Муданжские зарисовки

Хозяева леса

— То есть как это работает за еду?

Грозный человек, прилетевший утром из столицы, действовал одинаково на весь город: люди вытягивались в струнку и лепетали оправдания. Фыся была уверена, что её начальника это не коснётся, но теперь и он стоял, как подросток, пойманный на воровстве. Фыся оценивающе оглядела пришельца: так ли он в самом деле силён? Вроде они с начальником в одном весе. Она хоть и молодая кошка, но уж с человеком-то справится наверняка!

На пробу пошипела. Грозный не обратил внимания, а вот начальник обернулся и цыкнул на неё. Да с чего⁈ Она же помочь хотела!

— Ахмад-хон, а как ей деньгами-то? Она в них не понимает ничего. Мы пытались, а она только жалобные глаза строит и просит сурчатины.

— А живёт она где? — смягчил тон грозный. Может, на самом деле и заметил Фысино шипение.

— Да тут же, в участке, — начальник махнул рукой в сторону Фысиной норы. Раньше там у людей хранились какие-то коробочки, но начальник велел их перенести в комнату побольше, а в этой навалить на пол одеял и проделать в двери щёлку. Открывать и закрывать дверь Фыся быстро научилась даже в кошачьей форме — там просто надо было внимательно посмотреть в рукотворный глаз, — а вот нюхать, кто мимо ходит, через щёлку удобнее.

Грозный перевёл взгляд на Фысю, которая топталась за спиной у начальника в человечьей форме и теребила длинноватые рукава форменной куртки.

— Можно посмотреть вашу комнату?

Она, конечно, никого бы туда не пустила, но под прожигающим взглядом начальника хмуро кивнула. Отношения у них были простые и понятные: Фыся делала, что велят, и получала еду. Не делала — не получала.

Грозный в два шага оказался у её двери, дождался, пока начальник её откроет, и сунул нос внутрь.

— Чулан без окна, — припечатал он.

— Так она не хочет с окном! Я предлагал! — возмутился начальник.

Фыся яростно закивала. Какие окна в норе⁈ Она бы и дверь сделала втрое меньше, а то открываешь — и всё настежь!

Грозный потёр нижнюю губу и дверь закрыл.

— Санитарную обработку помещения проводите?

Начальник тяжело вздохнул и открыл рот для ответа, но так и не подобрал слова. Может, всё-таки порвать этого нахала, да и дело с концом?

— Понимаю, она не больно-то пускает, так? — пошёл на попятный грозный, как будто услышав Фысины намерения. — Но вы же понимаете, что у вас тут весь участок кошатиной провонял?

Начальник недовольно покосился на Фысю. А она что? Она вылизывается по расписанию! А что пахнет, так её территория, кем же тут и пахнуть, как не ею?

— Давайте я приглашу для беседы министра природопользования, — предложил грозный, окончательно утратив грозность. — Надеюсь, у него получится найти к ней подход.

Фысе вовсе не хотелось позволять никому к себе подходить, но она понимала, что у начальника проблемы, и почему-то из-за неё, а это значит, что в ближайшие дни жрать она будет лежалую старую падаль, а не парную индейку. За тот месяц, что Фыся прожила в человеческом городе, она обнаружила, что весьма амбициозна: готова постараться ради живого сурка или телёнка.

Грозный вышел, а начальник вытер пот со лба. В углу завозился старикашка Щелкун, до сих пор притворявшийся ветошью. На самом деле его звали как-то ещё, но он весь день щёлкал по квадратикам на доске у себя на столе, глядя в цветную стекляшку перед глазами, и Фыся про себя называла его именно так.

— Говорил тебе, дознаватель, брось бяку! Нет, притащил, расхлёбывай теперь! Вот на шакала она тебе была нужна⁈

— Ты бы предпочёл, чтобы она воровала по окраинам? — устало дал свой обычный ответ начальник на почти ежедневный вопрос Щелкуна. — Ловить её не обошлось бы без человеческих жертв, а потом всё равно бы в камеру посадили и кормили. Лучше уж пусть паёк отрабатывает.

— Ну правильно, а нагоняй от Ахмад-хона нам получать! — проскрипел Щелкун и снова защёлкал по своей доске.

— Ахмад-хон — мудрый человек, — убеждённо сказал начальник. — Если выдаст нагоняй, значит, заслуженно.

Фыся задумалась. С одной стороны, ей совершенно не нравилось, что начальник из-за неё получит нагоняй, так что лучше бы он не так крепко верил в этого грозного. С другой, именно его крепкая вера в закон и волю тех, кто этот закон придумал, уберегла Фысю от расправы в трактире и обеспечила ей нору и регулярную кормёжку. Теперь, месяц проработав в отделении полиции, Фыся гораздо лучше понимала, как сильно ей тогда повезло.

Её размышления прервал грозный который вернулся, но не один, а в сопровождении молодого… кота. Фыся поставила уши торчком. Ничего себе! Такой прилизанный, она не сразу и поняла, что это кот! Если бы не уши, даже не подумала бы! Он и пахнет по-человечески — одеждой, мылом, транспортом.

Заметив её, молодой кот тоже поднял уши и напряг верхнюю губу, как будто беззвучно мяукнул. Фыся ответила на приветствие и фыркнула, намекая, что он тут на её территории. Кот развёл уши в стороны, принимая её старшинство. Вот даже так! Ничего себе, а ведь он, хоть молодой, но старше и крупнее неё. Не обманывает ли, что не позарится на кормное место?

Наверное, её сомнения как-то отразились в жестах, потому что кот тут же сел на пол, пригнув голову и вежливо представился: его звали Хос. Фыся навернула вокруг него пару кругов, принюхиваясь. М-да, котяра не бедствует, жрёт от пуза да выбирает куски пожирнее. И не боится совсем — ни её, ни людей.

— Фыся, — наконец снизошла представиться она и зыркнула на грозного: он же не понимает по-кошачьи?

— Пустой лес не нашла? — догадался Хос.

— По эту сторону хребта вообще ничего нет, — пожаловалась Фыся.

— Это потому, что люди нашего брата убивать перестали, — объяснил Хос, как будто Фыся сама не сообразила! — Старший человек так и думал, что так будет.

Фыся снова заколебалась. С одной стороны, убивать перестали — это хорошо. Вот её по закону не убили, а не будь того закона, и её бы сейчас не было. С другой, что ж теперь, все безлесыми станут? Котята рождаются раз в десять лет, а взрослые живут по две-три сотни. Куда всем деваться?

Последний вопрос она ненароком задала, повернув голову набок и растопырив уши.

— Есть два пути, — важно ответил Хос, как какой-то старый кот. — Есть место, где леса и дичь, просторно и нет людей. Но туда надо добираться на человеческих штуках. Это как сидеть в доме без выхода на улицу несколько дней. И вернуться оттуда не выйдет. А там всё другое, не как здесь. Вся дичь незнакомая, трава и деревья тоже.

Фысе не очень-то понравился этот путь. Её мамка всю жизнь учила, кого как ловить, а кто ядовитый, а тут всё с начала? Да и сидеть взаперти несколько дней в человеческой клетке — приятного мало!

— Второй путь, — продолжал Хос, — это жить с людьми. Как ты живёшь. Но тогда нужно принимать людские порядки.

— Это какие? — насторожилась Фыся. Вроде начальник от неё ничего такого не требовал, разве что не пачкать в отделении.

— Мыться, — начал перечислять Хос, — часто менять одежду, учиться говорить по-человечьи, и не два-три слова, а сложно, как они сами. И работу делать — не так, чтоб только оставили в покое, а с умом.

— Мыло вонючее, — пожаловалась Фыся.

— Есть не вонючее, но за него надо отдавать деньги. У тебя есть деньги?

— У начальника есть, — припомнила Фыся.

— Он тебе не мамка, — строго сказал Хос. — Он не обязан тебе уши вылизывать. Хочешь жить среди людей — живи по людским правилам. Бери у него деньги и решай свои проблемы сама, не маленькая.

Фыся пристыжённо прижала уши. Начальник точно был не мамка, и Фыся видела, как тяжело ему дался этот месяц. В начале он был бодрый и полный сил, а сейчас шерсть слиплась, лицо посерело и глаза плохо открываются. Она думала, это потому что Щелкун с ним ругается, но если он всё это время решал Фысины проблемы… Ей самой казалось, что проблем у неё нет: жрёшь, спишь, вынюхиваешь кого велят.

— Твои блохи по всему отделению скачут, — продолжал давить Хос. — Людей кусают, они на твоего начальника жалуются. Вот снимут его, другого поставят, а ты куда пойдёшь?

Фыся пригнула голову и осмотрела приёмную. Да, блохи тут были. Может, зря щёлку-то пропилили в двери…

— Как же мне их собрать? — жалобно мяукнула она.

— Помыться, — отрубил Хос. — Мыло блох убивает. И лежанку постирать надо, а пол под ней помыть.

Фыся скисла. Этак там ничего не будет ею пахнуть. Как же тогда от чужаков обороняться? Хотя вот взять Хоса: от него даже от самого котом не пахнет, и ничего, никто его с места не выжил пока. Может, у людей это как-то по-другому устроено?

— А как сделать, чтобы начальник вместо меня другую кошку не взял? — наконец спросила она. Было непривычно выражать на кошачьем языке мысли, которых никогда ни от кого не слышала. Аж между ушами что-то нагрелось.

Хос довольно уркнул, одобряя усилие Фыси. Она немного приосанилась.

— Правильно думаешь. Надо договор заключить. Пока старший человек тут, он поможет.

Фыся покосилась на грозного — тот сидел теперь с начальником за столом и пил чай под тихий разговор. Это он и есть старший человек⁈ А Фыся думала его одолеть! Ничего себе, по этим людям вообще ничего не понятно!

— А как у них понять, кто старше? — спросила Фыся, доверительно склонившись к Хосу.

— Поначалу смотри просто, как другие люди себя ведут, и за ними повторяй, — наставил её Хос. — Потом потихоньку научишься по одежде отличать.

— Одежду же можно поменять! — изумилась Фыся. — И притвориться кем-то другим!

Хос довольно сощурился.

— Похоже, в полиции тебе самое место.

Дознаватель второго ранга Йоргол подлил Ахмад-хону ещё чаю в самую маленькую чашечку, что нашлась в отделении. Тот сидел расслабленно и, казалось, совершенно не смущался тем, что на столах навалено бумаг и прочего барахла, окна не мыты с зимы, а по полу скачут Фысины блохи. Сама Фыся вместе с императорским котом сидела на полу поодаль. Эти двое обменивались потряхиванием ушами, подрагиванием губ и носов и редкими взмуркиваниями.

— Как думаете, — размеренно произнёс Ахмад-хон, наблюдающий за общением демонов, — сколько новобранцев вы будете готовы принять в следующем месяце?

Йоргол вздохнул и задумался. С одной стороны, людей не хватало катастрофически. У него лично не было времени даже тупо открыть сеть с вакансиями и найти в отделение уборщика. С другой, учить новобранцев — тоже время нужно. А с третьей…

— А многие ли из них готовы с кошкой под боком работать? — угрюмо поинтересовался он. Конечно, держать тварюгу в отделении было вовсе не по уставу, но если велят её выгнать, Йоргол будет стоять насмерть и уйдёт вместе с ней. Потому что кошка она там или кто, но едва-едва вышедшую из детства девицу из глуши он без пригляду в мир не отпустит.

— Все, — легкомысленно отмахнулся Ахмад-хон. — Уже сейчас такая ситуация в пяти региональных отделениях, и я предвижу, что скоро из хозяев леса надо будет формировать спецотряды. Как я и думал, поделив все кормные места, они потекли в города, а в городе полицейский участок для них самое безопасное место, да и работа тут для них есть сразу, без обучения. Впрочем, Кудряш обещал мне к осени и курс профподготовки для них состряпать. Будете участвовать в обкатке, я смотрю, у вас кошечка покладистая.

— Так это… — Йоргол проглотил слова «не возбраняется». Не стоит намекать начальству, что делал что-то, думая, что против правил. — По вашему плану?

— Ну, план — это сильно сказано, — скромно улыбнулся Ахмад-хон. — Я не знал точно, что всё будет именно так. Но теперь уже картинка складывается, пора извлекать пользу.

Йоргол собирался что-то ответить, но тут его тихая кошчонка, которая до сих пор не хотела ничего, кроме как забиться в угол с лебяжьей тушкой, решительным шагом подошла к столу и заявила:

— Мне нужен договор и деньги!

Йоргол обомлел: какой договор⁈ Она ж неграмотная! Чему этот котяра её научил и зачем?

— Очень хорошо, — лучезарно улыбнулся Ахмад-хон, доставая планшет. — Я вам предложу условия, а вы, если что-то не так, говорите.

Фыся серьёзно кивнула и уселась у стола. За её плечом императорский котяра прямо в человечьем обличье упёр руки в пол и сладко потянулся.