Мужчина не моей мечты

Глава 1

Глава 1

— Ты… — Яростный женский вопль бесцеремонно разорвал сонную тишину, выдергивая меня из блаженной полудремы. — Мерзавка!

Страдальчески поморщилась, но открывать глаза, а тем более переворачиваться с живота на спину, чтобы полюбоваться на скандалистку, не спешила. Да и чего я там не видела? Как очередная вздорная тетка вдохновенно и громогласно, на все побережье, кого-то отчитывает?

Все-таки люди — удивительные существа. Весь год ждут отпуска, а потом, вместо того чтобы безмятежно наслаждаться заслуженным отдыхом, умудряются с утра до вечера выяснять отношения. Орут, ругаются, тиранят родных и близких. Даже здесь, на пляже.

— Хитрая гадина… Выскочка! — снова пронзительной сиреной взвыла истеричка, и я чуть не застонала от досады — поскорее бы она угомонилась что ли… Или убралась хоть куда-нибудь.

Но женщина уходить не собиралась.

— Не делай вид, что не слышишь, — истошно взвизгнула она возле самого уха. Одновременно с этим меня больно дернули за волосы, а потом, словно сделанного показалось мало, еще и ткнули кулаком в бок.

Ну это уже слишком!

Ленивое оцепенение, охватившее тело, мгновенно испарилось. Я стремительно подскочила на месте, села и…

Что это?!

Недоуменно заморгала, рассматривая странную тесную комнатенку. Деревянные стены, грубо сколоченный стол, колченогие стулья, печь, полки с немудреной домашней утварью… Тряхнула головой, зажмурилась, осторожно приоткрыла веки — ничего не изменилось.

Где я? Где солнце, море, белый песок, шезлонг и зонт, под которым мы прятались от нещадно палящих полуденных лучей? А главное, куда исчез Петька? И кто эта нелепая особа в длинном платье мышиного цвета, которая со зверским выражением лица нависает надо мной?

— Ненавижу! — Молодая женщина на миг осеклась, захлебнувшись собственным возмущением, а потом крепко схватила меня за плечи. — Ты его не получишь!

— Кого? — переспросила недоуменно, безуспешно стараясь собраться с мыслями и сообразить, что все-таки происходит.

Стоило ненадолго задремать, уютно расслабившись в зыбкой прохладной тени, — и на тебе… Может, ничего этого нет, а у меня просто солнечный удар?

— Могира.

— Я знать не знаю никакого Гира, кроме Ричарда! — Рассердилась, окончательно ошалев от абсурдности ситуации. — Да и тот не имеет ко мне никакого отношения. — Оглядела растрепанные пепельные волосы, лихорадочный румянец на щеках, горящие бешенством серые глаза, старомодную одежду и ехидно добавила: — К вам, пожалуй, тоже. Пустите!

Попыталась вырваться из цепких рук. Не удалось. Женщина еще сильнее сжала пальцы, сдавливая как клещами.

— Он мой! — выдохнула она воинственно.

— Я разве против? Забирайте, — отозвалась с готовностью. Лишь бы отстала.

Спорить с явно неадекватной дамочкой в нелепом одеянии с рюшами и фестонами — себе дороже.

— Он жениться обещал, — женщина вдруг всхлипнула, — небом клялся! А теперь только о тебе и думает.

— Негодяй, — поддержала ее вполне искренне.

Тупо ныл затылок. В ушах звенело. В голове не было ни единой мысли. И я все никак не могла понять, с какой радости обо мне думает совершенно незнакомый мужик. Еще и девица эта… Интересно, кто она такая? И где все-таки Петька?

— Не смей так о нем говорить, — крайне нелогично бросилась на защиту неверного Гира незнакомка. — Он самый лучший на свете.

Точно, больная.

— Лучший — худший, мне-то какая разница, — попыталась отодрать от своих плеч горячие ладони. — Вы меня наконец отпустите?

— Нет! — выкрикнула девица и вопреки словам тут же разжала пальцы. Еще и толкнула в грудь, отбрасывая на узкую жесткую лежанку.

Не успела опомниться, как она достала что-то из кармана, прикрыла одной рукой нос и рот, резко выбросила вперед другую, и мне в лицо полетел мелкий серый порошок. Пока я отчаянно чихала, протирая слезящиеся глаза, дамочка успела отойти в другой конец комнаты и остановилась у двери.

— Пыльца явра, — просветила она меня, стряхивая с ладоней остатки серой гадости. — Сейчас у тебя откажут ноги и руки, онемеет тело, а охранные браслеты не позволят себя вылечить. Будешь лежать, слушать, как за дверью трещит, разгораясь, огонь, и гадать, что тебе суждено — сгореть заживо или задохнуться в дыму? Если раньше не сойдешь с ума от ужаса. В любом случае отсюда ты уже не выйдешь. А Могир останется со мной. Со мной!

Девица мстительно расхохоталась — как-то у нее это театрально-зловеще получилось — и выскочила за дверь. Я дернулась следом — мне даже удалось немного приподняться, но тут же грузно рухнула обратно. Конечности налились тяжестью, одеревенели и больше не слушались.

Глава 2

Глава 2

Я проспала не только дорогу, но и все последующие события — приезд в имение, транспортировку в приготовленную комнату, консилиум собравшихся у постели лекарей. Ничто не могло потревожить мой неестественно крепкий сон, словно я приняла изрядную дозу сильнодействующего снотворного. Лишь однажды, когда моего запястья коснулись знакомые сильные пальцы, на краткий миг пришла в себя.

— Что скажешь, Дильфор? — Речь сидящего в кресле у кровати мужчины звучала подчеркнуто ровно, но взгляд обеспокоенных темных глаз ни на секунду не отрывался от моего лица. — Как она?

— Жить будет, — весело отозвались откуда-то сзади. Мой спаситель поморщился, и его собеседник, виновато кашлянув, мгновенно стал серьезным. — Вы вовремя сняли с ее сиятельства браслеты. И усыпили тоже очень кстати, во сне организм легче восстанавливается. Так что все в порядке.

Повисло напряженное молчание.

— Ты уверен…

— Обижаете, мэссер, — тот, кого назвали Дильфором, невнятно хмыкнул, — вы ведь меня не первый день знаете. Здоровье миледи не вызывает ни малейших опасений, подождите немного, скоро от ее недуга ничего не останется.

— Что ж… — мужчина окинул меня прощальным взглядом и быстро поднялся. — Я возвращаюсь к Вильму, если леди Ольес станет хуже, сообщить немедленно.

— Слушаюсь… — раздалось в ответ почтительное.

— Теперь что касается Трэя, — голос «жениха» начал отдаляться. — Кто с ним сейчас?

— Мой старший помощник, Адальтей.

— Хорошо. Мне нужен подробный отчет о состоянии кузена: как, почему, чего ожидать и на что надеяться. Идем…

— Конечно, мэссер, — заторопился лекарь. — Леом, ее сиятельству необходимо больше спать, поэтому сегодня даешь ей вот эту настойку. Три раза по три меры. Если понадоблюсь, найдешь меня в покоях графа.

Хлопнула дверь, над головой звякнули склянки, и через секунду передо мной возник невысокий щуплый паренек с прозрачным стаканчиком в руках, в котором плескалась какая-то бурая жидкость…

— Прошу, ваше сиятельство…

Следующие несколько дней слились в моей памяти в сумбурный калейдоскоп, где затяжной сон чередовался с редкими минутами бодрствования. В комнате то темнело, то светлело, мелькали чьи-то лица, раздавались обрывки фраз.

— Как тут? Все в порядке?..

— Леом, иди отдохни, Ирем пока тебя сменит…

— Мастер, температура спала…

— Нет-нет, теперь четыре меры вот этого…

А на третьи сутки, проснувшись среди ночи, я вдруг поняла, что у меня ничего не болит, я совершенно здорова и больше не хочу спать. Полежала немного, изучая высокий лепной потолок и скользящие по нему серебристые блики, поднялась, подхватила легкое одеяло и пошла к подоконнику. Устроилась с ногами среди разбросанных там мягких подушек, закуталась до ушей и уставилась в открытое окно.

За окном темнел сад, чуть слышно шелестели облитые лунным светом верхушки деревьев, одуряюще сладко пахло цветами и недавно прошедшим дождем. Было тепло, тихо и умиротворяюще спокойно. Снаружи… В душе, напротив, царили сумятица и полная неразбериха. А еще крепла странная, непонятно на чем основанная уверенность, что я попала. Причем основательно и серьезно. В чужой мир. Чужую жизнь. Чужое тело.

Осознание этого накрыло тяжелой удушливой волной, резко ударило под дых, затопив все мое существо липким ужасом. Зачем я здесь? Почему? Что вообще происходит? Девица, собиравшаяся меня убить… пожар, из которого я чудом выбралась в самый последний момент… жених… муж… магия… странные воспоминания… неудачная попытка сказать о себе настоящей хоть слово… Все перемешалось в голове, пугая до одури, мешая дышать, думать.

Страшно… Черт возьми, как же страшно!

Глубоко вдохнула, стараясь подавить приступ паники, выдохнула. Нет, так не годится. Пока не наступило утро и есть немного времени, надо успеть хоть в чем-нибудь разобраться. Хм… Как там меня величал мой загадочный спаситель?

— Мири… — произнесла негромко. — Мэарин Ольес… — запнулась, досадливо мотнула головой, добавила: — Мэарин Астон… — И на меня тут же нахлынул поток смутных видений — подхватил, закружил и унес за собой…

Прелестная юная девушка, приподняв подол нежно-голубого платья и нетерпеливо покусывая пухлую нижнюю губу, радостно вертится перед высоким зеркалом в золотой оправе. Грациозная фигура, длинные темные волосы, окутывающие точеные плечи, гордая посадка головы, сияющий румянец и ясный взгляд широко распахнутых темно-карих глаз.

Сегодня отец обещал назвать имя жениха, которого он для нее выбрал. Интересно, кто это? Барон Гридт или граф Цесиг? А может быть, маркиз Нистон? Он так смотрел на нее на последнем королевском балу и вопреки всем правилам приличия даже порывался пригласить на третий танец. Жаль, матушка не позволила согласиться. Да, точно он… Или все же виконт Онрах? Он давно уже пытается за ней ухаживать. Ох… да не все ли равно. Каждый из них молод, хорош собою, богат и без ума от нее, Мири. Да и как можно не влюбиться в такое чудо? За одну ее благосклонную улыбку любой из поклонников готов жизнь отдать.

Глава 3

Глава 3

К сожалению, знала Мири до смешного мало.

В памяти нехотя всплывали какие-то разрозненные факты… Несколько раз мелькнули страницы толстой книги… Зазвучал, отдаляясь, настойчивый монотонный голос… Складывалось впечатление, что вопрос этот девицу Астон не особенно интересовал, и все ее представления ограничивались детскими сказками, слухами, а также обрывочными сведениями из обязательной учебной программы.

Ладно, для первого ответа достаточно, а там сообразим, что к чему.

— Что за странный вопрос? — холодно улыбнулась. — Разумеется, мне известно все, что положено девушке моего круга.

Поерзала, устраиваясь поудобнее, тщательно разгладила складки на юбке, снова скромно сложила руки на коленях и, поскольку герцог все еще терпеливо ждал продолжения, гордо пояснила:

— Я посещала школу леди Вивил, а она считается лучшей в столице.

Саллер стиснул зубы и даже, кажется, кулаки, но сдержался, лишь во взгляде появилась еле заметная насмешливая снисходительность. Вот и хорошо, значит, с ролью наивной глупышки я пока справляюсь как нельзя лучше.

— Что же вам рассказали в заведении этой во всех отношениях достойной леди? — вкрадчиво вопросил мужчина. — Поделитесь, графиня.

Отчего ж не поделиться? Благосклонно кивнула и выложила все, что мне удалось наскрести в чужих воспоминаниях.

— Много столетий назад… — я запнулась и неуверенно уточнила: — Шесть или семь… нет, все-таки шесть…

— Семь, — не выдержал герцог и раздраженно поторопил: — Дальше, миледи.

Дальше – так дальше. Картинно надула губы — надо же показать, что мою трепетную девичью душу задела его бесцеремонная грубость — и как бы нехотя продолжила:

— Нелюди напали на человеческие королевства, желая захватить земли, а жителей сделать рабами. Они сжигали города, деревни, мучили и убивали, не жалея никого — ни стариков, ни детей. Наши войска отчаянно сопротивлялись, но продолжали отступать. Мы ничего не могли противопоставить проклятым колдунам, поскольку среди людей в то время не рождались чародеи. Поражение казалось неизбежным, и тогда король Ильмиар обратился к Танбору, умоляя его о милости. Создатель откликнулся на просьбу, даровав повелителю и его ближайшим сподвижникам невероятную силу, с помощью которой они и победили врагов.

Перевела дух, ожидая хоть какой-то реакции, но герцог не торопился нарушать молчание, и я продолжила:

— Все живущие ныне маги Риоса, — о, вот и название мира всплыло, — считаются потомками великого Ильмиара и его друзей. Их и называют носителями древней крови. Увы, род самого короля-победителя давно прервался, прямых наследников не осталось… Говорят, они были сильнейшими. В их жилах древняя кровь пела громче всего, а искра божьего благословения сияла особенно ярко.

Я снова остановилась, и на этот раз Саллер не стал затягивать паузу.

— Это все? — осведомился он кратко.

Неопределенно передернула плечами — ничего больше из памяти Мири выудить не удалось. Но, видимо, и этот стандартный набор знаний, которыми наставники снабдили юную аристократку, вполне удовлетворил моего собеседника.

— Что ж…

Мужчина задумчиво побарабанил по столешнице пальцами, с сомнением покосился на меня, а потом достал из ящика стола какой-то предмет и крепко его сжал.

— Прежде чем мы продолжим, миледи, вы дадите клятву о неразглашении, — произнес он со зловещей решительностью. — Надеюсь, наставницы успели объяснить вам, что такое «Руот-тан»?

«Руот-тан, — эхом отозвалось в памяти, — одна из сильнейших магических клятв, которую используют, когда нужно сохранить в тайне секреты государственной важности. Нарушить или обойти невозможно, попытка нейтрализовать приводит к смерти».

По спине пробежал холодок, заставив вздрогнуть, как от порыва студеного ветра.

Во что же я все-таки вляпалась?

— Ритуал, — нетерпеливо напомнили мне, и я подчинилась, тщательно скрывая досаду.

Ужасно не хотелось связывать себя обязательствами, тем более магическими, но деваться, судя по всему, некуда. Во-первых, герцог все равно не отвяжется, а во-вторых, имеет полное право настаивать на подобном. Имеет право… Эта мысль мелькнула и пропала, оставив после себя новые вопросы. А собственно, кто он такой, этот Саллер? Помимо того, что герцог, бывший жених Мэарин и какой-то там загадочный мэссер? Чем он вообще занимается? И кстати, как его имя?

— Руку, миледи… — Мужчина теперь стоял в двух шагах от меня, протягивая открытую ладонь, на которой лежал маленький ярко-красный кристалл с острыми гранями.

Посторонние соображения тут же выветрились из головы. Потом, все потом…

Осторожно накрыла камень дрогнувшими пальцами и вскрикнула, когда герцог стиснул их, фактически впечатав в артефакт. От резкой обжигающей боли на миг перехватило дыхание.

Глава 4

Глава 4

Он злился. На ситуацию, которая благодаря воле, а вернее, насмешке Танбора, в одночасье стала тупиковой. На девчонку Астон — нет, теперь уже Ольес, вид которой лишал его внутреннего равновесия и будил странные, противоречивые чувства. Но больше всего Саллер злился на самого себя.

А ведь все так хорошо начиналось. Мысль не препятствовать Трэю и позволить «отнять» у себя невесту пришла в голову сразу же, как только он сообразил, что затеял кузен. А догадаться о планах этого шалопая главе королевской службы безопасности труда не составило. Да и агенты не преминули донести, о чем граф Ольес болтает с доверенными друзьями.

Герцог не жаждал жениться ни сейчас, ни в обозримом будущем. Потом когда-нибудь — ради наследника… Пока же его вполне удовлетворяла собственная жизнь, свобода и необременительные связи с временными любовницами. Тем более что с ролью первой дамы семьи неплохо справлялась леди Дальмира, его мать, и уступать свое место никому не собиралась. Но дядя настаивал, а спорить с его величеством, когда он что-то вобьет себе в голову, бесполезно, и герцог сдался, согласившись изучить заботливо подсунутый список наиболее подходящих претенденток.

Кандидатура Мэарин Астон его полностью устроила. Девушка красива, хорошо воспитана, неопытна, а значит, из нее легко можно вылепить идеальную жену. Родит наследников, займется домом, нарядами, украшениями, сплетнями, как и полагается истинной леди, и не станет лишний раз мельтешить перед глазами. И что немаловажно, Мэарин — любимая дочь Гольвена Астона, главного королевского казначея. Умный, хваткий, жесткий, верный и в ненависти, и в дружбе, маркиз был влиятельной фигурой при дворе, и союз с ним сулил немалую политическую выгоду.

То, что идея выбрать малышку Мири оказалась неудачной, он осознал уже после первой беседы с невестой. Даже ее хрупкая прелесть не скрасила тягостного чувства. Да, мила, этого не отнять, но зрелое очарование баронессы Тивуд, его теперешней любовницы, возбуждало гораздо больше. А эта… Юная, наивная, глупенькая, она боялась его до одури, впрочем, как и ее подруги — такие же невинные и впечатлительные.

Он прекрасно знал, какое впечатление производит на неискушенных светских барышень, и это его никогда особо не волновало. Но одно дело — посторонние девицы, и совсем другое — жена. Перспектива связать свою судьбу с испуганно трепещущей тенью откровенно удручала. Поначалу то, как она от него шарахалась, даже забавляло, но очень скоро начало раздражать.

Он попытался приручить невесту — вел себя мягко, любезно, внимательно. Бесполезно. Что бы он ни предпринимал, ответ был один и тот же — робкий взгляд широко распахнутых глаз, дрожание пальцев, которое девушка безуспешно пыталась скрыть, и стремление отсесть от него как можно дальше. И он впал в отчаяние, понимая, что угодил в ловушку. Расторгнуть помолвку невозможно. Жениться на полумертвой от ужаса девчонке немыслимо. Найти выход нереально.

Внезапный взаимный интерес Мэарин и Трэя, о котором Саллер догадался, пожалуй, даже раньше самой сладкой парочки, откровенно обрадовал. Он старательно делал вид, что ему ничего не известно о тайных свиданиях на закате у дальней парковой калитки столичной усадьбы Астонов, о торопливых поцелуях в дворцовых нишах во время бала, о бесконечной переписке, полной пылких признаний. Время шло, кузен увлекался все сильнее, и, наконец, случилось неизбежное — он уговорил возлюбленную бежать.

В ту ночь герцог спокойно лег спать, а утром, дождавшись раннего визита растерянного, бледного как мел маркиза Астона, разыграл негодование, пустил по следу магических гончих и не спеша отправился за беглецами.

Когда гончие свернули к Древней обители, он удивился. Желание Трэя венчаться в часовне Танбора стало для него неожиданностью, но, поразмыслив, он решил, что так даже лучше. Брак не смогут аннулировать, а Ольесов и Астонов герцог со временем уговорит простить детей, поступивших так опрометчиво исключительно под влиянием сильного чувства. Как простил он сам. И все будут довольны, кроме разве что дядюшки. Его величество, безусловно, разозлится, но на какое-то время оставит племянника в покое и перестанет досаждать своими матримониальными планами.

Тщательно лелеемые надежды на то, что все устроилось как нельзя лучше, рухнули в обители, куда он доехал только к обеду.

Мэарин — хэленни!

Когда жрец сообщил об этом, герцог испытал самый настоящий шок, а затем на него обрушился шквал эмоций. Неверие, досада, что потерял такую выгодную невесту, беспокойство за нее и за своего непутевого братца — чувства переплелись, смешались в жгучий коктейль, заставляя мчаться все быстрее и быстрее, понукать коня и подгонять спутников. Теперь он уже всерьез торопился скорее нагнать новобрачных, но все равно почти опоздал. Еще чуть-чуть, и брошенный на дороге Трэй истек бы кровью и умер, а запертая в пустом доме Мэарин сгорела заживо.

Мири…

Он нашел ее в этой лесной развалюхе и, заметив, что она в ужасе отпрянула от него, как Птарх от служителя Танбора, усмехнулся понимающе. Даже находясь в смертельной опасности, бывшая невеста искала спасения не у него, а от него, так и не сумев привыкнуть ни к нему, ни к его магии. Значит, правильно сделал, что не стал удерживать, отпустил к другому, с ним она вряд ли смогла бы ужиться.

Глава 5

Глава 5

Граф так и не пришел в сознание — ни в этот день, ни в последующие. Лежал бледный, недвижимый, безучастный ко всему, что творилось вокруг него и из-за него. Дильфор, однако, утверждал, что кризис миновал и Трей идет на поправку. Состояние его улучшается, энергетические потоки выравниваются — и все это началось именно после моего первого посещения.

Мастеру, безусловно, виднее. Я не спорила, просто каждое утро после завтрака приходила в комнату «мужа» и терпеливо просиживала до обеда. Затем возвращалась в свою комнату, где уже ждал накрытый стол, не спеша ела, а дальше…

А вот дальше, к сожалению, делать было нечего, если, конечно, не считать регулярных встреч с портнихой. Но вряд ли их можно счесть полезным занятием для угодившей в чужой мир землянки. Вляпалась в непонятную историю, получила уникальный дар, мужа и кучу проблем в придачу, но вместо того, чтобы начать распутывать весь этот клубок, примеряю наряды. Очень своевременное развлечение.

Поначалу я с удовольствием крутилась перед зеркалом, любовалась обновками, обсуждала фасоны и ткани с госпожой Бешо, спокойной миловидной женщиной лет сорока. Меня не смущали даже «воспоминания» Мэарин, из которых следовало, что все предлагаемое мне — жалкая дешевка, недостойная столичной модницы. И швейной магии эта провинциальная «платьевщица» почти не имеет. Так, ничтожные крупицы… Не то что госпожа Титри, вот кто настоящий мастер и профессиональным даром владеет на высшем уровне. Ах, какое карту она недавно сшила для Мири, сказочное чудо из настоящего лисского шелка. Жаль, так и не успела надеть…

Перед мысленным взором мелькало нечто воздушное, переливающееся — я с досадой отгоняла волшебное видение. Меня и без этого все устраивало и интересовало… первые два дня. Даже, пожалуй, три. Потом стало скучно, и я, заказав необходимый минимум, с невольным облегчением попрощалась с портнихой.

После отъезда госпожи Бешо с помощницами я снова оказалась предоставлена сама себе.

Попробовала разговорить Дору — пока безрезультатно. Девушка постепенно привыкала ко мне и с каждым днем все охотнее откликалась на вопросы, но по-прежнему держалась немного настороженно, и долгих бесед у нас не получалось.

Саллера после того памятного дня, когда мы вместе навещали Трэя, я больше не видела. Может, он сознательно избегал меня, а может, что вероятнее всего, занимался чем-то очень важным и срочным. Дора однажды обмолвилась, что его светлость почти все время отсутствует, если и появляется в Эрменлейве, то всегда за полночь, и ранним утром снова исчезает.

Так что шанс неожиданно наткнуться в каком-нибудь темном углу на хозяина был минимальным, но рисковать, шатаясь по дому, не хотелось. А вот парк — другое дело. Вряд ли всесильный мэссер пожелает тратить драгоценные часы и даже минуты на такую бессмыслицу, как блуждание по аллеям, дорожкам и мостикам, созерцание клумб и отдых в беседках. И я в сопровождении неизменной Доры стала выходить на прогулки.

Саллер действительно ни разу не заглянул в парк, и, как выяснилось, совершенно правильно — мне тоже очень быстро там надоело. Хоть в этом мы с кузеном «мужа» оказались схожи.

Мозг разрывался от вопросов. Они все множились и множились, а я вместо того чтобы искать ответы — или хотя бы попытаться их найти — сидела возле кровати несчастного Трэя, болтала с камеристкой, дышала свежим воздухом, выполняя рекомендацию Дильфора, нюхала уже ставшие ненавистными цветочки и маялась от безделья. Да сколько можно?! Так и по герцогу недолго соскучиться. Или… я уже?.. Ой, мамочки…

Разозлившись, сделала наконец то, что давно планировала — отправилась на поиски библиотеки.

Фразой «Как пройти в библиотеку?» я, после некоторого колебания, решила озадачить Леома, который во время моих визитов к Ольесу обычно дежурил неподалеку. Бдил, так сказать. Во избежание. Земных фильмов местный подмастерье лекаря не смотрел и подвоха не заподозрил. Тем более дорогу я спрашивала днем, а не в три часа ночи.

Правда, он не удержался и все-таки окинул меня долгим задумчивым взглядом, значение которого я расшифровала без труда. Не знаю, как в других королевствах Риоса, а в Намарре понятия «библиотека» и «светская леди» являлись несовместимыми. Они, как две параллельные, никогда не пересекались. Нет, аристократки, безусловно, читали… что-то свое, очень-очень свое, но это «что-то» хранилось на изящных книжных полочках будуаров и классных комнат. Ни о каких библиотеках и речи не шло.

Так что причины недоумения Леома были понятны. Но он, разумеется, не посмел ничего уточнять, а я не собиралась объяснять. Пусть думает, что это очередная блажь скучающей избалованной дамочки. Мало ли что ей от безделья в голову пришло.

Ах, я вся такая внезапная, такая противоречивая вся.

Мда…

В итоге мне не только подробно описали, где герцог хранит свои книжные богатства, но и вызвались показать. Я поблагодарила, запомнила маршрут и после обеда, сказав Доре, что устала и намерена отдохнуть, отпустила ее до ужина. Подождала полчаса, а затем тихонько выскользнула в коридор.

Не то чтобы я боялась — Саллер как всегда где-то пропадал, а больше никто не дерзнул бы ни остановить меня, ни задавать вопросы, но удивленных взглядов, буравящих спину, и лишних пересудов тоже стоило избегать. Ладно, подмастерье Дильфора — он с мэссером не общается, да у юного лекаря и своих дел полно. А вот слуги… Еще донесут господину, бог знает, как тот прореагирует. Все-таки это его личная библиотека, вдруг положено просить персональное разрешение. Нет, я бы, конечно, попросила, но Саллер не Леом, он непременно заинтересуется, отчего у его бывшей невесты так неожиданно проснулась непреодолимая тяга к знаниям. И что тогда отвечать?

Глава 6

Глава 6

Дверь захлопнулась, отрезая его от ушедшей Мэарин, и Саллер как привязанный дернулся следом. Странная готовность немедленно броситься за девушкой привела в замешательство, и это немного отрезвило. Он застонал, запрокинул лицо к потолку, закрыл глаза и, глубоко втянув воздух, на несколько мгновений задержал дыхание.

Ярость, только что клокотавшая внутри, постепенно затихала. Медленно выдохнув, мужчина пошел к столу. Когда до него оставалось три-четыре шага, герцог уже мог себя полностью контролировать, хотя и оставался еще на взводе.

Что происходит? Что, Птарх возьми, с ним происходит?

Недоумение от того, что он сейчас сделал, окончательно выветрило из тела остатки агрессивного напряжения. Почему в присутствии этой девчонки ему так трудно сдерживаться? Куда исчезают отточенная годами тренировок выдержка и привычное хладнокровие?

А ведь он сознательно избегал встреч с нею. Занимался делами, допросами свидетелей, поисками неуловимого Могира и его любовницы.

Магический огонь, в котором чуть не сгорела Мири, уничтожил не только дом, но и все возможные улики. Гончие больше так и не сумели взять след. Герцог, конечно, быстро вышел на наемников, напавших на карету, — даже не наемников, наспех собранный разношерстный отряд, — но слишком поздно. Все оказались мертвы. Лунная соль — очень редкий и дорогой ингредиент, без вкуса и запаха. Достаточно пары крупинок, чтобы отравить целую толпу. Особенно если растворить их в редком меронгском самогоне, выставленном на стол в честь успешного завершения дела. Маг, решивший заполучить хэленни, не стал ни скупиться, ни церемониться и мгновенно избавился от ненужных свидетелей.

Еще одна неудача.

Герцог нашел всех крестьян, которые ночевали в обители, но они или не заметили, или не поняли, что случилось. В любом случае посторонним ничего не рассказывали. Один из них вспомнил, что подвозил незнакомца. Тот вроде как только на рассвете собирался отправиться дальше, но утром попутчика никто уже не видел. Как его зовут, откуда он, выяснить не удалось. И здесь не повезло.

Саллер тяжело оперся руками о столешницу.

Могир… Кто же ты такой? Слишком много подозреваемых… слишком…

Он исключил тех, кто жил далеко, Потом тех, кто находился в столице, был постоянно на виду и не мог отлучиться. Осталось четверо. Их и стали проверять в первую очередь. Тщательно, незаметно, чтобы ни в коем случае не спугнуть и сохранить расследование в тайне. На этом дядя особенно настаивал.

А еще этот птархов портал между мирами…

Дневная суета поглощала с головой, не оставляя места непрошенным мыслям о той, что гостила сейчас в Эрменлейве. А вот сны… Короткий ночной отдых не приносил покоя, тревожа нежеланными воспоминаниями о девочке, ставшей чужой женой. И самое неприятное — воспоминания эти порождали сомнения, правильно ли он поступил, оставив Мэарин Трэю.

Ему часто грезилась их случайная встреча в библиотеке.

Мири стояла спиной, поглощенная «книжкой с картинками». Легкое шелковое платье мягко обрисовывало изгибы тела, тонкие руки, хрупкую линию плеч… Он не мог отвести взгляд от ее бедер и ягодиц, заманчиво проступивших под тканью, когда она наклонилась к окну, чтобы лучше что-то рассмотреть.

Ее удивление, дрожание длинных ресниц… Атласная гладкость кожи… Все тот же невероятный запах, который заставлял ликовать сердце и пробуждал мучительную жажду. Его разрывало от противоречивых желаний — овладеть этой женщиной и обожать ее, замирая от восхищения.

Нелепо, необъяснимо…

Ее искренний восторг по поводу иллюстраций Халлгерда… Узкая ладонь, бережно скользившая по книге, будто девушка пыталась ощупать лес, реку, горы, изображенные на картинке. Вдруг захотелось взять эту ладонь в свою и больше не отпускать. И он поддался детскому порыву, оживив для нее картинку, а потом едва не сорвался, когда Мэарин заговорила о муже. Практически выгнал из библиотеки, но все-таки не удержал магию и, кажется, снова напугал свою гостью.

Он постоянно ее пугал. Во время первого разговора в кабинете, в библиотеке и сегодня тоже. А ведь герцог зашел в лекарское крыло лишь за тем, чтобы расспросить Дильфа о состоянии кузена.

Терпение его величества подходило к концу. Он сердился, настаивал, требовал результата — Трэй до сих пор так и не пришел в себя, и двусмысленная ситуация с хэленни не давала правителю Намарры покоя. Пока благословение Танбора сдерживало короля, но Саллер чувствовал, это ненадолго, государственные интересы скоро перевесят все сомнения. И сегодня утром дядя наконец предъявил ему ультиматум.

— Понимаю Рэм, ты привык опекать и защищать Ольеса, но я в первую очередь должен думать об интересах страны и династии. Тебе дорог твой бестолковый братец? Так замени его. — Дядя говорил уверенно и четко, он уже принял решение и менять его не собирался. — Если граф в ближайшее время не консуммирует брак, сделаешь это сам.

— Что? — Ему показалось, что он ослышался.

— Ты все правильно понял. — В спокойном голосе Его величества мелькнула насмешка. — Если Ольес все-таки скончается, женишься на его вдове, пока никто не узнал, что она беременна. Твоя кандидатура в качестве мужа хэленни меня вполне устраивает. Ты сильнейший маг королевства, твой сын станет величайшим из одаренных и принесет славу нашей семье и Намарре. Если Трэй все-таки выживет, так тому и быть, пусть наслаждается своей очаровательной женой. А ты возьмешь на воспитание «племянника» и остальных ваших с Мэарин детей тоже. Всех, которые еще родятся. Уверен, кузен поймет тебя, даже будет благодарен за спасение своей жизни. Не скрипи зубами, я согласен пока ждать выздоровления Ольеса, но не долго. Даю тебе срок…

Глава 7

Глава 7

Странная все-таки штука жизнь. Вот так спешишь вперед, накручиваешь год за годом, заботишься о близких, строишь грандиозные планы, ни на что особо не жалуешься и вдруг… попадаешь в чужой мир.

Приобретаешь кучу проблем и красавца мужа, при виде которого почему-то срабатывает лишь один-единственный инстинкт — сестринско-материнский. В придачу к супругу получаешь его кузена с тяжелым характером и целым полчищем откормленных тараканов. Вот он-то как раз и вызывает у тебя самые противоречивые, но очень сильные чувства — восхищение, влечение, негодование, злость. А еще досаду… Досаду и сожаление о том, что глупышка Мири выбрала не того мужчину. Не торопилась бы она отказываться от жениха… Хотя что теперь локти кусать. Если бы не побег, может, Мэарин осталась бы на Риосе, а я — на Земле. Кто знает?

А потом, словно насмешнице-судьбе этого кажется мало, на твою голову сваливаются гостьи. Демонстративно обожающая тебя свекровь номер один, от которой хочется удрать подальше. Откровенно недолюбливающая беглянку несостоявшаяся свекровь номер два, к которой ты, сама того не ожидая, начинаешь испытывать некоторую симпатию. Дополнением к этой парочке, так сказать, в комплекте, идет спутница герцогини — славная девушка с безупречными манерами, которая будит в тебе дикие, первобытные желания, и с этим ничего нельзя поделать. Как только подумаешь, зачем ее сюда привезли, собственноручно на ленточки порвать хочется. Красивые такие, ровные, тоненькие ленточки…

— Мэарин, ты так и не доела омлет, — затараторила графиня, оторвав меня от размышлений, и горестно всплеснула руками. — И грисский паштет почти весь на тарелке остался.

Крепко стиснула вилку и досчитала про себя до трех.

— Спасибо, миледи, не хочется.

— Тогда попробуй пирожные… вот эти, со взбитыми сливками. Даже на мой строгий вкус, сегодня они повару удались.

Господи, когда она от меня уже отстанет?

— Благодарю за заботу, но я сыта.

— Детка, тебе нужно лучше питаться, — собеседница укоризненно поджала губы, — посмотри на себя — худая, бледная, круги под глазами… Краше в склеп кладут.

Спасибо на добром слове, дорогая свекровь.

— Этот лекарь, как его… Дильфор… Недаром он сразу же вызвал у меня подозрение. Не проследил, не дал рекомендаций… Ничего, не беспокойся, теперь я обо всем позабочусь, — продолжала вдохновенно вещать женщина, а мне стало совсем страшно. Это что же получается, она еще и не начинала «заботиться»? — Дальмира, будь любезна, распорядись, чтобы в Эрменлейв доставили устриц из Дуау. Самых крупных, отборных. Они очень полезны для… сами знаете для чего. — Мадам захлопала ресницами и порозовела. — Мне нужны здоровые, сильные внуки. И маркизу Астону, уверена, тоже. Кстати, Мэарин, ты еще не написала отцу? Нет? Ну, мы об этом позже поговорим. Мастер Юрмэ готовит чудесное оздоровительное снадобье. Вот, примешь сегодня перед сном две ложки, а завтра утром…

— А завтра утром, — негромко перебила сестру герцогиня и аккуратно отставила пустую чашку, — еще две… если проснетесь. Истель, дорогая, вы закончили? — Она повернулась к сидящей рядом прелестной юной особе. — Идемте, покажу вам оранжерею. Полюбуемся на цветущие беламканды, пока Ани откармливает свое внезапно привалившее счастье.

— Да-да, — закивала девушка, безуспешно пытаясь скрыть легкую улыбку.

Мне самой спокойные, ироничные комментарии леди Саллер нравились гораздо больше, чем навязчивая опека графини. С удовольствием похихикала бы вместе с Исти, даже несмотря на то, что все шутки ее светлости так или иначе рикошетили в мою сторону, если бы девица так меня не раздражала.

— Не завидуй, Дальма. — Матушка Трэя нахохлилась. — Я понимаю, дети поступили не очень красиво, но ведь они так любят друг друга. — Мадам манерно закатила глаза. — Пипи всегда был добрым мальчиком. Вечно кошек бездомных откуда-то приводил, собак. Теперь вот… гм… не сумел пройти мимо обожающей его девочки, пожалел бедняжку. Простим им. Твой Роэм еще найдет свое счастье.

— Даже не сомневаюсь, — сухо кивнула герцогиня и покосилась на потупившуюся Истель, — теперь-то он точно станет выбирать осмотрительнее, а не возьмет первое, что подвернулось под руку.

— Дальмира, ты… — возмущенно вскинулась свекровь номер один…

Дальше я уже не слушала. За день весь этот цирк успел изрядно надоесть.

После первого совместного ужина, на котором мне представили третью участницу Марлезонского балета — маркизу Истель Тонтен, я сбежала в свою комнату в надежде отсидеться там до возвращения Саллера. Или до отъезда «уважаемых» гостей. В том, что они оказались не только незваными, но и нежданными, сомневаться не приходилось, герцог никогда не пригласил бы в имение, где находилась хэленни, никого из посторонних. Даже близких родственников. Как Дальмира узнала, что сына нет в Эрменлейве, остается только догадываться — может, просто удачное стечение обстоятельств. Так или иначе, остановить мать господина и невестку его величества никто не посмел, и теперь мэссера дома подстерегал сюрприз.

Глава 8

Глава 8

В кабинет герцога я входила не без опаски, слишком много волнений и неприятных эмоций оказалось с ним связано. Впрочем, с пробуждением Трэя внезапные яростные порывы Саллера, судя по всему, остались в прошлом. Сейчас супруги Ольес и их проблемы были для племянника короля всего лишь «неотложными делами», и не самыми приятными. Удовольствия его ждут позже — на озере и у водопадов.

— Войдите, — короткое распоряжение прозвучало раньше, чем сопровождающий успел открыть двери, чтобы доложить о приходе гостей, и мы с Ольесом дружно шагнули к письменному столу, у которого, заложив руки за спину, стоял хозяин.

Взгляд Саллера прошелся по лицу кузена, моему… опустился ниже… Несколько секунд он с каменным выражением «любовался» нашими сомкнутыми ладонями, потом, дернув уголком губ, открыл верхний ящик и достал оттуда знакомый ярко-красный кристалл.

— Трэй, — позвал он требовательно.

Граф вздрогнул, но не сдвинулся с места, колеблясь, не желая отпускать меня.

— Помнишь, что такое «Руот-тан»? — спросила тихо.

Ольес отрицательно качнул головой.

— Магическая клятва о неразглашении, — пояснила также вполголоса. — Его светлость собирается сообщить… кое-что важное, поэтому тебе придется пройти ритуал, обязывающий хранить в тайне государственные секреты. — Трэй судорожно сглотнул, и я быстро погладила его пальцы. — Немного больно, неприятно, но, в принципе, ничего страшного. Я уже через это прошла. Идем, подскажу, что говорить.

Ладонь Ольеса, накрывшая руку кузена…

Резкое пожатие, и судорога боли, на миг исказившая лицо «мужа»…

Слова клятвы, которые граф бормотал, неуверенно вторя моему шепоту…

И, наконец, энергичное «Подтверждаю» от герцога.

Когда все закончилось и Трэй перестал с изумлением изучать свою неповрежденную конечность, Саллер указал нам на кресла. Дождался, пока мы разместимся в двух соседних, сам устроился напротив и начал рассказывать, полностью сосредоточившись на графе и старательно обходя меня даже случайным взглядом.

По мере озвучивания известных мне фактов лицо несчастного Ольеса все больше бледнело и вытягивалось, а проступившее на нем удивление постепенно сменилось ужасом. Думаю, он чувствовал себя хуже, чем я во время первого разговора с мэссером.

Да, меня занесло далеко от дома, но вместе с телом достались воспоминания его прежней хозяйки, и я могла хоть немного ориентироваться в ситуации. Трэй же очнулся в имении брата, среди родных и близких, но при этом совершенно незнакомых людей. Я потеряла свой мир, он утратил память… В какой-то степени оба мы оказались здесь чужими. Наверное, именно это и помогло нам так быстро и неожиданно сблизиться. Мы нуждались друг в друге.

Герцог замолчал, резко поднялся, подошел к окну и замер там, отвернувшись от нас. Идеально прямая спина, гордо расправленные плечи — как всегда уверенный в себе и в своих действиях.

— Дильфор считает, что тебе незачем больше находиться в лекарском крыле, Трэй. Достаточно следовать его назначениям и принимать необходимые снадобья. Мастер  и его помощники будут навещать тебя несколько раз в день. — Голос Саллера, до этого звучавший ровно, неожиданно охрип. — К вечеру вам подготовят покои. Сегодня я разговаривал с его величеством. Чем быстрее вы консуммируете брак, тем лучше.

Я многое бы отдала, чтобы заглянуть сейчас в глаза герцога. Увы, он стоял спиной. Зато я очень хорошо видела лицо Трэя, на котором совершенно явственно проступила паника.

В принципе, я отреагировала так же. Тревога, смятение, даже ужас — среди моих эмоций не наблюдалось ни одной положительной. Но это я — попаданка, которую совершенно неожиданно пинком выкинули в это болото, предоставив разбираться и выгребать самостоятельно. Или утонуть, если силы закончатся либо не хватит смелости выплыть. А вот почему граф так перепугался — вопрос, и очень важный. Найду ответ — смогу играть на этом и тянуть время. Ничего консуммировать с этим золотоволосым страдальцем я категорически не собиралась.

Да, я симпатизировала Ольесу, и с каждым днем все больше. Открытый, искренний, порывистый — он чем-то напоминал мне потерянного брата и невольно заменил его. Думаю, они с Петькой понравились бы друг другу. О Трэе хотелось заботиться, опекать его, но при мысли, что придется лечь с ним в постель, накатывала тошнота.

Странное чувство, если задуматься. Мой новоявленный «муж» был молод, потрясающе красив, покладист, легок в общении и вообще очень мил. Просто ожившая девичья мечта. Не то что Саллер, для которого существовало единственно правильное мнение — его собственное, причем без вариантов. С графом я сумела бы договориться, как-то притереться, на худой конец попытаться наладить семейную жизнь, если не удастся вернуться в свой мир или сбежать из этого дома. Я все это великолепно понимала, но…  вопреки логике, здравому смыслу и объективной оценке его внешности не испытывала к Ольесу ни малейшего влечения. Не желала я его, и все тут.