Мужья для Эйры (СИ)

2. Ночь покажет…

Планета Гея. Племя Отшельников

Кай

— Эй! Наковальня плачет, как недоласканная Гея! За что ты ее так? — опираясь на корявый посох, глава поселения отшельников становится в тени навеса и ведет носом по воздуху. На вид старик дряхлый, что иссохшееся полено, но на деле пятерых быков уложит.

Замираю с молотом в руке и только сейчас чувствую, как ноет натруженное запястье.

— Ты бы нервы свои успокоил, сынок. Вон у речки парни за каллиграфию сели.

Каллиграфия в нашей деревне, как способ сублимировать нерастраченную сексуальную энергию. Впрочем, как и все остальные занятия в здешних местах.

— Пробовал! — смахиваю пот и тянусь рукой за кувшином с водой. Вены вздуты, кожа покрыта испариной. И с чего я, спрашивается, себя извожу? — не помогает каллиграфия.

— Ну так с надо было с Миртом к барышням наведаться, — хихикает в усы старик. Видимо, вспоминает, как сам на прошлой неделе на спутник к своей зазнобе гонял.

Взглядом прошу его заткнуться и выливаю согретую солнцем воду себе на голову. Легче не становится.

Арктус подтягивает рясу, чтобы поудобнее устроиться на пне, и продолжает меня разглядывать. Чует, что хреново мне.

— Не пойму… — прищуривает синие глаза и трет бороду, — но, кажись, не в барышнях дело.

Цокаю, подняв глаза к деревянному навесу над кузницей. В голове гул, будто по моей башке пару раз молот прилетел. Разминаю затекшую шею, и только хуже становится. А старик все домыслы озвучивает. И без него тошно, он еще добавляет. Но отправить старца подальше в лес не решаюсь. Он хоть и выбешивает своей назойливостью, но часто дело говорит. Да и вообще, уважаем нами.

— Тревогу чую. Но не твоя она.

— Не моя, — соглашаюсь, опускаясь без сил на бревно, — в том то и дело, что не моя. А мотает меня!

Я с детства обладаю способностью чувствовать людей, считывать их эмоции. Часто это умение можно назвать даром. Я обычный врач, а моя природная сила помогает найти причину переживаний человека, убрать мысли, от которых образуется болезнь. Но в такие минуты, как сейчас, это сущее наказание. Я чувствую чью-то беду, но даже понять, чья она, не в силах.

Третий день я не могу нормально спать, в сердце страх. Вместо аппетита тошнота. А в мыслях сплошная безнадега. Это несвойственное мне состояние порядком поднадоело. Поначалу пытался отвлечься рыбалкой — тишина пугала. Пошел на охоту — так и вовсе плакать захотелось. Сел за каллиграфию — руки задрожали. Вот в кузницу пришел, нож закончить, так сдуру чуть без ноги не остался. Какого демона со мной происходит?!

— Да…дела… — выдыхает старик и чертит концом посоха узоры на пыли.

— И среди нас таких обреченных нет вроде… — мыслит вслух старец, — а может, Гея, Мать наша, опять хворобу на тебя наслала со своими черными ведьмами? Никак не успокоится, что отказал ты ей. А эта могла! Могла…Обиженная баба и не на такое способна.

Способна…Но не она это. Я ее магию на раз отсекаю. Здесь что-то другое.

— Ничего…эта ночь покажет, — кивает Арктус, соглашаясь со своим предположением, а я скептически ухмыляюсь. Покажет. Если не сведет с ума окончательно.

С нетерпением жду «этой ночи», чтобы вырубиться. Я так измотал тело, что вот-вот сдохну, а сон не идет. Места мало мне. Будто в замкнутом пространстве нахожусь и воздуха нет. Выбираюсь из хижины и ложусь на траву под звездами.

Прохладная листва приятно покалывает кожу, над ухом стрекочут сверчки, ветер доносит с огорода запахи пряных трав. Вдыхаю полной грудью и пялюсь во мглу ночного неба. Вижу падающую звезду и меня пронзает озарение. Мне надо туда!

Мозг пытается найти здравое зерно в этом порыве, но тщетно. На орбите чисто, там все под контролем войск, да и дурного предчувствия, что с ними что-то не так, нет. Там нечто другое.

Подрываюсь на ноги и рву в деревню. Нужно связаться с Миртом.

— Я занят! — бурчит в трубку друг и отключается.

Занят он! На Шере своей, поди, верхом скачет.

Звоню еще раз, и пока жду ответа, сминаю в руке железный прут, представляя, что это член Мирта.

— Друг мой, — чересчур любезно выдает он, но в голосе явное раздражение, — видишь ли, я немного занят.

— Мне нужен шаттл! — рявкаю без лишних объяснений.

— На кой он тебе? Полетать захотелось перед сном? — язвит Мирт, явно недовольный тем, что я отвлек его от важного занятия, — или присоединиться все-таки надумал. Шера, красавица, примешь Кая?

Зверею на глазах, а в голове проскакивает мысль, не сделать ли его импотентом на пару вечеров, чтобы не умничал?

— Тащи свою задницу сюда, я сказал! — не сдерживаясь, рычу и прерываю связь.

Уверен, Мирт понял, что я не шучу, поэтому явится с минуты на минуту. А мне надо принять душ прежде, чем облачаться в униформу.

В мир я выхожу исключительно в форме доктора. Это здесь, в поселении отшельников, хожу как дикарь, а там, где есть женщины, приходится соблюдать обычаи и выглядеть так, чтобы лишний раз не вызывать у них желание забрать меня в свой гарем.

Мирт прилетает как раз, когда я набрасываю на плечи плащ. Даю знак, чтобы не глушил двигатели, и поднимаюсь на борт, молча отстраняя недовольного друга от управления. Этот шаттл принадлежит нам обоим, и свою часть он уже отлетал.

— Может, объяснишь, какого уха ты меня дернул? — косится на меня, когда зависаем над планетой.

Чувствую, что копается в моих мыслях, и нарочно раскрываюсь еще сильнее. Пусть охренеет от того хаоса, что у меня в мозгах.

Морщится и озадаченно хмыкает. Понял, что ни хрена не понял. А я с этим живу уже третий день.

Что-то вынуждает опустить голову, и в нижнем иллюминаторе замечаю, как нечто огромное, кувыркаясь, несется прямо на нас. Сердце замирает.

Пальцы машинально вводят команды технике, а глаза безотрывно следят за серебристой махиной. Успеваю разобрать, что похожа эта штуковина на корабль, что в музее древности занимает почетное центральное место. Но в голове не укладывается, что то, что я думаю может быть правдой.

Мы заняли Новую Землю больше тысячи лет назад, и то, что земляне нас все-таки когда-то найдут, казалось бредом.

— Да ну на… — припав к стеклу, орет Мирт, — что делать будем? Они же нас размажут.

— Попытаюсь захватить в наше поле.

— За собой потащат…

Мирт прав. Корабль землян весит раз в сто больше нашего шаттла. Даже, если включить магнит на полную, управлять им не сможем. Но выбора нет. Так, мы возможно, снизим их скорость.

— Там есть, кто живой? — переживает друг, понимая, что мы не оставим в беде людей. Одно дело, ржавая посудина, другое — живые души.

— Есть. Пока…

— Сядь. Ты хреново выглядишь. Соображаешь так же, — Мирт отстраняет меня от управления, занимая главную позицию.

— Я не могу сидеть! — рвусь назад.

— Твои силы нужны будут, когда сядем, — толкает меня в сторону, — если сядем, конечно.

— Сядем! — покорно вжимаюсь в сиденье и пытаюсь восстановить сердечный ритм. Мне и правда нужно поберечь силы. Я чувствую, что там есть та, которой потребуется моя помощь. Женщина, от мысли о которой на загривке встают волосы, а сердце тепло сжимается. Это ее я чувствовал все эти дни.

Мы оба понимаем, что, если решимся на спасение чужого шаттла, останемся без своего. Заполучить его было сущей проблемой, а учитывая то, что Гея-мать будет не рада гостям, обзавестись новым в ближайшем будущем нам не светит. Эта обезумевшая женщина и вовсе может решиться на крайние меры, и тогда мы даже покинуть планету не сможем, и ждет нас участь сброшенных со скалы или проданных в рабство.

— Ты хорошо подумал? — Мирт замирает, следя за тем, как обломок инопланетного корабля входит в радиус действия нашего поля.

— Ты о райской жизни, что устроит нам Гея-мать?

— Именно. Ее предки сделали все, чтобы они не нашли Новую Землю, а мы притащим их сюда. Спасем их жизни. Я надеюсь.

Взгляд Мирта тяжелый и острый. Он отдает отчет, что нашей правительнице прибытие новой претендентки на корону явно будет не по душе. К тому же, она может не только заявить права на планету, но и поменять уклад, который династия женщин — предков нашей королевы выстраивала целое тысячелетие. Да, в официальной версии пришествия «Терры» ждут, ведь именно они хранители культуры и истории человечества. А на самом деле…

Члены первой экспедиции, нашедшие нашу планету Гею, поклялись друг другу, что сделают все возможное, чтобы новый мир не погиб так же, как Земля, и приняли решение ни за что не дать найти себя. Эдакое общество фанатиков, посчитавших, что смогут построить идеальный мир. И что самое примечательное, состояло оно из одних только женщин. Долгие годы они доказывали мужчинам, что, если через их тела приходят новые жизни, то они вправе решать, как будет лучше. Мужчины пытались подавить их, но тогда на планете перестали рождаться дети. Женщины без сожаления абортировали их, стоя на своем. И вот, когда переселившийся народ был на грани вымирания, мужчины уступили.

— Сделаем это! — я сжимаю руку друга, точно зная, что он чувствует то же, что и я, — и любой суд нас оправдает. Я врач, поклявшийся беречь жизни людей.

— А я ученый, который просто не смог похерить данные, которые земляне везли с собой.

— Звучит не слишком правдоподобно, но для оправдательной речи пойдет, — улыбаюсь другу, чувствуя его смятение. Кажется, дело не в данных, и он тоже чувствует ЕЕ.

Мирт дает команду активации поля, и нас жестко встряхивает. Пока он пытается подхватить «Терру» и немного ее замедлить, связываюсь с наземными службами и со своей командой докторов, сообщая о прибытии долгожданных гостей. Делаю это нарочно, чтобы у Геи не было времени подумать, как остановить нас, или скрыть от народа. Новости быстро разлетятся по планете, и тогда ей придется принять землян. И не просто принять, а с почестями и с должным уважением.

Этот чертов гений Мирт умудрятся на ходу придумать способ уменьшить скорость «Терры» и, что неудивительно, у него получается. Правда, траектория полета немного меняется, и нас уносит в район вечных песков. Находим в этом еще один плюс. Гея-Мать приедет позже, а мы успеем закончить с землянами свои дела. Я — привести в чувство женщину, а Мирт тайно скопировать базу данных, что они везут с собой.

Приземляемся жестковато, но это аттракцион по сравнению с тем, что могло быть, если бы не мозги Мирта. Не дожидаясь, когда осядет песчаная пыль побеспокоенной пустыни, несемся к кораблю.

Ноги по колено утопают в песке, глаза слезятся от пота и пыли, но мы чувствуем мощный приток адреналина, и нас не остановить. Это событие тысячелетия, и мы не имеем права отступить, пойдя на поводу своих страхов или сомнений.

— Мне кажется, или ты знаешь больше, чем озвучил мне?

Отплевываюсь от песка, ловя себя на том, что действие это скорее невротическое. Интуиция подсказывает, что прибывшая женщина действительно изменит мою судьбу, но обсуждать это даже с другом я не готов, пока сам не пойму, в чем там дело.

— Кажется, — резкий ответ выдает меня с потрохами. Но я и правда не знаю, что и кто там внутри.

Замираем у одного из шлюзов с выгнутой дверью, где выгравирована надпись «Терра», и переглядываемся. Если верить истории, эта штуковина провела в космосе целое тысячелетие! Сколько поколений на ней сменилось? Сколько капитанов отдали ей свои жизни, а после остались за бортом!

— Открывай! — впечатываю кулак в горячую обшивку, приказывая Мирту меньше болтать и больше делать.

Он одаривает меня долгим сканирующим взглядом и, хмыкнув, будто прочел мои мысли, прикладывает лазерный нож к металлу.

Вспарываем брюхо махины быстро. Прежде, чем войти, надеваем фильтрующие маски, и только потом проникаем на борт. Первым замечаем парня, лежащего лицом в пол сразу на двух баллонах с кислородом. Они уже не нужны, но несчастный вцепился в них так, что пальцы напоминают белый мрамор.

Осматриваю кабину, и разочарование горечью скапливается в горле. Здесь нет женщины. Датчик контроля воздуха сообщает, что патологических форм жизни не обнаружено, и мы освобождаем лица.

— Добро пожаловать на Новую Землю, пилот! — Мирт хоть радушия не испытывает, но старается подбодрить пострадавшего, пока еще не соображающего, что произошло, и кто мы. Парень в шоке. И в этом нет ничего удивительного.

Присаживаюсь рядом с ним и, достав нужные медикаменты, отработанным движением ввожу их ему под кожу.

Проверяю пришельца на предмет переломов, но он, как ни странно цел, да и лекарство действует быстро. Осознанность во взгляде появляется буквально через минуту.

— Ты слышишь меня?

— Угу, — мычит он, рассматривая надпись на моем плаще.

— Я доктор. Ты на Новой Земле. Сейчас мы перенесем тебя на другой корабль и доставим в больницу. Понимаешь?

Кивает, облизывая пересохшие полопавшиеся губы. Вынимаю из кармана фляжку и пытаюсь напоить бедолагу. Тот давится, но жадно пьет, пока не закашливается.

— Здесь есть еще люди?

Парень отводит взгляд и прикрывает веки, делая вид, что отключается. Но я чувствую его внезапно вспыхнувшее волнение. Что-то с ним не так.

— Кроме тебя кто-то есть? — слегка встряхиваю его, и парень морщится от боли, с осуждением глядя на меня. Это он зря в жертву поиграть решил.

Еще раз смотрю на две кислородные маски, лежащие рядом. Он замечает, куда направлен взгляд, и в меня льется его страх.

— Он не один здесь! — я вскакиваю на ноги и еще раз осматриваю кабину. Спрятаться тут негде, а по дороге потерять человека невозможно. Так где же та, которую я чувствовал? Я никогда не ошибаюсь!

Рука тянется к обломку панели, лежащему на полу, и, откинув его в сторону, застываю на месте, будто удар под дых получил. Вижу девушку, сложенную пополам вокруг ножки кресла. Она настолько миниатюрна, что у меня и в мыслях бы не возникло, что такое возможно. Взрослый человек просто не смог бы спрятаться под этим креслом, да еще и за небольшим куском панели. Голубая тусклая кожа. Открытый рот и приоткрытые веки, в щелях которых видны лишь белки глаз. Это ее маску забрал ублюдок!

На коленях бросаюсь к ней, подхватываю маленькую женщину и рву прочь из «Терры». В нашем шаттле есть все необходимое, чтобы реанимировать ее, и остается лишь надеяться на то, что успеем.

Мирт быстро соображает, что происходит, и как только я оказываюсь на песке, набрасывает на ее лицо свой плащ. Жгучее солнце запросто спалит ее нежную кожу. Эта девушка родилась на корабле, и не привыкла к ультрафиолету.

— Милая, — оценивает землянку Мирт, — я так понимаю, это ее сигналы о помощи ты поймал.

Он давится улыбкой, глядя на то, как я пытаюсь вернуть девушку к жизни.

— Слишком худа для тебя. Разве нет? — он продолжает изводить меня дурацкими комментариями.

— Зато для тебя в самый раз! Ты же у нас любитель костей, — огрызаюсь на него, чувствуя в груди зачатки ревности.

— Знаешь, это даже для меня чересчур.

Ресницы землянки начинают подрагивать, и мы оба нависаем над девушкой, ожидая, когда она придет в себя. Волнуюсь, будто со скалы только что сиганул. Мирт вообще не дышит. Как бы он не ерничал, чувствую, что девчонка ему понравилась. И дело не в том, что он любитель всякой экзотики — кого только не было у него в любовницах. Здесь что-то более глубокое, и такое же необъяснимое, как у меня.

Девушка хрипит, пытаясь вдохнуть, и я расстегиваю молнию на ее кителе, чтобы не сковывал грудную летку. Тонкая ткань нательного белья не скрывает от нашего взгляда практически ничего, и побороть несвоевременное возбуждение стоит больших усилий.

— В глаза смотри, док! — шутит Мирт, толкая меня в бок.

— Да заткнись ты уже, — вымученно прикрываю глаза, представляя, как ввожу в его язык миорелаксант.

— Эйра… — шепчет он, поглаживая большим пальцем запястье землянки, где набита татуировка с ее именем, а рядом звезды, обозначающие ее статус на космическом корабле. Она капитан, что очень удивляет. Ей, кажется, и шестнадцати нет, настолько она крохотная и слабая.

Не выдерживаю и касаюсь ее лица рукой. Провожу по щеке, изумляясь тем, насколько нежной может быть кожа.

— Посмотри на меня, Эйра.

Ее веки медленно поднимаются, и рассеянный взгляд блуждает по нам.

— Очень хорошо, — облегченно выдыхает Мирт, сжимая ее тоненькое запястье в своей мощной кисти. Так и хочется гаркнуть, чтобы был осторожнее! Она настолько хрупкая, что можно не заметить, как сломаешь.

— Иди к нам, девочка, — приговаривает Мирт, стараясь завладеть ее вниманием и не дать уснуть, пока я ввожу очередную дозу лекарства.

Эйра расслабленно улыбается и выглядит пьяной из-за того, что пока еще плохо контролирует свое тело. Но это не мешает ей протянуть ослабевшую руку к моему лицу и положить ладонь на щеку.

Когда ее холодная ладошка касается меня, позвоночник прошивает молнией.

— Ты такой красивый! — она говорит медленно, едва слышно, но этого хватает, чтобы сердце с грохотом свалилось в пятки.

— И ты красивый! — другой рукой она трогает Мирта, и по его ошалевшему взгляду становится ясно, что он примерно в таком же состоянии, как и я. — Я на небесах…Вы мои ангелы? Да?

Заставляю взять себя в руки и продолжить осмотр. Девушка в шоке, а в таком состоянии чего только не привидится. Вот и мы за ангелов сошли. Смешно, конечно…

Пока проверяю рефлексы, она пытается увернуться и недовольно морщит носик. Мирт уговаривает ее потерпеть еще немного, и, кажется, это действует, потому что после всех экзекуций, устроенных мной, девушка снова улыбается.

— Вы мне нравитесь, — говорит она, но я уже не так рад ее признаниям. Сказанное в бреду не равно правде.

— Ты нам тоже, капитан Эйра, — отвечает Мирт, растекшийся маслом перед этой женщиной.

Посылаю импульс в ее мозг, чтобы девушка погрузилась в глубокий сон, и тут же слышу звуки подлетающих шаттлов.

— А вот и мамочка… — Мирт брезгливо передергивает плечами, глядя на приближающуюся свиту нашей королевы.

— Надеюсь, наши сработали оперативно и новости о прибытии «Терры» уже гуляют по планете.

Инстинктивно становимся плечом к плечу, закрывая девушку от Геи-матери. Чтобы передать Эйру в руки других врачей речи быть не может, там ее просто убьют, а миру скажут, что несчастная не перенесла тяжелых условий полета. И уж поскольку судьба распорядилась так, что мы первыми нашли землянку, значит и отвечать за нее тоже нам.