Мужчина не для меня

Едва я открыла двери, как увидела одного из лакеев, протиравшего столик. В стороне стоял поднос с чашкой и чайником, видимо, кто-то из гостей, или сам Виктор, недавно пил здесь утренний кофе.

На звук моих шагов, лакей поднял глаза и поспешно выпрямился, вскинув голову, а затем поклонился.

– Леди Мейгрид!

Я кивнула в ответ.

– Продолжайте… – и запнулась, понимая, что не помню фамилии этого человека, хотя его лицо уже примелькалось за те пару дней, что я гостила во Дворце.

– Милтон, леди Грэхем! – подсказал мне мужчина и добавил. – Ричард Милтон!

– Вы можете продолжать уборку, Милтон! – улыбнулась я и прошла к креслу.

– Спасибо, леди, но я уже закончил! – он проворно подхватил поднос с грязной посудой и выскользнул из гостиной, поклонившись на прощание. Я проводила его взглядом и заметила свежую газету, оставленную на столе. Потянулась к ней, но не успела даже взять в руки, когда в двери постучали.

– Да? – произнесла уверенно.

Дворецкий Элмерз с чопорным видом, как и подобает человеку, который служит при королевской особе, вошел в гостиную, прямой, словно один из кипарисов, что росли в парке вдоль аллеи. Я увидела в его руке серебряный поднос, на котором лежали какие-то бумаги и заточенный карандаш для пометок.

– Доброе утро, леди Грэхем! – важно сказал он, с поклоном протягивая мне поднос. Взяв бумаги,, поблагодарила слугу кивком. Он остался ожидать моих указаний, пока я пробежалась взглядом по списку блюд, что еще вчера передала поварам на кухню на доработку. Меня все устроило, кроме замены паштета с индюшиного на куриный, что я и не преминула подчеркнуть и написать сбоку от меню сноску. Добавила так же от себя, что хотела бы видеть на десерт фисташковое мороженое и закончив корректировку, сложила лист и вернула его на поднос. И только после этого потянулась за следующей бумагой, вскинув брови в удивлении.

«Что это может быть?» – подумала я и развернула бумагу. Хмыкнула, совсем как не подобает леди и подняла взгляд на Элмерза.

– Я так понимаю, Его Величество уже покинули замок? – спросила тихо.

– Да, леди Мейгрид, – кивнул дворецкий, – и просили передать вам эту бумагу.

– Я ознакомилась! – сложив лист, оставила его себе. – А Его Высочество, принц Алистер уже встали?

– Слуга пошел будить Их Высочество! – ответил Элмерз, а затем спросил. – Будут ли какие-то распоряжения, леди Грэхем?

– Пока нет! – я вздохнула. – Спасибо вам, Элмерз! Вы можете идти!

Дворецкий с поклоном удалился, оставив меня в одиночестве. Я снова развернула бумагу и впилась взглядом с написанные королем строки, сразу же узнав его руку.

«План развлечений для принца Алистера! – подумала с усмешкой. – Оказывается, в столице столько интересных мест, как, впрочем, и за ее пределами!», – мне и самой будет интересна эта прогулка.

«А еще гид! – вспомнила я. – Его Величество обещал прислать гида, который покажет нам город и достопримечательности!» – мне даже стало любопытно, кто именно это будет? Увенчанный сединами старик, проживший всю свою жизнь в столице, или молодой чиновник, приставленный королем.

«Скоро узнаешь, Мей!» – сказала себе и встала с кресла.

У меня было еще много дел перед завтраком, а после предстояла замечательная прогулка в компании принца и его свиты. Разве не мечта для любой леди?

Одри разбудила горничная и солнечный свет, что ворвался в ее спальню такой дерзкий и дразнящий.

Леди Болтон улыбнулась еще не успев открыть глаза и потянулась всем телом, чувствуя, как приятно отдается усталость в ее позвоночнике и плечах. Как слабо ноет низ живота, напоминая о том, что произошло прошлой ночью. Теперь ее Тони был только ее! Теперь она стала женщиной и брак подтвержден.

«Энтони!» – Одри повернула голову, надеясь увидеть рядом спящего мужа, но лишь вмятина, оставшаяся от головы супруга, свидетельствовала о том, что он был с ней этой ночью. Вмятина и остатки боли.

– Доброе утро, леди Болтон! – горничная заметила, что госпожа уже проснулась и улыбалась ей.

– Доброе! – отозвалась молодая женщина. – А где мой муж?

– Милорд еще утра велел приготовить лошадь и отправился на аудиенцию к Его Величеству и просил настоятельно, чтобы вас не будили как можно дольше!

Одри медленно села и откинула одеяло. Одного взгляда хватило на то, чтобы увидеть свою ночную сорочку с небольшими пятнами от крови, уродовавшими белоснежную ткань и простынь.

Леди Болтон покраснела и быстро прикрылась, чтобы горничная не увидела следы от крови.

«Что она подумает обо мне? – мелькнула мысль в голове молодой женщины. – Поймет, что мы с мужем только сейчас…» – и покраснела еще пуще прежнего.

– Что-то не так миледи? – заметив изменившееся лицо Одри, произнесла взволнованная служанка и шагнула было к госпоже, но Одри остановила ее одним взмахом руки.

– Принеси воды, да побольше! – велела она. – Я желаю искупаться!

Горничная удивилась, но спорить не стала.

– Как прикажете, миледи, – поклонилась и поспешила к двери, выполнять поручение.

Едва девушка вышла, как Одри тут же вскочила с кровати, быстро скинула с себя сорочку, а затем стянула и простыню, осмотрев и покрывало, на наличие бурых пятен, но ничего подобного на нем не нашла. Хвала Богу, крови оказалось мало.

«Господи, как же стыдно!» – подумала бывшая леди Грэхем. Воспоминания прошлой ночи на некоторое время утратили свою прелесть, пока леди Болтон переодевалась в чистую сорочку и прятала перепачканные вещи.

«Слуги будут спрашивать, что и куда делось, но я сделаю вид, что не знаю! А после избавлюсь от белья!» – решила она, запихивая в шкаф среди вещей комок из простыни и ночной сорочки. Едва она сделала это, как двери снова распахнулись, пропуская вернувшуюся служанку.

– Ванная комната сейчас будет готова, миледи! – сказала она с поклоном.

– Милорд просил что-то передать мне, когда уезжал? – тяжело дыша и, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, спросила Одри.

– Нет, миледи! – последовал ответ.

За смежной со спальней дверью, что вела в ванную комнату, что-то загромыхало и служанка поспешила туда, проверить, все ли установили, как положено. Пока Одри ждала ее возвращения, лихорадочно приглаживая волосы, выбившиеся из косы, она думала над тем, что произошло между ними с Энтони.

То, чего она так ждала, оказалось совсем не так приятно и сказочно, как это описывалось в тех книгах, которые Одри любила читать. Нет, сам акт не был описан в них, но ощущения героинь, передаваемые в их мыслях авторами, могли вознести на небеса.

То, что испытала Одри, показалось ей грязным и неприятным. Терпеть можно, но никакого божественного блаженства. Но она старалась, понимая, что мужчинам это надо.

«Книги врут!» – решила женщина.

Нет, конечно, поцелуи Энтони, его касания до самого акта любви, вполне устраивали Одри и были даже более чем приятными, но то, что произошло после…

«Стыдно даже вспоминать!» – подумала леди Болтон. Но чтобы Энтони окончательно выкинул из своей головы Мейгрид, ей надо заманивать мужа в супружеское ложе до тех пор, пока она не забеременеет от него. «Мей не посмеет чинить препятствия, если узнает, что я жду ребенка!» – понимала Одри и была права. Она знала свою сестру лучше, чем саму себя. Мей конечно, была своенравна и упряма, а ее живости хватило бы на полк таких, как Одри, но у младшей дочери сэра Джона Грэхема были свои принципы жизни. Мей никогда не разлучит ребенка с отцом.

– Леди Болтон, ванна уже готова! – голос горничной прервал размышления Одри. Она распрямила плечи и шагнула к приоткрытой двери.

«Энтони вернется, и мы поговорим! – сказала она себе. – Эта ночь…я чувствую, что она была особенной для нас обоих! Он не может не понимать таких простых вещей. После сегодняшней ночи он только мой!»

Джейн Льюис следила за сыном, который за этим завтраком был слишком собран и курил больше, чем прежде. Он с утра надел свой лучший прогулочный костюм, гладко выбрил лицо и выглядел как новая монета, но при этом казался несколько хмурым. Солнечная погода так и манила отправиться на прогулку в парк, что и собиралась сделать мадам Джейн, даже узнав, что сегодня сын не сможет сопровождать ее.

– Приказ короля! – только и сказал Гейл в ответ на вопрос матери. Она поняла и не стала мучит сына расспросами, хотя и видела, что Льюису, кажется, совсем не хотелось выполнять то, что ему велел король Виктор.

– Ты слишком хмурый, – заметила она, выпив кофе. Фарфоровая чашечка звонко пропела, опустившись на блюдце. – Посмотри какой солнечный день. Лето – это всегда так прекрасно!

– Жара и мухи! – отмахнулся Гейл и снова затянулся едким дымом. – А по ночам комары!

Джейн рассмеялась.

– Я уверена, что вовсе не мухи и не комары испортили твое настроение!

«И Вы правы, матушка! – подумал Советник. – Еще как правы!» – он и сам пока толком не понимал, что именно послужило причиной его испорченного настроения. Причем, Гейл заметил, что это началось еще после вчерашнего ужина, а если быть точным, после разговора с Их Величеством, королем Виктором.

– Я надеюсь, вечером ты придешь к ужину? – спросила, как бы между прочим, мадам Джейн.

Льюис пожал плечами.

– Я еще сам не знаю, какую программу по увеселению принца Алистера придумал король! У меня есть свой план, – отозвался он. – мне поручено присматривать за этой аристократической компанией и показать им город…

– В котором ты сам не был там долго! – усмехнулась мать.

– Вряд ли наша замечательная столица претерпела значительные изменения, – усмехнулся сын.

– Твоя правда! – мадам Джейн улыбнулась, глядя на Советника. – Здесь давно уже ничего не меняется. Не строятся новые дома, хотя, мне достаточно того, что уже есть!

Гейл затушил сигару в пепельнице и встал.

– Уже? – спросила она.

Мужчина взглянул на наручные часы и кивнул.

– Буду ждать тебя на ужин! – произнесла его мать и, встав со стула, приблизилась к сыну. Посмотрела на него, чуть склонив на бок голову, и руками смахнула с пиджака мужчины несуществующие пылинки.

– Удачного дня, – произнесла она.

Гейл поймал руку матери и поцеловал.

– И вам, матушка! – ответил мужчина.

Все уже были собраны, оставалось только дождаться нашего таинственного гида, обещавшего быть, по словам короля, ровно в одиннадцать утра. А часы на моей руке показывали без минуты.

Во дворе стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Их Высочество уже ждали, сидя в салоне и недовольно выглядывая наружу. Его свита была верхом, я же прогуливалась по террасе, ожидая приезда нашего сопровождающего. Рядом топталась Маргот – я была вынуждена взять ее с собой на прогулку, правила приличия, увы, никто еще не отменял, хотя, лично я предпочла бы общение с принцем без присутствия нянюшки.

Поймав на себе заинтересованный взгляд этого наглеца, который именовался виконтом, я зачем-то машинально поправила складки на платье. Сегодня я была в голубой амазонке, той самой, приобретенной в салоне мадам Джейн. Платье было с секретом, благодаря швее-магичке. Мало того, что оно приобретало размер своей хозяйки, так еще могло, по желанию оной, становится то простым прогулочным, то снова – амазонкой. Не правда ли, удобно!

«Надо бы еще раз посетить тот салон!» – напомнила себе я.

Часы на башне дворца пробили ровно одиннадцать, когда во двор въехал всадник, одетый в роскошный прогулочный костюм. И, судя по всему, это был наш гид, которого я так ждала.

Одного взгляда на мужчину, хватило, чтобы мое сердце разочарованно упало вниз.

«Чертов жук!» – первая мысль, что посетила мою голову и последовавшая за этим натянутая улыбка.

Я спустилась вниз.

– Вы как часы! – заметила, после обмена любезностями.

Гейл Льюис улыбнулся в ответ, сверкнув глубокими ямочками на гладковыбритых щеках.

– Вот бумага – план экскурсии, который передал вам король! – отдала кучеру лист, тот, в свою очередь, передал его Льюису, но Советник едва посмотрел на план.

– Я уже кое что придумал сам! – заявил он, обаятельно улыбаясь.

– Тогда не будем медлить! – сказала я решительно и направилась к карете, чувствуя на себе взгляды как минимум двоих мужчин – Льюиса и виконта, носившего забавное прозвище – Карандаш. И они оба, себе на беду, раздражали меня до невозможности.

«Вот же повезло!» – протянула руку лакею и забралась в карету, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться на жука. Следом грузно влезла Маргот. Принц Алистер поджал ноги, чтобы пышная нянюшка могла устроиться поудобнее и покосился как-то недовольно. Я же лишь улыбнулась во весь рот.

– Вам понравится, Ваше Высочество! – пообещала я уверенно, а про себя только подумала: «Ну, Жук Льюис, не подведи!» – и пусть эта экскурсия по столице окажет неизгладимое впечатление на нашего дорогого гостя.

Энтони вернулся от отца и сразу же направился в покои жены. Широкими шагами преодолел лестницу и остановился только у дверей в покои супруги. Странное ощущение вины с утра погнало его прочь из дома, а теперь вернуло назад. Конечно же, при дворе он не был, зато сразу отправился к отцу. Разговор с сэром Чарльзом помог заглушить метания совести и теперь Энтони был готов загладить свою вину.

Он прекрасно понимал, что Одри не виновата в том, что произошло. И не ее вина, что королю вздумалось заменить сестер. Не ее вина, что Энтони уже успел прикипеть, как мог, сердцем к младшенькой из рода Грэшем, но… Всегда оставалось это но. Как не твердил себе, как не заставлял, Тони не мог привыкнуть к той мысли, что Одри приходится ему женой. То, что произошло вчера, он списывал на действие спиртного. В ту ночь, Одри показалась ему такой желанной, так похожей на сестру. Даже когда касался ее тела и ласкал, Энтони представлял себе Мейгрид. Ее податливое тело в своих руках, ее губы, ее прикосновения, ее трогательные и еще такие неумелые ласки… А утром пришло понимание о содеянном и Энтони сбежал. Позорно.

– Что, если она теперь беременна? – спросил его отец, когда распив вместо утреннего чая, виски, они оба сидели в кабинете Первого Министра, и сэр Чарльз Болтон смотрел на сына, чуть нахмурив брови. – Знаешь ли, такое бывает, если сильно постараться! – улыбка тронула губы отца.

– И что мне теперь прикажешь делать? – спросил он.

– Просто живи, – ответил сэр Чарльз. – Я так полагаю, что твою ненаглядную Мейгрид Его Величество намерен сосватать кому-то нужному короне.

Энтони сжал зубы.

– А ты вернись к жене и постарайся загладить свою вину, – продолжил свои напутствия отец, – вряд ли она ожидала, что этим утром, ты сбежишь из ее постели! – он криво усмехнулся, а Энтони от таких слов стало еще горше.

– Пригласи ее на прогулку. Покажи столицу! – предложил Первый Министр и молодой Болтон согласно кивнул.

– Выброси из своей головы эту Мей. Забудь о ней! – чуть резко сказал отец. – Если король так решил, значит, вам никогда не быть вместе, уж поверь мне, сын. Я то его знаю!

Сын поверил, и теперь Энтони решил реабилитироваться в глазах своей законной жены.

«Одри понравится, если я приглашу ее прогуляться по городу, – подумал он, – покажу то, чем богата столица. Давно пора нам вместе показаться на улицах!».

Одри была очень удивлена, увидев на пороге своего мужа. Одним кивком головы она отослала горничную и отошла в сторону, пропуская в спальню Энтони.

Едва за служанкой закрылась дверь, как Болтон заговорил:

– Я пришел извинится, – сказал он, встретив удивленный взгляд своей леди.

– Думаю, это правильно! – произнесла женщина и чуть улыбнулась. Ей понравилось видеть его таким. В глазах мужа застыло сожаление и это согрело сердце Одри.

«Значит, не все еще потеряно!» – решила она. Ведь поутру, проснувшись и узнав, что муж спешно покинул дом, она уже подумала, что приворот не подействовал, что Энтони все так же любит Мей, что у нее нет больше никаких шансов. А вот теперь он стоит перед ней с виной во взгляде и сейчас явно сделает нечто приятное. Что именно, она могла только гадать.

– Если вы не против, дорогая, – слово «дорогая» сегодня далось Энтони особенно тяжело, – я приглашаю вас на прогулку после завтрака.

– Я уже позавтракала! – солгала Одри.

«А вдруг передумает?» – мелькнуло в ее голове.

– Раз так, тогда, если вы не против, я буду ждать вас внизу, в холле, и пока распоряжусь, чтобы заложили карету.

«Давно бы так!» – что-то восторженно взорвалось в груди молодой женщины.

– И куда мы отправимся? – спросила она уже мысленно примеряя свое новое платье и надеясь, что понравится в нем мужу настолько, что этой ночью он тоже посетит ее спальню, только теперь без всяких снадобий и зелий.

– Я думаю, что пора показать вам город! – произнес Энтони и шагнул к двери.

– Я буду раньше, чем вы успеете все приготовить! – донеслось ему в спину радостное восклицание молодой жены.

Энтони едва удержался от того, чтобы не хлопнуть дверьми. Он сам себя не узнавал. Одри его и раздражала, и привлекала одновременно и это разрывало душу мужчины напополам.

«Разве может быть такое?» – спросил он сам у себя, шагая по коридору к лестнице, ведущей вниз.

Навстречу ему, подобрав юбки, спешили горничные, и Энтони точно знал, куда они направляются. Не иначе, как одевать свою госпожу для выхода.

«Она так старается угодить, что даже тошно!» – подумал мужчина. Но отец во многом был прав. Стоит смириться и жить дальше. Мейгрид осталась где-то там, в его прошлом. Будущее – это служба королю и политический рост. Больше Энтони, кажется, теперь ничего не волновало.

«Не должно волновать!» – поправил он себя и спустился вниз.

Гейл оказался отличным гидом, что я признала с неохотой и скрепя сердце. Подвешенный язык господина Советника, его знание истории столицы и страны в частности, сделали свое дело, и скучающий принц Алистер весь обратился в слух.

Первая наша остановка произошла не в центре города, как я могла предположить, и вовсе не магазины и лавки решил продемонстрировать дорогому гостю мистер Льюис, вовсе нет. Он повез нас смотреть старинную башню, где по легенде, рассказанной самим Гейлом, обитало плачущее привидение.

Башня оказалась на самой окраине в южной части города. Заросшая плющом от основания до полуразрушенной вершины, она казалась древней как мир. Всадники спешились перед арочным входом, принц выбрался из салона и стоял в тени сооружения, задрав голову и глядя на верх, туда, где терялась на синем фоне неба эта самая Башня. А Гейл, приблизившись к нашей группе, начал свой рассказ о том, что произошло многие столетия назад и было занесено пылью веков, как и сама полузабытая легенда.

«Интересно, где он только вычитал ее?» – подумала я про себя, но слушать оказалось крайне интересно, особенно, когда тебе в глаза смотрел своим черным взглядом сам рассказчик. Отчего-то по спине прошел холодок, и я невольно вздрогнула, стоило мистеру Льюису обратить на меня свое внимание.

– Это было так давно, что не помнят самые древние старики, – начал Гейл. – Много лет назад этим городом, который тогда был просто городом, а не столицей, как теперь, правил герцог. В книгах не осталось его имени, не осталось даже упоминаний о нем, только эта легенда, что пережила века.

Я покосилась на Алистера. Принц сложил руки на груди и слушал нашего гида.

«Ну, если ему интересно…» – мелькнула мысль, и я вся обратилась в слух, слушая, как за спиной скрепит пером виконт с забавным прозвищем – Карандаш.

– У герцога был сын. Красивый, смелый, любимец женщин. Отменный воин и любовник, – меж тем продолжал Советник. – Но случилось так, что оба и старый герцог, и его наследник, полюбили одну женщину. Она была молода и очень хороша собой. Она пела на площади в городе, когда мимо ехал в своей карете старый герцог. Он услышал ее пение и не мог удержаться. Велел остановить карету и вышел, чтобы посмотреть на ту, которая обладала столь чудесным и волшебным голосом. Но сопровождавший своего отца молодой наследник тоже увидел красавицу. В тот день она покорила два сердца – отца и сына.

Герцог времени не терял. Он отыскал импресарио красавицы и заплатил большие деньги, чтобы она спела для него в его огромном дворце. Сын тоже присутствовал на выступлении. Они оба сидели в креслах большого зала. Трещал огонь в камине, стучали башенные часы, а красавица пела запрокинув руки и улыбалась им обоим… – Гейл сделала паузу. Обвел присутствующих взглядом. Я заметила, что принц Алистер уже вплотную приблизился к башне, но стоило Советнику замолчать, как Его Высочество тут же недовольно покосились на нашего гида.

– И что было дальше? – спросил он.

– Герцог стал оказывать знаки внимания молодой певице. Он был добрым и ласковым. Она все охотнее принимала его знаки внимания, в то время, как его сын, не привыкший к отказам, действовал на пролом, заявив нагло девушке, что она станет его любовницей.

«Фи!» – подумалось мне. Не люблю грубиянов!

– Юная певица не устояла перед добротой и ласками старого герцога. Она сама пришла к нему, и мужчина был ласков со своей ненаглядной. Он словно заново родился в ее объятиях, помолодел… Скоро пара стала готовиться к свадьбе – юная прелестница ответила: «Да» – на предложение герцога, а его отвергнутый сын не мог найти себе места от ревности, что снедала его, не давала ни спать, ни есть.

Наследник похудел, стал походить на тень, а в день свадьбы, сидя рядом с отцом и заметив, как счастлив старый герцог, молодой мужчина не выдержал и заговорил.

«Отец, ты всегда любил меня. Я был тебе верным сыном и никогда не вставал на твоем пути. Я завоевывал для тебя города с тех самых пор, как ты перестал садиться в седло, а твоя рука позабыла тяжесть меча. Я расширил наше государство, я принес благосостояние нашему народу!»

«Это так», – согласился герцог, при этом не отрывая взгляда от молодой жены.

«И я никогда не просил у тебя ничего взамен!» – продолжил сын, а затем встал перед отцом на колени и взмолился.

«Душу мою разрывает тоска. Я больше не в силах скрывать от тебя то, что влюблен в твой избранницу, отец! И если ты не позволишь мне провести с ней эту ночь, всего одну ночь, самую прекрасную в моей жизни, твой сын, что не посмеет поднять руку на собственного, столько почитаемого отца, просто умрет от своего меча».

Опечалился старый герцог. Он сильно любил единственного сына, но также любил и свою невесту, но отказать не мог, опасаясь потерять наследника. И смирившись, он сказал:

«Хорошо, мой сын. Ты вырываешь мне сердце из груди, и я не знаю, как буду жить дальше, но эту ночь ты проведешь рядом с моей женой. Но больше никогда и ни о чем не проси меня и просто живи дальше».

Бедная певица узнав, что за участь ей выпадает, долго не хотела соглашаться с таким решением мужа. Но увидев скорбь в его глазах, все же дала согласие!

Гейл снова перестал говорить и отошел на несколько шагов назад, чтобы лицезреть башню. Мы все стайкой поспешили за ним. Мне было очень любопытно узнать, что же произошло дальше с герцогом, его сыном и бедной девушкой, что имела несчастье понравится обоим мужчинам.

– Молодая жена герцога сказала, что ночь с наследником проведет в самой высокой башне, что находится вдали от замка ее мужа, – меж тем продолжил Советник. – Оба, и отец и сын дали согласие. И вот наступила ночь. Красавица певунья первой поднялась на самый верх башни, где слуги все приготовили для брачной ночи. Там стояла кровать, а на столе кувшин с вином и два кубка.

Поглядев на все приготовления, стало горько бедной девушке, но она села на край кровати и стала дожидаться наследника.

Тот явился минута в минуту. Разгоряченный от одной только мысли, что скоро получит ту, о которой так давно мечтал и грезил. И вот он увидел ее, в белом нарядном платье, с тяжелыми длинными волосами, спадавшими до самого пола.

«Хороша!» – произнес наследник и шагнул к девушке, протягивая руки. Но едва он сделал один шаг, как она вскочила со своего места и ринулась к распахнутому окну, дышавшему ароматами поздней весны.

Юная певунья встала на подоконник и посмотрела вниз. Где-то там, в темноте, едва освещенной светом факелов, была земля.

«Постой, безумная! – прорычал наследник. – Ты не посмеешь!»

Но девушка посмотрела на молодого мужчину и ответила ему:

«Ты никогда не оставишь меня в покое. Вы оба не любили меня. Если бы любил ты – уступил бы отцу, как и должно хорошему сыну. Если бы любил он – никогда не отдал бы тебе право первой ночи, – и сказал эти слова, молодая певунья шагнула в темноту!»

Я вздрогнула, когда представила себе, как тело несчастной падает вниз, на эти поросшие травой плиты. Зажмурилась. Теперь мне стало понятно, почему Советник отвел нас подальше – чтобы мы могли разглядеть, с какой высоты упала несчастная невеста из легенды.

– А что же герцог? – голос принадлежал виконту.

Гейл улыбнулся.

– На следующее утро герцог пришел в башню, чтобы забрать свою молодую жену, но нашел ее тело, лежащее в крови на каменных плитах. Над певуньей рыдал его сын, – Гейл вздохнул. – Герцог ничего не сказал своему наследнику, лишь поднялся на самый верх башни, зашел в комнату, где все произошло и забравшись на подоконник, повторил путь своей молодой жены.

– Какой ужас! – вырвалось у меня. Льюис покосился в мою сторону и улыбнулся.

– Вы, леди, такие чувствительные! – съязвил он.

– Но кто же плачет в башне по ночам? – заинтересованно спросил принц Алистер, приблизившись к нам неторопливой походкой.

– Говорят, что это призрак наследника, что так и не смог простить себе гибель отца и совершил самоубийство спустя год, после смерти герцога. Но в отличие от отца и бедной певицы, душа наследника не нашла себе покоя и теперь бродит в стенах башни и ждет, когда в нее забредет какая-нибудь влюбленная девица, чтобы… – мужчина осекся. – В общем, это всего лишь легенда!

– Занимательно! – сказал Его Высочество. – А зайти внутрь можно?

Гейл пожал плечами.

– Это вряд ли, – ответил он. – Ступени, что вели наверх, давно осыпались. Башня стоит в пределах города, как упоминание о чужой несчастной любви. Очередная достопримечательность и более ничего.

Я оглянулась на виконта, заметив, что тот убрал в сумку свою альбом, а карандаш, отточенным движением вернул себе за ухо.

– Вам понравилась сказка, леди Мейгрид? – сверкнул улыбкой Карандаш.

– Страшилка для детей! – отозвался невозмутимый Лотер.

– Не сказал бы, – парировал принц, – в каждой легенде есть доля правды?

Капитан охраны только пожал плечами, видимо не желая вступать в спор со своим принцем. А Гейл уже звал всех продолжить нашу экскурсию.

Когда я забиралась в салон, Алистер соизволил посмотреть на меня.

– Вы знаете, леди Грэхем! – произнес он. – Мне нравится начало нашего путешествия! – и даже улыбнулся, но как-то зажато. Я вернула улыбку.

– Как я рада это слышать! – проговорила в ответ и села рядом с Маргот, что оставалась внутри все то время, пока мы гуляли под тенью башни.

– Жарко! – пожаловалась нянюшка. Я, проигнорировав эту жалобу, не удержалась и выглянула из окошка, и в тот же самый миг к карете подъехал Советник.

– И куда мы направляемся дальше, сэр? – вырвалось у меня, едва я встретилась глазами с его черным взглядом.

– В парк, леди Мей! – он чуть поклонился, коснувшись пальцами полей шляпы.

– В парк? – удивилась я. – Там тоже есть башни и призраки, о которых вы столь много знаете? – съязвила.

– Увы, – Льюис пожал плечами, – но вам понравится, я уверен!

Я хмыкнула и забралась обратно в карету, плюхнувшись на сидение. А в самой глубине моего сознания уже зародилось жуткое любопытство перед тем, что дальше покажет и поведает нам мистер Жук.

Карету слегка покачивало, но Одри была довольна, как никогда в жизни. Она выглядывала из окошка экипажа на проплывающие мимо дома, пока на смену им не пришли деревья.

«Парк!» – поняла она и, спустя пару минут, карета замедлила ход, а затем и вовсе остановилась.

Когда дверцу в салон открыл лакей, Одри увидела, что ее муж уже спешился и протягивает поводья своего скакуна слуге. Энтони оглянулся на жену. Она плавно выплыла из экипажа, ступив на посыпанную гравием дорожку.

Одри огляделась и заметила, что кроме их кареты, здесь находится еще несколько экипажей. Лошади мерно жевали заданный овес, кучера сидели на каких-то бочках и переговаривались, пока их господа изволили прогуливаться по тенистым аллеям центрального парка столицы.