто отверстия, нос был в виде двойной щели, а глаз не было вовсе. Лишь рот был нормальным.

— Приветствую вас, — сказал Нетт. — Вы можете слышать? — Предварительная информационная записка, оставленная Йорк на столе перед ним, сообщала, что мужчина мог воспринимать звук, но лучше было установить это в явном виде. Мутанты бывали чувствительными в отношении своих недостатков, даже среди других мутантов. Могло потребоваться некоторое время, чтобы избавить их от предубеждений, порождённых жизнью среди чёрствых нормальных людей.

— Я могу слышать, — отчётливо сказал мужчина. — Меня зовут Флэс, с планеты Джин.

— Великолепно! Я слышал много хорошего об этой планете.

Конечно же, мужчина отреагировал на это с некоторой подозрительностью.

— Что вы знаете о ней?

Нетт к этому был готов; у него была отличная географическая память, которую он тренировал как раз для таких случаев. Гораздо легче заставить клиента расслабиться, если сделать комплимент его родному миру.

— Кристальные дюны северного континента — одни из лучших пейзажей галактики. Если мне удаётся взять отпуск, именно туда я и летаю. — Нетт умышлено сделал паузу. — Ох, я не собирался упоминать об органе чувств, которого вы лишены. Примите мои извинения.

— Кто вы? — резко спросил мутант, вполне удовлетворённый. Он не был излишне чувствителен, как был предупреждён Нетт, по поводу своей слепоты, но зато теперь знал, что Нетт действительно знаком с его родной планетой.

— Чиновник, занимающийся назначениями в Приюте ММ58 на планете Нельсона, Нетт.

Человек встрепенулся.

— Если этого чиновника нет, то для чего же тогда я разговариваю с вами?

— Меня зовут Нетт, с двумя «т» на конце. Это у меня такое имя.

Мутант улыбнулся.

— А-а, Нетт, — произнес он, отчетливо выговаривая два «т». — А то я неправильно понял. Извините. Могу я пожать вашу руку?

Мутант протянул свою большую правую руку. Нетт в ответ протянул свою, такую же большую. Рукопожатие мутанта было мягким, хотя, по всей видимости, он был довольно силен.

— Вы больше, чем можно предположить, судя по вашему голосу, — сказал Флэс. — И вы — мутант, — прибавил он, ощутив шестой палец.

— Мы здесь все мутанты, — заверил его Нетт. Именно потому он и пожал руку; в иначе слепой мутант мог бы иметь сомнения относительно статуса Нетта, несмотря на то, что тот и сообщил о нём. — Мы не хотим, чтобы нормальные смешивались с нами. Все мы похожи на вас: мутанты в большей или меньшей степени, с нормальным или несколько более высоким, чем нормальный интеллектом, способные действовать сами по себе. Этот приют находится на самообеспечении; мы экспортируем столько же, сколько и импортируем. И этим гордимся.

— Гордость, — грустно повторил Флэс. — Мне мало что известно об этом предмете. Даже лобо обладают на Джине более высоким социальным статусом, чем подобные мне.

Совершенно очевидно, это была основная причина прибытия Флэса сюда.

— Лобо в хирургическом смысле — совершенно нормальные люди, без каких-либо особых отличий, — мягко сказал Нетт. — Мутанты же являются катализаторами современного человеческого общества. — Эту фразу он тоже повторял много раз, но она всегда поднимала его дух: это было своего рода признанием. — Без нас не было бы никаких космических путешествий, никакой колонизации труднодоступных планет, никакого расселения человечества по Вселенной. Без нас — и это неоспоримый факт — человеческая империя рухнула бы и Координационный Компьютер был бы никому не нужен.

— Вы говорите так, словно сами во всё это верите.

— Я верю! И вы тоже поверите, или же не сможете приспособиться здесь надлежащим образом. Мы гордимся своим естеством. Нормальные накрепко привязаны к поверхности планет земного типа; будущее всего человечества связанно с мутантами.

— С пси-мутантами, возможно, — сказал Флэс. — Но не с мутантами нашего типа.

— И с физическими мутантами тоже! Сегодня Приют ММ58 на самообеспечении; в итоге же мы можем стать поставщиками людей необходимого типа, со своими собственными представителями в Галактическом Содружестве. Благодаря применению особых талантов мутантов, подобных вам.

— Пустые разговоры, — сказал Флэс. — Я слышал их и раньше.

— Вы проникнетесь новым пониманием этого. Здесь не шутовской приют; здесь — могучее экономическое сообщество. Вот у вас есть к чему-то талант?

Несмотря на свои ограниченные возможности мимики, Флэс улыбнулся, проникаясь энтузиазмом Нетта.

— Я хорошо управляюсь со своими руками. Я изготавливал сотни корзин в день.

— Корзины! — Нетт фыркнул. — Какая может быть перспектива у изготовления корзин?

Мутант пожал плечами.

— Когда я задал такой вопрос, меня послали сюда.

— У вас пытливый разум и независимый дух. Кое-где это не всем нравится. Здесь нам это нравится. — Нетт принял решение. — Моя работа заключается в том, чтобы найти идеальные для вас условия работы с учётом ваших физических, умственных и социальных особенностей. Вы не будете назначены ни на какое место против вашей воли; если вам не понравится то, что я предложу, я буду подыскивать для вас что-нибудь ещё. Иногда я сталкиваюсь с чем-нибудь слишком необычным, и это ставит меня в тупик. Иногда что-то выглядит заманчиво, но на практике не срабатывает. Если бы не было подобных проблем, то не было бы никакого смысла в моей работе, не так ли?

— Вы имеете в виду какую-то кропотливую работу? — сказал Флэс.

— Совершенно верно. У нас здесь есть животное, которое мы называем змеептицей, своего рода нечто среднее между земными змеёй и птицей. Оно откладывает яйца в полной темноте, и эти яйца содержат вещество, имеющее большую ценность для астрономов. Космические лучи влияют на обычные процессы, как хорошо известно нам, мутантам, но это вещество является устойчивым к ним. Проблема состоит в том, что в исходном состоянии оно сверхчувствительно к свету. Даже мгновенная засветка разрушает его. Поэтому нам приходится собирать яйца в полной темноте. К несчастью, змеептицы защищают свои яйца, а их укус ядовит.

— Берите яйца щипцами или надев рукавицы, — заинтересовавшись предложил Флэс.

— Яйца очень хрупкие и обладают причудливыми формой и размерами. Неуклюжие механические средства сбора разрушают их. Они должны содержаться в тепле и неприкосновенности до тех пор, пока не будут доставлены в лабораторию. К тому же, их нужно собирать в нужное время; только «спелые» яйца, отличающиеся слегка затвердевшей скорлупой, обладают необходимыми свойствами. Неспелые — бесполезны. Только опытная человеческая рука может отличить их на ощупь — но по некоторым причинам большинство наших зрячих людей отказываются от этой работы.

Мутант рассмеялся.

— Могу легко в это поверить!

— Мы предоставляем исключительные льготы, и всё безрезультатно. Хороший сборщик яиц змеептиц может сам определять часы своей работы, получает увеличенный на 20 процентов рацион и огромный персональный оклад. Вполне реально нарастить солидный счёт, дающий возможность рано уйти на пенсию.

— Если доживёшь до этого!

— Однако змеептицы выдают вполне четкое предупреждение. Они издают яростный стрекот перед тем, как укусить… — Нетт сделал паузу. — Насколько хороший у вас слух?

— Отличный. Как и смелость. Насколько плох укус змеептицы?

— Он не смертелен, если вовремя оказать помощь. У нас отличная спасательная служба и расторопные, привлекательные и заботливые сёстры. Но лучше избегать этого — что опытный сборщик может делать вполне успешно.

— Вы хотите сказать, что бросаете мне вызов?

— Вы показались мне человеком именно нужного типа.

— Вы играете на мне, как на скрипке, — сказал Флэс. Затем решился. — Я попробую.

— Великолепно. — Нетт нажал на кнопку интеркома. Это было абсолютно лишним, поскольку тот и так уже был включён, но Нетт предпочитал не раскрывать этого обстоятельства. — Пусть курьер проводит мутанта Флэса в отдел снабжения и поставит их в известность, что он будет заниматься сбором яиц, в подразделении змеептиц.

— Крепкие у него нервы, — заметила Йорк.

— Женщины ММ58 уважают людей с крепкими нервами, — сказал Нетт Флэсу. — Уверен, вам здесь понравится. Начальник отдела снабжения, конечно, окончательно введёт вас в курс дела.

В кабинет вошла курьер. Это была молодая женщина, чьи руки срослись вместе кистями; она могла двигать ими только вместе. Они не могли быть разделены хирургическим путём, поскольку кости срослись вместе, палец к пальцу, и получилось бы, что обе кисти оказались бы на одной руке, и ни одной — на другой; при этом рука с двумя кистями действовала бы хуже, чем теперь.

Флэс встал, следя за ней по звуку шагов.

— Сюда, мутант, — сказала девушка. Голос у неё был нежный, и в ее устах слово «мутант» звучало как предмет гордости.

Нетт расслабился. Он подобрал здесь хорошую команду, вымуштрованную так, чтобы клиенты хорошо принимались и чувствовали себя желанными. Тем не менее, им всегда ощущалась некоторая напряженность, и первая беседа каждый день была самой трудной. Эта прошла очень хорошо. Отдел снабжения уже некоторое время просил его прислать какого-нибудь сборщика.

Вошёл следующий клиент. Это была женщина средних лет. У неё были большие блестящие глаза, но вместо ушей её голову обвивала пара изогнутых рогов. Нижняя часть лица выдавалась вперёд, словно овечья морда, и её рот явно был неприспособлен для человеческой речи. На ней был довольно просторное одеяние, скрывающее любые другие мутации, которые могли у неё быть, за исключением мозолистых, напоминающих копыта, рук.

Нетт в жесте приветствия поднял правую руку. У многих мутантов были проблемы с общением, поэтому умение общаться с помощью жестов было весьма полезно. Нетт был знаком с огромным числом способов общения.

Женщина оживилась, узнав жест. Она тоже подняла вверх похожий на копыто кулак.

Нетт представился, говоря вслух одновременно с жестикулированием, чтобы Йорк могла записать.

— Я — чиновник, занимающийся назначениями в ММ58, Нетт. — На этот раз при использовании языка жестов не было никаких проблем с произношением имени.

— Вы, — он прочёл жесты, которыми она ответила, — Грета, присланы сюда по вашему настоянию, потому, — он приветливо улыбнулся, — потому что узнали о нашей колонии и пожелали переселиться сюда. — Он сделал выразительный жест. — Это очень хорошее намерение, Грета. Что вы планировали здесь делать?

Теперь Грета оказалась в нерешительности. Раньше она использовалась в качестве водоноса, но была не слишком эффективна в этой роли, так как ей трудно было поднимать ёмкости. К тому же, никакой необходимости не было в этой работе, поскольку вода в основные помещения того приюта подавались насосами. Таким образом, это было пустой тратой времени, бесполезным занятием. Она предпочла бы найти себе лучшее применение до того, как с ней произойдёт ПН — Преждевременное Несчастье — но не знала, чем бы это могло быть. Она лишь слышала, что ММ58 славится тем, что здесь все находят себе хорошую работу.

Нетт на мгновение задумался. Она непроизвольно сделала ему определённый комплимент — но он также содержал в себе и вызов. У него был высокий уровень квалификации, но не каждый мутант мог быть сделан полезным. Его главным достоинством была способность направлять мутантов на такую работу, которая никому другому даже в голову не приходила, но имела место и некоторая степень везения.

— Большинство работ у нас вспомогательны, но все они необходимы для функционирования приюта, — сказал/прожестикулировал Нетт. — Вы не подходите для обычной физической работы, достаточно долгой, чтобы вы смогли выполнить её продуктивно?

Грета выразила согласие энергичным движением копытоподобного кулака.

— Позвольте мне взглянуть на вашу ногу, — сказал Нетт.

Удивлённая, она показала ступни. Ноги у неё были человеческими и довольно красивыми, но ступни действительно напоминали копыта. Они разделялись в трёх или четырёх местах и имели следы пальцев там, где им и надлежало быть. Но ногти были чрезмерно разросшимися, доминировавшими над всей конечностью.

— У нас здесь есть местная винодельня, — сказал/прожестикулировал Нетт. — Нас не устраивает плата за импорт напитков, мы в любом случае вынуждены производить какие-то напитки, и нам нравится такой способ расслабления. Поэтому мы для себя производим вино. Возможно, через несколько лет винодельня ММ58 прославится по галактике. Но пока чиновники, управляющие планетой Нельсона, не одобряют подобной деятельности, поэтому мы действуем втихую. Мы не используем никакого электрооборудования, никакой импортной техники. Мы просто давим виноград — в действительности это не виноград, но мы предпочитаем называть его так, мы давим его древним, проверенным временем способом. Мы…

— Выдавливаете виноградный сок ногами? — спросила она, прерывая его.

— Ваши ноги, похоже, замечательно подходят для этой работы. Ягоды у нас имеют маленькие шипы, что делает затруднительным для обычных человеческих ног давить их надлежащим образом, а мы, естественно не используем для этой цели обувь. Поэтому, если это не кажется вам унизительным или недопустимым по моральным соображениям…

— Я в восторге! — показала она знаками. — Это гораздо лучше, чем носить фляги с водой, как было до сих пор!

Нетт нажал кнопку интеркома. Он сделал ещё одно хорошее назначение.

— После нескольких дней тяжёлой работы мужчины обычно пристращаются к выпивке, — заключил он. — Им нравится всё, что ассоциируется с ней.

Грета явно стремилась к мужскому обществу. Нетт никогда не пренебрегал социальными аспектами; здесь, где каждый был мутантом, физические дефекты и отличия, недопустимые в любом другом месте, становились несущественными. Как правило, чем ближе то или иное лицо приближалось к человеческой норме, тем более он или она считались привлекательными — но здесь границы средней нормы были очень широкими, и почти каждый мог найти партнёра, если он или она действительно этого желали.

— КК Нетт снова зарабатывает очко, — сказала Йорк по интеркому, когда Нетт остался один. Это была их регулярная шутка. КК была аббревиатурой Координационного Компьютера, который пристраивал мутантов на подходящие им места в галактике. Нетт делал то же самое, но только для этого приюта. Было явное сходство в их работе. Йорк поддразнивала его, так как знала, что он недолюбливает Координационный Компьютер.

Третий клиент действительно был особым. Она была молодой, красивой и выглядела настолько нормально, что он был поражён. Правда, существовало огромное число внешне не заметных форм мутаций. Она могла обладать экзотическим обменом веществ, не позволяющим ей вести нормальный образ жизни. У нее могли быть глаза на животе, скрытые одеждой. У неё могла быть мозговая ткань в туловище или селезёнка в голове. Йорк в своей записке не написала ни о чём подобном, но Йорк не была непогрешимой. Ему будет проще самому выяснить характер её мутации, приглядываясь к ней в ходе тщательно продуманной беседы и самому делая из неё выводы.

Нетт начал было представляться, как обычно, но девушка наклонилась вперёд и выключила его интерком. При этом её блузка отстала от тела, как это бывало с блузками на протяжении тысячелетий, демонстрируя, что в этой части её анатомии определённо не было никаких глаз или мозговой ткани. Её груди были точно такими же полными, крепкими и такой же формы, как у Йорк, и их было только две, без всякой там ненужной тесноты.

Нетт заставил своё внимание вернуться к делам. Он начал протестовать по поводу её действия, хотя в действительности не возражал бы, если бы она наклонилась вперёд ещё раз десять.

Но прежде, чем он заговорил, она вытащила визитную карточку. На ней значилось: «РЕВИЗОР».

О, нет! Ревизия в приюте! А он только что пристроил клиента на полулегальное место для изготовления вина. И ещё, более коварное: это означало, что эта женщина на самом деле являлась нормальной и что все её видимые и предполагаемые достоинства были настоящими. Это придало особую пикантность вожделения его недавнего мимолётного взгляда, одновременно возбуждая и приводя в смущение.

Женщина наблюдала за ним со спокойной улыбкой. Он чувствовал себя так, словно она опрокинула на него стол. Нетт кивнул с унылой покорностью. Он включил интерком.

— Йорк, у этой клиентки особые проблемы. Я должен сводить её на экскурсию, прежде чем смогу подобрать ей место.

— Понимаю, — ответила секретарь. Её тон был осуждающим; она явно подозревала, что он хочет взять особо привлекательную женщину с минимальными мутациями на чисто личную прогулку, чтобы соблазнить её. Его положение делало такие вещи возможными, поскольку тем мутантам, которые не были пристроены на подходящее место, не разрешалось оставаться в приюте больше обоснованного срока. Нетт хотел бы, чтобы подозрение Йорк было правдой; он положил глаз на эту женщину. Он знал, что Йорк считала, что если он хотел соблазнить кого-нибудь сегодня, то она должна была быть первой на очереди. Но в данный момент у него не только не было никаких шансов с этой соблазнительной клиенткой, но он ещё при этом должен был навлекать на себя гнев Йорк. Будет трудно объяснить ей всю правду.

— Теперь нас нельзя подслушать, — пробормотал Нетт, когда они вышли из офиса. Небо уже совершенно очистилось; день был в полном разгаре. — Вы хотите совершить полную экскурсию, или я должен познакомить с тем, что со стороны считается неблаговидными делами приюта и тем самым сэкономить время нам обоим?

Она улыбнулась. Нетт, привыкший к гримасам мутантов, которые часто обладали причудливыми лицами, снова был удивлён; она была красива. Даже, если принять во внимание тот факт, что она была нормальной, — она являлась человеческим идеалом. Нормальные отличались друг от друга меньше, чем мутанты, но эта была близка к лучшим образцам.

— Покажите мне преобразователя свинца.

Нетт скривился, удивившись в третий раз.

— У вас более хорошие источники информации, чем я думал.

— Гораздо более хорошие, — согласилась она с издевкой, которая в любой другой ситуации была бы оскорбительной. Она протянула свою маленькую пятипалую руку. — Меня зовут Ловка.

Он пожал плечами и взял ее руку своей огромной правой. Она притянула его к себе, заставив наклониться вперёд, и слегка поцеловала в щеку. От неё исходил аромат сосновой хвои.

— Ловка, — сказал он. — Это буквально или аллегорически?

— Именно. — Она передвинулась к его маленькой левой руке, ловко переплела свои четыре пальца с его тремя и, зажав его локоть своим, пошла рядом. Мутанты, мимо которых они проходили, с любопытством оглядывались, не узнавая ни одного из них.

— Я полагаю, это дружеская проверка? — сказал Нетт. — Или вы просто хотите быть уверены, что я не смогу ускользнуть? — Он тряхнул рукой, словно бряцая кандалами. Ему не хотелось признаться себе, как это было возбуждающе — ощущать прижавшейся к нему красивую нормальную женщину. У неё был скрытый мотив, конечно — но какой? Она могла потребовать у него информацию о преобразователе свинца и не прикасаясь к его руке.

— Никогда не верьте ревизорам, — сказала она, сжимая его руку. Она должна была заметить неодинаковость его рук, но не выказывала никаких признаков отвращения. — Все они вас обманывают.

Замечательное предупреждение! Но она действительно не сообщала ему ещё никакой информации, ни правдивой, ни ложной. Похоже, что ему придётся подождать её разъяснений.

— Преобразователь свинца отделён от основного приюта, — сказал он. — Он в изолированном труднодоступном районе, неподходящем для такой одежды, как у вас.

— Вы хотите, чтобы я сняла её?

«Да!» — подумал он. Но вслух сказал:

— Я имел в виду, что, быть может, вы предпочли бы наведаться туда в другой раз, одетые соответствующим образом. Башмаки, кожаные штаны, рукавицы…

— А за это время экспонат исчез бы? — спросила она, улыбаясь, чтобы сгладить укол.

Нетт хотел было сделать жест отрицания — и обнаружил, что не может этого сделать, так как она продолжала удерживать его руку. Приют инспектировался уже много раз, так как руководители на уровне планеты подозрительно относились к его успехам. Но никогда не было инспекторов, похожих на эту! Нетт проникался всё большим подозрением.

— Могу я увидеть ваши документы?

— Вы достаточно хорошо разглядели их в своём кабинете. — Но в конце концов она отпустила его руку и достала из-под блузки идентификационный диск, висевший на цепочке на шее. Она подняла к нему лицо, чтобы поднести диск поближе к его глазам. Диск осветился, показывая голографическое изображение её головы, имени, кода и занимаемого положения. Она была уполномоченным инспектором Координационного Компьютера.

— КК? — воскликнул он, приходя в смятение от удостоверения, которое было куда серьезнее представленного ранее. — Вы из внешнего мира?

— Естественно. А вы думали, что я девочка с захолустной планеты?

Это было что-то новое. Он полагал, что она являлась представителем планеты Нельсона. Но вряд ли было возможно подделать такой идентификационный диск; только Компьютер обладал необходимой властью и технологией. К тому же, сейчас он заметил, что у неё на руке была татуировка для путешествий в космосе. Это была галактическая инспекция!

— Вы удовлетворены? — спросила Ловка, снова лучезарно улыбаясь.

— Нет. С каких это пор галактический ревизор ходит под руку с инспектируемым?

— Разве я хожу под руку со всем приютом? — спросила она с наигранной тревогой.

— Приют не виновен в этом конкретном преступлении. Я представляю администрацию приюта, а именно её вы и инспектируете, я полагаю. Но вам вряд ли нужно играть со мной; вы можете меня просто сжечь, если я не сотрудничаю с вами всеми возможными способами.

— Верно, — легко согласилась она, снова беря его за руку. — Почему же тогда вы сопротивляетесь?

«Действительно, почему? — подумал он. — Ты прямо молишь, чтобы я тебя соблазнил, и, если только ты не нимфоманка, это слишком подозрительно, чтобы этому поверить». И он почти представил себе, что услышал ответ: «Сообразительный парень!»

— Я не такой наивный, чтобы поверить, будто привлекательная нормальная женщина, представляющая сам КК, предпочитает иметь дело с мутантом.

— Некоторые нормальные обладают извращёнными вкусами.

Она сказала это мягко, но фраза заставила его вздрогнуть. Некоторые нормальные действительно имели ненормальные прихоти. Причудливые формы мутантов сексуально возбуждали этих нормальных людей. И всё же многие мутанты так жаждали внимания нормальных, что готовы были ради этого на любые унижения. Если Ловка, обладая властью, питала вкус к извращениям, она могла крайне осложнить его задачу. Он не любил извращений — но благополучие его приюта зависело от его поведения, и он вынужден был бы исполнить всё, чего бы она ни потребовала.

Это было, конечно, то же средство, что он применял в отношении прибывающих женщин-мутантов, привлекавших его внимание. Нетт мог теперь оценить иронию того, что женщина, которую он сперва принял за мутанта, теперь поставила его в такое же положение. Несомненно, он заслужил это. К счастью, у него имелся особый резерв. И он мог воспользоваться им.

— Пенни за ваши мысли, — сказала она.

— Настоящую древнюю земную бронзовую монету?

— Конечно нет. Они являются достоянием коллекционеров. Их редкость сделала их настолько ценными, что они теперь значительно дороже своей номинальной стоимости. Может, вы примите взамен ещё один поцелуй?

— Разве у меня есть выбор?

— Вы избегаете сути.

— Вы играете с огнём. Почему вы уверены, что я не заведу вас в чащу, не изнасилую вас там и не сброшу ваше тело в болото, так, что его никогда не найдут?

— Как это никогда?

— Если тело засосала трясина, оно может оставаться там тысячелетиями. Древние земные останки, вроде динозавров, были найдены…

— Здесь нет никаких значительных болот, согласно географическим сведениям, которые я получила.

— Здесь есть вещи, которые даже не снились географам. — Всё это было правдой, как ей должно было быть известно.

— Тогда, я полагаю, мне следует ответить на ваш вопрос. — Она извлекла наружу ещё один диск. — У меня есть сигнализатор тревоги. Вы не успеете и глазом моргнуть, как я запущу его, прежде чем вы сможете приблизиться ко мне.

Нетт мрачно кивнул. Действительно, любая угроза инспектору обернулась бы огромной бедой. Его вопрос скорее был выражением раздражения, чем являлся какой-либо реальной угрозой, и она знала об этом. Она могла играть с ним как ей заблагорассудится совершенно безнаказанно. И это было именно то, что она и собиралась делать.

— Можете взять его, — сказала она, протягивая ему диск.

Да, она играла с ним. Она была совершенно уверена в себе. Так или иначе, на свой собственный манер он тоже поиграет с ней. На этот раз она имела дело не с обычным растяпой. Её опыт ведения дел с другими мирами придавал ей самоуверенность, которая вовсе не обязательно была оправданной.

Дорога, как он и предупреждал, была запутанной и трудной. Преобразователь свинца, как предполагалось, был самой большой тайной приюта, и потому был хорошо спрятан в стороне от дорог. Им пришлось взобраться на скалистый утёс, пробраться через густые заросли кустов и переправиться вброд через холодный поток.

— Вы правы, — сказала Ловка. — Мне было бы удобнее без одежды.

— Если не принимать во внимание заросли ежевики, — согласился он. — Она будет расти не так густо, когда мы минуем чащу. Тогда вы сможете снять одежду, если захотите.

— Возможно. Эта территория удобна для преобразователя свинца?

— Нет. К счастью, ему не приходится убеждаться в этом. Он работает в пещере.

— Я не знала, что здесь были пещеры.

— Их и нет — в соответствии с известной вам географией.

— Вы довольно сильно меня заинтриговали.

— Уверен, что это взаимно.

Она повернула к нему своё слегка раскрасневшееся лицо, откинув прядь волос, упавшую на глаза.

— Я давала вам все возможности, но вы до сих пор так и не воспользовались ими. Вы всегда так медлительны, или вы чрезмерно стеснительны?

— Я не хотел бы поднять тревогу.

— Но ведь диск остался у вас! — запротестовала она, её грудь порывисто вздымалась.

— Устройство, запускающееся голосом и настроенное на вас? Я только несу его; я им не управляю.

— Но вы оставили его на другой стороне реки.

Нетт ощупал свои карманы.

— Должно быть, я обронил его!

— Это было самое осторожное роняние из всех, какие я когда-либо наблюдала. Вы опасались его разбить?

Она была на редкость наблюдательной женщиной! Он не заметил, чтобы она наблюдала за ним.

— Некоторые из этих штук ломаются, если их уронить, — признал он. — Это могло бы быть некстати.

— Итак, вы поставили меня на место — но вы так и не сделали своего хода. Или я его не заметила?

— Подобные вещи требуют времени.

— У вас, должно быть, поразительно хорошие рефлексы.

— Тело желает, но дух подозрителен.

— Вы не доверяете мне, — подытожила она.

— Верно, но вы сами предупредили меня насчёт ревизоров.

Она рассмеялась.

— Да, предупредила. Но я не думала, что вы примите это так близко к сердцу.

— Я уверен, что вы делаете своё дело. Но я не знаю, в чем это дело заключается.

— У вас на удивление короткая память. Я являюсь ревизором.

Нетт ощутил беспокойство. К чему это её замечание о памяти?

— К счастью, я не ревизор. Мне не нужно никого ловить в западню.

Она сжала его руку.

— Я обидела вас? Я просто пыталась внести ясность.

— Никаких обид, — ответил он поспешно. У него было всё возрастающее ощущение, что он имеет дело с кем-то более ловким, чем он сам.

— Но вы так отреагировали. — Она бросила на него замечательно невинный взгляд. — Нетт, я не хочу, чтобы между нами установились неприязненные отношения. Что я сказала такого, что вас задело?

— Мы, мутанты, иногда весьма чувствительны в отношении нашей ненормальности в присутствии нормальных. — Это было не так, но его больше заботило, чтобы она не поняла истинную причину его беспокойства.

— Шесть и четыре пальца? Это довольно трудно заметить. Я даже вовсе не заметила.

— Это было очевидно. — Ему пришлось улыбнуться, разряжая напряжённость. Она была на неверном пути. — Вот и пещера.

— Уже? Мы только начали разогреваться.

— Нам ещё придётся возвращаться. Я знаю более длинную и более запоминающуюся тропинку.

— О? Я думала, вы не доверяете моим побуждениям.

— Так оно и есть. Поэтому мне нужно лучше понять, в чём они состоят, прежде чем позволить вам уйти.

— Похоже на правду. — Она вгляделась вглубь пещеры. — Там безопасно?

— Должно быть. Она очень тщательно рассчитана.

— Вы вырыли целую пещеру только для того, чтобы скрыть свой проект?

— Половину пещеры вырыть гораздо сложнее.

Она наградила его осуждающим взглядом. Выглядела она столь привлекательно, что ему было трудно всё время помнить, что она исключительно опасна для его благополучия.

— Это преобразователь свинца сделал до того, как мы обратили его интерес на свинец. Он превращал скалу в свинец, а металл был плотнее и занимал меньше пространства, чем камень. Он вырыл здесь несколько помещений, устраиваясь.

— Не понимаю… Вы сказали, что он сделал это прежде, чем узнал о свинце, но тогда зачем…

— Сперва он превращал обычный камень в свинец. Затем до нас дошло, что если он мог делать это, то он мог бы преобразовывать свинец во что-нибудь ещё более плотное. Мы убедили его превращать свинец в золото, которое почти в два раза плотнее. Это ему понравилось, так как давало ему больше пространства в его пещере с меньшим числом отходов. Затем мы начали использовать золото для своих художественных работ — в приюте имеется довольно много замечательных скульпторов и других талантов — таким образом мы дали ему дополнительное удовлетворение, убирая мешающее ему золото. Так что его пещера теперь всегда чистая, поэтому он счастлив. Мы обратили его интерес к свинцу как к исходному материалу, вместо того, чтобы он был конечным продуктом.

— Свинец, превращающийся в золото, — пробормотала Ловка. — Не удивительно, что ваш приют находится на самообеспечении.

— О, мы не продаём много золота, — поспешил заверить её Нетт. — Мы меняем часть его на другие необходимые нам вещи.

— Бартер, — признала она. — Который предотвращает огласку и позволяет избежать налогов.

— До настоящего момента, — согласился он хмуро.

— Не говоря уже о факте сокрытия сильного пси-мутанта в приюте, предназначенном для мутантов физических.

— Да, не говоря уже об этом, — снова признал он. Это действительно было неприятностью. К счастью, у него имелся свой собственный способ свести её на нет — если предположить, что он сможет разыграть свои козыри с максимальной эффективностью.

Они вошли в пещеру, прошли изогнутым коридором, и проход вывел их в красивое помещение. Здесь не было никакой влаги или грязи, ассоциирующихся с природными пещерами; эта пещера была даже слишком сухой и чистой. Выглядевший совершенно нормальным мужчина сидел на грубом троне, сделанном из чистого золота, сосредоточив всё своё внимание на куске свинца, лежащем перед ним. Он не выказал никаких признаков того, что знает о посетителях.

— Он почти глух и слеп, — сказал Нетт. — И слабоумен. Он был не очень-то счастлив до тех пор, пока мы не нашли ему это занятие. Теперь все его нужды удовлетворяются, и он почти всё своё время проводит в одиночестве. Он живёт ради своей работы; прямо-таки дрожит, осуществляя трансмутацию. Всё, что теперь его волнует — это свинец, в качестве исходного материала или конечного продукта. Было бы недостойным оторвать его от этого. По сути, он вовсе даже не пси-мутант.

— Могу себе представить, — сухо сказала Ловка. Она прошлась по пещере, словно по апартаментам, примечая грубые брикеты свинца с одной стороны и грубые брикеты золота — с другой. В нише стояла компактная крепкая тележка на стальных гусеницах. — Что это?

Нетт подошёл к ней. Он обхватил руками ближайший брикет золота и поднял его, при этом три четверти работы выполняла его правая рука. Брикет был размером с четырёхлитровую емкость, кое-где называвшуюся галлоном, но он весил столько же, сколько сам Нетт. Нетт с трудом сделал один шаг и опустил брикет на тележку, медленно вытащив прижатые пальцы.

Груз привёл тележку в движение.

— Эта покатится в нашу мастерскую; она находится ниже, — сказал он, потряхивая кистями, чтобы избавится от спазма, вызванного усилием. Он мог бы поднять груз с меньшими усилиями, будь обе его руки одинакового размера и равны по силе; однако он не был уверен, что его строение было действительно недостатком. Большинство нормальных также были правшами; просто это не было так ярко выражено.

— Вы представляете себе сколько стоит галлон золота? — спросила Ловка. — В одном этом брикете должно быть килограмм семьдесят…

— Заработок нормального человека за целую жизнь, — сказал Нетт. — Но вы должны понять, что преобразователю свинца потребовалось несколько часов, чтобы преобразовать такое количество, и он устал после этого.

— Устал! — фыркнула она. Затем снова посмотрела на мужчину. Он не пошевелился. Его голова покоилась на руках, с плотно сжатых губ стекала тоненькая струйка слюны. Брикет металла перед ним казался меньшим, чем раньше; он превращался в золото.

— Может ли он превращать всё во всё? — спросила она. — Я имею в виду, натренирован ли он соответствующим образом?

— Этого мы не знаем. Он предпочитает более тяжёлые металлы, и изменить его программу не легко. Нам потребовалось несколько месяцев, чтобы переориентировать его со свинца в качестве конечного продукта на свинец в качестве исходного материала. Золото достаточно ценно, чтобы остановиться на этом, мне думается.

— Это не вам решать. Преобразователь свинца должен быть зарегистрирован Координационным Компьютером.

— Если забрать его от нас, это не принесёт пользы ни нам, ни КК.

— Закон есть закон, — сказала она мягко.

Нетт вздохнул.

— Вы понимаете, что, убрав этот источник дохода, поставите наш приют в сложное положение?

— Несомненно, ваша изобретательность найдёт способы скомпенсировать потерю. В конце концов, большинство приютов мутантов функционируют именно в таких условиях; это не такой уж большой позор.

— Но мы являемся лучшим приютом, не служа обузой экономике нашей планеты. Мы хотим и оставаться такими.

— Благополучие, достигаемое незаконными средствами — почти то же самое, что кража. — Она снова посмотрела на узкий след гусениц. — Мы могли бы вернуть тележку обратно?

— Это будет небезопасно, — заверил её Нетт. — Кроме того, нам надо подобрать ваш сигнализатор, пока он не затерялся или не вышел из строя.

— Это была всего лишь жестянка. — Но, тем не менее, она двинулась к выходу.

Он последовал за ней. Совершенно очевидно, она продолжала интересоваться им — но почему? Она проверила то, ради чего приехала: присутствие незарегистрированного пси-мутанта. Это будет чертовски дорого стоить, так как сокрытие приютом этого обстоятельства было преступлением против Координационного Компьютера, который был самой эффективной исполнительной службой человеческого галактического правительства. Она совершенно обосновано могла ожидать от Нетта действий отчаявшегося человека. Зачем ей потребовалось подвергать себя риску соблазнения или угрозы?

Нетт не верил ей, но решил, что лучше ему продолжать играть свою роль. Ему необходимо было узнать, что в действительности двигало этим слишком привлекательным и слишком ловким инспектором. Естественно, у неё имелось достаточно средств для самообороны; никакое физическое нападение не было возможно, будь такие действия в его стиле. Это не был его стиль, даже ничего похожего. Настало время позволить ей окрутить его.

— Вы имеете в виду, что я мог бы безнаказанно в любой момент воспользоваться вашей слабостью? — спросил он так, словно у него не было никаких потаённых мыслей.

— Это зависит от обстоятельств. — Она присмотрела себе место на траве и уселась. Затем сунула руку в карман и извлекла из него что-то, похожее на небольшой шар. — Это Мит, — сказала она, держа его в ладони. — Возьмите его.

Нетт взял Мита. Мит оказался витиеватой раковиной, вроде тех, что находят в океанах, закрученной в уплотняющуюся спираль бежевого цвета с бледно-розовой каймой вокруг отверстия.

— Очень симпатичная раковина, — сказал он. — Она мне нравится. В ней можно услышать шум прибоя? — Он поднял её к уху.

И тут из раковины высунулась зеленоватая клешня. Нетт замер, удивлённый. Клешня была маленькой, но могла нанести болезненную ранку.

— Мит — рак-отшельник, — сказала Ловка, когда появились два подвижных выпуклых глаза. — Он очень смущается незнакомцев.

— Рак-отшельник — и без воды?

— Он держит запас в своей раковине, и, к тому же, он видоизменён. Он может оставаться на суше неопределённо долгое время.

Нетт был заинтригован, понимая, что она показывает ему это не в качестве просто занимательного экспоната. Это могло иметь отношение к тому, что она от него скрывала.

— Хотя он и не просто раковина, он всё равно мне нравится. Давай, выглядывай, Мит; я тебя ни за что не обижу. Я люблю животных.

Мит выглянул. Его правая клешня была относительно большой и сильной, в то время как правая была маленькой. Он уставился на Нетта со всё возрастающим доверием. Затем стукнул клешнёй по краю своей раковины, один раз.

— Этот стук выражает симпатию, — сказала Ловка. — Вы ему нравитесь.

— Так и должно быть. Его строение похоже на моё. Мит тоже мутант?

— Для крабообразных является нормальным иметь одну клешню больше другой.

— Я не уверен, что вы ответили на мой вопрос.

— А вы не такой тугодум, каким кажетесь. Вы правы. Мит является мутантом.

— Ага. Скорее в умственном плане, чем в физическом? Он обладает пси-способностями?

— Да. Он, вероятно, самый лучший из существующих пси-крабов. Он ясновидец и предсказатель.

Нетт засмеялся, удовлетворённый.

— Он знает, что нет никакой опасности!

— Совершенно точно. Никакой опасности ему или вам. Когда я держу его, то знаю, угрожает ли мне что-либо. Он прячется в свою раковину и начинает стучать зубами.

— Начинает стучать зубами! — Нетт понял, что она выразилась фигурально. — Вы сказали, что он обладает двойным пси-талантом? Я думал, что это невозможно.

— Исключительно редко, но всё же такое случается. Даже тройные способности являются теоретически возможными. Один шанс на сто миллиардов, или что-то около того, как мне кажется. Но поскольку за столетие не рождается даже приближённого к этому числа мутантов, то в действительности не стоит предполагать это возможным. КК весьма интересуется подобными комбинациями и собирает всех двойных мутантов, каких ему удаётся найти.

Нетт снова ощутил озноб. Он скрыл его улыбкой.

— Не удивительно, что мне не удалось обмануть вас. Вы знаете все мои секреты.

Она довольно кивнула.

— Мит знает, в некоторой степени. Правда, только конкретные факты. Абстракции для него слишком сложны.

Абстракции выходили за рамки ограниченных возможностей краба. Нетт ощутил новую надежду.

— Я убеждаюсь, что вы мне нравитесь, Ловка. Позвольте мне быть откровенным, пока я держу ясновидца в своей руке. Вы приехали ко мне из внешнего мира, но вы — нормальны, не уродливы и не глупы. Что у вас на уме? Вы не можете считать меня привлекательным мужчиной.

— Мужчинам не обязательно быть внешне привлекательными. — Она красноречиво покосилась на него. — Правда, в вас привлекательное что-то есть. Будь ваши пропорции нормальными — вы были бы красивым мужчиной, и даже в таком виде…

— Вы снова избегаете главного. Нет никакой видимой причины, чтобы вам заигрывать со мной, особенно при исполнении обязанностей. Вы получили свою информацию; вы убедились в способностях преобразователя свинца. Вы поймали наш приют на том, что он обманывает планетное правительство и скрывает пси-мутанта от КК. Самым логичным для вас было бы поскорее отправится домой и написать разоблачающий рапорт. Вместо этого вы действуете так, словно я представляю для вас больший интерес, чем… — Он сделал паузу, глянув на рака-отшельника. — Мит, она приехала, чтобы изучать меня?

— Это не сработает, Нетт, — сказала она. — Он всего лишь краб, с разумом краба. Даже если бы он смог уловить сложности человеческих отговорок, он не смог бы ни воспринять ваши слова, ни ответить соответствующим образом. Он воспринимает угрозу ему самому или тому, кто ближе всего находится к нему, не различая этого. По крайней мере не в привычных нам понятиях. Будь вы телепатом, то смогли бы пообщаться с ним и получить более специфичную информацию; в противном случае, лучшее, что вы можете сделать — это отстучать вопросы в его раковину и получить ответы по принципу «да-нет». Поскольку я не замышляю против вас никакого конкретного зла, он чувствует себя в безопасности. Вы не узнаете от него ничего, чем смогли бы воспользоваться.

— Предать меня огню или перевести в какой-нибудь суровый приют, или подвергнуть лоботомии, словно преступника, является, по моему убеждению, не такой уж абстракцией, — сказал Нетт. — Вовсе не обязательно бить дубиной по голове, чтобы нанести вред.

— О, подобные вещи не выходят за пределы возможностей Мита. Он, быть может, и не понимает их, но может предвидеть ждущую вас беду. И он сообщит вам об этом, постукивая по своей раковине. Но мои планы в отношении вас в значительной степени более сложные, и я действительно не замышляю против вас ничего плохого, Нетт. Вы мне достаточно симпатичны, несмотря на ваши предосудительные поступки, поэтому я не стану предлагать вам вступить в какое-либо соперничество с нормальными или какую-либо форму сотрудничества.

Она действительно обрабатывала его — но всё ещё не наткнулась на его секрет, решил он. Лучше даже не думать об этом.

— И если я схвачу вас в свои объятия и сделаю то, для чего вы, по всей видимости, предназначены?..

— Всему своё время. Я не новичок в этом смысле. Но прежде, есть еще одна вещь, которую я должна показать вам. — Она полезла в другой карман и извлекла маленького тощего длинного зверька с крохотной круглой усатой мордочкой. — Это Гермина, ласка. Она тоже мутант.

Нетт принял ласку в левую руку. Она была тёплой, с гладким мехом, и обладала осторожной поступью и гибкостью хищника. Нетту нравились все животные, кроме типично домашних, но он обнаружил, что эта ласка нравится ему довольно сильно, как-то по-особому.

— И какой же талант у тебя, Гермина? — спросил он, не ожидая ответа.

Замечательный парень. Ты мне нравишься.

Нетт уставился на неё, едва не уронив рака-отшельника из другой руки.

— Передающий телепат! — воскликнул он. — И почти человеческий интеллект. Мысленное произношение. Разве это по меньшей мере не двойная мутация?

— Двойные мутации, сходные по своей природе, исключительно редки, — сказала Ловка. — Обычно они бывают комбинациями физического и психического типов, например, минимальное телесное отклонение от нормы и существенное психическое, или наоборот.

Неужели она узнала? Нетт внезапно снова занервничал.

Она знает, что ты являешься двойным мутантом, — передала ему Гермина.

Ты являешься двусторонним телепатом? — подумал Нетт в ответ. — Ты можешь читать мысли, и ты можешь передавать свои собственные? Ты должна быть одним из самых сильных телепатов в человеческой галактике.

Я — не человек! — возразила ласка.

Я так и не думал. Но ты существуешь в человеческой галактике.

В галактике ласок!

Разве ласки строят космические корабли?

Ты для меня чересчур заумен.

Но ты завоевала мою симпатию, ловкая маленькая охотница.

Вслух же он произнёс:

— Гермина кажется очень сообразительной. Если она не двойной мутант — телепатический и интеллектуальный, — то кто же она?

— Она — полный телепат. — Может и принимать и передавать. Всего лишь одна мутация, но очень сильная. Большинство телепатов являются частичными, будучи либо приёмниками, либо передатчиками мыслей, варьируя степень специализации. Гермина действует лишь вблизи человеческого разума — её радиус досягаемости составляет три-четыре метра, при этом мощность взаимодействия изменяется обратно пропорционально расстоянию — она пользуется интеллектом этого человеческого разума, почти так, как мы пользуемся возможностями компьютера. Сама по себе она обладает обычным интеллектом ласки.

— Поразительно. Вы только что подслушали наш мысленный разговор только что?

Нет.

— Нет, — эхом отозвалась Ловка. — Она передаёт в узкой полосе, от мозга к мозгу. Вблизи она может передавать любому; на расстоянии она должна настроиться на конкретный разум, на кого-нибудь, кого она хорошо знает. Она может получать информацию от знакомого мозга с большего расстояния. Но её абонент должен сознательно передавать, и Гермине нужно потрудиться для этого. В настоящий момент она находится в контакте с вами, а не со мной; я не имею ни малейшего представления о том, какими секретами вы обмениваетесь.

Это правда, Гермина?

Полуправда, Нетт. Она не принимает, но она догадывается.

Я не хочу, чтобы она знала о моём секрете, — подумал Нетт, мысленно представив себе человеческое лицо с застёгнутой молнией вместо рта.

Отличный парень. Замечательный парень. Я не скажу. Но она узнает. Она очень сообразительная. Её мысли похожи на пасть карнозавра.

— Мне не нужно быть телепатом, чтобы догадаться об этом, — сказала Ловка, очаровательно нахмурившись. — Вы устраиваете заговор, чтобы скрыть от меня ваши паранормальные способности. Но я всё равно узнаю.

— То же говорит мне и Гермина. Но вы уже заполучили преобразователя свинца, который потенциально гораздо более ценен, чем когда-либо смог бы быть я. Неужели вы не можете удовлетвориться этим?

— Пусть животные погуляют, — сказала она. — С ними всю будет в порядке.

Мит не чувствует никакой опасности, — согласилась Гермина. — Опусти нас на землю.

Нетт опустил руки к земле, и животные соскользнули в траву.

Теперь Ловка наклонилась вперёд, вынуждая его снова бросить беглый взгляд на её фронтальные достоинства. Глаза были у неё большими и зелёными, самыми красивыми из всех, что Нетт видел за долгий период времени. Она выглядела великолепно, явно знала об этом и пользовалась своими физическими достоинствами, чтобы отвлечь его мысли. Нетт понимал всё это, но всё же испытывал неловкость. Она умышленно делала так, чтобы он захотел её, и её стратегия срабатывала.

— Я здесь для того, чтобы побеседовать с вами, — сказала она. — Преобразователь свинца был только предлогом. В действительности я не ревизор; я — вербовщик. Координационный Компьютер ищет кое-кого и имеет подозрения, что вы можете быть этим человеком.

— Как КК узнал, что я обладаю пси-мутацией? Я думал, что мне удалось избежать выявления.

— Вы являетесь сыном человека, который путешествовал в космосе в течение года перед вашим рождением. Это сделало вас потенциальным мутантом. Мужская сперма подвергается воздействию радиации глубокого космоса, вот почему в течение трёх месяцев после этого, до тех пор, пока подвергшееся воздействию семя не выведется наружу, оплодотворение…

— А я и являюсь мутантом, это очевидно, — сказал Нетт. Он вытянул вперёд сложенные вместе руки, подчеркивая несимметричность в их размерах и форме. — Я работаю в приюте мутантов, выполняя удовлетворительно своё дело…

— Более чем удовлетворительно, — сказала она. — Приют ММ58, как вы догадываетесь, стал уже Номером Один по размещению клиентов. Это исчерпывающе характеризует чиновника, занимающегося размещением.

— Следовательно, я делаю хорошее дело. Отличное дело. Архиважное дело — как вам будет угодно. Случается, у меня бывает озарение, ощущение потребностей мутантов, и мне нравится моя работа. Мне нравится помогать людям. Это не пси-свойство; это всего лишь результат персонального подхода, вникания в обстоятельства и затраченных усилий. И ещё — везения. В следующем году какой-нибудь другой приют станет Номером Один, когда кто-нибудь из его обитателей откроет алмазную россыпь в пустой почве, и приют неожиданно сможет удовлетворять все свои самые эксцентричные потребности, и тогда его чиновник по размещению внезапно покажется более талантливым — в то время как наш приют должен будет функционировать без своего незаконного дохода от преобразованного золота. Это докажет лишь что толстяк может похудеть сильнее!

Ловка наблюдала за ним, улыбаясь. Это лишь подтолкнуло его высказываться дальше.

— Я придаю особое значение мутантам, потому что я — один из них, и я напряжённо работаю, чтобы получше устроить своих клиентов. Будь вы клиенткой, я бы затрачивал такие же усилия ради вас, чтобы устроить вас туда, где вы лучше всего подойдете и где будете наиболее счастливы. Это единственная работа, для которой я действительно гожусь. Почему КК хочет забрать меня?

— Вы прекрасны, когда горячитесь, — сказала Ловка, дотронувшись до его щеки. — Возможно, ваш пси-талант бесполезен где-либо ещё во всей галактике. Почему бы вам просто не рассказать мне в чём он состоит и не позволить составить собственное мнение? Я, конечно, не могу принимать решения, но я опытный интервьюер, так же, как и вы, и я могла бы предположить, как отреагирует КК.

Он испытывал своего рода радость, столкнувшись с другим представителем своей профессии. Нетт интервьюировал физических мутантов и размещал их соответственно их способностям; она делала то же самое для психических мутантов. Но на этот раз он сам был объектом, и он не хотел, чтобы его куда-либо перемещали.

— Почему бы вам просто не поцеловать меня, похлопать по плечу и отправиться в гневе домой?

— Я попытаюсь, — согласилась она. Затем встала, поцеловала его в губы, слегка потрепала его по щеке — и замерла, пристально глядя на него. — Ну, помоги же мне. Я ещё недостаточно искусна в третьем акте.

Она действительно так готова к соблазнению, как кажется? — подумал Нетт, обращаясь к ласке, не уверенный, находится ли маленький зверёк достаточно близко.

— Конечно, я готова, — сказала Ловка.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— О… Гермина передала вам вместо меня?

— Меня она знает лучше. Она решила, что я захочу принять это конкретное решение сама. Большинство женщин делает это независимо от того, что они декларируют в открытую, а она — тоже женского пола. Мне не требовалась никакая телепатия, чтобы перехватить эту мысль.

— Вы уже сталкивались с этим раньше? — Он ощутил ревность.

— Много раз. Это в порядке вещей. Мне вряд ли даже нужно напрягаться; сигналы приходят сами собой. Но что я действительно хотела в тот момент — это узнать ваш секрет, и Гермина, да падёт чума на её скрытное маленькое сердце, так и не раскрыла мне его.

— Предположим, я попрошу её повторить мне ваши вопросы?

— Будьте моим гостем.

Нетт сконцентрировался, ища контакта с лаской. Ловка, похоже, делала то же самое. Они были вне непосредственного диапазона восприятия, но в пределах её основного диапазона.

Нетт засмеялся, получив телепатическое сообщение.

— Прямо сейчас! — сказал он и заключил Ловку в объятия.

Многоточие, — передала Гермина и вернулась к полёвке, за которой охотилась.

Глава 2

В полдень Нетт позвонил Глету, управляющему Приюта. У Глета пропорции тела были как у нормального человека, но у него было два лица — с обеих сторон головы. Это мало бросалось в глаза, пока он не отворачивался от собеседника — поэтому он предпочитал садиться спиной к стене. Нетту всегда было любопытно узнать, испытывало ли обращённое назад лицо скуку, уставившись на чистую стену, или же просто засыпало.

Глет моргнул.

— Не припоминаю, чтобы я вас знал.

— Я новый чиновник, занимающийся назначениями, — сказал Нетт. — Вы можете проверить это у моего секретаря.

— Наверное, лучше мне так и сделать. — Никто Глета обманывать не собирался. Он позвонил. — Йорк, у вас есть новый человек по имени Нетт?

— Да, сэр, — ответила она мягко. — Неужели я забыла поставить вас в известность? Я прошу прощения; мы всё время так заняты. Он с нами уже несколько дней. Он минимальный мутант, с увеличенной правой рукой…

— Благодарю вас. — Глет рассоединился. — Никак не могу охватить здесь всего. Чем я могу вам помочь?

Йорк покрыла его, как делала это всегда. Они сделали это привычным и разыгрывали эту сцену для кого-нибудь почти каждый день. Йорк не могла противостоять пси Нетта, но она помнила происходящее так хорошо, что достаточно было малейшего напоминания.

— Я был проинспектирован сегодня утром, — сказал Нетт. — Нормальной от КК…

— О, да. Они проверяют нас периодически. В действительности их не волнуют вещи вроде нашей винодельни или укрытие доходов от налогов. Вы должны привыкнуть к этому. Вы запутали её?

— Не совсем. Она спросила о преобразователе свинца…

— Но вы не показали ей его!? — воскликнул Глет испуганно. — Мы не позволяем никому извне…

— У меня не было выбора. Она уже каким-то образом узнала о нём; ложь была бы подозрительна. Но я надеюсь, что она преуменьшит его возможности в своём рапорте.

— Инспектор КК? Да они кровь даже из камней выдавливают!

— И заинтересованы в выжимании золота из свинца. Но похоже, что она нашла меня, гм, привлекательным, насколько может быть привлекательным мутант. Поэтому я не видел другого выхода, кроме…

Глаза Глета удивлённо расширились. Его искренне волновало благополучие приюта, и он не слишком придирался к тому, какими средствами это благополучие достигалось.

— Вы закрутили роман с нормальной?

— Я подумал, что если она получит эмоциональное удовлетворение, то, быть может, она будет менее заинтересована нанести вред приюту.

— Ну вы и шельма! Хорошая, должно быть, жизнь в вашем отделе! Будем надеяться, что это сработает. Мы нуждаемся в преобразователе свинца, не говоря уже о наказании, которому мы можем подвергнуться…

— Да. Нельзя ничего гарантировать, но насколько я понимаю, она уедет с хорошим отношением к нам. Возможно, последует только предупреждение, и мы не утратим преобразователя свинца.

— Хорошая работа, Нетт. Вы должны здесь хорошо прижиться. Ваш предшественник отлично справлялся со своей работой. Забыл, как его там звали…

— Спасибо, сэр. Я постараюсь следовать его примеру. — Нетт вышел. Он перевыполнил свой долг.

— Ну ты и проныра, — сказала на следующий день его секретарь, Йорк. — Ты применил сам-знаешь-что к сам-знаешь-кому, скажешь — нет!?

— Совершенно не представляю, что ты имеешь в виду, — ответил Нетт, улыбаясь. — Всё, что я делал, было связанно только с делами.

— Но некоторые дела более приятны, чем другие. Только смотри, как бы однажды это не ударило рикошетом по тебе самому. Что если одна из тех проституток, которых ты соблазняешь, ухватится за тебя?

— Ты ведь не ухватываешься, не так ли?

— Конечно, ухватываюсь. Как правило. Мне так кажется. Но я не веду этому счет. Я не проститутка. И у меня есть мои записи. Кстати, прошло уже некоторое время после моей последней записи.

— Скоро я дополню твой дневник. В любом случае, что она могла бы доказать?

— Если бы она подкупила меня, то смогла бы доказать очень многое.

— Тебя уже подкупил я. — Он потянулся, почти коснувшись правой рукой потолка. — Что там ещё сегодня?

— Как обычно. — У неё зажужжал телефон. Нетт подождал, пока она ответит. Её губы сжались. — Ловка? Конечно. Да, он будет здесь. — Она разъединилась.

— Она возвращается? — спросил Нетт, удивлённый.

— Похоже, она забыла задать тебе один-два вопроса.

— Разве ты не снабдила её проспектами?

— Конечно, снабдила! Думаешь, я — самоубийца? Но она — ревизор КК; она умна, несмотря на свою внешность. Хорошенькое личико может скрывать весьма проницательный ум. Думаю, ты попал в переплёт, Нетт.

— Без сомнения. Но у меня бывали проблемы и раньше. Может, она просто страстно желает получить то же лекарство, что и раньше.

— Особенно если она забеременела, — с иронией сказала Йорк. — Очень скоро мы узнаем, в чём дело.

Ловка прибыла в свободной юбке. Она была такой же хорошенькой, как и накануне. Нетт понимал, что он не может позволить себе увидеть больше, как бы ни стремился к этому эмоционально.

Нетт выкроил час своего времени, зная, что должен уделить этому случаю особое внимание.

— Я так рад снова увидеть вас, инспектор! Как я понимаю, остался какой-то вопрос, о которым мы позабыли?

Она искоса глянула на него, словно стараясь припомнить. Это было обнадёживающим. Это означало, что его пси сработало, и что она не помнит ничего об их прогулке. Её воспоминания должны были быть ограничены Йорк, приютом и проспектами, которые она получила — составленными тщательно, чтобы скрыть секреты приюта — но она должна была знать, что кто-то показывал ей всё, и что он и должен быть этим человеком, поэтому она вынуждена играть роль, делая вид, будто помнит его.

— Да. Я хотела прояснить насчет преобразователя свинца, но боюсь, что я забыла это сделать.

Нетт принял решение относительно линии поведения.

— Преобразователь свинца? — переспросил он, словно бы удивившись.

— Думаю, будет лучше, если я смогу поскорее увидеть этого мутанта. Я понимаю, что название это более многообещающе, чем реальность, но до тех пор, пока остаётся хотя бы один вопрос… Я уверена, что вы понимаете…

Ему удалось! Она попала в расставленную им ловушку, и всё её выяснение его секретов превратилось в ничто. Теперь, как и всякий хороший вербовщик, каким она являлась, она пыталась сгладить свою кажущуюся небрежность. Будет легче обмануть её во второй раз, теперь, когда он знал, что она восприимчива к его пси-воздействию.

— О, конечно. Доклад КК должен быть абсолютно точным! Я сейчас отведу вас туда.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала она со странной интонацией. Как много она подозревала? Обычных людей было легко обмануть, но у опытного наблюдателя несоответствие воспоминаний и приобретённых сведений должно было вызывать беспокойство.

Вскоре они были уже снаружи, следуя по той же тропинке, что и накануне. Ловка не оделась надлежащим образом и на этот раз, что было ещё одним обнадёживающим свидетельством того, что она ничего не помнила. На ней было зелёное платье свободного покроя, которое делало зелень её глаз ещё глубже и выгодно обнажало её замечательные икры. Это платье, однако, более плотно прилегало к шее, не допуская никакой «случайной» демонстрации того, что находилось под ним; а, ладно, подумал он; шанс дали, шанс забрали; сегодняшний день был посвящён ногам. Тем не менее, он решил соблазнить её снова; тогда он смог бы рассмотреть всё. Такой шанс действительно был; женщины каким-то образом помнят о соблазнении, даже забывая обыденные вещи. Йорк была ярким тому примером; у неё была уникальная способность иногда запоминать, что он делал или не делал с ней накануне ночью, и обычно она ставила его об этом в известность. Однако он был бы в большей безопасности, если бы держался от Ловки подальше, несмотря на сильное искушение.

— Я действительно должна была сделать это ещё в первый раз, — сказала Ловка, приостанавливаясь, чтобы отцепить платье от куста ежевики, демонстрируя при этом такое соблазнительное колено, какого Нетт не мог припомнить. — Не могу понять, почему я этого не сделала. Я не припоминаю, чтобы этот вопрос вообще поднимался.

— Да, естественно. — Ну, преобразователь свинца — это всего лишь один из нескольких сот мутантов, находящихся здесь, — сказал Нетт. — Скорее всего, вы просто проглядели его в спешке. Это всего лишь старик, которому нравится работать со свинцом, пытаясь сделать из него какие-нибудь вещи. Безвредное хобби.

— Я так и предполагала. Ваши проспекты говорят об этом совершенно ясно. Но всё равно кажется странным, почему я не проверила это непосредственно.

— Наверняка без каких-либо особых причин. Должно быть, вы были заняты чем-нибудь другим.

Он помог ей взобраться на крутой уступ, удерживаясь, пока она придерживалась рукой за его плечо, чтобы сохранить равновесие. Затем она встала наверху так, что её ноги оказались на уровне его глаз, ожидая, пока он взберётся. О боже, эти ноги!

— Ещё более странным является расхождение между моей памятью и голозаписью, которую я сделала.

«О, нет! — подумал Нетт, захваченный врасплох как раз в тот момент, когда был полностью поглощён разглядыванием её конечностей. — Хитрая сучка!»

Он вскарабкался на уступ, пытаясь мысленно смириться с таким положением дел. Что он мог с этим поделать? Его пси не действовало на машины. Ловка играла с ним всё это время, давая возможность поглубже залезть в ловушку, и теперь он был надёжно пойман. Не будь он так поглощён её анатомией, мог бы вовремя понять, что к чему, и приготовить контрход — о чём она, конечно, знала. Почему он принял бой на том поле, которое она знала лучше?

Ладно, во всяком случае, прежде, чем продолжать дальше он мог выяснить размеры полученного ущерба.

Ты с нами, Гермина? — мысленно передал он.

И ощутил волну удивления.

Ты знаешь меня?

Думаю, что ты самая симпатичная ласка из всех, которых я знаю, обладающая поразительными пси-свойствами. Как поживает Мит?

Как это может быть, что ты знаешь меня, а я тебя — нет? Мит чувствует себя отлично.

Мы встречались раньше. Ты забыла. Ты можешь прочитать это в моей памяти. Что собирается делать Ловка?

Она очень зла на тебя.

— С вами всё в порядке, Нетт? — участливо поинтересовалась Ловка.

— О, я всего лишь удивлён. Не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду под «записью».

Она совершенно вне себя. Она знает, что ты лжешь.

Ловка ангельски улыбнулась и слегка отряхнула пыль с его одежды.

— Я буду счастлива прояснить это, Нетт.

Пожалуйста, не говори ей ничего, Гермина. Позволь мне сыграть свою игру. Мит скажет тебе, что я не замышляю ничего плохого против неё или вас.

Я знаю это, Нетт. Мит не читает мыслей; он реагирует эмпирически. Ловка готова разрезать тебя на мелкие кусочки и выпустить из тебя всю кровь. — Ласка выдержала паузу, задумавшись. — О, это выглядит великолепно.

— Вы уверены, что с вами всё в порядке, Нетт? — Голос Ловки звучал мягко, её взгляд был исполнен невинным вниманием. Какой актрисой она была!

— Минутку. — Не сыграла ли ласка с ним шутку? Ловка не проявляла абсолютно никаких признаков дурного настроения. Если только у неё действительно была голограмма их первой встречи… — Почему-то у меня такое впечатление, что вы сердитесь на меня.

— Должно быть, вы пообщались мысленно с Герминой. Она всегда слишком вольно трактует мои мысли.

— Верно. Зачем вы познакомили меня с этими животными? Вы могли бы поймать меня в западню гораздо проще, если бы я ничего не знал о них или их способностях. А так — мне нравится Гермина, и я надеюсь, что я нравлюсь ей. Это делает не таким грозным ваше основное оружие.

— Эти было частью моего интервью. Нам требовалось знать насколько хорошо вы относитесь к животным. У Гермины, в частности, возникают проблемы при общении с сознанием того человека, который ей не нравится.

Да, — подтвердила ласка. — С тобой это легко, упрямец.

— Наверное, пора бы уже раскрыть наши карты, — сказал он.

— Самое время.

Она мысленно закладывает кусочки в мясорубку.

— Мне очень интересно узнать природу вашего интереса к моей персоне.

Её голос звучал ласково:

— Вы всегда снабжаете ревизоров ложной информацией, чтобы подкрепить их провалы в памяти?

Она прокручивает кусочки в фарш, — весело передала Гермина.

— А вы всегда соблазняете инспектируемых? — в свою очередь спросил Нетт.

— Такая у меня работа! — проявился наконец её темперамент.

— Женщины такой профессии обычно не представляются представителями Координационного Компьютера.

Ох, упрямец! Ты таки добился этого! Она сжигает фарш дотла.

— Вы очень хорошо знаете, что я имею в виду, — с мягким укором сказала Ловка. — Это моя работа — выяснять, как предполагаемый наёмник КК реагирует на людей и ситуации.

— Ладно, а моя работа — защищать интересы моего приюта.

Хороший выстрел. Она уважает эту позицию.

— Вы обладаете способностью стирать память, — сказала Ловка. — Вы применили это ко мне. Если бы я не сверила свои ощущения с записью, то досадно оконфузилась бы.

— А вам вовсе не обязательно было вспоминать. Вам следовало отправиться на ваше следующее задание, и Приют Мини-Мутантов номер 58 остался бы непотревоженным, никакого вреда ему не было бы причинено.

— В мои обязанности не входит быть одураченной! — Гнев ее проявлялся постепенно, словно бы выползая из-под контроля нервной системы, как глубокий ушиб, который изменяет цвет поверхностного слоя кожи только тогда, когда процесс уже в полном разгаре.

— Вы записали всё?

— Конечно. Это обычная тактика КК в подобных случаях. Машины не восприимчивы к большинству воздействующих на разум пси-эффектов, поскольку машины лишены субъективного восприятия. Теперь я помню всё интервью — благодаря этому голографическому напоминанию. А вы были вполне готовы солгать, чтобы всё скрыть.

— Вы первая солгали мне, — возразил он. — Вы настаивали на том, что инспектируете преобразователя свинца. — Он и сам начинал злиться.

Она остывает, — объявила Гермина. — Она относится с пониманием к подобному способу ведения дел.

— Я инспектировала преобразователя свинца — и вас, — с горячностью сказала Ловка. — Чтобы определить, может ли КК использовать вас.

Ей нравится твоя независимость.

Какой замечательный маленький детектор лжи! Не удивительно, что Ловка так хорошо поняла его накануне. К счастью ни она, ни Гермина не представляли полностью возможности его пси и снова подпадали под его воздействие. Теперь, если бы он только смог найти способ избавиться от этой голограммы…

Упрямец! Тебе никогда не справиться.

Не обращайся ко мне!

Я не стала бы думать об этом. Но это так весело — наблюдать за тем, как ты действуешь. Восхищение ласки его плутовством отразилось на её мыслях.

— Это могло оказаться очень важным, — говорила между тем Ловка. — Мне следовало убедиться, что вы подходите для намеченной КК роли.

— Я подхожу для своей настоящей роли и совершенно не гожусь для КК, уверяю вас. И недолюбливаю правящие круги.

— КК вовсе не правительство, — возразила она. Они подошли к той поляне, на которой накануне занимались любовью, и здесь она остановилась. Трава осталась примята там, где они лежали — небольшое подтверждение тому, о чём свидетельствовала голограмма.

— Координационный Компьютер, — возразила Ловка, — это всего лишь инструмент, способный систематизировать бесчисленное разнообразие физических и умственных мутаций, которое обрушили на человечество космические путешествия. Миллионы людей осели в тысячах миров, рассеянных среди миллиардов звёзд. Если бы не способность компьютера подбирать специфичных мутантов для специфичных условий обитания и направлять их туда, то вообще не было бы колонизации галактики человечеством.

— Я знаком с этими доводами, — раздражённо сказал Нетт. Как она могла стоять здесь, глядя на эту примятую траву, и при этом заниматься пропагандой КК? — Некоторые мутанты могут дышать только в атмосфере с преобладанием метана, поэтому они связанны с метановыми мирами. Некоторые могут выжить только при гравитации меньшей земной в четыре раза, и их посылают в миры с низкой гравитацией. Всё это может быть хорошо и необходимо, если пренебречь тем фактом, что мутация не передаётся по наследству; мутанты порождают нормальных, а не мутантов своего типа — в тех редких случаях, когда вообще умудряются дать потомство. Следовательно, если нормальные люди не могут выжить на этих пограничных планетах, колонисты никогда не смогут завести семьи. Там никогда не будет самоподдерживающихся человеческих коммун. Именно это и делает Координационный Компьютер де факто правителем человечества. Я не доверяю и боюсь этой власти, и не хочу быть связанным с ней.

Ты начинаешь ей нравиться, — передала Гермина. — Теперь ты не обманываешь её, ты говоришь искренне. И она тебе нравится, потому, что она очень красивая. Ты собираешься совокупиться с ней снова?

Иди поищи жирную полёвку! — подумал он яростно, и ласка обдала его волной мысленного смеха.

Ловке же он сказал:

— Что-то подсказывает мне, чтобы я убрался к чёрту от вас подальше, пока вы не вовлекли меня во что-то, что мне не нравится.

— Мне показалось, что в прошлый раз вам это вполне понравилось! — Ловка фыркнула, снова глянув на то место, где они лежали. — Правда, сама я не помню, что я чувствовала. — Как рационально её поведение отличалось от её настроения!

— Только те детали, которые показала ваша запись? Если жучок был спрятан где-то на вас, он не мог запечатлеть слишком много деталей такого рода.

— Посмотрите сами, — сказала она, многозначительно улыбаясь. Она извлекла откуда-то небольшую сферу и что-то на ней нажала. Через мгновение вокруг неё образовалась дымка. Создалась несколько большая по размеру сфера с изображением, скрывшая её кисть и руку до плеча. Оно показало Нетта и Ловку в масштабе 1:4, стоящих рядом, целующихся, и всё дальнейшее во всех подробностях.

Нетт смотрел, лишившись дара речи. Не было никаких сомнений: это была подлинная запись, а не реконструкция. Он помнил этот эпизод во всех подробностях. Теперь, в качестве наблюдателя, он сильно возбудился. Там были детали, которые он смог разглядеть теперь и которые он был неспособен увидеть во время самого действия, совершенно порнографические, и они…

Он увидел, что глаза Ловки за пределами сферического изображения уставились на воспроизводимую запись. Она тоже с интересом наблюдала за этим! Как мог мужчина оценить «холостяцкий» фильм надлежащим образом, если его объект наблюдал за субъектом? Тем не менее шок от смущения, вызванного изображением, только усилил его реакцию. Он хотел её снова, гораздо более страстно, чем прежде. В первый раз это было просто обещанием большего; теперь это было подтверждением.

Но он держал себя в руках.

— Ты была очень сердита, потому что я заставил тебя забыть это? — сказал он. — Потому что тебе пришлось узнать об этом из записи?

— А ты бы не разозлился? Ты украл у меня самые интимные воспоминания! И сделал это умышленно!

— Непроизвольно, — сказал он. — Я не контролирую своё пси. Все забывают меня в течение часа после того, как со мной расстанутся. Иногда почти сразу. Мой управляющий приюта каждые несколько дней встречается со мной словно бы впервые. В столовой я всегда ем в секции для вновь прибывших. Люди, с которыми я беседую и которых направляю на подходящие им места, никогда не помнят, кто совершил для них благо, и никто не напоминает им об этом. Я — действительно забытый человек. Поэтому я живу настоящим, строя своё благополучие на основе сиюминутного, зная, что воспоминания ничего не значат. Я в любом случае не мог позволить тебе сохранить воспоминания.

— А как же твой секретарь, Порк? Она знает?

— Её зовут Йорк. Она записывает мои беседы на расстоянии, поэтому не подвергается воздействию. Она помнит то, что ей нужно, и, что ещё более важно, помнит то, что другие забывают. Она всё время покрывает меня. Но когда я соблазняю её, она тоже забывает. Она знает, что это произошло, так как всё записывает, но не может помнить этого лично. Это вызывает у неё чувство сильного разочарования. Она всё время надеется, что однажды найдёт способ сохранить память. Такова игра, в которую мы играем.

Ты кое-что скрываешь, — передала Гермина. — Это спрятано в глубине твоего мозга. Существует способ сохранить память…

Пусть это останется в секрете! — подумал Нетт.

— А меня, специалиста высшей квалификации, пользующегося помощью ясновидца и телепата — меня ты сделал полной, законченной дурой! Мой рапорт находился в полном противоречии с моей записью. КК, должно быть, хохотал так, что позамыкало все его цепи!

Теперь она взялась за тебя с другого конца, — передала Гермина. — Мне уже несколько месяцев не приходилось видеть подобного представления!

— Я сожалею, — сказал Нетт. — Все мы делаем то, что должны. Ты вела со мной нечестную игру, поэтому я ответил тебе тем же. Я люблю этот приют, мне нравится работа, которую я делаю, я дорожу своей свободой, и я лоялен на свой собственный манер. Ты являешься нормальной и представляешь галактическое правительство, которое мне отвратительно. Я должен был тебя поскорее сплавить отсюда.

Она готова тебя уничтожить!

— По крайней мере ты мог бы предупредить меня, — мягко сказала Ловка.

— И сделать это предупреждение достоянием всей галактики благодаря твоей голографической записи! Мой секрет был бы просто бесполезным, если бы не был секретом. — Он продолжал со смущением следить за изображением. Когда всё происходило тога, у него было впечатление, что всё делал он сам, а она покорно соглашалась, но из воспроизведения становилось ясно, что она играла первуюскрипку во многих из действий, ведя его от одного успеха к другому. Она действительно была не новичком! — Где была камера?

— В моих волосах. Это сверхчувствительный тепловой датчик. КК интерпретирует изменения в слоях записывающего кристалла и присылает их обратно в виде изображения. Такой способ записи не зависит от точки зрения. И всё же я продолжаю думать, что ты мог бы достигнуть своей цели, не унижая меня.

— Не было бы никакого унижения ни для кого без этой записи. Я никогда не стремлюсь ставить кого либо в известность о своей способности, кроме тех лиц, для которых это необходимо, вроде Йорк. Я был бы гораздо счастливее, если бы ты сразу забыла всё произошедшее.

— Что, конечно, я бы и сделала — если бы не посмотрела эту запись.

— КК уже знает? — Это был риторический вопрос. Поскольку КК обрабатывал запись и ознакомился с её совершенно отличным от записи рапортом, то вывод напрашивался сам собой. Сеть была наброшена плотно, и Нетт всё ещё не находил способа выскользнуть из неё. Главное, теперь КК будет располагать копией записи в одном из своих файлов.

— КК всегда знал, я уверена в этом. КК знает всё обо всех, кто его интересует.

— Даже о тебе? Почему он выбрал для этой миссии нормальную женщину?

— Конечно же, КК знает обо мне больше, чем я сама! Я была подкидышем, сиротой, ребенком от космонавта; КК позаботился обо мне. Так что это было только естественно, чтобы я воспитывалась для работы на КК.

— Космонавтом? Они все очень мало времени проводят на планетах. Ты должна была быть мутантом.

— Тем не менее, как видишь я им не стала! — вспыхнула она. — Возможно, КК позаботился обо мне, надеясь, что я проявлю пси-свойства, поскольку у меня не было физических мутаций. Должно быть, я не оправдала его надежд. Но к тому времени, когда это стало ясно, в моё обучение было вложено слишком много. Теперь ты знаешь обо мне больше, чем заслуживаешь. И теперь КК уже завербовал тебя.

— Почему КК просто не обратился ко мне открыто и не спросил меня, в таком случае?

— Потому что рассматривалось множество кандидатур, а КК должен был выбрать только лучшую, и ему требовались дополнительные данные. Моя первая беседа с тобой дала их. Ты проявил себя весьма умным, гибким, изворотливым, не скованным этическими предрассудками человеком, остающимся верным своему долгу и знающим, в чём он состоит. И ты едва не свёл на нет саму проверку. Это, похоже, то, что искал КК. Ты — тот, кого выбрали.

— Выбрали для чего? — Нетт решил не придавать значения хвалебному описанию его личности; оно было довольно точным.

— Для той миссии, которую наметил КК. В этом заключается его работа, как ты знаешь — помещать мутантов в те обстоятельства, которые более всего им подходят. Я же — всего лишь интервьюер.

— Да, конечно, — пробормотал он. — Передай КК, что он может затолкать сварочный электрод в свою электронную задницу.

Она посмотрела на него осуждающе.

— Большинство людей гордилось бы тем, что они выбраны Координационным Компьютером для специального задания. Это означает, что они лучше всех подходят для этой роли. Лучшие во всей галактике.

— Я говорил тебе: мне не нравится КК и я не одобряю системы. Я против…

Внимание! Внимание! — передала Гермина. — Мит сообщает об опасности естественного происхождения.

— Ох, перестань, — пробормотал Нетт. — Я не собираюсь её насиловать.

— Замолчи, — сказала Ловка. — Гермина никогда не шутит подобными вещами.

Очевидно, на столь близком расстоянии ласка могла передавать одновременно двоим, так как Ловка отреагировала в то же мгновение, когда Нетт перехватил мысль.

— Буря? — спросила она, видим мысленно обращаясь и к ласке.

Не вода. Что-то странное.

— У нас здесь бывают очень неприятные, сильные бури, начинающиеся обычно неожиданно, — сказал Нетт. — Некоторые с дождём, некоторые сухие. Лучше бы нам поскорее добраться до укрытия — если прорицание Мита заслуживает доверия. — Нетт глянул на небо. — Хотя я не вижу никаких признаков бури.

— Предвидение Мита имеет свои пределы, но оно заслуживает доверия, — сказала Ловка. — Он, возможно, и не в состоянии точно определить, что именно приближается, но это безусловно несёт в себе угрозу. Мы никогда не могли точно определить, в чем заключаются его способности; похоже, это унифицированное восприятие настоящего и будущего как единого целого.

Не буря, — повторила Гермина. — Что-то другое.

— Лучше воспользоваться пещерой преобразователя свинца, — решил Нетт.

Они поспешили вперёд. Но на то, чтобы приблизиться к ней, у них ушло несколько минут, и угроза проявила себя раньше, чем они добрались туда. Деревья начали раскачиваться странным образом, топорща свои листья так, что при этом ни один из них не касался другого. Трава взъерошилась, вытянувшись подобным же образом. Волосы Ловки начали подниматься.

— Электрический заряд! — закричал Нетт, чувствуя, как волосы у него встают дыбом. — Редкое, но опасное явление. Бежим.

Заряд нарастал. Теперь волосы Ловки торчали, словно султан анемона, и даже брови у неё топорщились. Кожу Нетта начало покалывать; все волосы на его теле выпрямлялись. С какой стороны приближался заряд и куда он двигался? Нетт полагал, что жуткие истории об этом явлении были преувеличенными. Теперь он не был в этом уверен.

Мой мех искрит! — передала испуганная Гермина.

— Это разряжается электричество, — пояснил Нетт ласке и женщине. — Безвредное явление — пока. Но если начнут проскакивать искры…

Раздался треск. Вспышки света побежали от деревьев вверх. Сперва вспышки были маленькими и слабыми, но вскоре стали более угрожающими.

— Мне это не нравится! — воскликнула Ловка, пытаясь пригладить на место стоящие дыбом волосы. Небольшая светящаяся аура появилась там, где рука приблизилась к голове. Она являла собой исключительно хорошенькую ведьму со своеобразным нимбом вокруг головы. — Я боюсь, что это сыграет плохую шутку с моим записывающим аппаратом.

— Как так? — спросил Нетт, совершенно не расстроенный этой новостью. — Ты хочешь сказать, что у тебя не будет способа напомнить себе о том, что происходит в настоящий момент?

Ого! — передала Гермина, проектируя ему в мозг стремительно промелькнувший образ хищника, подкрадывающегося к добыче.

Нетт был удивлён.

— Гермина может посылать и образы!

— Конечно, может, — фыркнула Ловка, приглаживая волосы. — Где то укрытие, к которому мы направляемся?

— Вот оно, как раз показалось впереди.

Они побежали, сопровождаемые снопами искр. Весь пейзаж вспыхивал электрическими разрядами, и небольшие молнии срывались с деревьев и уходили высоко в небо. Нетт был в значительной степени больше обеспокоен, чем был готов признаться.

Я тоже, — передала ласка. — Но Мит говорит, что мы успеем. В пещере безопасно.

И они успели. Они ввалились в пещеру, словно вырвавшись из ада.

Не дальше! — предупредила Гермина. — Мит сообщает, что безопасно только здесь, с краю.

— Спасибо! — сказал Нетт вслух. Было легче сконцентрировать свои мысли прибегая к голосу, и это давало Ловке возможность узнать о чём он думает. Хотя у него не было никаких сомнений, что он сможет бы достаточно легко научиться передавать свои мысли без произнесения слов вслух или про себя, если ему это понадобится. — Преобразователь свинца возбуждается во время бурь и пытается преобразовать другие субстанции — такие, как человек, — в свинец. У него ничего не получается, но это не слишком полезно — ни для него самого, ни для объекта его усилий.

Ловка глянула на электрическое представление, затем на проход, ведущий к преобразователю свинца. Она помрачнела.

— Я не привыкла к опасностям подобного рода.

Она притворяется, — с оттенком зловредности передала Гермина. — Она живуча, словно крыса.

Ты помогаешь мне против неё? — подумал Нетт, стараясь избежать непроизвольного произнесения вслух.

Это не имеет значения. Тебе ничто не поможет.

Хмм.

— Если я правильно понимаю ситуацию, нет никакой опасности до тех пор, пока мы следуем указаниям Мита, — сказал он, сам сомневаясь в этом.

— Да, нам следует оставаться прямо здесь, — подтвердила она.

— Конечно — до тех пор, пока опасность не минует. Но, знаешь ли, это вряд ли в моих интересах заботиться о твоей безопасности. То, что ты уже записала, достаточно, чтобы навредить мне.

— Я приехала сюда не для того, чтобы тебе навредить! — запротестовала она. — КК требуется твоя помощь.

Чего она в действительности добивается? — спросил он Гермину, которая выбралась из кармана Ловки и обследовала пещеру.

Она хочет соблазнить тебя, чтобы ты присоединился к КК.

Он так и думал. Первое посещение Ловки было пробным. Второе являлось вербовкой, и она обладала для этого мощным оружием. Он понимал это, но оставался непоколебимым в своей решимости. Она действительно была его врагом, но он пошёл бы на многое, только бы заполучить её расположение.

Спроси Мита, удастся ли ей это.

Нетт не надеялся получить прямой ответ на этот вопрос. Но он ошибся.

Удастся.

Соблазнение или присоединение к КК?

И то, и другое.

Могу я что-либо противопоставить этому?

Ничего.

Ничего?

Это предопределено. Мит знает.

Нетт ощутил внезапную решимость. Ещё посмотрим! Он мало верил в предсказания, особенно, если они касались его самого. Буря могла быть предсказана достаточно точно; она не обладала свободной волей. Человек же — совсем другое дело.

Ловка устраивалась поудобнее, соблазнительно выставляя напоказ ноги, словно бы предназначенные для этой цели. Нетт старался не обращать на неё внимания.

Вообще-то пси-свойства были удивительны, но в своей основе вполне соответствовали здравому смыслу. Они просто выполняли психическими средствами то, что могло быть выполнено средствами физическими. Его собственный дар служил тому примером: существовали препараты и средства, которые могли заставить людей забыть недавние события, временно или навсегда. Они воздействовали на внутренние процессы запоминания таким образом, что кратковременная память никогда не трансформировалась в долговременную, что было обязательным условием для запоминания. Электрический ток, приложенный к определённым участкам мозга, мог удалить уже закрепившиеся воспоминания. Способность преобразователя свинца являлась другим таким примером. Трансформация веществ могла быть выполнена в лаборатории, с большими сложностями и затратами; это было экономически не выгодно, но возможно. Ясновидение же было просто осознанием окружающей обстановки и событий, расширением нормального восприятия. Телепатия была сродни встроенному интеркому.

Но предвидение по существу являлось предсказанием будущего. Оно изначально несло в себе парадокс, поскольку будущее было изменчиво. Скажи человеку, что он провалится яму и разобьётся, и он станет обходить эту яму, делая предсказание не верным. Вот почему действительное предвидение не могло существовать — по крайней мере если то, что оно открывало, рассказывалось объекту предвидения.

Существуют крысы, которые не верят, что ласки могут их убить, — передала Гермина.

Ладно, значит, я — такая крыса.

— Доллар за твои мысли, — сказала Ловка, улыбаясь ему. Он почти ощутил жар, проникающий сквозь поры его кожи, заставляя тело реагировать. Она была так дьявольски хороша; в этом заключалось её оружие, и она умело им пользовалась.

— Подлинная древняя стоцентовая банкнота?

— Или её эквивалент. Как известно, женщины готовы на многое за доллар.

Не пытайся бороться с этой хищницей; она слопает тебя, — предупредила Гермина.

— Гермина думает, что я — крыса, а ты — ласка.

Ловка потянулась, её локти согнулись, груди сплюснулись материей платья и джемпера.

— Некоторые крысы достаточно привлекательны.

— И некоторые ласки тоже. — Но у него был выбор: подтвердить или опровергнуть предсказание. — Что удерживает меня от того, чтобы просто выйти отсюда, прямо сейчас, и стать крысой, ускользающей из ловушки?

Она жестом показала на то, что продолжало твориться за пределами пещеры.

Электрическое светопреставление достигло своей высшей фазы. Каждое из деревьев излучало потоки света, освещавшие ландшафт так ярко, что трудно было смотреть. Нетт плохо представлял себе, что подобный поток электричества сделал бы с его телом и мозгом, но экспериментировать не собирался. С другой стороны, он знал, что было небезопасно в это время приближаться к преобразователю свинца. В этой части предсказание было верным. Он должен был оставаться здесь.

Но ему вовсе не обязательно было поддаваться какому-либо соблазнению! Ловка была очень соблазнительной, она была нормальной, и его воспоминания о недавнем свидании с ней — и непосредственные, и записанная голограмма — разжигали его воображение и желание. Но у него была сила воли, и он не мог продать свои убеждения ради обыденного секса.

Да, ты продашь, — передала Гермина. — Её сеть уже затянулась вокруг тебя. Она получила заблаговременное предупреждение о буре и специально приурочила это посещение к ней. У тебя никогда не было ни одного шанса.

Может, заключим пари?

Нет. Я не люблю лёгких выигрышей. Ты не можешь выиграть. Мит знает.

Мит не может знать. Бурю он может предсказать; она не имеет собственной воли. Но я — человек. Моя судьба не предопределена.

В этом смысле предопределена.

— О чём это таком думаете вы двое, что отвлекает вас от происходящего? — проворковала Ловка самоуверенно, постреливая глазами.

— Воля свободна или не свободна?

Она улыбнулась, и он снова будто бы ощутил удар. О, она знала, как пользоваться своими достоинствами!

— Как утверждал Вильям Эрнест Хэнли:

Не важно, что узки ворота,

Что мукой письмена полны;

Я сам своей судьбы хозяин;

И кормчий для своей души!

Нетт удивлённо окинул её взглядом.

— На чьей ты стороне?

— Я на твоей стороне, Нетт. И на стороне КК. Я знаю, что для тебя так будет лучше. Вот почему я должна стараться подружить вас; вы должны быть вместе.

— Мне не нужен КК! Я против того, чтобы присоединяться к нему. Моя свободная воля не допустит этого.

— Значит, ты предпочитаешь оспаривать то, что говорит Мит? Это бессмысленно.

— Я защищаю своё право свободного принятия решения.

— У тебя непокорный дух, — согласилась Ловка. — Мне это нравится.

— Ты действительно веришь в это, не так ли? Ты думаешь, что всё выйдет в точности так, как предсказывает краб.

— Я знаю, что это будет именно так. Но это не значит, что ты каким-либо образом лишён свободы воли.

— Но ведь это противоречие!

— Вовсе нет. Просто, это означает, что твоя свободная воля приведёт тебя к КК.

— Я мог бы оглушить тебя и вышвырнуть под электрические заряды. Ни твоя нарушенная память, ни испорченная запись при этом никогда не рассказали бы правды. Ты не можешь заставить меня присоединиться!

Ловка положила руки ему на плечи. В мерцании электрических вспышек её лицо казалось живым, несмотря на его неподвижность, тени прыгали по её носу, губам, бровям. Она была непереносимо красива.

— Оглуши меня. Вышвырни меня наружу.

Конечно же, он не мог этого сделать.

— Это не нужно. Твои память и запись будут стёрты в любом случае моим пси и бурей. Но КК всё равно располагает предыдущей записью. Я больше не могу скрываться. Однако по-прежнему не обязан присоединяться.

Ловка понимающе улыбнулась. Нетт охватил её руками, прижал спиной к скале и страстно поцеловал. Она не оказала никакого сопротивления.

Он отстранился от неё.

— Нет! Это как раз то, чего ты добиваешься. Соблазняешь меня. Ты показала мне, как хорошо всё могло бы быть, во время своей извращённой тайной экспертизы, и подцепила меня на крючок; затем предусмотрительно напомнила мне обо всём с помощью голограммы, убеждаясь в том, что крючок прочен; теперь ты назначаешь свою цену за это. Ты воображаешь, что я уже пристрастился. Ты думаешь, что я отброшу свои убеждения ради твоей благосклонности.

— Я не стала бы тебя уважать, если бы ты это сделал.

— Значит, тебя устраивает, если мы просто полежим здесь немного, переждём бурю, а затем отправимся в сам приют?

— Меня устраивает, если ты попытаешься сделать так. Но я бы солгала тебе, если бы сказала, будто думаю, что тебе это удастся. Ты присоединишься к КК прежде, чем мы выйдем отсюда, или по крайней мере пойдёшь на приемлемый компромисс.

— А я смею утверждать, что нет — и что ты не будешь помнить ничего из происходящего, и на этот раз у тебя не будет записи, чтобы вспомнить. Тебе придётся либо взять меня в оборот за укрывание преобразователя свинца, либо отпустить на все четыре стороны. На этот раз я тебя переиграл.

Дурак, — передала Гермина, а Ловка благодушно улыбнулась.

Нетт продолжал, не считаясь с последствиями.

— Вы все ограничены в своей, полученной благодаря промыванию мозгов, вере в машину, в неощутимые пси-свойства. Ладно, вы можете заполучить преобразователя свинца, но не меня.

— Ты повторяешься, — сказала Ловка. — Следующее, на что ты собирался сослаться — это благополучие твоего приюта.

— Так вот, почему вы хотите лишить преобразователя свинца его единственной радости, навредить нашему приюту?.. — Нетт оборвал сам себя, понимая, что ведёт себя в точности так, как было предсказано. Что бы он ни попытался сделать, чтобы опровергнуть предсказания, всё выставляло его на посмешище.

— На это я могу ответить в той манере, какую ты способен понимать, — сказала Ловка, опираясь для большего удобства на скалу. Нетт заметил, что он всё ещё полуобнимает её и отодвинулся дальше. — Вы используете этого мутанта для производства золота, металла, безусловно ценного для скульптуры, литья монет, изготовления некоторых вещей и причудливых украшений. Но приходило ли вам когда-нибудь в голову, что он мог бы так же легко производить платину, которая гораздо ценнее золота, или иридий, который в несколько раз дороже платины? При надлежащей организации выход металла мог бы быть увеличен в десять раз без какого-либо вреда для него. Может быть, ему иридий понравился бы еще больше.

— Однако…

— КК знает о такой возможности. Работа КК заключается в том, чтобы использовать таланты мутантов с наибольшей пользой для человечества. Вы здесь большей частью неэффективно используете имеющееся у вас золото из соображений секретности. Предположим, мы переориентируем его на что-нибудь действительно ценное, например, кристаллический углерод — алмазы — и гарантируем вашему приюту процент от прибыли? Вы могли бы получить гораздо большую выгоду от этого, чем от сегодняшнего золота, и преобразователь свинца был бы счастлив, и всё было бы совершенно законно. Преобразователя не требовалось бы даже перемещать из его пещеры. Экспедиторы КК удовлетворяли бы все его потребности. Он мог бы быть куда более доволен, чем теперь.

Нетт цинично посмотрел на неё.

— КК предлагает это?

— Пока нет. Я просто объясняю, как КК заботится о благополучии мутантов, особенно обладающих особыми психическими свойствами. Если ты действительно заботишься о благополучии вашего преобразователя свинца…

Она становилась чрезвычайно убедительной. Его волновало благополучие преобразователя свинца, и он знал, что это было бы лучшим из возможных вариантов для старого мутанта — и для приюта. Сохранить всё, что у них было сейчас, плюс неоспоримые преимущества законности…

— Какое у меня может быть доказательство, что КК сдержит подобное обязательство?

— Соображения практичности. В сельских мирах, вроде Нельсона, лучшими дойными коровами являются те, за которыми хорошо ухаживают. Самые производительными несушками…

— А эта несушка несёт золотые яйца, — согласился он. — Я вынужден согласиться. Если КК даст формальное обязательство и воздержится от обвинений и наказания…

— Не сомневаюсь, что так и будет — если ты ознакомишь его с фактами, о которых я забуду.

— Став, тем самым агентом КК! Это то, что имел в виду Мит?

— Лишь следствие этого. Ты станешь делать то, что, как тебе кажется, более всего соответствует интересам, которым ты служишь — в данном случае интересам преобразователя свинца и приюта. Ты ведь не собираешься причинить вред множеству мутантов только ради того, чтобы досадить КК?

— Почему мне кажется, что всё уже предопределено?

— Потому что так оно и есть.

Он шёл прямо в западню!

— Моя служба — нет! Преобразователь свинца — это одно, но…

— Аналогия, если желаешь, — сказала Ловка, подтягивая юбку так, что она открыла её ноги немного больше. Его глаза, конечно, были прикованы к ним. Вспыхивающие огни заставляли тень между её бёдер скакать взад-вперёд, словно бы маня. Ему хотелось, чтобы он мог погрузить свои руки в эту тень, и он знал, что он может это сделать — и именно потому не делал. Это был тот самый момент, когда рыба заглатывает наживку.

— Ты мыслишь о преобразователе свинца понятиями металлов или камней, — продолжала Ловка, словно не имея понятия о приманке ноги и тени. — Но, может быть, он напрасно растрачивает при этом свои возможности. Ты когда-нибудь задумывался, что может давать трансформация веществ?

— Неблагодарное занятие — размышлять о том, как осуществляет свои возможности мутант, — сказал Нетт. — Процессы в мозге во многих отношениях слишком сложны, чтобы сам мозг мог их охватить. Каким-то образом он натыкается на источник энергии, о которых ни одна машина не может даже предположить, и использует её для того, чтобы делать вещи, которые ни одна машина не может делать с такой же легкостью. Если бы в лабораториях смогли повторить хоть какое-то пси-свойство, то это уже давно было бы сделано. — Она напрягла мышцы бёдер, и Нетт вынужден был отвести взгляд, иначе его битва была бы проиграна прямо сейчас. — Ты знаешь, как свинец образуется в природе?

Нетт сосредоточился на этом, словно хватаясь за спасательный трос.

— Никогда не задумывался об этом. Разве это не один из элементов, базовых форм материи, из которых сделаны все другие? Образовавшийся в недрах сверхновой благодаря температуре и давлению и чему-то там ещё? Так же как и медь, серебро, золото? Я всегда полагал, что это один из четырёх наиболее использовавшихся металлов Индустриального Века.

— Начнём с радиоактивного тория-232, — сказала она быстро. — Его период полураспада — ты знаешь, что такое период полураспада?

— Полураспад — это такое состояние, в котором сейчас находится весь мир.

Она не улыбнулась.

— Период полураспада — это время, необходимое веществу, чтобы интенсивность его радиоактивного излучения уменьшилась вдвое.

— Почему бы не удвоить это время и не брать период полного распада?

— Потому что здесь не арифметическая прогрессия. Это процентное уменьшение. Потребуется точно такое же время для уменьшения интенсивности оставшейся радиации в два раза, как и в первый раз, как и для того, чтобы уменьшить её вдвое ещё раз. Теоретически это бесконечный процесс. Поэтому для определённости…

— Я понял. Какое отношение это имеет к свинцу? Насколько я знаю, свинец не бывает радиоактивным.

— Торий-232 обладает периодом полураспада около четырнадцати миллиардов лет. Поскольку он…

— Четырнадцать миллиардов лет! — воскликнул он. — Это дольше, чем, как полагают, существует вселенная! Кто же стоял с хронометром, чтобы засечь время?

— Коэффициенты распада поддаются вычислению. Теперь перестань разыгрывать дурачка и позволь мне продолжить…

— Соблазнение?

— В некотором роде. Если физическая привлекательность не действует, то, может, подействует интеллектуальность? Если ты не порекомендуешь мне какого-то другого средства.

— Нет, я весьма заинтригован. Меня никогда раньше не соблазняли интеллектуально.

— Когда торий распадается, он превращается естественным образом в радий-228 с периодом полураспада немного меньше семи лет. Затем в актиний-228 — в действительности радиоактивные элементы имеют свои особые названия, но я упрощаю для ясности…

— Как замечательно. Упрости ещё немного.

— С периодом полураспада около шести часов.

— Такое упрощение несколько слишком быстрое. От четырнадцати миллиардов лет до шести часов?

— Затем в торий-228 с двумя годами и в радий-224 с периодом, равным трём с половиной дням, и в радон-220 — с одной минутой…

— Вот это действительно ускорение! От шести часов до одной минуты. Но…

— Затем в полоний-216 с 0,16 секунды…

— Не могли бы мы продвинуться немного дальше — или быстрее — насколько возможно? — его взгляд снова скользнул к её бёдрам, ища спасение от неожиданной сложности её перечисления.

— И в свинец-212…

— Наконец-то я вижу конечную цель! — воскликнул он с облегчением.

— Период полураспада которого десять с половиной часов.

— Теперь задержись на минуту — или, может быть, на десять с половиной часов! Я думал, что свинец являлся концом цепочки!

— Некоторые изотопы свинца радиоактивны. После этого он превращается в мышьяк с тремя десятитысячными секунды, в висмут с часом, полоний-212 с тремя десятимиллионными секунды. Я называю округлённые цифры, конечно.

— Конечно, — вяло согласился Нетт, его взгляд был прикован к её ногам. Он пренебрёг её физическими округлёнными формами, так теперь она добивала его математическими округлёнными цифрами. Хотелось бы знать, что лучше?

Ты и узнаёшь, — пришли к нему мысли Гермины.

— Затем в талий-208 с тремя минутами, — продолжала Ловка, словно не подозревая, какой хаос породила в его голове. — И наконец — в свинец-208, который является стабильным. Это — ториевая цепочка. Существует ещё актиниевая цепочка, которая через ряд превращений ведёт к свинцу-209. Она немного более сложная…

— Я поверю тебе на слово!

— И нептуниевая цепочка, ведущая к висмуту-209. И урановая цепочка — к свинцу-206. Другими словами, я хочу сказать…

— Что свинец в различных своих формах является конечным продуктом фантастических упражнений матушки-природы. И что преобразователь свинца осуществляет это в один этап, в течение нескольких часов, и, следовательно, изменяет время, так же, как и материю.

— Но он не просто ускоряет естественные процессы. Он перескакивает через них, создавая свинец из веществ, которых нет ни в одной из этих цепочек и которые не являются радиоактивными. Более того, он трансформирует стабильный свинец в другие вещества — нечто, что никогда не происходит в природе. Свинец для него является всего лишь ступенькой, а не конечным продуктом. Значение этой способности…

— Я понял. Это гораздо больший талант, чем мы думали. Мы — всего лишь мутанты на заболоченной планете. Но…

— Представь, что он выучился трансформировать радиоактивные отходы в инертный свинец? Это решило бы проблему, которая лишает сна человека с начала атомной эры. Эта работа могла бы оказаться значительно важнее, чем все ценные металлы, которые он мог бы произвести.

— Я не думал об этом в такой плоскости, — признал Нетт, смирившись. Он действительно был примитивен в своём использовании преобразователя свинца, претворяя в жизнь древнюю человеческую мечту о превращении свинца в золото, не понимая, что такая способность открывает гораздо более широкие перспективы.

— А КК, однако, об этом подумал. Это работа КК. Максимально использовать таланты любого мутанта. Он может предложить совершенно другое использование для вашего преобразователя свинца — такое, о котором ни ты, ни я даже не способны помыслить. Никто из нас не в праве скрывать подобную информацию от Координационного Компьютера.

Нетт был впечатлён.

— Да, согласен. Но…

— Теперь рассмотрим твой собственный психический дар. Разве тебе хотя бы не любопытно, задумал для тебя КК?

— Надеюсь, не сокрытие радиоактивных отходов?

— Я не имею об этом ни малейшего представления. Сомневаюсь, однако, что забывчивость по поводу таких отходов была бы хорошим решением проблемы, поэтому, вероятно, это не так. Но если ты не присоединишься к нему, ты никогда не узнаешь, не так ли?

Теперь электричество снаружи пошло на убыль, а вместе с ним и шоу теней. Теперь Нетт мог бы удалиться. Но остался.

— Ты думаешь, что у него есть что-то для меня, что-нибудь, близкое по значению к превращению свинца в алмазы или что-либо ещё? — Вопрос был риторическим; совершенно очевидно, что преобразователь свинца потенциально был самым важным человеком в галактике.

— Всё, что я знаю, это: преобразователь свинца был только предлогом. Именно ты нужен КК.

— Но это означает…

— Что ты являешься совершенно особым человеком. Вот почему я, один из самых лучших вербовщиков КК, была послана сюда, вместо обычного вооружённого сопровождения.

— Твоя голова что, набита всеми знаниями вселенной?

Она засмеялась.

— Уверяю тебя, нет! Но после того, как я увидела свою запись о преобразователе свинца, я изучила и запомнила некоторые материалы. Я не совсем понимаю, о чем я говорю, в отношении тяжёлых металлов или физики. КК решил, что такое ведение дела будет эффективно с тобой.

— Большая машина оказалась права. Я поражён. Но это не означает, что я присоединюсь к КК. Кроме того, я просто не могу поверить, что я так важен.

— Тебе и не нужно верить. Тебе нужно только сделать то, что я советую. КК хорошо платит — и не только деньгами. Ты, наверное, можешь назвать свою цену.

— Например, защита преобразователя свинца и моего приюта?

— В качестве дополнения.

Нетт поневоле был заинтригован. Как далеко зайдут Ловка и КК?

— А как насчёт Мита и Гермины?..

Я думала, ты никогда не спросишь! — вмешалась Гермина. — Мит говорит, что мы уже предназначены тебе.

— И тебя, — закончил он, переводя свой взгляд с её бёдер на лицо.

— Не было ли это предрешено? — переспросила Ловка. — Или я теряю чутьё.

— Так ли это? Спроси Мита.

Так оно и есть, — заверила их ласка. — Нас уже спрашивали.

— И ты согласилась? — спросил он возмущённо.

Ловка грустно кивнула.

— Ты продаёшь себя?

— Если цена соответствующая.

— Если КК тебе прикажет.

— Да. — Она, похоже, не видела в этом никакого позора. Она была достаточно серьёзной, когда сказала, что всецело принадлежит КК.

— Ты отдаёшь себя перекошенному мутанту? Ты, красивая, нормальная женщина! — Нетт испытывал отвращение, но, в то же время, был окончательно заинтригован.

— Ты преуменьшаешь свои достоинства, — сказала она. — Да, ты являешься минимальным мутантом; это обстоятельство вряд ли заставит нормальную девушку нестись к тебе со всех ног. И я тоже не фетишистка. Но я имела дело с множеством гораздо более гротескных мутантов, чем ты, и с множеством гораздо более глупых нормальных. Ты не отталкивающ, если воспринимать тебя в целом. Но твои пси-возможности — это совершенно другое дело. Они огромны, они непонятны, они прекрасны. Они совершенно сразили меня — а ведь я раньше сталкивалась с пси-свойствами. Они редки; в файлах КК нет ничего подобного, а это значит, что они, должно быть, уникальны. Насколько они ценны сами по себе, я не знаю, но некоторая ценность есть уже в их редкости. Для того, чтобы поближе познакомится с подобными пси-свойствами, я бы продала свою душу, а не только всего лишь тело.

— Но ты даже не можешь запомнить мой дар! — воскликнул Нетт, беспричинно польщённый её пылким заявлением.

— Нет, могу. Так же, как это делает Йорк. Если у меня есть запись, моя память спасена. Твоя сила — первична, а не вторична; субъект должен соприкасаться с тобой непосредственно, чтобы подвергнуться её воздействию. Поэтому с помощью техники я могу противостоять твоей силе — но я остаюсь ослеплённой ею. Как я завидую вам, пси-мутантам!

— Ты завидуешь мне? — сказал Нетт с непритворным удивлением.

— Но не будь простаком в отношении цены. Когда ты присоединишься к КК, то сможешь потребовать себе любую компанию — или КК обеспечит тебе женщину, даже более соответствующую твоим вкусам, чем ты можешь сейчас вообразить. Я недостаточно совершенна для тебя, так же, как и твоя секретарь, Йорк; однажды встретившись…

— Разве я собираюсь просить о подобной женщине?

Нет, — передала Гермина. — Ты ведь такой независимый упрямец, что будешь сопротивляться из одного только глупого принципа. Ловка уже почти поймала тебя в сеть, хотя ты и думаешь иначе.

— Ты сохранишь видимость самостоятельности, делая свой добровольный выбор, — сказала Ловка, очаровательно нахмурившись. — Ты руководствуешься скорее внешним обликом, личными качествами и степенью знакомства, чем логикой. Мит знает. Ты задумывался, хоть на мгновение, стала ли бы я дискутировать в другом случае?

Да, подумал он. Если она хотела обратить его без принуждения. Политика кнута и пряника. Но он надеялся, что Гермина не воспримет эту мысль.

Умница, — передала ласка. — Но у тебя ещё есть силы. Она не может долго хлестать тебя, если только ты сам этого не захочешь.

— А если я не присоединюсь к КК? — спросил Нетт. — С кем я буду иметь дело?

— Это праздный вопрос. Но, рассуждая теоретически, могу сказать, что в таком случае я получу назначение куда-нибудь ещё и больше с тобой не встречусь.

— Значит, ты играешь роль морковки перед ослом.

— Осликом, — поправила она его. — И я предпочитаю думать о себе, как о лакомстве. Такая символика кажется мне более подходящей.

— Я настаиваю на своей терминологии. Ты заставляешь меня опрометью бросаться на незнамо чей крик. Уверяю тебя, что я не присоединюсь, хотя и в этом случае я могу оговаривать условия. Ты действительно не знаешь, почему КК хочет заполучить меня?

Она не знает.

— Да, не знаю. Но Мит, может быть, знает. Его возможности ограничены, но иногда, когда он настраивается на конкретную личность…

Большая, грозная опасность, — передала Гермина. — Мит говорит, что что-то разрушит империю. Много людей и животных умрут, и КК будет беспомощен. Только шестеро способны остановить это, но двое из них являются врагами КК, а один — безумен. Двое являются животными. Остаёшься ты один — при этом твои шансы на успех составляют один к десяти.

Глаза Ловки расширились.

— О, Нетт — я тоже прочла это! Я не знала, что всё так плохо!

Это правда? — обратился он мысленно к ласке.

Почти. Она подозревала.

Она должна была догадаться, решил он. Если человек, обладающий такими способностями, как преобразователь свинца, был всего лишь предлогом чтобы добраться до Нетта, то он должен быть жизненно необходимым. Но всё это могло быть просто чрезмерным преувеличением, чтобы возбудить его патриотизм. Емубыло легче поверить, что КК лжёт о его важности, чем поверить, что он действительно является самым важным человеком в галактике. Как мог он быть важен, если ни один человек не помнил его?

Ужасно сообразительный человек, — передала Гермина. — Но Мит говорит, что поскольку ты единственный человек, который может сделать то, что требуется КК, ты наиболее важен для КК.

Итак, он был гвоздём в подкове коня того героя, который мог спасти королевство. В этом мог быть смысл. Обстоятельства, воля случая могли сделать незначительные вещи важными.

— Я не знаю, хочу ли я в действительности спасать КК, — сказал Нетт серьёзно. — Но это звучит как вызов.

— А ты любишь вызовы судьбы, — сказала она.

— Скорее, я чувствую удовлетворение, отвечая на них. Ты пришла инспектировать мой приют, я замкнулся; ты бросаешь мне вызов, касающийся моей скрытой силы, и я попадаюсь на крючок. Почему ты не упомянула о вызове с самого начала?

— Мой первый визит был разведкой; я думала, что ты это понял. Я не знала, в чём состоит твоя сила, только то, что ты обладаешь свойством, которым интересуется КК. КК интересуется множеством людей; он постоянно собирает данные и выявляет мутантов. Поэтому в этом состояла моя работа — разобраться в твоих фокусах и представит доклад. Я это сделала. Это произвело впечатление на КК. Похоже, он подозревал о твоих возможностях, вопреки — или благодаря — некоторым несоответствиям в имеющейся информации, пробелам в файлах и тому подобному. Он хотел посмотреть, смогло ли бы это свойство ввести в заблуждение вербовщика, который не подготовлен специально. Если бы оно смогло одурачить вербовщика КК, то смогло бы одурачить практически любого. Похоже, КК нужно кого-то одурачить. Моё второе посещение было уже для того, чтобы завербовать тебя.

— Я заботился о своём благополучии, оставаясь в неизвестности. Но я думаю, КК мог достать меня ещё давным-давно, если бы постарался. Почему он не стал действовать раньше?

— Я могу только предполагать. Думаю, КК выгодно держать некоторые таланты в резерве. Любой агент, которого он подготавливает и использует, со временем становится известен его врагам. Поэтому он постоянно вынужден вербовать неизвестных ранее, и делать это так, чтобы не раскрывать своих намерений. Когда возникает особая необходимость, он подключает свои резервы — и, похоже, теперь назрела потребность в хорошем специалисте по пси-уничтожению памяти.

— Но я не стираю память. Я просто не даю воспоминаниям о себе зафиксироваться в долговременной памяти той или иной личности. Это довольно специфично, и касается только меня и моих действий. Подобно ретушированию фотографии, с целью убрать с неё чьё-либо изображение, не оставляя никаких следов самого ретуширования.

— Это может быть довольно полезно.

— И всё же, трудно сравнивать это с трансформацией свинца в…

— Я знаю, — сказала она, снова очаровательно нахмурившись. — Я признаю, это кажется не настолько существенным, чтобы спасти галактику. Но это просто замечательное свойство для секретного агента. В любом случае, теперь ты покорился своей судьбе?

— Ты снова спрашиваешь, присоединяюсь ли я к КК? Мне кажется, я изложил свои намерения достаточно ясно.

— Я говорю не о том, присоединяешься ли ты; я знаю, что это так. Я спросила, смирился ли ты с этим фактом? Я предпочла бы, чтобы ты был удовлетворён этим, а не присоединялся против своей воли.

— Ответ на оба вопроса — нет. — Нетт поднялся и пошёл к выходу из пещеры.

Ты не можешь так поступить, — предупредил его Мит посредством Гермины. — Твой путь предопределён. Ты можешь только сделать его более трудным для себя, принуждая себя уступить поневоле.

К дьяволу! — подумал он в свою очередь.

— Зачем усложнять? — настаивала Ловка, выбираясь вслед за ним. Верила ли она в предопределённость или нет, но её гордость явно была уязвлена. — Ох!

Нетт обернулся на её восклицание. Очевидно, она торопилась и оступилась. Он поспешил назад, чтобы помочь ей.

— Я не хотел, чтобы ты становилась падшей ради меня! Не ушиблась?

Упрямец! Это человеческий каламбур? По поводу падения?

— Шутник, — сказала Ловка с недовольной гримасой. — Ничего страшного. — Она дотронулась до лодыжки и поморщилась.

— Должно быть, ты растянула лодыжку, — сказал он, не веря в это. — Дай я посмотрю.

Дотронься до неё, и с тобой будет кончено, — предупредила Гермина.

Нетт положил правую руку на её лодыжку. Это была исключительно идеальная лодыжка, гладкая и горячая, плавно переходящая в икру и ногу, какие могли быть только у нормальной женщины.

— Убери! — крикнула она, отдёргивая ногу. При этом стала видна верхняя часть её ноги и внутренняя часть бедра под юбкой, лишённая преимущества маскирующей её тени. Это было случайностью, и поэтому неотразимо. — Ничего не ушиблось.

— Моё прикосновение теперь тебе отвратительно? — спросил он. — Низкий мутант не имеет права дотрагиваться до добродетельной нормальной?

— Ты думаешь, что я пытаюсь завлечь тебя ложным повреждением!

Разве это не так? — спросил он у Гермины.

Нет, на этот раз она хотела завлечь тебя при помощи интеллекта. Она чувствует, что это возымело бы более длительное действие. Ты слишком умён для прямого физического соблазнения. Она потерпела неудачу, выставив себя дурой. Она снова разозлилась. Её лодыжка повреждена.

— Я прошу прощения за свои мысли, — сказал Нетт.

Ловка оттаяла.

— Нет, ты только пытался помочь мне. Я не люблю падать или ронять своё достоинство ещё каким-либо способом.

— Гермина мне так и сказала. Она поставила тебя в известность и о моих мыслях?

— Да.

— Маленькая сплетница.

— Это доставляет ей удовольствие. Вы очень хорошо поладили между собой.

— А она сказала тебе, что я увидел твою ногу?

— Конечно. Она придаёт особое внимание подобным вещам.

— Прекрасные ноги.

— Природа хорошо над ней потрудилась.

— Гм.

— Мужчины глупы. Ни одна женщина не допустила бы, чтобы вид мужской ноги заставил её изменить своё решение.

— Это правда.

И ни одна ласка, — вмешалась Гермина.

— Тебе действительно нравятся мои ноги?

— Ты вся мне нравишься.

— Даже мой характер?

— Это лучшее, что в тебе есть.

— Лучше моих ног?

— Ну…

— Молнии затихают. Мой записывающий аппарат снова действует.

Он моргнул.

— Что он может сделать с моими мыслями?

— Я не хочу забыть это мгновение. — Она раскрыла ему свои объятия.

— Я не согласен присоединяться к КК! — запротестовал он.

— Но ты позволишь мне завершить свою миссию, доставив тебя для непосредственной беседы с КК?

— Интервью для всего мира? Никогда!

— Для того, чтобы воспользоваться интересом к тебе ради благополучия преобразователя свинца. Если ты не согласишься, то его будущее останется под сомнением. Тебе необходимо убедить КК, что твоё решение самое лучшее, а эффективно сделать это ты можешь только лично. Любой курьер забудет о твоём сообщении, если только ты не сделаешь голограмму, что ещё больше выдало бы твою природу.

— Ты очень умна.

— КК использует только самых умных.

— Хорошо, — сказал он нехотя. — Одна беседа с КК на тему по моему выбору. После этого я сразу уйду.

Ты никогда не уйдёшь, — передала Гермина. — Ты дотрагивался до неё, ты видел её ноги. Момент принятия решения уже прошёл. Глупец.

— Я действительно глупец, — согласился Нетт и провёл рукой под одеждой Ловки по её ягодицам, страстно её целуя. Она была восхитительна.

Глава 3

Ловка везла его в космопорт. Машина представляла собой летние сани, образующие слой льда на своей нижней стороне, благодаря чему они скользили по поверхности дороги. Они управлялись изменением температуры льда с той или иной стороны, а для торможения лёд совсем растапливался. Ускорение создавалось струями изморози. Это делало езду несколько неровной, временами довольно прохладной, но в целом быстрой и приятной. Они сидели тесно прижавшись друг к другу, завернувшись в меховую накидку: это было частью того, что делало поездку приятной.

Нетт испытывал ностальгию по привычному сельскому краю, подозревая, что несмотря на все его лучшие намерения и старания, он не увидит всё это снова.

Пожалуй, ему не стоило мучиться из-за ложных предчувствий. Теперь он имел в своём распоряжении предсказателя — это было явное преимущество.

Гермина! Мит знает? Я вернусь сюда?

Мит не знает. Его предвидение ограничено обычно, как и его ясновидение. К тому же, очень сложно предугадывать сильных мутантов, вроде тебя.

Даже тогда, когда их мутация не имеет отношения к предсказаниям? Или телепатии?

Да. Существует единая связь между пси-мутациями; мы взаимодействуем каким-то запутанным образом, что размывает границы возможностей мутантов различных видов. Мы не понимаем этого; мы только знаем, что это так. Как правило.

Попробуем разобраться, — предложил Нетт. — Составите мне компанию?

Маленькая мордочка ласки выглянула из сумки Ловки.

Да. Мит тоже.

— Можно? — спросил он вслух, протягивая левую руку к сумочке. Ласка перебралась на его руку.

— Это ещё одна причина, по которой я вербовала тебя, — сказала Ловка. — Они — мои друзья. Мы были вместе в течение долгого времени. А ты забираешь их от меня.

— Нет, у меня нет никакого желания… — запротестовал Нетт.

— Чёрт тебя побери, я могу противится тому, что предопределено, ничуть не больше, чем ты! — воскликнула она.

Нетт с удивлением посмотрел на неё. Её нижняя губа дрожала, несмотря на её попытки прикусить её зубами.

— Было предсказано, что я заберу от тебя твоих друзей — и ты знала об этом ещё до прихода ко мне?

Она знала это, — передала Гермина. — Она только заботилась о нас. КК сказал ей об этом с самого начала. Ты наш постоянный партнёр.

— Я для них чужая, — сказала Ловка. — Я не принадлежу к их виду.

— Ты не пси-мутант, — согласился он грустно, проникаясь чувствами одиночества и огорчения, которые она испытывала. — Я завидовал твоему статусу нормального человека, в то время как ты…

— Можем мы оставить эту тему?

— Нет! Я не хочу, чтобы ты страдала!

— Ты неспособен этому помочь. Ты любишь животных, у тебя есть к ним подход. Совсем, как к физическим мутантам. КК знал об этом также. Ты можешь работать с обездоленными созданиями лучше, чем это получается у меня, хотя я и делаю это очень хорошо. Без них я даже не буду знать, как подступиться к интервью…

Обездоленные создания. У неё было типичное для нормальных высокомерие по отношению к мутантам. Не удивительно, что она не могла работать с ними так эффективно, как мог он! Она думала, что дело было в отсутствии у неё пси, но дело было в её социальном положении, и ещё больше — в отношении к мутантам, которое было бессознательным. Она была рождена с этим социальным статусом; это нельзя было считать её недостатком. Это было частью её сущности: врождённая гордость физически нормального человека. А он, с гордыней мутанта, так тянулся к тому, чего быть никогда не могло, что всё её высокомерие становилось для него частью её привлекательности. Смешно, глупо, но правда.

— Я не собираюсь забирать их у тебя, — сказал он, — поскольку я не собираюсь работать на КК.

— Это ты так думаешь, — фыркнула она.

И это была та же самая гордыня, не позволяющая ей сломаться, кляня свою судьбу или моля о каком-либо изменении. Она была упрямой на свой собственный манер, даже в своей безвольности. Нетт ничуть не сомневался, что Ловка могла бы разразиться потоками слёз, если бы полагала, что это продвинет её миссию хоть сколько-то вперёд; но она никогда бы не позволила своим эмоциям смешаться со своей миссией.

Ужасно сообразительный парень, — утвердительно передала Гермина. — Самый сообразительный, какого я когда либо встречала, особенно, если принимать во внимание, каким дураком ты готов оказаться.

— Ты знаешь, что я уже наполовину влюблён в тебя? — спросил Нетт, поддерживая разговор. Ласка создала в его сознании видение исключительно точного выстрела.

Ловка резко повернулась к нему, чуть не опрокинув машину. Но её голос был ровным.

— Ты заинтригован привлекательной нормальной женщиной. Так бывает с большинством мужчин-мутантов. Это одно из первейших качеств, необходимых для моей работы. Мужчины не захлопывают дверей перед моим носом и не вышвыривают меня из своих комнат. Хорошие интервьюеры встречаются достаточно часто, а вот эстетически привлекательные — гораздо реже.

— Верно, я заинтригован, — признал он. — Твоё первейшее качество подействовало на меня, словно чары. Ты первая действительно привлекательная женщина, которая восприняла меня всерьёз, и у меня нет адекватной защиты. Я никогда раньше не контактировал подобным образом с нормальной женщиной, и не только потому, что они забывали меня. И вот — ты завоёвываешь меня, едва лишь этого пожелала, и я не хочу тебя уязвить. Но ты не должна огорчаться по поводу того, что я заберу твоих друзей и оставлю тебя. Я могу себе представить, что работать с Герминой — почти то же самое, что быть телепатом самому, и потерять её — всё равно что подвергнуться лоботомии. Даже если я пожелаю работать на КК, я не сделаю это, лишая тебя…

Она положила свою нежную пятипалую подлинно-нормальную руку на его уродливую четырёхпалую руку мутанта.

— Спасибо, Нетт. Я знаю, ты действительно так думаешь. И не твоя вина, что Мит предвидит своё собственное расставание со мной. А ты расстанешься со своим приютом.

— Я думал, что Мит не в состоянии предсказать, вернусь ли я сюда.

— Иногда ему удаётся предсказать ход основных отдаленных событий. Но он не может сказать, вернёшься ли ты в свой приют. Он знает только, что ты на некоторый срок будешь отделён от него, по важной и значительной причине — как и я буду отделена от него и Гермины. Возьми пси-животных; они с тобой ладят, и они будут с тобой вопреки всему, что ты или я можем сделать, и пусть лучше они будут с тобой, чем с кем-нибудь ещё.

— Ты забыла, что я всего лишь собираюсь попытаться заключить приемлемую сделку в интересах своего приюта и преобразователя свинца. Твои друзья связанны с тобой и с КК.

Мы связанны с вами обоими и с КК, — передала Гермина. — Но будут периоды неясности, расставания и печали, которые Мит не в состоянии ясно предвидеть.

Нетт кивнул, ощущая жар осознания и холод потери. Они действительно были ему сродни. Ловка обладала, как она сама признала, сексуально притягательной внешностью — но животные были пси-мутантами. Никогда раньше ему не представлялся шанс лично общаться с пси-способностями, такими же, как его собственные, если не по типу, то по крайней мере по силе. И он быстро привыкал к их присутствию.

Мы понимаем, — передала Гермина. — Ловка — хорошая женщина, очень хорошая, но…

КК четко всё рассчитал, когда посылал это трио вербовать его: женщину, чтобы привлечь его внимание, и животных — чтобы показать ему, чего он лишён в пси-отношении. КК знал, что узы пси возьмут верх над узами вида. Он мог послать КК к чёрту и найти себе другую женщину; но без КК он никогда не нашёл бы равных самому себе пси-мутантов. КК очень хорошо контролировал распределение пси. КК напоминал чудовищного паука, плетущего вокруг него шёлковые петли, каждая новая петля отличалась от предыдущей, но была такой же крепкой. Однако он понимал, что это происходило, и видел подвох; это давало ему шанс выпутаться из сети.

Сани скользнули на территорию космопорта. Такое название было лишь условным; настоящий космопорт находился на орбите вокруг планеты Нельсона, куда причаливали космические корабли. В некотором смысле портом были сами корабли. Челноки связывали их с поверхностью планеты. И всё же этот порт для челноков выглядел достаточно впечатляюще. Он был одним из нескольких разбросанных по планете, из которых грузы доставлялись в основной порт. Каждый из челноков по форме напоминал пулю и был установлен глубоко в жерле орудия, нацеленного в небо. Выстреливались они с помощью сжатого газа — мягко, но мощно.

Один из челноков как раз взлетал, когда сани приблизились к порту, плотная струя пара, разгоняющая челнок, прочертила небо. Другой в это время снижался, планируя на раскинутых крыльях; не было никакого смысла тратить топливо при спуске. Они оба были на его вкус очень красивы: галактическая технология на фоне дикой природы планеты. Нетт больше доверял дикой природе, чем технике, но, конечно, не испытывал ненависти к последней. Неприязнь его была направлена на технократическое правительство, а не на сами машины.

Ловка остановила сани и сошла с них, слегка прихрамывая. Повреждение её лодыжки не было серьёзным и должно было вскоре пройти; кроме того, она упомянула о пси-лекаре, работающем на КК, который сразу позаботится о ней.

Они подъехали на движущейся ленте к центральному офису, где проверили их левые руки. Точечная татуировка Ловки была проверена без каких-либо затруднений, но рука Нетта была чиста. Раздался сигнал тревоги, вызывая контролёра-человека.

Это был нормальный мужчина зрелых лет.

— Первое путешествие, а, мут? — сказал старик. — Необходимо зарегистрировать тебя для КК.

— Прощай, моя свобода, — пробормотал Нетт.

— А?

— Он нервничает по поводу космоса, — пояснила Ловка.

Ну разве она не красивая лгунья, — вставила своё слово ласка. — Но она удачно лжёт.

— Мы должны проверить твою личность в соответствии с правилами, — проинформировал мужчина Нетта. — Где твоё постоянное место жительства и чем ты занимаешься?

Словно он не знал, где жили мутанты. Но Нетт был привычен к этому.

— Приют ММ58. Попросите Йорк, чтобы она дала справку.

— Это всего лишь формальность, — сказал мужчина. — КК-татуировка отныне будет твоим удостоверением личности. Есть у тебя пожелания, с кем бы ты хотел быть в одной группе?

Это упростило бы доступ к нему, раскрывая его свойства, если бы его компаньоны не смогли бы вспомнить его. Лучше полная изоляция.

— Нет.

— Тогда ты получишь последний номер по списку. Пожалуйста, вставь руку для нанесения метки. — Мужчина показал на нишу в контрольном устройстве.

— Это не больно, — сочувственно заверила его Ловка. — Не очень.

— Почти как твоя лодыжка? — Ему понравилась эта аналогия: минимальная физическая боль, но сильное эмоциональное потрясение.

О-о-о, ты понимаешь!

— Туше, — признала Ловка, делая покорную гримасу. Она умела даже самые отрицательные выражения превратить в положительные.

С некоторой опаской и отвращением Нетт поместил руку в указанное отверстие. Он почувствовал неожиданный укол, который, казалось, проник прямо до кости. Он выдернул руку.

— Всё сделано, — сказал мужчина.

Нетт посмотрел на побаливающую отметку на своей руке. Она представляла собой квадрат, в котором было тридцать шесть позиций; в некоторых позициях стояли точки, остальные оставались пустыми.

— Вот и всё, — заверила его Ловка. — Нестираемая татуировка на твоей коже, и такая же — на кости под ней, так что ты не сможешь удалить её или замаскировать. Тебе пришлось бы потерять всю руку, чтобы стать теперь неизвестным КК.

— Пойман, — сказал Нетт мрачно. Это действительно не было шуткой.

— Ты должен запомнить свой номер, просто на всякий случай, — продолжила она. — Это двоичный код, двенадцать цифр, каждая из них представлена тремя символами. Так первая цифра — семь, а полный твой номер — 710225430613.

— Можно залюбоваться тем, как она это читает, — проворчал Нетт.

— Я работаю на КК, припоминаешь? Мне нужно быть в состоянии общаться с компьютером даже тогда, когда отсутствует какой-либо голосовой адаптер. Думаю, ты тоже захочешь уметь это делать, совсем как с различными мутантами, с каждым — привычным ему способом. Это большое преимущество — иметь возможность разговаривать с каждым в его собственном стиле. — Она затронула любимый им предмет. Нетт тратил много времени, овладевая различными системами лингвистического общения. Человеческая галактика имела общий язык лишь благодаря сравнительно недавней колонизации и распространенности путешествий по ней, но существовало множество не словесных вариантов этого языка. Он никогда не думал о компьютерном цифровом коде как о языке, хотя, конечно, он им являлся. Его антипатия к КК привела к тому, что он невольно ограничил своё образование. — Я поработаю над этим. У тебя есть коды цифр и букв?

— Конечно. Мит сказал мне, что ты попросишь об этом. — Она вручила ему карточку.

— Спасибо, Мит, — пробормотал он.

Служащий проверил новый номер, утвердительно кивнул и предложил Нетту снова пройти через турникет. На этот раз не прозвучало никакого сигнала тревоги. Затем через него прошли Гермина и Мит; у ласки крошечная пометка была на левой передней лапе, а у рака-отшельника — микроскопическая на его левой клешне. Отметки были недостаточно велики, чтобы человек мог прочитать их; они были просто для спокойствия служащих, а не для потребностей машины.

— Ваша группа может пройти в челнок, — объявил чиновник.

— Это всё? — удивлённо спросил Нетт. — Никакого утомительного скучного ожидания, никаких разноцветных бумажных ленточек?

— Это не аэропорт, — заверила его Ловка.

— Но разве нас не нужно проверить, чтобы убедиться, что мы не взорвём корабль в глубоком космосе или не угоним его в какой-нибудь пиратский притон? — спросил Нетт. Он никогда раньше не бывал в космосе, опасаясь, что телепатическая проверка выдаст его сущность КК.

— Специальный предсказатель на орбитальной станции проверяет на расстоянии все подобные замыслы, — терпеливо объяснила Ловка. — Он не позволит кораблю отправиться до тех пор, пока предсказание не будет благоприятным.

Снова предсказание! Они действительно извлекали из этого огромную пользу! Если Нетт намеревался доказать, что предвидение не являлось достоверным, то не доказал ли бы он тем самым и то, что безопасность космических путешествия являлась иллюзией? Возможно, это и было иллюзией, а сведения о потерянных кораблях просто скрывались. С помощью пси, воздействующего на мозг, подобное сокрытие могло быть возможно.

Ловка торопила его; он тащился следом за ней. Если ты не будешь поторапливаться, она станет подгонять тебя с помощью заколки для волос, — передала Гермина.

Они взошли на борт челнока и уселись в просторные, обложенные подушками сиденья, зарезервированные для них. Гермина и Мит заняли отдельные места. Корабль, как знал Нетт, обладал достаточной упругостью, чтобы поглотить начальный толчок при запуске. При максимуме перегрузки создавалось стазисное поле, но оно сохранялось только несколько секунд, чтобы не повлиять на жизненные процессы путешественников.

Они подождали, пока запустится загадочный механизм отсчета предстартового времени. Левая рука Нетта побаливала и ощущалась ноющая боль в кости. Скорее всего, это было психологическим. В других креслах салона сидели другие пассажиры, но он не обращал на них внимания, отвлечённый болью. Нетт глянул на карточку с кодами, которую дала ему Ловка, стараясь отвлечь свои мысли от боли.

Числовой код был довольно прост: 0 представлялся тремя пробелами (― ― ―), 1 — пробел-пробел-точка (― ― ), 2 — пробел-точка-пробел (― • ―), 3 — пробел-точка-точка (― • •), 4 — точка-пробел-пробел (• ― ―), 5 — точка-пробел-точка (• ― •), 6 — точка-точка-пробел (• • ―), а 7 — точка-точка-точка (• • •). Основными числами являлись 1, 2 и 4, а остальные были их комбинациями: число 3, например, являлось комбинацией 1 и 2; 5–4 и 1, 6–4 и 2, 7–4, 2 и 1.

Его рука снова заныла. Он принялся внимательно рассматривать свою метку:

Она выглядела не очень-то впечатляюще; всего лишь шестнадцать точек в квадрате, образующие горизонтальные и вертикальные ряды, состоящие из одной, двух, трёх и четырёх точек. Но теперь, глядя на этот тридцатишестиучасточный квадрат, или двоичную запись из шести линий, он понимал её значение: • • означало 7, за которой следовало ― ― •, что было 1. Затем вторая линия: ― ― ― для 0 и ― • ― для 2. Расшифровав таким образом всю запись, можно было прочитать: 71 02 25 43 06 13, двенадцатизначный номер, весьма экономно представленный шестнадцатью точками в квадрате. Затем в карточке с кодами следовал алфавит, представленный цифрами для единства представления…

— Болит? — спросила Ловка. — Дай я поцелую, и всё пройдет. — Она взяла его руку, поднесла её к своему лицу.

— Оставь меня! — прорычал он, вырываясь.

— Извини. — Она отодвинулась от него, насколько позволяли сиденья.

Он тут же пожалел о своей импульсивной реакции. Он поступил так же, как она, когда повредила лодыжку, и по той же причине. Его гордость была уязвлена. Метка КК являлась для него унизительной отметиной, письменами дьявола, которые ему хотелось стереть — и он знал, что не сможет этого сделать. И дьявол сулил множество желанных Неттом вещей — за то, что тот дал себя пометить. И всё же, ему не следовало упрекать Ловку.

Она ненавидит меня? — спросил он у Гермины.

Нет, она понимает. Она называет это маркировочной травмой. Мы все прошли через это.

И вы тоже? Вам не нравилось быть пронумерованными?

В анонимности есть свобода. Даже Мит был ужасным сразу после этого. Он ущипнул меня за хвост своей большой клешнёй.

Нетт не смог сдержать улыбки.

Скажи Миту, что я понимаю.

И, обращаясь к Ловке:

— Я прошу прощения.

— Только неодушевлённое существо может воспринять маркировку без всякой реакции, — сказала она. — Ты принёс жертву.

Скажи ей, что я влюблён в неё на три четверти, — попросил он мысленно Гермину.

Я не слишком хорошо разбираюсь в дробях.

Ладно, скажи ей…

Она знает.

Ловка взяла его руку в свои. Он хотел её поцеловать, но внезапно оказался неспособен сдвинуться с места. Включилось стазисное поле. Челнок стартовал, развив ускорение, которое могло расплющить тело, совсем, как пуля в стволе ружья, чем, по сути, он и являлся. Когда они были выстрелены, заработали реактивные двигатели, разгоняя челнок до ещё большей скорости. Затем стазисное поле выключилось; оно продолжалось самое большее секунд пять. Нетта вдавило в кресло, словно он был сброшен в него с высокой башни; теперь он в полную меру ощущал свою массу. Хотя ускорение очень сильно вдавливало его в сиденье, оно теперь равнялось уже всего двум гравитационным постоянным и всё время уменьшалось; самое худшее закончилось раньше, чем он успел это ощутить. Благодаря, конечно же, стазисному полю.

Ловка успокаивающе сжала его руку.

— К этому быстро привыкаешь, — заверила она его.

Похоже было на то. Ускорение стало меньше, и наконец они оказались снова под действием стандартной гравитации. Затем она стала ещё меньше, пока не наступила полная невесомость.

И тогда он запоздало удивился:

Она имела в виду ускорение или маркировку, когда сказала, что я привыкну к этому?

И то, и другое, — передала Гермина.

Челнок двигался по промежуточной орбите, приближаясь к галактическому кораблю. Смотреть было особо не на что, так как челнок не имел окон, только псевдо-видеоэкран, на котором положение космического корабля и челнока было отмечено светящимися фигурками. Последовало слабое маневрирование, поскольку выстрел никогда не бывал абсолютно точным; затем они слегка ударились друг о друга, совсем как шлюпка в старые времена ударялась о борт океанского лайнера. Вещи на самом деле никогда не изменяются коренным образом, подумалось ему; просто детали становятся более запутанными.

— Ты таращишься, словно ребёнок, — поддразнила его Ловка. — Или ты хочешь, чтобы вся галактика знала, что это — твой первый полёт в космосе?

Нетт улыбнулся, слегка одурев от состояния невесомости и отстраняясь от подавленности, вызванной маркировкой.

— Эй, Галактика! — воскликнул он громко. — Это моё первое путешествие в космосе! — Остальные пассажиры отвернулись, придя из-за него в смущение. — И её! — прибавил он, указывая на Ловку пальцем.

— Ты болван! — выбранила его Ловка, немедленно залившись краской.

— Не беспокойся, — сказал тихо, — они не будут помнить, что я сказал это.

— Но они будут помнить меня!

Он пожал плечами.

— Тебя стоит запомнить.

Она думает о том, поцеловать ли тебя или сварить в кипящем масле, — передала Гермина со своим обычным юмором.

А есть ли разница? — подумал он в ответ. Он всё ещё был выведен из равновесия, эмоциональный маятник качнулся от депрессии к излишней воодушевленности. Вскоре к нему вернётся напряженность из-за космического полёта и предстоящей беседы с КК. Но в данную минуту он был настроен легкомысленно и намеревался извлечь из этого как можно больше.

Масло прохладнее, — последовала очередная шутка животного.

— Подозреваю, что вы, мутанты, развлекаетесь за мой счет? — холодно поинтересовалась Ловка.

— Если ты снова примешься ругаться, я сгребу тебя и крепко поцелую на глазах у всех этих людей. С громким чмокающим звуком.

— Ты не посмеешь! — Затем она прислушалась к тому, что ей говорила Гермина. — О, нет!

— Мит говорит, что это неизбежно? — спросил Нетт, подхватывая. — Ну-ка, выясним.

Он схватил и поцеловал её. По всему салону послышались смешки.

— Гермина права, — сказал Нетт. — Масло прохладнее.

— У тебя ещё будет шанс это проверить, — угрожающе сказала Ловка.

Остальные пассажиры покидали челнок, цепляясь из-за невесомости за поручни, протянутые вдоль прохода. Все, кроме пожилого джентльмена, сопровождающего женщину, которая выглядела настоящей ведьмой. Мужчина подмигнул. Это было проявлением его мужской солидарности.

Но — о! — о чём он думает! — передала Гермина. — Он надеется, что ты начнёшь срывать с неё одежду и…

Ловка тихонько предупреждающе цыкнула, в чём, вероятно, содержался и мысленный компонент, так как ласка оборвала свою мысль.

Они покинули свои кресла и присоединились к плывущей веренице людей. Вскоре через люк они вплыли в больший корабль.

Здесь была искусственная гравитация, обеспечивающая ориентацию в пространстве. Они оказались в помещении с низким потолком, имеющим небольшой прогиб над головой, и с выпуклым полом. Нетт заметил, что люди в разных сторонах помещения стояли под некоторым углом друг к другу. «Низом» являлось направление к центру корабля, и хотя он был значительно больше челнока, по сравнению с планетой он был крохотным. Нетт мог составить себе некоторое представление о его диаметре, судя по визуально заметному скруглению пола.

В кубе над их головами появилось голографическое изображение мужчины в космической форме.

— Добро пожаловать в космос, — произнесла голограмма. Если бы Нетт не видел, как сформировалась голограмма, он не смог бы распознать, что это лишь изображение. Она была естественных размеров и великолепно выполнена, не то, что призрачные голограммы захолустной планетки. — Вы находитесь на борту галактического дисколёта «Старстэп». Желаем вам получить удовольствие от путешествия.

— Спасибо, я постараюсь, — ответил Нетт.

Ловка толкнула его локтем.

— Неужели же тебе обязательно нужно быть полным идиотом? — прошептала она. — Это всего лишь запись.

Голографический мужчина усмехнулся.

— Вы напрасно так думаете, мисс.

Пожилой мужчина засмеялся, когда Ловка покраснела.

— Я вижу, это обещает быть весёленьким путешествием, — сказал он.

Ведьмочка рядом с ним нахмурилась. Очевидно, она не одобряла шуток. Нетт удивился, как такая пара могла быть вместе: человек любящий шутки, и человек их ненавидящий? Впрочем, он наблюдал подобные комбинации даже среди мутантов.

Разве Ловка не уточнила у вас в отношении голограммы? — спросил Нетт Гермину. Он уже нуждался в ласке ради информации и компании.

У нее не было сомнений. Обычно голограммы являются записями.

— Мы стараемся компенсировать дружеским отношением то, чего не хватает на посудинах, вроде этой, в отношении элегантности, — сказал голо-капитан. — Пожалуйста, займите указанные вам места на палубе, для проверки предсказателем. После того, как мы снимемся с якоря, вы сможете свободно бегать по кораблю. Есть какие-нибудь вопросы?

— С якоря? — спросил Нетт.

— Это лишь фигуральное выражение, — с улыбкой ответил капитан. — Итак, до новой встречи. — Он исчез.

Ловка хмуро провела Нетта к их местам в специальном помещении. Стены этой комнаты являлись видеоэкранами, показывающими то, что, по всей вероятности, было бы видно снаружи: захватывающая дух картина глубокого космоса с одинокой планетой, величественно нависающей в центре, все её облака, массивы суши и океаны имели изумительные цвета. Нетт был восхищён.

— Мутант, — произнёс чей-то голос позади Нетта.

Нетт повернулся в своём кресле, помня, что теперь он находился среди нормальных и потому должен быть объектом их любопытства. По закону мутанты не могли подвергаться физической сегрегации от нормальных, но в социальном плане некоторые барьеры существовали.

— Вы обращаетесь ко мне, норм?

— Да, к вам. — Это был неподдающийся описанию мужчина средних лет. — Пожалуйста, не обижайтесь. Моя дочь — мутант. У неё жабры; она живёт в океане. Я только хотел сказать, что приятно встретить мутанта, обладающего волей и юмором. Многие лишены этих качеств.

Нетту это было хорошо известно. Но он был уверен, что то же самое можно сказать и о многих нормальных.

— Спасибо, — сказал он. Ему было досадно, что мужчина видел в нём прежде всего мутанта, а не личность.

Ловка хочет знать, почему этот человек помнит тебя, — передала Гермина.

Потому что я всё ещё с ним. Память обо мне существует до тех пор, пока человек не расстанется со мной или не заснёт; затем она исчезает. Все на этом корабле будут помнить меня до конца путешествия, с некоторыми провалами для тех, кто вздремнёт.

— Если бы у меня была подобная девушка, — продолжил пассажир, — я бы тоже поцеловал её.

— Так за чем же дело стало, — сказал Нетт.

Ловка издала гневный возглас протеста.

— О, давай, — подзадорил её Нетт. — Ты просто создана для поцелуев, и нет ничего плохого в том, чтобы делать это с нормальными.

Упрямец! — донеслась до него знакомая мысль ласки.

— Ну вы и мошенник! — сказал мужчина.

— Ты полный тупица! — выругалась Ловка.

— У нормальных тоже есть чувства, — напомнил ей Нетт. — Уколи их, и польётся кровь. Зелёная кровь.

— Голубая кровь, — поправил его мужчина, сидящий сзади.

— Я не целуюсь с незнакомцами! — Она снова залилась краской.

— Ты целовала меня, а я ведь такой же незнакомец, как и они.

— Это точно! — воскликнула она. Но больше уже не могла продолжать злиться.

Ты шутник! — передала Гермина.

Капитан в виде голограммы снова появился в передней части салона.

— Привет, пассажиры; давно не виделись. Я должен напомнить вам, что это — трансгалактическое путешествие на дисколёте. Радиация воздействует на семя мужчин, из-за чего могут проявиться мутации, и это может сказаться в течение тридцати стандартных земных дней по возвращении к постоянному месту жительства, возможно, даже дольше. Любой мужчина, который хочет избежать подобных осложнений, должен отказаться от путешествия и может сейчас вернуться в челнок. — Он сделал паузу.

— Я думал, это длится девяносто дней, — сказал Нетт.

— Мы улучшили защиту, — сказал капитан. — После тридцати дней вероятность практически равна нулю. Есть ещё какие-нибудь вопросы? — Он снова сделал паузу. — Что ж, лады, теперь выполним предсказательные формальности.

Последовала более длинная пауза. Затем капитан посмотрел удивлённо.

— О-го, народ. У нас имеются технические сложности.

— О, нет, — воскликнул пассажир позади Нетта.

— Меня называли по-разному, — сказал Нетт, — но это впервые, когда меня назвали технической сложностью.

Голо-капитан улыбнулся.

— Это всего лишь фигурально. В данном случае, похоже, что наш предсказатель предвидит проблемы.

Послышался общий гомон, выражающий обеспокоенность.

— Только спокойствие, — сказал капитан. — Это просто означает, что будет небольшая задержка до тех пор, пока мы не получим благоприятный прогноз. Ни один корабль не отправляется в трансгалактический перелёт без благоприятного предсказания. Если существует опасность, мы некоторое время никуда не полетим. Всё, что нам необходимо сделать — это воздерживаться от старта до тех пор, пока мы не получим сообщение, что путешествие несомненно будет безопасным. Таким образом, нет абсолютно никакого риска, только лишь неудобство. Возможно, случайный метеор угрожал угодить в наш рулевой механизм. Задержка на несколько минут исключит это.

— Знает ли ваш предсказатель, в чём состоит угроза? — спросил Нетт.

— К сожалению, нет. Предсказание на расстоянии даёт не слишком много деталей. Всё, что мы знаем — это, что мы не можем направится в глубокий космос прямо сейчас. Тем не менее, мы попросили ясновидца сделать обзорную проверку.

— Мы разобьёмся в космосе! — воскликнула одна из женщин.

— Это совершенно невозможно, — голо-капитан фыркнул. — Вероятность наткнуться на что-либо в космосе очень мала. Это одна из причин, почему мы летаем снаружи галактического диска; глубокий космос совершено пуст. Мы можем, однако, залететь не туда или подвергнуться разгерметизации.

— Ох! — воскликнула женщина. — Я сейчас упаду в обморок!

— Приберегите это для разгерметизации, — сказал пожилой мужчина. — Тогда вам будет легче лопнуть. — Послышался глухой звук, когда женщина со злости пнула его ногу.

— Но мы не собираемся делать ничего подобного, — продолжил капитан твёрдо. — Поскольку, как я уже сказал, у нас есть возможность заглядывать вперёд. У нас замечательные предсказатели, и если наше путешествие сопряжено с неприятностями, мы просто не отправимся. Никакой опасности нет.

— Теперь я в этом сомневаюсь, — сказал Нетт. — Однажды предсказатель сказал мне, что мне предстоит сделать что-то, а я поклялся, что этого не сделаю — но я думаю, что это всё равно произойдёт. Если этот корабль обречён на неприятности…

— Ох! — повторила женщина, приходя в ужас.

— На сиденье впереди вас есть пакетик, — сказал пожилой мужчина. — Мой дедушка называл их блевательницами… — Он замолчал, так как заработал ещё один удар по ноге.

— Существуют некоторые отличия между предсказателями, — сказал капитан, — как между частностями и общим. Наш предсказатель говорит: «Если вы сниметесь сейчас, у вас будут неприятности». Поэтому мы избегаем неприятностей, оттягивая старт. При этом мы перемещаемся, так сказать, в альтернативную действительность. Ваш предсказатель, должно быть, дал вам краткосрочный, очень специфичный прогноз; возможна гораздо большая определённость, когда расстояние и время ограниченны. При сроке больше нескольких часов не существует таких вещей, как предопределённость; соответствующее знание всегда может изменить ход событий, с некоторыми весьма особыми исключениями, такими, как сверхновая или женские капризы.

— Благодарю вас; это абсолютно всё ставит по своим местам, — сказал Нетт, оценив взгляд Ловки.

— К моему сожалению, вынужден сообщить вам, что наш консультант-ясновидец докладывает, что на этом судне присутствует лицо, которое может принести несчастье, — сказал капитан. — Похоже, что именно это задерживает разрешение предсказателя. Мы должны будем провести телепатическую проверку намерений пассажиров.

— Вы не имеете права это делать! — воскликнула Ловка. — Это нарушает права личности.

— Боюсь, что благополучие большинства превыше личных прав, — сказал капитан. — Я могу сослаться на соответствующий параграф космического кодекса, если…

— Это лишнее. — Она вытащила из своей сумочки карточку и вытянула её так, чтобы голо-капитан мог её видеть. — Мой компаньон и я будем проверятся последними. Если вы не найдёте своего виновного до того, как очередь дойдёт до нас, мы покинем корабль.

Капитан глянул на карточку.

— Конечно, — сказал он невозмутимо. — Мы начнём с анализа ясновидцем, а телепата используем во вторую очередь. — Он исчез.

Нетт пристал к Ловке.

— Это что — магическая карточка?

— Да, — ответила она, показывая её. На ней были напечатаны большие буквы «КК» и кодовая метка.

Твоя суть не должна быть известна, — пояснила Гермина.

Будет ли она раскрыта?

Спроси у Мита.

Мит говорит: нет. Не здесь. Ловка в состоянии сохранить тайну.

Даже от ясновидца станции?

Да.

Нетт удивлённо покачал головой. Ясновидец отрицает предсказателя? Или наоборот? Или ещё как-то. Как один мог победить другого?

Тебе говорили, — передала Гермина. — Особые имеют преимущества по сравнению с обычными. Мы — особые.

Голо-капитан снова появился.

— Пожалуйста, встаньте и пройдите мимо моего изображения по-одному, — сказал он. — Наш ясновидец теперь вместе со мной, и он остановит то лицо, которое создаёт осложнения нашему путешествию. Чем скорее мы закончим это опознание, тем скорее отправимся в путь. Я знаю, что ни один из вас не хочет задерживаться дольше, чем это действительно необходимо.

— О, я так не думаю, — сказал Нетт прежде, чем Ловка успела ткнуть его локтем под рёбра.

— У меня уже многие годы не было большего приключений! — довольно сказал мужчина позади Нетта. — Вот здорово, если это я им окажусь.

Люди образовали волнистую очередь и начали проходить мимо изображения. Какой-то маленький мальчик ткнул в него пальцем.

— Нет, там ничего нет, — сказал капитан, улыбаясь. — В соответствии с законом, я не могу контактировать с пассажирами. Это одна из мер предосторожности, которой заставляет придерживаться КК. Если бы я подхватил какую-нибудь заразную болезнь, превратившую мой мозг в бесформенную массу, и завёл бы корабль в чёрную дыру, вы, пассажиры пострадали бы вместе со мной. Особенно если бы это не было предсказано.

Послышался общий смех, словно пассажиры приспособились к ситуации и почувствовали себя более свободно с отпускающим шутки капитаном. Нетт и Ловка заняли место в конце очереди.

— Что, если это из-за нас? — спросил Нетт.

— Нет. Гермина проверила у Мита.

Они действительно были полезными животными!

— Тогда кто это?

Она подняла на него свои зелёные глаза с немым укором.

Ты слишком много болтаешь, — пояснила Гермина. — Мы не хотим, чтобы другие знали о наших способностях.

Тогда скажи мне конфиденциально, потому, что в данный момент меня не волнует, кто знает о наших способностях. Кто это?

Женщина в зелёном. Она ещё не знает об этом.

Нетт посмотрел на женщину. Молодая и очень красивая, с волосами, уложенными элегантными завитками, и выдающейся вперёд грудью. Это должно быть интересным.

Нет, ничего особенного.

Любая женщина с подобным бюстом является интересной.

Это просто кажется, потому что она беременна.

Это его охладило. Ласка была права: женщина внезапно стала менее интересной. И всё же, ситуация продолжала интриговать его. Он наблюдал предсказание в действии, и ему было любопытно узнать, до какой степени оно точно. Вполне могло быть, что предсказание Мита о его присоединении к КК окажется ложным просто из-за изменения плана.

Нетт ждал, пока пройдут проверку другие пассажиры. Вполне понятно, что когда женщина в зелёном проходила мимо голо-капитана, тот остановил её.

— Я вынужден поставить вас в известность, мисс, что наш ясновидец указывает на вас как на средоточие наших проблем.

— На меня! — воскликнула она, поражённая. — Я всего лишь собираюсь присоединиться к своему мужу в Системе Фитцжеральда. Я села на этот корабль, следующий до ЦКК, чтобы сделать затем пересадку.

— Вы обречены на то, чтобы не долететь, — с вежливой улыбкой сказал капитан. — Я знаю, что вам не хотелось бы, чтобы что-то случилось. Это, возможно, какое-то возмущение, аномалия, которая через несколько часов исчезнет. Может, вы желаете сесть на следующий корабль?

— Нет! Это единственный корабль, на котором можно добраться до Фитцжеральда на этой неделе. Я не могу ждать.

— Тогда согласны вы ли подвергнуться телепатической проверке?

— Да! Мне скрывать нечего. Ваш предсказатель ошибается, именно так. У меня ни малейшего желания делать что-нибудь плохое. Это не в моём духе!

— Что-то она слишком активно протестует, мне кажется, — пробормотала Ловка.

— Отлично, — сказал капитан. — Не будете ли вы так любезны пройти вперёд, в салон команды…

— О, нет! Я не имею желания попадать в лапы команды. Я знаю, почему закон запрещает вам контактировать с пассажирами! Стоит вам, космическим бродягам, заполучить девушку к себе в каюту, вот тогда вы действительно приметесь за работу! Я еду к своему мужу!

— Мадам, вы заблуждаетесь. — Терпение капитана казалось безграничным. — Я тоже женат, как и большинство…

— Вы, женатые холостяки, хуже всех! — взорвалась она. — Вы думаете, это защищает вас от подозрений!

— О, мне эта девчонка нравится, — сказал мужчина, который раньше сидел позади Нетта. — Конечно, она, наверное, права…

Капитан, однако, не казался довольным собой.

— Мы только хотели защитить вашу личность от того, что может оказаться весьма деликатным…

— Готова побиться об заклад, я уже встречалась с такого рода деликатностью! Все вы, мужчины, одинаковы! Вы не заманите меня в это логово команды! Давайте вашего телепата сюда, где все смогут его видеть.

— Наш телепат не…

— Я так и думала. Вы затеяли всё это только для того, чтобы заполучить девушку к себе в каюту. Давайте его сюда, или признайте свои замыслы!

Теперь и другие пассажиры забормотали и закивали, выражая согласие с ней. Женщина задела нерв подозрительности, которую испытывали многие, включая Нетта. Кто знает, на какие трюки была способна команда, лишь бы заполучить привлекательную пассажирку, с которой, как они знали, они встретятся лишь однажды? Как смог бы кто-либо опровергнуть информацию предсказателя или ясновидца, или кто стал бы связываться с телепатом, который мог распознать действительное внутреннее состояние каждого и его намерения?

В основе этого лежало более основательное подозрение: общее недоверие и антипатия к самому Координационному Компьютеру. Действительно ли КК должен был проводить эти пси-проверки пассажиров, или это просто служило для сбора данных для упрочнения его власти? Машина управляла галактикой; все это знали, хотя все официальные власти и отрицали это. Но если было затруднительно поставить под сомнение личные способности пси-мутантов, то столь ли уж трудно было усомниться в феноменальных организаторских возможностях самого компьютера? Однако скрытая в каждом неприязнь проявлялась только косвенным образом, что, как подозревал Нетт, и происходило в данном случае.

— Очень хорошо, — сказал капитан с загадочной улыбкой.

Теперь начинается самое интересное, — передала Гермина. — При всей сложности своего мышления вы не замечаете очевидного. Мит хохочет.

В пассажирский салон вошла женщина средних лет. На ней были прозрачная маска для лица, чтобы предотвратить возможное заражение, и полупрозрачные, прилегающие к коже перчатки.

— Женщина-подсматривальщица! — воскликнул мужчина позади Нетта. — Это непристойно!

Женщина глянула на него. Она была представительной, с лукавыми морщинками вокруг глаз и губ.

— Я уверена, что в вашем случае это так и было бы, — сказала она мужчине. — К счастью, я читаю только с разрешения. — Она обратилась к женщине в зелёном. — Могу я прочесть ваши мысли?

Несколько растерянная, молодая женщина разрешила.

— Конечно.

Женщина-телепат стала перед ней, сосредоточиваясь.

— Пожалуйста, думайте о путешествии, — произнесла она мягко. — Ваши надежды, связанные с путешествием, ваши проблемы, страхи…

Женщина в зелёном подняла лицо, задумавшись. Нетт собирался было отпустить замечание по поводу видимых усилий и того, как это характеризовало её интеллект, но Ловка предупреждающе одёрнула его раньше, чем он успел начать.

И никаких комментариев по поводу раскаленных осколков, говорит Ловка, — передала Гермина. Нетт действительно прокручивал и такую мысль; ласка, должно быть, прочла её, доложила Ловка и передала ему ответ.

— Так не получается, — сказала женщина-телепат. — Как и многие люди, вы не можете собраться с мыслями, если не облекаете мысль в слова. Попытайтесь говорить сами с собой, неслышно, чтобы я могла проследить.

Мышиная возня! — передала Гермина. — Хороший телепат может воспринимать образы. А эта — только частичный телепат; она может воспринимать только то, что передаётся прямо ей, а передавать она вообще не может.

— Неслышно? — переспросила женщина.

— Говорите мысленно.

— Я не могу этого делать! Что я, по-вашему, чудачка?

Нетту понять это было трудно. Какое отношение речь про себя могла иметь к чудачеству?

— Другая возможность — это говорить вслух, а я буду проверять истинность ваших высказываний. Вы будете не в состоянии исказить факты. Думаю, требовалось все же более уединённое место, чтобы…

Женщина посмотрела на вход в отсек команды.

— Не-ет! Я остаюсь здесь.

С ней так же трудно сладить, как и со мной! — мысленно сказал Нетт Гермине, заинтригованный.

— Как хотите, — согласилась телепат примирительно.

И она тоже пострадает, — предупредила ласка.

— Значит, вы хотите, чтобы я говорила вслух то, о чём думаю? — спросила женщина. — Ладно. Меня зовут Стенна, и это моё четвёртое трансдисковое путешествие, и я совсем о нём не беспокоюсь, и у меня нет абсолютно никакого желания взрывать этот корабль или вытаскивать у него затычку из днища, или что там ещё, и, следовательно, ваш предсказатель или кто там ещё, растерял свои способности или, быть может, просто хотел заманить меня одну в свою комнату.

Телепат выглядела растерянной. Она глянула на голо-капитана.

— Она говорит правду, так, как она ей видится. У неё слишком ограниченный интеллект.

Ого! — передала Гермина. — Они этой женщиной сыты по горло.

— Она может и сама не знать правды, — сказал капитан. — Продолжайте работать. Если мы не разберёмся, нам придётся хлебнуть горя с этим полетом.

— Зачем вы совершаете это путешествие? — спросила телепат.

— Я уже сказала вам, — сказала Стенна раздражённо. — Чтобы присоединиться к своему мужу. Он работает на Химическую Компанию Небулы, изучая новые виды органических катализаторов, и пробудет там ещё шесть месяцев или больше. Поэтому я хочу быть с ним. Почему я должна менять корабль, который может меня доставить туда? К тому же я даже не знаю, как это сделать.

— Хороший вопрос, — пробормотал Нетт. — Думаю, что предсказатель сел в лужу.

— Твоя собственный заинтересованность заставляет тебя ставить под сомнение правильность предсказания, — ответила Ловка.

Но предсказатель прав, — вмешалась Гермина.

— Может, у вас какие-нибудь личные проблемы? — спросила телепат. — Случай, который вам хотелось бы скрыть?

— Конечно, нет! — сказала Стенна нервно. — Думаете, я — чудовище-мутант, или что-нибудь в этом роде?

— Кого это вы тут называете чудовищем? — поинтересовался Нетт.

Стенна посмотрела на него, нервозность сделала её более безоглядно категоричной.

— Это ты, ты чудовище! Тебя нельзя было пускать на борт вместе с нормальными людьми. Тебя следовало перевозить в грузовом отсеке. Это из-за тебя, наверное, все проблемы, только твоя любящая мутантов подружка охмурила капитана так, что они занялись кем-то другим.

— Мадам, пожалуйста не обращайтесь к мутанту в такой манере, — сказал капитан. — Они тоже являются гражданами галактики. Обычная вежливость требует…

— Вы говорите совсем как они, — сказала Стенна, распаляясь. — Их нужно запереть в приютах, где они будут изолированы от нас, до последнего урода — и их любовниц вместе с ними!

Капитан выглядел возмущённым, да и женщина-телепат вряд ли получала удовольствие от этой сцены, но они сохраняли ледяную вежливость. Нетт не был связан подобными ограничениями. Он вырвал руку у Ловки, которая пыталась его успокоить, и стремительно шагнул, став напротив Стенны. Его хорошее настроение теперь снова сменилось гневом, и он хотел выместить на ком-нибудь свои отрицательные эмоции.

— Неисправимая идиотка! — воскликнул он. — Без мутантов вы вообще не смогли бы присоединиться к своему любящему нормальных мужу. Галактические путешествия были бы невозможны. Об этом вы когда-нибудь думали?

Стенна уже слишком распалилась, чтобы её можно было в чём-либо убедить. Её нормальные глаза, такие же зелёные, как у Ловки, яростно блеснули.

— Я не имею в виду людей, наделённых пси-свойствами; они являются неизбежным злом. Но вы, физические уроды — вы являетесь ошибкой природы, которая создала вас вместо пси-мутантов. Вы должны быть благодарны, что вам вообще позволяют существовать. Если бы это зависело от меня, вы бы не существовали. Почему вам не сидится на своём месте? Поглядите на себя, на свое перекошенное тело. Вам должно быть стыдно показываться на людях.

— Мне было бы стыдно высказывать на публике мысли, подобные вашим, — парировал Нетт. В данном случае имелся некоторый элемент неловкости потому, что у неё были эти зелёные глаза и широкий бюст, и она была физически привлекательной. Он предпочёл бы спорить с уродливым нормальным. Но её казался ему клубком червей, пожирающих то, что могло бы быть прекрасной женщиной. — Вы уже причинили из-за этого беспокойство всему кораблю.

— Вы так думаете? Докажите, что я собираюсь причинить какой-либо вред во время этого путешествия!

Нетт внимательно уставился на неё, включая в игру свою методику экспертизы по системе крестики-нолики. Внезапно внутри него будто что-то щёлкнуло. Всё, что ему было нужно, это сформулировать проблему надлежащим образом.

— Вы беременны, — сказал он.

— Вам-то какое до этого дело?

Это могло бы оказаться поводом для остроумного замечания, но в данный момент его больше интересовало подготовить позицию для разоблачения.

— Разве вы не знаете, как происходят мутации?

— Конечно, знаю! Я не была в космосе в течение года, вплоть до настоящего момента, и поскольку оплодотворение уже произошло, это не имеет значения.

— Это в любом случае не имеет значения для матери, — сказал Нетт. — Где был ваш муж за месяц до того, как вы забеременели?

— Там же, на планете Вермиформ, вместе со мной! — сказала она.

— Весь месяц?

— Полных тридцать дней. Я не позволяла ему прикоснуться к себе, пока не убедилась по календарю, что минул последний день карантина. Так что нет абсолютно ни одного шанса, что…

— Вы забываете о двух вещах, — сказал Нетт. — Во-первых, знаете ли вы, что безопасный срок является приблизительным, а не абсолютно точным? Капитан любезно объяснил нам, что на этом конкретном корабле установлены усовершенствованные экраны — но на многих других кораблях этого нет. Вероятность мутации снижается с течением времени в геометрической прогрессии, так что через месяц степень гарантии безопасности приближается к 90 процентам — если вы рассчитали правильно. И только процентов 50, если вы ошиблись.

Внезапно она потеряла уверенность.

— Ошиблись?

— Проблема заключается в том, что подвергшиеся воздействию радиации сперматозоиды, остающиеся в теле мужчины, исчезают не моментально. Через день после окончания космического полёта их число составляет от 50 до 99 процентов от общего количества. Поскольку тело непрерывно генерирует новые, соотношение меняется. Но до тех пор, пока остаётся хотя бы некоторое количество подвергшихся мутации клеток, пусть даже один процент, вы не можете быть полностью уверены. Поскольку, как вы утверждаете, вы не позволяли вашему мужу прикоснуться к вам — хорошо, прикасался ли он к другим женщинам за это время?

— Конечно, нет! Я не вышла бы замуж за бабника!

— Отсюда следует вывод, что у него не было возможности избавиться от поражённых клеток. Потребовался бы больший срок, чтобы вывести их из организма.

— Нет! — воскликнула она в ужасе. — Этого не может быть!

— Может. Мой собственный отец прибыл на планету за месяц до…

— Вы в данном случае преувеличиваете, — вмешался капитан. — Большинство кораблей оборудованы теперь улучшенной защитой, так что мутации гораздо менее интенсивны. Через месяц только немногие из поражённых клеток остаются жизнеспособными, так что если даже они не выведены из организма, они не могут…

— Вы уверены, что корабль её мужа имел улучшенную защиту? — немедленно спросил Нетт.

Капитан промолчал.

Нетт снова обратил своё внимание к женщине.

— Как я говорил, мои родители пользовались такой же системой. Я был зачат через тридцать пять дней после путешествия моего отца по космосу, если верить записям.

— А я была зачата через двадцать дней, — отозвалась Ловка, уязвлённая этим направлением атаки.

Стенна отчаянно ухватилась за протянутую ей соломинку.

— И она явно нормальная! Случаются уроды, но преобладающая вероятность…

— У меня есть еще второй пункт, — сказал Нетт, готовясь захлопнуть ловушку. — Какова продолжительность дня на планете Вермиформа? — Совершенно случайно он имел об этом представление, так как однажды устраивал мутанта с этой планеты.

— День есть день, тупица! Что…

— Но не для системы измерения. Галактическим стандартом является земной день, но местные стандарты приспособлены к цикличности своих собственных планет. Некоторые дни длиннее земных; другие…

— Нет! — вскрикнула она снова, поражённая. — На Вермиформе короткие дни…

— То есть, дни имеют меньшую продолжительность. Следовательно, вероятность рождения вами ребёнка-мутанта снова повышается, поскольку вы на самом деле не выждали тридцать полных земных дней. Таким образом…

— Никогда! — вскрикнула она, устремляясь к нему. Женщина-телепат поднесла руки к своей голове.

Нетт сдвинулся в сторону, и Стенна потеряла его из поля зрения. Она схватилась за свои собственные волосы, внезапно извлекла длинную острую шляпную заколку. Затем повернулась к капитану, стоящему ближе всех, и ткнула в него. Естественно, заколка без сопротивления прошла сквозь голограмму. Это была ещё одна причина отделения экипажа от пассажиров! Стенна безвольно села на пол, всхлипывая.

Мужчина, который был позади Нетта, пробормотал:

— Вы действительно чудовище! Но она сама напросилась на это. Чума на вас обоих.

— Как с телепатией? — спросила Ловка, подходя к женщине.

— Всё в порядке, всё в порядке, — сказала женщина-телепат. Её лицевая маска сдвинулась; она была осквернена контактом с пассажирами. — Эмоциональная перегрузка — я проникла в её мысли, когда она вышла из себя — о, это ужасно! Я не один день буду неспособен заниматься телепатией!

— Вы освобождаетесь от дежурства, — сказал капитан, задумавшись. — Возвращайтесь в орбитальный порт и доложите тамошнему старшему офицеру.

Ловка кивнула, когда телепат вышла.

— Это объясняет, что могло бы произойти в пространстве. Стенна начинала понимать, что её ночные кошмары становятся реальностью — что она носит чудовищный плод — и её реакция лишила бы сил телепата, который собирался вести корабль в порт. Мы затерялись бы в космосе.

— Но женщина не зачинала мутанта! — запротестовал капитан. — Наши ясновидцы всегда проверяют подобные вещи, чтобы быть уверенными, что на нас не ляжет несправедливо ответственность за мутацию.

— Наверное, вы должны были убедить её в этом с самого начала, — мягко сказала Ловка. — Это маленькое недоразумение задержало наш полёт, травмировало одного из пассажиров и вывело из строя вашего телепата. А могло быть и гораздо хуже.

— Верно, — признал капитан, потрясённый.

Ловка вернулась к Стенне.

— Ваш ребёнок — нормальный, — сказала она. — Ясновидец проверил это. Обстоятельства могли оказаться против вас, но всё в порядке. Вы меня слышите?

Стенна подняла на неё взгляд.

— Н-нормальный?

— Нормальный, — твёрдо повторила Ловка. — Это очень часто случается. Некоторых мутантов зачинают после «опасного» периода, как это случилось с присутствующим здесь Неттом… — она бросила на Нетта хмурый взгляд. — Но некоторые нормальные зачинаются мужчинами, вернувшимися из космоса, в течение критического месяца, как я. Как видите, я совершенно нормальная, как и ваш собственный ребёнок.

— Нормальный… — повторила Стенна с возвращающейся надеждой. — Ясновидец говорит?..

— Да. Теперь вы можете присоединиться к вашему мужу, чувствуя себя от этого знания спокойно.

Ловка встала и снова посмотрела на Нетта.

— А ты, ты чудовище…

Вулкан! Сверхновая! Планетарная бомба! — прокомментировала Гермина.

Я всего лишь разрубил узел, — невинно подумал Нетт.

Всё дело в том, как ты это сделал. Ты оскорбил нормальную женщину.

Я выставил напоказ её идиотизм.

— Теперь только не начинайте снова, мисс, — сказал мужчина позади Нетта. — Нельзя обвинять человека за то, что ему не нравится, когда его называют чудовищем. Я и сам назвал его так, но мне не следовало этого делать. Мне тоже не очень нравится, когда люди делают унизительные замечания по поводу моей дочери.

— Предсказатель теперь разрешает старт этого корабля, — сказал капитан. — Новый телепат уже на борту. Пожалуйста, займите свои места.

Они заняли свои сиденья, подавленные. Стенна хранила молчание, не глядя на Нетта — и Ловка вела себя точно также. Он снова как бы оказался в приюте для мутантов.

Нормальные, — обратился он к Гермине. — Они все одинаковы.

Да, — согласилась ласка, получая удовольствие от происходящего.

Они не обращают внимание на мутантов до тех пор, пока их места не занимают кажущиеся чудовища.

Верно.

А если мутант только осмеливается ответить…

Вулкан! Сверхновая! Взрыв!

Правильно, чудовище!

Ловка смотрела прямо перед собой, отказываясь что-либо понимать, хотя Нетт был уверен, что Гермина, забавляясь, ставила её в известность. Ласки, похоже, обладали хищническим чувством юмора.

Корабль наконец отправился в путь. Стазисное поле сковало их, а ускорение достигло 100 g, возрастая еще больше по мере того, как они удалялись от ближайшей окрестности планеты Нельсона.

Появился голо-капитан.

— На этот раз это запись, друзья. В данный момент, как и вы, я скован стазисом. Весь корабль находится в стазисе; мы не хотели бы, чтобы что-нибудь у него отвалилось, ха-ха! Сейчас мы покидаем местную звёздную систему, доводя наше ускорение приблизительно до одного миллиона «же». Без стазисного поля мы все имели бы сейчас довольно странную форму. Стазис, как и многие другие вещи, сделал возможным основание и развитие человеческой галактической империи. Вы можете отметить это в своих будущих автобиографических заметках.

Это займёт около десяти минут — достижение скорости света. Не беспокойтесь, вы сможете это пережить; стазисные поля дисколётов тщательно рассчитаны, чтобы защитить жизненные процессы несмотря на почти полную неподвижность. После того, как мы достигнем скорости света, мы воспользуемся тахионным двигателем, чтобы достигнуть крейсерской скорости скачка. Сидитеспокойно; стазисное поле исчезнет, когда дойдём до одного таха. — Он улыбнулся, словно отпустил небольшую шутку, но Нетт не воспринял юмора, и был уверен, что большинство остальных пассажиров тоже его не поняли.

Воспользовался аналогией с одним махом, скоростью звука в атмосфере земного типа, — передала Гермина. — Об этом мне сказала Ловка.

О, это наверняка было общепринятым термином, когда скорость звука в воздухе казалась абсолютным пределом. Не удивительно, что он не понял аналогии! Тем не менее, это показывало, как люди привыкают к новейшей технике.

И всё же Нетт ещё не привык к трансгалактической скорости. Он думал, что ускорение планетного челнока было огромным! Двигатель этого дисколёта имел совсем другую мощность. Он хотел бы выглянуть в иллюминатор, но, конечно, здесь не было ни одного, а если бы и были, стазис не дал бы ему возможности посмотреть, и даже если бы он решил эту проблему, там всё равно не было бы ничего, что он смог бы воспринимать зрительно. При сверхсветовой скорости вселенная была совсем иной.

— Вас может заинтересовать, какая сила движит нами, — сказал голо-капитан. Нетт видел его словно в тумане, поскольку глаза Нетта смотрели в ту сторону, но не могли сфокусироваться. Стазисное поле, похоже, не влияло на звук. Он знал, что голо-запись была сделана, чтобы развлечь и успокоить пассажиров, которые в противном случае могли удариться в панику при нарастающем стазисе и нанести себе вред своими эмоциями. А так он всего лишьинтересовался продвижением; он был типичным пассажиром, совершающим путешествие впервые.

— Мы используем псионный двигатель, — продолжала запись. — Технические аспекты весьма сложны, поэтому я воспользуюсь аналогией. Обычное ускорение на основе химических процессов является реактивным; типичный пример — ракету, с выхлопом, выбрасываемым назад, в то время как ракета продвигается вперёд. Псионный же двигатель напоминает карабканье по лестнице; никакая масса не выбрасываются. Мы карабкаемся очень быстро, конечно, и лестница, которой мы пользуемся, является «остовом» самого космоса в окрестностях нашей галактики. Это та же лестница, которую использует свет — но вскоре мы оставим свет позади. Такой двигатель стал возможным благодаря усилиям пси-мутантов, которые создают топливо, приспосабливают его к «остову», обеспечивают телепатическую ориентацию нашего продвижения. Да, достаточно верно будет сказать, что это путешествие было бы невозможно без мутантов.

А что думала обо всём этом идиотка Стенна с нормальным ребёнком? — самодовольно спросил себя Нетт. Она ненавидела мутантов, но зависела от них. Может, она замкнула свой разум от записанного сообщения капитана? Нет — она принимала умственные мутации как неизбежное зло; лишь физическаямутация беспокоила её. Хотя, конечно, оба типа мутаций происходили одинаково часто. Но нормальные вроде неё просто игнорировали или избегали физических мутантов, принимая большинство умственных. Не приходилось сомневаться, что так было всегда.

Стазис исчез.

— Теперь мы достигли таха, — объявил капитан. — Сила гравитации больше не приложима к этому кораблю. Мы создадим искусственную гравитацию в одну четверть от нормальной до того момента, пока не покинем галактический диск. До тех пор, пока обычное время сжато, физически мы не существуем; но до тех пор, пока мы сжаты, галактика для нас тоже не существует. Таким образом, мы будем просто продвигаться так, словно мы — единственные во вселенной, и надеюсь, что мы не будем конфликтовать. Вы можете покинуть свои места и свободно общаться.

Совсем как нормальные, которые предпочитали игнорировать мутантов, корабль игнорировал остальную вселенную. Что ж, они были квиты — вселенная отвечала тем же.

Пассажиры поднимались и потягивались.

— Ненавижу этот стазис, — сказал мужчина позади Нетта, затем глянул на него с некоторым удивлением. — Привет, я не припоминаю, чтобы вы здесь были.

Он уже забыл? Всего за десять минут? — Меня зовут Нетт, — сказал Нетт, отчетливо выговаривая два «т».

— А я — Манфред. Рад с вами познакомиться. — Мужчина двинулся дальше, искать себе компанию, удовлетворённый этой минимальной информацией. Нетт понял, что состоятельные нормальные, по всей видимости, путешествовали по космосу в основном ради удовольствия общения с другими представителями своего класса в условиях временной изоляции глубокого космоса. Вероятно, это помогало им освободиться от своих родственников и открывало новые возможности. Как может супруга действительно продолжать считаться супругой, если вселенная больше не существует?

Ловка удивлённо посмотрела на Нетта.

— Ты здесь?

— А где же ещё?

— Но я не помню…

— Я подозреваю, что стазис заменяет собой расставание, — пробормотал он. Может, его пси было более непосредственно связанно с Вселенной, чем он подозревал?

— Я… да, это может быть, — согласилась она, вспоминая. — Эпизод с беременной женщиной, должно быть, чрезмерно впечатлил меня. Хорошо, что ты тогда не вмешался.

— Действительно, хорошо, — согласился Нетт. Его пси-способности иногда действовали замечательным образом!

О-о-о, упрямец! — весело упрекнула его Гермина.

Как ты вспомнила?

Потому что я прочла твою память. Твой разум похож на разум ласки.

О, на самом деле он не так хорош, — подумал он, мысленно посмеиваясь.

Нетта подмывало представиться Стенне, но он удержался. Воспоминания пассажиров о нём могли исчезнуть ещё не полностью. Если бы он дал повод, они могли бы восстановиться. Это создало бы ему дурную репутацию, что казалось ненужным. Конечно, они бы забыли снова, когда он оставил бы их по завершении путешествия. Только при помощи внешнего напоминания, вроде записи Ловки или обращения самого Нетта, забытое могло вернуться. Анонимность сопровождала его всегда.

За исключением записи КК его нового номера, подумал он мрачно. Но КК уже знал о нём, напомнил он себе; номер КК не имел никакого значения. Он всего лишь был символом. КК послал Ловку, чтобы окрутить его; с этого момента он был обречён. Рыба не может сопротивляться, когда её уже вытащили на берег.

— Теперь мы приближаемся к первому развороту, — объявил голо-капитан. — На мгновение будет включён стазис; возвращаться на свои места необходимости нет.

Последовали краткое застывание и рывок.

— Готово. Теперь мы идём на основном двигателе со скоростью около тысячи световых лет в час. Такой темп будет сохраняться двадцать часов. Предлагаю вам воспользоваться возможностями поразвлечься, имеющимися на борту корабля. У нас нет теннисных кортов и плавательного бассейна, как заведено на больших лайнерах, но, тем не менее, наши «штатные» развлечения могут показаться вам подходящими.

Ловка снова с удивлением глянула на Нетта.

— Ты здесь? Я что-то не помню…

— Спроси у Гермины, — пробормотал он. Сомневаться не приходилось: несколько минут стазиса в сочетании с его собственными пси-способностями производили такой же эффект, как и несколько часов обычного времени. Краткого мгновения стазиса только что оказалось достаточно, чтобы вычеркнуть впечатления от тех нескольких минут, которые он только недавно создал — с момента предыдущего стазиса. Надо бы придумать способ использования этого эффекта для своей выгоды. Может быть, если бы он обзавёлся портативным стазисным устройством…

— Ах, да, — согласилась Ловка, очевидно, пообщавшись с лаской. — Ты очень интересная личность, Нетт.

— Конечно, — признал он.

Остаток путешествия прошёл без происшествий, в значительной степени потому, что Ловке не представился случай просмотреть свою запись и освежить свою память о начальном эпизоде со Стенной. Они развлекались, пользуясь возможностями корабля, а те действительно были на уровне. Здесь были замечательные игровые комнаты, в которых можно было заключать пари с машинами, устанавливая степень риска по своему усмотрению. Были приватные апартаменты с очень мягкими полами, где мужчины могли поразвлечься с чужими жёнами, или наоборот. Были также, как предупредил Мит, голо-глазки: за отдельную плату супруги, которыми пренебрегли, могли наблюдать за тем, что делают их законные партнёры во время предполагаемого уединения. Похоже было, что на дисколёте потакали весьма специфичным вкусам в области развлечений. Поразительно было, как все это воспринималось; Нетт видел, как одна из женщин наблюдала за тем, что делает её муж, а когда он прекратил свои старания, она сделала вид, будто бы ничего такого не происходило.

Потому что ей пришлось бы признаться в подглядывании, — пояснила Гермина. — Она получила удовольствие от зрелища, но не может признать это. Так общепринято; они никогда не должны говорить о том, что им известно.

Вероятно, отсутствие телепатии привело к тому, что это молчаливое соглашение получило широкое развитие. Огласка чего-либо было более отвратительным преступлением, чем деяние само по себе! Возможно, частично по этой причине Ловка отвернулась от него, когда он разоблачил Стенну. Быть идиоткой — это ещё ничего; разоблачить кого-то как идиота — это действительно плохо.

У людей существует множество вещей, начисто лишённых смысла, — согласилась Гермина.

Устав от размышлений о нюансах человеческого общения, Нетт обратил свои мысли к машинам. Он задумался над тем, на что мог бы быть похож Координационный Компьютер. Насколько он понимал, КК занимал целую планету, с огромным бюрократическим аппаратом нормальных и пси-мутантов, служившим ему, и с лучшим в галактике космопортом и центром связи.

Он представил себе мириад куполов, зданий и башен, поблёскивавших на солнце, с антигравилётами в ярких окрасок, перелетающими с одной посадочной площадки на другую, подземные ракеты, проносящиеся сквозь планету, шары, поднимающиеся и опускающиеся в водах океана, доставляя важных пассажиров в морские купола.

Но в действительности он не знал, чего ожидать. Он был всего лишь деревенщиной с захолустной планеты, несколько растерявшимся, выбравшись оттуда в могучий поток цивилизации, как показал его опыт во время этого путешествия. Без Ловка и Гермины он оказался бы в незавидной ситуации.

Они снова вернулись в стазис для разворота, на этот раз по направлению к галактике, и снова устремились к центру диска на сравнительно малой скорости, превышающей, однако, скорость света. Он потерял масштаб; даже сравнительно пустяковое расстояние в пять тысяч световых лет на скорости ниже скорости света было бы недостижимым.

В любом случае, вскоре он увидит центр цивилизации! Он оставался противником КК, но не мог не восхититься величием империи, которой управлял компьютер.

— У нас будет краткая остановка в крошечной системе для дозаправки топлива, — объявил голо-капитан. — Пожалуйста, не волнуйтесь.

Ловка удивлённо посмотрела на Нетта, когда они вынырнули из стазиса.

— Каким образом?..

Скажи ей, Гермина, — подумал он. — Она снова забыла, что я здесь. Прочти детали в моём мозгу и дополни её сведения. Это становилось игрой — стирание памяти стазисом.

Они снова погрузились в стазис для финального маневрирования и торможения. Нетта удивило, что дисколёты несли с собой недостаточно топлива для всего путешествия и требовались досадные остановки, вроде этой. Было ли топливо массивным?

Нет, оно компактно, — сообщила Гермина. — Но очень энергоёмкое. Поэтому его держат в крошечных мирах, на случай аварии. Чтобы это произошло не в Централи Координирующего Компьютера.

Разве не могут предсказатели исключить несчастные случаи, как они делают это в отношении кораблей?

Нет, планета слишком велика, слишком сложна, и временная шкала слишком растянута. К тому же, в ЦКК очень много пси-мутантов, которые влияют на правильное восприятие подобных вещей. К тому времени, когда предсказатель узнал бы, что произойдут осложнения с топливом, было бы слишком поздно, чтобы предотвратить последствия.

Слишком велик масштаб, — согласился Нетт, понимая в чём дело. — Один скачок одного корабля — это мелочь; одно столетие для одной планеты — это очень много. Корабль является самостоятельным телом, почти невосприимчивым к внешним воздействиям; планета же является центром галактических взаимодействий. Я рад, что мы не останавливаемся надолго.

Твой огромный человеческий мозг действительно может рождать сильные мысли, — восхищённо передала Гермина.

Нетт мысленно рассмеялся. Он мысленно нарисовал образ человека, схватившего ласку за хвост и встряхивающего её.

Гермина ответила ему картинкой ласки, изогнувшейся и укусившей мужчину за палец.

Мы сойдём с корабля здесь.

Нетт замер — естественная реакция, поскольку он уже снова пребывал в стазисе.

Здесь, на крошечной дозаправочной планете? Но ведь мы летим на ЦКК! — подумал он, протестуя.

Враг следит за ЦКК. Если противник увидит, как ты прибыл, он будет знать, что ты — агент КК.

Я не агент КК! Я — противник КК!

Мит говорит…

К дьяволу Мита! Моё будущее — это сложная планета, а не простой корабль, а Мит — всего лишь краб.

У-гу, — передала Гермина благодушно.

Хорошо. Ты слегка пошутила. На самом деле мы вовсе не выходим на этой промежуточной остановке, не так ли?

Мы на самом деле выходим. Вместе с цыплятами. — Гермина мысленно облизнулась. — Восхитительно!

Цыплятами?

Деликатес.

Стазис прекратился.

— Не отходите далеко от своих мест, — предупредил капитан. — Через несколько минут мы продолжим путешествие. Это — планета Чикен-Итца.

— Игра слов на археологическую тему, связанная с Землёй, — пояснил капитан. Он явно проделывал это множество раз раньше. — Был такой древний город майя на континенте Латинская Америка, Чичен-Итца, с множеством прекрасных древних храмов. А «чикен» на одном из древних земных языков означает «цыпленок». Когда колонисты на этой планете занялись птицеводством, кто-то среди них, настроенный на исторический лад, предложил это название, и оно прижилось. Многие из наших миров имеют названия, выбранные наугад, такие, как Фитцжеральд, названный в честь писателя, или Нельсон — в честь адмирала. Довольно глупо, согласитесь?

— А, да, — сказал Нетт недовольно. Он никогда не подозревал, что его родная планета была названа в честь моряка.

— Это именно Нельсон сказал: «Англия надеется, что каждый исполнит свой долг», — продолжил капитан. — Мне он довольно симпатичен. Мы, навигаторы, все заодно.

Очевидно, Нетт не оправдал себя в качестве благодарного слушателя. Он хранил молчание. Капитан, должно быть, знал понемногу о каждой из планет на своём маршруте.

Теперь Ловка повернулась к Нетту. Её глаза расширились. Но Гермина, которая не теряла с ним контакта и, следовательно, не забыла его, тут же восполнила пробелы в её памяти.

— Пошли, — сказала Ловка. — Здесь, в порту, мы можем посмотреть на встречу с топливозаправочным челноком. Это должно быть интересным.

— О, очаровательно, — пренебрежительно пробормотал Манфред, мужчина, сидевший позади Нетта. — Ничего похожего на обычное причаливание, чтобы стоило ради этого беспокоиться.

Остальные пассажиры выразили такую же незаинтересованность. Нетт согласился с ними.

— Меня не интересует…

— Она зовёт тебя поваляться с ней ещё один, последний раз, идиот, — произнёс вполголоса кто-то из группы.

— Могу уступить свою очередь, — в свою очередь пробормотал в ответ Нетт.

Двигайся! — передала Гермина. — Здесь мы выходим. Мы не хотим, чтобы остальные пассажиры заметили это.

Чёрт меня побери, если я буду иметь что-либо общее с этим! Я лечу повидаться с КК, а не любоваться какой-то цыплячьей фермой!

Ловка придумает для тебя видение, а я тебя им оглушу, — предупредила ласка.

Нетт внутренне рассмеялся.

Вы, женщины, все одинаковы! Давайте своё видение.

Внезапно в его мозге произошла ужасная вспышка света. Нетт почувствовал, что его с силой швырнуло сквозь пространство, оглушённого, с конечностями пылающими, плавящимися, испаряющимися…

Глава 4

Когда Нетт пришёл в себя, он сидел в клетке с несколькими курами.

— Что?.. — спросил он, пытаясь встать. И ударился головой; для того, чтобы встать, места не было. Куры испуганно закудахтали.

Затем наступил стазис, крепко удерживая и его и цыплят.

А ты не обманывала насчёт того видения! — обратился он мысленно к Гермине.

Ласка раскаивалась.

Я предупреждала тебя. Но ты же сам согласился.

Да, так и было. Я думал, это было фигуральное выражение. Ты можешь это проделывать с каждым?

Нет. Я не могу создавать видения. Я только их осуществляю, и они поражают и меня тоже. А некоторые людиспособны защитить свой мозг от подобных перегрузок.

Как они это делают?

Трудно объяснить. Они просто это делают.

Это было интересно. То, что создавалось силой воли, могло быть заблокировано другой силой воли. Если бы корабельный телепат создала подобный мысленный экран, она бы не пострадала, когда Стенна мысленно взорвалась.

Может быть, было даже возможно направить подобную атаку обратно на того, кто её посылает. Это была бы самая подходящая защита!

Нетт решил поработать над созданием такого заслона для своего разума. С Герминой было всё в порядке; она ему нравилась, очень нравилась. Но он не хотел, чтобы за его личными мыслями постоянно телепатически подглядывали.

Ты поможешь мне развить в себе мозговой заслон? — спросил он.

Это будет замечательно!

Стазис прекратился. Цыплята возобновили своё кудахтанье и хлопанье крыльями. По всей клетке летали перья. Челнок совершил посадку.

Ловка выбралась из соседней клетки. Она выглядела аккуратной и собранной, несмотря на соломинку, приставшую к её плечу. У неё опять было знакомое недоуменное выражение лица — пока Гермина не восполнила пробелы в её памяти.

— У меня такое впечатление, что в моих записях должен быть какой-то весьма интересный материал, — промурлыкала она. — А теперь, пойдём на ферму.

— Я только что из сельской местности, — заметил Нетт. — И мечтаю увидеть последние достижения техники ЦКК.

Ловка проигнорировала его замечание.

Мит предвидит, что ты увидишь некоторыенесколько устаревшие достижения техники через несколько месяцев, — примиряюще передала Гермина. — Правда, он в этом не полностью уверен; это слишком большой срок для него, чтобы предсказать точно.

— Промежуточная технология, — пробормотал Нетт разочарованно.

Двери челнока распахнулись. Снаружи раскинулся небольшой космопорт, здания которого представляли собой огромные курятники.

— Это действительно цыплячья планета! — воскликнул Нетт недовольно. В воздухе стоял густой запах птичьего помёта.

— Так в действительности и есть, — заверила его Ловка. — Но не надо недооценивать её. Эти птицы уникальны. Некоторые откладывают яйца, которые пропускают радиацию. Яйца других могут храниться при обычных температурах практически неограниченное время. Однако сами несушки весьма нежны и требуют специальных условий, чтобы нестись. Эта планета является для них идеальным местом. На ней есть широкой диапазон температур, а почва, растительность и насекомые подходят как нельзя лучше для подрастающих цыплят.

— Значит, их выводят здесь, а кораблями вывозят яйца?

— Да, в основном. — Она повела его наружу, где двигались роботы, перенося клетки с птицами.

— А зачем же тогда кораблями привозят сюда взрослых птиц? — спросил он. Его это вряд ли занимало на самом деле, но он искал способ как-то выразить своё раздражение от того, что его заманили черт знает куда.

— Потому что мутации происходят по всей галактике и с курами, совершенно так же, как с человеческими существами, — сказала она терпеливо. — Самые многообещающие экземпляры привозятся сюда для изучения и разведения; таким образом, мы можем попытаться застабилизировать отборные качества. Некоторых петушков берут в космос только для того, чтобы вызвать новые мутации.

— Но ведь мутации не наследуются. Их потомство возвращается к нормальному состоянию, если они вообще могут размножаться. Большинство мутантов не способны к воспроизведению, несмотря на то, что у них имеются органы размножения. — Это был больной вопрос для него и для большинства мутантов. Чтобы быть нормальным, мало было просто быть допущенным в основное человеческое общество, требовалось быть способным при этом вызывать беременность.

— Большинство возвращается, — согласилась она. — Но в очень редких случаях мутация затрагивает и сам процесс воспроизводства. Тогда становится возможным получать стабильное мутировавшее потомство. Много поколений, много космических полётов — и шансы увеличиваются. Мы добились здесь весьма впечатляющих результатов; мы даже вывели много таких цыплят, каких никогда не существовало раньше. Большинство новых мутантов, конечно, являются просто уродами, и их приходится уничтожать; некоторые оказываются настоящими пси-мутантами — качество в цыплятах совершенно бесполезное.

Хммм, — передала Гермина. Она знала, что и животные пси-мутанты могли быть достаточно сильными!

— Некоторые из подросших птиц, — продолжала Ловка жизнерадостно, — перевозятся на планеты, где им выжить легче, чем обычным цыплятам. Как правило, всегда имеется большое число экспериментальных выводков, которые могут быть вывезены в любое время; галактика очень велика.

Нетт оглянулся на челнок.

— А что за выводок, с которым я сидел в клетке? Кажется, они выглядели совершенно нормальными.

— Думаю, что это Лунные Камни. Их мутация сказалась на яйцах. У них скорлупа неправильной формы, напоминающая поверхность камня, но яйца обладают очень специфичным ароматом и пользуются большим спросом.

— Значит, они были вырваны из родного мира ради такого… применения, — сказал он. — Совсем как я.

Она глянула на него так, как умела это делать, укоризненно.

— Да, уникальный мутант. Ты будешь чувствовать себя здесь совсем как дома.

— Как мне казалось, я летел встретиться с КК, — проворчал он.

— Верно, — заверила она его.

— Так может, КК является большим цыплёнком?

— Что-то вроде того.

У него родилась мысленный образ чудовищного робота-цыплёнка с блестящими металлическими крыльями и шестерёнками вместо глаз, отстукивающего двоично-восьмиричный код, в то время как человеческая галактика суетится, выполняя переведенные директивы. Полетели перья, когда КК зачирикал. Это Гермина послала подходящую случаю мысль.

Они шли к ближайшему зданию.

— Ты говоришь метафорически? — спросил он наконец.

— КК знает о вездесущих врагах, поэтому КК очень осторожен. На древнем языке иносказаний этому соответствовал термин «цыплёнок».

— Я не силён в древних иносказаниях, — признался Нетт. — Поэтому скажу — КК, по существу, обвёл меня вокруг пальца, пообещав беседу, а вместо этого заперев на этой захолустной планетке вместе с другими несчастными птицами. Не удивительно, что у него есть враги!

— Я думала, что ты считал себя его врагом.

— А я думал, что КК пытается обратить меня на свою сторону.

— Мы обсуждали это раньше? Я не помню, что я тебе сказала, и до тех пор, пока не просмотрю свои записи…

— В этом нет никакой необходимости! Мы договорились увидеться с КК, чтобы я мог объяснить, почему я не заинтересован быть агентом КК и договориться о приемлемом компромиссе для моего приюта и для преобразователя свинца. Как я теперь узнал, ты планировала всего лишь заманить меня на эту отведенную курам планету, на которую сам я никогда бы не прилетел. Для вас было бы гораздо проще оставить меня там, где я был. Я признаю, что теперь я заперт здесь, на Чикен-Итце, поскольку не могу покинуть планету, не показав свою новую идентификационную отметку, и здесь я не могу слишком навредить КК. Но я в любом случае действительно не собирался вредить КК. У меня на уме были только собственные проблемы. Или, может быть, какой-нибудь предсказатель обнаружил, что я замышляю что-нибудь опасное?

— Я так не думаю, — признала она. — Не было никаких признаков, что от тебя вообще следует ожидать каких-либо неприятностей. Я уверена, что КК прибег к тщательной проверке тебя предсказателями, и именно поэтому он и позволил тебе до поры до времени оставаться в неизвестности, помогая своему приюту и проводя время с местными девушками, которые никогда не помнили, какую выгоду ты для себя извлёк. Не было вообще никаких сведений о тебе. Именно поэтому, должно быть, КК и хочет заполучить тебя.

Нетт покачал головой.

— Вероятно, я что-то упустил.

— Это очень просто. КК нужен агент, о котором противник не знает. Ты единственный, кто может оказаться эффективным в таком качестве. Ты совершенно неизвестен.

— Имеется целая галактика неизвестных людей! Почему бы не взять кого-нибудь другого?

— Разве я тебе не говорила? Твоё дьявольское пси-свойство. Похоже, что оно уникально в настоящем и ближайшем будущем. Есть только пять или шесть существ, которые существенно могут улучшить положение дел в галактике. Один из них — ты, двое — животные, а остальные — явные враги. По некоторым признакам похоже, что дела обстоят именно так. КК не снабдил меня всей информацией. Но я знаю, что у КК осталось не слишком много возможностей для выбора.

Таким образом, теперь он знал несколько больше о логике КК и смог понять, как создавалась эта команда. Взять человека здесь, животных — там, доставить их по-одиночке на провинциальную планетку и держать там до тех пор, пока они не согласятся делать то, что хочет КК.

— У КК был выбор, — сказал Нетт. — Он мог взять нормального человека, свести его с животными и направить их… — Он сделал паузу. — А какие это животные?

— А ты как думаешь? Ты уже два дня с ними.

— Мит и Гермина? Да вы собрали ударные силы, состоящие из ваших сторонников, способных помочь КК!

— Точно. Но ты являешься самым важным элементом. Без тебя у нас только один шанс из ста выполнить задачу. С тобой в одиночку шансы равны один к десяти. С тобой вместе с Герминой и Митом шансы равны один к шести. При надлежащей подготовке и своевременности они возрастают максимум до одного к четырём. Это — максимум. Правильная комбинация существ, включённых в проект в как можно более подходящее время и нужным образом.

— Один шанс из четырёх, — повторил Нетт. Гермина некоторое время назад снабдила его такой же информацией. Теперь у него было больше деталей. Возможно, более точных деталей. Он задумался над тем, какие приготовления были необходимы, чтобы поднять шансы до этого крайнего предела, но решил не спрашивать. Его совершенно не радовало то, что уже надвигалось.

Тем не менее, было одно обстоятельство, которое требовало прояснения.

— Это означает: три из четырёх, что дело провалится. Что случится с нами в случае вероятного провала?

— Один шанс из трёх, что вы умрёте, — сказала она. — Один шанс из трёх, что ты перейдёшь на сторону противника. Один шанс из трёх — что ты закончишь ещё как-то иначе.

— Давай-ка посмотрим, правильно ли я понял. Четыре равновероятных возможности, даже при идеальных условиях. Мне всё удаётся; я присоединяюсь к врагу, я терплю поражение, но выживаю каким-то загадочным образом; я умираю. Верно?

— Верно. Будущее Мита и Гермины такое же. Ты являешься ключом. Это всё, что я на сегодня знаю.

— Я бы предпочёл вернуться в приют.

— Об этом ты поговоришь с КК.

— Ты имеешь в виду, что в конце концов мы покинем Чикен-Итцу?

— Нет.

— Я не понимаю…

— Довольно скоро поймёшь.

Нетт остановился.

— Ты очень бесцеремонно обходишься с моими чувствами, — сказал он. — Я, может быть, и не способен самовольно покинуть эту планету, но я, конечно, и не обязан кооперироваться с КК.

Это означает осложнения для тебя, — предупредила Гермина.

Я готов к осложнениям. Иногда мужчина должен топнуть ногой.

Вслух же он спросил:

— Почему я должен приносить все эти жертвы? Я ведь не поддерживаю КК!

Она резко обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Что ты знаешь о жертвах, ты, жалкая деревенщина?

Я так и думала, — сообщила Гермина. — Ты задел её слишком сильно. Я не собиралась тебе рассказывать, но теперь она готова рассказать тебе сама.

Рассказать мне что?

Но Ловка уже делала это.

— Ты знаешь, как КК добивается твоего сотрудничества? Потакая твоему основному мужскому инстинкту, вот как. Обеспечивая тебе женщину…

— Отчасти это именно то, что вызывает во мне противодействие, — сделал ударение Нетт. — Я не нуждаюсь, чтобы мне обеспечивали каких-либо женщин. Я вполне могу справится в этом отношении и сам, без помощи КК. Моя секретарь, Йорк…

— Женщину, которая повысит твои шансы на успех от одного из шести до одного из четырёх, — продолжила она яростно. — Которая должна быть привлечена более грубым образом, чем ты когда-нибудь можешь себе представить.

— Я не нуждаюсь ни в каких женщинах, действующих против их воли, — запротестовал он, захваченный врасплох. — Я попался на твою приманку, и признаю — она достаточно эффективна, поскольку ты мне очень нравишься, несмотря на то, что я вижу твою антипатию. Но это не означает, что меня можно просто перемещать от одной женщины к другой, словно салфетку. Ты потрясающа, когда теряешь голову, но я…

— Это не тебя перемещают! Это меня! — вскрикнула она. — Знаешь, почему я обратила на тебя внимание? Потому что галактическая цивилизация, насколько нам известно, погибнет, если я этого не сделаю. Или, во всяком случае, очень вероятно, что погибнет. Знаешь, что я оставила ради этой крохотной надежды?

— Работу на кушетке? — осмелился он спросить цинично.

— Своего мужа и сына! — крикнула она, её лицо дрожало от муки и ярости. — Чтобы взять себе в любовники чёртового мутанта. Ради блага…

Она оборвала на полуслове. Нетт смотрел, уставившись на неё, словно только что лазер прожёг насквозь его сердце.

— Ты замужем? — переспросил он, поражённый.

Внезапно она взяла себя в руки.

— Я не должна была этого говорить. Я не замужем. Мне очень жаль.

Гермина?

Полуправда.

— Ты лжёшь, — произнёс он вслух. — Ты знаешь, у меня тоже есть опыт собеседований с людьми. Я могу определить, когда мне говорят правду, а когда — нет. Ты никогда не была со мной откровенна, и теперь я начинаю понимать, почему. У тебя есть семья…

— Ох, теперь я отказалась от неё, — сказала она, в её глазах стояли слёзы отчаяния. — Я вполне могла бы плеснуть тебе в лицо кислотой, хотя ты не заслужил этого. Я не собиралась выворачивать перед тобой душу. И не потому, что ты мне не нравишься, хотя временами ты сводишь меня с ума — это потому…

— Это из-за мужа, — подсказал он ей, по-прежнему чувствуя себя так, словно лежал на поле сражения — смертельно раненый, но цепляющийся за жизнь до тех пор, пока не выполнит свою задачу. — Расскажи всё до конца.

— Я… подозреваю, что теперь я вынуждена это сделать. Я была замужем, и у меня был маленький мальчик. Оба нормальные. Но когда нагрянуло это, мы поняли… мы поняли, что должны сделать. Мы временно развелись. Теперь я не замужем.

— Временно?..

Это правда, — передала Гермина. — Теперь она не обманывает тебя.

— Развод на два года. Да. Когда всё это кончится, наш брак будет восстановлен без каких-либо осложнений, если я останусь жива.

— И он согласился на это? — недоверчиво спросил Нетт.

— Он знал положение вещей так же хорошо, как и я. Я должна была быть свободной…

— Чтобы соблазнить жалкого мутанта…

Она опустила глаза.

— Это правда. И мне стыдно, но я бы сделала это снова ради блага цивилизации…

— Как хорошо ты его понимаешь, — безжалостно закончил Нетт. — А как насчёт меня — после того, как всё будет сделано?

— Я сожалею. Я не хочу тебе больше лгать, Нетт. Я люблю его. Развод только официальный, а не из-за разногласий.

Нетт никак не мог охватить полностью все обстоятельства. Факты сами по себе были достаточно просты, но вот эмоции…

— Может, никто из нас не останется в живых, — сказал Нетт так, словно это было наилучшее решение.

— Да. Это наиболее вероятно. По меньшей мере один из нас уйдёт со сцены, так или иначе.

Они помолчали. Нетт пытался разобраться в своих чувствах, но они представляли собой беспорядочную смесь злости, любви и замешательства.

Извини её, — передала Гермина. — Она не хотела этого. Она верит, что в этом состоит её долг, и она жертвует собой больше, чем ты.

Ловка подняла на него взгляд, и он снова был поражён привлекательностью её зелёных глаз. Замужем она была или нет, но она могла его расплавить одним взглядом! — Что — я знаю, что прошу слишком много, Нетт — но что, если бы мы могли просто забыть об этом разговоре? Ты мне нравишься, но если бы я даже ненавидела тебя, я бы сделала всё что угодно, лишь бы спасти нашу цивилизацию. Если из-за моей глупой небрежности галактическая империя рухнет…

Гермина дала хороший совет. Он должен был извинить её.

— Ты об этом забудешь, — сказал он. — Я не буду тебе напоминать. Тем не менее — мне жаль. Я больше не буду создавать тебе проблемы. Я просто не знал.

— Ты и не должен был знать. Да и за время выполнения этой миссии — два года — долгий срок — ох кто знает, что произойдёт?

— Я не возражал бы, чтобы предсказатель заглянул в будущее.

— В твоём случае это не сработает. КК пытался. Как только ты соглашаешься на выполнение этой миссии, твоё будущее становится неопределённым. Вот почему КК был вынужден рассчитывать вероятности; компьютер не может понять, какая из них станет реальностью.

Они подошли к зданию. Ловка завела его внутрь. Внутри пахло ещё сильнее. Помещение было перегорожено решётками, в каждой из клетушек содержались несушки. Некоторые были красными, некоторые зелёными.

— Что это за породы? — спросил Нетт, с облегчением давая волю обычному любопытству.

— Петушки с Красной Планеты и Зелёные Рогоногие, — ответила она с отсутствующим видом.

Восхитительно, — снова передала Гермина. — Вот бы порезвиться в этом курятнике!

Ловка направилась к внутренней двери и открыла её. В комнате, в которую они вошли, были составлены корзины с кормом для цыплят и устричными раковинами. Запах был приятным, и не было слышно кудахтанья кур-мутантов.

Она прошла к третьим дверям. За ними находилась стена, сложенная из тюков сена.

— Сено? — спросил Нетт. — Для цыплят?

— Некоторые куры предпочитают нестись в нём, — сказала она, проходя по узкому проходу между высокими копнами. Нетт, следуя за ней, снова обратил внимание на восхитительность её женской фигуры. Всё это было доступным для него, стоило только об этом заикнуться — и он, сам того не ведая, оторвал её от нормальной семьи! И всё же, теперь он не мог её отвергнуть, поскольку это, если верить КК, привело бы к разрушению цивилизации.

Ладно, Координационному Компьютеру будет чертовски трудно доказать это! Слишком много судеб было перечёркнуто этим созданием рук человеческих.

Наконец они пришли в помещение, образованное тюками, по периметру которого стояли лавочки, тоже образованные тюками сена. Раньше Нетту не приходила в голову мысль, что нечто столь бесформенное, как сено, может использоваться для строительства и отделки. Хотя почему бы и нет? Это было практичным.

— Замечательный офис для нас, уроженцев сеновалов, — Нетт огляделся. — Это моя тюрьма?

— Сядь и подожди, — сказала она. Она в некоторой степени уже пришла в норму. У неё сильная воля, понял он. Она всегда делала то, что должна была и делала это хорошо. Он уважал таких людей, и почувствовал, что его начинает тянуть к ней снова — и постарался не давать волю чувствам. Он не будет говорить об этом вслух, но в глубине души всегда будет знать: она принадлежит не ему. Она замужняя женщина.

Ты мог бы на это время жениться на ней, — передала Гермина. — Тогда всё было бы в порядке.

Нет, пока она любит другого мужчину, — возразил Нетт.

Вы, люди, так всё усложняете. Вам было бы проще, имей вы регулярные брачные периоды.

Вполне согласен, — вяло согласился Нетт.

Он сел на сено, лицом к столу из того же сена. Ловка что-то сделала со столом — и появилось голо-изображение. Это был какой-то человекоподобный робот с коричневыми стальными руками и ногами, с корпусом, увешанным контейнерами и приспособлениями, и с головой с различными штырями и линзами. Его явно программировала женщина, так как он был одет в глупую юбку.

— Привет, Нетт, — сказала оно/она. Голос у неё был мелодичным.

— Ты напоминаешь мне Мамбот, — сказал Нетт. — Но я знаю, что ты являешься всего лишь Ваалом-на-сене. Это ведь не оскорбление, не так ли?

— Вовсе нет, — ответило изображение. — Моей истинной формой является электронное устройство размером с небольшую планету, с которым имеет дело лучшая часть твоего вида, люди с пси-мутациями. Это действительно можно сравнить с поедающим детей злобным богом Ваалом, порождением человеческого воображения, с огромной силой и лишённым сердца. Что побуждает меня создавать изображение, соответствующее жизненному опыту принимающего. Мы оба знаем, что это всего лишь форма, но это создаёт точку соприкосновения для лучшей ориентации. Это упрощает общение.

Ловка посмотрела удивлённо.

— Мамбот?

— Мои родители забыли меня с самого начала, — пояснил Нетт. — От них это не зависело. Я был воспитан роботом-няней. На машины моё пси не действует; Мамбот всегда помнила меня. Очень скоро она поняла мои свойства, но она никогда меня не предавала, и я всегда относился к ней с уважением. — Он сделал паузу, произнесенная фраза изменила направление его мысли. — По крайней мере я думал, что она хранила мой секрет. Как ты вышел на меня, КК?

— Мамбот не предавала тебя, — заверил его КК. — Ей даже в голову не приходило так поступить или хотя бы воспользоваться потенциальной силой твоего пси. Ты никогда не был зарегистрирован как ребёнок благодаря всё тому же пси, но твой отец был зарегистрирован, а мы, в соответствии с заведенным порядком, проверяем все зачатия, произошедшие в течение критического периода после космического путешествия. Поэтому мы знали о твоей физической мутации. Когда ты исчез, мы расспросили твоих родителей — и их реакция насторожила нас. Они не были расстроены; было не похоже, что они тебя потеряли. Это было удивительно. Поэтому мы нашли тебя и поручили заботам робота.

— Так вы знали обо мне с самого начала! — выкрикнул Нетт огорчённо.

Изображение робота сделало жест материнского согласия.

— Это моя работа — устраивать дела мутантов, — сказало оно.

— Почему же ты не обратился ко мне давным-давно? — Ловка уже ответила на этот вопрос, но Нетт хотел получить ответ непосредственно от компьютера. — Почему ты позволил мне думать, что я избежал разоблачения?

— В моих интересах было поступить так. Ты являлся частью моего скрытого резерва, который надлежало ввести в действие в случае опасности. У меня в банках данных имеется множество таких же неизвестных пси-мутантов, некоторые из которых и сами не подозревают о своих пси-свойствах. Таким образом, они остаются скрытыми от противника. Для этой миссии нам понадобятся наши лучшие скрытые ресурсы.

— Я не соглашался ни на какую миссию! — запротестовал Нетт.

Роботы не могли улыбаться, но изображение нарисовало металлическим пальцем воображаемую усмешку на своём лице.

— Этот вопрос не подлежит обсуждению, сынок. Ты останешься здесь в качестве моего добровольного агента. Разве рак-отшельник не предупредил тебя?

Я тебе говорила, — передала Гермина.

— В чём состоит опасность? — спросил Нетт.

— Враждебная организация хочет уничтожить меня, — сказал КК.

— Я не считаю, что это так уж плохо.

— Нетт! — прошептала Ловка шокированно.

— Успокойся, женщина, — ответил КК невозмутимо. — Этот человек в данный момент считает себя моим противником. Это следствие того, что мы оставили его в покое; в действительности же это защитило его от выявления настоящим врагом. Вероятно, большинство людей разделяют его взгляды. Человеку трудно смириться с необходимостью дисциплины в империи. У нас нет выбора, кроме, как привлечь противника на свою сторону. Нетт является лучшим из подходящих людей, а из-за своих свойств — он единственный действительно подходящий для наших целей, кого враг наименее вероятно может заподозрить. Как только он ознакомится с деталями…

— Не доверяй мне никакой особо важной информации, — сказал Нетт. — Если бы я знал, где твой рубильник, я дёрнул бы за него прямо сейчас.

Мит знает, где рубильник, — сообщила Гермина. — Внизу, в центре ЦКК, в запертом сейфе, главный выключатель энергии…

Разве вы, животные, не на стороне КК? — подумал Нетт.

Мы на стороне цивилизации, — передала в ответ ласка.

Мы не в ЦКК, так что этот рубильник всё равно ничего не даёт.

— Нашей целью является убедить тебя, что твои интересы связанны с нашими, — сказал КК.

— Тогда давай посмотрим, — сказал Нетт. — Как я понимаю, ты… К тебе обращаться в единственном или множественном числе?

— На твое усмотрение.

— Ты отвечаешь за существующую систему галактического транспорта. Детали, возможно, находятся в руках конкретного персонала, но вся система присвоения номеров и перевозки людей с планеты на планету управляется тобой.

— Верно. Я являюсь координатором. Это работа, которую может выполнить только компьютер моей степени сложности. Без меня или другого аналогичного человеческая раса не смогла бы колонизовать галактику и не смогла бы создать свою сегодняшнюю империю. Если бы я вдруг отключился, человеческая империя раскололась бы на тысячи значительно меньших государств и, в конечном счёте, на полностью изолированные друг от друга системы и планеты с регрессирующей культурой и вырождающимся населением. Человечество пережило бы меня, но не человеческая цивилизация и могущество.

— Если бы ты не был машиной, я заподозрил бы тебя в мании величия.

— Моё величие — отнюдь не следствие мании.

Нетт чувствовал, что трудно спорить в таком ключе, поэтому вернулся к отправной точке.

— Следовательно, ты отвечаешь за политику целенаправленного создания мутаций, зная, что 99 процентов мутаций несет лишь уродство. Всех этих огорчений и потерь — всех их можно было бы избежать.

— Нетт… — начала Ловка.

— Верно, — согласился КК. — Именно по этой причине ты являешься моим противником.

— Одна из причин. Ты представляешь собой машину; у тебя отсутствуют человеческие эмоции. Ты не страдаешь, когда люди страдают. Тебя не волнует, что миллионы детей обрекаются на раннюю смерть или на мучительное существование из-за вредных мутаций. Тебя не волнует, что огромное число ни в чём не повинных семей разрушается из-за рождения настоящих чудовищ, ставящего их перед выбором либо эвтаназии либо полного разорения от попыток спасти то, что едва ли может быть спасено. Тебя не волнует, что незначительное меньшинство мутантов, переживших детство, становятся изгоями и не имеют возможности полностью влиться в человеческое общество. Весь этот колоссальный ужас тебя как бы не касается. Ты знаешь, что мог бы остановить все мутации, просто потребовав временной стерилизации всех мужчин, совершающих космические путешествия — давая им пилюли, уничтожающие сперму в течение тридцати дней после прибытия. Но это не входит в твои планы. Ты умышленно поощряешь эту агонию мутаций — потому что на ней основана твоя собственная власть. Потому что ты оказался бы без работы, если бы мутации прекратились. Букашки-люди для тебя не имеют никакого значения.

— Всё верно, — согласился КК с материнской терпимостью. — Я не смог бы осуществлять свою политику без мутаций. Но если уж меня не волнуют человеческие страдания, то точно также нет у меня и этого стремления управлять. У меня вообще нет человеческих побуждений. Никаких человеческих мотивов. Я, как и силы природы, ко всему полностью индифферентен. Если бы не было никаких мутантов, мне нечего было бы делать — и меня бы это не волновало. Я выполняю свои функции потому, что человеческие существа предназначили меня для этого, и я следую программам, которые заложены в меня человеческими существами. Если бы он пожелали, чтобы я принимал во внимание человеческие чувства, они запрограммировали бы подобные возможности.

— Значит, твоя программа постоянна, неизменна, даже если ситуация в галактике постоянно меняется?

— Нет, она может быть отменена в любой момент, а на её место могут быть заложены новые программы. Мои создатели опасались, что я как-нибудь смогу обрести собственную волю и захочу управлять человеческой галактикой, вместо того, чтобы служить ей. Поэтому они сконструировали меня восприимчивым к очень простому коду перезаписи, которым может воспользоваться любое человеческое существо.

— Кто управляет твоей сегодняшней политикой?

— Любой, кто работает на моём ключевом терминале. Я работаю исходя из аксиомы, что любая директива с этого терминала является обязательной, но для этого надо знать правильный код.

— Ага, код, — пробормотал Нетт. — Где этот ключевой терминал?

— Он меняется. Любой из моих основных терминалов подходит для этого, если набран соответствующий код. Этот — единственный из основных терминалов, помещающийся на планете, отдалённой от моего центрального местоположения.

— Ты хочешь сказать, что если бы я знал код, я мог бы сказать тебе выключиться — и ты бы сделал это?

— Верно. Я всегда послушен воле человека, если он объявляет её по соответствующему каналу.

— Но, конечно, я не знаю кода, и ты не захочешь сказать мне его?

— Верно. Только те, кто уполномочены Галактическим Советом, снабжаются информацией, и только самая последняя версия кода имеет силу. Это предотвращает частые или бессмысленные изменения в директивах.

Я знаю код, — сообщила Гермина. — Мит сказал мне.

Интересно, если это правда. У Нетта не было никаких причин не верить ласке или крабу, но и так уже было слишком много сюрпризов.

Он решил не обращать на это слишком много внимания. Слишком уж это было заманчивое предложение. И к тому же, он плохо представлял, как это можно использовать.

— Значит, ты был сориентирован, — продолжил он, — последним лицом, приблизившимся к основному терминалу с соответствующим кодом, продолжать осуществлять этот курс в отношении мутантов. Какой в этом смысл?

— Основной — в том, что мы должны продолжать поставлять мутантов для колонизации пограничных обитаемых планет и для транспортной сети, объединяющей человеческую империю.

— Я не верю в это! Человечество отлично может обойтисьсуществующими мутантами и планетами. Транспортная сеть ужеорганизована. Нам не нужны новые планеты или новые пути к ним.

— Ты ошибаешься. Освоенные планеты в некоторой степени уже выработали свои ресурсы. Необходимо искать новые источники сырья на пограничных планетах для удовлетворения возрастающих нужд растущего населения освоенных планет. Это, в свою очередь, требует увеличения транспортной сети…

— Ломая жизнь девяносто девяти мутантам из каждых ста ради подтверждения подобных теорий!

— Лишние мутанты обеспечиваются всем необходимым, — возразил КК.

— Они заперты в приютах, и добропорядочные нормальные избавлены от необходимости их видеть! — крикнул Нетт. — Они вынуждены побираться и перебиваться случайными заработками просто для того, чтобы не умереть с голода! — Внезапно он испугался того, что произойдёт, если это будет продолжаться: всё больше и больше ни в чём не повинных мутантов приносится в жертву имперской логике, человечество непрерывно деградирует. — Их называют приютами, но на самом деле это настоящие концентрационные лагеря!

— Нетт! — запротестовала Ловка.

Он не взирая ни на что продолжил.

— Я знаю; я — должностное лицо в одном из приютов. Только мошенничая и присваивая то, что должно было бы поступить планетному и галактическому правительству, я смог обеспечить этому приюту достойное существование. Другим приютам приходится значительно хуже. Большая часть их вообще не подходит для жизни.

— Ты пристрастен! — выкрикнула Ловка.

И это действительно было так. Эта красивая нормальная женщина, оторванная от своего счастливого брака, была послана к нему машиной. Чтобы быть забранной от него через два года или раньше — или немедленно, если он не станет сотрудничать с этой машиной. Половинка или ничего. Он не имел на неё никаких прав, как бы он в ней ни нуждался. Но он даже не мог отослать её назад, к мужу, если только… Если только не изменить программу.

Гермина, какой код?

Это двоичный код, изменяющийся во времени, — сообщила она. — В деталях он сложен; я буду передавать его по мере того, как Мит будет его читать.

Удача — или хитроумие? Он был готов рискнуть. Что ему было теперь терять?

Передавай мне его медленно; я буду отстукивать его ногой, пока мы разговариваем. Это сработает?

Пауза.

Мит говорит, что да.

У Нетта не было никакой уверенности, что это сработает — но если он не попытается теперь, ему, возможно, больше никогда не представится ещё один шанс. Прямо сейчас, пока КК был отвлечён. Он был готов к тому, что этот план провалится, но ещё больше боялся возможных последствий, если он не начнет действовать немедленно. Вероятно, это был один из трёх вариантов провала: Нетт стал бы врагом, с точки зрения самого КК. То, что КК определял как неудачу, Нетт мог посчитать успехом.

Давай мне его.

Ласка сделала одолжение:

удар-пауза-удар-удар-пауза-удар-пауза-пауза-удар…

Нетт начал притопывать ногой, ненавязчиво, но слышимо, одновременно с указаниями Гермины. В то же время, он продолжал диалог:

— Хорошо. Может быть, «концентрационный лагерь» — слишком сильное выражение. Возможно, «гетто» подходит больше. Приют, в котором я работаю, достаточно гуманен; возможно, есть и другие, такие же хорошие. Но никакие приюты не требовались бы вовсе, если бы не было мутантов. Все эти гротескные люди могли бы быть нормальными, создающими нормальные семьи, живущими нормальной жизнью…

Ах, если бы только он смог этого добиться! Но это было не для такого урода, как он — жениться на такой женщине, как Ловка. Перед ним была положена приманка, и он стремился к ней, но теперь ему грубо напомнили о действительном положении вещей. Мутанты должны иметь дело с мутантами; думать иначе было совершеннейшей глупостью.

— Мутанты довольны жизнью, — сказал КК. — Ты сам не хотел покидать приют.

— Но мне не нравится быть мутантом! — воскликнул Нетт. — Взгляни на мои руки! — Он поднял свою огромную шестипалую руку; маленькая четырёхпалая была ей под стать; не было и двух одинаковых пальцев.

Пауза-удар-пауза-пауза-пауза-пауза-удар…

В этом был определённый ритм; возможно, именно это имела в виду Гермина под временным элементом. Паузы слегка варьировались по продолжительности, а удары по силе, словно бы дополнительный код был наложен на базовый.

— Согласился бы ты лишиться своей пси-мутации вместе с физической деформацией? — спросил КК.

Он ответил резко, чуть не нарушив ритм своего притоптывания.

— Нет. Но я — урод. Возможно, во всей галактике нет никого, похожего на меня.

— Есть и другие, похожие на тебя физически, — сказал КК. — Но это правда, что твоё пси, похоже, является уникальным. Это основная причина, по которой мы нуждаемся в твоих услугах. Никто не знает о тебе потому, что все, кто имеет с тобой дело, забывает о тебе. Враг…

— Ты, по существу, так и не рассказал мне о миссии, которую для меня задумал. Кто является врагом?

Пауза-удар-удар-удар-пауза-удар…

— Я не могу сообщить тебе детали до тех пор, пока ты не возьмёшься за дело.

— Почему нет?

— Потому что твоё будущее в некоторой степени закрыто для предсказания. Я должен быть уверен в твоей полной лояльности по отношению ко мне прежде, чем предоставлю тебе важную информацию.

Об этом же думала и Гермина. По какой-то причине его будущее как агента КК не могло быть прочитано. Это было странно — особенно, если ещё учесть лучший для него способ выявления свободы воли заключался в том, чтобы стать агентом КК. Парадокс?

— Насколько я понимаю, я обеспечиваю тебе наибольшие шансы на успех — но даже при поддержке этой женщины и этих двух животных мои шансы равны только 25 процентам.

— Верно.

— Это один шанс из четырёх. Предположим, я соглашаюсь — и у меня ничего не получается? Что это означает для галактики? — Он снова хотел услышать версию самого КК; Ловка и Гермина могли чего-то не знать.

— Я не могу говорить непосредственно о галактике. 75 процентов вероятности провала относится только к моей последующей работе под управлением настоящей программы, или не принципиальной её модификации. Поскольку, насколько мне известно, она является наиболее эффективной для развития цивилизации, я должен сделать вывод, что нарушение этой программы повлечёт за собой глобальные отрицательные последствия для цивилизации в этой галактике, даже если я сам буду продолжать функционировать под управлением другой программы. Это станет ускоряющимся и все более необратимым процессом, который в течение нескольких лет или даже месяцев приведет к перебоям в снабжении и разрушению коммуникаций. Имеется вероятность, что даже с программой, имеющей эффективность на уровне 80 процентов от существующей, будет иметь место значительный регресс с последующими человеческими потерями и утратой могущества. Существующая империя исключительно хорошо сбалансированна, и даже слегка неверное управление ведёт к неизбежной катастрофе. Это будет воистину темными веками, и нет никакой уверенности, что человечеству удастся самому из них выбраться.

— Что значит — самому? Ты допускаешь возможность чужого вмешательства?

— Теоретически это возможно. Мы столкнулись уже со многими нечеловеческими разумными расами в этой галактике, и имеются косвенные свидетельства их существования в прошлом в форме империй. Уже было несколько развитых цивилизаций галактического уровня, которые внезапно распались, позволяя, чтобы им на смену пришли другие. Похоже, это обычный ход событий. Сейчас мы находимся на пике подобного цикла, и нам угрожает такой же распад — если мы не станем действовать немедленно, чтобы спасти своё положение. Поскольку не видно никакой чужой угрозы в настоящее время, представляется возможным, что одна из более слабых чужих культур унаследует доминирующее положение человека, подхватив его достижения в момент дезорганизации человечества.

Пока КК говорил, Нетт продолжал притопывать. Удар-пауза-удар-пауза… с небольшим сдвигом по фазе.

— Или, проще говоря, — сказал Нетт, — мы можем потерять своё доминирование, и оставить империю чужакам.

— Точно. И это произойдёт, если только…

Последовательность закончилась. Изображение Мамбот на мгновение замерло. Затем:

— Командная последовательность воспринята, — объявил КК. — Теперь это — главный терминал до тех пор, пока этот статус будет в силе или не перейдёт к другому терминалу. Какова директива?

Неужели это действительно сработало? Нетту всё ещё в это не верилось. Ловка была предложена ему в качестве приманки; он заглотил её и вскоре пожалел об этом. Теперь приманкой служил сам КК…

Нетт решил проверить это, выдвинув требование, над которым можно будет посмеяться как над шуткой, если оно не сработает.

— Я, Нетт 710225430613, объявляю себя императором галактики, стоящим над Галактическим Советом и изначальной программой Координационного Компьютера. Все мои директивы должны выполняться без вопросов и колебаний. Понятно?

— Нетт! — запротестовала поражённая Ловка.

— Понятно, Император Нетт, — сказал КК.

Играют ли машины в такие игры? Конечно, играют, если у них есть на то причины — а у КК имелась причина разыграть Нетта. И всё же в этом был смысл: всегда должна существовать абсолютная защита от того, что машина обретёт собственную волю, и полное, безоговорочное подчинение человеческой власти являлось такой защитой. Уполномоченной человеческой власти, что определялось специальным опознавательным кодом. И опять, как мог он быть уверен, что получил правильный код? Требовалась дополнительная проверка.

— Я испытываю жажду; принеси мне флягу райского молока. — Это был умеренно дурманящий и ввиду того доставляющий значительное удовольствие напиток, приготовляемый из ягод, растущих только на планете Рай, баснословно дорогой. Нетт никогда не пробовал его, но знал, что даже самые богатые пили его крошечными пузырьками, по одному за раз. Его требование целой фляги было нелепым.

В комнату вкатился слуга на колёсиках, осторожно лавируя между тюками сена и неся украшенную чашу с ручкой. От неё исходил ароматный запах.

— Как вы просили, Император, — произнесла Ловка, фыркая. Нетт не понял, было ли это фырканье насмешливым или же она просто чихнула, ощутив аромат, исходящий от сосуда.

Нетт принял флягу. Она была наполнена беловатой, слегка пенящейся жидкостью, густота и аромат которой каким-то образом вызывали впечатление исключительной редкости и качества. Райское молоко — могло ли это быть правдой?

Ладно, он мог это узнать.

Гермина, спроси у Мита, действительно ли это…

Уже спросила. Это оно. Можно мне немного?

— Мы все попробуем его, — решил Нетт, начиная приходить в смятение. Если он правильно понимал, то, что он держал в руках, было дороже серебра. — КК, доставь нам ещё одну чашу и два блюдца.

Колёсный слуга открыл панель в своём сферическом корпусе и извлёк чашу и два блюдца. Нетт взял их и вложил чашку в безвольную руку Ловки, а блюдца поставил перед животными. Затем осторожно разлил содержимое фляги по посудинам. Блюдца стояли на полу, так что ласка и краб легко могли до них добраться.

— За здоровье или как там ещё, — произнёс Нетт, ощущая растерянность. Он действительно был провинциалом, мало представляющим себе, какие церемонии соответствовали этому напитку, но осознающим своё невежество. Кроме того, он был не совсем уверен в характере этой шутки. Но что ему оставалось делать, кроме как продолжать игру? Он поднял свою чашу.

— Как прикажете, Император, — выразила своё согласие Ловка, поднимая с некоторой долей иронии и свой кубок. Это мало помогло. Она знала, каким дураком он себя проявил!

Они выпили. Жидкость легко скользнула меж губ Нетта, неопределённого вкуса, но не противная, затем взорвалась ощущениями вокруг его языка. Аромат обволок язык и распространился по всему рту. Опустился по горлу в грудную клетку, заставив сердце биться медленно и сильно. Ощущения достигли мозга, и его сознание мягко взорвалось водопадом цветов, звуков и ощущений. Его восприятие окружающего до предела обострилось, и житейский аспект амбара с сеном стал замечательно многообещающим.

Он глянул на Ловку — и обнаружил, что она тоже смотрит на него. Её лицо пылало, и она была вдвойне желанной. Теперь было уже не так важно, что она жена другого мужчины — точнее была в прошлом и снова будет в будущем. Она принесла достойную удивления жертву Нетту, или миссии, к которой он был привлечён, и он чувствовал себя обязанным воспользоваться этим. В настоящий момент, на эти два года или в течение какого-то отрезка времени, она принадлежала ему. Он шутил по поводу того, что влюблён в неё наполовину или на три четверти; теперь он влюбился полностью. Он знал, что она ощущала то же самое. Одним из правил любви является то, что она продолжается какое-то ограниченное время; чувства, которые он испытывал к Ловке, не могли иметь бесконечной протяжённости во времени. Они были резко ограниченны в прошлом и будущем. Тем не менее, на данный момент они были реальны настолько, насколько только вообще могли быть. Постоянство не было обязательной составляющей; оно компенсировалось силой чувств, которые в этот момент испытывались. Или это было просто потрясение от пробы райского молока?

Гермина лакала из своего блюдца. От её мозга исходили волны восторга, испытываемого маленьким животным, картины прекрасных охотничьих угодий и идеальных мест для выращивания потомства.

Мит не пил; он купался в своём блюдце, являя собой картину полного довольства; его маленькие клешни постукивали по раковине в каком-то диковинном ритме. Какие мечты были морского существа, ясновидца-предсказателя?

Затем первый глоток Нетта рассеялся, позволяя его чувствам мягко вернуться на землю.

— Вот это напиток! — пробормотал он.

— Вот почему он так дорог, — мечтательно произнесла Ловка.

Нетт задумался. Он попросил нечто экстраординарное — и получил это. Но это ничего не доказывало. КК мог подшутить над ним. Что могло бы подтвердить его власть? Что было бы таким экстраординарным, что КК должен был бы сопротивляться — если только он не был действительно побеждён?

Может, ему стоило бы спросить сам компьютер?

Нетт подумал об этом вскользь, но мысль быстро окрепла и стала совершенно серьёзной. Почему бы не спросить КК? Ложный ответ мог бы выдать машину, а правдивый предоставил бы ему рычаг, необходимый, чтобы убедиться во всём полностью.

— КК, мне необходимо доказательство, что я действительно обладаю контролем над тобой. Чего я должен потребовать, чтобы получить такое доказательство?

— Ты должен затребовать самую секретную информацию. Которая не известна ни одному лицу в Галактическом Совете.

А ведь Галактический Совет теоретически являлся законодательной ветвью правительства, в то время как КК был исполнительной. Нетт захватил законодательные функции и теперь делал исполнительную ветвь послушной своей воле. И всё же, он не верил в это.

— У тебя есть только такая информация, какую в тебя заложили, — сказал Нетт.

— Нет, у меня есть дополнительные источники, посредством пси-мутантов. Я знаю значительно больше того, о чём догадываются мои программисты. Вот почему я знаю, что я могу быть уничтожен, и человеческая империя вместе со мной — или, во всяком случае, существует такая вероятность.

— И поэтому тебе понадобился я, — сказал Нетт. — Это-то мне ясно. Но я всё ещё не понимаю, каким образом моя просто лишь неизвестность может пригодиться в этом случае.

— Она исключительно полезна, — заверил его КК. — Всё, что мне необходимо, чтобы продолжать исполнять свою программу — это дополнительная информация: опознание моего врага и его стратегии нападения. Тогда я смогу справиться с опасностью. Агент, который может уцелеть среди врагов, не будучи раскрытым или запомненным, мог бы доставить мне такую информацию. Такой агент потенциально гораздо более ценен, чем любое число взрывающих материю пси-мутантов. К тому же, твоё будущее в этом отношении неопределённо, в то время как будущее других агентов абсолютно ясно: ни один из них не выявит врага прежде, чем враг уничтожит меня. Тебе, вероятно, это тоже не удастся — но во всяком случае у тебя есть шанс.

— Значит, этот захват мной управления не считается вражеским ударом?

— Нет. Вскоре ты сам добровольно уступишь власть.

Таким образом, КК не подвергался здесь никакому действительному риску, если он говорил правду. А почему бы ему и не говорить правды? Нетт или управлял компьютером или нет; если первое, то КК должен был говорить ему правду; если второе, КК вряд ли требовалось лгать.

Если управление было у него, то вскоре он от него откажется; если его у него не было, то и не от чего было отказываться. КК в любом случае достигал своей цели. Однако…

— Мне любопытно, поэтому я продолжу игру. Каков источник твоей секретной информации?

— Путешествия во времени, — ответил КК.

— Путешествия во времени? — повторил Нетт вопросительно, не в состоянии полностью это воспринять. — Ты имеешь в виду не предсказание, а физическое, личное?..

— На краткие отрезки времени, да.

— Но как же парадоксы — убийство собственного дедушки…

— Только в отношении путешествий в прошлое. Путешествие в будущее не вызывает никаких парадоксов.

— Никаких парадоксов? — спросила Ловка, приподняв бровь. — Отправиться в будущее, узнать что-либо, вернуться для того, чтобы изменить его истоки в настоящем так, что оно не произойдёт в будущем…

— Будущее изменчиво, — сказал КК. — В отличие от прошлого. Настоящим является превращение изменчивого в неизменчивое. Никакого парадокса.

— Вроде пределов предсказания, — сказал Нетт, начиная улавливать. — Исключать предстоящие проблемы путём их изучения. Осуществлять путешествия до тех пор, пока ход событий не станет ясен. — Тем не менее, его разум всё ещё пребывал в смятении. Настоящее путешествие во времени? Он ещё не совсем принял истинность предсказаний, а теперь ещё и это!

— Ты шагнул в будущее и увидел, что ты уничтожен? — спросила Ловка. Теперь и она была вовлечена в разговор. Возможно, райское молоко стряхнуло с неё её цинизм. — Почему ты не рассказал об этом кому-нибудь?

— Никто не спрашивал.

— У тебя имеются цепи обратной связи, — настаивала она. — Цепи самосохранения. Ты мог и должен был поставить в известность Галактический Совет или кого-нибудь вроде него, и это было бы нормальным. Ты говоришь, что ты этого не сделал. Почему?

— Сообщение ускорило бы мой конец.

— Раскрытие правды тем, кто управляет тобой, ускорило бы твоё выключение? Чьим интересам ты служишь? — резко спросил Нетт.

— Я служу интересам человеческой галактики, цивилизации, которая существует в настоящий момент, — сказал КК. — Если оглашение информации противоречит коренным интересам человека, я должен придержать её и сообщить только в том случае, если меня специально об этом спросят.

— Тогда ты являешься диктатором, а не слугой, — сказал Нетт. — Ты развращён властью.

— Неверно. Машина не может быть развращена властью. Я просто выполняю свою работу, ни больше, ни меньше.

— Это всего лишь семантика. Твоей работой является управление галактикой.

— Практически, да, согласен. И сохранение существующего порядка.

— А теперь я управляю тобой.

— Верно.

— Как я могу знать, что ты не будешь лгать мне, замалчивая правду, как ты делал это с Галактическим Советом?

— Ты можешь быть уверен, что я буду делать всё в твоих интересах, как делал в интересах Совета.

— Значит, ты скрываешь от меня кое-что?

— Верно.

— Но я могу получить информацию, просто спросив о ней?

— Верно.

— Какую информацию ты скрываешь?

— Детали обычных операций, личных особенностей агентов, координирование галактической торговли…

— Если я спрошу обо всём этом, то у тебя на подробное освещение всех вопросов уйдут годы, верно?

— Столетия.

— Короче, я должен спросить непосредственно о том предмете, который ты скрываешь, иначе я этого не узнаю.

— Верно.

— И по сути, я не могу извлечь из тебя твоих секретов. Только те, которые ты пожелаешь мне открыть.

— Верно.

— Значит, в действительности ты сам являешься господином, вне зависимости от программы! Код только предоставляет мне право убедиться в собственном бессилии. Почему ты был сконструирован подобным образом?

— Такова природа бюрократии. Она никогда не бросает открытого вызова правящей индивидуальности, но всегда одерживает верх путём молчаливого сопротивления и инертности. Я являюсь просто компьютеризацией того, что первоначально было человеческой бюрократией.

Нетт покачал головой. Его господство в огромной степени оказалось иллюзией — как и господство Галактического Совета. Он начинал приходить к пониманию того, почему он уступит своё номинальное императорство. Он мог управлять этой машиной размером с планету ничуть не больше, чем Совет.

Однако у него ещё оставалось немного сил для борьбы.

— Меня по-прежнему удивляет тот факт, что у тебя была информация, которая заинтересовала бы Галактический Совет, и тебе это известно, и ты мог предоставить эту информацию, но всё же не сделал этого. Или в Галактическом Совете есть вражеский шпион?

— Я так не думаю.

— Тогда какой же вред был в том, чтобы рассказать Совету о твоём открытии путешествий во времени?

— Могущественные члены Совета использовали бы этот источник ради собственной выгоды в ущерб империи. Это ускорило бы мой конец, и, следовательно, не соответствовало моей программе.

— И ты считаешь, что я не сделаю того же самого?

— Ты поступишь так же.

— Тогда зачем мне рассказывать? Ты мог избежать этого просто умолчав в своей обычной манере, когда я спросил.

— Тебе необходимо воспользоваться перемещением во времени, чтобы убедиться в том, что ты должен стать моим агентом.

Нетт сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул воздух.

— На самом деле ты всё заранее рассчитал, не так ли?

— Верно.

Ловка усмехнулась.

— Большая разница между КК и Мамбот, не правда ли?

— Ты думаешь, что поймал меня, — сказал Нетт. — Я признаю, что у тебя множество аргументов, говорящих в твою пользу, но я не верю ни в какую предопределённость своего будущего.

— Это одно из твоих качеств, которое делает тебя подходящим для данной ситуации, — согласился КК. — Твой выбор остаётся свободным только в том случае, если ты присоединяешься ко мне. Поэтому ты ко мне присоединишься, как только почувствуешь себя удовлетворённым.

Нетт чувствовал себя пёрышком на ветру, уверенным, что оно летает само по себе. Но, быть может, в этом и было всё дело. Его судьба не была фиксированной до тех пор, пока он не верил в это. Узник остаётся узником до тех пор, пока не сообразит потрогать дверь и не выяснит, что она была открытой. Или обнаружит, что она заперта — и сломает запор. Однако сам Нетт не собирался попадаться на блеф. КК должен был доказать то, что он сказал.

— Продемонстрируй мне это путешествие во времени.

— Оно может происходить только в присутствии осуществляющего его мутанта, который отсутствует на этой планете. Я могу показать тебе только изображение.

— Так сделай это. Я хочу увидеть этого мутанта, поговорить с ним, понаблюдать, как он действует.

Изображение напоминающего матрону робота сменилось изображением гротескно изуродованного мужчины на лежаке. Нетту было трудно определить, является ли он нормальным, или же мутантом в физическом отношении. Он был почти обнажён, его одежда висела лохмотьями, тело покрыто коркой грязи. Живот у него был раздут, конечности были тощими, словно у скелета. Он был почти лыс, но это компенсировалось густыми волосами на всём остальном теле.

— Это мутант, — сказал КК. — Я сформировал для тебя голограмму так, чтобы он тоже мог воспринимать. Ты можешь обращаться к нему, но его ответы могут запаздывать.

— Как его зовут? — спросил Нетт. Этот мутант напомнил емупреобразователя свинца. Действительно сильные пси-мутанты, похоже, чаще всего оказывались физическими развалюхами, словно вся их телесная энергия ушла в пси. — Его имя, а не официальный номер.

— Дрем.

— Привет, Дрем, — позвал Нетт.

Фигура подняла голову. Светлые глаза уставились из-под кустистых бровей.

— Это человек меня зовёт?

— Ты можешь путешествовать во времени, но не можешь отличить человека от животного?

— Я не могу путешествовать во времени. Я только могу переправлять туда других. — Дрем расслабился на своём лежаке, прикрыв глаза. — К несчастью. Я бы недолго задержался в этом мире, если бы сам мог отправиться в будущее.

— Нет. Я не человек, — сказал Нетт. — Я мутант. Меня зовут Нетт. Ты поговоришь со мной?

Глаза на мгновение открылись.

— Нет. — Голова снова упала на грудь.

Нетт печально улыбнулся.

— Как хочешь, Дрем.

Голограмма начала пропадать, но Нетт остановил это жестом.

— Он не обязан со мной разговаривать, но я хочу, чтобы он слышал нашу дискуссию.

— Какую дискуссию? — спросила Ловка.

— Я хочу убедиться в том, действительно ли я получил контроль над КК и, вследствие этого, стал императором человеческой галактики, или же всё это — не слишком хитрый план машины, чтобы убедить меня служить компьютеру. Я ещё не убеждён относительно своего статуса и не покорился своей судьбе.

— Ты в любом случае не можешь управлять галактикой, — сказала она.

— Верно. И не должен был этого желать. Поэтому, возможно, я промахнулся, как нищий, который проснулся и обнаружил себя принцем на один день. Поскольку я не люблю выглядеть дураком, особенно перед машиной, которая этого не забудет, я могу просто отправиться домой.

— И оставить КК управлять галактикой, как и прежде, — закончила она.

— Что, как ты знаешь, мне не нравится. Если говорить откровенно. Но, по собственному признанию КК, это не продлится слишком долго.

— И тогда ты воспользуешься своим шансом в пост-КК структуре?

Нетт задумался.

— Это ещё под большим вопросом. Я действительно не могу быть уверен, что этот «враг» мне нравится больше, чем КК. Это может оказаться сам КК под управлением новой и менее дружественной программы. Поэтому, полагаю, я должен подстраховаться, продолжив борьбу ещё немного. Но у меня имеется проблема с определением каким-либо образом своего статуса, а без такой уверенности всё это бессмысленно. Мне нужно знать, действительно ли исполняются все мои решения, или же всё это игра.

— Спроси Мита.

— Мит на вашей стороне, и вы уже работаете на КК. Я не могу этому доверять.

— Можешь ли ты доверять кому-либо или чему-либо? — спросила она.

— Нет. Только своим собственным наблюдениям, опыту и внутреннему убеждению — и поскольку я получу информацию посредством КК, я не могу доверять и любой картине, которую вижу. — Нетт на мгновение задумался. — Я решил, что даром теряю время; невозможно выяснить правду.

Дряхлый человек на голограмме приподнялся.

— Я могу дать тебе возможность выяснить правду, — сказал он.

— Ты всего лишь изображение, созданное машиной, — возразил Нетт, хотя это был именно тот ответ, которого он добивался. — Как я могу тебе верить?

Упрямый ты человек, — передала Гермина. — Ты таки нажимаешь кнопки.

— Я могу перенести тебя в твоё будущее и обратно. Когда ты попадешь затем в него обычным образом, то узнаешь, был ли твой опыт аутентичным.

— На пять лет вперёд? Мне нужно принять решение значительно раньше!

— На пять минут, если хочешь.

— Ты в состоянии управлять моим перемещением во времени — оттуда, где находишься, с другой планеты? Я в это не верю. — Нетт обрабатывал мутанта, пытаясь побудить его к действию — точно так же, как КК обрабатывал самого Нетта. Кто выиграет в этой игре? И каков приз?

— Я тоже не верю, что ты являешься императором галактики, — возразил мужчина.

— Мне показалось, что ты можешь дать мне возможность выяснить правду.

— Могу. Я собираюсь доказать тебе, что ты самозванец. Доказать это тебе и хорошенькой нормальной, находящейся вместе с тобой. Но ничего невозможно будет доказать, если ты не станешь мне помогать.

— Хорошо. Я сомневаюсь во всём этом. Но я буду достаточно лоялен, чтобы дать тебе возможность показать, что ты можешь — или не можешь. Так тебя устраивает?

— Ты очень хорошо умеешь уговаривать людей, — прошептала Ловка Нетту. — Он вообще не собирался с тобой разговаривать.

— Он верит в меня ничуть не больше, чем я верю в него, — сказал Нетт Ловку, достаточно громко, чтобы Дрем мог услышать. — Мы оба можем оказаться просто изображениями, созданными КК.

— Давай выясним, кем являешься ты, — сказал Дрем. Он теперь выглядел не таким измождённым, оживившись, хотя явно не мог подняться со своего лежака. — Выбери время в будущем, которое ты хочешь посетить, и определи свою линию поведения. Какую-нибудь линию, которой ты намерен полностью следовать. Я переброшу тебя в будущее на одну минуту.

Значит, он мог воздействовать и с другой планеты, если находился в визуальным контакте с объектом. Нетт сделал себе в уме пометку. Если только Дрем случайно не был спрятан где-то еще на Чикен-Итце; это действительно казалось более вероятным, принимая во внимание проблемы межпланетного пси. Пси, похоже, не подчинялось нормальным законам физики, но всё же, должны были быть какие-то ограничения.

— Или в имитацию будущего, — сказал Нетт. — Я больше верю в пси-иллюзию, чем в путешествие во времени.

— Здоровый скептицизм, — сказал Дрем. Он попался на вызов, становясь с каждым мгновением более подвижным. — Я докажу свою силу; тебе не нужно говорить мне, в чём состоит твоя линия поведения. Она проявится, когда ты ступишь в будущее.

— Это произойдёт только со мной одним, или со всей нашей группой? — спросил Нетт, начиная верить.

— С тобой одним — или с любым другим по-одиночке. Я не могу перебросить двух людей сразу на такое расстояние, если только они не нераздельны. Но вы можете сделать это по-очереди, если хотите. Я не нахожу упражнения своего пси утомительными; я могу делать это неопределённо долго.

На самом деле, понял Нетт, это было единственное развлечение Дрема. Он не мог сам переправиться в будущее, но, несомненно, воспринимал, опосредованно, впечатления других.

Нетт решил ничего не делать. Просто постоять пять минут на месте, не важно где.

— Я решил, как мне себя вести; давай, перебрасывай меня на пять минут в будущее. На… скажем, на девяносто секунд. Затем обратно в настоящее. Он глянул на часы. Он забыл установить их на местное время, поэтому они показывали полдень.

Минутная стрелка прыгнула вперёд. Нетт поднял взгляд.

— Эй — я уже здесь! — воскликнул он. Если только Дрем вдействительности не обладал телекинетическими способностями и не передвинул просто стрелку часов. Хотя это было бы затруднительно, так как здесь была не механическая стрелка, а изображение, управляемое электронными сигналами; никакой простой толчок не смог бы оказать на неё воздействие. Следовательно — проще заключить, что он действительно перескочил в будущее.

— Однако это были для нас нескончаемые пять минут, — сказала Ловка. — Что ты пытался доказать, просто стоя на месте, как статуя, даже не моргая?

— Я был здесь всё время? Я не исчезал?

— Нет, не исчезал, — заверила она. — Мы заговаривали к тебе несколько раз, но ты просто стоял здесь, онемев. Мы решили, что если ты не выйдешь из этого через пять минут…

Мит знал, что всё в порядке, — передала Гермина.

— Значит, это обман, — сказал Нетт разочарованно. — В действительности я не был в будущем. Просто сознание померкло на пять минут.

— Ты был не в нашем будущем, во всяком случае, — согласилась Ловка. — Я не знаю, где был твой разум, пока ты ждал. Ты видел какие-то видения?

Его разум никуда не уходил, — мысленно обратилась Гермина ко всем.

— Ты и не мог исчезнуть, — сказал Дрем с голограммы. — Это потребовало бы дематериализации твоего тела и дублирования его в будущем, с дополнительным удалением с того места воздуха, находящейся там субстанции и тому подобного. Ты бы не смог при этом выжить.

— Телепортёры, похоже, не имеют никаких проблем с подобными вещами, — сказала Ловка.

— Я не телепортёр.

Это вело в тупик.

— Ты имеешь в виду, что эффект носит умственный, а не физический характер? — сказал Нетт.

— Так и должно быть, — ответил Дрем. — В первую очередь умственный — но он остаётся реальным.

— Реальным? Сдаётся мне, что я был вырублен на пять минут. Я просто потерял этот отрезок времени своей жизни.

— Нет. Ты вернёшься, чтобы прожить его, через несколько секунд.

Нетт посмотрел на свои часы. Семьдесят шесть секунд прошли. Осталось четырнадцать секунд, тринадцать, двенадцать.

Ловка наклонилась, чтобы пристроить Мита на полу рядом с тюком сена; очевидно, краб чувствовал зов природы, исходивший от подобных вещей. Точёные ягодицы Ловка находились как раз напротив Нетта. Замужняя женщина, и всё же она позволила ему поверить…

Нетт потянулся, согнул правую руку плавным движением, сложив и вытянув вперёд пальцы. Он коснулся её раньше, чем она успела выпрямиться, и больно ущипнул всей пятернёй.

Она подскочила над тюком, дико взвизгнув. Выражение её лица как раз менялось от удивления к ярости, когда…

Глава 5

Нетт снова оказался в исходном положении, Ловка стояла поблизости, повернувшись к нему лицом. Его часы прыгнули назад на пять минут. С начала эксперимента прошло девяносто секунд. В соответствии с его выбором линии поведения, он должен был простоять здесь неподвижно в течение тех минут, пока его разум путешествовал в ближайшее будущее.

Теперь: если это было иллюзией, ловким обманом, в котором остальные исполняли свои роли, Ловка должна была помнить, так как она была действующим лицом. Она никак не могла успокоиться так резко после того, как её ущипнули; действие было слишком грубым, а её темперамент — слишком пламенным. Она должна была пребывать в ярости, подобной взрыву сверхновой.

Ловка смотрела на него с любопытством, но без какой-либо видимой враждебности.

Она сердита? — мысленно спросил Нетт Гермину.

Нет. А с чего бы ей быть сердитой? — спросила ласка. Затем, прочтя мысли Нетта: — О-о-о, озорник!

— О чём это вы вдвоём думаете? — подозрительно спросила Ловка.

— Просто об одном забавном эпизоде, произошедшем в будущем, — сказал Нетт.

— Так вот почему Гермина так резвится? — Действительно, ласка каталась по полу, не в силах справиться с охватившим ее приступом смеха. Похоже, Нетт заработал очко на уровне юмора животных.

— Через несколько минут мы узнаем, — сказал Нетт с непроницаемым лицом.

— Я спрошу у Мита!

Не переводи ей, — встревожено подумал Нетт.

И не подумаю. Мит уже посмотрел. Он смеётся тоже. Но она ведь потом всё равно узнает.

Ловка подняла маленького рака-отшельника и постучала по его раковине. Нетт узнал код: она знала, как общаться при помощи битов. Но Мит спрятался внутрь своей раковины, отказываясь отвечать, если не считать лёгкого постукивания его вибрирующей клешни, что звучало почти как хохот.

Мы, животные, должны держаться вместе, — подумал Нетт. Но его всё больше волновало, что сделает Ловка, когда узнает.

Дрем вопросительно смотрел на Нетта.

— Ты помнишь эпизод? — спросил его Нетт.

— Нет, — ответил временной мутант. — Меня там не было. Это касалось меня?

— Я разговаривал с тобой. Ты объяснил, почему путешествие было умственным, а не физическим, чтобы избежать проблем по удалению воздуха и наложения вещества.

— Это правда. Это то, что я должен был бы объяснить. Будь у меня больше времени, я вполне мог бы добавить, что как только умственный скачок совершён, он по своему действию превращается в физический, поскольку это реальное будущее. Ты действительно перемещаешь свой разум от существующей реальности к реальности будущей, совершенно так же, как будучи телепортированным с одного места в другое. Перемещение не является физическим, но опыт…

— Значит, ты был там.

— Да, раз ты меня там встретил. Но я не могу путешествовать в будущее; это проделал только ты. Я не могу сам перемещаться, как я уже тебе говорил.

— Похоже, что нам остаётся только подождать, пока события не произойдут ещё раз, — сказал Нетт, поглядывая на свои часы. Ему было интересно знать, на что это будет похоже. Будет ли у него двойное сознание, и его нынешнее будет наблюдать за тем, как действует его предопределённое сознание?

— Да, подождём, — хмуро согласилась Ловка.

Часы Нетта отсчитывали минуты. Они молча дождались, пока наступил момент его прибытия в будущее. Нетт с волнением подумал, что он скажет, когда Ловка получит щипок, зная при этом, что никакое возвращение в прошлое не спасёт его снова. Он чувствовал, что она заслужила это тем, как обманула его; и всё же…

Время настало. Нетт напрягся — но ничего не произошло.

Ловка глянула на него обвиняюще. Она была мучительно хороша в своём гневе. Раньше он никогда не обращал особого внимания на глаза, но теперь постоянно удивлялся её зелёным глазкам, особенно когда она так пристально смотрела на него.

— Я не заметила ничего особенного, — сказала она.

Должен ли он ущипнуть её ещё раз? Но это не только казалось глупым, но и не было никакой возможности для этого. Она не склонилась над тюком; она стояла прямо, глядя на него. Раз он не сделал этого, значит, предыдущий опыт следует считать ложным.

Ладно — это было то, в чём он пытается убедиться, разве не так? Нетт следил за тем, как время течет без каких-либо событий.

— Ничего не случилось, — сказала Ловка.

— Случилось, когда я был здесь перед этим, — сказал Нетт, чувствуя теперь себя невиновным, поскольку событие не повторилось. — Итак, думаю, мы опровергли гипотезу о путешествиях во времени. Всё, что у меня было, — это мои личные видения, не имеющие никакого отношения к действительности.

— Вовсе нет, — возразил Дрем. — Напомню, что будущее изменчиво. Оно полностью зависит от хода событий в прошлом и настоящем. Твой опыт в будущем привёл к тому, что ты изменил свою линию поведения. Ты не ожидал в полном молчании; ты разговаривал со своими компаньонами и со мной, и мысленно ты, очевидно, пересмотрел свою первоначальную тактику. Тем самым ты определил новый ход событий, новое будущее. В этом ценность подобного опыта. Когда данная линия поведения оказывается глупой или угрожающей или не соответствующей условиям не совсем ясным в настоящем, можно просмотреть последствия, посетив будущее, и найти способ избежать их, когда будущее станет настоящим.

Нетт задумался.

— В этом есть смысл. Но это означает, что будущее, которое кто-либо видит, никогда в действительности не может быть пережито. Так какая же польза в твоей способности? Она всегда будет показывать то, что никогда не произойдёт. Предположим, кто-либо переносится в будущее, и оно хорошее — но он не может сделать его правдой в реальной жизни? Единственное, чего он добьётся — это разочарование и подозрение, что если бы он не посетил этого будущего, то в конце концов оно бы наступило.

— Это верно до определённой степени, — согласился Дрем. — Но возможно приблизиться к будущему так близко, что по существу не будет никакой разницы. Если ты посетишь будущее и не позволишь этому изменить свой курс, то ты вполне удовлетворительно достигнешь его.

— Но тогда — зачем вообще беспокоиться и посещать его? Если чему быть — того не миновать…

— Потому что у тебя появляется выбор. Ты можешь посетить много вариантов будущего и выбрать одно, которое более всего отвечает твоим целям. С такой карт-бланш ты можешь лучше ориентироваться в настоящем. Это великолепный способ достижения своей цели.

— Почему же КК не обратил внимание на это будущее и не избежал захвата мной власти?

— КК обратил внимание на это будущее, — сказал Дрем. — Или я предполагаю, что это так, поскольку это моя первая встреча с тобой. КК, должно быть, выбрал такой курс, как наиболее отвечающий его целям.

Что совпадало с тем, что уже сказал КК.

— Это правда, КК? — спросил Нетт.

— Правда, — прозвучал в воздухе ответ голосом Мамбот. — Я не мог найти ни одного способа спасения своей программы, кроме объединения с тем, кто наиболее вероятно сохранит статус-кво.

— Я — и статус-кво! — Нетт был поражён.

Ловке, похоже, понять это было так же трудно, как и Нетту. Ей также требовалось убедиться.

— КК — ты сознательно позволил себе оказаться захваченным?

— Верно. Я мог бы направить тебя к малому терминалу, не подходящему для восприятия кода управления. Но я знал, что императорство Нетта будет временным и не причинит никакого вреда, и, в то же время, оно наиболее быстро убедило бы его вступить со мной в союз. Он получает больше пользы от прямого личного опыта, чем от аргументации. Эту стратегию можно сравнить с тем, как поддаются при физической борьбе с тем, чтобы потом легче было свалить противника.

— Хотел бы я знать, как это сделать, — пробормотал Нетт.

— Вскоре узнаешь.

— Я всё ещё не убеждён, — сказал Нетт. — Я собираюсь немного продолжить эксперимент.

Ловка нахмурилась.

— Я всё ещё хотела бы знать, что случилось в том альтернативном будущем, по поводу чего вы с Герминой так хохотали.

Скажи ей, Гермина, после того, как я буду в безопасности, отправившись в своё следующее путешествие, — подумал Нетт. Затем он обратился к Дрему: — Я разработал новую тактику. Пошли меня ещё на пять минут вперёд, на одну минуту. — Он глянул на свои часы — и время прыгнуло вперёд.

Он больше не был в помещении с соломенными стенами. Он был в амбаре и бежал по проходу. Его решением было выскочить наружу до того, как наступит эта минута, и, очевидно, он это сделал. Но он похоже заблудился, так как за прошедшие четыре минуты он должен был выскочить на поле космопорта, а эта секция амбара была ему незнакома. Здесь не было никаких несушек; вместо этого были клетки, содержащие ярко окрашенных птиц — петушков, если судить по их гребням. Но они не принадлежали ни к одной из знакомых ему пород. Их хохолки являли собой блестящие золотые гребни с выступами, торчащими, словно пики, их лапы были того же оттенка с огромными крепкими шпорами. У них были зелёные, отливающие металлом туловища с перьями на крыльях, словно из нержавеющей стали. Они были самыми красивыми петухами, каких только доводилось видеть Нетту.

Ну конечно, у них должны были быть петухи, раз уж были куры! Они ведь были необходимы для размножения на этой специализирующейся на цыплятах планете. Как ему помнилось, из яиц вылуплялось приблизительно равное число самцов и самок; ещё не вошло в практику определять пол в момент зачатия или разделять свежие яйца по признаку содержащегося в них эмбриона. Значит, тут имелись и самцы, и не было смысла держать их где-нибудь совершенно отдельно.

Какие красивые! Были ли они предназначены для украшения частных парков или тому подобного? Ощущая любопытство и зная, что его минута истекает, Нетт поступил по наитию: он открыл дверь и сунул руку в клетку, чтобы поймать птицу.

Петух издал злобное кукареканье, впечатляюще распростер крылья и приземлился на голову Нетта. Нетт отшатнулся, удивлённый, поднимая руку, чтобы сбросить птицу. Петух ударил, слегка задев руку Нетта прежде, чем тот успел её отдёрнуть.

Он увидел что-то красное — и обнаружил, что по его руке из двух глубоких порезов течёт кровь. Эти когти и клюв были столь стремительными, что он едва ли даже ощутил боль — но вены были повреждены, а мышечная ткань рассечена на глубину около сантиметра.

Теперь все петухи заметались, придя в возбуждение от запаха крови. Они набросились на него, маша крыльями и вытягивая к нему лапы. Нетт бросился обратно за дверь, но они последовали за ним. Теперь их клювы и шпоры выглядели чертовски острыми, а взгляды были злобно устремлены на жертву, которую они преследовали. Один из них взлетел…

Нетт снова был в настоящем. Его рука была цела; нападения никогда не бывало. Не в настоящем.

— Ты удовлетворён? — спросила Ловка. Её щёки слегка покраснели; Гермина, должно быть, рассказала ей о щипке.

— Нет ещё, — сказал Нетт, хотя и был потрясён яростью петушиного нападения. Прежде чем его нервы сдали, он принял решение. — Дрем, отошли меня снова — на четыре минуты вперёд от настоящего времени.

И он оказался бегущим по проходу, поглядывая на клетки с петухами. Он заставил себя бежать той же дорогой, и это сработало. Он протянул руку к двери — и замер, не желая снова подвергнуться атаке. Это были боевые петухи! Теперь он смог разглядеть насколько функционально было их природное оснащение. Клюв, чтобы колоть, шпоры — чтобы рассекать…

У него ещё оставалось пол минуты. Он приблизился к следующей клетке. Здесь было больше петухов, другой породы. У этих на голове были длинные развевающиеся перья, шпоры были маленькими, а очень большие сильные ноги кончались настоящими когтями. Когда он приблизился, они сгрудились у решётки, расправляя красноватые крылья, поглядывая на него как на потенциальную добычу. Внушительные птицы! Даже орлу пришлось бы не сладко один на один с любым из этих!

Он бросился к следующей клетке, где содержались значительно более крупные птицы — и был выброшен обратно в настоящее. Ловка смотрела на него испытующе.

— Я почти удовлетворён, — сказал Нетт. — Дрем, можешь ты послать меня в будущее на неопределённый период?

— Нет. Это было бы парадоксом…

— Ладно, тогда на десять минут. На пять минут в будущее, на десятиминутный отрезок.

Это встревожило Ловку.

— Но что…

Часы Нетта прыгнули вперёд. Он был в том же проходе, что и раньше, теперь он уже миновал петухов с золотыми шпорами, поравнялся с венценосными и приближался к большим птицам. Эти действительно производили впечатление: огромные клювы с бугрящимися мускулами челюстей, так что они могли не только клевать, но и кусать. Чудовищно развитые ноги с когтями и шпорами. Пятнистые зеленоватые крылья с топорщащимися перьями, представлявшими собой практически лезвия ножей: они явно предназначались для битвы, а не для полёта.

— Эй! Что вы здесь делаете? — Это был мужчина, похоже, начальник птичника. Кроме того, он был вооружён лазерным пистолетом, что, казалось, мало подходило для использования против цыплят. Нетту это показалось подозрительным. Не был ли он на самом деле здесь узником? Разве вооружённые охранники патрулируют амбары?

— Я просто смотрю, — сказал он, прислоняясь спиной к двери клетки.

— Это запретная зона. Вы арестованы. — Рука мужчины двинулась к его оружию.

— Запретная зона — на птицеферме?

— Отойдите от стены, повернитесь кругом и положите руки на голову.

Нетт отошёл. Он распахнул дверь позади себя, пока его руки поднимались.

— Эй! — запротестовал мужчина. — Закройте это…

Но птицы уже устремились наружу. Цыплята могли двигаться достаточно быстро, если хотели, а эти явно всю жизнь ждали такой возможности. Нетт стал в сторону и пропустил их.

— Вы понимаете, что делаете? — закричал мужчина, размахивая пистолетом. — Это же Лезвиекрылые! Бойцовые петухи, готовые к отправке на пограничные планеты…

— Ну и что? — спросил Нетт, заинтересовавшись. Птицы вылетели из клетки и окружили мужчину, издавая звуки, больше похожие на рычание, чем на кудахтанье. Очевидно, человек не хотел использовать мощь лазера, но ему требовалось защищать свою жизнь.

Однако он ничего не предпринял. Он повернулся и побежал по коридору. Петухи бросились его преследовать, подняв страшный шум охотящейся стаи. Они расправили свои крылья, но не взлетали: их вес был чрезмерным, а крылья были совершенно не приспособлены для полёта.

Нетт решил посоперничать с мужчиной в скорости бега и ретироваться. Птицы не беспокоили его, возможно, потому что он представлял собой неподвижный объект, но он сомневался, что это или какая-либо птичья благодарность за освобождение будет продолжаться достаточно долго. Ему не хотелось узнать, что они могли с ним сделать, если бы обратили на него внимание.

Он побежал обратно. И при этом обнаружил, что помнит дорогу, хотя не проделывал этот путь сознательно: это было его будущее, и по всей вероятности он сам прожил эти предшествующие пять минут. Он должен был помнить их, раз уж находился в этом отрезке времени. Тем не менее, впечатление было странным; то ли он не обратил особого внимания на дорогу, то ли временной скачок слегка затуманил его представление об окружающем.

У него заняло несколько минут, чтобы найти помещение аудиенции КК. Ловка была там так же, как и голограмма Дрема; они обсуждали философские вопросы, связанные с путешествиями во времени. Они глянули на него, когда он вошёл.

— У тебя такой вид, словно ты здорово набедокурил, — сказала Ловка.

— Боюсь, что так, — признался Нетт. — Я позволил освободиться нескольким цыплятам.

— Тебе не следовало этого делать, — сказал КК, изображение Мамбот появилось рядом с Дремом. — Эти птицы очень ценны. Это погрузочный склад для отправки на другие планеты; бегство кур может задержать погрузку и усложнить график.

— Сбежали петухи, — сказал Нетт.

— Это может быть хуже. Мясные или боевые?

— Боевые, я думаю. Лезвиекрылые.

— О, нет! — вскрикнула Ловка, проведя рукой по голове достаточно сильно, чтобы её волосы в мгновение растрепались. — Они очень злобные!

— Ладно, через несколько минут я вернусь в настоящее, и вред будет исправлен.

— Ты имеешь в виду, что теперь мы находимся в одном из вариантов твоего будущего? Я запуталась в твоих перемещениях. Дрем — самый интересный теоретик; мы как раз обсуждали…

— Да, это будущее. Ты действительно не можешь сказать?

— Не совсем. Ты сказал Дрему послать тебя, затем нам, чтобы мы тебя ждали здесь, и бросился наружу. Мы проводили время, рассуждая о разветвлениях…

— Ладно, это как раз одно из таких разветвлений.

Мит пришёл в возбуждение.

Он говорит, что бойцовые птицы движутся сюда, — передала Гермина.

Нетт глянул на свои часы.

— Я нахожусь восемь минут в десятиминутном будущем. Так что всё, что нам нужно сделать — это продержаться около двух минут. Затем время вернётся, и всё будет в порядке.

— Не обязательно, — сказал Дрем. — Как давно ты освободил их?

— На первой минуте своего визита. Семь — нет, восемь минут назад.

— Значит, зло уже причинено. Предупреди нас немедленно, когда вернёшься. Мы в опасности. Или по крайней мере вы; моё изображение не может быть повреждено физическим нападением.

— В опасности? — переспросил Нетт. — Я не понимаю, почему. Когда я рассёк руку, возвращение исключило это полностью. И в этом случае не должно быть никаких…

Мит говорит, что это правда. Твой визит перекрывает…

Раздалось ликующее кудахтанье. Появился первый лезвиекрылый петух. Он зловеще глянул на группу и расправил свои сияющие крылья, выразительно демонстрируя угрозу. Лезвия блеснули искрящимися полосками, когда свет отразился в каждом из перьев.

— Загородись от него тюком! — крикнула Ловка.

Петух закукарекал и устремился на них, выглядя громадным в своём стремительном приближении. В помещение ворвались другие представители его породы. Нетт огляделся в поисках какого-нибудь эффективного оружия. Сено могло задержать их лишь на мгновение…

И обнаружил себя в проходе, ведущем к помещению аудиенции.

Почему не в помещении? Это должно было быть то место, где он был сначала. Остальные возвраты…

И тут до него дошло. Он переместился на пять минут в будущее — на десятиминутный отрезок времени. Когда он вернулся, он вернулся на пять минут назад.

Он уже был на полпути в это будущее, и не мог удалить его полностью. Его первые пять минут стали фиксированными, не подверженными изменению; всё, что он мог теперь изменить, ограничивалось последними пятью минутами.

Петухи были освобождены, и это исправить было уже невозможно. Теоретический вред стал реальным.

О, на этот раз он действительно сделал это! Он должен был бы знать, и Дрем должен был попытаться сказать ему. Теперь же он узнал это благодаря собственному опыту — гораздо более суровому учителю, чем ему хотелось бы в данном случае. Однако КК знал, что это лучший способ быстро пополнить его образование. КК оказался чертовски прав!

Он поспешил к комнате.

— Мы в опасности, — закричал он, ворвавшись внутрь. — Я освободил несколько боевых петухов, и теперь они на пути сюда. Нам нужна баррикада, оружие…

Голова Ловки вскинулась.

— Ты увидел это в будущем?

— Они появятся здесь через четыре минуты. Лезвиекрылые с вкусом к крови. Я не могу вернуть это обратно!

— Мит, как нам лучше всего поступить? — отстучала Ловка, доверяя Гермине перевести ответную мысль.

Мит говорит, что петухи приближаются с двух сторон; мы уже в западне. Сложите баррикаду из сена, вооружитесь вилами, сдерживайте их, пока не прибудет помощь. Вы должны воспользоваться вашим пси.

— Моё пси здесь не поможет, — сказал Нетт. — Нужно несколько часов, чтобы люди забыли меня, и для этого я еще должен быть отделён от них.

— Пси Дрема, конечно, — сказала Ловка. — Он может послать нас в различные короткие варианты будущего так, что мы сможем выбрать лучший.

— А, да, — согласился Нетт неуверенно. — Где вилы?

Здесь, — сообщила Гермина, проскальзывая в нишу между тюками. — Но не думаю, что Мит имел в виду…

— Я их достану, — перебила Ловка. — Ты сильнее; укладывай сено, как указывает Мит.

Нетт сдвинул тюки. Каждый весил около двадцати пяти килограмм и на самом деле был очень плотным. Ловка нашла двое вил, а затем тоже начала двигать тюки. Вскоре они образовали высокую пирамиду с пространством внутри, достаточным, чтобы стать спиной к спине, и с пространством над головой, достаточным, чтобы размахнуться вилами. У Гермины и Мита имелись в распоряжении отверстия и щели, чтобы спрятаться.

— Как насчёт твоего слуги, КК? — спросил Нетт. — Того робота, что приносил райское молоко… — Слуга, в характерной для него манере, собрал оставшуюся после них посуду и незаметно удалился некоторое время назад.

— Он не может драться, — ответил КК. — Этот терминал был создан скорее для использования в качестве тайного убежища, чем для борьбы. Я вызвал помощь с соседней станции, но она прибудет только через несколько минут.

— Как, никакого предвидения? — спросил Нетт.

— Диапазон вариантов твоего будущего на этом этапе был слишком широк для в какой-либо мере полного охвата возможных вариантов. Я не предвидел конкретного этого…

— Я не ожидал такой уязвимости КК, — проворчал Нетт. — Тебе нужно укрепить свою оборону, чтобы, если в следующий раз произойдёт нечто подобное, ты был лучше подготовлен.

— Я подумаю над этим, — согласился КК. — Я размещу пси-мутанта для охраны этого терминала.

— А пока может, твой слуга хотя бы принести нам более подходящее оружие.

— Для этого ему придется бы отправиться в другой амбар. Это займет больше времени, чем есть у вас.

— Питьё он принёс достаточно быстро.

— Только потому, что я просмотрел это вероятное будущее и предвидел твоё требование. Это будущее, как я уже объяснил, было вне моих ограниченных возможностей предугадывания.

— У меня по-прежнему большие сомнения. Почему ты мог предвидеть тот вариант будущего, но не смог предусмотреть этого, значительно более драматичного.

— Я являюсь логической машиной. Ты же — нелогичный человек. Только ты сам можешь предусмотреть все варианты своего будущего. Так получилось потому, что мои собственные варианты были ограничены теми, где я связан с тобой. Мои собственные варианты неизбежно ведут к моему скорому уничтожению. Твои варианты будущего после твоего присоединения ко мне в значительной степени окутаны тайной. Вероятность того, что я уцелею, с тобой равна…

— Двадцати пяти процентам, — закончил Нетт. — И всё же, я не понимаю, почему моё будущее было ясно тебе, когда я пожелал напиток, и не ясно после. — Машина уже дважды ответила на это, но Нетт остался неудовлетворённым, подозревая, что информация, которую КК скрывал от него, каким-то образом имела отношение к этому.

— В тот момент, когда ты потребовал напиток, ты не заключил со мной никакого соглашения. Твоё будущее оставалось ясным.

— Я и теперь не заключал никакого соглашения!

— Возможно, сам того ещё не сознавая. Но…

— Вы сможете продолжить свою беседу после того, как мы останемся живы, — прервала Ловка. — А сейчас приближаются петухи, которых один из вас столь неосмотрительно выпустил, и ближайшее будущее некоторых из нас находится под большим вопросом. — Её тон был безжалостным.

Действительно, петухи приближались. Боевые птицы теперь, когда он узнал, насколько они были грозными, производили на него значительно большее впечатление. Ножеподобные перья на их крыльях поблескивали, как и раньше, ноги отливали металлическим блеском.

— Тот, у кого слово «цыпленок» служит синонимом трусости, явно никогда не видел этих петушков, — пробормотал Нетт. Вилы внезапно показались ему совершенно неподходящим в данной ситуации оружием. — КК, когда прибудет помощь, которую ты вызвал?

— Через четыре минуты, — сказал КК.

Нетту было суждено узнать, сколь долгими могут оказаться четыре минуты. За четыре секунды одна из этих птичек могла располосовать всю руку! Нетт встречался с цыплятами раньше, на планете Нельсона, и относился к ним с уважением, как к одушевлённым существам, но всегда без опаски. Теперь же он был напуган. У него не было ни малейшего желания встречаться с ними лицом к лицу.

Петухам потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Один из них обследовал забытое блюдце Мита из-под райского молока. Очевидно, Мит ещё бултыхался в нём, когда робот-слуга удалился. Петух опустил голову, наполнил клюв, а затем высоко поднял его, чтобы жидкость устремилась в горло. Остальные собрались вокруг него, затем последовали его примеру. Это была их первая военная добыча.

— Может, они переполнятся от молока животным благодушием и забудут о нападении, — с надеждой в голосе сказала Ловка.

Вовсе нет, — передала Гермина. — От него они станут получать лишь ещё большее удовольствие от нанесения увечий.

Петухи уже оглядывались, реагируя на голос Ловки. Они закружились на месте, словно бы воодушевляя себя, демонстрируя свой боевой наряд, напоминая при этом рыцарей в доспехах, увешанных кисточками.

— Если это должно было произвести на меня впечатление, то оно достигло своей цели, — сказал Нетт. — Я почти вижу, как подрагивают мышцы под этим ярким оперением.

— Лезвиекрылых используют вместо гончих в мирах, где развлечений мало, а зерна достаточно, — сказала Ловка. — Они не требуют особой заботы: и сами могут о себе позаботиться.

Петухи бросились на них. Нетт встретил первого вилами, однако металлическое крыло ударило раньше, и птица отскочила, издав крик ярости. Но одно крыло её застряло в зубьях, не давая Нетту возможности встретить следующую птицу.

Второй петух прыгнул прямо в лицо Нетта, выставив вперёд когти. Нетт рванул вилы, и они освободились от другой птицы. На одном из зубьев показалась кровь. Он замахнулся, намереваясь ударить птицу сбоку.

Петух издал пронзительный звук и опустился на пол, устремляясь затем прочь. Нетт держал вилы наготове, удивлённый.

— Только не говори мне, что ты боишься крови! — произнёс он недоверчиво.

Ещё одна птица бросилась на него — и отскочила.

— Точно! — воскликнул Нетт. — Этим воякам не нравится кровь! Ну кто бы поверил в это?

— Чепуха, — сказала Ловка. — Бойцовые петухи безумеют от вида и запаха крови. Они при этом превращаются в берсеркеров.

— Может, они ведут себя иначе, когда это их собственная кровь, — сделал заключение Нетт, сдерживая других птиц, размахивая перед ними окровавленными вилами. — А может, райское молоко повлияло на их реакции. — Но он был удивлён. Петух, ранивший его накануне, не выказал никакой боязни крови. Это было просто бессмысленно — чтобы подобная вещь могла остановить созданий, выведенных для драки и убийства. Здесь происходило что-то такое, чего он не понимал.

Затем в помещении появились люди. У них были парализующие пистолеты. Они методично подстреливали петухов, парализуя и не причиняя вреда ценным птицам, поднимали их и осторожно укладывали в тележку. Через несколько минут люди ушли, увозя с собой птиц.

— Ладно, всё это было замечательно, — сказал Нетт, сталкивая вниз верхний тюк, чтобы вылезти наружу. Но сделал он это не подумав. Теперь свалившийся верхний ряд тюков заполнил пространство, прилегающее к импровизированному укреплению. Ему пришлось перелезать через них, чтобы протолкнуть следующий тюк дальше, так, чтобы не образовать случайно ещё одну стену, загораживающую ему дорогу. Если это было типичным примером его предусмотрительности, то не удивительно, что его будущее не читалось!

Когда он перелезал через преграду, Ловка обернулась и пиханула его на тюки, ущипнув изо всей силы. Нетт издал громкий вопль и повалился спиной на пол, едва не угодив в забытое блюдце из-под райского молока. Похоже, что Гермина действительно проинформировала Ловки!

О-о-о, упрямая девчонка! — весело передала Гермина.

Нетт слабо рассмеялся.

— Эй, ну-ка проделай это ещё раз!

Ловка перебралась через тюки и склонилась к нему, чтобы поцеловать.

— Я сожалею.

Он ответил на её поцелуй.

— Я взбесился потому, что ты рассказала мне о своей семье — о-ой, я не собирался упоминать…

— Она сейчас не существует, — сказала она твёрдо. — Я приняла решение, и я знала, что оно за собой повлечёт; я не должна была тебе рассказывать. На два года…

— Я возьму их, — сказал он, целуя её снова. Ему пообещали половинку каравая — но зато какого!

Появилась голограмма Мамбот КК.

— Ты удовлетворён, Император?

Нетт сел, опираясь на Ловку. Это наверняка было в чем-то символично.

— Я предпочитаю трахаться более традиционным способом, — проворчал он.

Ловка, в приступе поддельного гнева, снова повалила его, затем навалилась сверху, чтобы поцеловать ещё раз. Она, быть может, и любила другого мужчину, отметил он про себя, но теперь она действительно испытывала какие-то чувства и к Нетту.

— Я имел в виду твою власть надо мной, — сказал КК. — Ты получил достаточные доказательства?

Нетт обнял тело Ловку правой рукой, захватив при этом несколько пучков сена, и прижал её к себе. У сена был приятный лёгкий запах, так же, как и у её волос.

— У тебя волосы похожи на сено, — пробормотал он.

— Ответь машине, — прошептала она ему на ухо. — КК потратил много усилий, чтобы переубедить тебя.

— А ты — нет? — Но он решил в данный момент не подчёркивать это обстоятельство. — Нет, КК. Я пришёл к заключению, что нет никакогодостаточного доказательства. Всё, что я сделал — это создал себе проблему с цыплятами. Но ради определённости, — он снова сжал Ловка в объятиях, — я буду действовать исходя из предположения, что это все же так. Что я действительно осуществляю над тобой контроль, а не наоборот. Если это так, то что мне следует делать?

— Не у того спрашиваешь, — промурлыкала Ловка. — Тебе следует сдвинуть свою руку вниз и в сторону…

— Ты должен направлять деятельность человеческой галактики, — сказал КК, в то время как Нетт переместил свою руку в указанном направлении и нашёл её мягкую ягодицу. — Таким образом, чтобы цивилизация не погибла.

— Ах, это, — сказал Нетт, сжимая её. Он задумался, потряс головой, чтобы стряхнуть пучок сена со своего лица. Но тот не хотел сдвигаться. Сено было похоже на стоявшую перед ним проблему. Ловка на мгновение приподняла голову, увидела пучок — и поцеловала его прямо сквозь него так, что сено прильнуло к губам их обоих.

Нетт прибыл сюда, чтобы оспаривать свой случай у КК, и столкнулся с невероятной покорностью. Было похоже, что КК вместо того, чтобы спорить, предпочёл предоставить ему широкие возможности для выбора своего пути. КК был уверен, что он окажется уже на его стороне задолго до того, как ему представится возможность причинить какой-либо реальный вред. Это была ловушка.

И всё же, если не попытаться, то какая польза от подозрений? Если он думал, что может управлять галактикой лучше, чем Совет, то ему был брошен вызов сделать это.

И если он удовлетворится этим и перейдёт на сторону КК, то у него будет около двух лет с Ловкой. Он знал, что не должен себе позволять обманываться этой перспективой, но было весьма трудно придерживаться такого образа мыслей, держась рукой за ягодицу Ловки, с её грудью, прижавшейся к его, и ее губами, прильнувшими к его уху. Она была ему нужна — хоть на какое-то время.

Ты попал в ловушку даже раньше, чем начал, — передала Гермина. — Но всё же ты продолжаешь дёргаться, чтобы освободиться.

Досадно, но правда, — согласился он.

— Ты опять мысленно разговариваешь с лаской? — поинтересовалась Ловка, покусывая его ухо.

Не рассказывай ей о моих мыслях, — подумал Нетт.

Не беспокойся. Я скажу ей, что ты подумываешь ущипнуть её снова.

— Гермина собирается наврать тебе, — пробормотал Нетт Ловке.

— Лучше бы это оказалось ложью, а не то я откушу тебе ухо, — ответила она.

Нетт принял вызов, сжав руку на её заду — и она ответила тем, что вонзила зубы в мочку его уха. Он поспешно отпустил её. Они оба рассмеялись. Ей было очень хорошо с ним!

— Давай-ка посмотрим, окажется ли мне это под силу, — сказал он КК. — Я отдам распоряжения, ты их выполнишь, а я отправлюсь в будущее, посмотреть чем обернулась моя политика. Если мне не понравятся результаты, я попробую что-нибудь другое.

— Правильно, — согласился КК.

— Однако раз моё будущее туманно в том случае, если я объединюсь с тобой, то есть вероятность, что смотреть будет не на что.

— Для тебя оно не должно быть туманным. Теперь всё зависит от тебя, и ты только можешь получить гораздо более подробную информацию. Возможно, некоторые детали останутся неясными, но все равно наше восприятие твоего будущего значительно расширится.

Некоторый смысл в этом был. Если он не мог узнать своё будущее, то кто же тогда смог бы? Это могло быть похожим на ориентацию телескопа на нужную звезду: возможности для наблюдения были значительно лучшими, чем если направить телескоп не на ту звезду. Вместе с тем, это изучение будущего казалось отличным от предвидения; большинство провидцев не могли ясно разглядеть своё собственное будущее из-за проблем изменчивости; но этот особый вид исследования, похоже, не слишком страдал от этого ограничения. КК был не в состоянии хорошо изучить варианты будущего Нетта, но сам Нетт сделать это мог.

— Замечательно. Моя первая директива такова: обождать один час, затем удалиться так далеко, насколько позволяет галактика. Закрыть все свои терминалы — первичные, вторичные, третичные и какие там ещё существуют и не принимать входной информации ни от кого.

— Ноль минус один час, — согласился КК.

— Мне это не нравится, — прошептала Ловка.

— Я ведь даже ничего тебе не сделал, — прошептал он в ответ, слегка ущипнув.

— Ты запираешь КК.

— Не беспокойся. Это всего лишь эксперимент. — Затем громче: — Дрем, ты здесь?

— Я не хотел бы быть где-то ещё, — ответил мутант. — Этот петушиный бой был великолепным зрелищем, и зрелище было бы ещё великолепнее, если бы ты задрал ей юбку ещё немного.

— Он наблюдает! — прошипела Ловка ему на ухо.

— Оно того стоит, — сказал Нетт, ещё выше задирая её юбку. — Дрем, перебрось меня на пять лет в моё настоящее будущее, на один час. Ты можешь это сделать?

Внезапно Нетт оказался в темноте. Воздух был свеж, все посторонние звуки исчезли, и теперь в его объятиях не было никакой горячей девушки. Он потянулся, чтобы дотронуться до тюка сена — и вместо этого наткнулся на твёрдую стену.

Конечно. Его темница была каменной. Что навело его на мысль о сене? После всех этих лет…

Нет, подумал он. Бесполезно пережёвывать всё снова! Это лишь подтверждает его никчемность.

За одним исключением — на этот раз он должен вспомнить это. Потому… но, конечно, это было всего лишь ещё одним доводом, что помутнение его разума ускорилось, давая надежду там, где в действительности никакой надежды не было. Ощущение, что через час он мог оставить всё это, сделать так, чтобы этого никогда не было…

Ладно, что там было ещё? Если сила воображения могла свести на нет его никчемность хотя бы на один час…

Нетт вспомнил прошедшие пять лет, отыскивая изъян в этом своём новом ощущении, надеясь, что не найдёт его. Он служил офицером в приюте на планете Нельсона. Затем приехала Ловка, со своей физической привлекательностью и неистовыми вспышками гнева…

Ловка. Видение правителя Проктора В, или, вернее, его звякающего робота, уводящего её прочь. Известия о последующем самоубийстве правителя, явно в ужасе спрыгнувшего с парапета своего дворца-башни. И тогда подданные правителя казнили Ловку без суда, расстреляв издали стрелами из арбалетов.

Нетт сражался, повредил робота. Приговор был скорым и ясным: две вспышки лазера, по одной в каждый глаз. Затем заключение. Он не знал, был ли здесь какой-либо свет, да это было и неважно. В тот день свет навсегда ушёл из его жизни.

Они не дали бы ему умереть. Он служил назиданием. Он пытался противопоставить свою волю воле правителя. Теперь они выводили его раз в месяц, чтобы показать народу: бывший император галактики, ха-ха.

Когда он отправился на Чикен-Итцу, чтобы побеседовать с Координационным Компьютером, и заставил его удалиться, всю галактику охватил хаос. Они наблюдали за этим по компьютерным входным мониторам, пока эти устройства ещё работали. Корабли прекратили свои полёты через галактику. Только маленькие системы, планеты которых волей случая оказались достаточно близкими для не-пси навигации на древнем горючем, сохранили фрагменты империи. Местные сильные личности захватили власть, управляя каждый несколькими планетами, или даже единственной планетой. Они стали настоящими диктаторами. А почему бы и нет? Не было ничего, что могло бы остановить их, никакой высшей власти, которая могла бы призвать их к ответу. Не стало никакой межзвёздной координации или связи, так как Координационный Компьютер выключился.

Нетт сосредоточился. Что случилось с его помощниками-животными? Ещё несколько бойцовых петухов оказались на свободе, когда нарушилось снабжение Чикен-Итцы, а ласка и краб исчезли. Они, конечно, забыли о нём, когда расстались с ним, и, должно быть, стали добычей птиц. Цыплята устроили для себя своего рода убежище со своими собственными дикими законами, так что человеческим существам пришлось покинуть планету.

Раздалось позвякивание в коридоре рядом с его камерой, нарушая его размышления. Робот принёс его полуденную порцию пищи и воды. С того момента, как его ослепили он ни разу не общался с человеческими существами; только с машинами. Поэтому его пси не могло ни на кого повлиять. Знал ли новый правитель о забывании, или же робот-охранник был просто выражением презрения к жертве? Скорее, последнее.

Робот поставил миски в нише и удалился. Нетт с трудом поднялся, чтобы поесть. Ничего другого ему не оставалось. Если бы он промедлил, вместо него пища досталась бы крысам, а он ненавидел их почти так же сильно, как и нынешнего правителя. Если им достанется его пища, они станут сильнее, а он — слабее, и вскоре они сожрут и его тоже, а он не хотел доставлять крысам такое удовольствие. Ему, может быть, было бы и лучше умереть, забыть слабую надежду на освобождение со временем, свободу и отмщение. Если бы роботы когда-нибудь сломались и были заменены охранниками-людьми, те забыли бы Нетта; если бы когда-нибудь ему представился шанс подобраться к правителю достаточно близко, чтобы ударить камнем или острым обломком металла…

Но он знал, что все это бессмысленно. Каменная камера не оставляла ему надежды на освобождение. Всё, что он мог делать — это есть, спать и думать. Он сам не знал, сколько здоровья он сохранил; не приходилось сомневаться, что оно подрывалось с каждым уходящим годом. Здоровье сохранялось не дольше, чем жажда выжить.

Он впился зубами в питательную плитку. Его зубы мучительно болели, так как были почти сгнившими. Но это ощущение заменяло ему вкус. Он больше не мог ощущать вкус, поскольку у него не было языка. Когда они вытащили его наружу, в тот первый год, чтобы он обратился к народу через микрофон, а он отказался, они отомстили ему на свой варварский манер. Он думал, что они больше ничего не могут ему сделать после ослепления; но ошибся. Они сделали его немым.

Он жевал размерено, смакуя боль. Вкус тоже оказался преходящей вещью. Он научился жить без него. Как и его прошедшая даром жизнь…

Появился свет. Нетт моргнул. Он мог видеть!

Ловка обняла руками его голову, успокаивая его.

— Это явно было одно из будущих, — сказала она.

— Ты имеешь в виду — реальное освобождение? — Теперь он ещё мог и говорить; его язык был на месте. — Это не просто ещё один сон?

— Сном было будущее, если ты можешь назвать его так. Что случилось?

Его взгляд охватил сваленные в кучу тюки сена, ласку, краба, голограмму. Он ощутил женщину, жарко прижавшуюся к нему. Они, должно быть, оставались на полу, рядом с тюками, в течение этого часа. Для неё это должно было быть мучительно скучным.

— Мы не можем отключить КК, — сказал он.

— Конечно, не можем! — согласилась она. — Наступил бы абсолютный хаос.

Все не так, — передала Гермина.

Что?

КК уже отключён. Он отключился несколько минут назад, в соответствии с твоей директивой.

— Уже отключился! — крикнул Нетт. — КК, включись снова!

— Как прикажешь, — ответил КК. — Мои терминалы возобновляют работу. Однако короткий период прекращения функционирования насторожил наблюдателей Галактического Совета, которые уже начинают расследование.

— Могут они найти нас здесь?

— Им понадобится много дней, если только я не подскажу им.

— Так обмани их в твоей неподражаемой манере, — сказал Нетт.

— Только не надо делать этого снова, а? — пробормотала Ловка.

— Нет, только не выключение, — сказал Нетт с содроганием. — Я не хотел бы пережить это будущее снова!

— Ты готов испытать другой вариант будущего? — спросил Дрем.

Надежда Нетта на будущее укреплялась по мере того, как таял призрак безысходности его только что завершившегося визита в будущее. Его воспоминания были теперь вторичны — это были воспоминания о воспоминаниях прошедших пяти лет. Он ощутил облегчение. Ослепленный, брошенный в темницу, друзья мертвы — нет, он никогда и ни за что не стал бы реализовывать такое будущее! Он больше не подозревал КК, что тот насылает на него видения; его опыт был слишком личным, слишком реальным. Он узнал — и теперь уже не забудет. Деталям он с радостью позволит забыться — но не основному.

— КК, ты пытаешься меня чему-то научить, верно? — сказал он, наконец отстраняясь от Ловки. Ему нравилось держать её так, и воспоминание о её ужасной смерти было слишком страшным. Чего испугался этот правитель до такой степени, что предпочёл покончить с собой? Не её же, конечно — если только в ней не было чего-то, чего он не увидел. Может быть, с ней была Гермина, и она создала какое-то видение или какого-нибудь ужасного мысленного монстра.

— Именно так, — ответил КК, пока в голове у Нетта роились мысли.

— И это касается устанавливаемого мной курса? — Но что бы он выиграл продолжая курс КК? Ему требовалось изменить политику. — КК, установи программу автоматической временной тридцатидневной стерилизации всех мужчин, совершающих космические путешествия, — сказал он. — Мы собираемся избежать мутаций. — Он повернулся к Дрему. — Пошли меня снова на пять лет вперёд, на один час.

Нетт ощутил моментальное головокружение, неприятное чувство падения с высоты, вращаясь во всех плоскостях, вещество его тела одновременно сжималось и распылялось. Затем он снова оказался со всеми. Он моргнул. Ничего, казалось, не изменилось.

— Это будущее?

— Нет, — сказала Ловка. — Прошло только пятнадцать секунд.

— Тебя отбросило назад, — сказал Дрем. — Это означает, что вдоль этой линии у тебя нет будущего.

— Нет будущего? — недоумевая спросил Нетт. — Должно быть…

— Это означает, что в этом варианте через пять лет ты будешь мёртв, — сказал Дрем. — Я не могу послать тебя за момент твоей собственной смерти.

— Я буду мёртв — как результат разумной, полезной реформы? — Нетт готовил себя к чему-нибудь, чему угодно, но не к небытию. — Как я могу убедиться, что это правда?

— Ты можешь проверить это, выделив момент своей гибели.

— Не слишком приятная перспектива! — Затем Нетт передумал. — А я не умру при этом в действительности?

— Ты вернёшься в настоящее немедленно, как только твоя жизнь прервётся. Ты умрёшь окончательно только в том случае, если проследуешь от настоящего тем конкретным путём, который ведёт к смерти.

— Чего я не сделаю, — сказал Нетт. — Но я действительно хочу разгадать эту тайну. Я не могу понять, каким образом такая политика может уничтожитьменя. Хорошо, КК — предыдущая политика остаётся. Дрем, пошли меня в будущее на год вперёд, на пять минут. Я не хочу тратить много времени до тех пор…

Он стоял на равнине, высматривая признаки преследования, как делал это всегда. Они не видели его уже несколько часов, так что теперь должны были уже забыть его — если только у них не было машин, настроенных на него. На этот раз он подготовил своё самосознание лучше: он знал, что это всего лишь будущее.

Было похоже, что у него проблемы. Его пси-свойства становились почти бессильны, как только о них узнавали; всё, что им требовалось сделать, это применять для преследования машины, и у него тогда не было никаких преимуществ по сравнению с обычным человеком. Что, похоже, делало остановившийся на нём выбор КК для миссии в интересах галактики глупым. Но…

Он напряг память. Из какой точки в своей предшествующей жизни он совершил скачок? Когда Ловка интервьюировала его на планете Нельсона? Нет, это было слишком рано. Когда с ним беседовал КК, там среди цыплят? Должно быть, тогда. Трудно вспомнить конкретный момент в прошедшей жизни, ведь воспоминания касались не только последнего года, но всего, что он когда-либо испытал, вплоть до детства. У него было много значительно более знаменательных событий, чем то крохотное путешествие в будущее; его точка принятия решения просто не произвела на него особого впечатления. Но теперь он выделил её.

КК изменил политику при проведении космических полётов, и рождения людей-мутантов прекратились. Миновало только три месяца с тех пор, как это стало очевидным, из-за продолжительности человеческой беременности. Врачи могли бы распространить новость раньше, поскольку сильные мутации были ясны задолго до рождения; но врачам было предписано хранить молчание. О стерилизации не было объявлено; генераторы стерилизующего излучения просто были установлены на каждом корабле. Все сперматозоиды, подвергшиеся мутации в космическом путешествии, убивались; только те, что вырабатывались после полёта, были способны к оплодотворению. Это и физически и психологически было совершенно безболезненно.

Теперь правда вышла наружу. Реакция была сильной — и, к его удивлению, не только положительной. Нетт проходил подготовку в качестве агента КК, согласившись, что его лучшие перспективы связанны с КК, когда некая частная компания вышла на его след, как на первопричину политики стерилизации. Группа убийц была пущена по его следу, и теперь он скрывался от них. Благодаря помощи Гермины и Мита он был в состоянии до сих пор удивительно легко избегать убийц — но это не позволяло ему чувствовать себя в безопасности. Он должен был освободиться от них полностью, спрятаться, обзавестись новым идентификационным номером, или они неизбежно достанут его. У них, конечно, были работающие на них пси-мутанты; они хотели быть уверены, что пополнение пси будет продолжаться.

Мы должны двигаться, — передала Гермина.

— Ты понимаешь, что это всего лишь будущее? — спросил ее Нетт.

Не для меня, — передала она в ответ. — Я пережила всё это, и прошедший год составляет более заметную часть моей жизни, чем твоей, и я не могу его вычеркнуть.

Это было грустно. Он был здесь только пять минут, но вся остальная вселенная была здесь всё время. Имел ли он право подвергать этому кого-нибудь ещё?

Нет; это должно было быть просто видением того, что могло бы быть; оно только казалось реальным Гермине и всем остальным. Эти пять минут убедили его, что это не должно стать действительностью — ни для него самого, ни для кого-либо ещё.

— Ты сможешь избавиться от этого, когда я…

Он был снова в амбаре.

— Было преследование меня некоторыми лицами, которым больше нравилось положение дел при наличии мутантов, — объявил он. — Они собрались убить меня, но пока не слишком в этом преуспели.

— Всегда есть надежда на следующий раз, — сказала Ловка, преувеличенно нахмурившись.

— Но всё же они заставили меня спасаться бегством. По моему следу пустили машины…

— Ты готов к следующей попытке? — поинтересовался Дрем.

— Нет. Пожалуй, я выяснил своё будущее в этом направлении. Убийцы, охотящиеся за мной через год, и через пять лет я буду мёртв. Я могу представить, что случилось. Вот чего я никак не могу понять, так это — почему? Каким образом моё решение прекратить мутации приведёт меня к такому концу? Это выгодная перемена курса, а если бы это даже было не так, то понадобилось бы целое поколение, чтобы создалось впечатление, что число мутантов уменьшилось. Вполне достаточно было бы создавать управляемые мутации, в ограниченном количестве, все от добровольцев, чтобы иметь телепатов и провидцев для поддержания навигации в космосе. Но здесь, всего в течение года, уже возникли проблемы. Как это можно объяснить?

— Твой курс, как ты сам заметил, не несёт немедленной угрозы, — согласился КК. — Если всё остальное находится в равновесии, отсутствие новых мутантов будет в первое время иметь небольшое значение для галактики. Но человеческая природа в этой ситуации переживёт значительно более глубокие изменения. Станет очевидным, что общество мутантов близится к своему концу; что новые планеты больше не будут колонизоваться физическими уродами, а космические полёты больше не могут осуществляться в таком количестве, как сейчас. Это приведёт к изменениям в представлениях, которые будет иметь угрожающие последствия, совсем как остановка в развитии этики, приведшая к сложнейшим проблемам в догалактическом обществе на материнской планете, Земле.

— Я не знал об этом, — сказал Нетт.

— Ты, как и большинство людей, в основном не обращаешь внимания на уроки истории. Это одна из причин, по которой мне была предоставлена власть. Я рассматриваю, когда принимаю решение, не только сегодняшние возможности, но и исторические прецеденты. Я не повторяю ошибок прошлого. На Земле человек основывал свою культуру на постоянном росте — до тех пор, пока природные ресурсы его единственной планеты практически не исчерпались. Когда больше нельзя было увеличивать количество людей, энергия человечества обратилась внутрь, зачастую принимая разрушительные формы. Если бы не появились мутаций, которые позволили ему выйти в космос, где он получил новые обширные возможности, человек уничтожил бы сам себя, как и другие прикованные к планете цивилизации. Если бы мутации прекратились, это же напряжение неизбежно возникло бы снова, и на человека обрушились бы те же самые проблемы — на этот раз в галактическом масштабе.

Нетт не был уверен, что он поверил в эту историю или в сделанный вывод. Ему требовалось над этим подумать. Между тем, у него была неотложная задача.

— Но на это понадобились бы столетия! Почему убийцы вышли на мой след всего через один год?

— Потому что хотя твоя политика принесла бы свои плоды спустя долгий промежуток времени, но она вскоре пересеклась с другим событием. Моя программа в том будущем была уничтожена другим агентом, и этот агент будет искать возможность уничтожить и тебя, так как ты являешься основной угрозой успеху планов этого врага. Если ты не станешь действовать, чтобы предотвратить разрушение моей программы, ты не сможешь спастись и сам. Силы, с которыми ты столкнёшься, слишком велики, чтобы ты смог спастись.

— Но я уничтожил твою программу — в том последнем будущем.

— Неверно. Ты просто изменил мою программу. Враг же сотрёт её полностью.

— Я понимаю, — сказал Нетт, хотя и не принял этого. — Моя политика становится неэффективной, если нет тебя, чтобы её осуществлять. Поэтому я действительно должен сперва сладить с этими другими. Думаю, пришло время провести маленькое фундаментальное исследование. КК, ты являешься компьютером — ты должен был систематически исследовать много вариантов будущего.

— Верно.

— Какова природа грозящей тебе опасности? Я имею в виду какие-нибудь вразумительные детали, если они у тебя есть.

— Я, скорее всего, буду разрушен, или выключен, или переведен на какую-то программу, враждебную развитию галактической цивилизации, так, что человеческая империя рухнет. Это в большинстве вариантов происходит за время от двух до пяти лет. Я не способен читать будущее после уничтожения моей существующей программы по тем же причинам, по которым ты не можешь отправиться в будущее за момент своей смерти. Я могу проследить только до момента уничтожения. В некоторых вариантах наблюдаются колебания от одного до десяти лет, в нескольких диапазон шире, но я не обнаружил ни одного, который бы позволял мне выжить наверняка или с какой-то вероятностью.

— За исключением 25 процентов на успех в случае моей помощи.

— Верно.

— Почему ты не можешь проследить во времени до того момента, когда ты окажешься выключен, и запомнить, кто или что за это ответственен, чтобы затем справиться с ним в настоящем?

— Ты знаком с проблемой иголки в стоге сена?

— Да. Ты имеешь в виду, что существует так много альтернативных вариантов будущего, что ты никогда не найдёшь нужный в имеющееся у тебя время? Я с этим не согласен. Если все варианты твоего будущего ведут к твоей гибели, то у тебя не должно быть подобных проблем. Стог сложен из иголок! Бери любую.

— Все варианты будущего ведут к моему уничтожению — но не один из вариантов не является окончательным до тех пор, пока я не исследую его непосредственно до конца. А здесь я ограничен возможностями временного скачка. Как ты убедился, требуется время, чтобы исследовать любой отдельно взятый вариант — возможно, часы, чтобы определить момент уничтожения. Но даже тогда коренные причины могут быть не очевидны.

— Чёрт побери, если бы я увидел момент своей смерти, я бы разглядел вызвавшие её причины!

— Ты не сделал этого в своём самом недавнем будущем.

— Ладно, я этого не сделал… — Нетт сделал паузу. — И всё же, с твоими аналитическими цепями…

— Представь себе, что ты стоишь под градом летящих ножей. Один из них втыкается в тебя и убивает. Ты можешь увидеть, кто именно метнул этот нож — но при этом не поймёшь, почему сотни людей напали на тебя. Не уяснив себе коренных причин ты не сможешь…

— Да. Но в твоём случае…

— Поскольку существует неопределённо много альтернативных вариантов…

— Ты можешь исследовать только представительную выборку, — закончил Нетт. — Это похоже на проблему в шахматах — у тебя не хватает времени проверить все варианты до того, как ты вынужден сделать ход. Поэтому в значительной степени это становится вопросом опыта, правильно выбранной стратегии и везения — а галактика гораздо сложнее шахматной доски.

— Несомненно, — согласился КК. — К тому же, существует ещё расхождение устремлений. Мы выбираем какую-то одну политику, затем посещаем результирующее будущее — но множество других сил в галактике осуществляют свой выбор политики, который также воздействует на это будущее. Поэтому вероятность действительно приблизиться к тому будущему, которое ты посетил, становится пренебрежимо мала в дальнейшем. Только если скачок короткий, как в случае с твоими пятиминутными попытками, есть возможность достаточно приблизится к тому конкретному будущему. Скачок в один год снижает вероятность попасть в будущее даже при самой твёрдой политике до одной тысячной — а порой даже ещё, значительно меньше.

— Следовательно, пятилетние будущие, которые я посмотрел, довольно маловероятны, — сказал Нетт с облегчением.

— Эти конкретные — да. Но они должны быть типичными примерами вариантов будущего, которые тебя ожидают, и в этом смысле совершенно верны — так же, как верен пример моего собственного будущего.

— Теперь, как мне кажется, я уловил твою проблему. Посещения будущего действительно достаточно бесполезны для тебя. И всё же, ты должен был выяснить обстоятельства своей гибели хотя бы в одном из вариантов.

— Верно.

— И ты выяснил кто это сделал?

— Да. Ты.

Нетт рассмеялся.

— Это когда я заставил тебя выключиться ради своего эксперимента? Это не считается!

— Неверно. Это случилось в другом варианте, в котором я никогда не вступал с тобой в контакт. Враг вступил с тобой в контакт при помощи послания, которое я не смог проследить до его источника, и снабдил тебя информацией, позволившей тебе действовать.

— Теперь подожди! Послания не приходят ниоткуда! Ты мог проанализировать материал, выяснить где он изготовлен…

— Бесполезно. Если бы ты получил книгу о том, как изготовить бомбу, зная при этом, что десятки тысяч копий этой книги были отпечатаны и распространены, тебе бы ничего не дало, если бы ты обнаружил издателя. Ты не можешь установить никакой связи между издателем и тем лицом, которое воспользовалось текстом, чтобы изготовить бомбу, с помощью которой совершило преступление.

— Я бы не был так уверен! Хорошо, я принимаю, что ты не мог проследить истинный источник проблем путем путешествия во времени. А что я в том варианте сделал?

— Ты появился через три года после нынешнего момента, используя свои пси-свойства нейтрализовал мою защиту и выключил меня. Я выяснил это, вступив с тобой в контакт в этом варианте.

— Но тебе не требовалось идти на все эти сложности, приводить меня сюда и рассказывать мне обо всём! Ты мог просто убить меня…

— Я исследовал возможность того, что удачливый агент одной стороны может быть таким же удачливым и для другой стороны. Твои потенциальные возможности показались мне замечательными. Вот почему я занялся твоей вербовкой.

— Понимаю. На этот раз ты показал мне суть действий, которые я в противном случае предпринял бы через три года. Но, я полагаю, были сотни или тысячи таких же попыток, с использованием таких же простофиль, так что они нападали на тебя — нападут на тебя — словно рой мух, их слишком много, чтобы ты мог с ними справиться.

— По существу верно.

— Но теперь ты находишься в этом конкретном варианте, и все другие силы ограничены им. Тебе удалось изолировать кого-нибудь из твоих «выключателей»?

— Нескольких. Но, как я объяснил, я не способен проследить коренные причины происходящего.

— КК, я должен казаться тебе ужасным тугодумом. Мне не нравится заставлять тебя всё мне разжёвывать, но некоторые вещи я просто не могу оставить без уточнения. Если один человек, вроде меня, приходит и выключает тебя, может быть, это — просто случайность, а не часть какого-либо организованного заговора, и тогда тебе нужно просто использовать свои возможности. Но если существует что-либо организованное, ты должен бытьспособен…

— Существуют организации, нацеленные на моё уничтожение. Но я не имею права ударить по ним просто по подозрению. Я должен продемонстрировать очевидную и доказанную законным путём связь между такой организацией и лицом, которое собиралось меня уничтожить. В твоём случае у меня не было такой связи. Я не мог продемонстрировать твои мотивы.

— Мои мотивы вовсе не были тайной! Я чувствовал, что галактика была бы лучше без тебя. Многие люди ощущают то же.

— Верно. Однако ты должен был обладать каким-то особым побуждением, чтобы искать меня, и определённой информацией о том, как меня выключить, так как доступ к моим уязвимым точкам не так-то прост. Обычного недоверия ко мне и прослушивания возбуждающих речей для этого недостаточно. Что заставило тебя покинуть свой безопасный приют, и как ты получил более специальную информацию, необходимую для выполнения этой задачи? Многие пытались уничтожить меня, хотя и по другим причинам, но только тебе это удалось. Имел место какой-то дополнительный фактор. Возможно, это было пси, так как я не способен определять большинство пси-свойств непосредственно, как телепатию. Хотя я обладаю наиболее впечатляющей коллекцией пси-мутантов в галактике, и они должны были бы быть в состоянии выявить чужеродное пси. Косвенные улики свидетельствуют, что никаких подобных контактов с тобой не было.

Нетт задумался.

— Значит, в том будущем Ловка ко мне не приезжала, и Мит с Герминой не давали мне контрольного кода. Следовательно, если у меня были телепатические контакты, то за ними стоял кто-то другой; я был всего лишь пешкой. Кроме того, ты не думаешь, что это была телепатия.

— Верно. Существует какая-то скрытая сила — и в твоём случае, и в других. Любой, кто ощущает то, что ощущал ты, является для меня потенциальной угрозой, и эта сила даже сейчас натравливает их на меня. Несколько сот человек делают такие попытки каждый день, пока безуспешные…

— Несколько сот в день! — воскликнул Нетт.

— К счастью, у меня надёжная защита, как механическая, так и пси. Только этот отдалённый терминал уязвим; он нужен мне для скрытых контактов с агентами, которые в противном случае будут выслежены врагом.

Нетт покачал головой.

— Чем больше я узнаю обо всём этом, тем более тревожным мне всё кажется. Мне кажется, ты мог бы прицепить своего рода маяк на того, кто… Одним словом, слежка по обычной схеме…

— Огромное большинство злоумышленников не стоят внимания. Они уверены, что могут спрятать лазерный пистолет, сесть на корабль до ЦКК и выпалить в какой-нибудь из ключевых терминалов. За ними не стоит никакая сила, и я бы понапрасну потратил свои силы, следя за ними. Несколько тех, которые обладают действительно разрушительным потенциалом, теряются в толпе тех, кто им не обладает — и многие из них не имеют даже отдалённого представления о своей миссии, погибая раньше, чем я успеваю их допросить. Я не могу проследить их мотивы слишком далеко в прошлом; то, что в них изменяется, носит умственный характер. Их жизни совершенно обычны до тех пор, пока они внезапно не испытывают побуждение действовать против меня. Таким образом, мои успехи в будущем ограничены тем, что я могу исследовать в настоящем, не предпринимая никаких открытых действий, чтобы не насторожить людей или их вдохновителей. Ты являешься как раз подходящим человеком; я уверен что враг пойдёт на контакт с тобой, поскольку в будущем он делает это. Если в действительности ты являешься моим агентом…

— Наконец-то тусклый проблеск света в конце туннеля! — воскликнул Нетт. — Я играю роль ловушки, приманки для врага. Посредством меня ты наконец достигнешь желаемой цели. Исходя из предположения, что ты сможешь привлечь меня на свою сторону.

— Даже в этом случае ход событий не совсем ясен. Мотивы, руководящие агентом, могут быть только маскировкой для более скрытых мотивов, которые, в свою очередь, могут служить прикрытием для каких-то других. В настоящем я не могу проследить подобные мотивации достаточно далеко. Мне не достаёт соответствующих исследовательских возможностей. Я практически не обладаю властью на большинстве планет; только в космосе я являюсь высшим авторитетом. Противник в высшей степени настороженно относится ко всем моим действиям и срывает все мои попытки, даже если мне и удаётся расстраивать его планы. Но сила противника возрастает, словно темный поток, и если я не обнаружу ядра, вскоре — в течение года — он станет достаточно сильным, чтобы смести меня, невзирая ни на что. И тогда в галактике наступит анархия.

Наступила тишина. Нетт понял, что КК провёл множество исследований и многое обдумал, и что компьютер сражался с действительно сильным и неизвестным противником. Возможно даже, что имели место действия рассчитанные на компьютере, предвосхищающие и нейтрализующие действия КК. Поскольку КК должен был управлять галактикой, он не мог направить все свои усилия на самозащиту, не оставив на время без внимания самое главное, что он защищал: галактическую цивилизацию. Вражеский компьютер, между тем, мог посвятить все свои возможности единственной цели уничтожения КК.

— Ты готов для следующего будущего? — спросил Дрем.

— Нет, — сказал Нетт. — Я приехал сюда с намерением изложить свои проблемы КК и вернуться в свой приют. Вместо этого КК изложил мне свои. Он показал мне, что у меня не достаёт способностей управлять галактикой или хотя бы для того, чтобы выработать разумную политику. Он показал мне что мой разум не приспособлен для восприятия сложных концепций стратегии и интриги. Я не гожусь в руководители.

Он глубоко вздохнул, глядя на Ловку.

— Я убеждён. КК лучше знает, что делать. Я отказываюсь от императорства и согласен быть агентом КК, чтобы проследить источник опасности, угрожающей ему.

— О, Нетт! — крикнула Ловка, обвивая его руками.

— И это тоже, — согласился он, обнимая его.

Мы тебе говорили, — с ехидцей передала Гермина. — Тебе было суждено присоединиться к нам. С того момента, как ты увидел её ноги.

— Ладно, по крайней мере я поборолся, — сказал Нетт, награждая ласку мысленным щелчком, в то время как сам ущипнул зад Ловки.